Пёс империи

Глава двадцать шестая

Джевашима достигли уже вечером пятого дня пути. Экипаж легко взобрался на холм и остановился. Холм тот самый, с которого когда-то Кинт рассматривал этот город в долине реки, когда приехал сюда впервые.

— Кинт, просыпайся, — толкнул его в бок Тилет, — добрались, и, похоже, к нам патруль городовых едет, ну или кочевников… не вижу, далеко еще.

— Труба в саквояже, — потерев лицо ладонями, сгоняя сон, ответил Кинт, а потом обратился к водителю, — езжайте прямо, милейший, не стойте, это выглядит подозрительно.

— Экипажи нашего треста обычно не останавливают, — ответил он и повел экипаж к городу.

Весь путь из Латинга до Джевашима прошел совершенно спокойно, ехали в основном проселками, кроме двух раз, когда приходилось выезжать на восточный торговый тракт, чтобы остановиться на станциях треста для заправки и обслуживания экипажа, один раз даже заночевали на такой станции в тесных апартаментах, но с чистым постельным бельем.

— Да, городовые, — подтвердил Тилет, сложил и убрал трубу в саквояж.

— Запомни, мой кровожадный друг…

— Да кто бы говорил!

— Запомни! Я головой отвечаю за твое поведение, и не только головой… ты просто должен знать, что ради спокойной жизни моей семьи я вернулся на службу терратосу.

— Хорошо, что напомнил, но мог бы и не напоминать, — недовольно скривился Тилет.

— И все же, если тебе захочется вспороть кому-то глотку, то будь добр, спроси сначала на это разрешение.

— Как изволите, господин капитан… На ночлег-то здесь есть, где остановиться?

— Да, тебе понравится, тут придется провести некоторое время.

— Патруль Джевашима! Остановитесь! — до салона долетел властный голос, когда экипаж почти доехал до первых хижин кочевников на окраине.

Кинт отодвинул набалдашником трости брезентовую шторку, трое всадников правильно обступили экипаж, чтобы не перекрывать друг другу линию выстрела, случись что, а четвертый, вероятно обладатель того самого властного голоса подъехал вплотную, это был крепкий мужчина, немногим старше Кинта и явно пришедший в городовые из кавалерии.

— Вы въезжаете в свободный город Джевашим, но въезжаете не со стороны тракта… — в голосе звучали нотки подозрительности.

— В первый раз в этом направлении еду, — нашелся водитель, — сбился с дороги, да спасибо механикам нашего треста, подсказали, как выехать к городу.

— Угу, — бывший кавалерист наклонился к окошку, — ваши жетоны, господа.

— Такой вас устроит?

— Вполне, господин капитан, — кавалерист уважительно поклонился, — какими судьбами?

— Проездом, с инспекцией земель, переданных кочевникам, — Кинт напустил важности, — много ли непримиримых племен осталось в Диких землях? У кого, как не у вас спрашивать об этом, и кстати, в каком кавалерийском корпусе служили?

— Первом Северном! — городовой даже привстал в стременах.

— Хм… и в штурме Тэка, значит, участвовали?

— Так есть, господин капитан! Был ранен, оттого и пришлось отойти от военной службы и податься в городовые… А что до непримиримых, то осталось несколько племен, кочуют, будь им пусто! Но сейчас пока спокойно, ближе к осени сюда потянутся, когда придет время собирать урожай…

Городовой оказался очень словоохотлив, и что важно, желал угодить представителю императорских ищеек.

— Здесь недавно произошло крушение пассажирского скревера, что об этом думают в вашем ведомстве?

— А что тут думать, видно кто-то из приезжих пытался вывезти контрабандой то, чем занимались в лабораториях у реки. Там постоянно с этой рудой у них что-то, то взорвется чего, то полыхнет в руднике… Вот и в скревере должно быть полыхнуло. Но новый помощник председателя городского совета докопается до правды, все организовал, собрали механизмы и лебедки, специальное снаряжение, ну чтобы под водой лазать, откуда-то привез… вытянули тот скревер, уже неделю, как на берегу лежит, но эти, в медных котелках, которым воздух по шлангам с берега подают, все еще лазают по дну реки…

— Вы не сообщайте никому про наш видит, договорились?

