"Фантастика 2025-200". Компиляция. Книги 1-27

Часть первая «У честности свои законы» Глава 1

Ничего не поделать — сны это иногда сны и хоть ты в священную книгу заглядывай, хоть буди лежащую рядом талийку, чьи корни и сами знают правду, но иногда это просто сон!

Повертевшись с боку на бок, закинул руки за голову и уставился в потолок.

Надо будет сменить контрактниц, а то эти уже приелись, да и мышей совсем не ловят — обленились и стали путать хорошее отношение и слабость, устраивая себе какие-то праздники-выходные, на которых то ли их трахают, то ли они трахаются…

Надо будет в этот раз выбрать парочку лати-анок, а то и, может, снова попробовать эвро, особенно, если будет рыжая…

Хотя, в последнее время рыжих, почитай что и нет, а из тех что есть, вечно какие-то худосочные и вечно рвущиеся во всех местах, словно совершенно к сексу с нормальным мужчиной не приспособленными.

— Господин Дин, Вам пора вставать! — Вежливый и прекрасно поставленный голос умного дома, Хассера, пробился сквозь мечтания о женских телах, вырывая из томности в жестокий и холодный мир Теркумиссы. — Сегодня у вас завтрак с герцогом-покровителем, фотосет с Миллетой Альгано, бой в «Курлутуке»…

— Дюк снова застукал Амриллу и хочет отвести душу? — Полюбопытствовал я, мысленно пробегаясь по возможным вариантам приглашения к Дюку.

— Думаю, герцог все-таки решится отдать за вас свою дочь…

— Вот только к его дочери прилагается мамашка, которой я уже трижды отказал в близости. — Я тяжело вздохнул. — А так мне просто деваться будет некуда!

— Герцог — великодушный нобль. — Умный дом вздохнул. — Возможно, утихомирьте вы его супругу в прошлый раз не пощечиной, а тем, что у вас на 72 сантиметра ниже, то вам бы уже было выдано разрешение на установку «нейро». Сами понимаете, дом Коззетт влиятелен и слово, вовремя сказанное госпожой Амриллой ее отцу откроет вам двери не только в дом герцога, но и в торговые дома Коззетт, Льигни, Элефандерра…

— И толку от этих торгашей? Контрактниц новых из них набирать прикажешь? Так ведь сам знаешь, они дольше двух-трех месяцев у меня не держатся, хоть ты их марципанами корми, хоть мясом заваливай…

— Я вам неоднократно говорил, что при вашем уровне либидо, две контрактницы — это крайне мало! — Хассер вздохнул. — При вашем уровне необходимо не меньше пяти, причем, для вашего же имиджа лучше взять эвриянок…

— Эвро рвутся во всех местах. — Я сбросил одеяло на пол и принялся делать «ленивую зарядку». — А еще они плохо пахнут, туповаты и все, на что годятся — плодить визжащее потомство розовеньких свиней, пилить мозги и считать, что мир им что-то должен!

— Радуйтесь, что ваши слова не слышит леди Тария!

— Леди Тария слышит только то, что хочет. И только от того, кого хочет. От меня она слышит исключительно одну фразу!

— О, да… «Готовь жопу, сучка»… — Мой умный дом в курсе всех моих отношений с женщинами, проблемами с размерами и активностью и жаждой заполучить наконец-то «нейроимплант», а не таскаться с нейронашлепкой, чей функционал меня перестал удовлетворять уже через сутки после покупки. — Может быть, не стоило насиловать ее в первый вечер?

— Отстань. Я был после боя. Я был голоден. Да и предупреждение на дверях спальни висит не просто так! Раз она ввалилась — значит, знала, что ждет ее жопу! — Я уселся на кровати, помассировал шею и вздохнул. — Дюку напиши, что буду обязательно. Альгано-Альгано-Альгано… Нет, не припомню…

— Дин, вы помните только тех женщин, которых били и которых снимали — а Миллета очередная певичка-танцовщица, и фотосет с вами для нее просто билет в высший свет.

— А-а-а-а-а, еще одна «билетщица»… — Я вздохнул. — Хассер… Закрой контракт с «очередными» и подготовь выборку, сегодня будет бой и я не собираюсь стесняться после него… И не забудь взять с певички расписку, с правилами поведения. Не собираюсь я трахать то, что пролежало диваны девяти окрестных домов…

— Зря… Дом Дюка утверждает, что ее хватило на четверых, почти на сутки!

— Звезды всемогущие, надеюсь, она хотя бы отлечилась… — Я встал с кровати и пошел в душ, приводить себя в порядок.

— Гория подтверждает, что Миллета прошла полный курс лечения и восстановления, но… Ты не в ее вкусе — о тебе слишком плохие отзывы как о любовнике, но слишком хорошие, как о фотографе…

— Включи, чего она там поет… — Попросил я, включая воду. — И уточни, что она принимает, на что аллергия и чем ее «гасить» в случае чего…

Так уж получилось, что «делать снимки» как-то случайно вошло снова в моду, но…

Основная часть братства Тамплеров, за столетия сосуществования с нейроимплантами, как-то совсем разучились видеть прекрасное в двухмерном кадре.

— Хассер!

— Подождите мастер! Я подыскиваю хоть что-то, что сможет вас впечатлить в пении вашей будущей клиентки! — Умный дом за эти пару-тройку лет отлично меня узнал, так что…

Первые ноты незатейливой песенки, в которой снова рифмуются «кровь-с любовью», меня не впечатлили.

Стихи — откровенное говно.

Голосок — слабенький.

Из вокальных данных — почавкивающее посасывание микрофона.

А из уникальных талантов — тадам! — ровно нихрена!

Леди Тария, кстати, поет намного лучше, тем не менее, на сцену не лезет, старательно пытаясь влезть в сенат, откуда она сможет «гарантировать права женщинам».

Цель благая, не спорю, но как соотносится ее борьба за права женщин и раз в двухнеделие посещения меня, с жестким принуждением, больше напоминающем изнасилование, чем просто жесткий секс — ума не приложу.

В прочем, поговаривают, что «наши» свободы сильно разнятся со свободами метрополии, где девушку, потерявшую девственность до брака, запросто могут замуровать храмовые стены…

Мы все не подарки, от этого не скрыться, но настолько ненавидеть собственных женщин, чтобы замуровывать их…

Бррр!

Вторая и третья песенки тоже не впечатлили, но вот четвертая…

Эта была хороша, но…

Исполняла ее явно не Миллета.

Голос — похож, но вот обертоны, полутона…

У исполнительницы этой песни диафрагма однозначно была раскачанее, воздуха хватало на дольше, а пару так она и вовсе забиралась в дали, Миллете явно не доступные.

Что же, бывает…

Дослушав песню, вытерся, оделся и вышел из ванны, как раз в тот чудесный момент, когда вещи обеих контрактниц вызванная служба безопасности грузила на тележку…

Да, дамочек ждет исключительно неприятный сюрпризец — были бы они дома, могли бы вызвать службу доставки, а так…

Ближайшие две-три недели им предстоит не только объяснять, где они были, но и доказывать, что вещи, вывезенные из моего дома — принадлежат им.

И далеко не факт, что за это время они не лишаться самого дорогостоящего, а то и вовсе не окажутся в притоне, где за них возьмутся все, кому не лень.

И, нет, мне их не жалко.

Каждый из нас исполняет взятые на себя обязательства.

И если я их исполняю, будь добра исполнять и ты.

— Отправитесь пешком? — Умный дом развернул зеркало, в котором отразилась моя, нетипичная для Тамплеров, фигура.

Высокая. Кажущаяся чуть оплывшей. С зелеными глазами и коротким черным ехиком волос, который все никак не хотел отрастать в длину.

— Пожалуй, нет… — Вызови Бладдера.

Иокав Бладдер, бывший капитан десантников Дюка, потерявший ногу в том же бою, когда Дюк нашел меня, теперь понемногу «таксерит», развозя «благородных» по домам и не задавая вопросов.

Мы с ним сошлись на теме любви к жесткому рукопашному бою и к моему отношению к женщинам — дочка Иокава, пятнадцатилетняя соплюха попыталась сбежать из дома, нарвалась на улице на троглодитов и попалась мне под горячую руку, когда я сперва отвел душу на трех зеленых зверьках, заблудившихся в своих штанах, а потом и на ней, очень популярно и максимально красочно объяснив, чтобы с ней стало, после длительного секса с тремя ящерицами-троглодитами и сколько бы стоили ее похороны…

Я, конечно, нифига не святой Закатан, которому бесстыжие женщины дрочили пять лет, но он ни одну из них так и не возжелал, но свои понятия есть и у меня.

А насчет Закатана бытует мнение, что святой либо был психически больным, либо импотентом, либо предпочитал, как и многие другие святоши того времени, «заднеприводные отношения» с себе подобными.

«Зеленый карасик» — легкий флаер поддержки десанта, снятый с производства уже 30 лет назад и сейчас обильно распродаваемый местными и неместными воинскими частями, после легкой переделки становится прекрасным такси.

У меня, кстати, тоже «Карась», только в нем не «такси» вариант и даже не «поддержка», а упоротый вариант «прорыв», отличающийся форсированными движками от «Красной юдоли», композитной броней класса «Ангел» и четырьмя спаренными «энергичками» калибра 23-мм, запитанными на отдельный «пристежной конвертер», который я могу скинуть противнику на голову, устроив ему двухмегатонный бабах!

Стоит такой «Карась» дорого, но…

С моими «друзьями» из стана «святейших», всякой игрушке будешь рад!

Дождавшись подъехавшего такси, занырнул в него, глянул на водителя и расплылся в улыбке — Жанетон!

Эх, может, предложить ей по контракту?!

Тем более, помню я ее горячую подружку, Моник, та еще оторва, горяча, громка и…

— Дин, а Дин… Вытри слюни! — Жанетон, чувствует она меня, что ли… — Что голодный такой? Опять своих крыс выставил?

А вот да…

Свободные женщины контрактниц жутко недолюбливают.

— Да, блин… — Я усмехнулся.

— И эти загуляли?! — Жанетон развернулась в мою сторону и покачала головой. — Ну, Дин… Добрый ты слишком. Ты их трахаешь, а надо пиздить!

— Вот представь, что я тебя… — Я вздохнул. — Самой-то понравится?

— Ну-у-у-у, если за дело, то я, кстати, пойму, не дура. — Жанетон тяжело вздохнула. — А если просто за то, что ты такой охрененный…

— Ну… Насчет «охрененного»… — Я с ужасом представил себе, как буду возвращаться в пустой дом после боя и бесконечные нравоучения Хассера. — Слушай, а давай, бери Моник и сегодня вечером, ко мне.

Я предложил и замер.

Один раз они с Моник у меня были…

Мне, кстати, очень понравилось, было классно, но моя дурацкая привычка держать подарки и дарить их, в этот раз сыграла против меня и…

— Ты же сегодня после боя будешь? — Жанетон снова развернулась и оценивающе окинула меня взглядом.

— Да. Но там контрактницы уже должны подоспеть, так что… — Я широко улыбнулся.

— Моник… Говоришь… — Жанетон покачала головой и…

Согласилась!

Нет, все-таки, странные они, женщины…

Никогда я их не смогу понять!

Странные они, чесслово!

А еще это их разделение на эвро, лати, талиек, эллинок, а то и вовсе — «богоизбранных», которые в контракте стоят, как целое состояние, но в реальности — визгливые, упоротые сучки, которым место исключительно в своих богоизбранных семьях.

Вон, у Дюка нынешняя жена из богоизбранных — омерзительная бабина.

Красивая, но воняет от нее гнилью на километр в ураган!

Бр-р-р-р-р, в общем.

Помахав рукой Жанетон, прошел по отсыпанному белой, каменной крошкой, тротуару и уже занес руку, чтобы постучаться в высоченную, деревянную дверь, но…

— Вас ожидают… — Здоровенный металлический болван, работающий у Дюка мажордомом-швейцаром-дворецким, снова подкрался неслышно, зараза!

Пройдя в открывшуюся дверь, прошел по широкой лестнице на второй этаж, свернул налево, через коридор и толкнул двери столовой, в которой, слава Звездам, сегодня завтракало исключительно семейство герцога, без всяких посторонних!

— Ткнув пальцем в кресло справа от себя, Дюк поднес к губам палец и откинулся в кресле.

Ну-у-у-у-у…

Судя по фонарям, освещающим лица его жены и дочери, кто-то сегодня уже помахал кулаками, а судя по улыбке, герцога, довольного, словно кот, обожравшийся сметаной, кулаками махал явно не он — наш Дюк вообще не любитель воевать с женщинами, предпочитая для этой цели настоящих врагов.

Хотя… Его Амрилла и Роза — самые главные его враги!

Вон как зыркают друг на друга мама с дочкой, явно не просто так фонарями светятся!

Увы, вздорный характер «богоизбранных» передается исключительно по женской линии — мужчины из этой породы плюгавы, подлы и готовы продать своих дочерей любому, кто оплатит сей надгробный камень.

Жен, в прочем, продать они тоже рады, правда, за меньшую цену.

— Ты сегодня невероятно весел… — Я потянулся за блюдом с курицей, фаршированной грибами. — Отвел душу с Туной?

— Тс-с-с-с! — Дюк усмехнулся и погрозил мне пальцем. — Лучше! Нашел жениха для Розочки…

— Но, судя по синякам, будущий жених стал камнем раздора между двумя «богоизбранными»… — Я оторвал ножку и вонзил в нее зубы.

— Ага. Поспорили насчет цвета второго свадебного платья… — Дюк ухмыльнулся. — Победила молодость!

— Я на свадьбу не приду! — Честно предупредил я, примериваясь, догрызть курицу или перейти на фрукты.

— Можно подумать, тебя позовут… — Герцог расхохотался. — Амрилла на дух тебя не переносит, а Роза, после того как ты вышвырнул ее подругу из окна Арены, жутко боится…

— Я ее не выбрасывал! — Я поднял руку с яблоком. — Она сама выпрыгнула!

— Ага, когда увидела размер твоего члена?

Сара, разумеется, в окно вышла не просто так — юное дитя заигралось в святую деву и залезло в мою тренажерку дабы «остановить и разрушить обитель греха».

Ага, она бы еще к ки-моду залезла…

Разумеется, об охранной системе Арены, призванной отпугивать воришек, простые смертные, а уж тем более женщины, явно не осведомлены, так что, вломившись в мою комнату без разрешения и в мое отсутствие, Сарочка активировала защиту, которая ее напугала так, что в помутившемся сознании 19-ти летней дуры дверь и окно поменялись местами.

Я в этот момент, кстати, общался с его преосвященством Таргом, поставившим на меня кругленькую сумму и изрядно выигравшем на этом.

Так что, инцидент замяли, Сарочку отвезли медикусам, а через три месяца выгодно продали замуж, где она давно и благородно-бесповоротно беременна во второй раз.

— Говорят, ки-мод, с которым тебя сегодня поставят, уже прилетел из Метрополии. — Дюк чуть повернул голову ко мне. — Ки-устройства, как ты понимаешь, благоположенные, освященные и прошедшие несколько модификаций.

— А сам носитель? — Я откусил яблоко и напрягся.

О том, что ки-мод не из слабых, распорядитель меня предупреждал.

Но вот о том, что он будет из Метрополии — нет.

Ну да и хрен с ним.

Проигрывать противнику можно по разному.

Я могу и на свой проигрыш поставить, делов-то…

— А сам носитель… — Дюк развел руками. — Либо Эний Крат, либо Лигна Тулл, у каждого по тридцать лет боев, святое благословение в крови и сонм молитвенниц, что не встают с колен. Но… Есть и положительный момент… Его преосвященство сказал, что если ты продержишься четыре прохода, он выбьет тебе «нейро». И разрешение на имплантацию, пока по «легионному составу», но…

— Нахрен ваш легионный состав… — Я отмахнулся. — Военнообязанность, в моем случае, не самое лучшее приобретение. И вообще… Сам знаешь, мне нужен только Улькас.

— Легион Улькаса на дальних подступах… — Герцог вздохнул. — Блин, что ты на нем так помешался-то, а?

— Грохну его — обязательно расскажу. — Пообещал я, вставая из-за стола и откланиваясь. — Все было очень вкусно, но через полтора часа у меня фотосет с Миллетой Альгано, а затем…

— Вали уже… — Герцог улыбнулся, а потом, шепотом, добавил. — Не вздумай ее трахать, преосвященство готовит ей место в первом ряду хорала…

— Для первого ряда у нее слишком слабый голос… — Я покачал головой.

— Зато шикарные сиськи. А голос… Голос есть у ее сестры. Правда, у нее нет сисек…

Да, так чаще всего и бывает — есть сиськи, но нет голоса. Есть голос, но сисек нэма…

— Вызвать такси? — Металлический болван, когда-то, в бытность свою бывший десантником-абордажиром, зараза, снова подкрался!

— Нет, спасибо, пройдусь… — Я, со вздохом, вышел из дома герцога и замер на крыльце, с сожалением понимая, что вот она, шикарная локация для съемки, но…

Дюк не позволит тут мне прыгать с камерами…

Да и не для Миллеты эта локация, если честно.

Вот Моник тут будет в самый раз!

Особенно если бы она согласилась на…

Я снова вздохнул…

На такси от моего домишки до дома Дюка — 10 минут неспешной езды.

Пешком — 30 минут неспешного шага.

Можно быстрее, если знать, где срезать.

Я вот, например, знаю.

Правда, в ту клоаку лучше вечером-ночером не соваться, а то можно не только кошелька лишиться, но и жизни, но у меня с теми обитателями уже второй год как негласный договор — они не трогают меня, а я, изредка, помогаю им.

И, нет, дело не в деньгах, дело в услугах и самой настоящей помощи.

Медицинской.

Когда церковь узнает, что я могу лечить — меня ждет очень уютная клиника, из которой я никогда не выберусь — медикусы самые редкие из божественных творений и им приходится совсем не сладко.

А еще…

Ага, еженедельная сдача спермы для мужчин и круглогодичная клеток — для женщин.

Сытые, довольные…

Откормленные и холеные рабы.

Спасибо, я лучше буду продолжать числиться в тупых боевиках, о которых так скучает Дюк.

А Дюку есть о чем скучать — у него численность женского населения на планете превышает мужское не в два-три раза, а в целых девять!

Сейчас, не приведи Звезды что случись — нашему славному герцогу будет неоткуда взять даже тупое «мясо»!

У него естественная убыль только по пенсиям штурмовиков-десантников — 41 тысяча в год, а набор — не выше 25 тысяч!

Я ему предлагал разрешить набор женщин и он даже сделал пробный, но из десяти тысяч набранных — к концу года в строю осталось только 12, остальные либо покалечились на тренировках, либо умудрились забеременеть, даже принимая контрацептивы, либо…

Ага, не сдали относительно простые тесты.

И не только физические, к сожалению.

Из оставшихся 12, армейские модификации подошли только к девяти, но пятеро после модификаций сошли с ума!

Сейчас Дюк варганит «ополченческие отряды», куда набирают женщин, но…

Там кошмар и для женщин, и для мужчин.

— Сегодня господин добрый? — Сгорбленная старушенция преградила мне дорогу, протягивая полупустой мешочек. — Господин сегодня сделает доброе дело?

— Да… — Я потер руки. — Веди, Корта.

Старушенция довольно ухмыльнулась, повернулась ко мне спиной и потопала по узенькой улочке, зыркая по сторонам старческими, слезящимися от яркого света, глазами.

Потом резко свернула влево, в темный проулок, прошмыгнула между двумя, почти сросшимися заборами и трижды стукнула сухим кулаком в обшарпанную дверь.

— Сегодня господин добрый… — Сказала она едва держащемуся на ногах алкашу, который, пропуская нас внутрь дома, просто бахнулся на жопу и блаженно уснул.

Закрыв за собой дверь, прошел по коридору и оказался в огромной комнате, уставленной ровными рядами полупустых кроватей.

— Сегодня у нас всего шестеро. — Корта выпрямилась и принялась облачаться в белоснежный халат, поданный смеском человека и ящера. — Благодаря тебе облав давно не было, а чужие в квартал перестали заходить…

Осмотрев шестерых, лежащих в кроватях, с сожалением развел руками — двоих не спасу даже я — у них не болезни главные проблемы, а обычный, человеческий возраст, лечить который я, при всем своем желании, просто не умею.

Двоим оставил аптечки — простуда, это конечно, не приятно, но не смертельно, а вот с двоими оставшимися пришлось повозиться.

— У господина руки бога… — Корта взяла меня за руки и прижалась к ним лбом. — Квартал благодарен господину за его поддержку!

— Пока могу… — Я улыбнулся. — Алкашу больше не наливать, почка у него теперь только одна, а…

— Этна. Ее зовут Этна, господин. — Корта замерла, ожидая моих распоряжений.

— А Этну, после выздоровления, запиши в ополчение. — Я вздохнул. — А ее мужчину, лучше всего, убейте по пьяне, такие как он…

— Это не ее мужчина. — Корта вздохнула. — Это Абель Фар…

Ну-у-у-у…

Я прищурился.

Абеля знает весь город и…

Думаю, если ростовщика случайно хватит удар — никто не удивится.

— Найди Тришу и скажи, что я не возражаю…

Вымыв руки, сбросил халат и, помахав всем присутствующим ручкой, поплелся к себе домой, готовиться к фотосету.

Правда, особо «готовиться» не получилось — взбалмошная певичка примчалась на съемку на 15 минут раньше и приволокла с собой целый кортеж помощников, психологов, осветителей и еще хренову тучу лишнего народа, среди которых затесалось двое, видеть которых я был искренне рад — Алия Шури и Крена Шури, две сестрички, творящие чудеса макияжа!

Этих двоих в студию допустил, они в ней нужны, а остальных, включая троих дрессировщиков с их питомцами, послал нахрен.

Ну, скажите мне, пожалуйста, нахрена мне карманная собачка, поджарый ягуар и альтанская ящерица, меняющая цвет в зависимости от настроения владелицы?!

— Мы будем присутствовать при фотосете! — Две «божественных сестры» встали в дверях, не давая мне ее закрыть.

— По 16000 каждой и милости прошу. — Я приветливо улыбнулся.

— Мы не будем сниматься! — Возмутилась первая.

— Мы будем свидетелями…

— А это и есть плата за присутствие на съемках. Если вы пожелаете «сняться», это будет еще по пятнадцать тысяч с носа. — Я указал на прейскурант, висящий на открытой двери.

— Я все оплачу! — Миллета щелкнула и ко мне подскочил молодой мужичек с пузиком, тут же приложивший карточку к считывателю. — Эти сестры посидят тихонько в сторонке, правда же, Сестры?

Ага, ну-ну, ну-ну…

Судя по сжавшимся в ниточку губам, «сестры» вряд ли хотели посидеть в сторонке, особенно первая, у которой бицепсы, как у меня нога в бедре!

— Прекрасно… — Я указал на ряд стульев, стоящий у дальней стены. — Сестры, вам туда. Алия, Крена… Смойте эту мерзость, все нарощенное — долой, сперва зеленые, для ч\б, потом проверим красное, оранжевое и синее. Играем, мои красивые!

«Щелк!»

Вот он, первый кадр!

Кадр, на котором у ошарашенной новорощенной звезды, самые честные, офигевшие от удивления, глаза…

Глава 2

— Первые два у тебя разогревочные. — Распорядитель боев подсел ко мне чуть ближе, чем надо, но такой уж он весь и есть. — Холос и Турма, до этого были «мясом» в шестом пехотном, но он сейчас на переформировании, жуки их изрядно проредили, так что, мужики решили подзаработать. Каждому по три боя, с вылетом. Мужиков не обижай, дай показать себя. Третий бой с ящером, здоровый, собака, быстрый, ему можно и проиграть, он не по деньгам, ставок на него и на тебя нет, так что потанцуете и разойдетесь.

Толи вздохнул.

Толи очень не любит «не по деньгам», но и вариантов у него нет — любая Арена на каждые десять боев со ставками, должна давать один без.

Обычно, такие бои совершенно не интересные, исключительно чтобы ввести новичка в горнило схваток, но…

— Кто четвертый? — Я растирал плечи и еще раз, мысленно, «крыжил дела».

Насчет Моник и Жанетон Хассера я предупредил.

Контрактниц, Хассер сказал, что нашел и что в этот раз мне точно все понравится и что в этот раз он нашел их с запасом…

— Дин… Четвертый и будет ки-мод. — Распорядитель развел руками. — Сегодня у тебя пятого боя по любому не будет. Больше того, ставок на тебя нет, народ прознал, что ки-мод будет «не наш» и что, скорее всего, он тебя порвет на лоскуты.

— Узнал, кто будет? — Я потер отчаянно ноющее плечо, разогревая мышцу.

— Нет. Просто заявка на тебя, характеристики модификаций и все… Дин, мне очень жаль… — Толи отстранился, а затем и вовсе встал с моей скамейки. — Я заказал лекаря, но сам понимаешь, ки-мод это всегда лотерея, а у тебя даже «нейро» нет, чтобы остановить бой…

«Понятно. Списал, сцуко…»

Я покачал головой и развел руками.

Что же, бизнес есть бизнес.

Едва за Толи закрылась дверь, как ожил маленький приборчик связи, «завязанный» только на одного абонента.

— Сегодня все ставки против тебя… — Мой букмекер, что третий год делит все мои выигрыши и проигрыши, которого я знаю, как облупленного, но в жизни никогда не видел. — Прости, Дин, но сегодня не твой день!

Зашибись как в меня верят…

Раздавив телефон каблуком, вышел из комнаты и пошел по коридору, собирая мысли в кучу.

Явно сегодня не мой день, но…

Пройдя через улыбчивого охранника, прошел к вип-ложам.

Дюк сегодня должен быть по-любому, так что…

Помахав знакомому охраннику, вошел в ложу и вздохнул с облегчением — Дюк уже разминался винишком, готовясь к длительному и зрелищному мордобою.

— Ты чего? — Его светлость, увидев меня в своей ложе, слегка напрягся. — Случилось чего?

— Твой букмекер нормальный или как? — Я плюхнулся на кресло рядом с Дюком. — Не продаст за десятку?

— Мой? Ну, как продаст, так сразу и пойдет пауканов косить. Всей семьей… — Дюк вздохнул. — Но твой же вроде…

— Вот именно, что «вроде»… — Я вздохнул. — Ставки на меня знаешь?

— 34 к 1. — Дюк усмехнулся. — Прости, но в этот раз ты не в фаворите…

— Я хочу ставку сделать, а мой не берет… — Я стянул со стола яблоко и с аппетитом им захрустел.

— Ну-у-у-у-у, а ты что хотел, друг мой… Ки-мод и ты…

— Значит, твой тоже не примет?

Герцог лишь головой покачал в ответ.

— Печально… — Я, со вздохом, встал. — 34 к 1…

— Уже 39. — Дюк развел руками. — Тут все без вариантов…

Дружба-дружбой, а табачок врозь…

Нормально, чего я сксчусь-то.

Помахав рукой герцогу, вышел из ложи и сжал кулаки так, что костяшки побелели.

— Чего загрустил? — Охранник бодро улыбнулся. — Сбрось полотенце, всего и делов-то…

Ну, да…

Тоже решение, но от него на душе стало еще гаже.

Ох, чую я, не просто так этот ки-мод появился, совсем не просто так!

А раз так…

— Хассер! Дин Хассер! — Рядом со мной появилась жутко довольная морда еще одного моего не самого лучшего знакомства — его преосвященства Тарга.

— Хьюссер. — Поправил я. — Хассер — это мой дом…

— Да пофиг. — Его преосвященство внимательно посмотрел на меня. — Чего смурной такой?

— Да, так… Списали меня, Ваше Преосвященство. — Не в открытую, но…

— А ты что хотел? Колотить детей божих и ответа не знать?! — Тарг хохотнул. — Хочешь, я на тебя поставлю? Пару серебрушек?

— Так, не принимают на меня… — Я развел руками.

— Дикарь… — Его преосвященство взяло меня под локоток. — Это официалы не принимают…

— А с «неофициалами» никто не связывается.

— А ты… Через меня поставь! — Его преосвященство азартно подмигнул.

— О, нет! — Я поднял вверх обе руки, словно сдаваясь. — Кто с богом играет, тот костей не собирает…

— Но и с голоду не подыхает. — Его преосвященство мило освятил меня святым знамением и поплелся к Дюку в ложу, оставляя меня суматошно соображать, как же тут можно выкрутиться.

Пройдя обратно по длинному коридору, в самом его конце, вроде бы заметил Моник, но…

Это явно глюки — что-то я не слышал, чтобы женщины интересовались боями, да еще и имели доступ к центральным коридорам бойцов.

Даже вызванные контрактницы, которые, боюсь, сегодня меня не дождутся, в комнату проходят через «белые коридоры».

— Есть желание сделать ставку? — Подскочил ко мне лысый букмекер, но узнав, кто перед ним стоит — свалил в закат.

«Желание есть… Возможности нет!»

Я хихикнул.

А потом хлопнул себя по лбу — кроме «официальных и не официальных», есть ведь еще и «удаленные» ставки.

Процент по ним чуть ниже, но…

Бегом вернувшись к себе, схватился за планшет, открыл сайт и разочарованно ругнулся.

Ставки на «онлайнах» вполне себе законны, но…

Требуют авторизации, а с моей авторизацией, мне в доступе отказано!

Вздохнув, сел на жопу ровно, пытаясь понять, как мне выкрутиться из ситуации.

С обычным ки-модом из десанта, у меня шанс есть, но тут…

Кто-то серьезно напрягся, чтобы меня точно, с концами и наглухо, прибить.

Пух-пух-пух-пух-пух…

Пришла массажистка и пришлось выкидывать стремные мысли, настраиваясь на бой.

— Дин… Вы совсем напряжены… — Голос массажистки, глубокий и сочный, заставил меня коротко хохотнуть. — Желаете снять напряжение… Другим способом?

Да уж… Впервые в жизни, клубная профи снизошла до меня…

Видимо, точно, уже не жилец!

Развернувшись на массажном столе, набрал полную грудь воздуха и выдохнул.

А чего воздух сотрясать зря?

Хотя…

Красивая, чертовка!

Яркая блондинка с голубыми глазами и…

Татуировкой рабыни под левым глазом!

Оппачки!

Меня и тут, что называется, «опустили», вместо нормальной профессионалки отправили рабыню!

Хотя, надо признать — массаж она сделала с душой, все мышцы горят и просят движения!

— Знаешь… Если выживу, то я тебя выкуплю! — Твердо пообещал я, закутываясь одеяло и усаживаясь в позу лотоса. — Но легко не будет…

Женщина, вместо ответа, лишь печально улыбнулась и вышла вон.

А следом появился Толи и позвал на первый бой.

Холос и Турма, к моему удивлению, оказались не так чтобы и бойцами — шли они один за другим и какой-то особой прыти не демонстрировали.

Прямо скажу — для «мяса» они вообще дрались так себе, на «троечку», пресно и…

В общем, теперь я понял, почему их шестой, пехотный так жутко проредили — они же сплошной шаблон на шаблоне, погоняющий шаблоном!

А вот с ящером было интересно.

Наличие «третьей конечности», удар которой отправил меня от центра поля к его краям, на 15 метров — это было зрелищно!

И очень больно!

Ему бы к силе и скорости добавить выносливости — так я бы точно проиграл, а так…

С поля мы вышли на своих двоих, честно пожав руки.

— Ты знаешь… — Тхац замер на весах, напротив меня. — Ты хороший воин. Пожалуй, я даже поставлю на тебя, хоть это и нереально, но… От десяти монеток я не обеднею…

Я даже слегка прифигел — «десять монеток», это, немного-нимало, десять тысяч!

А потом…

В голове словно щелкнуло!

— Слушай… — Я сделал шаг к ящеру, потягивающемуся и морщащемуся от боли. — А если я дам денег, поставишь на меня?

Тхац замер, задумавшись.

— Просто, гребанная авторизация не позволяет сделать мне ставку на себя, а букмекер меня слил, скотина…

— Это подло… — Ящер вздохнул. — И не законно, но… Я поставлю. Это же твои деньги… Только… Там 43 к 1.

— В начале боя, будет 50 к 1. — Я вздохнул. — Если вкинуть мои деньги, ставки упадут до 35, плюс-минус…

— Букмекер покроет разницу и закроет. — Ящер помахал хвостом. — В случае твоего выигрыша будет проблема просто забрать этот выигрыш… Интересная задачка… Сколько ты хочешь поставить?

— У меня 580 тысяч. — Я прищурился.

— Тогда лучше… — Ящер вздохнул. — Мне 5 %!

— Идет! — Мы хлопнули по рукам и я потопал за своей серебряной карточкой, прикидывая, сдержит ли ящер слово или я конченный лопух…

— … Любимчик герцога Дюка на «шестиугольнике» против боевого ки-мода! Это битва веры против дикаря! Сила Веры, против силы духа! — Рефери надрывался, но, судя по всему, напрасно — толпа завороженно разглядывала ки-мода, стоящего против меня.

Ну, блин, да…

Я и сам сомневаюсь в своей победе — ки-мод выше меня на две головы, тяжелее на сорок килограмм.

Тут силы духа будет маловато…

— Дин «Пять боев» против Ее светлости Агнесс Зурба!

Ага.

Дюк меня подставил, это точно!

«Либо Эний Крат, либо Лигна Тулл», как бы не так!

Это, мать ее так, святейшая Сестра Битвы!

Мельком глянув на экраны, успел заметить, как ставки упали было до 26 к 1, а потом вновь подскочили к 49 к 1.

И замерли.

Что же, ящер сделал свой ход, теперь дело за мной.

49 к 1, на 500000 поставленных мной, дает около 20 миллионов, а это…

Надеюсь, ящер уже придумал, как будет выводить бабло, потому что…

У меня на глазах, цифры на табло снова сменились, став 37 к 1 и снова, рывком, подскочили к 49.

Ох, мля…

Да тут кто-то еще решил поиграть, впулив в меня никак не меньше миллиона!

Охренеть, в общем!

— Вознесем молитву! — Агнесс встала на колени и затянула монотонный речитатив, попутно разгоняя свои импланты, видимо, желая покончить со мной за один удар. — «Non nobisDomini, non nobis, sed nomini tuoda gloriam!»

Удар гонга и я полетел.

Очень быстрая Агнесса!

Вот только, ее молитва, к моему удивлению, добавила силы не только ей, но и мне!

В полете, изогнувшись как кошак, пробежался по стенке и, оттолкнувшись, полетел навстречу поднимающемуся кулаку ки-мода, отчетливо светящемуся от переполняющей его, божественной мощи.

Хлоп!

Мимо, сука!

Это тебе не пауканов давить!

Разминувшись с кулаком, оказался за спиной Агнессы и, так как на что-то умное времени не оставалось, просто пнул ее под зад!

Такого свиста и улюлюканья эта арена еще не слыхала!

Через три минуты, стало понятно, что этот пинок — единственный мой успех за этот бой — здоровенная бабина гоняла меня «шестиугольнику», как слепого кутенка, явно играя и выделываясь.

Два ее удара догнали-таки меня и теперь я прихрамываю и почти не чувствую левую руку, но «благословение молитвой» работает, а помножив его на свои возможности, за две минуты короткого отдыха между раундами, я успею отлечиться.

Правда, надо будет продолжать делать вид, что мне больно и что нога нихрена не слушается…

Второй раунд начался с того, что я тупо запнулся!

Удар ногой по ребрам и я снова бегу по стене, правда, в этот раз, Агнесса уже ждала, что я прыгну на нее.

Любой повтор с ней — верный удар в голову, а с ее силой ударов, мою голову можно будет потом просто вытаскивать из моей жопы, высыпав позвонки на шуршащее под нашими ногами, покрытие.

Так что…

Я шмякнулся на пол и ударил ее со всей силы в колено, с удовольствием успев увидеть, как оно выгибается назад.

Упс…

Эта чертова туша, завалилась от удара и рухнула прямо на меня, подминая под себя и переходя в партер.

Как там было в анекдоте?

«Вы не представляете, на что способен мужчина, укусивший сам себя за яйца?!»

Агнесс изогнула меня такой буквой Зю, что, кажется, я их и увидел перед собой!

Вот только…

Увидел я и еще кое-что…

Обморочное зрение, красно-синее, выделило на теле женщины крохотную точку, по которой я вмазал со всей своей силы.

И снова улетел в стенку, как раз под звон гонга.

В третьем раунде все было плохо, от слова «совсем» — озверевшая Агесса не жалела уже не только меня, но и себя, фактически сжигая свои импланты и отправляя меня в стенку все чаще и чаще.

«Активация модуля выживания»

Что-то электротоком стукнуло меня изнутри и мир, из кроваво-болезненного превратился в черно-белый, со странными вихрями, один из которых вертелся над головой Агнесс, а еще десяток — над головами сидящих в ложах, «высокопоставленных» вояк.

Я попытался подтащить к себе Агнессин, но он сопротивлялся, а вот смерчик над головой Дюка сразу отозвался на призыв, вливая в меня силы и украшая мир зелеными и красными пятнами.

Красных было больше.

Зеленых было дохрена на трибунах и за стенкой, но…

Я взглянул на Агнесс, которая сейчас вновь стояла на коленях, творя молитву, которая заживляла ее раны прямо на глазах.

Думаю, ей будет неприятно узнать, что с такой же скоростью заживали и мои раны!

Нет, свернутая челюсть и порванное ухо все так-же висели мешались, но вот в остальном…

Окончив молитву, Сестра Битвы пригнула голову и понеслась на меня…

Я ей что — паукан?!

Я завалился на спину, хватая молнию за руки и упираясь ей в живот ногами.

Вау…

Теперь в стену полетела Агнесс!

Гробовая тишина на трибунах сменилась молитвенным басом Тарга, призывающим благодать божию на рабу божию, но…

Вместо этого, еще два смерчика помчались ко мне, восполняя запас сил и заживляя порванные связки и мышцы.

Все просьбы в молитве, теперь отчетливо это было видно, делились между мной и Агнесс, причем ей доставалась лишь малая часть…

Ох, Дюк-Дюк…

Что ты там твердил насчет четырех «проходов» говорил его преосвятейшиство?

А я ведь держусь пять!

— И да содрогнуться враги Его… — Агнесса подняла голову, демонстрируя, как быстро у нее растут зубы, выбитые мной еще пару секунд назад. — И да длань его да распро…

И длань распростерлась, отвесив «Сестре битвы» такую оплеуху, что ки-мод проломила стенку и влетела в ряды зрителей.

Меня влепило противоходом и…

В стенку я не влетел, пролетев НАД ней!

И тоже окончив свой полет на коленях зрителей!

— Остановите бой! — Распорядитель заверещал, но было поздно — толпа уже перебрасывала меня обратно в «шестиугольник», а Агнесса, словно бык раздувая ноздри, вламывалась в пролом.

Вот только…

Я легче…

Да и с быками, тут ведь надо просто знать куда бить…

Одному быку надо кулаком и он вырубится, а другого и кувалдой не прошибешь!

В лицо Агнесс прилетели обе мои ноги, выталкивая ее обратно к зрителям.

Что-то, конечно, хрустнуло, но…

Я и с переломанными ногами, ужом, дополз до валяющейся женщины, взгромоздился ей на спину и, сунув два пальца ей в нос, задрал голову кверху и стиснул шею мертвой хваткой, лишая притока воздуха.

О чем я при этом думал?!

Ки-модам не обязательно дышать…

Вот только, кости сломанного носа медленно и печально устремились к мозгу женщины бойца и система «нейро» выбросила позорный белый флаг, признавая поражение.

Финальный гонг и…

Зрители сняли меня с тела «Сестры битвы» и, взревывая от восторга, вышвырнули на центр «шестиугольника», прямо под ноги опешившему рефери, явно такого не ожидавшему.

М-м-м-м-мать…

Да я и сам такого не ожидал!

Остатки божественной молитвы, белоснежным плащом легли мне плечи, снимая боль и, отчего-то, сращивая переломы на ногах, словно они были важнее переломанных ребер или едва не превратившихся в фарш, внутренних органов.

Выдохнув, подтянул ноги, оттолкнулся от покрытия руками и занял вертикальное положение.

— Охренеть… Это победа Духа… — Рефери хлопнул ресницами, поднимая мою руку над головой. — Дин «пять боев» победил!

— Четыре… — Я втянул воздух и зашипел от боли в переломанных ребрах. — Сегодня я на пятый не подпишусь…

— Думаю, сегодня пятый бой вообще никого не заинтересует… — Пробормотал мне на ухо рефери, осторожно подставляя свое плечо. — Пойдем… Тебя уже заждались… И медикусы — тоже…

Едва мы вышли с арены, как тяжелое и костлявое плечо рефери сменилось упругими плечами нанятых Хассером контрактниц, отчего-то пахнущих терпким вином, страхом и возбуждением.

Таким возбуждением, что даже с закрытыми глазами я прекрасно видел все изгибы их прекрасных тел.

Не таких привычно «контрактных», а нормальных, женских тел!

Эх, сдается мне, Хассер и вправду подобрал мне нечто необыкновенное!

Особенно вот эту, справа, такую…

Женщины дотащили меня до комнаты и попробовали было уложить на койку, но…

Простите, мои хорошие, сейчас мне надо кое-что другое…

Хлопнув разбитой рукой по аппетитным задам, сделал привычный шаг от кровати к стоящему столу, от которого одуряюще пахло киванским соусом и парящим и шкворчащим мясом.

Сейчас, мои дорогие, мне нужно куснуть вот так и вот так, а потом…

Я честно попытался открыть глаза, но пока этого не получалось — удары Агнессы по голове еще пару часов не сойдут так просто, но…

Я уже хочу перейти к главному блюду в этой комнате!

Вот к этому!

Я сунул руки в чашку с водой, смывая соус и потеки крови, ополоснул лицо и сделал глубокий вдох, ощущая запах, как минимум ТРЕХ женщин!

Это да, это Хассер здоров придумал!

Трое — это прекрасное число, это — и дух святой, и отец с сыном и целых три женщины, от чьих тел исходили такие флюиды, рвалось такое возбуждение, стремились такие умопомрачительные запахи, что тело реагировало и восстанавливалось прямо на глазах, уже требуя перейти от прелюдий к активным действиям.

Животным действиям, когда разум может технично отправиться на покой, растворившись странной силе, идущей от всех троих самок, разом!

Звезды, как же они сладки!

Я подхватил двоих, отталкивая их от кровати, которая сегодня меня точно не выдержит, не смотря на свой усиленный каркас и укладывая прямо на пол.

Третья женщина что-то пискнула, но и ей сбежать не удалось, хотя, судя по треску ткани, она и пыталась!

Р-р-р-р-р!

Зверь внутри меня расслышал треск.

И воспринял его как руководство к действию.

И к черту сейчас глаза…

Я развернул лежащую женщину спиной к себе, наслаждаясь треском ткани, испугом и…

Тихим стоном, переходящим в сладкий крик.

Сейчас-сейчас…

Скоро мы все будем кричать!

«Деактивация модуля выживания»

Глава 3

«Соломон — Иуде

Пояснить причину срыва вербовки объекта.

Пояснить причину не выхода на связь в установленное время.

Пояснить причину повреждений вверенного объекта.

Пояснить причину применения дополнительных модулей»

— … Три дурынды! — Я сидел на полу у кровати и не знал, плакать мне или смеяться.

— Вообще-то — четыре… — Жанетон ткнула пальцем в сидящую у двери в ванную комнату знакомую мне рабыню.

— Да какая нафиг разница… — Я покачал головой и зашипел от боли — острые женские ноготки исполосовали мне кожу и на спине, и на груди, а еще кто-то из этих дурех, то ли сопротивляясь, то ли не контролируя себя, прокусил мне руку в двух местах и оставил следы зубов на плече. — Я же еще в прошлый раз предупреждал, что после боя…

— Обычно… — Моник, шипя от боли, завошкалась на кровать, пытаясь устроится удобнее. — Обычно, перед тем как войти сзади, культурный мужчина спрашивает разрешения!

— Так то — культурный… — Я похлопал рукой по кровати, нащупал женский зад и хлопнул по нему.

О!

Какой был визг!

Сменившийся гробовой тишиной.

Теперь, ближайшие пару минут Моник будет пребывать в легком лечебном трансе.

Главное — предупредить всех, чтобы не болтали…

Хотя, можно просто не заострять внимание и они сами забудут.

— А мне так можно? — Рабыня на четвереньках добралась до меня и улеглась мне на колени.

А вот с ней было сложнее.

Кто-то уже залечивал ей болячки, включая и «неприличные», но делал это на отвали, так что, болячки прошли, а вот последствия — нет.

И, что хуже всего, кто-то еще и в голове у нее покопался, потом постарался скрыть свое воздействие, но натворил такой чихуйни, что волосы дыбом встали!

— А нас?! — Жанетон, на полусогнутых, добралась до меня, устраиваясь слева и прижимаясь к плечу.

— А вас… — Я оглядел оставшуюся парочку и вздохнул. — А вас дома буду лечить. Я так понял, это вас Хассер на контракт взял, да?

— Ну… Он предложил… — Жанетон вздохнула. — А я как-то задолбалась крутить баранку и гадать, трахнет меня следующий пассажир, ограбит или просто убьет…

— Причем не факт, что пассажир не окажется пассажиркой. — Четвертая участница квартета покрутилась сбоку на бок на полу и потянулась.

— Это Иоанна. — Жанетон представила подругу. — А вот эту, дрыхнущую у тебя на коленях рабыню, зовут Рута.

— Надо не забыть ее выкупить… — Напомнил я самому себе.

— Э-э-э-э-э-э, да ты собственник! — Пришедшая в себя Моник как-то так хитро извернулась на кровати, что теперь ее голова лежала у меня на правом плече, щекоча кожу длинными, черными локонами.

— Ага… И это говорит женщина, подписавшаяся на контракт… — Не преминул уколоть я ее.

— Ну-у-у-у-у… — Моник куснула меня за шею. — Все женщины любят подарки — это раз… И у каждой женщины в голове тараканы размером с теленка…

— И именно поэтому, видимо, места для мозгов там определенно нет… — Я вздохнул. — Ладно… Валите в душ и собираемся. Я, в принципе, отошел, но… совсем не против продолжить все в нормальных условиях и на полу с нормальным ковром!

— Ну, насчет мозгов, ты точно не прав… — Лежащая на полу Иоанна потянулась. — Сегодня мы не слабо так разбогатели, поставив на тебя…

— О! Точно! — Моник, пошатываясь, сползла с кровати и, демонстративно постанывая, добралась до черной сумочки, из которой достала планшет и, пробежавшись по клавишам, восхищенно присвистнула. — Девочки! Да мы богаты!

— Сколько? — Жанетон оторвалась от моего плеча.

— 303 тысячи у меня, Янке выплатили 275, тебе, Жанка, 405 тысяч.

— Офигеть! Почти лям сняли! — Янка оживилась.

— Не радуйся. С этого еще налог платить. — Жанетон вздохнула.

— Это после уплаты налога. — Моник пощелкала языком. — Жестко…

— Что там? — Мои новые «контрактницы» шустро переползли к креслу на котором сидела Моник и принялись что-то изучать, попутно бросая взгляды на меня и лежащую рабыню.

— Погоди… — Я поднял руку. — Так налог в конце года?

— Тут написано, «в связи со скоропостижной смертью владельца заведения, налоговая служба автоматически провела списание налогов, закрывая дефицит средств»… — Моник вздохнула. — Сдается мне, за эти четыре часа много что произошло…

— Девушки… — Я коснулся рабыни. — Марш в душ…

Пока дамы принимали водные процедуры, плотно подзаправился оставшимся на столе ужином, кстати, очень скудным для пяти ртов, которые целых четыре часа только и делали, что трахались и жрали, разблокировал замок двери и вызвал обслуживание, попутно проверив свой счет.

Что же…

Верить или не верить — искренний выбор каждого.

Накинув на покусанные и поцарапанные плечи рубашку, плюхнулся в кресло, размышляя, а не присоединиться ли мне…

Открывшаяся без стука дверь намекнула прозрачно — не присоединиться.

А вот вошедшие фигуры — заставили напрячься.

— Ну, ты дал… — Его преосвященство в сопровождении моей противницы, кстати, выглядящей намного хуже, чем я, оглянулся по сторонам. — Думал, честно говоря, что ты сдохнешь, но… Прими мои поздравления…

— И мои. — Агнесса сделала шаг вперед и протянула маленькую коробочку, от которой просто фонило святым благословением. — Давно меня так с небес не возвращали!

— Обращайтесь, Ваша Светлость… Только не часто, а то я точно подохну… — Я улыбнулся. — Я рад, что мы остались честными соперниками, а не стали врагами.

— Для врага ты слишком мелок… — Агнесс подмигнула. — Но вот как соперник или спарринг-партнер — вполне себе ничего.

Неожиданно подмигнув мне, вот эта Останкинская телебашня развернулась и вышла из комнаты, оставляя нас с преосвященством тет-а-тет.

— Прекрасный воин, но… Слишком прямолинейна. — Тарг тяжело вздохнул. — На неделе зайди в госпиталь Святой Хельги… Свои четыре раунда ты честно продержался, так что я свое слово сдержу. Но вот на бои больше ни ногой! Особенно на моей Арене. Конечно, я благодарен тебе за безвременную кончину Бездака, до примет его в небо святой Петр, но… Такие «сюрпризы» мне больше не нужны. Девять букмекеров разорилось, четверо повесились, трое поедут с семьями на Маулину, отрабатывать долги — это перебор!

— Хорошо… — Я согласно кивнул. — Но у меня есть дело к легату Улькас и… Я бы хотел выкупить одну рабыню, вот только, с деньгами сейчас напряг…

— Руту? Забирай. Считай это компенсацией за потерянные деньги…

Вот же!

Точно, обставил меня ящер.

Эх, лопух я, доверчивый…

— А легата Улькаса, увы, ты вряд ли встретишь — тот район и в лучшие годы был беспокойным, но теперь, когда Отступники с арахнами объединились, так и вовсе стало жарко. — Преосвященство тяжело вздохнуло. — Все в руках Божьих, но что идет в эти руки — не знает и сам Господь…

— Тихо… — Я улыбнулся. — Он — всеведающ!

— Только нам ничего не говорит… — Тарг встал с кресла. — Я бы честно хотел тебя вскрыть. Или сдать в святую Ольгу. Но медикус на свободе, контролирующий один из крысиных углов намного дороже медикуса за забором, только и умеющего, что дрочить и лечить…

Ну, да…

Наивный я, думал у меня все шито-крыто…

Да у Тамплеров две галактики под контролем, а я — самый умный…

Тарг открыл дверь и, тут же, как по заказу, распахнулась дверь ванной комнаты, выпуская моих, гм… женщин, закутанных в белоснежные полотенца.

— Гм… Четверо… — Тарг внимательно попялился на женщин. — Что же, молитва женщины всегда быстрее доходит до ушей Бога.

Осенив квартет крестным знамением, его преосвященство вышло из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

А потом открыл, погрозил мне пальцем и снова закрыл.

Иногда у церковников убойное чувство юмора!

Вон, Моник, при виде Тарга и вовсе так побледнела, что еще чуть-чуть и хлопнулась бы в обморок!

— Собирайтесь, одевайтесь… Я в душ… — Я выбрался из кресла и пройдя сквозь этих… Пошел освежаться…

«Иуда-Соломону

Вербовка объекта невозможна. Объект в зоне интересов третьих лиц.

Не выход на связь в оговоренное время обусловлен разрывом коммуникаций узла «Гер-Ашона-Кляуц»

Объект поврежден при бегстве из узла «Лио-Фамальга-Зорра»

Применение дополнительных модулей выполнено по форме «Зарром»

— … И все мы прах. И прахом станем… — Его Преосвященство замолчал, наполняя кладбище торжественной тишиной, прерываемой, правда, едва сдерживаемыми рыданиями жены и дочери. — Герцог Ричард-Франциск Теркумисса, славный воин, мудрый правитель… Нам тебя будет не хватать!

Я плотнее прижал к себе Моник, мысленно отдавая другу последние почести.

Вот уж не думал, что Дюк уйдет вот так просто и буднично — в собственной постели…

— … Интересно, кто будет следующим… — Голос за моей спиной тяжело вздохнул. — Плохо это, очень плохо!

Хотелось развернуться и посмотреть на говорящего, но…

Люди выходили, говорили и говорили…

— Иди… — Я, честно говоря, не заметил, как рядом со мной очутился Тарг. — Ты хоть честно скажешь…

Что же…

Дождавшись паузы, отпустил Моник и вышел к гробу, стоящему на высоком орудийном лафете.

— Дюк Теркумисса… — Я вздохнул. — Сложно о тебе сказать «был». В моем сердце ты — «есть». Ты остался в своих детях. В своих планах и в своих сослуживцах. А теперь ты останешься в своей планете. Я не могу знать, что у нас впереди, Дюк, но… Мне очень жаль, что ты этого не узнаешь… Спи спокойно, пусть земля тебе будет пухом, Герцог Теркумисса…

Я отошел в сторону и вернулся к Моник, опирающейся сейчас на руку Тарга и взял ее за талию, прижимая к себе.

Вот и нет у меня покровителя.

— Зайди ко мне вечерком… — Тарг положил мне руку на плечо. — Есть разговор.

Его Преосвященство тихонько отошел в сторонку, а я, в какой-то момент успел перехватить взгляд Моник, настолько ненавидящий, что захолонуло сердце.

Блин…

Вот только мне секретов не хватало…

Отойдя в глубь, придерживая женщину, вышел из толпы и повел по чистеньким тропкам кладбища, дышащего покоем и безвременьем.

«Фьють»

Какая-то пичуга, сидящая на старом склепе, свистнула в небеса и скосила на меня свой глаз, решая, опасен я или нет.

Опасен птичка, еще как опасен…

Я развернулся к толпе, внимательно вглядываясь в людей.

Точнее, в творящийся над их головами, бедлам.

На Арене, я вытянул на себя десять смерчиков, вертящихся над головами людей.

Шестеро из тех — уже лежат по соседству.

Знать, блин, не «смерчики» это вовсе.

Жаль, конечно, Дюка, но вот с остальными…

Четверо сейчас, в толпе, пытаются перетянуть «смерчики» на себя, приспосабливая чужую силу.

Дюк тоже попытался перетащить, да вот беда, смерчик, что ему приглянулся, принадлежал Агнессе, а с нее что-то тянуть — себе дороже.

А в семье у герцога, больше со «смерчиками» никого и не было.

— Что-то случилось? — Моник, выйдя из толпы, словно перешла на второе дыхание и даже вон, румянец на щеках заиграл.

— Прости. Холодно просто и на сердце камень. — Я посмотрел на птицу и она, решив, что связываться со мной — слишком много чести, повернулась ко мне задом, поиграла хвостиком, а потом и вовсе упорхнула.

— Пойдем домой. — Женщина прижалась ко мне. — Рута сделает массаж, Жанка сделает чай…

Да уж…

Как-то за пять минувших дней этот квартет плотно обустроился в моем доме, словно приворожив Хассера и как-то так по-хитрому расставив предметы в кажущемся беспорядке, что дом, впервые за три года стал уютно-обжитым.

Да и сами женщины…

Тоже стали уютными, разделив обязанности по дому и став его четырьмя сердцами.

Первое сердце, несомненно, Моник.

Она стала ярко-парадной при чужих и чем-то необыкновенным в постели.

Правда, Жанетон считает, что я Моник просто сломал в тот вечер, напрочь убив все ее свободолюбие, веселость…

Сама Жанетон наводит порядок в моих делах и финансах, которые поют романсы, к сожалению.

Рута носится по дому, приводя его в идеальный порядок, а Иоанна занялась фотосетами, подбирая мне локации и не расставаясь с косметичкой…

Надо будет ее с сестрами Шури познакомить, вот уж найдут друг друга три чудовища от макияжа!

— Дин… — Моник обошла меня и прижалась к груди, крепко-крепко. — Хочешь, поедем и ты меня поснимаешь? Или нас всех?

Да-а-а-а…

Эх, блин, накрылась моя мечта поснимать Моник в роскошном саду Дюка!

Целомудренно поцеловав свою женщину в макушку, оглянулся к все еще стоящей толпе со склоненными головами, над которой…

Ни одного смерчика!

Ровная серость над головами, словно всех этих людей уже вытащили, словно рыб из воды и они медленно засыпают, вяло шевеля плавниками.

«Шу-шурх-шурх-шурх… Шу-шурх-шурх-шурх»

Серость и вовсе стала темнеть на глазах, словно откуда-то с небес, на наши головы вот-вот упадет что-то…

Я задрал голову, пытаясь рассмотреть приближающийся объект.

«Шу-шурх-шурх-шурх»!

Да этот объект не приближается, он, черт раздери, падает!

А это «Шу-шурх-шурх-шурх» — повреждение подушки антиграва и, если я его слышу, то скорее всего не одной подушки!

Первую мысль спрятаться за склеп и переждать, сознание отмело напрочь.

А пока «сознание» отметало варианты, «бессознание» схватило Моник, взвалило ее на плечо и рвануло с места в карьер, мечтая оказаться от треклятого «Шу-шурх-шурх-шурх» как можно дальше!

Чем ближе «Шу-шурх-шурх-шурх» к земле, тем дальше мне надо быть от него!

Ладно если упадет какой-нибудь гравибус, тогда все отделаемся воронкой метров в тридцать, глубиной…

А если что-то «тяжелое»?!

Ноги сами добавили газку, переходя на какой-то запредельный режим, от которого Моник так и норовило сбросить с плеча набегающим потоком воздуха.

Стометровка в десять секунд?

Да легче легкого!

Я за десять секунд успел усвистать на все двести пятьдесят, перепрыгнуть, вместе с женщиной на плече, через двухметровую ограду кладбища и, подвернув ногу, улететь в кювет, наполненный черной водой, поросшей зеленой ряской.

На спине возмущенно вопила Моник, а я отчаянно пытался выбраться из вонючей жижи, отвоевывая метр за метром, пока не стало поздно.

«Соломон-Иуде

Хорошая работа!»

— Прекрасная работа, Дин… — Моник куталась в зеркальное одеялко и смотрела на меня волком. — Три с половиной тысячи — псу под хвост!

Если что, это она о платье.

— Лучше бы вы мужу спасибо сказали. — Взрослый полицейский, стоящий рядом с блокнотом, осуждающе покачал головой.

— Я скажу… — Моник выдохнула. — Я все скажу…

И боднула меня лбом в плечо!

Не-е-е-е-ет, на женщин стресс плохо отражается, они неадекватно на него реагируют!

— Значит, вы решили покинуть похороны и пошли в сторону выхода. — Полицейский вернулся к записям в своем блокноте. — Услышали подозрительный шум, посмотрели вверх и кинулись бежать, все верно?

Я кивнул головой.

— Опишите, что вы там увидели?

— Быстро приближающуюся черную точку. — Я попытался развести руками, но как-то не получилось.

— А что вас напугало, из-за чего вы побежали?

— Звук пробитой подушки антиграва. — Я тяжело вздохнул.

— Вы уже слышали такой звук?

— Да.

— При каких обстоятельствах?

— На борту «Императора Шертона Четвертого», четыре года тому назад. — Я зевнул, уже изрядно устав отвечать на вопросы, идущие уже по шестому, если не седьмому, кругу.

— Как вы думаете, кто-то еще мог слышать этот звук?

— Представления не имею. Звук весьма специфический, кто не знает, тот и внимания не обратит.

— Свидетели говорят, что взрыв был очень сильным… Не объясните, как вы оказались от места трагедии так быстро?

— Очень жить захотелось. — Честно признался я, недобро поглядывая за спину полицейского, за которой маячил хорошо знакомый плащ Сестры Агнессы.

Ну, в принципе, на церемонии ее не было, так что ее интерес понятен.

Но вот чего она так на меня уставилась — ума не приложу!

— Брат Иви, спасибо тебе за труд… — Агнесса коснулась плеча мужчины, привлекая к себе внимание. — Дальше этим займется наш отдел…

Полицейский козырнул, сдал блокнот Сестре и свалил в закат так ловко, словно всю жизнь в этом тренировался.

— Брат Дин. Сестра Моник… — Агнесса коряжистым деревом замерла напротив нас, многозначительно листая блокнот. — Что сподвигло вас отойти в сторону?

— «Общественная часть» закончилась, а на «семейную» меня никто не звал. — Я посмотрел в глаза Сестры, отчего-то одобрительно кивающей.

— Сестра… Что скажешь ты?

— Что никогда так не чувствовала себя так… Беззащитно. — Моник поежилась в своем одеяле. — Но, я точно не слышала никаких звуков.

— Это не удивительно. — Агнесса скривилась. — Звук поврежденных «подушек» слышат всего 0.3 % от одного миллиона жителей. Обычно это молодые, но… Бывает как и в случае с братом Дином. Готова поспорить, когда-то Дин повредил ухо при нырянии или родился на большой высоте, в сильно разряженном воздухе…

Пришлось развести руками — таких подробностей о себе я точно не знал.

Моя жизнь в этом мире началась со сломанного о головогрудь клинка и длинного полета, который завершился спиной Дюка.

— Его Преосвятейшество предполагает, что Герцог Теркумисса покинул сей мир далеко не из-за сексуальных игрищ со своей рабыней, которую торопливо заколола его супруга и даже не от ревности супруги, а из-за своей прямой обязанности — набора рекрутов на военную службу.

— Глупости. — Я фыркнул. — Из-за этого не убивают. А если и убивают, то не вместе с 80 % процентами…

«УПС!»

Реально ведь, на похоронах присутствовало 80 % «цвета общества»!

Вот только, цвета не простого, а — кровавого!

Вместе с тоннами земли, в небеса отправились многочисленные капитаны кораблей, старшие офицеры, святейшие Братья и Сестры Битвы — фактически, одним махом Теркумисса лишилась верхушки военного общества!

— Его преосвятейшество хочет поговорить с тобой об этом завтра, например, в 11? — Агнесса протянула мне пластиковую карточку одноразового пропуска, с золотым тиснением и и моей голограммой-снимком.

— Обязательно буду. — Я забрал протянутую карточку и сунул ее во внутренний карман, потом чертыхнулся и переложил в карман до сих пор мокрых, брюк.

— Полиция отвезет вас. — Сестра Битвы развернулась на каблуках и пошагала прочь, оставляя нас среди суеты и мигания огней.

«Иуда — Соломону

Объект информирован

Третий эшелон собран»

— Это совершеннейшее безобразие! — Хассер искренне негодовал, в динамиках, пока я старательно намыливал голову и растирался до красна жесткой мочалкой, пытаясь смыть с себя грязь и запахи канавы. — Все новостные паблики…

— Угомонись, пожалуйста… — Вежливо попросил я, искренне надеясь хоть тут отдохнуть от шума и новостей, обрушившихся на нас с приездом домой. — Хасс, правда, угомонись, а? Ну писаки во все времена жили враньем, чего тут распаляться-то?!

Хассер вздохнул и стал, осторожно подбирая слова, объяснять мне, что теперь, без высокопоставленного покровителя, «эти самые писаки» в любой момент заклюют нас, точнее — меня, с легкостью вороны, заклевывающей голубенка!

Ну, да, так-то он прав, особенно в связи с моим пошатнувшимся материальным состоянием…

Слово за слово и мы с Хассером в пых и прах разругались.

Я предупредил умный дом, что не в пределах его компетенции умничать со своим хозяином, а умный дом убил меня фразой, что он не виноват, что умнее меня!

Ненавижу, когда железки умнее меня!

Это всегда означает, что железо глючит и вот-вот выдаст запредельную ошибку, после которой только и останется, что рвать волосы на жопе.

Так что, Хассер отправился на перезагрузку и диагностику, а я, крадучись пройдя по дому, поднялся к себе на крышу и, сдвинув непрозрачный полог, улегся смотреть на звезды.

Жаль только, что звезды так далеко…

Я бы хотел, чтобы они были близко-близко, чтобы их можно было коснуться руками, посмеяться их театру теней, а то и, чем черт не шутит, поставить на одну из них чайник!

Бред?

Ну, да, бред.

Сегодняшний рывок с Моник на плече — тоже бред, но вот, состоялся же!

Я закинул руку под голову, искренне жалея, что в этом тайном месте у меня только «Пшеничная слеза» и «Туша монаха» — первую я пью от злости, а вторую — с тоски.

Покрутив носом, смешал и то, и то…

Гадость преизрядная, но сейчас мне нужна именно оно — мерзкое, крепко-сладкое пойло, чтобы било по мозгам, чтобы завтра утром, на встрече с преосвященством, было плевать, что говорить и чем мне будут грозить, волновало меньше, чем отваливающаяся с похмела, башка!

А звезды ближе не становятся.

Им просто так же плевать на нас со своей безликой колокольни.

Я отсалютовал звездам высоким стаканом с вино-водочной смесью, давая понять, что я их вижу, и даже, где-то, понимаю…

Но хочу другого!

«Звезды, как холодные игрушки,

Разбивают вновь не детские сердца,

Словно металлические стружки,

В нас впиваются, стирая в кровь лица…»

Стакан, стакан, стакан…

Активен был бы Хассер, он бы сейчас точно перебудил всех четырех моих любовниц, поднял их на уши и заставил бежать сюда, спасать ли меня, отвлекать ли…

Хассер умный дом, беда только в том, что слишком умный.

И не мой.

Он подстраивается, он учится.

Но…

Я вновь поднял к звездам стакан, салютуя Дюку, чьё тело, как тела и еще добрых двух сотен присутствующих, не успевших разбежаться от падающего, тяжеленного конструкционного дроида, сорвавшегося с орбиты вместе со своим грузом — многотонным баком с топливом для разгонных двигателей.

Кто не умер, превратившись в лепешку, тот умер через десяток секунд, вдохнув ядовитых испарений.

И, кстати, оказывается, это я в этом всем виноват!

Какой-то из писак кинул в народ, что я знал и не предупредил, что…

Я вновь отсалютовал звездам.

Пусть их.

Собаки лают — караван идет…

Глава 4

Его преосвященство не был бы его преосвященством, если бы не придумал какую-нибудь каверзу!

Я понуро разглядывал стоящих передо мной всех четверых моих красавиц, пытаясь понять, как я до жизни такой докатился?!

— Конечно, я понимаю твое состояние, но… — Его преосвященство покрутил в руках черную рукоятку, оканчивающуюся белоснежным шариком. — Например, вот эта штука называется у наших врагов «Наказатор» — 128 нанонитей длиной в 64 метра в умелых руках превращает ряды грешников в ровные слои…

Его преосвященство сделал короткий замах и, стоящая между Рутой и Иоанной Жанетон беззвучно принялась сползать на пол, нашинкованная на ровные и аккуратные брусочки по десять сантиметров.

— Видишь, я уже сделал за тебя первый выбор… — Тарг расплылся в улыбке. — Причем, смотри, как филигранно!

Я сидел, привязанный к своему креслу и размышлял, может, все-таки стоило сыграть со старым уродом в шахматы?

Может там, за партией, открылись бы какие-то новые горизонты, а не вот этот бред, когда кровища хлещет на моих женщин, я смотрю на это с бараньими глазами, а владыка кабинета, который только что, просто так, убивший женщину, даже еще и не сказал-то ничего толком!

— Видишь, у тебя есть еще три возможных варианта развития событий… — Тарг положил «Наказатор» на стол перед собой и довольно потянулся.

— Осталось понять, что от меня вообще требуется… — Я одновременно боролся с тошнотой, с головной болью от жуткого похмела, с желанием вломить старому уроду и с желанием, сдохнуть, прямо тут…

— О, прости, я разве не сказал? — Его преосвященство развел руками. — Что-то с памятью моей стало… Меня интересуют твои задания, Дин. В отличие от Дюка, я никогда не поверю, что всратый дикарь смог активировать меч МакКитлика и научиться использовать шлем святого брата Джеффри! Без «нейро», на голой силе и развитости мозга! Ты — шпион. Шпион проклятых отступников, связавшихся с пауками и создавшими свой омерзительный союз!

Святой отец шипел, плевался слюной, а от его ненависти закладывало уши и слепило глаза.

— Ты знаешь, что это такое? — В бесконечности космоса плыла огромная, огромная-огромная, белоснежная стена какой-то фантастической, бесконечной станции, на обшивке которой, только за десять секунд длящегося кадра я насчитал сто девяносто одну установку ПКО, а это, без малого, почти сто километров! — Ты же видел уже такое?!

Его преосвященство снова махнул своим «Наказатором», но в этот раз на пол упала только прядь волос моей рабыни.

— Мне сделать за тебя еще выбор? — Его преосвятейшество шало улыбнулся. — Или дать тебя время подумать? А, может быть, ты захочет стать умнее и присоединиться ко мне?

— Я не шпион. — Я вздохнул. — Я никогда не видел такой станции. И никогда…

— Тарг, довольно! — В комнату, с грохотом ломаемой двери, вломилась Агнесса.

Окинув взглядом помещение, шагами Командора подошла к Его преосвященству, вырвала из его рук «Наказатор» и, наклонившись к лицу мужчины низко-низко, прошипела что-то на Древнем языке.

Что-то, судя по всему, очень важное, если Его преосвященство, вмиг забыл про меня и моих женщин, встал со своего места и, ткнув в мою сторону пальцем, попросил Агнессу со мной закончить и вылетел вон из кабинета, словно ему в жопу напихали целый рой ос!

— Мои соболезнования… — Агнесса нажала на кнопку, освобождая сперва меня, а потом и моих женщин. — Его Преосвященство не всегда такой… Просто гибель старого друга подкосила его разум, но… Сейчас все пройдет…

— Соболезнования? — Я попытался встать со своего стула. — Соболезнования?! Это так святая церковь себя ведет на вновь завоеванных планетах — сперва убивает, а потом приносит соболезнования? А потом удивляется, почему никто не хочет их благословенного правления?

— Остановись брат Дин! — Агнесса подняла руку с ярко-красным перстнем-щитом на безымянном пальце. — Сейчас не время узнавать, кто лучше. Гибель Дюка превратила планету в зловонную, бунтующую клоаку…

— Ну, да, вам-то только такие и нужны. Где боли побольше, где крови… — Я наконец-то встал и пошел к все так же стоящим у стены женщинам, не верящим, что они свободны. — Святая церковь подонков и мразей…

— Ну, так, сделай ее лучше. — Агнесса поморщилась. — Стань одним из нас. Прими в себя свет веры и неси, отдавай свет, освещай, делай лучше…

— А потом придет его преосвященство и все зальет кровью?!

— Сейчас в тебе говорит гнев, боль… — Агнесса тяжело вздохнула. — Брат, я понимаю тебя… Идите домой и заприте двери — ближайшую неделю на планете будет не спокойно…

— И чем мне помогут запертые двери, на планете, где «неспокойно»? — Усмехнулся я, обнимая по очереди своих женщин, явно чем-то накачанных и оттого спокойных и…

— Вот. — Агнесса протянула мне маленький значок-наклейку. — Прикрепи это к воротам и ни один солдат Божий не прикоснется к дому твоему! А теперь иди.

Я принялся толкать-тормошить своих женщин, безучастно побредших к выходу, словно стадо.

— Дин… Воспользуйся моим подарком. — Агнесса остановила меня у порога. — Я клянусь, что делала его от всего своего сердца, как брату по оружию, без желания навредить, без задней мысли и злости, как равному…

Загнав троицу в стоящее у входа такси, вызванное из холла, повертел значок.

Красный крест, как жирный, мерзкий паук…

Представив, что это «украшение» будет портить внешний вид моего дома, чуть не выбросил его в открытое окно и только благоговейный взгляд Моник, направленный на «паука» остановил меня от поступка, к которому тянулась вся моя душа.

«Соломон — Иуде

Новый связной будет на днях, подготовьте место и легенду.

Объект сменил дислокацию, планета не представляет интереса»

— Охренеть, что творится, что творится… — Хассер тяжело вздыхал у меня над головой, как-то вдруг ужасно очеловечившись за пару дней. — Это же какой кошмар!

Да уж, кошмар…

Треть планеты, что занималась добычей полезных ископаемых, как-то вдруг, внезапно, оказалась взорвана, затоплена, обесточена — вместе с теми, кто эти сами шахты и обслуживал.

Сельское хозяйство закатилось за горизонт, когда корабли с красными крестами принялись бухаться прямо на поля, высаживая из своих тушек многочисленных, закованных в металл, кевлар и композиты, солдат с красными же крестами на белоснежных скафах.

По городу прокатилась волна грабежей, потом полиция припустила за мародёрами, потом отряды мародеров погнались за полицией.

Потом «красные кресты» принялись гоняться и за первыми, и за вторыми.

Первые сутки после возвращения от Его Превосходительства я только и делал, что бегал между тремя своими женщинами, отходящими от всего, с ними произошедшего.

Потом еще сутки какого-то дикого, истошно-животного секса, под грохот и вспышки выстрелов.

Прикрепленный красный паук душил мои ворота, не подпуская к ним святош, но пару раз в него постучались те, кто пауком был столь же не доволен, как и я.

Первых, ломающих ворота кулаками и прикладами, пришлось заводить «Карася», открывать ворота и упокаивать пришедших.

Вторых…

Я выглянул в окно, на свой задний двор, где под навесом устроились многочисленные жители райончика Корты, которых сперва подчистили одни, потом пришли зачищать другие и вот они у меня.

Да, под навесом, но живые, сытые и даже в тепле…

Я покрутил в руках подарок Агнессы, понимая, что сколько не тяни, его все равно придется либо использовать, либо…

Нет.

«Нейро»

Самый настоящий, еще из другой, соседней Галактики.

Старый, но намоленный и, если верить надписям — то «универсальный», то есть незаточенный под определенный тип человека, склад его ума или сумму характеристик.

Я отошел вглубь своей комнаты, уселся в кресло и запретил Хассеру хоть кому-то ко мне подходить ближайшие 10–12 часов, пока «нейро» тестируется и устанавливается.

По идее, с таким количеством «божественной силы», этот имплант должен поставиться вообще за считанные секунды, но…

Всегда остаются проблемы с совместимостью.

Приложив инъектор к месту на голове, нарисованному на инструкции, сделал глубокий вдох, закрыл глаза и нажал на горошинку кнопки активации.

Пару секунд ничего не происходило, просто место под инъектором стало мерзнуть, а потом, в миг, я отрубился и…

Сиреневенькие пятна, черные пятнышки, ослепительные просверки — если я все правильно понимал, автономный установщик «нейро» сейчас сканировал мои возможности, чтобы решить, а можно ставить в эту черепушку драгоценное зернышко «нейросимбионта».

Причем, судя по тому, что цвет сменился вкусом, а потом вялыми подергиваниями ноги — «нейро» явно было старое.

Сейчас таких сложностей уже лет 50 как нет!

Но…

Вся моя сущность противилась установке новых поколений «нейро», словно боялась, что возьмут под контроль и превратят в марианетку, верную, покорную, восторженную…

В этом «семечке», скорее всего, модуль покорности тоже должен быть — ну, не верю я религиозным фанатикам, захватившим целую Галактику и теперь упорно лезущим во вторую! — не верю. Бесконтрольно такими мощностями раскидываться, например я бы, лично, не стал!

Но, сейчас, за десятилетия, программирование не стоит на месте, а значит, есть варианты влезть и что-нибудь испортить…

Инсталлятор, отработав основные параметры, мелодично тренькнул и стало немного больно — сейчас, сквозь крохотную дырочку в моем черепе, ну, как крохотную…

Судя по боли, сейчас мне в голову пихали что-то, размером с карандаш и такой же длины!

Пихали неторопливо, настырно и неизбежно!

Через минуту, «что-то впихнутое» коснулось мозга и я тихонечко умер, сперва от боли, потом от страха, потом от тьмы, наполняющей меня все больше, больше и больше.

За Тьмой пришла Бездна, погладила меня своими фиолетовыми щупальцами, поцеловала синюшными губками и подмигнула красными глазиками, ага, всем миллиардом миллиардов, разом!

Я чуть не помер вторично, пытаясь осознать этот миллиард миллиардов!

К моему счастью, Бездне я быстро наскучил и она меня выплюнула, признав не только не съедобным, но и вообще малоинтересным.

По сути своей, вот прямо сейчас я мчал по реке Теней…

Осталось понять в какую сторону и…

Тут меня выплюнуло!

Обратно в комнату.

В холодный рассвет за окном.

В жуткую вонь обосравшегося и уссавшегося взрослого мужчины.

— Хассер… Долго я?

«Сейчас можно и не кричать…» — Голос Хассера в моей голове звучал удивительно спокойно, хотя и почему-то запинался на букве «О», произнося ее как-то раскатисто. — «Прошло три часа, семь минут. Белье в ванне, дроиды уборщики сейчас все уберут! Вам нужна помощь, чтобы дойти до ванны?»

Я попробовал встать, готовясь к побочным эффектам, о которых читал, но…

Тело оказалось удивительно послушным…

Морщась от запахов и ощущений, побрел в ванну.

Чувствую, дорого мне дался этот подарочек от Агнессы.

Сняв одежду, отправил ее в утилизатор, а сам, со стоном, влез под горячие струи душа, смывающего с меня нечистоты.

Да уж…

Несколько минут я просто вертелся под душем, а потом, словно кто-то выдернул из меня все кости, и я мокрым мешком шваркнулся на дно белоснежной ванны, снова теряя сознание.

И пришел в себя, наполненный божественным светом бахионь, готовый расправить огромные ангельские крылья и взять в руки всекарающий грешников, ангельский меч.

Готовый.

Но не способный.

Из меня не получится ангел-каратель.

Я не для того…

Крылья — мечи…

Засуньте их себе в жопу, многонаглые ангелы.

Мы, человеки, существа простые — нам бы…

Чего попроще…

Жену, как у соседа, дом, круче, чем у соседа, да врагов, что слабее нас…

Я вытянулся в ванне, еще раз и еще раз отбивая нападки божественного проведения захватить меня, превратить в поганое подобие любого монаха, что заведомо предал всё и всех и теперь лишь говорит, что он — с людьми.

Врет.

Всегда врет.

Существо, продавшееся за плюшки, будет продавать за плюшки.

Существо, намоленное в зародыш нейро, слабело все быстрее и быстрее, доказывая, что страшнее человека нет существа!

Уже не пытаясь захватить меня, оно просто пыталось выжить, сохранить себя…

А потом и вовсе сбежать…

И растаяло…

О, да…!

Это был кайф!

А ведь совсем близко прошло, рядышком!

Я выпрямился и еще раз подставил лицо под упругие, колкие струи воды.

Эх, хорошо-то как!

Я закрыл глаза и…

Перед ними развернулся рабочий стол с ворохом вопросов, восклицательных знаков и символов-пиктограм-иконок, часть из которых мигала красным, а часть требовала чего-то уникального, неповторимого и сейчас не существующего.

— Дин… — голос Хассера больно стукнул по ушам, словно умный дом старался доораться до меня. — Агнесса Зурба пришла, говорит, это чрезвычайно срочно.

Ну, еще бы не срочно — такой выброс энергии, такая феерия, такие возможности — все это притягивает мразей с крестами или другими символами религии.

Вытеревшись и переодевшись в свежее, посмотрел на себя в зеркало.

Внешне, вроде бы, установка «нейро» никак не отображается на пользователе, кроме одного места.

На радужке правого глаза, ближе к внешнему краю, появляется коричневатая точка — узел вызова.

Он может быть расположен в любом месте, просто отчего-то все решили, что именно там ему самое место, вот и ходят люди с меткой…

Мысленно подцепив узел, перенес его под верхнее веко левого глаза и закрепил таким образом, чтобы его было не видно при любом положении дел.

Еще раз полюбовавшись на себя, дал Хассу добро и пошел встречать гостью, лично.

— Святая сестра… — Голос в комнате принадлежал Моник, опередившей меня. — Огромная честь принимать вас в нашем скромном доме…

«Скорее не честь, а оскорбление…» — Вздохнул я про себя, натягивая маску гостеприимства и радости.

— Я проходила мимо и увидела дым. — Сестра Агнесса дерется намного лучше, чем врет. — Может, нужна помощь?

— Да. — Я встал рядом с Моник, чуть приобняв ее за талию. — Мне пришлось взять на себя ответственность за группу людей, которым я и раньше помогал…

«Входящее подключение. Разрешить?

Нет.

Запрет доступа любого подключения.

Запрет активации радиомодулей.

Запрет выдачи системного имени в эфир.

Запрет обмена данными без информирования пользователя»

Чертов «нейро»!

Да и я хорош, надо же было так лопухнуться!

Первейшая засветка любого оборудования — инициализация в сети!

— Установил, значит… — Агнесса в упор посмотрела на меня. — И кто?

— Кто кто? — Искренне не понял я.

— Кто ты?

— Дин «Пять боев» Хьюссер. — Я пожал плечами. — Ожидалось кого-то другого?

— Нет… — Агнесса еще раз внимательно посмотрела на меня. — Если передадите список необходимого в канцелярию его преосвященства, то уже завтра все необходимое будет доставлено к вашему порогу…

— Это будет просто великолепно. — Улыбнулся я, делая вид, что счастлив. — Помощь святой церкви всегда так много значит для людей! Но, вы ведь человек занятой Сестра Агнесса и я не могу отнимать ваше время от воистину необходимых дел…

— Все дела угодны богу. Богу не угодно лишь безделие… — Сестра поставила на нас крест и, развернувшись на каблуках, пошла к внешней двери. — Брат Дин, твоя душа полна гнева и боли и есть за что… Но… Блажен тот, кто помогает ближним…

Хлопнула, закрываясь, дверь и я почувствовал, как трясет Моник.

«Иуда — Марии

Первая партия отыграна»

В какой момент мой чертов двор превратился в проходной, а?!

Я с ужасом наблюдал за мельтешением бродяг, получающих похлебку из воинских кухонь; за торчащие посреди моих лужаек, как белые поганки, медицинские палатки; за людей, чьи лица вытягивали все желание жить.

Еще раз ругнувшись, вернулся в дом за камерой и, проверив зарядку, вернулся во двор.

Кадр за кадром.

Глаза, окровавленные повязки и лица! Лица осунувшиеся, лица холодные, лица одухотворенные, лица растерзанные и сшитые, лица мужчин, лица детей, лица женщин…

Первые пять минут народ не обращал внимания на меня и мою камеру.

Потом — заметили.

Кто-то попытался отвернуться.

А кто-то решил и напасть, перепутав меня с местечковой гопотой, что ли?!

Вот только, едва вокруг меня появились личности, с злодейскими мордами, как к ним стали подходить странные фигуры и что-то шепотом объяснять, руками указывая то на меня, то на далекие звезды, словно предупреждая, что связавшись со мной, становишься ближе к звездам…

Я посмотрел на существо, закутанное в темные обноски с головой, поблагодарил кивком головы и вернулся к своей работе.

Шаг первый и второй я сделал… Я увидел людей. Я вошел в их жизнь…

Теперь — шаг третий…

Я узнаю их историю!

Где-то с камерой, а где-то с улыбкой, присаживаясь рядом и просто слушая, иногда задавая вопросы, а иногда где-то и в чем-то помогая…

Любой вооруженные конфликт кошмарен для мирного населения.

А Дюк…

Дюк держал на своих плечах мир и покой целой планеты, которые свалились в пике, едва его не стало.

Дети, женщины, мужчины…

Я отошел в сторонку и привалился спиной к стене палатки, твердой и теплой.

— Рукам бога тоже нужен отдых, господин! — Корта возникла рядом со мной неожиданно, как она это умела. — А уж сердцу — и подавно!

— Да, Корта, нужен… — Я поднял голову, понимая вдруг, что звезды над головой стали немного ближе.

И стали намного тяжелее, словно уперлись своим светом мне в плечи, прижимая к земле.

— Вас ищет Сестра Агнесса. — Корта взял меня за руку. — Если вам неприятно, я могу сказать, что вы заняты…

— Нет, Корта… — Я вздохнул и активировал «нейро». — Сколько не бегай, от судьбы не убежишь…

— Иногда не грех и убежать… — Старушка вдруг сгорбилась. — Иногда не грех…

— О да… Сестра Корти… — Агнесса вежливо качнула головой и Корта, кивнув ей в ответ, растворилась в толпе, мгновенно, словно и не стояла рядом несколько секунд назад. — Дин… Все-таки активировал, да?

— Активировал, как видите… Сестра… — В слово «сестра» я постарался вложить все свои эмоции по поводу подарка. — Как вы там говорили… «Я клянусь, что делала подарок от всего своего сердца, как брату по оружию, без желания навредить, без задней мысли и злости, как равному…» Никогда не стоит верить служителям церкви, не так ли, Сестра Агнесса? Впрочем, вы и не врали.

