Пёс империи

Глава двадцать вторая

Приказ охранять покой Кинта, Тилет, если не воспринял буквально, но очень близко к этому. Когда капитан баржи на рассвете решил поприветствовать другого капитана встречной посудины продолжительным гудком, Тилет поднялся к нему в рубку и тихо так, вкрадчиво объяснил:

— Еще раз подудишь, я тебе пальцы отрежу, медленно, по одному… мой друг двое суток не спал, а ты дудишь! Помахал вон, кепкой и все, разошлись… понял? — косая ухмылка Тилета и стеклянный взгляд внушили капитану если не ужас, то твердую уверенность в неотвратимости озвученных намерений.

— П-понял, — капитан сглотнул подступивший к горлу ком, — ну сразу бы сказали… а этот ваш друг, он кто?

— Т-ссс, — Тилет поднес указательный палец к губам, — если я тебе скажу, то точно, придется зарезать и тебя, и весть твой экипаж, так что рули посудиной, и это… потише, не дуди, чего дудеть…

Кинт наконец выспался. Сначала он проспал почти сутки, затем немного перекусив стряпней корабельного кока и выкурив трубку, снова рухнул спать и опять сутки спокойного, тихого забыться. Лишь на утро третьего дня пути, он поднялся с кровати в тесной каюте и уселся, глядя в иллюминатор.

— Выспался? — Тилет с озадаченным лицом сидел напротив, на своей кровати.

Перед ним на стеганом покрывале лежал пистолет, что купил ему Кинт, точнее, куча разбросанных частей.

— И чего ты его разобрал? — Кинт потер ладонями затекшее лицо, — поесть бы чего…

— Так я это, думал, справлюсь, просто посмотреть хотел как устроен.

— Ступай, еды какой-нибудь принеси, я соберу…

Спустя несколько минут Тилет вернулся с котелком наваристой каши на баранине и с кувшином кислого вина.

— Больше нет ничего, через час пристаем в порту Илкана.

— Илкан… — Кинт передал Тилету собранный пистолет и задумался, — да помню, много верфей, мало домов и множество пакгаузов.

— Точно, — подтвердил Тилет, — что там будем делать?

— Пойдем на телеграф, дадим телеграмму и будем ждать ответа.

— Долго?

— Не думаю, а потом за нами прилетит скревер, полетим в Латинг.

— А там что?

— Если все сложится так, как я предполагаю, то ты его императорским величеством будешь помилован, и мы отправимся дальше.

— Куда?

— Расскажу, позже… — Кинт взял котелок с кашей и принялся работать ложкой.

Кинт всего пару раз был в Илкане, во время службы в дорожных жандармах, дорога из Северного форта до Майнга занимала семь дней и три дня из них, это путь по реке. Городок действительно совсем не изменился, работали верфи, пыхтели портовые краны, неуклюжие, тягловые паровые фургоны растаскивали в своих кузовах грузы по пакгаузам. Несколько десятков домов выше берега и по единственной улице, рубленая ратуша с застывшими часами на невысокой башенке, будто время здесь действительно остановилось. Грузовая железнодорожная станция и телеграф были единственными каменными строениями. Впрочем, при станции была и небольшая гостиница господина Дова, все же, это единственный путь с северных провинций терратоса вдоль горного хребта, отделяющего терратос Аканов от Северного.

Все неудобства и личные переживания капитана баржи были сглажены несколькими купюрами, чем он остался весьма доволен, а Кинт и Тилет сошли на берег.

— Пойдем, оплатим комнату в гостинице, ты останешься там, а я схожу на телеграф.

— Здесь что, даже городовых нет? — Тилет стоя на укатанной щебенке рядом с пристанями осматривался вокруг.

— Ратуша есть, значит и городовые есть… наверное… пойдем, — Кинт потянулся было к новенькому саквояжу-футляру, но молча скривился от боли в боку.

— Я возьму, — Тилет подхватил все вещи, словно носильщик, — ты показывай куда идти.

Так и пошли, Кинт впереди, вскидывая трость, а сзади Тилет с вещами, вдвоем они выглядели, будто какой-то важный чинуша с прислугой.

