Фиктивный брак госпожи попаданки

Глава 10

— Вы спрятали чертежи здесь?

Я испытала странное удовлетворение, когда обернулась и увидела озадаченное лицо герцога. Он замер в дверях и окинул музыкальную комнату удивленным взглядом.

— Их не нашли даже нанятые толстяком грабители, — легкомысленно бросила я, забыв, что нужно контролировать язык.

Позади раздался сухой смешок.

— Они перевернули тогда весь дом, распотрошили мою комнату, комнату брата, гостиные… всё. Но здесь искать не стали.

Я торопливо подошла к роялю и откинула крышку, испытав чувство дежавю. Всего пару недель назад я уже стояла возле него и с замиранием сердца заглядывала внутрь. Тубус лежал на месте, и внутри него все осталось нетронутым.

Ноги вдруг задрожали, и я прислонилась к роялю в поисках опоры.

У меня получилось! Я смогла…

— Дышите, миледи, — герцог подошел ко мне и повторил фразу, произнесенную в экипаже. — Не думал прежде, что вы настолько впечатлительны.

Я фыркнула и с осуждением покачала головой.

— Я бы посмотрела на вас на моем месте, милорд.

Норфолк стоял очень близко. Тубус лежал между нами на рояле, и я заметила взгляд, который герцог на него бросил. Один единственный взгляд, но он прожег меня насквозь. В нем была гремучая смесь из любопытства, жадности, надежды и неверия… Но он к нему не прикасался. Лишь смотрел.

Мурашки пробежали по всему телу, от шеи и до пальцев на ногах.

Захотелось всунуть этот тубус ему в руки и ни о чем больше не спрашивать, не заикаться о каких-либо условиях. Пришлось сделать глубокий вдох через нос и очень медленно выдохнуть, чтобы привести мысли в порядок.

— В нем все на месте? — напряженным голосом спросил Норфолк и вновь скосил глаза на тубус.

— Насколько я могу судить — да. Желаете взглянуть?..

— Нет, — он резко качнул головой, — нет, не здесь. Мы должны идти сейчас. За личными вещами вернетесь в сопровождении охраны и слуг.

Прозвучало безапелляционно, но спорить мне не захотелось. Норфолк по-прежнему делал вид, что даже не хочет подержать тубус в руках, и потому его пришлось взять мне. Мы вышли из музыкальной комнаты и я в последний раз посмотрела на рояль. Мой самый любимый предмет мебели в этом доме, обязательно заберу его в особняк герцога.

В коридоре почти у самой лестницы мы встретились с Уильямом. Его глаза расширились, когда он увидел тубус в моих руках.

— Тесса! — запальчиво воскликнул он. — Где он был⁈

— Этот секрет я открою тебе попозже, — я мягко улыбнулась.

Пожалуй, рояль в старинном особняке оказался выдающимся местом для хранения тайн.

Брат хотел сказать что-то еще, но донесшийся с первого этажа шум привлек наше внимание. Нахмурив брови, герцог ступил вперед и легко сбежал по лестнице вниз. Я думала не дольше мгновения и отправилась за ним.

Внизу в холле было настоящее столпотворение: в дверях, широко расставив ноги, стоял Кингсли. Со спины он напоминал скорее борца, чем дворецкого. По бокам от него я заметила двух наших лакеев. Втроем они явно перегораживали вход в особняк. Поверх мужских голов я разглядела массивную фигуру, которая заслонила собой свет с улицы. А за ним, кажется, топтались жандармы.

Когда в холле появился Норфолк, дворецкий и лакеи почтительно посторонились, и я поняла, что оказалась права: у распахнутых дверей стоял сэр Джон.

— Что здесь происходит? — недовольно спросил герцог.

Кингсли поспешил ответить.

— Ваша светлость, этот господин пытался без приглашения проникнуть в дом. Мы были вынуждены его остановить.

Лакеи за его спиной смешно выпятили вперед грудь и подбородки.

— Я имею право находиться в этом доме, ты! — опекун практически ревел, напирая на жандармов.

Теперь уже они его сдерживали и не позволяли приблизиться к дверям. Сэр Джон, кажется, не ожидал, что встретит нас в особняке. Во всяком случае, бегал удивленным взглядом по Норфолку и по нам с Уильямом, остановившихся на последней ступени лестницы.