Я вдруг вспомнил и другую фразу стоящей напротив меня, женщины: «Для врага ты слишком мелок. Но вот как соперник или спарринг-партнер — вполне себе ничего».

— Я тебе не враг, Дин… — Агнесса гордо вскинула голову. — Я лишь проводник слова его, правовестник силы его…

— О, нет… Ты не враг. — Я усмехнулся. — Для врага ты слишком пафосна. Ты обычная, мелкая мразь, что отдавши свою душу, теперь ворует чужие…

Я повернулся к женщине спиной и пошел к себе в дом, где явно меня ждет хоть что-то хорошее, теплое и живое, чем стеклянные глаза Сестры Битвы.

Надо было ее грохнуть тогда!

— Господин Дин… Вы сегодня выглядите уставшим! — Рута подскочила, как чертик из табакерки, схватила меня за руку и потащила…

Ага, в кухню.

У каждой из девушек было свое любимое место прелюдий.

Рута любила кухню, где преображалась из рабыни в самую настоящую королевишну и творила, точнее вытворяла, та-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-акое!

Моник обожала начинать все в гостиной, постепенно перебираясь в спальню,

Иоанна обожала чисто природный секс и секс «под камеру».

А вот Жанетон…

Я помотал головой, отгоняя мысли.

После произошедшего, и Моник, и Иоанна стали держаться от меня подальше, словно обвиняя в гибели Жанетон.

Да я их особо и не виню — гибель друзей это всегда тяжело, так что…

Я запнулся за порожек кухни и полетел носом вперед, как заторможенно наблюдая, как медленно и плавно приближается к глазам край стола.

Тяжелый, каменный край стола.

Блестящий, заботливо отмытый рабыней…

«Мария — Иуде

Исполнение предписаний

Наблюдение

«Вино должно быть выпито!»

И помните — «Соломон видит все!»»

— Ты не должен был этого делать, не посоветовавшись с нами… — Моник сидела напротив меня в своем любимом черном платье, теребила драгоценную цепочку, что я подарил на третий день и, пустым взглядом упираясь в наш ковер в гостиной, монотонно бросала фразы, которые я еженедельно слышал от своих многочисленных клиенток. — Ты не должен был этого делать! Это подрывает любую веру, это не может быть правдой! Ты предал своего друга! Ты должен был обратиться в…

Эх, нихрена они так и не поняли!

Ни Моник, ни Иоанна, ни Рута…

Но, для Руты все намного проще — ее хозяин непогрешим, так что сейчас она сидит немного на иголках, уже чувствуя, чем этот разговор закончится.

— Святой легион уничтожил 50 % населения планеты. — Я откинулся на спинку кресла. — Нашей планеты, Моник. И как-то странно уничтожил — из четырех миллиардов мужчин и женщин, погиб один миллиард женщин! Половину женского населения планеты выкосило боями, боевыми газами, «ошибочными попадениями», «злодейскими действиями сепаратистов»…

Я устало вздохнул.

— Моник, ракета, «сама по себе» не возьмет и не взорвется по произвольным координатам, предварительно сама по себе сменив усыпляющий газ в баллонах на боевой газ в капсулах. — Я скривился еще раз, потирая ушиб на скуле, которым меня наградила полицейская шишка на ровном месте, прибывшая разгонять мой «табор», на моей территории!

— Твой друг говорил, что женщин на планете огромное большинство, так что, ничего удивительного… — Иоанна развела руками. — Кого большинство, того в большинстве своем и убивает…

— Вот только, в таком раскладе, в большинстве своем, должны были погибнуть женщины, для которых Дюк создал «ополченческие батальоны». Должны были погибнуть малолетние придурочные пигалицы, что кидаются под пули. А выкосило, исключительно, половозрелую половину.

— И из этого ты сделал вывод, что весь конфликт, как и гибель Дюка, устроила святая церковь, только для того, чтобы сократить количество женщин на планете?! — Рута пожала плечами. — Это просто у тебя, любимый ты наш мужчина, разыгралась паранойя.

— Не только для этого. — Я поискал глазами бутылку с минералкой и со вздохом признал, что далековато-то бутылочка стоит. — Под шумок, мужественная святая церковь подчистила состояние Коззетт, Льигни, Элефандерра, Вискарра, Мигелито, Антонцо, Анифацио…

А вот с этим девушкам было не поспорить — все семь фамилий стали историей при падении дроида, а их состояния стали достоянием государства, так же как и палаццио Дюка, как…

Я усмехнулся и развел руками, закрывая тему разговора.

Глава 5

Моник из дома исчезла первой — просто собрала вещички и словно ее не было, даже свой запах забрала с собой!

Не знал, что так можно, тем не менее, теперь я понимаю смысл фразы «чтобы духу твоего не было!»

Корта лишь руками развела, сказав, что к дому подъехала черная, длинная, представительская лайба-членовоз, в багажник которой покидали чемоданы, а сама Моник плюхнулась на пассажирское сиденье и отбыла в неизвестном направлении…

Совсем как Его Преосвященство Тарг, который, внезапно, свалил с планеты на пятый день выяснения отношений между сепаратистами и войсками, оставив за себя Агнессу, которая…

Я присвистнул и потянулся к камере-длинномеру, ловя в кадр очередной бело-крестовой транспортный контейнер, в который прессовали народ, а потом запускали на орбиту, где его подхватывал висящий корабль, впихивал в трюм и исчезал во вспышке варп-перехода…

Я тоже делаю новости.

Жестокие и честные.

Агнесса уже приходила и требовала прекратить, даже рискнула надавить через нейро и даже натравила полицаев, которые и рады были бы исполнить приказание сестры Битвы, да вот загвоздка — найти меня не смогли!

Не знаю уж кто на самом деле такая Корта, но вот ее связи работают как часы!

«Отстреляв» очередь кадров отлетающего контейнера, засел в уголок, монтировать сюжет, склеивать кадры, и вставлять потоки, отличающие подделку от оригинала.

Планшет для работы тоже подогнала Корта, честно предупредив, что если меня с ним заловят — будет плохо.

Миниатюрный, сворачивающийся в рулончик, с отличным голографическим проектором….

Ох, чую, не тамплерская это поделка, совсем не тамплерская!

— Господин… У нас не больше десяти минут… — Рута протянула мне чашку с чаем. — Потом нас хватятся и у вас снова будут проблемы!

Да уж…

Кто бы мог подумать, что останется со мной, в конце концов, только рабыня, да тот «сброд подзаборный», который я лечил в трущобах…

Хотя, надо отдать должное Агнессе — помощь, пусть и не большая, но еженедельная, ко мне в дом приходит, так что если все будет нормально, то до осени народ протянет, а там уж и все закончится, если, конечно, снова чего не случится!

Смонтировав сюжет — эх, пафоса-то сколько в этом слове, а?! — Выложил его в «Интегральник» и «Закрытые двери», а так же вновь поставил рассылку «ВСЕМ».

— Господин… Три минуты! — Рута постучала по запястью, повторяя мой любимый жест.

Запрыгнув за штурвал своего «Карася», включил маскировку и чухнул с места передачи на всей мощности мотора!

Еще пару-тройку месяцев, пока орбитальная станция больше следит за сепаратистами и войсками, у меня будет возможность вот так технично сваливать в закат, а потом все, халява кончится и начнется полный здец…

Три минуты — это дофига как много.

Для моего «Карася» это возможность усвистать от точки выхода в эфир на пятьдесят километров и «залечь на дно», не отсвечивая и не бросаясь в глаза, потому как подобных ему «Карасей», сейчас на планете откровенно говоря, дохрена…

Промчавшись по-над перепаханными ударами с орбиты полями, въехал на территорию заброшенного кемпинга, постоял там пару-тройку минут, а потом спокойно вырулил и влился в пассажиропоток между двумя городами, сейчас совсем не густой…

— Господин… — Рута положила мне голову на плечо. — Корта говорит, что ваши вылазки пора прекращать. «Руки — дороже новостей. Сердце — важнее жизней…»

Рабыня передразнила старуху, но, судя по всему, была согласна с ней, иначе бы этот разговор не начался.

— Еще один репортаж. — Твердо пообещал я, дергая Руту за забавный хвостик, который она начала заплетать с тех пор, как волос рабыни стал отрастать. — Только один!

«Мария — ВСЕМ!

Соломон видит все!»

Человек предполагает, а Вселенная располагает!

Я с улыбкой помахал стоящей у крыльца Агнессе и вошел в люк передвижного мобилизационного пункта, за которым власть Сестры Битвы резко обрывалась.

Да уж, не так я хотел свалить с планеты, но уж что выросло, то и будем варить.

— Да быть такого не может! — Сидящий у входа сержант с протезом вместо правой руки окинул меня взглядом и присвистнул. — Да никак на этой планете кроме задохликов, есть и нормальные парни?!

— Так точно! — Я верноподданически выкатил глаза и проорал во всю силу легких, демонстрируя свое рвение. — Желаю служить великому ордену тамплеров!

— Желания, конечно, в голосе, нахрен нет, но идиотизм настоящий… — Сержант почесал затылок. — Сынок… Что натворил снаружи? Девчонку обрюхатил? Или в карты проигрался? Ах, да, у вас же тут сепаратисты выступали… Ты — сепраратист?

Сержант явно специально коверкал «тяжелые слова», делая из себя тупенького дебила, отрабатывающего повинность.

— Никак нет! — Снова проорал я. — Я не сепаратист. Я — журналист, делал снимки там, где нельзя и выкладывал туда, где можно!

— И нахрена на борту великого «Пятого Рима» журналисткая шушера? — Сержант развел руками. — Толку от вас, горемычных. То вы за правду рубитесь, то за паек сосете… Есть еще чего такого, чтобы я за тебя схватился, как за женскую сиську?

— Так точно! — Я все так же стоял навытяжку. — Имею установленный «нейро»…

— Велика ценность… Тут его тебе после пятого боя поставят, если выживешь… Еще чего?

— Дрался в «шестиугольнике» с Сестрой боя Агнессой Зурба и был признан победителем…

— Эти «пёзды боя»… Не велик показатель, но уже интерес есть… — Сержант явно ждал чего-то, хотя, о чем это я, ждал он явно решения от своего вышестоящего начальства, которое сейчас, готов поспорить, общается с Агнессой, требующей моей головы!

А вот хрен ей!

— Я умею лечить людей. — Я выложил «козыря на стол» и замер.

— Медикус или лекарь? — Сержант подобрался и внимательно уставился на меня. — Травки там всякие или понимаешь, что режешь?

— Понимаю, что режу, как резать и как заживлять… — Я чутка выдохнул. — На планете лечил… Без лицензии, разумеется…

— Если не врешь… — Сержант прищурился. — Тогда через год сможешь вернуться на планету и насрать кучу любому под порог, а потом этого же любого, в эту же кучу, мордой макнуть и размазать!

«Да!» — Моя душа ликовала.

Теперь с этого пункта меня хрен кто выдаст Агнессе!

Вон, сержант, уже явно общается с кем-то из «высших сил», докладывая о найденном «медикусе», за которого ему светит премия и не маленькая…

— Не уходи никуда! — Сержант, присвистывая шарниром искусственного колена, встал, сделал шаг и скрылся за открывшейся дверью, а еще через минуту, в дверь за моей спиной загрохотали металлические кулаки, требуя моей тушки.

Вот только, вместо моей тушки, светит им хрен с маслом и фиг с макинтрючкой!

Армия никогда не отпустит медикуса, особенно медикуса-добровольца!

Армия вообще неохотно отпускает от себя нужных людей, а уж отдавать этих самых людей церковникам, так и вовсе армии как кол в жопу!

Вовремя, ох, как же вовремя вышел над планетой «Пятый Рим»!

Это не рояль даже вышел, а роялище!

Дверь передо мной снова хлопнула и…

Да уж…

Именно как-то так я представлял себе валькирий…

А тут не просто «валькирия», тут целый капитан, да еще как раз по моей части капитан — медикус, да еще и с колодкой боевых нашивок и тремя полосками за ранение!

Так и хочется спросить, капитан, какого хрена вы забыли на нашей заштатной планетке?!

— Сейчас я тебя проверю и, если ты соврал, то вышвырну наружу, прямо под ноги «Сестрам»… — Капитан протянула мне планшет. — Делай…

— А если я не соврал?! — Я, со вздохом, взял тяжеленный войсковой планшет, тут же ловя от него запрос на подключение.

— Тогда «Сестрам» придется уносить ноги. — Валькирия, точнее, капитан Вадл… Валдава, хитро прищурилась…

— На земле у меня остался дом, несколько человек в нем и рабыня… — Я замер, готовясь к худшему, но…

— Дом солдата — и в храме свято. — Капитан почесала кончик носа. — По контракту, родня солдата и его собственность неприкосновенны до вынесения судебного приговора армейской юридической службы.

Опустив глаза в планшет, пробежал по рядку вопросов и, быстро прожав галочки на нужных местах, вернул планшет Валдаве.

— Дай сюда руку! — Капитан протянула свою. — Живо!

Я протянул руку, готовясь к боли, но случилось нечто странное — поймав меня за кончики пальцев, Капитан Валдава выхватила из-за спины тонкий ланцет и полосонула по руке саму себя!

Причем, судя по хлынувшей крови, очень глубоко и под неудачным углом, рассекая сухожилие и вену…

Обычно, блин, так я и палюсь со своим даром!

Накрыв левой рукой разрез, поморщился от боли и…

— Девять и шестнадцать сотых секунды… — Капитан покачала головой. — Неплохо, но мы тебя научим быстрее! Кэш, мы взлетаем! Сейчас, Кэш! А ты… Проходи в загон… Рядовой…

Ох, недобро это прозвучало, жутко как недобро!

Вот только, шансов у меня выжить на планете было намного меньше, чем у курсанта на «Пятом Риме»!

Пройдя следом за капитаном, оказался в тесном закутке, плотно забитом разномастной молодежью и взрослыми, чинно сидящими на лавках, вдоль металлических стен.

Женщин, конечно, больше…

Я огляделся по сторонам, выбрал пустующее место рядом с одной из лавок, прямо на металлическом полу, и, поздоровавшись со всеми, плюхнулся на него, откинулся спиной на стену и выдохнул.

Ну, что же, вот и фаза два, милости прошу в армию, где каждый винтик сделают гвоздиком, потом согнут, выпрямят, закалят и снова настучат по кумполу, чтобы не выделялся…

«Мария — Соломону

Встреча транспорта по расписанию.

Устраивайтесь поудобнее.

Соломон — Иуде

Ускорить работы по внедрению Аглобя и Наглобя, отчитаться по направлению «Рен-Партисса-Астарта».

Иуда — Соломону

Внедрение затруднено начавшимися боевыми действиями, направление «Р-П-А» изучается, признано многообещающим.

Соломон — Марии

За старшего Франциск

Обеспечьте переход для Марата и Леонида»

Прижимаясь спиной к прохладной стенке, наконец-то выдохнул.

Никогда не думал, что жизнь журналиста так полна идиотизма, да и вообще — жизнь полна идиотизма…

Взять мои «подвиги» — чего я, в принципе, добился-то?

Что народ стали меньше на орбиту отправлять?

Так это не из-за меня, а из-за прибывшего в систему «Пятого Рима», который мне все хочется назвать «Пятым Рейхом»…

Ну, слегка подговнил Агнессе, хотя, настолько «слегка», что после моего отбытия она уже через час забудет, а через три, даже если напомнят — не вспомнит!

Да, Корта с сотоварищи получили более-менее защищенное место, где пересидят\отсидятся, да Рута оставшись единственной официальной рабыней, стала официальной хозяйкой моего дома, до возвращения своего владельца.

А, ну и счет в банке теперь, автоматически, перейдет на «военный режим начисления процентов», а это не 7-11 % годовых, это 27–36 %, в зависимости от рода войск и места службы…

Есть и еще нюансы, но вот положительные ли они — это только время покажет.

А так…

Пока что я лишь кинул в осиное гнездо камень, да успел нырнуть в пруд, не проверив, а не сливали ли в него радиоактивные отходы…

А зная свою везучесть, туда не только отходы сливали, сюда еще и бетон подливали, чтобы я уж точно выбраться не смог!

— Слышь, парень… Ты же вроде из «белых»… — Мужчина рядом со мной слегка тронул меня локтем, привлекая к себе внимание. — Ты чего сюда-то?!

— Глупостей наделал… — Признался я в собственной глупости.

— У-у-у-у-у-у, глупостей… — Мужчина вздохнул. — А я думал вместе предложить держаться, оно вместе всегда проще ведь… А с глупостями…

— А без глупостей молодости не бывает… — Со вздохом развел я руками.

— Ну, так давай держаться рядом! — Мужчина протянул мне руку. — Я Сайнур, напротив Колин, Марвен, Этна, Сида, Ор, Фальци, а справа от меня Макс и Мик, мы вместе в ополчении были, вместе решили и вперед идти, на планете сейчас делать нечего, да и поговаривают, что похищают сейчас с планеты, всех, кого не лень. А мы вместе привыкли, вон, Этна с Фальци уже две недели крутит, а на Сиду не смотри, она — верная…

Как-то слово за слово и я узнал, что ополченцы Дюка сейчас массово записываются на «Пятый Рим», получая сразу третий-четвертый класс рядовых, а это, для многих, повышенные отчисления, что можно отправить семье, и возможность списать грехи, что у ополченцев тоже накопились…

Узнал, что «Сестру Битвы» Агнессу хоть и боятся, но не уважают — сила есть, а вот толку — чуть.

Узнал, что Корта знакома многим, в прочем, учитывая установленный у нее «нейро», сразу было понятно, что бабулька совсем не простая.

Осторожно активировав связь своего «нейро», тут же оказался в ворохе беспроводных подключений — управление челноком, системы автосопровождения целей, технические сервы и давно не обслуженные системы жизнеобеспечения молили заняться ими, ругались, что на них не обращают внимание и напоминали, что ресурс давно подходит к концу.

А еще…

У Сайнура, Фальци, Мика и Макса — уже установлены «нейро» и, если верить выдаваемым в эфир данным, эти четверо старше меня на 25 лет, имеют боевые награды и все четверо, раньше, служили в 6-ом Легионе, командовал которым мой скончавшийся друг…

В общем, жить с «нейро» намного веселее, чем без оного!

Поежившись от набежавшего озноба, передернул плечами и, на свое удивление, вмиг получил от Этны армейскую курточку, безразмерную, но теплую и удобную.

Мужики, кстати, от такого отношения явно прифигели, а Фальци так и вовсе бешено сверкнул глазами, готовясь устроить сцену ревности, но…

Молодая женщина наклонилась к уху своего возлюбленного, что-то сказала и бешеный взгляд ревнивца вдруг сменился взглядом бесконечного уважения.

А через минуту, Мика и Макс поделились со мной своими припасами, а Сайнур, странно поглядывая в мою сторону, лишь предложил отхлебнуть из своей фляжки крепкого пойла.

После пяти минут тряски, наш челнок вдруг замер и голос пилота, пригласил всех новобранцев на выход, предупредив, что за бортом холодно и чтобы не сдохнуть, придется пробежаться по «рукаву».

И пробежаться пришлось очень быстро!

В переходном рукаве реально был такой дубак, что две минуты бега показались мне просто бегом в открытом космическом пространстве!

Хотя, я по жизни мерзляк…

Выбравшись из рукава в теплый трюм, наполненный суетой, брызгами сварки и отчаянными матами на уронившего инструмент Софку, мы замерли, пораженные размерами трюма…

Например, потолок я рассмотреть не смог.

Как и стен, в принципе…

— Можете пожать руки… — Сержант Кэш подкрался к нам сзади, вместе с капитаном. — Здесь ваши пути расходятся. Вы пойдете на мясо, а он…

— А он пойдет штопать мясо… — Капитан вздохнула. — Может, и встретитесь еще…

Сержант повел ополченцев вправо, а капитан, покрутившись, уселась на стоящую прямо у выхода из рукава бочку и сладко зевнув, потянулась.

— Садись… — Она похлопала по бочке, рядом с собой. — У нашей службы есть привилегии, так что надо пользоваться, а то подумают, что они лишние и их уберут…

— Для храбрости бухнул? — Капитан принюхалась и поморщилась.

— За знакомство. — Признался я. — Сделал пару глотков, заодно согрелся.

— Давно людей лечишь?

— Полных четыре года. А до этого… — Я со вздохом развел руками. — Не помню.

— Дай-ка еще раз руку… — Капитан вновь коснулась моих пальцев, сделала глубокий вдох-выдох и закрыла глаза. — Н-да-а-а-а… Понятно чего это тебя с планеты затребовали, аж в истерику упали…

— Я тут не при чем! — Я отдернул руку, словно от оголенного провода. — Я там…

— Нахрен «там»… — Валькирия от медицины открыла глаза. — Сгубит тебя Тиберий… Обязательно в кашу пошлет. Но ты, это… Баб держи к себе поближе — они тебе прокачку поставят на уровень. А если ты еще и трахать их будешь, так они тебе все, до капли, отдадут. А если будешь трахать с душой, так и последние капли отдадут. Главное, помни — у тебя без женщины — полный швах! У тебя цикл личный — медленный, разгоняется тяжело, обязательно нужна женщина, а лучше три-четыре, так что медичек не жалей, они сучки, на новое падкие, вот пусть тебя и раскачивают… А ты их меняй почаще… Когда раскачаешься, вот тогда и… В общем, сам поймешь, что тогда делать надо будет!

Да уж, вот попал, так попал — капитан-то, не хухры-мухры, капитан целый «Сканэр»!

За такую способность не только звания, за такую способность платят столько, что можно как сыр в масле кататься, да еще и винишком с икоркой закусывать, а она тут…

— Все услышал? — Капитан ткнула меня локтем в ребра. — Все понял?

Я кивнул.

— А от меня держись подальше впредь, пожалуйста… — И изящным толчком бедра сбросила меня с бочки!

Как бы, с одной стороны и обидно, а с другой…

«Всяк сверчок — знай свой шесток!»

Усмехнувшись, шутовски раскланялся и сделал шаг в сторону.

— Куда прешь, лабух?! Жить надоело?! Хрен с глазами поменяй, глядишь, дольше проживешь! — Мужик на скутере выдал все, что обо мне думал, объехал по большому радиусу и скрылся за россыпью падающих водопадом, искр от сварки.

— Хотя нет, ну тебя нафиг… Держись поближе… А то и вправду не долго проживешь! — Валькирия вновь похлопала ладошкой рядом с собой.

Ну, в этот раз садиться не стал — а то знаю я некоторых женщин, у них, пока они тебя не ушибут конкретно — так и не отстанут…

— Не бойся… — Капитан хмыкнула. — Захочу прибить — сделаю это не при всех…

Ох уж эти «сканэры», фиг от них что утоишь!

Я лишь обреченно вздохнул — остается надеяться, что при распределении я окажусь от капитана-валькирии как можно дальше!

— И даже можешь не надеяться. — Капитан Валдава развела руками. — Запрос на тебя я сделала, девочек предупредила, а мальчики у нас перебьются, у них есть гроза мышей, вот пусть он котят и лечит!

Ой, мляяя, сдается мне, я еще не успел служить начать, а уже куда-то вляпался!

— Страшно, да? — Капитан очень плотоядно улыбнулась. — Ты даже представления не имеешь, во что я только что тебя впихуячила…

Судя по улыбке — мне будет очень больно…

— Ага!

В этот момент рядом с бочкой притормозил белоснежный антиграв с золотым кадуцеем, из-за лобового стекла которого на меня смотрели удивительно глубокие, просто бескрайние, зелено-коричневые глаза, от вида которых хотелось бежать отсюда со всевозможной скоростью, а лучше — еще быстрее!

— Ситта, прекрати, сучка! — Капитан спрыгнула с бочки. — Будешь так себя вести — отдам Тиберию и пусть он тебя по прямому назначению пользует, раз уж ты себя держать в руках не можешь!

— Да, капитан, простите, капитан! — Судя по голосу, обладательнице злобно-зеленых глазонек было лет 13–14, но когда я залез на пассажирское место, позади валькирии-капитана, выяснилось, что обладательница детского голоска обладала совсем не детскими формами, кое в каких местах превосходя своего капитана как бы не в двое!

Бедолага, это как же ей тяжело-то!

Таскать такие арбузы — это же никакой спины не хватит!

Бр-р-р-р-р…

А в постели?!

Это же анекдот об «убит ударом сиськи в лоб» — вообще жуткая реальность!

Я поежился и спрятался за спиной капитана, ловя последние минуты своей призрачной свободы.

— Ситту не бойся, она у нас самая добрая, просто мужчин не очень любит, особенно таких красавчиков, как ты. — Капитан вздохнула. — А вот Олию и Виолу — бойся хуже огня. Они тобой позавтракают и не вспомнят как тебя звали!

— Принял, понял… — Вздохнул я, отвлекшись на входящие сообщения «нейро», которых было убердофига! — Не вспомнят…

— Отключи разрешения на подключения, а еще лучше — зайди потом к Валориану, пусть он тебе прошивку обновит, а то так и будешь головой вертеть, пока ее тебе не отвертят…

Под журчание голоса капитана, я оглядывался по сторонам, пытаясь осознать, что же это за такой корабль, «Пятый Рим»?

Здоровый — однозначно!

Мы уже минут десять едем по осевому коридору, а ему конца-края нет!

Судя по количеству обращений — вокруг меня, за эти 10 минут, пролетело не меньше полутора тысяч человек и пяти тысяч всяких девайсов с открытым доступом!

Отключив снова «поиск устройств», принялся вертеть головой, краем уха прислушиваясь к беседе между Ситтой и капитаном.

Гм…

Сдается мне, не все так просто на «Пятом Риме»!

«Женский вопрос», который на планете решили один раз и надолго, тут цветет и пахнет, правда, гм, с некоторыми осложнениями — мужиков на корабле до вала, но они все замороженные и связываться с ними у женщин смысла нет.

Легат Тиберий, он же начальник медицинской части корабля, редкая тварь и сука, своих подчиненных держит в черном теле, гоняет как сидоровых коз и не дает, совершенно не дает выходных.

Капитан Леван снова недоволен — ему подсунули на лечение девять летунов, которые вместо лечения, всю ночь надираются алкоголем, а потом укладываются спать, вместо процедур…

На спаррингах тоже все печально — Тиберий ставки запретил, так народ начал подпольно ставить, отчисляя по 5 % на «всякий случай», а то, мало ли, вдруг придется на лапу давать, а без денег придется просто давать…

Под легкое женское щебетание я даже как-то незаметно прикорнул, пропустив минут 15–20 дороги, зато отлично выспавшись!

Глава 6

«Франциск — Марии

Вы совсем охренели?!

Мария — Франциску

В смысле?!

Франциск — Иуде

Где Аглобя и Наглобя?!

Иуда — Франциску

Работы ведутся

Франциск — Марии

Простите, не туда»

Кажется, именно сейчас я стал понимать, что «женское окружение» — это просто звиздец какой-то!

Доползя до каюты, трижды проверил под кроватью, открыл все шкафы, запер дверь и пошел в душ — отмываться и греться.

Да уж, блин…

Кто бы мог подумать, что «замороженные» — это не про психику, а про физическое состояние!

«Пятый Рим» везет в своем чреве ровно один миллиард замороженных солдат из другой Галактики!

Подготовленных, обученных и…

Совершенно не пригодных для ведения войны в моей Галактике!

Здесь даже оружие другого типа, а уж схемы ведения боевых действий и подавно отличаются от принятых в материнских мирах!

Вот и приходится размораживать мужиков, отправлять на «курсы повышения и переподготовки», попутно леча болячки, которые накопились за время пути и нахождения в анабиозе.

А таких, как выяснилось — чуть поменьше, чем дохрена!

Оборудование анабиоза в материнской Галактике — полное говно, так что каждый пятый просыпается с обморожениями, закупорками сосудов и инсультами, а уж с психикой у них там и так полно психических отклонений!

А уж с сексуальными — там и вовсе задом не поворачивайся!

Я вздохнул и добавил горячей воды.

Реально — замерз!

Я эти три недели только и делаю, что таскаю замороженные тела к инфракрасным установкам, оттаскиваю озабоченных вояк от девчонок нашей группы, таскаю девчонок, от которых не успел оттащить вояк, к суке-Тиберию, который, на самом деле оказался мировым мужиком, просто уставшим и оттого злым.

А еще я заканчиваю курсы, которые на меня навешала капитан-валькирия и бегаю на курсы, которые мне подобрал Тиберий.

Ну, и, блин, отрабатываю «жилеточный комплекс» для всех двух десятков медичек капитана Валдавы, просто потому, что я тут, на два десятка, реально — ОДИН!

И конца-краю всему этому не предвидится, потому что…

Ледяные руки!

Бля!

Да что же это за…

Капитан-то мне достался, а?!

У нее всегда — холодные руки!

Нет, во время секса — они горячие, но вот так, когда она, нагло пользуясь своим служебным положением, влазит в мою каюту, а потом и ко мне под душ — они у нее всегда — холодные!

— Мой курсант сегодня снова спасал моих курсанток… — Лаура мурлыкнула мне на ушко, прижимаясь своим четвертым номером к спине. — Я должна за это курсанту…

Блин, спасал…

Это мягко сказано, у этой четырехсотой партии явно с головой все было не в порядке еще До заморозки!

И если 404-й, 414-й и 424-й пытались изнасиловать моих напарниц, то вот 444-й попытался изнасиловать уже меня!

Примчавшийся Тиберий списал всю эту партию в «первый штурм», признав «неполноценными», а всех оканчивающихся на четверку еще и отправил на кастрацию.

Примчавшаяся следом Лаура, гм, то есть капитан Валдава, в кои-то веки с Тиберием была полностью согласна, так что четвертая сотня, под стон и маты, дружно ушла в изолятор, из которого, очень скоро, отправится на корабль-транспорт, который отвезет эту сотню на передовую, где они и прекратят свое существование.

Я мстительно улыбнулся и придавил горячее тело своего капитана к стенке, наслаждаясь ее удивительной податливостью и безумно-сладкой упругостью, сводящей с ума стонами и …

«Бр-р-р-р-р-ра-а-а-а-ан-г! Бр-р-р-р-р-ра-а-а-а-ан-г! Бр-р-р-р-р-ра-а-а-а-ан-г! Бр-р-р-р-р-ра-а-а-а-ан-г!»

О, да вашу ж!

Этот «Бр-р-р-р-р-ра-а-а-а-ан-г!» — чертова тревога второго уровня, а это значит, что через пару минут, нас, всех, заставят бежать по своим местам, потому что «Пятый Рим» попал в зону боевых действий и…

— Ускорься! — Потребовала капитан и я ускорился…

До своего «рабочего места» добрался одним из последних — Лаура вцепилась в меня так, словно я вот-вот за окоем уйду, так что быстро одеться не получилось, но…

Спасибо девчонкам, прикрыли.

И, огромное спасибо «нейро»-рассылке, в которой пошагово описывалась глубина (не так чтобы глубокая, кстати говоря) жопы, в которую наш гигант попал.

Всего-то два улья, причем даже не больших, а средний и малый, да еще и без сопровождения кораблей «предателей», так что…

Пока они будут расковыривать нашу километровую броню, даже наши слабые по меркам этой галактики, пушчонки, успеют с ними разобраться.

Основная проблема — гадский десант пауков!

Вот эти твари, это — проблема!

И даже не в том, что они какие-то супер-пупер, а проблема в том, что на борту «Рима» четыре пятых вооружения с материнской Галактики и тут, увы, все очень плохо.

Так что очень скоро «четырехсотые смертнички», вооруженные «священными клинками» и при поддержке тех дроидов, что технарям удалось перепрошить под местное вооружение и реалии боестолкновений, пойдут в свой «последний и решительный», искупая кровью грехи…

Проверив свое «операционное поле», помахал девчонкам рукой и неторопливо потянулся, давая понять, что пока можно и расслабиться…

— Пока можно расслабиться… — Капитан и легат появились в дверях одновременно, разглядывая друг друга с видом крайней ненависти.

Ну, еще бы…

Тиберий, затраханный и не выспавшийся, и Лаура, довольная, не скрывающая своей оттраханности и свежести!

Я бы ее тоже ненавидел, но…

Получив команду «вольно», девчонки окружили своих командиров, а я тихонько встал за их спинами, активируя «нейро».

— Оба улья уже изрядно побиты, так что десантников не предвидится. — Тиберий развел руками. — Поэтому, «моя смена» идет спать, а смена капитана остается на подхвате у первой и… Дин… Проследи, ПОЖАЛУЙСТА, чтобы дамочки не выглядели такими счастливыми, а то я подумаю, что ты один трахаешь их всех!

Я поглядел на «своих дамочек» и вздохнул…

Не, эти довольные мордашки действительно слишком сильно довольные, как бы беды не было…

— Легат! Это — мои подчиненные и будьте так добры, не командовать ими! — Валдава погрозила пальцем легату и кулаком — мне.

— Капитан… — Тиберий протяжно зевнул. — Не надо мне говорить, кто в вашем отделении хрен с головой…

Нет, так-то легат совсем не женоненавистник, но Лаура и вправду слишком довольной мордой светила, вызывая огонь на себя.

Пока руководство, переругиваясь, разбиралось, кто из них несчастнее, два десятка «легатских» девчонок упылило досыпать, а два десятка «капитанских», расслабив булки, занялось проверкой рабочих мест, согласно боевого расписания, с нетерпением ожидая, когда руководство свалит и можно будет завалиться спать прямо на свежепроверенные рабочие места.

Я огляделся по сторонам.

На двадцать человек медперсонала приходится сто «лежачих мест», по пять на лицо.

В случае со мной, девчонкам чуточку легче — мои медицинские данные позволяют держать под контролем не пять койко-мест, а намного больше, например, на разморозке, я один, спокойно контролирую восемнадцать мест. Если напрягусь — двадцать два, но там уже возможны нюансы, так что, после экспериментов капитан запретила тянуть больше пятнадцати, честно свалив на меня самых «тяжелых, шумных и ебанутых».

За минувшее время, из самых тяжелых мне достался десяток десантов, что неудачно прошлись по вражескому кораблю, нарвавшись на нем не только на пауканов, но и на странных, светлокожих, светловолосых и длинноухих тварей, которые, на пару с пауканами, умудрились влет положить три четверти роты десантников, пока не подоспели дроиды, которые, в принципе, тоже полегли все, дав остаткам роты отступить, перегруппироваться, заложить заряды и взорвать вражеский корабль ко всем чертям, вместе с его, так и не сдавшейся, командой.

Из 350 десантников выжило двадцать три, да и то…

Половина осталась без рук-ног и теперь осваивают специальности техников.

Учитывая, что длинноухих было всего пятеро, а пауканов насчитали «аж целый десяток», операция по захвату корабля завершилась полным фиаско!

— Динчик… — Слева и справа от меня, как грибы из-под земли, появились близняшки Оллин и Хеллен, требуя внимания и продолжения истории.

И, блин, кто меня за язык тянул-то, нафига я рассказал, что участвовал в «шестиугольнике», а?!

И ладно, эти две малявки, что родились уже на корабле, но ведь через пару минут, когда остальные закончат со своими рабочими местами, подтянутся и они, рассядутся, и тоже будут слушать мои рассказы!

Н-да-а-а, сложно им…

«Мария — ВСЕМ!

Соломон все видит!»

«Пятый Рим» не просто огромный кораблик.

«Пятый Рим» — корабль межгалактических перелетов!

Сперва, его строили около десяти лет, попутно набирая среди планет Материнской Галактики Тамплеров будущих десантников, пилотов истребителей, техников, медиков и даже проституток, из тех, что «искренне раскаялись». Сюда же, до кучи, в качестве «бонуса», набирали молодых девушек из «святых семей», что станут верными женами для тех, кто присоединится к Тамплерам уже тут, в новой Галактике, заодно и шпионя за своими мужьями и воспитывая детей в нужном направлении.

Потом, корабль, в течении нескольких лет разгоняется, готовясь к межгалактическом прыжку.

За это время молодая поросль десантников тренируется, матереет и отправляется спать, уступая свои места еще более молодой поросли.

Иногда путешествие по материнской галактике затягивается лет на двадцать, как это было с предшественником «Пятого Рима» — «Святым Франциском», который свой миллиард мяса собирал два десятка лет и, в конце-концов, на него уже грузили всех, подчистую, и ворье, и бандюков, освобождая тюрьмы и исправительные дома.

К моменту прыжка, холодные склады корабля забиты под завязку и на борту остаются четыре дежурные смены, которые меняются раз в год, поддерживая работоспособность корабля на надлежащем уровне.

Как понятно, к концу полета, из четырех смен с трудом собирается одна — холод и пустота за бортом сводят людей с ума.

В среднем, прыжок через межгалактическое пространство отнимает от семнадцати до двадцати лет, так что, сейчас, в «новой галактике» обретается десять кораблей типа «Пятого Рима», привезших в своем чреве больше 10 миллиардов человек.

Сами корабли, по мере освобождения трюмов от «ледышек», разбираются, превращаясь в запчасти для кораблей меньшего класса, которые и захватываю галактику.

Как только с корабля уходит последний колонист, остатки корабля начинают разгон обратно, в материнскую галактику.

И нет, это не бред.

Это дороговизна межгалактических двигателей, которые оставлять висеть на орбите не рентабельно.

Попутно, в материнскую галактику вывозятся особо заслуженные люди, дорогущие артефакты и образцы оружия и инженерии, для изучения.

Понятно, что все это жутко устаревает, так что…

Такое применение кажется жутко неразумным, но…

Спорить с сенатом — всегда себе дороже.

Вот и мотаются между галактиками семь двигателей, перетаскивая людей и грузы.

Было восемь, но один корабль то ли захватили, то ли он просто взорвался где-то в пути, но это доподлинно не известно.

За время «курсирования», в захватываемой галактике сменилось уже несколько поколений транспорта и вооружения, а архи, на которых Тамплеры наткнулись одними из первых и поспешили причислить их к диавольским отродьям, не только выработали стратегию сопротивления красно-крестовым кораблям, но и наловчились больно бить религиозный орден по голове тяжелой лапой!

Пополнения, приходящие раз в двадцать лет, заставляют местных полководцев хвататься за голову — за это время успевает измениться не только вооружение, но и все схемы боя!

И приходится это самое пополнение снова учить.

Точнее — переучивать.

А это дело неблагодарное и, памятуя, что «каждый суслик в поле агроном» становится понятно, почему за двести лет все тамплерское рыцарство осилило лишь один закуток новой галактики, то и дело получая смачные плюхи от местных жителей.

Особенно тамплерам поперек дороги встала система, в которой пауканы и люди научились мирно сосуществовать, не смотря на всю разницу в их видах.

Поговаривают, именно к этой системе и направит свои стопы «Пятый Рим», попутно перевооружаясь и натаскивая миллиард десантников.

Возможно, я бы в эти слухи даже и поверил, но…

Наш «Рим» способен прокормить миллиард дармоедов, именуемых десантниками!

Даже наши размеры, для такого количества вечно голодных ртов — слишком, катастрофически, маленькие!

Да и, судя по количеству то и дело попадающих к нам на столы техников, корабль уже начали разбирать…

Эх…

Разбирать — это пол беды!

Основная беда в том, что вооружение «Рима», уже сейчас — тихая хрень.

И даже многокилометровые разгонные пушки, способные разбить планету с первого удара, против наших противников совершенно непригодны.

Правда, наша броня, если честно, нашим противникам тоже не по зубам, так что получается гребанный паритет, который бесит обе стороны.

Вот и разбирают технари, иногда, точнее — чаще всего! — наживую вырезая из корабля установленное в старой галактике вооружение и монтируя вооружение с захваченных кораблей противника галактики этой.

С двигателями, гм, тоже все не весело.

Аналогов «межгалактическим», в этой галактике нет, но вот местные межсистемные превосходят все, что напридумывала старая галактика!

Они быстрее, компактнее, экономичнее и удобнее в обслуживании, но и них есть минус — для межсистемного прыжка эти двигатели требуют разгона, тогда как двигатели материнской галактики вполне себе прекрасно прыгают с места!

Но медленнее и не так далеко!

Эх, проиграла бы тут вчистую галактика Тамплеров, если бы не одно «но»…

«Божественное благословение»!

Те несколько тысяч женщин, что перевозит каждый транспорт, занимают единственно им положенным делом.

Они — молятся!

Молятся, привлекая к себе внимание божества, которое распределяет силу между «детьми своими», частенько отводя проблемы и гарантируя защиту в бою.

Без внимания божества, без тысячной молитвы, «Пятый Рим» уже давно стал бы жертвой нападения как пауканов, так и местных ренегатов, которые святую веру напрочь отвергали, оставаясь безбожниками…

А так…

Если тебе руки-ноги-голову не поотрывало, миленький боженька дарует тебе чудесное исцеление, после которого ужасно сильно хочется сдохнуть именно нам, лекарям и медикусам, которые в каждое выздоровление вкладываем часть души своей, своего организма, своей силы!

Мне проще, я, после особого крышесноса, гм, не молитвой пополняюсь, а вот девчонкам моим, точнее — капитанским, совсем не просто приходится!

А так, смотришь как встает с кровати технарь, которому грудь трубой разворотило, так и сразу веровать начинаешь в чудо…

А техники сейчас один через одного к нам попадают — у них там демонтаж основных труб главного калибра — километрового диаметра дур, длиной в три десятка километров, из-за которых и существую все эти центральные коридоры, которые меня всегда пугают своей нарочитой не защищенностью!

А каждый демонтаж, если кто в курсе, это всегда повод к головотяпству, при котором жертвами становятся не только «головотяпы», но и окружающие их, совершенно невинные лица.

Вот, буквально вчера, на демонтаже среднего ствола, в космос улетело семнадцать работяг!

Да, пятнадцать спасли, помороженных и в синяках, но живых, а двоих просто размазало по корпусу!

А виноваты кто?

Виноваты все семнадцать улетунов, которые пренебрегая ТБ работали без подключения страховочных магнитных захватов.

А отключают они их, простите Звезды, из-за того, что кто-то пустил слух, что включенные магнитные захваты влияют на потенцию!

Нет, конечно, инженер, который не проверил статус лац-порта и систему запирания крышки — тоже хорош, но…

А мы потом эти тушки «приводили в порядок»!

Эх, блин, какие же счастливые жители этой галактики, а!

У них есть такая офигенная штука, которая называется «медицинская капсула»!

Минимум проблем — максимум эффективности!

Да, лечит эта самая капсула чуть медленнее, чем мы, но…

Зато она способна отращивать утерянные конечности, чистить организм от токсинов, выращивать волосы лысым и даже, гм, девственность восстанавливать!

Жаль, у нас их всего три сотни, да и используют их исключительно для «высшего комсостава», потому как картриджи для этих капсул приходится брать с боем, а сами мы, пока, их делать не умеем — что-то там с биомодифицированными растениями связано или нечто вроде.

Эх, еще бы понять, как они работают, а не просто давить на большую кнопку с надписью «сделать хорошо»!

Больше чем уверен — мы что-то упускаем в этих капсулах, пользуясь автоматическим режимом!

Ведь явно же как-то этими капсулами можно и еще управлять!

Ходят слухи и Дюк от них морщился, что у жителей этой галактики, в мозгу устанавливались самые настоящие нейростанции, полноформатные, а у некоторых даже с ассистентами и возможностями прямого обучения в мозг!

Если это правда…

Тогда понятно, как они умудряются так быстро модернизировать свое оружие и договариваться…

— Дин… А помнишь, вчера тебе скидывал один техник видео? — Оллин подергала меня за рукав. — Скинь на экран, а?

Эх, блин…

Из девятнадцати девчонок, «нейро» установлено только у троих, плюс у меня — четвертое и у капитана — пятое, по правилам перелета — этого достаточно, а вот переводить «Пятый Рим» на военные правила, капитан Гарди особо не стремится.

И я знаю почему, между прочим.

«Нейро», малыми партиями выпускаемые в нашей галактике намного слабее, чем «нейро» произведенное в материнской, так что, сэкономив пару сотен экземпляров и продав их на черном рынке, капитан отлично наварится, прикупив себе герцогскую корону, на какой-нибудь планетке, а не отбив ее с боем, как это было с Дюком.

Соединившись с памятью нашего лазаретского, гигантского экрана, скинул туда записи, которыми, от щедрот душевных, с нами поделились техники, накувыркавшиеся в открытом космосе до потери пульса.

— Красота! — Хеллен уселась прямо на кровать-лежанку, закинула руку за голову и впилась взглядом в бесконечные звезды, медленно крутящиеся перед лицом бедолаги-технаря, улетевшего в космос. — Покой…

Ага, покой…

У меня вот, кроме этих, «покойных» записей, есть еще часов триста таких записей, за которые СБ, если узнает, грохнет меня и разведет руками, что я самоубился.

Раз тридцать головой об трубу!

Пока девчонки медитировали на плавное верчение звезд, я снова и снова просматривал демонтажные кадры, преисполняясь чисто человеческим восхищением того инженерного гения, что «Пятый Рим» проектировал!

Отсеки, коридоры, переходы, отстойники, гидропонная система, СЖО на миллиард двести тысяч человек — кто-то же спроектировал этот корабль!

Причем спроектировал его так, что на полном ходу, из имеющихся запчастей можно было собрать кораблики разного класса!

Например, из нашего «конструктора» можно было построить два дредноута, пяток линкоров, двенадцать крейсеров и полторы сотни фрегатов, десантных барж и прочих…

Корабликов…

Правда, вот одна проблема все-таки была очень серьезной.

И это даже не «инженерная школа», которая отличалась излишней помпезностью и толстой броней, это — запасы полезных ископаемых, точнее — различие в этих самых ископаемых.

В галактике тамплеров, например, нет «сипразина» — вещества, которое идет на эмиттеры энергетических щитов, зато есть «окс» — он тоже годится на эмиттеры, но при его использовании эмиттеров надо в три раза больше. Нет «поллекса», который идет на изготовление процессоров, зато есть «ли», который годится для этих целей в десятки раз лучше.

Энергетические кристаллы, которые сейчас вовсю выращивают в материнской галактике, получаются втрое мощнее, чем в этой.

И таких «мелочей» — воз и маленькая тележка.

Самое интересное, что медицинские капсулы, лечат только 7–9% тех, кто с галактики тамплеров к нам прибыл.

Остальных — «выплевывают», отказываясь обслуживать!

Я догадываюсь, что все дело в клетках организма, но пока сравнить не на ком, точнее — мне никто не позволить вскрывать бедолаг из соседней галактики и сравнивать…

Ну да это ненадолго!

Сейчас «Пятый Рим» дойдет до основного театра военных действий, вот тут-то у меня и появится возможность сравнивать кто там от кого и чем отличается!

— Дин… — А правда, что на планетах можно дышать без маски?

Эту девицу я органически не перевариваю!

Она — тупая!

Точнее не так — она просто бесконечно тупая!

Флоренс Киенни, родилась во время перелета, вроде родители далеко не идиоты, но, как говорится, «на детях гениев — природа отдыхает»!

На Фло природа не просто отдохнула.

Она вообще про нее забыла!

Когда всем раздавали мозги, красоту, здравый смысл или таланты — Фло стояла в самом начале очереди «талантов» и на нее излился более чем щедрый поток таланта, который смыл все остальное, чего в девочке было и так совсем не много!

Кстати, Лаура считает, что именно Флоренс — идеальная для меня пара и дети у нас будут исключительно в меня.

И не только по уму, но и по красоте.

— Да, Фло, на других планетах можно дышать без маски-респиратора. — Мне на помощь пришла Хеллен. — Но есть и такие, где вообще можно жить только в скафандре, а есть такие, где жить вообще нельзя!

— Нет… — Фло покачала головой. — Мне такие планеты совсем не нравятся!

От ее разочарованного выдоха у половины девиц потекли слезы.

Пришлось грозить Фло пальчиком, чтобы она «закрылась» и не транслировала свои эмоции на всех присутствующих.

— Флоренс! — Оллин погрозила девице кулаком. — Прекрати уже на жалость давить, а? И так тошно!

— Ох… Обе уже заткнитесь, а? — Сорайя Лири…

Если господь бог соседней вселенной мог создать суку и стерву, то это точно она!

Дар едва-едва на пять койко-мест, но гонору на вагон безразмерный.

Поговаривают, поначалу была любовницей Тиберия и даже вовсю готовилась подсидеть Лауру, получив офицерский чин, но…

Тиберий пошел налево, а у лейтенанта Лири от этой новости напрочь снесло крышу и, в один прекрасный момент, она подстерегла соперницу и…

Доказать ничего не смогли, но лейтенанта с нее сняли при первом же проступке.

Лаура честно предупредила, что если увидит Сорайю рядом со мной, то…

И многозначительно показала на портупею, висящую на спинке стула.

Не знаю, было ли это обещание порки или повешения, но проверять особо желания нет.

«Бр-р-р-р-р-ра-а-а-а-ан-г!»

Ну, вот…

Началось!

Глава 7

Так смачно и жидко обделаться — это надо уметь!

Я плюхнулся на жопу, переводя дыхание.

Ну да, ну да — «два побитых улья», блин!

А еще четыре человеческих крейсера не хотите?!

И ведь вышли они так технично, что «Пятому Риму» пришлось драпать во все лопатки, бросая всех десантников, что успели стартовать и собирая «москитов», которые успели вылететь на прикрытие десантуры!

И даже наша километровая броня, хрен бы помогла, если бы адмирал не скомандовал валить по аварийному протоколу, то есть сразу и вслепую, без координат выхода!

— Дин! Еще четверо с лучевой… — Сорайя хлопнула меня по плечу, возвращая из состояния полусна-полуяви. — Справишься?

— Если не я, то кто?! — Я помотал головой, отгоняя усталость.

Да уж, подлые ренегаты устроили нам «подарок», использовав странные торпеды, которые мало того что появлялись сразу под броней, так еще и, зараза, несущие ядерный заряд!

Пусть маленький, около полумегатонны, но «поймали»-то мы их целых два!

И пусть один пришелся в рефрижераторы, то вот второй разорвался точно в осевом коридоре, за 23 километра от нашего поста!

Наша палата оказалась практически первой из «чистых», куда начали приносить выживших после взрыва.

Разумеется, именно на нас и взвалили решение кому жить, а кому — умирать.

Никогда не мог себе представить, каково это, использовать мизерекорди…

Но вот, пришлось…

— Это последние. — Технарь в защитном комбинезоне с зеркальным забралом вкатил еще одну каталку с пациентом и ретировался.

Ну, так-то, в принципе, все правильно — мы с девчонками, прямо сейчас, держимся исключительно на святой молитве, которую заунывно тянут почти двадцать тысяч мужчин и женщин, снабжая нас силами лечить других и не сдохнуть самим!

Даже я полной чашей хлебаю эту благодать.

Просто потому что собственных сил, нахрен, просто не осталось.

И есть только надежда, что отлечив и передав вот этих, мы сами пройдем дезактивацию и отправимся в соседние «палаты», где лечить будут уже нас!

— Дин… — Сорайя протянула мне мизерекорди, рукоятью вперед. — Надо делать выбор!

Семнадцать «последних» пациентов.

Если присмотреться, то вон тот, который мужественно молчит — хренов симулянт, покрытый кровью других и, если присмотреться, то его личный дозиметр, навешанный при эвакуации, остался в желтой зоне.

— Нет! — Мужчина, видя меня, поигрывающего тонким стилетом, завизжал и подорвался с каталки.

Запутался в ремнях и…

Тихо дернувшись, замер.

Закон Ордена прост — Трусы и предатели отдают свои жизни тем, кто этого заслуживает.

Я то думал это красивая сказочка, но…

Нет!

Это страшная правда.

И сейчас, последний выдох труса взмыл над его телом, покачался подобно огоньку свечи и…

Метнулся к Сорайе, впитываясь в нее.

Молитва — страшная сила!

Когда буду подыхать — оставьте меня в тишине!

И не подпускайте чертовых коллег по моей работе, пожалуйста!

Пройдя по ряду больных, остановил страдания тех, кого мы точно не вытащим с того света.

Жестоко — да.

Божественность, как бы, по идее, может исцелять всех, но всегда есть но.

В нашем случае «но» это мы сами.

Последние четыре часа мы существуем среди смертельных доз радиации, идущих от пациентов.

Без «божественности», наша двадцатка уже бы раз десять сдохла, а так…

Я вздохнул.

А с «божественностью», нас ждет неделя терапии, витамины и отдых.

Правда, круто?

Только через нашу, «23-ю палату», за четыре часа, прошло 309 пациентов с радиационными повреждениями разной тяжести.

Выжило 287 человек — полноценно выжило, без последующих мутаций, без раковых метастаз, без облысения, без генетических уродств для их будущих детишек.

Оторвавшись от зашивания последнего на сегодня раненого, огляделся по сторонам.

По палате сновали мелкие киберы — уборщики, мойщики, утилизаторы и парогенераторы с очистителями воздуха, девчонки, большей частью уже выбрались в душевую, откуда им придется перейти на пару часиков в «молельню», оставшиеся сталкивали вместе фонящие лежаки и спихивали их в грузовой лифт, отправляя «грязное» на переработку.

Сорайя замерла напротив меня, держа в руках кювету с использованными инструментами.

Последний час она реально не отходила от меня, ассистируя и подтаскивая-оттаскивая, за что ей огромное спасибо — ненавижу заниматься мелочевкой!

Чудны дела твои, господи…

Помотав головой, сделал последний стежок, завязал узелок и выдохнул — парню жутко повезло, останется у него после всего этого шиздеца аккуратный шрамик на левом плече.

Хотя, если «божественность» проявит себя, то и шрамика не останется.

На все воля его и наших молельщиц, что все это время, стоя на коленях, возносят молитвы божеству, привлекая его внимание.

— Всё… — Женщина выдохнула и сделала шаг назад. — Окуеть можно…

Упс…

«Окуеть» — мое словцо, но вот слышала его от меня исключительно Лаура, да и то, пару раз и, честно говоря, совсем по другому поводу!

— В душ идешь? — Сорайя сдала пациента подъехавшему дроиду-перевозчику и принялась разматывать поясок своего халатика. — Потрешь спинку?

Ну, да…

После первого часа, когда стало понятно, что спецкостюмов от капитана не дождёшься, а вентиляцию перевели на внутренний контур, не допуская распространения частиц, девчонки принялись «разоблачаться», оставаясь под халатами голышом.

Пару минут у меня даже рабочий настрой занял стоячее положение, но быстро сник, от наплыва раненых.

А еще через полчаса и сам ходил голышом под халатом и столь же бесстыдно, как и остальные, менял халаты на свежие, под взглядами таких же умотанных как и я, девчонок.

Пропустив Сорайю вперед, оглянулся от дверей душевой и выдохнул, сбрасывая окровавленный халат прямо на пол, перед дроидом уборщиком, который его тут же «всосал» и принялся деловито отмывать белесым раствором кровавые следы.

«Мария — Марату и Леониду

Добро пожаловать!

Марат — Марии

Оперативная сводка будет через 10 дней

Леонид — Марии

Иуда — ДЕБИЛ!

Соломон — Иуде

Блядь, ГДЕ Аглобя и Наглобя?!

Мария — Иуде

Ты дебил?!»

Щелчок и сознание вернулось как раз в тот момент, когда крышка медкапсулы пошла вверх, выпуская меня на свободу.

Судя по задумчивому лицу Тиберия, рассматривающему что-то на экране медкапсулы, ожидал он несколько иных результатов.

Ну, тут уж все вопросы не ко мне…

Лично я, например, последнее, что помню, так это то, что честно зашел в душ, где меня поджидала голая Сорайя, голые близняшки и голая капитан, причем, судя по их виду, они явно до чего-то договорились, но вот до чего именно — я так и не узнал.

— Медкапсула не может тебя вылечить. — Тиберий развел руками. — Ты для нее, как и большинство из нас — «неопознанный вид»…

У-у-у-у-у, как все запущено…

Снова меня проверяют, не шпион ли я.

Правда, тоньше, чем Дюковские сбэшники, но проверяют, однозначно!

С трудом, пошатываясь от усталости и изматывающего чувства голода, выбрался из капсулы, мимоходом глянув на часы.

Кто-то продержал меня в медкапсуле, если я все правильно понял, два часа, что на полтора часа больше, чем надо для проверки совместимости.

А я, за эти два часа, потерял на восстановление почти четыре килограмма массы!

Оглядевшись по сторонам, передернул плечами и принялся облачаться в комбез, протянутый мне симпатичной медсестрой-блондинкой, с интересом разглядывающей нижнюю мою часть.

— Не знаю кто ты, Дин… Но регенерация у тебя охренительная. И, поток «божественного внимания» на тебе — тоже. — Тиберий вздохнул. — Иди-ка ты… Нафиг. А то твой капитан меня уже скоро закажет технарям!

Мне на «нейро» прилетел допуск-разрешение на перемещение по «офицерскому ярусу», правда, только до ближайшего лифта, ну да и черт с ним!

Выбравшись из офицерского медблока в офицерский коридор, не удержался и присвистнул — зелени тут…

Просто хоть купайся в зелени!

От избытка запахов мгновенно заломило виски, а проходя мимо деревца с маленькими, белыми цветочками, так и вовсе захотелось вздернуться, настолько одурительно все это великолепие пахло!

Из принципа и из вредности, отломил одну веточку с белыми цветами и спрятал в карман.

Благо прохожих в коридоре как-то не наблюдалось…

Миновав целую стену оплетенную гибкими побегами с которых свисали тяжелые, почти черные грозди, нырнул в лифт и выдохнул — едва двери закрылись, как тут же вступила в свои права СЖО, очищая воздух до корабельных стандартов.

С одной стороны — это жутко обидно, что такое великолепие только на офицерской палубе, а с другой стороны…

Вот я, например, очень культурный варвар — отломил одну веточку.

И это я один!

А внизу таких «культурных» — десятки тысяч, так что, обломают там все и названия не спросят…

Я вздохнул.

Желудок забурчал.

Лифт замер и гостеприимно распахнул створки, выпуская меня на родном этаже, правда, далековато от родных пенатов, ну да пофиг, главное, вот он, родной аромат кухни, в ста метрах!

Добравшись до столовой, нагреб, наверное, целую тонну еды на поднос, сбросил капитану координаты и уселся за столиком, истребляя набранное.

Конечно, искусственное мясо и рядом не лежало с натуральным, овощи с фермы выше качеством, чем овощи с гидропонных плантаций, а рыба с аквапоники не сравнится с морской, но зато ее много!

Эх, сейчас бы к мясу — вина красного, да бабу рыжую!

О, легка на помине…

Я поморщился.

«Рыжая баба» — Ситта — не просто «не любила мужчин», она над ними издевалась при любом удобном случае.

А уж зная ее способности…

Мне искренне жаль, что ее не грохнули…

— Сидит герой 23-го километра! — Женщина плюхнулась напротив меня и потянула руку к псевдокуриной ноге. — Жрет всякую гадость…

Р-р-р-р-р-р!

— А его, между прочим, всем коллективом ждут!

Я вопросительно изогнул бровь, не понимая, о чем идет речь.

— Болезный… Сообщения проверь… — Женщина слопала ножку, бросила косточку на тарелку и встала. — Что в тебе капитан нашла — вообще не пойму…

Ответил бы я ей, что именно нашла капитан, да рот был занят!

А показывать…

Я вздохнул и полез в «сообщения».

Эх, доверчивый я…

Нет ничего в сообщениях!

Правда, странно…

Мое сообщение к Лауре тоже стоит с пометкой «не доставлено», что очень подозрительно…

С тоской глядя на лежащую на подносе еду, вздохнул и пошел за «пакетиком» — доем по дороге, а то эти странности со связью, если честно, напрягают…

Хрустя листьями салата, вывалился из столовой и поплелся в сторону «родного сумасшедшего дома», попутно размышляя, а с какого, собственно говоря, икса, со связью проблемы?!

Ну, как минимум, это маловероятно…

Если только это не диверсия, разумеется.

Хотя, мы же прыгнули «вслепую»!

Я кинулся проверять рассылки и снова завис — последние обновления были почти шесть часов назад!

У меня что, «нейро» заглючило?!

«Нырнув» в пакет, достал оттуда гидропонный помидорчик и куснул, разбрызгивая вокруг себя сок и семена.

Нет, так-то я, обычно, нормальный…

Но сейчас я голодный и задумавшийся, а это, поверьте, плохое сочетание!

— Дальше нельзя! — Путь мне преградил парень из охраны. — Совсем в шары долбишься, смертник?

Да млять-то!

Я уставился на сляпанный на скорую руку пропускной пункт, над которым огонел горек, тьфу, горел огонек радиационной опасности и бежала бегущая строка, напоминающая, что всем бывшим жителям этой части корабля следует перейти с внутреннего сервера связи данного района, на широкополосный, иначе могут быть проблемы…

Мысленно матерясь как последний сапожник, сделал по написанному и, о, чудо!

И информационная часть обновилась, и улетело сообщение капитану и прилетело два десятка сообщений и от капитана, и от близняшек, и даже два прилетело от Сорайи!

А я то…

«Проблемы со связью»! «Диверсия!»

Ага, блин…

Слабоумие!

Сделав шаг от стены, «поймал координаты» нашего нового места жительства и вздохнул — хорошо что за это время не успел обзавестись чем-то серьезным, что представляло бы хоть какую-то значимость — наши помещения сейчас демонтируют, а все барахло отправится либо в дезынтегратор, либо в переплавку…

Перестраховывается капитан корабля, либо, под шумок, опять чего попилит…

Проходя мимо столовой, зашел и набрал еще один пакет — со сладостями и фруктами — явно ведь девчонки сейчас новоселье празднуют, вот и будет им вкусный «подгон»!

Минут через десять, стоя у розовенькой двери, тяжело качал головой, искренне надеясь, что мне, все-таки, не в нее…

Ага…

А то как-же!

Написав Лауре, что «пришел, стою, жду», еще минут пять подпирал дверь, пока она не открылась и меня не втащили внутрь.

Судя по хохоту — меня здесь точно ждали.

Судя по тому, что смешок вышел какой-то уж больно нервный, ждали меня явно для «чего-то».

И судя по тому, что смешок был не один…

А свет везде выключен…

Я расслабился и выдохнул.

«Иуда — Соломону

Аглобя прибыл штатно.

Наглобя при переходе серьезно пострадал, проходит лечение.

Соломон — Марии

Вторичный план задействован, ожидайте связи»

… У-у-у-у-у-у, мать…

Я осторожно высвободился от двух женских тел, накрепко приваливших меня к ковру в центре нашего нового жилья.

Гм…

Когда капитан Валдава говорила, что мне без женщин — плохо и надо их как можно больше, я как-то это себе не так представлял…

Хотя, надо признаться, что с таким разнообразием и такой самоотдачей меня обрабатывала только моя собственная рабыня!

А тут…

Целых шестеро!

И Лаура и с Сорайей, и близняшки, и еще две рыженьких подружки, о которых я думал, что им кроме друг друга никто и нафиг не нужен, оторвались на мне по полной программе, при этом грозясь, что разрекламируют меня остальным!

Шутки шутками, но как-то о гареме я не мечтал!

Тем более о двадцати персонном гареме!

Блин, да я до этого момента и представить себе не мог, что с шестерыми-то одновременно делать!

Помятый, но не совсем побежденный, добрался сперва до ванны, потом, умывшись, принялся таскать туда и остальных участниц оргии.

И, знаете, кажется, я сделал ошибку, потому что дотащив сперва близняшек, потом рыженьких, я оказался совершенно не способен к сопротивлению капитану и ее вечной вражине, которые взялись за меня с недюжинной смекалкой!

Хорошо, что остальные девчонки «зависли» в «молитвенной» на полтора суток, но, видят звезды, скорее всего это Лаура постаралась, освобождая нам помещение под оргию, чем девчонкам была нужда слушать этот заунывный вой так долго!

Через полчаса из ванной вылезли остальные и…

Я позорно смылся!

Нет, силы у меня еще оставались, но вот удовольствия от процесса уже стало так себе…

Как плюс — все недомогания как рукой сняло!

Стоя под душем, разумеется, я лыбился, как довольный, обожравшийся сметаны, кошак!

Ровно до того момента, когда опять холодные руки не легли мне на плечи, а чуть хрипловатый от всего произошедшего голос, не шепнул на ушко, что работы у меня теперь будет ОЧЕНЬ много!

Да уж…

А ведь я сбежал с планеты, чтобы меня не заперли в какой-никакой больничке и не сделали быком-производителем, а то с Сестры Агнессы именно такое наказание бы сталось!

Еще раз поцеловав меня между лопаток, Лаура встала рядом и принялась намыливать свое роскошное тело, время от времени стреляя в мою сторону глазами и проверяя реакцию.

Пришлось принимать контрастный душ, показывать разочарованной женщине язык и валить со всех ног!

Переодевшись, обнаружил, что новая форма у меня уже с нашивками медикуса третьего класса, а это, по табели о рангах, уже лейтенант!

Лаура у нас медикус первого класса и, по идее, должна быть не ниже полковника, но…

Сорайя — медикус четвертого класса, а вот остальные — пятого, хотя, совсем не удивлюсь, что после вчерашнего марафона нам всем звездочки на погоны подкинут — работа с радиацией, в принципе, в нашу специфику не входит, а мы отпахали полных четыре часа!

И в живых все остались!

Почесав лоб, подмигнул самому себе в зеркале и вышел в общий зал, где «великолепная шестерка» уже успела «накрыть поляну».

Ну, хоть трахать меня сейчас никто не будет, так что и поесть можно спокойно!

Усевшись на свое место, привычное еще по старому месту жительства, накидал себе на тарелку мяса и занял рот…

Ну, надо же оправдывать фразу своего командира «когда ты молчишь — ты такой умный!!!»

А командир-то у меня, гм, судя по данным с «нейро», «подполом» стал, перепрыгнув через майора!

Сорайя тоже получила третий класс, а вот остальные вышли на четвертый, а это означает, что нашу секцию заметили, обласкали и наградили.

Жаль только, что такие предварительные ласки означают только одно — дрючить и пихать нас будут в первую очередь и повсюду!

С чем нас товарищ подполковник и поздравила, в цветах, красках и эмоциях обрисовав глубину нашего взлета.

Конечно, жалование и привилегии, теперь, тоже другие…

Как там говорил сержант?!

«…Через год сможешь вернуться на планету и насрать кучу любому под порог, а потом этого же любого, в эту же кучу, мордой макнуть и размазать?!»

Такими темпами, на планету я смогу вернуться уже через месяцок…

Если, конечно, выживу…

— Дин… О чем задумался? — Сорайя ткнула меня в плечо, отвлекая от грустных мыслей.

— О том, что не хочу быть старшим офицером. — Я вздохнул. — Даже на корабле… Это же сколько писанины каждый раз, сколько надо ответственности на горбу тащить?!

— Тебе и не грозит… — Лаура помрачнела. — С твоей «неблагонадежностью», тебе потолок — второй класс, да и то — «за особые заслуги, посмертно».

Народ, разобрав, о чем речь, странно притих, словно ожидая пояснений, которые себя не заставили ждать.

— На «Пятом Риме», сейчас, все медикусы первого и нулевого классов прибыли из материнской галактики и, сколько бы ты не учился, сколько бы Тиберий или я не толкали тебя на курсы, сколько бы ты «горячих ситуаций» не разрулил — никто из них не подтвердит твои возможности. — Подполковник отложила в сторону вилку. — Если ты начнешь выделяться из толпы или демонстрировать свое превосходство — тебя, а с тобой и всех нас, обязательно пихнут в микроволновку и повернут регуляторы на максимум! Ты чужак, Дин. Чужак для этого мира, непонятно откуда взявшийся, чужак для материнского мира, который, скорее всего, представляет огромную опасность. Так что, если ты шпион — лучше честно скажи правду и брюхать медсестричек сколько твоей душе угодно, тем более что никто из них тебе против и пикнуть не посмеет, но — под присмотром СБ, чтобы тебя, в случае чего…

Лаура сделала вид, что пальцами, как ножницами, перерезает тонкую нитку.

Да уж…

Это для Дюка я был «свой», хоть и ограниченно.

А для вот них я — «бык осеменитель» с прекрасными генами…

Вернула меня подполковник с небес на землю, низкий поклон, спасибо…

— Не слушай ее… — Сорайя вновь ткнула меня локтем. — Я вот с «той галактики», но чужим тебя не считаю…

Эх…

Я лишь руками развел.

Да тихонько вышел из-за стола, сославшись, что пора на курсы.

«Мария — Всем

Задействование вторичного плана, исполнение 43 %

Наглобя — Иуде

Пост принял

Марат — Марии

Подвижка по 4, 6, 11 и 19 отделам»

Курсы Тиберий мне выбрал по-сволочному трудные.

Не столько из-за «нетипичности», сколько из-за самих курсов и их «наполнения».

«Акушерство» и «Гинекология»…

И этим все сказано, как вы понимаете.

С одной стороны — курс очень полезный…

Особенно если я буду принимать роды, особенно если я их буду принимать экстремально, особенно под обстрелом среди джунглей и особенно — с закрытыми глазами!

— Поприветствуем нашего героя! — Алисса Сэйджер, ведущая практической части курсов, при виде меня просто расцвела. — Вчера, благодаря самоотверженности Дина и его команды, нам досталось намного меньше хлопот, чем мы ожидали. Правда, признаюсь, ожидали мы еще и того, что вся команда сдохнет, но нет, сучки выкрутились и единственный мужчина-гинеколог так и остается в их команде, что гарантирует девятнадцати сучкам и их капитану…

— Подполковнику… — Поправил я, усаживаясь на свое место и чувствуя, как начинают полыхать уши.

— О! Подполковнику Валдаве, больше шансов при попадении

— Попадании… — Я упрямо поправлял Алиссу, понимая, что закапываюсь по самый гланды, но остановиться не могу!

— … Попадании сучек на необитаемый остров! — Полковник-медикус Сэйджер с Лаурой была на конкретных ножах, каждый раз демонстрируя свою, и к ней, и к ее команде, неприязнь.

Меня Алисса терпела и признавала, что я честно пашу, хотя, по ее мнению, мне все дается настолько легко, что просто унижает академическое образование медикусов с соседней галактики, которые отдают образованию по семь-десять лет, без учета первых пяти лет практики!

— На необитаемом острове хорошо, там никто не обитает… — Вздохнул я, думая, все еще, немного о своем…

— А звери? А стихии? А отсутствие воды или припасов?! — Алисса кинулась в нападение, чувствуя, что сегодня я «на слабине». — А-а-а-а-а…

— Это остров… Единственное, чего там нет — так это хреновой романтики, а все остальное… — Я пожал плечами. — Конечно, этот остров может быть лыс, как колено, гол, как карманы и продуваем ветрами, как аэродинамическая труба, но и тогда есть рыба, есть моллюски, есть плавник и водоросли и, в конце концов, всегда есть метр воды над головой, если не хочешь мучиться с выживанием.

— Так… Отлично… — Алисса замерла возле моей парты, ожидая продолжения, но, не дождавшись, начала задавать наводящие вопросы, типа, «где взять кастрюлю», «как развести огонь», «чем резать добычу» и прочие мелочи, на которые я, на полнейшем автопилоте, демонстрировал свои умения, то создавая шарик огня, вертящийся над ладонью; то рассказывая о свойствах глины; а то, из вредности и со всевозможными подробностями, рассуждал о том, что человеческая кость, хоть и одноразово, но лезвие сгодится.

Судя по рвотным позывам, у кого-то из позади сидящих оказалось очень яркое воображение…

«Соломон — Иешуа

Инфильтрация завершена.

Переход к фазе 3»

Глава 8

— Обиделся? — Лаура повертелась, устраиваясь удобнее у меня на плече.

Знает же, сучка, что обиделся.

Знает, потому что женщина.

И знает, потому что «сканэр».

И все равно спрашивает!

— Можешь меня наказать, я совсем не против… — Госпожа подполковник укусила меня за плечо, а потом, тут же поцеловала место укуса. — Динчик…

— Не называй меня так, пожалуйста… — Немного дернулся я, вспоминая, что именно так меня любила называть Моник, в моменты близости… — Очень не нравится, правда.

— Хорошо, не буду. — Женщина вздохнула. — Но наказать меня можешь!

Звезды всемогущие, да что это с ней такое-то творится, а?!

После той «застольной речи», после получения своего нового звания, Лауру словно подменили!

И вот это ее «можешь меня наказать» — ужасно бесит!

Бесит настолько, что хочется встать и пойти…

Нахрен…

Я прижал женщину к себе и куснул за ухо, заставляя вскрикнуть от неожиданности.

— Можешь вообще, любую из нас наказать… — Лаура начала распускать руки, подбираясь к нижней части меня и слегка-слегка царапая кожу острыми ноготками. — Мы не против будем… Все будем не против!

О, звезды…

Да где же я накосячил-то, а?!

И ведь она все это говорит на полном серьезе, повторяя, раз за разом, словно мантру!

Да что же тут творится, а?!

Тут одно из двух…

Либо «девочки» мои жутко накосячили и меня в скором времени ждет наказание такое, что порка колючей проволокой станет милой шалостью…

Либо…

Понял!

Я в виртуальной реальности и мне надо плотно закрыть глаза и сказать слово «Выход»!

Я так и сделал.

Увы, не помогло…

Остается надеяться на лучшее, раз уж сбежать не удается.

Выбравшись из под сладко уснувшей, гм, подполковничихи, принял душ и…

Оделся и пошел гулять по кораблю, в пределах разрешенного мне, радиуса.

По шесть километров во все стороны, за исключением верхних палуб, где тусуется народ с большими погонами и куда, вот-вот должна переехать подполковник Валдава, оставляя нас на, пока еще неизвестного капитана.

Старею я, что ли?!

Вот и сейчас мне лучше думается в тишине «ночного часа», когда народ, хорошо, две трети народа, сладко спят и коридоры пустые.

Отдав честь незнакомому капитану, подозрительно красноглазому и уставшему, пропустил антиграв с вереницей закрытых вагончиков, в которых могли как «патроны» перевозить, так «замороженных» и свернул на эвакуационную лестницу, где время от времени появлялись мелкие торгаши разными идиотскими товарами, типа интимных смазок с привкусом сладкого сиропа или нейрошокеров, умыкнутых из наборов выживания.

А еще всякие статуэтки, меховые мусоросборники, картины и даже простенькая ювелирка, что так греет женскую душу.

В этот раз «интимщиков» и «оружейников» не было, зато сидела-скучала женщина в заляпанном краской комбезе, рядом со своим мольбертом.

Тонкая, черноволосая и с вполне себе серьезным «нейро», не иначе — пилотским, потому как на правом виске темнело отверстие порта подключения.

Пройдя вдоль ряда ее работ, не могу не признать — рисует она… Неповторимо.

Вот эти завитки туманностей, странные гуманоиды с щупальцами вместо рук и в блестящих, словно покрытых слизью, костюмах.

Пара картин и вовсе поражала тонкой гранью между искусством и наглой порнографией, особенно две целующиеся женщины — синекожая и крылатая с грудастой блондинкой.

А вот перед последней я замер…

На последней был я!

То есть, не совсем я, конечно — слишком длинный волос, да и идиотский красный плащ на голое тело — это картинное допущение, но вот в остальном…

Я прикрыл глаза.

Зеленоватая слизь, из которой на меня скалилась звериная морда, изогнутый клинок, полурастворенный лес, из глубины которого на меня пялится сотня желтых глаз…

— И вовсе не похож… — Женщина хохотнула, просто убивая меня своим голосом. — Но, если договоримся о цене…

Блин…

Я вздохнул.

Где-то в глубине души реально поднялась странная волна, словно кто-то обещал меня нарисовать, даже сделал набросок, но…

«Хочу!»

— О цене обязательно договоримся. — Я подошел к художнице. — Только… Без пафоса и вранья…

— Без «пафоса и вранья» — фото на документы… — Женщина протянула мне руку. — Ол. Майор Ол, Оливия Ол.

— Летун? — Я еще раз посмотрел на женщину. — После ранения — рассинхрон, отправили лечить нервишки и, в качестве программы — рисование?

— Летун, рассинхрон — точно. — Оливия прищурилась. — Но вот рисование — это для души. А ты…

— Медикус… — Я со вздохом развел руками. — Третий класс…

— Нда-а-а-а-а… Небогатый клиент… — Оливия расхохоталась. — Но от практики не откажусь, да и иметь знакомого медикуса никто не откажется. Тем более — целого третьего класса! Падай на… Куда хочешь…

Повертев головой, стула я не обнаружил, зато нашелся удобный насест из двух труб, на который я и взгромоздился.

— Нет, не так! — Майор встала со своего места и обошла меня, приглядываясь. — Поставь ногу на трубы, пальцы в замок и на колено… Ага… Теперь замри и не двигайся!

Оливия вернулась к мольберту и взялась за карандаш.

Да уж…

Представляю, что она там нарисует…

Усмехнулся и…

— Замри! Вот так! — Оливия аж подпрыгнула за мольбертом. — Не дыши даже!

Пришлось сидеть замерев, с дурацкой усмешкой на губах.

— Блин… Да что у тебя с глазами-то, а?! — Женщина вновь сорвалась с места и подошла ко мне ближе и чуть наклонилась, рассматривая меня. — Ты точно — третий класс? Не аристо? Не пилот?

Я лишь вздохнул в ответ.

— Нет-нет-нет! Замри я сказала!

Добрый час я изображал статую, боясь что-то сказать или двинуться.

— Все… Наброски я сделала. — Оливия вздохнула. — После «выхода» придумаю задник, а пока…

— Можно посмотреть? — Я спустился с труб и сделал было шаг к мольберту, но…

— И думать забудь, «третий класс»! — Майор погрозила мне пальцем. — Через недельку встретимся тут и я тебе цену заломлю, а пока…

В этот момент, свет из «ночного» перемигнул на «дневной», разрушая все таинство.

— Иди, медикус… Лечи! — Женщина нажала кнопку и мольберт сложился в компактный портфельчик. — Увидимся!

Миг, и летунья, подхватив свои вещички, серебристой птичкой улетела вверх по лестнице, оставляя меня в одиночестве.

Эх, чую, не будет у меня портрета!

«Соломон — Марии

Заражение завершено

Иуда — Марии

Получил перевод на третье направление

Марат — Марии

Требуется вмешательство координатора

Наглобя — Марии

Часики тикают

Франциск — Всем

Вторая фаза»

«Пятый Рим» — корабль огромный и доступ ко всем его частям, комнатам, отсеком и коридорам есть только у капитана корабля, старшего помощника и начальника СБ корабля.

Это — в принципе.

А в реальности же…

Мужественный технари шныряют по кораблю в таких местах, где волки нос не кажут, а нас, «медицину», могут впихуячить куда угодно, требуя лишь служебную записку, да и то — постфактум.

В этот раз, на «выходе», наше отделение впихнули на «офицерскую палубу», поставив дежурство «три через один».

Жаль только, что именно сюда и именно на этом «выходе».

Почему?

Да потому что именно сейчас и именно по этим палубам с трех сторон гвоздили двухкилометровые кораблики, прошибая всю нашу хваленую, километровую броню, с первого удара!

Я полюбовался улетающим телом старшего офицера, безголовым и оттого не представляющим интереса к спасению.

— Дин! — Оллин ткнула пальцем в пролетающего мимо меня, безногого офицера, предлагая заняться им.

Вот только у этого офицера нет затылка.

Со стороны Оллин он вроде целенький, а так…

Отключив магнитные подошвы, оттолкнул тело и, пользуясь импульсом, направился к человеку в черном скафандре СБ, что махал мне рукой из-за косяка полуоткрытой двери.

— Шесть раненых! — Мужчина поймал меня за руку и поставил рядом с собой. — Справишься?

— А куда я, нахрен, денусь-то, а?! — Я вызвал дроида-«ишака» и, пока эта железка тащится среди творящегося хаоса, принялся осматривать раненых.

Где-то, в центре «Пятого Рима» молитвы взлетели в крещендо, наполняя тела медикусов божественной силой, способной…

Почти способной вернуть с того света.

Сейчас с того света вернуть сложнее — восьми километровый «офицерский коридор» превратился в дуршлаг, паря во весь космос кислородом и исторгая из себя тела тех, кому не повезло оказаться рядом.

— Слышь, медикус… — СБ-эшник вздохнул. — Если со мной что случится, я тебе данные скину, а ты их, потом, своему капитану скинешь, понял?

Я кивнул, продолжая «качать» божественность и ругаться, что чертовы скафандры не имеют медицинского доступа, без которого невозможно понять, сломана у человека конечность или и вовсе оторвана!

— У вас кто капитан?

— Легат Тиберий. — Я скинул на «нейро» СБ-шника свои учетные данные и выдохнул.

В этой комнате все «легкие», так что делать мне тут, в принципе, нечего.

— Сейчас «мул» прибудет, пристегнетесь к нему и пусть он вас вниз тянет. — Я помахал рукой мужчине и, снова отключив магниты, вылетел из комнаты, уставленной совершенно секретным оборудованием, от которого, целым, остался только запретный «пищемат» наших врагов…

— Млять, холодно-то как! — Я поежился и пожалел, что нельзя подышать на руки, согреваясь хоть чуть-чуть.

— Дин! Коридор чист! — Вторая близняшка приземлилась рядом со мной, вся такая свежая, что убить ее захотелось!

Не ее вина, конечно, что мне достался «дежурный скафандр» с глючной системой обогрева, но…

— Тиберий нас отзывает, сейчас будет отсечка, три минуты! — Хеллен подняла три оттопыренных пальца, а потом послала мне воздушный поцелуй.

На пару секунд даже теплее стало…

— Дин!

— Иду я, иду! — Из-за всех этих дыр, связь пошла по звизде, а гребанный капитан Легальи, надеюсь, он в своей каюте замерз, гребанный экономист, что зажал «нейро» народу в общем и медикусам — в частности!

Пролетев по ледяному коридору, нырнул к аварийной лестнице, влетел в кессон и свалился на пол от включившейся гравитации.

— Дин! Как успехи? — Голосу Тиберия в своей голове я был рад, как никогда.

Голос в голове — это прекрасно!

Это — связь!

Это — Энергия!

Это, черт возьми, ТЕПЛО!

Едва переходник заполнился атмосферой и открылась вторая дверь, как я просто ввалился почти хладным трупом и принялся сдирать с себя промерзший скаф.

— Дин? — Легат в моей голове принялся отчаянно материться, а потом отключился и кто-то принялся помогать мне снимать обледеневшую амуницию.

Едва скаф открылся и я вдохнул такой вкусный, теплый воздух, пахнущий горелой изоляцией, кровью, антисептиком и человеческим потом, как кто-то влепил мне пощечину и куда-то поволок.

— Сейчас я погреюсь… И пойду дальше! — Твердо пообещал я, второй раз стукнувшись головой о что-то твердое.

— Лежи уже… Пойдет он… — Тиберий, теперь уже не в голове, отвесил мне подзатыльника.

Не начальственного, но отеческого. — Походил уже! Как ты яйца себе не отморозил, герой хренов…

— На яйца отдельный контур идет… — Я сел и принялся дуть на замерзшие руки, отогревая их.

— Идиот! Тебя что, не учили, что руки — наш главный инструмент? — Тиберий погрозил мне кулаком.

— Блин… Да кто бы меня учил-то?! — Я искренне удивился и выдохнул, наконец-то расслабляясь. — Как то, блин, до всего приходится своим мозгом доходить…

— Был бы он у тебя — не пришлось бы мерзнуть… — Легат сменил гнев на милость и протянул мне фляжку. — Пей. Но не больше трех глотков, а то тебя порвет…

Сделав первый глоток из протянутой фляжки, почувствовал себя драконом.

На втором — жидкий огонь ударил в голову, а после третьего я, благополучно умер, чтобы возродится через секунду и посмотреть на мир глазами другого человека.

— Да, млять… Тебе бы и двух хватило! — Легат уселся напротив меня, отобрал фляжку и присосался сам. — Откуда же ты такой взялся-то, на мою голову, а?!

— Как узнаю — так скажу… — Я шмыгнул носом и принялся рассматривать передвижной медпункт, которые, оказывается, на корабле все-таки есть…

Просто, не на нашем ярусе.

— Удобненько тут. — Я рассматривал меддроидов, снующих между ослепительно блестящих ванн, в которых лежал выживший офицерский состав. — Технологичьненько…

— Сцуко… Выберемся — отправлю на курсы первой помощи… При обморожении верхнего отростка! — Тиберий выдохнул, закашлялся и погасил огонек, вырвавшийся из своего рта. — Самоучка хренов!

Пол под нашими ногами дрогнул, мигнул свет и легат снова приложился к фляжке.

— Все, смылись…

Ага.