— Так есть, господин капитан!

Кинт молча кивнул, задернул штору и тихо сказал водителю:

— Поезжай на северную окраину, там гостинца, «Собачий хвост» называется.

— Вы с ума сошли… это же, — попытался возразить водитель.

— Делайте, как вам говорят!

— Как скажете, — водитель нервно перегазовал, отчего двигатель взвыл, и экипаж сильно дернулся с места, оставив за собой клубы сизого дыма и дорожной пыли.

Шест на черепичной крыше двухэтажной рубленой гостиницы возвышался над домишками кочевников на окраине Джевашима, собачьи хвосты покачивались на слабом ветру. Домашний скот неторопливо брел по широкой улице, подгоняемый двумя мальчишками, верхом на степных лошадках, доносился звук ударов по наковальне — кочевники пытаются жить оседлой жизнью, но своими традициями, и даже терпят переселенцев из других частей терратоса. Впрочем, поднимать Дикие земли своими силами тяжело, они это понимают, продают куски земель фермерам, а также получают немалую прибыль за счет рудника. Надо сказать, что в терратосе появилось немало желающих уехать в Дикие земли, тех, у кого не сложилась судьба торговца или фермера под пятой гильдий или из-за налогов, что в некоторых провинциях стали поднимать в последнее время.

Экипаж подкатил к широкой открытой веранде гостиницы, водитель ринулся развязывать веревки багажа, через секунды все вещи пассажиров оказались на веранде, водитель даже не попрощался, запрыгнул в кабину и был таков.

— Чего он? — Тилет почесал затылок, — тут вон как мило, кочевники никого своим песикам не скармливают, коровы вон, барашки, навоз ковром по улице…

— Нравится? — Кинт толкнул дверь, она не поддалась, тогда он несколько раз постучал по ней тростью.

— А почему нет? Если меня где-нибудь не пристрелят по твоей милости, то я бы здесь мог жить… нашел бы какую-нибудь дочку вождя из местных…

— Странно, — Кинт заглянул в окно рядом с дверью и постучал костяшкой пальца по стеклу.

— Давай я с заднего двора зайду?

— Не стоит, а то не доживешь до дочки вождя, если там кто-то из кочевников есть… Тут лошадь совсем недавно была, — Кинт показал на глинистую землю у коновязи, — возможно, отъехал куда.

— Ну, тогда подождем, мы же не торопимся?

— Я подожду, а ты пока, — Кинт достал из внутреннего кармана жилетки картонку с наклеенной газетной вырезкой, — вот этот господин нас интересует, не забыл еще свое ремесло?

— С чего бы?

— Вот и хорошо, я сейчас тебе его еще подробно опишу, вот держи кесты, — Кинт протянул кошелек, — пригодятся… Просто найди его и выясни, где он расположился… покрутись у рудника, за забор не лезь, пристрелят, охрана там серьезная. Ищи скорее в самых дорогих и достойных местах Джевашима, возможно, он у реки, в десяти минутах езды на юг, там скревер упавший достали.

— Хорошо, — Тилет заглянул в кошелек и одобрительно кивнул, — ты будешь здесь?

— Да, ну разве что на телеграф отлучусь, как заселюсь в апартаменты. Если не застанешь меня, то скажешь управляющему что ты с Карху.

— А это еще кто?

— Это я, — Кинт показал Тилету палец с перстнем.

— А-ааа, — протянул тот, но так и не понял.

Кинт постарался наиболее подробно описать внешность Поджигателя, а когда Тилет, огибая навозные лепешки на дороге, отправился к центру города, облокотился на перила и стал набивать трубку.

