Двойник короля 21

Глава 7

Металлический привкус крови во рту, холод, разливающийся по телу волнами. Я чувствовал, как жизнь вытекает из меня. Буквально. Каждый удар сердца — всё слабее, каждый вдох — всё труднее.

Лахтина. Её лицо всплыло перед глазами. Гордые чёрные глаза, в которых плясали искры превосходства и… чего-то ещё.

Мои люди. Витас и Медведь с его простодушной преданностью. Георгий со своими тайнами. Елена и Вероника… Нет, Маргарита и Симона, даже в предсмертном бреду я помнил настоящие имена сестёр.

«Кто защитит их?» — мелькнуло в голове.

Тело уже не слушалось: руки не двигались, ноги не чувствовались, но сознание работало с кристальной ясностью. Парадокс умирания: когда организм отказывает, разум становится острее лезвия.

Планы, столько планов… Захват серой зоны скорпикозов, свадьба с Лахтиной, месть императору — всё рушилось прямо сейчас.

Меня куда-то засосало. Темнота. Нет, не просто темнота, а абсолютное отсутствие света. Чёрный холод пустоты окутал меня со всех сторон.

Всё-таки умер. Сука…

Мгновение между жизнью и смертью растянулось в вечность. Я как-то снова почувствовал удар, подлый удар со спины. Трусы! Даже не решились посмотреть мне в глаза.

В последний момент успел уловить тень движения краем глаза. Предчувствие опасности вспыхнуло в сознании, но тело не успело среагировать. И вот теперь… эта воронка. Пустота затягивала меня, как водоворот затягивает щепку. Сопротивление было бесполезным, но я всё равно препятствовал. Упрямство — вторая натура.

Воронка пыталась сломить мою волю. Она была живой, я это чувствовал. Древней, голодной, привыкшей забирать души без труда, но не мою. Я цеплялся за каждую эмоцию: за гнев — он давал силу, за любовь — она давала цель, за гордость — она не позволяла сдаться.

Воронка дёргала меня рывками. Каждый рывок — попытка сломить волю, оторвать кусок души, переварить его, сделать частью себя. Борьба продолжалась вечность… или мгновение. Время потеряло смысл. Были только воля против голода, упрямство против неизбежности.

Я начал побеждать. Воронка ослабла, она потянула меня в другую сторону.

Ощущения изменились — нет боли, нет холода, нет тяжести, только мысли и воля. Когда ты «уходишь», все желания, эмоции, цели и проблемы остаются там. Должны оставаться, но не у меня. Я разжигал всё! Каждую эмоцию, каждую крупицу ярости. Вся сущность трепетала, когда я представлял свои цели, задачи, когда возникали образы моих людей и ответственности за них. Девушки, неродившиеся дети… Нет! Уходить — это не про меня. Я сам решу, где и когда!

Моя сущность цеплялась, буксовала, дёргалась, сопротивлялась неумолимому притяжению пустоты. Ощущения в точности такие же, как были в прошлой жизни, когда мы убили друг друга с демоном. Вспышки света и тьмы преследовали, словно пытались разорвать сознание на части.

Я сосредоточился на ненависти. Именно она сейчас держала меня, не давала раствориться в пустоте. Кто-то предал, кто-то нанёс удар в спину, когда я не ожидал нападения.

«Найду! Убью!» — эти мысли пульсировали в моём сознании с частотой сердечного ритма, которого больше не было.

Вот дно воронки, в которую меня засасывало. Там дальше всё. Конец или новое начало? Не узнаю, не сейчас.

Раздул себя, будто это могло помешать. Хрен знает, может быть, застряну и меня выплюнут? Хорошо, что ощущений ноль.

«Кто это мог быть? Лахтина? — от этой мысли что-то кольнуло внутри. — Она меня предала? А как же клятва? — остановил поток вопросов о девушке. — Кто-то другой? Ублюдок отец-рух или кто-то из его монстров?»