Если я правильно понял, то мы снова в «слепом прыжке».

Интересно, сколько народа побило?

Оглянувшись по сторонам, заметил Сорайю, близняшек и еще шестерых с нашего «отделения», чинно-мирно сидящих под странными цветами, с лепестков которых, на головы девчонкам лилась почти прозрачная, зеленоватая энергия, от одного вида которой мне становилось дурно.

— Это что за «зеленуха»? — Я ткнул в цветы и Тиберий уставился на меня, как на…

Не знаю даже, на кого именно.

— Охренеть… Ты что, еще и «видящий»?!

— Когда глотну — не только вижу, но и даже понимать начинаю. — Признался я. — Правда, по трезвяку — забываю, что видел.

— Вот и забудь. — Тиберий хлопнул меня по плечу. — Кто много знает — тот долго не живет!

Девчонки, «подзарядившись», спрыгнули со своих кресел под цветами и принялись заниматься больными, как ни в чем не бывало.

Даже перешучиваться начали, чего отродясь с ними на рабочих местах не водилось!

— Так… Держи бразды правления, «инопланетянин», а я пойду, гляну, что у остальных. — Только, ради всех Святых, не умничай и не лезь, куда не просят! — Тиберий погрозил мне пальцем, вздохнул и поплелся к выходу из мобильного центра. — И помалкивай!

Едва за легатом закрылась дверь, ко мне подскочила Сорайя и протянула чистенький халат, приглашая присоединится к той вакханалии, что должна начаться с минуты на минуту.

Нет, а вы что хотели?!

Где «высший офицерский состав» — там и вакханалия, это всем на корабле известно!

Хлопнув дамочку по пятой точке, натянул халат и пошел в «обход», проглядывая, кем же нас наградила Судьба, в качестве пациентов.

Наградила Судьба от души, блин, ё-моё!

Двадцать шесть старших офицеров — пилотов; пятьдесят один офицер сменной вахты и остальные — инженера, навигаторы, командиры боевых частей, что не успели добежать до своих частей.

И три сб-шника, включая того, которого я вытаскивал последним.

— Это у нас еще «жидко». — Сорайя заглянула мне через плечо. — Полковники да генералы, а вот у соседей даже два адмирала есть!

— А нахрена их два на одном корабле?! — Автоматически полюбопытствовал я, подходя к своему сб-шнику, уже подающему признаки жизни.

— Ну, а вдруг один потеряется… — Сорайя пожала плечами и отвалила в сторону, присоединяясь к близняшкам.

— Тоже вариант… — Вздохнул я, протягивая сб-шнику руку и помогая выбраться из ванны на белый свет.

— А-а-а-а-а, медикус… С меня причитается! — Мужчина пожал мне руку. — Август Синз.

— Дин Хьюссер… — Я глянул на зрачки пациента и помахал рукой у него перед носом, проверяя реакции. — Нормально… Хеллен, кубик «Агнца» и господин полковник будет как огурчик!

— Ага. Зеленый и в пупырашку… — Полковник отказался от лекарства и замер, видимо, принимая обновления ситуации на «нейро». — Зашибись нас поимели… Явно чем-то новеньким приголубили, в «описаниях» подобного точно нет…

Оглядевшись по сторонам, тоже скачал обновления и присвистнул.

Пятьдесят одна пробоина!

Шестнадцать, охренеть, навылет!

Это чем же таким нас гвоздили, что пробили два километра брони и сорок километров палуб?!

Разглядывая кадры с места попаданий, только и мог, что качать головой и радоваться, что калибр у снарядов оказался маленький — по четыре-пять метров и что никакой боевой части эти снарядики не несли, просто прошивая «Пятый Рим» от борта и до борта!

Будь там хоть что-то убойное — кораблик бы точно на свалку пришлось сдавать, а так, глядишь, еще и повоюем!

Правда, были и печальные новости…

Из двух десятков наших девчонок выжило семь.

Подполковник стоит в «пропавших без вести».

Из «холодного груза» минус десять процентов!

Складывалось ощущение, что неведомый противник специально всаживал залпы в офицеров и в груз, словно зная, куда стрелять!

Я продолжил изучение списка погибших и не смог удержаться от злорадной улыбки — капитан «Пятого Рима» Оосмонд Легальи отдал своему богу душу, вместе с заместителем и полным своим штабом — в штабной отсек прилетело сразу четыре выстрела, что сбили особо защищенную капсулу с карданов, превращая ее содержимое в хорошо прожаренный и отлично нафаршированный пластиком, фарш.

Людей жалко, а вот весь этот штабной сброд, что поддерживал капитана с его идеей экономии на подчиненных — нет!

— Дин… Не улыбайся так, пожалуйста… Люди пугаются! — Сорайя ткнула меня локтем в ребра, возвращая с небес на землю. — Даже я пугаюсь…

«Мария — Соломону

Наличие боевых частей системе Элейн Зевсом отрицается

Леонид — Марату

Охват завершен, система наша

Марат — Марии

Начинаем молится

Соломон — Всем

Я все вижу!»

— … Подведем итоги… — Адмирал посмотрел на своего собрата по несчастью, тихо сидящего в сторонке. — Миллион сто три тысячи — результат двух боестолкновений. Сами мы черти где. Основные боевые корабли собрать уже не сможем. Перевооружение пошло псу под хвост. Потери противника… Предположительно два улья и один крейсер… В сумме…

— И пяток фрегатов… — Сидящий в уголке адмирал Шленни коротко хохотнул. — Окуительная сумма…

— Прошу не перебивать, собрат… — Адмирал Тиффо и рад был бы усмехнуться, но состояние дел не позволяло. — Служба безопасности, связавшись с Центральным штабом, подтвердила усилившуюся агентурную работу нашего противника и почти постоянный контакт пауканов с ренегатами.

— Систему которых, к сожалению, мы так до сих пор и не обнаружили! — Гектор Шленни тяжело вздохнул. — Простите, собрат. Просто, я как-то не ожидал, что за двести лет вторжения, все, чего добились миллиарды наших солдат это восемнадцать систем пригодных с жизни и две сотни бесплодных каменюк, которые мы, с таким же успехом и меньшими потерями, могли бы атаковать и у себя дома…

— Противник… — Сидящий напротив адмирала Тиффо СБ-шник печально развел руками. — Демонстрирует огромную живучесть и приспосабливаемость. А ренегаты… Мы так и не можем понять, чем они отличаются от остальных жителей этой Галактики.

— Да уж, единственное, что смогла добыть разведка — плохого качества кадры обшивки огромного корабля, превосходящего наш «Пятый Рим», по самым приблизительным оценкам, в сорок пять раз. — Адмирал Шленни потянулся за стоящей перед ним чашкой с парящим напитком и сделал глоток, поморщившись. — Мы их найти не можем, а вот они нас прекрасно нашли во второй раз!

— У моей службы есть все основания предполагать, что на борту «Рима» есть шпион! — СБ-шник поморщился, как от зубной боли.

— Сейчас вы опять будете поминать своего любимого медикуса, которого предпочла ваша бывшая жена, пусть земля ей будет пухом? — Тиффо хохотнул. — Мы уже наслышаны о специфических возможностях бедолаги, но легат Тиберий подтверждает, что ваш протеже занимается исключительно двумя делами — лечит попавших к нему бедолаг и трахает все, что попадает к нему в кровать!

Собравшиеся принялись прятать улыбки, не желая злить нового безопасника, рьяно взявшегося за поиск ведьм, но сломавшего зубы на первом же кандидате.

— Да и ваш предшественник проверил этого медикуса. — Майор Ол, меланхолично зевнула. — Причем, если я не ошибаюсь, его даже медкапсула отказалась лечить, найдя расхождение в генокоде с местным. И даже с нашим. Так что, ваш Дин Хьюссер, кроме того что он бабник и имеет совершенно долбанутый разрез глаз — больше ничем и не выделяется…

— Выделяется! — СБ-шник активировал большой экран, разделившийся на две части. — Вот. Это синхрон последней атаки и поведения Хьюсса.

На экранах, синхронизированных до долей секунды, сперва захлопнулось забрало шлема, а через две секунды в коридор влетела раскаленная болванка, разнося все в щепу и впуская космический холод в коридор, уставленный растениями.

— Посмотрите! Он закрыл шлем за ДВЕ секунды до удара!

— Услышал скрежет и активировал систему, делов-то… — Пожала плечами майор.

— Да?! А вот еще…

На экране бегущий человек замер, сделал шаг назад и юркнул в приоткрытую дверь каюты и ровно через две секунды, в то место где он должен был оказаться, с лязгом грохнулась тяжелая балка перекрытия.

— А вот еще…

И снова человек разминулся со своей судьбой ровно на две секунды, остановившись и подняв руки.

— Мы посекундно отследили весь его путь, каждое действие. — СБ-шник вздохнул. — Везде он опережает события на две секунды.

— У некоторых людей, в моменты опасности усиливаются способности. — Легат Тиберий хмыкнул. — Хотите, я вам таких кадров нарежу с нашей драгоценной Оливией?

— Да! Но он лечит не используя силу святой молитвы! Откуда он берет силы, позвольте спросить?

— Это еще проще. — Легат вздохнул. — Использует свои собственные, а восстанавливает их, признаюсь вам, совсем простым методом. Он — трахается, как в последний раз!

— А вот как бы не так! — СБ-шник уже подпрыгивал на своем месте от нетерпения. — Мы проверили скаф! Он должен был замерзнуть в первые же минуты нападения!

— Он чуть не отморозил руки, переводя обогрев на другой контур. — Легат покачал головой. — Кстати, это вопрос к технической службе, как так получилось, что скафандр медикуса оказал необслуженным, а?!

— Если он почувствовал, что скафандр неисправен, то почему не сменил его?! — Инженер нахмурился.

— Потому что хранилище 73 было уничтожено прямым попаданием в первые минуты, а хранилище 74 оказалось пустым. Но! — Тиберия поднял вверх указательный палец. — Если бы ваш поднадзорный пошел переодеваться, то вы, милейший Марк Сивий, а так же ваши люди, так и остались бы в своей каюте, не успев эвакуироваться. Те минуты, что он бы потратил на себя, стали бы смертным приговором для ВАС!

— Хорошо… — Сивий вздохнул. — Мы обследовали его скаф и обнаружили следы бахионь…

— Для этого у нас целых четыре молельных зала. — Адмирала явно стала утомлять досужая болтовня сб-шника.

— Это бахионь вне спектра нашего божества. — СБ-шник развел руками. — Как по мне, так этого уже достаточно, чтобы ваш, Тиберий, питомец, не баб трахал, а лежал под ментоскопом!

— Идиот… — Процедил сквозь зубы легат. — Он УЖЕ лежал под ментоскопом. Дважды!

— Все, хватит! — Адмирал хлопнул по столу крепкой рукой. — Легат, потрудитесь извинится, а вы, господин глава Службы безопасности, лучше займитесь постоянно сбоящей связью и неизвестно откуда берущимися алкоголиками, раз уж так хочется искать виноватых!

«Зевс — Соломону

Будем искать союзников

Мария — Аглобя

Еще раз проморгаешь — выткну глаза!

Соломон — Марии

И засунь в жопу!!!»

Глава 9

— … Н-д-а-а-а-а, молодой человек… Акушер из вас просто превосходный… — Я расслабился, но зря. — Сейчас бегом к следующей роженице и, если и там все пройдет как тут, то, думаю, от рожениц у вас отбоя не будет!

Обрадовал, сцуко!

Да я после первых родов от Сорайи ночером так с постели шарахнулся, что от грохота моих костей остальные прибежали!

А это, между прочим, уже седьмая!

Вздохнув, поплелся в соседнюю палату, откуда уже орала женщина, поминая Христа, легата Тиберия и вообще всех, кого видела на этом корабле!

— Во-от! Сейчас медикус все поправит! — Медсестра, что ассистировала мне на третьих и четвертых родах, заговорщицки подмигнула. — У него рука легкая, дети сами выпрыгивают!

Да, вот так и работает агентство «ОБС» — «Одна Баба Сказала»!

Продезинфицировав руки, склонился над раздвинутыми ногами, чувствуя, что сегодня снова завалюсь спать в смотровой, подальше от всего женского вида, которого я насмотрелся на пару лет вперед…

Вообще, странно конечно…

К другой Галактике полетели, а женщины как рожали естественным путем, так и рожают!

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — Вот и новый житель «Пятого Рима» заорал, получив от медсестры по розовой попке.

Сверившись с часами на «нейро» — присвистнул: в этот раз все затянулось на четыре с лишним часа, измучив и женщину, и, если честно, меня.

Сдав смену и закрыв практику, выскользнул в неиспользуемую смотровую, отгородил ширмой себе уголок и, завернувшись в халат, провалился в тяжелый и громкий сон, в котором сперва что-то грохотало, потом громко получало удовольствие, потом визжало, когда я вежливо попросил выбрать другое место для потрахушек или, хотя бы, орать не так громко!

После громкого мужского мата и грохота мебели, сон стал намного спокойнее.

Меня только пару раз попыталась соблазнить давешняя майор-пилот, но я гордо продемонстрировал стальные трусы с чугуниевым замком, который перевешивал меня вперед и она печально ретировалась, обозвав меня всякими непристойным словами и клятвенно пообещала затащить в койку сразу, как только я пойду пописать и сниму трусы.

В общем, нормальный сон…

Главное, чтобы не в руку, особенно насчет трусов…

Расслабившись, я взирал на чудесные разводы, что текли-струились по потолку над моей головой, собираясь в пятна психиатрических тестов, которые я теперь прохожу на очередных курсах.

Ведет там целый генерал-лейтенант, порядком помятый жизнью, но живой и с охеренным словарным запасом нецензурщины, от которой у молодых медикусов уши сворачиваются в трубочку, а руки так и тянутся конспектировать маты, а не наработки.

Гддань Солийск за первое жутко штрафует, а вот за второе…

Эх…

Вон какое пятно прикольное, просто мечта шизофреника!

И ушки, и носик, и даже туфельки-шпильки поверх мохнатых унтов — все как заказывали!

Еще бы щупальца из стены не лезли, так и вовсе спать можно было…

Отмахнувшись от щупальца, вылезшего из мехового унта в туфлях-лодочках, пригрозил ему кулаком и пообещал проснуться, если оно будет мне досаждать.

Щупальце, вняв увещеваниям здравого рассудка, удовлетворилось брошенным ему на закланье халатом и поползло себе тихонечко дальше, стараясь не мешать спать.

Мысленно сказав «спасибо за понимание», перевернулся на другой бок и уперся взглядом в жуткую пасть, мерно пережевывающую женскую ногу.

Видимо, доедающую владелицу туфелек.

Попросив пасть не чавкать так громко, а то у меня есть пластырь для таких случаев, убедился в разумности пасти — чавкать она перестала и вообще, обиженно переместилась со стены на потолок, оставляя меня в покое и сонной благодати.

Вот!

Вот!

Добрым словом!

Все можно решить добрым словом!

Натянув на уши оставшийся халат, от души задал храпака, признавая, что лучше с монстрами, чем с акушерством и гинекологией!

Потом меня кто-то пощекотал за пятку, стянув обувь, хотя, может я ее сам снял перед сном.

Треск «нейро» пробился сквозь молодую поросль, распугав ее и оставив на стене жуткую, сочащуюся влагой, херь.

Полусонно проверил входящие и…

Проснулся!

Вот только херь на стене и частично на потолке никуда не собиралась исчезать и продолжала капать на меня зеленым, сладковатым соком.

Не заорал я просто потому что видел, как медленно и печально перевариваются мужественные бойцы в коконах пауканов.

Почти в такой же жиже.

Только желтоватой.

Когда-то, где-то, я видел, как стартует персонаж из положения лежа, сразу переходя на сверхзвук.

Но я — круче!

Я сразу на сверхсвет перешел!

Сметая со своего пути и ширму, и подставки под капельницы, и даже снося двух дроидов, что печально кружились в зеленом соке, превращаясь в него же.

Миг, мгновение, удар сердца и я в коридоре.

Голый и в одном ботинке.

Впрочем, судя по бегающим вокруг людям, в таком же виде, а кто-то и вообще с половиной черепа и без рук, сон был, млять, нихрена не сон!

У меня на глазах из-под двери слева вытекла красная полоска, а потом, с всхлюпом, всосалась обратно.

Желудок подкатил к горлу, корабль тряхнуло и…

Полуразложившиеся тела мягко повалились на пол.

Хлынула нормальная, красная кровища и завопил дурниной баззер высшей опасности.

Корабль экстренно вывалился из прыжка.

На «нейро» тут же прилетел приказ собраться в девятом отсеке, потом, когда я уже ломанулся в нужную сторону, девятый отсек сменился на 11, потом на 19.

Кто ни отдавал приказы, в ситуации он явно не разбирался — одиннадцатый отсек был оружейкой, а девятнадцатый — складом провизии.

Матюгнувшись, сперва метнулся в десятый, где быстро оделся, потом, заглядывая по пути во все двери, дошел до девятнадцатого, где меня встретили с оружием в руках и воплями «скажи пароль»!

Кто бы его мне сказал!

Пришлось связываться по «нейро» с легатом, получать звиздюлей, что не пошел спать к себе в каюту, а потом топать к лифту, спускаться на пять ярусов, чуть ли не в самый геометрический центр корабля, к «молельным залам».

Вот там-то меня и накрыло.

Прислонившись к стене, долго и мучительно изливался желчью…

Огромный коридор молелен был по голень в кровище!

Красной, булькающей, чавкающей, с торчащими из нее костями, на которых оставались жалкие клочки мяса.

— Медикус? — Возле меня остановился седой мужик и, дождавшись согласного кивка, схватил меня за локоть и потащил куда-то вглубь, прямо по крови и костям.

— Первый зал мы блокировали… — Мужчина обернулся ко мне. — Там все равно живых нет, но вот второй и третий…

Шагнув в открытую дверь второго молельного зала, вновь прислонился к стене, а потом, выдохнув и выматерившись, взялся за работу…

«Мария — ВСЕМ

Деятельность на паузу!»

— … Что мы имеем? — Адмирал Тиффо посмотрел на сокращенный с прошлого совещания состав и тяжело вздохнул.

— Минус сорок тысяч молельщиц. — Печально развел руками легат, пытаясь унять дрожащие руки. — Девчонок от 14 и до 24 лет, которым бы радоваться, влюбляться…

— Нюни не распускай… — Осадил легата адмирал Шленни и стушевался. — Прости, Тиберий, я не со зла… Сам в шоке.

— Да уж, все в шоке. — Новый сбшник, едва-едва получивший полковничий чин повертел кружку, стоящую на столе напротив. — Еще до места не долетели, а миллиона уже нет. И с кораблями теперь просто зашив. И размораживать…

Сбшник вздохнул, а остальные понятливо переглянулись.

Прорыв варп-сущностей, событие из разряда один к миллиарду — случилось.

Осталось понять случайность это или…

Совсем не случайность и решить, как же себя обезопасить от вторичного проявления вечно голодных сущностей, которые ведь не только сожрали всех, кто был рядом с прорывом, но могли, а точнее — скорее всего и оставили! — зародыши.

И ладно если в телах.

А если в душах?!

— Надеюсь, в этот раз мой «инопланетянин» не виноват? — Тиберий развернулся к новому сбшнику, чье имя он постоянно забывал, настолько новоиспеченный полковник был невзрачным.

— Вопросы по нему все-равно есть. — Полковник Жан-Октавиан Суда почесал свою козлиную бородку и вновь повертел кружку. — Только не как к возможному шпиону, а как к возможному аватару непонятного нам божества.

— ЧЕГО?! — Тиберий аж покраснел. — Аватару?!

— Да. — Суда покрутил головой разминая шею. — Данных с камер мало, но… Сущность в смотровой старалась явно держаться от Хьюссера подальше, а в его каюте и вовсе отсутствуют следы проникновения варп-монстров, словно они тщательно обходили его квадратные метры десятой дорогой. Показания раненых, кстати, так же указывают на то, что тварям варпа присутствие нашего «шпиона» как бы пришлось не по нраву.

— Аватар, значит… — Адмиралы переглянулись. — Ладно, пока аватар за нас — будем радоваться, а потом — будет видно.

— Сейчас нам надо решить, что делать дальше. — Тиффо приложился к кружке. — На ближайшие пять-десять дней я запрещаю проводить длительные и многочисленные молебны…

— Тогда у нас не будет сил спасать тех, кто еще может быть спасен. — Тиберий развел руками. — Будут еще жертвы…

— Считаю, что молебны стоит отменять на время перехода. — Сбшник повертел носом. — Твари варпа теперь от корабля не отстанут, но без массового выброса — просто будут беззлобно носится рядом.

— Жан прав. — Оливия отодвинула от себя кружку со святой водой и передернулась, как от прикосновения к склизкому гаду. — Твари варпа — дело варпа. А у нас тут и другие проблемы есть.

— Например? — Адмирал уставился на единственного майора в их компании, ко всему прочему, еще и женщину.

— Мои крылья обследовали систему, в которой мы вышли. — Майор тяжело вздохнула. — К сожалению, совсем недавно тут произошло боестолкновение и теперь вся система пошла вразнос. Научники радуют, что через 10–12 дней здесь будет очень тесно, очень жарко и очень ярко.

— Инженер? — Тиффо глянул на мирно спящего за столом главного инженера и махнул рукой: за эти сутки инженеры и медикусы напахались так, что засыпали там, где стояли, даже не пытаясь добраться до своих койко-мест.

— Вообще — ненормально… — Пробурчал себе под нос второй адмирал, искренне сожалея, что с кружке перед ним святая вода, а не что-то покрепче. — Наверное, наш «Пятый Рим» по уровню невезучести приближается «Его Преосвященством Георгом 17»!

— «Георга» так и не нашли. — Оливия развела руками. — А к нам на помощь уже спешат…

— Такими темпами, нас тоже не найдут. — Буркнул себе под нос сбшник, надеясь, что его не услышат.

Фиг там!

Услышали!

И даже укоризненно покачали головами, но…

— У меня есть теория… — Оливия запрокинула голову к потолку, словно там кто-то был. — Что мы прокляты. Только пока еще не понимаем.

— Ну, майор… Это вам надо просто выспаться! — Хмыкнул адмирал, делая хорошую мину при плохой игре. — Просто выспаться!

— Да дайте мне выспаться! — Взмолился я, проклиная того, кто долбился ко мне в дверь в два часа корабельной ночи. — Проваливайте, пока…

— Дин Хьюссер! Это служба безопасности! Вам предписано прибыть…

Бла-бла-бла…

Сцуко, за двое суток это уже третий вызов!

А я еще за «прошлую смену» не спал!

Да я вообще за эти двое сумасшедших суток спал два — ДВА! — часа!

— Дин? — Стоящий за дверью офицерик, видимо, предупрежденный заранее, держал в руках пол-литровую кружку свежезаваренного кофе и краснобокое яблоко, здоровенное, явно напичканное вредным ГМО, но сладкое и бодрящее. — Легат Тиберий…

Сделав глоток кофе и куснув яблоко, поплелся за сбшником, вводящим меня в курс дела.

— Есть угроза прерывания беременности…

Да, лять…

На этом сраном «Пятом рейхе» я, теперь, единственный акушер-гениколог!

То есть, есть еще трое, но двое в управляемой коме, а третья так и норовит наложить на себя руки, после каждой третьей пациентки.

Блин, вот не была бы Урмила такой эгоисткой, я бы поспал, а так…

Готов поспорить, что сейчас ее снова обрабатывает психолог, возвращая радость жизни.

Как-то не честно, блин — кому-то радость жизни, а кому-то снова…

— Нам наверх… — Парень поймал меня за локоть и не удержался от улыбки. — Кажется, вы все прослушали…

Лифт вознес нас на «белые этажи», наполненные вышестоящим руководством, главными инженерами, тактиками, пилотами и прочими шишками…

— Нам сюда. — Сбшник провел меня по коридору, свернул в странный аппендикс, оканчивающийся двумя каютами, с дверьми друг напротив друга. — Минуту!

Парень нажал на селектор связи на левой двери.

— Лейтенант! ИДИ НА ХЕР! — Мужской голос орал так, что его было слышно и без динамика. — Майор — СПРАВА!

— Простите, господин полковник! — Лейтенант вытянулся по стойке смирно. — Виноват, ошибся!

Да вот хрен там он ошибся!

Судя по взгляду, лейтенанту нравилось злить неведомого мне, полковника.

Вежливо постучавшись в правую дверь, кстати, не запертую и не дожидаясь ответа, лейтенант ввел меня в явно женскую квартирку.

Судя по планировке — явно «трехкомнатную», в теплых, очень мягких пастельных тонах.

И, с хорошо мне знакомой художницей-майором, судя по виду, в очень плохом состоянии, лежащей на полу и прижимающей ноги к животу, в позе эмбриона.

— Какая неделя? — Я склонился над женщиной, не столько стараясь касаться ее, сколько сканируя удаленно и расслабляя напряженные мышцы.

— Десятая. — Майор фыркнула. — Вчера все нормально было…

— Перед вылетом было нормально или после? — Уточнил я, вспоминая, что по предписаниям, женщины могут пилотировать не более чем до восьми недель.

— После… — Оливия, выдохнула. — Уже проходит… Йен, я же говорила, не надо врача, без него пройдет!

— «Без меня» у вас вообще все пройдет. — Фыркнул я, вызывая меддроида-носильщика. — Милости прошу на больничную койку, госпожа майор. Где-то, на месяцок…

Найдя в прихваченной аптечке ампулу с «коордавитом», вложил ее в инъектор и саданул этот больнючий укол майору в задницу, которой она думает.

Судя по шипению, задница у майора действительно «думательный орган», вон как она сразу все протесты, что вертелись у нее на языке, оставила при себе!

Явно ведь — умнеет на глазах!

— Вы проходили тест на медкапсуле? — Я посмотрел, как майор, подхваченная нежными лапами дроида, занимает горизонтальную позу на антиграв-каталке и отдает злым шепотом распоряжения своему лейтенанту.

Судя по схожим формам носа, цвету волос и разрезу глаз — явно младшему брату.

Хотя, может быть всякое.

— Я совместима. — Майор, этим ответом, вернула мне радость жизни!

Так бы я ее сейчас тянул в отсек к беременным, потом наблюдал бы ее черт знает сколько времени, а так…

Полежит недельку в медкапсуле, попутно пролечивая остальные свои болячки и будет дальше творить всякую хрень.

Докатившись до «офицерского лазарета», прогнал лейтеху, который так и не отошел от Оливии дальше чем на три шага, перегрузил майора в медкапсулу и нажал кнопку «сделать хорошо».

Судя по засуетившимся «тараканам», подтаскивающим какие-то дополнительные картриджи к капсуле и срок лежания в десять дней, майор реально натворила всякой хрени с самой собой и мальчишкой, которому еще семь месяцев терпеть свою бешеную мамочку!

Поставив на «нейро» напоминалку, огляделся по сторонам и приглядел себе офигенную кушетку, заботливо приютившуюся в закутке.

Дав себе честное-пречестное слово, что только покемарю минуток двадцать, завалился на кушетку и отрубился.

Наглухо, словно меня из розетки выдернули!

Начерно, без снов, без желания пописать или устроить «ночной дожор».

Вот я думаю, а вот я…

Уже не думаю!

Пробуждение было так себе.

Во-первых, пикал под ухом кардиоводитель, во-вторых, иголками я был обколот так, словно в меня одновременно что-то вливали и выкачивали, причем, в промышленных масштабах!

И слабость…

Слабость была такая, словно я уже с литр кровушки потерял!

Отодрав от себя все иголки и отправив прибор в истерический писк, пошатываясь и покачиваясь, придерживаясь за все, что держится, добрался до шкафчика, куда дроиды, по инструкции, складывают одежду пациента.

Штаны натянул со второго раза, а вот обулся, к удивлению, с первого.

Правда, потом прибежала медсеструлька, требуя возвращения моей тушки в койку, но я ее честно послал.

И очень далеко.

И не потому что я хам, а потому что дико жрать хотелось…

По стеночке, по стеночке, не торопясь, приставными шажочками я добрался до столовки поблизости и…

На два часа потерялся для мира, добирая все, чего был лишен…

Да вашу же!

Меня девять суток на внутривенном держали!

Тщательно прожевывая набранную еду, попутно знакомился с новостями.

«Рейх…», простите, «Рим…» вот уже восемь суток в прыжке.

Во избежании повтора прорыва варп-сущностей, на борту, во время прыжка, запрещено молится.

«Разморозку» и переподготовку перенесли до прибытия на основную базу, в системе Акульки-но-Гитса.

Численность экипажа «Пятого Рима» сократилась на 43 тысячи человек и сейчас офигенной дурой межгалактического корабля управляют всего 211 тысяч человк, из них 62 тысячи это молельщицы, которые сейчас массово постятся или наоборот, старательно трахаются, если верить обращениям в гинекологию…

Еще 73 тысячи это десантники, пилоты-первогодки и прочие вояки, которых гоняют на тренажерах и отправляют на всякие виды работ по восстановлению корабля, точнее, на те виды работ, где мозгов не надо.

Оставшиеся 76 тысяч контролируют весь корабль…

Да уж…

Я тут прикинул размеры «Рима» и вздохнул.

Понятно теперь, почему столовка фактически пустует — народа не хватает.

А разморозить еще, до штатных 305 тысяч мешает запрет адмирала, который причин запрета не объясняет, ибо он — самый близкий к богу…

Сожрав всѐ, что набрал, связался с Тиберием и доложил о выздоровлении.

Ну, как о выздоровлении…

Сейчас часок посижу и можно будет еще покушать…

Лучше бы, конечно, в коечку завалиться, да не одному, но…

Для таких подвигов я слишком голодный…

Выбравшись из-за стола, добрался в уборную, посидел на белом друге минут эдак с десяток, думая о бренности бытия, а когда вышел — оказался окружен целым десятком сбшников, которые вроде и враждебного ничего не предпринимали, но и выглядели напуганными, словно я в туалете ядреную бомбу заложил.

Термоядерную…

Вон, сам легат примчался!

Развернувшись к непосредственному командиру, привычно отдал честь и…

Мир спохватился вокруг меня серебристыми звездочками и голубенькими птичками, нагло чирикающими на меня сверху.

Краем утекающего сознания отметил, что все эти «звездочки и птички» напоминают мне о применении станнера, причем на максимуме, но…

Не будут же по мне из станера хреначить?!

Да и за что?!

«Соломон — ВСЕМ!

Активировать переходы дополнительных мощностей и личностей.

Иуде привлечь доступных по плану «Сальто»

Марии передать оргвопросы Марату

Аглобя и Наглобя проверить координаты указанных систем

Народ, затевается ведь где-то!

Ищите, где!»

В себя пришел потому что холодно.

И потому что противно, словно на мне лежит холодный труп.

И жрать хотелось!

Снова!

Счетчики «нейро» обрадовали меня, что в коме я снова провел девять дней, правда, в этот раз, кома была принудительной, а вот цель этой комы…

Я отрешенно считывал данные, пытаясь понять, нахрена меня так пичкали антикоагулянтами и антиагрегантами?!

Складывалось ощущение, что из меня просто «качали кровь».

Нагло качали…

Качали, качали и качали…

Неаккуратно дернувшись, сбросил датчик кардио и…

Через минуту прибежала медсестра и, не разбираясь, начала закреплять его обратно.

Нет, мне просто интересно, откуда такие дамы берутся, а?!

Ее что, совсем не инструктировали?!

Ткнув девицу в нервный узел, отправил «поспать», оставив вместо себя.

И пусть скажет спасибо, что я на ней только датчик закрепил, мог бы и все иглы по венам распихать, но мне было в лом.

Снова переодевшись, вышел из своей палаты и…

Замер, пытаясь постичь происходящее!

Длинный коридор, метров эдак под сто, по обе стены оказался уставлен каталками с народом, так же как и я, молчаливо сдающим свою кровь!

Судя по коммуникациям, моя кровь равномерно распределялась между всеми лежащими, смешиваясь с их кровью, а затем уже кровь доноров разливалась по пакетам и исчезала в чемоданчиках снующих тут и там, меддроидов.

И все это в тишине и под надзором одной-единственной медсестры, к тому же еще и не имеющей «нейро»!

Пройдя по коридору, насчитал восемьдесят доноров, каждый из которых…

Я передернул плечами.

Да уж…

Нет, в том, что жители соседней галактики хуже каннибалов — я уже понял, но вот в вампиризме…

— Дин! Стой! — Спокойный голос легата, доносящийся из-под потолка заставил меня поморщиться. — Подожди, я все могу объяснить!

— А что объяснять-то?! — Искренне удивился я. — То, что вы вампиры?

— Мы не вампиры! — Тиберий аж обиделся, судя по дрогнувшему голосу. — В прыжке мы не можем использовать святые молитвы, для оздоровления пострадавших, потому пришлось вот так, варварски…

— Да уж, вы точно не вампиры. И не каннибалы… Вы даже хуже каннибалов… — Я повертел головой, решая для себя бежать в одиночку или попытаться хоть кого-то тут вытащить. — Они просто плоть жрут, а вы души воруете… Вы не люди. Вы — демоны!

Я отключил «нейро» и сделал шаг к технической панели, за которой, судя по рисунку, меня ждет недлинный переход до соседнего коридора, а уж там…

Как карта ляжет.

— Дин. Остановись! — Тиберий под потолком закашлялся. — Если ты сейчас покинешь этот зал, тебя объявят преступником и за тобой начнется охота!

— Да без проблем. — Я пожал плечами. — Я так думаю, хоть пяток демонов я с собой на тот свет да утащу!

— Дин!

Я толкнул панель, освобождая себе дорогу…

Часть вторая «Честным быть не сладко» Глава 10

Нет, далеко я не удрал.

Да и не реально это, в запертом космическом корабле, напичканном камерами и датчиками.

И убивать отправленных за мной десантников — тоже не стал.

Хотя, тут больше не моя заслуга, а тех самых десантников, которые, к моему удивлению, вели себя намного вежливее и культурнее, чем я себе мог представить.

Но вот до Тиберия я дотянулся, с превеликим удовольствием сломав ему челюсть и выбив все его белые зубы по левой стороне.

Конечно, это была моя единственная победа, после чего меня дружно отправили в карцер, где я и загораю уже пятый день.

Девять да девять, да плюс пять — равно двадцать три…

Я улегся упрямо на полу, игнорируя стоящую рядом мебель, потому как кто-то из моих доблестных тюремщиков принялся проверять меня на крепость, то и дело убирая то кровать, на которой я сплю, то стол, на котором я только-только расположился пообедать.

Так что я теперь технично лежу в уголке и не отсвечиваю, то и дело проваливаясь в граничное состояние полусна-полуяви, когда мир чудес уже близок, но схватить его все еще не получается!

— Встать! — Мой тюремщик бесновался, вопил по динамику, делая свои вопли все громче, громче и громче, то ли надеясь, что я подпрыгну, то ли, во что я верю больше всего, что у меня лопнет голова и он полюбуется красными потеками на полу и стенах гауптвахты. — ВСТАТЬ! ВСТАТЬ! ВСТАТЬ!!! ВСТАТЬ!

Через пару минут, поняв, что воплями меня не пронять, тюремщик принялся старательно поднимать-опускать предметы мебели, так и норовя прищемить мне ноги-руки.

Впрочем, тут тоже успеха бедолаге даже и не снилось — я ведь специально в уголочке прикорнул…

Ухмыльнувшись, повернулся демонстративно лицом к стене и…

На меня сверху полилась ледяная вода!

Эта гнида…

Ладно, земля круглая, за углом встретимся…

Я неторопливо встал со своего места и замер, вдруг понимая, что у меня сейчас есть простейший метод все это разом прекратить.

Совсем…

Показав камерам средний палец с обеих рук, набрал полную грудь воздуха и уселся в том же уголке по-турецки скрестив ноги.

Система пожаротушения продолжала заливать комнату, а я…

Сквозь дремоту-оцепенение переохлаждения все больше и больше проникался состоянием вне тела…

Вне обычной \, колбасно-кровяной оболочки, ценность которой во вместилище удовольствия, в поисках смыла жизни, в вечном метании от одного знания к другому, от одной системы исчисления счастливых минут, к совершенно противоположной…

Вот вода принялась захлестывать рот, вот дошла до носа и…

Словно вспышка.

Словно чье-то чужое замечание, что сорвало шоры с глаз.

Словно…

Я вдохнул.

У воды для тушения пожара омерзительный вкус.

Приблизительно, как у целой жизни.

У всей жизни.

Я открыл глаза и обмер — напротив меня замерла странная тварюшка, переливающаяся всеми цветами радуги и гибкая, как щупальце осьминога.

Зубастая рыбья пасть на милом женском личике.

Зеленоватый гребень от носа и до затылка.

Длинный, синий язык, который болтается в воде, очень неприятным напоминанием о том, что все мы смертны.

«Могу помочь» — Тварь скалится в улыбке. — «И совсем не дорого!»

Мотаю в ответ головой.

«Зря. Я, между прочим, предлагаю по-честному!»

Снова мотаю головой.

«Ну что за дурость-то!» — Рыбоженщина начинает терять яркость радуги, уходя в фиолетовую часть. — «Я же по-хорошему предлагаю! Без…»

Вода хлынула в распахнувшуюся дверь, за которой слепая тьма, за которой лишь вспышки, отчего-то напоминающие мне вспышки с десантных бластеров-шмастеров…

Чумной от недостатка кислорода и от появления очередной варп-твари прямо перед носом, качусь в брызгах воды по коридору, пеной разбиваясь на поворотах и…

Бум!

Приехали…

То есть — приплыли.

Решетка.

За которой отплывает от меня бедолага охранник, которого шибануло током прямо через снятые штаны…

Вот так вот, порнушка в рабочее время просто убивает и не факт, что только время.

Мокрый, замерзший и чертовски злой, я от души саданул по прутьям ногой.

Дождавшись, когда поток воды схлынет, прошелся по коридору, пытаясь заглянуть в остальные камеры.

Из двух десятков, в шести, так же как и в моей, плескалась вода.

В трех еще кто-то барахтался, а в трех уже нет.

Остальные камеры пустовали.

А, нет…

Я отпрыгнул от запертой камеры, когда из-за стекла на меня уставился глаз.

Ага.

Самый натуральный глаз.

Голубой с синими прожилками.

Очень умный глаз.

Жаль только, что кроме глаза — больше ничего в камере не было!

В другой камере, которую я тоже считал пустой, так же был постоялец, точнее — полежалец.

И лежал он на потолке камеры, весь такой синий-синий и моргающий зелеными глазами…

Я словно в цирк уродов попал, где за стеклом прячут что-то непристойно страшное, от чего в жилах кипит кровь, но умом ты понимаешь, что надо просто выйти на солнечный свет и все эти уродцы снимут свой грим и станут обычными людьми.

Но вот эти уже людьми не станут, как ты не смывай с них грим.

Вернувшись к решетке, успел разглядеть маленького зверька, что-то усердно давящего на пульте, как раз перед тем, как решетка распахнулась и я вылетел в пустой и мокрый коридор, печально подмаргивающий битыми осветительными панелями и надсадно сипящий дымящим динамиком.

А, и что самое печальное…

В конце коридора неуютно мигал красным бронированный люк, сигнализируя, что за ним вакуум…

Приплыл, блин…

Тяжело быть мокрым, замерзшим и незначительным…

В окружении монстриков…

Без оружия и…

Я огляделся по сторонам, пытаясь мыслить логически.

Во-первых, где-то тут должно быть тело надзирателя, а это, как минимум, «нелетальное».

Во-вторых, где-то тут должна быть караулка, а это, если очень повезет, то и пустотные костюмы, и даже что-то убойное…

И в-третьих, если все НАСТОЛЬКО плохо, то…

Я мысленно попросил у звезд хоть капельку везения и включил «нейро».

Езжать-кажать!

Поток сообщений, уведомлений и предупреждений посыпался на меня, как из рога изобилия!

Правда, из этого «рога» ничего хорошего не сыпалось.

Сыпалось такое, что я мысленно возрадовался, что меня на «губу» отправили, иначе, совсем не факт, что я выжил бы!

Мотая сообщения от старых к новым, узнал, что мою учетку деактивировали в связи со шпионской деятельностью; что я, оказывается, не просто вредитель, а «проявление сущностей варпа»; что сущности варпа от корабля не отстали, просто стали жрать народ более избирательно и более извращенно; что общие потери, каждый прыжок, исчисляются несколькими тысячами человек!

Сообщения за сегодняшнее утро, наступившее как раз в тот момент, когда сержант Орроватикс забавлялся с моим утоплением, гласили, что ситуация на «Пятом Риме» — полный абздец и начата эвакуация.

Правда, была и хорошая новость — Вчера вечером меня признали невиновным по всем пунктам и даже вернули учетку.

Выпустить, правда, собирались в обед, но, кто же знал, что твари варпа снова перейдут в наступление?!

Реактивировав учетку, полез искать полезное…

Например, где ближайший эвакуационный транспорт и есть ли на нем места…

Транспортов было семь, мест было хоть попой кушай, но была одна проблема…

Пилотов на эти транспорты просто не было.

Вообще.

Никаких.

Просто, на наших палубах пилоты были редкими гостями, а там, где есть пилоты, там уже эвакуация завершена и…

Я вздохнул.

Как всегда — только в фильмах и книгах старшие офицеры покидают борт последними.

В реальности же — свалило все это святое воинство одним из первых, причем на линкорах, со всеми удобствами и в сопровождении…

Мысленно пожелав командованию очутится там, куда Макар телят не гонял и, желательно, посмертно, занялся своими собственными бедами.

Для начала, активировав свою учетку на пульте гауптвахты, получил доступ к «ништякам» — личному снаряжению караульной команды, состоящему из трех скафов и ящика вооружения.

Правда, из трех скафов фурычил только один, а из «ящика вооружения» удалось собрать табельный импульсник «Меч Архангела» и силовую броньку «Крыло Ангела».

Пафоса в названиях было дофига, но на деле — обычный полицейский комплект для разгона демонстрантов на планетах, не достигших ядерного развития.

Самое странное, что вся остальная броня оказалась общипана кусками, словно ее глодал голодный собачонок, оставляя следы своих зубов там, где их в принципе быть не могло!

Самой теплой штукой, что нашлась в караулке, оказался поддоспешник «Истр», в который я и впрыгнул, с наслаждением избавившись от мокрой и уже порядком холодной, формы.

А уж когда в скаф влез, так и вовсе на душе птички запели!

Осталось только до кораблей добраться и свалить с «Рима», пока он прахом не пошел…

Покрутившись, закидал в ранец брони все, что показалось хоть на минуту необходимым, включая собственную мокрую форму, все аптечки, весь убогий боекомплект и два десятка обнаруженных ИРП-ов, самое приятное — офицерских.

А то меня кормили рационами рядового состава, который даже с закрытыми глазами и зажатым носом жрать невозможно!

Закрыв скаф, подошел к выходному люку и принялся крутить штурвальчик аварийного открытия.

Да, оставшимся в отсеке придет кельманда, но я как-то не чувствую греха в том, чтобы выжить на костях монстров варпа.

Тут уж все просто — лучше я их, чем они меня!

Толкнув люк, вошел шлюз, к везению обитателей гауптвахты, вполне себе работоспособный, так что монстры в камерах еще поживут…

К моему сожалению…

И снова вертенье аварийного штурвала, короткое шипение выходящего воздуха, а потом…

Потянув на себя внешний люк, вздохнул.

Часть пола и по полметра стен от пола оказались начисто снесены, обнажая кое-где искрящиеся магистрали энерговодов и ребра переборок…

И невесомость!

Сразу за порогом, как привет из безудержного далека, начиналась невесомость!

Ненавижу невесомость, меня от нее подташнивает!

Активировав магнитные подошвы, «забрался на потолок» и пошагал к далекой двери, за которой, судя по зеленым огонькам, была атмосфера…

«Соломон — Франциску

Ускоряйтесь, не заставляйте меня матерится

Мария — Соломону

Захват произведен

Леонид — Соломону

Да люди ли они?!»

Затаив дыхание, бочком-бочком, на цыпочках, проскользнул мимо трех тварей варпа, что пировали в коридоре, облизывая своими длинными, шипастыми языками, белоснежные черепа.

Сердце едва-едва билось, мысли текли вяло, но ноги делали свое дело, унося меня от центрального коридора, в сторону двух последних эвакуационных кораблей, пока еще дожидающихся оставшихся в живых.

Правда, была одна закавыка…

Судя по таймеру, я не успею.

Обойдя тварей, заглянул за поворот.

Чисто!

Вспрыгнув на стену, как на самое безопасное место, припустил через весь коридор, надеясь, что твари, привыкшие ловить своих жертв на полу и частично — на потолке, на стены внимания не обратят.

По крайней мере, пока это прокатывало!

А иначе я никуда не добегу, пусть и с опозданием — тварей вокруг столько, что начни я «проламываться» через них, так меня бы уже давным-давно сожрали, как всех тех, что свято верили в силу своего оружия и мощь брони.

«Борт 34–67, «Клементина», ожидание последних в течении восьми минут!» — Усталая женщина-пилот протяжно вздохнула. — «Восемь минут!»

«Клементина»!

Ближайший кораблик, мой билетик с «Рима»!

Я перешел в галоп, не рискуя пользоваться связью — у меня на глазах группка спасшихся, отозвавшись на сигнал привлекла к себе внимание тварей и была сожрана быстрее, чем я успел «ой» сказать!

Вот и работает у меня «нейро» исключительно на прием, чтобы тварей не приманивать!

Легкий бег по стене закончился у очередной пробоины, но, слава Звездам, пробоины в нужную сторону — вниз и вправо.

Запрыгнув в дырку, с опозданием подумал, что стоило туда сперва голову сунуть, хоть проверить, а вдруг там не безопасно?!

Точно, млятт, не безопасно!

Моя туша опустилась в аккурат на тонкую шею зеленовато-поносной тварюшки, тупо пялющейся на собственную кладку из шести яиц.

Сто килограмм моего веса, сорок пять — рюкзак за спиной, сто пять кг — скафандр и двадцатикилограммовая оглобля систолитовой трубы, обрезанной на угол…

У чудовища не было ни малейшего шанса!

Шейка под моей тушкой звонко хрустнула, тварюшка издала последний писк и из шести яиц получилась отличная яичница-болтушка, правда, синяя с красными желтками, но кого такие мелочи волнуют, а?

«Семь минут!»

Пилот «Клементины» отсчитывал минуты, а я проклятые метры, что остались мне до такого милого и безопасного корабля.

Еще пять минут я ловко лавировал по стенам и потолкам, прыгал по сетчатым конструкциям, натянутым на потолках ангаров и полз, вжимаясь в стены.

Твари варпа не обращали на меня внимания, за что я им был искренне благодарен, но их, черт дери, было настолько дохрена…

«Две минуты!»

Их реально было дохрена.

Особенно неподалеку от ангара, в котором и стояла злополучная «Клементина»!

Вот группка выживших вылетела на «финишную прямую», прямо в пасть колоссальной твари, которая просто замерла с открытым ротиком, дожидаясь, когда закуска сама в него забежит!

Нет, был бы у группы двухметровый кусок трубы — они бы даже успели проскользнуть, но трубы не было…

«Одна минута!»

Млять, точно не успеваю!

Я только-только забрался на стену позади смачно чавкающей твари, мне бы еще минуточку и…

— «Клементина»! Здесь медикус! Требуется дополнительная минута! — Наплевав на безопасность, заорал я на всех частотах. — Одна гребанная минута!

— Медикус?! — Пилот «Клементины» встрепенулся. — Представьтесь!

— Дин «пять боев» Хьюссер! — Я пробежал по-над гребнем монстра, который, на мое счастье, решил не отвлекаться от увлекательного пережевывания многих, ради одного-единственного!

— Отказано… Что?! — Судя по удивлению пилота, кто-то с ним был не согласен.

— Дин, ждем, минута есть! — Странно знакомый, но… Нет, не вспомню этого голоса!

Перескочив охранный периметр, кубарем и кувырком, а где-то и на четвереньках, вкатился в полуоткрытый шлюз корабля, который тут же начал закрываться.

— Я на борту, спасибо! — Я лежал на полу, подрагивающем от стартовой перегрузки и смотрел в потолок, увитый шлангами обеспечения и кабелями подзарядки. — С меня причитается!

— Считай, в расчете… — Голос в «нейро» стал слегка искажаться, словно растягивая гласные на… — Это Этна…

О, вспомнил!

Это же Дюковские ополченцы, с которыми я улетал с планеты!

— Этна, наши все живые? — Я перекатился со спины на пузо и стал принимать вертикальное положение.

— Да, Дин, у нас с пилотом проблемы, ты бы не мог… Помочь?

— Курс брось, подбегу. — Я еще раз прислушался к своим ощущениям.

Благодать!

Ни единого мерцания сердец тварей!

Ни единого звука их проклятых голосов!

Тишина мне награда!

Убрав шлем, проверил пришедший курс и присвистнул — бежать почти километр придется.

Это, конечно, с двумя спусками и подъемами, но я как-то не ожидал оказаться на борту самого натурального линейного корабля!

— Дин? — Этна вежливо напомнила о себе. — Пожалуйста, поторопись, а?

— Уже бегу! — Я активировал усилители скафа, на все 105 %, наслаждаясь легкостью и ловкостью.

На «Риме» на ста процентах хрен бы я попрыгал, там любая мощность, любой всплеск сил привлекал внимание тварей, которые, можете быть уверены, бегали быстрее скафандра, были тяжелее скафандра, и уж точно были сильнее!

Я, за все пять часов своего бегства, убил только двух монстров — одного проткнул трубой, а на второго упал.

Зато, за эти пять часов я столько раз был свидетелем мужественной тупости, когда народ лихо кидался с голой шашкой на пятнадцатиметровый танк, вместо того, чтобы юркнуть в технический тоннель и пересидеть там пару-тройку минут!

Спустившись на три яруса вниз, пробежав сперва в одну сторону полкилометра, а потом поднявшись на два яруса и пробежав еще полкилометра в другую, оказался у открытых дверей рубки, под охраной двух десантников, в наглухо запечатанных боевых скафах.

— Я — медикус! — Я, на всякий случай поднял руки.

— Да мы в курсе… — Один из двух скафандров нервно хохотнул. — Давай быстрее, ждут тебя…

Нырнув в дверь, по инерции вписался немного в косяк, гулко и точно лбом, как по заказу!

Вот же, блин, наделают фигни…

Чертыхнувшись, сбавил скорость, степенно обошел капитанский подиум и присвистнул от удивления!

На подиуме, в состоянии грогги, сидела хорошо мне знакомая майор, покачиваясь из стороны в сторону и то и дело касаясь смачно-синего отпечатка, явно от удара прикладом!

— Офигеть! Обалдели, десант?! — Я опустился на колени рядом с женщиной и принялся доставать из своего рюкзака аптечку. — Убить же могли!

— Ну, это да… Перестарался… — Стоящий неподалеку десантник убрал шлем и развел руками — Этна закричала, а майор ринулась к пульту, вот я и среагировал…

— Это — Фальци, он всегда сперва реагирует… — Вздохнул Сайнур, уже с лычками сержанта, кстати. — Что с ней, Дин?

— Нормально, не столько синяк, сколько шок. — Я пожал плечами, вгоняя майору в вену целый коктейль лекарств, правда, слегка разбавленный, чтобы уж совсем ребенку-то плохо не было. — В ее состоянии это нормально…

— Так она что — беременная?! — Фальци тяжело вздохнул. — Ой, как нехорошо получилось-то, беременную стукнуть!

— Ага, то есть тот момент, что ты прикладом приголубил офицера, тебя совсем не волнует?! — Сержант Фальци спрятал улыбку. — Отморозок, блин! «Беременную — плохо…»

— Все, все, не надо! — Оливия отвела в сторону мою руку с пахучей капсулой. — И… Я не беременна. Приказ адмирала сделать аборты всем…

— Вот придурок… — Вырвалось у меня.

— Так все ты виноват! — Майор отвесила мне смачную пощечину, сбрасывая с постамента и возвращаясь в капитанское кресло.

— Да-да, конечно-конечно… — Я вздохнул и принялся сбирать свое барахло, раскатившееся по полу.

Кто бы знал, как же мне задолбало вечно быть во всем виноватым!

— А кто Тиберия искалечил?! — Майор взгромоздилась в кресло и подключила основные шунты управления, запуская двигатели и активируя экраны. — Он же тебя защищал, между прочим, сколько мог!

— А я вас всех лечил, сколько мог, а потом еще столько же. — Я закинул рюкзачок за спину, в магнитный захваты. — Вас вот лечил, госпожа майор. На себе тащил. И еще несколько сотен. Тоже на себе таскал. А знаете, где оказался?

Я подошел к двери.

— Это необходимость. — Майор откинулась в кресле и горда замолчала.

— Нет, это — вампиризм. — Я усмехнулся. — Вы жрали мою кровь, чтобы выжить…

Я вышел за дверь, отошел чуть дальше по коридору и…

Прислонившись спиной, просто сполз по стене на пол.

— Ты про кровь, серьезно? — Рядом со мной уселся Фальци и протянул мне металлическую фляжку, предлагая выпить.

Вместо ответа, сбросил сержанту стримы с обеих своих пробуждений, пусть глянет.

— Последнюю неделю нам всем кололи «экспериментальную сыворотку», гарантируя, что она отпугнет тварей. — Сержант отобрал у меня фляжку и приложился сам. — Гарантированно отпугивала, кстати.

«Марат — Марии:

Прибытие «Пятого Рима» подтверждаю

Леонид — Марии:

Сворачиваются три основных ударных направления, ожидается вывод войск ради направления «Циллер-Странникс»

Мария — ВСЕМ:

Соломон видит все!»

Борт 34–67, «Клементина» оказался не линейный корабль, а рейдер.

Был бы линкором — Оливия бы сдохла в одиночку его пилотировать, тем более что ее знания, в большей своей части, все-таки относились к москитам, но…

Четыре других пилота до сих пор отлеживались в медкапсулах, а ее верный лейтенант, хоть и носил «крылышки», но летал исключительно в двух случаях — озвиздюливаясь от своей возлюбленной-майора и оргазмируя, от нее же…

Я обошел «свою» палату и тяжело вздохнул.

Всего, сейчас на «Клементине» четыре тысячи семьсот десять человек.

Пятисотметровый кораблик забит народом, как банка шпротами, СЖО пыхтит, но пока тянет, жрать тоже есть чего, но вот в остальном — жопа.

Причем безразмерная такая, страшная, жопень!

Если сейчас на корабль нападут — мы и выстрела-то сделать не сможем.

Не потому что нет специалистов — просто не из чего стрелять…

Инженеры демонтировали вооружение материнской галактики, а тут ничего не установили.

Так что, крюйт-камеры пусты, а затычки главного калибра намертво приварены к корпусу.

Правда, нам безумно повезло, что именно эти пустующие помещения оказались под завязку забиты едой, водой и медикаментами, иначе бы все эти тысячи уже бы начали умирать, а так…

— Господин Хьюссер! — Рядом со мной снова нарисовалась Агна в своей унылой темной мантии молельщицы и с вечными четками, которые она перебирала. — Капитан Ол…

Да, наш капитан Ол до сих пор не разговаривает со мной, словно это реально я во всем виноват!

— Агна… — Я вздохнул. — Ты не обязана исполнять приказы человека, у которого в голове верх и низ поменялись местами.

— Капитан Ол — не сумасшедшая… — На меня блеснули два пронзительно-синих глаза, которые, дай им волю, грохнули бы меня, но…

Это пилотов у нас на «Клементине» «аж целых пять»!

А вот медикусов…

Двое.

Точнее, «медикус» тут исключительно я, а вот второй — «лекарь», который отлично понимает, какие настойки давать, какие уколы колоть и какие свечи куда совать, но…

Хороший уровень фельдшера, который способен разобраться с большинством проблем, но не врач, не «медикус-универсал», как числится в моем теперешнем договоре.

Пойлер Энн, вечно красноносый, вечно с одышкой, вечно улыбающийся — лекарь десантников, приписанный к отделению сержанта Фальци.

— Капитан Ол приглашает вас на ужин… — Агна выдохнула. — Она считает, что раз уж вы на одном корабле, то…

— Передай капитану, что я вынужден отказаться от столь заманчивого предложения. — Я шутовски развел руками. — После некоторых событий мне хватает и армейского рациона…

— Это была трагическая случайность. — Сестра-молельщица вскинулась. — Тогда и кроме вас пострадали люди!

— Только если бы пострадал я, лечить их было бы некому. — Я демонстративно помахал рукой, давая понять, что аудиенция завершена.

Я ничего не имею против Оливии, кроме простого факта, что я ей не доверяю.

Более того, я даже уважаю майора за ее ожидание до последнего, но вот во всем остальном — майором двигали эмоции, а не здравый смысл.

Ну вот, скажите мне, как можно было набрать «сестер-плакальщиц» и не набрать экипаж?!

Как можно было собрать десантников, но не взять технарей?!

Как можно было набрать раненых, но всего одного лекаря?!

Каким местом думала майор, военный человек, запихивая в корабль людей штабелями?!

Я сделал глубокий вдох-выдох, успокаиваясь.

И ведь, что обиднее всего — все эти штатские боготворят майора, не замечая, как пашут те же десантники на кухнях, как учатся латать вместо техников проблемные места, как мы с пузанчиком Пойлером занимаемся их здоровьем в то время, как майор заперлась в капитанской каюте и вылазит оттуда на пару часиков, чтобы пройти по центральному коридору и продемонстрировать свой синячище!

— Дин… Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. — Агна все еще толклась у порога, не желая признавать поражение.

— Да я вот неправильный человек… — Я пожал плечами. — Я и сделав не жалею, и не сделав — не горюю.

— Когда человек идет тебе навстречу, не стоит отвергать протянутую руку! — Эта двадцатидвухлетняя девчонка все чаще и чаще начинает меня бесить!

— Зомби тоже ходят навстречу с протянутыми руками. — Я развел руками. — Но ты же не побежишь к ним с радостью?

— Майор — не зомби!

— Она — намного хуже. Агна… Всего доброго! — Я чуть подвинул девушку и закрыл дверь за ней дверь.

Вот, бывает так…

— Она спасла тебя… — «Молилка» упрямо распахнула дверь, не желая понимать окончательного, хоть и вежливого, нет.

— Меня спасли десантники. — Я взял с держателя полотенце и начал меланхолично скручивать его в жгут. — Майор с радостью оставила бы меня на «Риме»…

— Она действовала согласно устава!

— Если бы она действовала согласно устава, экипаж был бы комплектен, выжившие бы не ютились по техническим коридорам…

— Тогда бы погибли мы! — «Молельщица» вскинулась. — Она спасала жизни невинных!

— Ба-а-а-а-а-атюшки, привет-приплыли! — Расхохотался я. — Это вы то, «молельщицы», невинные?! Да на вас смертей больше, чем десантниках! Это ведь ваши молитвы привлекли тварей варпа. Это ваши святые песнопения воруют души умерших, передавая их силы раненым. Вы молитесь о гибели других людей, населяющих эту Галактику! Но, кажется, я догадываюсь, почему начали спасать именно вас…

Я отвернулся от девицы и связался с Этной, чтобы она увела «молельщицу» отсюда подальше.

— Так почему? — Девушка сделала шаг в мою палату. — Нечего сказать?

— Потому что вы — самое главное оружие той галактики. — Я уронил полотенце на пол. — Без вас вся эта война прекратилась бы за считанное десятилетие. Вы — отрава для этой галактики, отрыжка, что заражает вокруг себя все. Не миллиарды замороженных. Не корабли. Вы! Именно вы двигаете войну. На вашей гибкой совести — миллиарды смертей, которые вы приносите в дар своему богу. Вы — убийцы.

— Но ты же лечишь… — До девушки так и не дошло…

— Дин лечит собой. — Этна появилась за спиной девушки. — Своей силой. Своими знаниями. Он не занимает, он отдает свое и тратит свое. Кто-то возвращает ему сторицей, как мы, десантники. Кто-то, как вы, пытается рассчитаться наворованным. Кто-то, как майор, предпочитает вообще не отдавать, считая свою жизнь «единственно ценной».

— Но откуда-то же он эти силы берет?! — Растерянная девушка повернулась к десантнице. — Откуда-то?

Дверь снова захлопнулась, отрезая меня от внешнего мира.

Откуда-то беру…

Откуда-то…

Но очень хочется узнать, а сколько там осталось?

Глава 11

— Снизошел до общих бед? — Оливия уставилась на меня, как на исчадие ада.

Впрочем, в ее глазах я таковым и был — молитву не творю, «бога-спасителя» откровенно называю «богом-грабителем», а лечу себе народ вот уже который месяц и подыхать не собираюсь.

— Ты — капитан, вот и разбирайся с бедами. — Я бросил на стол перед всему упаковку с лекарствами. — Это «Розегедрин». Одна таблетка в три дня, натощак. Если хотите сраться дальше — можете не принимать.

Я повернулся и вышел из комнаты брифингов, куда меня зовут уже две недели, и куда я, глядя на всех присутствующих, пожалуй, больше точно не пойду.

Хорошенький себе набрала командный состав майор, впечатляющий я бы даже сказал, состав.

Четыре сестры-молилки, у которых крыша едет давно, еще с «Рима», герой-любовник лейтенант, продолжающий сидеть тише мыши, Пузанчик, который после каждого совещания приходит ко мне делать промывание желудка и сержант десантников, не имеющий права голоса.

— Медикус Хьюссер, потрудитесь остаться! — Майор Ол, вот те раз, решила на меня прикрикнуть?

Серьезно?

Жаль только, что дверь закрылась, а открывать ее мне влом.

Да и дел выше крыши.

Народ за эти месяцы уже реально потек крышей, а майор все играет в секретность, кормя всех завтраками и непонятными «скоро будем».

СЖО стала подглюкивать — три с половиной месяца глобального перенаселения для ее, даже рейдерских мощностей, это уже слишком.

А скученность проживания это не только драки и изнасилования, но и болезни.

И в самую не последнюю очередь — болезни психические.

А их, увы, медкапсула не лечит!

«Придет время и она впрямую прикажет тебя убить!» — Сержант десантников уже прошел подобное, в отличии от майора, которая все еще витала в облаках…

«Будем решать проблемы по мере их поступления…» — Я понимал сержанта, но с собой поделать ничего не мог.

Да и портрет майор мне зажала…

— Господин медикус… — Десантница виновато развела руками. — Не уследили мы маленько…

Блин, да как вы сможете уследить-то, а?! Вас же, бедолаг, во все дырки пихают, а многомудрая капитан все так же не дает добро на активацию систем безопасности!

Трое раненых, все женщины, снова с расцарапанными мордами, у одной — ножевое, у другой почти оторвано ухо, а вот третья, судя лихорадочно блестящим глазам, сейчас вот-вот чего-нибудь, да отмочит!

С нее и начну!

Шаг за шагом, стежок за стежком…

Меддроид старательно подавал шовный материал, очищал операционное поле и давал ненужные советы, разряжая обстановку.

Наложив последний шов, отошел от стола и выдохнул.

Да уж, когда женщины дерутся — они на всякие вещи готовы…

Эх, положить бы ее в капсулу, да вот беда — их у нас всего полсотни, а рабочих — три десятка…

Проводив взглядом медболвана, увозящего пациента в палату, плюхнулся на стул и три раза глубоко вздохнул.

— Дин! Свободен? — Сержант, выбравшийся с заседания «Большой восьмерки», снова в офигении, снова добрался до меня, чтобы хоть как-то собрать мозги в кучку. — Она реально здорова? Она же…

— Она беременная, снова, вот крыша течь и дала. — Ляпнул я, потягиваясь на стуле. — Чего опять-то?

— Топлива еще на один, максимально — два прыжка. — Сержант уселся напротив меня. — Майор предлагает поискать подходящую планету и высадится на ней…

— Ага… За два прыжка найти пригодную к жизни планету?! — Я восхищенно присвистнул. — Не заселенную еще поди?

— Не ржи ты так!

Увы, меня словно прорвало!

Корабль три месяца прыгал по системам, рыская из стороны в сторону, а теперь майор спохватилась!

— Дин!

— Пусть молельщиц соберет и устроит на пару дней молебен, с постом и воздержанием. — Предложил свое решение, я. — Заодно и с запасами разберемся, да и у психов, как раз, обострение самоизлечится. Я бы даже предложил в варпе помолиться, чтобы не так долго мучится…

— Дин! Да ты- гений! — Сержанта словно ветром сдуло…

А я так и остался с открытым ртом, решая для себя, то ли я действительно гений, то ли сержант — аццкий приколист!

Шансы на оба варианта, примерно, 50\50, но так, для общего развития…

Почесав нос, пошел на обход.

А куда деваться-то, а?

Люди болеют, заражаются друг от друга, дерутся, жрут что попало, а кое-кто и ссыт куда попало, а потом удивляется своему состоянию.

Я вот даже не знаю, хорошо это или плохо, что у нас контингент, преимущественно, женский.

Хорошо с той стороны, что засранок и грязнуль среди них меньше.

А вот со стороны психиатрии — все очень плохо.

У меня теперь уже целых две палаты с психушками, причем одна и вовсе с постоянно спящими, на искусственном кормлении.

Эх, блин, меж звезд летаем, а с головой как совладать — без понятия.

Пройдя «психиатрию», нырнул к «засранцам», сейчас сладко спящим и чистым.

Двадцать один человек, девятеро тут уже в третий раз — жрут всякую гадость, придумывая себе закисление печени или устраивая РН-стабилизацию желудка, который им за это жутко мстит.

И правильно делает, кстати говоря.

Я бы тоже отомстил, но я пока держусь…

Пройдя через «очиститель», вышел к беременяшкам.

Ага, есть тут и такие.

Полсотни!

Как и каким ветром им надуло, а?!

И ведь молчат, «молельщицы», как партизаны на допросе!

Ну, ничего, сколько ниточке не виться, кончик все равно лизать придется…

Трое «пузатеньких» неторопливо и целеустремленно гуляли по коридору, переговаривася между собой в полголоса — этим рожать уже вот-вот, остальные дрыхнут, еще не в полной мере вкусив радости будущего материнства.

Помахав красавицам рукой, остановил их карусель, заглянул в их бесстыжие глазки, проверил пульс и отпустил бродить дальше — чем сильнее устанут, тем крепче поспят…

От «беременяшек» к «бухыкалкам», ну тут веселее, тут и мужики есть, вон, сцуки позорные, снова в карты гасятся, наивно считая, что я им дам доиграть…

Нифига подобного!

Ну, разве что вот эту партию, уж больно у них тут хитро все завертелось!

Зевая, добрался до своей каюты и рухнул спать — отключаясь еще в полете и не чувствуя, как «Клементина» уходит в очередной прыжок.

Мне снились кошмары.

Красивые, но бескрайне-унылые, как степи Казахстана в самую жару лета.

Кошмары, наполненные запахами степи, соленой грязи, сушащихся кишок и острых колючек.

Кошмары вежливые.

Кошмары, стучащиеся в запертую дверь сознания.

Кошмар вездесущий, что притаился в каждой частице…

Мне. Снились. Кошмары.

От кошмара — к безнадеге, за которой лишь туман войны и ни зги не видно.

Я честно пытался выбраться из этого состояния, но меня словно снаружили топили, топили и топили в нем.

Меня вгоняли, словно не осознавая, что я сейчас разозлюсь и всем будет хреново!

Появление твари варпа, не совсем вежливо полюбопытствовавшей, какого хрена я делаю, стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.

Не знаю, откуда в сне появился самый натуральный меч-цвайхандер, тяжелый, потертый и бритвенно острый, но появился он очень вовремя!

Рубанув тварюшку от всей широты и долготы своей души, с удовлетворением заметил, как ее варп тушка втягивается в блестящее лезвие, придавая ему самое натуральное, алмазное сияние!

Выбравшись из темноты и очутившись в своей каюте, оглянулся по сторонам, засучив рукава, принялся за остальных тварей варпа, которых по кораблю нашлось почти с два десятка.

Правда, мелких, не больше пяти-семи метров, но зато жутко шустрых, а некоторые так еще были здорово бронированы и приходилось забивать насмерть рукояткой меча, благо что там навершие было с нормальным когтем, так чтодушенку-то я отвел, ох как отвел!

Я за этими тварями по всей «Клементине» гонялся, распугивая народ и наслаждаясь, как чавкают черепа под прочной сталью.

Правда, не обошлось и без жертв, к сожалению — одна полудурочная грудью пятого размера встала на защиту монстрика, что-то там вопя о сохранении редких и исчезающих видов, так что пришлось ее угостить тяжелым по кумполу, но я забыл, что там коготь, так что и ее тушка втянулась в лезвие меча, освобождая жизненное пространство для здравомыслящих, которые от меня разбегались с той же резвостью, что и твари варпа.

Эх, было так здорово, что не хотелось просыпаться, чесслово!

Давно я себя таким живым не чувствовал!

Увы, едва последний монстрик, пытаясь убежать, поймал спиной брошенный мною меч, как сон стал со звоном и скрежетом рушиться, вынуждая меня вернуться к себе в каюту и залечь в кроватку, теплую, удобную…

Вот только…

Меня как током прошило — «нейро» так напоминало, что у меня две роженицы на подходе и их надо проверить, а то они родят без меня, вот будет хохма!

Выбравшись из кроватки, полусонный, не смотря на бодрящий разряд, дополз до ванны, умылся и поплелся к «беременяшкам», попутно просматривая корабельные новости.

Из хороших новостей — мы в прыжке, живы и здоровы.

Вот, в принципе и вообще все новости…

Ну и ладно, как говорится — «отсутствие новостей — само по себе хорошая новость!»

Обеззаразившись, прошел в бокс к беременным и вздохнул.

Все три решили рожать одновременно!

Не, так-то это нормально, я читал, что именно так и бывает, стоит только одной ойкнуть, как остальные тут как тут и все, понесся конвейер…

Натянув перчатки, подозвав меддроидов и вызвав, на всякий случай, Пузанчика — остальным я мало доверяю — занялся роженицами, не столько по медицинской части, сколько по психологической: все-таки, как ни крути, но крышу им рвет просто космически и пять минут хорошего настроения, в их случае, как бы не дороже кесарева сечения…

Крутясь ужом между тремя, гм, роженицами, мысленно считал минуты до появления лекаря и ругался, иногда даже матом, на тупых меддроидов, так и норовящих вколоть женщинам обезбол!

Кто их, млять, программировал, а?!

Приход Пойлер Энна был для меня просто манной небесной!

Да, одна уже «отстрелялась» и теперь сопела в две дырки рядом со своим пацаном в соседней палате, но вот две остальные…

Просто катастрофа, блин!

За пять часов родов мы с Пузанчиком похудели на три килограмма каждый, Пойлеру выдернули из сустава плечо, а меня роженица Мэри-Энн так схватилась за мои бедные яйца, что я звезды через броню увидел, не сходя с места!

Нет, теперь я понимаю, почему акушерки должны быть женского пола — у них не за что хвататься!

Родившихся девчонок — 4 и 5 килограмм, 45 и 49 сантиметров — отправили с мамами в палатку к их первой товарке, а мы с Пойлер Энном, переглянувшись, достали из шкафчика спирт и хлопнули, не разбавляя, за здоровье новорожденных, грамм по 50.

И, со вздохом, разбрелись в обход по палатам.

Я к «бухыкалкам», Пузанчик к «засранцам», у него там знакомая лежит, любовь, я бы даже сказал…

«Бухыкалки», при виде меня, отчего-то вдруг все легли по стойке смирно и даже на вопросы отвечали четко, словно на параде…

Это — реально — напрягало.

Ради спортивного интереса, троим особо отличившимся, прописал клизьму и они пошли, молчком…

Нет, тут явно что-то не чисто!

Выписав одного, самого здравомыслящего и оттого выздоровевшего, пошел к беременяшкам, у которых, тоже, при виде меня лица стали чересчур серьезными.

Вот, готов отдать рупь за копейку, Пузанчик их подговорил!

Завершив обход, рванул к засранцам и столкнулся нос к носу с Пойлером, который смотрел на меня, как на…

Ну не дебила и то слава Звездам!

— Ты что тут вытворял? — Пойлер Энн схватил меня за локоть и потащил в ординаторскую. — Тут народ от тебя в полном… Какого хрена?!

Да уж, мой коллега совершенно прав — какого хрена в НАШЕЙ ординаторской загорает весь корабельный Совет, включая майора, а?!

У них там, если я не ошибаюсь, есть куда в медкапсулу укладываться!

— Недоброго всем… — Я замер, складывая руки на груди. — Каким ветром вас сюда нанесло?

— Между прочим, пока это МОЙ корабль. — Оливия потарабанила пальцами по столешнице. — И я могу тебя отсюда вышвырнуть, в любой момент и без скафандра!

— Да не вопрос… — Я демонстративно начал раздеваться, уже изрядно устав и от майора и от «бытия под Дамокловым мечом». — Да шлюза проводят или самому бежать прикажете?

— Дин, не юродствуй… — Сержант примирительно замахал руками. — И вообще, мы здесь не за этим…

— Мы обнаружили свободную планету. — Майор вздохнула. — Помолились, вышли из варпа…

— Вы устроили молебен в прыжке?! — Я почувствовал, что будь у меня тот самый меч, на одного пилота майора у нас стало бы короче…

— Погоди-погоди! — Сержант Фальци снова замахал руками. — Мы все сделали, как ты и сказал, между прочим! Устроили молебен и вот — у нас есть планета!

— Более того, нам пришел сигнал подтверждения и теперь, в течении пары месяцев за нами прилетят! — Молоденький лейтенант, блестя глазами, вклинился в наш разговор, заставляя меня скрипеть зубами, а майора — злобно блистать очами.

— Все получилось как ты и сказал! — Фальци развернулся к остальным сидящим и молчащим, членам Совета корабля. — Ты же правильно предложил помолиться в варпе!

— Я предложил помолиться в варпе, потому что так было больше шансов просто и мучительно сдохнуть! — Я схватился за голову.

— Ну, не сдохли же! — Майор Ол тяжело вздохнула. — Да, вышло немного не так, но ведь получилось же все.

— А я-то думаю, чего меня так кошмары замучили… — Я прошел к сейфу и, открыв его, нацедил себе еще 50 грамм спирта, вылакав его в один глоток. — А они монстров в варпе подзывали!

— Ну… Ты же с ними справился! — Сержант хлопнул меня по плечу.

— А если бы они реально поперли в корабль? — Не выдержал и «взорвался» я. — Вы представляете, чтобы случилось?

— Эм-м-м-м… Дин… — Одна из советниц-молельщиц тяжело вздохнула. — Они и поперли в корабль… Реально…

Та-а-а-а-ак, чувствую, пятидесяти мне маловато будет!

— Погоди ты бухать! — Сержант отобрал посуду у меня и отдал ее, зараза, Пузанчику!

А что Пузанчику в руки попало, то и пропало!

Нет, мне не жалко спирта, но ведь дело в принципе!

— Дин! — Майор звонко хлопнула ладонью по столу. — Ты что, так и не понял? Тебе ничего не приснилось. Твари действительно проникли в корабль. И ты, действительно, с ними справился. Правда, откуда меч взял — в душе не понимаю, но раз он появился, значит, он у тебя есть.

— Ты — аватар, Дин! — Лейтенантик расплылся в широкой улыбке. — Самый настоящий аватар!

— Странно… Бухаю вроде как я, а глюки у вас… — Я пристально посмотрел на сержанта и тяжело вздохнул.

— Дин… — Сержант развел руками. — Ты действительно сражался и побеждал тварей варпа, пока две тысячи молельщиц творили молитву, моля о победе и спасении, о планете и помощи!

— Я не использую ваши молитвы. — Я пожал плечами, озвучивая всем давно известный факт. — Для меня они бесполезны…

— Дин… Они молились ТЕБЕ. — Майор тяжело вздохнула.

От удивления у меня челюсть с полом встретилась!

Тоже мне, нашли святого аватара…

— Дин! Ау! — Пойлер пощелкал у меня пальцами перед носом, возвращая на грешную землю.

— Долбанулись совсем?! — Я сделал два шага к майору, почему-то распугивая остальных. — Шутки, да?

— Никаких шуток. Суда изначально считал тебя аватаром божества этой Галактики. — Майор вздохнула и поманила к себе пальчиком так и стоящего столбом, с бутылкой в руках, Пузанчика. — Правда, как доказать — не знал, поэтому тебя и «пустили на кровь», считая, что частица твоей крови убережет людей вернее, чем молитвы, которых нельзя творить.

Оливия отобрала у лекаря посуду со спиртом, открутила крышку и сделала добрый глоток, поморщившись так, словно отродясь алкоголя не употребляла!

— Куда, блин?! — Я отобрал бутылочку. — Беременным не положено! Хочешь зеленую девчонку родить?!

— Почему — зеленую?! — Госпожа майор выглядела офигевшей. — С чего это именно — зеленую?!

— Потому что алкоголь — это зеленый змей… А-а-а-а-а, забей. — Я махнул рукой, отказываясь объяснять сложные ассоциации. — Нельзя беременным алкоголь и точка!

Задумчиво побултыхав плещущуюся на дне прозрачную жидкость, честно ее допил.

Некоторые новости на трезвую голову плохо воспринимаются…

Точнее — вообще, нахрен, не воспринимаются.

— Значит, аватар неведомого бога… — Я зажмурился и выдохнул. — А какого именно — вариантов нет?

— Судя по тому, что творилось на «Клементине» — божество нихрена не доброе. — Самая старшая из молельщиц бросила на меня быстрый взгляд и отвела глаза. — И очень быстрое на расправу, словно только и ждало, когда к нему обратятся. А уж если учитывать, с какой скоростью и простотой ты справлялся с тварями, чуть ли не голыми руками, то, сдается мне, что ты, как бы не аватар самого варпа!

— Еще круче… — Я с сожалением поставил пустую посуду на стол, перед майором. — А что, подскажите мне сестры-молельщицы, а варп умеет лечить?

— Достаточно того, что лечить умеешь ты. — Женщина, чьим именем я так и не озаботился, тяжело вздохнула. — Дин… Мы не знаем, чьего именно бога ты аватар, но… Держись от нас впредь как можно дальше!

Молельщицы дрыжно оторвали свои задницы от стульев и гордо вышли вон, плотно закрыв за собой двери.

Да уж, даже не представляю, каково им сейчас — десятилетиями молится одному богу, но получить помощь от бога чужого!

Это вам не вампирский демонизм, это чудо, а чудеса подобным людям противопоказаны, они заставляют задуматься, а на стороне какого бога ты находишься?

— Мы благодарны аватару. — Майор тоже встала со своего места и даже чуть склонила голову, благодаря то, чего во мне нет. — И благодарность эта — искренняя.

— Ага… — Я вздохнул. — От такой «искренней благодарности» могилой пахнет…

— Прости, но другой не будет. — Оливия развела и тоже двинулась к выходу, прихватив с собой лейтенантика.

— Эх ты… Аватар! — Пузанчик тяжело вздохнул. — Аватар-аватар, а бухаешь, как синяк профессиональный!

Эх, еще бы толк от этого бухания какой был!

А так, пара секунд и все, мозги снова чистые и хочется кого-нибудь все-таки, прибить, особо извращенным методом!

Например, насадить на меч и повернуть лезвие в ране!

Я мысленно сжал-разжал ладонь и…

Цвайхандер словно этого и ждал!

Длинный, льдисто-холодный…

Блин, как я им управлялся в узких коридорах, а?!

И, в ответ на мои мысли цвайхандер стал уменьшаться в размерах, становясь обычным, коротким мечом.

Кажется, именно такие назывались ксифос…

Повертев клинком, со вздохом отпустил его — одно дело сражаться во сне, где все кошки серы, а у тебя кости гнуться во все стороны света одновременно и совсем противоположное в реальности, где о владении клинком ты представляешь только то, что видел на арене, где подобными железками резали кого попало в твоем присутствии.

Клинок, мигнув, исчез.

Ну, блин…

Может я и вправду — аватар?

Повернувшись, посмотрел на торжественно молчащих мужиков и вздохнул.

Да не, какой, нафиг, из меня аватар, а?!

Еще, тлять, «избранным» назовите и иконку нарисуйте!

— Не аватар, да? — Сержант покачал головой. — Всем бы так быть не аватарами!

— Я тебе сейчас ухо оторву и пришивать назад не буду. — Я погрозил сержанту кулаком. — И Пузанчику не дам! Тоже мне, взял за моду обзываться!

В этот момент «Клементина» странно дрогнула и замерла, словно ее остановили, как лошадь, на полном скаку.

Компенсаторы успели отработать, спасая хрупкое содержимое корабля, но вот народ отработать не успел — кто-то просто упал с кровати, кто-то полетел с лестницы, а кто-то и вовсе спикировал с потолка ангара на его пол, оставляя после себя кровавое пятно.

— Да мля… — Мы с Пойлером переглянулись и пошли заниматься своими обязанностями, попутно рассылая меддроидов туда, где пострадавшие отделались царапинами и ушибами, как наш доблестный сержант, например, который на ногах не устоял и врезался головой в шкафчик с медикаментами.

Были бы мозги — было бы сотрясение, а так…

Только стекло разбил нам своим чугуниевым казаном!

Ругнувшись, натравил на сержанта меддроида, а сам подхватил сумарь и пошел разбираться с последствиями внезапной остановки, искренне надеясь, что хотя бы в этот раз виноват не я!

«Леонид — Марии

Пропажа нашлась!

Иуда — Франциску

Подтверждаю сужение линии фронта

Мария — Всем

Соломон все видит!»

Глава 12

— Разве это возможно?! — Майор рассматривала планету, сокрушенно качая головой. — Это же что за страшное оружие могло сделать такое?!

— Нейродеструктор. — Сержант тяжело вздохнул. — Я уже видел такое на Аскии-4. Только там, к отсутствию людей добавилось присутствие гребанных пауканов, которые наподдали нам так, что мы еле успели убраться с планеты до финальной санации.

— Судя по данным сканеров и зондов, пауканов на планете нет. — Майор прикрыла глаза, получая данные от дополнительного бортового компа, мощного, но…

Недостаточно…

Для обработки данных с планеты, таких как он, надо было бы два, так что…

Ждем-с!

Я повертелся и, пожав плечами, отвернулся от экрана — если там будет что-то интересное, «нейро» проинформирует.

Ага, я, теперь, тоже «член корабельного совета», так что информацию получаю третьим и очень жалею, что не трехсотым.

Многие знания — очень многие печали!

— Думаешь, будут проблемы? — Молельщица развернулась к сержанту и изогнула бровь.

— Нет… Если мы их сами не создадим. — Сержант Фальци внимательно изучал картинку, то и дело приближая отдельные районы, а потом переходя к другим. — Например, нам точно НЕ надо высаживаться на материке, лучше выбрать спокойный островок, например, вот этот…

Я развернулся к экрану и присвистнул — у сержанта губа не дура, чесслово!

Судя по снимкам, островок здоровенный, километров сорока-пятидесяти в диаметре, зеленый и с четким центральным озером, готов поспорить — с пресной водой.

Судя по постройкам вокруг озера, островок этот, до прилета пауканов, принадлежал совсем не бедным людям — три десятка двух-трех этажных вилл, пяток яхт, печально замерших у причалов и огромный пляж, почти на три четверти озера, явно искусственный, потому как оставшаяся четверть являла собой каменный язык, на котором кто-то построил многоэтажный отель, тысяч так на пять-десять постояльцев!

В общем, для нас — самое оно то!

Из минусов — добраться от острова до континента можно было только по воздуху, но в нашем случае, это, скорее плюс, чем минус.

— Более чем уверен, что и припасов там должно быть заготовлено… — Я задумчиво почесал кончик уха, поцарапанный одной из пострадавших. — Да и «психических» есть куда определить…

Я ткнул в трехэтажный домик позади гостиницы, судя по всему, выстроенный первым и сейчас уже выглядящий не так эффектно, хотя, готов поспорить, изначально там тусовались многие знаменитости этой планеты!

— Я отправлю дроны, пусть проверят. — Майор вздохнула. — Дин… Не хочешь полетать вторым номером? Заодно и на месте все осмотришь…

«Бойтесь данайцев, дары приносящих»…

Я помотал головой, отказываясь от сомнительной привилегии ступить на планету в числе первых.

Мне потом этих самых «первых» пару дней на карантине держать придется, а я как-то на карантин не хочу.

— Ну, чего ты? — Сержант подтолкнул меня локтем, словно напрочь забыв, что мой авантюризм закончился на планете, где я бегал и фотографировал… — Дин?

