Фараон – 5. Император поневоле

Глава 42

Дома меня ждали слёзы, море слёз. Мама и сестра повисли на мне и не хотели отлипать, заливая слезами и только суровый голос отца заставил их отойти и высказывать свои эмоции менее опасно для моей одежды.

— Сразу предупреждаю, никаких вечеринок, званых ужинов по поводу моего возвращения, — я поднял руку, — для меня будет лучше, если все успокоятся и будут жить дальше, так, когда я был на учёбе в Германии.

— На учёбе? — тут изумились обе женщины моей семьи.

— Да, я учился истории в каком-нибудь знаменитом немецком университете, — я посмотрел на отца.

— Диплом будет, — подтвердил он.

— Ну вот, сфоткаете его и будете хвастать, — кивнул я.

— Но ужин, хотя бы с твоими близкими друзьями можно ждать? — ахнула мама от моего внезапного желания быть отшельником.

— Мы с вами вчетвером сегодня поужинаем, отметим моё возвращение, на этом всё, — отрубил я.

Мама открыла рот, Аня выпучила глаза, а я не обращая внимание на их потрясение, пошёл в свои комнаты. Слоя пыли в них не было, всё тщательно и аккуратно убиралось, так что я застал комнаты такими, какими я оставил тогда, когда поехал с Машей в Египет.

Нажав кнопку включения ноутбука, я вскоре замучался отмахиваться от вылезших предупреждений о том, что операционная система и весь установленный софт безнадёжно устарели и требуют обновлений. Этим я не собирался заниматься, так как скорее всего мне нужно будет купить новый ноутбук и телефон, так что победив все сообщения и уведомления, я открыл Chrome. Уведомления вылезли и тут о том, что я немного перепутал время, но наконец победив и их, я с волнением вбил в поисковую строку «Тутмос III Древний Египет».

Вылезшие простыни текста из кучи различных источников заставили меня хмыкнуть, так что открыв первой Wikipedia, я стал читать.

— «Тутмос III Божественный, один из самых изученных и в то же время загадочных фараонов XVIII-династии Нового царства. Его многочисленные обелиски, говорящие о его победах над врагами Египта, можно встретить повсюду, начиная от Африки, Испании, Англии, Франции, Средней Азии и заканчивая Китаем. Один из самых великих завоевателей древнего мира, создавший первую по-настоящему могущественную империю с развитым законодательством, веротерпимостью к другим религиям и правивший целых девяносто лет, — весьма оптимистично начиналась статья».

Радостно улыбнувшись, я продолжил читать и понимать, что оказывается Менхеперра также вернулся в своё время и тело, как и я, и продолжил править, опираясь на моих советников. В статье во множестве мест упоминались имена могущественного верховного визиря Рехмира, жестокого, но справедливого Десницу царя Усерамона, а также верного главу всех телохранителей фараона Хопи, ну и конечно отдельно был упомянут вставший на сторону царя верховный жрец Амона, когда жреческое сословие попыталось взбунтоваться после введения на территории всей новообразованной гигантской империи единого налогообложения для храмов всех религий.

Чтение меня захватило, те статьи, которые заканчивались я добавлял в закладки и читал, читал дальше всё, что было доступно, радуясь словно ребёнок, поскольку Египет под руководством Менхеперры шёл именно той дорогой, которой я наметил. Перечень изобретений, приписанных к тому времени просто зашкаливал, хотя во многих моментах я видел, что знания были потом утеряны и только современная наука докапывалась до того, что было оставлено мной потомкам. Те же катафракты, так и остались выборочным небольшим элитным отрядом, не получив никакого дальнейшего развития. Видимо никто кроме меня не видел перспектив в этом роде войск, при наличии колесниц, так что в конце концов они превратились в просто личную, парадную гвардию, которая сопровождала царя везде, где он был с официальными визитами. Тут я знатно поплевался, что мою идею не поняли, но и без этого многое из того, что я составил Рехмиру и Усерамону в последнем нашем разговоре не было внедрено.

— «Зря только время потратил, — вздохнул я, поняв, что после того, как я исчез, им стало не до того, чтобы реализовывать мои идеи».

Внезапно я неудачно перещёлкнул с поиска текста на поиск по картинкам и увидел кучу фотографий и картинок большой тёмно-серой пирамиды. Первой в поиске была фотография с каким-то улыбающимся человеком на фоне этой огромной пирамиды, на фоне которой остальные меньшие три песчаного цвета выглядели просто карликами.

