Дурацкие игры магов. Книга вторая.

Глава 14.

Ставки на Смерть.

Изумрудные глаза сестры с таким искренним восхищением и благодарностью взирали на Роксану, что Дима, появившись возле трона, невольно скривился. "Впрочем, на мою долю у сестрицы тоже искренних чувств хватает. Особенно злобы и ненависти", - мрачно подумал он и перевёл взгляд на воительницу. Роксана улыбнулась ему краешком губ и с затаённым ехидством произнесла:

- Ты больше не нужен мне, дружок, поэтому я дарю тебя своей самой верной и преданной служанке. Девочка давно мечтает о встрече с любимым братцем, и приготовила для тебя кучу сюрпризов. - Повелительница мира благосклонно взглянула на подобострастно склонённую Хранительницу: - Встань, детка. Дима - твой, можешь делать с ним всё, что пожелаешь.

- Спасибо, госпожа! - Станислава коснулась губами чёрного кожаного сапога Роксаны и проворно вскочила. - Следуй за мной, выродок!

Дима посмотрел в пылающие ненавистью глаза сестры и равнодушно кивнул, вызвав у неё новый приступ злобы: руки женщины мелко задрожали, лицо перекосила отвратительная гримаса.

- Мразь!

Хранительница подскочила к Дмитрию, со всего размаха ударила его по лицу, и Роксана звонко рассмеялась, словно увидела что-то удивительное и радостное

- Неплохо для начала! Но прошу, продолжи свои игры где-нибудь в другом месте.

- Простите, госпожа, - кусая губы от нетерпения, проговорила Хранительница, схватила брата за руку и потащила прочь из зала.

- Счастливого пути, детки, - прошелестело им вслед, и, если Стася, поглощённая яростью, не услышала слов Роксаны, то Дима прекрасно различил не только слова, но вложенный в них сарказм.

Украдкой оглянувшись, он наткнулся на торжествующий стальной взгляд, и по телу невольно пробежал холодок: Хозяйка явно что-то замыслила и, судя по довольному выражению лица, события развивались согласно её плану. Дмитрий сбился с шага, остановился, и воительница рассмеялась пуще прежнего, а в следующею секунду заговорщицки подмигнула магу и жестом указала на дверь.

- Простите, госпожа! - всполошилась Станислава, а Диме вдруг захотелось вырваться из цепких ручек сестры, найти в замке укромный уголок, затаиться и подумать о том, что происходит и о собственной реакции на происходящее. Однако он вновь не принадлежал себе, и, что самое неприятное, даже не помышлял о бунте. "Почему я так легко сдался?" - задал себе вопрос маг, но обмозговать ответ не успел: сестра резко рванула его за руку и буквально выдернула из зала.

Как только двери за слугами захлопнулись, Арсений, всё это время прятавшийся в тени, обогнул огненный трон и встал перед правительницей, недовольно кривя губы.

- Что тебя так развеселило, дорогая? Мы опять потерпели неудачу, а ты смеёшься, словно уже сожрала этот треклятый мир!

Роксана поудобнее устроилась на троне, ласково улыбнулась наблюдателю и снова расхохоталась, вызвав у Арсения очередной всплеск раздражения.

- Сейчас же объясни: в чём дело?! - сквозь зубы процедил он. - Я хочу понять, чему ты так радуешься. Пока что, по-моему, повода нет. Мальчишкам вновь удалось провести нас: для Димы ты сплела слишком длинный поводок, а Артём и вовсе свободен!

- Не злись, Сеня. Лучше перенесёмся в спальню, выпьем по глотку вина и немного отдохнём.

Роксана томно посмотрела на мага, однако Арсений проигнорировал её взгляд.

- Сначала ты назовёшь причины своей неуместной весёлости!

- Позже.

Магичка поднялась, шагнула к злому, как чёрт, наблюдателю и обняла его, а секундой позже любовники уже целовались в спальне уништу. И хотя Арсению не терпелось узнать, что его могущественная подруга придумала на этот раз, пришлось отложить разговор - на ближайшие полчаса у неё были иные планы. В планах же наблюдателя пункт о ссоре не предусматривался, и, решив, что после хорошего секса любовница станет более разговорчивой, он с энтузиазмом приступил к делу…

Ожидания Арсения оправдались на сто процентов: насытившись ласками, уништу откинулась на подушки, приняла из рук любовника услужливо сотворённый бокал вина и без всяких просьб заговорила:

- Сегодня я, наконец, поняла, в чём наша ошибка. Мы изначально сделали ставку на временного мага и проиграли. Эти существа в принципе не способны подчиняться кому бы то ни было!

