Э(П)РОН-10 Водный мир. Герилья

Глава 4−4

-//-

… с Эмили я пересёкся там же, где и расстался утром — на восстановленной веранде бывшей «заброшки». И не только с ней, что характерно, хотя профессор Эйген по своему извечному обыкновению старался держаться в тени. И это ему очень хорошо удавалось, с учётом позднего вечера.

— Как впечатления, душа моя? — опередил я девицу буквально на мгновение.

— Великолепно! Грандиозно! Непередаваемо! — Восхищению Эмилии, казалось, не было предела. Но и добавить чуточку укоризны в хвалебную речь она тоже не позабыла: — Елагин, ты почему до сих пор прятал от меня это чудо⁈

— «Изнанку», что ли? — удивлённо воззрился я на «вспомогательную жёнушку».

— Дурак⁈ — возмутилась та в ответ. — Евгения Викторовича, конечно! Профессор просто душка! И нечего так смущаться, я от всего сердца! — развернулась она к профу. — Вы отличный педагог, можно сказать, от бога!

— На том и стоим, — сдержанно улыбнулся Эйген. — Но должен признать, что и ученица у меня достойная! Подхватывает буквально на лету!

— И много она… подхватила? — заинтересованно покосился я на Милли.

— Пожалуй, сегодняшнюю программу мы даже перевыполнили, — сообщил профессор. — Но я по-прежнему рассчитываю ещё и на завтрашний день. Ты как, Ванюша?

— Она целиком и полностью ваша, дорогой профессор! — и не подумал возражать я. — Часиков этак с девяти утра.

— Нет, с десяти! — внесла коррективу в общие планы Эмилия. — Меня настолько распирают эмоции, что я вряд ли быстро усну! Это же… это…

— Позже поговорим, душа моя, — прервал я девичьи словоизлияния. — Выслушаю, отвечу на вопросы, успокою. Любым способом, на твой выбор. Но завтра не халтурь, есть у меня подозрение, что больше такого случая может и не представиться.

— Какого? — нахмурилась Эмили.

— Благоприятного, — пояснил я, и переключился на Эйгена: — Профессор, а вы постарайтесь к завтрашнему вечеру сохранить здравый рассудок. Нам с вами и Ильёй Фаддеевичем предстоит ответственное мероприятие.

— Это ты на что намекаешь, дорогой⁈ — угрожающе упёрла руки в бока Эмили. — Что я Евгения Викторовича доведу…

— До белого каления?

— Нет! Как там? А, вот — до цугундера!

— Я не намекаю, я прямо говорю, — парировал я. — Меня же чуть не довела!

— Эмилия Ильинична не позволяет себе ничего лишнего, Ванюша, — деликатно вклинился между нами проф Эйген. — Так что не наговаривай на девочку! А вы не ведитесь на провокации, милочка!

— Как скажете, Евгений Викторович! — хором выдали мы, и так же хором рассмеялись.

Ну а чего? После такого дня не грех нервишки расслабить.

