Феечка с сердцем дракона (СИ)

Глава 14

Фабиан Магнолли

— Я не понимаю, что с ней. Надо вызывать родителей или переводить ее в столицу. Выбор за вами, Фабиан-тэй, — таков был вердикт главного лекаря академии.

Ректор не верил своим ушам. Чтобы Астиль Аконитти расписался в своем бессилии?! Тот самый Астиль-тэй, который при каждом удобном случае хвалился, будто лучше него в Тайфо лекаря не сыскать?

— Ее величество умоляла меня стать ее придворным лекарем, — любил повторять он, в особенности — после бокала ягодного пунша, — но я хочу помогать многим. Такова уж моя натура! Чем сильнее талант, тем выше ответственность!

Не то чтобы Аэда прямо умоляла Аконитти, но пост ему предлагала, это Фабиан слышал лично. Именно поэтому он нанял этого самовлюбленного, но, бесспорно, одаренного целителя. И прежде Астиль-тэй с легкостью находил выход даже из самых тяжелых случаев. Кому-то подбирал правильный эликсир, кому-то готовил особый отвар, кого-то спасал музыкой. Мягкое переливчатое звучание лекарского ксилофона и Фабиана не раз избавляло от приступов мигрени.

Однако Солианна Тагетти завела всех в тупик. Ей дали и отвар, и два эликсира. Астиль-тэй сыграл мощнейшую обезболивающую фугу, — у бедного старика Бургунди аж ноги минут на пять отнялись. И ничего! Солианна продолжала стонать и корчиться в муках, словно роженица.

— Может, она в положении? — осенило Фабиана. — Если беременность протекает неправильно или начинается выкидыш…

— Побойтесь муз, Фабиан-тэй! — прервал его профессор Бургунди. — У нас все же академия, а не дом терпимости. А Тагетти — семья с безупречной репутацией!

— Знали бы вы, сколько было на моей практики незамужних рожениц с безупречной репутацией! — Астиль-тэй надменно пригладил и без того зализанные иссиня-фиолетовые волосы. — Вы правы, ее следует осмотреть. Лилли, принесите мои инструменты!

— Нет! — внезапно выпалила больная, схватившись за простыню.

— Не бойся, милая, я все сделаю аккуратно, — успокоил ее лекарь. — Угроза жизни — это не шутки! И тут нечего стесняться. Фабиан-тэй, Саэлей-тэй, подождите в коридоре!

— Нет! Я не беременна! — Солианна залилась густым румянцем.

Ректор никогда не претендовал на звание лекаря, но даже его познаний хватило, чтобы понять: умирающие не краснеют. Да еще и кричать перестала… Вот если тебя мучают дикие боли, разве станешь ты смущаться из-за обычного осмотра?

Фабиан заново прокрутил в голове последние полчаса и чуть не выругался вслух. Все ведь было на поверхности! Солианну прихватило аккурат в тот момент, когда Бургунди заикнулся о помолвке. А Эри? То она переживает за подругу и плачет навзрыд, убитая горем, а то вдруг исчезает куда-то… «Не могу на это смотреть!» Чтобы девушка-воин испугалась какой-то болезни?! Да Фабиан готов был поспорить, что крови она видела больше, чем Астиль Аконитти! Чего далеко ходить: она метнула нож в живого мужчину, и даже не поморщилась! А тут просто невразумительные стоны…

Заговор. Очередной план этих двух отпетых подружек. И неизвестно еще, чья была идея! Эри для подобных выходок слишком бесхитростна. Может, зря ректор считал Солианну такой уж невинной отличницей?

Благо, не появилась еще на свет феечка, способная переиграть Фабиана Магнолли.

— Действуйте. — Он отобрал у сестры Лилли лоток с инструментами и вложил в руки Аконитти. — Осмотрите, как следует, а я пока пошлю бабочку ее родителям.

Удивительно, какой магией обладает одно-единственное продолговатое зеркальце. Астиль-тэй не успел его даже поднести к Солианне, а та уже отползла на подушку и поджала коленки.

