Fallout: Большие грехи маленького города

Глава 1

Если человек говорит, что не знает, что такое счастье – он врет. Даже у самых несчастных людей бывают счастливые моменты. И, наверное, чем ниже по социальной лестнице находится человек, тем проще должна быть причина для радости.

Нищему достаточно сытно поесть и поспать в теплом месте, не опасаясь за свою безопасность. Охотнику-трапперу – хорошего улова, денег с которого хватит на пару недель еды и немудреные удовольствия. Работяге-фермеру – разогнуться после тяжелого дня на поле, и отправиться домой к любящей жене и детям. А вот пресыщенным жизнью баловням судьбы гораздо хуже, им приходится выдумывать уж совсем какие-то сложные вещи, на грани с извращениями.

Но я к таким не относился. Когда мы вернулись в Шейди, я полностью отдался этому чувству. В тот момент я впервые за долгое время чувствовал себя счастливым. Абсолютно и всепоглощающе. В голове даже играл какой-то гимн. Мне хотелось подпевать ему, но было нельзя.

Теплый ветер приятно обдувал лицо, он же трепал флаг с двухголовым медведем, заставляя его гордо развеваться. Нас выстроили в шеренгу перед зданием офиса охраны НКР, перед воротами, ведущими в бизнес центр. В строю стояло пятнадцать человек – на три меньше, чем уходило из Шейди Сэндс год назад. Двоих убили рейдеры, с которыми мы схватились по дороге в Хаб. Еще один просто исчез ночью, забрав все свои вещи. Похоже, связался с какой-то из банд, а может быть, нашел себе девчонку, черт его знает.

Перед строем стояло двое: один грузный, мощный, с лычками сержанта на военной форме – Джон Буль, второй – высокий и худощавый, в боевой броне рейнджера НКР – лейтенант Александер. Именно они и отвечали за наш отряд во время перехода до торговой столицы республики.

Рядом были друзья. Мои хорошие, добрые друзья…. По левую руку от меня стоял здоровенный негр, на голову выше меня ростом и в полтора раза шире в плечах – Каноль. Он обладал на удивление добрым для такой комплекции лицом и еще более добрым нравом. По правую руку был Галлас – самый старший в нашей компании, харизматичный красавчик и по совместительству мой лучший друг с самого детства.

Я втянул в себя воздух полный различных запахов, и улыбнулся. Да, это был тот самый воздух родного города, вкус которого я уже успел позабыть. Буль что-то вещал о том, что мы – элита среди граждан нашего государства, но я уверен, что ни один из пятнадцати парней в строю его не слушал.

К тому же никакой элитой мы не являлись. Несмотря на год в академии, мы оставались кучей двадцатилетних дебилов, которым год пытались вбить в головы довоенный принцип «Служить и защищать». Да, конечно, учеба не прошла зря, нас научили искать улики, вести допрос и проводить задержание. Попутно я окреп физически, напрактиковался в оказании первой помощи и узнал много нового о географии и истории страны, в которой родился.

Все это происходило между подработок у караванщиков и попыток подкатить к местным девчонкам. Содержания курсанта катастрофически не хватало на развлечения, список которых в Хабе оказался гораздо обширнее, чем в Шейди Сэндс, а вот женский пол наоборот, не радовал. Куда им до столичных? Тут же даже климат другой, более мягкий.

Впрочем, нам это не мешало. Особым успехом пользовался Галлас, но и мы с Канолем не отставали. Однако сейчас год, проведенный вдали от дома воспринимался отстраненно, будто сквозь пелену. Хотелось только, чтобы Буль поскорее закончил свою речь, и нас отпустили по домам. Соскучился я по матери, хоть у нас все чаще и возникали разногласия по поводу моей дальнейшей жизни.

Ей хотелось, чтобы я прожил спокойную и размеренную жизнь административного работника здесь в Шейди. А я наоборот страстно желал пойти по стопам отца, который был рейнджером НКР и честно служил делу Республики, пока не погиб.

