Экипаж

Процесс изъятия конфетки у ребенка

Паника в эскадре утихла только через два часа, в полдень. К этому времени успели отмахать изрядное расстояние, сбиться снова в кучу и теперь настороженно ждали, что скажут эсминцы. Те крутились вокруг и успокаивающе помаргивали семафорами: «звуков винтов не наблюдаем». Два транспорта отправили подбирать выживших. Радости капитаны не высказали, но ушли назад. Надеялись на то, что орки не трогали госпитальные суда и тех, кто добывал из воды неудачников.

— Мины? Нарвались на минную постановку? — в боевой рубке рядом с адмиралом собрался штаб. Получив сшибающую с ног затрещину, пытались понять произошедшее.

— Пара сразу, как на «Храбром»? Вряд ли. И авиаматка удар под корму получила.

— Может, винтами затянула.

— Сомнительно. На такой глубине мины не разбрасывают. Смысл какой? Течением снесет обратно на архипелаг.

Луи ожесточенно грыз карандаш, вперив пустой взгляд в расстеленную на столе карту. Что делать? Кто бы подсказал, какого черта теперь делать? Из боеспособной эскадры получили толпу испуганных овец, готовых бежать куда глаза глядят. А самое паршивое — совершенно непонятно, как он, лучший адмирал флота, умудрился вляпаться в столь огромную вонючую кучу дерьма. Кстати…

— Младший помощник где? Которого на разведку гоняли?

— У сигнальщиков был.

— Значит, добыть его оттуда и под арест. И матросов приставить, чтобы он сдуру не удавился. Как вернемся домой, с ним будут беседовать. Вдумчиво. Каким именно образом он считал чужие подлодки в Паучатнике и что там увидел…

Адмирал снова впал в задумчивость, а осмелевшие офицеры продолжали фонтанировать идеями:

— Может, бомбы приделали под днища? Пока в порту стояли. Ведь перед выходом не осматривались. Если все запустили разом — вот они разом и шарахнули.

— Вы слышали о таком оружии когда-либо?

— Дикарям запросто могло прийти в голову. Бочку порохом набить, туда спертый у гномов хронометр воткнуть и на цепочке подвесить. Или болтами привернуть. Воды клыкастые уроды не боятся. Могли занырнуть.

— Если только вахтенные бы совсем упились. В порту ни одно местное корыто рядом с нами не болталось. На себе же такую бочку тащить — их бы заметили… Хотя идея интересная. Надо будет озвучить в штабе.

Краем уха ловя бредовые идеи, Луи сводит баланс. Авиаматка — ёк. Пошла на дно после повторной детонации. Линкор «Храбрый» затонул. Булькнул следом за сброшенным якорем. Плюс еще один эсминец отправился на небеса. Очень уж высоко начинка от него летала. И два крейсера кормят рыб.

Кроме того, пара линкоров тяжело повреждена и плетется в хвосте, с трудом выдержав совместный драп. Их надо срочно в порт, держатся буквально на честном слове. Рядом с ними дымит поврежденный крейсер. Этого вообще лучше задним ходом тащить — нос почти отвалился. В боевом строю остались единственный уцелевший линкор «Счастливчик», семь крейсеров с авиаматкой и куча судов сопровождения. Плюс почти два десятка эсминцев, рассыпанных по округе. Да над головой с комариным зудом болтается звено морских бомбардировщиков с подвешенным гостинцами. Фактически — единственная сила против вражеских подлодок. Под пушки они вряд ли полезут, а снарядами их особо из-под воды не выковырять.

Но получив по зубам, нужно понять — как именно это произошло? И каким образом притащить остатки эскадры хотя бы в Элегиум? Ведь если где-то сумели притаиться два орка, запросто могут засесть и еще.

— Кэп, вроде скорость сбрасывают?

— Да, плетутся, но как-то нервно. И постоянно рыскают, противолодочный маневр исполняют… Кстати, старпом, ты посчитал, как часто они его выполняют?

Помощник показал на песочные часы:

— Склянка без одного пальца. Уже пятый раз так прыгают.

— Угум. Все, как в их дурацких учебниках написано. Регламент… Акустик! — капитан настроен решительно и прикидывает, как бы получше разыграть оставшиеся карты.

— Слушаю, — сипло отвечают штатные уши лодки.

