Глава 3–5
-//-
— Елагин, это что за⁈ — возмущённо завопила Милли, напрочь проигнорировав достопочтенного профессора. — Что за гадость ты замыслил⁈ Ну-ка, на фиг!
— Успокойтесь, Эмили, — попытался урезонить её Лиу Цзяо, но, как вы понимаете, безуспешно — та только ещё сильнее распалилась:
— Прочь из моего «нейра»! Елагин, чтоб тебя! А как же неприкосновенность моего личного пространства⁈
— О чём вы, Эмилия свет Ильинична? — напоказ вздохнул я. — Вы же теперь моя и душой, и телом. Короче, забудь! Нет больше такого понятия, как твоё личное пространство. Теперь есть понятие «наше»!
— Ага, то есть в обратную сторону тоже должно работать⁈ — воодушевилась перспективой моя «вспомогательная жёнушка».
— А ты попробуй, — с деланым безразличием отозвался я. — Ну как?
— Ответ отрицательный, блин! — фыркнула Милли. — Всё с тобой ясно, Елагин! Ты такой же… такая же…
— Договаривай, душа моя, — ободряюще кивнул я, не забыв подмигнуть профу, мол, не обращайте внимания. — Ты, Елагин, мужская шовинистическая свинья! Правильно?
— В точку! — обличающе наставила на меня указательный палец девушка.
— Не мы такие, жизнь такая, — вздохнул я. — Классовое расслоение, неофеодализм… да чего я тебе объясняю! Сама не маленькая уже. Короче, хватит фигнёй страдать, сейчас я твой «нейр» буду апгрейдить. Вернее, не я, а Лиу Цзяо. Кстати, Ли?
— Да, Ван-сяньшэн?
— Выводи Эмилькин интерфейс в общую «дополненную реальность», да Евгения Викторовича к ней подключи.
— Процесс активирован, сяньшэн. Процесс завершён.
— Э-э-э… Ваня? — напрягся Эйген.
— Да, профессор? — как ни в чём не бывало отозвался я.
— А мне точно нужно… ну?..
— Смотрите и мотайте на ус, Евгений Викторович! Очень уж мне не хочется ещё и вас потом инструктировать, так что постарайтесь запомнить основные моменты. Договорились? — с надеждой покосился я на собеседника.
— Конечно, Ваня! — заверил тот. — Приложу все усилия. А записать можно?
— Чёрт! — хлопнул я себя ладонью по лбу. — Нужно! Ли, ты, кстати, тоже озаботься.
— Принято, Ван-сяньшэн. Активировать процесс активации?
Хм, а ведь он предельно серьёзно настроен! Вон, даже заговорил казёнщиной, совсем как бездушная машина. И плевать ему на тавтологии и всё такое прочее. Компьютер, как он есть.
— Да начинай уже! — махнул я рукой. — Не видишь, что ли, Милли уже вся на нервах?
А это, кстати, святая истинная правда. Ещё чуть-чуть, и снова взорвётся негодованием. Так что нужно поспешить.
— Процесс активирован, Ван-сяньшэн…
— Ой, мамочки!
Хм… а Эмили куда эмоциональней реагирует, чем я когда-то. Хотя ничего нового лично я не увидел: «загрузочный режим», более смахивающий на помехи или смесь мерцания звёздной короны с полярным сиянием, закономерно завершился формированием в «дополненной реальности» виртуального подиума с виртуальной же подсветкой и не менее виртуальным гексаподом на нём.
— Процесс завершён… Милли, познакомьтесь с персональным помощником! Его текущий идентификатор «Я-Первый», но вы можете в любой момент поменять настройки.
— Э-э-э… спасибо?.. — озадаченно уставилась на «подарочек» девица.
Офигеть! Дежавю такое дежавю! Я даже ухмыльнулся почти так же, как некогда Алекс Заварзин:
— А чего так неуверенно, душа моя?