Пришлось на пальцах объяснять проблему, напомнив, что хоть роженицы пока не торопятся, но и кроме них у меня почти полторы сотни рыл, лиц и мордашек, которых на лекаря не оставишь.

Или оставишь, но не более чем на сутки.

— Вот и слетай на сутки. — Майор повернулась ко мне. — Оденете скафандры, снимать их я запрещаю, а как вернетесь — пройдете стерилизатор, делов-то…

Блин…

А вот о скафах я реально забыл…

— А почему бы и не да… — Я вновь принялся вертеть островок, мысленно прикидывая, куда сунуть свой нос в первую очередь, а куда, может быть, и совать его не след. — Майор, спасибо!

— Что-то протухло… — Прошептала за моей спиной сестра-молельщица. — Не к добру это…

Пожав плечами, еще раз посмотрел на островок и оставил пяток меток, чтобы дроны проверили, а то…

Терзают меня смутные сомнения, как говорил один артист…

— Дин? — Майор отвлекла меня от сканов. — Твое божество ничего не сообщало?

Блин, да они прикалываются!

Со вздохом развел руками.

Моё божество явно предпочитало не вести дела «заранее», решая все проблемы по мере их поступления.

Как и я, впрочем.

— Сержант, а еще подходящие места есть? — Я отодвинул скан и повернулся к мужчине. — Не поверю, чтобы такое место было одно-единственное.

— Возможно, было… — Фальци провернул карту и ткнул в еще один островок, поближе к континенту, просто с другой стороны. — Но сейчас тут какой-то циклон непонятный и…

— Я отправлю дроны. — Майор повертелась в своем кресле и вздохнула. — Боже, это же еще только четвертый месяц…

Да уж, обрадовать ее, что у нее не двойня даже, а тройня?

А то они с лейтенантом все отбрыкиваются от обследований, как дети малые и считают, что если держаться подальше от приборов, дети будут здоровее!

Не, беременные — это особая статья, тут логика в упор не работает, тут только эмоциями, но у меня при виде майора, почему-то, только смех разбирает.

— Ну, у вас есть еще пять месяцев, госпожа майор… — Я широко и коварно улыбнулся. — Как раз успеете портрет дописать…

С улыбкой помахав всем присутствующим, пошел я нафиг из рубки.

Вот, никогда меня не тянуло командовать, словно накомандовался когда-то давным-давно, в прошлой жизни и все, как ножом отрезало!

Топая по коридору, попутно вертел список дел, освобождая себе следующие сутки на спуск.

Беременных можно оставить в покое — они и без меня прекрасно с ума сходят, «бухыкалкам» Пойлер приготовил новое, жутко вонючее, но смачно эффективное зелье, которое, в принципе, лучше бы таблетками сделать, но ведь тогда до мужиков не дойдет, почему лучше беречь себя изначально…

А вот с «засранцами», там да, там сложности…

Может, попросить майора, чтобы молельщицы еще раз помолились?

Ну, это ведь ненормально, что десятки женщин, разом, озаботились своими фигурами и принялись жрать всякое говно в надежде быстро и безвременно похудеть!

Обдристаться — запросто, а вот похудеть…

О!

Придумал!

Я, кажется, придумал для этих страдалиц самую охрененную диету всех времен и народов!

Они у меня быстро горными козочками запрыгают!

Я их научу любить свободу, равенство и братство!

Подло улыбаясь своей идее, заглянул на склад и забрал оттуда пять сотен ИРП-ов «рядового состава», тех самых, жрать которые, лично я не смог даже с закрытыми глазами и зажатым носом!

Муа-ха-ха!

Я им покажу, как надо от защелачивания головного мозга через жопу лечиться!

Дроид-грузчик сгрузил ИРП-ы на раздачу, а я принялся высчитывать суточные дозы каждому «засранцу», а то еще обожрутся…

Ради эксперимента, выписывал схемы питания всем по-разному, для одних сухомяткой, а другим — бульончиком.

На деле и то, и другое — одинаково, но…

Даже если не похудеют, то весь тот комплект полезных веществ, пробиотиков и лекарств, что впихнуты в ИРП-ы, чтобы солдат от диареи не страдал и желудком не мучился, лишними им не будут.

Ну, кроме, разве что, троих, у которых язва…

Но и для них в ИРП-ах есть полезные свойства…

Проверив «дозировки», отдал приказ кухонному дроиду заняться пищи из имеющихся ингредиентов, а сам плюхнулся на кресло в ординаторской и вскрыл ИРП, с содроганием вспоминая его омерзительный вкус…

Но, блин, как же иногда хочется вот такой вот гадости, в которой все «вкусное» заменено на «полезное»…

Слопав ИРП, признался, что лечение им будет сродни пытки, но ведь человек такая зараза, что хорошего обращения просто не понимает!

Я вот, с этими засранцами, с самого начала возился, объяснял, рисовал схемы и, знаете, чего добился?

Правильно, их стало в два раза больше!

Так что…

«Лечение — через мучение!»

Прополоскав горло, откинулся на спинку и слегка подремал, урывая себе те минуты сна, которые у меня украл вызов майора.

… Спуск на планету прошел буднично и плавно — тяжелый штурмовик, выбранный вместо одного-единственного челнока, оказавшегося рабочим из пяти, обогнул планету, чиркнул пару раз брюхом по атмосфере, сбрасывая скорость, а потом плавно-плавно, как лодочка в стоячей воде, заскользил по небесному своду неизвестной планеты.

За долгих четыре часа, мы успели сделать облет всех подозрительных пятен — в трех местах бурдыкнули реакторы, в двух что-то тяжелое упало с орбиты и оставило после себя километрового диаметра, воронки.

Облетели остров и даже сбросили дроны-многофункционалы, которые тут же нырнули в блесткие воды и принялись собирать данные и закидывать их короткими пакетами на орбиту.

От острова, в нашу сторону, сперва вылетело с десяток дроидов, командующих на всех частотах нам убираться подобру-поздорову с частного острова Каталиск, потом к ним присоединились два десятка ракет, которые пилот утащил за собой в стратосферу, где они, благополучно и превратились куски железа, равномерно падающие вниз под влиянием гравитации.

Пилот лишь брезгливо проводил их взглядом, а я вежливо помахал ручкой, провожая их в последний путь.

Вернувшись к острову, мы получили пяток выстрелов из средней лазерной спарки, эффективной разве что против хулиганов на гравибайках.

Потом, разозлившийся пилот просто и эффективно проутюжил все места откуда по нам стреляли и, на бис, еще и те места, что показались ему почему-то подозрительными.

Учитывая, что все «подозрительные места» как-то подозрительно бурно выбросили наружу обломки явно военного назначения, интуиция у пилота была ого-го!

Я бы вообще мимо пролетел…

Полетав по указаниям с орбиты, пилот приголубил еще три точки, но там, кроме обломков, ничего вверх не полетело, из чего я сделала вывод, что к этому пилоту, в случае чего, надо держаться поближе…

Облетая вокруг озера, с удивлением отметил тот факт, что почти все здания были окружены тонкими пузырями силовой защиты.

От массы и мощности штурмовика такой не защитит, не те конфигурации, но вот от погодных неурядиц и летающего гнуса — просто идеально!

Протиснувшись под защиту одного из домов, пилот расстрелял милую зеленую лужайку и адски огромную клумбу, под которыми оказались системы охраны, которые, отхватив быстрой кинетики, лишь вяло вылезли наружу, демонстрируя понуро опущенные и побитые стволы, да дымящиеся накопители.

Не-е-е-е-е, у мужика явно интуиция работает на 1000 %!

Выбравшись из штурмовика, попросил Эйвана проверить остальные дома и, если что, не стесняться — сейчас нам важнее собственная безопасность ПРИ высадке, чем безопасность владельцев ОТ высадки!

Майор, конечно, возмутилась моим командованием, но, подумав, приказ подтвердила, так что я пошел проверять гостиницу, а штурмовик отправился на свободную охоту, пообещав «подхватить» часиков через пять на этом же месте.

Отель оказался четырнадцатиэтажным.

И, судя по схемам в фойе — еще и вниз уходил на пять этажей, пряча под землей тренажерные залы, комнаты обслуживающего персонала, парковку и, на самом дне, генераторы силового поля.

Найдя кабинет управляющего, запустил в его комп червя-переводчика и отправился бродить по темным коридорам, время от времени заглядывая в стерильную чистоту номеров.

Даже если тут и были жители, то после удара нейродеструктором они обратились в пыль, которую исполнительные дроиды-уборщики быстро убрали, сложив личные вещи аккуратной стопочкой на кроватях.

Я глянул пару служебных удостоверений с голограммами и зашитой от подделки, подержал в руках тяжеленое, наверное с добрый килограмм весом, роскошное колье из зеленых камней и почти белого металла.

Удивительно, но нигде и следа от той высокой технологии, которую наши враги называют нейросетью!

Карточки, дактзамки, сканеры сетчатки и иглы генетического опознания…

Все не дешевое, но…

На высшие технологии совсем не тянет.

Поднимаясь по лестнице заметил тонкий отблеск, словно меня просканировала какая-то защитная система, но…

Нафига она меня сканировала — теперь я долго не узнаю ответа.

А, может быть, и никогда.

После пятого этажа на «нейро» пришло сообщение о полном взломе баз данных и систем безопасности, так что я, ругнувшись, потопал вниз, изучать здание по документам, а не собственными ножками.

И снова, на третьем этаже меня просканировали, в этот раз медленнее, словно уточняя…

Вернувшись в кабинет управляющего, уселся за его стол, «разбудил» метровую панель многофункционального экрана и…

Управляющий был еще тем затейником…

Я гонял записи с камер наблюдения номеров, пытаясь понять, это насколько же все тут было запущено!

А еще…

Да уж, местные богачки и немногочисленные богачи знали толк в извращениях.

И в сексуальных, гм, тоже.

Насмотревшись за полчаса на пару лет вперед, свернул внутренние данные и перешел к внешним.

Архи — наши пауканы — вышли на орбиту планеты так внезапно, что все 14 кораблей внешней охраны и две станции обороны оказались облучены нейродеструкторами быстрее, чем команды успели натянуть штаны.

На втором витке архи прошлись по основным городам, а уж на третьем — добили мелочь, типа жителей и владелиц это острова, что в последние минуты все так же самоупоенно трахались, обожравшись афродизиаков и наркоты.

Камеры наблюдения сняли последние секунды жизни всех постояльцев и персонала.

Даже тех, что мчались, что есть сил все ниже, ниже и ниже, словно думая, что там, под метрами почвы, металла и пенопластиката они смогут укрыться от залпа смертельного орудия.

Что же…

Никто не ушел безнаказанным.

И теперь на этой планете еще долго-долго-долго не запоют птицы и не зарычат дикие звери — архи оставили эту планету на откуп флоре, изничтожив фауну под корень.

Чертыхнувшись, глянул на часы и связался с «Клементиной», готовясь выслушать все, что обо мне думают, за пропущенный сеанс связи.

Вот только, вместо ответа эфир донес до меня кошачье мяуканье, щебет канарейки и рем тигра, одновременно и задом наперед!

От захолонувшего сердца выскочил на улицу и уставился в небеса, словно мог невооруженным взглядом рассмотреть рейдер, болтающийся где-то высоко-высоко, на орбите.

Сделав глубокий вдох выдох, подавил приступ паники и связался с Эйваном, который лишь буркнул, что, скорее всего, народ стебется надо мной, потому как ему лично, только что, пришел приказ о радиомолчании.

Ну, сцуко-шутники…

Погодите!

Попытавшись связаться с рейдером еще раз и вновь получив кошачий концерт в ответ, вернулся в кабинет управляющего, снял скаф и, порывшись по бару, нашел чистые стаканы и бутылку, судя по виду, дорогущего пойла.

Выбравшись на улицу, улегся в шезлонг, налил себе «Фетясского, особого», отсалютовал небесам и сделал первый глоток.

Н-да-а-а-а…

Это вам не спирт из горла хлебать!

Это, блин, эстетика!

К этому терпкому, крепкому алкоголю еще бы соответствующего спутника, что лежал бы на соседнем лежаке и слушал мои философствования…

Выдохнув, вдруг понял, как же я устал за все эти месяцы!

Не-е-е-е-е, как ни крути, а две тысячи женщин под одной крышей это не рай, это самый натуральный ад!

Дня же не проходит, чтобы не было какого-нибудь скандала, драки, выщипанных волос или расцарапанных лиц!

Когда Алисса на курсах предупреждала нас о женской жестокости, я только головой кивал, мол, ну-ну, что там может быть такого…

Ага…

Жгучие приправы в трусах, битое стекло в туфлях, кислота, смешанная с маслом и сотни ядов, некоторые и вовсе самопальные, например, из крема для обуви!

Про заточки, «розочки» и инородные предметы в интимных и не приспособленных для этого частях тела — вообще помалкиваю, это уже даже лекарь освоил, молчком пополняя нашу общую коллекцию то фонариком, то сплетенным из провода, полуметровым фалоимитатором, с усиками!

Решено, блин, вернемся в цивилизацию — ноги моей больше не будет в гинекологии и акушерстве!

И руки — тоже не будет!

Я тут всерьез задумался судебной медициной заняться — там пациенты сразу спокойные…

Любуясь закатом, мечтая о спокойных пациентах и потягивая крепкое, но чертовски вкусное пойло, в кои-то веки отдыхал душой от перенаселения и пациентов…

Ну, и от начальства, чего уж там…

«Зевс — Соломону

Посылку получили в сохранности

Иуда — Марии

Подтверждаю сокращение линий боестолкновения

Леонид — Наглобя

Синие розы»

Жизнь на острове, с полностью отстроенной инфраструктурой, средствами перемещения и работящим персоналом кажется райской, особенно если ты не персонал.

Вымыв руки, окинул взглядом свое царство — 504 медкапсулы, в которых сейчас загорали, частично, и мои роженицы, и «бухылкали» и даже засранцам хватило места!

Да, остались те, кто был несовместим с программами медкапсул, но их было три сотни и они, по большей части, маразмом самооздоровления не страдали, холодное не пили и где попало не срали, так что…

— Дин… Сегодня девочки собирают, ты пойдешь? — Пузанчик глянул на меня, ожидая, что, вот сегодня, наконец-то, случится чудо и я пойду на глобальную пляжную вечеринку, где…

Фиг там!

Забурюсь к себе на «Крышу мира», обложусь фруктами и буду лежать, читать свежепереведенный романчик, жрать фрукты и плевать косточками через парапет, вниз, на ухоженные газоны и чистые дорожки!

Я этот женский пол еще месяц, а то и больше, рядом с собой ощущать не желаю.

Тем более, что эти существа, оказавшись на свободе, словно белены объелись и творят всякую хренотень!

Если они так и дальше будут — через месяц, как раз к прилету «Дионисия», весь женский контингент будет ходить пузатым, а весь мужской — мечтать о том, как из этого бабьего царства свалить!

Поднявшись на первый этаж, прошел через вестибюль и…

— Оливия! Подожди, Оливия! — Лейтенантик старательно делал вид, что догоняет майора, но держался вне досягаемости ее кулачков. — Ну, ты же понимаешь, пьян был, ночь в голову ударила…

— Ага, семнадцать раз ударила?! — Оливия развернулась и пузатой каравеллой двинулась к своему возлюбленному, кипя праведным гневом.

Эх, вот, с одной стороны, права она во всем — нечего гулять налево, даже если жена беременна и сексом перебои, а с другой…

«Девочки» еще на корабле такие афродизиаки использовали, что хрен убежишь, а уж тут, на острове, где женщины изначально были правительницами и вершительницами…

И это я еще успел, пока сидел в карантине, самые простые, общеупотребительные и легкодоступные убрать из общего доступа!

Но убрал-то я их из «гостиницы», а вот на виллах — там и свои запасы есть.

И не лейтенантику зеленому сбежать от хищниц, что еще с материнской Галактике мечтают о замужестве и материнстве…

— Оливия! Они для меня ничего не значат!

Упс, чувак, вот это не верный заход…

Ну, что же, «Беги, кролик, беги!»

Увы, и на бегство у лейтенанта не хватило мозгов…

Покачав головой, пошел оттаскивать майора от лейтенанта, тем более, что первой — вредно, а второго, если честно, просто жалко!

Оттащив Оливию и прочитав мораль, что она не только командир этого бредлама, но и будущая мама, довел ее до лежака у бассейна, помог лечь и…

— Дин! Мы тут наткнулись на склад, вроде, медоборудование. — Сержант, теперь уже «полевой лейтенант» сбросил на нейро координаты и предупредил, что отправляет за мной Эйвана, ага, на разъездном штурмовике!

Да уж…

Из всех челноков удалось собрать три, полностью функционирующих. Два — грузопассажирских и один — просто грузовой, который вывозил сейчас с планеты все, что могло понадобиться в космосе.

В первую очередь — медкапсулы и картриджи к ним.

Сейчас мы забили ими целый ангар, но…

Если десанты и вправду нашли целый склад…

Тогда мы и «Дионисия» забьем под потолок!

Оставим на планете всех молельщиц, но медкапсулы — заберем!

Обойдя бассейн, прошел по сладко похрустывающей под ногами тропинке, под развесистыми, зелено-лопушистыми деревьями и связался с пилотом, загадав удастся успеть слопать пару ярко-синих фруктин, свисающих с дерева или обломаюсь?

Фрукты эти, на местном наречии — «Аграфятник» — у наших особым успехом не пользовались, но вот я его жрал, как не в себя!

Мало того, что я съедал жирноватую мякоть, я еще и косточку разгрызал, чтобы добраться до хрусткого ядра, маслянистого и отлично тонизирующего.

Сорвав приглядевшийся плод, сел под дерево и вонзил зубы в сочную мякоть.

Благодать!

Шуршание двигателя штурмовика, уже слегка переделанного под перевозку грузов, услышал как раз доедая третью «ягодку».

Вкусно, блин…

Но…

Штурмовик мягко опустился на бетон площадки, открыл гостеприимно створки и…

Оттуда, ракетой, вылетел Эйван!

На второй космической пролетев мимо меня бросил «догоняй» и принялся вилять между фруктовыми деревьями, словно заяц, сбивающий хищника со следа.

В этот момент из темного нутра штурмовика вылетел десяток блестящих мелких шариков и веером разлетелся по саду.

При чем, три штуки ломанулись ко мне, облетели меня на уважительном расстоянии и, словно признав за своего полетели важно дальше.

Шиздец…

Какой шутник подкинул нашему бравому пилоту «щекотунчиков»?!

В принципе, безобидные дроиды, основной задачей которых является причинение удовольствия и съемка процесса.

Вот только…

Управляются они по непонятной нейросети, а без нее находятся в активном поиске, причиняя удовольствие любому, рядом находящемуся, не взирая на то, чем он занимается.

Хуже всего то, что какую-то особую, я бы даже сказал — извращенную! — любовь испытывали к мужчинам, так и норовя залезть в штаны, помассировать плечи-шею, а в особо запущенных случаях, даже пройтись по затекшим мышцам легкими разрядами тока.

И, да…

Ко мне «щекотунчики» не приближались.

И совсем не потому что я, еще на карантине, активировал такой выводок, а потом покрошил его своим волшебным клинком, а потому что ношу на лацкане крохотный значок-пометку вип-персоны, к которой даже приближаться можно исключительно после письменного разрешения!

Махонькая рубиновая капелька с золотой ладошкой, пяти миллиметров в диаметре…

Крохотулька, а все двери открывает, все лифты запускает…

Написав майору, что у нас снова принесло «щекотунчиков», прошел в штурмовик и расположился в кресле стрелка.

Эх, с нетерпением жду, когда наши десантные техники разберутся с управлением местного транспорта и можно будет засесть за джойстики самому!

Глава 13

«…Печаль не в домах, а в душах

И свет печально не затмит…»

Ненавижу заунывное нытье!

Следующий трек!

«… Ах, у печали вкус садового шланга…»

Этот и вовсе — чудо машинного перевода, следующий трек!

Я щелкал по экрану планшета, пытаясь представить себе, кому же он принадлежат в недалеком прошлом?!

Для малолетней соплюхи — слишком дорогой чехол и украшения, для взрослой женщины — слишком много любовного воя.

Может, пользовались на двоих?

Потыкав в кнопки, вышел из меню аудио проигрывателя и пошел шариться по личным фото, офигевая от широты разбросов интересов владелицы планшета.

Парное катание плавно перетекло в жесткую порнуху, с элементами увечий, милые зверушки, десяток кадров назад доверчиво что-то кушавшие с рук с изящными браслетами, на более новых уже столь же изящно промаринованы и нанизаны на шампуры.

Новостные колонки — сплошная материковая чернуха, с уточнениями, кого, где и сколько раз убили.

Карта материка с разноцветными кругами, аккуратно пронумерованными и сведенными в табличку по количеству нападений на душу населения, в час.

А вот настоящее родео, правда, вместо быка — здоровенный мужик с рогами, который совсем не шуточно кидается на загонщиц и даже поднимает их на рога, заливая себе лицо парящей кровью.

Еще чуть дальше — вход в филиал банка, причем не запароленный даже, а нагло сохраненный!

Глянув сумму на счету едва успел поймать челюсть — более шести миллиардов!

И это — анонимный счет, которым может пользоваться любой, кому в руки попался планшет!

Следом — и вовсе интересность — сайты по операбельной смене пола.

Вот, скажите мне, нафига вот эти хирургические изуверства, если медкапсула сделает все то же самое намного быстрее, а главное — качественнее?!

Не-е-е-е-е, я жителей этого острова вообще не понимаю!

С их возможностями — такие ущербные желания?!

А еще этот, просто повальный отказ от применения нейросетей на планете — это же нонсенс!

Как можно отказаться от технологии, делающей твою жизнь настолько удобной?!

Так ведь нет — все жители острова, по прибытии, ставили себе «глушаки» и наслаждались пасторальной жизнью в высокотехнологичном туалете с отключенным электричеством!

Да по их планшетам можно писать трактаты о психологических перверсиях!

На острове, чем богаче — тем явнее перверт!

Я плюнул и отложил в сторону планшет.

Нет, меня положительно не тянет заниматься научными изысканиями ныне ставших пылью, богатеев.

«Сдох Никодим — да и хрен с ним!»

Пройдя по самому натуральному «тайному этажу» притаившемуся между третьим и вторым, еще раз покачал головой.

И ведь снаружи совершенно не заметно, что есть еще один этаж, а внутри…

Целый зал с пустыми колбами биоискинов, стеллажи, забитые кристаллами памяти, оружейная комната, сейф с зародышами нейросетей и охранная сигнализация, едва-едва дышащая на ладан, потому как в целости и сохранности осталось только два стареньких искина, на одном из которых «висела» канализация и водоснабжение, а на втором — картотека пользователей, с полным описанием их пристрастий и количеством жертв…

А жертв тут у каждого не по одному десятку…

Да уж, пауканы с ними как-то слишком милосердно поступили…

Пройдя весь этаж, насквозь, замер у стеклянного стеллажа, на полках которого стояли фотографии в тяжелых, украшенных драгоценностями, рамках.

Фотографии — говно, не имеющее отношение к художественности, но…

Две женщины с тяжелыми игольниками в руках, на фоне кучи иберрских тауматов — животных настолько редких, что в мирах наших противников их даже гладить запрещено!

Или пятеро смеющихся мужчин, весело размахивающих кнутами над головами двух десятков голых женщин!

Шесть метров в длину, пять полок — три сотни кадров от которых в жилах, даже в моих, привыкших ко всякой хрени, стынет кровь.

Развернувшись на каблуках, пошел вон из этого террариума.

Люди твари и чем они богаче — тем страшнее.

Это для равных себе они «лапочки-душечки», а для окружающих…

Плотно заперев за собой дверь секретного этажа, удалил с «нейро» все упоминания о нем — незачем здесь людям шариться, пусть спят спокойно, считая, что это обычный санаторий для богатеньких…

Потерев виски от начинающейся мигрени, прошел через третий этаж, вызвал лифт и взмыл к себе на крышу, поближе к закатам и рассветам, подальше от людской суеты.

В принципе, майор разрешила мне выбрать любую свободную виллу на берегу озера, но…

Глянул я их.

Не мое…

Вычурные, роскошные, богатые — но холодные.

Правда, некоторые виллы я посетил позже, пройдясь по их спрятанным сейфам.

Сам не знал, что владею таким талантом, но, скажу не умаляя своих достижений, медвежатник из меня ничуть не хуже, чем медикус!

Я такие сейфы за десяток минут вскрываю, что…

Я спрятал улыбку от лифтовых камер.

Сейчас у меня охрененная коллекция всевозможных нейросетей, нейроимплантантов, «усилителей» и «очистителей»!

Да, помещается она в чемоданчике, но ценность ее не в количестве, а в качестве!

Эх, жалко, что мне все это установить нельзя!

Даже в навороченной медкапсуле, украшенной цветочным орнаментом, для моего типа нет подобия и медкапсула выгоняет меня, требуя связаться со службой безопасности либо вызвать медперсонал не ниже 4 уровня!

Есть у меня и второй «краеугольный камень» наших противников — «Профессиональные обучающие базы», тоже максимальный свежак в максимальном уровне, что я нашел — в шестом.

И снова мне облом!

Правда, я нашел гипнообруч, но под ним обучаться кошмарно долго и кошмарно болезненно.

Лично я за этот месяц «поднял» во второй уровень только три базы — «Медицина», «Пилот» и «Содружество».

Я бы и больше поднял, но увы, это был предел всего, что было доступно для гипнообучения.

Но даже и таких мелочей хватило, чтобы запустить на медкапсулах протокол гипнообучения и, уложив в них, для эксперимента, пяток десантников, получить на выходе трех медбратьев и двух пилотов…

Звезды, как же орала майор…

Думал, она порвется, если честно.

Но, ничего, все обошлось и теперь в медкапсулах медленно, но верно «доходит» целых три сотни пилотов — медиков, освобождая мне руки и время.

И пусть без нейросетей наши пилоты только и могут, что пилотировать «островные» антигравы и челноки, а гипномедикусы могут чуть больше, чем простое нажатие кнопки «сделать хорошо», но ведь для нас это уже гигантский шаг!

Эх, разрешила бы майор нейросетки поставить, хотя бы сотне «избранных», здесь так можно было бы развернуться!

Но, увы — запрет был глобальным и приходится пользоваться тем, что есть под рукой.

В том числе обучать и «молельщиц», у которых, к моему удивлению, процент усвоения гипнознаний выше, чем даже у меня!

Скорее всего, все дело в их мозгах, которые привыкли скатываться в подобное же гипнотическое состояние во время молитвы.

Оперевшись на парапет, с тоской посмотрел на пламенеющий закат, мне уже изрядно поднадоевший.

Он прекрасен.

Но у меня мигрень.

И я его уже месяц наблюдаю.

Даже не знаю, что больше выбешивает.

— Дин! — На крыше появился сержант, тьфу, блин, никак не привыкну, что он — лейтенант! — Собираешься вниз бросаться?

— Не дождетесь… — Я оторвал взгляд от заката и развернулся к вояке. — Что опять накосячили?

— Эм-м-м-м-м… Там Пузанчик нейросеть поставил… Случайно… — Сер… Лейтенант развел руками. — А как ее снять — ума не приложим!

— Через сутки снимать, не раньше. — Я покачал головой. — Иначе человек с глузда слетит…

— А… Тогда понятно… — Фальци тяжело вздохнул. — А мы думали у нее инсульт случился… А она с глузда слетела…

Я схватился за голову.

По ходу, эти умники реально попытались «вытащить» свежеустановленную нейросеть, причем, самым варварским методом — на горячую, в момент разворачивания!

По идее, должна быть такая функция, но…

«Медицина — 2 уровень» это наш предел, и в нем о сложных операциях и речи не шло!

Погрозив лейтенанту кулаком, предложил ему связаться с Советниками и рассказать о случившемся.

Да побыстрее, пока не настучали те, кто порасторопнее, а таких тут — тьма тьмущая!

Но, лейтенанту проще — его все едино только пожурят.

Пузанчику пропишут штраф, а вот мне, в подобном случае, проканифолили бы все мозги, намекая, что я такой-эдакий и не отсюда, для ровного счета!

Я уже жду не дождусь, когда же прилетит «Дионисий» и можно будет вернуться к переломам, колюще-режущим и прочим членовредительским повреждениям!

Я хоть душу отведу!

«Дин! Потрудись объяснить случившееся!»

Сообщение, пришедшее от Старой Карги — заместительнице майора — просто пыхало брюзгливой злобой и тем приятнее было напомнить склеротичной старушенции, что по решению совета от работ с медкапсулами я отстранен, доступа к ним не имею и свои вопросы ей лучше перенаправить своей протеже, которая сейчас пытается доказать, что ее куриных мозгов хватит на все случаи жизни.

К сожалению, мозги у Дейдры Каал, реально куриные, а из возраста «активной молилки» она вот-вот выйдет, что не прибавляет ей сообразилки.

Ну да я честно предупреждал майора, что у Старой Карги кроме злобы и молитвы — только гнилые зубы, но ведь меня же никто не будет слушать, верно?

На всякий случай поставил Оливию в копию — пусть полюбуется на своих ставленниц.

К моему удивлению, майор ответила, что разберется с дурами сама, но попросила пару-тройку деньков пожить на противоположной стороне озера, в «салатном коттедже» — архитектурно-кубическом уродстве с зеркальными стенами и подвалом с цепями.

Я же уже говорил, что вкусы у местных жителей были весьма специфичными?

«И возьми с собой Анну!» — Потребовала майор, вызвав у меня самый настоящий зубовный скрежет.

Эта самая Анна, как по мне, так еще хуже моих контрактниц!

Те начинали борзеть через три-четыре месяца, а у этой уже первом знакомстве борзометр зашкаливал так, что я едва не напоил ее слабительным со снотворным.

Увы, Анна майору нравилась.

Да Анна вообще всем окружающим нравилась, этого у нее не отнять!

Но я ее не выносил и на дух!

«Дин… Это — приказ!» — Майор снова скинула свое распоряжение и пришлось топать на посадочную площадку, выбирать антиграв, который тут же Анне не понравился, отчего она полетела вторым рейсом, с Эйваном.

К моему двойному несчастью, девица попыталась было разобраться с «умным домом» сама, в результате умный дом опознал ее как обслуживающий персонал определенного толка и…

Проводил и запер в подвале, с цепями!

Звукоизоляция там была ого-го какая, так что спохватился я только на следующее утро, отлично выспавшись.

Да, я не очень хороший человек, но вы хоть представляете, каково это быть хорошим в окружении такого количества женщин, у которых крыша едет от свежего воздуха, алкоголя и гормонов?!

Да и не хочу я их!

Вот совсем, ни капельки.

Видимо, реально устал.

Выпустив заложницу обстоятельств, оставил ее на кухне, рядом с приготовленным на скорую руку завтраком, а сам полез на стеклянную крышу — загорать.

К сожалению, забыл заблокировать лестницу…

Хорошо, что вилла «всего-то» трехэтажная, да и бассейн рядом…

Вода, конечно, немного прохладная, но так даже и лучше…

Так и прожили четыре дня, играя в кошки-мышки, причем Анна-кошка, так и не смогла понять, почему ночью меня нет ни в одной из спален…

О том, что спать можно и у бассейна, на свежем воздухе, за все четыре дня ей и в голову не пришло!

Ну, так-то да — она дитё корабля и внешний мир для нее полон неожиданных неприятностей и локальных опасностей…

А вот поднявшаяся на пятый день суета меня порядком озадачила…

Да и Анна стала странно-назойливой, причем настолько, что чуть в туалет за мной не лезла, пытаясь отвлечь от странного ажиотажа и многочисленных снований наших челноков с планеты на орбиту и обратно.

Но, хуже всего то, что мой «нейро» ни с того ни с сего оказался в списке «игнорируемых».

Я не мог достучаться ни до Эйвана, ни до патентованного лейтенанта…

В принципе, такое возможно и в случайном порядке, но это исправляется перезапуском «нейро», а тут…

Забравшись от Анны на середину бассейна, «раскинул мозгами».

Первое, что приходило в голову — «местечковый одмин» смог разобраться в старом софте моего «нейро», ковыряться и обновлять который отказались на «Пятом Риме» по той причине, что модель у меня партизански старая и новые ключи обновления и админские коды доступов на ней не срабатывали, распознаваясь как вирусные атаки, которые «нейро» либо удаляла, либо, если уж в нее лезли совсем настойчиво, создавало виртуальный образ системы, в котором можно было делать что угодно и который после перезагрузки просто-напросто форматировался, удаляя все обновления, и пользователей, что втыкал одмин, пытаясь получить нормальный доступ.

Так что «нейро» у меня старенькое и оттого, прямо скажем, простое, как железный лом, воткнутый в спицы мотоцикла.

По «бритва Оккама» из двух зол выбирают простейшее, а значит, приказом майора сменили пароли доступа, а я вылетел, как не получивший обновления.

Суета между небом и землей тоже вполне себе объяснима, а с «выбросом меня за борт», после сложения 2+2, получалось, что прибыл «Дионисий» и меня решили технично «забыть» на планете, либо, чуть позже, за мной прибудут бравые парни и, завернув мои лапки за спину, доставят меня пред светлые очи какого-нибудь старшего капитана, который и решит мою судьбу, решив, нужен ему аватар или его можно отправить в космос без скафандра.

За всеми этими размышлизмами, не заметил, как по небу пролетела черная тучка и плюхнулась на посадочную площадку за домом.

Анна тут же технично сдристнула качая своими вываливающимися телесами, а ей на смену появилась майор собственной персоной, каракатясь под напором тройни, распирающей ей все, до чего могла дотянуться.

Мне бы верхним отростком подумать, с чего бы это вдруг приперлась сама Оливия, но я так «обрадовался» уходу коровообразной туши с пегими волосами и несвежим дыханием, что…

Разумеется, я — законопослушный гражданин, так что мне можно простит некоторую лопоушестость…

Да и майор, приехавшая за мной была удивительно спокойна и даже мила.

Ине бы насторожиться, но…

Одно маленькое «но» всегда портит всю картину.

Переодевшись, полюбопытствовал насчет «Диониса» и, разумеется, оказался прав — «Дионис» и еще два номерных корабля прибыли на планету, привезя в своем чреве сто пять тысяч колонистов «живьем» и почти полмиллиона — замороженными тушками, так что мне предстояло перед отлетом облететь пару близлежащих городов, выбрать тот, в котором есть нормальная больничная инфраструктура, в которой и развернется разморозка тушек.

Эх, хорошо быть умным.

Только плохо быть умным настолько…

И слепым…

Тоже плохо быть…

Прошмыгнувшись по двум городам, что расположились на соседнем континенте и которые мы с десантниками обшмонали до фонарного звона, подобрали отдельно стоящую больничку на берегу реки — в ней мы вытащили все медкапсулы, так что этажи стояли чистенькие, прям хоть сейчас ставь обогреватели и занимайся разморозкой!

Выбрала, разумеется, майор — я бы в этой дыре не то что людей, я бы в ней клопов с тараканами бы пожалел разводить, но руководству виднее.

Пройдя по всем пяти этажам, поднялись на крышу.

Ага, снова на закат.

Только на закат над городом.

И, как по мне, так этот закат намного лучше тех, что над надоевшим озером!

Конечно, тут тоже хватало минусов, например, тишина и замерший город, но…

Я подошел к краю крыши, глянул вниз и вздохнул.

Да, город без людей — легкая пожива природе.

Еще полгодика и города в принципе можно будет начинать перестраивать по новой, менять коммуникации, восстанавливать дороги и сносить дома, по которым флора вьется не зная границ и врагов.

— Дин… А тебе действительно не нравятся наши девушки? — Майор встала рядом и задала вопрос, от которого у меня, честно говоря, челюсть отвалилась и блямкнула где-то там, далеко внизу.

— Мне нравятся девушки. И «наши» — в том числе. — Я почесал затылок, подбирая слова. — Просто, они меня не возбуждают. Это ведь только в «романтике» врач влюбляется в свою пациентку, а в реальности…

— Нет? — Удивилась Оливия вполне искренне. — Ну, а как же истории?!

— В историях, госпожа майор, они «переспали», а не «жили долго и счастливо», не путайте.

— То есть, переспать ты согласен, а на что-то большее — нет?!

— Хрюк… Я и спать с ними не согласен, майор. — Я расхохотался. — Я столько знаю о каждой женщине, о стольком догадываюсь просто видя ее походку — нет, спасибо, я лучше побуду холостым… Годик-другой.

Небо у нас над головой быстро темнело, выкатывая колкие звездочки соседних систем, в которых тоже могут разумные, что поглядывают на небеса в ожидании то ли чуда, то ли кошмара.

— Годик-другой… — Майор странно повеселела. — Ладно, принимается, как ответ. Пойдем, спустимся в подвал, глянем, как там и сразу назад…

Спускаясь по лестнице за изрядно уставшей женщиной, пытался понять, нафига она сама, лично, потащилась на эти поиски подходящего здания?!

С этим бы и Пузанчик справился на раз…

Отдыхая и сопя, Оливия спустилась с небес на землю, а потом и ниже, в подвал.

Вот подвал, кстати говоря, в этой больничке был богатый, с выходом к реке и пятью катерами «Скорой помощи», с отличным гаражом, в котором до сих пор печально прятались два десятка разномастных авто, от длиннющего, на 12 медкапсул, мобильного центра катастроф, до трех обычных, колесных, каракатов, обвешанных спасательным оборудованием.

Отдельно были вполне себе рабочие залы забора и очистки воды, комнаты фильтрации воздуха, на которые мы, при мародерке, откровенно говоря, махнули рукой, хотя и полюбовались инженерным гением, построившим эту больничку настолько продуманно.

Эх, жаль только, что все, что выше подвала было построено дебилом в клинической форме острого маразма на фоне спорадических вспышек помрачения рассудка!

У меня слов не было!

Сунув нос во все углы, майор, забавно крякая и охая, направилась к комнате очистки воды, открыла дверь и сделала умное лицо, пытаясь понять, что тут и за что тут отвечает.

Увы, даже майорское звание не гарантирует глубину понимания…

Пришлось протискиваться мимо нее и с умным видом объяснять то, что я сам узнал от корабельного инженера, который тут был вместе с нами.

— Вот… — Я развернулся к Оливии и…

— Прости, Дин… — В руке майора мелькнул офицерский игольник, точно «Старфайтер-12». — Может быть медикус ты и хороший, но вот человек — откровенное говно!

Две трехмиллиметровых иглы в грудь отбросили меня к массивным трубам первичного забора воды, холодным, как ледяное дыхание старины космоса.

— Не переживай… Я всем скажу, что ты погиб, как герой… Наверное… — Майор подняла пистолет выше, явно целясь мне между глаз. — Или скажу, что ты на меня напал, как …

— Ни рода, ни вида, ни службы, ни жизни… — Я набрал полную грудь воздуха. — Ни тебе, майор, ни тем, кто знал и поддержал!

Рука майора дрогнула, но с такого расстояния это, в принципе, было не особо и важно — подумаешь, не в центр лба прилетело, а чуть выше и левее.

Мне уже все равно…

«Иуда — Марии

Потерю «Рима» подтверждаю

Аглобя, Наглобя — Марату

Линия боестолкновения переходит по системам Мали, Оглдай, Ферка

Леонид — Соломону

Ухожу по второй схеме»

Больно и глупо…

Я купался в лучах желтоватого светила, любуясь капельками крови, разлетающимися рубиновым ореолом и дырки в моей голове.

Но смешно, право слово, смешно!

Кто же стреляет скоростными боеприпасами человеку в грудь и голову, а?

Да еще и «бронебойными», словно не по костям, а по броне десантного челнока!

Ну, глупость же!

Правда, если по большому счету, то и этой глупости мне хватило чтобы вот так мило, умиротворенно и величаво плыть в бескрайности ледяного безмолвия, чуть-чуть согреваемого лучами недалекого светила!

Две в грудь, одна в голову, чтобы точно…

И уже совсем не холодно.

Но чертовски обидно!

Особенно заявить мне, что я «как человек — говно!»

То есть, спасать этих свиней было хорошо и правильно, а вот не хотеть их — плохо?!

От обиды попытался пошевелиться, но стало еще хуже — в сквозные дырки засвистел сквозняк, а в черепе стало щекотно от кристалликов льда, прикольно перекатывающихся по черепной коробке.

А вот думать сложнее не стало, словно подтверждая, что думаем мы совсем не мозгом!

Кувыркаясь отлетал все дальше от планеты к жаркой звездочке солнца, которая вот-вот меня сперва согреет, потом зажарит, а потом и вовсе распылит на атомы, растягивая мою бренную тушку на сотни километров…

А может и на тысячи, но это вряд ли, настолько меня точно не хватит!

Хаотичное вращение прогревает тушку равномерно…

Но не симметрично…

С одной стороны, по ощущениям, я уже должен покрыться хрусткой корочкой, а с других едва-едва капал невеликим своим жирком.

Глюки умирающего сознания.

Я-то помню, что я в подвале больнице, лежу на трубах, по которым, если подать энергию, побежит холодная речная вода, заполняя фильтры-отстойники, из которых пройдет по трубам меньшего диаметра в баки лучистой очистки и уже оттуда разбежится по трубам холодной воды и, через котел — в трубы воды горячей.

Я помню, как больно это, когда в тело входят тяжелые иглы, способные пробить трехметровый бетонный блок, навылет.

И как это странно, видеть, как твои глаза заливает твоя кровь, вытекающая из дырки во лбу.

И обиду свою я бесконечно помню, осознавая, что помогать людям и одновременно их игнорировать — плохая идея!

Став ближе к звезде еще на один оборот, я вдруг начал прощать.

И своих контрактниц, у которых в голове больше трех мыслей не могло ужиться, и Моник, что первой же крыской свалила с тонущего корабля.

И попросил прощения у Жанетон, раз уж скоро встретимся там, за пределом окоёма, так чего копить злобу и таить обиду!

И майора я простил — от всего сердца, которое у меня сейчас молчало.

Мне не жалко простить, будучи мертвым.

Мне обидно прощать, оставаясь живым.

А ведь я пока жив, пусть и непонятно по какой причине!

Вот такая двойственность ситуации, блин, ё-моё…

Полюбовавшись длинной конечностью звездного протуберанца, перегородившего мне путь, нежно обвившего за плечи и потянувшего внутрь, в бесконечно горячие глубины прохладной нирваны солнечной короны…

Глубже и прохладнее, глубже и прохладнее, глубже…

И…

Через слои сумеречного состояния, через капустный набор листьев-реальностей, через луковую шелуху обид, вероятностей и…

«… концептуальные способности являются подвидом абстрактных способностей, то есть способностей, которые применяют существа на чистой воле или воображении…»*

Чуть заунывный, «менторско-учительский голос» прочел очередную абракадабру для моего разрушающегося сознания, но…

Что-то зацепилось в колкости звенящихся снежинок, шуршливо полирующих череп изнутри.

На чистой воле или воображении?!

А что, так можно было?!

Я представил, как меня выносит из солнечной активности в приятную температуру кислородной планеты, нежнейшим облачком проносит по темнеющему небосводу и укладывает на пуховую перину сочно-зеленой лужайки, под нависающие ветви аграфника, с огромными, спело-звонкими, плодами, которые сами падают мне в рот и хлопливо разрываются, заполняя организм полезными веществами, которые я тут же пускаю на регенерацию своего, прочно продырявленного, обмороженного и зажаренного, тельца.

И все бы ничего, но почему же так-то больно, а?!

*Честно украдено у автора, но не помню у какого…

Глава 14

Если кто-то считает, что мир не без добрых людей, то вот…

Вы — Абсолютно Правы!

Именно не без них.

Вот только у каждого из добрых, спасших вас, на вас есть собственные планы. И эти планы, к сожалению, с вашими никак не пересекаются.

Всем нам что-то надо.

И от нас, соответственно — тоже.

Реальность ровно такова какова и ни какова иначе!

Я помотал головой, разгоняя начинающийся маразмо-бред собственного мозга, изрядно поврежденного выстрелом.

Да уж…

Красавец, блин, выкрутился называется!

Я активировал зеркальную поверхность душевой комнаты и снова рассмотрел себя.

Ну, две заросшие дырки в груди смотрятся даже благородно, но вот на голову смотреть без слез нельзя — неровно заросшая дырень на лбу и такая же — на затылке.

Одна десятая процента на выживание, помноженная на системы спасения и еще раз умноженная на человеческое любопытство.

Увы, за жизнь пришлось расплатиться…

Я повертел рукой, пытаясь вызвать привычное чувство тепла, что сопровождало меня все вот эти годы, даря людям жизнь.

Ничего…

Медикус я, отныне, исключительно — бывший.

Моих сил теперь не хватит даже на спасение от вируса…

Организм надорвался, сам себя реанимируя.

Организм сделал все что мог и даже то, чего не мог.

Но и его сил не хватило бы, если бы не прекрасный подвал, дрогнувшая рука майора и бронебойные иглы в обойме.

Три в одном — игроковская амба, флеш-рояль, «очко»!

Чертова иголка, пробив мой череп, пробила и трубу.

Кровь попала внутрь и умные датчики, зафиксировав наличие биологической жидкости, отправили полусдохшего, почти разряженого, ремонтного дроида, который, обнаружив мои тушку, вызвал меддроида, который впихнул меня в единственную рабочую капсулу, что мы не нашли, не отвинтили и не вывезли на орбиту!

Я знал, что я везунчик, но вот настолько…

Медкапсула, какой-то странной модели, вся в цветочках и благоухающая, как лесная поляна, приняла мою бренную тушку и…

Дальше просто магия!

За 17 суток меня довели до идеального состояния!

Жаль только, что до «идеального» по меркам медкапсулы, которая тоже не смогла распознать во мне известный тип и вид разумных, так что отлечила весьма специфично идеально.

Например, шрамы оставила.

Черепушку залатала, но оставила после себя странное новообразование, которое, время от времени выпускает наноотростки, которые оплетают мозг и…

Убираются прочь, обратно в «образование».

Кости скелета, эта медкапсула дополнительно армировала тончайшими нитями странного вещества, от состава которого у корабельных медикусов и всех троих ученых, ум западает за разум, совсем как у меня…

Я стал тяжелее на 21 килограмм, выше на 8 сантиметров и это не все, что у меня увеличилось.

Да не надо смотреть ниже пояса и хихикать — масса мозга увеличилась!

Но и «там», гм, тоже прошли улучшения.

По крайней мере, доктор Марисса Сэдж очень довольна изменениями.

А я?

А я уже прав не имею, превратившись в лабораторную крыску, с уникальной мутацией и установленным «нейро».

Так что Мариссу за глаза зовут «зоофилкой», меня «животным», а лабораторию, в которой я теперь буду «загорать» до конца дней своих — «животноводческим кружком».

Впрочем, быть живым, как ни крути, все-таки лучше, чем дохлой тушкой валяться на трубах!

Я еще раз глянул на себя в зеркало и пошел одеваться.

— Как сегодня мой бычок ночь коротал без своей мамочки? — Марисса влетела в лабу и тут же протянула мне пакет с аграфником. — Кошмары не снились?

О, совсем забыл уточнить маленькую, но очень печальную деталь — чертова капсула омолодила меня до состояния шестнадцатилетнего сосунка!

Так что…

Мало того что у меня крышу сносит от повреждений мозга, так ее еще и от играющих гормонов во все стороны рвет!

Ненавижу…

— Сегодня повторим четвертую серию до обеда, потом седьмую, а вечером я останусь с моим милым щеночком и… — Марисса закатила глаза, предвкушая скорые сексуальные утехи.

Ну, как скорые…

Двенадцать часов…

— Разговаривать сегодня нет желания, мой герой? — Марисса принялась облачаться в лабораторный халат, специально демонстрируя, что снова приперлась в лабу без нижнего белья. — Это замечательно! Молчаливым ты мне нравишься больше!

Доев аграфник, с сожалением отложил пакет в сторону и прошел к креслу, над которым свисал здоровенный колпак, густо утыканный тонкими проводками и энерговодами.

«Четвертая серия» — гипнообучение.

Найденные на планете базы, научники смогли перевести в удобоваримый для гипнообучения формат и теперь проверяли его на мне, как на самом тупом и ненужном существе.

Не было бы у меня «нейро», скорее всего, от меня бы отстали, но чертов прибор передавал тысячи параметров, дополняя картину не плохих, но все-таки слегка туповатых, сканеров.

— Сегодня будем учить полезное! — Женщина кивнула головой проскользнувшей в лабу «серой мышке», Алисе и сунула кристалл в дырку приемника.

Я уселся под колпак, колпак поехал вниз, а там…

Я во тьму — знания в меня.

Так себе ощущения, если честно.

Один плюс — пока идет обучение, можно просто, сидя на жопе, подумать-помечтать, никуда не торопясь, ни к чему не привязываясь.

Просто пять часов записи в мой бедный, калеченый мозг…

А ведь все так хорошо начиналось!

… Крышка открылась — сознание включилось!

Да, живым быть прекрасно!

Чертыхаясь и поминая майора последними словами, выбрался наружу и…

Да вашу же Машу!

Это, блин, как?!

Нет, логично, в принципе, оказаться в лечебной капсуле, особенно если в тебя стреляли.

То есть, не логично, если в тебя стреляли, но логично, если тебя не достреляли.

Тьфу, млят, совсем запутался!

Проведем цепочку снова…

Выстрелы — медкапсула — планета…

Но я-то точно не на планете!

— Дин Хьюссер, просьба покинуть медицинскую капсулу… — Холодный голос управляющего модуля медотсека заставил шевелить задницей, выбираться наружу, одеваться и…

Сидеть и ждать добрых двадцать минут, когда за мной в медотсек припрется двое вооруженных парней, злых настолько, настолько может быть зол мужчина, которого сняли с женщины, не дав закончить…

Из медотсека меня сопроводили на гауптвахту, а уж с нее, родимой, в лабораторию доктора Мариссы Сэдж, где вместо объяснений посадили на стул под шлем гипнообучения.

Вот так я стал лабораторной крыской, у которой из прав — только быть оттраханным если не Мариссой, так ее ассистенткой, Алисой, которая в сексе намного приятнее, прямо скажем, но…

Затрахали они меня уже обе!

День за днем, когда вместо понимания факта, что же случилось, тебе сперва трахают мозги, а потом просто трахают тебя — это не очень здорово.

Это, охрененно печально, скажу я вам.

Это как постоянно жрать тортики, видя, как мимо тебя проносят копченое сало, буженину или отварную говядину!

Все попытки хоть что-то расставить по углам, разбиваются о «не положено» или «это не наше дело»!

А кроме Мариссы, Алисы и уборщика Кэйла — я тут больше вообще никого не вижу уже третью неделю!

Или уже месяц?

Тихонько сверившись с «нейро», вздохнул — месяц!

Да, млять, лучше бы меня не находили!

Поток информационной базы, в этот раз «полезной» — «Медтехник-3», плотными слоями укладывался мне в голову, иногда бунтовал и ворочался, но осознавался.

Жаль только, что без нейросети это знание стоит меньше, чем фантик от бумажки!

А нейросеть, сунутая мне в голову упрямой медкапсулой, «разворачиваться» в моей голове не желает, не находя соответствующих отделов, за которые может зацепиться.

Эх, удалить бы ее, глядишь, хоть от головных болей бы избавился!

Кстати…

Очередной слой «Медтехника» как раз был на заданную тему, но…

Запрограммировать капсулу, чтобы удалить нейросеть, можно только при установленной нейросети!

Затык!

— Дин… Как ощущения? — Алиса вытащила меня из-под колпака и прижалась обнаженной грудью.

— Фантастичные. — Признался я, чувствуя, что сейчас меня вырвет.

Смесь женского запаха, разогретого металла, теплого пластика и уныло-стерильный воздух, помноженный на усталостность загнанного обучением мозга, наконец-то спасовали перед второй юностью и я, вместо горячего и страстного секса, блевал добрый час, пока пришедшая Марисса не воткнула мне укол «Сигнизина» и не отматерила Алису так, что уши в трубочку свернулись даже у меня!

За пять минуток деятельного мата, я узнал очень много нового…

И не только об Алисе, но и о себе, любимом!

Например, на данный момент, я нахожусь на борту «Барона Стромболи» как лицо интернированное…

А опыты на мне ставят «промежду прочим» и если это выплывет — Мариссе будет больно.

И Алисе, соответственно — тоже!

В ответ на эти «будет больно» я истерично захохотал, памятуя, как с интернированными обращался Дюк — никому и ни за что больно не стало!

Сколько бы их не было, и что бы с ними не случалось — никто и ни за что «больно» не получил.

Совсем никак.

Марисса отхлестала Алису по щекам, вызвала охрану, а там я ничего больше не помню — «отросток» в моей голове снова зашевелился и я просто на крыльях отлетел в тот мир, где все птички одинаковы со звездочками!

Нет, мне решительно не везет на военной службе!

В себя пришел в чистой и уютной палате-одиночке, с замотанной головой и температурой, но живой.

И сидящий напротив меня здоровенный медбрат, судя по размерам лба только для этого и годящийся, мило протянул мне стакан воды и молчком нажал на кнопку, вызывая врача.

Звезды всемогущие, как же я обожаю этих милых громил, выглядящих так, словно они завтракают танками, а обедают авианосцами, а на деле — милейшей души люди!

Добрые, милосердные и уязвимые — они тащат на своих плечах столько обычных медицинско-больничных забот и хлопот, что, исчезни они хоть на один день — больница превратиться в клоаку, бурлящую говном из нечищенных унитазов и бешеными пациентами, считающими своим долгом ущипнуть девушек-медсестричек за задницу!

Да, иногда на них находит, но это, право слово, такие мелочи, что и особо заострять внимание не стоит…

Вошедший врач посветил мне в глаза фонариком, снял данные с «нейро» и завис на несколько секунд, явно «разговаривая» с кем-то.

242555214

203994500

150357587

Странные цифры влетевшие мне в голову, показались такими милыми, родными и…

Уже давным-давно не нужными, устаревшими, вышедшими из употребления.

— У вас не больше 10–15 минут! — Врач открыл дверь, впуская высокую, чуть полноватую женщину в форме служителей Фемиды.

«Законники»…

Везде, где они, там вонь, подковерные интриги и обман, помноженный на ложь, и возведенный в степень статистики.

— Зента… Пятнадцать минут! — Врач погрозил даме кулаком. — И мне плевать на ваши правила… Пятнадцать минут или жди, когда я его выпишу!

— Савой, я все прекрасно понимаю и пятнадцати минут нам вполне хватит. — Женщина поправила рыжеватые волосы, непокорной волной прикрывающие четкий, слегка скуластый овал лица с, на мой взгляд, слегка тяжелым подбородком, но…

Право слово, в своей форме, черно-синей, с серебром и алыми петлицами майора, она была хороша.

Хороша настолько, что стало страшно.

— Зента… — Врач вздохнул. — Одно! Только одно «проявление» и я тебя выгоню и сдам «внутренним», ты меня знаешь!

«Ога! Эвона как!» — Мысленно я поблагодарила доктора за прозвучавшее предупреждение о «проявлении» — слыхал о таком, но испробовать на себе…

Нет, спасибо…

— Савой! Я тебе обещаю, что это будет просто разговор! — Зента подняла вверх правую руку с двумя пальцами, не прижатыми к ладони.

— Молодой человек… — Савой внезапно закашлялся. — Если инспектор Зента Ециззи предложит вам что-то подписать — ни в коем случае не подписывайте, даже если за это вам пообещают личную планету и двести девственниц, в придачу!

При слове «девственницы» меня скривило так, что доктор ринулся проверять у меня пульс, совсем забыв о «нейро».

— Доктор… — Я отвел руку. — Простите, со мной все нормально… Я просто последние месяцы перед ранением отработал акушером-гинекологом и, право слово…

Врач расплылся в улыбке, кивнул и вышел вон из моей палаты, оставляя меня тет-а-тет а со службой Фемиды.

— Дин Хауссер… — Зента уселась в кресло напротив моей кровати, открыла папку и тут же начала «перлы выперливать».

Интересно, она чего ожидала?!

— Палатой ошиблись. — Я пожал плечами и принялся разминать шею.

— Простите, что?

— Палата Хасусера, скорее всего, соседняя. — Я снова пожал плечами. — Иначе бы вы не ошиблись, верно?

— Простите, Дин Хьюссер…

— Нет… — Когда-то, еще при Дюке, вот такой же «фемидонец» начинал разговор со мной ровно с такой же ноты.

— Вы не Дин Хьюссер? — Зента сделала усталый выдох.

— Я — Дин Хьюссер. Но прощать вас не собираюсь. — Наглость — второе счастье, а мне, сейчас, так и вовсе насрать — разговор у нас не официальный, иначе бы дамочка приперла своего помощника, который бы все записывал.

— Хорошо. — Зента прищурила свои голубые глаза. — Тогда сразу перейдем к делу…

Активировав свое «нейро» с голографическим экранчиком, принялась что-то на нем крутить, делая вид, что что-то ищет.

— Постарайтесь объяснить мне отсутствие протоколов допроса в вашем деле… — Женщина сделала умное лицо, а мне захотелось изобразить фэйспалм.

— Потому что их не было? — Я сделал глубокий вдох-выдох и мысленно досчитал до трех.

— Это нарушение процессуального…

— Наша с вами беседа — нарушение процессуальных действий. Признание меня «интернированным» — нарушение ПД. Опыты на мне — нарушение ПД. А уж три пули, выпущенные в меня… Я даже не знаю, как назвать. — Я почувствовал, что начинаю заводиться.

Да, мозги у меня старые, но вот тело — новое и заполненное гормонами по самые брови!

— Майор Ол в рапорте указала, что вы попытались на нее напасть и она была вынуждена применить оружие… — По голограмме скользнуло темное облачко, словно кто-то просмотрел короткий ролик на высокой скорости.

— Медикус-лейтенант на майора-пилота? Я понимаю, что ваша служба любит сочинять сказки, но, может, хоть фантастику оставите профессионалам? У нас скорости реакций не сопоставимы — раз. Да и медикусу можно просто дать одну таблетку, чтобы пилот уже никогда не вернулся из вылета — два. Впрочем, всегда можно снять записи с моей «нейро». Или это столь же сложно, как провести допрос? — Я оскалился. — Ах, да… «Слово аристократа» выше, чем…

А вот теперь инспектор Зента Ециззи и вправду обиделась!

Жаль только, что мне на ее обиды — гормонально посрать!

Я и у Дюка на корабле, и позже, на «Пятом Рейхе», тьфу, «Риме», не раз и не два наблюдал за дворянским беспределом.

И, можете мне поверить, он ничуть не отличается от беспредела, что творят «церковники».

Просто дворяне прячутся за стенами своих маноров, а церковники за стенами храмов, вот и все…

Но свиньи и те, и другие!

— Сейчас это к делу не относится… — Зента справилась с эмоциями и даже перестала сверлить меня взглядом, словно я ей лифчик обслюнявил. — Сейчас я оцениваю произошедшее с вами, с точки зрения нарушения ваших прав!

— У-у-у-у-у… — Я махнул рукой и устало откинулся на кровать. — С точки зрения Вашей, Закона или моей?

— Закона. — Было видно, что женщина уже не рада была, что со мной связалась и предпочла бы, чтобы меня и вправду просто грохнули и прикопали в глухом местечке космоса. — Полученные нами от доктора Савой результаты вашего обследования, скрин-стреминги поведения майора Ол — все это говорит о том, что вы стали жертвой обстоятельств. И у меня есть только несколько вопросов, после ответа на которые я либо закрою это дело в долгий ящик, либо дам ему ход… Вы ответите на них?

— Мои ответы, данные сейчас, под действием лекарств не будут…

— Да, я знаю «правило медикаментов»! — Зента подняла руку. — Но, для возбуждения начала процесса, хватит и их… Я задам вопросы?

— Да… — Я удобнее сел в кровати.

— С майором Ол у вас были личные конфликты?

— Нет. Я четко исполнял озвученные или присланные мне приказы, фиксируя их на «нейро».

— Ваша профессиональная деятельность могла стать угрозой для выживания на планете?

— Нет. На момент полета у нас был всего один медикус и один лекарь и именно наше присутствие стало спасением для многих членов экипажа.

— Вы демонстрировали прямое неподчинение приказам или неповиновение?

— Я выражал недовольство некоторыми приказами, стараясь объяснить их пагубность. Не более того.

Зента делала пометки, а я все старательно писал на «нейро», чтобы чуть позже, когда голова будет соображать не так пиково из-за гормонально-подростковой бури, пересмотреть и убедиться, что не выкопал себе яму.

— На «Бароне Стромболи» вам предъявили обвинения, производили допрос?

— Нет. Меня поставили в известность, что я «интернирован» и приписан к лаборатории доктора Мариссы Сэдж и ее ассистента, Алисы.

— У вас есть претензии к доктору Сэндж?

— И к ней, и к ее ассистенту.

Оппачки!

А вот последнее заявление стало для «фемидовки» сродни ударом пыльного мешка по голове!

— Эти претензии обоснованы? — Инспектор поерзала. — Все-таки, они научные деятели и их работа

— Их работа — тупой перевод времени, перемноженный на количество использованных лекарств. — Я почесал затылок. — Конечно, медикус я бывший, но читать не разучился. Так что, когда вернусь на планету, приложу максимум усилий, чтобы и майор Ол, и доктор Сэндж, вместе с ее ассистентом, понесли максимально возможное наказание…

— А кто вам сказал, что вы вернетесь на планету? — Зента была настолько удивлена, что даже улыбнулась!

— Заключенный контракт, госпожа законник… — Я тоже решил улыбнуться. — Из-за действий майора, мной были утеряны профессиональные навыки. В принципе, я смогу работать по профессии, указанной в моем флотском контракте, но результативность будет на уровне от 0,3 % до 1,2 %, а это ниже «проходного предела»! И, так как все произошло по вине моего прямого начальства и имеет задукоментированные…

Я выдохнул, чувствуя, как плывет сознание, отправляя меня обратно в царство теплого сна…

— Наглый сопляк! — Зента вырвалась из палаты и, рассерженным вихрем пронесясь по коридору, нырнула в кабинет своего бывшего мужа. — Избалованный, хамоватый…

— Зента… — Фил Савой со вздохом поставил перед женой стакан и, не дрогнувшей рукой, наполнил его бесцветной жидкостью, не имеющей отношения к воде из-под крана. — Ему больше 50 лет. Он прошел омоложение в капсуле. И он имеет право так себя вести…

— Хамить? — Зента набрала полную грудь воздуха, замерла, «махнула стакан» и шумно, и со вкусом, выдохнула. — Я — представитель закона!

— Который на него забил… — Савой развел руками. — Закон нигде его не защитил, ни в каком месте, хотя… Я посмотрел его сертификаты и мне, например, очень сильно хочется стерилизовать этого майора Ол, желательно без возможности воскрешения!

— Он настолько хорош? — Успокоившаяся законница плюхнулась на предложенный стул и помассировала виски.

— Из тех данных, что я скопировал с его «нейро», а их, как ты знаешь, нельзя подделать, у него за время перелета на «Пятом Риме», было до двухсот пациентов в сутки, с 3 % летальности. И, единственный курс, на котором его не было — это стоматология…

— Это так серьезно? — Инспектор Ециззи поправила прическу. — 200 пациентов в сутки?

— Ну, чтобы ты поняла… — Доктор сам плеснул себе спирта, правда, на самое донце, исключительно для «протирки». — Пилотов-майоров, в нашем доблестном флоте, около сорока миллионов. Из них майоров-гениев — несколько тысяч. А вот медикусов-лейтенантов — всего пять миллионов. А гениев из них, гм, хорошо если десяток наскребем… И вот, минус один гений…

Фил тяжело вздохнул.

— То есть, Дин Хьюссер — дороже, чем майор Ол? — Зента покачала головой, не веря в услышанное.

— Обучение пилота длится не более трех-пяти лет. Обучение медикуса — семь-девять лет. — Бывший муж, как всегда захмелевший только от «понюханной крышки», принялся загибать пальцы. — Пилоту надо просто летать, исполняя приказы. У медикуса — каждый пациент уникален. Для того, чтобы спасти город-миллионник от бомбардировки — достаточно эскадрильи, но, чтобы спасти эскадрилью — нужен медикус…

Увы, у Фила Савой было три слабости — алкоголь, профессия и его бывшая жена, так что…

— А почему он так против доктора Мариссы, как там ее…? И ее ассистентки? — Зента решила переключить внимание бывшего на то, что ей как-то не понятно. — Они же только проводили опыты по обучаемости? Неужели из-за этого можно желать людям зла?

— Я тебе перешлю медицинское заключение. — Фил, вдруг, как-то внезапно, протрезвел. — Если что, проконсультируешься…

— Погоди, ну ты хоть в общих чертах, хоть намекни! — Зента расстегнула ворот форменного комбеза, признавая самой себе, что сто грамм спирта, даже для нее, это перебор! — Сложно тебе, что ли?

— Ну, как тебе сказать… Вот, когда тебя насиловали в последний раз, тебе что-то подсыпали или просто перед фактом, раком поставили? — Мужчина тяжело вздохнул. — Или ты думаешь, ты одна такая, которая его «мальчиком-бычком тупым» посчитала?

— Эти две женщины его?! — Зента покраснела. — Но, они же — женщины! Да как они с ним справиться могли-то?!

— Жесткий возбудитель, угнетение коры головного мозга, гормональные… Тебе весь список озвучить? — Фил развел руками. — Они не обучали его, Зента. Они просто с ним трахались!

«Зевс — Соломону

Прибытие «большого подгона» подтверждаю.

Иуда — Марии

Проконтролируйте интересующий нас объект с полным вниманием

Марат — Леониду

Плечо подскока основных кораблей сократилось вдвое, ожидается начало новой операции

Мария — всем!

Фаза два!»

Глава 15

— Как ты это делаешь?! — Зента покачала головой и взмахом руки отогнала своего очередного служащего, только что получившего «диагностический лист» от меня.

— Просто опыт… — Я пожал плечами, скрывая улыбку.

Позже, наверное, я ей расскажу, но… Не сейчас, точно не сейчас! Уж слишком сладко вот это удивление, смешанное даже с легким возбуждением, от прикосновения к непознанному.

— Если я узнаю, что ты меня обдурил… — Зента ткнула в меня пальцем. — Я тебя на дочке женю и превращу твою семейную жизнь в сплошной кошмар!

Дочка у Зенты, кстати, отпадная.

Но с головой не дружная, сразу понятно, что талийка!

С мамой они чем-то похожи, особенно статью — когда Виржи войдет в полную силу, мужики будут штабелями валиться к ее ногам.

А уж если и грудь-четверочка, как у мамочки, будет, так и вовсе, блин, скрадут девчонку с родного дома!

— Так… — Зента открыла мне следующий личный файл на планшете, напрочь забивая на секретность. — Адам Перфилус, 38 лет, уроженец Сам-Но-Торы…

Пока Зента бубнила, подключился к «нейро» стоящего напротив меня мужика и присвистнул — вот вряд ли он с Сам-Но-Торы, совсем вряд ли…

Пробежав по проведенным процедурам, даже тем, что в «официальной части» не отображаются, встал со своего места, обошел мужчину, заглянул в его нагловатые, карие глаза с золотистыми точками и плюхнулся обратно, рядышком с Зентой, хлопая ее колено своим под столом.

— Адам… Мне придется вызвать охрану или мы все вопросы решим сейчас и между собой? — Зента скосила глаза на своего мрачного начальника, который, судя по его взгляду, подобным поворотом событий был искренне недоволен.

Ну, я его понимал, в принципе…

Мужик видел в моей «шешнадцатилетней» тушке не столько специалиста, сколько соперника.

Но зря — если у Зенты и были идеи пойти налево от своего начальника, в жизнь она их еще ни разу не претворяла.

По крайней мере, в ближайшие три-четыре месяца!

— Вопросы решим сейчас… — Адам вздохнул и жестом фокусника достал откуда-то серебристую черепашку отдела контрразведки.

Четвертую из девяти проверенных сотрудников!

Генерал «фемидовцев» Шуш просто и звонко хлопнул себя по лбу!

Если и дальше так пойдет, то весь его двадцатичеловечный отдел будет состоять из контриков, «слуг престола» и прочих, орденских и религиозных шпионов!

Да-а-а-а-а-а…

А ведь всего-то одна ма-а-а-а-а-а-аленькая утечка информации из-за которой Шуша выстегали на корабельном совете, при всем командном составе, стала вот таким неприятным спусковым крючком, от нажатия на который персонал оказался не только со вторым, но и с третьим-четвертым, дном.

А я все это щелкаю…

Не потому что я такой охрененно-восхитетльный, а потому что у меня «нейро» старое и подключается в диагностическом режиме на «Low-Level» уровне, используя старые системные коды, которые уже не используют.

Причем не используют просто потому, что не помнят!

А потому что не помнят — то и не удаляют!

Эх, мне вот это открытие бы в те времена, когда доктор Сэдж только-только взялась за меня, вот там бы ему цены не было…

А так…

Поиграю в ясновидящего, все равно больше ничем мне заняться нельзя — контракт с флотом у меня обнулен.

Данные медикуса — остались и я даже могу претендовать на чтение лекций в младших медицинских вузах, с показательными операциями, но вот доступа к обновлениям — только после решения комиссии вуза.

Тварей варпа я больше не вижу, а попытка вытащить меч закончилась молниеносным нервным истощением.

Правда, есть и плюсы — я познакомился со взводом, который перетаскивал медкапсулу, вместе со мной, на борт «Барона Стромболи» и даже успел с ними подраться, так что теперь сержант Хёльм уверяет меня, что я — прирожденный космодес и мое место на «зажимах» десантного бота, а не в кресле корабельного бара.

Лия, кстати, считает, что я буду лучше выглядеть за стойкой этого же самого бара, а вот Фил, вручивший мне при выписке вынутую из головы пуговицу универсальной нейросети «Уни-МТА», прямо сказал, что в космосе, рядом с людьми мне делать нечего, уж больно я всякие хреностранности притягиваю!

— Дин Хьюссер… — Адам обратился ко мне, отчего-то блестя глазами. — По прибытию на станцию «Мольтке», мое руководство будет считать своим долгом переманивать вас к нам!

— Ни фига! — Шуш хлопнул ладонью по столу. — Да что это фигня-то, а?! Каждый норовит утащить найденного нами специалиста себе под крыло!

О, как…

«Найденного нами специалиста!»

Да Зента две недели канифолила мозг Шушу, прося хотя бы просто провести проверку моих способностей, слыша в ответ, что высокородному начальству нет времени на шаманское камланье!

Ладно, как ни крути, но пока виноватого в прилюдной порке мы ненашли, а значит, продолжает «диагностику»…

Следующая тройка, гм, страдала половыми перверсиями, но работала честно и потому отправилась к Филу на лечение, а не получила «разрыв контракта».

— Еще восемь… — Зента поерзала. — Неужели, как всегда — последний?

Восемь…

Семь…

Пять…

А четвертый, Пиккальди Массини, при виде меня, странно скривился, охнул и кулем грязного белья свалился на пол.

Зента и Шуш было кинулись приводить бедолагу в чувство, суетливо вызывая медикусов и ругаясь, что у людей стали такие слабые нервы, но…

Зенту я успел оттащить от Пиккальди, но вот Шуш…

Шуш, у меня на глазах оплыл мягкой, восковой свечой, превращаясь в лужицу протоплазмы, рядом с которой шевелило тентаклями нечто, к людям отношения точно не имеющее.

Подхватив визжащую Зенту, благоразумно унес ноги из комнаты, оставляя драку тем, кто с подобными тварями лучше знаком.

Ну, нет у меня желания демонстрировать собственную крутоту!

Хватит, блин, надемонстрировал до трех выстрелов, спасибо, теперь без меня!

А Зента, кстати, по ощущениям, очень даже ничего себе женщина!

Шлеп!

Пощечина вернула отошедшие погулять мозги на родину.

Пока Зента прочищала мне мозги и разъясняла глубину заблуждений, у дверей, за которыми спрятался монстр, собралось с пяток серьезно настроенных ребят в полной силовой броне, которые, приоткрыв дверь, забросили «шумку», потом пару «вспышек», потом еще «шумку», дожидаясь реакции тварюшки.

Которая не замедлила себя проявить крайне печальным для пятерки образом — три здоровенных щуальца-тентакля, диаметром в метр, оторвали приоткрытую дверь, «слизнули» всю пятерку внутрь комнаты и, судя по крикам, энергетическая броня против тентаклей не особо-то и танцевала!

Психанув от воплей, которые, в принципе, затихли ужасно быстро, отодвинул Зенту в глубь коридора, подхватил рюкзак-укладку с плазменными гранатами, которые парни почему-то напрочь проигнорировали, видимо, желая заполучить тварь живой, активировал их и зашвырнул укладку в комнату, стараясь попасть под сплетение толстенных щупалец, на одном из которых все так-же постанывал парень со включеным силовым полем…

Уже считая секунды, метнулся к инспектору, мужественно прикрыл ее своим телом, тут же огребя сперва между ног, а потом вновь получив звонкую пощечину.

И тут бумкнуло!

Славно бумкнуло!

Бумкнуло так, что меня, прямо верхом на инспекторе Ециззи, со свистом унесло вглубь коридора, прямо под ноги спешащим десантникам в «тяжелеках».

Слезая с Зенты, готов поклясться, успел перехватить восхищенные взгляды всего отделения, отчаянно мне завидовавшего.

А вот Зента была…

Судя по взгляду, она меня точно выдаст замуж за собственную дочь и превратит мою жизнь в самый натуральный АД!

Отлепив инспектора от покрытия, трое десантников, передавая ее с рук на руки, как драгоценную корону, понесли в сторону медотсека, а мне лишь дали пинка, напомнив, что выгляжу я, гм, как сопляк-малолетка!

Ненавижу!

Понуро бредя по коридору, следом за несомой госпожой-инспектором, не сразу обратил внимание, что за моей спиной разворачивается второй акт Мерлезонского балета и теперь на тентаклях твари уже четверо крепких мужиков, орущих, что надо бежать!

Возможно, не будь у них закрыты лицевые щитки, я бы даже и услышал отдаваемые команды, но…

Что выросло, то и полоть придется…

В том, что что-то не так, я заподозрил ровно в тот момент, когда аварийная переборка, прямо перед моим носом, словно в насмешку дождавшись, когда под ней рысью пробегут десантники с выносимым инспектором, просто рухнула, едва нос не отрубив!

Первая мысль — матерная и пронзительная.

Вторая — это когда в переборку вмазался, размазываясь по ней тонким слоем, десантник — уже была здравой.

Но, к сожалению, опоздавшей.

Глядя на кусок щупалец, зажатый отсечными дверями, мысленно попрощался со своей молодой шкуркой, пообещал себе соблазнить инспектора Ециззи, если выживу и…

Отключил мозг!

Ну, не совсем, конечно, а так…

Перешел на инстинкты.

Те самые, которые либо «бей-беги», либо «замри и не дыши»!

Из двух вариантов я вывел третий — «беги и не дыши»!

Добежав до развороченной взрывом комнаты, заглянул внутрь и вздохнул.

Ну, в принципе, рюкзак с гранатами свое дело сделал — тентаклиевого монстра, вернее «собственно тушки», в комнате не наблюдалось.

Жирная накипь на стенах — была.

Останки мебели… Гм, можно было опознать…

Обрубки хорошо прожаренных щупалец начинались от порога комнаты и уходили в обе стороны, смачные такие, метровые, тентакли-щупальца…

Коснувшись одного щупальца поднятой с пола ножкой стула, мысленно выдохнул — ни малейшего следа разумной жизни!

Попинав другое щупальце, освободил себе проход к аварийному люку, к сожалению, вмятому в стенку так, что подцепить его имеющейся ножкой стула, как-то не представлялось возможным.

Пришлось идти, пиная щупальца, в сторону ближайшей опустившейся створки, загадав по дороге, правильную ли я сторону выбрал?

Правильно!

Не правильную!

Мысленно пожелав Пиккальди Массини, чтоб он провалился ко всем чертям, хорошенько проорался и побрел в обратную сторону.

Самое плохое, что сейчас творилось рядом со мной, это эти самые щупальца, которые, лишившись тела, начали просто на газах худеть, растекаясь зловонными, очень, очень, очень зловонными лужами, от которых было только одно спасение — на потолке!

Покрутив уцелевший штурвал аварийного открытия переборки, со вздохом признал, что уцелел тут, судя по всему, исключительно штурвал — метровой толщины плита даже не шелохнулась, хотя я крутил эту чертову фигню минут десять!

Поколотив в створку еще минут десять, выдохнул и связался с Зентой по «нейро».

Ненавижу «соплячий возраст»!

От гормонов, в голове, вместо мозгов каша!

Дождавшись, когда откроется аварийная калитка с уже установленным дополнительным шлюзом, в котором меня поджидали двое десантников и доктор Савой, в наглухо затянутом «радиационно-вирусном», медицинском комбезе, вошел в шлюз и пообещал себе, что я с планеты, больше, ни ногой!

Ну, по крайней мере, ближайшие лет пятнадцать, пока пройдет гребанный пубертат!

Капитан «Барона…» не то чтобы был доволен моими действиями, но обвинений в порче имущества выдвигать не стал.

МНЕ — не стал.

А вот заместителю Шуша, Кендрику, выкатил такой счетец, что фемидоносным еще долго будет спаться на твердом!

Старый и твердолобый капитан посчитал и повреждения, и проникновение на борт ксеносущества, и всю гребанную шпионскую кухню — с коэффициентом восемь, посчитал.

Заодно, собрав отловленных нами контриков-церковников, устроил им вынос мозга на весь корабль и запер, к чертовой матери, на гауптвахте.

Зенте ввазелинили «отсутствие бдительности», но Кендрик выбил нашей фемидовской красотке «индульгенцию» и даже премию.

И, я не оговорился, именно «нашей».

Меня он, собака синяя, вписал «внештатным сотрудником», связав по рукам и ногам жестким договором, правда, слава Звездам, лишь на время полета до станции, с продлением, буде у меня появится такое желание.

И, судя по растерянному виду благоухающей и накрашенной Зенты, именно продлением контракта, именно ее зам и озадачил!

Нет, это, конечно, вариант беспроигрышный — Зента дама пальчики оближешь, но…

Можно я еще чуть-чуть побуду холостым, а?

Усадив женщину на кресло, сам уселся на кровать, загадывая, с каких козырей зайдет визави.

Понятно, что не со стриптиза — я как-то мало себе могу представить стриптиз на кресле-качалке, но…

Мало ли!

Закрыв глаза, сделал глубокий вдох выдох — у юношей отважных, с фантазией все нормально, так что, стриптиз на кресле-качалке я теперь могу представить.

Еще вдох-выдох!

Потому что я могу теперь не только стриптиз представить, но и все, что произойдет за этим!

Нафиг!

Вдох-выдох!

— Дин! — Зента протянула мне планшет. — Кендрик связался с искином станции и передал суть твоего дела.

Я схватился за планшет, открыл папку со своей фамилией и дальше инспектора уже не слышал, погрузившись по самую макушку в переписку.

Обвинения в нападении, саботаже и неисполнении приказов, с меня были сняты.

По прибытии на станцию, меня ждет еще дисциплинарная комиссия, медицинская комиссия и еще одна медицинская комиссия, которая закроет дело Мариссы и Алисы, попутно проверив, имело ли место действительно насилие или был научный эксперимент.

Закрыв файл с судебными препирательствами, открыл финансовую часть и присвистнул — оказывается, Оливия прокатила меня с офицерским званием, которое должно было автоматически «подрасти» за курсы повышения квалификации; за расширенный контингент пациентов; за высадку на планету и разведку «полезных ископаемых» — то есть за медоборудование, что мы таскали на орбиту!

Компенсация за все это полагалась немного странная — с одной стороны, не потеряй я «профессиональных навыков», меня бы упаковали в форму капитана, похлопали по плечу и сунули в какой-нибудь отдаленный гарнизон, отправляющийся в один конец, чтобы я, не дай богом, нигде больше о проступках командира ничего не ляпнул, но…

С другой стороны, к моим услугам были бы и совсем другие силы, благодаря которым, майора бы я мог вызвать на дуэль и убить, точнее — нанести подобные же повреждения!

Заманчиво, конечно, но теперь неисполнимо — я комиссован.

И даже старшего лейтенанта получил исключительно задним числом, чтобы разблокировать личный офицерский счет, на который должны упасть компенсации и оплаты за мои трудовые подвиги на благо Ордена.

И компенсации, по меркам планеты, очень даже впечатляющие!

В круг, без компенсации от майора, дело к которой пока еще находится в рассмотрении, получалась семизначная запись, не подлежащая обложения любым налогом, так как это армия…

— Дин? — Зента качнулась в кресле. — Кендрик предлагает тебе перейти в штат.

И расстегнула пуговичку на блузке.

Блин!

Ну, вот откуда у любой женщины берется вот такая блузка, что стоит пошевелить пальчиками и все — потекли слюни?!

Отведя взгляд от высокой груди, вернулся к документам на планшете.

— Дин?

— Поговорим об этом на станции. — Я впился глазами в рапорт месячной давности, в котором, черным по белому, писалось, что «Пятый Рим» в порт приписки так и не прибыл и теперь считается «временно потерянным»… — Зента, я… Можно я побуду один, поизучаю еще документы?

Судя по глубокому звуку, женщина выдохнула с облегчением, встала с кресла и, помахав мне от порога, вышла в коридор, оставляя меня тет-а-тет с информацией, которую в другой раз я вряд ли получу!

Если привяжутся — хрен с ним, подпишу контракт на год, но сейчас информация о «Пятом Риме» показалась мне какой-то отчаянно необходимой, словно в фильтрованный и стерилизованный воздух корабля кто-то запустил запах цветущей яблони!

«… Межгалактический транспорт «Пятый Рим», так…

Длина-ширина-высота, похрен…

Состав экипажа — боевая часть — 182 тысячи человек…

Научная часть — 8 тысяч человек…

Медицинская и развлекательно-религиозная — 197 тысяч человек.

Груз: Пилотский состав — 208 миллионов, обоего пола;

Технический состав — 12 миллионов, обеих полов;

Состав десантных, десантно-штурмовых, диверсионно-разведывательных групп — 780 миллионов, обеих полов…

Вот это все точно было враньем!

Среди «ледышек», сам видел карго документы, женского пола значилось только полмиллиона, и относились они только к нашей, медицинской секции!

Первые потери…

Система Иналцтва — отсек 18а, 19а,21а, б, с… Система бла-бла-бла…

Еще два отсека, в общей сложности — 31 тысяча «молельщиц» и 857 тысяч замороженных.

Пять отсеков, да еще два отсека — это по-любому семь отсеков, а 18, 19 и 21 отсеки это уже миллион замороженных. Каждый отсек — 200 тысяч тел, это я на собственной шкуре убедился!

Цифры никак не «бились».

На Теркумиссе оставили более двадцати миллионов размороженных ледышек, но набрали пятьдесят тысяч смешанных «ополченцев»…

По отчету.

В реальности «ледышек» никто не размораживал, только набрали 250 тысяч ополченцев, в большинстве своем, женского пола.

Разморозкой занялись мы уже позже, после Теркумиссы, точно помню, тогда еще Тиберий матерился и заводил глаза за затылок, что сперва все тянули до последнего, а потом со скоростью вжаренного петуха начали!»

Я свернул доклад и посмотрел на список документов в папке.

Тысяча семь файлов, отчеты, снимки, видео…

Завалившись на кровать, настроил «нейро» на напоминалку пожрать-поспать и вернулся к отчетам.

Интересная, в общем, картинка-то получилась, паззл из тысячи кусочков, из которых только половина от этого паззла, а остальные…

Нашел я и свой «отчет о психическом состоянии», в котором, черным по белому писалось, что размораживаемый материал — высшего качества и проблем с психикой не имеет…

Ради интереса сравнил с сохраненным на «нейро» и присвистнул — нихрена не совпало!

Ни по цифрам, ни по выводам, ни даже по моему стилю написания — отчет мой, ни нихрена не мой!

Выбравшись из каюты, прямо с планшетом в руках добрался до столовой, заметал в себя ужин — обед я, благополучно пропустил — и вернулся в каюту, радуясь своей привилегированности и одиночеству.

Еще одной странностью был тот факт, что в аварийном коммюнике значится стартовавшими семьсот девять кораблей, но у меня на «нейро» данные только о семи транспортах, трех рейдерах и двух «особотяжелых линкорах», на которых свалил высший офицерский состав.

А 12 это никак не 709!