— Мне лучше! Все прошло! — Она выдавила неестественную улыбку. — Так что незачем беспокоить папу с мамой. Стресс, наверное! Я, пожалуй, пойду…

И оранжевая попыталась улизнуть. Да-да, она действительно надеялась, что ее вот так возьмут — и отпустят с миром.

— А ну, стоять! — рявкнул Фабиан, и лекарь от неожиданности выронил зеркальце.

— Да что вы, она еще слишком слаба! — вступился наивный профессор Бургунди.

— Вот поэтому, Саэлей-тэй, она пока побудет здесь. — Ректор зловеще улыбнулся юной актрисе. — Для надежности. И заодно ответит на пару вопросов.

— Так мне осматривать ее или нет? — растерялся Аконитти.

— Пока не надо. Думаю, это был острый приступ воспаления хитрости. Или ты считаешь, что я забуду про вашу с Эри расслабляющую элегию?

Зря Фабиан упомянул эту элегию. Определенно, зря. А все проклятая гордыня… Нет бы сначала выпроводил Бургунди! Услышав об элегии, Саэлей-тэй оживился, подскочил, и стало ясно: в ближайшее время он не отстанет, пока не выяснит все подробности. И как теперь выведать, куда побежала Эри?! Если ее новый план такой же гениальный, как предыдущий, то надо немедленно спасать неугомонную девицу. Или и вовсе целую академию!

К сожалению, удобный момент был упущен.

— Что за элегия?! — обратился профессор к Солианне. — Вы что, играли дуэт для двух скрипок? Ми бемоль мажорный?

— Да, — не стала отпираться та.

— И Эри справилась? Нет, я догадываюсь, что она где-то сфальшивила, но вы понимаете, что это значит, Фабиан-тэй?!

— Что у нее нет совести? — предположил ректор.

— Магия! Она-таки выдала магию! — Старик всплеснул руками и просиял. — А я знал! Знал, что в Янброк есть потенциал! Сколько было студентов в столовой? Два десятка? Три? Ишь ты, всех ведь накрыла!

Фабиану захотелось протереть глаза и прочистить уши, да кронфейское воспитание не позволило. Он ждал от Саэлея Бургунди всего, чего угодно, — гнева, возмущения, разочарования, — но только не гордости. А старика прямо-таки распирало от восторга! Точь-в-точь как отца Эри после ее драк на мечах! И как, интересно, она этого добивается? Пакостит напропалую, а эти двое чуть в ладоши не хлопают… Н-да, уникальное явление. Феномен Эрениды Янброк.

— Вообще-то мы обе накрыли… — обиделась Тагетти.

Прекрасно. Теперь и она будет стараться изо всех сил, чтобы заслужить одобрение профессора. Дурной пример заразителен, и зараза эта — пострашнее любой эпидемии.

— Я помню, помню, отработку тебе назначу обязательно! — Старик небрежно отмахнулся от лучшей ученицы. — У тебя-то с музыкой проблем не было. Но Янброк… Послушай-ка, а ты не помнишь точно, в каком месте она сыграла мимо нот? Ведь ты же явно не могла ошибиться. Получается, весь магический механизм элегии изменила Эренида, хотя ее партия второстепенная. Да… Это дорогого стоит!

Здесь Фабиан был с профессором абсолютно согласен. Выходка Эри стоила ему очень дорого. План провалился с треском, репутация строгого ректора, который каждую мелочь держит под контролем, развеялась бесследно. Может, розовой еще почетную грамоту за это выдать?

— Самое странное, что Эри не фальшивила, — задумчиво призналась Солианна. — Она просто сменила штрих.

— Вот как?! — заинтересовался профессор.

— С пятой цифры она решила играть пиццикато. По длительности ноты получились скорее восьмыми, если не шестнадцатыми. И ритм… Она так странно расставила акценты! Синкопы выделила…

— Ритм… — Бургунди принялся мерить шагами палату. — Хотите знать, что меня всегда поражало, Фабиан-тэй?