«Найду и убью!» — повторил про себя. Ярость только увеличивалась, когда я вспоминал, как всё произошло.

Вспышка!

Лахтина в серой зоне

Безмолвие и пустота, время словно остановилось. Она стояла рядом с телом, не веря в произошедшее. Пальцы судорожно сжимали ткань его одежды, костяшки побелели от напряжения.

— Лахтина! — голос отца стал громче, приобрёл металлические нотки. — Забудь! Человек мёртв! Выйдешь замуж и родишь наследника.

Слова ударили, словно плеть. Каждый слог отдавался болью, проникая сквозь оцепенение горя.

— Нет! — королева скорпикозов бросилась к телу.

Движение было резким, отчаянным, словно физическая близость могла вернуть ушедшую жизнь. Её дыхание стало прерывистым, судорожным. Сердце колотилось так, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.

Девушка подняла безжизненную голову Павла и посмотрела на его лицо. Оно почему-то улыбалось, и глаза не закрыты, а смотрели вперёд. На какой-то момент Лахтине показалось, что Павел жив.

Странное выражение для мертвеца. Улыбка, застывшая на губах, словно последним чувством была не боль, а какая-то ироничная насмешка над смертью. Глаза, смотрящие вперёд — не в пустоту, а словно видящие что-то недоступное живым.

В груди Лахтины всколыхнулась безумная надежда. «Он жив!» — кричало всё её существо, но разум говорил другое. Тело было холодным, безжизненным, никакого дыхания, никакого пульса.

— Выйдешь за Нариса, — бросил мужчина. — Он сильный, преданный и…

Голос отца доносился словно сквозь толщу воды. Нарис — один из приближённых короля. Скорпикоз, которого она всегда презирала. Сильный — да, преданный — возможно. Но не тот, кого Лахтина выбрала.

— Верный тебе! — подняла взгляд девушка. Глаза, полные слёз, вспыхнули яростью. — Я тебя убью!

Эти слова вырвались из самых глубин души. Не просто угроза, а клятва. Она чувствовала, как яд наполняет железы в хвосте, пусть Лахтина и была в человеческом обличье. Яд, готовый вырваться наружу при малейшем движении. Всё её существо требовало мести.

— Моя дочка… — улыбнулся отец.

В голосе сквозила снисходительная нежность, словно он говорил с капризным ребёнком. Эта улыбка, этот тон… лишь разжигали ярость сильнее.

Его человеческая оболочка выглядела как мужчина сорока лет. Длинные чёрные волосы, такого же цвета глаза. Лёгкая щетина и рост около двух метров, широкие плечи. Совершенное тело, созданное для войны. В каждом движении чувствовались сила, уверенность власти. Он был красив той холодной, отстранённой красотой, которая внушает страх и благоговение.

Но не это главное в короле скорпикозов, а его сила и то, что внутри — рух, монстр семнадцатого ранга…

Лахтина чувствовала эту мощь. Она давила, заставляя каждую клетку её тела подчиниться. Инстинкт требовал склонить голову перед более сильным, но сердце кричало о другом.

— Я найду способ и уничтожу тебя! — бросила девушка.

Слова звенели в воздухе, как клинки. Она сама не верила в них. Как можно убить того, кто носит в себе руха? Но молчать Лахтина не хотела. Павел смог, значит, и она способна.

Молчание было страшнее любого крика. В нём читалась уверенность, что время всё расставит по местам, что её бунт — быстрое явление, которое пройдёт вместе с горем.

Мужчина вышел из комнаты. Тяжёлая дверь закрылась за ним, оставив Лахтину наедине с телом Павла. Отец не приказал слугам, чтобы его забрали. Пусть смотрит, пусть понимает: человек мёртв, она монстр, так было и останется. У неё начался цикл зачатия, и рано или поздно естество возьмёт верх.

