23

В лаборатории Кайла раздался звук дверного звонка. Кайл поднялся со своего кресла перед консолью Читы и подошёл к двери. При его приближении она открылась.

В изгибающемся коридоре стоял высокий угловатый мужчина.

— Профессор Могилл? — спросил он.

— Да? — ответил Кайл.

— Саймон Налик, — сказал гость. — Спасибо, что согласились со мной встретиться.

— Ах, да. Совсем забыл, что вы придёте. Входите, входите. — Он отошёл в сторону, давая Налику войти. Кайл снова уселся перед консолью Читы и жестом пригласил Налика занять другое кресло.

— Я знаю, что вы занятой человек, — сказал Налик, — так что я не буду тратить ваше время попусту. Не хотели бы вы перейти работать к нам?

— «К нам»?

— Североамериканская Банковская Ассоциация.

— Да, да, вы же говорили по телефону. Забавно — банкир с фамилией Налик. Бьюсь об заклад, на этот счёт постоянно шутят.

— Вы первый, — ровным тоном ответил Налик.

Кайл слегка растерялся.

— Но я-то не банкир, — сказал он. — Какой у вас может быть ко мне интерес?

— Мы хотели бы, чтобы вы работали в нашем отделе безопасности.

Кайл развёл руками.

— Всё равно не понимаю.

— Вы меня не узнаёте? — спросил Налик.

— Нет, простите. А мы раньше встречались?

— Вроде того. Я был на вашем семинаре по квантовым вычислениям на конференции IA-в-квадрате в прошлом году. — В 2016-м конференция Международной Ассоциации Искусственного Интеллекта[22] проходила в Сан-Антонио.

Кайл покачал головой.

— Простите, но нет, не припоминаю. Вы задавали вопросы?

— Нет — я никогда не задаю вопросов. Только слушаю, а потом отчитываюсь.

— Чем же моя работа могла заинтересовать Банковскую Ассоциацию?

Налик полез в карман. На одно ужасное мгновение Кайл перепугался, что он сейчас достанет пистолет. Однако Налик достал всего лишь бумажник и вытащил из него карточку смарт-кэш.

— Скажите мне, сколько денег на этой карточке, — попросил Налик.

Кайл взял у него карточку и сильно сжал её между большим и указательным пальцем; энергия сжатия запитала крошечный дисплей на поверхности карты.

— Пятьсот семь долларов шестьдесят центов, — прочитал он число на дисплее.

Налик кивнул.

— Я перевёл эту сумму непосредственно перед приходом сюда. Сумма выбрана не случайно. Именно столько денег средний североамериканец обычно держит на смарт-кэше. Всё наше безналичное общество базируется на безопасности этих карт.

Кайл кивнул; он начал понимать, к чему клонит Налик.

— Помните проблему 2000-го года? — Налик вскинул руку. — Я, кстати, считаю, что именно банки виновны в ней больше всех. Это мы напечатали миллиарды бланков чеков с цифрами «19__» в графе года; мы внедрили концепцию двухциферного года и приучили всех пользоваться ею в своей повседневной жизни. Как вы знаете, были потрачены миллиарды на то, чтобы катастрофа не поразила мир через секунду после 23:59:59 31 декабря 1999 года. — Он замолчал, ожидая, что Кайл согласится с ним. Кайл просто кивнул.

— Так вот, проблема, что стоит перед нами сейчас, несравненно хуже, чем проблема-2000. В мире имеются триллионы долларов, не существующих ни в какой форме, кроме как в виде данных, записанных на смарт-кэш. — Он сделал глубокий вдох. — Вы знаете, что когда карты смарт-кэш появились впервые, ещё продолжалась Холодная война. Мы — то есть, банковская индустрия — беспокоились о том, что будет, если атомные бомбы начнут падать на США или Канаду, или на Европу, где смарт-кэш внедрили ещё раньше, чем у нас. Нас ужасала мысль о том, что электромагнитный импульс сотрёт память карт, так что все деньги внезапно попросту исчезнут. Так что мы сделали так, что смарт-кэш способен пережить даже это. Однако теперь им угрожает нечто страшнее даже атомной бомбы, и эта угроза, профессор Могилл, исходит от вас.

Кайл крутил в пальцах карточку Налика, постукивая о стол каждым её ребром по очереди. Он перестал это делать и положил карточку перед собой.

— Вы пользуетесь RSA-шифрованием.

— Да, именно так. Мы пользуемся им с самого первого дня — и теперь это de facto мировой стандарт. Ваш квантовый компьютер, когда вы сможете его построить, сделает каждую из одиннадцати миллиардов карт смарт-кэш уязвимымой для взлома. Один пользователь сможет забрать все деньги с карточки другого во время простого перевода с карты на карту, или вы сможете просто записать на свою карту любую сумму денег в рамках установленного для неё максимума, и эти деньги фактически появятся из воздуха.