В гостинице разместились с комфортом, в апартаментах даже была отдельная туалетная комната и бойлер, который обещали к вечеру согреть. Впрочем, как рассказал управляющий, Кинт и Тилет оказались всего вторыми постояльцами за неделю. Наступает лето, и теперь в гостинице будут останавливаться редкие пассажиры барж… Когда-то, много лет назад, этот город был крупной верфью, пока в Майнге не сделали дноуглубление канала и не построили свою первую верфь. Теперь Илкан просто город-склад, а верфи перебиваются лишь ремонтом, последний быстроходный корабль с гребными колесами здесь был построен десять лет назад.

Конинг

Григо спал плохо, деревянный топчан и ворох соломы вместо подушки в камере гарнизонной тюрьмы не располагали к приятному сну. Разве что завтрак из армейской столовой немного поднял настроение. Мысли роились в голове и не давали покоя догадки, из-за чего это все произошло. В памяти всплыл один момент, из другой жизни, то есть в бытность контрабандистом… Тогда, почти пятнадцать лет назад, Григо уже задумывался о том, что достаточно искушать судьбу. Он уже был богат, имел почет и уважение в высших кругах аристократии Тэка, а совесть все чаще напоминала ему о дочери. Григо решил отойти от дел, но оставалась одна важная сделка, которую надо закончить, дабы не потерять лицо, авторитет и, честно сказать, немалые деньги. Было в этой сделке одно звено в лице судьи Тека, продажного судьи… Он уже получил свои деньги за сделку, почти все договоренности с торговцами из Северного терратоса были достигнуты, но судья потребовал еще. Григо согласился, только бы скорее закончить с этим делом. Оставалось лишь передать значительную сумму судье, для чего Григо со своими людьми выехал на встречу, но там ждал неприятный сюрприз — два звена дорожных жандармов, судья и начальник жандармерии правопорядка Тэка. У судьи были свои планы, то есть выпотрошить карманы Григо и Северных торговцев, а потом еще и показательно пресечь контрабандную сделку, доложить об этом в столицу и получить значительную прибавку к жалованию отставного судьи. Естественно, такой план Григо не устроил, началась перестрелка, почти все люди Григо и несколько уважаемых торговцев из Северного терратоса погибли от пуль жандармов, однако, Григо и его бессменный телохранитель Гэрт, смогли уйти. Григо был тяжело ранен, ему пришлось почти полгода отлеживаться в подвале одного из борделей Тэка. А потом, как-то ранним зимним утром патруль городовых наткнулся на главной площади Тэка на два тела, это были судья и начальник жандармерии правопорядка. Они лежали в заваленной снегом клумбе у ратуши, у каждого перерезано горло от уха до уха, а их рты набиты золотыми кестами…

— Так когда это было… — тихо, вслух подумал Григо закончив с завтраком.

Как раз в этот момент лязгнул засов, дверь камеры скрипнув открылась.

— Господин Григо, — один из жандармов хорошо его знал, отчего ему было очень неприятна встреча при таких обстоятельствах, — прибыл судья из Мьента, мы должны вас доставить к нему.

— Делай свое дело, парень, — Григо поднялся с топчана.

Небольшая тюрьма — одноэтажное здание на шесть камер, располагалась на территории комендатуры. Когда Григо вывели на улицу, у входа в комендатуру беседовали трое офицеров, и один из них капитан Токэ. Увидев Григо, он приподнял форменную фуражку и гадко осклабился.

— Улыбайся, пока есть чем, — прошипел Григо, начиная понимать, каким ветром надуло эти неприятности.

Сэт и Маар с рассвета ожидали за воротами комендатуры в конной повозке, и как только Григо вывели на дорогу, Сэт выскочила и побежала к нему…

— Отец!

Городовые позволили ей подойти к нему.

— Не теряй напрасно времени, и сил, — обняв дочь, Григо тихо сказал ей на ухо, — дай телеграмму в Актур, мадам Поль, этот адрес оставил Кинт для подобного случая, расскажи все, поняла?

