Э(П)РОН-10 Водный мир. Герилья

Глава 4−3

-//-

При таких обстоятельствах немудрено, что я подскочил, как ужаленный. Мало того, ещё и в стойку встал, на автомате выхватив из креплений ножи-«бабочки», вместо того, чтобы цапнуть плазмер. Хотя что от одного, что от другого толку мало — с защитой «слезы ангела» им не совладать. А Агуэй этой защитой очень умело пользуется, это я по собственному опыту знаю…

Да-да, это именно он, мой старый недобрый знакомец куму-пойаи. Неожиданная встреча, честно говоря. Причём, судя по роже шамана, неожиданная она только для меня. А ругался он исключительно потому, что вода довольно прохладная.

Что ж, раз уж он за мной припёрся, будет невежливым отказать ему в общении. Короче, заговариваем зубы. Такой вот у меня хитрый план. И я, что характерно, незамедлительно принялся воплощать его в жизнь:

— Давно не виделись, старый дурень!

— И ещё бы столько не видеться, глупый юнец! — не остался Агуэй в долгу. И глумливо взмолился: — Только не убивай меня, о великий воин Иван Елагин! Позволь сначала сказать!

— Хочешь поговорить? — иронично вздёрнул я бровь. И выразительно потряс клинками: — Или «поговорить»?

— Надо пообщаться, юнец, — проигнорировал мой каламбур шаман. — Я этого очень не хочу, но придётся. Зря, что ли, столько тебя выслеживал?

— Внимательно слушаю! — буркнул я, вернув ножи-«бабочки» в крепления на спине.

Потом подумал, сел на старое место и снова подставил лицо лучам Иддии, недвусмысленно похлопав по песку рядом с собой, типа, присаживайся, дорогой гостюшко!..

Впрочем, тот, памятуя о наших предыдущих встречах, до такой степени расслабляться поостерёгся, встав в паре метров от меня так, чтобы я оказался в его тени. Надо признать, весьма тощей тени. Но с точки зрения психологии всё правильно — Агуэй занял доминирующую позицию, практически нависнув надо мной. Естественно, он действовал интуитивно, на основании многолетнего опыта, но менее смешным от этого не становился. Глыба, блин, дистрофичного сложения! Я еле сдержался, чтобы не фыркнуть насмешливо. Всё-таки и впрямь старик, нужно иметь хоть чуточку уважения к возрасту. К возрасту, но не к умственным способностям. Ну и солнышко мне перекрыл, козлина!

— Юнец, ты должен это прекратить! — начал было шаман, но я его прервал, причём довольно-таки небрежно:

— В сторонку отойди.

— Чего⁈ — опешил Агуэй.

— В сторону, говорю, сместись, — повторил я для особо одарённых. — Свет закрываешь!

— Что?..

— Сядь! — уже чуть резче велел я. — И не мельтеши, в общем. Говорить, так говорить. А нотации выслушивать я не в настроении. Тем более от тебя, старый дурень!

— А от кого ещё, если не от меня, юный глупец⁈ — справился с растерянностью куму-пойаи. — Кто ещё тебя хоть чему-то научит⁈ Дон Эухенио? Не смеши меня! Он сам как слепой детёныш крылана, а всё туда же — учить! И кого⁈ Бабу!!!

— Так тебя только это возмущает? — поморщился я. По ходу, так и не уйдёт. — Понимаю, архаичное патриархальное общество, но не до такой же степени?

— А вот я тебя не понимаю, юнец! Половину слов! Выражайся яснее!

— Говорю, баба не человек, верно?

— А кто ж ещё⁈ — изумлённо выпучил глаза Агуэй. — Человек…

Хм… похоже, насчёт патриархальности я погорячился. Впрочем, кто бы говорил — лично я ни одной шаманки на островах не видел. Всегда исключительно мужики. Так что дела сами за себя свидетельствуют. Вот только с Агуэем на эту тему спорить, похоже, бесполезно.

— Я имею в виду, она недостойна знаний, — чуть развил я мысль.

— А-а-а! Это да, согласен, — покивал куму-пойаи. — Балаболки они все, что на уме, то и на языке. И «слушать» не умеют, постоянно отвлекаются. Ну и какие из них шаманы?

— Например, такие, как из моей наложницы, — ухмыльнулся я.

— Так вот оно в чём дело! — как мне показалось, с облегчением протянул Агуэй. — А я всё думаю, зачем тебе это… сначала одна…

— Она сейчас мне жена, причём законная, — ввернул я.

