Эволюционируй или сдохни!

Глава 2

Генерал Александр Кобра сжимал в своих покрытых старческими пятнами руках пожелтевшую фотографию. На снимке запечатлелась молодая семья: мужчина лет сорока с твёрдым взглядом, на плечах которого восседала смеющаяся девочка с синими бантиками, рядом - улыбающаяся блондинка с короткой стрижкой. Идиллическая картинка, полная надежд на долгую счастливую жизнь, где дочь вырастет, унаследует материнскую красоту и создаст свою семью. Прекрасная мечта, превратившаяся в прах.

— Очередной провал, — отстранённо констатировал Валерий Юков, проводя карандашом по планшету и вычёркивая что-то в отчёте. — Пациент номер тридцать девять не сохранил разум.

Александр медленно поднял глаза и уставился на чудовище по ту сторону бронированного стекла. Искривлённые мышцы, вывернутые суставы, сочащиеся язвы... Из перекошенной пасти существа стекала чёрная слизь. Это была пародия на человека - живой кошмар, рождённый в лабораторных муках. Сейчас тварь пожирала остатки мяса на полу, периодически издавая хриплые рычащие звуки.

Нарушая все протоколы безопасности, генерал переступил жёлтую ограничительную линию и вплотную приблизился к стеклу. Возможно, это было отчаяние - последняя попытка найти в этом монстре проблеск человечности. Или просто желание лично убедиться в очередном провале двухмесячных исследований.

Пока учёные суетились с документами и приборами, Александр постучал костяшками пальцев по стеклу. Существо вздрогнуло, неестественно дёрнуло головой, пытаясь определить источник звука.

— Товарищ генерал, я настоятельно рекомендую... — начал было Юков, но Кобра уже не слушал. Он снова постучал - на этот раз сильнее.

В лаборатории воцарилась гробовая тишина. Все замерли, наблюдая за действиями седовласого генерала. Чудовище резко развернулось в сторону стекла и бросилось вперед с пугающей скоростью. Его мутировавшие конечности работали с нечеловеческой силой — двадцать метров расстояния оно преодолело за какие-то секунды.

С глухим стуком окровавленная туша врезалась в бронированное стекло, оставив на поверхности кроваво-черные разводы. Пронзительный крик секретарши заставил Александра поморщиться. Он бросил на перепуганную женщину ледяной взгляд, и та сразу же ретировалась.

Мертвец поднялся и начал яростно бить когтистыми лапами по стеклу, заставляя ученых инстинктивно отшатываться. Бойцы спецназа за спиной генерала автоматически взяли оружие на изготовку, готовые в любой момент открыть огонь.

Александр несколько минут всматривался в мутные белки глаз чудовища, покрытые черной сеткой лопнувших капилляров, затем медленно покачал головой.

— Ни капли разума не осталось, — заключил он. — Валерий, такими темпами ваша работа растянется еще на год. А результаты требовались еще в прошлом квартале.

— Что вы хотите от меня? — заведующий проектом "Черная метка" раздраженно сжал губы. — Технология, с которой мы работаем, опережает наше время на сотни лет. Понять ее за два года, разработать инструменты и адаптировать под наши нужды — задача не из простых.

— Тем не менее, — голос Кобры стал ледяным, — высшее руководство приняло решение ускорить процесс путем массового поражения.

В лаборатории повисла напряженная пауза. Валерий беспомощно моргал, переваривая услышанное.

— Вы... вы с ума сошли! — наконец вырвалось у него. — Одиночные эксперименты — это одно, но выпустить вирус в массы?!

— Вы меня не так поняли, — Кобра уже направлялся к выходу, проходя мимо ошеломленного ученого. — Я не предлагаю. Я приказываю. Всех текущих испытуемых, включая этот "провал", — ликвидировать. Оставьте одного образца, введите ему вирус и введите в состояние анабиоза. Дальнейшие инструкции вы получите позже.

Генерал вышел, оставив за собой гробовую тишину. Валерий Юков стоял, сжимая планшет до побеления костяшек пальцев. В его глазах отражалось осознание неминуемой катастрофы.

Двери лаборатории с глухим стуком захлопнулись за генералом и его охраной. В зале наблюдения повисла тягучая тишина, нарушаемая только мерцанием мониторов и прерывистым дыханием персонала.