— Угу, — прижавшись к отцу и всхлипывая, ответила Сэт.

— Запоминай адрес…

Григо снова повели по улицам Конинга, на этот раз без кандалов, а Сэт, забравшись в повозку, сказала Маару:

— Гони на телеграф!

В кабинете на втором этаже ратуши, который принадлежал начальнику жандармерии правопорядка, расположился прибывший из Мьента судья со своим секретарем. Все были немало удивлены произошедшим, и когда Григо вели по коридорам, то сочувственно здоровались, снимая шляпы и кланяясь. Конинг маленький город, и известия об аресте Григо расползлись, обрастая слухами в считанные часы.

— Господин судья, Ян Григо доставлен, — сообщил городовой, когда они вошли в кабинет.

Судья, пожилой человек с седыми зачесанными назад волосами до плеч и вытянутым лицом, на носу блестят стеклами пенсне. Он молча кивнул и указал рукой на место перед столом, за которым сидел и скрипел пером по бумаге секретарь, совсем молодой толстый парень в казенном камзоле. Судья неторопливо развязал шнурки потертой кожаной папки, раскрыл ее, взял желтые листы бумаги и, пробежав их взглядом, снова блеснув стеклами на Григо, сказал:

— Итак, комендантом гарнизона Конинга инициировано расследование относительно вас, господин Григо…

— На основании чего? — Григо не предложили сесть, и он, стоя напротив, скрестил руки на груди и уставился на судью.

— На основании показаний… эм… — судья перебрал листы, — ага, вот, на основании показаний мастера-стрелка караульного звена комендатуры, господина Норака Пэтье, он утверждает, что будучи в составе так называемой горной армии во время Северной войны, он служил в трофейном звене под вашим началом, это так?

— Возможно, я не помню его имени, — ответил Григо.

— Хорошо, он утверждает, что вы по приказу, эм… — судья снова заглянул в бумаги, — по приказу капитана Кинта Акана занимались мародерством…

— Это было не мародерство, а пополнение запасов с целью обеспечения отряда всем необходимым.

— Не перебивайте! Обеспечения отряда всем необходимым это одно, а вот немалые суммы, что были вами распределены среди бойцов отряда на момент расформирования, это совершенно другое! Господин Пэтье утверждает, что вы просто раздали деньги, причем в суммах на свое усмотрение, к примеру, господин Пэтье получил от вас восемьдесят золотых кестов.

— Деньги были поделены поровну, среди всех выживших бойцов отряда.

— Ага! То есть вы подтверждаете факт мародерства?

— Я могу подтвердить лишь тот факт, что шла война, и мы делали все, чтобы выжить и быть способными вести бои с северянами.

— Интересно, как собранные путем мародерства кесты помогали вам выжить и воевать?

— Они помогли бойцам после войны, многие из них не были военными и не могли рассчитывать на военное жалование. Надеюсь, вы знаете, как обошлись во многих провинциях ветеранами? Они не получили ни кеста!

— Это к делу не относится, — судья развел руками, — итак, вы согласны с обвинениями в мародерстве?

— Нет конечно, это вообще абсурд какой-то!

— Абсурд то, что вы не были наказаны сразу же по окончании Северной войны! — прикрикнул судья, а потом натянуто улыбнулся и добавил, — уже прошло много времени, точную сумму награбленного вами установить сложно, думаю, отделаетесь парой лет каторги. Подпишите протокол признания и все закончится.

— С чего бы?!

— Хорошо, есть еще один вариант, вы дадите показания на Кинта Акана, тогда я смогу присудить вам лишь год тюрьмы… это щедрое предложение, учитывая обстоятельства дела.

— Вы в своем уме, судья? Кинт Акан муж моей дочери и отец моего внука.

— Что ж, я продолжу следствие, а к вам будет применено дознание, чуть позже, мне еще надо рассмотреть десяток дел жандармерии Конинга, редко я сюда заезжаю… зря вы упрямитесь, вы уже далеко немолодой человек, зачем вам это?

— А зачем это вам? Сколько заплатил капитан Токэ за это представление?