— … теперь вот эта вот! Которая с доном Эухенио! А это ты так власть под себя гребёшь! Все шаманы исключительно из семьи! Удивил, юнец!

— Не-а, — помотал я головой, — не угадал. Лерку — это которая жена — я научил по минимуму, чтобы в случае чего смогла от опасности спрятаться. А вот Эмилия — которая с Евгением Викторовичем — она будет мне помогать. В, скажем так, деликатных делах.

— Она лазутчик? — в очередной раз удивился Агуэй. — У вас и этим женщины занимаются? Пропащий народ!

— Она скорее ассасин, — пояснил я. — Ну, убийца. Который исподтишка, так, чтобы никто не догадался. Так что не попадайся ей на пути, старик, нарвёшься на неприятности. Она у меня дама нервная, особенно в незнакомой обстановке.

— Куда катится этот мир! — сокрушённо покачал головой шаман. И вдруг опомнился: — Юнец! А зачем ты мне это всё рассказываешь⁈

— Демонстрирую доверительное отношение, если ты понимаешь, о чём я, — развёл я руками. — Но, судя по удивлённой роже, не понимаешь. Объяснить, что такое доверие?

— Ни к чему! — отрезал куму-пойаи. — Пытаешься сбить крылана с пути?

Чего⁈ А, понял — это аборигенский аналог идиомы «заговаривать зубы». Что ж, а ты недалёк от истины, старик. Правда, знать тебе об этом не обязательно.

— Вот ещё! — тем не менее, возмущенно буркнул я. — Больно надо! Я просто пытаюсь направить разговор в конструктивное русло.

— Чего⁈

— В смысле, давай по делу, старик, и хорош уже скрытничать! Я тебе, ты, соответственно, мне. Откровенность за откровенность.

— Или что?

— Или пошёл на хрен! — отрезал уже я. — Время у меня не резиновое, дел полно. А всякого головняка день ото дня прибавляется. Взять хотя бы сегодня…

— Ты про неправильные отростки, что ли? — насторожился Агуэй.

— Отростки? — сделал я вид, что удивился. — От чего? От Паутины, что ли? И почему это они неправильные?

— Эй, эй, слишком много вопросов, юнец! — возмутился куму-пойаи. И наконец соизволил усесться напротив меня, хоть и на относительно безопасном расстоянии. — Вообще-то, я пришёл тебя предостеречь, а не делиться знаниями! Тем более, бесплатно!

— С фига ли бесплатно? Баш на баш!

— Что?..

— В смысле, ты — мне, я — тебе… тьфу! По кругу уже пошёл! В общем, знание за знание! Идёт?

— Слишком ты хитёр, юнец… не по годам! Да и зачем мне твои знания?

— А у тебя, по ходу, маразм начинается, — не остался я в долгу.

— Что?

— Старческое слабоумие! — с готовностью пояснил я. — Головой поехал на старости лет! Скоро совсем плохой будешь, как ребенок думать начнёшь!

— Не дождёшься, юнец!

Хм… а я ведь его за живое задел! Вон какая реакция эмоциональная! Так-то Агуэй и раньше особой сдержанностью не отличался, но сейчас это вообще что-то с чем-то. Изменился куму-пойаи, однозначно. Вот только в какую сторону? Как бы это выведать поделикатней?..

— Короче, старик! — рубанул я рукой воздух. — Выслушивать твои поучения я не намерен! По крайней мере, бесплатно! Так что давай, колись! Выкладываешь, что знаешь, потом я рассказываю, что выяснил сам. Ну а там видно будет, может, твои нравоучения и не пригодятся! Или наоборот, я сам попрошу! Да побольше!

— Да ты никак ко мне в ученики набиваешься, юнец⁈ — пришёл к парадоксальному выводу шаман.

— Охренел, что ли⁈ — возмутился я в ответ. И порывисто вскочил на ноги: — Ну и демоны с тобой! Не хочешь нормально общаться, не надо.

— Сядь обратно, — поморщился Агуэй. Он, кстати, тоже подхватился, как ужаленный. — Ладно, давай, как ты там сказал?

— Баш на баш.

— Вот это самое! — удовлетворённо кивнул куму-пойаи и уселся на песок в позе лотоса. Ну или чего-то типа того. — Что ты хочешь узнать?