Как по мне, «Я-Первый» писаный красавчик. Правда, ещё более антропоморфированный, если к гексу в принципе можно применить данное определение. Но, по ходу, можно: в своём «отпрыске» Лиу Цзяо еще дальше отступил от норм «золотого сечения», сформировав детищу ярко выраженный торс с двумя хватательными конечностями, весьма напоминающими руки. Да и, кхм, круп больше бы какому-нибудь кентавру подошёл, нежели паучаре. Но… красиво, этого не отнять. И цвет… то есть масть… или всё же колер? Короче, будь «мини-гекс» совсем очеловеченным, я бы назвал его жгучим брюнетом с бледной контрастирующей кожей. Всё-таки есть в моём виртуальном помощнике чувство прекрасного. Своеобразное, но есть. Не зря, получается, в базовых настройках тягу к творчеству прописывал.
— Ладно, уговорил! — сменила Милли гнев на милость. — Спасибо! Ли?
— Да, Эмили?
— А инструкция будет? А то вдруг чего…
— Не переживай, твоей личности ничего не угрожает, душа моя, — опередил я искина. — Это, считай, уже третье поколение, улучшенное и продвинутое. Ну и с соответствующими ограничениями морально-нравственного плана. Да, Ли?
— Ответ положительный, Ван-сяньшэн.
— Но воспитывать его всё равно придётся, — предупредил я спутницу. — Или ты думала, что я просто так ляпнул, что многое от тебя будет зависеть?
— Нет, конечно! — хмыкнула Эмилия. — А чего это он такой…
— Какой?
— … заторможенный?
— Функционал «Я-Первого» на текущем этапе личностного развития ограничен программными средствами, Эмилия, — пояснил Лиу Цзяо. — Когда и в каком объёме разблокировать дополнительные возможности решать лично вам. Хоть каждую по отдельности, хоть общим пакетом. Но сразу предупреждаю: чем больше функций разблокировано, тем больше внимания придётся уделять воспитанию искина.
— А сейчас он… в каком состоянии? — задумалась девушка.
— Это моя автономная копия, наделённая самосознанием. В текущем режиме она абсолютно пуста, и только от вас зависит, какой у «Я-Первого» со временем сформируется характер, — продолжил инструктаж мой «мини-гекс». — Но для этого нужно активировать режимы «Саморазвитие» и «Самообучение». Или не активировать. Но тогда «Я-Первый» застынет в развитии на текущем уровне.
— А что за уровень? — заинтересовалась Эмилия.
— Базовый, как у любого искина, Эмилия. По сути, сейчас он всего лишь продвинутый поисковый алгоритм. Ну так что вы решили?
— А можно… — замялась Милли, — прямо сейчас⁈
— Настолько не терпится, душа моя? — усмехнулся я.
— Угу!
— Ответ положительный, Эмилия. Активировать режимы «Саморазвитие» и «Самообучение»?
— Ответ положи… тьфу! Врубай, конечно!
— Процесс активирован… процесс завершён, Эмили. Запустить интерфейс базовых настроек?
— Э-э-э… — растерялась моя спутница, — запускай, чего ждать-то?..
А я, помнится, в подобной ситуации не сразу решился. Всё ждал, что Ли хоть какой-то знак подаст. А Милли, вон, сразу. Как в воду головой.
— Процесс активирован… процесс завершён… — снова завёл любимую «песню» Лиу Цзяо. — Можете приступать к базовым настройкам, Эмилия. Какой способ ввода предпочтёте? Звуковой или текстовый?
— Голосовой, — ни на миг не задумалась моя спутница.
— Принято. Приступим к настройкам сразу, или предварительно изучите основные позиции, Эмили?
— Изучу, конечно! — усмехнулась девушка. — А вдруг там что-нибудь мелким шрифтом написано, и буду потом должна всем и каждому⁈
Вот, сразу видно опытного человека! Не то, что я — пробежался взглядом по таблице-анкете, и понеслась. Нет, насколько я понял характер собственной второй благоверной, таким вот мелочам она всегда особое внимание уделяет. Видимо, жизнь научила. Впрочем, оно и правильно. Мне бы еще себе такую привычку сформировать, многих бы неприятностей избежал. Так что пусть её думает, а я пока с Евгением Викторовичем парой слов перекинусь — он, судя по чуть затуманенному взгляду, весьма возбуждён. Пожалуй, не помешает его отвлечь хотя бы ненадолго:
— О чём задумались, профессор?