Чирш выехал из-за поворота как раз в тот момент, когда за ним скрылся Тилет. Кочевник сидел в седле, поджав одну ногу, курил трубку с длинным мундштуком и о чем-то мечтательно думал. Его лошадь была ему под стать — медленно брела знакомым путем и мотала головой, отгоняя мошек и мух, что вились над дорогой. Наконец, лошадь добрела до коновязи и, звякнув упряжью, опустила голову к круглой каменной поилке. Только шагнув на веранду, кочевник разглядел человека с приличным багажом.

— Карху! Какая честь для меня! — засуетился тот, снял с шеи массивный ключ на шнурке и отомкнул им входную дверь, — у меня тут уже неделю никого, скучно… вот и съездил на рынок, купить кое-каких припасов. Давно ждешь?

— Только и успел, что выкурить трубку, — улыбнулся Кинт и протянул кочевнику руку.

Тот ее пожал, крепко, но коротко, будто боялся обжечься.

— У нас так не принято, Карху, только равные по рождению жмут руки друг другу…

— Ты не представляешь, насколько мы с тобой равны по рождению… ну что, есть свободные апартаменты?

— Что?

— Комната, говорю, есть свободная?

— Так любую выбирай, хочешь ту, в которой в прошлый раз останавливался?

— Я не один, со мной приятель.

— Понял, — Чирш распахнул дверь и начал закидывать багаж Кинта внутрь, — на втором этаже последняя комната, там еще газовый рожек у двери. Поднимайся, а я пока вещи твои отнесу.

Комната скромная, без изысков, впрочем, как все в этой гостинице. Кинт позволил Чиршу перетаскать все вещи самому, разве что свой саквояж он отнес сам.

— Так что, значит, мне готовить обед на двоих постояльцев? — принеся последний баул спросил кочевник.

— Не переводи продукты, я еще не знаю, как сложится мой день, а лучше вот что… — Кинт задумался ненадолго, затем достал из саквояжа кошель с золотыми кестами, — надо купить пару хороших лошадей, привыкших к долгим переходам и одну вьючную…

— Зачем покупать? — удивился Чирш, — я скажу для кого, наш конюший подберет тебе лучших степных лошадей!

— Чирш, — Кинт снисходительно посмотрел на кочевника и вздохнул, — этого как раз не надо.

— Вождю не понравится, что ты покупал у нас лошадей…

— А ты не говори никому, просто скажи конюшему, что у тебя постояльцы, которые доверили тебе купить для них лошадей.

Чирш расхохотался, обнажив белые зубы…

— Постояльцы, да? Дали денег, кочевнику? Лошадей купить?

— Да уж… Ладно, делай как знаешь, только вот еще что, нужен фураж на полторы недели пути и съестные припасы, — Кинт снова протянул Чиршу кошель.

— Для этого твои кесты тоже не нужны.

— Мне начинает нравиться быть Карху! Еще скажи, что за пару хороших походных ранцев и бивачное снаряжение тоже не придется платить.

— Не придется, — Чирш помотал головой, а потом спросил, — собрался на север, через горы?

— Это тебе тоже предки подсказали?

Чирш ничего не ответил на этот вопрос, а спросил сам:

— Когда тебе все это нужно?

— Еще сам не знаю, но лошади нужны уже сегодня, остальное потерпит до завтра.

— Вечером лошади будут в сарае гостиницы на заднем дворе, все остальное принесу сюда, — Чирш вышел в коридор и остановился, повернулся и добавил, — у нас сейчас здесь, в Джевашиме, есть хороший проводник на север, за горы.

— Хм… — Кинт задумался, отказываться от проводника из кочевников попросту глупо, нет им равных ни среди лучших дорожных жандармов, ни среди контрабандистов, — это было бы замечательно! Это мне сильно поможет.

Конечно, Кинт мог бы справиться и без посторонней помощи, он знал много горных троп, на которых когда-то сам устраивал засады, но эти тропы знают и другие. Также Кинт понимал, что проводник-кочевник, это еще один ствол, который может помочь в опасной дороге.