— Господа, — скучным голосом герцог обратился к жандармам. — Человек, которого вы сопровождаете, совершает сейчас преступление. Прямо на ваших глазах. Не желаете с этим что-то поделать?..

— Он мой подопечный! — вновь взревел толстяк и пальцем указал на Уильяма. — Я имею право на доступ к особняку, где живет мой подопечный. Я его опекун!

— Теперь опекун графа Толбота — я, — с яростью в голосе отрезал Норфолк. — По праву женитьбы на его старшей сестре.

— Вы ошибаетесь! — выкрикнул сэр Джон, и я дернулась.

Не потому, что испугалась его голоса. Нет. Но вот его слова…

— Воля покойного графа Толбота преобладает над вашим союзом! — продолжал угрожать толстяк. — Он — мой, мой подопечный! Мой!

— До встречи у Лорда — главного судьи! — не выдержав, Норфолк в три шага пересек холл и с грохотом закрыл дверь прямо перед носом сэра Джона: тот едва успел отдернуть руки.

В повисшем молчании еще долго звучало эхо из-за стука и слышалось рваное дыхание герцога. Затем Уильям дотронулся до моей руки и тихо спросил.

— Тесса, о чем говорил сэр Джон? Это правда?

— Я не знаю, — шепотом отозвалась я. — Но мы со всем разберемся.

Норфолк, услышав нас, поднял голову. Прижав ладони к вискам, чтобы усмирить гнев, он сказал натянутым голосом.

— Миледи, Уильям, нам лучше покинуть особняк через вход для прислуги.

Я перехватила полный вопросов взгляд дворецкого.

— Мы вернемся в ближайшие дни, Кингсли. Отдай распоряжения, чтобы вещи в комнатах подготовили.

— Будет сделано, миледи, — кивнул он.

Дворецкий проводил нас через весь особняк, на сторону, которую занимали слуги. Уже в дверях он остановился и кашлянул негромко, привлекая мое внимание. Его глаза странно заблестели, когда он сперва посмотрел на Норфолка, который уже стоял снаружи, и затем вновь на меня.

— Поздравляю вас с замужеством, миледи, — скомканно пробормотал он.

У меня вырвался нервный смешок.

— Благодарю, Кингсли, — я чуть сжала его локоть и заспешила к герцогу и брату.

Когда мы вновь разместились в экипаже, Норфолк обратился ко мне, отведя в сторону взгляд.

— Леди Тесса, то, что сказал сэр Джон…

— Я думаю, достаточно для одного утра разговоров об этом ужасном человеке, не правда ли? — с нажимом произнесла я и одними глазами покосилась на Уильяма, который, конечно же внимательно ко всему прислушивался.

На губах герцога возникла мимолетная усмешка.

— Вы совершенно правы, — отозвался он и замолчал.

Больше до возвращения в его особняк мы не говорили. Когда мы прибыли, нас встречали немногочисленные слуги, выстроившиеся на улице в одну линию по диагонали. Ощущалось все немного безумно. Меня поздравляли с замужеством, существование которого я не до конца осознала.

— Леди Норфолк, — позвали меня, и я не сразу откликнулась.

Я не чувствовала себя ни герцогиней, ни хозяйкой этого дома.

После позднего завтрака, к которому я едва притронулась, поскольку из-за добавившихся волнений не чувствовала голода, герцог пригласил меня на чай в гостиную. Уильям проводил нас обиженным взглядом, оставшись в одиночестве, когда за мной закрылась дверь.

Нужно как можно скорее вернуть ему занятия. И подумать, как разнообразить досуг ребенка, потому что особняк Норфолка казался еще более холодным и пустынным, чем наш прошлый дом. Может, нам завести собаку?..

«Отличная идея, Тесса, — едко заговорил еще один внутренний голос. — Но для начала стоит постараться сохранить над Уильямом опеку».

Вздохнув, я слепо пересекла через комнату и рухнула в уже облюбленное мной кресло у камина. Голова шла кругом, и я прислонила к вискам ладони. Вот бы на мгновение гул мыслей затих, и я бы просто послушала тишину…

— Вы так к нему привязаны, — прямо надо мной раздался негромкий голос герцога.

Я подняла голову: он стоял возле кресла и смотрел на меня, и его глаза странно блестели. Я не могла расшифровать, какие чувства скрывались за его словами.

— Он мой брат.

Что я еще могла ответить?

