Фаберже-2. Новый горизонт

Глава 10

Овчинников тяжело опустился в кресло, провёл ладонями по лицу и немного помолчал, подбирая слова. Мы с отцом терпеливо ждали. Торопить человека в таком состоянии было бы неправильно.

Наконец, Павел Акимович поднял голову и посмотрел нам в глаза:

— Сегодня утром в поезде… — он запнулся, потом продолжил твёрже. — Ко мне подсел незнакомый мужчина.

Я насторожился. Василий Фридрихович тоже выпрямился в кресле.

— Хорошо одетый, интеллигентный, говорил негромко и вежливо, — продолжал Овчинников. — Представился другом, желающим мне добра. Никаких имён, никаких должностей. Просто друг. Но я его видел впервые.

Классическое начало для запугивания. Анонимность создаёт атмосферу таинственности и всемогущества.

— Этот человек знал всё, — Павел Акимович провёл рукой по бороде. — Что я еду на встречу с вами, что мы планируем совместный запуск производства на трёх заводах…

Я переглянулся с отцом. В нашем деле новости распространялись быстро.

— Он очень аккуратно, без прямых угроз, он дал мне понять, что сотрудничество с вами — плохая идея, — продолжал Овчинников. — Говорил вещи вроде того, что Фаберже сейчас не в лучшей форме, скандалы один за другим. Было бы обидно, если бы мои заводы пострадали от ассоциации с сомнительными партнёрами…

Василий Фридрихович побледнел и сжал кулаки под столом.

— Потом намекнул на пожары, — Павел Акимович говорил ровным голосом, но видно было, что ему тяжело. — Пожары на производстве — такая частая вещь, особенно когда работаешь с непроверенными людьми. И добавил, что у меня ведь три завода, три города, много рабочих. Много что может пойти не так…

Никаких прямых угроз, только намёки. Ничего, за что можно привлечь к ответственности. Но посыл абсолютно ясный.

— Прямых угроз не было, — подтвердил Овчинников, словно прочитав мои мысли. — Он говорил как доброжелатель, который предостерегает от ошибки. Но я понял. Меня предупредили.

Пауза затянулась. Я нарушил тишину:

— А сегодня утром вы наверняка увидели статьи про наши якобы бракованные браслеты.

— Именно, — кивнул купец.

Мы с отцом переглянулись. Хлебниковы. Почерк узнаваемый — сначала предложение партнёрства, потом давление через третьих лиц, информационные атаки, запугивание. Классическая схема поглощения конкурентов.

Но как доказать?

— Павел Акимович, я понимаю ваше замешательство, — вздохнул отец. — Вы дали нам слово, но одновременно несёте ответственность за своё дело, за сотни рабочих, за семью. Никто не осудит вас, если…

— Если я отступлю? — Овчинников горько усмехнулся. — Василий Фридрихович, я московский купец, член гильдии. А в нашем сословии слово — главное, что у нас есть. Если я его нарушу…

Пауза затянулась. Овчинников стоял у окна, явно взвешивая все «за» и «против». Я видел, как работает его ум — купеческая хватка против купеческой чести, прагматизм против принципов.

Наконец, он медленно покачал головой:

— Нет.

— Павел Акимович… — начал Василий.

— Нет, — твёрже повторил Овчинников и повернулся к нам. — Да, я боюсь. Да, это огромный риск. Но знаете что? Если я отступлю сейчас, испугавшись угроз, какое мне потом будет дело? Кто захочет иметь дело с купцом, который не держит слово?

В его голосе появилась твёрдость.

— Нет, господа. Я дал вам слово, и я его держу. Подписываем договор, Василий Фридрихович.

Я посмотрел на московского купца с уважением. Это требовало мужества. Легко быть храбрым, когда ничего не боишься. Куда сложнее — когда страшно, но всё равно идёшь вперёд.

— Павел Акимович, — сказал я, — благодарим за доверие. И обещаем — мы сделаем всё, чтобы минимизировать риски для вас и вашего дела.

— Не сомневаюсь, Александр Васильевич, — кивнул Овчинников.

Василий встал из-за стола и протянул руку:

— Тогда давайте завершим то, ради чего собрались.

Рукопожатие было крепким.

Мы вышли из кабинета. В гостиной терпеливо ждали Холмский и Краснов. Николай вскочил, увидев нас:

— Ну что?

— Всё в порядке, — улыбнулся Овчинников, но я заметил, что его пальцы слегка дрожали от напряжения. — Просто обсудили кое-какие детали. Пора подписывать договор.