Это было во время очередного боя с рейдерами, банды которых буквально наводнили земли севернее столицы. Сослуживцы рассказывали, что он вырвался вперед, когда остальных оттеснили плотным огнем. А потом отца зажали в укрытии и забросали гранатами.

Я мало что помнил о нем. Самым ярким воспоминанием были похороны: закрытый гроб, накрытый флагом республики, плачущую мать и полковника Элизу. Все, что от него осталось – это две фотографии, медаль в коробке, покрытой красным бархатом, и старый «Кольт 6520», сейчас висевший у меня на бедре, в кобуре.

Жизнь сразу стала гораздо труднее, пенсии положенной вдове не хватало, и матери пришлось устроиться на работу бухгалтером в одной из контор. А потом, когда я подрос, принялся помогать - подрабатывал грузчиком у караванщиков на рынке, ходил за город на охоту, обдирая убитых гекконов и отрезая хвосты радскорпионам.

Кстати, именно благодаря нужде мы с Канолем и сблизились, я приметил уже тогда отличавшегося внушительными габаритами черного парня, грузившего ящики, и предложил ему вместе сходить на охоту.

Именно разногласия с матерью и заставили меня записаться в академию и отправиться в Хаб. Конечно, больше всего в жизни я желал стать рейнджером, как отец, но набор в корпус сильно ужесточили. К тому же я решил, что могу принести больше пользы раскрывая преступления, чем гоняясь за ублюдками с винтовкой наперевес.

- Завтра вы должны явиться к шерифу Дюмону, - слова сержанта отвлекли меня от грустных мыслей. – Он распределит вас по участкам, где вы будете работать, охранять покой граждан Республики и следить за соблюдением порядка, - он замолчал на секунду, после чего поднес ладонь ко лбу, выполняя воинское приветствие. Мы рефлекторно повторили его жест. – Курсанты, свободны.

Он прошел мимо нас и вошел в здание офиса охраны. Александер, который в целом был немногословен, улыбнулся, повернулся и отправился по своим делам. Строй разбился за секунду, вчерашние курсанты быстро образовали несколько компаний по интересам. Мы же не сдвинулись с места.

- Ну что, куда теперь? – спросил Галлас.

- Домой, - ответил Каноль и на лице его появилось мечтательное выражение. – Повидаюсь, наконец, с мамой, с сестренками.

- Я тоже, - усмехнулся я.

- Что, увидимся вечером в «Грубой Шкуре», - спросил Галлас. – Или лучше у Дасти? Отпразднуем, что наконец-то вернулись домой.

- Не, - я помотал головой. – Уверен, дома мне хватит дел как минимум на ближайшую неделю. Мать в последнем письме жаловалась, что плита барахлит, а если уж она стала писать о таком, то там точно все разваливается.

- Тебе бы тоже стоило с матерью вечер провести, миссис Галлас наверняка скучала по тебе, - заметил негр.

- Это точно, но Лена с соседней улицы скучала по мне еще больше.

- Если она не вышла за Фрэда, - кивнул Каноль. – Ладно, пойду я, мне же в другую сторону.

Он пожал нам руки и отправился в сторону внешнего города. После смерти отца, его семья не могла платить за аренду жилья за стеной и им пришлось переехать в этот район, где законы НКР хоть и соблюдались, но далеко не так строго, как во внутренней части Шейди.

- За Фрэда, - усмехнулся Галлас. – Да, ну, чего этот Фрэд может противопоставить моему обаянию?

- Разве что деньги своего отца, - пожал я плечами.

- Ну ничего, Михаил, вот увидишь, скоро у меня будет столько денег, что я найму его отца встречать гостей у порога моего дома.

- Ага, это точно, - я расстегнул клапан нагрудного кармана куртки и вытащил из него паспорт гражданина НКР. Протянул документы охраннику, стоявшему у ворот.

