Пёс империи

Глава тридцатая

Ночлежка при постоялом дворе оказалась так себе, не совсем чисто в комнате, стены и перекрытия настолько тонки, что было слышно спор посетителей харчевни внизу и стоны продажной девицы за стеной. Впрочем, это не помешало Кинту выспаться на широком деревянном топчане с соломенным матрасом. Он уже полчаса лежал с открытыми глазами и, не моргая, сверлил взглядом доски потолка, в желудке вдруг громко заурчало…

— Тебя разбудил твой живот, вздохи разврата за стеной или публика внизу? — поинтересовался Тилет, он с кислой миной сидел у окна, виртуозно вращая меж пальцами рукоять клинка с широким лезвием, и созерцая унылую картину улицы городка на фронтире.

— А ты так и не спал? Зря, нам еще сутки без остановки ехать.

— Пытался, но так и не смог… проводник вон наш, — Тилет кивнул в окошко, — тоже неплохо выспался на конюшне, оттуда наверно все мухи улетели.

— Предлагаю купить припасов и выезжать, поужинаем на привале, подальше отсюда… странный городок.

— Согласен.

Так и сделали, пока Вонючка готовил лошадей, Тилет накупил всякого съестного у хозяина харчевни, а Кинт отправился в контору судьи предупредить о выезде. Опечатанный сверток, как и договаривались, вывезли из городка помощники местного судьи, все прошло гладко, Кинт все искал подвох, постоянно был начеку и лишь когда двое судейских скрылись за поворотом улочки на окраине, а все оружие оказалось у своих владельцев и заряжено, Кинт немного расслабился…

— Успокойся, — прокомментировал Тилет, наблюдая как Кинт забравшись в седло, сначала посмотрел вслед судейским в окуляр подзорной трубы, а затем осмотрел горизонт, — сдается мне, что избавиться от чужаков в городке это для них как гора с плеч, а то чего от нас ожидать, а? То-то!

— Понимаю, но как-то… — Кинт сложил подзорную трубу и убрал ее в футляр на поясе, а потом указал кочевнику направление рукой, — ты знаешь куда, едем дотемна, потом найди тихое место, остановимся на ужин.

Актур

Огромный город встретил гостей шумом, грохотом и невероятной толчеей на перроне железнодорожной станции. Столичный экспресс прибыл в Актур утром, Григо благоразумно предложил остаться в вагоне, пока не схлынет толпа пассажиров и встречающих. Наконец, когда на перроне стало не так многолюдно, Григо вышел из вагона и присвистнул, позвав носильщика — жилистого и долговязого парня с тележкой на больших колесах. Тот сразу поспешил к нему, толкая перед собой тележку и ловко объезжая людей и чугунные колонны, на которые опираются клепанные металлические фермы стеклянной крыши вокзала.

— Если господину нужна гостиница, я за пару медяков посоветую лучшую из них! — сразу заявил носильщик, подкатив тележку к двери вагона.

— Просто отвези все к стоянке фургонов, — ответил Григо и отступил назад, показывая рукой на проход, — вещи в четвертом купе.

Дайм крутил головой по сторонам, с удивлением и любопытством разглядывая людей и причудливую архитектуру вокзала, крепко держа мать за руку. Впереди шел Григо, немного прихрамывая и опираясь на трость да поглядывая за носильщиком, который, пыхтя, толкал перед собой тележку с чемоданами и саквояжами. На привокзальной площади, среди еще не разъехавшейся публики, Григо заметил девушку, в строгих одеждах — платье до пят, ворот под горло и шляпка с поднятой на поля черной вуалью. Девушка держала в руке деревянную табличку, на которой было аккуратно выведено мелом «Сэт Григо», и подходила ко всем молодым особам, что прибыли на столичном экспрессе.

— Постой-ка приятель, — Григо постучал тростью по плечу парня-носильщика и повернулся к Сэт, — похоже, тебя встречают.

