Феечка с сердцем дракона (СИ)

Глава 15

Эренида Янброк

Лететь или не лететь — вот, в чем вопрос.

Оно, конечно, академия застряла у меня в печенках. От нот распухла голова, от струн — пальцы. А ведь помимо музыки есть еще история искусств, астрономия, ботаника, философия… Такая куча всякой белиберды, что впору на стенку лезть! Но ведь недаром говорят: драконы ко всему привыкают.

Еще, наверное, неделю назад я бы ни секунды не раздумывала. Молча бы собрала сундуки — и сделала отсюда крылья, не оглядываясь. А тут меня как переклинило. Я уже и рот раскрыла, чтобы сказать: «Полетели скорее домой!» — и слова застряли в зубах, как мясо старой коровы.

— Я должна подумать, — вот, что я ответила папе.

И мой ответ стал полной неожиданностью для нас обоих.

К счастью, отец еще чувствовал вину за то, что скрыл историю с пророчеством, а потому не наседал и настаивал. Сдержанно кивнул — и отпустил меня все переварить, выделив время до утра.

И вот она я, дочь главы железного клана, сижу на подоконнике общежития и на полном серьезе размышляю, не продолжить ли мне путь музыканта.

Какая же несусветная глупость! Только идиоту понравится этот пышный цветущий сад, напоенный ароматами жасмина и магнолий! Кто захочет добровольно любоваться на светлячков и огоньки в разноцветных кристаллических домиках? И почему мне до жути охота узнать, как бы отреагировал на мое отчисление один белобрысый кронфей?

Хотя… Все же очевидно. Первым делом он бы, разумеется, нарисовал дюжину-другую всяких бумажек. Протокол такой, табель сякой… Его пудингом не корми, дай только заполнить документы.

Потом бы Фабиан с вежливой улыбкой пожал руку моему отцу, а меня одарил напутственной речью. «Не забывай про музыку, не закрывай свое сердце для искусства, повторяй гаммы три раза в день после еды… Бла-бла-бла». Может, даже добавил бы скупых ректорских сожалений. Нам, мол, будет тебя не хватать, Эренида.

Но я готова поспорить на свой любимый меч, что как только мы с отцом очутились бы за воротами, Фабиан бы пустился в пляс от счастья.

— Хвала музам, это больше не моя проблема! — крикнул бы он, вытанцовывая тарантеллу. — Гуляют все! — И устроил бы такой праздник, которого еще не видывали стены фейской академии.

И как только я представила эту картину, руки сами собой сжались в кулаки. И дня ведь не пройдет, а он уже будет доводить до слез своими сонатами и ноктюрнами какую-нибудь другую студентку. Музицировать с ней будет вечерами. Смотреть на нее с улыбкой. Отчитывать. Или еще что похуже!

Ну, сами посудите: если ты не планируешь личную жизнь, то зачем тебе огромная кровать, а? Вы бы видели, с каким трудом в его особняк запихивали новый матрас. И в окна пытались, и в двери… Не такая уж я и наивная, чтобы думать, будто это только для здорового сна!

Так что же мне, вот так по доброте душевной взять — и осчастливить Фабиана своим отлетом? Ага, как же! Сам меня сюда зазвал — вот пусть и мучается до последнего курса. Тем более, что пока Шасть обитает в его камине, никаких посторонних девиц достопочтенному ректору не обломится.

— Ты ведь не улетишь? — металась по комнате Соль. — Астиль-тэй уверен, что у тебя склонность к ударным инструментам. А как они ругались за тебя с профессором Бургунди…

— Ты просто хочешь быть его единственной любимицей, да?

— Да как тебе такое в голову пришло?! — возмутилась оранжевая, но уж как-то слишком поспешно и неестественно.

Нет, я бы поняла, если бы она ревновала меня к Фабиану. Но профессор Бургунди… Сомнительный трофей!

— И потом, неужели тебе не интересно узнать, в чем заключается твоя «участь великих»?! — сменила тему Соль. — Смотри, в Фервире ты прожила до самого совершеннолетия. И пока ничего особенно великого не сотворила. Следовательно, миссия ждет тебя именно здесь. Великий лекарь Эренида Янброк… А что, звучит! Нам бы только раздобыть королевскую кровь для ясности. Как думаешь, этот лазурный парень… Как его? Нарт! Он даст пару капель? Или племянника недостаточно, и надо просить самого короля Лейгарда?