- Из Хаба возвращаетесь? – спросил тот, видимо, обратив внимание на нашу форму.

- Точно. Год дома не были, - я принял документы и упрятал их назад в карман. – Есть новости?

- Да, все по-старому, - ответил охранник, проверяя документы Галласа. – Руды из Брокен Хиллз стало меньше приходить, по слухам у них какие-то проблемы с шахтой. Да, еще мы вот-вот присоединим Нью-Рино.

- Но ведь это дыра, - удивился мой друг.

- Не, Дыра - это дальше, севернее, там работорговцы, - полицейского передернуло. – А Рино это чуток западнее Брокен Хиллз. По слухам, скоро туда отправят батальон рейнджеров, чтобы навели порядок, и еще кого-то, из администрации. Будут решать вопросы с интеграцией.

- А смысл их интегрировать? – не понял я. – Они разве производят что-то кроме дури и шлюх?

- Не знаю, это же совет решил, не я. Давайте, проходите, - он повернулся, подал знак своему напарнику за стеной, и тот рванул вниз рубильник, отключая силовое поле.

Я сделал шаг вперед и оказался будто в другом мире. Благословенное место это – внутренний город Шейди Сэндс. Единственное действительно свободное от ужасов внешнего мира. Здесь нет ни проституции, ни работорговли, ни наркоманов. Любая банда, которая попытается нарушить покой местных жителей, будет немедленно уничтожена полицией.

Черт, я люблю свою родину. Не только столицу, всю Республику, иначе никогда не пошел бы учиться на полицейского.

Но особенно я люблю это место. Красивые дома из песчаника, асфальтовые дороги, небольшие дворики у каждого дома, а самое главное – зеленые газоны и много деревьев. Я мало где был, но уверен, что нигде в Калифорнийской Пустоши нет такого большого количества зелени.

И все это создано трудом наших предшественников. Конечно, не обошлось и без довоенных технологий. Без ГЭККа ничего этого не было бы. Не знаю, как конкретно это все работало, но чистая земля, растения, силовые поля, брикеты песчаника, из которых построены наши дома – все это стало возможно именно благодаря нему.

Мы с Галласом тепло попрощались и разошлись в разные стороны. Я шел по асфальту, вдыхая запах пыльцы и наслаждался. Подмигнул девушке, вытряхивавшей на пороге половик, ухмыльнулся в ответ на ее приветливую улыбку, свернул за угол, прошел мимо еще одного дома и остановился перед почтовым ящиком, на котором было написано «Стрелецки».

Редкая фамилия, сомневаюсь, что в НКР есть еще кто-нибудь с такой. Забавно, ведь из всех польских семей, что заселили в пятнадцатое убежище, мы – последняя.

Я наконец-то почувствовал себя дома.

Поднялся на крыльцо, и надавил на кнопку дверного звонка и через секунду в проеме появилась высокая блондинка на вид лет сорока, но не потерявшая с возрастом своей красоты. Моя мама.

- Сынок… - проговорила она, крепко обнимая меня. – Вернулся… Наконец-то.

***

Я открыл глаза, уткнулся взглядом в низкий потолок пещеры и вспомнил все, что произошло дальше. Посмотрел на светящиеся стрелки наручных часов – половина восьмого утра.

Огляделся – все, кроме часовых еще спали, костер потух. Оставалось только перевернуться на другой бок, да продолжить наслаждаться передышкой, но я почувствовал, что заснуть уже не смогу.

Не привык я спать где попало. К тому же воздух в пещере был сырым и холодным, не то, что на улице, там сейчас должна быть самая жара, даже если песчаная буря еще не закончилась.

Из-за этой бури мы и отстали от графика, должны были выйти засветло, пока солнце не раскалило песок до температуры сковородки, но пыль, принесенная ветром из Мохавской пустыни, спутала нам все карты. И заодно дала передышку тем, кто не был привычен к длинным переходам.