— Родители любят своих детей меньше, чем вы Уильяма, — обронил он и, наконец, шагнул в сторону.

Я поняла, что задерживала дыхание все то недолгое время, пока он нависал надо мной.

— Это правда? То, что сказал сэр Джон? Вы… — последний вопрос я не стала задавать, оборвав себя на полуслове.

Вы знали? — хотела спросить я.

Вы мне солгали?..

— Я не знаю, — Норфолк вздохнул.

Он опустился в кресло и откинулся на спинку, прикрыв глаза.

Он выглядел уставшим ничуть не меньше, чем я. Может, и больше. Под глазами залегли глубокие синяки, залом меж бровей не исчезал, даже когда он не хмурился, и собранные в низкий хвост на затылке волосы были взъерошены, словно он постоянно запускал в них ладонь.

— Как я обещал, завтра мы отправимся к поверенному моего рода. Перепишем на вас одно из поместий и узнаем, не пустыми ли угрозами бросался ваш «толстяк», — он забавно скривился и выделил последнее слово голосом.

— А если они были не пустыми?.. — шёпотом спросила я.

— Не нужно бежать перед составом поезда, миледи, — Норфолк покачал головой. — Если поверенный подтвердит его слова — тогда и будем решать, что делать дальше.

— Благодарю вас, — поддавшись странному порыву, я перегнулась через подлокотник кресла, поймала сухую, прохладную ладонь герцога и сжала ее.

Он дернулся, словно его ударило током, и с изумлением посмотрел на меня.

Перед глазами, как наяву, встал наш разговор накануне ночью.

«Знаете, миледи, порой супругам лучше оставаться двумя холодными, бездушными и корыстными истуканами. Так гораздо проще».

— Еще слишком рано, чтобы меня благодарить, миледи, — герцог высвободил ладонь, не глядя на меня. — Посмотрим, что скажет поверенный, — повторил он, но я увидела, как резко выделились скулы на его лице.

Тубус с чертежами Норфолк убрал в сейф в своем кабинете, туда же положил оригинал свидетельства о заключении брака, которое мы получили в ратуше. А одну копию отдал мне.

— Всегда носите при себе, миледи, — сказал он. — Вшейте в корсет потайной карман… или что угодно, разберетесь с Бетси. Но всегда носите при себе.

Я сперва подумала, что он шутит. Но нет, герцог говорил предельно серьезно и даже строго. Когда я обратилась с этой странной просьбой к Бетси, она кивнула как ни в чем не бывало.

— Это у милорда от матушки, — небрежно бросила она и, заметив, что я ничего не поняла, пояснила. — Мне мамка рассказывала, которая покойной леди Норфолк служила, что та в корсет зашила все бумажки на поместье. И только поэтому папенька милорда его не пропил.

Она поняла, что сболтнула лишнего и принялась извиняться, но я только махнула рукой. Наоборот. Еще один штрих к портрету человека, который стал моим мужем… И о котором мне, кроме слуг, никто не мог ничего рассказать.

После того, как с корсетом все было выяснено, я села писать письма. В голове по-прежнему царила сумятица, так много всего нужно было сделать и наладить, что я решила начать с чего-нибудь. С незначительной вещи, но это будет старт. И потому я написала всем наставникам Уильяма и сообщила об изменениях: что теперь занятия будут проводиться в особняке герцога Норфолка.

Быстрее было бы нанести им визиты, тогда все можно было бы решить за один день. Но я сомневалась, что покидать особняк — хорошая идея, учитывая, что где-то в городе разгуливал лишившийся рассудка толстяк. И маркиз Хантли, чье молчание у ратуши тревожило меня сильнее воплей сэра Джона.

— Уильям может бывать со мной на фабрике, — сказал герцог, когда за ужином я затронула волнующий меня вопрос.

Не хотелось предоставлять брата самому себе. Хотелось, чтобы он был чем-то занят. Так меньше времени оставалось на глупые мысли.

Я посмотрела на брата, который даже вилку с ножом в сторону отложил и теперь переводил внимательный взгляд с меня на герцога.

— Тебе было бы это интересно? — спросила я, и тот энергично закивал.

— Конечно! Очень! — воскликнул он, и, наверное, это были его первые радостные слова за неделю.

— Кому не было бы интересно на фабрике? — одновременно с ним фыркнул герцог, и они с Уильямом обменялись многозначительными взглядами.