Я зажмурилась и уныло боднула оконное стекло. Орк меня за язык дернул растрепать Солианне про пророчество! Кто ж знал, что феи в такое верят?! Я рассчитывала, что мы дружно посмеемся, что оранжевая проявит сочувствие… У нее-то адекватные родители! И нате. Жажда тайн и приключений бьет из нее, как горный гейзер.

— Это все ерунда! — сказала я соседке. — И, кстати, насчет Нарта. Тебе стоит знать, что…

И в этот самый момент дверь громыхнула о стену, словно кто-то решил выбить ее тараном. Ан нет, вместо бревна на цепях мы увидели всего лишь нашего многоуважаемого ректора.

С такой помпой он еще ни разу не вламывался! Обычно деликатно стучал и добавлял свое извечное «будьте любезны», «вечер добрый»… Судя по всему, до его кронфейских ушей уже докатилась новость о моем отбытии. Не иначе, отец доложил.

Ну, что и требовалось доказать! Фабиана так расперло от радости, что он плюнул на приличия и прибежал удостовериться, что я уже пакую вещички. Вот же лицемер! Еще, главное, про музыку задвигал…

— Эри, нам срочно нужно поговорить! — выпалил ректор, и я невольно отметила, что его голос аж звенит от волнения.

— Кто бы сомневался! — Я язвительно осклабилась.

— Фабиан-тэй, мне уже гораздо лучше! — Соль вытянулась по струнке и расправила несуществующие складки на платье. — Любое наказание, я готова. Только прошу, не отстраняйте меня от уроков!

Фабиан удивленно повернулся к ней. Как будто забыл, что я живу не одна.

— Тагетти, оставь нас, пожалуйста.

— Да, но наказание…

— Три доклада… — Он осекся на мгновение, а потом исправился: — Нет. Четыре. На свободную тему. К следующему понедельнику.

От жалости к Соль у меня перехватило дыхание. За что он с ней так жестоко? В конце концов, мы обе облажались. И не то чтобы я жаждала засесть в библиотеке и помереть со скуки за пыльным талмудом, но так ведь нечестно!

Впрочем, я не учла, что у нас с Солианной очень разные представления о жестокости. И то, от чего любой нормальный студент взвыл бы, как подстреленный, заставило оранжевую просиять.

— Правда?! — спросила она, будто Фабиан вручил ей подарок. — Да, Фабиан-тэй! Конечно, Фабиан-тэй! Спасибо, Фаби…

— Я понял, — сухо кивнул ректор. — Иди.

И счастливая Соль, наконец, упорхнула, оставив нас наедине.

Воцарилось молчание. Кронфей, по всей видимости, подбирал нужные слова на прощание, а я наблюдала за ним, сидя на подоконнике и болтая ногами. Интересно ведь поглядеть, как белый обнажит свое истинное лицо!

— У нас был долгий разговор с гердом Янброком, — начал Фабиан после паузы.

Миленько! Сейчас, очевидно, навешает с три короба, как он умолял папу оставить меня в академии, а тот — ни в какую.

— Твой отец считает, что тебе лучше вернуться домой. И я пытался его переубедить, но он твердо стоит на своем.

Какая неприятность! Давай, мой возлюбленный жених, солги, как ты не хочешь меня отпускать!

— По-моему, это большая ошибка, Эри. — Фабиан будто мысли мои прочитал и действовал строго по инструкции. — Нет, я понимаю его. И понимаю, почему он так поступил. У меня нет морального права его осуждать! И я клянусь, что ничего не знал о пророчестве…

М-м-м, и ты туда же? Ну что ж, Фабиан-тэй, браво. Отличное оправдание, как по мне. Если еще приплести опасность…

— Путь феи, возможно, слишком труден для тебя. И опасен. Как говорилось в пророчестве? Устлан шипами?

Десять из десяти! И меня запугал, и сам вроде как не при делах. Забота пополам с сочувствием. Сильно! Ну а то, абы кого не берут в ректоры.

— И решать, конечно, тебе, но… — Тут Фабиан почему-то замялся и прервал достойную аплодисментов речь. — Ты скажешь что-нибудь или нет?! Сколько можно молчать?