- А Дмитрий? Этот выродок весьма успешно подмял под себя Артёма.

- Не перебивай! Дима всего лишь махровый собственник, как, надо заметить, и его замечательный кузен.

- Причём здесь Кевин? Вот уж не думал, что тебя интересует этот щенок.

Роксана фыркнула, забрызгав вином белоснежный пододеяльник, а потом и вовсе расхохоталась. От негодования Арсений скрипнул зубами, но уништу продолжила говорить, лишь насмеявшись вволю.

- Под кузеном я имела в виду тебя, Сеня. Вы оба запретные сыновья Хранительниц, дети Лайфгарма, а, значит, и своеобразные многоюродные братья.

- Ерунда! - Арсений резко сел. - Керонский выродок не такой как я! Во-первых, он ни настолько привязан к родному миру, а во-вторых, у него есть ипостась Смерти.

- Тебе просто не повезло с учителем, дорогой. Если бы ты попал в руки мага, подобного Олефиру, то сверкал бы сейчас глазками не хуже его ученичков.

- Возможно… Но мы отвлеклись, Ксана. Почему временной маг оказался бесполезен?

- Как ты помнишь, впервые его неискоренимое свободолюбие и упрямство проявились в три года. Малыш, видите ли, кушать захотел и отправился к мамочке, не замечая щитов и наплевав на все запреты и увещевания. Нам уже тогда следовало отказаться от своих планов в отношении временного мага и настоять на его ликвидации, но весть о рождении запретного сына Хранительницы спутала карты. Высшие идиоты перепугались до смерти и оставили Артёма в живых, наивно полагая, что сумеют воспитать его как надо. Впрочем, тогда мы тоже испытывали подобные иллюзии.

- Ну почему иллюзии? Фира же сумел подчинить временного мага, а про Диму и говорить нечего. И, несмотря на изуверские методы воспитания, оба наших Смерти обожали учителя.

- А потом убили! - отрезала уништу и задумчиво добавила: - Останься Олефир в живых, я бы вытащила из него способ производства Смертей. Ни в одном мире я не сталкивалась со столь извращённо талантливым магом. Что он использовал? Зелья? Заклинания? То и другое вместе? Или нечто третье?

- Спроси у Витуса, - не удержался от шпильки Арсений. - Устрой на него очередную охоту, вдруг повезёт?

- Заткнись! - Уништу запустила бокал в стену и прорычала: - Как только заполучу Диму окончательно, первым делом прикажу ему прибить эту тварь, а заодно всех его родственничков и подопечных! Когда Дима вырвался из моей пещеры и попал в лапы Солнечному придурку, я чуть с ума не сошла: целый год работы псу под хвост! Хорошо, что он дилетант и недоучка! Будь Валя поопытнее да поумнее - от моего заклинания и следа не осталось бы! К счастью, он полный кретин!

- Так он всё-таки сын Витуса?

- Понятия не имею. Да и неважно это! У такой, как его мамаша, мог и похлещи урод народиться! Что б его разорвало! А попутно и Ричарда! Он ухитрился снять блокирующее дар заклинание и теперь может пользоваться магией в полную силу, а силы у него явно больше, чем надо! Да ещё безупречное владение любым холодным оружием. Сама сдуру научила!

"Это точно! - мысленно согласился наблюдатель. - А если учесть, что я давно предлагал прибить строптивого инмарца, то сейчас ты выглядишь дурой вдвойне, под стать Хранительнице!" Однако дразнить уништу дальше становилось опасным, и Арсений, до мозга костей довольный тем, что вывел любовницу из себя и отомстил за загадочное веселье, разозлившее его в тронном зале, слащаво просюсюкал:

- Полно злиться, дорогая! Ты обязательно подчинишь Диму и разберёшься и со своими врагами, и с миром. У тебя, кажется, созрел новый план?

- Да. - Роксана глубоко вздохнула, успокаивая расшалившиеся нервы, заставила себя улыбнуться и с превосходством взглянула на наблюдателя: - Твой волчонок не оправдал моих надежд, зато помог понять, что для разрушения Лайфгарма достаточно одного Димы. Все эти годы мы сильно недооценивали его. Он оказался гораздо могущественнее, чем я думала!

