Фараон – 5. Император поневоле

Глава 20

Бастет дулась на меня третий день, отказываясь разговаривать и ни подарки в виде самой свежей рыбки, порезанной лично мной, ни кусочки жирных голубей, которые она так любила, не помогли мне к ней подлизаться. Богиня, отвернувшись от меня, ела только из рук Хейры, которая и без слов понимала, что между нами что-то произошло, ведь разговаривал я с Бастет всё время только на русском, считавшийся у местных до сих пор божественным языком, а потому смотрела на меня виноватым взглядом. Но я её и не винил, Хейра в наших разборках была точно ни при чём.

— Ну моя кошечка, прости меня, — я протянул руку погладить Бастет по голове, но тут же её отдёрнул, поскольку та угрожающе подняла лапу. Удар у кошки был стремительным, так что дальше рисковать я не стал, отойдя от неё и Хейры подальше и вернувшись за рабочий стол.

Легионер охраны открыл дверь моего рабочего кабинета.

— Десница царя, — огласил он прибытие Усерамона.

Я повернул голову в сторону вошедшего, а точнее вошедших, поскольку он был не один. Второй мужчина, который был с ним и правда одним своим видом сразу вызывал смешанные чувства. Лет тридцати, обрюзгший явно от постоянного переедания и обильного возлияния вина, с маслянисто заблестевшими глазами, когда он взглянул на Хейру, но зато был весь украшен золотыми украшениями, словно рождественская ёлка.

Оба вошедших преклонили одно колено и хотя Усерамону это можно было не делать, он сам опустился на пол явно только для того, чтобы и его спутник сделал ровно так же.

— Поднимитесь скорее же, мои друзья, — я мягко улыбнулся, сделав жест, — присаживайтесь на стулья, моим дорогим гостям не место на холодном полу.

Принц тщеславно улыбнулся и упал на стул всей своей не малой массой, тот скрипнул, но к счастью его выдержал.

— Принц Вавилонии Кадашман-Харбе, — представил мне его Усерамон и добавил, — я сам буду переводить разговор на касситский. Немного изучил их язык, пока был в Вавилонии с посольской миссией, мой царь.

— Отлично, — поблагодарил его я кивком головы, — хорошо, что не будет дополнительных ушей в нашем разговоре.

— Царь Верхнего, Нижнего, Южного и Северного Египта Менхеперра, — представил дальше Усерамон меня принцу.

— Рад знакомству с наследником Вавилонии, — улыбнулся я мужчине, — как ты добрался? Как тебя устроили во дворце? Надеюсь, всё хорошо?

— Взаимно рад знакомству с Великим царём Египта, слава о котором идёт по всему миру, — слащаво заявил он, через перевод Усерамона, даже не утрудив себя наклонить голову в знак почтения, — что же касается гостеприимства, я думал оно будет более щедрым Великий царь.

— Да? — удивился я подобной наглости, выслушав визиря, который скривился от тех слов, что сам говорил, — что же не хватило моему гостю?

Лицо Усерамона стало таким, будто он съел лимон целиком и в целом выражало только мысли о том, что: — «Ну я же говорил».

— Слуг всего десять, а красивых рабынь и того меньше Великий царь, — заявил он.

— Я распоряжусь, чтобы их количество утроили, — вежливо улыбнулся я, — ну и конечно накажу тех, кто предоставил меньшее количество, чем заслуживает будущий царь Вавилонии.

— Когда я стану царём, — расплылся он в довольной улыбке, — их станет в десять раз больше.

— Несомненно, — Усерамон скептически на него посмотрел, но на словах говорил обратное, а тот не понимал, что мы оба над ним тонко издеваемся.

— Тогда я бы хотел попросить у Его величества Менхеперры должность военачальника, чтобы в ореоле славы, войти в Дур-Куригальзу, — продолжил принц испытывать моё терпение.