Таких оказалось большинство – полицейские, административные работники, обслуживающий персонал… Да, почти все, кроме рейнджеров. Те оказались двужильными, я даже подумал, что если им дать два моих груза, то они пойдут всего в два раза быстрее меня. И преодолеют вдвое большее расстояние за дневной переход.

В горле запершило, я присел, отстегнул с рюкзака фляжку и сделал несколько хороших глотков. Стало легче.

Кто же знал, что, когда на следующий день мы явимся на распределение в офис Дюмона, окажется, что мы и есть те самые счастливчики, на долю которых выпало отправиться в Нью-Рино?

Я от шока, произведенного на меня этой новостью, даже умудрился наизусть запомнить строчки из характеристики, которую оставил на меня Буль.

«Курсант Стрелецки продемонстрировал на экзамене владение навыками сыска, задержания и допроса. Отличная физическая форма, стрелковая подготовка и незаурядные способности переговорщика позволяют считать, что он будет одним из лучших кандидатов для отправки на передовую».

Вот так вот. После я получил восемь сотен баксов содержания на покупку снаряжения для похода, значок полицейского и длинное напутствие о том, что не должен порочить честь мундира. Хотя нам, детективам, даже не были положены мундиры.

Стоит ли говорить, что меня ждало дома, когда мать узнала о том, в какую задницу меня отправляют? Не знаю, но по-видимому я в тот вечер сумел понаблюдать все пять стадий горя, хотя умирать никто и не собирался.

С другой стороны, чего мне еще было ждать? Собирался служить НКР, так служи, нечего нос воротить. Уж кому-кому, а детективу работы в Нью-Рино должно быть достаточно.

До места назначения оставалось меньше одного дневного перехода. И с каждой минутой ожидание становилось все томительнее. Ведь хочешь ты того или нет, но дорога рано или поздно закончится.

От мыслей меня отвлекло жалобное поскуливание. Я повернул голову и увидел сидевшую на каменном полу пещеры собаку. Несколько зверей тащили с собой рейнджеры, и хоть сейчас они и выглядели абсолютно безобидно, но в превосходной эффективности в бою мне уже удалось убедиться.

Псы буквально разорвали в клочья небольшую стаю серебряных гекконов, которые по какой-то причине решили, что наш караван им по силам. Хотя, может быть, ящеры просто убегали от какого-то более опасного хищника, а на нас нарвались случайно.

- Пить хочешь? – спросил я у собаки и, разумеется не получил ответа.

Однако пустая миска с водой говорила сама за себя. Я поднялся с места, подошел к емкости и вылил туда остатки воды из своей фляжки. Кобель тут же наклонился, толкнув меня своей башкой и принялся лакать.

- Хороший парень, - пробормотал я, и потрепал ее за ухом. – Хороший пес… Умная собака…

Однако покидать пещеру без запаса воды было нельзя. Хорошо, что тут же оказался источник – с потолка довольно бодро текла прозрачная струя, которая на секунду задерживалась в каменной чаще прежде чем утечь сквозь дыру в полу.

Воду вчера проверили счетчиком Гейгера, да и вечером и ночью ее пили, и никто не умер. Да и то, что собака стала лакать воду из моей фляги, а она была из этого самого источника и набрана, многое говорило…

Только чего собака сама не преодолела сотню футов и не напилась из чаши?

Я бросил взгляд на пса, который посмотрел на меня в ответ своими смышлеными глазами, и все понял. Умное животное: приказали сторожить – сторожит.

Усмехнувшись своим мыслям, я двинулся в глубь пещеры мимо спящих людей, подошел к источнику и подставил горлышко фляги под струю прохладной воды. Дождался, пока емкость не заполнится, завернул крышку и пошел назад.