Воздух вокруг словно сгустился от напряжения. Лахтина ещё раз посмотрела на Павла. Слёзы текли по щекам. Ей хотелось кричать, крушить, уничтожать, но ошейник подчинения, который надел отец, сковывал действия. Металлический обруч на шее был холодным, тяжёлым. Он сдавливал не только физически, сама воля королевы скорпикозов была скована им. Как бы она ни пыталась сопротивляться, магия отца сильнее, и каждая попытка неповиновения отзывалась острой болью.

Боль… в груди, в животе, в голове — везде. Лахтина и не думала, что настолько сильно привязалась к человеку.

Воспоминания нахлынули волной. Его руки на её панцире в первый раз — не от страха, а от… интереса. Его взгляд, когда она превратилась в человека. Не отвращение, не ужас, а любопытство. Павел смотрел на неё так, словно Лахтина была загадкой, которую он хочет разгадать… Клятва крови. Как королева скорпикозов произносила слова ритуала, не дрогнув. А ведь другие люди боялись даже приблизиться к ней.

— Ты обещал вернуть мне истинный облик! — вспомнила девушка.

Обещание, данное в серой зоне. Тогда она думала, что это просто слова, способ получить её послушание. Но в его глазах было что-то ещё… Решимость. Он не бросал слов на ветер.

— Обещал жениться! Убить отца и стать королём! — продолжила говорить девушка.

Она прижала его голову к своей груди: холодная кожа, сердце не билось. Конечно, мёртвые не дышат.

«Почему ты улыбаешься?» — подумала Лахтина.

Выражение его лица было странным. Не мирное, не страдальческое, а насмешливое. Словно он знал что-то, чего не знали остальные. Сила, власть, уверенность — именно это определяет самца и её избранного. А теперь…

— Ты… ты… обязан! — произнесла она телу.

Обязан жить, обязан вернуться, обязан не оставлять её одну в этом кошмаре. Её голос дрожал — то ли от слёз, то ли от ярости.

Лахтина почувствовала вибрацию. Энергия рвалась наружу, но она не отпускала. Что-то происходило, что-то странное, неестественное. Воздух вокруг тела Павла начал дрожать, искажаться, словно над раскалённым асфальтом в жаркий день.

Вспышка. Яркий свет — ослепляющий, невыносимый даже для неё. Королева скорпикозов хлопала глазами, чтобы начать видеть. И когда это получилось, то ничего не осталось.

Павел полностью исчез. Испарился, словно его никогда не было. На полу лежали только какой-то диск и кольцо.

Лахтина посмотрела на дверь. Крик разрывал горло, выплёскивая всю боль, весь гнев, всё отчаяние и обещание. Обещание уничтожить. Это был нечеловеческий крик — нечто первобытное, животное, идущее из самых тёмных глубин её существа.

Король глиняных скорпикозов остановился, когда услышал этот звук. По телу пробежали мурашки. «Естественная реакция на угрозу», — подумал он, когда подавил в себе лёгкую панику.

Но что-то в этом крике снова заставило его сердце сжаться. Инстинкт самосохранения кричал об опасности.

Мужчина улыбнулся и направился дальше. План был прост: получить наследника, достаточно сильного, чтобы стать вместилищем для руха. Ещё одна пешка в его игре, ещё один инструмент власти.

Но крик дочери продолжал звенеть в ушах, напоминая, что не все пешки покорно принимают свою судьбу.

Вспышка. Меня куда-то выкинуло. Полная тотальная дезориентация, словно бросили в коктейль и потом размешали. Верх — это низ. Я привыкал к ощущению. Успокаивало, что раз я мыслю — значит, существую. Кажется, так говорил один мудрец прошлого.

Сфокусировал взгляд. Я оказался в… лесу? Пригляделся: трава, деревья, ветерок, нити энергий везде. А ещё твари: вон журавль-курица, морозные паучки и иглокроты. Большие… Это же моя серая зона!