— Военачальников у меня и так полно, — заметил я, — поэтому думаю, что должность военного советника при царе Египта, более достойна наследника Вавилонии.

Мужчина надулся от гордости, кинув быстрый взгляд на Хейру, которая занималась с Бастет.

— Любимое животное царя? — показал он пальцем на кошку, — по-моему она перекормлена Великий царь.

В помещении после его слов, затихли все, боясь вздохнуть. Эта тема вообще была опасной в разговорах, а уж назвать животным кошку, с которой царь постоянно разговаривал на божественном языке, было выше всякого разумения у египтян.

— «Что-то мне начинает казаться, у тебя появился конкурент на очень быструю и глупую смерть, смертный, — лениво заметила Бастет со своего места».

— Она беременна, — ответила вместо меня Хейра, чем весьма сильно меня удивив. Об этом мы вслух с Бастет на египетском не говорили.

— О, тогда одного котёнка прошу отдать мне, — заметил принц.

— «Я передумала, — Бастет вырвалась из рук Хейры и поднялась на лапы, — просто оторву ему сейчас голову».

Я тут же перешёл на русский, подходя к ней.

— Дорогая, ну нельзя так серьёзно относиться к идиотам, — я несмотря на её ворчание, взял её на руки и унёс к себе за стол и стал гладить.

Принц весьма скептически смотрел за тем, как я сюсюкаюсь с животным, как он думал.

— Думаю на этом знакомство можно считать законченным, — Усерамон быстро свернул беседу, поскольку явственно видел, как глаза у кошки недобро смотрят в сторону гостя, — я введу принца в курс наших дворцовых правил, а также обговорю с ним сроки выхода в поход.

— Хотелось бы, чтобы это было быстрее, Великий царь, — стал ставить мне условия Кадашман-Харбе, — после нашей победы над отцом, я тут же заключу союзный договор с Египтом и отдам одну из своих дочерей замуж за царя Менхеперру. То же рассчитываю получить и с его стороны, когда его дети подрастут.

— Конечно, но условия сделки мы обсудим позже, — согласился я с ним, успокаивая злую Бастет.

Когда наконец Усерамон увёл него, я поманил Хейру к себе, она испугавшись моего тона, сразу опустилась на колени.

— Откуда ты узнала, что она беременна? — поинтересовался я у неё.

Девушка смутилась.

— Хейра, говори правду, ты знаешь, как я не люблю ложь, — мой голос похолодел ещё ниже на пару градусов.

— Догадалась, мой царь, — тихо ответила она, — спутница Его величества стала тяжелее, стала аккуратнее спрыгивать с кресла, да и в целом, я вижу, как меняется её отношение к своему телу. Для женщины это естественно только в одном случае, и я знаю это по себе.

Я перевёл взгляд на Бастет.

— Хм, значит всё же не толстеешь.

— «Уже не смешно, — спокойно ответила та».

— Ну, когда ты никак не реагируешь, то да, — со вздохом согласился я, вернувшись к Хейре.

— Ты права, поэтому не нужно об этом никому говорить, а необходимо обеспечить моей спутнице комфорт и удобство.

— Мой царь, конечно, я понимаю всю важность предстоящего события, — облегчённо вздохнула жена, видя, что я не сержусь на неё.

— Ты даже не представляешь себе, насколько, — вдохнул я, вспомнив слова Бастет о том, что боги рождаются очень редко.

— Я лично прослежу, чтобы спутнице Его величества был обеспечен ещё больший комфорт, чем сейчас, — поклонилась Хейра.

— Не забывай мой приказ о себе, — напомнил я ей, — никаких тяжестей и прочего.

— Конечно мой царь, — Хейра поднялась и осторожно показала охране, что хочет меня просто обнять, а в руках у неё ничего нет.

— Я так соскучилась по нашим ночам, — жарко сказала она, целуя меня.

— Сначала роди, — напомнил я ей, — не будем рисковать ребёнком.