Девушка с табличкой увидела, что на нее указали и, чуть приподняв от земли платье, поспешила к Сэт.

— Доброе утро! Вы мадам Сэт Григо?

— Да, — Сэт кивнула и чуть присела в поклоне.

— Меня прислал вас встретить распорядитель императорской галереи, и вообще, я буду помогать вам во всем… Какой милый мальчик, — она погладила Дайма по голове.

— Это мой сын Дайм, мой отец… — представила их Сэт.

— Мое почтение, Ян Григо, — приподнял он шляпу.

— Мэд Виш, помощница распорядителя императорской галереи… Вы привезли с собой картины? — с волнением осмотрела она тележку носильщика.

— Картины сданы в багаж, а он будет готов к выдаче только вечером, — развела руками Сэт, — так нам сказали на станции в Конинге.

— Отлично! Нас ждет фургон, поедемте, я помогу вам разместиться в гостинице, а вечером, если передадите мне багажный талон, я сама все устрою с перевозкой картин в императорскую галерею.

— Было бы неплохо, — Григо достал из кармана картонку талона и передал ее Мэд.

— Благодарю… Что ж идемте за мной.

Усевшись в салоне фургона у окна, Дайм, раскрыв рот, разглядывал улицу, дома, людей и всевозможные средства передвижения, каких он никогда не видел, например вагончики трамвая, что парами, позвякивая и стуча колесами ехали по узким рельсам на мостовой или на металлических фермах на уровне окон второго этажа над широкими улицами столицы. Еще были длинные фургоны с большими окнами, за которыми, сидя на сиденьях или стоя, ехали горожане. На больших перекрестках стояли городовые в парадной форме, белых котелках и белых перчатках по локоть, которыми они указывали направление транспорту. Людей и транспорта, особенно на центральных улицах, действительно очень много и очень шумно. Наконец, фургон свернул на улицу, что шла параллельно набережной и, проехав пару кварталов со зданиями в три — четыре этажа, въехал в ворота высокого кованого забора, что огораживал длинное двухэтажное здание с колонами, поддерживающими большой балкон над крыльцом.

— Это самая лучшая гостиница, — прокомментировала Мэд, когда фургон остановился.

Григо наклонился к окну, разглядывая здание и заметил:

— Должно быть и самая дорогая…

— Конечно! Но ваше проживание и обеды уже оплачены императорской галереей.

— Как же это все… — Сэт тоже смотрела в окно с восторженным взглядом, она была очарована таким вниманием к себе.

— Мадам Григо, в совете парламента по этикету и культуре вас боготворят! И я большая поклонница вашего таланта, вы достойны всего этого! Идемте, прислуга разберется с багажом.

От крыльца уже спешили двое крепких парней, в ярких камзолах прислуги, один из них открыл дверь салона и, подавая руку, помог всем выбраться на выложенную каменными плитами площадку перед гостиницей, при этом, учтиво кланяясь и приветливо улыбаясь.

Фронтир Северного терратоса

Потратив на переход через леса предгорий почти два дня, путники на рассвете выехали к широкой долине. Стоя в зарослях плотного орешника, Кинт рассматривал город и ведущую к нему дорогу в подзорную трубу.

— Значит это и есть Везар? — поинтересовался он у кочевника.

— Да, Карху, это свободный город Везар, ты хотел, чтобы я тебя привел к нему, вот он… Теперь я могу покинуть тебя?

— Ты можешь мне пригодиться.

Кочевник вздохнул и согласно покивал головой.

— Да! Ты уже порядком проветрился в дороге и совсем не воняешь… — гоготнул Тилет, — привык я к твоей компании, так что не спеши нас покидать.

Кочевник ничего ему не ответил.

— Едем на северную окраину, там должен быть большой постоялый двор, если профессор-северянин ничего не напутал, — Кинт сложил трубу и убрал ее в футляр на поясе.