Лаборант младшего звена первым нарушил молчание, нервно сглотнув:

— Товарищ Юков... какие будут распоряжения?

Валерий провел ладонью по лицу, оставляя на коже бледные полосы.

— Вы же слышали приказ, — его голос звучал хрипло. — Подать газ в камеру. Мутанта — ликвидировать. Всех испытуемых... — он сделал паузу, — всех, кроме №54. Его подготовить к процедуре.

Один из биологов резко вскочил:

— Но это же...!

— Биологическая угроза? — Юков перебил, внезапно оживляясь. — Именно так это и есть. Все вы добровольно подписали форму 41-Б.

На пульте управления механик уже вводил код доступа. Система гудела, готовясь к впрыску. За стеклом чудовище внезапно замерло, почуяв угрозу.

С шипением из вентиляционных решеток повалил желтоватый газ. Монстр взвыл — звук, напоминающий скрежет металла по стеклу. Его тело начало пузыриться, кожа лопалась, обнажая чернеющую мышечную ткань.

Секретарша Лида, та самая, что кричала минуту назад, вернулась в зал наблюдения и с грустью наблюдала за покрытым кровью, синим бантиком на когте монстра.

— Господи... — ее шепот потонул в звуке падающего тела.

Монстр рухнул лицом в лужу собственной крови. Бантик, пропитавшись ядом, начал растворяться, оставляя синие разводы на бетоне.

***

Резкий толчок в плечо вырвал меня из дремоты. Я моргнул, протирая глаза, и увидел, что мы уже стоим у знакомой арки — вход во двор Ксюшиного дома. Ночь сгустилась до черноты, лишь редкие фонари бросали жёлтые пятна на асфальт.

— Чёрт, Коль, без тебя я бы точно заплутал, — похлопал друга по плечу, искренне благодарный. — Теперь давай, катай домой, а то твоя Катька мне голову оторвёт за опоздание.

— Ха! — Коля хохотнул, включая заднюю передачу. — Она сначала меня кастрирует, а уж потом за тобой примчится. Слушай, если что — ночуй на лестнице. Холодно, конечно, но хоть не на улице.

— Оптимист хренов, — фыркнул я, но не смог сдержать улыбку. Пожал ему руку на прощание. — Бывай.

Я выбрался из машины, и ночной бриз тут же обступил меня, пробрался под куртку, зашевелил волосы, будто проверяя — а точно ли я здесь нужен? Даже попытался выхватить из рук жалкий букетик, но я сжал его крепче — не на таких нападал.

Поднял голову. С третьего этажа, из окна Ксюшиной квартиры, лился тёплый свет. Он падал прямо на меня, будто прожектор, выделяя мою одинокую фигуру среди ночной темноты. Я почувствовал себя актёром перед самым важным монологом в жизни.

Легкой, почти танцующей походкой направился к арке, ведущей во внутренний двор. Оставалось только набрать заветный номер на домофоне

Пока шёл по узкому туннелю подъезда, мысли путались, строя десятки вариантов встречи. Как лучше вручить цветы? Сыграть романтика, упасть на колени, сказать что-то пафосное? Или просто протянуть их, как будто это мелочь — «Да, вот, взял по дороге»?

Раздумья оборвал резкий звук шин. Передо мной, из ниоткуда, вынырнули ослепляющие фары полицейского «уазика». Машина неслась прямо на меня. Я отпрыгнул к стене, прижавшись спиной к холодному бетону. В промелькнувшем окне мелькнули напряжённые лица сотрудников — они даже не взглянули в мою сторону.

Машина пронеслась мимо и исчезла за углом.

— Ну и гонщики, — тихо выругался я, вспоминая все байки про нашу доблестную полицию.

Двор встретил меня гробовой тишиной, нарушаемой только скрипом качелей на детской площадке. Среди привычных ржавых "Жигулей" и разбитых "Лад" выделялся новенький желтый "Мустанг", будто пришелец из другого мира. Я замер, ощутив странный диссонанс - этот агрессивно-яркий автомобиль выглядел здесь так же уместно, как павлин в курятнике.

— Чёрт возьми... — прошептал я, вспоминая всех соседей. Старухи-пенсионерки, вечно ворчащие у подъезда. Студенты, ночующие здесь только по выходным. Да парочка рабочих с завода - те и на "девятках" ездили по десять лет. Кому тут мог принадлежать этот зверь? Выпрямился, отряхнулся и двинулся дальше — вглубь двора, к её подъезду.