Какого дня, спрашиваете? Так насыщенного же! Я ведь не только очередное — к слову, не самое приятное — открытие в «изнанке» совершил, но ещё и с Агуэем перетёр, и следующий этап «искинизации» рода осуществил, то есть метнулся в родовую резиденцию и одарил мать с сестрой персональными виртуальными помощниками. Сам процесс здесь описывать не буду, он мало отличался от «рождения» эмилькиного Фабьена, разве что охов и ахов поступило на порядок больше, равно как и слёз умиления — всё-таки целых две дамочки «мини-гексов» без-воз-мезд-но, то бишь даром, получили! — так что теперь у моего Лиу Цзяо уже трое активных «отпрысков». И пока что перевес в условный женский пол: что сестра, что мать предпочли обзавестись «подружками». Единственное, свою матушка почему-то нарекла Марфой Петровной, или для краткости Марфушей, и наделила сомнительной тягой к травничеству, а также чуть менее сомнительной склонностью к химии и биологии. Звать себя обязала сударыней, вознамерившись, насколько я понял, со временем взрастить из «мини-гекса» хрестоматийную барскую служанку. Скорее всего, в пику сложившейся в нашей семье традиции следовать всему ориентальному. Ну да бог ей судья! Зато Лидка играть на контрастах не стала, заложив в личность своего искина азиатские корни — Пей-Пей, бонсай, оригами, массаж, а также судостроение, морская логистика и гидрология. Убойный коктейльчик, как по мне. Ну и обращение выбрала соответствующее — «госпожа». Впрочем, зная сестрицу, острить я по этому поводу остерёгся. По ходу дела переждал бурю эмоций, пережил процесс знакомства и взаимных восторгов, провёл краткий инструктаж… и был таков. А смысл их дальше караулить? У Лидки с матерью весьма доверительные отношения, так что сами разберутся. Тем более, Лиу Цзяо постоянно на связи — всё же «отпрыски». Я бы даже сказал, самые натуральные дети.

Ну и ещё штришок: ни мать, ни сестра не пожелали удовлетвориться урезанной инактивной версией. Хотя насчёт матушки я лично сомневался. Вот Лидка, она да, та ещё авантюристка! Кстати, после нашего с отцом воцарения на престоле клана ей крупно подфартило — исчезла необходимость выдавать её замуж за самую выгодную (с нашей, но не её, точки зрения) партию. Более того, батюшка торжественно и при свидетелях пообещал не принуждать её к браку ближайшие пять лет. Но если вдруг получится, что к завершению срока Лидка так и не соизволит обзавестись сердечным дружком, то пусть на отца не обижается.

Но это что касается приятного. К сожалению, и без не самых ободряющих новостей не обошлось. И источником их стал — кто бы вы думали? — да-да, куму-пойаи Агуэй. Разговаривали мы с ним довольно долго, но самое интересное он поведал сразу же после того, как мы разобрались — хотя бы приблизительно — в природе аномальных «изнанок» с «замороженными» «мембранами». Я не зря Евгению Викторовичу на предчувствие намекнул, поскольку все предпосылки для этого имелись. Да вот прямо сейчас, пока я на веранде с ним и Эмилией лясы точу, стоит только чуть призадуматься, и сразу мысли беспокойные в голову сами лезут. Вкупе с воспоминаниями…

— Только не говори, что в будущем меня ждут одни неприятности, — поморщился я. — Ведь не ждут же?..

— Не старайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле, юнец! — строго попенял мне шаман. — Да и не проведёшь меня, я тебя насквозь вижу!

— Точно? — ухмыльнулся я. — Ну и о чём же я сейчас думаю?

— Это так не работает, юнец! — презрительно сплюнул Агуэй. — Так ты готов меня слушать, или и дальше будешь зубоскалить?

— Выкладывай! — резко бросил я. — В чём проблема?

— Проблема в духах гор, юнец, — соизволил-таки перейти к конкретике куму-пойаи. — Они… возбуждены? Насторожены? Обеспокоены?..

— И чем же?

— Как же это модное слово?.. — призадумался шаман. — Когда слишком много всяких туда-сюда шастают? Туда, сюда, потом обратно…

— Трафик?

— Нет.

— Интенсивность?

— Да нет же!

— Активность?

— Точно! Они обеспокоены большой активностью в Паутине! — закончил мысль Агуэй. — Им мешают.

— И кто же, позволь поинтересоваться? — хмыкнул я, хотя уже примерно представлял ответ.

— Ты! — снова уставил на меня палец шаман. — Ты и твои люди! А ещё пришлые! А ещё здоровенные ящики, которые тебе кто-то перебрасывает по Паутине! Очень издалека! А духи гор этого не любят, после таких «посылок» нити долго не могут успокоиться, мерцают сильнее, чем обычно!

— Ну и что? — непонимающе уставился я на куму-пойаи.

— А то, что это плохо! — рыкнул тот.