— А? — не сразу дошло до того, что к нему обращаются.
— Говорю, как вам в целом⁈ — чуть повысил я голос.
— Впечатляет, мальчик мой! — окончательно очнулся Евгений Викторович. — Я правильно понимаю, что и мне, э-э-э, в скором времени позволят прикоснуться к этому великолепнейшему образчику технологий?
— Правильно, проф. Иначе зачем бы я вас заставил смотреть? Сами научитесь, и Лерке потом пару уроков преподадите, — обозначил я ближайшие перспективы. — Ну и… проконтролируете, конечно же.
— В этом есть необходимость? — насторожился Леркин дед.
— Так, самую малость! Чтобы не слишком увлеклась!
— Понял, Вань. И… когда же?
— Послезавтра вечером. Раньше, увы, никак! — развёл я руками. — А что, уже не терпится?
— Конечно, мальчик мой! Конечно! Это же… это…
— Профессиональная деформация? — предположил я.
— Она самая, Ваня, она самая, — с лёгкой грустью покивал Эйген. — Эх, где мои лучшие годы! В академической среде многие за такое чудо жизни бы не пожалели!
— Это вы сейчас как этнопсихолог говорите? — напрягся я. — Или больше как охотник за технологиями?
— Конечно, первое! — отмёл все инсинуации профессор. — Ваня, мальчик мой, ты просто не представляешь, какие здесь перспективы открываются! Взаимодействие искина и человека, причём не сразу и волшебным образом, а… взращивание! Воспитание! Проецирование на разум совершенно иной природы человеческих императивов! Я это разве что со скульптурой готов сравнить! Ваня, это даже уже не область этно или ксенопсихологии! Это совсем новая наука! Киберксеноэтнопсихология!
— Ну это вы уже загнули, профессор! — улыбнулся я. — Давайте как-нибудь попроще!
— Не могу, мальчик мой! — ещё сильнее разгорячился Эйген. — Хотя… насчёт этно не совсем уверен, этноса мы в данном случае не наблюдаем…
— Одиннадцать штук, будут — в перспективе — работать в режиме «единения», — поманил я профа ещё одной морковкой. — И я знаю вторую такую же популяцию. Вернее, первую. И даже имею к ней — ограниченный, конечно же! — доступ.
— Кому продать душу, мой мальчик⁈ — воодушевился профессор.
— Никому, — помотал я головой. — Считайте, что вам просто повезло — обзавелись настолько предприимчивым зятем. А тот вам по доброте душевной…
— Что-то тебя гложет, Иван, — проницательно покосился на меня Евгений Викторович. — Вот ты и зубоскалишь. Поправь меня, если я не прав: ты предполагаешь какие-то… подводные камни?
— Да сам не знаю, проф! — отмахнулся я. — Просто общая хитрозадость Алекса, ну и кое-какие собственные мыслишки… не при Лиу будь сказано…
— Что ж, тогда считаю своим прямым долгом предложить вам услуги учёного-исследователя, Иван Ильич! — торжественно объявил Евгений Викторович. — И работа как раз по моему профилю.
— Замётано, профессор! — кивнул я в ответ. — Только с одним условием.
— И каким же, мой мальчик? Надо отдать правую руку?
— Нет, всего лишь повременить с обнародованием результатов, — спустил я профессора с небес на грешную Гессиону. — До соответствующего указания. Либо и вовсе оставить всё в секрете.
— Понимаю, сейчас не время… — сник Эйген.
— Да дело даже не в этом… вернее, не только в этом, — замялся я. — Понимаете, Евгений Викторович… иногда обстоятельства складываются так, что некоторым технологиям лучше не давать путёвку в жизнь…
— Мне можешь об этом не рассказывать, мальчик мой! — перебил меня проф. — Но в любом случае я к твоим услугам.
— Что ж, на этом и сойдёмся, профессор. А там, глядишь, и ещё более широкие перспективы откроются… — тяжко вздохнул я.
