Душа дракона

* * *

Франк не обманул. Продвигаться вперед было все сложнее, но они, тем не менее, выкручивались. И даже не без участия Диля. Он нашел-таки способ не впадать в ступор при необходимости убивать. Он давал волю своему воображению. Даже не предполагал, что оно настолько сильное. У него получалось отрешиться от звуков и представить себе, что впереди – всего лишь деревянная мишень с нарисованными кругами, а задача – не убить, а всего лишь попасть в самую середину круга. Ножей у него теперь было две дюжины, Франк купил две перекрещивающиеся на груди перевязи и заставил Диля все время их носить. Иногда Диль ловил на себе испуганные взгляды проезжих крестьян и грустно улыбался про себя. Ужасный Дильмар Ванрел, гроза монстров.

Если честно, он старался об этом не думать. Старый прием, с помощью которого он умел отгонять от себя все мысли, не срабатывал: не хватало одиночества. И вот что еще странно: казалось бы, после стольких лет, проведенных лишь с дорогой и самим собой, люди должны бы его утомлять, а то и раздражать, но ничего подобного не было. Даже когда они ехали достаточно медленно, чтобы можно было беседовать, они беседовали. То Франк пристраивался рядом и приставал с расспросами и разговорами, то неугомонный Илем, и уж тем более Лири. Отмалчивался только Кай, хотя вовсе не избегал компании, а Ори весело болтал со всеми.

И хотя Илем продолжал цепляться к Лири, его замечания были уже не такими едкими. Однажды, правда, он раздразнил девушку не на шутку, и она успела расцарапать ему всю физиономию, а он успел только поддать ей коленом под мягкое место, потому что его остановил Кай, а Диль обхватил принцессу обеими руками и оттащил подальше.

Однажды Диль невольно подслушал чужой разговор. Было стыдно, но он успокоил себя тем, что и Франк, и Илем понимали, что любой, проснувшись, может услышать их негромкие голоса.

– Не выспишься, – осуждающе бросил Франк.

– Ерунда. Я из тех, кому нужно мало сна. Правда. Не спится. Я в одеяле уже дырку провертел. Уж лучше посижу.

– И что так?

– Полнолуние, – вздохнул Илем. – В камере было окошко под потолком, узкое, но длинное, и я всю ночь наблюдал за луной. Лунищей, так точнее. Ползет себе, такая здоровенная, бледная, а я с нее глаз не свожу и думаю только о том, как мне с утречка руку рубить будут… И даже нахожу в этом немало хорошего – хоть болеть перестанет, ведь старательно ломали, чтоб побольше костей. Стал я тех пор нервной барышней, оказывается. Не могу нормально спать в полнолуние. Ну что, сейчас ты доволен своей командой? Согласись, после смерти Бирама и Хантела мы стали вполне дружны.

– Да, – неохотно согласился Франк. – Случается, когда плохое ведет к хорошему.

– Все еще не можешь простить себе Хантела?

– Себе?

– А кому ж? Это тебе следовало сделать, а ты жалостливым взглядам Диля и Кая поддался. Ты же понимал, что его надо убить. Ну вот я тебя и выручил. Не бойся, я не считаю, что ты мне чем-то обязан. Я заботился не о твоей репутации и не о миссии, исключительно о себе. Лучше я перережу кому-то горло, чем кто-то перережет горло мне.

– Ты много времени проводишь с Дилем, – невпопад сказал Франк. – Нравится он тебе?

– Ага. Хороший человек. Понимаешь? Никаких особенностей, никаких талантов, ничего выдающегося, но единственный, о ком я могу сказать так просто – хороший человек. Простой, незатейливый и добрый.

– А Ори и Кай?

– А Ори и Кая вовсе не воротит с необходимости убивать. Ори вообще, считай, наемный убийца, Кай… ну рыцарствует себе помаленьку от благородства души, однако не в больнице холерной людям помогает, не в сиротском приюте работает, а тоже не дурак мечом помахать. Во имя благого дела.

– Благого.

– Ага. Ты так думаешь. Он тоже. А через какое-то время так может повернуться, что дело окажется плохим… или мы тут все… Ладно, проехали. Миссия так миссия.

– У тебя сомнения?

– А то ты не знаешь. Мне тут многое непонятно… а я такого не люблю. Если уж умирать, то чтоб ясно было…

– Почему непременно умирать?

– Потому что это неизбежно. Да не бери в голову, я смерти с храма не боюсь. Жить, конечно, хочется, нравится мне это, только все равно не боюсь. Иногда это мешает.

– Илем, я не хочу, чтобы ты был уверен в неизбежности смерти. Могут выжить все. Такое бывало. Может погибнуть кто-то еще. Но наша команда не самая худшая.

– Откуда тебе знать-то? Книжки книжками…

– Поверь, – веско перебил Франк.

– Допустим, – не стал спорить Илем, – хотя верить я не умею. Хорошо, если так. Только я ведь вижу, что мое везение кончилось. Сначала так глупо попался, лишился руки, потом вампир мной ужинал, потом ту же руку прострелили… Никогда неприятности не шли так… подряд. Ну да ладно, это не самое важное. Суть бы понять.

– Я бы тоже не возражал. Факты просты: прорвалось нечто чуждое и опасное. И даже я не могу себе представить, что случится, если граница исчезнет.

– А меня это как раз волнует мало. Если она исчезнет, я этого уже не увижу, верно, потому что исчезнет она, если мы не доберемся. Мне больше интересно, кто нам мешает.

– Не знаю, – мрачно ответил Франк. – Даже если мы кого-то из разумных в плен возьмем, все равно не узнаем. Потому что они не знают сами, кто или что посылает их против нас.

– Здорово. Ну будем считать, что это боги, нынешние ли, потерянные ли. Развлекаются они так.

– Или маги. Не исключаю, что они рассчитывают на сделку с этими тварями.

– Ты ж говоришь, они воспринимают нас как еду, а не как нечто разумное. Я бы на сделку со свиньей или курицей не пошел. А ты? И другое интересно. Почему мы? Ведь не случайно же Даер именно нас собрал.

Франк промолчал. Дилю тоже это было интересно, но Франк так же не отвечал и на его вопросы. И сам, скорее всего, не знал. Откуда бы ему… Тысячелетия подряд случается нечто подобное, и всякий раз находится проводник, находится маг, собирающий разношерстную компанию для трудной миссии. А потом кто-то описывает события. Либо выживший, либо сам проводник, либо маг… с чьих-то слов. В свое время Диль действительно любил читать, и в одном городке в библиотеке прочитал целую стопку книг насчет Милийского мятежа. Очевидцы описывали события давних времен – и все по-разному. Старичок-библиотекарь, позволивший юному Дилю почитать старинные книги, долго рассуждал на эту тему, Диль и слов-то таких не слыхивал никогда, но суть понял так: историю пишет тот, кто победил, а если он потом проигрывает более сильному противнику, историю можно и переписать. Чем демоны не шутят, лет этак через триста будет какой-нибудь мальчишка зачитываться подвигами Дильмара Ванрела…