— Кому и чем?

— Духам!

— До которых мне нет дела, старик. Где я, и где духи⁈

— На островах, юнец! На островах! — повысил голос Агуэй. — Не раскачивай их! Они ведь… как бы попроще… хрупкие, вот! Могут и не выдержать мерцания!

— То есть главная проблема в дальних забросах? — невольно задумался я. — Вы же, в смысле, шаманы с учениками, по Паутине столетиями шастаете, и ничего! А мне стоило только попробовать, и уже, понимаешь, основы расшатал! Что-то тут не сходится, старик!

— Ты приманиваешь неприятности, юнец.

— А вот это серьёзное обвинение, старик! Обоснуй!

— Я… чувствую! «Слеза» ведёт себя странно! А если бы у меня была нормальная, старая… — Агуэй запнулся, но всё же сформулировал мысль: — Думаю, я бы уже с ума сходил и на людей бросался! Как пятнадцать циклов назад!

— То есть, что-то назревает? — уже куда серьёзней буркнул я. — Что-то… поганое⁈

— Предельно! — кивнул куму-пойаи. — Предчувствие у меня. И… сопутствующие признаки, вот! Прекращай баламутить Паутину, юнец! Или она преподнесёт тебе очень неприятный дар!

— Сюрприз, — машинально поправил я собеседника. — Интересно, что это может быть?

— А мне вот нисколько не интересно! Пойми, юнец, духи гор непредсказуемы! — предпринял очередную попытку воззвать к моему разуму Агуэй. — Их ответ может быть любым! Вообще любым! Как тем, извне, что пытались влезть в Паутину пятнадцать циклов назад! Хочешь заполучить новые «замёрзшие» окна? А если их будет много? Или мало, но на самых главных нитях⁈ Что тогда⁈

— Трындец тогда, — вынужденно признал я. Но надежды на благополучный исход не потерял: — Слушай, а точно надо? Ну, бросать шастать?

— Для твоей же пользы! Не буди духов! Они обычно не разбираются, кто прав, а кто виноват! Достаётся всем! И не кривись, юнец, я знаю, о чём говорю! — набычился Агуэй, заметив мою недоверчивую усмешку. — Что-то приближается, что-то грядёт, и я даже приблизительно не берусь предсказать, что именно!

— Оракул из тебя тот ещё, — покивал я.

— Кто⁈

— Предсказатель! — отмахнулся я. — Был такой когда-то. В старых легендах. А если серьёзно, старик… сколько у меня ещё времени? Я вот что-то никаких признаков не вижу. В смысле, исходящих от потусторонних сущностей.

— Кого⁈

— Духов твоих!

— А-а-а!.. А сколько ты ещё сможешь невозбранно баламутить Паутину, я понятия не имею, юнец! — обломал меня шаман. — Сам решай. И пусть все грядущие неприятности будут на твоей совести!

Чёрт! Похоже, придётся сегодня какое-то время уделить освоению новой — по крайней мере, для меня — функции «слезы ангела». Глядишь, и пойму, о чём это Агуэй толкует. Но повод задуматься железный, особенно в свете грядущей поставки от Алекса Заварзина. В принципе, она на ближайшее время последняя, потом только персонал по завершению монтажа надо будет обратно к Картахене перекинуть… но зато и крупнейшая в новейшей истории «нор»! Как бы того, не этого… не дай бог, канал схлопнется! Впрочем, если задуматься, схлопнулся один, найдём другой. Главное, основной груз перебросим и запустим маховик очередного этапа нашей грандиозной авантюры. А дальше будет видно. Война план покажет.

Какая война? Пока что сугубо партизанская, сиречь герилья. Но недалёк тот миг, когда противостояние из тайного станет явным. И вот тут придётся напрячь силы. И волю проявить. Хотя нам с отцом не привыкать…

— Так что скажешь, дорогой? — выдернул меня из воспоминаний голос Эмилии.