Волосы на голове зашевелились, когда я увидел подпись: — «Пирамида Монту». Ткнув в неё, я провалился в саму статью, которую написал какой-то турист о своих впечатлениях о посещении Египта и он приложил ссылку на Вики, где более подробно была указана информация как раз про эту пирамиду. Перейдя на неё, я просто офигел, когда узнал, что Рехмир дословно выполнил мою просьбу и правда из бетона на основе вулканического туфа и гашёной извести возвёл пирамиду в мою честь. Историки и учёные всех стран уже много столетий бились над её загадкой, поскольку в пирамиде не было ни одного помещения, как это было принято у египтян, так что она явно выделялась из всех остальных своей оригинальной конструкцией, хотя из такого же бетона было потом сделано много других пирамид, но не таких больших и величественных, которую возвели в мою честь. Ведь кроме того, что внутри не было ни помещений, ни саркофагов, также на пирамиде не было ни одной описательной истории или картинки, которая объясняла почему её воздвигли именно такой. А само имя пирамиды вычислялось легко, поскольку на всех её четырёх гранях имя Монту было выложено огромными бетонными блоками более светлого цвета, чем остальные, из которых она была сложена, так что этот артефакт древности привлекал к себе множество внимания учёных. Но никто не мог предложить даже теории для кого и главное зачем было построено это гигантское сооружение, сильно отличавшееся от всего того, что строили раньше и строили египтяне потом. Пирамида Монту была словно вырвана из времени и стояла сама по себе, привлекая к себе внимание различных конспирологов с историями о её внеземном происхождении.

— «Да уж, — хмыкнул я, посмотрев и другие фотографии, так как пирамида считалась отдельным чудом света от трёх других, поскольку не вписывалась ни в одну теорию учёных о Древнем Египте».

— Так, а чего у нас там дальше с историей? — заинтересовался я, возвращаясь к правлению Тутмоса III и его потомков. Оказалось, что империя пережила множество нападений: как катастрофу Бронзового века, ассирийцев, так и персов, а позже Египет был единственным государством, кто дал отпор войскам самого Александра Великого. Потерпев поражение от войск египтян, лучше оснащённых и имеющие самых опытных воинов на континенте, он пошёл дальше, оставив его на потом. Потом не случилось, Александр умер не попав в Индию и диадохи поделили его империю, правда в этой истории уже без Египта.

Но, всё хорошее всегда заканчивается, закончилась и эпоха империи Великого Египта. Ленивые, распущенные и жадные фараоны, всё чаще приходили к власти, последний из которых решил разрушить главный постулат, на котором империя продержалась столь много веков — веротерпимость. Он решил отменить всех богов, кроме египетских, что привело к закономерным результатам. Мгновенные бунты в колониях и уже через пятьдесят лет империя распалась на шесть больших осколков. Каждый из которых позже завоевал Великий Рим, не потратив на это ни малейших усилий, зато впитав в себе все достижения и технологии Египта став настолько сильным, что доминировал на карте Европы, Азии и Африки значительно дольше, чем это было в моё время. Но…не выстоял в конце концов и он, под давлением варваров, стремительно ухудшающейся экономики, инфляции, увеличивающимся содержанием легионов, которые потребляли до трети всего бюджета империи, так что как прочитал я дальше, вскоре история выправила всё, что я привнёс в неё раньше и в Тёмное время много технологий пришедших из Египта в Рим, а из него в другие страны Европы было забыто и их переоткрывали уже по ходу, удивляясь, когда оказывалось, что это уже когда-то раньше было изобретено предками.

Я дочитал до десятого века и остановился, поскольку дальше всё пошло ровно так же, как и в моём времени и след моего влияния на историю вообще хоть какой-то прекратил видеться.

— Мда, ну хотя бы две тысячи лет, неплохой задел я дал Египту, — погладил я привычно подбородок, — а что там сейчас?

Оказалось, ровно тоже, что я и знал. Пусть и позднее, но арабское нашествие полностью истребило и ассимилировало местное население, так что краснокожих и людей с терракотовой кожей в Египте больше не было, зато потомки арабских завоевателей гордо именовали себя настоящими египтянами.

Интересно мне стало и моё влияние на разграбление Египта просвещённой Европой. Найдя источники, я погрузился в чтение, с радостью узнав, что жрецы закрепили-таки за собой продажу похоронной утвари, так что во всех старых пирамидах, все драгоценные вещи были заменены ещё во времена правления Тутмоса III, а новые захоронения делали уже только с использованием фарфора. Причём со временем его качество стало падать так сильно, что вскоре он остался в гробницах только знати, все остальные довольствовались простой глиняной посудой.

По этой причине массового разграбления пирамид и гробниц всеми последующими завоевателями Египта не было, так как ничего ценного там больше не было. Интерес к Египетской империи и как следствие этого исторические экспедиции начались только в 19-м веке, ведь историкам и бронзовые вещи, а также фарфор были вполне пригодны для исследований. Золотые погребальные вещи ещё встречались в тех местах, куда видимо не добрались гробокопатели Неси, и только в очень старых гробницах и пирамидах. На аукционах из-за своей редкости они стоили таких бешеных денег, что я задумался о том, сколько стоят старые египетские деньги. Поискав, я нашёл информацию, что не так уж и много из-за своей массовости производства, но вот в хорошем и отличном качестве монеты стоили до пяти тысяч долларов, всё зависело от их сохранности. Монеты же именно времени Тутмоса III, официально признанного учёными, как первого правителя, кто вообще в истории человечества стал их массово чеканить, стоили много больше, чем последующих фараонов. Я нашёл в проданных, монету отличной сохранности со знакомым профилем, проданную за пятьдесят тысяч долларов.