— Обрисуй текущую картину…

На протертом столе появляются угольные отметки. Значит, линкор слева, авиаматка справа, три крейсера в головном дозоре, четверо сзади. Подранки где-то в хвосте колонны, плюс куча поджавшихся транспортов и постоянный звон винтов бегающих туда-сюда эсминцев. Мало того, кэпу мнится, что наверняка и в воздух этажерки дурацкие подняли. Это гномы висят в воздухе на горючих дирижаблях, эльфы предпочитают свое, собранное из дерьма и палок. Деревяшки сколотят, тряпками обмотают, веревками подвяжут — и потарахтели. Но какой бы хлипкой конструкция не была, а бомбу-соточку тащит и на голову норовит уронить. А сотки посреди чужого ордера лодке за глаза и уши.

— Тратту сюда.

Как только оружейник появился в центральном посту, шкипер его озадачил:

— Ты вроде говорил, что вы с глубиной на торпедах игрались. Вроде даже как ящик пива на этом заработали.

— Да, было такое. Гайки на носовых рулях глубины ослабляем, торпеда сначала идет как положено, потом подвсплывает и почти по поверхности скачет.

— А на глубине ее видно?

— Неа, если еще на двадцатку приспустимся, так никто пуск и не заметит.

Шаман засомневался:

— И что с того, что сразу не вычислят? Не дураки же, поймут, что мы где-то рядом.

— Они поймут, что лодка поблизости. Но не сообразят, что мы именно здесь. Между нами и линкором — эсминец. С другой стороны точно так же. Торпеда пройдет под ним и воткнется в цель. Что скажет любой капитан? Что глупый орк не решился атаковать «Берту» и влепил в доступную цель. Пусть ищут. Хотя, они на нервах, опять рванут драпать. И разобраться, откуда именно прилетело, не смогут. А вот потом мы уже будем думать — что и как…

Решившись, кэп пошел донимать акустика. Долго ездил тому по мозгам, но заставил выдать наиболее точный расклад строго по двум целям — линкору и авиаматке. Остальное босса в данный момент не интересовало. Вернувшись в центральный, приказал:

— Второй и третий носовой — лево пять, дистанция пять сотен. У обоих задних — аналогично. И с рулями пошаманить… Штырь, тебе надо будет извернуться. Сначала подруливаем, чтобы минус двадцать отработать. Затем прежний маневр, но разворачиваешь максимально поперек. Как только встанешь в позицию, мы стреляем.

— По счислению будем бить? — уточнил старпом, крутя кусок угля на столе, чтобы лучше увидеть задуманное капитаном.

— Да. Никакого перископа. На удачу. И как повезет.

— Торпеда слева по борту! — заорал вахтенный на линкоре, с ужасом разглядывая мелькнувшую тонкую черную тень. Самое странное, что торпеда плыла от железной туши, а не к ней.

Но это плыла первая, проскочившая под брюхом, а вторая воткнулась вполне удачно, вырвав изрядный кусок в носовой части, куда сразу же хлынула вода. Зарывшись в набегающую волну, «Счастливчик» сбросил ход и начал крениться вправо, наперерез «Толстухе Берте». Не успели там хоть как-то отреагировать, как синхронно ахнуло на авиаматке. Оба гостинца попали почти в одно и тоже место, поэтому теперь в пробитый проход можно было запросто засунуть шарахнувшийся в сторону эсминец. Грузно осев и накренив палубу, «Воздушный лист» окутался дымом, плеснул в стороны огненными росчерками и засобирался завершить жизненный путь.

— Откуда стреляли?! — заорал адмирал Луи, тщетно пытаясь увидеть хоть что-нибудь в хмурых волнах вокруг дестройера.

— Сообщают, что две лодки, обе между эсминцами и жертвами! До нас не добрались!

— Полный вперед, уходим вправо, подрезая авиаматку!

— Столкнемся, госпо…

Получив в ухо, адъютант рыбкой нырнул под стол. Луи продолжит орать:

— Они уже спеклись, сейчас боекомплект шарахнет и все, амба! А нам надо двигать! Скорость — единственное спасение! И очень надеюсь, что летуны хоть кого-нибудь заметят!

Вторя ему, сверху черной кляксой свалилась бомба и плюхнулась рядом с гибнущим «Листом». Второй бомбардировщик шарахался над головой, пытаясь увидеть врага.