У едва тлевшего костра я заметил фигуру мужчины. Пригляделся и узнал обтекаемые формы боевой брони. Хорошая штука, но до чего же дорогая. Давным-давно я бродил по рынку Шейди Сэндс, облизываясь на крутые пушки и экипировку. Был там и один комплект такой брони, только без знаков различия. И просили за нее уж совсем непомерную сумму – шесть с половиной тысяч долларов. Годовой бюджет средней семьи из пригорода.

Я понял, что до этого момента даже не задумывался, какую зарплату нам будут платить.

- Не спится, Михаил? – я узнал голос лейтенанта Александера. Похоже, что рейнджер обладал очень острым зрением, раз смог узнать меня в почти кромешной темноте.

- Да, сэр, - ответил я.

- Да, какой я тебе сэр, - махнул он рукой. – Есть хочешь? Присаживайся к костру.

Я не преминул воспользоваться предложением, только сходил до своего спального места, да взял мешок, чтобы было на чем сидеть. Мать с детства орала на меня, мол, не сиди на холодном, я еще внуков хочу понянчить. Попутно прихватил из рюкзака сверток с остатками еды.

Стоило мне занять место у костра, как рейнджер протянул мне завернутый в кукурузную лепешку кусок вяленого мяса. Я же поставил на пол раскрытый холщовый мешочек, заполненный дольками сушеного мутафрукта.

- Угощайтесь, - сказал я.

- Спасибо, - кивнул Александер. Хоть я и не видел этого в темноте, но был уверен, что он улыбается. – Слушай, Михаил, я вот хочу спросить. Ты сам-то рад, что тебя отправили в Нью-Рино?

- Нет, - мотнул я головой и откусил кусок лепешки. – А вы разве рады?

- Я – другой разговор, - рейнджер взял кусочек мутафрукта и сделал глоток воды из своей фляги. – Всю жизнь в строю, куда отправили, туда и идем. Но ты-то другое дело. У тебя вся жизнь впереди.

- В смысле? – не понял я.

- Мне уже приходилось бывать в этом городе, - пожал плечами Александер. – И, скажу честно, это не просто притон. Это место полно соблазнов. Полная противоположность Шейди Сэндс, там есть все, что недоступно нашим гражданам. Буквально все. А они отправляют туда молодых парней, - он помотал головой и добавил. – И этого Брюса, черт… Знаешь, я уверен, что город пережует и проглотит большинство из вас. Он опаснее Ванаминго, даже опаснее чем Коготь Смерти – он не бросится на вас сразу, чтобы сожрать, вы сами будете готовы сунуться ему в пасть.

- И что же нам делать?

- Не знаю. Следить за собой. Помнить, кто ты есть, не забывать о корнях. Знаешь, я долго служил вместе с твоим отцом. Он был честным малым, но очень уж резким. Боевитым, знаешь.

- Я не помню его, - я помотал головой. – Совсем ничего.

- Но, в этом и дело. Если бы он больше думал о тех, кто ждет его дома, то, может быть у вас с Валентиной все сложилось бы иначе… Нет, ты не думай, он был отличным рейнджером и хорошим солдатом, и все, что он делал для Республики, он в той или иной мере делал для тебя с матерью. Но, будь он немного осмотрительнее, то, скорее всего, вернулся бы домой живым.

Я задумался. Мне никогда не приходило в голову смотреть на эту ситуацию с такого ракурса. Ведь действительно, геройски погибнув, отец очень сильно усложнил нам жизнь.

Александер, кажется, понял, о чем я задумался и продолжил завтракать. Я же забыл и о лепешке, и о сушеных мутафруктах, полностью погрузившись в размышления. Вспоминал годы, проведенные без отца, и думал, как все могло сложиться.

От мыслей меня отвлек подошедший к костру рейнджер, на ходу разматывающий шемах. Он стащил с лица защитные очки, уселся прямо на пол и сказал:

- Буря утихла. Будем поднимать народ?

- Подождем для гарантии с полчаса еще, - ответил Александер, бросив взгляд на часы. – Да и пусть пыль осядет, нечего ей дышать. Тогда пойдем.