По правде говоря, гораздо больше ректор хотел знать, как именно Эри рушит его карьеру в данный конкретный момент. Но сбежать и оставить Бургунди наедине с Солианной, чтобы она ненароком разболтала про ложную помолвку, не мог.

— И что же? — спросил Фабиан, с тоской покосившись на дверь палаты.

— Ее диктанты. Она путалась в тональностях, знаках, неправильно опознавала аккорды… Но вот ритм! Ни разу за все это время она не ошиблась с размером или длительностью нот. Если убрать нотный стан, то идеальная работа! Такое уникальное чувство ритма…

— Так, может, вы зря ее взяли в класс скрипки? — встрял Аконитти.

Фабиан и забыл о нем, а лекарь никуда не делся. Тихонько протирал тряпочкой свой рабочий ксилофон и грел уши.

— Как это — зря?! — возмутился профессор Бургунди. — Я сразу разглядел в ней воинственный дух, а всем известно, что в боевом оркестре ведущую партию играет первая скрипка.

— Да-да, я помню вашу позицию. — Астиль-тэй ехидно усмехнулся. — Высшее счастье любой музыкальной феи — попасть в боевой оркестр. И в нем, само собой, все держится на первой скрипке, а остальные нужны так, для аккомпанемента. Что же касается дирижера, то его задача просто позаботиться, чтобы духовики и прочие бездари ничего не испортили.

Голос Аконитти так и сочился ядом. От порции неприкрытого сарказма профессор Бургунди пошел багровыми пятнами, глаза налились кровью. Фабиан никогда не любил склоки, но в чем-то был все же солидарен с лекарем. Эти скрипачи с их непомерно раздутым эго, с огромным гонором… Саэлей-тэй мог все отрицать, но его представления об устройстве боевого оркестра Аконитти передал верно.

— А разве не так? — робко уточнила Солианна Тагетти.

Что и требовалось доказать! Даже ученики впитали взгляды своего маэстро!

— Я ничего подобного не утверждал! — взорвался профессор. — И не надо передергивать! В оркестре важен каждый! Вплоть до… Вплоть до… — Он чуть не задыхался от негодования. — Вплоть до несчастного треугольника!

— Вот! — Астиль-тэй вскинул руку. — Вы слышали это?! Какой феерический снобизм! Чем вам не угодили ударники, а, Саэлей-тэй?! Чем мы хуже? Да ваш боевой оркестр многие столетия подряд был нужен только для парадов ее величества! Мы в войнах отродясь не участвовали! А столько пафоса, столько амбиций! Одну-единственную битву выиграли… Может, вам теперь собственный храм воздвигнуть? А мы вот сражаемся каждый день! Бьемся за жизни…

— Ну да, ну да! — надсадно хохотнул Бургунди. — То мозоль студенту залечите, то чирей вскроете… Вот это настоящий героизм!

— Да, героизм! — не унимался лекарь. — Да! Кто, скажите на милость, избавил вашу внучку от послеродовой горячки, а? Кто восстановил сломанное крыло профессору Олии Ортензи?

— Она же просто сослепу промахнулась мимо двери…

— И что? В ее возрасте ткани сами уже не срастаются! Все говорили, что проще сдаться, что Ортензи надо отказаться от полетов. Но у меня, знаете ли, тоже есть боевой дух! Я бился до последнего — и вот результат!

— Браво, Астиль-тэй! Мое почтение! — Бургунди театрально зааплодировал. — А ничего, что бедняжка Ортензи через неделю после вашего лечения уснула на подлете к столовой, упала в кусты магонии и сломала еще и шейку бедра? Хотя все ей кричали…

— Над ее слухом я еще работаю! — Аконитти было стушевался, но тут же взял себя в руки, вздернул подбородок и повернулся к ректору. — Фабиан-тэй, у дочери дракона очевидная предрасположенность к ударным. И вместо того, чтобы мучить ее скрипкой…

— Да кто ее мучает! — перебил Бургунди. — Еще великий Тобис Росси говорил, что пение скрипки есть услада для…

— И вместо того, чтобы мучить ее скрипкой, — на пару тонов выше повторил Астиль, — пришлите Янброк ко мне. Я готов лично с ней заниматься. Возможно, ее призвание— не забирать жизни, а спасать их.