— А что я скажу? — хмыкнула, спрыгнув с подоконника, и двинулась на двуличного гада. — Что я была о вас другого мнения? Ну, была. Это что-то меняет? Да, я ненадолго поверила, что вы разглядели во мне талант к музыке. Что вы больше не считаете меня дикаркой и головной болью. И что вы не избавитесь от меня при первом удобном случае!

— Я не… — растерялся ректор, но мне порядком надоели эти лживые фейские фокусы.

— Ох, хватит! Вы бы хоть раз, ну так, в виде исключения, признали правду! Думаете, я не понимаю, что вы терпели меня только из-за отца? — Я толкнула его в грудь. — Такой исполнительный Фабиан-тэй… Вам поручили меня взять — и оп-па! — вы даже на дуэльное поле выйти не погнушались! Победили, прикормили Шасть, меня своими сонатами одурманили… Но как только вам дали отбой — все! Прощай, Эри, счастливого полета! Так вот, позвольте вас огорчить, никуда я не лечу! Ни сегодня, ни завтра, ни вообще! Я может, из принципа поступлю в аспирантуру, и каждый день, каждую минуту буду смотреть на ваши мучения…

От этой яростной тирады у меня в легких не осталось ни капли воздуха. Я сделала маленькую передышку перед следующим заходом, как вдруг с изумлением обнаружила, что Фабиан улыбается.

Нет, вы можете в это поверить?! Я тут, значит, ору, распинаюсь, вывожу его на чистую воду, а он мне демонстрирует, какие у него зубы красивые! Нельзя было, что ли, прямо на первой лекции предупредить, что кронфеи от обычных фей отличаются абсолютным отсутствием совести?!

— И ничего смешного! — рассердилась я.

— Я не смеюсь, — ответил Фабиан, не переставая улыбаться. — Просто очень рад.

— Ну да, как же! Что не так? Я джемом испачкалась, да? — Машинально вытерла лицо ладонью.

Кронфей перехватил мою руку и легонько сжал.

— Я. Правда. Очень. Рад. Я больше всего на свете хотел, чтобы ты осталась.

Даже на дуэльном поле, когда Фабиан катал меня в пыли, я и то чувствовала себя не так беспомощно. Он вроде говорил искренне, не язвил, не подкалывал, но все же поверить ему было невозможно.

Белобрысый обезоружил меня. Снова. И я понятия не имела, как ему это удается. На сей раз даже рояль не понадобился, чтобы вывернуть мои эмоции наизнанку!

— Почему? — спросила я каким-то чужим, хрипловатым голосом.

— Я рад, что ты, наконец, полюбила это место. Что тебе здесь хорошо. Ты прониклась искусством. Стала мягче, гармоничнее… — Он будто невзначай погладил мою ладонь большим пальцем, и тысячи крошечных молний пробежали по телу и взорвались в животе фейерверком колючих искр.

— Вот еще! — выпалила, спрятав руку за спину. — Ничего я не размякла… Просто… Пророчество! Да! Я остаюсь из-за пророчества, и никого я тут не полюбила! В смысле — ничего!

— А твой отец сказал, что ты не поверила в предсказание…

— Ну, я его волновать не хотела. А вообще-то мы с Соль уже вплотную занялись пророчеством. Она считает, нам нужно пустить кровь какому-нибудь королю, так что даже не пытайтесь меня остановить!

Впрочем, Фабиан, судя по выражению его лица, и не собирался меня останавливать. Он вообще как будто не поверил: в его ледяных глазах плясали хитрые огоньки, губы едва заметно дрогнули. Ну и пожалуйста! Не стану я ему ничего доказывать!

— Если это все, то спокойной ночи! — выдала, гордо выпятив грудь. — Мне еще помогать Соль с докладами. Для нас, драконов, справедливость — не пустой звук.

— Ты станешь отличным драконом, Эри. Если захочешь. — Фабиан задумчиво склонил голову набок, окинул меня пытливым взглядом. Острым до мурашек, теплым до слабости в коленках. Я было подумала, что вот сейчас ректор меня поцелует, но… — Но фея из тебя тоже получается замечательная. Увидимся утром.