***

Мы добрались до места только к ночи, когда солнце уже село, а жара сменилась диким холодом. Перепады температуры медленно убивали меня на протяжение всего перехода, и я уже мечтал о дне, когда мне не придется закутываться в два одеяла, чтобы нормально поспать.

Нью-Рино встретил нас заревом неоновых вывесок и столбами дыма от множества костров. Большинство домов смотрели на нас пустыми глазницами выбитых стекол, электричество было в единицах. Улицы были освещены, но фонари не горели примерно через один и выглядело это более чем зловеще.

- «Улица Девственниц» - прочитал Каноль надпись на табличке.

- И тут же бордель, - усмехнулся Галлас.

По правую сторону от нас было приземистое здание, вывеска на котором гласила «Кошачья лапка». В витринах стояли полуголые девицы, размалеванные как проститутки. Впрочем, в их роде деятельности я и не сомневался.

Слева была автостоянка. Сейчас на ней располагался с десяток повозок, вокруг кишел народ.

- Люди из Хаба уже прибыли, - заметил Александер. – Но они и вышли раньше.

- Вот и хорошо, - кивнул канцлер Брюс. – Значит, они уже работают. Надо скорее размещаться и начинать работу, мы и так опоздали.

Я засмотрелся на арку, которая, казалось, уходила в самое небо. На вершине ее свода горели большие буквы «Рино». Чуть ниже была надпись: «Самый большой маленький городок в мире».

- Скорее уж самая большая маленькая дыра, - помотал я головой.

- Эй, это вы из НКР? – раздался веселый голос. – Я всегда узнаю людей из НКР.

Говорил невысокий негр с большим шрамом на щеке. Его глаз дергался в такт произносимым словам – похоже, нож задел какой-то нерв.

- Да, мы из НКР, - Брюс ответил за всех.

- Отлично, значит, за вами меня и послали. Слышьте, я вас тут целый день жду… Но ладно, меня зовут Джимми Д. Драчливый Джимми Д, и буду вашим гидом в этом городе. Сеньор Мордино сказал, что я должен показать вам здание администрации и полицейский участок, чтобы вы могли там разместиться.

- Хорошо, - кивнул Брюс и повернулся к Александру. – Лейтенант, вы же знаете, где здесь ваша база?

- Конечно, я же не в первый раз в этом городе, - кивнул тот. Его голос ничего не выражал, но я заметил промелькнувшую на лице рейнджера презрительную усмешку.

- Вот и хорошо, - кивнул канцлер. – Джерри, ты останешься руководить разгрузкой повозок. Пожалуйста, проследи, чтобы мои костюмы не помялись.

Он раздал еще пару указаний, после чего мы отправились за негром, который повел нас дальше по улице Девственниц. Вернее, пошли только полицейские, да работники администрации. Рейнджеры отправились куда-то в другую сторону, часть народа осталась разгружать повозки.

- Кошачью Лапку вы уже видели, а это – казино «Десперадо», которое принадлежит сеньору Мордино, - вещал нам Джимми. – Если хотите расслабиться и провести время за игрой, лучше места не найти. Кстати, чуть дальше – отель сеньора Сангрэ, племянника сеньора Мордино.

Мы свернули на перпендикулярную улицу и Джимми показал нам казино «Шарк клаб», бар Сальваторе, бойцовский зал «Джунгли» и порностудию «Райские сферы». Я не особо слушал, что он там говорил, гораздо сильнее мое внимание привлекали местные.

Я никогда не видел людей, настолько не похожих на жителей моего родного города. Даже в Хабе они не отличались так сильно.

В большинстве своем люди кучковались вокруг бочек, в которых горел огонь. Такие компании делились на две категории: крепкие молодые парни с оружием и кучки наркоманов – худых, в рваной и грязной одежде и абсолютно опустившихся на вид.