— О чём?.. — очнулся я. — Извини, душа моя, прослушал! Задумался.

— Надеюсь, о приятном?

— В твоём присутствии, душа моя, только о таком и думаю! — заверил я. — Евгений Викторович, вы как, с нами?

— Нет, к внучке наведаюсь, — отказался от приглашения профессор. — У меня так на душе спокойнее.

— У меня тоже, проф. Ладно, душа моя, пойдём ужинать и заодно душу изливать! — подал я спутнице руку.

— Ну вот, а говоришь, не слушал! — возмутилась Эмили. — Пойдём скорей! Я когда на нервах, я голодная! А вино у тебя есть, Елагин?

— Вроде было что-то в старых запасах, — без особой уверенности произнес я. — Вот коньяк точно есть.

— Ещё лучше! До завтра, профессор!

— До завтра, милочка! Счастливо оставаться, Ванюша!

— И вам не кашлять, проф…

Впрочем, меня Эйген не дослушал — примерно на середине фразы он замерцал и самым натуральным образом провалился в пол. Хм… а ничего так зрелище, впечатляет! Я, кстати, первый раз увидел, как это со стороны выглядит. Пожалуй, неподготовленным людям такое лучше не показывать.

— Вань, ну ты идёшь? — потянула меня за руку Милли.

— Иду, конечно!

Если честно, сам жрать хочу как… этот самый, мифический зверь… нет, не вспомню. Но есть сравнение получше — как пиросома. Мне сейчас вообще пофиг, что именно в топку закидывать, главное, чтобы побольше. Ну и запить чем-нибудь.

… знаете, что я вам скажу? У психологов очень трудная работа. Эмоционально тяжёлая. А уж у доморощенных так и подавно. Это я к тому, что от Эмилии сумел избавиться лишь за полночь. Ну, как избавиться? Загонять её до такого состояния, что она попросту вырубилась на надувном матрасе. Да-да, том самом, на веранде. Стрёмно, конечно, делить его ещё с кем-то, кроме Лерки, но ничего не поделать — назвал Милли наложницей, изволь соответствовать. А той реально нужно было выплеснуть море эмоций. Часть ушла в еду и вино, как в приготовление, так и в употребление, часть — в восторженные рассказы, ну а то, что осталось (большинство) — в постельные забавы. Кстати, ещё вопрос, кто кого заездил. Хотя если судить по результату, я выиграл. Но исключительно потому, что у меня на то была серьёзная причина — мне ещё со «слезой» поэкспериментировать нужно. И крайне желательно без свидетелей. Вот я и постарался. Хотя тоже бы сейчас с удовольствием устроился под бочком у вымотанной девицы и захрапел на весь холл.

Вместо этого пришлось переться в катакомбы, где и расположиться в укромном месте на предусмотрительно захваченной циновке. Ну а чего? Нормально же! Тепло (относительно), светло (благодаря Лиу Цзяо и «дополненной реальности») и мелкие насекомые не кусают. И не мешается никто… хотя гарантий никаких — тот же Агуэй, я так подозреваю, может прямо сюда заявиться. Точных координат он, естественно, не знает, но для «таможенного поста» хватит и приблизительных, потому что встроенная «защита от дурака» не позволяет ему перемещать биологические объекты в толщу скальных пород, в стены или в почву. Так что с попытки третьей-четвёртой можно «самонавестись» на свободную полость в нужном направлении. Весьма предусмотрительно со стороны творцов Паутины, но для меня сейчас немного напряжно. И это не просто мысли ни о чём, это реальная опасность — если у меня получится перейти на новый уровень во взаимодействии со «слезой ангела», уверен, что старый дурень это моментально поймёт. И не факт, что откажет себе в удовольствии заявиться и поиздеваться над неопытным юнцом. По крайней мере, именно таким будет его объяснение для оного юнца. А на самом деле просто проверит, не натворил ли я чего. Вы удивитесь, но он и впрямь вбил себе в голову, что теперь за меня отвечает, потому что я его ученик! Неблагодарный (а какие они ещё бывают?), вредный, не терпящий давления, но ученик. Уж какой есть, хе-хе!

