Экипаж

Для профилактики

Похоже, звезды удачно для нас сложились.

Первыми проскакали мимо миноноски и пожалобились, что у эльфов праздники начались. На целых две недели. Праздники — это когда все синие с перепоя и в море ни ногой. Ведь в море — качает. И тогда все салатики-рулетики попросятся обратно. Вот и встали на прикол торговые корытца. Вместе с ними на неделю любой пассажирооборот замерз. Вместе с туристами, кто на чемоданах в портах кукует. А нет туристов — гоблинам некому амулеты и сувениры продавать. То есть и тут ушастые подгадили.

Вторым плюсом было это желание старпома как можно быстрее удрать с базы. В результате все намеченные работы ударно выполнены за четыре дня, положенное и прихватизированное складировано на каждом свободном квадрате. И мы — в море. Без эксцессов. С опережением графика.

Вот с графиком и нужно что-то делать. Потому как плевать на суда снабжения — они рано или поздно в назначенные точки доберутся. Проблема в том, что воевать не с кем. И топить некого. Поторопились мы чуть-чуть.

Поэтому кэп ведет пальцем вдоль карты и останавливает перст указующий над россыпью мелких островков:

— Так, народ. Учитывая тяжелые будни и ратный подвиг на Паучьей гряде, приказываю. В целях профилактики и поддержания здоровья экипажа, на недельку зависнем на любимом месте. Заодно хоть часть с баржи сжуем, а то ведь засмеют — переделали подлодку в буксир-толкач… Поэтому — готовимся.

Готовиться — это добыть из нычек гавайские рубахи, панамы и настроиться на отдых на свежем воздухе. Профилактика — она такая. Промывание ромом оптических осей, борьба с голодом при помощи копченостей и спортивные мероприятия в чистейшей бухте. Там еще на пальмы гамаки из сетей отлично подвешиваются. И все — ради профилактики возможных проблем в будущем.

Что еще скажешь — наш капитан мудр. И добр. Временами.

Лодка аккуратно подгребла к атоллу, проскользнула в маленькую бухту и приткнула гору барахла к песчаному пляжу. Прибыли.

Кстати, бывший вулкан за долгие годы превратился в отличное курортное место. Пальмы, травка, минимум живности и дыра под брюхом нашего боевого корабля, куда можно занырнуть при случае. Но место отдаленное, в стороне от любых торговых и пассажирских трасс. Поэтому просто сеточку сверху натягиваем, маскируясь чисто для проформы, и начинаем обживаться.

Гамаки, ящики вместо кресел и столов, магический усиленный холодильник, воткнутый в центре лагеря. Слева — разложены копчености. Справа радуют глаз солености. Вина и ром — блестят горлышками бутылок. На мангале уже шкворчит шашлык. Половина матросов трогает лапой воду и пытается прийти к консенсусу: жарко или освежает? И купаться после первой-второй или лучше не частить?

— Эй, мясо я за вас жевать буду? — удивляется кок, меняя шампуры над огнем.

— Одну секунду! — отвечает Бдык, пролетая эдаким метеором по пляжу. В лапах у механика снятая крышка с огромного ящика. Поэтому вся толпа задумчивых и нерешительных летят в воду, а Бдык делает вираж и первым подгребает к раздаче. — Расчет закончил! Давай три порции сразу, а то понабегут разные…

— И раз, и два! — Ша раскачивают за лапы и забрасывают в воду. Берег тут такой, своеобразный. Пару раз шагнул по колено — потом сразу буль — и все, можно лодку на попа ставить. Вулкан, что поделаешь. Зато — внизу хорошо. Прохладно, сквозь прозрачный хрусталь видно другой берег и даже выход из бухточки.

Торпедист выныривает, отдуваясь и говорит:

— Чтобы вы так же бодро изделия в аппарат забрасывали!

— Изделия?.. Кстати…

Теперь первый отсек осаждает оружейника и предлагает тому чуть-чуть развлечься. Нужно с пары торпед снять детонаторы и устроить гонки. Кто последний — тому обратно в одиночку железные дуры затаскивать. Оружейнику лень пререкаться, и он тычет когтем в старпома: если разрешит, то хоть тараньте друг друга, только отвяжитесь.

Это ошибка, потому как старпом наконец-то расслабился после базы, лежит в гамаке и потягивает коктейль. Поэтому увидев делегацию матросов тут же орет:

— Если поубиваетесь — сами виноваты! Все, проваливайте!

Старпому даже лень выяснять, что там народ задумал. Сломают — починят. И никак иначе.