О таком Фабиан и помыслить не мог. Да и сама Эри вряд ли захотела бы кого-то лечить, но в словах Аконитти было зерно истины. Ударные… Почему бы и нет? В конце концов, розовая взрослела под звон мечей и стук молота о наковальню. Да и потом: в некоторых боевых симфониях есть и партия для ударных. Не во всех, конечно, потому не каждый барабан или тот же ксилофон можно поднять в воздух, зато оборонительная музыка…

— Я не уверен насчет целительства, но попробовать можно, — ответил Фабиан после недолгих колебаний. — Завтра после обеда у вас найдется время? Я передам Эри.

— Исключено! — Бургунди топнул, как упрямый ребенок. — После обеда у нее урок со мной. И завтра тоже. И послезавтра. И вообще, если она начнет отвлекаться на глупости, то когда ей разучивать программу?

— А зачем ей разучивать вашу программу, — парировал Астиль, — если скрипку она бросает? Фабиан-тэй, я подберу ей удобные палочки, выделю палату под индивидуальные занятия…

— Это вам надо выделить палату в лечебнице для душевнобольных! Если вы думаете, что Янброк бросит скрипку, то вы, с позволения сказать, умом тронулись!

— Я-а-а?! — оскорбился лекарь, а Фабиан украдкой прикрыл глаза и медленно-медленно выдохнул накатившее раздражение.

Скандал между двумя маститыми феями выходил на новый виток. Образованные, интеллигентнейшие музыканты готовы были в кадыки друг другу вцепиться. И все из-за кого? Риторический вопрос. Эри даже заочно умудрялась нарушать спокойствие в академии!

— Прошу вас, хватит! — попытался утихомирить подчиненных ректор. — Это решать не нам!

Короткая фраза подействовала на Бургунди и Аконитти как ушат холодной воды.

— В смысле? — Они синхронно обернулись. — А кому?

— Для начала я посоветуюсь с самой Эренидой, — рассудил Фабиан. — И с ее отцом. Мы все обсудим, взвесим за и против…

Первым от шока опомнился Астиль-тэй. Привычным жестом пригладил волосы и нацепил подобострастную улыбку.

— Прекрасная идея. Я и сам хотел предложить! Заодно познакомлюсь с гердом Янброком…

— Орка с два! — осадил его профессор Бургунди. — Никто не купится на эту вашу дешевую лесть! Вы же опытный управленец, Фабиан-тэй. Академия при вас так похорошела, что любо-дорого! Уж мне ли не знать, я пережил трех ректоров! Так что вы должны отчетливо понимать, что кое-кто в этой комнате руководствуется низменными политическими интересами. Подобраться к герду, втереться в доверие…

— А я бы вас убедительно попросил, Саэлей-тэй, не судить других по себе! — Аконитти презрительно хмыкнул. — Сами-то внучку за короля пристроили! Пойдемте, Фабиан-тэй! — И он увлек ректора к дверям.

Ситуация окончательно вышла из-под контроля. Фабиана разрывали на части: в одно ухо что-то бубнил лекарь, в другое — хрипел и басил, захлебываясь слюной ярости, старый профессор. Ни уловки, ни отговорки, ни хитрости, — ничто не могло отвратить обоих от затеи пообщаться с отцом Эри.

— Возможно, он уже улетел… — вяло сопротивлялся Фабиан, пока его, будто под уздцы, тащили к гостевому особняку. — Или хочет поговорить с дочерью наедине…

Бесполезно. Что Бургунди, что Аконитти слышали только себя. Впору было цепляться за кусты и скамейки, лишь бы остановить надвигающуюся катастрофу!