И ушел! Надеюсь, он хотя бы услышал, как вслед за ним в дверь прилетела подушка. Хотя… Только посмеялся, наверное! Вот дура! Сама виновата, что отдала стилет. А то ему бы сейчас было не до веселья! Улыбается тут, взглядами стреляет, от которых хочется то ли съежиться, то ли повиснуть у него на шее…

Нет, ректор из Фабиана все-таки негодящий. Правильный ректор должен внушать ужас. Как в драконьей академии, — мне Нарт рассказывал, — рявкнет, огнем полыхнет, бородой пошевелит — и все! Студенты ходят шелковые. А этот так и норовит залезть в душу! Поселится в мыслях, обоснуется, как полноправный хозяин. И давай туда-сюда расхаживать перед глазами, поигрывая мраморными бицепсами!

Вечером мне удалось кое-как отвлечься: совесть не позволяла бросить Соль с докладами. Да и тему она выбрала любопытную — не «Терцквартаккорд в раннем барокко», а «Пророчества и их влияние на судьбу».

— Совместим приятное с полезным! — объявила Соль, плюхнув передо мной стопку ветхих книг.

Ну, насчет приятного она погорячилась, — от витиеватых фраз у меня слезились и слипались глаза. Если есть аллергия на пыль, то почему бы не признать существование аллергии на занудные фейские книжки?

Чтоб вы понимали, ни одна ученая фея не способна изложить свою мысль предложением короче, чем в полстраницы. «Ее величество королева Лиэнна, которую в Тайфо также называли Лиэнной Милосердной или Лиэнной Светлейшей, дочь королевы Белины и внучка королевы Самойи, которая прославилась тем, что внесла запрет на использование магии внушения лицами, не занимающими соответствующую должность, а позже ввела лицензии для фей поэзии…»

Немудрено, что периодически я впадала в отчаяние и порывалась вышвырнуть ту или иную книгу в окно и подпалить в полете. Благо, у меня была Соль, и она объясняла все доступно. Почти.

— Лиэнне напророчили, что ее убьют два отражения ее самой. И тогдашние придворные феи валили все на зеркала. Их убрали из кронфейского дворца, все до единого. А потом Лиэнна погибла при родах двойни. Видишь, все же понятно! — Соль ткнула в строчку. — «Кронфеи-близнецы Аваэль и Анаэль, которые впоследствии правили рука об руку в течении ста тридцати лет и написали множество целительных симфоний, таких как: симфония для рояля с оркестром фа диез минор, симфония для гобоя с оркестром до мажор, вошедшая в обязательный сборник лекаря под названием «Зубная услада», и, разумеется, знаменитая симфония для флейты…»

— Хватит! — взмолилась я. — Читать я и сама умею. В чем суть?

— В том, что они были похожи на мать, как две капли воды. То есть, как отражения… — Соль пододвинула к себе тетрадь и поставила очередную галочку. — Ну вот, видишь! Из тех пророчеств, что мы разобрали, сбылись все.

— Ага, только больно уж изощренно! И смысл стал понятен уже после того, как они сбылись! — Я откинулась на спинку стула и закатила глаза. — Проще уже расслабиться и ждать, пока на меня прольется какая-нибудь кровь. Ну, или ясность…

— Ты что?! — оскорбилась Соль. — Вот так просто сдашься? Я же могу войти в историю, как первая фея, истолковавшая пророчество заранее!

Мне это все, наверное, показалось, да? Померещилось от усталости? Чтобы по моей голове пытались войти в историю…

— Мы! — исправилась оранжевая, наткнувшись на мой недовольный взгляд. — Мы можем прославиться! Тебе же суждена великая участь! Так вот она! Сама посуди: лучшие придворные умы не смогли, а мы…

— Мы-мы… — передразнила я. — Мы с тобой расслабляющую элегию уже сыграли так, что всю академию пронесло! Хочешь играть в великого ученого — на здоровье, но без меня! Лети вон в гильдию верховных магов, может, там и про тебя пророчество завалялось. «Фея-скрипачка, чердак набекрень, которая верит во всякую хрень…»

Уж не знаю, почему, но Соль мои поэтические потуги не оценила. Таких круглых глаз я еще ни у кого не видела!

— Набекрень?! — обиженно взвизгнула она. — Вот так, да?! А я думала, мы подруги! Я для нее стараюсь тут… Да и пожалуйста! Больше я тебе помогать не стану!