Я подавила улыбку. Прекрасно, что мой младший брат ладит с моим мужем лучше, чем я.

Да. Кстати, о муже…

Вечер наступил неожиданно. Я только закончила с письмами, потом еще немного поговорила с дворецким, кухаркой и Бетси о том, как устроена жизнь в поместье, когда за окном уже стемнело, и прозвучал гонг, ознаменовавший, что до ужина остался час.

А следом за ужином наступит ночь, и теперь я сидела за столом и смотрела на герцога, и пыталась угадать, какие у него планы. Мысли. Суждения. Задумки. Да что угодно.

— Миледи, — Норфолк отвлек меня, — ваш поверенный… мистер Росс… — он замолчал, подбирая слова. — Насколько он честен?

— Ни на пенни! — Уильям, воспрявший духом, встрял в разговор взрослых. — Это мистер Росс посоветовал Тессе опубликовать ту статью о катастрофе…

— Уильям! — я строго одернула его и бросила на Норфолка косой взгляд.

— Вот как? — он изящно вздернул одну бровь, смотря на меня с любопытством.

— У меня есть своя голова на плечах. Я должна была подумать, а не… не слушать его, — пробормотала я, сосредоточившись на содержимом тарелки. — Но мой брат, который очень невежливо влезает в чужой разговор, прав: мистеру Россу нельзя доверять. Он был заодно с сэром Джоном.

— Вот как, — повторил герцог. Его брови сошлись на переносице, когда он нахмурился. — Завтра же необходимо составить опись всего имущества Толботов, которое перешло под мое временное управление. Вы, миледи, мне с этим поможете.

— Я? — переспросила я удивленно и чуть покраснела, когда вновь почувствовала на себе взгляд герцога.

— Вы, — собрав все свое терпение в кулак, кивнул Норфолк. — Что вас удивляет? Или кто, по вашему, должен этим заниматься?

— Но я женщина…

— Об этом я осведомлен, благодарю. Как это мешает вам составить опись?

— Никак!

— Вот и славно, — еще раз вскинув брови, Норфолк подвел черту под обсуждением и отпил из своего бокала.

Представляю, что герцог подумал насчет моих умственных способностей… Впрочем, плевать! Наконец-то во мне увидели человека, даже личность можно сказать. А не эфемерное «существо», «создание», мало к чему приспособленное.

И кто это сделал? Герцог Норфолк! Разве могла бы я вообразить такое еще месяц назад…

Ужин подходил к концу, мое волнение постепенно нарастало.

С одной стороны, я понятия не имела, какие отношения здесь были приняты среди знатных супружеских пар. Не у Уильяма же спрашивать. Я могла лишь догадываться: раздельные спальни, занятия любовью в благоприятные дни ради рождения наследников?.. С другой стороны, герцог для меня был практически незнакомцем, и было сложно представить, как мы окажемся в одной постели…

Но, если смотреть под иным углом, знакомый или нет, он был привлекательным мужчиной, особенно когда злился, когда выпускал наружу то, что обычно держал в себе.

И даже если его злили какие-то мои действия или слова… Как когда мы стояли на лестнице в особняке Толботов, и я пыталась уговорить его разделить чертежи, и он был чертовски, чертовски недоволен, и это недовольство волнами расходилось вокруг его фигуры с широкими плечами… Меня потянуло к нему тогда.

Я потрясла головой, чтобы упорядочить мысли. Будет забавно, если не случится… ничего. Я нафантазировала уже многое, а герцог просто не придет.

Он же сказал, что не допустит грязных слухов о нашем браке. И что рождение наследника нужно отложить, чтобы никто не посмел сказать, что ребенок был зачат до заключения брака.

А если не для рождения наследника, то ему нет смысла приходить в мою спальню.

Ведь свои взгляды на брак он уже обозначил: лучше оставаться бесчувственными, бесконечно далекими незнакомцами.

Я еще долго могла бы накручивать себя, но когда мы уже покончили с десертом и вот-вот должны были встать из-за стола, нас прервали.

В столовую вбежал — немыслимо! — дворецкий, а следом за ним мужчина в грязной, пропахшей дымом одежде.

— М’лорд! — воскликнул он запыхавшимся голосом. — Горят склады! На фабрике пожар!

В тишине звон от разбившейся посуды прозвучал особенно громко. Герцог вскочил на ноги и задел скатерть, и ему под ноги рухнули тарелки и бокалы.