А еще вдоль улицы стояли проститутки. Внешним видом они отличались от тех, что были в витринах «Кошачей лапки» далеко не в лучшую сторону, и дело тот было отнюдь не в освещении.

Мы остановились около трехэтажного здания, на котором были видны следы свежего ремонта. На улице у входа стоял скромно, но со вкусом одетый мужчина, который беседовал о чем-то со здоровяком в металлической броне и крутых очках-авиаторах. Разговор явно шел на повышенных тонах, но увидев нас, они тут же прекратили перепалку.

Мужчина, тепло улыбнувшись, вышел вперед и пожал Брюсу руку.

- Дэниэль я давно ждал вас, - проговорил он. – Здесь практически все готово для работы, еще мы нашли для ваших людей лучшие квартиры в городе. Если возникнут какие-то проблемы, то обращайтесь ко мне, и мы все решим.

- Спасибо за заботу, Джон, - канцлер тепло улыбнулся. – Рад, что жители Нью-Рино встречают присоединение к НКР с таким энтузиазмом. Мордино, вон, послал навстречу нам своего человека.

- А, Джимми, - кивнул мужчина, и дружелюбное выражение мгновенно испарилось с его лица. – Да. Ты проводишь полицейских до участка? Мы здесь сами разберемся.

- Хорошо, - кивнул негр и, обращаясь к нам, добавил. – Ну, пойдемте.

- Джон ты не познакомишь меня со своим собеседником? – спросил Брюс, мгновенно позабыв о нас.

- Да, конечно, - кивнул тот. – Это Мейсон…

- Слушай, а кто это был? – спросил Галлас, обратившись к негру.

- Это? Да, всего-то Джон Бишоп, один из самых влиятельных людей в городе, - усмехнулся Джимми. – По слухам именно с его подачи Рино и присоединяется к НКР.

- Я вот что спросить хочу, - проговорил я, мазнув глазами по очередной компании наркоманов. – Вот, мы идем по улице, очевидно, одной из центральных. Вокруг нарки, бандиты, шлюхи. А нормальные люди вообще в этом город есть?

- Есть, как не быть, - Джимми широко улыбнулся, отчего его глаз в очередной раз задергался. – Только они по ночам дома сидят, чего им на улицах-то делать?

- Логично, - кивнул я. – Далеко еще?

- Пришли, - негр показал нам на двухэтажное здание, которое явно знавало лучшие годы.

Судя по внешнему виду, эта развалюха была полицейским участком еще до войны. На крыльце я увидел горелое пятно, похоже, сюда когда-то бросили коктейль Молотова. Впрочем, вокруг суетились люди, таскали какие-то ведра, тазы и кисти.

- Поберегись! – раздался сверху крик, и из окна вылетел большой деревянный стол, который от удара о тротуар развалился на куски дерева.

- Идиоты, - пробормотал Джимми. – Не успели закончить работу. Ничего, неделя-полторы, и все приведут в порядок. А потом вам придется привести в порядок сам город.

- Ага, - кивнул я. – Сколько тут жителей? Ты же всех знаешь?

- Ну, тысяч шесть, - кивнул негр.

- И все отъявленные маргиналы.

- Не, отморозки на улицах Рино долго не живут, здесь приходится играть по правилам. Когда-то тут еще были долбанутые узкоглазые, которые вообразили себя якудза. Хорошо, что Семьи объединились и выкинули их из города.

- Да уж, хорошо, - кивнул я.

- Ага, пополнение из Шейди? – спросил толстяк лет сорока, выглянувший из окна.

- Да, - ответил Галлас.

- Я капитан Барнс. Джек Барнс. Вы поздно пришли, сейчас тут делать нечего, так что можете расходиться по квартирам, вам их покажут. Патрульным явиться завтра в семь утра, вами займется лейтенант Джефферсон. Детективы – можете поспать подольше, я жду вас в восемь. Работы будет много, столько дерьма, как здесь, я еще не видел.