- Да, неужели? По-моему, очередная неудача повлияла на твой рассудок, дорогая. Керонский выродок всегда был самым могущественным магом в Лайфгарме.

- Зря ехидничаешь, Сеня! Пределы его возможностей неограниченны. Дима фактически всесилен!

- Хочешь сказать, что он Бог? Полная чушь! Ни один из его родителей не обладал суперспособностями, а мать и магом-то не была.

Роксана посмотрела на любовника, словно на деревенского дурочка:

- Твои уши серой заплыли, или тебя по голове стукнули и последние мозги вышибли? Вот уже полчаса я твержу про Фирины эксперименты, а ты всё тупым и глухим прикидываешься. Идиот! - Уништу сотворила себе бокал вина, наполовину опустошила его и презрительно заметила: - Будь на месте Дмитрия любой другой маг, даже твой волчонок, он бы, едва надев перстень, ноги мне лизал и в рот смотрел. Этот же сопротивляется! За Тёмочку переживает, по головке его гладит, в объятьях тискает. А тот к нему как к матери льнёт и всё убить меня уговаривает. Впрочем, не суть! Временной маг уже сыграл в нашей истории важную роль. Он, между прочим, оказался умнее всего Совета, включая и нас с тобой.

- Почему это? Высшие маги постарались воспитать его шутом, полуобразованным идиотом, и у них неплохо получилось!

- Да ни черта у них не получилось! Тёма всю жизнь завидовал Диме, хотел стать таким же, как керонский выродок. Вспомни, когда Фира привёл ученика на совет, волчонок тотчас решил познакомиться с ним, а во вторую встречу грудью защитил и от гнева Белолесья, и от нас. Не удивлюсь, что уже тогда мальчишки прониклись друг к другу негасимой любовью, а их вечные ссоры - часть хитроумной интриги, автором которой был юный керонский принц.

- А не слишком ли это для подростка? - Арсений потёр щёку, обдумывая слова любовницы: - Хотя… Фира был королём интриги, а его племянничек весьма способный ученик.

- Вот-вот. Руку даю на отсечение: наши мальчики уже тогда тайно общались, и решение послать за Хранительницей всех троих было глупым до невозможности! Без "отеческого" присмотра, они на полную катушку разгулялись, втянув в свою игру и Ричарда. А мы ещё и помогли - рассказали Тёме о его временных способностях, впрочем, сдаётся мне, Дима давным-давно поделился этой тайной с другом.

- Нет! Артём был искренне удивлён, когда я открыл ему правду, и…

- На всех парах понёсся спасать Диму! Этой парочке прямая дорога на сцену. Актёры они - гениальные.

- И всё же ты ошибаешься. Их дружба родилась и окрепла во время совместного путешествия по Лайфгарму и Вилину.

- Пусть так. Никто толком не знает, что случилось в Безвременье. Важно другое - защищая Диму, Артём был готов вступить в бой с собственной матерью. Он бросился защищать дружка как цепной пёс! А дальше ещё интереснее: волчонок пошёл за другом в Керон, на верную смерть, и Дима, вопреки приказу хозяина, сумел спасти его. Спрятал так, что мы все поверили: временной маг - мёртв!

- Одна радость, перстень мне оставил! И мы не упустили свой шанс. Ты мастерски изменила структуру артефакта. Выродок ни на секунду не сомневаясь напялил его на палец!

Уништу польщено улыбнулась, но наблюдатель тут же добавил в бочку мёда ложку дёгтя:

- Только не сработало твоё кольцо как надо. Дима отчего-то не приполз к тебе на коленях, умоляя взять на службу.

- Заткнись, недоумок! Я вела речь не о кольце, а о твоём сыночке, по уши влюблённом в Диму.

- Ну да. - Арсений ехидно ухмыльнулся: - Мы надеялись захватить его с помощью Димы, и потерпели фиаско, что б ни сказать грубее…

- Если ты не прекратишь перебивать меня, Сеня, я больше слова не скажу, и ты околеешь от любопытства.

- Молчу-молчу.

Наблюдатель закрыл рот ладонью и преданно уставился на любовницу.