Впрочем, как вскоре выяснилось, от встречи с Рондаром Янброком скамейка бы ректора не спасла. Герд сам вышел навстречу этому странному трио. Без Эри. Радоваться этому факту или нет, Фабиан еще не знал, но вид у железного дракона был удрученный.

— О, Фабиан-тэй! — воскликнул Рондар, заприметив кронфея. — Вы-то мне как раз и нужны!

Что-то оборвалось в груди Фабиана Магнолли. Он не считал себя трусом, но за последнее время нервная система и без всяких драконов расшаталась донельзя. Права была огненная саламандра, ой, как права! Что ж, хоть она будет по нему скучать. Разве приготовит ей кто-нибудь паштет из сверчков?..

— Я готов все объяснить. Только, если можно, с глазу на глаз. У меня в кабинете.

Поразительно, насколько спокойно прозвучал голос ректора. Он словно слышал себя со стороны и гордился, что сумел сохранить остатки достоинства.

— Но если вдруг понадобится мой совет, могу присоединиться! — Аконитти ловко выбросил вперед руку и сжал ладонь дракона. — Главный лекарь, можно просто Астиль-тэй…

— Лекарь? — Железный вскинул брови. — И как там та феечка… Соль?

— Ей лучше! Я вообще справляюсь с любыми трудностями, но тут даже помощь не понадобилась. Мы подозревали беременность…

— Что?! — снова изумился Рондар.

— Да нет, не слушайте его! — вмешался Бургунди. — Нет никакой беременности! У нас приличная академия!

— Конечно-конечно! — Отец Эри заговорщически подмигнул. — Ну, дедуля Тарвин… Посмотрим, кто смеется последним!

Смысл этого загадочного пассажа не уловил ни Фабиан, ни, судя по всему, его спутники. Но тем феи и отличаются от драконов: умеют вовремя промолчать и не задавать неудобных вопросов. Особенно — если откровенную околесицу сморозил кто-то огнедышащий.

— По правде говоря, нас беспокоит не Солианна, а ваша дочь, — сменил тему профессор Бургунди.

— Меня тоже. — Рондар помрачнел. — Дело в том, что я хочу забрать ее из академии.

Слова дракона оглушили Фабиана пыльным мешком, старик Бургунди замер с остекленевшим взглядом. Не растерялся только Астиль Аконитти. Ушлый лекарь всегда умел держать нос по ветру!

— Очень мудро. — Синий сосредоточенно кивнул, словно заранее готовился к такому исходу событий. — И я вас понимаю: скрипка и Эренида? Не очень перспективное сочетание. Но прежде, чем рубить с плеча и забирать ее… Может, попробуем перевести ее на ударные инструменты? Вот, к примеру, ксилофон…

— Ах ты, майский жук! — опомнился Бургунди. — Какой ксилофон? Герд Янброк, послушайте, из Эри может выйти сильнейшая боевая фея!

— Боевых фей пруд пруди, — не уступил Аконитти. — Но если вы хотите развить в дочери поистине уникальный талант…

Стихшая было ссора разгорелась по новой и ввергла в оцепенение даже железного дракона. Хотя, казалось бы, ему-то к дракам не привыкать!

К счастью, на сей раз Фабиан сориентировался вовремя. Спор двух феев пришелся очень кстати: они так увлеклись друг другом, что не сразу заметили, как остались наедине.

Ректор проявил недюжинную ловкость. Увел Рондара Янброка из-под града взаимных обвинений и угроз, свернул на тенистую, заросшую диким виноградом аллею и окольными тропами добрался до главного корпуса.

— У Эри есть какой-то талант?! — недоумевал по дороге железный. — Она жаловалась, что бьется над вашими этими нотами, а толку никакого…

Но Фабиан не отвечал. Не сбавлял шаг, не останавливался ни на секунду до тех пор, пока не оказался в стенах родного кабинета. Запер двери, рухнул в любимое кресло у окна и лишь тогда выдохнул.