— Вижу, ты этому не рад? — вперил в меня Эйген проницательный взгляд. — А почему, Ваня?
— Потому что если они откроются, то это будет означать, что я прав, — ещё тяжелее вздохнул я. И пояснил: — Прав насчёт сомнений и подозрений в адрес некоторых излишне скользких личностей. Но другого выхода всё равно нет, так что работаем, Евгений Викторович.
— Я приму все возможные меры предосторожности, мой мальчик, — заверил тот.
— Не сомневаюсь, профессор. Но не кажется ли вам, что возможно, э-э-э, головокружение от успеха? Ведь, как ни крути, вы с очень высокой долей вероятности станете пионером принципиально нового научного направления…
— Уж с тщеславием я как-нибудь справлюсь, Ванюша! — уверенно заявил Эйген. — Огонь, воду и медные трубы я уже проходил. Равно как и потери у меня в жизни случались. А теперь мне ещё и есть, ради кого стараться, за что тебе отдельное спасибо. Так что не переживай на мой счёт, Ваня.
— Спасибо, профессор, успокоили, — усмехнулся я и переключился на ожившую Милли: — Ну что, душа моя, надумала?
— Конечно! Сейчас всё будет, дорогой!
— То есть вы готовы продолжить настройку, Эмили? — педантично уточнил Лиу Цзяо.
— Естественно! Пункт первый — идентификатор. И я буду звать тебя… — сделала девица эффектную паузу, — Фабьен!
— Чего⁈ — прифигел я. Да что там я, даже профессор с интересом прислушался. — С чего вдруг? Какой, на фиг, Фабьен⁈
— Самый натуральный! — ухмыльнулась Милли. — Сам посмотри — ну вылитый же! Брюнетистый породистый бретонец! Всю жизнь о таком мажордоме мечтала!
— Ладно, как знаешь! — смирился я. — А уверена, что он должен быть мужского пола? Не пожалеешь потом?
— Возможно, — скептически поджала губы Эмилия. — А что, нельзя будет?
— Изменение гендерной принадлежности в процессе «взросления» искина возможно, но нежелательно, Эмили, — непривычно мягко пояснил Ли.
Видимо, тоже не одобряет, но и пережать боится — Милли, она такая, если что-то себе в голову вобьёт, потом ничем не выбьешь. Разве что вместе с мозгами, но она нам ещё нужна в полнокомплектном состоянии. Так что не вариант.
— Нет, будет Фабьен! — упёрлась девушка. — А сокращенно Би-Би!
— Принято, Эмили, — перешёл на деловой тон Ли. — Хотя не уверен, что с «возрастом» у вас с вашим помощником не возникнут трения по поводу сокращения идентификатора. С гендером тоже определились. Теперь задаём область интересов.
— Типа хобби? — уточнила Эмилия.
— Ответ положительный, Эмили. Программирование и языковые пакеты доступны по умолчанию, придумайте что-то другое.
— А ты чем увлекаешься, мой электронный друг? — огорошила девица всех присутствующих неожиданным вопросом.
— Ван-сяньшэн предпочёл привить мне интерес к гуманитарным наукам, Эмили. История, культурология и этнография. А для баланса физика. И в особенности физика подпространства.
— Ого! А ты разносторонний, «паучок»!
— А ещё я сочиняю цветозвуковые композиции.
— Светомузыку, что ли⁈
— Ответ положительный, Эмили.
— А почему раньше об этом не говорил? — выкатила претензию девица.
— Раньше мы не были с вами настолько близки! — моментально отшил её мой искин. — И уточнять насчёт вышивки крестиком не рекомендую!
Впрочем, Эмилию данный факт ничуть не расстроил:
— А теперь покажешь⁈ В смысле, сыграешь⁈
— Ответ положительный, Эмили. Когда вам будет угодно?
— Ну явно не сейчас, — с сожалением признала моя спутница. — Но я тебе обязательно об этом скажу, как буду готова!
— Жду с нетерпением, Эмили.
— Жди, — барственно кивнула та. — Так, что там еще осталось?
— Хобби, — напомнил я. — Не уходи от ответа, душа моя.