- Так вот. Дима, как ты верно заметил, никак не отреагировал на переделанный мною артефакт, и тогда у меня впервые закрались подозрения о том, что мы упускает из вида какую-то важную деталь. Я обдумывала сложившуюся ситуацию денно и нощно, а всего-то и требовалось - внимательнее приглядеться к волчонку. - Роксана поднесла ко рту бокал и неспешно сделала несколько глотков. - Наш временной маг - самое опасное, могущественное и непредсказуемое существо во Вселенной - безоговорочно признавал первенство Димы, он считал его сильнее: волком тёрся о его сапоги, человеком - на коленях ползал, и не важно был он при этом сумасшедшим или нормальным. Диму он слушался всегда!

- Ну и что? Может у них игра такая…

- Бред! Временные маги по определению не умеют подчиняться. Они скорее мир в пух и прах разнесут или умрут, но на колени ни перед кем не опустятся!

- А Фира? Тёма его обожал и стелился не хуже, чем перед Димой. Не сходится!

- Ну и зануда же ты, Сеня! Говорю же: Олефир - гениальный маг, он - исключение, подтверждающее правило. А что касается перстня, так он действует. Заклятие медленно, но верно оплетает сознание моего непокорного слуги, вытравляя любовь к Тёме, привязанность к Кевину, Вале и прочим.

- И долго нам ждать, пока твоё заклятие превратит Диму в смиренного раба?

- Не знаю, но, думаю, Тёма поможет нам, ибо я предоставила ему такую возможность… - Роксана загадочно улыбнулась, обвила шею Арсения руками и с придыханием прошептала: - А теперь, когда я удовлетворила твоё любопытство, милый, забудем о рабах. У нас и без них есть чем заняться…

На площадке перед уходящий в полумрак лестницей Хранительница перевела дух, гневно взглянула на брата и снова залепила ему пощёчину. В этот момент она как никогда походила на Алинор: те же роскошные рыжие кудри, та же неизбывная злоба в глазах.

- Мразь! Следуй за мной!

"Точно копия Алинор, - подумал Дмитрий, и перед глазами всплыло разъяреннее лицо матери. - Но сестрица, пожалуй, покруче будет - пощёчинами здесь явно не отделаешься".

Уныло вздохнув, маг покорно пошёл за Станиславой, которая не спеша спускалась по мраморной лестнице и что-то бурчала себе под нос. В полутёмном холле она на миг остановилась, повертела головой, словно кого-то разыскивая, и уверенно направилась в самый тёмный и дальний угол. Каблучки изящных туфелек стучали по гладким гранитным плитам, их дробное цоканье было единственным звуком, нарушавшим мрачную, окаменелую тишину. Вдалеке полумрак рассекла бледная линия света, и вскоре Стася вывела Диму в широкий коридор. Гладкие серые стены, сводчатый потолок. Ни одной двери или хотя бы окна, не говоря уже о картинах, гобеленах и прочих украшениях. От стен исходил ровный голубоватый свет, и магу представилось, что они идут по одному из гномьих тоннелей, что когда-то скрывались под инмарскими горами. "Гномы… инмарцы… - Дмитрий сглотнул, сердце сиротливо заныло, и ему почему-то вспомнился Вин ван Гоген - первый и последний глава свободного государства гномов. - Я самый дрянной правитель Лайфгарма за всю многовековую историю! Я стал причиной гибели мира и никогда себе этого не прощу!" Маг закусил губу и, умом понимая, что самобичеванием делу не поможешь, постарался сосредоточиться на рыжей копне волос и подумать о том, как избавиться от очередной хозяйки. Однако мысли разбегались, ускользали, точно кусочки мыла из мокрых рук, и тогда Дима стал думать об Артёме, тем более что связь колыхалась и пульсировала, окатывая досадой, отчаянием и обидой. "Прости, Тёма, я не мог поступить иначе, - начал оправдываться маг, посылая другу сожаление и раскаяние. - Роксана велела закрыть тебя в камере, а я не могу противиться её приказам. Пожалуйста, успокойся и наберись терпения. Мы обязательно что-нибудь придумаем! - Дмитрий мысленно погладил друга по голове и, ощутив, что тот начал успокаиваться, облегчённо вздохнул. - Лишь бы не сорвался, не сошёл с ума, иначе мне придётся убить его". Эта мысль так поразила мага, что он остановился и едва слышно пробормотал:

- Я готов убить Тёму…

Станислава мгновенно обернулась и ударила брата по лицу:

- Наступи на язык, мразь. Я не разрешала тебе говорить!