Погода радовала, к обеду солнце стало ощутимо припекать и над степью повисло дрожащее марево. Отправившись на телеграф, Кинт немного изменил маршрут в поисках лавки, где можно купить соответствующую погоде неброскую одежду, а самое главное, подходящую для длительного переезда верхом. Длинный плащ из плотной парусины и широкополая шляпа выручали, но шерстяные штаны от дорогого костюма Кинт уже начинал тихо ненавидеть…

После часа скитаний по центру Джевашима, выяснилось, что как таковой лавки здесь нет, есть ателье, где костюм, штаны или жилет могут пошить, а также, на небольшом рынке на границе района проживания кочевников и переселенцев из терратоса, есть торговый ряд, где можно купить все что необходимо. Правда, у торговцев-кочевников товар весьма специфический — на жилете, пиджаке или рубахе, можно было обнаружить заштопанные небольшие дыры, а на штанах бурые пятна. Но, надо отдать должное, вся одежда была чистая отглаженная. Чтобы не создать внезапное проявление уважения к своей персоне со стороны кочевников, Кинт развернул перстень камнем внутрь ладони, и так и ходил по рядам. Спустя час Кинт уже направлялся к телеграфу с перетянутым шнуром, большим бумажным свертком в руке. Телеграмма на имя Поль Таг была короткой — «Приехал в Джевашим. К.А.». Другая телеграмма была в Конинг, на имя Маара Рокэ, — «Что с Григо? Обними всех. Я все еще работаю», причем, с ожиданием ответа.

Ждать ответ пришлось более часа, но от него сразу поднялось настроение — «Твой друг помог, Григо дома, все ждут, когда ты вернешься».

— Я тоже жду… — тихо сказал вслух Кинт.

— Вы что-то сказали? — старик-телеграфный служащий в форменном кепи и с глубокими морщинами на лице наклонился к окошку.

— Благодарю, — Кинт коснулся полей шляпы, и в этот момент на улице раздались выстрелы.

Один из пистолетов мгновенно оказался в его руке, он на инстинктах пригнулся и спросил:

— Это что?

Старик лишь высунулся в свое окошко, не без удивления посмотрел на Кинта и, вздохнув, сказал:

— А что вы хотели, уважаемый? В городе кроме этого дикого степного народца, собралось порядком всякого отребья! Городовые все больше держатся рудника и охраняют его хозяев, а люди здесь сами, как могут, присматривают за порядком, или сами его нарушают… вы бы, уважаемый, прикрыли пока дверь изнутри, мало ли…

Кинт последовал совету, и как раз в момент, когда закрылась задвижка тяжелой деревянной двери окованной железными пластинами, снова стали стрелять.

— Пара револьверов и карабин — прокомментировал Кинт.

— Похвально! Но я все же считаю, что стреляют только из револьверов! — похоже, старик был весьма азартен и не без военного, в крайнем случае, ополченческого прошлого.

— Нет, звук хлесткий, калибр скорее армейский, а револьверы так, хлопки, их не спутаешь… Впрочем, если только не стреляют из старого пехотного револьвера.

— Именно! — старик даже воскликнул и грохнул о столешницу перед окошком своим оружием, — из такого! Но откуда вам знать, молодой человек, звук выстрела этого старья?

— Там где я вырос, этого старья хватало…

На улице выстрелили еще несколько раз, но уже чуть дальше, а следом раздались свистки городовых.

— Думаю, можно открывать, но не ходите пешком, поймайте экипаж, — посоветовал старик.

— Так и сделаю, спасибо, — Кинт убрал пистолет на место, открыл дверь и вышел на улицу, где все вели себя так, будто ничего и не случилось, разве что двое извозчиков, поставив свои повозки параллельно, что-то эмоционально обсуждали. Кинт присвистнул в их сторону и поднял вверх трость.