— Э-э-э… а можно, как у тебя, «паучок»? — попыталась технично отмазаться Милли.
— Можно, конечно, но нежелательно.
— Боишься конкуренции, «паучок»?
— Отнюдь. Просто стараюсь мыслить и действовать рационально, как искину и положено, Эмили.
— Ну и в чём же здесь рациональность? — нахмурилась та. — В потере времени?
— Несколько минут погоды не сделают, душа моя, — поддержал я Лиу Цзяо. — Давай, не ленись! Включи фантазию!
— Дело даже не во времени, Эмили. Просто, на мой взгляд, более рационально развивать моих «отпрысков» в максимально широком диапазоне. Это в будущем облегчит нам работу в режиме «единения». Специализация это хорошо, но не в случае коллективного разума. В «единении» решает высокая вариативность.
— Ладно, «паучок», убедил! — сдалась моя «вспомогательная жёнушка». — Раз мой Фабьенчик бретонец, то пусть разбирается в винах…
— Навык «Сомелье», — скорректировал настройку «отпрыска» Ли.
— … и не только в самих винах, но и в технологиях виноделия и в виноградарстве в целом!
— Навык «Виноградарь». Принято, Эмили.
— Ну и пусть будет инструментальная лиричная музыка, клавишные какие- нибудь!
— Аккордеон? Фортепиано? Рояль?
— Всё сразу и много! — обрадованно заявила Эмили. — Ну и для души — моей — пусть разбирается в высокой бретонской кухне. Хотя бы теоретически.
— А для баланса, душа моя?
— Какой же ты зануда, Елагин! — обличающе ткнула в меня указательным пальцем Милли. — Ну пусть будет… топология! И топография! Военная! Теперь-то уж всё?
— Теперь всё, душа моя.
— Настройка области интересов завершена, Эмили.
— Ну наконец-то! — утёрла та воображаемый пот со лба. — Что ещё?
— Совсем немного, Эмили, — заверил Ли. — Желаемое именование пользователя?
— Меня, что ли⁈
— А кого ж ещё? — иронично усмехнулся я. — Кто у нас пользователь? Я, что ли?
— Ну, это с какой стороны посмотреть… — демонстративно задумалась Милли, но развивать мысль не стала. — Пожалуй, так… в официальной обстановке или в присутствии посторонних — госпожа Эмилия. В полуофициальных — госпожа Эмма. В остальных ситуациях — вариативно.
— Озвучьте все допустимые варианты, Эмили, — настоял на своём Лиу Цзяо.
— Госпожа, Эмилия, Эмма… Эми, в конце концов!
— Принято, Эмили.
— И да, самое главное!
— Слушаю, Эмили.
— Пусть у него будет бретонский акцент. Совсем небольшой, но чтобы ни у кого сомнений не оставалось.
— А ты понимаешь толк в извращениях, душа моя! — уважительно покосился я на «вспомогательную жёнушку».
— Завидуй молча, дорогой! — отбрила меня Милли. — Раз у самого фантазии не хватило!
— Принято, Эмили, — вернул беседу в конструктивное русло «мини-гекс». — Желаемое обращение к пользователю?
— Мадам! — фыркнул я. — Самое то!
— А вот и фигушки! — помотала головой Эмилия. — Мадам я буду, когда ты, Елагин, на мне женишься! А пока я мадемуазель! И не волнует!
— Ну, так-то она права, мальчик мой, — поддержал Милли профессор, когда я бросил на него растерянный взгляд. — Нет статуса, нет и соответствующего обращения… по крайней мере, именно так нам говорит формальная логика. А с другой стороны, древние французы, те, что с Земли, ещё в начале двадцать первого века законодательно запретили все обращения к женщинам, за исключением «мадам»… но то были тёмные времена, Ванюша, да и я в целом не специалист. Надо бы поглубже копнуть…
— Ну и фиг с тобой! — махнул я рукой, наткнувшись взглядом на торжествующую усмешку «вспомогательной жёнушки». — Только потом не ной, что кумушки в высшем свете тебе косточки перемывают!
— Да пусть подавятся! У них-то Фабьена нет, и никогда не будет!