— «Вы всё? Или прямо здесь начнётесь совокупляться? — раздался ревнивый голос Бастет».

— В общем мне пора работать, — разорвал я объятья с Хейрой, — но можешь поужинать со мной.

— Благодарю своего любимого супруга за такую честь, — на полном серьёзе ответила она и поклонившись мне, пошла на выход.

Я, проводив её взглядом, обратился к Бастет.

— «Про её дату я знаю примерно, а у тебя когда всё случится? Может хватить уже отмалчиваться?».

— «Маахес не хочет рождаться, — после длительного молчания ответила наконец Бастет, — полубог, получеловек, это не то, с чем он может смириться, зная, что его ожидает в нашем мире».

— Он может остаться здесь, на Земле, — удивился я её ответу, — я сделаю его своим наследником.

— «Царь со львиной головой? — Бастет скептически на меня посмотрела, — как ты это себе представляешь?».

— А ты уже знаешь, как он будет выглядеть? — удивился я.

— «Конечно, ведь он плоть от плоти моей, — она скептически посмотрела на меня».

Я никак этого не представлял, но чтобы её не сердить перевёл тему на приготовление к походу, а также то, что скоро начнётся общий Совет всех номархов.

— Во дворце будет слишком шумно и многолюдно, а потому не лучше ли тебе будет уехать на время с Хейрой в моё поместье? — поинтересовался я у неё.

Бастет задумалась.

— «Сколько это всё продлится?».

— Ну официальные мероприятия неделю, а так все три, — пожал я плечами, — не выгонять же дорогих гостей сразу. Рехмир придумал для них обширную развлекательную программу, помимо моего ипподрома.

— Хорошо, тогда ты прав, мне не нравится с некоторых пор шум, — согласилась она, — за день до приезда всех этих людей, я уеду.

— Всё организую, не волнуйся, — я поднял её озадаченную мордашку и поцеловал её.

— «Оставь свои нежности для своей следующей жены по графику, — проворчала Бастет, но явно просто для порядка»,

— Мир? — я ещё раз поцеловал её.

— «На твоё счастье, нашёлся ещё больший идиот, который меня взбесил, — продолжала она ворчать, а я её целовать, — и теперь мне уже не хочется убить именно тебя».

— Поужинаем? — предложил я.

— «Да, но я ещё тебя не до конца простила».

Я простонал, вызвав в своей голове довольный смех.

— Как думаешь? Что это будет? — качаясь на волнах в лодке под мерный плеск вёсел, два номарха двигались в сторону Фив, а по бокам, впереди и позади шли десятки лодок с их сопровождением, охраной, слугами и рабами.

— Меня больше волнует, где разместят такое количество номархов, — озадаченно ответил ему глава соседнего нома, с которым они договорились поехать на устроенное царём Менхеперрой странное мероприятие.

— Я неоднократно слышал от своих купцов, что столицу полностью перестраивают, — заметил ему в ответ собеседник, — на это тратятся какие-то нереальные суммы денег, лучше бы построили на них храмы в наших номах.

— Ну царю виднее, на что тратить его деньги, — не согласился с ним другой номарх, — главное, чтобы они были в царстве.

— О, с этим точно у него нет проблем, — скривился собеседник, — сам устроил в прошлом году разорение зернохранилищ, а потом заставил нас и храмы покупать зерно у него по тройной цене. Мне пришлось скрипя зубами это сделать, чтобы не было голода.

— Ну я слышал, что в номах, где зерна не оказалось и голод всё же начался, то приезжал Десница царя и весьма сурово наказал владельцев земли, на которой был голод. Люди говорили, что он поставил ультиматум, либо они купят зерно и накормят людей, либо землю и налоговые послабления у них просто отнимут за неэффективное управление.

— Да, я тоже об этом слышал, — склонил голову второй номарх, — рад, что у меня, как и у тебя хватило ума, чтобы сделать запасы.

— Согласен, ко мне Десница не приезжал, — облегчённо выдохнул первый номарх.