Церемония подписания прошла торжественно. Василий Фридрихович поставил свою подпись, затем Павел Акимович. Стряпчие всё засвидетельствовали. Печати легли на бумагу с приятным хлопком — официальное завершение сделки.

— Поздравляю, господа, — сказал Краснов, протягивая руку. — Начало плодотворного партнёрства.

Мы обменялись рукопожатиями. Лена сфотографировала момент на телефон — для семейного архива, не для публикации. Публиковать сейчас было бы опрометчиво.

Марья Ивановна принесла бутылку игристого. Разлили по бокалам, чокнулись.

— За успешное сотрудничество, — произнёс Василий.

— За честность и верность слову, — добавил Овчинников, глядя прямо на меня и отца.

Мы выпили. Игристое было хорошим, но радость от подписания договора омрачалась пониманием того, что впереди — большие проблемы.

Я наблюдал за Овчинниковым. Он улыбался, обменивался любезностями с Леной, обсуждал с Холмским детали предстоящей работы. Но напряжение не уходило с его лица.

Он принял решение, но страх никуда не делся. И это было нормально. Только дураки не боятся опасных противников.

Мы провели ещё полчаса за обсуждением технических деталей — когда начнётся производство, как будет организована логистика, кто отвечает за контроль качества. Рабочая рутина помогла немного разрядить атмосферу.

Наконец Овчинников посмотрел на часы:

— Боюсь, нам пора собираться. Обратный поезд в шестнадцать тридцать, а до вокзала ещё ехать.

— Мы вас проводим, — сказал я.

Волков с бойцами «Астрея» уже ждали у машин. Всё прошло спокойно, без инцидентов. Профессионалы.

Поездка на вокзал прошла в молчании. Холмский пытался поддержать разговор, но быстро сдался. Все думали о своём.

На перроне мы попрощались. Краснов первым поднялся в вагон с багажом. Овчинников задержался:

— Василий Фридрихович, Александр Васильевич, — он понизил голос, — берегите себя. Если это и правда Хлебниковы, то они не остановятся после одной неудачи. Будут новые атаки.

— Знаем, — кивнул я. — И вы будьте осторожны. Если что-то случится — сразу звоните.

— Обязательно.

Последнее рукопожатие. Поезд тронулся. Мы стояли на перроне, провожая вагон взглядом.

— Смелый человек, — сказал отец, когда состав скрылся из виду.

— Да, — согласился я. — Пошёл против Хлебникова, зная все риски. Таких людей мало.

— Надеюсь, мы сможем защитить его, — вздохнул Василий.

— Сделаем всё возможное.

Мы вернулись к машинам. Волков подошёл ко мне:

— Александр Васильевич, мероприятие завершено. Позвольте сопроводить вас домой?

— Конечно. И спасибо за работу. Всё прошло гладко. Думаю, в скором времени ваши услуги нам снова понадобятся.

Дома мы с отцом устроились в его кабинете. Василий Фридрихович налил себе коньяка — редкость для него, обычно не пил в рабочее время. Но сегодня был особый случай.

— Хочешь? — предложил он мне.

Я покачал головой:

— Спасибо, пока нет. Голова должна быть ясной. Кстати, насчёт «Астрея». Как тебе их работа?

Василий задумался:

— Профессионалы. Это было видно сразу. Никакой суеты, чёткие действия, полный контроль ситуации. Я даже не замечал их большую часть времени — а это высший пилотаж в охране.

— Тогда я предлагаю подписать с ними долгосрочный контракт, — сказал я. — Месяца на три-четыре для начала. С возможностью продления.

— Недёшево обойдётся, — заметил Василий.

— Дешевле, чем разбираться с последствиями нападения или диверсии, — парировал я. — После истории с грузовиком в Фонтанке я не хочу рисковать.

Отец кивнул с пониманием:

— Ты прав. Экономить на безопасности глупо. Особенно сейчас.

Он допил коньяк и откинулся на спинку кресла:

— Итак, информационная атака. Вчерашние статьи, запугивание Овчинникова в поезде, утечка информации о договоре. Это всё звенья одной цепи.

— Координированная операция, — подтвердил я. — Хлебниковы действуют системно. Бьют одновременно по нескольким направлениям — по репутации, по партнёрам, по морально-психологическому состоянию.

— И что дальше? Они же не остановятся. И главное — как доказать, что это именно они?