Возможно, я чего-то не понимаю и тут вообще общее количество, включая истребители, челноки и прочую мелюзгу, что идет прицепом к большегрузам, но…

Если верить докладам, на данный момент до контрольных точек сбора добралось только половина — шесть кораблей, включая «Борт 34–67, «Клементина», которая сбилась с курса по причине прохождения аномальных секторов пространства».

Очень мило…

Но у всех остальных, прибывших на контрольные точки, «аномальных секторов» по пути как-то не случилось!

И даже более того, два корабля пришли полностью в автономном режиме, без участия пилотов и пришли раньше остальных!

То ворочаясь в кровати, то усаживаясь за стол, сидел, сравнивал отчеты и…

Нападение тварей варпа в десяти докладах идентифицировали как «прорыв ОВ» либо «массовый психоз».

При этом, кто бы не подделывал отчеты, кое в чем он пролетел…

В списке и количестве медикаментов!

Вот тут был полный ажур, включая даже акушерские ресурсы!

Наркотики, транквилизаторы — все «билось» до последней ампулки!

Даже халаты, которые мы меняли — все было в автоматических отчетах, подтверждая, что вот в такой-то день было жарко и было использовано, в перерасчете по секциям, одна тысяча женских халатов и три сотни мужских…

От медикаментов перешел к отчетам хозяйственников и вот там уже были правки.

«Нейро» точно помнило, когда и куда меня переселили, после обстрела, но в отчете значилось, что получив лейтенантские погоны, я потребовал себе «надлежащие условия» и был переведен на ярус выше!

Да я в это время, блин…

На завтрак я пришел с красными глазами, а бедолага техник, довольно вежливо заметивший, что читать за едой немного не правильно, чуть не подавился, когда я перевел взгляд на него.

Подошедшая Зента пожелала приятного аппетита, после чего я понял, что читать за едой и в правду дурная идея и, набрав у повара пирожков и термос с горячим тоником, утопал обратно к себе в каюту.

Нагло пользуясь своей «внештатностью», дважды выходил в корабельную сеть: первый раз затребовал справочник карго, а во второй, нашел в сети не спящего пилота и несколько часов пытал его по аварийным схемам полетов.

Причем, сперва пытал по сети, а потом уже и в реальности, оккупировав в столовке угловой столик, на котором мне предметно (с помощью пирожков и чашек) продемонстрировали негласные пилотские законы и вполне себе гласные, прописанные в уставе, правила и нормы.

Техника Кортса я отловил за ужином и, проставившись, зачитал некоторые места докладов, приведя аж целого легата от техники в собачий лай.

Пирожками и чашками я не отделался, но выяснил, что при заключении контракта со мной не провели, как минимум, восемь инструктажей, без которых мне пришлось пользоваться логикой, теряя время!

Нашел я и отчеты «моих десантников», улетевших с майором.

И готов поспорить, никто из десантников даже не знал, что писал вообще хоть какие-то отчеты.

Ну, не говорят на Теркумиссе такими выспренными фразами, не говорят!

Отложив в сторону планшет, прошелся по комнатенке, а потом, для верности сунув планшет в простенок между сейфом и стенкой каюты, вышел в коридор и, повертев головой, пошел в сторону спортзала, осознавая, что голову надо проветрить…

Глава 16

— Зента! Открывай! — Я, для надежности, еще пару раз пнул дверь каюты инспектора каблуком. — Открывай или…

— Что ты творишь! — Женская рука мелькнула в проеме открывшейся двери и втянула меня в каюту. — Это что, не может подождать до завтра?

— Завтра у меня контракт закончится. — Я плюхнулся на стул и почесал кончик носа. — А без этого, сама понимаешь, я до тебя бы не достучался!

Я посмотрел на растрепанную женщину, закутанную в простыню, признавая, что, наверное, стоило дать ей выспаться, тем более, что она только-только с планеты вернулась на станцию, после «задания», но…

Вся моя интуиция орала, что делать надо сейчас!

Я и сделал.

— Чего тебе? — Женщина повела голыми плечами и уселась на кровать, напротив меня.

— Я изучил отчеты по «Пятому Рейху», блин, «Пятому Риму» и нашел кучу фальшивых отчетов, кучу подделанных отчетов, включая мои собственные, кучу несостыковок, просто вагон лжи и…

— Как ты изучил эти отчеты?! — Зента реально побледнела, как бумага. — Они же для служебного пользования!

— А я, между прочим, «в службе», просто внештатно… — Я откашлялся. — Да и вообще, если бы ты не хотела, чтобы я этим занимался, отобрала бы планшет, делов-то…

— Отобрать у тебя планшет?! — Инспектор от хохота аж на спину повалилась, оголяя стройные, крепкие, белые ножки. — Да к тебе на корабле подойти было страшно! Ты же уже за полметра зубы показывал, а если ближе, так упаковывался и сваливал во тьму, причем на такой скорости, что хрен догонишь…

— Ну-у-у-у-у… Этого я не помню. — Я тяжело вздохнул. — Ну да хвост с ним, со мной. Тут ведь главное что из тысячи документов, не прошедшими изменение можно признать на более пяти-шести сотен.

— А остальные? — Зента уселась ровно и даже активировала столик, до этого момента просто убранный в пол, как ненужную часть мебели.

— А остальные… Они с реальностью плохо соотносятся. — Я активировал планшет и выделил нужный фрагмент. — Вот, смотри, согласно этому отчету, ко времени прилета «Рима» на Теркумиссу в части разных планет разморозили и передали не менее семидесяти миллионов «ледышек». Причем, передали их вместе с кораблями и оборудованием. Это подтверждают документы из бухгалтерии и карго-отдела. Но!

Я набрал полную грудь воздуха.

— Первые «разморозки» начались уже после отлета с моей планеты. И это подтверждается записями больничных систем, списанием медикаментов и еще тысячью мелочей, включая моими собственными стримами, что я снимал, чтобы пересмотреть позже и отработать для себя ошибки. — Я открыл созданную папку, в которую напихал все, что у меня было, на «нейро». — Вот еще, смотри, «секция набора персонала»… На каждой их предыдущих планет, часть персонала «списывалась» в воинские части, и, тут же, набирались люди, чтобы обучить их по мере полета.

На экране появился список фамилий моих десантников с Теркумиссы.

— Эти — набраны вместе со мной. А где остальные? — Я сложил руки в замок и похрустел пальцами. — Физически — их нет. Но есть документы о найме. И есть документы об обучении. И финансовые документы, что и то, и другое — полностью оплачено! И это еще не все!

Я откинулся на спинку кресла и вздохнул.

— Согласно отчетов, при старте из материнской галактики, на один миллиард ледышек приходилось триста миллионов женщин. В реальности их намного меньше. — Я вздохнул, проклиная свой гормональный баланс. — Если верить документам, все ледышки прошли качественное медицинско-психиатрическое обследование и процент заболеваний должен был колебаться на уровне 0,3–0,5 процента. На деле, после начала разморозки, мы то и дело что делали, это выбраковывали психически больных, зачастую вызывая охрану, а пару раз и десантники нам помогали.

Я вспомнил «Четырехсотую партию» и плечами передернул, от омерзения.

— И это показалось тебе настолько важным, что ты вломился к женщине в три часа ночи?! — Зента поправила свое богатство под простынкой, обдав меня неповторимым ароматом полусонной женщины. — Дин…

— Погоди, Зента… — Мужской голос, донесшийся из дальнего угла кровати, заставил меня слегка подпрыгнуть и, совсем немножечко, приревновать. — Это все можно перепроверить и подтвердить?

— Можно. — Я ухмыльнулся, понимая, что, кажется, только что вытянул золотую рыбку прямо из лап дракона. — Я подтвердил ту часть, которой был непосредственным свидетелем или участником, в отдельной папке…

— Дай сюда… — Терренс Олк, «главнюк фемидовцев всея эта система», вынырнул из-под одеяла, отобрал у Зентры планшет и подключился к нему своей «нейро», перекачивая данные и замирая, словно тут же, прямо здесь, начиная работать.

А, хотя, может и вправду начал работать.

Зента, тихой мышкой соскользнула с кровати и прошлепав босыми ногами, скрылась в ванне, на самом пороге демонстративно уронив простыню на пол.

Ну-у-у-у-у, что могу сказать — Терренс счастливчик…

— Млять, тебя грохнут… — Генерал Олк оторвался от данных и посмотрев на меня, жалостливо покачал головой. — Как только узнают — так сразу и грохнут!

— А вы скажите, что это вы провели проверку… — Я пожал плечами.

— Тогда грохнут и меня, и тебя, и даже Зенту — весь отдел, для верности! — Генерал вздохнул и пошел одеваться. — Ты же вот, не понимаешь, что если ты прав, то прибытие «Пятого Рима» в таком состоянии, это не проблема корабля, экипажа или груза… Это проблема материнской галактики…

— Так! — Я поднял вверх руки. — И слышать ничего не желаю! Хватит с меня тварей варпа, гинекологии и трех выстрелов в упор. Верните меня домой и разойдемся, как в море корабли!

— Контракт продлять передумал, да? — Терренс не весело хохотнул. — Правильно, с такими знаниями надо засесть подальше и поглубже…

— Если честно, то я бы и не против. — Как-то совсем неожиданно вырвалось у меня с тоской. — Да вот только кто же меня возьмет-то? У меня же гормональный дисбаланс такой, что ближайшие пару лет и хваленая медкапсула хрен чего сделает…

— До скольки тебя откинуло? — Генерал зажег верхний свет и уставился на меня, вертя в руках планшет.

— До 16-ти… — Я вздохнул.

— Да уж… Тебя даже в академию не засунешь! — Мужчина протянул мне планшет. — Держи, твоя добыча…

И вышел за дверь, оставляя меня в комнате, горько пахнущей не сбывшимися надеждами…

«Иуда — Марии

Противник приступил к формирование поисковых команд длительного времени, предварительно оформляются координаты…

Мария — Аглобя, Наглобя

Проверить возможность союзного соглашения между орденом и одиночными системами Вакхла, Биин-Беррель, Рода, Третий Парус

Франциск — ВСЕМ!

Архи возвращаются!!!»

Пока мы с Дюком не устроились на Теркумиссе, я успел побывать на трех планетах.

На двух шла война и там было не интересно, но содержательно, одна была совсем себе мирной и там интересно, но совершенно не содержательно.

На станции «Мольтке» было забавно первые три дня, пока генерал публично меня не списал, в глаза обозвав «щенком» при всей компании фемидовцев, выдав перед этим, в кабинете, путевой лист обратно на Термиссу и премию, по меркам Термиссы, кстати, офигенную — хватит купить два моих дома с полной обстановкой!

Помножив все на своего сопровождающего, который от меня не в восторге, получал в результате длинную и нудную дорогу назад!

Девятнадцатилетняя дочурка инспектора Ециззи, Виржи, в жизни оказалась намного сложнее, чем ее матушка!

И тупее, вынужден признать.

Как ее Зента умудрилась впихнуть в Академию — ума не приложу.

Нет, я так-то знаю, что талийки с головой не дружат, но вот чтобы настолько?!

Вот, спрашивается, чего она прицепилась к женщине, сидящей напротив, а?

Ведь почти физически чувствовалось, что эта странная незнакомка превосходит соплячку так же весомо, как «Пятый Рим» превосходит стрелку офицерского игольника, но ведь нет, накинулась!

И, разумеется, отгреблась!

Отгреблась и вызвала охрану, которая, ознакомившись с документами женщины, еще и дубинками прошлась по спине.

И не только ей, но и мне, просто за то, что рядом стоял!

Намочив платок холодной водой, плюхнул его на шишку девице и покачал головой.

Вот жеж, реально, бля, на детях гениев — природа отдыхает!

Ну, не могу я без мата, глядя на эту…

Идиотку!

А ведь Зента предупреждала меня, что доченька ее понимает только жесткий командный голос, жесткий секс и жесткие пиздюли…

Надо было ее напоить и …

Еще на «Мольтке» это надо было сделать, чтобы мамочка, в случае чего, доченьке мозги промыла, но ведь нет, я же — взрослый, я справлюсь!

Сняв тряпку, намочил ее и снова нашлепнул на шишку.

— Можно осторожнее? — Девица с ужасно недовольным еб… Лицом, конечно же, лицом, фыркнула.

— Пришла в себя? — Я встал с пола в ванной нашей общей каюты и, покачав головой, пошел в комнату с двумя кроватями.

— Между прочим, это я тебя защищала! — Донеслось до меня из ванны и я едва удержался, чтобы не вернуться и не наподдать девице, лежащей на полу, прямо ногами, по ее роскошным телесам.

Вот же блин, достанется же кому-то вот это чудо!

— А ты мог бы и спасибо сказать! — Виржи, наконец-то оторвалась от прохладного пола ванной и, со стонами и проклятьями, поплелась в комнату, придерживая мокрую нашлепку на монументальной шишке. — Она же как на мясо на тебя смотрела!

Подойдя к стене, дважды стукнулся об нее лбом.

Эх, вот как бы ей так объяснить, что я-то точно знаю, когда женщина смотрит на мужчину, как на мясо!

Не поймет ведь, ей-ей не поймет!

У нее в голове юношеский максимализм…

— Ничего не хочешь сказать? — Девушка, поняв, что сказать я реально ничего не хочу, подошла к своей половинке шкафа и принялась демонстративно раздеваться, сбрасывая мокрые вещи на пол и топчась по ним ногами.

Шумно, по-дедовски выдохнув, покачал головой и пошел к двери — вот сейчас ее прелести меня не возбуждали, а серьезно раздражали.

Отворив дверь, замер на пороге, разглядывая женщину, с тонкими линиями татуировок на лице, с занесенной для стука, рукой.

— Простите… — Женщина опустила руку. — Я решила, что повела себя несколько неадекватно и сгоряча… В общем, я бы хотела извиниться перед вашей спутницей… Э-э-эм-м-м-м… Сестрой, ведь верно?

— Слава Звездам — нет! — Я широко улыбнулся, вдруг почувствовав от женщины удивительно теплую волну уютно-бунтарской женской силы, от которой аж в голове зашумело. — Моя спутница — сопровождающий от…

Я смутился.

С одной стороны, как бы запрета на правду нет, а с другой — кого интересует, с чего это девушка с парнем, приблизительно одного возраста, путешествуют вместе, в одной каюте?!

— Меня зовут Лейн Хекс. — Женщина блеснула глазами, кажется, разглядев за моей спиной голую задницу курсантки Академии права Виржи Ециззи. — Вы не могли бы…

Вот сейчас я не понял…

Меня что, нагло выгоняют из собственного номера, чтобы уединиться с бедной, побитой Виржи?!

Обалдев, я сделал приглашающий жест рукой, а сам, пропустив гостью, вышел в коридор и плотно закрыл за собой дверь.

Да уж…

Шагая по чуть сероватому, мягкому покрытию «Агнца Божиего», качал головой и восхищался ситуацией.

А что, так ведь тоже можно знакомиться!

Дойдя до лифта, нырнул в гостеприимно распахнувшиеся двери и уехал на два этажа вниз, в царство самого настоящего греха, в вертеп разврата, на палубу «разрешенных наслаждений».

— Рулетка, карты, стриптиз? — Едва я вышел из лифта, рядом со мной нарисовалась миниатюрная женщина, ростом где-то едва-едва мне выше пояса.

Прикольная, в прошлый раз мы с ней нашли общий язык и от души натанцевались.

А если бы сучка по имени Виржи не заявила, что я несовершеннолетний, так мы бы с Нэтс и не только натанцевались, но и хорошенько бы напились!

— Дин… Вам запрещено появляться на палубе, без сопровождающего… — Нэтс помрачнела. — Простите…

Вот…

Пожав плечами, вернулся в лифт и поднялся на три этажа вверх, в огромный зал с «настоящим, стеклянным, потолком».

Ага, я даже с первого раза поверил!

Оплатив лежак, проскользнул к нему и завалился, любуясь игрой красок самого настоящего варпа!

Или это все-таки подпространство?!

Да пофиг…

Закинув руку под голову, вдохнул и…

Словно растянулся на звездные года, одновременно находясь на «Агнце», на «Пятом Рейхе», на странном корабле с приятным, желтоватым светом светильников и еще сам не знаю в скольки местах…

«Агнец» ломился сквозь горячий лед варпа, своими энергиями отбрасывая злобных тварей, слишком тупых, чтобы понять, что их разрывает что-то инородное и слишком живучих, чтобы отдать коньки насовсем.

Сероватые пятна варпа раздражали, словно я смотрел цветной фильм, а затем «буцк!» и какая-то сволочь цвет отключила!

Еще и еще тварюшка…

А вот эта тварюшка намертво прилипла к корпусу «Рейха», обвила его своими толстенным кольцами и теперь медленно подыхает, ведь ее выдернули из мира высоких сил и смазанных энергий в обычный мир, плоский, холодный и очень жестокий!

Настолько жестокий, что охреневшие человечки в костюмах нагло топают по кольчужному телу твари, сверлят и высасывают пробы толстенными шлангами.

Иногда тварь дергается, но тогда приходит странный, тонкокостный человечек в легких одеяниях и так вжаривает существу промеж рогов, что содрогается сам корпус межгалактического корабля, замершего памятником над странной планетой, окутанной в непрошибаемую броню!

Тварь содрогалась и серые пятна обретали цвет, радуя мои глаза.

Желтоватый светильник оказался милой звездой, вокруг которой хороводили с десяток планет, просто фантастически огромных станций и сновали, совершенно беззаботно, миллиарды мелких корабликов.

А вот варп был девственно чист!

Разряды и сполохи танцевали, но ни единой твари варпа!

И цвет, Звезды всемогущие, какой же здесь цвет!

Сочный, словно ягоды аграфника!

Я все проваливался и проваливался, пытаясь оставить если не себя в цвете, так хоть клочок света в себе!

Эх…

Не боялся бы я навредить жителям этой волшебной системы — с разгона бы впрыгнул в самое цветастое облако и нырял в нем, как дельфин в пиве!

Жаль, не долго длилось счастье, цвета чуть поблекли и я оказался в странной системе, где между трех планет прыгали туда и сюда совершенно обычные люди…

Ну, как обычные…

Например, вон та девица, сразу с двумя детишками, меня прекрасно видела и даже помахала рукой, здороваясь.

Помахав в ответ, развернулся и устремился навстречу прекрасному, но немного пугающему, оранжево-красно-сине-черному цветку, что манил меня своим запахом…

Цветок пугал своей мощью и восторгал своей силой.

Шмыгнув носом, я мысленно попрощался с ним, твердо пообещав заявится в гости, когда-нибудь, неожиданно и надолго и…

Поймал себя на том, что я парю…

Я парю высоко, у самого экрана, который тут гордо называют «стеклом», парю, сливаясь с темными пятнами варпа, следуя за их хаосом.

Страшно лететь вниз метров двадцать!

Но вниз лететь никак не получается и приходится лететь вверх, к самому экрану, облетать его по его периметру, цепляться за стеночку и медленно-медленно, по стеночке, спускаться вниз.

И смех, и грех!

Спустившись, прижался к стене спиной, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

Не сон.

Явь.

Не фантазия.

Реальность.

Жгучая, но навеянная картинками, что хаотично генерятся на потолке, накрытом толстым куском хрусталя.

Обойдя лежаки, вышел из зала и глянул на часы «нейро».

Пять часов долой.

Что же, женщины, кончили-не-кончили, а я иду спать!

Обойдя странную толкучку, отчаянно зевая и прикрывая рот рукой, добрался до лифта и спустился на один этаж, к себе…

Прошел по пустынному коридору, провел рукой над сенсором, открывая дверь.

Гм…

Либо Виржи чистюля, во что я не верю, люби эта, как ее, Лейн Хекс, понимает, что за собой надо не просто все убирать, но и, желательно, еще и все вентилировать!

Свежий, немного более прохладный, чем нравится мне, но именно по такой температуре тащится моя сопровождающая.

А вот запах, явно выбирала не она.

Виржи запахов просто боится, а тут…

Словно холодный мед…

Я повертел носом, с «нейро» изменил температуру и, быстро приняв душ, рухнул спать, подумав, прижимаясь к подушке, что если дамы вернуться, то пусть катятся к черту!

«Зевс — Соломону

Хорошая работа!

Соломон — Зевсу

Не булькает!

Марат — Соломону

Проставишься!

Мария — ВСЕМ

Охренели, мальчики?!»

— Скажу прямо… — Сидящая напротив меня Лейн элегантно сложила ладони в замок, демонстрируя немалой цены, перстни на средних пальцах. — Меня не интересует ваша сопровождающая. Конечно, это было так… Мило, оставить нас наедине, но курсант Ециззи — не героиня моего романа…

Да, мля…

Я не знал куда деваться.

Лейн Хекс…

Лейн Хекс — писательница с соседней галактики, что уже вот сорок лет творит и находит сюжеты в галактике нашей!

Бывшая «Сестра битвы», бывший «пилот-универсал», бывшая «молилка», в один прекрасный момент вышла из боя, взяла в руки перо — образно говоря, разумеется! — и разразилась восьмитомником «Чужая защита», тираж которого сперва орден хотел весь скупить и сжечь, а потом…

Просто опоздал.

После «Чужой защиты» была «Провокация гадины», которую Лейн пришлось тянуть аж семнадцать томов, потом «Гвалда», ставшая «номером один» на долгих пять лет и принесшая Лейн не только радость богатства, но и горечь предательства.

Чтобы залечить душу, женщина перебралась аж в соседнюю галактику и уже здесь выдала на-гора «Ход Ладьей», «Мерзкую Королеву» и «Задний вариант», который я сейчас и крутил в руках, подписанным и благоухающим.

Основная проблема была в том, что «Задний вариант» был совершенно не моим чтивом — культический любовный роман орденца, ставшего из-за вражеского ранения настоящим киборгом и влюбленного в принцессу врагов, в конце книги оказавшуюся гермафродитом, рожденным в браке от человека и паукана…

Бр-р-р-р-р, доложу я вам!

Бред редкостный.

Но талант есть, этого не откажешь!

Я прочитал первые семь страниц и последние девять, я могу судить!

— Дин, вы совсем меня не слушаете! — Госпожа Хекс укоризненно покачала головой. — Мне нужен герой. Молодой. Сильный. Яркий. Гормональный взрыв и трезвость суждений — в одном флаконе!

«Сука ты, Зента!» — Я узнал сказанную фразу.

— А порекомендовала вам меня, конечно же, Зента Ециззи… — Я аккуратно положил книжку на стол перед собой. — Видимо, решив таким образом убить двух зайцев… И меня замучить и доченьку с миром богемы познакомить… Поубивал бы, нахрен…

— Зента Шарр… — Лейн красноречиво улыбнулась. — Я ее помню еще как Шарр… Потрясающая была женщина! Смелая, яркая, не боящаяся риска…

— Служили вместе? — Я уже твердо решил избавиться от любопытствующей «аф-аф-афторрки» и оттого решил больше давить на возраст, чем на здравый смысл, в надежде, что дама обидится и свалит в закат, оставив меня в тишине и покое.

— Да, еще «там». — Женщина посмотрела по сторонам и заговорщицки улыбнулась. — Только никому не говорите…

— То есть, Зента была пилотом? — Я насторожился, пытаясь понять, где у меня не сходится соленое и горячее.

— Кто вам сказал? — Лейн взяла бокал вина и побултыхав его, поставила обратно, так ни сделав ни глотка. — Зента — «Сестра битвы», сорок пять боевых столкновений, восемь ранений, двадцать девять наград, наградное оружие и «Венец Сестры»…

Охренеть!

Да в прямом столкновении, Зента способна взвод в бараний рог скрутить и не вспотеть при этом!

— Итак, Дин… У меня есть предложение. Ближайший год вы станете моим Музом…

— Вынужден отказать. — Я чуть не поперхнулся, сперва услышав «мужем», но даже стать «Музом» для Лейн Хекс — для меня это слишком!

— Подождите, торопыга! — Женщина поймала меня за руку. — Вы станете моим Музом, а за это получите 240 тысяч орденских марок. По курсу, сейчас это около миллиона всеобщих, верно? Первую половину года мы проживем на Вашей планете, вы познакомите меня с ее обитателями, с вашими друзьями, покажите самые важные для вашей души места, а потом мы с вами попутешествуем… Например, на борту «Сан Фелиппе»…

Я присвистнул.

«Сан Фелиппе» — это один из трех известнейших круизеров, построенных на базе межгалактических кораблей, чей ресурс подошел к концу.

Но, что для боевого корабля «конец ресурса», то для развлекательного — относительная молодость, так что «Сан Фелиппе», «Сан Фернандо» и «Санта Баетриче» курсируют по мирным системам вот уже полста лет, являясь самыми шикарными круизерами среди всех!

— Заманчиво, чего уж там… Но — нет!

— Дин… — Женщина покачала головой. — Я все равно от вас не отстану!

— Хорошо… — Я посмотрел по сторонам, словно проверяя, подслушивают нас или всем мы пофигу. — Давайте я дам вам нормальную идею, бесплатно, а вы отцепитесь от меня? Я вам, в нагрузку к идее, даже свою сопровождающую отдам, чесслово, сам вещи помогу перенести!

— Сомневаюсь… — Писателка разочарованно отвалилась на спинку стула. — Идеи сейчас так сложно найти…

— Вот вам идея… — Я нагло забрал открытую бутылку и сделал глоток прямо из горлА, «разгоняя фантазию». — Представьте себе, что в далекой-далекой галактике, на самой ее окраине, дрейфует маленький кораблик. Настолько маленький, что на его борту только одна живая душа. Эта душа — взрослый мужчина, очень сильно похожий на человека, но, в отличии от жителей местной галактики, он крупнее, он быстрее, сильнее и умнее. Но… У него есть только одна-единственная мысль — побывать на планете своих предков и посмотреть во что превратилось их островное государство за эти тысячелетия, пока их корабли осваивали соседнюю галактику.

Лейн поморщилась, а я, сделав еще глоток, продолжил.

— Он вернулся, он нашел, но… Его государство сгинуло в катастрофе, смытое волнами океана…

— Пфе, Атлантида… — Женщина сделала брезгливый жест рукой. — Каждый пятый автор возвращается к этой теме и, проваливает ее, начисто.

— А кроме Атлантиды — на картах нет других островных государств? — Удивился я. — Свет клином сошелся на Атланте?

— Атлантиде. — Поправила меня автор-романист, уже не одну тонну собак сожравшая в выборе тем для романа. — Есть еще Лемурия, Ше…

— Ну, вот и сделайте героя лемуром. — Я пожал плечами.

— Лемурийцем. Не интересно. Смешать Орден и древние государства — это фи… Насколько бы не была огромной Галактика, они бы все равно встретились и… В общем, пфе, молодой человек, ваша тема не пляшет!

— Ну, почему же не пляшет… — Я усмехнулся. — Даже наша Галактика граничит не с одной, а, как минимум, пятью другими галактиками и ваш лемур может быть из какой угодно…

Глава 17

Избавиться от романистки не удалось.

Но удалось переключить ее внимание на дочь Зенты, так что теперь, спустя три прыжка, высадившись на транзитной станции «Коллинга», я мог побродить по ее ярусам в гордом одиночестве, суя свой нос туда, где мне интересно.

Например, в Диспетчерскую, где сейчас самая натуральная экскурсия для «клопышат» от 7 до 107 лет.

Разумеется, ЭТА диспетчерская была даже не «второй, дублирующей», а как бы не «четвертой-игрушечной», сделанной специально для экскурсий, но кое-что в ней было, все-таки, настоящим!

Прямой выход к новостным каналам, без цензуры!

А уж если тихонько воспользоваться оставленным мне паролем, лично подтвержденным генералом Олком, как «экстренным», то…

— Господин Хьюссер, да вы прирожденный Диспетчер! — Мужчина-гид, проходя мимо моего «временного» рабочего места, заглянул в экран и нашел там жесткий контроль за траффиком в виртуальной системе. — А если чрезвычайная ситуация?

— Каждое из направлений имеет линию-дублера, заполняемого в час пик. — Я отвлекся от скачивания новостей и начал показывать придуманную систему. — Космическое пространство это не плоскость, это объем, умноженный на время и, следовательно, перенаправить аварийный поток можно не только в рамках объема, но и времени. Либо, в случае глобальнейшей задницы, объявляется «Красное Зеро», останавливая все полеты и десятисекундной дистанции достаточно для срабатывания аварийных режимов и переведения аварийного потока на запасные ветки.

— Ну, не без оговорок… — Мужчина еще раз посмотрел на образцовый траффик в моей генерации и вздохнул. — А как вы добились такого уровня синхронизации?

— Системой управляют четыре искина. — Я пожал плечами. — Исключаю человеческий фактор жесткими штрафами за неподчинение приказам и контролирую системные точки входа-выхода боевыми станциями.

— Только столько боевых станций ни у кого нет… — Мужчина печально вздохнул. — Хорошая работа, надеюсь, по совершеннолетию вы выберете нашу нелегкую специальность, а пока, можете заниматься своими делами, только, ради всего святого, не надо вылазить отсюда на сайты с интимными предложениями, хорошо?

Я качнул головой, свернул имитацию, демонстрируя мои интересы.

Предложения там были и даже интимные — например, приобрести телохранительницу я мог всего за 75 тысяч, пожизненно и делать с ней, что угодно…

Вместо этого, введя служебный пароль в неприметную пустую клетку, я углубился в корневой каталог, выкачивая из него свежие данные по «Пятому Риму».

Терминал этот, конечно, после перезагрузки уйдет на переформатирование, так что я тут ничего не оставлю, в принципе.

Дождавшись, когда экскурсия наиграется, отправил терминал в рестарт, как и было приказано, присоединился к своим одноэкскурсникам и, выйдя из диспетчерского зала, устроился на заднем сиденье экскурсионного «паровозика», переваривая новости.

А новости были, прямо скажем, так себе.

Пауканы вернулись.

И не просто «взяли и вернулись», а вернулись так, что Орден узнал, что у него отжали ВОСЕМЬ систем только тогда, когда отжали девятую и десятую!

Судя по данным и недомолвкам, вернулись пауканы, которые последовали за ограниченной расой, называющей себя аграфы.

Вернулись битыми, но поумневшими.

И с новым вооружением.

И с новыми тактическими наработками, от которых у ордена только стружка во все стороны полетела!

То, что было в открытом доступе, разумеется, цензурировалось, но вот без цензуры кадры выглядели совсем не айс: десяток средних — Средних, Карл! — ульев, вошедших в системы, без применения нейронного оружия, начебучил на все палки две боевых станции, при этом, одна даже выстрелить не успела, настолько охреневший в ней был персонал; два стареньких монитора, линкор, два авианосца и куеву тучку «москитов», потеряв при этом два улья безразвратно и три — с повреждениями средней тяжести.

Учитывая, что все десять систем имели по миллиарду и больше населения, через год, а то и раньше, численность пауканов вырастет и Ордену придется снова искать, с кем же стравить пауканов, чтобы чужими руками позагребать угли!

Местные люди уже не подпишутся, ящерицы и сами устали от войны, так что…

Груз «Рима» мог бы помочь в этом деле, но где он, этот самый «Рим», сейчас ошивается — не знает никто.

— Спасибо, что приняли участие в нашей экскурсии! — Молоденькая девчонка, второй гид, открыла двери, выпуская нас и…

Интересно, у всех курсантов на плечах яйца?!

Ну, понравилась вам девчонка, ведите себя курсантами, а не мудачьем, не распускайте руки!

Да она, может быть, и сама была бы не прочь с вами покувыркаться, но заламывать руки и гоготать…

После такого, обычно, дают между ног коленом!

Так и получилось — двое курсантов поймали на органы острое девичье колено и отвалили в позу эмбрионов, но…

Подоспевший гид просто-напросто саданул девчонку станером и загоготал, наблюдая, как ее пытаются вытащить из «маршрутки».

В следующий момент гид перестал смеяться.

Да, каюсь, это было немного не эстетично, совать ему в жопу его же станер и давать «лдин выстрел», но полицейские ответили, что они не успеют вытащить девчонку, Виржи кувыркалась где-то с Лейн, а остальным экскурсантам, гм, было в принципе похрен.

А мне — нет.

Да, боевик из меня, конечно, так себе, но ведь медицинские разрешения у меня никто не отнимал…

Девчонка-гид, с квадратными глазами наблюдала за своими похитителями, лежащими по стойке смирно и издающими странными звуки.

Судя по запаху и лужицам, сейчас молодым героям будущей войны совсем не смешно.

— Смотри на меня! — Потребовал я и резко дернул, вправляя плечо. — Пару дней рукой не шевели, поняла?

Дождавшись ответного кивка, повернулся к прибывшему станционному наряду и…

Бледной, как смерть, Лейн.

У людей по-разному проявляется слепая ярость.

Кто-то краснеет, кто-то матерится.

А вот мы с Лейн, явно одного поля-ягода.

Мы от ярости бледнеем.

Правда, я, зная за собой этот момент, стараюсь держать себя под контролем, а вот женская суть писательницы, слава Звездам, выдавала себя с потрохами.

И это замечательно!

Я хоть понял именно сейчас, насколько же она опасна!

— Э-э-э-э-хэ… — Старший наряда посмотрел на меня, перевел взгляд на девчонку, покосился на Хекс и тяжело вздохнул, понимая, что с такой артиллерией ему не справится.

— Вы не сильно их покалечили, старший лейтенант?

— Вообще не покалечил. — Я пожал плечами. — Минут через тридцать придут в себя, помоются и будут совершенно другими глазами смотреть на мир.

— Тогда… Разойдемся полюбовно, без заявлений? — Очень хотелось мужику спокойной жизни…

— У меня нет претензий! — Девчонка вздохнула, закрывая тему.

Все верно.

Ей на этой станции жить, а мы сейчас вернемся на круизер и только ветром искать нас…

Лейн явно хотела вмешаться, но…

Я осторожно покачал головой и пошел к трубе прохода, ведущей на борт «Сан Фелиппе»…

Были у меня подозрения, что театр устроили не столько курсанты, сколько оба гида, но…

Не пойман — не вор.

А проверить, так…

Многия знания — многия печали…

А у меня и своих дофига.

И знаний.

И печалей.

Отметившись на входе, прошел в каюту и завалился на кровать, проматывая на «нейро» данные по «Риму».

Что же, клубок вранья разрастался, старательно трамбуя меня в говнище, но тут уже поздно — мои показания подтверждены и «нейро», и даже показаниями некоторых моих пациентов.

Точнее — показаниями большинства выживших моих пациентов, так что майора, как только она окажется в пределах служителей Фемиды, ждет много неприятных минут, а если все привяжут к «военному времени», то и десятилетиями майор Ол будет выглядеть грязной и неопрятной.

Промежду делом, кто-то из медикусов «Пятого Рима» поделился результатами исследований моей крови, признавая, что ни от чего она не защищала, да и защитить не могла.

Но состав крови, тут да, оставлял вопросы, на которые не отвечу я, потому что сам ответов не знаю.

Между делом, нашел в докладах почту лейтенанта Фальци и отправил ему письмишко, между строк поблагодарив, что не сдал меня и рассказал все, как было.

Принял душ и, мельком глянув на часы, снова рухнул в кровать, пережидая начало прыжка, которое у «Сан Фелиппе» какое-то вязкое, словно в подпространство он втекает тонкой струйкой, а не рвет пространство, всей своей тушей.

Отложив доклады по делу, снова взялся за новости.

Линию фронта орденцам пришлось сокращать, уходя в глухую оборону — люди с прикормленными архами совсем не горели желанием отдавать свои системы и менять креды на орденскую валюту и оттого сопротивлялись все жестче и злее, кусая то тут, то там, не просто до крови, а выкусывая целые куски.

Возможно, не вернись жуканы из похода с новыми технологиями, орденцы бы и тут не спасовали, отбились бы, но…

Десять систем оказались выбраны так изящно, что без них пришлось «перенастраивать» логистику, теряя время.

А тут еще, если я все правильно понял и верно прочел между строчек, орденские верные союзнички вдруг показали зубки, отказавшись атаковать захваченные жуками системы.

И, кстати, правильно сделали — в одну из этих систем сами орденцы как вошли, так и…

Не вышли.

Совсем.

Никто.

А ведь отправили туда целую армаду, с двумя супердредноутами, черепахами-мониторами и…

Без толку.

Официального некролога пока не было, на по «фемидским» данным жуканы в той системе окопались настолько, что готовится акция устрашения и даже я не хочу знать, в чем она заключается.

Листая новости и, то и дело возвращаясь к данным по «Риму», заметил странный факт — все как-то очень хитрО переплелось!

Вот, например, лейтенанта Фальци, со всей его командой, ожидало именно подразделение «Катастрата», конечной целью которой и была система, в которой орденцам «навтыкуали по самыя помидорья», но…

Вместо пламенной гибели, из-за кривого полета «Клементины» вся команда оказалась у «союзников» в гарнизоне.

В том самом гарнизоне, который союзники отказались превращать в пушечное мясо!

И таких мелочей — сотни!

Внешне — ничего общего, но если копнуть…

Вот я и копаю.

Получается, конечно, так себе, потому как всей картины нет нифига, но и то, что есть — нифига не радует!

Если я все правильно просчитываю и нет чего-то дополнительно-ахринительно важного, можно сделать пару-тройку выводов.

Например, что в этой Галактике тоже есть боги и они, наконец-то поняли, что их вот-вот подвинут.

Или, что если все в ордене пойдет и дальше такими темпами, то через двадцать-тридцать лет вся эта «победоносная война» окончится тотальным проигрышем и только ящеры-союзники сохранят свои позиции.

Я повертелся с боку на бок, плюнул, встал, оделся и пошел жрать.

Ну, гребанные гормоны-же!

Еще и вечно жрать охота!

Проскользнув в столовку, вздохнул — удачненько я зашел!

Тишина!

Дремлет стюард, да корабельный кок что-то матом кроет, не громко так, с душой и от души.

Набрав полный поднос, выбрал уголок по темнее, с чувством устроился и начал ночной дожор.

Конечно, попутно проглядывал данные по «Риму», одним глазком, но…

Все равно пропустил тот момент, когда в столовой нарисовалась группка курсантов, вместе с Виржи.

Десяток курсантов шумно и нескладно потребовал «расширенные порции для молодых и растущих организмов», а затем оккупировал угол справа от меня, сдвинув сразу пяток столов.

Эх…

Где моя молодость, а?

Перейдя к тонику, нашел в досье фемидовцев интересный факт — все, кто получил порции моей крови, оказались выжившими при «отступлении» с кишащего тварями варпа, «Пятого Рима».

Вообще — все!

Правда, есть нюанс…

Фактически все они и пропали в прыжке, словно их просто сожрали немного позже.

— Это он… — Упрямый голос парня донесся до меня и я помотал головой, «стряхивая данные» обратно на «нейро». — Я говорю вам — это он!

— Перестань, Фред. — Голос Виржи зазвенел серебристым колокольчиком смеха. — ТЫ хочешь сказать, что 16-ти летний пацан заставил вас с Кеном обосраться?!

— Не смешно, между прочим!

А вот тут я с Фредом был согласен — то самое защемление нерва это не «несмешно» даже, это чертовски, охерительно больно!

— Я сейчас пойду и набью ему морду! — Третий голос вмешался в беседу. — Я сейчас!

Проскоблил ножками по полу стулья и передо мной возникла группка молодых курсантов, которым даже в голову не пришло подумать, а не слишком ли они много на себя берут?

— Ты унизил и опозорил наших друзей! — Самая высокая девочка отчего-то решила стать самой главной. — Ты…

— Сейчас мы тебя проучим! — Судя по голосу, именно Фред и кинулся первым в драку.

Но, «первое колено» хрустнуло у высокой девочки.

Просто, она удобнее стояла, ничего личного.

Да и стулья на круизере были «круизными», тяжелыми и оббитыми металлом, не то, что на «Агнце Божием», где здравый смысл и масса ценились выше, чем драгоценные понты!

Фреда я поймал поднятой столешницей.

Вышло даже забавно, если честно!

Мальчик так спешил нанести свой первый удар, что ударил стол, который, повинуясь законам физики, другим концом ударил юнца в аккурат в челюсть.

Начавшаяся после этого свалка отдавала джекичанизмом в самой его пиратской копии — взвивались стулья, летали стулья, порхали стулья и опускались стулья на головы и спины.

Учитывая, что стулья были реально тяжелыми и крепкими, трещали головы и хрустели спины бедных курсантов.

А что, кто-то думал, что я с десятком гормональных выкидышей буду честно драться?

Да ни хрена подобного!

Да, можно было встать в красивую стойку и показать, как умеет драться Дин «Пять боев» Хьюссер, но…

Красоты тут не оценят, тут кабацкая свалка, кто быстрее ушел с линии огня, тот и в выигрыше, кто точнее стулом оглоздоузил противника, тот и продолжает веселье.

В пылу потехи не заметил, что моя сопровождающая отчего-то решила переметнуться в стан противника, но…

Там, где танцевали курсанты будущей элиты — универсалы и дальразведчики, курсантке Академии права Виржи Ециззи танцевать было рановато.

Так что, поймав на пресс ножку стула, Виржи села на пол, ойкнула и свернулась гусеничкой, мешаясь всем под ногами.

— Прекратить! — Влетевший в столовку мужчина, судя по форме — капитан, что сопровождал курсантов — рявкнул от души, проникновенно, с чувством, демонстрируя, что подобные веселья ему не в нове. — Курсанты! Окуели! Нападение на офицера!

О, как!

Капитан-то, прежде чем орать, диспозицию изучил, респект мужику, не поленился опросить «нейро», а я в запале этот момент не почувствовал…

Вспыхнул верхний свет, ломая весь интим драки и освещая поле боя.

Ну, так себе поле…

Растоптали объедки да сломали пару стульев, тут не ущерб даже, а так, милая неловкость слоника на водопое!

— Старший лейтенант! — Капитан проскользнул ко мне, одновременно отгораживая встающих курсантов и блокируя мне выход. — Что произошло?

Вместо ответа, связался с его «нейро» и скинул записи и с экскурсии, и с начала драки.

— Понятно… — Капитан, «провисев» на просмотре полминуты, развернулся к встающим, кряхтящим и охающим, курсантам. — Конечно, правильно вы их, но… Рапорт буду вынужден подать.

— Ваше право налево… — Я пожал плечами. — Мне так глубоко…

— Капитан, отставить рапорт… — Ну, конечно, кто бы это мог быть, а?!

Интересно, эта ведьма вообще спит?

Или только и занимается, что портит окружающим жизнь?

— Леди Хекс… — Капитан сделал глубокий вдох-выдох. — При всем моем уважении, старший лейтенант, медикус Хьюссер несколько превысил свои права на самооборону…

— Медикус — да… — Лейн вздохнула, качнула головой и капитан явно получил на «нейро» что-то интересное, касающееся меня, вон как его расподвыпучило-то!

— Старший лейтант… Приношу свои извинения. — По капитану было видно, как тяжело ему даются эти слова, но…

— Дин? — Лейн замерла рядом со мной, обдавая дурманящим ароматом взрослой женщины. — Дин?

— Извинения приняты, капитан. Я тоже погорячился… — Я протянул капитану руку для пожатия, забывая, что этот жест тут особо не в ходу — это у Дюка все были помешаны на «старых правилах»…

Курсанты, подгоняемые бравым капитаном, молчком, покинули столовку, прихватив даже Виржи.

Кстати, надо будет потом хоть «прости» сказать, а то неловко получилось…

— И когда ты хотел сказать? — Мрачная Лейн встала напротив меня, просто сверкая гневливыми молниями в глазах. — Это было так сложно?

Да-а-а-а-а…

Пахнет она одурительно, прям хоть сейчас хватай на руки и тащи в койку, но…

Я сделал шаг к женщине, потом еще и еще один, пока она спиной не уперлась в стену.

Поднял руку и просто щелкнул ногтем по ее зеленому кристаллу на ее сережке, который, от моего прикосновения просто разлетелся в мельчайшую пыль, заставив писательницу отшатнуться и побледнеть…

— Не зли меня… Пожалуйста. — Очень вежливо попросил я.

«Мария — Иуде

Необходимы реперные точки!

Марат — Наглобя

Необходимы реперные точки!

Иуда — Марии, Марату, Наглобя

Их нет!»

Курсанты покинули борт «Сан Фелиппе» через две станции, на третьей.

Разговаривать со мной Виржи стала после пятой, а вот оскорбленная до глубины души писательница и вправду держалась от меня подальше, хотя, время от времени, я ловил ее взгляды.

Блин, не две суки с «Барона Стромболи», так я, может быть, даже бы и подписался на все, предложенное госпожой Хекс.

И даже на большее подписался, но…

Чертовы гормоны, а?!

— Ты мог бы и сказать, что ты не пацан… — Вирджи ковырялась в тарелке, одним глазком выглядывая себе компанию. — Я бы тогда хоть так не позорилась…

— А опросить «нейро» — звезды запретили? — Полюбопытствовал я, удивляясь, как у этого поколения виноваты все окружающие, кроме них самих.

— Для опроса надо разрешения. — Вирджи почесала затылок.

Я спрятал лицо в ладонях.

Блин, ну скажи ты честно, что хотелось тебе побыть «старшенькой и умненькой» на фоне гормонального юнца!

Не надо для опроса разрешения, вот в чем закавыка.

У меня на нейро не скрыты мои «официальные» должность и возраст.

Были бы они скрыты — да, другое дело…

Капитан же за секунды пробил кто устроил драку, а прожившая рядом со мной не одну неделю курсантка не соизволила озаботиться такой мелочью!

— Не удивительно, что Орден проигрывает… — Я помотал головой и отложил в сторону салфетку. — Тупость стала нормой…

— Курсанты-дальники — нормальные! — Вступилась за парней девчонка. — Они, конечно, пока еще ничего не сделали…

— Единственное, что они могут сделать — наделать детей и мужественно сдохнуть. — Я вдруг, как-то враз, перестал жалеть психику подрастающего поколения. — Чтобы их детей воспитывали государства, вбивая основные правила сразу, с самого младенчества.

Я встал из-за стола и пошел на обзорную палубу, любоваться варпом.

Холодно это, чертовски холодно…

Наблюдать, как взрываются сверхновые, разнося споры будущей жизни.

Как радиация калечит тело.

Как знания не идут впрок!

Закрыв глаза, попытался перенестись на «Пятый Рим», как на самый интересный «объект»…

Минут десять ничего не получалось, а потом, тварь варпа, оплетавшая корпус, снова открыла свою пасть и снова появился длинноухий мужчина, который ответил тварюшке такую оплеуху, что у той из пасти клыки посыпались!

Хорошо посыпались, веером, в каплях монстрячьей, иссизо-красноватой крови.

Подхватив один из зубов, подплывший прямо ко мне в руки, принялся его изучать.

Здоровенный, больше двух метров длиной от корня до кончика.

Черно-сиреневый, переливающийся.

Тупой.

Зуб как зуб, если бы не одно маленькое «но»…

Стоило мне прикоснуться к зубу, как и без того маревное состояние стало зыбким, разбегающимся во все стороны.

От греха подальше, зашвырнул зуб в сторону обшивки «Рима», надеясь, что он там ничего не попортит.

— Правильное решение. — Подлетевший ко мне мужчина перехватил зуб, который тут же исчез в его руках. — Тебе еще рано такими предметами баловаться…

— Слушай… А тебе не холодно? — Задал я вопрос, разглядывая одежду укротителя твари.

— Это дубль. — Мужчина пожал плечами. — Обычный, тупой дубль. Он умеет бить Гарлонга и обращать мое внимание на то, что идет не по плану.

— То есть я — «не по плану»? — Я не знал обижаться мне или гордиться.

— Ты — всегда не по плану. — Мужчина почесал макушку, совсем как я. — Но это нормально, это даже и прекрасно, что хоть кто-то из нас не по плану…

— А где мы? — Я покрутился, пытаясь понять, каких же размеров должна быть станция, если многокилометровый «Рим» лежащий на ней, выглядит мелкой мошкой.

— Не забивай голову. — Посоветовал мне мужчина, поправляя длинные волосы и смешно шевеля длинными ушами, прям как лошадь!

— Ну, млядь, спасибо… — Мужчина фыркнул, став похожим на лошадь еще больше. — А, знаешь что… Пошел-ка ты отсюда!

Аграф хлопнул в ладоши и я пробкой вылетел из своего состояния, успев заметить, что лежит «Рим» как бы не на целой планете, закутанной в странную броню.

Огромной планете, размером, как бы не с Нептун!

На планете, все поверхность которой уставлена просто гигантскими артиллерийскими устройствами, стартовыми установками и, что самое главное, межгалактические двигатели «Пятого Рима» уже были демонтированы, уложены поодаль и теперь между ними прохаживались не только гуманоиды, но и шестилапы-пауканы-архи, заглядывая внутрь, что-то вытаскивая и советуясь друг с другом…

Сдается мне, «Пятый Рим» орден больше никогда не вернет назад.

Даже запчастями.

А вот у материнской галактики ордена, через пару-тройку лет, начнутся глобальные и очень хорошо спланированные проблемы!

Глава 18

Знаете что такое «карантин»?

Это — жопа!

Я уныло посмотрел на крутящуюся над моей головой планету и тяжело вздохнул? На Теркумиссе объявлен карантин!

На полгода.

Четыре месяца прошло, но конца-краю всему этому глобальному звиздецу не предвидится и, судя по всему, там, внизу, уже вот-вот начнется заварушка!

Я вздохнул и потер виски руками.

Блин.

Вот жеж…

Была у меня тихая пристань, домик и рабыня, а теперь я с ней связаться не могу!

Попробовал связаться с Иоанной, пробовал достучаться до дома — глухо.

Официально, мой дом все так же находится под охраной закона о «добровольцах», но, кого волнуют законы, когда вокруг творится шиздец?!

— Дин…

Я вздохнул.

От писательницы избавиться не удалось.

От курсанта Ециззи — да, она свою миссию выполнила, а вот от Лейн — нет.

И, что хуже всего, в связи с карантином, нам выделили одну каютку на двоих, так что время от времени женщина оказывается у меня в кровати, но…

Каждый раз разочаровано уходит к себе.

— Дин… — Лейн коснулась моего плеча. — Все будет хорошо!

— «Хорошо», «просто» и «быстренько» — слова, после произнесения которых становится медленно, сложно и херово! — Я вздохнул, понимая, что раз уж слова сказаны, значит, ничего хорошего точно не будет и к проблеме надо подходить с другой стороны.

— Ты все равно ничего не можешь сделать. — Писатель в Лейн сейчас боролся с женщиной.

Женщина хотела усадить своего мужчину на цепочку рядом, а писатель…

Писатель уже нашел сюжет и сейчас рвался всей своей душой к пишущей машинке, чтобы закрепить результат на белой бумаге черными буквами.

— Пойдем?

— Ты иди, а я схожу к Ойкуменосу… — Я благодарно приобнял женщину, которая, в принципе, могла бы и продолжать свое путешествие, но ведь нет, зацепилась за меня и теперь торчит на орбите заштатной планетки, словно на ней свет клином сошелся.

Мне искренне ее жаль, если честно.

Нет, не жаль как бедную мышку, а, наверное, я ее понимаю.

Так же по мне прошлась Моник, оставляя отпечатки тонких ножек в лакированных туфельках.

Вот, никогда не думал, что стану подобным же мучителем для кого-то!

Дождавшись, когда спина Лейн скроется за поворотом, снова уставился на планету.

— Сейчас на планете ничего не хватает… — Стоящий рядом со мной мужчина тяжело вздохнул. — А транспорты с гуманитарной помощью стоят на орбите как ни в чем ни бывало!

— Пилотам запрещено садится на планету. — Вздохнул я, вспоминая свой разговор с Ойкуменосом, который и рад бы все отправить разом, но…

Станции над Теркумиссой — военные, а у военных есть приказ, не имеющий двоякого толкования.

Пилотам запрещено — значит, пилотам запрещено.

— Но ведь должны быть обходные пути? — Мужчина повернулся ко мне и протянул руку. — Фэрр, Болас Фэрр.

— Дин Хьюссер. — Я пожал протянутую руку. — Обходных путей нет. Любой, покинувший станцию и направившийся к планете автоматически считается контрабандистом и подлежит санации.

— И мы будем стоять и смотреть, как умирают люди? Медикаментов в городах почти не осталось… И, в конце-концов, почему бы не использовать автономные аппараты для сброса грузов?!

— Пробовали. — Раскрыл я маленькую тайну, известную мне просто потому что ее подал я. — Из десяти аппаратов приземлилось семь и только три оказались в точках сбора. Остальные пропали.

— Погодные условия? — Мужчина нахмурился.

— Нет. Человеческий фактор.

— Бандиты и… — Фэрр помрачнел, понимая, что отчаявшиеся люди творят отчаянейшую дичь.

Да, в моменты смут и бед, мир разделяется на тех, кто человек, а кто и нет…

— Но ведь должны же быть варианты! — Болас фыркнул. — Ведь не бывает же безвыходных ситуаций! Например, приводные маяки! Или ведь можно же рассчитать траекторию! Это же делали и без приводных маяков?! Ведь должно же хоть что-то работать! Медикусы! У них же свои диапазоны, верно? Можно же через них?

— Мужик… Да ты гений! — Я хлопнул растерявшегося Фэрра по плечу и свалил к коменданту станции, на ходу придумывая и обдумывая все, что может потребоваться!

— …Дин, это — бред! — Алекс Ойкуменос вздохнул. — Я могу навестись по маякам медикусов, это не проблема. Проблема в лядской корректировке курса, которая отказывает в самый неподходящий момент!

Н-да-а-а-а-а, вот и вылезла еще одна проблема, о которой я слыхом до этого случая не слыхивал — отказ систем ориентации.

Техники станции уже с ног сбились выявляя причины, но…

Пойманный в системе вирус творил что хотел, переписывая и перепрописывая себя так, словно не было ни файерволов, ни законов машинной логики.

— У нас диверсия за диверсией, Дин. — Комендант устало плюхнулся на свое место и вздохнул. — Если цикл перезаписи ускорится, то в карантин попадет не планета даже, а вся система, все станции! У нас боеготовность на 15 %! Сейчас любая лоханка с аварийным режимом станет катастрофой, которую мы не предупредить, ни…

Мужчина махнул рукой.

Я почесал затылок, пытаясь понять, как было можно вообще до такого довести систему?!

Да Дюк бы за такие фортеля…

«Дюк!»

— А вирус пришел с планеты или? — Я замер, вспоминая паранойю моего друга, у которого на каждый случай, при всей его видимой безбашенности, был «планчик».

— «Сигерион-64», метеопост над Теркумиссой-1, внешняя орбита. — Комендант подключил экран, на котором стрелочками отмечались пути проникновения заразы. — Это наш «нулевой пациент». С него все и началось. Сперва пришел доклад-требование регламентных работ по ремонту систем ориентации, а с него уже эту заразу приволок бот-ремонтник, который поделился со станционными искинами, а те, в свою очередь…

— А искины… «Наши»? — Я уставился на Алекса.

— Ну, да… — Фэрр покрутил пальцем у виска, намекая на мою тупость.

— Ага… — Я порылся на собственном «нейро», вспоминая, что на планете высадки нас поджидали вполне себе рабочие искины наших противников. И как восторгался их системами защиты наш корабельный проггер, пусть далеко не гений, но твердо стоящий на ногах.

— А искин «Сигериона» — тоже наш?

Фэрр порылся в документах и помотал головой.

— Сам искин «еще до наших времен», но его тщательно отформатировали и «накатили» наш софт.

— У некоторых «тех» искинов… — Я помолчал, собирая мысли в кучу, чтобы точнее сформулировать мысль. — Есть «инженерная область». Она не видна, не доступна без админского доступа, но в ней лежит базовый комплект основных программ. В том числе и антивирусных.

— Думаешь, взять «их» антивирус и адаптировать под нас?

— Думаю, что все намного проще. Нам нужен не антивирус, а система отправных точек! — Я принялся ходить по кабинету, «отщелкивая» варианты. — Например, я точно знаю, у них отсчет планет идет «изнутри — наружу», беря за нулевую точку, собственно светило… Так почему не может быть такого, что потребовавший проведения регламентных работ искин не выдернул из этой гребанной инженерной записи только один-единственный параметр — координатную сетку системы!

— Тебе бы фантастику писать, на уровне «розы-слезы»… — Алекс махнул рукой. — Подобные изменения невозможны! У нас даже кодировки не совпадают!

— Так поэтому мы и определяем эту хрень, как вирус. — Я хмыкнул и плюхнулся на стул, напротив коменданта. — Кодировки не совпадают!

— Иди-ка ты… К своей писателке и трахни ее хорошенько! — Фэрр погрозил мне кулаком. — А то она ходит с кругами под глазами, как призрак Святой Матильды!

— Фу, как грубо… — Обиделся я. — Она же — женщина!

— Дин… Я поговорю с проггерами, но ты, пожалуйста, иди и удовлетвори свою женщину! Или грохни ее, чтобы она не мучилась! — Комендант Фэрр, святой человек, между прочим, терпеливейший и любезнейший, ткнул мне пальцев дверь, давая понять, что я его задолбал.

Ну, задолбал, чего уж там…

Но я честно, перед тем как прийти, связываюсь и…

— Опять «прожекты»? — Сидящий в приемной Герак, тоже из проггеров, печально оторвался от экрана, на котором едва-едва ползли проценты установки чего-то ужасающе массивного. — Ты хоть сперва с прожектами к нам заходи, а? А то после тебя Алекс нам жопу в кровь распинывает, требуя проверки…

— Ну-у-у-у, я же не виноват, что вы работаете как компы на столетней операционке! — Хохотнул я, уворачиваясь от летящей в мою сторону коробочки из-под инофоркристаллов. — Обновляться не пробовали? Или там, не знаю, «мозги» добить?! Или во, откатить систему к моменту возникновения проблемы…

— Беги лучше… — Рассвирепевший проггер сделал вид, что встает, но вдруг замер, словно ему клизьму вставили. — Дин… Ты — гений!

И плюхнулся обратно в кресло, закатывая глаза и выпадая напрочь из реальности.

Ну, блин…

Гений так гений…

Приятно даже, когда тебя называют гением, однако…

Этого мало.

Глянув на часы на «нейро», вздохнул и пошел на этаж ниже, в спортзал к десантникам, сейчас там как раз пересменок и должно быть относительно свободно.

Не прям «свободно-свободно», но на пяток тренажеров свободнее, чем когда там собираются все станционные гориилы и начинают устраивать рестлинг на грифах от штанг.

Переодевшись, встал на беговую дорожку, задал темп и…

Отключился.

Сейчас мне мозги не нужны.

Шаг за шагом, то быстрее, то медленнее.

Умная беговая дорожка «завязавшись» с «нейро» чуть корректировала программу, меняя то угол наклона, то скорость.

За час эта дорожка всю злость из меня выбегивала, начисто!

А там можно и за растяжку взяться…

Вот, как-то силовые меня не «плющили», а на растяжку — это да, это мое!

— Начинающий зведун балета! — Вломившиеся десантники привычно отвешали все ярлыками, но кто на дуболомов обращает внимание?

Мне вот выносливость важнее силы, а гибкость и ловкость — ценнее умения выносить стены лбами.

— Малой! Не хочешь поиграть с мамочкой? — Женщина с большими глазами, жгучая брюнетка, явно талийских кровей замерла сбоку от меня, сложив руки на груди. — Мамочка нежной будет, чессное слово!

— Белла! Да ты с «воклингом» не можешь быть нежной, а парнишку и вовсе заломаешь! Или ты его трахнуть собралась? — Дружный гогот ее подружаек раздавался со всех сторон. — Ты потом хоть поделись мальчиком!

Самая мерзкая часть десантников — женская.

Злые языки в обертке из плотно сбитых, частично слишком перекаченных тел.

Да, эффективность их подразделений не ниже мужских, но вот мозгов там и не спалось.

Улыбнувшись, помахал дамам рукой и направился в душ.

Разговаривать с ними, это как разговаривать с лающей собакой — она только громче гавкает, а женщины-десантницы лишь громче пристают.

Честное слово, с мужиками проще!

— А ты куда пошел?! — Брюнетка загородила мне дорогу. — Я тебя не отпускала, мальчик… Раз уж ты пришел тренироваться к нам, будь добр быть вежливым…

— Тетенька, отпустите меня, а то я маму позову… — Мерзко-писклявым голосом сказал я и попытался обойти даму справа, но…

Там уже подтянулись ее товарки и тоже замерли, руки в боки.

Н-да-а-а-а…

— Ой, да он еще и лейтенантик целый! — Одна из самых умных догадалась глянуть «нейро», но то ли тупость природная, то ли безнаказанность постоянная уже играли в мозгах и женщинам море было по колено.

Эх, блин, все-таки, солдат без дела — это обезьяна с гранатой!

— Интересно, а за что такое можно получить лейтенанта… Во сколько там тебя, а мальчик… В шестнадцать?!

— Наверное, за язычок? — Высокая блондинка сделала шаг ко мне и бесцеремонно схватилась за футболку, притягивая к себе. — Он у тебя горяченький или прохладненький?

Пробив даме большим пальцем снизу в челюсть и добавив локтем в солнечное сплетение, сделал шаг назад, давая тушке мачтой рухнуть на пол.

— Я — СТАРШИЙ Лейтенант. И я — Медикус. Хотите, нахрен, всех искалечу? — Для мужчин-десантников этого обычно хватало, но вот с женщинами это не проканало.

Просто вот стояло напротив меня пять, гм, четыре женщины, а вот они уже сорвались в боевых растяжках, грозясь не только мне яйца в живот запинать, но голову в жопу!

Быстрые дамочки.

Чертовски быстрые!

Но с «шестиугольником» не сравнятся.

Да и до «сестер битвы» им все равно далековато.

Двоих взял на прыжке — самое тупое, что можно сделать в бою, это красиво прыгать на противника, демонстрируя свою растяжку и показывая открытыми свои болевые точки.

Две дамочки легли и теперь ближайшие полчаса они не то что драться, они ходить-то не смогут — пусть медикус из меня теперь «полторапроцентный», но вкатить дополнительно к удару выплеск «ци» в болевой узел я еще могу!

Две других завертели подсечки и ушли в нижнюю часть боя, грамотно прикрывая друг друга и…

Потеряли меня из вида — привязка к наработанным приемам — это замечательно, но…

«Шестиугольник» учит быть немного долбанутым, так что воспользовавшись близстоящим тренажером, запрыгнул на него, потом на стоящий по соседству и уже оттуда на канат, а там и до выхода рукой подать…

— Сбежишь, да? — Одна из десантниц, явно уже прошедшая первую, а то и вторую модернизацию, включила свои импланты, сделала гигантский прыжок с места в мою сторону и, запутавшись в канате, рухнула на пол, отчаянно матерясь.

— Ну, мартышка… Я тебя сейчас поймаю, оторву хвост и вые…! — Пообещала мне оставшаяся на ногах. — А потом еще раз!

— Трахать обезьянок — это не только зоофилия, но и прямой путь к заразнейшим заболеваниям! — Честно предупредил я, вспрыгивая на стоящие брусья и пошленько улыбаясь.

— Ничего, в жопу — можно! — Десантница сделала прыжок, приземлилась рядом со мной и…

Брусья хрустнули.

Девица взмахнула руками и полетела на пол, матерясь так, что даже у меня, медикуса со стажем, уши в трубочку свернулись!

Не дожидаясь, когда противник встанет, запрыгнул ей на грудь, прижал ее руки коленями к полу, зажал рот и трижды пробил по грудной клетке, выбивая из нее дух.

Скатившись с описавшейся десантницы, встал на ноги и оглядел погрузившийся в тишину, зал.

Вот в этом и мужчины десантники, и женщины похожи — никто не лезет в спарринг.

В бою они друг другу обязательно помогут, но вот спарринг…

— Сломанная челюсть. Порванные связки. У этой, гм, сотрясение отсутствующей части. А эту мог и прибить ведь! — Сержант женской части десантников прошлась по полю боя, качая головой и подводя итоги. — Что скажу девочки… Хуево… Вас шестнадцатилетний летеха-медикус под ливер закатал… Так что, мокрощелки, с сегодняшнего дня, все на «боевом»…

Стон, раздавшийся по всему залу, был мне наградой.

Гордо выйдя из спортзала, сделал три шага и…

Поплыл по-над полом.

Ненавижу невесомость!

Доплыв до стены, оттолкнулся от нее, полетел вдоль коридора и, на самом интересном месте вес вернулся и я рыбой гробнулся на пол, выбивая себе правую ключицу.

Больно — аж звезды без обзорного зала увидел!

«Зевс — Соломону

Штат набран

Мария — Соломону

Хорошая работа!

Аглобя, Наглобя — Соломону

Финишные точки переданы Марии

Соломон — Марату, Иуде

Усилить наблюдение за разработкой дальних форпостов!»

Чего не хватает мужчине, а?

Вот лично у меня же, сейчас, в номере сидит, сочиняет свой очередной фантастический роман совершенно фантастическая женщина, а я привязался взглядом к официантке с бейджиком «Сью», рыжей, сорокалетней, с острыми, некрасивыми чертами лица и большими глазами, словно чуть на выкате и все тут!

Поправив повязку, помахал Сью рукой, подзывая, чтобы сделать заказ.

Плечо я выбил не удачно, но еще не удачнее, что вправил не совсем удачно и теперь придется пару недель походить с фиксирующей повязкой из-за которой Лейн считает меня чуть ли не конченным калекой!

— Мясо не бери! — Сью сразу зашла с козырей, зная мою любовь к еде. — Лучше возьми салат и пончики, точно здоровее будешь!

Вот…

Ну, никак она меня взрослым признать не может!

Было бы у нее хоть «нейро», а так…

Обычнейшая, совершенно средняя официантка, каких миллионами по всем планетам.

Не сказать, что страшная, но обычная.

А вот, привязалась же, а?!

Получив свой салат, коктейль и десяток пончиков, жирных, горячих, истекающих маслом и благоухающих зажареным тестом и парящим ливером, рассчитался и вонзил зубы в пончик.

— Привет! — Рядом плюхнулся Герак и, без зазрения совести запустил свои грязные лапы в мои пончики. — У, мням, какая радость!

Несколько минут мы сосредоточенно жрали пончики на скорость.

Победила молодость!

То есть, Герак.

Эти компьютерщики всегда такие шустрые!

Отвалившись на спинку стула, проггер сыто рыгнул, зевнул и принялся вытирать руки о салфетки, посматривая на мир осоловевшими глазами обожранного кошака.

— Пойдем, тебя комендант ищет… — Для надежности облизнув пальцы, его программистсткое сиятельство наконец-то соизволил сообщить, нафига он меня искал. — Будет награждать…

У меня челюсть отвисла.

С чего бы это меня награждать?!

Я тут вроде как ему десантниц побил…

— Почитай по дороге… — Мне на «нейро» прилетел файлик и я, войдя в лифт, принялся его изучать, немного офигевая при прочтении.

Как следовало из файла, Герак действительно вписал меня как соавтора решения нашей станционной проблемы.

Не первого, потому как, если я все верно понял, идея носилась в воздухе и я ее только озвучил, но именно за «озвучивание» я и угодил в «соавторы».

А проблема и впрямь решилась «откатом системы» к трехмесячной давности, бэкапам.

То есть, проблема, на самом деле была несколько глубже, чем бэкапы и называлась «цикличным изменением кодировок в целях повышения безопасности» и… На серверах станции обновление сделали, а на «Сигерионе-64», разумеется, только тогда, когда пришел вызов на регламентные работы…

Вот и получилось, что файл с «Сигериона», имея высший приоритет доступа и важности, пихался туда, куда его распознавали по кодировкам — в систему координат. Но ранее эта кодировка принадлежала и проходила несколько по иной конторе и, имея высший приоритет, переписывала себя, требуя внимания от руководства!

В общем, делали бы все вовремя — не было бы хрени, а так…

«Вынырнув» из «нейро», покачал головой и обернулся к проггеру.

— Так что за файл-то такой был важный, что он приоритетом свои все выпиливал?! — Удивился я, пытаясь понять, ну, что такого может прислать спутник-наблюдатель, упиханный в самую жопу системы.

— Я тебе не говорил… — Герак огляделся по сторонам. — Но, за пару дней до карантина, «Сигерион» зарегистрировал появление в системе корабля ксеносов!

— Пауканы? Люди? — Я насторожился, понимая, что раз гости заглянули один раз, то все, дорожка протоптана! Да и вообще, может быть, все, творящееся на планете под нами — вина «гостей»?!

— Дин… Не тупи! — Парень вздохнул. — Я же говорю «ксеносы»! Совсем чужие! И совсем-совсем маленькие, кораблик всего 27 метров длиной, у нас такие только между планетами ползают, но никак не прыгают, открывая варп высшего порядка!

— Это может быть беспилотник. — Я пожал плечами. — Или … Ну, не знаю…

— Раз не знаешь — тогда лучше помалкивай, мальчик-хулиган!

Бля-я-я-я-я-я-я!

Вот и добралось до «в небесах живущих» дурацкое прозвище, навешанное на меня женским сержантом десантниц!

Может, пойти и сержанту рожу разбить?

Для профилактики держания языка за зубами!

— А Сью любит духи и, если реально хочешь за ней приударить — напои ее, крепко-крепко! — Проггер вздохнул. — Вот только пьет она так, что хрен догонишь!

Выйдя из лифта, свернули налево, дошли до зала совещаний, тихонько влились в толпу, ожидающую хоть какого-то праздника в нашей калоше.

Комендант Алекс Фэрр, дождавшись последних опоздунов, со вздохом начал церемонию награждения, изредка поглядывая на сидящего особиста, зорко пылающего одним глазком на всех присутствующих.

Второй глазок у особиста изрядно заплыл, да и ухо этого же глаза выглядело умилительно красненьким и непропорционально здоровым, по сравнению с ухом напротив.

Такое ощущение, что бедолагу особиста сперва схватили за ухо и долго-долго-долго его крутили, а потом, отпустив, на дорожку выдали прямой в глаз.

Коротенько так, без затей, но от души и широкого замаха.

— А Офководуса кто бил? — Я наклонился к сидящему рядом Гераку. — Вроде, Фэрр руки не распускает…

— И руки теперь распускает, и даже ноги! — Парень коротко хохотнул. — Ты бы тоже начал руки распускать, если бы на тебя навесили ответственность за целую систему, а в работниках у тебя был бы Офководус!

Смех смехом, но особист был реально из той породы псевдоразумных сучеств, что умудрялся напакостить везде и всем, сразу.

Не будь у него на плечах погон — давно бы его прибили в темном коридорчике станции, но…

По темным он не ходил.

— Кстати… Хочешь сразу привлечь внимание Сью? — Проггер толкнул меня локтем. — Отпиз… его и Сью точно тебя расцелует! Он, сука такой, ее сестру со станции сжил, за то что она с ним спать отказалась!

Да уж…

— Дин Хьюссер, Том Геррак, Фиона Виль, Вадо Стэшш и Павел Хэзз! — Комендант назвал наши фамилии и нам пришлось выбираться со своих мест и гуськом топать к подиуму, возле которого нам вручили по грамотке, сунули по бронзовой банковской карте и очень-очень тихо пообещали исполнить желание, которое мы должны оставить у секретаря, в приемной коменданта.

Сразу после нас, назвали фамилии десятка техников, которые ремонтировали корабль после сброса данных и полученных от этого повреждениях, которым так же достались бронзовые карточки, но вместо бумажек-грамот мужики получили массивные чемоданчики с инструментом.

— Понятно, что чемоданчики комендант не покупал… — Вздохнул Том, вздохнув и с завистью поглядывая на мужчин, что с чемоданчиками потянулись на свои места. — Но, блин, комплекты он им подобрал вообще недешевые!

Следом пошли медикусы, которым достались серебряные карты и маленькие коробочки, потом один-единственный инженер станции, которому исключительно пожали руку и замыкали весь этот строй три безопасника, которым вручили грамоты и попросили проследовать на свои рабочие места.

Вздохнув, повертел в руках грамоту и прочел: «За Ваш вкдал в общее дело».

Вот так вот и написали «вкдал»!

Глянув на Тома и его грамоту, заметил тоже самое «вкдал», но портить парню праздник не стал.

«Вкдал» так «вкдал», чего уж там-то!

Глава 19

— Почему она?! — Лейн смотрела на Сью, а я пытался понять, чего ей надо?

— Почему?

— Что почему? — Сью тоже смотрела на писательницу, пытаясь понять, что же происходит в этом кафе над планетой.

Вот только, вместо ответа, Лейн угостила женщину плюхой, а через секунду отгреблась сама!

У меня челюсти отвисли!

Ладно, Сью, по непонятной причине, чем-то меня привлекала, в отличии от Лейн, которая меня, в принципе, тоже привлекала, но не настолько, как Сью…

И вот теперь женщина, которую я считал более разумной, устроила безобразнейшую драку, словно ей делать нечего!

Да еще и, судя по всему, в ней проигрывает точно не официантка!

Подорвавшись разнимать двух сцепившихся тигриц, «отловил» от официантки подносом и тут же, следом, от писательницы, в то же место, локтем.

— Не лезь! — Стоящая рядом женщина потянула меня за руку. — Пусть дамы цивилизованно решат, кто кому достанется…

— А можно я никому не достанусь?! — Я почувствовал, что меня вот-вот порвет от злости.

Нет, мужики — идиоты, это нормально.

Я осознаю, что передраться из-за понравившейся женщины, это обычно и вполне объяснимо, но, блин…

Передраться из-за мужика…

Что-то я в этом мире начисто перестал пнимать!

— А вот теперь — БЕГИ! — Пока я размышлял, женщины пришли к логическому консенсусу, поняв, что во всем виноват исключительно я!

Первой, замерла соляным столпом на месте, Сью.

Смутилась и сделала шаг назад.

Лейн тоже как-то расхотелось кидаться на меня.

Странно переглянувшись, обе женщины пожали друг другу руки и…

Разошлись в разные стороны!

— Дин «пять боев» Хьюссер… Вот уж не думала, что ты будешь поступать с женщинами так некрасиво! — Ее светлость, святейшая Сестра Битвы, Агнесса Зурба тяжело вздохнула. — Или скажешь, что ты здесь совсем не при чем?

— Абсолютно! — Я как на духу прижал к сердцу правую руку, демонстрируя свою невиновность. — Ну, разве что так, совсем капельку поиграл на чувствах, но готов поспорить, что не до такой степени!

— Да ладно тебе… — Агнесса хохотнула. — По тебе же видно, что тебе обе нахрен не нужны, а то бы ты хоть за одной, да кинулся!

Да уж…

Ну, в принципе, не так уж она и неправа, если честно.

Вот за Моник бы я побежал.

За Лаурой — капитаном Валдава — да, побежал бы.

А вот за этими двумя — нет!

Я развел руками и вздохнул, признавая правоту Сестры Битвы.

— Ладно… Будем считать, что я тебя спасла и теперь ты мне должен. — Агнесса качнула головой, предлагая выбраться из забегаловки и пойти, пройтись. — Ты же свою хватку не растерял?

— Как медикус — я теперь полный ноль. — Честно признался я. — А вот как боевик…

— Сержант Кауз и сержант Цесс были бы рады видеть тебя в своих новобранцах! Особенно Кауз…

— Еще бы она была бы не рада… — Я поежился, представляя, каково это быть единственным мужчиной на полсотни женщин-десантниц.

— Нам наверх… — Агнесса замерла у лифта и, не сдержавшись, зевнула.

— Долгая дорога? — Полюбопытствовал я, пытаясь понять, что же нужно Сестре Битвы на этой станции.

— И дорога, и нервы, и техника подводит иногда. — Женщина снова зевнула. — Ты, кстати, как, на поверхность не против вернуться?

— Я-то не против… — Я вошел в лифт следом за Ее Светлостью и притулился в уголок. — Только кто меня туда возьмет?

— Я. — Агнесса смотрела на медленно сменяющиеся цифры, на панели лифта. — Веселые цифры, правда? Зелененькие…

Я вздохнул.

А вот правда, только в этом лифте цифры были зелеными!

Во всех остальных — красными, реже — белыми.

А вот зеленые — только тут!

— Дин? У тебя же остались на планете свои люди? — Сестра Битвы и сама оперлась спиной на стенку лифта, ожидая моего ответа.

— Фактически — нет. — Честно признался я. — Рут не отвечает, Хассер явно отключен, Корта и Триша, если живы, на связь пойдут только при личной встрече. Можно поискать кого-то по боям, но…

— По боям — бесполезно. — Агнесса покачала головой. — Полгода назад с планеты началась повальная…

Я набычился.

— Прошел слушок, что в систему вот-вот вломятся архи, вот народ всеми правдами и неправдами кинулся драпать. — Сестра Битвы устало улыбнулась. — Сам же знаешь, как это, когда начинается паника. Но, сейчас выяснилось, что кроме слуха об жуканах, было и еще кое-что…

— Сообщение с «Сигериона»! — Я усмехнулся. — Вы поставили планету в карантин, потому что считаете, что на ней есть ксеносы!

— Мы поставили планету на карантин, потому что знаем, что на ней ксеносы. — Сестра Битвы вышла из лифта и направилась в сторону кабинета коменданта. — Но у нас есть одна проблема…

— Размер ксеносов? — Я вспомнил проггера, мысленно поблагодарив Тома за информацию.

— На размер насрать, если честно. — Агнесса толкнула дверь и вошла в приемную. — Нам бы понять, чего им вообще от нас надо!

«Чихин-616» спускаемый аппарат местной, местечковой империи Арварус, на деле оказался лютым говном!

Его трясло, крутило и вращало так, словно у него не работает ни один стабилизатор!

Правда, был у него один-единственный плюс…

Его бронированность!

Жаль, что кроме «бронированности» эту хрень только и могла, что падать!

Я вздохнул и принялся выбираться из «Чихина», мысленно прощаясь со всеми, кто доверился этому говнокораблю!

Стодевятнадцать человек, плюс три пилота, плюс я, как балласт.

Поднырнув под торчащее ребро обшивки, на котором, как бабочка, оказался нанизан Килот Филь, гений разведки и «золотой ребенок», любимец всей академии, который за пять дней перед высадкой достал меня так, что я бы его сам прибил, толкнул полуметровой толщины люк.

Разумеется, он не открылся.

Пришлось налечь плечом, а потом, вздохнув, вернуться к нашим побитым «бравым разведчикам» и вытащить Боуи из его костюма.

Шикарного костюма.

Но теперь уже ему не нужного.

Млять, а я ведь предупреждал всех, чтобы они закрепились и держали пену ближе!

Нет же, млятт, они крутые, у них тысячи высадок, сотни под обстрелами!

Но вот когда пилот уронил «Чихин» в атмосферу, а тот вместо удержания курса принялся крутиться по всем своим осям, тут уж ни один буркнуть не успел, что я трус и перестраховщик!

И даже Агнесса, упокой ее душу, что вылетела из кабины одной из первых, на высоте девяти километров!

Но, у нее есть шанс выжить, она в «Палладине», а тот, по идее, в полной комплектации способен к посадке с большой высоты…

Инженерный скаф Боуи оказался самым не побитым из всего, что я видел вокруг.

Ну, кроме меня в моем копеечном «Чиже», но меня спас баллон с пеной, который при первой же сдавшейся застежке крепежа просто-напросто залил меня пеной, толщиной в 35 сантиметров, которая и приняла на себя все пертурбации и летающих по салону.

Конечно, чертов «Шип» Беркли, ногу мне разодрал, но самому Беркли он разодрал и Беркли младшего, и обе головы, да еще и Марианну прихватил на тот свет, просто-напросто обчекрыжив ее блондинистую головушку.

«Чиж» мои раны прижал, обработал, зафиксировал, но…

Сейчас, судя по «нейро», шел уже тридцать пятый час с момента высадки, из которых двадцать я проспал, десять занимался самовыковыриванием себя из фиксационной пены и последние пять часов расчищал проход, проклиная создателей «Чихина», совершенно не подумавших об аварийной посадке!

Хотя, может они и подумали, но нейросети у меня нет, а по инструкции, нарисованной около двери, все действия производятся исключительно через нее, родимую…

Втиснувшись в «Зигфрида», вздохнул — скаф был поностью заряжен, «нейро» подхватило все функции и вот я осторожно снимаю Килота и устраиваю его в сторонке, чтобы спилить торчащую балку и, пройдя еще 31 метр, наконец-то толкнуть чертов люк, за которым свобода, за которым солнце, за которым чистый воздух, в конце-концов!

С первого раза люк не поддался.

Но это не страшно, это нормально, что с первого раза не получилось…

Саданув крепким локтем инженерного скафа в район замка, услышал громкий хруст, а потом дверь открылась, впуская свежий воздух.

Выбравшись наружу, присвистнул — туша посадочного модуля, если я правильно понимаю отпечатки, не скользила на пузе и даже не катилась, как мензурка, она летела с носа на корму и обратно на нос, снося все на своем пути.

И осталась торчать на берегу лесного болотца, войдя жопой в густую жижу, которая и сыграла роль амортизатора!

Крепкий корпус не дал течи, не смотря на все удары, но вот хрупкий груз, начисто лишенный здравого смысла и доверившийся плохо изученному посадочному модулю, выкосило начисто.

Я специально проверял — последним умер Кранц, наш переводчик, пережив всех остальных на 11 часов.

Я в это время честно спал, обколотый медаптечкой «Чижа» и закутанный в пену.

Посидев на корпусе, принялся тащить наружу все, что хоть как-то сможет пригодиться, попутно разбираясь с телами, вытаскивая их наружу и складывая в кучку.

Как бы мне не хотелось, но…

Очень скоро сто двадцать два тела ровными рядками легли на прибрежную зелень, привлекая лесную живность.

Да, наверное, можно было их и там оставить в покое, вытащив все необходимое, а потом, просто закрыть борт до лучших времен, но…

Умная мысля приходит опосля, а я сейчас реально как на автопилоте.

Сервоприводы скафа слегка попискивали, сладко пахло соленой кровью, мир то и дело вертелся перед глазами и тогда в шею втыкалась игла, впрыскивая новые и новые дозы лекарств.

Собрав жетоны и запротоколировав причины смерти, со вздохом признал, что вот совсем не так я жаждал вернуться на планету, совсем не так.

Залив тела топливом, отошел на десяток шагов и выстрелил из ракетницы…

Ага.

Стабильное топливо — ракетницей…

О чем я, интересно думал?!

Умел бы я огненные шары пускать или там огонь вызывать…

Только подумал, как над телами заплесали тонкие сполохи, искорки и…

Пришлось отбегать еще дальше — пламя взметнулось до небес, потанцевало пару минут и исчезло, оставив после себя шипящую и парящую болотной водицей, раскаленную проплешину.

Надеюсь, с орбиты заметят и спустят дрона, чтобы проверил, чего же это там полыхнуло-то так не по детски!

Помолчав еще минуту и получив еще один пшик от «системы здравоохранения», забрался в «Чихин» и принялся разбираться с его грузом.

Все-таки, шестидесятиметровый аппаратик спускался не только с галдящими пассажирами, но и имел махонький грузовой отсек, куда поместился антиграв с тележкой и 800 килограмм груза, что нам бы пригодились на первое время.

Например, офицерские пайки.

Открыл отсек и присвистнул — в отличии от пассажирского отсека, в грузовом все было просто в идеальном состоянии!

Даже аварийные компенсаторы отработали не по «красную линию», оставшись в желтой!

И весь груз остался на своих местах, заботливо упакованный и зафиксированный.

С матами и подзарядкой, вытащил наружу антиграв с двумя лебедками — сзади и спереди, а уж с этими двумя приспособами, вытащить остальное было делом пары часов.

Работали бы мозги — занялся бы этим с утра, а так…

Посмотрев в черные небеса с редко сияющими звездами, со вздохом полез в рубку управления, восстанавливать связь.

Один хвост во мне сейчас столько «бодрящих» лекарств, что спать еще долго не захочу, а проверить связь…

Блин, это надо было сделать первым делом!

Радуясь, что кровь уже затвердела, опустил свой зад в кресло пилота и вздохнул.

В этой мешанине оборудования «нашего» и «не нашего» придется разбираться методом научного тыка — благо хоть надписи понятны!

Начав с питания, уже почуял неладное — судя по маркировке, спускались мы на накопителях, в которых остаток заряда был не менее 74 %, но вот если верить тестеру — все семь накопителей были пусты.

Даже учитывая, что я трижды дозаряжал скаф, пользовался освещением и даже подключал мини-кухню, чтобы не сдохнуть с голода — это не то потребление, что способно посадить могучие накопители, на которых эта махина, как минимум пять раз может взлететь-сесть на планету, без подзарядки!

Ради интереса, «прозвонил» все энерговоды и даже нашел пару битых, но энергии кораблику это не добавило.

Полез и прозвонил точки подключения — снова круглый и несимпатичный ноль.