- Так точно, сэр. – раздался нестройный хор голосов из нашей толпы.

- Джимми, проводи детективов, - приказал капитан и бросил негру связку ключей, которую тот довольно ловко поймал. – Остальных пусть кто-нибудь из этих оболтусов проводит, от них все равно толку никакого.

- Пойдем, - сказал негр. – Вы же детективы, верно?

- Точно, - кивнул я.

- Да, я легавого везде увижу, без обид.

- А чем ты зарабатываешь на жизнь, Джимми? – спросил я. – Я вижу, все тебя знают.

- Я? Да, ничем.

- Он наркоторговец, - заявил Каноль.

- С чего бы? – фыркнул негр.

- Да, просто интуиция. Я видел, как на него смотрели наркоманы, когда мы проходили ниже. А этот шрам у тебя, он в разборке с конкурентами появился?

- Да, мой чернокожий брат, мозги у тебя на месте. Я действительно торгую наркотиками. Но хочу легализоваться. Открыть аптеку, как этот чертов Ренеско. И, знаешь, могу сказать, что в отличие от него мой товар чистый, неразбодяженный. И получаю я его напрямую от производителя, так что и цены у меня ниже, чем у остальных.

- Ты нам дурь рекламировать собрался? – усмехнулся Галлас.

- Нет, что ты, - Джимми усмехнулся. – Хотя, никому не вредно немного расслабиться, верно? Как там сказал этот ваш бык-капитан? Много работы?

- Брось, Джимми, - сказал я. – Если не хочешь навредить нашим с тобой отношениям. Сейчас я оцениваю их как добрососедские, не хотелось бы, чтобы они понесли ущерб.

- Я шучу, все путем, - мы прошли через арку и наш проводник протянул нам по ключу. – Ваши квартиры на третьем этаже. Есть свет, вода, даже вроде как горячая. Если что понадобится от меня, подходите к залу «Джунгли», я обычно торчу напротив.

- Толкаешь дурь? Да, без проблем, Джимми, - я внимательно рассмотрел ключ и сунул его в карман.

Мы попрощались с наркоторговцем, вошли и здание и поднялись на третий этаж по лестнице. Здесь действительно было три квартиры. Судя по шуму льющейся воды, детском плачу и чьей-то ругани, дом был обитаем. Нам же лучше.

- Что, парни, в бар? – усмехнулся Галлас.

- Не, я сейчас мечтаю о горячем душе и кровати.

- Присоединяюсь, - сказал Каноль.

- Да я же подкалываю, - улыбка на лице нашего друга стала еще шире. – Давайте тогда, до завтра.

Я подошел к двери, номер на которой совпадал с номером на бирке ключа и открыл дверь. В нос тут же ударил запах старого дерева. Я щелкнул выключателем, и под потолком загорелась тусклая лампа.

Закрыв за собой дверь на цепочку, я прошел дальше и покачал головой. Ну и дыра.

Это была даже не квартира, а всего лишь комната. И из мебели здесь была только софа с отломанными боковинами, шкаф, кухонный стол и два стула. В углу стояла раковина, а рядом надсадно гудел маленький холодильник.

- Да уж, любят нас здесь, - пробормотал я, открыл холодильник и зажал нос, в ожидании того, что сейчас в него ударит запах тухлятины.

К моему удивлению этого не произошло. Из холодильника не пахло вообще, он был пуст, и будто бы даже отмыт.

Я бросил рюкзак на один из стульев и прошел в ванную. Повернул рукоятки в душевой кабине, и из лейки брызнула, хоть и ржавая, но вода. Несмотря на то, что я выкрутил горячую воду на максимум, она была едва теплой, но после перехода мне было наплевать.

Стащив с себя одежду, я забрался в душ и встал под струи воды. Настроение было паршивым. Кажется, кто-то сделал большую ошибку, когда принял решение об интеграции Нью-Рино в состав республики.

А отвечать за эту ошибку придется нам.