Только всё выглядело иначе — более чётким, насыщенным. Я видел каждую прожилку на каждом листке, слышал шорох каждой травинки, словно все мои чувства обострились до предела или просто изменились. Видеть без глаз, слышать без ушей — странные ощущения для существа, привыкшего к физическому телу.

Передо мной возвышались деревья — огромные, древние, с корой, испещрённой странными символами. Были ли они тут раньше? Или я просто не замечал их?

Свет здесь казался особенным — не солнечный, не лунный, а какой-то внутренний, словно сама серая зона светилась изнутри. Он обволакивал всё вокруг мягким сиянием, стирая границы между объектами.

— Ты? — подняли головы затылочники.

Почему-то сейчас они выглядели иначе. Теперь это два старика в белых одеяниях, точные копии друг друга. Только один с голубыми глазами, второй — с карими. Морщинистые лица, длинные седые бороды, пронзительные глаза, в которых читалась мудрость. Значит, вот как они выглядят на самом деле. Двуглавая тварь — лишь физическое воплощение сущностей. В этом пространстве между жизнью и смертью маски спадают, обнажая истину.

— Вы меня слышите? — спросил я, удивляясь звуку собственного голоса без физического тела.

— Конечно, — кивнули они дружно. — Наш подарок… Ты им воспользовался.

Их голоса звучали как один, но при этом я чётко различал оба. Резонанс создавал странное эхо, отражающееся в глубинах моего сознания.

— Да? — удивился.

Мысли лихорадочно перебирали события последних дней: «Что они имеют в виду? Какой подарок?» И тут вспомнил: «Вторая жизнь!» Аж отлегло.

— Вижу, у тебя привязка души к другому месту. Сильно же ты постарался, чтобы тут оказаться, — заявил Тока. Голубые глаза смотрели с проницательностью, от которой становилось не по себе. — Когда успел себя связать? Да и зачем?

Словно молнией озарило: «Капище монголов, то самое место, где я забрал Тимучина… Точно, там же проводили ритуал и привязали мою душу!»

Где-то должны появиться эмоции, но их нет. Я искусственно разжигал чувства, чтобы не забыть, чтобы не стать просто неприкаянной душой.

— Не хотел умирать? — улыбнулся Бока. В карих глазах плясали искорки веселья.

— Нет! — ответил я, чувствуя, как ярость вновь вскипает внутри. — Меня убили со спины, это сделал трус!

Получилось! Эмоция вспыхнула с новой силой. Я видел это предательство так явно, словно оно происходило прямо сейчас перед моими глазами. Убийца, даже не решившийся встретиться со мной лицом к лицу. Сука, я найду его!

— А это важно? — хмыкнул Тока. — Ты мёртв…

Его равнодушие подействовало на меня как красная тряпка на быка. Конечно, важно! Способ смерти определяет все дальнейшие действия. Смерть в честном бою — одно, предательство и трусость — совсем другое.

— Как мне вернуться в своё тело? — задал я главный вопрос.

Внутри сознания уже происходил мыслительный процесс: «Как это работает без мозга? Хрен знает! Значит, та воронка затягивала меня не на перерождение, а на капище? Хорошо, что я сопротивлялся. Становиться неприкаянным духом и ждать, пока смогу захватить тело, — не лучший сценарий. Тем более, что мне достанется? Монгольское тело без источника? Начинать с нуля? Не… Тут только интереснее стало. Столько событий и новых 'персонажей»

— Тело? — поднял брови Бока. — Его больше нет. Точнее, не так. Оно растворилось.

Две пары глаз смотрели на меня с любопытством, словно наблюдая за реакцией подопытного на неожиданный раздражитель. Они ждали отчаяния? Страха? Капитуляции?

— Нет! — заявил я.

Моё «нет» прозвучало как вызов всему мирозданию. Я отказывался принимать эту реальность. В текущем сознании без эмоций все эмоции ощущались острее, парадоксальным образом, когда я их разжигал.