— Для начала расскажи мне про неправильные отростки, — последовал я его примеру. — Хотя нет, начнём с того, как ты меня выследил. Ты же не сидишь постоянно в Паутине, правильно я понимаю?

Вот сейчас и проверим, врёт или нет. Для сидельца вид у него слишком цветущий. Я помню, каким он был, когда неделями вынужденно торчал в «изнанке». А сейчас, после того, как я прекратил преследования шаманов в целом и конкретно Агуэя, было бы слишком тупо забрасывать все дела и прятаться от собственной тени.

— Правильно, — кивнул куму-пойаи.

— А как же ты тогда узнал, что я… э-э-э… по «норам» перемещаюсь? Неужели духи гор рассказали?

— Они самые, — с лёгкой ехидцей растянул губы в ухмылке шаман. — Если бы ты жил с Паутиной столько же, сколько и я, тоже бы научился. Я её… чувствую. Независимо от того, где нахожусь.

— Что, реально⁈ В любой точке Гессионы? — натурально офигел я.

— Нет, к сожалению, — после секундной заминки признался Агуэй. — Только на островах. Но там да, в любом месте.

— Чего-то ты не договариваешь, старик.

— Ладно, ладно, демоны с тобой! — сдался тот. — Раньше мог и из других мест чувствовать.

— Раньше?

— Когда у меня был мой амулет! А не это жалкое подобие! — в сердцах сграбастал куму-пойаи ожерелье, что покоилось на его тощей груди, и злобно потряс. — Если бы только знал, юнец! Эх!..

— В ученики не пойду! — отрезал я.

— Да я уже и не надеюсь, — тяжко вздохнул Агуэй, выдав себя с головой.

Так вот, оказывается, какие у него планы! Прямо скажем, недурственные. Ну а что? Заиметь в учениках наследника главы клана, а в будущем и главу! Это ж какие перспективы открываются! Вот только я слишком упрямый и независимый. А ещё, я только сейчас осознал, что всё это время вёл себя с куму-пойаи по всем канонам аборигенской морали, то бишь юлил, обманывал, принуждал силой и всячески притеснял, тем самым демонстрируя сугубо положительные качества. Ну и как такого в ученики не взять? Вот он и размечтался…

Ладно, замнём для ясности.

— То есть ты прямо сейчас можешь сказать, сколько человек и куда перемещаются по Путине? Вот так, не сходя с места? — вернулся я к конкретике.

— Если приложу определённые усилия, — кивнул шаман с усмешкой. — Ну и если захочу, конечно. Но для этого меня надо… как там пропойца Качи говорил? Модное словечко… замотивировать, вот!

— Могу перейти в режим «разговора», — многообещающе потянулся я к рукояти ножа-«бабочки».

— Ладно, ладно, замотивировал, юнец! — сдал назад Агуэй. — Тебя интересуют, э-э-э, твои люди?

— А что, в Паутине — в смысле, в нашей, гессионской, есть ещё какие-то? — насторожился я. — Или ты на своих бывших учеников намекаешь? Есть причины их опасаться?

— Этих-то? — многозначительно задрал бровь куму-пойаи. — Этих всегда нужно опасаться! Чуть зазевался, и у тебя уже нож в спине! Но ученикам так и положено, юнец. И нет, я не про них. Для тебя и твоих людей они не опасны, потому что вы… ещё одно модное слово… не вспомню…

— Не конкуренты? — подсказал я.

— Вот-вот, они самые! — обрадовался шаман. — Народу архипелага с вами делить нечего, тем более, в Паутине.

— Тем более что дядька Митяй им кое-что объяснил популярно, — поддакнул я.

— И это тоже, — и не подумал смутиться Агуэй. — Твой воин бывает очень убедителен. Даже завидую. Чуть-чуть.

— Значит, есть кто-то ещё? — вернулся я к насущной проблеме.

— Прямо сейчас — нет, — на мгновение прислушавшись к себе, мотнул головой шаман.

— Э-э-э… извини за занудство, старик, но никого нет где? В Паутине под архипелагом?

— Нет, во всей Паутине в целом, — обломал меня собеседник. — За другие миры не скажу, но у нас нет.

— Ладно… а нет вообще никого, или?..