— Транспорты сцепились! — доложил вахтенный, опустив тяжелый бинокль. От торпеды уворачивались и неудачно.

— На плаву?

— Пока да.

— Значит, справятся… Полный, полный вперед! Курс двадцать, к берегу! Доберемся до отмелей, там ублюдков хотя бы видно будет… Ненавижу, уроды клыкастые! Такую карьеру загубили, — Луи в отчаянии вцепился в седые космы. — Пенсии каюк, премиальным каюк! Эскадру раздербанили!.. Сво-ло-чи!

— Нас не оторвет? — с испугом прошептал старпом, прислушиваясь к покряхтываниям родной подлодки. «Берта» перла на максимальном ходу и бедную «рыбу-прилипалу» болтало набегающим потоком воды, периодически пытаясь воткнуть рубкой в чужое днище. Как еще несчастные трубы надстройки вместе с пружиной справлялись под градом ударов — совершенно непонятно. И ведь не отцепишься при всем желании.

— Если оторвет, подорвем боеприпас. Потому что винтами нас все равно в винегрет порубит, — флегматично ответил капитан, умудряясь пить чай. Свой сухпай он уже сжевал, теперь стоял на приплясывающей палубе и прихлебывал горячий напиток.

— Обидно будет, — скуксился помощник. Он не рискнул показать всем, что лапы трясутся и теперь дулся на белый свет. Какой чай, тут бы стаккато клыками не сыграть.

— Да ладно тебе. Минимум два линкора, два крейсера, две авиаматки. Осталось подождать, что они придумают напоследок и можно «Бертой» заниматься. В принципе, у нас на крупняк еще торпед хватит, но к ночи их командование наверняка проорет «спасайся кто может» и разбегутся. Толпой ночью идти, когда тебя выцеливают — это глупость. А ушастые уроды при всем кретинизме остатки мозгов не пропили. Нам же при одиночных целях ловить нечего.

— Только «Толстуху», — уточнил старпом.

— Только ее, да… Но я так понимаю, что вся эта куча железа прибьется к берегу. Найдут какой-нибудь заливчик или просто отмель, чтобы пузом не сесть. От океана огородятся эсминцами и будут обсуждать, как докатились до жизни такой.

— А мы?

— А мы подождем и дадим последний концерт. Главное, чтобы утки в рядок выстроились. Тогда веером все свободные торпеды и расстреляем.

Услышав про берег, засуетился шаман:

— Если они в самом деле поближе к суше сунуться, то нам будет на руку. Там в вечернее время как раз туман небольшой. Влага с прожаренной сушей сталкивается и ветерком это все такой слабой дымкой сносит на воду. Я здесь раньше контрабандой барахло разное таскал, как сейчас помню!

— Ну, если еще и туман…

Остатки эскадры плелись вдоль далекой стены джунглей. «Толстуха Берта» в окружении пяти эсминцев, отгородившись от злого океана крейсерами и прочей мелочью. Адмирал приказал дожидаться темноты и затем поодиночке прорываться в Элегиум. В то, что неизвестные орочьи подлодки оставят их в покое, он не верил. Хорошо еще, что ближайшая свита проверила прозрачную воду вокруг и подтвердила: «дно видно, врагов не наблюдаем». Хотя бы так.

Сидевший на одном из эсминцев эльф с арфой потряс ушами и пнул дремавшего рядом напарника:

— Ты скрежет слышал?

— Чего?

— Скрежетало, будто железку днищем дерем.

Второй слухач прильнул к своему раструбу, отложив инструмент в сторону. Звенеть и улавливать эхо смысла не было. Надо постараться понять, что происходит под водой.

— Вроде тихо… Точно слышал?

— Ага. Я даже поначалу подумал, что мы минреп чужой зацепили, но там звук отличается.

— Минреп?!

Чиф и Дига вернулись обратно в подлодку. Хитрый замок на цепи был перебит и ушел на дно. А потянув трос, сдернули заботливо прикрепленную маскировочную сеть. Она подвсплыла на деревянных плашках, прошла под днищем «Берты» и весело намоталась на винты. Дестройер начал сбрасывать скорость. Когда он остановился, бравые водолазы уже сипло дышали в носовом кубрике, а в освободившийся торпедный аппарат загрузили новый гостинец.