С чего я так решил? Так мы с ним на Пятке, почитай, часа три проторчали, обмениваясь колкостями и опытом использования Паутины. И что бы он там про Евгения Викторовича ни говорил, научный подход есть научный подход. Он всегда выигрывает у интуитивного. Так что Агуэй неожиданно для самого себя узнал много нового. И я сейчас не только про банальную терминологию, излишне поэтизированную у ликейских шаманов, но и про объяснения многих процессов внутри Паутины. Или про иерархическую структуру «хабов». И так далее, и тому подобное. Понятно, что сначала куму-пойаи сопротивлялся, но потом любопытство взяло верх, и взаимообогащение в плане знаний пошло куда веселее. А ещё Агуэй убедил самого себя, что это вовсе не ученичество, а тот самый баш на баш. А потому и не зазорно с бывшим врагом общаться.

Дошло до того, что куму-пойаи под страшным секретом сообщил мне, что в своё время побывал даже на прародине ликейских аборигенов! На Земле, прикиньте! А если точнее, то на каком-то из Карибских островов. На каком именно, он, естественно, не определил — без «нейра» и подключения к планетарной сети, или хотя бы без доступа к какому-нибудь стационарному терминалу или компьютеру это попросту невозможно. Но коллег своих по опасному шаманскому бизнесу нашёл и в колыбели человечества. Правда, те его встретили неприветливо — отвесили люлей и пояснили, что шастать по Паутине между планетными системами занятие не самое безопасное. Причём не только для самого шастающего, но и для обеих планет, связанных своеобразной «пуповиной». Но он, Агуэй, в ту пору был молод и горяч, а потому умных стариков не послушался. Вместо этого обругал матерно и вернулся на родину, где и разгулялся с новой силой. Впрочем, что-то у него в голове всё же задержалось, и с тех пор от настолько авантюрных затей куму-пойаи воздерживался. Потому, собственно, и дорос до этого почётного статуса. А ещё наотрез отказался показать мне нужное «окно». Рано мне, видите ли! А то, что ко мне через пять примерно дней через здоровенную «нору» перебросят хренову тучу контейнеров, битком набитую гексовской техникой и специалистами соответствующего профиля, его совсем не смутило. Рано, и всё тут!

Спрашиваете, откуда он про конвой узнал? Так я же и сказал. Про сам маршрут он и без меня уже в курсе, так что смысл скрывать? Наоборот, предостерёг, чтобы старый дурень не вздумал что-нибудь этакое отмочить. Мало мне потенциальных угроз со стороны вайгожэнь и, как выяснилось недавно, гексов-Блюстителей, так ещё и шамана пасти? Ну на фиг. Так что я без зазрения совести пустил в ход старые-добрые угрозы. И куму-пойаи, поразмыслив, согласился не вмешиваться. Мало того, пообещал ещё и проконтролировать процесс изнутри Паутины, а заодно посмотреть, как та отреагирует. Вот что значит вовремя приставить нож к горлу! Это я фигурально, если вы не поняли. На том мы с шаманом и расстались, весьма довольные друг другом. Но, естественно, постарались этого не показать. Потому что ну а фигли он⁈ Вместо «он» подставьте нужное имя.

И вот кульминация вчерашнего крайне насыщенного дня. Почему вчерашнего? Да потому что он незаметно перетёк в сегодняшнюю ночь. Но в пещерах, сами понимаете, без разницы, в них всегда темно. И спокойно, но об этом я уже упоминал. Это важно, потому что никто и ничто не мешает «тянуться» к «слезе», но «тянуться» крайне аккуратно, чтобы ненароком не провалиться в мешанину «нитей» и «бечёвок». Это я уже очень хорошо умел, делал практически не задумываясь, что и сыграло со мной злую шутку. Ну не получалось у меня «зависнуть» в промежутке между окружающей реальностью и реальностью «закапсулированной». В конце концов я просто расслабился и попытался помедитировать, выбрав объектом концентрации амулет целиком, а не отдельно взятый артефакт.