— Или, юнец, — снисходительно усмехнулся куму-пойаи. — И хватит меня проверять, я говорю правду. Сейчас в Паутине дон Эухенио с твоей женщиной, и трое моих бывших учеников. Ученики на архипелаге, а твои люди…

— Не отвлекайся на мелочи, старик! — прервал я демонстрацию возможностей шамана. Больно уж он самодоволен, аж светится от важности. И на всякий случай уточнил: — А представителей каких-то других разумных видов нет? Или сначала объяснить, что за другие разумные виды?

— Не надо, я видел! — отверг моё предложение шаман.

— Ну и где же? — удивился я.

— У пропойцы Качикано на планшете, где же ещё? — пожал плечами Агуэй. — Он ведь любил перед подданными похвастаться, а я у него из всех подданных был самым важным. Вот он меня и… награждал.

— За верную службу? — не удержавшись, хмыкнул я.

— Нет, за то, что я его не убивал, — ощерился Агуэй.

— Кстати, а почему? — ухватился я за оговорку.

— Почему не убивал? — переспросил куму-пойаи.

— Угу.

— Потому что смысла не видел, — снова пожал плечами мой собеседник. — Сам посуди, юнец: зачем мне во главе народа какой-то молодой и горячий выскочка, когда Качи проверен десятилетиями? Очень долгими десятилетиями?

— То есть ты уже натренировался им манипулировать, — перевёл я с шаманского на нормальный язык.

— И это тоже, — ухмыльнулся Агуэй. — Но мы как-то уживались… пока ты не припёрся, юнец!

— Ой ли? Уверен, что всё именно с меня началось? Может, у самого рыльце в пушку?

— Чего⁈

— Ну, сам накосячил! А моё появление — это уже следствие из твоих собственных ошибок, старик.

— Возможно.

— Ладно, не суть! — отмахнулся я. — Ты так усиленно намекаешь на некую, э-э-э, третью силу, что я не могу это игнорировать. Давай-ка, расскажи про неправильные отростки. Ну и про твой поисковый алгоритм заодно. Наверняка ведь они между собой связаны?

— Возможно.

— Не беси меня, старый дурень!

— Пытаюсь, но ничего не могу с собой поделать, — мстительно рассмеялся куму-пойаи. — Ладно, ладно, всё! Дело есть дело.

— Хорошо, что ты это осознаёшь! — скрипнул я зубами, сдержав крепкое словцо. — Я слушаю!

— Тут всё очень просто, юнец, — зашёл Агуэй издалека, — чем дольше живёшь в Паутине, чем больше пользуешься «слезой ангела», тем сильнее с ней… как бы это попроще… сродняешься, что ли? Амулет превращается в часть тебя самого. И потерять его… ну, ты понял…

Ну да, теперь и до меня дошло, почему для куму-пойаи потеря артефакта стала таким ударом. Это, как выяснилось, не просто инструмент, это фактически дополнительная часть тела. А я эту часть варварски отсёк. Естественно, Агуэй взбеленился! Это же как заново учиться ходить без одной ноги, или делать повседневные дела без одной руки. Понятно, что тут необходима соответствующая реабилитация. Хотя к данному моменту, судя по его цветущему виду, она успешно завершилась — новая «слеза» «вросла» в шаманскую душу не хуже старой. Вот только функционал у неё здорово урезан. Впрочем, это дело наживное. Плюс у Агуэя теперь есть цель в жизни — восстановить былые возможности. Так что пусть спасибо скажет, что я его не грохнул. Да и потом преследовать не стал…

— Спасибо, юнец.

Тьфу ты, блин! Вот… хмырь старый!

— У тебя на лице написано, что ты думаешь, — усмехнулся Агуэй. — Учить тебя ещё да учить! Но некогда!

— Ты так говоришь, как будто моё ученичество — дело решённое! — буркнул я. — А меня спросил?

— Вот ещё! — фыркнул Агуэй. — Сам придёшь! А я подожду, мне спешить некуда. Кругом больше, кругом меньше… после всех тех, что я уже пережил, это даже не смешно, юнец.

— Ты от темы-то не уходи, старик!

— Как скажешь, юнец! В общем, чем больше сродняешься со «слезой», тем больше ощущаешь её частью собственного тела. И со временем уже не нужно специально стараться до неё «дотянуться», она всегда с тобой и сама делает всё, о чём ты думаешь. Ну и я её чувствую, тут, как ты, юнец, говоришь, баш на баш.

— Научишь, старик?

— А нечему уже! — развёл руками куму-пойаи. — Всё, что для этого нужно, ты уже знаешь и умеешь. Теперь только время и опыт.