— Какой упрямый у нас знакомый, — продолжил смеяться Бока. — Конец! Прими его и существуй дальше. Не ты первый, не ты последний.

— Нет! — мой отказ прозвучал ещё твёрже.

Меня не интересовали правила этого мира, я создам свои.

— Ладно… Хватит над ним издеваться. Ты можешь его получить обратно… — Тока положил руку на плечо брата. — Посмотри, как его душу раздуло. Ещё чуть-чуть, и лопнет.

Голубые глаза потеплели, а морщины вокруг них углубились от улыбки. Братья играли со мной, проверяя мою решимость.

— Как⁈ — потребовал я.

Сейчас не имело значения ничего, кроме конкретного пути возвращения. Я был готов на всё, абсолютно на всё.

— Благодаря нашему подарку оно растворилось в месте, где тебя убили. Нужно лишь собрать его обратно.

Тока говорил спокойно, словно объяснял ребёнку простейшую арифметику. Только вот задача казалась невыполнимой. Как собрать растворившееся тело? Для этого нужен сачок или сито? И откуда его собирать?

— Как? — уточнил я.

— Какой же он упрямый… — переглянулись братья. — Силой забрать своё! Но тебе нужен минимум двенадцатый ранг, без этого ничего не получится.

— Почему именно двенадцатый? Моего десятого не хватит?

— Есть одна проблема с тобой, человек, — хмыкнул Бока.

— Какая? — сдержал я рвущийся наружу гнев.

— Метка проводника. Если бы её не было, мы бы восстановили тело хоть сейчас, а теперь… никак.

— Сука! — искренне выразил глубину своих мыслей.

Лучший… Да, чтоб тебе пузатики говно вместо винограда подавали! Из-за его разборок с родственниками он меня пометил, а я теперь должен напрягаться, чтобы вернуть своё тело. Мне что, твою мать, проблем мало? Рефлекторно начал дышать, чтобы взять себя в руки, хотя я душа. Двенадцатый ранг… Целых два ранга нужно как-то получить.

— Удивительно! — воскликнул Тока. — Тебя выбрали, словно ты монстр.

— Прям как нас когда-то, да, брат? — добавил Бока.

Их глаза встретились, и между ними словно пробежала искра понимания.

— Вас? — перевёл внимание на затылочников. — Вы были помечены проводником?

— Почти! Много лет назад, — кивнули оба. — Нас выбрали, и мы стали расти.

Они говорили синхронно, словно один разум в двух телах. Мысли заканчивали друг за друга, движения дополняли, как в идеально отрепетированном танце.

— А как звали вашего?..

— Лучший! — улыбнулись братья. — Во всяком случае, так он себя величал. Весьма эксцентричный мужчина. Вот только тогда он был не проводником, а богом.

Задумался, вспоминал наш разговор с этим придурком. Что-то тут не сходится.

— Его выпнули! — сказал Тока. — Он что-то сделал в мире людей, вмешался и нарушил порядок, поэтому изгнали из обители. Это всё, что мы знаем. Не ожидали, что он выберет тебя, человек.

— Я тоже…

Мозг работал, как хорошо отлаженный механизм, анализируя информацию и выстраивая связи: «Изгнанный бог, ставший проводником. Метка на мне — ошибка или часть какого-то плана? Лучший упоминал, что искал сильного монстра. Я не монстр, но у меня есть части монстров, я управляю ими, и моя кровь особенная».

Сознание работало на максимальных оборотах: «Новая задача — вернуть тело, но это упирается в сложности. Нужно как-то получить два ранга. Как в форме души это сделать? Мать моя Василиса! Плевать! Разберусь. Ещё Лахтина со своей свадьбой».

Мысль о Лахтине отдалась острой болью. Незнание… Предала ли она меня или нет? Нужно было вернуться не только ради мести. Столько незавершённых дел, столько людей и существ, зависящих от меня.