Троица выехала из леса, за ними на привязи вьючные лошади, предстояло спуститься с пологого холма к дороге, по которой с определенной периодичностью проезжали всадники, конные повозки и реже моторные экипажи. Никто не обратил на них особого внимания, когда они выехали на дорогу и направились в сторону города…

Свободный город Везар, а это был действительно полноценный город, Кинта даже удивил, он был чем-то похож на довоенный Тэк. На старых узких мощеных улочках едва разъезжались конные экипажи и моторные фургоны и, как ни странно, эти фургоны были похожи на те, что выезжают из сборочных цехов Майнга. Тротуары тоже были узки и жались к каменным стенам домов с многолетним налетом угольной взвеси. Народ пестрый, причем не в одеждах, а в сословиях. Тут и местная аристократия, и купцы с ремесленниками, и работорговцы, что не ходят без охраны, и простолюдины — рабочие цехов, высокие трубы которых чадили по окраинам, и прочие слуги и кухарки, также попадались до зубов вооруженные наемники, от которых шарахались все вышеперечисленные. Единственное, чего Кинт не обнаружил, так это башни ратуши, что должна возвышаться над городом, их не было видно, ни ратуши, ни ее башни.

— Не вижу представителей закона, — Кинт придержал лошадь, когда они выехали на некое подобие городской площади, — вообще ни одного не попалось.

— В этом городе нет закона, Карху, — кочевник тоже придержал лошадь, — здесь люди и есть закон, так уже давно повелось.

— А мне нравится! — Тилет даже привстал в стременах, оглядываясь, — нам бы поскорей тот постоялый двор найти, и я бы прогулялся! Смотри, Кинт, вон та девица мне помахала рукой!

— Сначала дело, Тилет.

— Дело так дело.

Добрались до северной окраины Везара, попутно рассматривая город и его обитателей, которым, надо заметить, не было никакого дела до странной компании, впрочем, здесь все немного странные. Была еще одна особенность — горожане предпочитали конный транспорт, еще одно подтверждение тому длинная коновязь у открытой деревянной веранды двухэтажного каменного здания постоялого двора и каменная поилка. А в Актуре все коновязи давно пустили на дрова, или почти все.

— Пойдем, договоримся о постое, — Кинт спешился и накинул поводья на коновязь, а затем обернулся и внимательно посмотрел на окна дома через дорогу с выкрашенным в красный цвет фронтоном.

Тилет ловко спрыгнул на гравийную отсыпку перед верандой и покачался вправо и влево, разминая затекшие суставы. Кочевник закинул одну ногу на седло и принялся набивать трубку.

— Не пойдешь? — обратился к нему Кинт.

— За лошадьми присмотрю и за вещами, — раскуривая трубку, ответил он и отвел взгляд.

Тяжелая дверь на мощных смазанных навесах поддалась легко, сверху звякнул колокольчик. За стойкой скучал широкоплечий и высокий мужчина в годах, но Кинт сразу отметил, что силы и здоровья в нем на пятерых. Широкие скулы и рыжие бакенбарды, делали его лицо практически квадратным. За мужчиной на стене висел короткий шестиствольный картечник, новенький, надо сказать. По свежим пятнам замазки на стене у двери, и расколотому краю наличника было понятно, что этот картечник здесь не просто часть скромного интерьера. Еще Кинт обратил внимание, что под всеми окнами, которых четыре, стоят деревянные щиты, сколоченные из толстенных досок и окованные железными пластинами, в щитах узкие прорези-бойницы.

— На постой? — пробасил мужчина.

— Да, нужны две комнаты, моему другу и нашему проводнику.

Мужчина заглянул за спину Кинту и через окно увидел кочевника, скривился и выставил вперед широкую ладонь.

— Нет, дикаря сюда не пущу, провоняет все своими собачьими шкурами.

— Да он уже проветрился, — заступился вдруг за него Тилет.