— Хм… — невольно задумался я.

Если шаман говорит, что я всё знаю и умею, значит, нужно лишь приложить определённое усилие? Интересно, какое? По логике, надо попытаться «потянуться» к «слезе», но не «проваливаться» к конкретной «нити» или «бечёвке», а как бы зависнуть над всей Паутиной. Ну-ка, а если так?..

— Эй, юнец!

— Чего⁈ — недовольно буркнул я.

— Потом будешь тренироваться! Я тебя не для этого искал!

— Так я всё правильно делаю?

— Более-менее, — поморщился Агуэй. — Терпение и труд, юнец! Терпение и труд! Но потом! Сейчас есть другие проблемы.

— Проблемы? В смысле, не одна?

— Конечно! — ухмыльнулся куму-пойаи. — Ты сам уже две нашёл.

— То есть ты снова про неправильные отростки.

— Угу.

— Я слушаю.

— В общем… — замялся шаман, — ты лучше спрашивай. Не мастак я разговоры разговаривать.

— А людей как учишь⁈ — удивился я.

— Собственным примером, юнец.

— Ну и рассказал бы, на что это похоже, — предложил я самый очевидный вариант. — Просто же!

— Боюсь, ты не поймёшь, — помотал головой Агуэй. — Спрашивай, а я буду отвечать.

— Ладно… — задумался я. — Сколько их всего? Ну, неправильных отростков?

— Не знаю, — дёрнул плечом шаман. — Много. Эти, которые ты нашёл, они новые. А есть ещё старые, и их отыскать труднее.

— А новых сколько?

— Десять… двадцать… около того.

— А почему они новые?

— Потому что появились кругов пятнадцать назад. И я очень хорошо запомнил, что творилось с Паутиной. Приятного мало, юнец. Мне тогда казалось, что у меня внутренности перемешиваются, а в голове бродит пальмовый сок.

— Так снял бы амулет, и дело с концом!

— Снял, но помогло слабо. Я как раз тогда окончательно «сроднился» со «слезой», радовался ещё, как дурак! — страдальчески сморщился от неприятных воспоминаний Агуэй. — Знал бы ты, юнец, как долго я шёл к этому моменту! А вместо могущества получил болезнь! Чуть не сдох тогда. Неделю почти толком ни двигаться, ни есть не мог.

— А потом?

— А потом всё успокоилось, и я обнаружил в «слезе» неправильные отростки, — завершил рассказ шаман.

— Как? В смысле, по каким признакам? Ну же, старик, не тяни!

— У них… нет, не цвет… мерцание изменилось.

— Ты про частоту колебаний, что ли?

— Я же говорил, что ты меня не поймёшь, юнец! — обличающе ткнул в мою сторону пальцем куму-пойаи. — Мерцание! Не знаю никакую ча… ту… как ты сказал?

— Частота собственных колебаний, — повторил я, но сразу же махнул рукой: — Не обращай внимания, старик, рассказывай, как можешь!

— В общем, они просто появились.

— И всё?

— Ну да… а что?

— И ты не проверил, что это? — не поверил я своим ушам.

— Поначалу нет, зачем мне? — удивился Агуэй. — А потом случайно оказался рядом с одним из таких отростков. Тут-то и выяснилось…

Шаман взял довольно длительную паузу, но собрался с мыслями и всё же продолжил:

— В общем, юнец, я понял, что в нашу Паутину кто-то пытался проникнуть извне.

— С верхних «хабов»? — уточнил я.

— Откуда⁈

— Из тех пузырей, что «выше» планетарных «изнанок», — упростил я как смог.

— А-а-а!.. Нет, не из них, — помотал головой мой собеседник. — Я же сказал: извне. А то, что ты говоришь, это всё внутри Паутины.

— То есть… совсем извне? Из нашего континуума ПВ? Чёрт, ты же не понимаешь…

— Почему? — возмутился Агуэй. — Понимаю! Ты про великую пустоту, что лежит высоко за небом.

— Тоже у Качи на планшете видел?

— Ну да… он же иногда вырубался, а планшет оставался в моём полном распоряжении. Вот я и смотрел… всякое. Там такой кружок есть, на него жмёшь, и картинка меняется…

— Переключатель каналов.

— Возможно, — не стал спорить шаман. — Моя любимая картинка — это где в углу странный зверь чёрно-белый.

— А, «Дикий мир»! — сообразил я. — Понятно. А новости смотрел?