Капитан вальяжен. Ему лень месить песок, поэтому устроился на освобожденной от ящиков палубе. Здесь у него навес, кресло-качалка и персональный ящик для вдумчивой дегустации. Когда мимо него пролетают в воде две торпеды, кэп добывает сбоку жестяной рупор и начинает болеть попеременно то за одну команду, то за другую. Когда ему это надоедает, стучит ногой по железу. Упорно стучит. Дождавшись появления сонного акустика, командует:

— Кончай киснуть. Патефон сюда тащи. А сам — на бережок, пузо погреть.

— Затопчут, — сомневается слухач.

— Штыря с собой возьми, он любитель в тенечке подремать.

Патефон бубнит расслабляющие марши, рулевой с акустиком под пальмой в гамаках рассуждают о проблемах мироздания. К ним и близко никто не подходит. Штырь — орк простой, у него под рукой лежит стальной прут, позаимствованный в двигательном отсеке. И при попытки пробежать мимо одуревшим козлом этот прут немедленно применяется для наведения порядка. Потому что центральный пост — где рулевой. А по центральному все матросы обязаны передвигаться строевым шагом и отдавая честь заслуженному и бессменному Штырю. Или — по хребтине.

На палубу рядом с кэпом выбирается наука. Изобретатель щурится на солнышко, затем замечает гоночные аппараты и меняет цвет:

— Там по две бочки модернизированной взрывчатки в каждой торпеде! Если в борт влепятся, то сдетонируют все запасы! Атолл просто исчезнет. И мы тоже!

— Не волнуйся, все предусмотрено, — кэп демонстрирует огромную гранату. — Вон буйки, за них заплывать нельзя. Если сунутся — я им гостинец. Рванут чуть в стороне, разве что бок лодке чуть-чуть помнут. Его и выправить можно. Зато — весело!

Теоретик удирает на берег, подальше от идиотов.

— Выйду в запас, магазин открою «Все для рыбалки», — мечтает Чиф. В прошлый поход он подумывал про автомастерскую, но навел справки, уточнил зарплату для нанятых мастеров и похоронил идею на корню. Бдыку хорошо, он в железках все понимает. Чиф же про железо знает одно — люк открыть, дуру здоровую туда засунуть, на пимпочки штуковинку насадить и ручку потом закрутить до упора. Чтобы торпеда пошла «туда» а не «обратно».

Сейчас же Чиф пытается обжевать с товарищами новое светлое будущее. Которое в глазах орка выглядит очень просто: деньги откуда-то берутся в тумбочке и не кончаются.

— И что продавать будешь? — вылезает из песка Дига. На него обиделись за сожранный в одно рыло поднос с шашлыками и попытались похоронить на пляже. Но хитрого водолаза таким не проймешь — он прокопался поближе к пальмам и выбрался живым и здоровым. Пока гробовщики в панике пытаются найти его останки на месте захоронения, Дига уже выбил песок из ушей и теперь донимает приятеля.

— Ну, как что. На одном прилавке толовые шашки. На другом гарпуны с моторчиками. Можно еще сеть с крючьями, чтобы никто выдраться не мог. Главное — кобольдов не звать. Они все скупят и рыбу в архипелаге повыведут.

Прикинув размах, Дига тут же начинает суетиться:

— Живность гранатами глушить — это привычно, любой справится. Только ведь много брать будут, нужно поставщиков правильных. А у меня как раз нужные подвязки в арсенале. Возьмешь в долю?

— На паях? Почему не взять? — Чиф сбрасывает сонную истому и начинает чертить палочкой план будущего магазина. — Где пулеметы поставим?

— Не долетит, легковат, — Зур осторожно трогает натянутую как струну веревку. С одной стороной петля зацеплена за согнутую верхушку пальмы, на другой присобачена к стулу. Стул пожертвовал с возвратом Бдык. Теперь помощник механика пытается оценить, насколько его придумка с катапультой реализована в рамках поставленной задачи.

Ножки стула удерживаются специальным стопором. На самом стуле пока никого нет. Все хотят посмотреть — как оно, но никто не собирается жертвовать шкурой для полета. Они что, больные?

— На что забьемся? — пританцовывает рядом Острый Глаз. Это он предложил проверить — сможет ли доброволец пролететь через всю бухту и воткнуться в стену пальм на другой стороне или хряпнется раньше.

— Проигравший в кают-кампании сто раз кукарекает из-под стола! — у поммеха загораются глаза от предвкушения. Он уже запускал пробный булдыган и тот поднял волну прямо посередине водной глади. Изобретатель по весу куда как меньше каменюки, поэтому упадет чуть дальше. О том, что Глаз подхимичил с конструкцией, Зур не в курсе.