Я встал и прошёлся по кабинету, собирая мысли:

— Дальше будет эскалация. Информационная атака не сработала — мы держимся, статьи пока не опровергли, но и не паниковали. Запугивание Овчинникова тоже не сработало — он подписал договор. Значит, перейдут к более жёстким методам.

— Каким? — нахмурился Василий.

— Провокации. Подставные клиенты с жалобами, инсценированные конфликты. Могут устроить диверсии на заводах — они напрямую этим угрожали. Но Хлебниковы будут работать чужими руками. Наймут кого-нибудь, кто будет действовать от своего имени, вроде того Фомы.

— Весело, — мрачно усмехнулся отец. — И как мы будем противостоять всему этому?

— Комплексно, — я повернулся к нему. — Во первых, юридическая защита. Нужен хороший адвокат, который будет отбивать административные атаки. Данилевский нам подойдёт?

— Он специализируется на коммерческом праве, — задумался Василий. — Должен справиться. Что ещё?

— Информационная защита, — продолжил я. — Нужно нейтрализовать вчерашнюю атаку. Самойлова уже работает над этим, выясняет, кто заказал публикации. Как только получим информацию — нанесём ответный удар.

— А если не получим?

— Получим, — уверенно сказал я. — У графини хорошие связи в блогерской среде. Она найдёт концы.

Василий кивнул:

— Что ещё?

— Физическая безопасность — это «Астрей». Завтра подпишем контракт. Плюс нужно усилить систему видеонаблюдения, поставить дополнительные камеры на подъездах к зданию, на складе, в мастерских.

— Сделаем.

— И последнее — нужно быть морально готовыми, — я посмотрел отцу в глаза. — Это не краткосрочная стычка. Это затяжное противостояние. Хлебниковы не отступят после первой неудачи. Будут давить, давить и ещё раз давить. Пока мы не сломаемся или они не поймут, что игра не стоит свеч.

— А если не поймут?

— Тогда будем ломать их, — жёстко ответил я. — У меня нет желания становиться очередной жертвой в их коллекции.

Василий помолчал, обдумывая всё сказанное. Потом медленно кивнул:

— Хорошо. Значит, план такой: юристы, информационная контратака, физическая безопасность, моральная устойчивость. Что-то ещё?

— Да. Нужно предупредить ключевых сотрудников, — добавил я. — Пусть знают, что возможны провокации. Чтобы не растерялись, если что.

— Я поговорю с Ворониным и другими старшими мастерами.

Отец встал из-за стола и подошёл ко мне. Положил руку на плечо:

— Саша, спасибо. За то, что взял всё это на себя. За то, что не паникуешь. Мне сейчас очень нужен твой трезвый ум.

Я пожал плечами:

— Просто делаю то, что нужно. Семья и дело — превыше всего.

— Всё равно спасибо, — повторил он.

Мы постояли так несколько секунд. Потом я похлопал отца по плечу:

— Ладно, хватит сантиментов. Работы много. Мне нужно заняться вчерашней провокацией.

— Иди, — кивнул Василий. — А я пройдусь по мастерским, поговорю с мастерами. Пусть знают, что всё под контролем.

Хлебниковы сделали первый ход. Сильный, продуманный. Но партия только началась.

И я собирался выиграть.

Вечером, когда я разбирал документы в кабинете, телефон завибрировал. Входящий видеозвонок от Самойловой.

Я принял вызов. На экране появилось лицо Аллы — и я едва узнал вчерашнюю растерянную девушку.

Глаза горели азартом, на губах играла хищная улыбка, волосы были небрежно собраны в пучок. Она сидела за ноутбуком, стол был завален бумагами. Рядом стояли несколько чашек — видимо, она тоже пила кофе литрами.

Иным словами, её сиятельство перешла в боевой режим.

— Александр Васильевич! — её голос звучал триумфально. — У меня новости!

— Слушаю вас, Алла Михайловна, — я откинулся на спинку кресла, улыбаясь. Вот это метаморфоза.

— Я нашла источник фотографий! — выпалила она. — Точнее, почти нашла. Выхожу на него через знакомых специалистов. Ещё день-два, и у меня будет имя.

— Отлично, — одобрил я. — Как вам это удалось?

— Я позвонила нескольким коллегам-блогерам, с которыми у нас хорошие отношения, — Алла быстро говорила, явно наслаждаясь процессом расследования. — Задала несколько наводящих вопросов. И знаете что выяснилось?

— Что?

— Всем, кто опубликовал эти статьи, пришла специальная рассылка! Готовый материал — текст, фотографии, даже хештеги. Просто бери и публикуй.