Разговор затянулся до самого утра, а когда первые лучи солнца окрасили горизонт в розовый цвет, вызвав множественные блики на воде, их лодка причалила к пристани. Оба уставших путешественника увидели, что их и тех, кто прибывает, встречают выделенные слуги и рабы с чиновниками из дворца. У каждого из них со своей группой слуг была в руках табличка с номером нома, его названием и именем главы. Слуги номархов отправленные к этим людям возвращались с удивлённым выражением на лице, что этот приставленный сановник обеспечивал полный контроль за прибытием, размещением и жизнью номарха на всё время проведения Совета.

Удивившись такому нововведению, номарх повелел слугам слушаться встречающего, поскольку его дворцовый ранг и должность были весьма высоки для простого провожающего, а это значило, что царь весьма высоко ценил того, кто прибыл, раз послал за ним такого видного своего придворного.

Спустившись с лодки, нормахи вместе со слугами, родными и охраной попали в руки большой группы встречающих, выделенной для каждого из них и тут им пришлось разлучиться, поскольку для каждого подали носилки и они сели на них, чтобы проследовать в дома, которые под них выделили.

На ровно таких же носилках, рядом с номархом покачивался и сановник, так что он решил поговорить с ним, пока они ехали по городу, который действительно сильно изменился с тех пор, когда он был здесь последний раз.

— Уважаемый, я не узнаю город, — сказала он, — что произошло с Фивами?

— Произошёл царь Менхеперра, — тот повернул к нему голову и развёл руками, — даже для таких скептиков как я, получилось у него это на редкость хорошо. Город и правда расцвёл, а учитывая то, что вкладывал в строительство он и свои средства, это и вовсе поразительно.

— Я уже видел новые мостовые, странные каналы, по которым постоянно течёт вода и непонятные мне строения, — номарх улыбнулся, увидев такую странную реакцию встречающего, — ещё очень много слухов об этом ипподроме, о котором только что ленивый не говорит.

— Это да, — согласился с ним сановник, — лихорадка скачек охватила всех от мала до велика, пока их проводят раз в месяц, но Его величество обещал при стабильной окупаемости ипподрома, проводить их чаще. У всех большая надежда на его слова.

— Ещё один вопрос, который меня, да и всех нас волнует, — номарх понизил голос, — а это правда, что на Совете будут присутствовать среди нормальных людей, ещё иудеи и финикийцы?

Египтянин тяжело вздохнул.

— К сожалению, это правда уважаемый, я лично знаю тех несчастных, кто провинился перед великим визирем и их назначили встречающими как раз к этим, — чиновник поморщился, затем сплюнул на мостовую, — в общем не хочу даже говорить о них.

Номарх его отлично понимал, поэтому и не преминул заметить.

— Если все так к ним относятся, зачем же позвали на Совет? Я слышал иудеи пытались убить царя.

— Прихоть Его величества, — чиновник развёл руками, — кто осмелится противиться его воли?

— А как же царь Хатшепсут? — осторожно поинтересовался номарх, — как она к этому отнеслась.

— Как и должна была, — хмыкнул собеседник, — крайне отрицательно, но Его величество Менхеперра сказал, что правила для всех одинаковы, ему всё равно национальность человека, который платит ему налоги.

— Странные слова и опасные, — номарх недовольно покачал головой, — он нас с ними уровнял, что ли? Жрецы точно должны быть против подобного.

— Тут мой уважаемый гость не совсем прав, — чиновник полез рукой за пазуху и вытащил золотой амулет скарабея, висящего на золотой цепочке, показывая его номарху, — царь предусмотрел это и ввёл гражданство!

— Это ещё что такое? — удивился глава нома, рассматривая, хоть и издалека незнакомый предмет, но видя насколько сложной и тонкой была гравировка по металлу, где были запечатлены имя, дата рождения, а также семья и Род человека.

