Два Дьюрана [СИ]

8

Полночь минула — глухой удар часового колокола на башне ознаменовал появление у Дьюрана нового хозяина, — и празднество оживилось: очнулись даже те, кто уже почивал в тарелках с подливой. Вот тут-то и началось веселье: и здравницы юному Альрику, и смех, и шутки…

Эдан поздравил племянника одним из первых, а теперь сидел молча, не улыбался даже. Не походило, будто он чем-то недоволен, но и радости на его лице я не замечала. А вот он прекрасно заметил мой взгляд, поднял голову, посмотрел пристально — мол, что тебе нужно от меня? Мне почудилось, будто он очень устал, и немудрено: сперва ездил куда-то по делам, потом за реку, к вечеру явился в Дьюран… И оставить праздник никак нельзя, а впереди еще столько увеселений для тех, кто стоит на ногах!

Правда, тут я отвлеклась: нам с родителями следовало в числе первых поднести подарки Альрику, как ближайшим соседям, друзьям семьи и будущим родственникам. Мама расцеловала его, отец крепко обнял, я тоже — не стоило давать поводов окрестным сплетницам. Затем вереницей потянулись прочие — одно семейство Дальгло вручало дары добрых полчаса…

Но наконец закончилось и это, и успевшим отдохнуть музыкантам велено было играть так, чтобы у танцоров подметки дымились!

— Эдан! — расслышала я громкий голос Жианны. — Ты так и будешь сидеть? Не пригласишь старуху? Уж не бойся, не оттопчу тебе ноги!

— Как можно отказать такой прелестной даме? — со смехом ответил он и действительно подал ей руку, и они влились в круг.

Коварство тетушки Жианны я оценила очень скоро, оказавшись в паре с Эданом. Она за свою жизнь перетанцевала столько, что легко вычислила, кто с кем поменяется в следующем круге, а я… Я даже не подумала об этом: какая разница, с младшим из младших Дальгло танцевать или с Шан-Шерми?

Я оценила силу Эдана, когда он одной рукой обнял меня за талию и пронес по кругу. Впрочем, он и Жианну кружил так же, а она всяко тяжелее меня — с возрастом отнюдь не иссохла. Говорила еще — так морщины не заметны.

Я уж думала, что она просчиталась, и Эдан так со мной и не заговорит, но он произнес все-таки:

— Нелегко тебе придется, маленькая сестра.

— Не называй меня так, раз себя просишь не именовать братом-предводителем.

— Как скажешь, — он едва заметно улыбнулся. — Но ты знаешь, у кого просить помощи, случись что.

— А что может случиться? — я обошла вокруг него в повороте.

— Что угодно. Но, конечно, если ты поссоришься с Мальсентой, я ничем помочь не смогу.

— Ты ее не любишь?

— За что бы мне ее любить?

Тут танец, будь он неладен, развел нас в стороны, не дав закончить беседу. Впрочем, вряд ли Эдан сказал бы больше… Может, хоть Жианна разговорится, если не уснет прежде, чем я к ней приду!

Я следила за ней — она отправилась спать прежде остальных гостей, сославшись на усталость, дескать, в ее возрасте уже нельзя плясать до рассвета. Вскоре угомонились и прочие гости, и мама сделала мне знак следовать за ней — негоже оставаться с подвыпившими мужчинами.

— Ты могла бы побольше танцевать с Альриком, — сказала она мне по пути наверх. — И просто быть рядом. Неужели не видела, как внучки Дальгло и другие девицы вьются возле него?

— Разве наш брак — не решенное дело? — деланно удивилась я. — Если так, мне не о чем беспокоиться, верно? А если нет… навязываться мужчине неприлично, не ты ли всегда так говорила?

Мама ничего не ответила, только тяжело вздохнула и скрылась за дверью, а я отправилась к себе. Нужно было выждать немного, спровадить служанок, а потом уже идти к Жианне. И не перепутать двери, на что она намекнула со свойственным ей тактом…

Я не промахнулась мимо цели, конечно же, благо Дьюран знала, как свои пять пальцев. Жианна ожидала меня, лежа в постели, а когда я вошла, поманила к себе и негромко засмеялась:

— Иди-ка к бабушке… Только серого волка и не хватает, а?

— О чем ты?

— Тебя гложет любопытство, не так ли? Присядь, расскажу кое-что…

Я села у нее в ногах, и Жианна продолжила:

— Эдан покоя не дает? Мать тебе так ничего и не сказала? Вот ведь… Говорила я ей, но она упрямая, все по-своему делает! Ладно, сама расскажу… не знаю только, с чего начать…

— Я уже слышала, что Эдан решил остаться в обители, а потом вдруг вернулся, — сказала я, — и с лугами за рекой была какая-то история.

— Ах да! Да… — Жианна пристально посмотрела на меня. — Не знаю, где он был и чем занимался, он сам об этом не говорит, а я не расспрашиваю. Но все видели, как он вернулся — с мешками золота и табуном лошадей, каких в наших краях и не видывали…

— Лошади отменные, — вставила я.

— Вот-вот… А уходил, считай, в чем был. Еще сманил с собой мальчишек со всей округи — младших сыновей… Сама понимаешь, тут им делать нечего было, а там… — Жианна махнула рукой куда-то в сторону юга. — И ведь почти все живыми вернулись, поди ж ты! С такими деньгами, что теперь за них, даже тех, кто без руки или со шрамом во все лицо, любая замуж пойдет, из самого лучшего семейства… Ан не берут! Не берут, понимаешь, нет?

— Не совсем, — призналась я.