День выдался тяжким. И да, Фабиану предстоял не менее тяжкий разговор с отцом Эри, но хотя бы без посторонних воплей.

— Простите за эту сцену, — извинился ректор перед гостем. — Василькового чаю?

— А знаете… — Рондар утер пот со лба и уселся напротив. — Не откажусь. Эйлин приучила. Сначала я не понимал, как вообще можно употреблять это пойло…

Фабиан смерил герда задумчивым взглядом. Вообще-то ректор предложил чай из вежливости, — драконы всегда от него отказывались. Более того, откровенно насмехались. «Цветочный компот», «бурда для насекомых» — и это самые мягкие выражения, которые Фабиану приходилось слышать. Раз уж Рондар согласился выпить этот душистый успокаивающий отвар, дела и впрямь плохи.

Забрать Эри из академии… Несколько недель назад Фабиан бы лично помог собрать ей вещи. А сейчас стоило только представить, что больше он не увидит маленькую розовую бунтарку, не заглянет в ее гневно сверкающие глаза, не вдохнет аромат горькой полыни, внутри все сворачивалось тугим клубком.

Фабиан отмерил засушенные цветы, привычными движениями засыпал сбор в хрустальный чайничек, залил кипятком. Руки двигались сами, а мысли витали где-то далеко-далеко.

Что изменилось? Ведь все стало только хуже, разве нет? У Эри обнаружилась-таки музыкальная магия. Но какая?! Мало того, что студенты чуть не погибли от обезвоживания, так еще профессор с лекарем сцепились не на шутку. Вручить бы девицу ее папеньке, помахать рукой вслед и вернуться к прежней спокойной жизни. А вместо этого…

— Почему?! — не вытерпел ректор.

Он даже не смог вслух произнести фразу до конца. Язык не повернулся сказать: «Почему вы забираете ее от меня?» И хвала музам, что не повернулся! Благо, дракон и так все понял.

— Я хотел, чтобы она сама выбирала свою судьбу, — искренне ответил Рондар. — Я показал ей, что такое жизнь дракона. Теперь она увидела, как живут феи, как устроен ваш мир, ваша магия…

— Прошел без малого месяц! — Фабиан достал чашки и блюдца. — Едва ли за такой короткий срок можно что-то понять.

— Да, но… Она какая-то чужая стала. Нервничает, привирает… Но она всегда была откровенна со мной! Всегда!

— А вы с ней? — Ректор чувствовал, что ступает на зыбкую почву, но не спросить не мог. — Все возвращается, герд Янброк. И ложь в том числе.

Железный сжал зубы, на его точеных скулах шевельнулись желваки. Пауза затягивалась, и Фабиан уже пожалел, что полез в потаенные уголки драконьей души, — слишком уж Рондар напрягся.

— Вы правы, — отозвался он, наконец. Пригубил чай и вздохнул. — Но если бы я мог вернуться в прошлое, то все равно поступил бы так же.

Фабиан понятия не имел, почему вдруг Рондара пробило на откровенность, но испортить момент не рискнул. Ректор делал то, что умел, пожалуй, лучше всего на свете: он слушал.

Слушал про странное пророчество архимагов, про то, как переживали Эйлин и Рондар за единственную дочь. И про то, как разозлилась Эри. Собственно, последнее из всей истории Рондара было самым ожидаемым.

За окнами ректорского кабинета уже сгустились сумерки и на горизонте зажглась первая звезда. Васильковый чай остыл, мерно цокали настенные часы кристаллическими бабочками, а Рондар все сидел с неестественно прямой спиной, словно долгая исповедь так и не принесла ему облегчения.

— Я предоставил выбор ей, — резюмировал герд. — Она обещала подумать… Но учитывая, как сильно она не хотела лететь сюда… В общем, к утру она даст ответ. И мы с вами оба представляем, каким он будет.