— Сто — много. Давай — пять!

— Сорок!

— Двадцать!

— По рукам!

Теперь нужно как-то заманить науку в качестве подопытного. В сторону двух отдельно висящих гамаков направляется делегация.

— У нас вопрос возник! У Бдыка табуреточка есть такая, железная, цельная. Она стоит на станине и от вибрации механика колбасит. Мы подумали насчет допусков — если чуть-чуть доработать, сможет ли он усидеть на полном ходу или нет?

— И что?

— И у нас вопрос по модернизации. Может, чего не рассчитали, не учли?

Любитель заумных шестеренок выцарапывается из гамака и топает следом за толпой. В отличие от подозрительного Штыря, ученый не знаком с особенностями экипажа.

— Во. Стул. Ремни. Вы сядете, мы потрясем и убедимся, что все нормально.

— Ремни обязательно?

— Ну, мы же будем как в самом деле. На полном ходу.

Проверив надежность крепления, Глаз вышибает стопор. Дерево со скрипом распрямляется и седушку вместе с наукой вышибает куда-то за горизонт. Со свистом.

Проводив глазами метательный снаряд, Тратта свистом привлекает к себе внимание и оглашает приговор:

— Эй, залетчики. Нам еще не все торпеды до ума довели и не всех осьминогов надрессировали. Поэтому — вон у вас два гоночных подводных катера. Зубы в лапы — и за ним. Если не найдете или увечным притащите, я вас лично на ленточки распущу. Понятно?

Толпа мчится на берег, отбирать у уставших гонщиков торпеды.

— Какая зараза забыла топливо долить? — пыхтит Зур, выгребая против волн верхом на железной бандуре. Позади него отплевывается от соленой воды Острый Глаз. С правой стороны у него знатный бланш, полученный за излишнюю хитроумность, поэтому лапами работает молча. Не хочется получить для симметрии второй. Но душу греет проигранный поммехом спор. Двадцать раз прокукарекать из-под стола, когда там будут офицеры обедать — это нечто. За такое можно и потерпеть.

На второй торпеде присобачен сверху стул с привязанным изобретателем. Тот сидит с выпученными глазами и раскрытым ртом. Практичный Бдык под табуреточку присобачил бак для разных полезных напитков. Этот бак и сработал словно поплавок, обеспечив бедолаге выживание посреди океана. Но сам полет произвел настолько неизгладимое впечатление, что до сих пор не издал ни звука.

— Молчит, — беспокоится Зур, наводясь на пальмы в далеке.

— Наверное, слова растерял, — предполагает Глаз, выглядывая акульи плавники поблизости. — Я бы если так летел, проорал бы все, что знал. И еще чего бы придумал.

— А, вот в чем дело… Ну ничего, новым словам научим, дело нехитрое.

К полуночи заплыв успешно завершается. Торпеды поднимают на палубу, проводят регламентные работы и прячут в подлодке. Док вливает в науку бутыль успокоительно и вместе с креслом укладывает спать в кубрике. Расцепить лапы и освободить чужое железное имущество пока никак не получается. Поэтому пусть так отдыхает. Завтра разберемся.

Среди пальм горит крохотный одинокий костерок, и старпом со Штырем играют в карты. Они наконец-то дождались, когда толпа очумевших от отдыха бабуинов разбредется на боковую и теперь учат друг друга разным полезным штукам. Умение ловко передернуть и прибрать к лапам козыри — полезный навык, который всегда ценится среди орков. Своих не обувают, это закон. Но срубить монету-другую у соседей в порту — повод для гордости. Вот и тренируются.

Мы уходим от атолла через неделю. Излишки припасов съедены, мусор захоронен, песок граблями причесан. Маленькая баржа, на которой были складированы ящики с тушенкой и спиртным перевернута и переделана в домик под пальмами. Теперь если кому захочется отдохнуть — получит оборудованное место. Может, мы сами сюда вернемся при случае.

— Центральный!

— Есть центральный! — отзывается вахтенный.

— Прямо руля, малый ход! — кэп возвышается на рубке, словно попугай на веточке. Снимать разноцветную рубаху ему лень. Кэп еще не отошел от праздника ничегонеделания. Единственное, что он сделал — так водрузил на макушку любимую фуражку. И теперь пугает возможных наблюдателей дурацким видом. Но, как уже было сказано, кэпу плевать. Он добил последние запасы мозговышибателя для профилактики и теперь готов к любым подвигам. Как и любимый экипаж.