Подойдя к подъезду, я застыл перед домофоном. Палец замер в сантиметре от кнопок. Вдруг Коля прав? Вдруг этот звонок действительно был случайностью, а я сейчас выставлю себя полным идиотом? Но нет - мы же снова вместе, значит, всё правильно...

— Эй, наркоман обдолбанный, чего встал перед дверью? Нету тут твоей дури! — резкий удар тростью по спине заставил меня вздрогнуть. Боль была несильной, но достаточно ощутимой. Потирая уязвлённое место, я обернулся и сразу узнал этот скрипучий голос.

— Баб Нин?!

— Олежа?

Передо мной стояла маленькая, сгорбленная фигурка, укутанная в несколько слоёв одежды. Из-под потрёпанного серого платка выбивались седые непослушные пряди. Её острый взгляд изучал меня с ног до головы.

— Олежка, ты чего ночью шляешься? В дуру играешь? Наркоманом, что ли, стал? — её голос звучал как скрип несмазанных качелей.

— Да нет же, бабуль, — рассмеялся я, зная её патологическую ненависть к наркоманам. — Мы с Ксюшей снова вместе. Вот, цветы принёс!

Бабка Нин — местная легенда. Железная леди пенсионного возраста, чей взгляд мог разобрать любого человека по косточкам за считанные секунды. Правда, точность её "диагнозов" оставляла желать лучшего — в первый же мой визит к Ксюше она уверенно объявила меня "наркоманом-рецидивистом".

Наши отношения прошли долгий путь — от открытой враждебности с её стороны до осторожного принятия. Помогло то, что я регулярно помогал ей донести сумки или починить кран. А ещё слушал её бесконечные рассказы о дочери-студентке, которая училась в другом городе.

— Дурак ты, Олежка, — покачала головой Баб Нина, её морщинистое лицо исказилось в гримасе досады. — Ладно, вам мужикам женскую натуру не понять. Но я тебе как старуха, повидавшая жизнь, говорю — зря ты с Ксюшей сошёлся вновь.

Я нервно покрутил в руках букет, чувствуя, как по спине пробежали мурашки. — Баб Нин, ну не надо так, — попытался я возразить, — Были проблемы, да, но сейчас всё налаживается...

— Олеж, — перебила она меня, неожиданно мягким голосом, — Ты парень хороший. Найди себе другую девушку. С Ксюшей вам не по пути.

Её взгляд на мгновение скользнул к жёлтому "Мустангу", стоящему в тени, и я заметил, как её пальцы судорожно сжали рукоять трости. Казалось, она хотела сказать что-то ещё, но лишь тяжело вздохнула и покачала седой головой.

— Сохрани своё сердце, парень, — прошептала она, поворачиваясь к двери. — Лучше уезжай отсюда и забудь про неё. Пока не поздно.

Я открыл рот, чтобы возразить Баб Нине, но в этот момент из-за мусорных контейнеров донесся подозрительный шорох и звон разбитого стекла. Мы оба резко обернулись. Старуха сразу перешла в "режим бдительности", её голос стал резким и командным:

— Походу, наркоман мусорку облюбовал. Олежка, сходи проверь, а я пока до себя поднимусь, полицию вызову. Как бы утром кто мусор выносить пошёл, а там... тело валяется.

— Ну... ладно, — неохотно согласился я, оставляя букет у подъезда. Баб Нина быстро скрылась за дверью под мелодичный звон домофона.

Каждый шаг по тёмному двору давался с трудом. Впереди лишь смутные очертания мусорных баков, откуда доносились странные звуки — будто два животных устроили там драку.

— Ну всё, Олег, ты же мужик, — шепотом подбадривал я себя, — Сильный, опасный, уф-боксёр, чёрт возьми!

Но когда я приблизился, крышка бака внезапно приподнялась, и оттуда появилась... рука. Бледная, с синими прожилками, она беспомощно хватала воздух, будто пытаясь за что-то ухватиться.

— БЛЯ! — я отпрыгнул назад, сердце бешено колотилось. Рука продолжала двигаться, но ничего не происходило.