— Хм, — улыбнулся я, поскольку у меня с собой были целые сундуки золотых и серебряных монет, — а жизнь-то налаживается!

Монеты, которые находились в пространственном кармане были только из-под штемпеля Небсения, так что нужно было их показать специалистам, поскольку я не знал, что с ними произошло при переносе во времени, внутри моего кольца.

Вернувшись к чтению, я прочитал ещё несколько заинтересовавших меня статей, но больше особо ничего нового не узнал. Древняя история интересовала только египтологов, коллекционеров, остальному миру до этого дела было дела нет, хотя фильмов о Великой Египетской империи сняли больше, чем это было в моё время и я со смехом их промотал, видя там откровенную чушь про описываемые в фильмах события.

От большого напряжение глаз и обилия информации, у меня с непривычки начала болеть голова, так что я выключил ноутбук и лёг на кровать, обдумать то, что я узнал. Понятно было то, что нужно было ехать в Египет, осмотреться на местности и поискать подсказки в храме Джесер-Джесеру, которые я попросил оставить для меня Рехмира. Очень уж мне хотелось узнать, выполнили они мою волю с Ковчегом завета.

Причём я знал, что никто мне не даст там ничего копать или разрушать, всё же храм был всемирным достоянием под охраной ЮНЕСКО, но имея средства и людей, не сильно заботящихся о своей репутации, можно было кое-что провернуть.

Вскоре мои размышления прервали, сестра позвала меня на ужин. Мы тихо посидели семьёй, мама вспомнила о своей сестре, её очередном сборе на строительство храма, что навело меня на то, о чём я ещё забыл посмотреть. Едва не подпрыгнув на стуле и сорвавшись с места, я бросился к ноутбуку, чтобы найти Библию и упоминание иудеев там обо мне. Огромным удивлением для меня стало то, что меня единственного из египетских царей там упомянули в положительном свете, как мудрого и справедливого царя, который не только своими решениями объединил все колена Израиля постройкой Первого храма, но и вернул им их Священные реликвии, которые захватил раньше.

Ни слова там не было написано о том, что я творил на Ханаане, что стало для меня большим откровением. Но вот со всеми остальными фараонами до меня и после, в Священном писании обошлись жёстко, грязи было вылито столько, что я не выдержал и бросил читать, вернувшись на кровать.

— «Вот так, — хмыкнул я про себя, — тогда меня они ненавидели, а в Библии я стал чуть ли не святым. Вот уже неожиданно куда повернула история».

В дверь постучали.

— Да? — отозвался я, хотя не сильно хотел с кем-то разговаривать.

В комнату вошла сестра.

— Темно у тебя, — она потянулась к выключателю.

— Не нужно, — остановил её я, — мне нравится так.

Не говорить же ей, что я привык к свету масляных ламп, а электрические лампочки накаливания были для меня слишком яркими.

Она пожала плечами и подойдя ближе, села на край кровати.

— Мама расстроилась, что ты так быстро ушёл.

— Мне нужно было посмотреть важную информацию, я об этом сказал, когда уходил.

— Ещё больше она расстроилась, когда ты отказался присутствовать на ужине, который она хочет дать в честь твоего возвращения.

— Ань, мне это не интересно, — я повернул взгляд в сторону внимательно смотрящей на меня сестры, — и если раньше я соглашался это делать, чтобы кого-то не расстроить или обидеть, теперь я хочу делать только то, что интересно мне.

— Папа прав, ты сильно изменился, — недовольно сказала она.

— У вас не сильно большой выбор, — хмыкнул я, — принять меня таким или перестать общаться.

— Твои друзья обзвонились мне, говорят твой телефон выключен, — она показала свой новый iPhone, такой же как был у доктора из той клиники.

— Я скоро, возможно на этой неделе, уезду в Египет, — проинформировал её я, вызвав шок.

— Зачем⁈ Ты после прошлой поездки едва в себя пришёл⁈ Папа знает? — стала быстро спрашивать она.

— Папе я сказал, — кивнул я, — я просто говорю тебе, чтобы ты знала, что отвечать тем, кто хочет меня видеть.

— А сам ты получается никого не хочешь видеть? — догадалась она.

— Не имею такого желания, — подтвердил я.

— А как же Маша? — осторожно поинтересовалась она, — она беспокоилась о тебе всё это время.

— Я с ней поговорю, но позже, — заверил я её.

— Ну смотри, — сестра раздражённо пожала плечами, — телефон только свой включи.

— Подумаю, — кивнул я и подумал, что неплохо было бы сменить номер.

— «Завтра этим и займусь, — решил я».