— Огненный владыка, ты все-таки услышал мои молитвы! — съязвила в ответ.

И все. На этом наше короткое перемирие с Соль закончилось. Мы вернулись в прежние времена холодной войны: оранжевая объявила мне бойкот, а я старалась даже не смотреть в ее сторону. Улеглась в кровать, накрылась одеялом и повернулась к стенке.

Уснуть мне удалось не сразу. Солианна демонстративно громко шуршала страницами, скрипела пером, — ваяла свои доклады. Что ж, охота пуще неволи. Меня вот пророчество нисколько не беспокоило, да и о славе толкователя пророчеств я никогда не мечтала.

Мои мысли опять завертелись вокруг Фабиана. Я даже успела пожалеть, что поссорилась с Соль: она хотя бы не давала мне думать про ректора.

Правда ли он обрадовался, что я остаюсь? Или его тоже зацепила история с моей «великой участью»? Может, все же вернуться в Фервир, пока не поздно…

Зыбкое марево сна окутало меня незаметно. Вокруг были все те же стены и та же мебель, но освещение внезапно стало каким-то багряным. За окном повисла кровавая луна, звуки стихли, безмолвие нервировало и давило на уши.

Я подошла к окну и увидела, что сад опустел. Ни фей, ни домов, ни даже растений. Только гладкая, как морской валун, земля — и одинокая неподвижная фигура. Мужской силуэт.

Он стоял далеко от меня, но почему-то я не сомневалась, что это Фабиан. Позвала его — и он не шевельнулся. Взобралась на подоконник, материализовала крылья, спрыгнула… И вдруг услышала чей-то голос. Женский, гортанный. Самое странное — доносился он изнутри меня, как будто бы говорила я — и в то же время кто-то другой.

— Он сбивает тебя с пути, — сказал голос. — Он нам не нужен! Забудь его.

— Ты кто? — спросила про себя.

— Главное — кто ты. Мы должны убить его, Эри. Давно пора. Ну же, сделай это!

— Назови свое имя!

— Ты искала меня, помнишь? Теперь ты готова. Просто попроси нашего владыку… Стань собой!

Я летела к Фабиану, и чем ближе подлетала, тем сильнее жгло в груди. Сначала было такое чувство, словно я проглотила маленький уголек, но он разгорался, превращаясь в полноценное пламя.

Об этом ощущении мне часто рассказывали. Я жаждала испытать его однажды, то верила, то теряла надежду… Внутренний дракон. Неужто я обрела его?! Неужто я смогу обратиться?

— Фабиан! — крикнула отчаянно.

Вот тогда-то он, наконец, обернулся. Заметил меня — и отшатнулся в немом ужасе.

— Это же я… — попыталась объяснить, но вместо слов из горла вырвался рев — и мощный столп розовато-красного огня.

Мои руки стали когтистыми лапами, тело покрылось чешуей, во рту появился горьковатый привкус пепла. А когда огонь потух, я снова смогла увидеть Фабиана.

Кронфей лежал на выжженой земле, взгляд его остекленел, в груди зияла обугленная дыра.

— Ты молодец, — довольно прошептала внутренняя драконица. — Пролила королевскую кровь. Теперь мы вместе…

— Нет! — заорала, силясь вернуть человеческий облик. — Фабиан! Фабиан, пожалуйста!

Обливаясь холодным потом, я подскочила на кровати. Протерла глаза, жадно глотая воздух. Приснится же такое! Тряхнув головой, хотела уже улечься обратно, но реальность подготовила сюрприз похлеще, чем самое больное воображение.

Возле моей постели сидел отец. Я слишком хорошо его знаю, и поэтому моментально поняла: утро не будет добрым. Этот прищур, эта морщинка, залегшая между бровей, и подергивающаяся мышца на скуле…

— Значит, это правда, — утвердительно произнес папа. — Фабиан.

— Что Фабиан? — уточнила осторожно.

— Я даже слышать не хочу, что тебе там снилось, и почему ты самым бесстыжим образом выкрикиваешь его имя на все общежитие.

— Да это был кошмар!..

— Кошмар, Эри, только начинается! Ты вообще собиралась рассказать, что выходишь за него замуж?!