— Новая идея Его величества, которая сейчас внедряется пока только в Фивах, — гордо ответил чиновник, — среди всех общин и Родов провели перепись и всем выдали похожих скарабеев, правда разной ценности. Низшим сословиям бронзовые, ремесленникам, писцам и прочему служивому люду — серебряные, ну а как видно, по-моему, высшему сословию достались золотые. Так что ответ на ваш вопрос уважаемый — нет, царь всех не уровнял, он, наоборот, внедрением гражданства показывает, кто является настоящим египтянином, а кто пришлый с колонии.

— То есть у иудеев и финикийцев не будет гражданства? — с облегчением выдохнул номарх.

— Разумеется нет, — улыбнулся тот, — так что жрецы не только за начинания Его величества, но как я слышал, они весьма в хороших отношениях с ним тех самых пор, как он разделил между ними и военными землю, которая раньше принадлежала знатным родам, устроившим заговор против Его величества.

— Да, я слышал о таком, — подтверждающее кивнул номарх, — но я надеюсь нас хотя бы рассадят с пришлыми во время Совета?

— О, об этом уважаемому гостю не стоит волноваться, — беспечно отмахнулся сановник, — уверяю вас, верховный визирь придерживается тех же взглядов, что и мы с вами, так что он реализует идеи, которыми брызжет Его величество налево и направо так, как это делали наши предки, соблюдая все традиции и ритуалы.

— Хорошо, когда есть кому присматривать за тем, кто угоден богам, — облегчённо обратил свой взгляд в небо номарх.

— Да, я сам иногда приношу жертвы богам, чтобы господин Рехмир и господин Усерамон как можно дольше занимали свои должности, — с понимающим взглядом посмотрел на него чиновник, — иначе страшусь даже представить, какой бардак был бы кругом без них. Но не беспокойтесь уважаемый, на время Совета, я буду вашим провожатым везде, так что у нас запланированы экскурсии не только на ипподром, но и охота, гонки на военных лодках, в общем надеюсь нашему гостю не будет скучно.

— Благодарю вас за то время, какое вы тратите на меня, уважаемый, — склонил голову номарх.

— Его величество платит мне за это, — тот пожал плечами, — и весьма хорошо, не повезло только тем, кого отправили к иудеям и прочему сброду, мне же достались вы, чему я очень рад. Кстати, мы уже прибыли, ваш дом на ближайшие три недели. Новое, недавно отстроенное поместье, которое после окончания Совета вернётся к своему владельцу, пока же вы насладитесь жизнью в доме одного из советников царя Менхеперры.

Номарх удивлённо покачал головой.

— Боги слишком благосклонны ко мне сегодня, но мне тогда непонятно, как Совет будет проходить в следующий раз? Каждый раз будут выгонять хозяев из их поместий?

Сопровождающий громко рассмеялся.

— Конечно нет уважаемый, просто сейчас строительство постоялых дворов и караван-сараев ещё не окончено, а Его величество сказал, что в их текущем виде, он туда даже овец не заселит, не то, что правителей номов.

Номарх удивлённо покачал головой.

— Не переживайте, вас ждут ванны и прекрасные танцовщицы, — весело подмигнул ему чиновник, — а поскольку мужские и женские половины в доме разделены, ваши жёны ни о чём не узнают.

— Посмотрим, — улыбнулся номарх, — но уже отсюда я вижу, что дома кругом и правда недавно отстроены.

— Да, поэтому будут некоторые неудобства, — согласился сопровождающий, — воду вашим слугам придётся брать с общественных колодцев, но зато Клоака подведена и все туалеты в поместье полностью в рабочем состоянии.

Номарх смутился и скромно сказал.

— Я слышал об этом, но никогда не видел, может уважаемый покажет мне, как ими пользоваться?

— О, это очень просто, — тот широко улыбнулся, — конечно всё покажу и расскажу, для этого я и выделен для вас и вашей семьи.

— Благодарю вас, — облегчённо склонил голову номарх.