Я нахмурился:

— Классический вброс за деньги.

— Именно! — Алла ткнула пальцем в экран. — И самое интересное — все эти блогеры работают с одним продюсером. Агентство «ДМ-Москва». Слышали о таких?

— Нет, — признался я. — Что это за контора?

— Агентство по продвижению в соцсетях. Помогают блогерам с контрактами, ищут рекламодателей, организуют коллаборации. В общем, посредники между брендами и инфлюенсерами.

— Кем?

— Ин-флю-ен-се-ра-ми! Публичными персонами, которые имеют влияние на общественное мнение. Ей-богу, Александр Васильевич, мне порой кажется, что вы живёте в другом веке…

Ха! Ну, в какой-то степени так и было.

— Понятно. И что в итоге с этой конторой?

Алла наклонилась к камере, глаза сузились:

— А дальше я выясняю, кто именно заказал эту рассылку через «ДМ-Москву». У меня есть знакомый продюсер, который работал с ними. Сейчас выхожу на него, договариваюсь о встрече. Он в курсе всех их заказчиков.

— Алла Михайловна, вы понимаете, что это может быть опасно? — предупредил я. — Если за атакой стоят люди, о которых я думаю, они не обрадуются вашему расследованию.

— Пусть не радуются, — отрезала она. — Меня облили грязью, назвали продажной, мои фанаты получили кучу дезинформации. Думаете, я просто спущу это на тормозах?

Вчерашняя ранимая графиня исчезла без следа. На её месте сидела разъярённая девушка, готовая грызть глотки врагам. Валькирия с горящими глазами. Впечатляющая трансформация.

— Не думаю, — усмехнулся я. — Вижу, что вы настроены решительно.

— Ещё как! — она откинулась на спинку стула. — Знаете, я всю ночь не спала. Сначала ревела, потом злилась, потом… потом поняла, что слёзы ничего не решат. И взялась за дело.

— Правильно сделали.

— Я найду этих мерзавцев, Александр Васильевич, — в её голосе прозвучала сталь. — Найду и выведу на чистую воду. Клянусь.

— Верю, — сказал я. — Но будьте осторожны. И держите меня в курсе всех находок. Если что-то узнаете — сразу звоните.

— Обязательно! — пообещала она.

Мы помолчали несколько секунд. Потом Алла слегка смутилась:

— И ещё… Александр Васильевич, я хотела спросить. Помните, я просила вас помочь мне с тренировками?

— Помню.

— Предложение всё ещё в силе, — она нервно поправила волосы. — Понимаю, что у вас сейчас много дел, и вообще… Но если найдёте время…

Я задумался. Действительно, дел было невпроворот. Противостояние с Хлебниковыми, расследование информационной атаки, запуск производства с Овчинниковым, поиски украденных ценностей через Дядю Костю… График плотный.

Но с другой стороны, Самойлова оказалась ценным союзником. Её связи в блогерской среде уже приносили результаты. К тому же она действительно старалась развить свои способности, а не просто прикрывала слабость артефактами.

— Хорошо, — решил я. — Давайте попробуем. Но с условием.

— Каким?

— Тренировки строго по расписанию. Два раза в неделю, по часу. Больше пока не смогу.

Алла просияла:

— Конечно! Я дисциплинированная, обещаю!

— Где будем заниматься?

— У нас есть собственный тренировочный зал в имении на Елагином острове, — она явно обрадовалась моему согласию. — Место тихое, закрытое от лишних глаз. Там полный комплект для тренировок в безопасности. Плюс слуги и инструкторы будут присутствовать, так что всё прилично и корректно.

— Хорошо, мне подходит.

— Можем начать со следующей недели? — предложила Алла. — В понедельник и четверг, например. Во второй половине дня, если вам удобно.

Я мысленно прикинул свой график:

— Подойдёт.

— Договорились! — Алла захлопала в ладоши. — Спасибо, Александр Васильевич! Правда, спасибо! Я не подведу, обещаю!

— Посмотрим, — усмехнулся я. — А пока сосредоточьтесь на расследовании. Это сейчас важнее.

— Да, конечно! — она снова стала серьёзной. — Как только что-то узнаю, сразу позвоню.

Мы попрощались. Экран погас. Я откинулся на спинку кресла, улыбаясь.

Что ж, графиня Самойлова оказалась крепким орешком. Умела не только выглядеть красиво перед камерой, но и действовать, когда требовалось. И её связи в уже приносили плоды.