И знаете что? Получилось! Стоило только отринуть суету внешнего мира и перестать думать об успехе (или неуспехе сродни грандиозному облому), как я почувствовал то самое «мерцание», о котором толковал Агуэй. Правда, сначала «замерцала» сама «слеза». Вернее, её обрамление в виде высушенной черепушки какого-то мелкого зверька. Очень забавный визуальный эффект — чем сильнее «мерцание», тем прозрачнее кость. В прямом смысле слова. Такое ощущение, что череп начал… ну да, «мерцать»! В том понятии, которое в это слово вкладывал Алекс Заварзин, подразумевая высокочастотные циклы «погружения-всплытия» из пространства ПВ в континуум ВП и обратно. Правда, он таким макаром провоцировал разрушение близлежащих материальных объектов, передо мной же такой цели не стояло вовсе. Плюс к этому я всего лишь имитировал «мерцание» в собственном воображении. Как результат, сквозь превратившийся в знойное марево череп проступила «слеза ангела», оболочка которой через некоторое время истончилась до прозрачности, открыв внутреннему взору тот самый клубок «нитей» и «бечёвок». И таки да, это выглядело действительно как спутанный ком… обрывков рыболовных лесок разной толщины!

А если «присмотреться» — в кавычках, потому что процесс этот условный, имевший место исключительно в моём воображении — то ком не один. Их много. Просто я смотрю на один с относительного небольшого — воображаемого же — расстояния. И под определённым — тоже воображаемым — ракурсом. Поэтому почти всё поле внутреннего зрения закрывает ликейский «хаб». И что делать дальше, ума не приложу. Хотя… это же всё в моём воображении, так? Ну и почему бы не дать ему волю? К примеру, представить, как ликейский «ком» смещается в сторону…

Не прокатило. Хм… но если я не могу воздействовать на объект наблюдения, то почему бы не попробовать воздействовать на самого наблюдателя? Тем более что он всего лишь плод моего больного воображения? Так что летим в сторону, смещаясь по дуге окружности относительно «кома», и чуть удаляясь… есть! Теперь понятно, что именно Агуэй имел в виду под «определённым усилием», а также почему он так скорбел по утраченному артефакту. Ведь если верить ему на слово, то со своей нынешней «слезой» он мог вот так вот, со стороны, обозревать исключительно ликейскую «изнанку». По той простой причине, что артефакту тупо не хватало информации для анализа. Привет, Лиу Цзяо!

Что ж, теперь осталось только выяснить, что именно так напрягло куму-пойаи, что тот не постеснялся меня побеспокоить, наплевав на собственную безопасность. Вот только как это сделать? Агуэй заявил, что все необходимые навыки у меня есть. Значит, придётся воспользоваться научным принципом получения эмпирического опыта. Сиречь поэкспериментировать с «настройками». И снова с моими собственными, а не артефакта. Потому что на «слезу» пытаться воздействовать даже в воображении бесполезно. Значит, что? Правильно! Снова воздействуем на наблюдателя. Укрупнять масштаб, думаю, бессмысленно — чем дальше от объекта, тем более цельная картина, но меньше отдельных подробностей. Так что будет только логично приблизить «ком». Какой? Пожалуй, ликейский. Думаю, он наиболее «детализированный» из всех планетарных, потому что им шаман больше всего пользовался. Ладно, попытка не пытка… ближе… ближе… ближе, бандерлоги!

Тьфу! И откуда только это вылезло⁈ И ладно бы просто с языка сорвалось, но нет! У меня ещё и концентрация сбилась, в результате чего я… банально «потянулся» к «слезе» и сам не заметил, как «просочился» в «хаб», зависнув в геометрическом центре сферы с «сотами». И именно в этот момент меня, что называется, накрыло…