— Друг! — внимательно посмотрел Тока. — Твоё тело растворилось в месте, где тебя убили.

— Я могу туда как-то вернуться? И желательно в материальной оболочке? — уточнил.

Без физической формы буду бесполезен. Призрак, неспособный взаимодействовать с миром, не сможет ни отомстить, ни защитить своих людей.

— Можешь! — кивнули Бока и Тока синхронно. — Сейчас мы тебя отправим. Но… Смотри, если ты умрёшь до того, как вернёшь своё тело…

— Конец! — хмыкнул Бока. — Навсегда! Твоя душа не вернётся даже на место привязки. Ты растворишься полностью, станешь энергией этого мира. Ты уверен?

Они предлагали мне выбор: рискнуть всем и, возможно, потерять даже шанс на перерождение или отказаться и… Что? Бесцельно существовать, как призрак?

— А есть варианты?

— Можешь подождать сто — несколько тысяч лет. Собирать тело по крупицам.

Карие глаза Боки смотрели испытующе. Они проверяли мою решимость, готовность рискнуть всем.

— Не вариант!

— Ты можешь потерять всё. Себя! Навсегда!

— Плевать!

Моё решение было непоколебимым. Время не имело значения для них, древних существ, но для меня это роскошь, которую я не мог себе позволить.

— Упрямый человек. Хорошо.

Братья засветились, моя серая зона засветилась, я засветился. Почувствовал тепло, которое росло. Стало жарко. Энергия нарастала, окутывая меня коконом из света и тепла.

— Будь аккуратнее. Не просто так тебя выбрали, значит, есть какие-то важные планы, — произнёс сосредоточенный Тока.

— Плевать! — оборвал его.

То, что Лучший не просто идиот, я сразу понял. У него своя игра, и пешкой я там не буду. И мне всё равно, кто он — проводник, божок или чудак.

Сияние усилилось. Снова вспышка.

Затылочник в серой зоне Магинского

Братья всё так же были в обличье монстра, просто Магинский видел их настоящие сущности в форме души.

Затылочник очень постарался, чтобы переместить привязанную душу в другое место. Им даже пришлось задействовать сердце серой зоны. Да, оно только появилось, но её энергия подействовала на человека.

Двуглавый монстр лежал, истощённый, на подстилке из мха. Тела обеих голов покрылись бледной пеленой, словно инеем.

Сердце серой зоны пульсировало неподалёку — полупрозрачная сфера размером с человеческую голову, пронизанная светящимися прожилками. Внутри неё вихрились потоки энергии, закручиваясь в сложные узоры. Это была квинтэссенция жизненной силы всех обитателей зоны, сконцентрированная до состояния чистой энергии.

— Не зря… — выдохнул Бока.

Голова поднялась с трудом, глаза прояснились. Зрение возвращалось постепенно, образы плавали перед глазами.

— Не зря, — помотал головой Тока. — Наша сила и метка от смерти, подарок ещё одной жизни… Всё это подсказало учителю.

Обе головы улыбнулись. Улыбка вышла странной — зубы обнажились, но без угрозы. Два ряда острых игл, способных перемалывать камни, выражали почти человеческую эмоцию.

— Но сейчас я не чувствовал его артефакт, — стал серьёзным брат.

Тока прищурил глаза, сосредотачиваясь на ощущениях. Связь с человеком должна была сохраниться, вот только что-то пошло не так.

— Он связан с телом и остался там.

Бока кивнул, словно подтверждая собственные мысли. Конечно, артефакт был привязан к физической оболочке, которая сейчас растворилась.

Затылочник улыбнулся. Их учитель попросил отметить человека, когда тот будет достоин, чтобы, когда встретит его, смог ему кое-что подарить. Это случилось. У Павла был диск в груди, учитель его нашёл. План был многоступенчатым, растянутым на тысячелетия и сейчас вступал в решающую фазу.

— Справится ли он? — спросил Бока.