- Ага…

Дима машинально тряхнул головой и с тревогой посмотрел на перстень с переливающийся буквой "Р" - воительница подарила его Стасе только на словах, на деле он по-прежнему принадлежал Роксане. "Так чего же она добивается? Надеется, что я не выдержу и убью сестру? Или её цель - Тёма? Но зачем такие сложности? Могла бы просто приказать, и… Я больше не хочу думать об этом!" Дмитрий вскинул голову и уставился в лицо сестре, которая вот уже минуту с подозрением рассматривала его.

- Вижу, ты ещё не понял, кто твоя истинная госпожа. Но это не страшно, думаю, через пару-тройку часов до тебя дойдёт эта простая мысль. Пойдём!

Хранительница развернулась и вновь зашагала по коридору. Дима послушно шёл за ней, изо всех сил стараясь ни о чём не думать. Он пробовал рассматривать внутреннее убранство замка, но однообразные коридоры, мрачные залы и мраморные лестницы, по которым они проходили, были совершенно пусты и унылы до зубовного скрежета.

Пешая прогулка окончилась возле внушительной железной двери с огромным замком. Станислава достала из-за корсажа ключ, сунула его в скважину, с видимым усилием повернула, и, сняв замок, навалилась на дверь всем телом.

- Тяжело, но надёжно, - проговорила она, входя в комнату, аккуратно положила замок и ключ на полочку возле двери и поманила Диму к себе: - Заходи.

Маг перешагнул порог и огляделся: предназначение комнаты, куда привела его сестра, не вызывало сомнений. На стенах и полках покоились разнообразные орудия пыток, с потолочной балки свисала дыба, на деревянных стеллажах - разнокалиберные бутылочки и баночки с порошками и зельями, в центре - низкий, похожий на алтарь стол. Стол был тщательно вымыт, ножи и прочие металлические предметы начищены, на полках со склянками царил порядок, которому позавидовала бы любая хозяйка. На узких длинных окнах, в кашпо из человеческих черепов, буйно цвели красные, розовые и белые герани, а возле камина зеленел огромный фикус. Дмитрий печально посмотрел на любимую когда-то женщину и отвернулся, а Станислава игриво подмигнула распятому на стене скелету и с гордостью произнесла:

- Это мои личные покои.

Она небрежно указала на нишу в дальнем углу, где стояла узкая, аккуратно застеленная койка, подошла к одной из полок, взяла в руки кривой зазубренный нож, с нежностью погладила блестящее в свете магических факелов лезвие и подняла затуманенный взгляд на брата:

- А это мой любимый инструмент, Дима, именно с него началось моё обучение высокому искусству, коим теперь я владею в совершенстве. Скоро ты по достоинству оценишь моё мастерство. За этот год я многому научилась. И обрела дом.

С каждым словом смрад безумия, исходящий от Станиславы, усиливался, да и сама она неожиданно начала меняться: густые тёмно-рыжие волосы подёрнулись сединой и свалялись паклей, ясные изумрудные глаза превратились в мутные бутылочные осколки, губы выцвели и усохли, а кожа на лице, шее и плечах потеряла упругость, свежесть и покрылась морщинами. Изысканное зелёное платье теперь смотрелось на ней дико и нелепо. "Как на корове седло", - подумалось Диме, и тут его взгляд упал на руки сестры: когда-то мягкие и нежные они обернулись сухими, морщинистыми лапами хищной птицы с острыми ногтями, под которыми запеклась кровь.

Бесстрастное лицо мага исказилось, голубые глаза наполнились горечью и состраданием.

- Что с тобой стало, Стася? - помимо воли спросил он и шагнул к сестре.