Нет, этого Фабиан как раз не представлял. В отличие от Рондара, он знал, почему изменилась Эри. Она распробовала музыку, только-только приняла эту магию! И если бы не отец, она бы и не думала никуда улетать.

Но этот внезапный воспитательный эксперимент... Пока что драконьего в Эри больше! И страсть к воинскому искусству запросто пересилит хрупкую симпатию к искусству музыкальному.

— У нее талант, герд Янброк. И было бы очень обидно все забросить. К тому же, кровь королей она уже пролила. Может, это и был знак…

— Как?! Она напала на Тарвина?! — встрепенулся Рондар. — Моя умни… В смысле, это, конечно, ни в какие ворота! Но он же не напал в ответ, да? Она не пострадала? А то я знаю, ваши эликсиры скрывают любые следы…

Теперь вздыхал уже Фабиан. «Драконы… Такова их природа, иначе не бывает», — мысленно напомнил он себе.

— Я про свою кровь. Вы же помните, что Эри ранила меня при первой встрече?

— Ах, это! — Рондар расслабился. — Так у вас же кровь королев, а не королей. Пусть решает сама, но если что — я предупредил. Дальше уж мы как-нибудь разберемся.

Фабиан не стал спорить. Он успел усвоить: Рондар Янброк безнадежен. Но не Эри!

Проводив герда, ректор выждал, пока тот скроется в гостевом особняке, а сам направился к общежитию. Однако, на беду ректора, побеседовать с драконицей этим вечером решил не он один.

— Саэлей-тэй! — окликнул Фабиан старого профессора на подлете к крыльцу.

— А? — Тот приземлился на дорожку и сложил крылья. — Вы уже побеседовали с гердом? Я вот как раз хотел увидеть Эрениду. Может, смогу как-то переубедить…

Вот чем-чем, а даром убеждения старик не обладал точно. Своими нотациями он бы добился строго противоположного эффекта. Опять заведется, начнет орать про никчемных ударников…

— К ней нельзя! — выдал Фабиан прежде, чем сообразил, как двусмысленно это прозвучало. — То есть… Потерпите до завтра.

— А что такое? Что-то случилось? — Бургунди огляделся по сторонам и понизил голос. — Какие-то проблемы со свадьбой? Когда мы готовились выдавать замуж мою Тами, столько копий переломали со списком гостей…

Вот тут-то Фабиана и озарило. Он и забыл про свой план, похоронил его, но, быть может, зря? Чем не шанс раз и навсегда покончить с выдуманной помолвкой?

— Все гораздо хуже, — скорбно сообщил он профессору. — Герд Янброк запретил нам жениться.

— Как?!

— Да-да. Эри убита этим известием, и лучше пока не бередить ее сердечные раны. Не напоминайте! Ни ей, ни герду… Я с таким трудом его успокоил! Слышали бы вы, как он бушевал! Он ведь из-за этого и Эри хотел забрать. Так что давайте мы с вами сделаем вид, что ничего не было.

— Музы, Фабиан! — Взгляд старика затуманился, и он сочувствующе похлопал кронфея по плечу. — Мне так жаль! Неужели ничего нельзя сделать?! Вы были такой хорошей парой… Подумаешь, разница в возрасте! Зато вы уравновешивали ее вздорный характер… Да, я был против, чтобы роман отвлекал ее от учебы… Но это уж очень жестоко!

— Ничего. Будет трудно, но мы переживем. — Фабиан сделал вид, что крепится из последних сил. — Дайте мне проститься с Эри наедине, и пусть это все останется в прошлом. Я сделаю все, чтобы расставание не повлияло на ее учебу.

— Конечно… — стушевался Бургунди. — Не буду мешать. Держитесь!

Расстроенный старик отступил, и Фабиан, довольный, преспокойно двинулся в общежитие.

Жаль только, что, поднимаясь по ступенькам, он услышал, как за его спиной профессор бормочет себе под нос:

— Разлучить влюбленных… Запретить свадьбу… Да кем он себя возомнил, этот Рондар Янброк?!