— Видно, я перебрала, раз говорю невнятно… Не хотят они знатных невест. Берут, кто по сердцу пришелся, могут себе позволить… Эдан так же сделал, хотя я ему еще когда говорила — любая моя внучка твоя, скажи только! Нет, какое там… Упрямый, как все Дьюраны!

Жианна поворочалась, устраиваясь удобнее, вздохнула и продолжила уже серьезно:

— Эдан как снег на голову свалился со своим отрядом. И с обозом, да… Живо людей нанял, дом построили, конюшни, а следом его люди лошадей подогнали — заречные луга для них то, что нужно. А уж какие кони, сама видела, а?

— Даже прокатилась, — кивнула я. — Дивные. Наверно, стоят дорого?

— Да уж не дешево… Вроде уже наладился в столицу их продавать, — довольно сказала Жианна, будто речь шла о ее собственных конюшнях. — Так всё и шло, пока беда не случилась.

— Какая?

— Так моровое поветрие былл, — удивленно произнесла она. — Неужто не слышала?

Я только головой покачала. Ничего мне не сообщали!

— Надо же… В Дьюран кто-то приволок заразу, торговцы из столицы, должно быть… — Жианна перевела дыхание, сделала мне знак налить воды, глотнула и продолжил. — Мы подальше, до нас эта дрянь вовсе не добралась. Твой отец сразу по всем дорогам посты расставил, чтобы заворачивали чужаков, вас тоже миновало. А Грегор промешкал, и вот…

Она замолчала. Я не торопила, понимая, что ей нужно собраться с мыслями.

— Когда мор начался в ближних деревнях, Грегор отправил Мальсенту с Альриком к брату, — сказала наконец Жианна.

— Почему не к нам? — шепнула я. — Это же дальше, а у нас, ты говоришь, ничего не случилось…

— Так все верят, что через текучую воду мор не перейдет. А Грегор, да простит меня его дух, если все еще витает где-то поблизости, был не самого великого ума человеком, — сердито сказала она. — Ну а Эдан… Как откажешь родному брату? Конечно, пустил невестку с племянником.

— Мор реку миновать не может, но… его привезли? — выговорила я после паузы, и Жианна кивнула.

— Мальсента с Альриком даже не чихнули. А Ренора…

— Кто?

— Жена Эдана.

— Имя странное…

— Она нездешняя, он ее откуда-то из дальних стран привез, — сказала Жианна, и лицо ее затуманилась. — Роды у нее тяжелые были, очень уж сын крупным удался. Вот и…

Она утерла глаза краем простыни, потом продолжила:

— Меньше чем за два дня оба сгорели. Как раз лекари из столицы приехали, которых Эдан вызвал, чтобы с родами помогли, — опасался, наши повитухи не сдюжат. Но с этим-то обошлось, не пригодились лекари, а вылечить заразу — не успели. Эдан надеялся, хоть Ринна уцелеет…

— А это…

— Дочка. Старшая у него дочка была. Ее вроде беда стороной обошла, а потом…

Жианна всхлипнула, и я отвернулась, чтобы не смущать ее.

— Такая была хорошенькая девочка, вылитая мать, — глухо проговорила она. — Эдан их любил до беспамятства… Никогда не говорил, где да как познакомился с Ренорой, ну да я догадалась — выкрал, наверняка выкрал… или выкупил за большие деньги…

— Какая разница, если любил? — тихо спросила я.

— Вот именно. А что другие думают, его не очень-то волнует… И тут Грегор умер, — сказала Жианна. — Всё досматривал за округой, а сам не уберегся. Думал, наверно, что простыл на ветру, но какое там… Вот так у Эдана семьи и не стало, только Альрик остался. Не считать же Мальсенту? Кто другой в петлю бы полез, но Эдан — настоящий Дьюран. Упрямый… Сказал — не оставит племянника в беде — и не оставил.

— Только Альрик и особенно тетя Мальсента что-то не очень этому рады, — пробормотала я. — И вот еще: дядя Грегор всегда говорил, что случись с ним беда, он доверяет сына моему отцу, но…

— Говорил он много, — проворчала Жианна, — да только что те слова? А у Эдана письмо есть, в котором Грегор просит его позаботиться о жизни своего сына и супруги в случае чего. Самое последнее письмо — с ним эти двое явились к Эдану.

— Ах вот оно как… Вышло так, что оно стало завещанием?

— Да. Не больно-то Эдану хотелось впрягаться в этот воз, но… Это на всю ночь рассказ, — перебила Жианна сама себя. — Пришлось ему, одним словом. И точно тебе говорю, напьется он на днях, потому как спихнул наконец с себя эту ношу!

— Скорее уж, будет следить, не уронит ли ее Альрик…

— Ты что-то знаешь? — оживилась она, но я покачала головой, оставив свои измышления при себе.

Вслух же сказала:

— Вот, значит, почему тетя Мальсента его так боится… Думает, он затаил зло на них с Альриком? За то, что перевезли болезнь через реку? И все эти годы Эдан готовился к мести? Нет, ну правда же: негоже мстить вдове и подростку, но вот теперь, когда Альрик стал совершеннолетним…

— Что за глупости ты городишь? — привстала Жианна, но тут же рухнула обратно на подушки со словами: — Ты права, Мальсента так и мыслит. И твоей матери голову задурила, а та — мужу! Уж прости, но что Грегор, что Готвиг — оба не слишком-то смышлены.

— Уж куда им до тебя, — невольно улыбнулась я.

— Именно, — довольно добавила она. — А теперь иди спать, устала я… Старость не радость.