- Стой, где стоишь, мразь! Твои похотливые руки больше никогда не коснутся меня! Хватит! Ты испоганил мою жизнь! Отнял и убил отца! Зная, что мы связаны кровными узами, ты сладкими посулами заманил меня в постель, а потом выбросил, как надоевшую игрушку! Ты привечал алкоголика Валю, трясся над Ричардом. Ты клялся мне в любви, кричал, что я всё для тебя, а сам спал со всеми девками Керона! И не смей отрицать! Они все побывали на моём столе и признались в прелюбодеянии! Ясно?! Но даже твои измены не так омерзительны, как твоё отношение к Тёме! Ты, словно с писаной торбой, носился с временным чудовищем, сдувал с него пылинки, холил, лелеял и осыпал ласками. Признайся, камийские порядки пришлись тебе по душе! Ведь можно на законных основаниях трахаться с принцем Камии и никто слова не скажет! Извращенец! - Станислава плюнула на пол, с силой растёрла мокрое пятно сафьяновой туфелькой и прошипела: - Жаль, что твой любовник сдохнет не от моей руки! Я бы растерзала, растоптала его и заставила тебя сожрать его мясо… До последнего кусочка! Я восхитительно готовлю! Даже его ядовитая плоть вышла бы из моих рук шедевром… Горечь можно убрать с помощью вымачивания, а соответствующие приправы придали бы блюду потрясающий аромат и оригинальный вкус… Например, пучок белой шатанурской репы, плоды ягодного хартийского дерева… и…

Голос Станиславы становился всё тише, перешёл в невнятное бормотание, а густой смрад безумия, клубившийся вокруг женщины, стал ощутим почти физически. С нескрываемым ужасом Дмитрий смотрел на сестру, а та, беззвучно бормоча, водила сухими руками, точно разделывала, затем отбивала мясо, посыпала пряностями… Пантомима "На кухне" закончилась внезапно. Стася отбросила воображаемый нож, подняла голову и увидела брата.

- Наконец-то! Наконец-то ты принадлежишь мне! Весь! До последней косточки! Залазь на стол! С каким же наслаждением я замучаю тебя! - Хранительница указала на "алтарь" и нетерпеливо притопнула ногой. - Быстрее!

- Хорошо.

На лицо Дмитрия вернулась непробиваемая маска безразличия, но в душе он поклялся отомстить за сестру, если, конечно, выживет…

- Устраивайся поудобнее, дружок, - проворковала Станислава. - Тебе придётся провести на этом столе не один час. Я планирую растянуть твою смерть на месяцы, а лучше годы. А сейчас послушай, как ты будешь умирать. Я приготовила для Смерти сценарий смерти! Правда, забавно? Я отрепетировала в нём каждую строчку, каждое движение. Жаль только, что ни одну генеральную репетицию, так и не удалось довести до финала. Проклятые человечишки постоянно умирали, но ты сильный, ты выдержишь.

В морщинистых руках сверкнул зазубренный нож. Хранительница приложила лезвие ко лбу и, прошептав: "С Богом!", нависла над братом. Безумные мутно-зелёные глаза встретились с безмятежными пронзительно голубыми, и Стася взвыла от ярости:

- Ты совсем не боишься, мразь? Тебе плевать на собственную жизнь? Или, как всегда, корчишь из себя героя? Что ж, посмотрим, долго ли продержишься!

Нож рассёк рубашку, а следующий взмах - оставил на коже рваную багровую полосу. Когтистые пальцы поднесли лезвие к губам, и Хранительница, урча, как изголодавшийся зверь, стала жадно слизывать кровь. Когда же сталь вновь заблестела, Станислава откинула голову и торжествующе рассмеялась, правда смех её походил на скрип давно несмазанной телеги.

Но Дима не обратил внимания на отвратительное ликование сестры: связь ревела бешенством и болью, а перед глазами стояла фигура друга, скрючившаяся на соломенном тюфяке. Артём лежал на боку и неверящими глазами смотрел на тонкую мокрую нить, проступающую на чёрной батистовой рубашке. Потом, медленно, словно сомнамбула, расстегнул пуговицы, провёл ладонью по груди и поднёс раскрытую ладонь к лицу.

- Дима…

Шоколадный взгляд затопило серебро, и Дмитрий понял, что теперь ни один щит не остановит Артём, что, вопреки приказу воительницы, друг покинет камеру и бросится ему на выручку, обрекая себя на смерть.

- Не надо. Я ведь могу убить тебя.

- Только попробуй! - рявкнула Станислава, решив, что брат обращается к ней. - Запомни: даже намёк на сопротивление пагубно скажется на твоём плюшевом временном маге, уяснил? Ты ведь любишь его, правда? Даже сейчас, когда повелительница прижала тебя к ногтю. - Хранительница с нежностью провела пальцами по кровоточащим порезам, будто старалась запомнить их контуры навсегда, и, склонившись, потёрлась щекой о щёку Димы. - Надеюсь, когда я закончу с тобой, госпожа отдаст мне Артёма. А затем остальных. Я мечтаю, чтобы каждый из наших друзей навестил меня.