— На заднем дворе, рядом с конюшней сарай, — показал себе за спину большим пальцем здоровяк, — пусть там спит.

— Ну, ему не привыкать, — согласился Кинт, — тогда одну комнату и место в сарае на пару дней.

— Подожди… — наконец сообразил Тилет, — что значит комнату моему другу? А ты?

— Позже объясню…

Мужчина широко зевнул, открыл толстую тетрадь с потрепанным переплетом и спросил у Тилета:

— Имя? Положено записать…

— Ти… Тирр Кобъе.

— Двадцать монет серебром за день, — загибая пальцы и закатив глаза к потолку стал бубнить управляющий, а может и хозяин заведения, — итого, сорок, да плюс обиход и кормежка лошадей… еще угол в сарае, золотой давайте, и я скажу брату, чтобы накормил вас сегодня ужином.

— Брату? — не понял Кинт.

— Харчевня, вход со двора, — снова указал себе за спину управляющий, — там мой брат заправляет, а я тут, в гостинице хозяином, такова воля отца… он уже с предками.

Управляющий снова поднял взгляд к потолку и грустно вздохнул.

— Понятно, — Кинт выложил на стойку золотой кест.

— О! Аканский кест! Хорошо! А бумажные акакнские кесты у вас есть? — с заинтересованностью спросил хозяин, — я бы поменял.

— С чего такой интерес? — удивился Кинт.

— Как с чего!? С караваном на юг идти, так пояс с кошелями к земле тянет, а так все легче и спрятать от всякого лихого проще.

— Согласен, что ж, может, и найдется несколько бумажек, надо саквояж разбирать.

— Буду благодарен, — хозяин почтительно поклонился, и положил на столешницу большой ключ с деревянным брелоком зеленого цвета, — поднимайтесь, располагайтесь, в конце коридора зеленая дверь.

— Так что-то не понял, — скидывая вьюки с лошадей в сарай на заднем дворе, сказал Тилет, — почему я тут поселился один?

— Почему один, вот Крат с тобой… — Кинт кивнул на кочевника, который уже заботливо разгребал солому в углу сарая, готовя себе лежанку, — Я буду по соседству, так надо. Видел дом напротив с красным фронтоном?

— Да.

— Я буду там, надеюсь, профессор-северянин сделал все, как мы договаривались, и снял апартаменты.

— А если нет?

— Если нет, — Кинт почесал затылок, отчего его шляпа съехала на лоб, — если нет, то мы зря проделали весь этот путь.

С громким хохотом из дверей харчевни вывалилась подвыпившая компания — несколько продажных девиц и судя по виду трое наемных людей. Один из них бросил взгляд в сторону новых постояльцев и вполне дружелюбно улыбнулся…

— О! В этом городе скоро станет тесно от наемников разных мастей! — хохотнул он, — с прибытием, господа!

— В этом городе всегда будет работа для таких как мы! — обернулся к ним Тилет и тоже расплылся в улыбке, только по остекленевшим глазам было понятно, что он уже готов пустить вход свои клинки.

— Удачи в нашем нелегком ремесле, господа! — компания, продолжая веселиться, направилась через арку на улицу.

— То-то смотрю, какие уставшие, — пробубнил Тилет, поскреб густую щетину на скуле и проводил их взглядом, недобрым взглядом.

— Тилет, сначала дело, ты помнишь? — пихнул его в плечо Кинт.

— Да, помню… пошли сначала поедим, а? А потом дело, вон какие ароматы! — Тилет громко проглотил слюну.

Со стороны двери харчевни действительно пахнуло специями и жареным мясом, да так, что и у Кинта сразу заурчало в животе.

— Хорошо, отнеси вот эти вещи в комнату, затем ступай в харчевню и закажи нам еды, про кочевника не забудь, пусть ему сюда вынесут, а я пока отлучусь ненадолго.

— Куда?

— Проверю, все ли правильно сделал профессор-северянин…