Кайл долго молчал, прежде чем ответить.

— Вы не хотите, чтобы я на вас работал. Вы хотите похоронить мои исследования.

— Профессор Могилл, мы готовы сделать вам весьма щедрое предложение. Сколько бы ни платил вам университет — мы заплатим вдвое, причём это будет сумма в американских долларах. Вы получите лабораторию, оборудованную по последнему слову техники в любом городе Северной Америки, в каком пожелаете. Мы обеспечим вас любым персоналом, и вы сможете заниматься своими исследованиями в своё удовольствие.

— Но я не смогу публиковать результаты, так ведь?

— Да, мы потребуем от вас подписать соглашение о неразглашении. Но в наше время большинство исследований делается частными корпорациями, не так ли? Компьютерные фирмы и производители лекарств не выдают свои секреты. А мы будем искать безопасную альтернативу современным системам шифрования, так что в конечном итоге вы сможете опубликовать свои результаты.

— Не знаю. Ведь мои исследования вполне могут вылиться в нобелевскую премию.

Налик кивнул, словно даже не собираясь оспаривать это предположение.

— Денежное вознаграждение, сопровождающее Нобелевскую премию, в наши дни эквивалентно 3,7 миллионам канадских долларов; я уполномочен предложить вам эту сумму в качестве бонуса за подписание контракта.

— Это безумие, — сказал Кайл.

— Нет, профессор Могилл, это просто бизнес.

— Я должен об этом подумать.

— Конечно, конечно. Обсудите это с вашей женой, Хизер.

Сердце Кайла подпрыгнуло при упоминании имени Хизер.

Налик холодно улыбнулся и несколько секунд удерживал улыбку на лице.

— Вы знаете мою жену? — спросил Кайл.

— Нет, лично мы не знакомы. Но я прочитал полное досье на вас обоих. Я знаю, что она на два года младше вас; знаю, что вы поженились двадцатого сентября тысяча девятьсот девяносто пятого; знаю, что сейчас вы живёте порознь; знаю, где она работает. И, конечно, я также знаю всё о Ребекке. — Он снова улыбнулся. — Не затягивайте это дело, профессор.

И с этими словами он ушёл.


Хизер, парящая в психопространстве, отчаянно старалась сохранить равновесие, рассудок и логику.

Всё это было так огромно и так невероятно.

Но что же делать дальше?

Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и попробовала начать с очевидного.

— Покажи мне Кайла.

Ничего не произошло.

— Кайл Могилл, — сказала она снова.

По-прежнему ничего.

— Брайан Кайл Могилл.

Без толку.

Ну конечно. Это было бы слишком просто.

Она попыталась сосредоточиться на его лице, вызвать его образ перед мысленным взором.

Чёрта с два.

Она вздохнула.

Семь миллиардов вариантов. Даже если она сообразит, как получить к кому-то доступ, она может провести остаток жизни, перебирая гексагоны наугад.

Интуитивно очевидным следующим шагом было подобраться поближе к мозаике и коснуться шестиугольного фрагмента. Она поплыла, загребая руками и проталкивая себя вперед, к пылающей огнями изогнутой стене.

Она могла различить отдельные гексагоны несмотря на то, что всё ещё находилась на приличном расстоянии от них, несмотря на то, что их было так много, что отдельных элементов она вообще не должна была различать.

Особенность восприятия.

Способ работы с информацией.

Она подбиралась ближе, но казалось, что она вообще не приближается. Гексагоны в центре поля её зрения сжимались пропорционально тому, как уменьшалось расстояние до них; те же, что были за пределами центра, превратились в радужные кляксы.

Она плыла, или летела, или её тянуло сквозь пространство, сокращая расстояние.

Всё ближе и ближе.

И вот, наконец, она у стены.

Каждая сота теперь была, наверное, сантиметра полтора в поперечнике, не больше клавиши, и стена теперь казалась гигантской клавиатурой. У неё на глазах каждый из гексагонов немного втянулся, образовав вогнутую поверхность, будто бы ждущую прикосновения.

Хизер, скрюченная внутри центаврянского конструкта, глубоко вдохнула.

Хизер в психопространстве ощутила покалывание в вытянутом указательном пальце, словно он наполнился электричеством, ждущим разряда. Она поднесла палец ближе, невольно ожидая, что между её невидимым пальцем и ближайшим к нему гексагоном проскочит искра. Однако энергия продолжала накапливаться внутри неё, не разряжаясь.

Пять сантиметров.

А теперь четыре.

Три.

И два.

Один.

И, наконец…

Контакт.

Загрузка...