Причем, если верить кристаллам памяти, то ноль был уже в момент второй зарядки скафа!

Отвалившись от инженерных разъемов, махнул рукой — планета обитаемая, так что не сдохну.

Да и питание есть от антиграва…

Правда, придется выбираться из «инженерника» и снова лезть в своего «Чижика», он питание так не жрет…

Мысленно прокляв все и послав на, в и к, выбрался из корабля и пошел думать на свежем воздухе.

Антиграв с тележкой упорно перли нагруженные полтонны добра по редкому лесочку, навстречу наконец-то заработавшему маяку.

Признаюсь честно, я не сильно торопился оказаться в людных местах, да и сотрясение мозга, как ни крути, сказывалось.

Меня то и дело унрсило в сон, где я деятельно общался телами с тремя офигенными женщинами, одна из которых была похожа на Лейн, одна просто грела своей красотой, а одна своей хозяйственностью.

Суетились детишки, наваливались проблемы, но все это было так…

Мило!

Я наслаждался сном, просыпался и снова тащился в ту сторону, откуда прилетел наш «Чихин», в надежде найти Агнессу.

Вот у Сестры Битвы, по-любому должны были найтись ответы на вопросы!

Маяк бодро мигал, отмечая, что я в 500 километровой зоне уверенного приема, антиграв бодро фырчал, жратвы было вагон.

И одна маленькая заноза в блестящем пакете…

Мелкий серо-зеленый человечек, под полметра ростом!

Эта погань заявилась на место падения в хреновине, похожей на детское кресло и принялась там копошиться, нагло беря пробы и упорно пытаясь пробиться внутрь запертого и завареного модуля «Чихина», при этом что-то лопоча и размахивая руками.

Кстати, лишившись ног и одной руки, «зеленый человечек» как миленький перешел на вполне себе нормальный, человеческий язык, сперва угрожая мне всеми карами небесными, а после удаления последней руки, так даже пошел на контакт и отвечал на вопросы кратко и по делу.

А дела были аховые.

Зеленые человечки уже вовсю считали Теркумиссу своей собственностью и только вертящиеся над головой станции не давали им пригнать сюда свой колонизатор, который бы и решил все проблемы с оставшимся населением планеты.

Многого зелененький не знал, но и того что рассказал, лично мне — хватило, что бы пообещать себе разобраться с этим видом максимально экстремальными методами!

А для этого, как минимум, надо было добраться до маяка, связаться с орбитой и…

Антиграв хрустнул молодым деревцем и выскочил на лесную дорогу, ведущую, судя по всему, как раз к станции маяка.

Остановившись на житейские мелочи, повертел головой, наслаждаясь миром вокруг.

Эх, жаль высадились мы на соседнем материке, «промазав» на 14 тысяч километров!

Перекусив, переоделся в средний «Шип» Беркли, запустил мух-дронов и вернулся в сиденье антиграва, нажав на газ.

Мухи сновали в радиусе десяти километров, отмечая дорогу, а «Шип» просканировав меня, вкатил дозу армейских лекарств, превращая, на ближайшие десять-двенадцать часов в лютую машину убийства, которой морально-этические стороны глубоко побоку!

Отмахав за три часа оставшиеся четыре сотни километров, притормозил у границ маяка, припрятал машинку в кустах и, прихватив импульсник, пошел разбираться, кто же меня ждет на маяке.

Никто!

Такое ощущение, что на маяке никого не было уже с полгода!

Обойдя периметр, прокрался ко входу, вскрыл простенький замок от добрых людей и облегченно выдохнул — маяк работал!

Мигали экраны, датчики саморемонта стояли прочно в зеленых зонах, даже простенький передатчик, дождавшись моего прикосновения, вышел из спящего режима и отобразил четыре сотни частот, с которыми отсюда можно связаться!

Блин!

Это не маяк!

Это самый настоящий рояль в кустах!

Активировав «нейро», отстучал временный пароль, полученный на орбите, «на всякий случай» и…

Чуть не заплакал услышав чуть сонный и встревоженный голос орбитального диспетчера, требующего от меня объяснений, за каким чертом я забрался на маяк, хулиган эдакий!

Минуты три мы отчаянно материли друг друга, пока диспетчер «Ойюглы» не перевел мой вызов Ойкуменосу.

О-о-о-о-о-о, как же много я о себе узнал!

Не, коменданта я понять мог — у него нервы…

Сбросив с «нейро» данные и получив распоряжение, во-первых сидеть и не рыпаться, пока не прилетит челнок и не заберет меня и, во-вторых, все-таки попробовать найти Агнессу, я наконец-то с облегчением выдохнул.

Полученный код превратил маяк в мою личную крепость, активируя протоколы общей безопасности, активируя щиты и давая мне доступ во все помещения.

Так что через полчаса, загнав антиграв с грузом в подземный ангар, я расположился на кухне, священнодействуя на мобильной кухоньке, рядом с жарящимся бифштексом толщиной в два пальца и целой горой салата, на который у меня были особые планы!

Кто бы ни строил эти маяки — спасибо тебе огромное!

Целый склад со жратвой!

Стазис — великое открытие наших противников, респект им за него!

Дождавшись готовности, вздохнул и впился зубами в шкворчащую, истекающую белым соком, мякоть.

Запивая все соком, отжираясь за станционные порции, кайфовал.

«Зевс — Иуде

Отозвать поисковые команды с направлений Т-14, Р-34, В-44

Иуда — Соломону

Отозвать?! Каким образом?!

Мария — Зевсу

Не вмешивайтесь!

Зевс — Марии

Неподчинение?

Соломон — Зевсу

Займитесь своими делами!

Наглобя — Соломону

И за нас, пожалуйста!

Марат — ВСЕМ!

Фаза 3!»

Разглядывая приземлившийся кораблик, не знал плакать мне или смеяться — планетарный атмосферник, гражданский, до боли знакомый и проверенный «Карась»!

Звезды, да как же я соскучился по простой, неубиваемой технике!

Выпрыгнувший парень в форме Дюка с важностью протянул мне руку и пригласил на борт, едва ли не раскланиваясь!

Пару минут пытался понять, с чего же такая честь, пока парень, слегка смущаясь, не назвал меня капитаном.

Ага.

Меня повысили!

Правда, не по линии медикусов, а по линии служителей Фемиды, но, мелочь, пустяк, а приятно!

Отсмеявшись, попросил парня загнать в багажник груз, с грустью отметив, что антиграв и прицеп придется оставить здесь и расположился на месте второго пилота, прогоняя предстартовые проверки.

Не потому что парню не доверял, а потому что соскучился.

Вернувшись в кабину, Патрик обрадовал меня, что Сестру Битвы выловили в трех сотнях километров от берега, что на планете безостановочно крутят кадры моего допроса серого человечка — надеюсь, их хорошо отредактировали, а то я там с методами-то не заморачивался! — что порядок восстанавливают и даже уже везде есть энергия!

Н-да-а-а-а-а…

Оказывается, если человечеству дать общего врага, то оно способно на глобальнейшие изменения в короткие сроки!

А уж если правильно все «подогреть», то и старые враги станут плечом к плечу, натягивая глобального врага на глобус, стоящий на пне!

— Правда, все равно иногда постреливают. — Парень помрачнел. — Есть же ублюдки!

Слово за слово, вытянул из парня множество подробностей.

Гребанные человечки на Теркумиссе изрядно постарались рассорить соседей, натравливая, стравливая и обливая ушатами помоев всех, кто хоть как-то ратовал за здравый смысл.

Сейчас на планете обнаружили три общины по 200 особей на каждом континенте, которые народ вырезал под корень, но ведь явно же остались недобитки!

Три дня моего загорания на маяке, а народ реально разошелся, вычищая человечков, ставя их к стенке без суда и следствия.

Нет, нашлись «правозащитники» и в этой мутной воде, но им не повезло — их поставили к стенке рядом с человечками и прошлись длинной очередью из игольника с разрывными.

После третьего показательного расстрела, когда с орбиты спустились десантники, прозвучал приказ «правозащитников не трогать»!

Но вчера уже сами десантники расстреляли пяток, точнее пяток расстреляли, а их семьи просто развесили по деревьям, чтобы другим было неповадно.

Прилетевший с орбиты Офководус, издавший тот дурацкий приказ, снова был бит неизвестными, так что сейчас никто не настаивал на безопасности и процессуальных правах серых человечков.

— О! А ведь мы их корабли нашли! — Парень, видящий, что капитан понты не крутит, отошел душой и рассказывал, хоть и перескакивая с темы на тему, но с душой и подробностями, от которых я офигевал. — Все девять штук, представляете! Один, правда, взорвался, зато остальные сейчас потрошат, там столько интересного! У меня там старший брат, так он говорит, что эти твари, в качестве искинов использовали самые настоящие, человеческие мозги!

Заложив вираж, Патрик облетел запрещенную к пролету зону рыбаков и шмыгнул носом.

— Говорят, на станцию отправили десяток живых…

«Патрик! Хорош болтать, ускорься! Эмма требует гостя к ужину, а ему еще переодеваться!» — Диспетчер полетов прервал монолог пацана еще раз потребовав ускориться.

— Не успеем к ужину. — Вздохнул я.

— Герцогиня поздно ужинает, так что успеем. — Патрик широко улыбнулся и покраснел, словно влюбленный. — Она такая… Такая… Такая… Красивая! И — УМНАЯ, аж жуть!

— Ну-у-у-у-у, была бы умная, на планете бы жуть не творилась. — Вздохнул я, возвращая влюбленного парня с небес на землю.

— Не-е-е-е… Леди Эмма — нормальная! Не то что Сэр Джон… Вот кто был жуткий мудак! Он же все и заварил! А его жене теперь все расхлебывать приходится! А ведь он ее от всех прятал, говорил, что она больная…

Ну да, ну да…

Старый поворот скрипящего колеса всемирной истории — муж дурак, а жена — умница, красавица…

На планете, где женского населения большинство — такая сказка сработает на 1000 %!

— Патрик… Я покемарю часок, хорошо? — Я зацепился «нейро» за последние выпуски новостей и сделал вид, что устал, намереваясь тщательно пошариться, воспользовавшись паролями фемидовцев.

А что?!

Я теперь капитан, имею право на получение первоочередной информации!

Вроде бы…

Глава 20

— Дин… Попробуйте грибы, их мне привезли из деревушки, целый грузовик! — Леди Эмма мелодично рассмеялась, вспоминая бедолагу кухарку, которая при виде трех тонн грибов чуть сердечный приступ не спохватила. — Конечно, большую часть я отправила в госпиталь, но полтонны жадная кухарка успела переработать, припахав к этому делу всех, кто в тот момент оказался поблизости и не успел сбежать!

— Самое главное, что Эмма и сама не успела сбежать! — Мрачно вздохнул медикус госпиталя, искоса поглядывая на меня и потирая так и не проходящий фонарь, который я ему повесил под правый глаз. — Но, пациенты до сих пор довольны, хотя от грибов уже начинает воротить!

— Зец… Не будь букой! — Леди Эмма пригубила из бокала вина и хитро стрельнула глазами в мою сторону.

Вот-вот, она «стреляет», а я теперь уже «ЕЕ ЖЕНИХ»!

Можно подумать, секс — повод для свадьбы!

Да он даже для знакомства не повод!

— Дин?

— Простите, Ваша Светлость, задумался… — Я сделал вид что ковыряюсь в тарелке с грибами и мясом, выуживая оттуда морковь и складывая ее вдоль края тарелки веселенькими, желто-оранжевыми цветочками.

Вот на кой хрен меня пригласили на ужин во второй раз?

Насчет первого, потом все стало понятно, там отвлекали от неожиданностей, а вот сейчас-то зачем?!

Ну не потащит же меня в койку Ее Светлость во-второй раз!

Я и в первый-то особо не старался туда попасть, а уж когда дело дошло до дела, нежно прижал шейку дамы и дал ей нормально выспаться, собираясь вырнуться к себе домой.

И вот с последним и вышел затык.

Из-за которого у Зеца Абрамого, талантливейшего медикуса города, уже четвертый день не сходит фингал.

И еще неделю не сойдет!

Я мстительно улыбнулся и, подняв глаза от тарелки, успел заметить, как медикус вжимает голову в плечи, стараясь казаться тише травы, ниже воды.

Мало ему!

— Дин… — Ее Светлость внезапно стала серьезной. — Не могли бы Вы не портить окружающим аппетит своим мрачным видом?

— Да. Пожалуйста. — Я встал и, шутовски поклонившись всем сидящим, вышел из-за стола.

Пройдя по знакомому коридору, подмигнул портрету Дюка и, спустившись по лестнице без ковра, прошел через черный ход на улицу.

Ее Светлость сподличала.

Ничего не обычного, у дворян это нормально, но…

Даже вся местная гопота, даже «мятежники», не тронули мой дом.

Ни одного окна не разбили!

Никто не угрожал Руте!

А эта сука просто взяла и отдала его под сраный госпиталь для «высокопоставленных» ублюдков, которые «пострадали»…

Нет, после моего визита некоторые из них реально пострадали и теперь им не скоро отрастят выбитые мной зубы или прирастят оторванные уши.

Точнее — никогда, пока они в моем доме!

Покинув поместье Дюка, вышел на улицу и, пройдя по памятным закоулкам, очутился на задворках, где когда-то лечил тех, кому не повезло в жизни.

Сейчас здесь совсем пустынно, а от части домов остались только «рожки да ножки», но…

Тут было не в пример чище и свежее, чем в покоях новоявленной Ее Светлости.

Оперевшись на забор, рядом с которым меня всегда встречала Корта, сделал глубокий вдох-выдох.

Ее Светлость нарушила «закон о добровольцах»…

— «Дом солдата — и в храме свято…» — Процедил я сквозь зубы, еще раз напоминая себе, что для аристократии свят только один закон — их собственные желания!

— Господину плохо? — Маленькая девочка замерла рядом со мной, искренне пытаясь помочь. — Вы заблудились, Господин?

— Нет, маленькая… — Я улыбнулся. — Я не заблудился. Просто потерял хорошего человека и не могу ее найти.

— Если хотите, то есть хочете, я могу проводить вас до дома Хассера, а оттуда вы легко сможете позвать полицейского и он отыщет вашего хорошего человека!

Вот так вот…

Мой дом стал «домом Хассера».

А мой Хассер, сейчас, лежит разодранный тупыми пациентами, которым не понравилось исполнять правила.

А мудак Зец, вместо аккуратного демонтажа не дешевой конструкции, просто разрешил все вырвать и очистив чуланчик Хассера поставить там ведра и половые тряпки!

Кретин!

— Мою потерю полицейский не найдет. — Я вздохнул. — Но, тебе, огромное спасибо!

Оторвавшись от забора, прогулочным шагом потопал куда глаза глядят.

Ладно.

Сегодня я еще хандрю, а завтра прогуляюсь в банк, переведу все активы на орбиту, где они вско будут целее, чем рядом с этой дворянкой вольницей, да и подумаю о том, чтобы переселиться куда подальше.

Вот только…

Найти бы Руту!

— Господин заблудился? — Хриплый голос с нотками гнойной ангины и гнилых зубов раздался из переулка. — Показать дорогу? Не дорого, Господин, всего лишь за ваши шикарные сапоги!

«Интересно, насколько надо быть тупым, чтобы не понимать, что человек, стоящий перед тобой одет в «Чижа»?!» — Я поманил идиота пальчиком и тот, как идиот, вышел из переулка, чтобы через мгновение улететь в него обратно.

Правда, уже без зубов.

Учитывая, что на помощь никто звать не стал, идиот еще и работал один!

Да уж…

Пройдя весь квартал, понурый и обгоревший, вышел на одну из центральных улиц и пошел по тротуару в сторону гостиницы, где меня поселили приказом Ее Светлости.

Гостиница — офигенная.

Но такая чопорная, что так и хотелось снять пяток проституток и затащить их в вестюбюль, чтобы хоть как-то вывести уныние роскоши…

— Господин капитан… — Портье протянул мне ключ. — В номере Вас ожидают!

Вчера в номере меня ожидали родственники побитых «высокопоставленных», которыхм показалось, что я должен деньги за лечение их чад и родственников.

Позавчера наведалась какая-то девица из «скособоченных», которую пришлось выбрасывать вон за дверь, прямо в том состоянии, в котором она была — голой и с затычкой в жопе.

Просто не номер, а дом свиданий!

— Знаете, милейший, а заберите-ка вы ключ… — Решил я, уже изрядно устав от «гочтей». — В вашем клоповнике совершенно не возможно отдохнуть, проще заночевать в горящем борделе!

Я положил ключ на стойку и, повернувшись через левое плечо, направился к выходу.

— Но… Вас же ждут?! — Глаза портье стали размером с блюдца.

— Вот и овощ им в помощь в этом сложнейшем занятии! — Я помахал рукой и вышел вон.

Н-да-а-а-а-а…

Я-то думал меня тут как героя встретят…

Ну, хорошо, как человека.

А на деле…

Увидев стоящего на противоположной стороне «Зеленого карася», запрыгнул на заднее сидение и попросил увезти меня куда-нибудь в тихий и семейный пансион.

Желательно — за городом.

Таксист, не молодой мужчина, молчком прокрутился по городу, выскочил на окраину и, буквально через 15 минут остановился у милого зеленого особнячка с низким металлическим заборчиком и адресом «Калиновая, 14».

— Это пансион. Семейный. И здесь не любят алкашей, крукунов и потаскунов. — Мужчина развернулся ко мне. — Содержит его бабушка Глория… Моя бабушка! Так что, если что…

Мужик демонстративно провел ногтем большого пальца по шее, намекая, что таксисты всегда знают, где можно прикопать тело.

— Вот и отлично… — Я протянул двадцатку. — Если скажешь, что возил меня и куда именно…

Я тоже провел ногтем по шее.

Забавно, но рассмеялись мы одновременно.

Блин, вечно забываю, что выгляжу на 16 лет и моя угроза должна выглядеть настолько нелепо…

Выйдя из салона, прошел по подсвеченной дорожке и трижды повернул рукоятку старомодного замка, как-то странно чувствуя себя вдруг…

Умиротворенным!

— … Считаю, предоставленные доказательства подтверждают наличие мощнейшей и разветвленнейшей шпионской сети… — Его преосвященство Тарг тяжело вздохнул и выключил свой планшет. — Только ее наличием можно объяснить провалы миссий в районах Тайгерун, Чижин, Странга, Обливидор, Кайсма. Сейчас туда направлены новые экспедиции, но…

— Уже поздно. — Один из присутствующих виртуально мужчин покачал головой. — «След простыл».

— Да, след простыл. А наши противники, объединившись, создали все предпосылки, чтобы мы никогда не нашли ни корабль противника, ни его домашнюю систему, ни, как это горько осознавать, «Пятый Рим». — Тарг сжал кулаки так, что побелели костяшки. — Пока контрразведка разрабатывала десяток «подозрительных объектов», мы умудрились упустить из виду, что шпионами могут быть не только чужие, но и свои.

— Значит, полковник Ол, можно считать доказанным, не виновна в саботаже? — Сидящая слева от Тарга Сестра Битвы многозначительно нахмурила бровь.

— Нет, Сестра Дэнза. В глупости ей не откажешь. Но вот предать она не может.

— А этот ее… — Женщина опустила глаза в свой планшет. — Дин Хьюссер?

— За ним много грешков, но и он, совершенно точно — не предатель. Проверка медикусов, проверка Фемиды, проверка Сестры Агнессы — Дин Хьюссер мечтатель, любитель справедливости, но…

— Но он мог им быть! — Женщина коснулась планшета рукой. — У него есть пароли Фемиды, у него был доступ к его Герцогу, он был обижен на него, кстати, за дело…

— А еще он обижен на нашу красотку Эмму, его раздражает ваша подруга Лейн, а Зента и вовсе приводит его в состояние обезьяньего крика, но, тем не менее, он предпочитает справедливость, а не предательство.

— Алан… Возьмешь его к себе? — Его Преосвященство уставился на своего коллегу, ожидая решения.

— Ага… К тебе-то он точно не пойдет! — Алан Скорци расхохотался. — Он тебя скорее грохнет, за твои игры с клонами!

— Хрен с ними с клонами… — Сестра Дэнза хмыкнула. — Он его за сестричку грохнет, в особо извращенной форме!

— Хватит вам! — Мужчина-виртуал хлопнул по столу, прекращая балаган. — Оставьте уже дурня в покое и займитесь делами!

— Гм… Этот дурень, как вы сказали, устроил на Теркумиссе бойню! — Алан нервно дернул плечом. — Ворвался в госпиталь, избил пациентов…

— Тарг?

— Да там пациенты-то эти, слова доброго не стоят. — Его преосвященство раздул ноздри. — Дюк бы их вообще в штурмовики забрил и оружия бы приказал не выдавать. Мусор, шваль… Да еще и в доме его пакостили…

— Ну так вышвырните их к чертовой матери, верните дом, сделайте ремонт и попросите прощения, в чем дело-то стало?! — Виртуальный собеседник начал свирепеть. — Блядь, ну хоть на одной планете сделайте хоть что-то по уму! И, желательно, еще вчера!

Бабушка Глория — это нечто…

Я потянулся и принюхался — снизу, с кухни, тянуло едой и свежезаваренным чаем из трех видов листьев.

Из окна — запахом цветущего аграфника.

А на часах — 12 дня!

Прислушавшись к ощущениям, в кои-то веки почувствовал себя живым.

И выспавшимся.

Хорошо выспавшимся!

Мысленно прикинув день — душ-завтрак-помощь по дому…

Ага.

Я — помогаю по дому, офигеть!

Бабушка Глория как-то так хитро вывернула все, что я помогаю по дому!

Не уборка, к этому она меня не подпустит, не готовка — за это она мне руки оторвет, но вот в доме всегда есть десяток проблем, к которым надо приложить мужскую руку — поменять лампочки, разобраться с тупыми ножами, привести в порядок дроида-косильщика…

Нет, бабушка Глория могла и заплатить за все это мастерам, но…

В ее пансионе по большей части жили и столовались мужчины, так что вся усадьба была покрашена Полковником, нагнавшим солдатиков; проводку поменял Скуллер — местный «жучок» на ипподроме; посадку редкого аграфника по всем правилам организовал Кьянци — поговаривают, что он мафиозо на пенсии, но разве такое бывает, что «мафиозо» и вдруг на пенсии?!

Семейная пара Линнор пробила бабушке разрешение на покупку двух запустелых участков по соседству, на одном из которых сейчас полыхает цветами сад с фруктовыми деревьями, а на втором — огород с пятью теплицами, так что овощи на столе свои, всегда свежие, да и бабуля не против совсем, если кто-то из «пансионеров» забегает в огород чтобы перехватить помидорку-огурчик до обеда.

Да, есть и ложка дегтя — Абсцинн Август.

Великовозрастный дубина, сильный, тупой и злобный.

Но бабулю боится — просто жуть!

И, кстати, правильно делает — бабуля медикус в чине генерал-лейтенанта и с таким послужным списком и опытом работы, что ее предупреждение «отрежу яйца незаметно» не угроза даже, а так, милое предупреждение…

Ума не приложу, как ее отпустили со службы, но…

Безмерно этому рад!

— Август! — О, началось утро… — Август!

Готов поспорить, что Августа уже и след простыл!

Он всегда так — напакостив сваливает на пару деньков к родителям, они за это время разводят все с бабулей большими деньгами и отправляют сыночку назад.

Кьянци рассказывал под винишко, что последняя шалость Августа стоила родителям тех самых двух десятков «корней» аграфника, что приперли черт знает откуда!

— Август! А-а-а-а-а, вот ты где…

«Ну, все, беги дурашка!» — Я мысленно посочувствовал бедолаге, искренне надеясь, что ему будет больно.

Душ-завтрак…

С завтраком вышел затык…

Теперь я понял, почему Август бегал по грядкам с визгом избиваемого поросенка!

Это же надо было догадаться — забраться ночью на кухню для ночного дожора и оставить двери стазис-камеры открытой!

Ладно бы он оставил двери «овощной» камеры, но он же всю кисломолочку угробил!

Нет, я так-то не фанат кефиров-йогуртов, хотя бабуля после осмотра в приказном порядке заставила меня хоть раз в день, но «заправляться полезным», но ведь я — это я, а вот старичок-мафиозо по кисломолочке тащился, как удав по стекловате, да и второй нашей семейной паре — Люкансам, молочка была нужна, как воздух, с их двумя мелкими близняшками!

Блин…

Неделю живу, а уже «наша семейная пара», «старичок-мафиозо»…

Цапнув из камеры кусок отварной говядины и пакет сока, расположился в уголке — бабуля строго-настрого запрещает жрать где попало — и с удовольствием подзарядился, прислушиваясь к творящемуся на улице.

А творилось что-то реально увлекательное — вот зашипел станер и Август заорал.

Не!

Я такой точно не пропущу!

Прихватив пакет с соком, выпрыгнул в окно, слегка пробежался и замер, любуясь открывшейся картиной:

Грета Люканс, бабуля и наш мафиозо стояли перед стоящим на коленях Августом и что-то ему объясняли.

Причем мафиозо — вот теперь я вэто верю без всяких «может быть» — херачил тридцатилетнего недоросля по щекам так, что тот мотал головой так, будто у него нет шеи!

— Ублюдыш! Гандон! Высер! Мудачина! Тебя предупреждали? — Удары сыпались, а бабуля не спешила остановить Кьянци, лишь придерживала Грету за плечо и яростно блистала очами. — Я тебя спрашиваю, предупреждали?!

Август поднял глаза на старика и открыл окровавленный рот и прошамкал что-то, чего я не расслышал.

Но вот мафиозо — расслышал.

Отступил на шаг, достал однозарядный игольник и …

Я только и успел, что запустить пакет с соком, сбивая деду руку!

Пшикнул игольник и за спиной Августа появилась полуметровая воронка, обсыпав окружающих черной землей и зеленой травой.

Народ присел, а вот Август натурально обделался и поседел прямо на глазах.

— Дин… — Бабуля с благодарностью посмотрела на меня. — Доброе утро!

— Дин… — Кьянци убрал оружие, вздохнул и погрозил мне кулаком, мол, нафига я вмешиваюсь…

— Маттео… — Бабуля отпустила Грету и покачала головой. — Ты что, реально хотел убить его?!

— Да еще и в саду? — Не удержался я. — Позвал бы меня, вывезли мудня за город, да и прикопали бы, я пару местечек знаю — хрен кто его найдет и за сто лет! А в огороде… Это не эстетично!

— Блядь… Даже не знаю, кто из вас двоих хуже! — Бабуля возмущенно погрозила мне кулаком. — А ты… Стой тут, пока Ронка не приедет!

Можно подумать, Август смог бы двинуться!

Ага, после станера и без «нейро»!

— А ты… Вы, оба, займетесь сегодня грядками!

Синхронно качнув с мафиозо головами, приняли «наказание».

Особенно для Кьянци, который тут готов был ковыряться днями и ночами, пропалывая, подравнивая и срезая!

Забрав с собой Грету, Глория оставила нас троих в полной тишине.

— Что тут случилось? — Полюбопытствовал я, готовясь услышать что-то захватывающее.

— Это мудила прятал наркотики в кисломолочке. — Мафиозо сжал-разжал кулаки, словно подумывая, а не врезать ли идиоту еще раз. — Разумеется, один из пакетов лопнул и теперь Франца шарошит полиция, обвиняя в употреблении и даже распространении!

— Пиздец… — Я посмотрел на Августа, как на того, кем он и являлся — на полного идиота! — А если бы близнецам попалось?!

— А вот это еще надо выяснить… — Маттео тяжело вздохнул. — Убил бы…

Оставив Августа стоять и дожидаться полиции, напару с мафиозо занялись садом — заделали дырку от разрывной иголки, поправили грядки, убрали переломанные плети и собрали сбитые плоды.

Обычная огородничья работа, на которой так легко думается, ведь руки заняты…

К приезду полиции и «Скорой», в принципе, на участке все снова радовало глаз порядком и свежестью.

Прибывший Ронка допросил нас с мафиозо, предупредив, что старику придется оплатить штраф, а меня так даже похвалил, что не дал свершиться убийству…

Наивный, блин!

Если бы я тогда знал, что наделал этот стоеросовый кукузень, так я бы еще и помог мафиозо от тела избавиться!

Увы, как медикус я точно знаю, что такое наркотик и как потом с этим жить.

— Мы славно потрудились… — Мафиозо со скрипом выпрямился и посмотрел на последнюю грядку, которую мы «поправляли» уже из принципа, больно уж она отличалась от остальных.

— А бабуля пирог печет… — Я потянул носом. — Рыбный…

Мы оба сглотнули слюну, потому как круче рыбного пирога, у бабули были только булки, которые сметались всеми, даже теми, у кого язва, кто не любит сладкого и кто «не понимает выпечку»!

— Опять после ужина пойдешь блукать? — Маттео зевнул. — Эх, молодость-молодость!

Да, вечером я снова пойду блукать.

А что мне еще делать, если на планете у меня, кроме бабули и всех ее пансионеров — никого.

Вообще никого!

И очень скоро, кое-кто получит за Руту финальный аккорд, а я вернусь на станцию, а оттуда…

Куда глаза глядят.

— Дин… Месть — это всегда гибель… — Мафиозо хлопнул меня по плечу. — Сейчас я даже жалею, что узнал и еще больше — что рассказал тебе.

Да, мафиозо разузнал о судьбе Руты.

И теперь у меня есть еще одна причина встретится с Зецем Абрамого на узкой дорожке.

И еще с двумя его «пациентами», у которых только и проку в жизни, что крутые родители…

— Ты же не натворишь глупостей, Дин?

— Все будет по уму. — Я выдавил из себя улыбку. — Исключительно по уму!

— Держи… — Мужчина протянул мне обычную, пластиковую визитку. — Это мой старый друг… Немного адвокат, немного аферист, но свое дело знает!

«Кусто Дифф — разные услуги»…

Надеюсь, не пригодится, но…

Как знать, как знать…

После ужина бабуля попробовала припахать меня к заготовкам, но я вежливо и непреклонно отказался — я люблю соленую капусту, но как представлю всю эту гору кочанов, за которую сейчас засядет весь пансионарий, так сразу бежать хочется!

А народ, включая отпущенного Франца, сейчас рассядется за длинным столом, благоговейно поточит ножи, почистит морковки для малых и…

Может, и вправду остаться и помочь?!

Не-е-е-е-е-е!

Я этот прикол знаю!

Сейчас — капуста, а там и невесту начнут искать!

Помахав всем рукой, забежал в комнату и забрал камеру.

По настоящему, мою собственную камеру, которую какой-то долбоеб из пациентов продал в ломбард!

Спасибо долбоебу, что он продал ее полным комплектом, в сумке, а ломбардщику спасибо за то, что продавал все «одной сумкой»!

Правда, цены оба не знали, так что и тот, и другой хорошо так пролетели в цене, но ведь их безграмотность — не моя проблема?!

Топая по хорошо освещенной улице, кругами, как к опасному зверю, подбирался к своему дому.

Полтора часа прогулочным шагом, делая по дороге снимки и вдыхая пряный воздух города, с тревожными, дымными нотками.

Эх, блин…

И деньги есть, и жить можно, но…

Пройдя еще с километр, перешел дорогу, нырнул в подземный тротуар — центр блеска и нищеты, где собиралась тусовка живой молодежи, играли музыканты, а молодые девчонки танцевали, собирая свой вечерний прибыток в странные шляпы, что как-то внезапно вошли в моду сразу после карантина.

Живые лица, живые эмоции, живые люди…

Пройдя тротуар насквозь, вынырнул наружу и чихнул — в воздухе летали хлопья пепла, а зарево пожара превратило ночь в гротескный день, наполненный зарницами мигалок пожарных машин, ревом сирен и суетой спасателей, не рискующих приближаться к полыхающему как свечка, дому.

МОЕМУ дому!

Сжав кулаки, принялся за привычный танец: шаг-кадр…

Горящий дом.

Растерянные лица пожарных, раскатанные рукава, хлопья пены и потоки воды, взлетающие к небесам и испаряющиеся, не успев коснуться огня.

— Здесь нельзя снимать! — Девушка-спасатель, немного чумазая, совсем не вежливо встала у меня на пути и попыталась отнять камеру.

— Мне — можно… — Я наконец-то включил «нейро» демонстриуя свое звание и принадлежность к Фемиде.

— Только не приближайтесь близко. — Девушка сменила гнев на милость и удивительно прекрасно улыбнулась. — Снимками поделитесь, хорошо? Они будут преобщены к делу…

Ах, как же она улыбнулась! Аж палец вжал кнопку, делая серию снимков.

— Ольви! Быстрее! Левое окно! — Рык старшего заставил девушку сорваться с места, а меня глянуть на левое окно.

«А ведь когда-то там была спальня Моник…» — Я смотрел как огонь пожирает мой дом, пытаясь понят, как это вообще возможно?!

Ну, не горючие материалы у меня использовались, совсем не горючие!

Максимально могла заняться обшивка стен, пару ковров, некоторая мебель, из той, что натащили в дом Моник с Жанетон.

— Жалко дом… — Голос за моей спиной больно резанул по ушам. — Он был такой светлый…

Я развернулся и отшатнулся от говорящей, поправляющей копну черных как смоль, волос.

— Ссссуки… — Моник окинула меня быстрым взглядом и, не узнав, отдернула серую форму Ордена. — Скоты…

Женщина скрылась, усевшись в чиновничий антиграв и укатив по своим делам.

А я так и остался стоять, пытаясь понять, что же это за привет из прошлого мне прилетел сейчас?

Часть третья «Повороты тупые и повороты острые» Глава 21

— … На сколько был застрахован ваш дом? — Ольви прикусила губу и посмотрела на меня своими зелеными глазищами, явно жаждая меня разорвать на сотню маленьких человечат, а потом прыгать по ним, наслаждаясь нежным хрустом тонких косточек.

— 4,3 миллиона. — Я спокойно озвучил цифру, понимая, что на самом деле она уже все знает, просто отрабатывает все варианты. — Только это уже не мой дом.

Я скинул девушке полученные по прилету документы, что дом реквизирован и коротко усмехнулся.

Злость девушки была мне понятна — лечь спать пожарной третьего класса, а проснуться лицом пожарной службы — это, конечно, слишком быстрый взлет, но…

Ту ее улыбку оценил не только я, но и весь пожарный отдел города!

Правда, не оценил молодой человек, обозвав при всех шлюхой и тварью, влепивший девушке пощечину и улетевший в кювет от моего подлого удара в спину.

В общем, семейная жизнь у Ольви совсем не задалась.

А ведь я в тот день пришел поздравить ее, от всей души, даже не подозревая, что стану ее личным врагом, разрушившим «большую и чистую любовь»!

— То есть, у вас были причины для поджога… — Девушка украдкой глянула на своего напарника, мило беседовавшего с бабушкой Глорией и потягивающего зеленовато-коричневый компот из запотевшего стакана.

— У меня была причина желать зла новым владельцам дома, убившим мою рабыню, но вот поджигать дом… — Я развел руками, а Ольви внезапно побледнела.

— Простите… — Пискнула она. — Этого не было в деле…

— Да ладно вам… — Я махнул рукой. — Вы пожар расследуете, а не мои личные проблемы.

— Не подскажете, что могло так гореть в вашем доме? — Прекрасная огнеборка решила сменить гнев на милость и перешла уже к реально важным вопросам, по сути дела.

— В моем — точно ничего. — Я сбросил девушке данные по Хассеру, по системам безопасности и количеству горючих предметов, из которых самым опасным был вкопанный бак с топливом для генератора.

— А не в вашем? Вы были там после? — Ай девочка, ай умница…

Пришлось скидывать ей те данные, что я получил за свой короткий визит, до того момента, как ныне считающийся сгоревшим медикус Зец получил фофан на полморды.

И те, что получил не совсем легально, позже, когда пытался вытащить остатки Хассера и разузнать о Руте.

— Странно… Но хранилище топлива на новой схеме дома не отмечено…

Я снова развел руками, давая понять, что понятия не имею, куда девалось пять тонн топлива, которые я специально перед своим побегом с планеты долил в хранилище, «на всякий случай».

— Ольви! Ты закончила? — Напарник девушки, вволю наобщавшись с Глорией и залившись компотом по самые брови, демонстративно постучал ладонью по «нейро», намекая, что им пора.

Блин! А ведь я его вспомнил! Это ему я фотографии скинул!

— Ольви… Кадры с места я скидывал вашему напарнику… — Я подмигнул девушке, предвкушая, что теперь-то отольются мои слезки тому, кто виноват!

— Если это правда… — Девушка вздохнула. — То я приеду, проставлюсь и извинюсь!

Тонкая, изящная, она вежливо попрощалась с Глорией и догнала своего напарника уже возле красной машинки.

Хлопнули дверцы и…

— Вот такую тебе надо! — Бабушка Глория подтвердила, что бабушкам, даже не родным, свойственно женить внуков.

Даже не родных!

— Мне бы сейчас виноватым не остаться… — Вздохнул я, стирая очередное приглашение на обед от Ее Сиятельства, Леди Эммы. — Вот же, чувствовал, что улетать надо!

— Ну… Улетать, это конечно, ты поторопился, но вот о девушке надо и задуматься! — Глория вздохнула. — Вот, была бы у тебя девушка — некогда бы тебе было глупостями заниматься, валялся бы в кровати, да на свидания бегал! И никуда бы не вляпался, по итогу! Лежали бы в кроватке…

— Согласно правилам пансиона, мне нельзя водить… — Я едва успел увернуться от бабушкиного подзатыльника.

— Ради хорошей девушки, можно и правила нарушить! — Глория погрозила мне кулаком и со вздохом вернулась на кухню, бурча себе под нос, что молодежь нынче такая слепая и не любопытная!

«Соломон — Иуде

Хорошая работа!

Марат — Наглобя

Оформить перевод на указанное имя в указанную часть.

Мария — Соломону

А Зевс-то обиделся!

Соломон — Марии

На обиженных мышах воду возят не спеша…»

— … Любопытные вы документы господам пожарным переслали, прямо скажу — очень любопытные… Только не пойму, почему ими с нами не поделились, а капитан? — Фемидовец погрозил мне пальцем. — Боялись, что потребуют источники предоставить?

— Нет. Боялся, что узнают все, кому не лень. — Я честно уставился следователю в глаза, давая понять, что, в принципе, даже и ему-то не особо верю.

Да и как им верить, если пойманого нами с поличным Августа забрала в течении пары часов Фемида, а теперь он скрылся и его ищут?

— У нас есть все основания подозревать, что задержание Августа Абсцинна спровоцировало…

— Мне, честно говоря, пофигу. — Перебил я следователя. — С меня какой спрос? Дом, согласно вашего же заключения, я не поджигал. Наркотой не банчил. А что пару рыл начистил, которые потом сгорели бесследно, так ведь это еще проверить надо, кто там исчез бесследно, а кто, может быть, давно на станциях обретается.

— Вы не верите в Фемиду? — Следователь подозрительно уставился на меня, словно я ему в пожирании младенцев признался.

— Нет. Ни в Фемиду, ни в полицию.

— Но вы же капитан Фемиды!

— Вот потому и не верю.

Пару минут следователь кряхтел, скрипел, а потом сбросил мне на нейро «подтверждение о невиновности» и велел проваливать с его глаз.

Можно подумать, я тут собрался задержаться!

Выйдя из здания Фемиды, огляделся по сторонам и прищелкнул языком.

Все.

Пожалуй, с меня хватит.

«Поймав такси», сбросил бабуле на «нейро» свое огромное уважам и закрыл проживание в пансионе, предупредив, что за вещами возвращаться не буду, да и вещей-то этих у меня, сейчас…

Только сумка с камерой.

Ну, никак мне не получается обрасти вещами, хоть плачь, хоть смейся!

Заблокировав «нейро», доехал до порта и по расписанию нашел ближайший рейс наверх — до орбитального лифта Теркумисса пока еще не доросла, но с планеты на орбиту каждые 15 минут кто-то прыгал, так что…

Рассчитавшись с пилотом наличкой, плюхнулся в кресло и пристегнулся — хватит с меня сюрпризов!

Считанные минуты ожидания и…

Бывай здорова, Теркумисса!

Я проводил взглядом удаляющуюся поверхность планеты, отчего-то вдруг повеселев.

Да, давно надо было лыжи отсюда вострить!

Счетец у меня есть, на крейсер, конечно, не хватит, но вот на старенький грузовичок — вполне.

Правда, не в нашей системе, у нас корабли дороги, но так меня тут никто особо и не держит!

Откинувшись на спинку принялся прикидывать, а куда же теперь дорогу-то держать?

Ближе к центру орденских планет — корабли, разумеется, дешевле.

Там же и команду можно набрать.

А можно и вовсе присмотреть себе нормального компаньона, вложится деньгами или еще круче — подыскать полуразорившегося — у него уже и опыт будет… И в авантюры он не полезет!

Я вертел этот мозговой кубик-Рубика и так, и сяк, повсюду находя наравне с плюсами, еще и кучу минусов.

Ну, тут уж не бывает просто…

Тем более, что у меня пожизненно не бывает равномерного, поступательного движения.

Постоянно у меня какие-то горки, от которых то дух захватывает, то тошнит так, что пакетов не хватает.

А ведь еще может влево занести или вправо зафигачит, на полной-то скорости!

В раздумьях и заботах, не глядя на окружающих, перешел с корабля на станцию, поторчал минут десять у «расписания отлетающих», установленного специально для тех, у кого нет «нейро» и, ткнув пальцем, выбрал себе спейсер «Оринокко», что отваливал ближе к центральным мирам через 17 минут с соседнего гейта.

Так что…

Быстро все как-то провернулось, я сам и не ожидал, что вот можно — раз и все, ты на корабле и мчишь на другой конец своей огромной галактики.

Точнее, к ее центру.

За два часа от планетного существования до старта к далеким звездам!

— Каюта одноместная, но маленькая. — Карго устало отвел глаза, готовясь выслушать что-то насчет размеров каютки, но…

Вообще пофиг.

Лететь нам больше двух месяцев, по дороге будут и другие станции, где можно размять ноги, так что обменять размер каютки на скорость — решение верное.

— Меня все устраивает. — Я аккуратно убрал сумку с камерой в шкаф и устроился на кровати. — Бывало и хуже…

Ну, так-то да, ночевать в уголке смотровой комнатки, на полу, укрывшись двумя халатами — это было в моей практике…

— Столовой у нас нет. — Карго почесал затылок. — Питание в кают-компании, посменно. Там установленн пищемат, особых разносолов нет, но и отравлений не предвидится. Ваше время на стене и лучше не опаздывать. До начала прыжка дается сирена, пожалуйста, займите горизонтальное положение, это для вашей же безопасности.

Было видно, что мужик читает с «бумажки», перепрыгивая с пятого на десятое и вообще мечтая избавиться от меня как можно скорее.

— Спасибо, я понял. — Я вздохнул. — У меня есть опыт перелетов, в том числе и на спейсерах.

— Тем лучше. — Карго развернулся и вышел из каюты, оставляя меня, наконец-то, в одиночестве.

Может быть, это был не выход, вот так сбегать, но…

Надоело мне все.

Обрыдло!

Запахнув защитный полог, повернулся к стене и закрыл глаза.

Жизнь поставила меня на перекрестке, давая выбор идти прямо или, все-таки, свернуть.

Я выбрал поворот.

А вот к добру или к худу — это уже дело десятое!

Спейсер «Оринокко», быстрый и совершенно не комфортабельный, слегка бронированный, слегка вооруженный.

Кроме скорости — только непредсказуемость маршрута.

Двадцать четыре члена экипажа, восемнадцать пассажиров и два средних контейнера, влезающих в трюм.

Можно убрать пассажиров и получить место еще под один контейнер, но так никто не делает.

Поблотав с парнями, что сопровождают контейнеры, покачал головой — что бы там в контейнерах не было, стоит оно охренительно много, если до точки разгрузки мы будем прыгать по максимальной продолжительности и, желательно, минуя станции.

Кораблю, разумеется, придется делать полное ТО, но…

Карго обмолвился, что за оплату можно будет просто купить новый корабль, так что капитан «жарил на всю катушку», строя такие умопомрачительные маршруты, что я и представить себе не мог, а сопровождающие лениво позевывали, надеясь на то, что все обойдется.

А я с нетерпением ждал прибытия в Неелу, где, если все получится, то я прикуплю «Оринокко» себе!

А что?

Кораблик обслужат на верфях производителя, а моих денег как раз хватит на покупку и найм экипажа, даже останется про запас!

А мощности моего старенького «нейро» хватит с запасом, я специально поговорил с капитаном, прикидывая расклад с покупкой корабля.

Нефр, кстати, пообещал и цену скинуть, и с командой помочь — мужик сорок лет рулит своим бизнесом и, вроде, не оскотинился…

Убрав кровать, принял «упор лежа» и принялся медленно и методично отжиматься — молодое тело требовало выхода силушки богатырской, а куда ее тут выходить-то?!

Можно было бы с парнями с охраны размяться, но у них жесткий приказ не общаться с другими пассажирами и уж тем более не бить им морды.

Вот и приходится отжиматься, качать пресс и подтягиваться…

И засматриваться на девчонку-техника, мелкую, тонкокостную и вредную, как вся моя жизнь.

Хотя…

Нет, жизнь у меня не такая вредная, как Эсми.

Эта крашеная брюнетка вредная настолько, что если бы в мире проводился конкурс на самую вредную девицу — Эсми сидела бы в жюри!

Если куплю корабль — надеюсь, Нефр заберет ее с собой!

Переходя от отжиманий к прессу, еще раз взвесил свои хотелки и финансы.

Получалось очень шоколадно.

Коротко вякнула сирена, предупреждая, что спейсер выходит из прыжка.

Кстати «выход» спейсера и «вход» очень сильно разнились.

Из-за своей легкости и формы, «Оринокко» уходил в прыжок с изрядной тряской и яркой иллюминацией, а вот выходил плавно и почти незаметно — в сотне километров выходных возмущений почти и не было заметно.

Сказывается армейское прошлое этого типа кораблей, основная ценность которых и заключалась в почти незаметном появлении в системах противника.

А вот уходить, по большому счету, группам ДРГ приходилось уж как придется.

С годами, необходимость в боевых спейсерах все сокращалась, а вот в быстрых грузовиках, способных провезти грузы по системам, кишащим жадными людишками, наоборот, возрастала и армейское произведение искусства, после демилитаризации, превратилось в спейсер.

Быстрый и незаметный на фоне своих собратьев.

Первое время спейсеры расхватали контрабандисты, считая, что машинки отобьются за пару-тройку рейсов и, у самых первых, так и случилось, но вот все последующие оказались поставлены перед фактом, что спейсер, на выходе, подает сигнал «свой-чужой», привлекая внимание таможни и полиции.

Дождавшись сигнала выхода, снова вернулся к физическим упражнениям…

— Внимание, всем! «Оринокко» задержится в этой системе на 12 часов. — Карго корабля, Мати, вздохнул. — Заправимся и докупим продуктов, так что разрешаю пассажирам выход на станцию, на шесть-восемь часов!

Учитывая, что пассажир на борту — я один…

Активировав «нейро», почесал затылок — опять я своей привычкой устроил себе кучу проблем!

Оказывается, как «военный» я имел скидку на билет.

И еще несколько пунктов, по которым получалось, что я изрядно себе подгадил и потратил лишние деньги там, где можно было сэкономить.

Эх…

Карго, получив вызов по нейро, аж прибежал увериться лично, что меня не подменили, а узрев капитанский шеврон, так и вовсе с облегчением выдохнул, радостно меня обматерив.

В общем, на Станцию я вышел с включенным «нейро» и убедительной просьбой его не отключать, а то…

Мало ли, на всякий случай!

Станция Лаона относилась к орденским, умеренно опасным, но дебилы ведь везде встречаются, верно?

Вот, например, первый дебил мне встретился уже на досмотре, потребовав купить купон святой Магдалины, чтобы со мной чего не случилось на станции.

Вежливо отказавшись, прошел в общий зал, а оттуда в торговый, в надежде прикупить чего-нибудь пожрать, а то пищемат уже надоел своими пятью блюдами; да одежды, а то я с планеты удрал в чем был, а этого, для длительного путешествия, все-таки маловато!

В торговом зале, первым же делом кто-то попытался влезть на «нейро» и полюбопытствовать счет.

Судя по матам, мой старенький «нейро» снова провернул операцию по «виртуальному вторжению», так что удовлетворенный взломщик получив набор ключей сгененрированных от балды, отстал, а я пошел дальше по своим делам, отчаянно вертя головой по сторонам.

Минут десять было интересно, а потом наступил информационный перегруз и я, отступив в сторонку, поискал интересующее меня прямо в сети Станции, рагая себя за то, что не сделал этого прямо с корабля, а поплелся наобум.

По запросам сеть давала 88 % рекламы, 2 % адресов, а остальное было мусором, отношения к запросам не имеющее.

Интереса ради, заглянул, пройдя ножками, по паре адресов, разжившись, в одном, сменной одеждой хорошего качества, а в другом прикольным рюкзаком, в который всю эту одежду и всунул.

Расплатившись наличкой, заприметил, как блеснули глаза у продавца рюкзаков и решил, что на сегодня с меня хватит как информации, так идиотов, что уже в одиннадцатый раз «ломают» мой «нейро».

Отойдя в сторонку и приглядевшись к вывескам, нашел надпись «ресторан» и…

Меня туда не пустили!

Заявили, что рылом не вышел!

Н-да-а-а-а-а, не любят на этой станции гостей, совсем не любят!

Мысленно плюнув, вернулся в общий зал, прошел мимо «таможни» и вернулся на корабль, оставшись голодным и злым.

И как они так живут, а?!

Успокоившись, нашел в сети Станции магазинчик, торгующий пайками и прочими радостями холостяка, мило пообщался с его владельцем и сделал заказ, разноображивая свое питание.

Или разнообразя?!

Хорошо, что оплатить не успел!

Владелец магазинчика поставил доставку на следующее утро, тупая скотина!

Карго плакал до слез, слушая мои рассказы, а парни из сопровождения порекомендовали, на следующей станции, молчком покупать купон Магдалины и не морочить голову.

Принимая во внимание, что следующая стнция будет недели через три…

Я искренне загрустил.

Вот интересно, по идее, чем ближе к центру, тем больше должно быть порядка, но…

Нифига подобного!

Карго, услышав мои идеи о «порядке в центре», только головой помотал и вывалил столько нового, что я реально принялся чесать затылок.

Нет, официально, порядка на станциях Центра больше.

Но!

Чем ты ближе к центру, тем сложнее и напыщенне люди.

А уж совсем близко к центру — там просто засилье аристократов и на некоторые станции без племенного дворянства тебя и близко никто не подпустит!

Например, в Нееле я смогу без проблем купить спейсер или что-то, что приглянется по деньгам, а вот уже Ханаруке, без поручителя из дворян я смогу себе купить исключительно ведро на голову!

Более того, если кто-то из дворян заявит, что я украл у него деньги, чтобы купить корабль, то проверять откуда у меня деньги никто не станет — меня просто лишат корабля, да еще и отправят на каторгу, как грабителя.

Нефр, например, за свои сорок лет работы, ни разу не брал договора с работой во внутрицентровых системах, предпочитая держаться от них как можно дальше.

Сам Мати, хоть и выходец из центра, но дворянством похвастаться не может, так что тоже находится в группе риска.

А уж остальной экипаж и вовсе набран по окраинам и по мнению жителей центра представляет собой сброд на сброде.

А уж со мной, черномундирником Фемиды, никто и здороваться не будет, считая ниже своего достоинства сказать «здрасти» обслуживающему персоналу.

Какой интересный мирок-то, оказывается!

Я то думал, это только у врагов наших, ан нет — наши не лучше!

Информативный, в общем, ужин получился!

По дороге столкнулся нос к носу с Эсми, отчего-то с совершенно мокрыми глазами.

Молчком протянув девушке свежий носовой платок, неожиданно для себя просто хлопнул ее по плечу и молчком пошел дальше.

Забавно…

Завалившись в койку и пристегнувшись, принялся изучать скачанные халявные новости и проверять, кто там меня так упорно хакал.

И, если с новостями все было плачевненько, то вот с хакерами — очень не однозначно.

Ну, хотя бы потому, что «нейро» во всех случаях подсовывала хакерам номер счета Эммы…

Ребутнув «нейро», дождался знакомого толчка перехода, сунул руку под подушку и тихо-мирно уснул!

Эх, вот она прелесть шеснадцатилетнего подростка — неры не нервы, а сон и еда должны быть в приоритете!

Еще бы конечно…

Я открыл глаза и приготовился продать жизнь подороже, потому как Эсми выглядела очень расстроенной!

Настолько расстроенной, что я …

Закрыл глаза.

Открыл…

Бл-лин, померещится же такое-эдакое!

Поворочавшись, вздохнул.

Нет, Эсми, конечно, красавица, но…

Сдается, мне надо что-то с головой делать!

Ну, это же не нормально так на женщин реагировать!

Не-е-е-е-е-е-е, явно головушку надо приводить в порядок, а для этого надо всего-то ТРИ вещи: крепкий алкоголь, добрую драку да горячую женщину!

С алкашкой на борту было строго, драки при всем желании не получится, а из женщин, кроме Эсми, было еще восемь, но они были крепко заняты.

Так что, лечение придется перенести на более подходящее время и место, а пока — спать!

Жаль только, что снилась мне ацццццкая какая-то порнуха, причем со связыванием, фиксированием и кровью.

Бр-р-р-р-р-р, в общем!

А ведь впереди…

«Оринокко» пронзал варп своим длинным и тонким носом, я то дрых, то спал, то тренировался, то общался с сопровождающими, которым тоже вся эта дорога уже поперед лошади встала, то ловил странные взгляды экипажа, то…

Тупая рутина дороги, в общем!

«Выпали» из варпа, разогнались и снова ушли в прыжок, еще на десять дней.

И еще на десять дней…

И еще на десять…

И еще…

Такими темпами и до греха не далеко!

Вон, Эсми уже сидит на коленях капитана сопровождающих, что-то нашептывая ему на ушко, а остальные, совершенно расслабленные, нагло потягивают алкашку, наплевав на корабельные правила.

Я бы тоже не отказался грамм от двухсот, но…

В голове словно набатный колокол звенит, что вся эта идиллия — это очень плохо!

Убрав посуду в утилизатор, вышел из кают-компании и поплелся в сторону своей каюты, мысленно прикидывая, куда, в случае чего бежать и где спасаться.

— Что… Тоже хреновые ощущения?

— Не спокойные… — Признался я, глядя на капитана, в кои-то веки покинувшего рубку.

— Вот и мне не спокойно… — Капитан почесал ухо. — Зато другим слишком спокойно… Иди-ка ты, капитан, в каюту… А я тут болото немного взбаламучу…

Глядя в недобро сверкнувшие глаза, взял руки в ноги и за минуту добежал до каюты, «завязался» и…

На моей памяти есть аварийный выход корабля из прыжка.

Это очень несладко, можете мне поверить, но…

«Оринокко» кораблик маленький и там, где здоровенные дуры стабилизируются за считанные секунды под влиянием собственной массы, нам этой самой массы просто не хватило!

Добрые пять минут нас колбасило, таращило и грозило просто порвать мимо всех швов!

Лично мне повезло — я зафиксировался, но вот каково все это будет «расслабившимся» — даже представить себе страшно!

Прикинув сколько народа переломается, дождался пока кораблик не прекратит прыгать и вихлять, как лошадь с острым перцем в жопе, выбрался из кокона, прихватил аптечку и поплелся «спасать» пострадавших!

Открыл дверь, вышел и едва успел запрыгнуть обратно, пропуская мимо себя самую натуральную очередь из игольника!

Потом еще и еще одну, потом сразу три, в разные стороны, а потом все стихло!

Шиздец…

Во что я вляпался, а?!

Глава 22

— Эм-м-м-м-м-м… — Мати ошарашено смотрел на меня, грудью прикрывая капитана. — Это, бл, как?!

Хороший вопрос, честное слово…

Еще бы знать ответ на него — вообще бы все шоколадно!

— Это где такому учат… Осмелюсь поинтересоваться… — Капитан тоже выглядел думчатым и офигевшим, одновременно.

Хотелось, конечно, ответить в рифму, но…

Люди точно не при чем.

По крайней мере — ЭТИ люди.

А вот насчет остальных, гм…

Им уже мои ответы никогда не понадобятся.

Ибо кускам мяса, разбросанным по коридорам, нужны не ответы, а, хм, черные мешки.

Много мешков.

— Грязновато, конечно, но эффективно. — Карго почесал затылок и зашипел от боли — выстрел из игольника проехался ему по черепу, выбривая пробор, правда, справа налево.

— Так получилось. — Вздохнул я, признавая, что меч в корабле, это конечно, анахронизм, да еще и анахронизм жутко кровавый и громкий.

Не меч, громкий.

Те, кто лишались голов-конечностей и те, кто тупо пялились на собственные внутренности, вываливающиеся наружу.

— Так… — Капитан приложил ладонь к полуотрезанному уху и покачал головой. — Бунт, в конце-концов, можно считать подавленным…

Да, после экстренного выхода «Оринокко» из прыжка, у нас тут бунт приключился.

Эсми и еще пятнадцать членов экипажа, с какого-то пиндикряка решили захватить корабль и устроили сопровождающим самую натуральную резню, пробиваясь силой к рубке, в которой как раз устроился капитан.

Мне тоже досталось, но в такое место, что теперь этим шрамом хрен похвастаешься.

И сидеть больно!

— Железяку убери… — Попросил капитан. — Как-то она меня, нахрен, сильно нервирует!

Еще бы она его не нервировала!

Минимум десяток трупов, раскиданных запчастями по кораблю — моя работа.

Бедолага Эсми, вон, до сих пор смотрит в потолок стеклянными глазами, не веря, что с ней приключилась такая засада и ее прекрасное, но уже стылое тельце, распростилось с дурной головой, за один легкий взмах!

— Боюсь даже представить, сколько может стоить клинок, способный отбивать бронебойные иглы и прорубать среднюю защиту, как бумагу…

— Боюсь даже представить, Мати, сколько бумажек мы подпишем, чтобы никогда не упоминать этот клинок! — Более прагматичный капитан смотрел в будущее намного практичнее.

Пока старшие офицеры препирались, еще раз осмотрел клинок.

Короткий, как раз для коридора, тяжелый и острый.

С огнисто-сиреневыми искрами по волнистому лезвию, оставляющему такие раны, что после них лучше сразу в медкапсулу — ни один медикус не взьмется их штопать-врачевать!

Я вот — точно бы не взялся!

Что же…

Вот и второй раз, когда эта железяка меня удачненько выручила!

И ведь ни царапины на металле!

Ни зазубринки!

Ни капелюшечки крови!

Вздохнув, представил себе, как клинок исчезает и тот послушно исчез, оставив после себя едва заметный запах озона.

— Фу-у-у-у-ух… Так лучше. — Капитан отвернулся и, качая головой, поплелся в сторону рубки, обещая «наладить связь» и «пересчитать курс»…

— Убираться сам будешь! — Карго развел руками, намекая, что людей у него на такую глупость точно нэма.

Да-а-а-а-а, с людьми теперь точно затык.

Из восемнадцати сопровождающих выжило трое, из экипажа «Оринокко» — шесть.

И я.

Ровно десять человек.

Самое поганое, что «командный состав» экипажа весь оказался на стороне «бунтовщиков», так что с нами оказалось трое техников, двое грузчиков и один-единственный двигателист, который сейчас матерится по «нейро», призывая на головы подохших бунтовщиков все проклятия этой Галактики.

Не стесняясь в выражениях.

«Получен доступ к хозяйственным дроидам»

Сообщение, пришедшее на «нейро» от карго искренне порадовало — хоть не руками все тут собирать!

Усмехнувшись, зацепил свободных дроидов и отдал приказ заняться наведением порядка.

Ага, «отсюда и до обеда»…

Вот, вроде, что такое человек?!

Семь кило костей, сколько-то литров крови и 60–70 кило мяса, но вот стоит все это пошинковать и…

Дроиды распознали «человеческое мясо» и принялись истерично требовать вызова полиции, следователей и все «законные структуры», до которых нам еще лететь, лететь и лететь…

Или им до нас…

Повоевав со вшитыми намертво настройками, взял железяки под прямое управление и принялся наводить порядок уже сам.

— Слева, на потолке… — Пробегающий по своим делам техник ткнул в застрявшую в вентиляции женскую руку, подмигнул и…

Запнулся о дроида!

Обматерив ни в чем не повинную машинку, мужчина погрозил мне пальцем и умчался в сторону двигательного отсека.

Уныло проконтролировав дроидов, раскладывающих куски тел по мешкам и отмывающих от крови все стены, пол и потолок дроидов, понял, что устал больше, чем после драки!

Эти пять дроидов, тупых и упрямых просто выпили из меня всю кровь, хуже вампиров, чесслово!

Обойдя коридор и засунув нос в прилегающий каюты, нашел еще две тушки, уже перешедшие в разряд трупов — второй помощник и его благоверная, навигатор, кажется, Валенти…

К второму помощнику у меня претензий нет, а вот его благоверная…

Вот у нее крыша была начисто снесенной, словно она бессмертная или ждала, что вот-вот прибудет кавалерия, которая их всех спасет.

Увы, вместо кавалерии появился я и спасать стало совсем некого.

Совсем некого.

Там, где прошелся я с клинком, в живых остались исключительно микробы и бактерии!

Подоспевшие дроиды уложили тела по мешкам и поволокли их в шлюз, выбрасывать.

Можно было и просто заморозить, до разбирательства, но капитан сказал «нахрен», а я что, я и рад стараться…

Все равно эти мешки дрейфовать тут будут столетиями, пока куда-нибудь не упадут…

— … Ну, что я могу сказать…Мы точно никуда не летим! — Печальный капитан собрал остатки команды и развел руками.

— Повреждены двигатели? — Ахнули сопровождающие.

— Нет… Мы, млять, в «закрытой системе» и откроется она хрен знает когда! — Дистир почесал заживающее ухо и протяжно зевнул. — Так что, предлагаю всем написать завещание и отправиться на боковую…

Оптимист, млядь!

— Лично я так и поступлю. — Капитан глянул на карго и еще раз, совершенно отчаянно зевнул. — У меня кончились идеи, я хочу спать и вообще…

— Мы должны, то есть, ВЫ должны доставить груз на станцию Таннирла в течении 29 дней. — Парень из охраны набычился. — Если нет, к вам будет применено санкционное право…

— Остынь, малой… — Карго расхохотался. — Санкционное право на покойников не распространяется.

Пессимист, млядь!

Я покачал головой и принялся рассматривать потолок.

Обычный, серый, корабельный.

С пятнами пыли.

Со странными следами, словно паук принялся плести свою паутину, но, напившись, повел паутину не радиальными кругами, а размашистыми мазками вправо-влево, вверх-вниз.

Тоненькие, серебристые ниточки паутины волнами вились по потолку, складываясь в хорошо знакомую, но добротно забытую систему.

Волны складывались, перекрещивались и…

Мысленно дорисовав всю картинку, громко лязгнул челюстью, ловя ее, сердешную, у самого пола.

Тройная пентаграмма!

Ровно из такой же я, когда-то, вывалился на Дьюка!

То есть, вывалился я из нее намного раньше, но это именно она!

А если дорисовать слева и справа два символа, то получится точная копия фигни, из которой я выпал!

А раз я из нее выпал, то, значит, в нее можно и впасть!

— Уберите этого маньячеллу отсюда! — Поежившись попросил охранник, отчего-то глядя прямо на меня.

— Этот «маньячелло» вам, между прочим, жизнь спас. — Карго вздохнул. — Давайте, правда, отдохнем 24 часа… Все равно сейчас мы ничего не придумаем, а портить друг другу нервы и требовать исполнения договоров…

Все дружно вздохнули, заскрипели стульями и защелкали суставами, вставая со своих мест.

Десять человек в затеряной системе, выход из которой повинуется неизвестным математическим законам…

В общем, нифига себе капитан «болото немного взбаламутил»!

Такого даже я вычудить не могу!

У меня просто в голове все вероятности вопят и сопротивляются, подкидывая на-гора фактики, от которых тошновасто становится.

Народ, печально расползшийся по каютам, завернулся в свои одеялки и честно включил излучатели Дитрикса, отправляясь в гости к Морфею на скоростном поезде.

А я ворочался.

На меня излучатели не действовали, к сожалению.

Но Дитрикс, кстати, молоток, что эти излучатели придумал!

Мы, благодаря им, некоторых буйных запросто в кроватки укладывали!

Не всех, конечно, но и то подспорье, особенно когда на пятерых девчонок-медикусов и лекарок бегут, роняя слюни и выпучив глаза, десяток размороженных десантников — там и одному упавшему и уснувшему рад будешь!

Зевнув, снова уставился на потолок, теперь уже своей каюты и…

Этот странный узор вылез снова!

Мертвенно-холодный, жесткий узор глобального переноса…

Я попытался поймать его и, вскочив с кровати, принялся переносить узор на потолок обычным маркером, причем с такой скоростью, словно от этого зависела моя жизнь!

Едва я соединил последние отрезки пентаграмм, как их их центра, прямо в пол комнаты, ударил полуметровый столб света, такой ослепительно белый, что показался мне, на секундочку, совершенно материальным, плотным и очень холодным, как белоснежный мрамор!

Увы, как пришло, так и ушло…

Свет пропал.

А я, отмаргиваясь от яркой вспышки, с трудом добрел до кроватки, рухнул на нее и честно вырубился…

— … К моменту открытия прохода, мы должны уже набрать скорость и уйти в прыжок. — Капитан, последние трое суток только и делавший, что считавший зубодробительные формулы, сделал глоток горячего «куафэ» — кстати, редкой гадости.

— Мы успеем? — Обрадованный охранник расплылся в улыбке, готовясь к хорошим новостям.

— Нет. — Капитан нервно хихикнул. — Я могу рассчитать примерно, где и когда откроется проход. Но «примерно» это десяток миллионов квадратных километров, в которые могут открыться прямо у нас под носом и завтра, а могут лет через сто и за орбитой последней планеты.

— Но, раз вы можете это рассчитать… — Я активировал «нейро» и привычно занялся математикой. — Тогда у нас, приблизительно…

— Бросьте, Дин. Вероятности так не работают. — Капитан махнул рукой. — Нельзя…

— Можно… Вероятности тем и прекрасны, что работают вне зависимости от «можно или нельзя», на то они и вероятности… Рассчетами не поделитесь? — Получив расчеты, я как-то «выпал» из реальности, вдруг ощущая себя совсем другим человеком.

Вероятности извивались, топорщились и стремились к нулю, но я их сделал!

Стопроцентности достичь не удалось, но вот 53 % — запросто.

Еще раз, дополнительно пересчитав вероятности курса, довел до 57 %, но дальше шел затык — расчеты капитана опирались на константы, которые в этой Галактике были не совсем константами, а значит…

Сбросив результат капитану, помотал головой, сбрасывая напряжение и приветствуя реальный мир хрустом шейных позвонков.

— Должно сработать… — Капитан, вот же быстрый, блин, просмотрел мои расчеты, кивнул и…

Разогнал нас работать!

Вот она бесчеловечность капитанской власти на корабле!

Хмыкнув, примкнул к техникам, как к наименее занятым и честно два с половиной часа играл с ними в карты, выиграв по мелочи плюс, какую-то странную загибулину, которую Оман называл «Водителем судеб» и, кажется, был рад от нее избавиться.

А мне хреновина зашла, тепленькая на ощупь, полированная сотнями прикосновений, слегка гнутая не там, где мне хотелось бы, но это я доберусь и исправлю, тут главное не сделать лучше.

Распрощавшись с коллегами по картам и сунув загигулину в карман, прошел по пустым коридорам до столовой, получил свой искуственный стейк и…

Понял, что кусок не лезет в горло.

Да и вообще, несуразностей и непонятностей в этом деле было больше, чем логики!

Ну, не бывает так, чтобы не с того, ни с сего, большая часть команды вдруг устраивала бунт!

Ладно бы капитан был редкостным мудаком, но ведь насколько я понял по разговорам с техниками, платил он всегда исправно, на премии не жопился, «просто так» никого не наказывал.

Да и смысл бунта…

Неужели два контейнера?

Точнее — кроме них, больше и нечему быть причиной!

Кромсая стейк на все более мелкие куски, корил себя, что не осталось выживших бунтовщиков.

Так бы сейчас допросил, с пристрастием, пару-тройку человечков, а там, глядишь, и картинка бы стала яснее!

А так…

Это ведь не просто захват корабля с целью пиратства, это…

Сбросив тарелку с фаршем в утилизатор, вышел из столовой и пошел по каютам бунтовщиков, сейчас открытых, хотя, по идее, капитан должен был их заблокировать до прибытия стражей порядка.

Даже каюта старпома, который в принципе секретоноситель.

Покрутившись по каютам, попытался найти хоть что-то, что сподвигло людей на бунт.

Нигде и ничего.

Обычные вещи.

Обычные записи.

Словно никто и не собирался бунтовать!

Запирая за собой каюты, переходил из одной в другую, недоумевая, так что же, черт возьми, тут произошло?!

Вот, например, в каюте Эсми, идеальный порядок.

Я заглянул в шкаф и прикоснулся к обычным женским платьям.

Странно…

Вот нафига ей на борту корабля — платья?!

Комбезы, скафы — еще понимаю, но вот платья?!

Сняв с вешалки одно платье, темно-зеленое, бросил его на кровать, пытаясь понять, зачем голубоглазая Эсми его вообще купила?!

Оно ей ни в цвет, ни в рост…

Убрав платье обратно в шкаф, вышел из каюты женщины и запер за собой дверь, сбросив капитану просьбу заблокировать ее, до прибытия властей.

— Тоже не понял, да? — Мати подпирал стенку в коридоре, задумчиво поглядывая по сторонам. — Странная у капитана забывчивость. И вообще, все тут странно! Словно в кино, когда на экипаж порчу навели и они теперь с ума сходят.

— Насчет порчи — не скажу. — Я припомнил молитвы, которые притянули тварей варпа на наши головы и поежился. — Но вот что-то навели… Или кто-то навел!

— Или мы везем нечто, что повлияло на команду! — Карго развел руками. — Не знаю, возможно ли это через стенки контейнера, но ведь всякое может быть!

— Слишком сложно. — Я помотал головой. — Все эти воздействия, магия-шмагия… Не-е-е-е-е, тут чертовщиной не пахнет, тут…

«Оринокко» качнуло и на «нейро» пришло распоряжение шевелить жопами к своим «временным рабочим местам», закрепляться и молить вероятности, чтобы они не показали нам Кузькину мать!

Пришлось бежать в рубку, закрепляться в кресле второго «огневика» и, активировав личный экран, наблюдать за тем, как капитан воплощает мои расчеты вероятностей в невероятную реальность!

С первой попытки, разумеется, нифига не вышло.

Мы промахнулись на девять секунд и пришлось срочно сбрасывать набранную скорость, виляя, словно заяц.

Второй и третий раз мы просто не успевали набрать скорость, потом, если честно, капитан просто зевнул и только на четвертый раз вероятности сплелись в благоприятный жгут и мы рыбкой нырнули в волшебную речку, что выведет нас подальше от этой чертовой системы.

Карго, кстати, проболтался, что открытие подобных систем, капитану и экипажам положена премия, так что, если наша закрытая система не открыта, то тыщь по пять на нос мы точно получим!

Откинувшись на спинку кресла уставился в переливы подпространства, ощущая себя…

На свободе!

«Соломон — Зевсу

Сужение фронтовой полосы по системам Ханна, Эльма, Фло. Основные части уходят на пополнение и перегруппировку. Сообщается об уничтожении ряда систем неизвестным оружием, просьба подтвердить.

Зевс — Соломону

Системы Тыр, Агн, Фло и Рот закрыты для перелетов. Применение оружия подтверждаю. Ориентировочно, у архов что-то новое.

Мария — Наглобя

Готовьте отход.

Иуда — Марии

Отставить, мы еще повоююем!»

«Глушилка» сработала через сутки после прыжка из закрытой системы, вышвырнув нас на окраине системы, чуть с краю от уже затухающего боя.

Военный транспорт в сопровождении двух крейсеров медленно и со вкусом доламывал защиту старенького линкора, невесть каким путем попавшего в частные руки и вот теперь прекращающего свое существование под методичными залпами среднего калибра всех трех кораблей.

Раз в пять минут линкор огрызался, но поля крейсеров, подкачиваемые с транспорта, легко держали выстрел его единственного калибра.

Причем, вояки не предлагали линкору сдаться.

Они его вместо мишени использовали!

Капитан «Оринокко», связавшийся с вояками, сперва получил кучу мата, а потом…

От одного из крейсеров оторвался пристыкованный к нему фрегатик и рыско помчался в нашу сторону, требуя не двигаться с места и ждать досмотра.

Ну, насчет двигаться — дураков нет, а ждать досмотра…

Я отцепился из кресла и посмотрел на капитана, печально уставившегося на экраны перед собой.

Явно ведь ему пришло больше информации, но вот поделиться ли он ей…

— Не зря нас с тобой, Дин, «хреновые ощущения» глодали… Ой, как не зря! — Капитан скинул мне на «нейро» явно слегка редактированное сообщение от вояк и, по мере его чтения, у меня события расставлялись по полочкам…

Линкор «Сабур» в этой системе обосновался прочно.

С толстой броней, дополнительными реакторами, вместительными трюмами и группой поддержки он, как паук, только успевал отлавливать мошку, летящую через систему и выпадающую из подпространства из-за работы старенькой, армейской глушилки.

«Крупняк», конечно, проходил мимо, но вот все в массе малого транспорта становилось добычей «Сабура» и его компаньонов.

Будь капитан линкора менее жаден и свалил бы он после трех-пяти дней охоты — остался бы цел, но вместо этого, он пасся в системе уже вторую неделю и вот, жадность фраера и сгубила…

Я поежился, представляя, что если бы не муха, укусившая капитана, то «Оринокко» стал бы одним из первых кораблей, ограбленных в этой системе!

Да уж…

Тут и бунтовщикам обрадуешься — они хоть сразу убили бы, в отличии от подельников «Сабура»…

По данным вояк, за эти две недели «Сабур» с сотоварищи успел «выдернуть» почти два десятка кораблей, из которых семь раздолбал в пыль, два оставил как огневые точки, а остальные захватил и…

Переправил хрен знает куда!

Я поежился.

А ведь реально…

«Оринокко» вышел бы из прыжка, бунт и все…

Поминай, как звали!

Бунт!

Так вот почему он вообще случился — Эсми с сотоварищами ждали, что к ним на помощь придет абордажная команда с «Сабура»!

Просто по времени разошлись!

Да уж…

Выбраться из круговорота говна на отдельно взятой планете, чтобы вляпаться в круговорот говна на отдельно взятом корабле!

Это так по-моему, блин!

Пока до нас добиралась досмотровая команда, вояки дружненько добили линкор, который взорвался, разлетевшись на куски.

Что же, пиратам в храбрости не откажешь…

Я тихонько вернулся к себе в каюту и завалился на кровать, дожидаясь появления досмотровщиков, но, вместо этого просто-напросто уснул!

Ненавижу гормоны шестнадцатилетних!

А-а-а-а-а-а-а-а!

Пока я дрых, вояки прошерстили корабль, нашли несколько закладок и целых два маяка — один заводской, а второй в каюте Эсми, нашли еще оружие, вскрыли сейфы, кстати, нарушая законы, а потом только разбудили меня, без всяких разговоров отоварив по голове и заковав в наручники.

От их «хозяйственности» охренел и я, и даже капитан!

Мужественные солданафты, с третьего раза разглядев метку фемидовцев, конечно, извинились, но…

Шишку на голове их извинения совсем не уменьшили…

Да и настроение, до этого хоть слегка радостное, как ни как мы выбрались, скатилось к жуткому депресняку, из-за которого солдатик, решивший в очередной раз посмеяться над моим состоянием, получил в глаз, а его напарник, полезший качать права — в ухо.

И ладно бы они хоть солдатами были, а то так, штафирки в подштанниках, шишки на ровном месте!

Стукнув их лбами так, что у них зубы лязгнули, отпустил вялые тушки и…

Быстро отпрыгнул в сторону, пропуская удар еще одной штафирки, уже вовсю вопящей о том, что на служебную группу совершено нападение.

Эта штафирка была еще хуже двух других — она честно промахнулась по мне, запнулась за лежащие тела и, с грохотом, прокатилась на пузе по коридору, окончив свой путь головой в дверной косяк!

Сержант досмотровщиков, наблюдавший всю эту картину, «тревогу» отозвал, не желая связываться с «Фемидой», известной своей долгой злопамятностью, но мне пальцем погрозил.

Как ему хотелось этот самый палец отломать и засунуть ему же в открытое забрало — знают только высшие силы, но я сдержался…

Убравшиеся с борта «Оринокко» вояки, конечно, напакостили, где могли, но, хоть теперь мы могли продолжить свой путь до станции Таннирла уже в составе каравана, сбросив расчеты прыжков и безопасность корабля на системы вояк.

Десять человек, на самом деле, благословенно выдохнули, понимая, сколько проблем мы решили одним махом.

Даже усталые и задолбанные техники, услышав слово «конвой», честно отпраздновали его запрещеной «планетаркой», а уж что касается капитана с карго, так дай им волю, они бы и вовсе нажрались до свинятины — да, груз придет с опозданием, но груз придет, а это значит лишь однопроцентные штрафы, которые, если повезет, будут отменены по причине боевых действий, неодолимых затруднений и форс-мажора в лице бунта…

Да уж…

Сдается мне, я очень поторопился покидать планету!

Глава 23

Я всегда знал, что люди сволочи.

Да, есть хорошие сволочи, а есть плохие.

Более того, есть «свои» сволочи, а есть и «сволочи» чужие и, знаете, «свои», чаще всего, это такие сволочи…

Я сделал глубокий вдох-выдох и внимательно уставился на таможенника, который вертел в руках мою камеру, пытаясь понять к какому виду оплаты ее отнести.

То, что она ему понравилась было видно невооруженным взглядом, как и то, что он понятия не имеет что же это за штука, как она работает и сколько стоит.

— Боюсь… Мне придется конфисковать этот предмет… — Таможенник сделал вид, что глубоко опечален. — На территорию Центральных миров запрещен провоз предметов роскоши, не имеющих гарантированного ценника!

Интересно, откуда они такие берутся, а?

Вот его пузо в «стакан» кабинки не помещается, а ему мало!

Эх, попадись он мне на планете Дьюка…

— У вас есть еще предметы, подпадающие под список роскоши, не имеющей гарантированного ценника?

Ага, блин, целая сумка…

Жиртрест, уже предвкушая обновку, протянул руку к сумке, но замер и изменился в лице.

Еще бы не измениться…

Его жирная, лоснящаяся рожа сейчас светилась на всех экранах, а вверху, слева, шел список той самой «роскоши»…

И, кстати, камеры в ней точно не значились.

Все-таки, как ни крути, но пользоваться «нейро» — это классно.

А еще лучше иметь хороший абонемент в юридическую контору, которая очень любит государственные службы и чиновников.

Дорого, не скрою, но после совета капитана «Оринокко» я этим озаботился и вот, уже первый положительный результат!

Да уж…

Если преддверие центральных миров такой гадюшник, то я представить себе боюсь, что творится в САМОМ центре!

Скорей бы купить корабль, набрать команду и свалить отсюда!

Получив обратно свои вещи, распрощался с жиробасом и вышел в центральный зал станции.

Повертел головой и разочаровано выдохнул — станция, как станция.

Точнее — убогая станция.

Из украшений — голографические огни рекламы, из удобств — лезущая на «нейро» досаждающая реклама.

Да уж, у «непродвинутых» на станциях и то веселее будет.

А тут — нищенская прагматичность.

Покачав головой открыл на «нейро» карту станции и проложил маршрут до 17 этажа, на котором и находились торгаши кораблями.

Для начала решил поторговаться за кораблями новыми, а потом, по результатам, глянуть уже и б\у, благо, что б\у торговали двумя этажами ниже.

Вальсируя в толпе, добрался до лифта, трижды проверил, что он идет вверх, запрыгнул и поморщился — заплеванный пол лифта, весь в выбоинах и скользкий, как каток.

А ведь это лифт на полсотни человек!

Да уж…

Культура центра, чем ближе к центру, тем больше напоминает трущобы…

— Такой маленький и без сопровождающих?! — Стоящая слева от меня женщина внезапно включила курицу и принялась кудахтать, мол, куда это такое годится и куда смотрят органы опеки.

Пришлось вежливо попросить даму изучить мои данные на включенном «нейро», а когда это не помогло, то вежливо отойти в сторонку, в надежде, что потеряв меня из виду, дура заткнется.

Увы, «куринный синдром» оказался заразен и через пять этажей в лифт ввалились два «агента органов опеки» и…

Зависли.

Вызванные целой толпой «взрослых» из лифта, они действительно ожидали малолетнего беглеца, то ли взломавшего свой «нейро», чтобы казаться старше, то ли просто что-то придумавшего, но вот нарваться на капитана Фемиды…

Мужчина и женщина, ознакомившись с моими документами и получив подтверждение по своим каналам, стояли и гадали, что же им предпринять.

С одной стороны, все понятно — ошибочка вышла.

Извинились и свалили, чего тут думать.

А с другой…

— Покажете мне 17 этаж? — Попросил я, любуясь женщиной-агентом в ярко-красном комбезе с синей полосой.

— Пауль? — Женщина бросила на коллегу в таком же комбезе быстрый взгляд, получила согласный кивок и улыбнулась. — С большим удовольствием!

Проехав еще пяток этажей, мы вышли на 17-ом и окунулись в вереницу корпоративных продавантов.

Пауль и Иветт, кстати, оказались совершенно нормальными.

Нет, тараканы у них были, причем именно «детские» тараканы, но если этой темы не касаться, то были они вполне себе вменяемы.

Женатые уже семь лет, чета Строникли все никак не могли завести своего ребенка и оттого с таким трепетом относились к чужим.

Правда, как я понял, в этой паре все было не совсем все так просто, но лезть в душу не стал, просто болтая о мелочах и удивляясь, насколько Строникли «узкоспециализированы».

Все, что касается своей работы — это у них отскакивало от зубов.

Но вот то, что лежало на расстоянии вытянутой руки — их уже не волновало.

Их не интересовали корабли, их не волновали события вне «детской зоны».

Не люди, а хорошо запрограммированные роботы, автоматы к ружью приставленные!

Пауль, хотя бы, собирал модельки Боевых станций, в отличии от Иветт, которая распределяла свое время поровну между подругами, мамой и какой-то святой церковью…

Сдается мне, такими темпами, детей у них не появится еще… Никогда!

Подведя меня к дверям государственной торговой корпорации, оба агента бодро распрощались, оставив после себя крепкое рукопожатие — Пауль и личный номер для связи, с очень фривольным фото, от Иветт…

Как мало мы знаем о людях…

Пройдя по залу торговой корпорации, поспешил выскочить наружу — торговали тут всем, но с ТАКИМИ накрутками…

Трехкилометровой длины коридор я обошел за два часа — официалы торговали дорого, скидок почти не делали, а вот «сопутствующие предпродажные требования» были и вовсе идиотскими!

Как вам, например, ежетрехмесячная проверка на стапелях верфи, от «Колген и Ко»?!

Или вот, гениальное решение компании «Файдрим» о ежемесячном лицензировании кресел пилотов, за 100 кредов.

Учитывая, что пилотских кресел в их кораблике было минимум десять, а кораблей они продавали по несколько десятков в день…

Вернувшись к лифту, спустился на два этажа, к «бэушникам» и прижался к стенке, прикидывая вероятности.

Получалось, что и тут мне не светит с покупкой, но…

Я же героически-долбанутый!

В первом же офисе меня просто попытались вышвырнуть на улицу — мой соплячий вид для продавца стал словно красная тряпка для быка.

Еще два торговали штурмовиками и «околоземкой», пять последующих — исключительно «торгашами», причем дешевыми, по причине того, что на них вообще не было вооружения.

Двигаясь против часовой стрелки, ознакомился с ассортиментом тридцати конторок, из которых 29 торговали тем же дерьмом, что и на два этажа выше, просто с пробегом.

Тридцатая конторка, «Малицца», торговала уже чем-то более близким к моим запросам.

Близким, но…

Я смотрел на высокую, черноволосую женщину-продавца, с яркими-яркими голубыми глазами и хорошо подвешенным языком, искренне восхищаясь ее профессиоанализму.