Второй головой затылочник смотрел на сердце серой зоны. Пульсация изменилась, став более ритмичной, словно сердце настраивалось на какой-то новый ритм.

— Он упрямый. Посмотрим.

Упрямство человека было его сильнейшей чертой. Тока чувствовал это с первой встречи — несгибаемая воля, отказ принимать поражение. Если кто-то и мог преодолеть невозможное, то именно Магинский.

— А если умрёт? — вопрос повис в воздухе.

Смерть в текущем состоянии означала конец всему, абсолютное исчезновение души.

— Тогда учитель выберет другого.

Две головы кивнули. План был важнее любого отдельного исполнителя. Если Магинский не справится, появится другой. Учитель будет ждать столько, сколько потребуется.

Сердце серой зоны пульсировало всё ярче, отражаясь бликами в глазах затылочника. Игра началась, и первый ход был сделан.

Ощущения? Никаких. Я словно плыл в пустоте, в абсолютном ничто. Ни света, ни тьмы, ни звука, только сознание — чистое и острое, как лезвие. Даже если бы сейчас были какие-то ощущения, мне плевать! Вообще. Внутренняя ярость заполнила собой всё.

Хорошо, что я не переместился на капище. Вот это было бы проблемой — искать себе тело в мёртвом месте, которое избегают все. Потом топать до монголов, а оттуда до джунгаров… Снова спускаться в прихожую серой зоны, проходить всех монстров уже без своего «особенного» запаха. Встречаться с братом и сестрой Фираты и Тарима. Везде через бой. Для чего? Чтобы просто отомстить? Мелко. Всё задумывалось, чтобы забрать Лахтину, а так она выйдет замуж и нарожает себе маленьких скорпикозов.

Переключил внимание. Разум анализировал слова затылочника и Лучшего. И что-то мне подсказывает: не всё так просто. Что-то происходит на уровне, который пока мне не доступен. Нужно будет обязательно разобраться, как только закончу свои дела.

Вспышки и тьма продолжали преследовать. Пространство вокруг пульсировало, сжималось и расширялось. Вспышки становились всё ярче, а тьма между ними — всё глубже. Моё сознание металось между этими крайностями, чтобы сохранить целостность.

Пытался придумать план ближайших действий, но постоянно что-то отвлекало.

Резкая остановка движения, словно на полном ходу врезался в стену. Сознание затуманилось на мгновение, а потом…

Боль… Вот пришла и она. А это значит, что у меня есть тело. Должно быть.

Боль была всепоглощающей. Каждая клетка нового тела горела, словно облитая кислотой. Ощущение казалось знакомым. Так болело при слиянии с частями монстров, организм сопротивлялся чужеродному сознанию.

Открыл глаза. По давлению на источник тут же понял, что нахожусь в серой зоне. Очень надеюсь, что в нужной.

Зрение прояснилось постепенно. Сначала размытые пятна света и тени, потом более чёткие контуры. Я лежал на чём-то твёрдом. Попытался поднять руку — конечность оказалась тяжёлой. Встать не получилось.

Мозг автоматически перешёл в режим холодного анализа. Игнорируя боль, я сосредоточился на сборе информации.

Источник со мной, мой родной и привычный. Ранг по-прежнему десятый. Доступ к магиям присутствует: яд, лёд, огонь, ниша с силой затылочника, нейтральной магией и подчинением монстров. Значит, я сохранил большую часть своих способностей. Отлично!

Дальше. Магия текла по каналам свободно, без препятствий — ещё одна хорошая новость. Я смогу использовать свои способности в полной мере.

Кое-как поднялся. Вот это меня мутит! Сука, и каждый раз не от алкоголя, а от моей крайне насыщенной событиями жизни.

Тело было неуклюжим, непривычным. Центр тяжести расположен не там, конечности длиннее и тяжелее, чем я привык. Потребовалось несколько попыток, чтобы просто начать двигаться.