Никто не обратил внимания.

— Мои склады⁈ — переспросил он, задохнувшись.

Он не дождался ответа: бросился из столовой в холл. Не знаю, что мной двигало, но я побежала следом. Герцог вылетел наружу и убежал куда-то за угол особняка. Я в нерешительности замерла на пороге, а мимо уже промчался дворецкий: он спешил к воротам.

— Тесса? — растерянный Уильям остановился рядом.

— Я поеду с ним, — сказала я ему то, что не успела толком обдумать. — Ты останешься здесь.

— Хорошо… — понуро кивнул брат.

Из-за угла донеслось непривычное рычание и дребезжание, а через мгновение на дороге, что вела от особняка к воротам, показался паромобиль, которым управлял герцог.

Я рванула вперед, пока он не уехал.

— Милорд! — закричала я, когда он меня заметил, и взмахнула рукой. — Подождите!

К моему удивлению, он притормозил. Бежать в туфлях и платье было неудобно, но я, можно сказать, уже привыкла, и потому до паромобиля добралась быстро.

— Я еду с вами! — решительно заявила я и хлопнула дверцей, забравшись внутрь.

Не стала дожидаться, пока он начнет спор.

— Как вам угодно, — с плотном сжатыми губами обронил герцог, и паромобиль, взревев, промчался через ворота.

Зарево мы заметили издалека.

Я посмотрела на Норфолка: его лицо просто застыло, превратилось в пугающую маску. Он сжимал руль обеими руками, и я видела вздувшиеся жилы даже на ладонях. Он не отводил взгляда от дороги, смотрел прямо перед собой и, думаю, если бы рядом с нами рухнул метеорит, он не заметил бы. Его внимание всецело захватил пожар.

Когда мы добрались, вокруг было полно людей.

Огонь тушили и пожарные, и рабочие с фабрики: они забрасывали его песком и заливали водой из ведер. Но пламя распространялось быстро, и горящее здание было слишком высокими, и потому людских усилий было недостаточно.

Я смотрела, как огонь пожирал стены, забираясь все выше и выше, и как в самом низу, выстроившись в длинную цепочку, рабочие передавали друг друга ведра… И сердце болезненно сжималось от тщетности их усилий.

Герцог выскочил из паромобиля и затерялся в толпе, но через несколько минут я нашла его взглядом: он яростно и очень эмоционально спорил о чем-то с пожарными. Кажется, даже кричал. Потом оставил их и бросился к рабочим, потом вновь вернулся…

В цепочке, по которой передавали ведра, стояли лишь мужчины. Женщин я заметила не сразу: они держались чуть поодаль и наполняли ведра песком, который брали из огромной кучи.

Не раздумывая ни мгновения, я пошла к ним.

— Дайте мне лопату, — попросила, приблизившись.

Женщины так опешили, что на краткое мгновение забыли даже о пожаре. Потом одна пихнула под локоть другую, и уже третья несмело протянула мне короткий черенок.

Подув на упавшую на лицо прядь волос, я зачерпнула первую горсть песка.

Рассвет свой первой ночи в статусе замужней дамы я встретила на пепелище.

Один из складов выгорел под ноль. Пожар не удалось потушить, его даже не удалось сбить, но, по крайней мере, усилий оказалось достаточно, чтобы не позволить ему перекинуться на соседние здания.

Все могло быть гораздо хуже. Могли сгореть второй склад и само здание, в котором располагалось производство и фабрика.

Но когда я смотрела в обескровленное лицо герцога, у меня язык не поворачивался сказать ему, что «могло быть хуже». Норфолк не позволял себе слабости или отчаяния — лишь коротко отдавал распоряжения собравшимся людям, готовым разбирать обгоревшие обломки. И я молчала. И лелеяла вспухшие на ладонях и уже прорвавшиеся мозоли.

Платье, что было на мне, истрепалось, испачкалось и пропахло дымом. Подол был заляпан песком и грязью и порван в нескольких местах. Я едва ли это замечала.

Ближе к рассвету, когда недалеко от охваченного огнем склада нашли пустые бочонки с остатками какого-то горючего вещества, на место пожара прибыл инспектор Уитмор, глава департамента сыскной работы.