Секретарь престал скрипеть пером и замер, уставившись на судью.

— Как вы смеете! В кандалы его, и уведите прочь с глаз моих!

Жандармы, что все это время стояли у дверей подчинились, руки Григо были скованы и его повели обратно в гарнизонную тюрьму.

Илкан

Городок действительно, будто замер в прошлом. Кинт с большим удовольствием прокатился на конной повозке, даром, что идти до аптечной лавки от гостиницы всего-то десять минут. Но отпускать возницу Кинт не спешил, а сделав необходимые покупки в лавке, попросил отвезти к единственному на весь Илкан ателье, а затем на телеграф.

— Господин просто пожалел старого возницу? — поинтересовался старик, бережно хлестнув вожжами пегую кобылку, отъезжая от ателье.

— Какой я вам господин, просто устал от стрекота и шума силовых установок в городах, а у вас здесь…

— Ну да, ну да… — не поверил старый возница.

Кинт не стал его переубеждать и молча ехал до телеграфа, где попросил старика подождать, вложив ему в ладонь хрустящую купюру.

Телеграф и вовсе походил на пыльный амбар. Пустой зал, размером в несколько шагов от стены до стены и скучающая мадам за окошком, немногим старше Кинта и необъятных размеров.

— Здравствуйте! — чуть ли не воскликнула она, увидев представительного вида господина.

— Добрый день, — Кинт приподнял и опустил шляпу, — мне нужно дать телеграмму в столицу.

— В столицу…

— Телеграмма срочная с ожиданием ответа.

— С ожиданием… — снова вздохнула она, ее щеки покраснели, руки немного затряслись, но она справилась и протянула Кинту бланк, — возьмите, пожалуйста.

— Благодарю, — ответил ей Кинт и, решив не смущать ее, отошел к окну, придвинул к подоконнику низкую лавочку.

Там он взял со столика перо и чернильницу, и принялся заполнять мелким и аккуратным почерком пустые линии бланка.

— Ой, все так непонятно, вы уверены, что написали все правильно, — пробежав взглядом по тексту поинтересовалась она, когда Кинт вернулся к окошку.

— Уверен, и не вздумайте добавлять или убирать слова.

— Как будет угодно господину, — стрельнула глазами толстая мадам.

И кто их этому учит, — подумал Кинт и, отвернувшись к окну, улыбнулся.

Ожидать пришлось более часа. Кинт успел выкурить сигару на улице и побеседовать с ожидавшим возницей, который сетовал на то, что все покидают Илкан в поисках лучшей жизни.

«Прибываю на рассвете, ожидай в долине за Илканом» — наконец прочитал лаконичный ответ Мореса Кинт, поблагодарил мадам за окошком и покинул здание телеграфа.

Вернувшись в гостиницу, первым делом Кинт разбудил Тилета и отправил его в туалетную комнату, где в почерневшую от окисла медную ванну он уже набрал горячей воды…

— Полезай! Хорошенько отмойся и побрейся, завтра улетаем.

— Улетаем? — туго соображая спросонья, спросил Тилет.

— Да, улетаем, и ты должен прилично выглядеть, бакенбарды тебе все равно не идут… растут какими-то клочками, так что сбрей эту растительность на лице, и я тебе тут одежды кое-какой купил, сойдешь за лавочника.

— Моими розыскными листами завешаны все тумбы в терратосе, меня узнает первый же городовой!

— Это тебя должно беспокоить меньше всего, да и кроме твоей, там не один десяток физиономий. Завтра мы летим с полковником секретариата безопасности, надеюсь, все пройдет хорошо, а если нет… впрочем, я в любом случае постараюсь тебе помочь.

— Не знаю, Кинт Акан, почему я тебе доверяю, — раздеваясь, пробормотал Тилет.

— А кому еще ты можешь доверять, как не человеку, который сделал в тебе две лишних дырки? — Кинт уселся на кровать и стал стягивать сапоги.

— Ты прав, наверное, никому… — ухмыльнулся Тилет, — ты же, в конце концов, не в голову стрелял.

— Вот именно!