Она в две минуты поняла, что именно мне надо, подобрала пяток вариантов, пусть и не идеальных, но у остальных и этого просвета не было!

— Есть еще проект «Хэллшэрр», правда, он сейчас снят с поддержки и переведен на соседнюю станцию, к воякам на хранение. — Джулия вздохнула. — Я бы с радостью вам его показала, но мне запрещено покидать станцию…

Женщина продемонстрировала странный, иссиня-черный браслет-жука, плотно охвативший запястье ее левой руки.

«Нейро» подсказало, что это тоже, своего рода «контракт», которым я пользовался у себя на планете, нанимая профессионалок (или любительниц, тут уж как карта ляжет).

Правда, были и отличия…

Наши контракты были обоюдновыгодными, а вот «контракт» Джулии, увы, кабальным.

— Что за «Хэллшерр»? — Я «сделал стойку», услышав новое для себя название.

— «ХШ-34», «Хэллшерр», разрабатывался для полетов во Фронтире, имеет восемь установок ПКО, 24 дрона непосредственной обороны, строенную установку 640-мм главного калибра, просторные трюмы на 12 основных контейнеров, двигательную установку «Воргнза — 130»…

— Такое говно… — Выдохнул я, изучая полученные ТТХ. — Эти стодристдцатки прожорливые, даром, что маленькие, 30 выстрелов главного калибра — это семь-десять минут боя, а «Пьяхончи», в качестве дронов НО — шутка, от которой совсем не смешно.

Я с сожалением удалил проект и развел руками, понимая, что и тут меня ждал облом.

— Если вы возьмете на себя ответственность… Мы могли бы слетать на станцию к военным и подобрать вам корабль уже в их вариантах. — Джулия нервно потарабанила кончиками пальцев по столу, ожидая ответа.

Увы, хоть женщина и была чумово привлекательна, я от такой ответственности отказался.

Все-таки, в кабальный контракт просто так женщина угодить не может, тем более в мирах, близких к Центральным.

Тут либо она сама наделала делов, либо…

Даже знать не хочу, в общем.

Снова зайдя в лифт, поднялся на самый верх, купившись на рекламу ресторанчиков с видом на планету.

Увы, глянув на цены в этих ресторанчиках, плюнул и спустился до зала прибытия, где перекусил в простой кафешке, заодно забронировав себе комнатку над кафешкой.

Попутно «перетер» с владельцем кафешки по поводу покупки кораблика и даже получил пару-тройку контактов от старых приятелей вояки-владельца кафе.

Пришлось, конечно, слегка раскошелиться, но…

Вероятности складывались так, что проще отдать 5000 кредов за полезные контакты, чем потратить 100000 кредов на какую-то хрень!

Обожравшись, поднялся к себе в комнату, закинул сумку в сейф, а шмотки в стирку и рухнул спать, надеясь, что утром будет веселее.

«Зевс — Марии

Выводите его, срочно!

Франциск — Марии

Объект потерян!

Иуда — ВСЕМ!

ИЩЩИТЯ, БЛЯ!!!»

Утром веселее не было.

Один из контактов послал меня нахрен, второй еле шевелил языком, а третий даже не отозвался!

Пришлось завтракать и искать себе попутку до соседней станции вояк, где тоже торговали излишками и снятым с хранения добром, но…

Без связей я смогу только присмотреться…

И ведь как назло — ни попутки, ни владельца кафешки, ни хорошего настроения!

Зато рядом с кафешкой, точнее напротив нее, завтракала хорошо мне знакомая жирная харя таможенника, своими свинячьими глазками пялящаяся на дверь моего пристанища.

Ненавижу такие совпадения!

Вернувшись в комнату, через «нейро» влез в станционную сеть и, каюсь, воспользовавшись так удачно взломанным аккаунтом Джулии, вызвал полицию натравив ее на жирненького, обвинив в домогательстве.

Подло — да.

Но его присутствие напротив меня ужасно напрягало!

Так что…

Дождавшись, когда пузанчика скрутили доблестные слуги правопорядка, выскользнул на улицу и, пройдя два квартала, разумеется, вляпался!

Пара таких же, как я, туристов с задворок огромной Родины налетели на какую-то кодлу, которая им сейчас медленно и методично объясняла, что можно на станции Центральных миров, а чего — нельзя.

Окружив двух парней, шестеро мужиков старательно загибало пальцы, настолько оборзев, что даже по сторонам не смотрели!

В общем, только когда упал третий амбал, его приятели поняли, что происходит что-то неправомочное, но…

Это пока их было шестеро, парни молчком слушали, а вот когда стало их двое на двое, «фронтирские» быстро объяснили у кого руки длиннее!

Приложив местную станционную гопоту крепкими кулаками, парни, воровато оглянувшись, обчистили их карманы, слегка попинали и вызвали полицию, смотавшись в лифт.

Да, через пару часов их найдут, но тут уж как карта ляжет — парни могут и успеть свалить…

Отойдя в сторонку, наткнулся вывеску, от которой не знал, плакть мне или смеяться…

«Заплати и лети!»

Да уж…

В прочем…

Зайдя в контору, уткнулся взглядом в высокого ящера, сидящего напротив входа и что-то ковыряющего в серебристом приборе, издающем высокочастотный писк.

— «Заплати и лети!» Вы платите — мы летим! — Откуда-то из-за ящера выскользнула женщина-«полторашка», с рыжими-рыжими волосами, уложенными в прическу, которую так и тянуло назвать «старинной».

— Добрый день. — Я покосился на ящера. — А чего он так свистит, а?! И озоном воняет, не взорвется?

— Не должно… — Ящер шмыгнул носом. — Ну, по крайней мере, тут…

— Огюст… Перебрался бы ты… В мастерскую! — Женщина тяжело вздохнула. — Так куда вам, вы сказали?

— Беккии… Он ничего не говорил! — Ящер ожегся о взгляд карих глаз, вздохнул, подхватил прибор и поплелся куда-то вглубь помещения.

— Простите… — Бекки развела руками. — Огюст прекрасный мастер, но…

— Но в бизнесе ничего не смыслит… — Я улыбнулся. — Дело в том, что я бы хотел попасть на соседнюю станцию, говорят, там есть корабли на продажу…

— А-а-а-а-а-а, так вы на аукцион… — Бекки криво улыбнулась. — Могу, конечно, отвезти, но вы уже точно опоздали… Да и цены там, сегодня, шакальи — вояки пытаются отбить хранение, в общем, лучше переждать дней пять-десять, все устаканится и вы сможете купить кораблик с лучшими характеристиками и не за цену гребанного аукциона!

— А есть в системе еще станции, где продают корабли? — Мне реально хотелось свалить из систему как можно быстрее.

— Есть станция спасателей, но вас ведь не интересуют корабли с медицинской направленностью? — Бекки усмехнулась. — А есть станция «Канарейка»…

— Но там вертится всякая шваль, типа Тома Харгарта, к которому наша Бекки неравно дышит! — Голос ящера раздался из-под потолка. — Так что ей туда лететь не надо!

— Огюст! — Бекки рявкнула так, что меня, кажется, слегка сдвинуло с места. — Да, там сложно, но корабли там бывают и за полцены от местных. Есть еще «Атрейя», но там корабли дальних экспедиций и они, чаще всего, годятся исключительно на слом.

— Я бы посмотрел на медкорабли. — Я прикинул сумму и хочушки. — Может, иам подвернется что-то универсальное?

— Может. — Огюст снова вклинился в наш разговор. — Но, если тебе будут совать «Майл Ху» — не бери даже с доплатой!

— А что так? — Удивился я.

— «Майл Ху» — Десантный санитарный корабль. — Бекки улыбнулась. — Когда его снимали с вооружения, две тысячи десантников… Как бы это поделикатнее…

— Они отключили на корабле канализацию и две тысячи десантников наглухо ее засрали! — Огюст заржал сверху. — Наглухо!

— Понятно… — Я представил астрономическую сумму на замену канализации и покачал головой — иногда солдатский юмор такой дорогой…

— Тогда, сперва к спастелям, а потом на «Канарейку». — Решил я. — Огюст, обещаю не подпускать к Бекки ни кого, на пушечный выстрел!

— Смотри… В твоих руках — твое здоровье! Если Бэлл узнает, что Харгарт будет вертеться рядом с Бекки, она нам все мозги съест! Чайной ложкой. Через жопу… — Огюст вздохнул. — А тебя вообще натянет на косой крест и выбросит в космос!

— А кто это такой страшный — Бэлл? — Я аж даже загорелся познакомиться с мужчиной поближе.

— Бэлл — это моя дочь… — Бекки вздохнула. — И если она узнает… То именно так и будет!

— Тогда сваливать надо прямо сейчас! — Я подмигнул полторашке, искренне надеясь, что с ней мне точно повезет!

Пришлось, конечно, раскошелиться, но…

Выяснилась забавная штука — проще было нанять кораблик Бекки на пять дней сразу, чем отслюнвливать почасово!

Забравшись в переделанный торпедоносец, пошутил, что точно знаю, кем буду заниматься все эти пять суток, получив в ответ дружеский тычок в ребра и напоминание, что у нас сугубо деловые отношения!

Ох…

До станции спасателей добирались почти пять часов!

Траффик в системе оказался просто сумасшедший, а диспетчер, выдающий маршруты, запихивал «малышей» типа нас, в самую черную точку, разгружая прыжковые зоны для гигантов и крупняка.

Так что к спасателям мы прибыли издерганными, злыми и…

Разумеется, тут же мне предложили выкупить «отличный транспорт «Майл Ху»»!

Нет, бить продавца я не стал…

Это сделала Бекки!

Эта полторашка, словно электровеник проскользнула слева от меня и молча, с оттяжкой наградила «шутника» с правой ноги точно в челюсть!

Оттаскивая женщину от продавца, не мог не признаться, что ее второй размер просто идеален для ее роста, а крепкая попка…

Гм…

Поставив полтарашку в угол и придерживая ей руки, чтобы она ими не махала, очень вежливо попросил ее не бить людей, тем более при мне.

Думаете, помогло?

Надеетесь, что она сдержала обещание?

Помогло, сдержала!

Правда, от момента своего обещания, Бекки начала посматривать на меня несколько странновато, словно решая, с какого конца будет откусывать этот рогалик…

Перехватывая ее взгляды и время от времени придерживая ее за пояс, чтобы не кидалась на продавцов, подсовывающих заведомо хреновый товар, прошли основной ряд торгашей и, дойдя до кафешки, устроились то ли на поздний обед, то ли на ранний ужин.

— Вот, смотри… — Бекки скинула мне «нейро» четыре кораблика, из тех двух десятков, что мы сегодня уже отсмотрели. — «Насыр», «Зайтла», «Пелег», «Труим». Все четыре в прекрасном состоянии, «Пелег» я бы даже купила себе, у него двигатели военные остались, у них прыжок дальше, а все ненужное уже демонтировано. Отличные трюмы. У «Насыра», если подыскать пару медикусов, можно запросто запустить медсекцию и неплохо зарабатывать! Тебе так и вовсе все карты в руки — ты медикус!

— Я — бывший медикус… — Я развел руками и вздохнул. — Так что, идея хороша, но…

— Для «бывшего» ты слишком «горячий». — Бекки покачала головой. — От тебя просто пышет жаром…

— Может, не стоило «планетарку» вместо апперетива использовать? — Подмигнул я женщине, просматривая корабли еще раз.

Да, отобранная Бекки четверка вполне себе вписывалась в мою казну, оставляя еще деньги на найм экипажа и даже основные ремонты, но…

Было и «но»!

Санитарные корабли почти не имеют вооружения!

Да, броня и щиты у них мощные, но летают они в составе флотов, реже — групп, так что кроме антимоскитного, считай, что ничего и нет!

Зато двигатели, это да, это скорость — спасателям важно прибыть первыми к катастрофе и первыми свалить, набрав раненных.

Из этой четверки я бы взял «Зайтлу» — у нее лучше с реакторами и накопителями, да и медотсек остался в полном снаряжении, но…

«Зайтлу» продавали БЕЗ разрешения демонтажа медотсека — одно из условий продажи корабля по низкой цене — военнообязанность экипажа.

А это значит, что как только ты купишь корабль и укомплектуешь его командой, вояки тут же призовут тебя на службу!

Спсибо, ненанда…

— Переночуем в корабле? — Бекки ковырялась в салате, хотя я бы, на ее месте, после 250 миллитров «планетарки», предпочел бы что-то более существенное, мясное или сладкое.

— До «Канарейки» добраться не успеем? — Я отставил в сторону пустую тарелку и взялся за нормальный кофе, пусть, явно растворимый, но горячий и даже вкусный. — Там, явно будет удобнее…

Женщина помрачнела.

— Бекки! Обещаю! Ни в какие свалки-разборки тебя не пущу, Тома Харгарта стукну поперек спины, даже если придется снова оплатить штраф…

Женщина помрачнела еще сильнее — ну, да… За продавца засранного десантниками кораблика, точнее за его свернутую челюсть, пришлось заплатить 300…

— Пожалуй… Поставлю-ка я в бронь «Пелег»… — Бекка потерла мочку уха. — Нашу «Кумну» давно пора менять, а у «Пелега» и трюмы больше, и скорость выше…

Вот «Пелег» мне вовсе не понравился.

Страшный брусок, практичный, но…

Не мое, одной фразой.

Получив подтверждение брони, Бекка допила свой тоник и…

Через полчаса мы снова брели самыми темными тропами к станции «Канарейка».

Управились за полтора часа, как раз прибыли в пару минут первого, застолбив себе на сутки парковочное место и двухместный номер.

Правда, Бекки первым делом потянула меня в бар к ее приятелю, орангутангоподобному «Малышу», который при виде Бекки просто растаял!

Правда, пива он зря столько притащил, но вот с закусками это да, это он постарался!

Отдав должное колбаскам, кусочкам какой-то местной рыбы, высушенной с жгучим перцем, подсоленым орехам, я, каюсь, слегка расслабился и не сразу обратил внимание, как Бекки помрачнела.

Ну да причина ее мрачности не замедлила подойти сама.

Красивый, очень красивый мужчина.

Разворот плеч, посадка головы — чистый герцог!

В общем, я понимаю Бекки, очень красивый мужчина.

Был.

Когда этот мудак наклонился и принялся что-то шептать Бекки на ушко, у меня забрало упало!

Смачно упало.

Намертво, так…

Нахрен развалив стол, пару кружек и все горячие колбаски о голову, лицо и туловище Тома Харгарта!

Двоих его приятелей, что кинулись меня оттаскивать, чуть Кондрат не хватил, от вида бедолаги!

Приятелям, разумеется, тоже досталось — а вот нефиг клювами щелкать и лапки растопыривать!

«Малыш», конечно, возмущался, но, когда Том улетел в барную стойку, прихватив по дорогое два столика с посетителями, как-то технично-органично сам влился в драку, а дальше…

Дальше я плохо, точнее — нихрена! — не помню!

Глава 24

Голова — болела.

И дышать было тяжело, словно меня бетонной плитой придавило.

И темно было вокруг.

И жарко…

Жарко настолько, что я лежал голым под горячущей бетонной плитой и расплавлялся, едва-едва шевелясь в странно хлюпающей постели…

А еще, бетонная плита храпела!

Точнее сопела…

И…

Я открыл глаза, решая одну из четырех проблем.

Ага, с темнотой.

Вместе с темнотой решилась и проблема горячей плиты — Бекки-полторашка, уютно устроилась у меня груди, освободив свои рыжие волосы от старомодной прически.

Устроилась на груди голая.

И, судя по мокрым простыням, мы точно не, точнее, мы — точно!

Решив еще две загадки, перешел к первой — чего же так голова-то болит?!

Судя по записям «нейро» — по голове меня никто не бил.

Пива, гм, я тоже не так чтобы много выпил — пара кружек для молодого организма, это даже не смешно…

Но вот то, что «нейро» высветило дальше, заставило меня изрядно покраснеть!

Когда Том не смог встать, Бекки кинулась на меня с кулаками.

В принципе, ситуация типичнейшая и объяснений не требуюящая, но…

В этот раз все сработало как-то в обратную сторону!

Честно позволив женщине меня слегка поколотить, поймал ее руки, завел их ей же спину, потом, от всей души поцеловал и, закинув на плечо, потащил слабоотбивающуюся женщину к выходу.

Бекки возмущалась, пыталась обзываться, но…

Гостиница напротив оказалась очень кстати и через некоторое время, совладав с замками ее чертового комбинезона, я вытащил голую полторашку на белый свет и отдался в ее горячие руки.

А сейчас она расположилась у меня на груди и, стоило мне пошевелиться, как она недовольно поерзала по мне своей грудью, буркнула что-то невразумительное и отправилась путешествовать своими горячими губками сверху вниз.

В общем, первая попытка освободиться оказалась не удачной.

Как вторая и, гм, чего греха таить — третья!

Потом Бекки как-то удивительно и таинственно мигрировала под меня, попкой кверху и…

И в шестнадцати годах есть своя прелесть…

Выбравшись из кровати, укрыл женщину и потопал в ванну, смывать честный, трудовой пот.

Судя по часам, уже скоро снова вечер, так что не удивительно, что в животе играют марш кишки, привлекая внимание к своей пустоте.

В голове тоже…

В кои-то веки чудесно и пусто!

Подставив лицо под горячие струи воды, довольно улыбнулся.

Вот как бывает, блин…

Выбравшись из ванны и замотавшись в полотенце, постаил ванну набираться, благо что тут, на станции, с водой ограничений не было, а рыжая Бекки, ей-ей захочет отмокнуть, знаю я их привычки…

Набросав в воду пены и щедро сыпанув соли, вышел в комнату.

Судя по виду, Бекки пыталась свалить, но увы, не смогла допрыгнуть до комбинезона, который я так удачно зашвырнул на подобие люстры, висящей под самым потолком!

Поцеловав делающую вид, что спит, женщину между лопаток, вытащил ее, почему-то

совсем не сопротивляющуюся, из-под мокрого одеяла, взял на руки и неторопливо понес в ванну, окутанную клубами пара.

Надеюсь, вода не слишком горячая…

Осторожно, чтобы не стукнуть Бекки головой о косяк, а то были у меня уже преценденты, вошел в ванну и опустил женщину в воду.

— Аа-а-а-а-а-а!

— Горячая?! — Я попытался выдернуть Бекки из воды.

— Соленая! — Женщина выскальзывала у меня из рук, как кусок мыла!

Пяток секунд фырканья, смеха и визгов, а потом…

Она меня выставила за дверь!

Впрочем, не очень то и хотелось.

То есть, хотелось, но не особо так чтобы очень…

Достучавшись до обслуживания номеров, заказал легкий ужин на двоих и…

Принялся собирать разбросанные вещи.

Комбез Бекки снял с псевдолюстры и, судя по тому, что нижнего белья в нем не нашлось, это не я затащил бедную женщину в койку, а, гм, меня…

Хотя…

Может она и не для меня раздевалась, как их знать этих женщин, у них же все так… неадекватно!

Тем более, что Том появился в кафешке буквально через полчаса, как раз когда Бекки успела заправиться «планетаркой» во второй раз…

Почесав затылок, натянул свой комбез и щелкнул кнопкой, включая канал местных новостей.

Между забавной новостью о том, что мужчина сменил пол, чтобы родить самому себе наследника, а потом снова сменил, чтобы стать ему отцом и вырастить «в строгости» и совсем не забавной новостью, что боевые действия продолжаются и что пауканы отвоевали у нас еще 11 планет, в дверь номера постучали.

Правда, привезли не обед…

«Соломон — Марии

Скоро буду.

Иуда — Марии

Положение критическое, требуется переход.

Соломон — Иуде

Работать!»

— Да уж… — Я отложил в сторону конверт с фотографиями. — Похож, но…

— Без «но». — Мужчина, сидящий напротив меня, забрал конверт и сунул его обратно к себе в портфельчик. — Снимок с блондинками сделан три месяца назад, с тех пор Саплайта О’Калхари больше никто не видел. А теперь представьте наше удивление, когда в агентство пришел ваш снимок!

Видел я этот снимок.

И даже знаю, кто его сделал и даже когда его сделали!

Как только этот борзый кабанчик уберется, вытащу из ванны Бекки и устрою ей такой допрос с пристрастием — еще неделю сидеть не сможет!

И говорить будет шепотом!

Тоже мне — шпионка на ровном месте!

— Разумеется, наш агент не могла отпустить вас так вот запросто, так что… — «Кабанчик» — Апер Кэлл улыбнулся и развел руками. — Конечно, вы могли подумать о внезапно вспыхнувших чувствах, о массе эмоций, но, давайте смотреть правде в глаза, ваши два метра роста и короткая стрижка не делают вас неотразимыми в глазах женщин. Просто каждый из нас делает свое дело. Вы — ищете корабль, а мы ищем пропавшего наследника огромной империи, пока его бабуля, не переносящая внука на дух, не спрыгнула с катушек и не стала все распродавать или раздавать своим молодым любовникам!

— Осталось понять только кто такие «ВЫ»… — Я откинулся на спинку гостиничного кресла, попутно прислушиваясь к шуму воды в ванне. — На контру — не похожи. С Фемидой я знаком. СБ — тоже как-то не слишком… Кто вы, господин Кабан… Простите, Апер Кэлл…

— Агентство по борьбе с экономическими преступлениями. — Апер достал золотистый жетон и расплылся в широкой улыбке.

Охренеть…

«АБЭП»!

Наверное, самое таинственное агентство во всем Ордене!

Говорят, после визита его агентов, поспешил перейти на тот свет один из принцев, что крышевал пяток наркокартелей.

Поспешил, но не преуспел, лишившись враз всех своих активов, пассивов и тайных вкладов.

«Ребята со счетами» для многих сильных мира сего намного страшнее, чем ребята с игольниками.

Вторых можно купить.

Первых можно только поубивать, но…

Убийство агента превращает «кабанов» (на гербе АБЭПа действительно кабан, точнее — лесной вепрь) в настоящих зверей, сносящих на своем пути все.

И им за это ничего не будет, ведь эти люди возвращают Ордену миллиарды и миллиарды столь нужных для войны денег.

И плевать хотели вепри на ордена, звания и статусы — они вершат экономическую расправу быстро, хладнокровно и жестко!

Например, заинтересуйся «кабаны» новой правительнецей Теркумиссы — все, ее тушку можно было бы отпевать.

И хоронить в закрытом гробу, потому как Родине нужны деньги, а деньги, как говорится, не пахнут…

Делая вид, что лениво прикидываю вероятности, в принципе, я уже знал свой собственный ответ.

И сидящий напротив меня Апер — тоже его знал.

Осталось только поторговаться…

— … Кораблик мы тебе подгоним. — Апер откинулся на спинку стула и широко улыбнулся. — С командой тоже поможем, подберем из «старичков», чтобы ты, прости, не сбежал раньше времени. Подберем двух сучек, тут уж не обсуждается, Саплайт на меньшее не разменивается, так что будет у тебя две телохранительницы в любое время суток. Только не забывай, что они — телохранительницы, а не проститутки, а то они тебя сами прибьют. Капитаном сделаешь Мелкую, она все равно в бизнесе жесткий ноль, пусть лучше доченька делами занимается, чем мама под ногами мешается.

— Бекки поставила в резерв «Пелег»… — Я вспомнил, как у женщины горели глаза на кораблик и решил слегка ей помочь.

— Будет ей «Пелег». Не бесплатно, но скидку выбьем. — Кэлл улыбнулся. — И… Пока ты тут не напортачил, побеседуй с Бекки по поводу правил и неписанных законов, хорошо? А то тебе много чего предстоит делать в нашем договоре, должен же ты все подводные камни узнать. И не только камни!

Мужчина вздохнул.

— И постарайся больше в драки не ввязываться — мелкий засранец боялся вида крови и очень боялся боли, а ты… Уж больно резвый. Да и «нейро» тебе надо обновить, так что, жди еще гостей. Эм, правда, точно не сегодня. Вернетесь на станцию, Бекки тебя поднатаскает…Да и мы тебе кой-какие мелочи доставим, в общем и в целом, думаю, за пару неделек управимся, а там ты и сам поймешь, что тебе делать.

Кабан тяжело вздохнул и встал со стула.

— Досье на О’Калхари я тебе оставлю, остальное через Бекки.

Мужчина помахал мне рукой и, чуть улыбнувшись, вышел за дверь, пропуская девушку-официантку, привезшую столик с заказанной едой.

Эм-м-м-м-м, она что, весь этот час вот так вот, вышколенно стояла у дверей?!

А Бекки весь этот час торчала в ванне!

Оставив девушке хорошие чаевые, закрыл за ней дверь и пошел в ванну, к Бекки.

Судя по тому что дверь открылась, едва я к ней прикоснулся, гостям Бекки была рада, хотя…

Судя по тому, что она сидела в ванне прижав колени к груди и сопливо шмыгая носом — чего-то все равно успело случится.

— Ты чего? — Я сел на бортик ванны и поцеловал Бекки в ее рыжую макушку. — Выбираться будешь?

— Кто-то полотенце забрал… — Бекки шмыгнула носом и обвиняюще подняла на меня взгляд. — Дин… Я… Вобщем, твои два метра ростом и короткая стрижка делает тебя неотразимым в глазах женщин!

Вот и что тут сказать в ответ, а?!

Еще раз поцеловав женщину в макушку, достал из шкафчика полотенце, вытер мелкую и зареванную полторашку и потащил ее в комнату.

Хотелось, конечно, в постель, но животы у обоих бурчали, напоминая, что любовь-любовью, а обед по расписанию!

Да и совет Кабана, поговорить о «нюансах» тоже не следовало откладывать в долгий ящик, а то…

Мало ли…

Поглядывая на завернутую в полотенце Бекки, полюбопытствовал, с чего такой интерес к мальчику и что имел в виду насчет «неписанных правил и законов» и, уже через полчаса не знал, плакать мне или смеяться.

Я догадывался, что в центральных частях все через выворот, но чтобы настолько!

Например, теперь я понял, почему бабулька терпеть не может внучка — вся эта империя О’Калхари к юному О’Калхари отношения не имеет — строилась она бабулькой более шести десятков лет, а вот туповатая доченька выскочила замуж за молодого офицера и, сделав внучка, решила воспитать его в духе «свободы, равенства и братства», как-то забыв, что все оценивается по вложению сил, а не раздвижению ног!

В результате «свободного воспитания», внучек получился редкостным мудаком, во всем поддерживаемый мамочкой и папочкой.

В конце-концов, его мудачизм простучался даже в голову папочки и тот отправил своего единственного сыночку в кадеты, оплатив полный, восьмилетний, курс обучения.

Учитывая стоимость обучения, «вес» фамилии и многочисленные связи, великовозрастного долбоящера записали сразу на второй курс — записали бы и на пятый, но он и второй тянул с трудом.

И, возможно, сделала бы армия из дебила — силу, но при переводе на новое место службы, родительский крейсер попался на зубок двум средним пауканьим ульям.

Другой бы в учебу упал, но Саплайт мужественно покинул территорию училища, прикупил на наследственные денежки довольно не плохую яхту, быструю и зубастую и…

Занялся «прожиганием жизни».

В общем, история такая, каких я слышал сотни, если не тысячи и потому пришлось мне возвращать Бекки снова к неписанным правиласм и законам, с которорых все и началось.

И вот тут-то и был самый натуральный шок!

Я слышал на Теркумиссе, что Центральные миры по скотски относятся к женскому полу, но настолько…

Например, если у нас с Бекки начнутся отношения, то через год я могу вполне себе спокойно отстранить ее от ее собственного бизнеса! И более того, в аристократических кругах, начав отношения с женщиной с дочерью, аристо имеет все права не только на бизнес, но и на… Дочь!

И это считается совершенно нормально для окружающих!

Более того, это нормально даже для большинства женщин!

Включая и Бекки…

Н-да-а-а-а-а, я начинаю искренне бояться женщин…

Зато прекрасно понимать бабулю Саплайта, которая пользовала молоденьких жеребчиков, а потом честно выбрасывала их, в исключительных случаях делая дорогие подарки и совершенно честно плюя на мнение окружающих.

Да уж, сложно мне будет играть роль внучка-прощелыги, очень сложно…

А ведь мне предстоит вести себя ровно так, как вел он!

Прикончив ужин, мы с Бекки собрались и, сдав номер, вернулись на ее торпедоносец и отчалили со станции «Канарейка», в этот раз искренне радуясь неторопливости обратного полета.

Разумеется, торпедоносец не особо блещет удобствами для кардиостимуляции, но…

Мы справились!

Точнее — справилась Бекки, у которой в полете словно постоянный завод срабатывал, загоняя ее на меня и растворяясь в старом, как само человечество, танце двух тел.

Бэлл, к моему удивлению, новости о том, что мамочка скоро снова займет капитанское кресло на корабле, принадлежащему АБЭП-у, совсем не обрадовалась.

И Огюст, тот тоже смотрел на меня странным взглядом, словно я ему всю малину испоганил!

Они даже поругались и Огюст потребовал, чтобы его взяли на корабль, потому что «кабанам» он не доверяет, от слова «совсем»!

Бэлл тоже рвалась на корабль, но тут уже я возмутился — все эти чертовы «правила и неписанные» меня изрядно раздражали, ровно как и удивительное их принятие Беккой.

А раз у нее в голове стоит галочка, что подобное «нормально», то…

Наверное, хватит мне одного ящера.

Пусть доченька занимается бизнесом…

А вот ящер…

Ящер у Бекки — очень интересная тварюшка!

Во-первых, отличный технарь, что для их расы торгашей и вояк-абордажников огромная редкость!

Во-вторых, как я понимаю, со «своими» у Огюста какие-то странные рамцы — он их на дух не переносит!

А в-третьих…

В-третьих, у Огюста отсутствует часть хвоста…

Мы тут с ним слегка повздорили, потом выпили и пообщались и…

Нормальный ящер, в общем.

Я даже рад, что на корабле будет хоть кто-то свой, кроме Бекки…

Поворочавшись, снова взялся пролистывать досье непутевого внучка.

Бабник, везунчик, трусоватый, из интересов — трахаться и досаждать бабуле.

Владел яхтой «Скрамасакс» — двестисемь метров, вооружение ОЧЕНЬ зубастое, двойная энергонасыщенность — явно сделана по спецзаказу, чтобы мальчишка успел свалить из любой передряги.

Экипаж 36 человек, пятеро абордажников и две блондинки-грелки, кстати, тоже из «фамильных», но третьи-четвертые, так что так им и оставаться любовницами, если не подвернется кто-то старый или с деньгами.

Вкус у внучка был, ладно, это я признаю.

У него даже в экипаже не было некрасивых, ни мужчин, ни женщин.

Да и, если верить отчетам, экипаж у него был с хорошим опытом полетов, правда, не во Фронтире, но…

Последние данные о проходе «Скрамасакса» были из IS-1209DF, а это, как ни крути, очень рядом с границами Фронтира.

Что забыл «золотой мальчик» в уже достаточно опасной зоне, где его могли подловить не только самый шустрые и отмороженные пираты, но и шальные пауканы, а то и их людские союзники?!

Надо будет у Кабана полюбопытствовать, а то есть у меня пара мыслишек и все нецензурные.

Либо работал мальчик на «структуры государственные» и все его путешествие такая же театральная постановка, что и меня ожидает, либо подрабатывал он на структуры прямо противиположные и тогда мое появление станет для многих если и не головоной болью, то поводом заказать меня, просто на всякий случай.

А ведь есть еще и «любимая бабушка», с которой тоже станется заказать внучеку похоронный марш!

Почесав левую руку, чертыхнулся.

Саплайт свое «нейро» носил на левой руке, снаружи.

Хорошее, кстати, «нейро», в макси-комплектации, но с соершенно уе… Убогим софтом.

Мое старое «нейро» мастера кабанов каким-то образом умудрились загнать под кожу, убеждая меня, что это одна из заводских настроек, просто, «ее никто не видит»…

Ага, «я и не видит»!

Ладно, не видят и не видят, мне же проще.

Работает — и ладно.

Понятно, что стучит на меня ежесекундно…

Так я кроме как с Бекки, особо сейчас ни с кем и не общаюсь, а всю свою стыдливость Бекки давным-давно повесила на сучок, пошла купаться, а потом забыла, куда повесила…

«Завтра прибудут Миила и Августа»

А вот и две обещанные блондинки.

Кстати — очень симпатичные!

Даже больше скажу, его две предыдущие были намного хуже, хоть и аристократки!

Полюбовавшись снимками и запомнив их основных «головных тараканов», с сожалением удалил все, освобождая память нового «нейро» для более важных дел.

Например, для программ управления кораблем, скачанных с сайта Кабанов…

А еще для программ военного училища, а то из меня курсант, как из…

Ну, думаю, все понимают…

— Дин… Нам пора! — Бекки вынырнула из спальни и повертелась передо мной демонстрируя красно-черное платье, в котором нам сегодня предстоит подняться на верхний этаж и плотно там поужинать, желательно, устроив шум и драку, чтобы моя морда засветилась в сетевых новостях.

Причем, желательно вместе с Бекки — по словам Апера, бабуля блондинок за женщин не воспринимает, но вот на рыжую Бекки отреагирует совершшено точно!

Свежо, конечно, предание, но верится с трудом.

Зато пожрем на халяву…

Я полюбовался «полторашкой» и, со вздохом, сполз с кресла.

Двигаться катастрофически не хотелось.

Хотелось спать, просто спать…

А не вот это все…

Лифт вознес нас на верхний ярус, распахнул свои двери и…

Ну, да, конечно…

Прямо напротив меня стояла, прикрывая быстрорасплывающийся синяк распущенными волосами, Джулия.

А вот стоящая рядом с ней женщина, просто брызжущая злобой во все стороны, что-то ей выговаривала и, едва двери открылись, кинулась в лифт, сбивая с ног Бекку.

Бекку-то я поймал и все бы разошлось шоколадно, но…

У дамочки не тараканы в голове бегали, а самые натральные черви, так что вместо обычного «извините», эта… Особь, решила отсчитать нас с Бекки, что мы-де стоим у нее на дороге!

Я бы и на это наплевал — собака лает — караван идет, но у дамочки явно были не все дома и она попыталась плюнуть в меня, демонстрируя свое отношение к нищебродам, что вертятся у нее под ногами.

Пришлось вспомнить, что по законам Центральных миров ордена, женщина есть существо второго сорта и…

Молчком вызвать охрану.

Пообещав, что она со мной еще разберется, дамочка еще раз влепила Джулии оплеуху и лифт, закрыв двери, уехал вниз, а из-за поворота выскочило трое патрульных, с места в карьер потребовавших сдать оружие и пройти с ними «до разбирательства».

Пока я решал, что будет лучше: вызвать адвокатов, дать патрульным в морду или развести руками и свести все к шутке, Бекка шустро открыла патрульным глаза, с кем они закусились и что с ними станется, если с моей головы хоть волосок упадет.

Минуту охрана молча втыкала в свои «нейро», а потом…

Судебная машина на станциях центральных миров умеет летать, особенно когда четко понятно, «кто есть ху».

Ровно две минуты понадобилось службе безопасности, чтобы разобраться кто прав и кого следует наказывать.

И в этот раз это был точно не я!

Едва мы прошли через зал ресторана и устроились у смотрового окна с видом на планету, как со мной связался крючкотвор тараканноголовой владелицы Джулии, выразил свои сожаления, принес извинения от нее же, и тут же на счет упало пятьдесят тысяч орденских марок выплаченного штрафа…

Да уж…

Надо будет мне поосторожнее…

А то с такими штрафами, трусы бы хоть остались!

— Ты решил какой корабль возьмешь? — Бекка пригубила аперитив и принялась вертеть головой, разглядывая зал. — Бери «Мишну», яхта отпадная!

— Да вот в том и проблема, что слишком приметная. — Я пожал плечами. — Саплайт конечно мудак и транжира, но «Мишна» точно не в его стиле. Она больше женщине подойдет. И «Пайфюрра»… Это же кошмар просто! Ее заправлять надо каждые пять прыжков!

— Капризуля! — Бекки показала мне язык, а я мысленно пообещал себе сегодня жее ее выпороть.

Совсем от рук отбилась, того и гляди вообще окуппирует скоро меня, такого красивого…

Усмехнувшись, погрозил пальцем женщине и сам принялся оглядываться по сторонам.

Судя по всему, пришли мы очень удачно — народ в ресторане собрался весь в костюмах или в очень дорогих зомбинезонах, все дамы — в платьях, но вот изысканная полторашка была только за моим столиком, так что на Бекки мужики пялились очень откровенно.

Да уж, сдается мне, без драки я отсюда сегодня точно не уйду…

И ладно если штрафами отделаюсь, а то ведь…

Я пробежался по открытым «нейро» и присвистнул — сегодня тут весь «бомонд» загорает!

Например вон тот дядечка, что сидит с грудастой брюнеткой и пожирает открытую спину Ребекки так, словно в ее линиях зашифрована карта вселенского богатства — владелей этой самой станции.

А трое парней в форме — уже поделили Бекки и сейчас истекали слюнями, предвкушая результаты деления.

Н-да-а-а-а-а-а…

Общество…

Сделав заказ, предупредил свою спутницу, чтобы в туалет шла под моей охраной, иначе точно украдут!

И, судя по блестящим глазам, вернут мне ее разорванной на тысячи кусочков!

Спасибо, но я против!

Свет в зале сменился на чарующе-притемненный, а вот на сцене, к моему удивлению, появились оркестранты, причем в очень голом виде!

Судя по тому, как оживился зал и между столиками засновали вышколенные официанты с серебряными подносами, на которые ложились листочки бумаги, сейчас, прямо у нас на глазах, «выкупались музыкнты», которые, отработав одну обязательную программу на музыкальных инструментах, очень скоро станут инструментами сами.

Бекки все так же вертела головой привлекая к себе внимание и, через пару минут стало понятно, что в список инструментов попала и она.

Подошедший официант вывалил перед Беккой десяток листков и рыжая изменилась в лице, читая их, один за другим.

— Остановись. — Я взял ее за руку. — Сейчас решим…

Жестом подозвав официанта, бросил ему на подносик все писульки, сказав только два слова.

«Дама со мной».

Умным должно хватить, а для остальных всегда есть что предложить.

Народ, вроде, попался понятливый и эксцессов вроде как не намечалось, но, как известно, «вроде как» не панацея от идиота.

Глава 25

Идиот, все-таки, нашелся.

Пару секунд я рассматривал очередного курсанта с его компаньонами, пытаясь понять, откуда они такие беруться?

Нет, физиологически — я точно знаю, а вот психологически…

Загнув средний палец бедолаги вверх, вежливо полюбопытсвовал, не желает ли курсант принести извенения и удалиться, но…

Их было трое, они были пьяны и булькали гормонами…

«Спермотоксикоз» брызгал из ушей, а привычка считать себя пупами вселенной отключала инстинкт самосохранения.

— Дуэль! — Один из приятелей курсанта, чувствуя, что драка вот-вот начнется, а потом им всем будет больно, потому что папы с мамами настучат по их розовым жопкам, вбивая в головы правила приличий, решил, что вызвать меня на дуэль — отличная идея.

Причем, до дурашки так и не дошло, что он только что, сам, вызвал меня на дуэль!

А когда дошло…

Остатки оркестрика, уполовиненного уже при второй перемене блюд, ветром смыло со сцены.

Изрядно напуганная творящимся вокруг нее бедламом, Бекка закуталась в заботливо поданную ей одной из женщин, шаль.

А я…

Быстро-быстро просматривал на «нейро» этот чертов дуэльный кодекс, готовясь к неприятностям.

Для начала, у меня не было секунданта.

Это было плохо, но…

Вообще пофиг.

Во-вторых, курсанты были не только из «семейств», но и относились к «резервам ордена», а значит, убивать их было нельзя.

И калечить — тоже!

Впрочем, я тоже вроде как курсант, так что тут у нас шансы равны, но вот…

— Если Вы не возражаете, я бы хотел быть вашим секундантом! — Из-за моей спины появился Апер Кэлл, в штатском, слава Звездам, но такой представительный…

Улыбаясь мне, Кабан сейчас написывал мне на «нейро», что, конечно, они хотели привлечь внимание, но вот дуэль… Это как-то слишком!

— Не желаете выбрать оружие? — Распорядитель ресторана возник рядом со мной, искоса поглядывая на троих курсантов, уже переругивающихся между собой, но ужасно довольных и, как мне кажется, даже закинувшихся какой-то военной гадостью, от чего все их движения стали быстрее. — Как вызываемая сторона, вы имеете на это полное право. А в нашем ресторане долгая и славная дуэльная традиция и отличный выбор оружия!

— Будет достаточно столовых ножей… — Буркнул я, прикидывая, сильно резать деток или так, попугать…

— Боюсь… Столовыми ножами у нас не принято… — Мужчина вздохнул. — Но есть прекрасный дуэльный набор Геймлика…

— Нет. — Я покачал головой. — Только холодное оружие.

— Есть несколько вариантов… — Мужчина улыбнулся и скинул на «нейро» прекрасную пару обычных метровых клинков и даго.

— То, что доктор прописал… — Я согласно кивнул и принялся расстегивать комбез. — До смерти меня совершенно устроит…

Упс…

А вот этого не ожидали.

Курсанты, привыкшие обходится чем-то дистанционным и до первой царапины, увидев клинки и услышав условие, махом преобразились.

Нет, наркотическая скорость, разумеется, на какое-то время станет их благом, но…

Пара царапин и разогнанная стимуляторами кровь начнет покидать бренную тушку моего противника, отнимая у него массу сил.

— Не вздумай его убить! — Кабан наклонился к моему уху. — Это…

— Пошел в жопу… Пожалуйста! — Вежливо попросил я и потопал на сцену. — Бекки прикрой, секундант…

К моему удивлению, курсанты воспользовались заменой — правом аристократа сменить бойца перед боем, так что напротив меня стоял не мелкий плюгавец, кричавший о дуэли, а тот самый наглый здюк, что протянул руку к моей женщине.

— Я — барон Сакла… — Мальчик начал красиво представляться, но мне вся эта тема уже изрядно осточертела, если честно!

— Вообще похрен, кто ты. А представляться будешь своим предкам, на том свете! — Я взял клинок и даго из терпко пахнущего футляра и сделал пару вжиков, проверяя центр тяжести.

Немного не мое, но…

— Начали!

Да уж…

Баран Сакла-как-его-там, явно знал, с какой стороны держать меч.

К сожалению, это было его единственное знание.

Скорость и молодость, это прекрасно, но махать ветряной мельницей перед собой и считать, что это — бой…

Дождавшись, когда мальчик откроется, я без затей врезал ему рукоятью клинка по челюсти, выбивая зубы по левой стороне.

А когда мой противник отшатнулся, догнал его, и лишил зубов, для симметрии, еще и по правой.

«Нейро» у курсанта работало безотказно, в отличии от верхнего загрузочного устройства…

Купированные болевые ощущения придали сил, а гул и улюлюканье — скорости.

Я честно проигнорировал открытый пах паренька, вместо этого дал ему плашмя по жопе мечом, вызвав у толпы вокруг сцены просто феерический хохот и отошел в сторону, пропуская его в сторону зала, куда он, благополучно и гробнулся с таким грохотом, словно не человек упал, а мешок железных ложек.

— Он там живой хоть? — Полюбопытствовал я, ожидая возвращения своего противника, который как-то неторопился возвращаться к честному бою. — Дорогу ему там покажите, кто-нибудь, а то заблудился поди!

Судя по смешкам, зрителям такой оборот нравился все больше и больше, а вот дуэлянту — нет!

Подзуживаемый толпой, хорошо разгретой алкоголем и азартом, паренек, покачиваясь, честно поднялся по лесенке обратно на сцену, поднял оружие и…

Рухнул лицом вперед.

Да уж…

А ведь это уже курс эдак пятый-шестой, полные двадцать два-двадцать три года!

— Не велика честь, навигатора загонять! — На сцену забрался жилистый паренек, эдак последнего курса и, судя по нашивкам, как раз абордажник. — Они ведь головой берут…

— Жаль, что только берут. — Искренне вздохнул я. — Если бы они еще ей думали — цены бы не было!

Парень абордажник посмотрел на меня и…

— Я его заберу?

Приятели курсантов, видя, что продолжения веселухи не предвидится, решили хорошенько просвистеться, выражая свое отношение к происходящему.

Увы, старшекурсник-выпускник это вам не дурачок с горящими глазами, его заставить выйти на дуэль можно только в одном случае — в уверенности победы, а со мной это не прокатит…

— Да, можете забрать, господин…? — Я протянул клинки подошедшему распорядителю, давая понять, что драки больше не будет.

— Тарз. Киррен Тарз. — Абордажник чуть склонил голову. — Это был поучительный бой, господин…?

— Саплайт О’Калхари, к вашим услугам… — Вроде представился я не громко, а вот эффект взорвавшейся бомбы получился оглушительный…

Что же, кабаны хотели «громкого возвращения», пусть теперь кушают…

Спустившись со сцены, покачал головой — народ в Центральных мирах реально уродский.

Кабан, тьфу, надо привыкнуть называть его по имени — Апер! — качая головой удалился в толпу, оставляя нас с Бекки на всеобщее растерзание.

Из всех неприятностей, добавилась еще одна — теперь официант преподнес подносик с предложениями уже лично для меня…

Одевшись, подхватил Бекки под ручку и свалил, давая себе самое честное-пречестное слово, что ноги моей в этом ресторане больше не будет.

И обслуживание тут не очень…

Глядя на поеживающуюся Бекки, плотнее замотал ее в одолженную накидку — температура, так-то, по станции везде одинаковые +23 градуса, но тут ясно видно, что «просто нервы».

«Соломон — Марии

Скоро будет Странник, подготовьте место

Мария — Иуде

Прибытие Странника потдверждено

Иуда — Аглобя, Наглобя

Странника устроить!

Странник — всем

Прибыл, встретили, устроился»

Миила и Августа прибыли сразу с ранья, две уставших, издерганных блондинки, нагруженных багажом и дорожными впечатлениями.

Бекки, глядя на них, мужественно ретировалась, оставляя меня знакомиться, так что пришлось слегка повоевать за личные границы — обе были с щедрым гонором! — и за вежливость.

Бить не стал, но честно предупредил, что могу и с меня станется.

Миила поверила сразу и безоговорочно, а вот Августа повертела носом и сделала вид, что поверила.

Ничего, как окажемся на корабле — так все сразу и расставим по углам мусорного ящика!

Через пару часов дамы уже не фырчали и даже перешли на ты, но…

Влетевшая Бэлл все испортила, раздав всем сестрам по серьгам, а мне попыталась пробить с ноги между ног, но…

Если Августа прошлепала опасность ушами, то Миила отработала по Бэлл очень четко и максимально болезненно — колено, ребра, выбитое плечо…

Да уж, теперь я точно знаю, кто тут телохранитель, а кукла с ушами!

И с понтами…

Пришлось вправлять вывих и читать нотации, всем троим.

Думаете помогло?

Да хрен там!

В этой троице со здравым смыслом не было ни одной!

Августа избражала тупую корову, Миила — тупого боевика, а Бэлл — тупую обиженку!

Интересно, где я так нагрешил, а?

Пообещав девушкам выпороть их и получив от Августы кожаный ремень, плюнул и вышел вон из апартаментов, снятых для нас «Кабанами» из АБЭП.

Нет, нифига это не весело, жить чужую жизнь!

Прогуливаясь по коридорам станции, мысленно прощался со спокойной жизнью, искренне радуясь, что спать с блондинками точно не придется — у меня и так предубеждение к блондинкам, так еще и их вздорный характер лучше любого «Отвратина» работает!

Как-то незаметно для себя, оказался возле «черного лифта» и в кои-то веки заинтересовался, а что же там, внизу?!

Нет бы вспомнить, что все мои приключения начинались именно с этих слов, я недрогнувшей ногой сделал шаг в лифт и через 25 минут оказался в самом низу этой станции.

Выйдя вместе с работягами, оглянулся по сторонам и присвистнул — это ж в какой жопе географии я очутился!

Это же не дно даже, а самое натуральное ДНИЩЕ!

Пока я вертел головой, народ рассосался по своим рабочим местам, а двинул по плохо освещенному коридору в глубь, к странным звукам и грохоту.

Минут через десять замер, разглядывая ремонтных дроидов, вырезающих из пробитого корпуса станции странный кораблик, размером метров в сто, с подогнутыми короткими и толстенькими крылышками и смятым носом.

Судя по атмосфере вокруг, кораблик этот пробил станцию уже давненько и вокруг него восстановили стенки, а вот теперь, со временем, добрались и стали удалять инородное тело из станционных конструкций.

Оглядевшись по сторонам, нашел, судя по виду, старшего и, напугав его до чертиков своим присутствием на месте ведения работ, полюбопытствовал, а нельзя ли сей кораблик приобрести в личное пользование?

К моему удивлению, бригадир просто пожал плечами и…

Продал мне «инородный предмет» по цене лома, да еще и без всякой оплаты перегрузил вырезанный кораблик на платформу и откатил его в один из ангаров, до восстановления которого еще ой, как далеко!

Хотя…

Сдается мне, ангары на этой глубине и вовсе никто не собирается ремонтировать.

Но, в «моем» была энергия и атмосфера, так что…

Едва платформа отвалила и ворота ангара сомкнулись, отрезая меня от всей остальной станции метровой толщины створками, как я тут же сунул свой нос внутрь кораблика.

Явно человеческая поделка.

Не Орденская, а местных, из этой Галактики.

Инженерная мысль у всех летает витиевато, так что первые двадцать минут я потратил на попытки попасть внутрь корабля.

Как кот вокруг крынки со сметаной бродил, пока не включил голову!

А дальше посыпался поток разочарований.

Самое первое — достался мне не один кораблик, а целых два, «слипшихся нос в жопу», так что кабину переднего повредило при таране станции, а кабина заднего перестала существовать, врезавшись в двигательную установку переднего корабля.

Проругавшись, связался с давешним бригадиром и попросил у него помощи — нужен был нормальный технарь-дроновод, который бы мне тут все разделил и, желательно, ничего не добил.

Появившийся дроновод со своим выводком, получив пять сотен, не только разделил мне корабли, но и вскрыл корпуса, сделал первичную дефектовку и даже дал адресок знакомого мусорщика, который примет у меня ненужное барахло.

Удивительно, но люди «внизу станции» разительно отличались от людей этой же станции, только живущих «вверху»!

Грубоватые, но надежные и честные.

Почесав затылок и ознакомившись с данными на оба корабля, слегка погрустнел.

Во-первых, понравившийся кораблик уменьшился в размерах до 54 метров.

Во-вторых, второй кораблик уже был «Орденским» и относился к ограниченной серии «Шеб».

Корабли этой серии славились своей скоростью и совершенно отсутствующей маневренностью.

— «Жопы» переставить, рубку взять от «Пиноккио», она по классу шахтерская, а по сути — трехместная, расширенная, от торпедоносца «Аогл». — Технарь отозвал своих дроидов и теперь стоял рядом со мной, всем своим видом горя отработать пять сотен прямо тут, лишь бы не возвращаться к бригаде. — «Синхронизатор» можно у «мусорщиков» взять…

— Можешь? — Я повернулся к мужчине. — Тогда делай!

— Четыре тысячи за работу, двое суток и тысяч пятнадцать-двадцать, на запчасти. — Мужчина шмыгнул носом. — Это если без форс-мажора, разумеется!

Учитывая, что на «нейро» у меня уже с полчаса как был самый натуральный «форс-мажор», я перевел деньги за работу и половину суммы за запчасти, пообещав скинуть остальное по первому требованию.

Получив на «нейро» типовой контракт на «перестройку корабля», бодрым ежиком катнулся к лифту, а оттуда уже на свой этаж, в апартаменты, где освеженные дракой дамы выглядели, честно говоря, совсем не очень!

Бланш под глазом совсем не украшал Миилу, а опухшее ухо Бэлл, добавившееся к выбитой ключице, совсем уж нескромно торчало из копны разлохмаченных волос.

Августа и вовсе сжалась на диванчике, делая вид, что она тут украшение, а вышагивающая по полу зала Бекка, при моем приходе, обрвала нудный монолог читаемой морали и печально развела руками, давая понять, что блондинки закусили удила!

Раскинув мозгами, сделал то, чего от меня точно не ожидали!

Вызвал Апера и сдал ему его блондинок, сразу сказав, что работать с такими «специалистами» можно только один раз — последний.

Я прихватил Бекки, Бекки прихватила за ухо доченьку и мы разделились.

Аперу досталось две дамы и мне, две…

Проводив девушек до их конторы, сдал с рук на руки Огюсту и вернулся вниз, посмотреть на продвижение работы с кораблями.

Дроидов за мое отсутсвие стало больше.

А два, самых здоровых, приподняли кораблики над полом, чтобы их меньшие собраться смогли снять все лишнее и разнести по трем кучам.

Буч, при виде меня, пожаловался, что рубка «Пиноккио» великовата, а от «Маалбета» — маловато будет.

— Есть рубка «Пашелуи», но она двухместная и дорогая. — Буч, мужик-техник вздохнул. — Правда, там посадочные места под три системы…

Посмотрев данные на эту рубку, скинул технарю остаток денег плюс еще три тысячи сверху, на рубку «Пашелуи».

Получив желаемое, Буч растворился в железе и на мои вопросы просто не отвечал, с головой уйдя в любимое дело.

Учитывая, что из меня инженер, как из блондинки — брюнетка, оставил мужика колдовать и снова вернулся наверх, к себе.

Увы, но при всем моем желании, хоть как-то помочь дроидам я не мог!

А раз не можешь помочь…

Так хоть не мешай!

Сам не пойму, нахрена мне этот проект, но душа выла и скулила, требуя его сделать.

Вернувшись в апартаменты, застал обеих блондинок недовольными, смурными и полуголыми.

Нет, Бекки совсем не ревнивая, в отличии от своей дочери, которая уже и «свадебную фату примерила, и занавесочки на окошко повесила», но вот мне-то за что этот кайф, а?!

С контрактницами, честное слово, было намного проще!

Правда, тогда у меня гормоны шестнадцатилетки не играли в полную силу…

Усилием воли вернув кровь в верхнюю голову, умудрился поговорить с блондами, объясняя, что роли — ролями, а вот для крепкого и здорово сна у меня есть Бекки.

Обе блондинки, переглянувшись, сделали какие-то умозаключения, кивнули друг другу и…

Разошлись по собственным спальням.

Мля-я-я-я-я, наплачусь я с этими «прохфессионалками»!

Ради спокойствия связался с Бекки и предупредил, что сегодня я ночую у нее.

Надеюсь, хоть там будет спокойно!

Отписавшись Аперу, что его «разговор» сделал все только хуже, отключил «нейро» и со вздохом вышел из своих «элитных апартаментов».

Раскланялся с гостиничным поваром — сухеньким дедком, орудовавшим здоровенным ножом, проскользнул через черный ход для доставки наружу и выдохнул с облегчением.

Вся тяжесть сегодняшнего дня, прошедшего так бестолково, словно сама свалилась с плеч, оставляя самое пацанячее желание куда-то бежать, что-то делать, танцевать или…

Проходя по тоннелю-дублеру основного, обратил внимание, что и тут есть мелкие лавчонки.

Правда, большинство из них были семейного типа, то есть купи игрушку и получи дочурку в придачу, на пару часиков, но были и нормальные.

Была даже ювелирка, не дорогая, но со вкусом.

Повертевшись, выбрал Бекки парные браслеты и цепочку на шею, с красными камнями и тонкую цепочку на пояс, с такими же камнями.

Продавец, видя мой выбор, странно качал головой, но дочку предлагать не стал.

И то сахар…

Упакованные в коробочки подарки разложил по карманам и отправился к лифту — «Заплати и лети» было ниже на пару уровней, так что я, как раз, неторопливо доберусь, выведу Бекки в ресторанчик на уровне выше, а потом мы с ней вернемся и я полюбуюсь ею неглиже, в чисто моих подарках!

Получилось все, разумеется, нихрена не так!

Уже на выходе из лифта, почувствовал, как станция содрогнулась, словно кто-то долбанул по ее обшивке охрененного размера, кувалдой!

Мне-то повезло, я вышел, а вот сам лифт, после этого, стремительно пошел вниз, под громкие крики находящихся в нем людей.

Понятно, что страшно, но эти лифты имеют целую систему тормозов, так что через уровень-другой один да сработает и весь этот напуганный народ будет благославлять небеса, выбираясь из лифта на этаж.

Пока дошел до «Заплати и лети», станция содрогнулась еще дважды и я, мысленно отвесив себе подзатыльник, включил «нейро».

Проглядывая станционные сообщения, пестрящие восклицательными знаками, едва не столкнулся с Джулией, при виде меня поспешившей перейти на другую сторону тоннеля.

Уже подойдя к конторе, получил сообщение от Бекки, а следом и она сама вылетела на «улицу», прямо мне в руки.

Полтора метра красоты легко оторвались от покрытия и повисли у меня на шее, исступленно зацеловывая меня на глазах у сотен праздношатающихся жителей и гостей станции.

Перехватив удобнее упругий зад, вернулся в контору, помахал рукой Огюсту и, пройдя за прилавок, утащил женщину в подсобку, где она мне так…

Меня, так…

А потом и мне, так!

Ну, тут за дело, если честно.

Забыл я координаты гостиницы, от которой теперь осталишь лишь «рожки да ножки»!

Причем, вместе с нашим куратором и обеими блондами!

Меня во взрыве, разумеется не подозревали.

Подозревали бедолагу Апера, который зашел в гостиницу за пяток минут до взрыва, как раз тогда, когда я садился в лифт!

Конечно, было у меня подозрение, что это блондинки самоликвидировались, но озвучивать кощунственную мысль я не стал из уважения.

Отведя душу в подсобке, Бекки утащила меня в кафешку, потом нам пришлось общаться с безопасниками станции, а потом я потащил Бекки домой, где мы нарвались на Бэлл, которая устроила нам допрос с пристрастием, что же случилось, чем мы занимались и где мы вообще были?!

Признаюсь, я от такого напора малость ошалел…

Вроде как два взрослых, совершенно точно совершеннолетних человека, имеют право на личную жизнь, но…

За пару минут Бекки с Бэлл как-то тихнично устроили скандал, который, к моему удивлению, закончился в спальне…

Вместе со мной…

По здравому размышлению, разглядывая маму с дочкой, сладко дрыхнущих на свежих простынях (это все Бэлл, нам с Бекки пофиг, мы и на полу можем спать), понял, что меня тут развели, как подростка, но…

Бэлл тоже совершеннолетняя и имеет право на лево…

И если уж Бекки сама устроила все это представление, то…

«Чего хочет женщина, то ей лучше дать, иначе она возьмет сама, но виноват все равно будешь ты!»

Но нравы в Центре, конечно, долбнутые, этого не отнимешь!

Тихонько приняв душ, выскользнул из квартирки семейки Каннигэм, искрене желая освежить голову.

Да и новости надо почитать…

Опубликовали списки погибших в гостинице, моей фамилии не было, а вот фамилия курсанта-абордажника, к моему удивлению, была в этом списке.

И еще десяток фамилий, с дворянскими приставками.

Да уж…

Тут явно не по мою душу приход!

Тут кто-то от души прошелся по родам, очищая их от «младших ветвей» — все погибшие были четвертыми-пятыми детьми, так что кроме военной службы им особого наследства как-то не полагалось.

Зато теперь им полагаются громкие похороны, пламенные речи и…

Полное забвение.

Жаль парней, честное слово — искренне жаль.

Протолкавшись до полупустой кафешки, заказал тройной завтрак и напитки, а то у этих леди, в доме, кроме повесившейся в шкафу мыши, ни крошки съестного!

Им-то легко, а я вон какой здоровый, мне правильно питаться…

Упавшее на «нейро» оповещение о террористическойугрозе заставило мне смести со стола принесенные пакеты, одним глотком допить кофе и сорваться с места.

Судя по приоритетам, предупреждение не было тренировочным, но народ на улочках станции себе и в ус не дул!

Никто не торопился, не выказывал паники, не бежал и не строился на эвакуацию.

Я уж грешным делом подумал, что это я дурак, но…

Пол в ноги пребольно содрогнулся и народ покатился в разные стороны, как кегли, разбитые удачным шаром.

И — все!

Народ, смеясь и потирая отбитые задницы встал и пошел дальше!

Да уж, сдается мне, если сюда нагрянут завоеватели, то народ об этом узнает только тогда, когда защелкнется рабский ошейник на его тоненькой шее!

Глава 26

— Тебе их совсем не жалко? — Бекки повернулась ко мне и окупировала мою грудь, завалишись на нее своей. — Они ведь люди…

— Как людей — да, жаль. Но и все. — Я принялся задумчиво массировать ей голову, от чего звуки, издаваемые женщиной и вовсе стали провокационными. — Меньше суток знакомства…

— Мам… — Бэлл «восстанавливающая лицо по памяти» перед зеркалом тяжело вздохнула. — Что ты в самом деле? Дин ведь нифига не мальчик, чтобы рефлексировать при виде крови и известиях о потерях. Да и ты сама… Давно ли ты таскалась со мной по станциям, раскрывая дела? Напомнить тебе «Беллочёру» или «Маскаррони»?

— Спасибо, доченька, не надо… — Развалившаяся на мне женщина тяжело вздохнула.

— Нового куратора уже назначили? — Полюбопытствовал я, чувствуя, что тему разговора надо менять. — Или мы в свои игры уже отыгрались и можем быть свободны?

— И даже не мечтай… — Бекки, язва эдакая, проскользила своими нагими грудями по мне сверху вниз и платоядно улыбнулась. — Свободный ты теперь никогда не будешь!

— Мама! Ну ты хоть подожди, пока я выйду!

Не-е-е-е-е, никогда мне не понять женщин!

Сегодня ночью эти две красавицы ничего не стеснялись, но стоило одной одеться — все!

Поймав сползающую вниз рыжую и наглоблестящую глазами женщину, подтянул выше, поцеловал и сбросил с себя.

Буч связался со мной еще пару часов назад и просто горел нетерпением продемонстрировать, что же у него получилось, так что…

— Вечером я тебе все припомню! — Пообещала Бекки и, завернувшись в одело, повернулась лицом к стене и сладко засопела.

— Укатали сивку крутые горки… — Бэлл отошла от зеркала, чмокнула меня в щеку и выпорхнула из спальни.

Упоротая семейка, кстати.

Ночью, когда Бекки уснула, вытянул ее дочуру на разговор в кухоньку и…

Остался в жестком удивлении!

Не-е-е-е-е, центральные миры, с их странной психологией, которой требуется психиатр, явно не моё!

Приняв душ и переодевшись, полюбовался спящей дамой, уже совсем выкатившейся из-под одеяла и спустился вниз, в контору, решив, что прихватить Огюста для первого знакомства с техникой будет самым верным решением.

Ящер, узнав, куда именно я его зову, махом переоделся в свой «парадный комбинезон», увешанный технарскими штучками, прихватил техдроида — чемоданчик на колесиках — и через десять минут мы уже спускались вниз, на нижние ярусы станции.

Работяги косились на Огюста, но тому было пофиг, он уже был в предвкушении…

Через полчаса, когда Буч и Огюст прекратили материться, обзывая друг друга обидными прозвищами, я понял, что лучше бы не брал Огюста с собой!

Он в пять минут раскритиковал все, поругался с Бучем, потом залез в кораблик, висящий над полом на антигравах, вылез, снова поругался и так на каждый блок!

Думал, они подеруться, но…

Нет!

Через два часа матов и споров до хрипоты, два технаря стребовали с меня еще 25 тысяч и выгнали к такой-то матери, пообещав управиться за сутки со всеми модернизациями.

Пришлось снова возвращаться в жилые ярусы, выбирать кафешку, в которой меня еще не знали, делать заказ и корчить из себя гребанное аристо, у которого все вокруг уроды, не умеющие исполнять возложенные на них обязанности!

Мерзко, противно, но…

За все время, проведенное на станции, обратил внимание, что говно тут не только «аристогады», но и вся их бесчиссленная челядь!

Все эти садовники, таскальщики шлангов, церемонимейстеры и вахтеры — это просто шиздец!

У них ЧСВ круче, чем у их работодателей!

Седоватый официант быстро сервировал стол, принес заказанную еду и, оставив на столе меню, удалился к себе за стойку.

Ну да, бармен подрабатывает, чего уж тут!

Утреннее время, посетителей один я, так чего девчонкам-подавальщицам ноги бить?

Они за день и вечер так набегаются, что хоть ногами вперед выноси!

Отдав должное искусственной вырезке и залив все крепким и горячим кофе, наконец-то «выдохнул» — какой-то жуткий мандраж, который я пытался забить сексом, внезапно отступил и…

— Вам плохо, молодой человек? — Бармен возник рядом со столиком так внезапно, что напомнил мне старую гвардию Дьюка, быструю и неслышную.

— Нет, скорее, хорошо… — Я провел «нейро» над считывателем, оплачивая свой завтрак. — Гле вы служили? Абордажная группа? Нет, слишком тихо… «Внедренцы»?

— Встречались с нашим братом? — Бармен прищурился. — Странно… Вроде не так уж нас и много тут осталось.

— А я не «здесь», я «там». — Я сложил пальцы в виде буквы «F», намекая на Фронтир, конечно же.

— О, как… — Заинтересованный бармен выдвинул пустующий стул и уселся напротив меня, внимательно разглядывая. — И давно «оттуда»?

— Полгода, плюс-минус… — Уклончиво ответил я, вдруг понимая, что своими собственными руками (и языком) порчу уже до мельчайших деталей отработанную легенду.

— Драться там же научился? — С «нейро» собеседника прилетели кадры моей дуэли, напоминая, что нет ничего секретного в этом гребанном мире!

— Хочешь жить — умей вертеться… — Я пожал плечами. — А там, да, повертеться пришлось, не скрою.

— За полгода «так» не навертишься. — Бармен усмехнулся. — Там бы, дай звезды, руку поставить, да три связки разучить. А у тебя — полный фарш старого абордажника. Минимум, лет пять-шесть варился ведь, а?

Я поднес палец к губам, давая понять, что не все можно рассказывать.

— Ну… Твои тайны. — Мужчина легко встал со своего места. — Будет время — заходи, поболтаем!

Да, техничненько мне так на дверь указали…

Ну, по морде сапогом не стукнули — и то сахар!

— Ну, млять, ну куда ты трилл пихаешь?! Смерти моей хочешь?! — Буч честил Огюста, Огюст огрызался, что это самое лучшее место для трилла, мол, тут никто искать не будет — раз, во-вторых не надо тянуть отдельную ветку энергопровода, а главное — тут трилл точно никто не уничтожит шальным выстрелом!

Блин, если бы я знал, что такое «трилл», я бы свои пять копеек вставил, ох бы вставил!

Но, увы…

Два технаря за одним кораблем, это как две женщины на одной кухне — ни к чему хорошему привести не может!

Или может?

Я еще раз обошел вокруг кораблика, пытаясь понять, что в нем не так.

Похож на то, чтобы еще пару часов назад, но уже что-то не то!

Кораблик стал «тоньше» и, кажется, чуть короче.

Зализанные обводы, как бы намекающие, что корабль стоящий передо мной является универсальным, атмосферно-космическим.

— «Шебали» в него не запихнешь!

— Тогда тащи «Шебаут»!

О!

А эти два слова я точно знал — «Шебали», «Шебаут», «Шебаан» — это универсальные корабли поддержки, к сожалению, «простым смертным» не продаваемые.

Сами корабли — точно, а вот запчасти с мест боев — запросто!

Отойдя в сторонку, устроился у стеночки и прислушался к вялому переругиванию технарей, сейчас демонтирующих только-только установленную рубку и спорящих, спорящих, спорящих…

Сквозь грохот и брызги искр от сварки-резки и волочения запчастей по всем неровностям пола, едва-едва расслышал пришедшее на «нейро» сообщение, что меня ждут на «диспетчерском» уровне и желательно еще полчаса назад.

С жалостью покидая бушующий фронт работ, весь такой рабочий и насыщенный, дошел до лифта, поднялся на уровень Диспетчеров и отправился искать Истана Урли и его «Диспетчерскую — 11», куда меня так срочно потребовали.

Я этот гребанный коридор минут 15 искал, дважды пройдя мимо!

Ну, скажите мне на милость, кто может догадаться, что необходимый коридор открывается исключительно по сигналу с «нейро»?!

И что сама «Диспетчерская — 11» ни что иное, как огромная, защищенная «радиорубка», куда приходят чтобы связаться с людьми секретно и на хрен знает каких расстояниях!

Меня вот, например, вызывали с любимой планеты любимой бабули — Флос.

Которая, насколько я знал, была прикуплена бабулей сразу после гибели моих, то есть Саплайт О’Калхари, родителей.

Да, можно прикупить себе системку, если у тебя есть связи и деньги.

У Бабушки Макуны было и то, и другое, а еще третье, четвертое и пятое…

Я «опознался» по «нейро», прошел в защищенную кабинку, устроился в кресле и принялся ждать.

Диспетчер пообещал, что ожидание не затянется, но…

Бабуля и вправду появилась на экране передо мной через пять-семь минут.

Блин…

Я поймал челюсть и вытер капающую слюну — бабуля явно прошла курс омоложения по «вражеской системе» и теперь блистала красотой двадцатилетней девушки, у которой только глаза выдавали прожитый возраст и все те очки опыта, что заработала ее тушка, варясь в диком и беспощадном бизнесе Центральных миров.

— Сапи… — Отлично выглядишь, внучек… — Камера чуть отъехала и я проглотил слюну еще раз — Бабуля сидела напротив меня в таком фривольном неглиже, что у любого все закаменеет. — Вижу, ты рад меня видеть, любимый внучок!

— Такую красоту видеть и не радоваться… — Я покачал головой. — Но ведь мы же не ради обмена любезностями встретились?

— О, да… У меня множество вопросов! — Бабуля встала, поймала разъзжающие полы своего неглиже и лукаво глянула на меня. — Внучек… Путешествие явно пошло тебе на пользу! Ты стал лучше выглядеть, даже загар появился… Но, скажи мне, а где «Арго»?

Да-а-а-а-а, хороший вопрос…

Яхту «Арго», названную в честь чего-то легендарного, кабаны искали-искали, да так и не нашли, признав, что кораблик, скорее всего, достался пиратам.

Вот от этого и танцевали, создавая новую схему внедрения…

— К сожалению, Драгоценнейшая бабуля, кроме меня никто не выжил. — Я развел руками. — Во фронтире много людей, которым наплевать на фамильные гербы!

— То есть, твоя команда погибла, прикрывая тебя? — Макуна поправила халат и…

Достала из серебряного ларчика длинную сигарету, ловко воткнула ее в мундштук и, прикурив от зажигалки-перстня, сделала длинную затяжку.

— Они погибли героями! — Я прибавил в голос пафоса, но, видимо, перестарался.

— Что же… «Оставьте мертвым хоронить своих мертвецов»! — Бабуля села на стул, напротив камеры и положила ногу на ногу, снова вызвав у меня повышенное слюноотделение.

А ведь я вволю довольный, после ночи с Бекки и ее дочуркой!

— Как я посмотрю… Фронтир пошел тебе на пользу… — Бабуля навела камеру на экран планшета, где я бегал с клинком на дуэли. — Внучек, тебе явно пошло на пользу побывать во Фронтире!

«Бабуля» явно издевалась, причем, если я все верно успел разглядеть, вызвала она меня из своей спальни и, судя по сбитым простыням, совсем недавно там шла любовная баталия!

С переменным успехом…

— Тем не менее, внучек, ты помнишь наш договор — ни марки сверху от положеного минимума!

— Да у меня есть пока… — Я пожал плечами. — Сейчас подберу кораблик, соберу экипаж…

— Так! Стоп! Хватит с меня внука-бродяги! — Бабуля хлопнула рукой по столику и отложив сигарету, придвинулась ко мне так, что неглиже снова распахнулось, открывая потрясающий вид на бабушкины…

Глаза!

— Хватит! — Бабуля снова откинулась на спинку стула. — Давай первым же рейсом…

— Нет.

— Тогда я отправлю Тирра и он притащит тебя за ухо, злой, бессердечный мальчишка!

Бабуля щелкнула пальцами, обрывая связь, а я принялся мужественно чесать ухо, пытаясь вспомнить, кто же такой Тирр?!

В досье был Тайлер, был Тимоти, был даже Тайк, но вот Тирра — точно! — не было!

— Если Вы не будете продолжать сеанс связи, покиньте, пожалуйста, кабинку…

Какой мне тут «продолжать сеанс»!

Мне бы тут другой сеанс сейчас подошел!

«Бабуля» явно провоцировала своего внучка или даже проверяла…

Но на что?!

Или у них там «свое, глубоко семейное, проникновение»?!

Попрощавшись с сидящим ко мне спиной диспетчером, вышел в коридор и…

На «нейро» вновь прилетала «угроза террористической атаки», снова станция слегка дрогнула и снова народ забил на все предупреждения.

Ох, как же я не люблю сказку о пастушке, который кричал «Волки, волки!»

Она всегда умудряется повториться в самый неподходящий момент!

А тут еще бабуля со своим Тирром!

Нет, надо срочно подбирать кораблик и валить отсюда!

Как говорится — «явки провалены, пора залечь на матрацы!»

И снова лифт, снова «Заплати и лети», снова Бекки пытается связаться «со своими», ожидая пребытия нового куратора, взамен ушедшему ярко, Аперу Кэллу и снова в ответ тишина…

— …Слушай… — Бекки уселась прямо на ковер и положила мне свою голову на колени. — Давай сами кораблик купим, а? Экипаж «Малыш» подберет и рванем отсюда, как можно дальше!

— Да я не против… — Я наклонился к рыжей макушке и поцеловал ее. — Вот только остаются совсем мелочи… Например, где мы возьмем блондинок?

— Скотина! — Женщина хлопнула меня по коленям. — Тебя что, бабы волнуют?!

— Скорее — правдоподобность. — Я вспомнил кадры, на которых Саплайт обжимается с двумя блондинками, очень похожих на его бабулю!

О-о-о-о-о, да тут «кабаны» плохо прорылись, все трюфеля, чую, пропустили!

Ну, да, весь пяток блондинок, что внучок менял в своих путешествиях, были похожи на Макуну!

Да, с поправкой на цвет волос, но…

Покачав головой, поделился открытием с Бекки и…

Поймал странный, слегка испуганный взгляд, словно чего-то мне не договорили!

Ладно.

Этим я займусь позже.

И если Бекка не расколется, то возьмусь за Бэлл, а уж она мамочку на раз-два сделает!

«Соломон — Зевсу

Уточнить оружие, уничтожевшее системы!

Соломон — Иуде

Уточнить повреждения кораблей в указанных системах … … …

Соломон — Марии

Необходимы данные по системам, уничтоженным архами в период с… по…

Соломон — Франциску

Включайтесь в работу!»

— Как назовешь? — Огюст с гордостью поглаживал угольно-черный бок свежепостроенного кораблика, перемигиваясь с Бучем. — Только не говори, что «Мраком»!

Да уж…

Обошелся мне этот кораблик не дешево, почти в 80 000 марок, но, если технари не врут, он того стоил.

— Ну, сперва пролечусь, потом решу, как назвать… — Я развел руками и активировал с «нейро» проход внутрь кораблика.

Пятиместная кабина «Шебаута» лишилась двух посадочных мест, вместо которых эти умники вписоячили системы от обеих кораблей.

Синхронизация, на диво, прошла успешно, так что корабликом, в принципе, могу управлять и я один.

По крайней мере, системы моего старенького «нейро» чувствовали тут себя, как рыба в воде и каких-либо лагов не было заметно.

Вооружение эти орлы тоже поставили смешанное, сделав основным три мощных энергетических дуры от «врагов», а вот кинетику поставили нашу, чтобы с боекомплектом не возится.

Пройдя по короткому коридорчику, вошел в рубку и плюхнулся в кресло капитана, чуть приподнятое по сравнению с другими.

Подключился к системам и вздохнул, начиная разбираться, что же мужики тут начудили!

Двигатели получились гибридные — это хорошо, у противника они быстрее, но прожорливее, а вот прыжковые — наоборот, так что мой кораблик может не только маневрировать в бою, но и сделать пять прыжков, на семь дней, потом фсёёё, топлива нема.

Антигравы стоят тоже вражинские, у них отказоусточивость выше, а вот энергосистема вся наша, родная.

По вооружению тоже все понятно, а вот по управлению…

Стоило мне подключится к управляющим системам, как они тут же потребовали какие-то БЗ…

В принципе, что-то такое мне вроде гипнообучали, так что я скинул, что у меня было и, к моему удивлению, прокатило!

Впрочем, системы все равно относились ко мне свысока, так что придется искать нормального программиста, чтобы он отучил железо искать сраные сертификаты!

Заглушив системы, вышел из корабля и громко чихнул, привлекая к себе внимание.

— Ну? — Буч замер.

— Нужен програмист и надо полетать. — Вздохнул я. — И заправиться, по полной…

— Ну, с програмистом это к Гюсту, а вот с заправкой — это уже ко мне!

— А-а-а-а-а! Стоять! Нам же его еще регистрировать надо! — Вспомнил я помрачнел.

Процедура регистрации была дорога, нудна и…

Не приветствовалась, совсем.

По меркам Ордена, нехрен кому попало клепать кораблики!

И если на Фронтире на это смотрели прикрыв ресницы, то вот в Центре…

Эх, блин, а ведь так все хорошо начиналось…

Оставив Бучу сумму за расходники\топливо, с ящером вернулись в «Заплати и лети», как раз к пренеприятной сцене, когда жирный выползок со свисающим пузом наседал на Бэлл, требуя возврата денег за рейс, на котором его стошнило.

И все бы ничего, но «Заплати и лети» уже три дня никуда не летал!

Выползок орал, матерился, вызвал службу охраны, но когда повернулся ко мне, меня чуть не стошнило — «выползок» оказался «выползнючихой»!

Жирным существом женского полупола-полуподвида, раскрашенным так густо, что казалось — одно неверное движение и вся эта штукатурка упадет на пол, пробьет его насквозь и вызовет разгерметизацию.

Но и это полбеды…

Представительнице нетопленого жира понравился…

Я!

Самое печальное, что ее знаки внимания прекрасно поняла и Бэлл, и я и, видимо, муж куска сала, который вошел в офис «Заплати и лети», чтобы сказать жене, что она не в ту контору забрела!

Блин…

Теперь я знаю на собственной шкуре, что такое «разбег толстяка»!

И ведь эту массу жира так просто не пробьешь, а ржущим блюстителям порядка не объяснишь, что на самом деле, это очень больно, когда двести килограммов сала припечатывают тебя к стене, набрав разгон.

Я вообще думал, что он меня расплющит!

Отсмеявшиеся стражи угостили чокнутую семейку парализаторами и, вызвав дронов-погрузчиков, увезли в участок, оставляя меня потирать синяки и клятвенно обещать себе, что в следующий раз, не приведи Звезды он случится, сразу бить по ушам, а не пытаться все объяснять словами!

Бэлл, конечно, меня пожалела, но вот в остальном…

Сумасшествие Центральных миров, рекламирующих себя как «самых лучших, самых светлых и самых верных», пугало.

Их внутренние взаимоотношения — напрягали.

Их психическое состояние — намекало…

И тут снова прилетело предупреждение.

Вот только тряхнуло так, что у улыбающегося народа как-то махом слетели улыбки, а после второго-третьего удара началась такая паника и ор на «улице», что я молчком отстранил от двери Огюста, запер не дрогнувшей рукой контору и заставил всех отойти от окон.

Пару минут все было тихо, но потом станция стала содрогаться все чаще, чаще и чаще, словно кто-то лупил по ней кувалдой, сперва одной, а потом уже и несколькими.

Сообщения на «нейро» приходили успокаивающие, но нихрена не успокоительные.

Сперва обрадовали, что прозевали метеоритный поток — угу, я аж сразу поверил! — потом, что на станции, некоей группой разумных существ были произведены серии террористических актов, а на закуску, когда по станции явно хреначили добрым десятком кувалд, на «нейро» пришло сообщение, что станция находится под атакой!

«Под атакой», по ощущениям, это очень мягко сказано!

Будь я во Фронтире, сказал бы, что станцию вот-вот расколашматят, как орех!

Но тут…

Учитывая, что вокруг находится еще десяток станций, причем половина из них — станции вояк…

Фантастика!

Отключив «нейро» богатенького буратины, включил свое, старенькое и вывел его на свободный поиск — ему я больше доверял, не зря же ни одной из трех «служб» не удалось его с меня снять, обновить, перепрошить!

Старое «нейро» и вправду обрадовало открытой передачей…

Вот только не обрадовало ее содержанием…

Сейчас станция Таннирла медленно и методично обстреливается СЕМЬЮ кораблями тяжелого крейсерского класса, при полнейшем молчании вояк!

У меня в голове весь размах шиздеца не укладывается!

Еще десять минут обстрела и станция благоразумно сдалась, открыв шлюзы победителям и…

У меня челюсти отвалились, честное слово!

Та толпа «победителей», что хлынула по коридорам с резвостью тараканов, впечатляла своей оснащенностью, но совершенной безалаберностью!

Дроноводы бежали перед своими дронами, абордажники размахивали игольниками и палили во все стороны, больше нанося повреждения станции, чем ее обитателям, а самые ушлые уже принялись потрошить до сих пор гостеприимно открытые банки и ювелирку…

Мимо «Заплати и лети» пробежало почти три десятка дронов и из них только пять я опознал как боевых!

Остальные простые «грузовики», на которых уже навьючили килограмм по триста барахла.

Я, конечно, порывался выйти и устроить там всем, но повисшие у меня на плечах дочка с мамой, поминая Христа и всех его сарацинов, убедили не делать лучше.

Пять часов по станции бегали какие-то заполошенные лабухи, которые во Фронтире не прожили бы на совершенно обычной станции и пяти минут, даже со всем своим обмундированием, кстати, совсем не дешевым!

По сообщениям «нейро», нападающие вовсю повеселились с банками, магазинчиками с антиквариатом и драгоценностями, кое-кто нешуточно подзадержался в борделе, кто-то из совсем отмороженных, успешно перетрахал какую-то девчачью группу, что ждала пересадки в глубь Центральных миров, но, ни с одного яруса не донеслось даже писка о хоть каком-то сопротивлении!

В принципе…

Если верить, что основными жертвами стали магазины и женщины, которых в этих местах и за людей-то не считали, если они без родовых печатей и семейственных возможностей, то…

— Саплайт! Они корабль хотят угнать! — Вопль Буча, переданный «нейро» заставил меня стряхнуть обеих повисших на плечах дам, ужом проскользнуть по коридорам до лифта и там, спускаясь, нервно сжимать-разжимать кулаки, в надежде, что Буч продержится до моего подхода!

Буч продержался!

А вот троица придурков, снявших шлемы, чтобы требовать открытия ворот ангара и доступа к кораблику — нет!

Точнее, придурков было двое.

И одна — придурица.

Затянув тушки нападающих в ангар, рассмотрел их и схватился за голову: тут один костюм, что на девушке, стоил как два моих кораблика!

А если верить полученным от систем скафа данным, то и сама девушка стоила ровно как две станции Таннирла!

Вытащив бесчувственные тела из скафандров, уселся в уголке, думать, как дальше жить.

Мне, конечно, приходило в голову, что «золотая молодежь» Центральных миров развлекается как может, но вот саму идею «пиратского нападения» на станцию в качестве развлекалова, я, как-то не воспринимал.

А она вот она…

Лежит…

И завтра у них будут болеть головы, по которым они получили моими ногами!

А у меня будет болеть голова от того, что я…

А, блин!

Я же — Саплайт О’Калхари!

Я сам по себе головная боль!

Довольно мурлыкнув, вызвал службу доставки с «нового нейро» и, дождавшись приехавшего антиграва, загрузил в него все еще не пришедшие в себя тушки и отправил к шлюзам.

Пусть сами разбираются.

А костюмы пойдут мне в качестве оплаты за испорченное настроение!

Один я себе оставлю, а два других дочурке с мамой отдам…

Глава 27

Новый «кабан» прибыл на станцию ровно через две недели после нападения «золотой молодежи», как раз в тот день, когда мы с Бекки закончили оформлять оба наших свежекупленных, кораблика.

Бекки, таки, выкупила «Пелег», который ей так понравился, а я отхватил яхту «Оммакс», «выпиленную» из линейного фрегата типа «Оклад» — 347 метров длины, 80 метров ширины и 50 метров высоты.