Я выливала герцогу на руки воду из бочонка, чтобы он мог умыться, когда мистер Уитмор подошел к нам. Вид у него был сконфуженный и изумленный. Я почувствовала на себе его взгляд: да, мало что во мне напоминало сейчас знатную леди. Равно как и Норфолк был похож на одного из своих рабочих. В пылу борьбы с огнем он скинул где-то и сюртук, и жилет и ходил в одной сорочке — некогда белоснежной, но сейчас изрядно потрепанной.

— Герцог Норфолк, леди Тесса… прошу прощения, леди Норфолк, — мистер Уитмор бросил на меня еще один ошалевший, дикий взгляд и отвернулся, наконец, к мужу. — Я… гхм… вам необходимо будет дать показания… я хотел бы опросить вас… полагаю, сейчас не самое подходящее время… когда вам будет удобнее?

— Я могу заехать к вам вечером, — ответил герцог.

Я промолчала, и мистер Уитмор вновь странно посмотрел на меня.

— А вам, миледи?..

— Моя жена не знает ничего сверх того, что знаю я. Мы сидели вместе за столом, когда узнали о пожаре, — Норфолк подался чуть вперед, нарушив диагональ между мной и инспектором.

— Это так, миледи? — он все никак не унимался. — Вам действительно нечего мне сообщить?.. — спросил и вновь многозначительно оборвал свой вопрос, так, что он повис в воздухе.

Я бросила на герцога быстрый взгляд. Желания спорить не было никакого. То, что инспектор грубил, могла уловить даже я, которая была не очень сведуща в хитросплетениях общения аристократов. Герцог — мой муж и глава семьи. Если он сказал, что мне нечего добавить, мистеру Уитмору следовало его послушать.

Он бы сделал так в любом ином случае. Они все так делали — я это знала, как никто. На мои слова плевали в течение года, и вдруг впервые ими кто-то заинтересовался. Еще и среди наделенных властью мужчин.

Было и смешно, и горько, и самую малость обидно. Меня слушали, только если это могло помочь им в достижении своих целей. Меня использовали как инструмент.

— Я могу лишь подтвердить то, что сказал мой муж, — я нацепила на губы улыбку и стеклянным взглядом окинула инспектора. — Мне нечего добавить.

— Понятно, миледи, — разочарование в его голосе чувствовалось даже кожей. — Что же. С вашего позволения, откланяюсь. Я должен осмотреться…

Он ушел, и мы еще долго стояли неподвижно и смотрели ему в спину прежде, чем Норфолк заговорил.

— Инспектор полагает, что я поджег свои собственные склады? — мрачно усмехнулся он.

То, что в такой ситуации он сохранял ясную голову и не позволял эмоциям взять верх, меня пугало и восхищало одновременно. Наверняка за его стальной броней скрывалась целая буря тяжелых, горьких чувств.

Кто бы ни стоял за поджогом, ущерб был значительным, и герцогу предстоит еще одно испытание — возможно, самое трудное на данный момент. А сколько их уже было… И будет.

Я знала, что Норфолку была не нужна моя жалость. Но внутри меня волей-неволей зарождалось беспокойство и сочувствие.

Я постаралась их подавить и поднесла к лицу руку, чтобы заправить за ухо растрёпанные волосы.

— Что у вас с ладонями? — герцог перехватил ее и повернул тыльной стороной вверх.

Да. Ладони, покрытые вспухшими мозолями, совсем не походили на нежные руки знатной леди.

Его прикосновение, неожиданно мягкое, все равно причинило боль. Он поднял голову и скользнул по мне взглядом, и его глаза расширились, словно он впервые заметил мой растрепанный вид, испачканное платье и следы сажи.

— Я помогала черпать песок, — непринужденно ответила я.

— Я не должен был брать вас с собой, — вполголоса произнес Норфолк, скорее рассуждая вслух, нежели говоря со мной. — Идемте, — а вот это уже было сказано мне.

Придерживав меня за запястье, герцог направился в сторону пожарных водовозов. Оказалось, вместе с ними прибыли и доктор с сестрой милосердия. Они приехали на переоборудованном экипаже, который мог бы служить прототипом кареты скорой помощи. Внутри доктор принимал осматривал одного из рабочих, который получил серьезные ожоги, а сестра милосердия стояла снаружи и опиралась на откидную полку, что крепилась к задней стенке экипажа.

— Ваша светлость, позвольте, я помогу, — добродушная женщина лет пятидесяти шагнула навстречу.