Всё плыло перед глазами — вот что напрягало. Тряхнул головой. Мляха! Только хуже стало. Продолжил изучать своё самочувствие. Радости, что у меня есть тело, никакой. Я сразу понял, что оно будет не моим. Плевать, верну своё. Осталось только найти, где, и понять, как.

Ощутил пустоту в груди — и физическую, и энергетическую. Место, где раньше был диск, теперь зияло дырой, часть меня отсутствовала. Не то чтобы он мне очень нужен, но я как-то уже привык к нему. Где артефакт? Остался с телом? Но оно же растворилось? Кто его забрал?

И словно этого мне было мало, следующее осознание, что ударило по голове молотом. Рефлекторное движение, которое я делал сотни раз, — мысленное прикосновение к кольцу, призыв предмета из хранилища, но вместо привычного отклика — пустота.

Как? Оно же привязано к моей душе? Твою мать! Сука! Вот это уже не очень хорошо. Там слишком много всего, и всё моё… Я остался без ничего, в чужом теле, без привычных инструментов.

Только что к списку дел добавились ещё пункты:

Выжить в чужом теле.

Достичь двенадцатого ранга.

Найти своё растворившееся тело.

Найти пространственное кольцо.

Найти божественный артефакт.

Отомстить убийце.

Список рос, а мои возможности для его выполнения казались всё более ограниченными.

— Встать! — толкнул кто-то.

Достаточно сильно, что я упал и ударился головой. Боль прочистила сознание. Открыл глаза, и на меня смотрел… Скорпикоз?

Массивная фигура возвышалась надо мной. Блестящий хитиновый панцирь, мощные клешни, сегментированный хвост с жалом на конце… Светящиеся глаза смотрели с неприкрытой враждебностью.

— Встал! — повторил он. — Или хочешь, чтобы я в тебе дыру, тварь, сделал?

Смотрел на него и пытался понять, как скорпикоз разговаривает? Он же монстр… Не у меня в голове, а словами.

Попытался подняться, почувствовал… Что? Вокруг шеи что-то давило, сжимало — металлический обруч, тяжёлый и холодный. Я попробовал дотянуться до него, но координация в новом теле подводила. И тут увидел, что…

Да ладно? Моё новое тело — это… это форма медведя. Крупный водяной медведь, судя по всему. Я видел своё отражение в металлической поверхности рядом. Массивная туша, покрытая густой шерстью, мощные лапы с острыми когтями, морда с оскаленными клыками.

Меня толкнули ещё раз. Кое-как встал. Новое тело было сильным, но неуклюжим. Я не привык двигаться на четырёх конечностях, баланс был другим. Каждое движение требовало сознательного контроля.

Огляделся, оценивая обстановку. Десятки, если не сотни монстров, все с металлическими ошейниками. Многие виды узнал. Вокруг меня водяные медведи, грозовые волки, иглокроты, журавли-курицы и другие.

— Веди их в темницу! — бросил голос рядом.

Скорпикоз отдал приказ другому монстру — существу, похожему на помесь краба и паука. Оно склонило голову в знак подчинения и начало подгонять пленников.

Я повернуся. Да тут, сука, крайне много глиняных скорпикозов. Они были повсюду — патрулировали периметр, охраняли пленников, отдавали приказы. Их хитиновые панцири отливали всеми оттенками коричневого: от светло-песочного до глубокого терракотового.

Мозг тут же услужливо собрал мне первичную картину: «Я в нужной серой зоне — плюс. Это была серая зона скорпикозов, та самая, где находится Лахтина. Оказался именно там, где нужно было, пусть и в неожиданной форме».

Я находился среди пленных монстров, захваченных скорпикозами. По какой-то причине они могли говорить вслух. На нас — ошейники подчинения, похожий был у Казимира, только версия для тварей. Пространственное кольцо отсутствует, как и божественный артефакт. Нас ведут в какую-то темницу.

Начало мне… нравится!