— Обязательно! Качи заставлял. Пока выпуск не просмотрим, на сериалы не переключался.

— То есть ты утверждаешь, старик, что к Паутине кто-то пытался пробиться из нашего обычного космоса? — подытожил я.

— Возможно.

— Да чего опять⁈ — возмутился я. — Думаешь, есть ещё варианты?

— Конечно! У любой вещи есть перед и зад!

— В смысле, это мог быть кто-то из континуума ВП⁈ — опешил я. — Старик, не зли меня!

— Да я просто объяснить не могу! Есть смутное… это самое…

— Аналогия? — подсказал я.

— Нет, просто чувство! — рявкнул Агуэй. — Ты же в «окна» совался, правильно? Не мог ты удержаться, не в твоём это характере!

— Было дело, — насупился я. — Во все, кроме «замёрзших».

Что называется, поймали на горячем. Самому перед собой стыдно за самонадеянность.

— Вот и я в своё время не удержался! — продолжил между тем шаман. — Ты ничего не заметил странного, юнец?

— Расстояние по экспоненте…

— Чего?..

— Чёрт!!! Точно же! — хлопнул я себя по лбу. — Вот оно! Поправь меня, старик, если я не прав: ты хотел сказать, что когда кидаешь острогу в воду, то она замедляется!

— Нет, я хотел сказать про плоский камешек, который по поверхности пускаешь, а он от неё отскакивает, но каждый скачок всё меньше и меньше, и в конце концов камень тонет!

— «Блинчики», что ли? Ну так практически одно и то же, — заверил я собеседника. — Вот оно, твоё ощущение. Если бы кто-то прорывался в Паутину из континуума ПВ, то расстояние между «мембранами» убывало сверху вниз. А на самом деле наоборот. То есть кто-то запустил что-то из… континуума ВП! Сзади! Ха!

— Я с трудом тебя понимаю, юнец, но и возразить мне нечего.

— А «замёрзшая» «сота» — это прорыв! Только почему он не в самом верху⁈ — продолжил я рассуждать, практически не обращая внимания на шамана. — Не вижу логики…

— Камушек, юнец! — напомнил шаман.

— Да! Точно! «Выстрел» был по касательной к «изнанке» под островом Михайлова! И в самом «тонком» месте пробило… но тогда получается, что… «соты» новые⁈ Им всего пятнадцать лет⁈

— Да нет же, юнец! Ты чем слушаешь⁈ — возмутился Агуэй. — «Окошки» были, но вели они в другие места на острове. А когда полетел «камушек», то он… утянул!

— Кого⁈ — озадачился я. Но тут же полностью врубился: — Точно! «Выстрел» утянул за собой «мембраны»! Но тогда получается, что их можно перемещать, как вздумается⁈ Ты умеешь, старик⁈

— Нет, — вздохнул куму-пойаи. — И даже не представляю, с чего начать. Но теперь я тебя понял. Пожалуй, ты прав — «окошко» изнутри выглядит и впрямь замёрзшим. Я видел такое в горах на архипелаге.

— А почему оно «замёрзло», не в курсе случайно?

— Духи гор, — пожал плечами шаман. — Скорее всего, их работа. Они защищают Паутину. Но это не точно. В любом случае, не вздумай соваться в такие «окна», юнец! Я не берусь предсказать, чем это может закончиться!

— Да я уже и сам понял, — страдальчески сморщился я. Но сразу же встрепенулся: — Это что же получается, и остров Михайлова, и риф Пятка… и остальные… это своеобразные «корни», которые пространство ВП пустило в нашем континууме ПВ? И грань в этих местах наиболее тонкая? Поэтому тут и пытались прорваться?

— Кто? — не понял шаман.

— Они.

— Легче не стало, юнец!

— Духи гор, — пожал я плечами. — А кто ещё?

— Нет, не духи, — в который уже раз помотал головой куму-пойаи. — Тех я хорошо чувствую. Тут был кто-то другой. И раньше, когда я ещё не мог так хорошо чувствовать «слезу»…

— То есть попытки были и раньше? Когда⁈ — оживился я.

— Точно не скажу… но примерно пятьдесят и семьдесят пять кругов назад, — припомнил Агуэй. — Но это всё в прошлом, юнец! Я же должен предостеречь тебя о грядущем!

— Только не говори, что в будущем меня ждут одни неприятности, — поморщился я. — Ведь не ждут же?..