Я отскочил в сторону, посмотрел на блуждающую в воздухе конечность. Человек словно пытался схватиться за невидимую руку и вылезти, но ничего не происходило. Я было хотел сделать шаг вперёд и протянуть руку помощи, как резко остановился. Какого хрена я делаю? Мне, блять, мёдом тут намазано, что я собираюсь лезть к непонятному человеку, который вполне может оказаться психом и зарезать меня? Да и опыт фильмов про зомби говорит мне, что лучше свалить в сторону и не лезть к непонятной фигне.

Я на пятках развернулся на сто восемьдесят градусов и направился к подъезду. Да, возможно, это больной или раненный человек, который нуждается в помощи, но слишком это всё странно. К чёрту, пусть полиция приезжает и разбирается с этим.

Вернувшись к двери, я поднял помятый букет и мельком глянул на мусорный бак. Торчащая рука теперь судорожно вцепилась в его край, пальцы побелели от напряжения. — Ну его к черту, — буркнул я себе под нос, набирая знакомый номер на домофоне.

Знакомая мелодия звонка только началась, как вдруг баковый контейнер затрясся и с оглушительным грохотом повалился на бок. Из него вывалились гниющие отбросы, а среди них - грязная фигура в лохмотьях. Пока в трубке раздавались гудки, я наблюдал, как бомж, явно под кайфом, дергается в конвульсиях, его движения резкие и неуправляемые.

— ОЛЕЖА! — прорезал ночную тишину пронзительный крик. Баба Нина высунулась из окна пятого этажа, ее седые волосы развевались на ветру. — Опять наркоманы?

— Да нет, бабуль! — крикнул я в ответ. — Обычный пьяница!

— А-а, это Артём наш похоже! — заворчала она. — Опять бутылки по дворам собирать будет, алкоголик несчастный!

Ее голова исчезла в окне, оставив меня наедине с жутковатой тишиной. Только теперь я заметил, как близко подобрался ко мне этот самый Артем. Его дыхание было хриплым и прерывистым, а глаза... Глаза смотрели куда-то сквозь меня, будто видели что-то, чего не вижу я.

— Эй, мужик, давай без приколов, у меня ничего нет! — попытался я договориться с Артёмом, но его продолжало мотать из стороны в сторону.

Только сейчас при свете фонаря я разглядел его получше. Мужчина был облачён в грязные лохмотья, покрытые странными тёмными пятнами. Стоп...

— Это что... кровь? — вырвалось у меня, когда мозг наконец сложил два и два.

В ответ бомж с трудом поднял голову. Его лицо было избито и покрыто чёрными прожилками, глаза - мутные, сочились какой-то желтоватой жидкостью. Из приоткрытого рта тонкой струйкой стекала тёмная субстанция.

— Ну иди ко мне, больной, я тебе сейчас зубы пересчитаю! — пригрозился я, пока разум отчаянно пытался объяснить увиденное. — Зомби? Да бред какой-то! Может, бешенство или ещё какая хрень...

В этот момент в трубке прекратились гудки, и я услышал голос Ксюши:

— Алло? Кто это?

— Ксюша, открывай дверь, быстрее! — закричал я, машинально оборачиваясь, будто мог увидеть её через стены. Это была ошибка.

Бомж внезапно издал звериный рык и бросился на меня. Его смердящее тело, пропитанное запахом гнили и отходов, всей массой обрушилось на меня. Я едва успел выставить руки вперёд, одной ладонью упираясь в его впалую грудь, другой отталкивая его перекошенное лицо. Его мутные, белесые глаза бессмысленно вращались, а челюсти с гнилыми зубами щёлкали в сантиметрах от моей шеи.

— Олег? Ты вообще в своём уме? Ты хоть время смотрел?! — раздался из домофона возмущённый голос Ксюши. — Мне завтра на учёбу, а ты...

— Открой чёртову дверь, пока мне лицо не сожрали! — рявкнул я, чувствуя, как потные пальцы скользят по вонючей коже нападающего. В этот момент моя рука соскользнула, и я ощутил острую боль - бомж впился зубами в мой большой палец, откусив фалангу.

Адреналин ударил в голову. С диким рёвом я отшвырнул тварь ногой и со всей силы врезал кулаком в висок. Бомж грохнулся на асфальт, но продолжал судорожно дёргаться и хрипеть, как раненый зверь.