— Самый полный, право руля, — скомандовал шкипер, пристраиваясь рядом с перископом.

— Шум двигателя уже за кормой, рубка чистая, — проскрипел акустик и масляно блестящая труба тут же пошла наверх.

— Тратта, минус двадцать, минус десять, ноль и плюс десять — для всех дистанция четыре сотни!

— Понял! — подтвердил оружейник, а капитан уже крутнулся назад. Хмыкнул, жестом отправил перископ вниз и зашипел ласково в раструб:

— Кормовой, залетчики вы мои любимые. Авиаматку хорошо потопили, вот вам новая задача. Курс — нулевой, прямой выстрел. Дистанция две сотни. Три парных выстрела. Шесть торпед долбите и отдыхаете. Стрельба по готовности.

— Две сотни?.. Поставили. Что, уже можно? — поинтересовались в ответ.

— Ага. Чего тянуть.

— Тогда мы стреляем, босс. Раз уже можно…

Лодка содрогнулась от массового залпа. В носовом Ша срывал голос, командуя перезарядку. В кормовом суетились молча, изредка рявкая друг на друга «как ща наступлю на лапу, ур-р-род!».

— В упор мочим, как бы не накрыло, — проскрипел старпом, цепляясь покрепче за стол.

— Минус десять, — фыркнул кэп, раздвигая лапы пошире. — Чуть занырнем и над самым дном пройдем. Но если затянем — вся кодла эсминцев в загривок вцепится. Пусть у них глубинных бомб и нет, но не отпустят. Мало того, запросто могут просто ящики со снарядами за борт кидать. Запалы у них есть, сообразят…

Перекрывая голос капитана, позади гулко ударило раз, другой. Лодку тряхнуло, но мы продолжали бодро уходить прочь, прижавшись к близкому песку. Любая скала, любой дурацкий камень нам навстречу — и все. Но придется рисковать…

Кормовые выстрелили последний раз, когда долетели взрывы впереди. Кэп тут же отреагировал:

— Плюс десять, лево руля, средний вперед!

— Это мы зачем? — удивился шаман, который в очередной взбрык железа знатно приложился лбом о ближайшую переборку.

— К берегу прижмемся, в сумерках к Элегиуму пойдем. Нас там искать не станут. Ночью высунемся, подзарядимся и в порт.

— Что там забыли?

— Там мы забыли тихую гавань, которую станут проверять в последнюю очередь. И еще, у меня есть мысль, — оскалившись, шкипер подпрыгнул от очередной пары взрывов и добавил: — Очень хорошая мысль. Главное, чтобы эсминцы нас здесь искали. И чуть подальше, на глубокой воде. А мы уж придумаем, как оторваться…

Вторя ему, позади тонула «Толстуха Берта», со всем кафелем, благородными офицерами и адмиралом Луи. Шесть торпед в упор разворотили борт напрочь и теперь супер-дредноут завалился вправо, мечтая кувыркнуться кверху брюхом и пойти на дно.

Мы умудрились еще два раза отстреляться, выписывая замысловатые загогулины и приподнимая изредка перископ. Над головой творился полный бедлам: крейсера метались, явно с надеждой выброситься побыстрее на берег или хотя бы забиться в какую-нибудь бухту. Транспорты шарахались от них, от скачущих по волнам эсминцев и друг от друга. Пушки стреляли во все стороны, поднимая водяные всплески. В этой круговерти кэп записал на счет еще два крейсера и несколько пузатых торговцев. После чего было решено слишком не рисковать и окончательно двинулись подальше от бардака и поближе к Элегиуму.

Старушка близкие разрывы перенесла стойко. Да, стыки начали сочиться забортной водой, несколько трубопроводов пришлось перекрыть и латать при свете аварийных фонарей. Но в остальном — мы были живы. Мало того, за время дурных скачек никто ни лапу не сломал, ни клык не выбил. Отделались синяками и шишками. Самый шикарный бланш заполучил Юнга — боднул башкой комингс.

Еще одной мелкой неприятностью можно было считать сбежавших из носового кур. Хохлушки забились по всем возможным щелям и с подозрением косились на пробегавших мимо матросов. К ночи большую часть их удалось отловить и вернуть обратно, на опустевшие торпедные полки. Хотя периодически из-под решетчатого настила то тут, то там доносилось: «ко-ко-ко, сволочи, ко-ко».