Сейчас «Окладов» не выпускали вовсе, сменив их на новые фрегаты «Бзерр», но «Бсери» действовали исключительно в составе соединения и не имели изюминки, в отличии от своего старшего собрата, у которого, после демонтажа ракетных арсеналов, появился трюм на 4 контейнера, после замены двигателей на новые — десятикратный прыжок на 10 дней, а после замены старых реакторов и накопителей на новые — вместо 22 установок НО стало 32!

Да, основное вооружение было энергетическим, но и кинетика присутствовала и даже 12 ракет среднего класса.

На «тяжелый» бой тут хвастать нечем, но вот отбрехаться от пары-тройки пиратов и свалить в прыжок, расколошматив все их москитное дроновоинство — запросто!

«Оммакс» я тут же переименовал в «Фишку» и спустил на него Буча с Огюстом, благо, что яхта досталась фактически за сущие копейки — как выразился продавец, «это старое корыто не привлекательно для нового покупателя»!

Вот только у этого старого корыта система авторемонта, которой нет у новых, сплавы, которые «приехали» из Галактики Ордена и системы перекрывающихся полей, которые, слава Звездам, не догадались снять!

В общем, из моих трех миллионов на покупку ушло почти два и, по прикидкам технарей, на «хочушки», «обновления», и «пополнения» уйдет еще тысяч эдак 700–750.

А еще экипаж…

Я посмурнел.

Экипаж «Фишки» не менее 36 человек основного состава.

А есть еще место под пару-тройку истребителей прикрытия, десяток дронов-москитов и абордажный бот…

А-а-а-а-а, пофиг!

Истребители мне точно не к спеху, загружу «самоделку», дронов пообещал достать один из контактов «Малыша», до которых я все-таки дозвонился, а сам экипаж подберет собственно «Малыш», на пару с Бекки.

И тут прибыл новый куратор.

При виде которого Бекки чуть удар не хватил.

Впрочем, меня тоже чуть удар не хватил, когда куратор, залепляя царапины пластырем кровоточащие царапины от ногтей Бекки, представил двух блондинок, которые должны будут сопровождать меня весь ближайший контрактный год во всех перелетах.

Две блондинки с синими глазами, ногами от ушей и бархатными голосами.

Помотав головой, вежливо поздоровался с девушками, продолжая удерживать рвущуюся в драку Бекки на плече.

— Может, вы ее отпустите? — Полюбопытствовала та, что назвалась Савой.

— Ей же не удобно! — Девушка назвавшаяся Эвелин посмотрела на меня неодобрительно.

— Не-е-е-ет! — Вздрогнул куратор. — Пусть он ее держит! Пока. Еще чуть-чуть, пока она не устанет!

Наивный…

Бекки, как по мне, так никогда не уставала!

Она могла вырубиться, но это и все.

— Отпусти меня… — Спокойно попросила свисающая с моего плеча Бекки, придавленная моей рукой. — Я уже успокоилась!

— Врет! — Куратор дернулся.

— Знаю… — Я не удержался и слегка прихлопнул свою даму по ее восхитительной попке.

— И все-таки… Мы вынуждены просить Вас отпустить женщину… — Блондинки не видели того, что произошло за пару минут до их появления, так что…

Я поставил Бекки на пол и отошел в сторонку, понимая, что теперь-то их трое и, глядишь, хоть один из троих да и выживет!

Наверное…

С этой «полторашкой» ни в чем нельзя быть уверенным на все 100 %!

Несколько секунд Бекки стояла, просто разглядывая бледного куратора и сочных блондинок.

А потом словно размылась, в едином движении превращаясь в смертельную пружину, от которой нет спасения!

А я второй раз не рискну!

Я лучше еще раз выйду на «шестиугольник» против какой-нибудь сестры Битвы!

— Это было подло! — Куратор шмыгнул разбитым носом и со стоном потрогал быстро наливающийся фингал на все лицо, начинающийся где-то у левого глаза. — А вы…

Две блондинки, лишившиеся париков и украшеные царапинами, печально переглянулись, признавая, что иногда все совсем не так, как кажется.

— Отпусти… — Бекки уже почти не вырывалась, с удобством устроившись у меня на руках. — Я честно больше не буду…

Да я бы и рад был ее отпустить, только вот она сама в меня так вцепилась, что…

Нет, я ее понимаю, она так сразу и по понятиям все объяснила, и иерархию выстроила, но…

Дать бы ей по жопе…

В качестве превентивного наказания!

Но…

Мне лень.

От накатившей волны лени, усталости и странной безнадеги вдруг захотелось все бросить и завыть!

Хорошо так завыть, от души, желательно с «планетаркой» и черным хлебом, как любил в свое время оправляться после боя, Дьюк.

— Отпусти… Больно… Больно! Больно!!! Отпусти!!! — Вопль «полторашки» не сразу достучался до затуманенного мозга, но…

Команду «отпусти» исполнил с превеликим удовольствием.

Судя по странной тишине — у народа слегка не сошлось…

У меня, в принципе, тоже…

Бекки прикоснулась к моей ладони, протянутой чтобы помочь ей встать, а потом резко отдернула ее и постаралась как-то забавно отползти от меня на пятой точке, словно от опасной зверюги.

— Ты — ледяной! Ты совсем ледяной… — Она отползла от меня почти под ноги нашему мужественному куратору, который тоже странно пялился на меня.

А вот обе блонды, к моему удивлению, пялились на меня с таким благоговением, словно им ангел явился в моем лице!

— Да вы тут все психи… — Вздохнул я, прикидывая, куда бежать в случае чего от всего этого бреда. — И я вместе с вами…

И вдруг все встало на свои места.

Щелчком.

Разом.

Махом.

Вот было все плохо, а вот…

Я помотал головой и пошел поднимать Бекки с пола.

«Соломон — Франциску

Млядь, где отчеты?!

Соломон — Страннику

Совсем жопой не шевелите!

Соломон — Марии

Шевели копытами!

Соломон — Аглобя, Наглобя

Спите, сссуки?!

Соломон — Марату

Где данные по портам прибытия?!

Соломон — ВСЕМ

Вы у меня совсем охренели?!

Мне что, инспекцию устраивать?

Расслабились или просто окуелли?!

ВСЕМ!

24 часа на хвосты и письки, потом начну матом ругаться!

Мария — ВСЕМ

Кто его покусал?!

Зевс — ВСЕМ

Не знаю, но хуев досталось даже мне…

Соломон — ВСЕМ

Бля-я-я-я-я-я, зла на вас не хватает, комики гребанные…»

Переселение на «Фишку» прошло буднично и скучно — я занял лучшую каюту, кровать и самый быстрый узел связи, блондинки заняли две каютки напротив, Бекки оккупировала мою, но и от капитанской не отказалась, намекнув, что всегда хотела опробовать мостик в неожиданных положениях.

Вместо 36 человек экипажа «Малыш» собрал полсотни, но так даже получиось и лучше — теперь у меня весь экипаж пусть и из «старичков», да зато с боевым опытом.

Понятно, что «контра» не дремлет и мне напихали разных-всяких стукачков, но…

Главное, чтобы не пакостили.

А если будут пакостить — с ними случится несчастный случай, о чем я весь экипаж честно и предупредил при знакомстве.

После двух сломанных ног, разбитой челюсти и оторванного уха, экипаж стал внимательнее относиться к моим словам, а после двойного спарринга со старпомом и его технарем-приятелем, которые возомнили, что их опыт перекроет мой, а потом сутки лечились за свой счет от сотрясения пустой головы, так и вовсе все стало шоколадно.

Правда, я очень сильно попросил «полторашку» людей больше не ломать и уши не отрывать, но вы ведь понимаете, что миниатюрной женщине так сложно жить и управлять кораблем, на котором средний рост мужчины — метр девяносто…

Попозировав для любимой бабули с двумя блондинками, а потом, из озорства, с мелкой рыжей в очень откровенной позиции, распрощался со станцией Таннирла и…

Сразу же получил задание от куратора, слетать почти к Фронтиру, отвезти посылку и забрать некоего человечка, что подойдет к нам со словами: «Хорошо сидите».

С посылкой все вышло изумительно, а вот с подошедшим…

Не очень.

И была бы со мной в тот момент Бекки, я бы хоть мог ожидать от нее такой активности, но ведь обедал я с Савой и Эвелин!

Которые, услышав контрольную фразу, сперва отпинали бедолагу, потом зверски избили половину ресторана, а потом еще и патрульным навешали по щам так, что навешали нам штрафа на 72000 марок и запретили во веки вечные появляться на станции «Ануресмаа»!

Внеся оплату, искренне покаялся за своих блондинок, но, сдается, мне не поверили.

Попав в одни новости, с дракой, шумом и огоньком, получили от куратора приказ сваливать из системы как можно скорее.

«Бедолага», кстати, как поправился, попытался приударить за блондинками, но…

И Сава, и Эвелин, в какой-то момент спелись с Бекки и теперь я точно знал, чем занимался Саплайт О’Калхари все свободное время!

Нет, не трахался, не обольщайтесь…

Искал место куда стариться от трех, очень активных женщин.

Причем, самая старшая, Бекки, была намного активнее молодых блондинок, которым хватало двух раз в неделю.

Хотя, может быть, они бы и рады были чаще, но…

В общем, мы там слегка по размерам не совпадали…

Добрых четыре месяца мы прыгали по прифронтирным системам, изредка возвращаясь в «предцентральные миры», забирая посылки и людей, знакомясь с хмурыми личностями, чьи физиомордии прелестно бы смотрелись на плакатиках «РОЗЫСК!»

Несколько раз я обкатывал нашу самоделку, тем более что Эвелин оказалась не плохим программером, а вот из Савы получился бы просто потрясающий пилот истребителя, настолько она тонко и остро чувствовала!

Самоделку я все-таки назвал.

Правда, не «Мраком», а «Мерулой» — «Черный дрозд», по моему, очень подходил этому кораблику.

Зарегал я его между делом в одной из прифронтирных систем, выправив все документы и даже сдав пилотский минимум.

Капитан Статс, принимавший у меня зачеты, оказался еще той сукой, так что с первого раза, с налета, сдать не получилось.

Капитан отправил меня на станционное обучение и я, в тихушке от нашего куратора, месяц впахивал в поте лица, отрабатывая полученные от преподов задания и до одури и блевоты зависал в тренажерах, раз за разом проходя стандартные упражнения, от которых темнело в глазах.

Сдав-таки на «корочку», потом час недоверчиво пялился в графу «специальность», где черным по белому значился долбанный «Универсал-4», что приравнено к истребителю 2–3 класса, то есть, имеющему уже пусть и не большой, но боевой опыт…

Капитан Статс ли меня неправильно понял или наоборот, понял все правильно, но…

Теперь у Саплайт О’Калхари есть самая натуральная военная специальность!

Вернувшись на станцию Таннирла, где нас поджидал совсем уже свежий «кабан», третий и какой-то усталый, на радостях связался с бабулей и…

Получил пистон, длиной в километр, очередной приказ возвращаться, просьбу убрать довольную режую лохудру, чтобы глаза ее больше не наблюдали и, в самом конце, достаточно искренние поздравления и, на прощание, роскошное нагое бабулино тело, мелькнувшее на мгновение, но отчего-то так заведшее нас с Бекки, что…

Ага, отдувались и Бэлл, и обе блонды, которые потом неделю медленно переползали по «Фишке» под короткие смешки Бекки, откровенно обозвавшей эту парочку «Слабачками»!

Хотя, гм, по выносливости, им и вправду было далеко даже до Бэлл, а уж до «полторашки» — так и вовсе… Как до центра вселенной…

С каждым нашим вояжем, посылки становились все больше и больше по размерам, а вот «пассажиров», наоборот, становилась все меньше и меньше.

Умирая от скуки, предложил женскому полу корабля сделать самый натуральный нюд-календарь, тем более что камера давно просилась в руки, а женщины на корабле — давно просились на фото.

Как так получилось, что календаря вышло два, я, если честно, понял не сразу.

Две моих блондинки и Бекки — ладно, они и без того заведенные были, но вот семнадцать женщин экипажа, эти-то с чего так завелись?!

В общем, если первые кадры были чем-то действительно близким к календарям с рабочими профессиями, то вот остальное…

Нет, упаси Звезды, я не кролик, хотя некоторые дамы у меня вызывали чувственное слюнооотделение, но я честно держался, памятуя, что почти все они были с парами, а портить отношения внутри экипажа — смерти подобно!

В общем, трезво размыслив после буйной ночи, собрал всех дам и там-то и решили, что «календаря» надо два!

Кое-кто не разрешил свои фото использовать, но и тех, у которых разрешение было получено, хватило, чтобы сделать ТАКОЙ календарь…

Разослав дамам получившееся творение, в шутку предложил его продать.

В общем, теперь пятнадцать женщин из экипажа моего корабля, по меркам Фронтира, конечно, ОЧЕНЬ обеспеченные…

Из них пятеро щелкаются у меня для своих поклонников, пополняя счета ежемесячно, а шестеро тоже щелкаются, просто не светят телами в открытую.

Блондинки на фото не запали, а вот «полторашка»…

С ней вообще все как-то странно!

Бабуля, опять же, тоже где-то раздобыла наш календарь и теперь ее откровенность стала совершенно выходящей за рамки!

Нет, на самом деле, откинув тот момент, что она — моя бабуля, любоваться ей можно было бесконечно, но, блин, не внуку же!

Я дождался выхода «Фишки» из прыжка и вывел из ангара «Мерулу», направляясь на Таннирлу, к Бэлл.

«Фишка» же, без меня, ходко встала на разгон, готовясь ускакать глубже в центральные миры, куда я, пока, свой нос совать особо не хотел.

Тем более, что на некоторых станциях, после выпуска календаря, меня объявили едва ли не порномагнатом и, со всеми отсюда вытекающими, в общем…

Чтобы гусей не дразнить, решил хоть месяцок отлежаться на станции, желательно в спокойной обстановке.

Да и со своим «новым кабаном» надо нормально пообщаться, а то так, «привет-привет», «пока-пока»…

Получив разрешение на посадку, устроил «Мерулу» в общем ангаре, выгнал из шлюза баул с подарками для Бэлл от меня и ее мамочки и побрел по «ночному» коридору до ближайшего лифта.

За полгода наших «прилетов-улетов», на станцию было еще одно нападение «золотой молодежи», правда, в этот раз, вояки показали свою удаль, упустив шесть из семи крейсеров нападавших и арестовав ровно тех, у кого в руках увидели оружие или на ком были боевые скафы.

Аж целых 11 человек!

Остальные, просто-напросто сняли «обвес» со своих скафандров да повыкидывали оружие в утилизаторы…

Да, десяток утилизаторов пострадал.

И лавчонки — пострадали.

А вот бордели, в которых «нападающие» отсиживались от суток до трех, неплохо так подзаработали…

Бэлл о нападении рассказывала с юморком, а вот я печально вспоминал отжатые у «нападающих» скафы, такие дорогие и такие…

Бесполезные!

Было большой удачей, что через две недели со мной связались «некие люди», которые, не называя имен, попросили вернуть все три скафа, за часть их стоимости.

Думаю, люди эти, считали, что я начну торговаться и упрямиться, но…

Я им просто вернул барахло.

А на полученные денежки прикупил себе инженерный скаф, а маме с дочкой по «универсалу»: маме с пилотским обвесом, а вот Бэлл получила обвес «торгаша», с комплектом защиты, а то…

Мало ли…

Да, все три скафа не были последних поколений, но и это было разумным — «последние» не только стоили дорого, но и не имели такого количства вариантов «обвеса» или расширенных батарей, способных поддерживать жизнедеятельность человека в открытом космосе более месяца!

Проскользнув в офис «Заплати и лети», тихонько поднялся в спальню и…

Не надо придумывать чего попало, пожалуйста!

Спала Бэлл.

Одна спала.

И судя по кругам под глазами и сбитой постели, спала она хреново и спать ей надо было лечь раньше!

Почесав затылок, сделал то же, что и всегда…

«… - Классно, что ты приехал! — Бэлл, посвежевшая и улыбающаяся вертелась перед зеркалом, примеряя мамин подарок. — Сложно тут одной вертеться, а брать кого-то в помощь — страшно. Да и со спецами, как-то все хуже и хуже. Колин тоже жалуется — кроме вас с мамой, в принципе, работают на все сто процентов еще пятеро, остальные просто ноют…

Колин — это наш новый куратор, тот самый, который «уставший».

Бэлл пригласила его на ужин, намекнув, что будет разговор, а пока вертелась перед зеркалом и мной, меняя наряды.

— Как там мама? Огюст? Все так же ругаются с Бучем? — Девушка повернулась ко мне, нагло расстегивая легкое платье.

— Ругаются… — Я погрозил ей пальцем, намекая, что если я сейчас «сорвусь с катушек», ей мало не покажется.

— А мама? Все так же гнобит блондинок?

— О, да… Это ей хлебом не корми… — Я расхохотался, протягивая руки. — ОА они и не сопротивляются даже!

— Дин… — Бэлл внезапно посерьезнела и вздохнула. — Я думаю, тебе надо знать кое-что…

Девушка встала на колени на кровати и двинулась в мою сторону, как ледокол, раздвигающий подарки очень симпатичными ножками.

— Дин… Моя мама, она… — Бэлл уткнулась в меня, привычно выгнулась и повернулась, прижимаясь ко мне спиной. — Она не я и не ты. Она как эти две блондинки, понимаешь?

— Нет. — Я покачал головой.

— Мама может бесконечно любить тебя, боготворить и делать все, что бы ты не захотел с ней сделать, но она воспитана так, что… Это даже не воспитана, нет, это единственный императив, который она выполнит в любом случае. Вообще в любом случае. И не только в отношении тебя, но и блондинок, куратора или даже меня… — Бэлл по-моему постаралась вжаться в меня еще глубже. — Дин, мама… Если ей скажут, что враг ты или я… Вся ее любовь нас не спасет. Она убьёт нас. Без сомнений. Без колебаний. Как убила отца. Как убила еще сотни людей. И сколько она еще убьет — даже Звезды не знают! Она будет потом выть, биться головой об стены, бухать… Но — убьет.

Бэлл поймала мою руку и положила себе на грудь.

— Дин… Просто будь готов, что она не остановится. — Молодая женщина слегка боднула меня головой в подбородок. — Держи всегда запасной вариант, пожалуйста!

О, как…

О, сколько нам открытий чудных, как говорится.

Прижав к себе Бэлл, принялся сочинять запасной вариант, а то ведь и вправду — грохнет меня Бекки.

И имени не спросит.

И права будет, ведь я действительно расслабился!

А зря…

Мне вот женское коварство уже не раз больно делало, а я все, как дурак набитый, считаю, что «женщины слабые»…

Пока обнимались, наработал себе пару планов, в зависимости от обстоятельств.

Да, до идеала, как до центра Вселенной, но уже хоть что-то.

Не думаю, что Бэлл меня зря пугает, а если и так, то ведь любой план может быть использован в любую сторону!

Вдоволь наобнимавшаяся девушка принялась дальше вертеться перед зеркалом, а я вновь переключился на старое «нейро», фактически на две трети уйдя в вероятности.

И, низкий поклон Бэлл — вероятности реально кренились в сторону скорого летального исхода, правда…

Правда, с какими-то странностями, словно, хоть пока все и не решено оканчательно и решение зависит от меня, но уже решение от меня не зависит, потому что все решено на таких высоких уровнях…

Почесав затылок, сполз с кровати и, слегка ущипнув любовницу за аппетитный, незагорелый зад, скомандовал сбор — появилась у меня одна идейка, но для этого надо слегка бабулю выбить из колеи.

Лучше всего, конечно, для этого подошла бы рыжая «полторашка», на которую у бабули просто все горит и лопается, но…

Авось прокатит!

Забраковав три первых платья и расстегнув три пуговицы сверху на четвертом, признал план идиотским, но…

Именно такие и имеют свойство срабатывать!

Первые пять минут в коридоре Бэлл краснела, прижималась ко мне, шарахалась от сальных взглядов, но потом расслабилась — выбранное мной платье как нельзя лучше подчеркивало ее фигуру, а вот девять энергонакопителей, имитирующих пуговицы, гарантированно поддерживали комфортную температуру, чистый воздух и еще сотни параметров, самым главным из которых был тот, что в этом «легком платьишке», Бэлл сможет провести в открытом космосе не менее 48 часов!

Дорогой конечно подарочек, но…

Вот что-то кольнуло меня при виде него.

— Дин… Они все на меня пялятся! — Бэлл с ужасом смотрела за дверью лифта, к которой мы приближались. — Дин! Я на лифте не поеду!

Вот же наивная-то!

Поехала, как миленькая!

Правда, у меня на руках, что вызывало еще большее слюноотделение у окружающих.

И не только мужчин.

Добравшись до хорошо знакомого «переговорного пункта» связался с Истаном и, забравшись в «телефонную будку», принялся ждать ответа бабули, мысленно проговаривая и готовясь к долгому и очень неприятному разговору.

Вот только, появившаяся на экране бабуля, увидев Бэлл, отключилась и больше на вызовы не отвечала, словно ее током на той стороне стукнуло!

Все-таки, женщины это очень странный народ, понять который нет шансов, а принимать как должное, вроде и надо, но иногда бесит!

Пожав плечами, отправил бабуле сообщение, что разговор все равно, рано или поздно, но состоится, взял Бэлл под ручку и пошел ужинать, совершенно прохлопав ушами, что «Фишка» уже ушла, а значит меня, в принципе, на станции быть не должно!

Так-то на станции всем плевать, тут ты или там, но вот у меня, например, есть теперь свой «фан-клуб», каждый из участников которого так и норовит мужественно вызвать меня на дуэль.

Не понимаю мазохизма получать по щам, но любителей оказалось неожиданно много и теперь каждый выход у меня маленькое «театрализованное выступление», на которое администрация ресторана, сдается мне, нагло продает билеты.

Если это так, надо будет на них «кабана» натравить, пусть делются прибылью!

Устроив Бэлл за столиком, вышел помыть руки и тут же, вот они, тут как тут!

Вот только в этот раз по мою душу приперлись не мужики, а две рослых дамочки с конскими хвостами и такими же лицами.

Нет, издалека, когда они фехтовали «искристыми клинками», обе выглядели очень ничего, а из-за каблуков так и вовсе круто, но вот только сейчас девочки явно не за файер-шоу тут…

Да и клинки не магниевого сплава, от которого много красивых искр, а нормальные и очень острые, если верить перерубленному рукомойнику, сейчас фонтанирующему в потолок струями горячей и холодной воды.

Без красивых театральных выкриков, без эффектных выпячиваний и гигантских прыжков, девушки очень быстро зажали меня в угол и принялись медленно и методично прорубать мой комбез, так и норовя снести голову с плеч!

Пока «костюмчик держался», но, как известно, терпенье и труд — всех достают!

Вот и меня достало!

Первая сперва лишилась головы, а потом рассыпалась невесомым пеплом, даже не осознав, что ее убило.

Мой клинок, снова возникший откуда-то «оттуда», как мне показалось, сыто чавкнул, проглатывая фехтовальщицу и даже сказал спасибо за столь милую вкусняшку, но в последнем я не уверен — оставшаяся артистка ускорилась, потом еще, потом взвинтила темп, осыпая меня ударами и…

Лишилась руки, держащей меч!

— А вот теперь поболтаем… — Я прокрутил клинок, сбрасывая с лезвия капли крови.

— За мной придут другие! — Девушка странно куснула высунутый язык и через мгновение рухнула замертво на пол, залитый кровью и водой.

Ткнув клинком в подергивающуюся в судоргах тушку, разложил и ее на пепел, а клинок аж мурлыкнул, поглощая душу странной девицы.

Да уж…

Страшненький мне клиночек достался, если честно…

Я о таких только в умных книжках читал, что мне нашел предыдущий «кабан», по особой просьбе!

Оказывается, в этой Галактике, у существ, что называют себя «аграф» есть целая наука, как правильно воровать души своих врагов и на сумме их страданий создавать внутренний мир, в котором все подчиняется желаниям владельца!

Называется эта штука — «домен», но мне, судя по всему, досталась лишь часть, так называемый «подпространственный карман».

Времени на эти исследования я убил не мало, но пока управлять карманом получается очень плохо — вытащить-убрать оружие я еще могу, а вот что-то еще…

Я вздохнул.

Плохо все это!

Никто не должен убивать меня в туалете!

Да вообще, в идеале, никого не должны убивать в туалете, мочить, понимаете ли…

Но вот — есть хрень и деваться некуда…

Умывшись под оставшимся рабочим краном, вытерся кучей уже слегка влажных полотенец и толкнул дверь, выходя в зал.

Гм…

А я-то думал, чего это администрация не долбится, не присылает охрану…

А, гм, присылать не кого!

Три хаотично перемещающиеся фигуры зачищали всех шевелящихся, перебрасываясь шутками на непонятном, но жутко певуче-мелодичном языке.

«Если они тронули Бэлл…»

Двое длинноухих, если судить по крикам боли — мальчиков, встретил на противоходах, в очередной раз доказав самому себе, что чем выше прыгаешь, тем больнее падать.

А вот третий персонаж, явно очередная девочка, на самом деле устроила мне «жесткую физуху», атакуя словно со всех сторон, разом!

И, совершенно не факт, что в этот раз в победителях остался я, но…

Вломившаяся в зал ресторана толпа разномастных охранников, палящих во все стороны, включая и мою, на короткие пару секунд просадили генератор защиты, а дальше женщина просто не успела — тяжелые иглы хорошо ее отфаршировали, а мой клинок, в самый последний момент успел отрубить ей голову.

И не надо чего дурного думать обо мне — отрубленная голова, между прочим, это отличный объект для допроса!

Главное — успеть ее допросить!

Глава 28

Бэлл в бойне не пострадала — ее платьишко отработало на все 1000 %, прикрывая свою хозяйку от внешних повреждений.

А вот «аграфская звезда» жутко схалтурила, если честно — ударив Бэлл клинком и отправив ее этим под стол, боевики не проверили жизнедеятельности, так что моя умничка прикинулась ветошью и не отсвечивала до самого победного конца.

К сожалению, победный конец в ресторане был единственным победным…

Всего на станции высадилось 11 аграфских звезд, о которых мы с Дьюком слышали в свое время, но не сталкивались.

Одну звезду «вынес» я, прямо скажем, не самую лучшую звезду, скорее — театральную, чем боевую, одну звезду заперли в ангаре и открыли шлюз, выкидывая, нахрен, наружу.

А вот у остальных просто лафа случилась — непуганный народец просто сам подставлял шеи под клинки и выстрелы, искренне недоумевая, отчего так больно умирать.

Жители «Центральных миров» как-то совсм не ожидали, что 55 длинноухих монстров пройдется огнем и мечом по тоннелям станции, начисто игнорируя все системы безопасности, живых охранников и немногочисленных дроидов, большинство из которых так и не вышло из своих ниш и отделений.

Взлом компьтеризированных систем гарантированно угробил связь, остановил лифты и, в довершении праздника, еще и отключил систему жизнеобеспечения, заставив народ летать под потолком, задыхаться в тесных помещениях и ползти на карачках по лестницам, в надежде на спасение.

И все это при наличии у людей установленных «нейро», которыми, как я понял, тут пользовались исключительно чтобы сообщение послать, да поставить подпись при покупке…

К нашему с Бэлл счастью, справившись с аграфами, мы решили не геройствовать, а технично затихариться в кухне, да заодно перекусить, чем там попалось.

Учитывая, что по кухне аграфы прошлись с какой-то маниакльной одержимостью, кушать мы с Бэлл быстро перехотели.

Из кухни перебрались в неприметный коридор, с дверями по обе стороны.

Судя по звукам, раздающимся из-за дверей, ресторанчик явно подрабатывал всем, чем мог!

Из кордора мы перебрались в технический тоннель, где я, на всякий случай, потратил полчаса на перезарядку обеих наших «костюмов», подключившись к пыльному щитку и придерживая внезапно расклеившуюся Бэлл, повисшую у меня на руках и уткнувшуюся в плечо соплящим носиком.

По техническим тоннелям мы добрались до пустующего убежища, в котором кроме пыли и старых журналов, на которых кемарила пара местечковых бомжей, ничего и не было.

Бомжи люди вежливые, так что поздоровавшись, мы пошли дальше, а они продолжали пялиться на пятую точку Бэлл, пока мы не скрылись за поворотом.

Через два часа, добравшись до офиса «Заплати и лети» без задних ног, потные и уставшие, мы честно высказали друг другу, что думаем, обнялись, расцеловались и принялись уже спокойно ловить новости, которые по всей станции были просто ошеломительно хреновыми!

А уж когда веер отключений добрался и до нашего яруса станции, стало совсем весело!

Народ за окнами мерно и истерично поднимался к потолку, кувыркался, матерился, растопыривал руки, налетал на все, что торчало, терял вещи, находил вещи и все это под зловещую тишину отключенных вентиляторов!

Время от времени, то Бэлл придерживала меня, то я отлавливал Бэлл — ничего не поделать, «синдром героя».

Вот только у слова «герой» есть очень не хорошее описание!

««Герой» — это человек виновный в смерти других»!

Попытка связаться с «кабаном» не имела успеха, а все аварийно-спасательные станции бойко отвечали, что все в порядке и вам ответит первый освободившийся оператор.

Разумеется, не отвечал…

Прибытие вояк ознаменовалось грохотом, шумом включающейся вентиляции и активированной гравитации.

Низкий поклон воякам, гравитацию они включали постепенно, потратив почти полчаса на то, чтобы все смогли спуститься из-под потолка без членовредительства.

Кроме тех, кто застрял в вентиляторе, но таких были считанные единицы неудачников и в статистику они попали как жертвы диверсионных групп.

Их родным выплатят очень недетские страховки, а их фамилии обещали выгравировать в центральном зале, на мемориальной доске жертв!

К сожалению, вояки прибыли на станцию чертовски злыми — возникший словно из ниоткуда кораблик аграфов смачно начистил рыло каждому третьему кораблю системной «армады охранения», проредил «москитов», обстрелял две из трех станций обороны, подобрал эвакуирующиеся диверсионные группы и свалил в прыжок, напоследок очистив систему СЖО.

То есть, читай — насрав всем в душу в самом прямом смысле!

К самому большому ужасу вояк, всего диверсионных групп было более пятидесяти и они прошлись по всем станциям, оставляя за собой такой след, что седели и видавшие виды абордажники!

Боевые станции потрепало, конечно, меньше, но меньше четверти состава ни кому не удалось потерять.

Гражданским станциям досталось больше — пять часов полной безнаказанности стоили гражданским от 3.5 тысяч человек (у нас), до 19 тысяч человек на станции пересадки «Таннирла-Центр-01», где десять «звезд» просто джаггернаутами прошли по пассажирским залам, выкашивая гражданское население своими длинными и тонкими клинками.

Всего же, за неделю насчитали 78 тысяч погибших, а когда прибывший «круизер» «Санта Беатриче» вместо швартовки воткнулся в станцию и взорвался вместе с ней, «общий счет» скачком вырос до 200 тысяч, превращая этот теракт в событие первых страниц новостных пабликов.

Добрые две недели после этого где-то вверху рубили головы, наказывали, снимали и ставили, строжились и вопили о возмездии, но дальше слов ничего не пошло.

А вот все дальнейшее и вовсе стало странной дикостью, от которой вставали дыбом волосы…

Архи-пауканы словно белены объевшись, принялись взрывать одну за одной системы Ордена!

Я читал новости и находился в состоянии грогги, читая знакомые названия, среди которых оказалась и Теркумисса…

За месяц отсутствия Бекки, мотавшейся где-то по делам наших мужественных кабанов, я места себе не находил, даже прикупил на «Мерулу» надувной бак и пополнил все запасы, готовясь, в случае чего, сваливать из системы на всех парах, наплевав на безопасность окружающих.

Эгоизм, ага.

Вот только в системе, где и так все идет клюмбоком, здоровый эгоизм точно станет верным путем к спасению!

Новостные каналы и паблики пестрели кадрами с уходящих в прыжок кораблей, после которых система схлопывалась, превращаясь в мешанину мелких камней, в яркие брызги светила, разлетевшегося на части, в тонкие кольца таманностей, появившихся на месте газовых гигантов.

Словно всю систему засунули в блендер и нажали на кнопку, запуская огромные ножи…

Явно кое-что дорисовывали графикой, но общий смысл оставался простым и наглядно-понятным — за пару часов система превращалась в крошево.

Мелкая галька, меньше пяти сантиметров, равномерно растянутая по всей территории системы.

Камни, кости, куски металла и дерева — все одинокового размера, все безжизненно пустое, холодное и молчаливое.

Физики-математики ломали копья, доказывая, что невозможно разнести светило на камешки, но реальность в виде шести систем за месяц «невозможно» превратило в жуткую реальность, которую можно увидеть собственными глазами и потрогать собственными руками.

Бэлл, мрачная и так и норовящая прижаться как можно крепче, следом за мной перебралась на «Мерулу» и вела дела оттуда, не доверяя ни станции, ни системам обороны.

Ради безопасности, все три корабля «Заплати и лети» постоянно находились в движении, старательно держась подальше от прифронтирных границ, из-за которых то и дело приходили простые, но плохие, новости.

Люди, объединившиеся с архами наносили Ордену удар за ударом, вырывая куски из уже стройной системы завоевания.

Архи-жуки, с людьми конфликтовавшие, устраивали глобальные санации нейродеструкторами и высаживали на пустые планеты малые и средние ульи, плодясь и размножаясь со скоростью несущегося под горку велосипедиста, без тормозов.

Центральные миры крепили оборону, взывали к мести, но сами с места не двигались, предпочитая крепить оброну и мстить чужими руками.

Основные флотилии больше бегали по окружающим системам, бряцая своей серебристой броней и выискивая призывающих к мирным переговороам, чем рискуя выйти на Фронтир и, таки, встретится с врагом грудь на грудь.

Прижимая к себе всхлипывающую во сне Бэлл, не мог, с сожалением, констатировать тот факт, что нервишки у нее совсем ни к черту — мамочка была покрепче во всех смыслах.

Гоняя разогнанные в симбиоз оба «нейро», с каждым новым новостным сюжетом приходил к очень неоднозначным выводам.

Для Ордена — так и вовсе неприятным.

Из шести систем, превратившихся в щебень — пять выходили с мирными инициативами и даже предлагали свои территории в качестве «переговорных».

Кроме Теркумиссы.

Нет, на моей родной…

Гм, наверное, все-таки — родной планете! — тоже шептались о том, что 200 лет войны это как-то переборно, но голосов там было раз-два и обчелся, так что…

Пытаясь связать воедино все ниточки и повтыкать их в игольные ушка вероятностей, все больше и больше выходил в состояние ступора.

Вероятности отрицали вину пауканов в уничтожении планет, а ниточки вели куда угодно, только не за границу боестолкновений, которая в последнее время стала похожа на конус, острым своим концом вклинивающийся в территорию противника.

Куратор, вызвавший меня на станцию, стал приятной отдушиной в моем состоянии непонимая происходящего.

Учитывая, что это уже третий…

А, нет, это — Четвертый Кабан, третий вернулся в Центральные миры после первого же взрыва…

Или после Теркумиссы?!

Я аккуратно ввел «Мерулу» в ангар и, пока системы проверяли нас на наличие чего-то термобойно-убойного, откинул голову на подголовник, приводя мысли в порядок и еще раз прогоняя вопросы, которые вертелись в голове.

Халуш Сэйм, наш новый «Кабан»-куратор встретил меня на выходе из ангара, холодно кивнул Бэлл, предлагая ей на выбор либо вернуться на борт корабля, либо прошвырнуться по станции в одиночку.

Бэлл предпочла вернуться, а вот куратор, усадив меня на площадку «разъездного» антиграва, нагло сигналя и матерясь, протолкался к грузовому лифту, вознесся вместе со мной до этажа связи и…

Я сидел и смотрел на бесстыжую бабулю, которая своим вырезом выключала мозги напрочь.

Мои — точно!

Сэйм явно имел хоть какой-то иммунитет к этому воздействию, а вот я…

Бабуля в совершенно наглом, «голом платье», явно «выдернутая» из какого-то светского раута, была злой.

Очаровательно злой.

Циничной.

Острой.

Бедолага Халуш на ровном месте огребался едкими, короткими фразами.

А я…

Я молчал, как рыба об лед.

Макуна О’Калхари-Гетт внимательно выслушивала «кабана», а потом в два коротких предложения либо посылала моего куратора на… долгие пешие путешествия, либо расставляла акценты на нюансах, о которых «кабан» пытался технично не упоминать.

Например, о том, что совсем с недавних пор, бабуля переписала завещание, оставляя все «непосильно нажитое» своему внуку.

То есть — мне.

Правда, с небольшой оговоркой — я должен быть женат на женщине, которую выберет бабуля и прожить с ней не менее 12 лет, заделав этой бедолаге не менее трех детей, из которых двое должно быть мальчиками.

Куратор об этом знал.

А вот меня как-то предупредить, нахрен, забыли…

Некоторые открытия, впрочем, стали откровением и для Сэйма, например, отправленная к станции корпоративная флотилия, которая должна была меня притащить, как бы я не сопротивлялся.

Вот тут-то мой куратор и рубанул правду-матку, сообщая Макуне, что я — совершенно точно НЕ ее внук!

На что бабуля, приобнажив плечо, спокойно обрадовала нас известием, что она в курсе с самого начала, ведь ее «внучок» мало того что боялся боли, так еще и был активным педерастом, содержавшим блондинок исключительно для отвлечения внимания…

И, добила бабуля нас с куратором тем малым знанием, о котором мы и слыхом не слыхивали — настоящий Саплайт О’Калхари отрабатывал свои «голубые грешки» перед Орденом, развозя курьеров…

«Через что и почил в неизвестной системе…» — Фраза бабули как бы негромко говорила о том, что свою тонкую ручку она к этому приложила…

Но ведь хрен докажешь!

Промолчав все тридцать минут разговора, я выполз из комнаты связи следом за куратором и, переглянувшись, мы пошли бухать.

Да, нихрена не профессионально.

Да, опасно.

Но мы честно пошли бухать на «Мерулу», потому что в свете новых открытий все было еще мрачнее, чем в свете постоянных взрывов систем.

Бэлл, видя нас и вереницу тележек с выпивкой, задала вопрос, от которого я ее очень зауважал:

«Мне свалить или подружек позвать?»

Не-е-е-е-е-ет, иногда и у Центральных миров, с их скотским отношением к женщинам, есть плюсы.

Увы…

Мы выбрали первое.

Сейчас нам надо было все обсудить на пьяную голову, хорошенько поматериться, даже набить друг другу морды, тем более что желание начистить ухоженное личико кабана имелось и очень агромадное!

Пьянка удалась…

Я сполз с распластанного тельца Бекки, вернувшейся в самый разгар нашего непотреебства пития, когда мы перешли от слов к делу и солидно так попортили ангар — мозгов не драться в корабле у нас хватило, но и это все.

Бекки, кстати, оказалась очень неплоха в прямом бою — ее мелкий рост, скорость и растяжки доставили мне больше проблем, чем кабан, с его установленными имплантами!

У Бекки импланты тоже были, но комплект явно был на что-то другое, уж больно она легко выдерживала удары не только мои, «человеческие», но и удары «усиленного кабана», «сдувающие» к стенам.

Открыв дверь в корабельный санузел, застал в нем спящую Бэлл, которая при прикосновении замахала руками и принялась невразумительно бормотать, что на сегодня с нее хватит ЛЮБОГО секса…

Слабачка, блин!

Бекки продержалась до победного, обыграв в этом поединке и собственную дочурку, и обеих блондинок, которые невовремя решили заявить о своих чувствах и принципах.

В принципе, можно было, для полноты картины, активировать «нейро» и глянуть, но мне хватало и тех обрывков, что я помнил сам…

Вытащив Бэлл из ванны и сгрузив ее под бочок Эвелин, набрал ванну и со стоном уложился в нее, смывая алкогольные излишества.

Сердце минут десять норовило выйти наружу, а потом накатил расслабон и голова, в мгновение ока стала кристалльно ясной.

Вероятности привычно постучались, требуя к себе внимания и я…

Активировал «нейро», вспоминая все в мельчайших деталях.

Недомолвки.

Пьяное «ты меня же понимаешь», переходящее в «ты меня уважаешь?!»

Десяток голосов, набатом бьющий по моей голове, в которой выстраивается стройная картинка.

Скверная картинка, прямо скажем!

«Эх, Абрам-Абрам, вечно ты во что-нибудь вступишь! Не в говно, так в партию!»

Скверная картинка выстраивалась!

Кабаны теперь точно меня грохнут, просто за то, что бабуля их всех прокатила с наследством.

Бекки и Бэлл грохнут за это же наследство.

Да еще и сделавший вид, что проболтался по пьяни, куратор, подкинул задачку.

И, есть у меня ощущение, что ее решение точно не сделает меня счастливым!

Вероятности сплетались все плотнее и плотнее.

Нити новостей.

Нити сказанного куратором.

Нити сказанного Бекки.

Злые Буч и Огюст, отказавшиеся от выпивки.

«Дьявол!» — Я чуть не утонул, вспомнив, что обещал встретиться с мужиками после обеда, который наступил 15 минут назад!

Вытеревшись и буквально с разлета вскочив в свой комбез, оглядел поле боя.

Блондинки взяли в кольцо окружения Бэлл, Бекки безнаказанно дрыхла, развалившись на кровати как морская звезда…

Запашок, конечно, стоял еще тот, но…

Махнув рукой вылетел из офиса «Заплати и лети», в который мы перебазировались сразу после драки и рванул к мужикам на «Фишку», узнавать, что же за новости их так расстроили…

— Вы были на Теркумиссе, на Аган-Ро, Шийбейде и Глянции… — Я изучал бортовой журнал, точнее, его копию, сохраненную Огюстом и Бучем. — И везде «Фишка» «худела» на четыре с половиной тонны…

— И везде в одном и том же месте — орбита третьей планеты. — Огюст вяло шевельнул обрубком своего хвоста.

— Мы подозреваем, что «кабаны» причастны к гибели систем. — Буч поежился. — В общем, не знаю, как ты, а мы с Ящером сваливаем!

— Желания становится виноватым — нет! — Огюст сжал-разжал кулаки. — Через пару часов мы свалим с этой станции и, давай честно, сваливай с нами.

— Корабль-то твой! — Буч развел руками, намекая, что в случае чего, по законам и правилам, весь звиздец вывалится на меня!

Да, самое простое…

Вот только…

«Проще» еще не означает «вернее»!

Распрощавшись с технарями, уже сидящими на чемоданах, вознесся на лифте к «связному» и сорок минут ожидал, пока бабуля ответит на мой «звонок».

Лучше бы она и не отвечала…

Особенно в таком виде!

Но не признать, что чертовка хороша…

— Ты действительно отправила корабли? — Я прикрыл глаза, мысленно считая до десяти.

— Да. — Макуна чуть сдвинула свои длинные ноги. — И, надеюсь, ты не решишь сбежать до нашего личного знакомства?

— Честно говоря, подумываю поступить именно так. — Признался я, со вздохом понимая, что нагая женщина, сидящая напротив меня за сотни светолет, читает меня, как открытую книгу.

— Не думаю, что это хорошая идея. — Мне на «нейро» прилетел короткий файлик, в котором фактически дублировалась информация с компьютеризированных систем, подтертая…

Бекки!

Ну а я что хотел…

— Я должен это проверить. — Я вздохнул. — Спасибо, Макуна!

— Твой голос сводит меня с ума… — Женщина чуть раздвинула ноги, демонстрируя… — Давно так мягко и горячо мое имя не звучало из мужских губ… Не задерживайся… Дин!

Ну вот…

Глядя на погасший экран, снова принялся гонять вероятности, в этот раз, для верности, распараллелив «нейро» и загнав их в схожие условия.

Результат мне очень не нравился!

Куда ни кинь — всюду клин!

Проверив, что дамы из офиса «Заплати и лети» пока не подавали ни малейшего признака активности, спустился в ангар к «Меруле» и перелетел на «Фишку», изрядно напугав вахтенных своим внезапным появлением.

Старпом попытался было юлить, но…

Как владелец корабля, я имею все права на контроль и проверку!

Вот только Бекки и вправду знает свое дело и не только в драке или сексе!

Сведения о посещении Теркумиссы, Шийбейде и Глянции испарились из всех кристаллов памяти корабля.

Разумеется, останься те системы целыми, один мой запрос и все данные были бы переданы.

Да, дорого, но хрен отвертишься.

А теперь — «нет тела — нет дела!»

Экипаж на станциях не сходил, лишь заправился на Глянции, а вот почему пропало несколько тонн массы, взятой, кстати, в соседней системе, которая по всем каталогам пишется как «пустая» — ответа дать некому!

Карго, второй помощник, оба навигатора — все на станции!

А дежурная смена…

На ней стались самые безропотные твари, которые пойдут отдыхать третьим потоком.

Старпом, конечно, не в счет, старпома я даже уважаю!

Но старпом клянется и божится, что весь месяц занимался отработкой управления и наработкой опыта — Бекки пообещала ему, что в следующий полет он отправится без нее, И.О. Капитана, так сказать.

Учитывая, что «следующий полет» мы с Бекки рассчитывали в гости к бабуле…

Что-то мне эта идея уже не кажется хорошей!

Повертевшись в кресле, вызвал старпома еще раз — по показаниям СЖО есть небольшой перерасход, словно…

Мерзкое шипение станнера заполонило рубку, отправляя меня в гости к Великому Ничто из которого я прибыл и в которое уйду…

Причем, если буду и дальше таким идиотом, то уйду уже совсем скоро!

«Соломон — ВСЕМ!

Сокращение линии БС вызывает опасение.

Иуда — Зевсу

Мы так не договаривались!

Зевс — Марии

Вы там что, белены обожрались?!

Аглобя, Наглобя — Зевсу

Подтверждения контакта не получено!

Странник — ВСЕМ!

ЭТО НЕ ЖУКИ!!!»

— … Хороший ты… — Бекки стояла напротив меня, жалостливо улыбаясь. — Беспокойный, конечно, но такой лопоушистый, просто манна небесная!

Да уж, улыбаться ей нравится.

Да и чего ей не улыбаться, если все идет ровно так, как задумано?!

А «лопоушистый» владелец корабля очень скоро станет обычной пылинкой в космосе, за которой и не угнаться, если не знать, где она дрейфует.

— А я… — Сидящий рядом «кабан», заботливо «обутый» в легкий скафандр попытался впятить грудь.

— А ты — просто лопух. — Бекки потянулась, демонстрируя свои округлости. — Но ты будешь — «герой-лопух»! «Мужественно бросился в погоню за преступником и был убит на месте»!

Бекки над нами издевалась.

Да и не сложно это, издеваться над людьми, запертыми в шлюз-отсеке корабля, который вот-вот откроется!

Я вздохнул, еще и еще раз проигрывая вероятности, которые есть, которые будут и которым сбыться уже, увы, не суждено.

— У нас осталось всего точки… — Бекки аж прищюрилась от удовольствия, рассказывая нам свои планы. — Две точки и… Всё! Потом меня ждет другая жизнь, другое имя и совсем другой рост. А главное…

Женщина замолчала, давая понять, что она не клиническая дура-маньячка и делится самыми своими сокровенными тайнами точно не будет, чтобы, тьфу-тьфу, не сглазить.

Вот и я возьму с нее пример.

Помолчу.

— Но, чтобы вам было не так скучно, обещаю — я буду разговаривать с вами до того момента, как «Фишка» уйдет в прыжок! — Бекки была просто фонтаном веселья, заботливости и хорошего настроения.

Интересно, к таким как она, убиенные не являются?

Не смотрят на них провалами вместо глаз?

Не тычут пальцем, напоминая о себе?

Впрочем, наверное, нет.

Бекки — сука Ордена.

И сука, несомненно, породистая, а значит, в нее вкладываются совсем немалые денежки, чтобы сука работала как можно дольше и честнее.

Психологи там, психиатры, гипнотизеры…

— Счастливо, мальчики! — Бекки помахала нам рукой и шлюз распахнулся, вышвыривая нас наружу.

Защелкнулся шлем на голове Сэйма, честного трудяги, далекого от шпионских заворотов мозга.

Полыхнул сиреневеньким защитный полог вокруг меня.

Вот и приплыли.

У Сэйма 40 часов жизни, у меня — 42.

«Фишка» вильнула хвостиком и встала на разгонный трек, короткий, как моя незатейливая жизнь в этом состоянии тела.

— Вы меня слышите, мальчики? — Голосок Бекки звенел щенячьей радостью удавшейся проказы. — Поставить вам песенку, на прощание?

— Спасибо, обойдусь… — Буркнул «кабан», вертячкой удаляясь от меня все дальше и дальше.

Через пару часов, когда «Фишка» уже уйдет в прыжок, мы с ним совсем потеряемся в бесконечности этой закрытой системы, а через пару суток станем лишь морженными памятниками самим себе.

— А я все-таки включу… Люблю, понимате, под музыку заниматься… — Чем именно она любит заниматься под музыку, Бекки не объяснила, но судя по прерывистому дыханию, речь точно шла не водных процедурах…

«Фишка» уже растаяла во тьме, а Бекки все меняла и меняла пластинку, заставив даже меня попросить ее если и не сделать все потише, то хотя бы порадовать тишиной перед последними минутами ухода «Фишки» на прыжок.

«Аа-а-а-а-а-а к-к-к-кхххх» — Короткий вопль, вылетевший в эфир из уст моего куратора напомнил, что и в пустоте космоса есть что-то летающее.

Летающее быстро и смертоносно.

Я вздохнул.

Невезучий он, Халуш Сэйм…

— Твой «преследователь», к сожалению, тебя не догнал… — Бекки выключила музыку. — А через пару минут ты останешься совершенно один в этой ублюдочной системе, которую стараются облететь десятой дорогой все, у кого есть на плечах хоть что-то, хоть отдаленно напоминающее голову!

— Если ты мне поставишь таймер обратного отсчета, буду и вовсе тебе признателен! — Я коротко хохотнул во тьму. — А то от твоей кошко-музыки в ушах все троится…

— Перебьешься… — Женщина довольно вздохнула. — Слушай мой голос, пока есть кого слушать!

— Эй… Бекки! — Я прикинул по «нейро», что до прыжка осталось буквально пару секунд. — А ты не подскажешь мне, так, ради интереса, а почему эта система считается нежелательной для полетов?

— А вот ты и узнаешь… Жаль, только, что никому не расскажешь…

— Бекки, а Бекки… — Я расхохотался. — А вы массу корабля проверяли?

— Счастливо оставаться, Дин… — Голос Бэкки пропал из эфира, а я откинулся и расставил руки в стороны, останавливая вращение.

— Счастливого тебе полета, Бэкки! — Искренне пожелал я даме, чей следующий перелет будет совсем не устлан лепестками цветов. — Передай там привет, когда до тебя дойдет…

Глава 29

Что такое 42 часа жизни в тишине, пустоте, одиночестве?

Кошмар.

Особенно если знать, что ты так в одиночку и подохнешь.

Я сделал крохотнулечный глоток воды и буквально полвздоха, экономя кислород.

Интересно, когда дойдет до Бекки и ее команды, что «Фишка», по выходе из системы направляется совсем в противоположную сторону, от установленных координат?

Как быстро задыхающийся и тонущий в нечистотах экипаж догадается связать между собой перебои с СЖО, барахлящие системы идентификации и то и дело сбрасывающийся таймер с тем маленьким пультиком, с одной-единственной кнопкой, который лежит у меня в нагрудном кармане и успокаивающе помигивает зеленым индикатором, как бы говоря, что свою последнюю команду от своего Хозяина он передал и теперь все зависит только мелочек, которые учесть, в обычном пространстве-времени, невозможно.

Если только ты не крутишь вероятностями, как белка хвостом во время прыжка!

Или хвостом вертят кошки?

Как бы там ни было, «Фишка» летит в гости, в Центральные миры.

Туда, откуда пришел умник, отдавший приказ уничтожать системы, стремящиеся к миру.

А на полпути моя прекрасная «Мерула», загруженная вторым активированным зарядом, выскользнет из трюма и отправится к той системе, координаты которой давно и надежно держаться в секрете.

И десяти прыжков хватит самоделке чтобы долететь.

Силовых полей хватит, чтобы выжить десяток секунд под обстрелом, а там…

Я очень самодовольно улыбнулся.

Конечно, кто-то из экипажа догадается, возможно, о том, что все не просто так пошло в разнос, но вот вычистить от подпрограмм все системы корабля — хрен у них получится!

Да, я программист не очень.

Но у меня воображение медикуса, так что мой полиморфный вирусняк они не то что вычистить, они его найти не смогут!

Спрятанный в сотнях узлов и подпрограмм, переписывающий себя при малейшем повреждении, хранящийся в сотне тысяч бэкапов, от основных систем, до дронов-мусорщиков, тысяча частиц, десятки тысяч вариантов, миллиарды вероятностей…

Доброго тебе пути, Бекки.

Удачи!

Я повертел головой, словно ожидая увидеть влетающий в систему кораблик, который обязательно меня спасет!

«Бабуля» обещала!

Еще час и еще час.

Я не боялся.

Было просто очень обидно, что угробится камера, накроются бардовым тазом сделанные, но так и не опубликованные, снимки.

А вот помереть…

Обидно умереть после такого качественного омоложения, это да, это верно.

А вот умереть — не страшно.

Тем более, что это будет быстро — раз! — и всё!

Плюнув на все, принял таблетку и погрузился в сон, экономя ресурсы.

Иногда случаются накладки, и будет обидно помереть просто потому, что ты мог спать, а ты невничал и тратил ресурсы!

Прогнав вероятности на сон грядущий, смело отключился.

И так засада, и так затык, так чего дергаться-то?!

… - Офигеть… Вот это улов! Самый натуральный аристо! — Голос был трескуче-визжащий, словно разговаривал не человек, а поломанный дроид. — И костюмчик у него…

Кто-то попытался стянуть с меня инженерный комбез, но…

С тела его можно снять, а вот с живого владельца…

Гм, пока даже в фантастических фильмах о таком не снимали!

В результате, я получил бодрящее напоминание, что надо открыть глаза и начать себя защищать, а обладатель дроид-голоса, судя по перемещению звука, получил совсем недетский удар током, как напоминание, что тянуть руки к чужому — дурная идея!

— Да я его сейчас…!

— Прижми жопу, Кипешь! — Холодный, с легкой хрипотцой, прекрасный женский голос!

Жаль только, что угрозы в нем — на порядок больше, чем в скрежетании непонятного мне, Кипеша.

Открыв глаза, резко сел на грязном полу и повертел головой, разглядывая, куда именно я попал.

Да уж, это точно не «бабушкина эскадрилья»!

Хотя, так, наверное, даже и лучше будет…

— Вот видишь, Кипешь… Если бы ты не тянул свои руки, Док бы вкатил аристо один укольчик, и у нас был бы и костюмчик, и аристо, и чистые полы… А так… — Женский голос, доносящийся из-под потолка тяжело вздохнул.

Да, полы сейчас были еще грязнее.

К масляным разводам и грязи обыкновенной, классической, добавились потеки крови, куски костей и лохмотья мяса, равномерно разбросанные по всему коридору метров на пять в каждую сторону.

Ну, так-то да…

Кипешь оказался «очень большим мальчиком», головой своей подпирая трехметровый потолок корабельного коридора.

Жаль только, что кроме роста, могучих мышц и заботливо прикрытого мужского органа, у бедолаги больше ничего и не было выделяющегося.

— Вы зря убили Кипеша, неуважаемый аристо… — Голос с потолка стал печальным и усталым. — Теперь его соплеменники обязательно объявят вам кровную месть и обязательно убьют, ведь лично я вас защищать не стану…

— Баба с возу — кобыла в курсе… — Ответил я первое, что пришло в голову. — Кто с мечом придет, тот в орало и получит!

— Какой богатый фольклер и таинственный внешний мир! — Голос женщины дрогнул. — Аристо, вы же не откажете женщине в ее единственной просьбе!

— Трахаться не буду! — Сразу отрезал я, представляя себе уровень антисанитарии и …

Подсвечивая себе серебристым светом, льющимся с обеих рук.

— Аристо — «медикус»?! — В голосе женщины прозвучали нотки едва ли не благоговения. — Сам Господь ниспослал вас до моего корабля, Медикус!

«Та-а-а-а-а-а-ак… В каую же жопу я попал-то в этот раз, а?!»

В том, что попал я именно в нее, родимую, можно было не сомневаться — в Тейгранн-системе, не рекомендованной для полетов, ни во что иное вляпаться просто не получится!

— Аристо-медикус! — Женщина из-под потолка просто фонтанировала счастьем, пугая меня больше, чем если бы размахивала у моей головы заряженным игольником. — Это просто несказанная удача!

— Я не аристо. — Со вздохом признался я, меняя идентификаторы. — Но медикус, это да…

— Не аристо? — Женщина коротко хихикнула. — Ну, это легко проверить!

И только я открыл рот, что любая проверка — есть обычное «пробивание по базам», как мне на «нейро» упала целая гроздь «доказательств».

Да уж, не думал, что жизнь бедолаги Саплайта находится под таким пристальным прицелом всех, кому не лень!

Кадры с блондинками, кадры драк в ресторане, кадры из календарей, новостные кадры — полсотни снимков и упоминаний, подтверждающих, что я — Саплайт О’Калхари!

— Врать надо умеючи, а переключать «нейро» и кролик сможет, просто надо его методично колотить! — Женщина хмыкнула. — Но ты… Ты у меня кролик драгоценнейший! Да еще и медикус!

Появившиеся в открывшихся дверях соплеменники Кипеша, столь же экстравагантно раздетые и в шерстяных гульфиках многозначительно поглядывали на меня, явно готовясь эти самые гульфики расчехлить!

Минуту капитан кричала и увещевала дикарей, что меня надо просто проводить в ее каюту, но…

Все мужчины иногда, довольно часто, мужественно раздувают ноздри, как раз перед тем, как смачно получить по сопатке!

Вывели бы они меня из комнатки — может, что-нибудь бы у них и вышло, а так…

В дверной проем проходил только один мужественный воин.

И тут же вылетал спиной вперед!

Первые трое вылетели молча.

А вот всех последующих, стоящие за дверями подхватывали со смехом, передавали по рукам и ставили, а иногда и укладывали, в конец очереди, стремящейся дорваться до меня.

На двенадцатом я понял, что дальше так продолжаться не может — их туши весили килограмм под двести, обладали отвратительнейшей аэродинамикой и, что самое обидное, их было дохрена как много!

Еще дюжину я оприходовал из последних сил, а потом они пошли по второму кругу!

Правда, они тоже почему-то выглядели так, словно им на плечи давила…

Гравитация в 2,5G!

Чертов капитан!

Отправив в недалекий полет шестого из второго круга, искренее взмолился, прося дать если и не передышку, так хотя бы передыху!

Мужественные дикари, услышав магическое «Передышка» грузно опустились на грязный пол, соглашаясь, что получилось не совсем честно и что надо-надо-надо отдыхать!

— Аристо… Ну ты и дебил… — Капитан смеялась-заливалась со своего потолка. — Я все думала, когда же до тебя дойдет просто закрыть дверь, а?!

Бля-я-я-я-я-я-я-я!

А раньше сказать не могла, а?!

Нет, так-то я тоже хорош — дикарей честил тупыми, а сам, далеко ли свалил?

Отдыхающиеся дикари вяло о чем-то переговаривались, а потом, один из них, с самым коротким гульфиком, встал, торжественно что-то сказал и сел обратно на жопу.

— Поздравляю! Тебя только что приняли в племя! — Капитан захлебывалась смехом. — Теперь тебя зовут Киипешь и тебя ждут в каюте две рабыни! Только, я бы, на твоем месте, туда бы не рискнула заходить…

— Такие страшные? — Решил уточнить я.

— Такие озабоченные. — Капитан вздохнула. — Кипешу было как раз, а вот тебя они просто затрахают. Если не раздавят. Матрёхины женского пола немного больше своих мужчин… На полметра, где-то.

— Шиздец… Куда я попал, а?!

— Добро пожаловать на борт «Муно-Ниньё», аристо! Тебя ждет увлекательное путешествие…

— Из жопы, в жопу, в жопе… — Вырвалось у меня.

— А кому не нравится — тот получит по жопе. Или в жопу! — Капитан сварливо напомнила мне, что она тут первая, после бога. — Бегом в рубку, пока мужики баланс поправляют…

Гм, если под словом «баланс» имелось в виду содержимое гульфиков, то да, они его поправляли.

Очень интенсивно…

На деле, Рометта оказалась даже и нормальной.

И «Муно-Ниньё», старенький грузовичок с армейскими корнями, в принципе, по большому счету, тоже содержался в исправности.

Но вот с командой Рометте не везло, хоть тресни!

Десантная команда матрёхинов, 27 человек набранных на планете за малую мзду, притащилась на борт вместе с семьями.

А это, на каждого воина, по две самки.

Причем, к сожалению, именно — самки!

Женский пол у матрёхинов колебался где-то на уровне ручных обезьянок.

Мужчины, кстати, тоже недалеко болтались, но у них была высокая обучаемость, а вот у женщин — нет.

Вправляя Рометте позвонки и разгоняя застоявшуюся кровь, прикидывал вероятности, как из корабля сделать конфетку, потому что летать на таком…

Ну, нафиг!

— А-а-а-а-а! Изверг! Извращенец! Убери от меня свои грязные лапы! Сцука, да что же ты за человек-то?! А-а-а-а-а-а-а-а! — Рометта орала так, что, боюсь, ее слышали все на этом корабле.

— Любимая, я иду!

— Карл, сучара, не смей входить! Иначе я тебя убью! А потом и его убью! А потом всех убью! — Рометта издала такой шикарный стон, что Карл стал ломиться в двери еще сильнее.

Вообще-то, Карл — технарь и мог бы обойти все эти запоры-замки, но он — технарь влюбленный, а значит — безмозглый, напрочь!

«Разогрев» очередную мышцу, принялся ровнять ее по атласу, а не по ее желанию.

Да, блин, Рометта, по моему разумению, словно попала в центрифугу — все ее стокилограмовое тело — это просто кошмар массажиста!

Суставы — вывернуты, мышцы перекручены и забиты, связки словно тряпки…

Последствия старой армейской травмы, запущенной и…

Убил бы, нахрен!

Но у нас договор — Рометта возвращает меня на Станцию, а я ее лечу.

Заодно, мимоходом, я восстанавливаю свои «медикусовские» возможности, отчего-то изрядно возросшие.

Нет, мертвых воскрешать я не смогу, но вот вылечить Рометту без всей этой боли — запросто!

Только…

Она ведь нихрена не поймет.

И снова будет наплевательски относится к своему здоровью.

А так — урок на всю жизнь будет!

Со стоном и скрипом выпрямившись, отошел от кушетки и полюбовался на дело рук своих.

Руки-ноги Рометте я поправил первым делом и теперь, за эту неделю, они потеряли легкую отечность и функционировали как руки-ноги, а не как обвисшие придатки.

Спину и ребра я ей поправил, но надо будет закрепить, но это через пару дней, сейчас Рометте надо будет две вещи — жрать, как не в себя и, для улучшения гормонального фона, трахаться, как перед лютой казнью!

Сообщив капитану радостные известия, открыл замок, привычно увернулся от красавчика Карла, жгучего брюнета с бородой и горящими глазами, выскользнул за дверь и заблокировал ее с внешней стороны.

Ближайшие двадцать минут эти гордые потомки спанских идальгов будут выяснять отношения, а потом Рометта обрадует Карла полученными предписаниями и вся команда будет сутки слушать звуки, прорывающиеся даже через звукозащиту…

К сожалению, «Муно-Ниньё» — очень медленный корабль.

До системы Таннирла мы будем пилить четыре с половиной прыжка, вместо двух, как на «Фишке».

И по дням это будет не двадцать, а сорок девять, так что я успею долечить Рометту и даже еще кое-кого из ее команды.

По крайней мере, Джулика — точно.

Джулик — ящер.

Связист и сканеры, именно он меня вычленил во всем том потоке данных, что проходили через его чуткие уши.

Бухает, точнее — бухал Джулик так, что почки отказывали по одному разу в две недели.

Сейчас он меня, конечно, ненавидит, но бухать не может.

И не сможет!

Я злорадно улыбнулся и помахал рукой Рукику, командующему девятью дамами, отдраивающими коридор до блеска.

Дамы сперва выражали свое недовольство, как проститутки, которых заставили мыть полы за те же деньги, что они раздвигали ноги, но сейчас драют, как миленькие!

У некоторых даже зачатки разума начали прорезаться и они следят не только за состоянием члена своих мужчин, но и за чистотой и порядком.

И, если кто-то считает, что все это — «любовью и лаской», то вот хрен вам!

Любви и ласки эти дамочки получают с лихвой, а вот хорошенько опиздюлившись, мгновенно начинают ценить обычные ценности типа чистого пола, свежих простыней и здорового сна.

Мужикам-матрёхиным, уборка тоже пошла на пользу — теперь их меньше трахают и они оставшуюся энергию пускают на обучение.

А так как бабья намного больше, то…

В общем, теперь на корабле, в качестве боевой силы можно использовать не только мужской вид матрёхиных, но и женский.

И последний, поверьте мне на слово, будет намного опаснее!

Пройдя по чистенькому коридору, приложил руку к сенсору и открыл дверь в свою каюту.

Абба и Татта, перешедшие ко мне по наследству, тихонько дрыхли у себя в закутке, чистенькие и свежие, явно недавно вернулись с тренировок и теперь восстанавливаются, сопя в две дырки.

Первое время они норовили занырнуть ко мне в кровать, но…

Длина члена сказывалась.

Дамы разочаровано фырчали, а я отрубался.

Первые дни, как ни крути, были для меня охрененно сложными — восстанавливающиеся возможности медикуса изрядно чудили, выходили из-под контроля, норовя сжечь то меня, то пациента, а то и вовсе — все вокруг!

Две недели, две долбанных недели я доползал до кроватки вымотанный и раздерганный.

Контроль возвращался медленно, «мощности» дара прибавилось, а вот с остальным…

За две недели — восемь хаотичных выбросов силы!

Да, последствия я устранил, но…

Если примерно прикинуть мощность каждого выброса — тут у всех сейчас такой «запас прочности» организма, что убить их сможет только ядерный взрыв!

Да и то, не факт…

Приняв душ, полюбовался спящими душками и…

— Дин! — В дверь заколотили чем-то тяжелым. — Райхи снова!

Да бля…

Райхи — это моя головная боль!

Мелкая шпиндячка, шкодливая, тупая, но блядь, какая же она везучая!

— Что на этот раз?! — Я откры дверь и задрал голову на посланого за помощью матрёхина по имени Ифф. — Где она?

— В спальне… — Ифф развел руками и придурашливо улыбнулся.

— Бля-я-я-я-я! Я эту нимфоманку, нахрен, закодирую! — Я несся по коридору, в очередной клятвенно обещая себе, что наплюю на гениальность старшего навигатора Виры Райхи и зашью ей все, что ниже пояса!

Эта любительница экстремалных видов секса и огромных членов во всех отверстиях, одновременно, с моим появлением на корабле словно белены объелась!

Ну, блядь, не с ее метром семьдесят пихать в себя полуметровые члены матрёхинов!

Тем более — трех, одновременно!

А эти сволочи, все равно потакают ей, не смотря на то, что я запретил трахать эту идиотку!

Завернув в общую спальню, куда матрёхины сбегали от своих вечно течных самок чтобы выспаться, застал живописнейшую картину малом…

Называется она — «Приплыли»!

Ну, ладно, в этот раз она хоть в рот ничего не запихала, и то масленица…

Ткнув в нужную точку, отдал Иффу команду снимать идиотку с торчащего колом, члена.

Пока матрёхин ее тянул вверх, дама отчаянно сопротивлялась, не желая расстоваться с полюбившимся членом, а когда орган с громком «чпок» покинул изрядно растянутый зад, эта сучка кончила и отрубилась.

— Ну, бля… Я тебя предупреждал! — Я потер руки, готовясь приступить к исполнению задуманного.

— Дин! Она будет нужна уже завтра! — Вопль капитанши с потолка опоздал всего на пару секунд.

Серебристое сияние окутало женское тело, приподнимая с пола, резануло по глазам и…

Тело с грохотом полетело обратно на пол, ругаясь матом!

— Беги жрать… — Я поймал рассерженную Виру, развернул в сторону двери и слегка наподдал пониже спины. — Быстро беги!

— Капитан! — Вира задрала голову к потолку. — Это нарушение моих прав…

— Жрать беги, дура! — Рявкнула капитан, точно помня, как сама жрала все, что было под рукой. — Быстро, нахрен!

Да, «экстремальное исцеление» у меня пока получчается кривовато…

— Дин… Она сама потребовала… — Шмыгнул носом матрехин, с которого навигатора и сняли. — Ифф ее предупреждал-предупреждал…

— Блядь… Отныне, кто поведется на требования навигатора трахнуть ее — станет импотентом! И лечить того я не буду! — Я вздохнул, старательно умалчивая о том, что ближайшую неделю доблестная любительница всего большого будет только жрать, срать и спать, восстанавливая свой, изрядно попорченный организм.

— Ну ты и зверь… — Выдохнула капитан сверху, охнула, обозвала Карла «приставучим репьем» и отключилась.

Прямо скажу, «Муно-Ниньё» это просто бордель на гравицапе!

Но, за последние пару-тройку дней, хотя бы чистый бордель.

Относительно, чистый…

— Ифф… Приведи сюда самок, пусть все вычестят и отмоют! — Я брезгливо потыкал в разводы на стенах и полу. — До блеска! Все лежаки, нахрен, сжечь и взять новые! Уборка помещения каждые три дня, стирка — каждую неделю!

— Яволь… — Матрёхин тяжело вздохнул. — Но, мужикам это не понравится…

— Тогда лечиться они будут у Кермита! — Пригрозил я еще одним членом экипажа, от которого у меня сводило скулы. — Когда он выздорвеет…

Анвал Кермит — корабельный эскулап, путающий все, к чему прикоснется!

Последствия его операция я воочию видел на капитане, на Карле, на матрёхиных…

Да на всех, кто ему под руку попадал!

Правда, сейчас Кермит в коме.

Управляемой.

Ну, да, я его туда и отправил, чтобы он под ногами не вертелся и свои умные слова, вызубренные в колледже «Юнити — Юри», при мне не использовал.

Раздав ценные указания, снова вернулся к себе в каюту, рухнул на кроватку и тяжело вздохнул — пятнадцать дней долой, осталось тридцать четыре…

Кошмар!

«Зевс — ВСЕМ!

Всем!!! Вообще, нахрен, ВСЕМ!!!

Залечь по матрасам!

Мария — Зевсу

Принято, понято

Аглобя, Наглобя — Зевсу

Хорошая команда!

Марат — Зевсу

Исполняю

Леонид — Зевсу

Работаю

Франциск — Зевсу

Спокойной ночи!

Странник — Зевсу

Ага

Иуда — Зевсу

Готово

Зевс — Всем

А где опять Соломон?!

ВСЕ — Зевсу

Соломоно все видит!

Зевс — Всем

Блядские комики…»

«Шесть дней, всего шесть дней!» — Я мысленно молился, чтобы не сорваться.

Кермита пришлось вытаскивать из комы.

Так что он, со свежими силами начал творить хрень, но хоть под моим присмотром не такую хренистую, как обычно.

Залатав Иффа, перешел к лежащей слева самке, с глубоким ожогом и полуотрубленной рукой.

Контроль, прямо скажем, подкачал, но…

Вариантов все равно нет!

Стянув раны и прижав руку, кинул «исцеление».

Самка дернулась, выгнулась дугой, что-то выкрикнула и…

Отрубилась.

Полюбовавшись на чуть кривоватый рубец на месте ожога и тонкий шов вокруг восстанавливающейся конечности, удовлетворенно кивнул.

Еще девять раненых и можно будет сесть, а еще лучше — лечь и вздохнуть с облегчением.

Абордаж мы отбили, мошкару посносили внешние системы обороны, а от крупняка свалили в прыжок, благо, хоть набранную скорость не потеряли!

Не знаю уж откуда взялись в неделе пути от цивилизованных станций эти гребанные «пираты», но искренне желаю им запоя, переходящего в запор!

И ведь так ловко устроились, суки…

Не наши самки — нахрен, порвали бы нас, всех!

Только разъяренные дамочки снесли ворвавшихся на борт абордажников, смяли и перегрузили их силовые поля, а потом и вовсе выбросили реально охреневших нападающих в космос, используя при этом исключительно то, что было под рукой.

Дроидов-уборщиков, и без того редкий вид на этом транспорте, мы, теперь, лишились вообще всех!

— Дин… А с погрузчика снимать? — Карл замер рядом со мной, очаровательно-восхищенно наблюдая, как пустеет лазарет.

— Кого? С какого погрузчика? — Я отвесил щелбана пытающемуся вскочить со своего места матрёхину и того окутало серебристое сияние, восстанавливая пробитый в двух местах, ливер.

— Вира в трюме, одного абордажника на вилы погрузчика насадила… Вроде бы… — Карл пожал плечами, давая понять, что деталей он и сам не знает.

— Карл, млядь, у тебя капитан есть! Я — МЕДИКУС! Но, как по мне, раз насадили, значит, хреновый абордажник… Давно, кстати? — Я сделал шаг к следующему дикарю и тяжело вздохнул.

Этот бедолага в моих услугах точно не нуждался…

— Говорит, что в самом начале еще… — Карл сверился со своим «нейро».

— За три часа он уже протухнуть успел. — Отмахнулся я. — Костюм снять, пробы снять, тушу в утилизатор… И, Рометта, займись текучкой, чего они ко мне пристают?!

— Да я бы сама хотела понять, с какого хрена они за тобой хвостиками бегают?! — Капитан-с-потолка тяжело вздохнула. — Бой вели матрёхины, мелочь мы отстреливали, технари дырки латали, а вся слава тебе лезет?!

— Забирай, не жалко! — Я рассмотрел лежащего на кровати технаря и широко улыбнувшись, демонстративно потер руки. — Кермит! Здесь твой любимчик!

И сделал шаг к следующему пациенту.

"Интермедия"

У каждой системы есть свой, особенный, ритм.

Есть такие, в которых сердце бьется быстрее.

А есть такие, в которых замирает, от величия и восхищения.

Маленький кораблик, большой кораблик…

Кораблики разные.

Разные системы — в одной Величие и процветание, в другой — бесконечная суета железяк.

Системы совсем разные, а вот конец — один.

Легкий шорох в океане огромного эфира, заполненного приказами, командами и легкими мелодиями, от которых так легко на душе.

Легкий шорох, наилегчайшее подрагивание тончайших струн и…

На месте систем ровное поле…

Не важно, какого размера система.

Ровно 12 минут 34 секунды и на месте системы, только что дышащей полной грудью — черная поверхность каменной щебенки.

Светило.

Планеты.

Спутники, луны и станции.

Все — в обломки.

Ни взрыва.

Ни света в конце тоннеля.

Даже не понятно, что страшнее — нейродеструктор или вот это вот…

Человек отвернулся от экрана и перевел взгляд на сидящих за круглым, как у короля Артура, столом.

— Официальных сообщений пока не сделано. И не будет еще лней пять — семь… Да и делать пока некому — основные линии наследования размещались в обеих уничтоженных системах. — Мужчина дернул плечом. — Высший Совет Ордена уничтожен. Основные верфи — уничтожены. Основной и Резервный флоты — уничтожены. Потери, на данный момент, Одиннадцать и три десятых миллиарда в Системе Ордена и пять и два десятых миллиарда — в Системе Ойки…

— То есть, наравне с основным управляющим составом, уничтожена основная производственная и научная база? — Один из сидящих горестно покачал головой.

— Более того… Уничтожены оба остававшихся межгалактических корабля.

— А последнего мы так и не нашли…

Собравшиеся переглянулись.

— Есть что-то по методу доставки?

— Да. Яхта «Фишка», в случае с системой Ойки, а вот метод доставки в систему Ордена, увы, остается только гадать.

— Кто владелец яхты?

— Саплайт О’Калхари, он же — Дин «Пять боев» Хьюссер. — Мужчина вздохнул. — Медикус, прошел…

— Генри, мы все ознакомились с данными дела. — Молчавший до этого дедок звучно откашлялся. — Сотрудничество с тремя подразделениями, был на межгалакте, омоложение и чудесное спасение… Тут для одного простого смертного как-то слишком много, вы не находите? Он же не убиваемый!

— И вечно не при чем, Дедал… — Самый молодой из присутствующих расхохотался. — Его пасли все, кто только не узнавал о его существовании! И даже в последний раз — «Фишку» угнала Бекки Каннигэм, попытавшись убить своего любовника и убив своего куратора! А Дин Хьюссер снова остался в чистых штанишках, вернулся на станцию на транспорте «Муно-Ниньё», попутно отбив атаку «Сегрейского картеля»! Это не человек, это…

— Это матрица. — Из полутьмы вышла высокая женщина, чуть полноватая, но, судя по нашлепке на виске, имеющая отношение к так называемым «Генетическим умникам» и, следовательно, к одной из очень Старших семей. — Точнее — матрикарт. Либо — проекция. Обманка. Он отвлекает собой. Пока мы проверяем и гоняемся за ним, кто-то спокойно и просто ходит среди наших секретов…

— Ходил. Кто бы он не был, теперь точно уже — ходил. Девять десятых секретов теперь превратились в крошку, вместе с системами и людьми их населяющими. Вместе с Бекки, что могла ответить на вопросы.

— И снова остается Дин… — Женщина вздохнула.

— Оставался. — Мужчина скривился. — По возвращению на станцию, его перехватила флотилия Макуны О’Калхари-Гетт и… Все!

— Какой ловкий мальчик… — Женщина расхохоталась. — Как Гроссмейстер, всегда на два-три шага впереди! Что, все еще считают, что Дин Хьюссер обычный экстратерриториал, спасенный герцогом Дьюком по доброте душевной?

— Гелла… Если считать Дина шпионом, тогда…

— Тогда надо проверять тех, с кем он хорошо знаком! — Женщина развела руками. — Многие утерянные секреты, ставшие известными нашему врагу, были известны ограниченному кругу лиц и Дин в это число точно не входил!

— Да уж… План «Сатровада» снова пошел псу под хвост. — Вздохнул самый молодой. — Ни системы вражеской не нашли, ни корабля-матки, ни даже координат!

— Зато потеряли столько дохрена…

Глава 30 "Никто не любит всей правды"

— … Вот и получается, что Бэлл получается — моя внучка!

— Зае… мечательно… — Я потянулся, взял со стола бутылку коньяка и сделал долгий глоток, приводя нервы в порядок. — «Бабуля»…

— Не называй меня так! — Макуна взвилась, как шутиха. — Какая я, нахрен, тебе бабуля?! Это вот ей я бабуля, а ты, уж будь добр, соблюдай приличия…

А вот по поводу приличий я бы с Макуной поговорил, причем приватно, но очень громко…

Нет, я так-то не против, Макуна и вправду штучка горячая, но вот я ее за свою доставку в ее систему все еще не очень простил.

Капитан флагмана корпорации, стоило мне только появиться в пределах его видимости, «глуханул» меня спецоборудованием, да при чем таким ядреным, что «нейро» бедолаги Саплайта свернулось банановой кожурой и покинуло сей бренный мир, оставив мне на память тридцатисантиметровый шрам, который, собака, не желал сводиться!

Бэлл капитан прихватил раньше и более человеческим методом — усыпил бедолагу и всего делов-то!

Увы, к моему сожалению, это были еще не все проблемы, что маячили у меня перед носом!

Во-первых, по словам бабули, меня очень страстно желало СБ Ордена.

Во-вторых, «кабаны», с теми же вопросами.

В-третьих еще две организации, видеть которые желания не было.

Но все это меркло по сравнению с тем фактом, что теперь у меня есть официальная невеста!

Хрен угадаете, кто!

Я вот, узнав, ушел в ступор и вернулся совсем недавно.

И, нет, это не бабуля, хотя и у нее уже одеялко раскатано на меня.

И не Бэлл, хотя бабуля не против наших отношений и дальше.

Лейн Хекс!

Та сама Лейн — писательница с соседней галактики, от которой я думал, что избавился совсем!

Так вот, нихрена я не избавился!

А еще, судя по недомолвкам бабули, кроме Лейн есть и еще четвертая претендентка, точнее — хищница, которая требует меня к себе в кроватку!

И есть у меня подозрения…

Но, блин, подозрения к делу не пришьешь!

Я сделал еще глоток.

— Дин! Многоженство — это очень хорошо! — Макуна мне подмигнула. — Вот, смотри…

— Нет, спасибо… — Я крепко-накрепко вцепился в бутылку и пошел на свежий воздух, нюхать какие-то охрененные цветочки, от которых на сердце хоть чуточку, но светлее.

А с коньяком — так и вовсе все замечательно!

— Может… Не стоило так, а? — Голос Бэлл сквозил обидой за меня. — Он же, между прочим, тоже человек!

— Не понимаешь ты… — Макуна вздохнула. — Он хорошее, а хорошее надо защищать, чтобы плохое не плодилось!

«Зае…мечательно!» вновь вырвалось у меня, и я сделал еще глоток.

И чего на мне так свет клином сошелся, а?!

Не, морда у меня нормальная, согласен.

Плечи развернуты, грудь не впалая.

Опять же — МЕДИКУС!

Я сделал еще глоток и обнаружил, что бутылка пуста.

Вот так всегда!

Оставив пустую бутылку на залитом светом подоконнике, прошел через вереницу залов, спустился по лестнице на первый этаж, снова миновал анфиладу странной архитектуры и, вышел на крыльцо.

Учитывая, что Макуна ВЫКУПИЛА всю СИСТЕМУ в личное пользование, я даже представить себе боюсь, сколько же у нее денег!

На последних торгах, кислородная планета с безопасной флорой и фауной, но без разумной жизни и инфраструктуры, обошлась покупателю в самый настоящий артефакт древних, который качал неизвестно откуда пятиграммовые шарики вещества с такими свойствами, что артефакт тут же прибрал к рукам Орден, объявив его стратегическим резервом!

Вкругорядь ходило число с 12 нулями, но это, по мне, очень сильное преуменьшение…

Спустившись в сад, пробрел по дорожкам до знакомой беседки, обошел ее, вышел на едва приметную тропку, потом по ней еще с километр и сразу в небольшой лесок, в центре которого серебрилась озерная гладь и плескала рыбка…

Когда я пойму смысл рыбалки, обязательно наловлю местных карасей, нажарю со сметаной и…

Я скинул одежду и пошел купаться.

«Зевс — Соломону

Все увидел?

Мария — Зевсу

Чистки продолжаются, Соломон вне зоны, данных нет.

Зевс — Иуде

Инициировать проверку статуса Соломона

Марат — Зевсу

Он бы и рад в рай, да грехи не пускают!

Зевс — ВСЕМ!

Блядь, где Соломон?!

Мария — Зевсу

Соломон все видит!»

Вот, вроде и большая планета, а потеряться негде.

Я посмотрел вниз, на длинный язык заснеженного спуска и сдвинул очки со лба на глаза.

Всем хороша бабуля, всем изумительна Бэлл, но иногда так хочется забиться в гараж…

Или вот на такой склон…

Повернувшись спиной к «спуску для новичков», сделал шаг в противоположную сторону.

Женщины не понимают снег.

Они толкают нас на подвиги, а потом не дают их совершать, считая, что спасают от бесконечной череды ошибок, за которые же нас и полюбили.

Чуть пригнувшись, обогнул торчащий из снега валун и…

«Встал на прямую», набирая скорость.

И пусть там, с другой стороны, есть теплый домик, в котором суетятся слуги и все удобства, но мне туда не надо.

Длинный шлейф белой, снежной взвеси потянулся за лыжами.

Блин, представляю, как это красиво смотрится сверху!

Красная точка лыжника, за которой длиннющий белый хвост!

Привычно шевельнув коленями, свернул уходя в параллель горному хребту и выбирая место для очередного «легкомысленного» прыжка.

Вниз, быстрее, быстрее, быстрее!

И…

Вверх!

Взмывая, оглянулся назад и порядком струхнул — фактически за мной по пятам несся самый страшный горный локомотив — лавина!

На Теркумиссе, однажды, я видел, что творит сель.

Лавина, с ее низким рокотом — страшнее!

Не потому что она вся белая и упруго гудящая инфразвуком, а потому что сель был внизу, а тут…

Миллионы тонн снега мчатся за тобой, давя на мозги частотами и мощью.

И не отвратимостью…

Так что…

Выскочив на невысокий обрыв, взмыл над белой гладью, на которую вот-вот обрушится длинный язык лавины и…

Тело само изогнулось в заднем сальто, гася скорость падения и…