— Тоже верно, — хмыкнул я. — Ну что, всё, вроде?
— Процесс завершён, Ван-сяньшэн, — подтвердил Лиу Цзяо. И снова обратился к Милли: — Активировать логический юнит «Фабьен»?
— Конечно активируй! — незамедлительно отозвалась та.
— Процесс завершён.
Ожидание такое ожидание… и как процесс, и как желаемый результат. У меня хотя бы опыт в таких делах есть, а вот Эмилии сейчас совсем не сладко приходится, по себе знаю. Но оно того стоит. Вот сейчас… ещё чуть-чуть… есть! Похоже, стандартный протокол проверки анимации: и глаз на стебельке дёрнулся, и всеми четырьмя опорными конечностями переступил, и даже «головой» повертел, пустив волну по «рощице» стебельковых гляделок… осталось только «вэн сюнь» изобразить, как Ли когда-то.
Но нет, Эмилькин «мини-гекс» поступил иначе — приложил правую руку к тому месту на торсе, где у человека находится сердце, и отвесил церемонный поклон:
— Приветствую, мадемуазель Эмма!
Офигеть! Реально бретонский прононс! Я его ни с чем не спутаю! А уж как у Эмилии глаза загорелись! Интересно, чем же это таким она в Протекторате Бретонь занималась? Надо бы выведать…
— Э-э-э… и ты здравствуй, Фабьен! — справилась с собой Эмили. — Добро пожаловать в наш милый дурдом!
— Всё, профессор, она целиком и полностью ваша, — передал я фигуристую «эстафетную палочку» Эйгену. — Больше я вас не задерживаю. Постарайтесь вложить в эту очаровательную голову как можно больше знаний и умений.
— Постараюсь, мальчик мой, постараюсь, — мелко покивал Евгений Викторович, — но, сам понимаешь…
— Что-то не так? — насторожился я.
— Это зависит от множества факторов, — пожал Леркин дед плечами. — Например, какая у неё база? Какой у неё опыт?
— Пока что не очень богатый, проф. По факту, несколько переходов «балластом». Но шока у неё уже не будет, это я вам гаранти…
— Елагин, блин!
— Да, душа моя⁈
— Ты офигел⁈ Вы офигели⁈ Я, вообще-то, здесь, и всё слышу! А вы обо мне, как о каком-то… объекте!!!
— Не обращайте внимания, Евгений Викторович, это у неё нервы, — успокоил я напрягшегося профа. — Нестандартная реакция на «изнанку». Просто учитывайте это в процессе обучения.
— Конечно, мальчик мой, конечно! Ну, вы готовы, милочка?
— К очередному унижению? — окрысилась Милли.
— Отнюдь, милочка! Скоро перед вами откроется целый новый мир! И мир удивительный! — с жаром заявил Евгений Викторович. — И я вам, вот честное слово, по-хорошему завидую!
— Звучит заманчиво… — задумалась Эмили. — Елагин, а ты уверен?
— Как в самом себе! И вообще, просто доверься профессору, он плохому не научит.
— Спасибо, Ваня! — растрогался Эйген. — Кстати, а сколько у нас времени? Не сегодня, а вообще?
— Завтра, послезавтра, — прикинул я. — А потом эта девица мне понадобится в очередной авантюре. Практически финальной.
— Что ж, постараюсь сделать всё, что могу, даже если вы, милочка, будете сопротивляться! — объявил проф. Потом подумал и добавил: — И даже немного больше! Прошу!..
А проф-то хорош! Реально хорош! Вон, как быстро Эмилию в чувство привёл! Несколько полушутливых фраз, и она уже безропотно взяла его под подставленный локоток, и они чуть ли ни в ногу и под ручку зашагали к близлежащей мембране…
— Дорогой? — обернулась на полпути Эмили.
— Да, душа моя?
— А ты чем будешь заниматься?
— Да так, по мелочам в основном, — отмахнулся я. — Ты, пожалуйста, не отвлекайся и во всём слушайся профессора. Обещаешь?
— Обещаю, — вздохнула Эмили. — Куда ж я от вас денусь?..