— Это не сложно, я сам, — произнес Норфолк к моему изумлению. — Если позволите воспользоваться вашим саквояжем, — и он скосил взгляд на огромный, потрепанный чемодан коричневого цвета, в котором, аккуратно сложенные, лежали лекарства и бинты.

— Конечно, ваша светлость… — оторопело пробормотала женщина и бочком-бочком отошла в сторону.

Довольно быстро отыскав среди лекарств нужные, герцог положил их на своеобразную столешницу и вновь взял в руки мои ладони.

— Будет щипать, — предупредил он хмуро и щедро плеснул на них прозрачную жидкость из стеклянного бутылька.

Я невольно вскрикнула, потому что жжение было сильным и резким. Но уже через мгновение оборвала себя, когда почувствовала кожей прохладный ветерок. Не веря, опустила взгляд: по-прежнему сосредоточенный и хмурый Норфолк дул мне на ладони…

Рот сам собой сложился в букву «о», и я поспешно его закрыла, не желая выглядеть в глазах герцога умственно отсталой. Он же не обращал на меня ни малейшего внимания, с головой погрузившись в манипуляции с моими ладонями. Длинными, прохладными пальцами он нежно и бережно втирал в кожу какую-то пахучую мазь, и у меня сбилось дыхание от этой нехитрой ласки, потому что я прежде не думала, что Норфолк на такое способен…

Сама мысль, что он заботится таким образом, была одновременно абсурдной и… приятной.

— Надо подсушить, — ровным тоном сказал он, наконец подняв взгляд. — И наложить повязку.

Герцог потянулся за бинтами, свободной рукой слегка сжав запястье, чтобы я не убрала руку.

— Придется перетерпеть.

Он промокнул ладони тканью, и я поморщилась, когда она коснулась воспаленной, пульсирующей кожи.

— Благодарю, — пробормотала я и заставила себя взглянуть ему в глаза.

Серые, внимательные, они смотрели на меня без тени привычной холодности.

— Возвращайтесь в особняк, миледи, — сказал он негромко, по-прежнему держа мои ладони в своих руках.

— А вы? — я невольно подалась вперед и понизила голос.

— Я останусь, — он вскинул брови, словно это было само собой разумеющееся. — Здесь еще многое предстоит…

— Я останусь с вами, — я продолжала настаивать, но герцог покачал головой.

— Возвращайтесь. Все уже кончено. Склад сгорел. А мне нужна свобода действий. Я не хочу вечно оглядываться и пресекать попытки мистера Уитмора допросить вас в укромном месте.

— На что вы намекаете?.. — я попыталась высвободить руки, но Норфолк лишь крепче их сжал.

— Я сказал ровно то, что сказал, — его губы дернулись в усмешке. — Инспектор ждет не дождется, когда сможет поговорить с вами без мужа-деспота. Поезжайте домой, миледи. Для моего спокойствия.

Я встретилась с ним взглядом, пытаясь понять, насмехался ли он или был серьезен. В глубине его глаз шевельнулся сдерживаемый вихрь эмоций: раздражение из-за навязчивости мистера Уитмора, беспокойство, гнев, направленный на поджигателей. И где-то между ними — крошечная искра чего-то нового.

Чего-то теплого.

— Поезжайте, — повторил Норфолк тихо и сделал шаг назад. — Я пришлю вам записку при первой возможности.

Я кивнула, и на его лице проскользнуло облегчение. Вместе мы прошли к выстроившимся в ряд экипажам, и герцог подошел к одному из них, переговорил о чем-то с кучером, а потом подвел меня и помог забраться.

— Когда вас ждать? — повиновавшись порыву, я придержала его за рукав рубашки двумя пальцами.

В ладонях тотчас запульсировала боль.

Герцог проследил за моим жестом удивленным взглядом, затем посмотрел мне в глаза.

— Не знаю, миледи, — помедлив, произнес он то, что думал на самом деле.

Затем, скрипнув реверсами, экипаж тронулся, и фигура Норфолка исчезла в утреннем тумане.

В особняке толком никто не ложился. Ни слуги, ни даже Уильям, которого я нашла в кресле у камина в гостиной. Он дремал, а кто-то укрыл его сверху пледом.

Меня забросали вопросами про пожар, про пострадавших и про самого герцога, и пока я терпеливо на них отвечала, в голове сам по себе выстроился план.