От одной мысли, что Тёма, Валечка или Ричард окажутся в руках сестры и она сможет безнаказанно измываться над ними, Диму замутило. Но если Солнечный Друг и побратим были далеко от Лайфгарма, то временной маг находился в замке Роксаны, слишком близко от обезумевшей, алчущей крови Хранительницы. "Он не должен страдать из-за меня!" - в отчаяние подумал Дмитрий, глубоко и шумно вздохнул, сконцентрировался и, сам до конца не понимая, что делает, изо всех сил рванул прозрачную нить связи.

"Нет!!!"

От истошного вопля друга заложило уши, в глазах помутилось, к горлу подступила тошнота. Дмитрий рывком повернулся, и его вывернуло прямо на любовно начищенные каменные плиты. Хранительница взвизгнула, отшатнулась от стола, а маг, едва последний спазм разжал свои железные объятья, уткнулся лбом в тёмную, пахнущую болью и смертью столешницу, и стиснул зубы. Слёзы душили, сердце бешено колотилось, и Дима, как ни старался, не мог вернуть на лицо равнодушную маску. Только сейчас, глядя на чёрную бездонную дыру, пульсирующую в его сознании, он до конца осознал, насколько мощной и всеобъемлющей была их связь.

Хранительницу печали брата не волновали. А вот сгустки желчи на кропотливо отполированном полу - очень. С минуту она смотрела то на зазубренный нож, то на странно притихшего Диму, то на рвотную лужу, пока домохозяйка в душе не победила.

- Ненавижу грязь! - сквозь зубы процедила Станислава, наколдовала мокрую тряпку, ведро и, что-то неразборчиво бормоча себе под нос, начала подтирать пол.

А Дмитрий, не в силах справиться с эмоциями собственными силами, потянулся к своей второй ипостаси. Смерть насмешливо фыркнул, но помог: заморозил слёзы, утишил разбушевавшееся сердце. Однако пробиться холодному белому свету в глаза маг не позволил. Теперь, когда связь погибла, возникла острая необходимость чувствовать друга, смотреть на него, думать о нём, словно без этого Артём перестал бы существовать.

Бросив короткий взгляд на сестру, остервенело трущую каменные плиты, Дмитрий лёг на спину и заглянул в маленькую тесную камеру. Временной маг сидел на полу, запустив руки в растрёпанные пшеничные волосы, и тёмными, стеклянными глазами смотрел в стену. Он не плакал, не кричал, а в душе его царила беспросветная пустота. Дима ощутил себя последним мерзавцем, и ему так захотелось обнять и утешить друга, что он даже приподнялся на локтях, но тут в голове прозвучало: "Лежать!", и маг бессильно откинулся назад - противостоять воле Роксаны он не мог. Но и смотреть на Артёма не перестал, хотя потерянный вид друга отзывался в груди иссушающей болью.

Тем временем Хранительница домыла пол, уничтожила ведро, тряпку, взяла в руку нож и занесла его над животом брата.

"Нет!!! - Артём подскочил с пола как ужаленный и стал биться о щиты, словно попавшая в сачок бабочка. - Не позволяй ей!"

"Но я же разорвал связь, - запаниковал Дмитрий. - Ты не можешь…"

"Могу! Ради тебя - всё могу!"

"Уйми своего волчонка, Дима! - вклинился в разговор недовольный голос Роксаны. - Иначе он умрёт. Прямо сейчас!"

"Даже не мечтай!" - с презрением выпалил Артём и растерянно вытаращился на окружающие камеру щиты: повинуясь мысленному приказу уништу, Дмитрий усилил и без того мощные заклинания и лишил друга возможности видеть что либо за пределами его тюрьмы.

В первый момент временного мага захватила обида, на глаза навернулись слёзы, в носу засвербело, а в голове мелькнула мысль о том, что Дима снова предал его, променяв их дружбу на служение какой-то чокнутой магичке. "Чушь!" Артём махнул рукой, точно мысль была занудливо жужжащей мухой, и, кусая губы от нетерпения, стал рассматривать Димины заклинания. И чем дольше он смотрел, тем больше кривилось правильное, красивое лицо и тем печальнее блестели ясные шоколадные глаза. А спустя несколько минут Артём и вовсе уронил голову на колени и зарыдал как ребёнок: разрушить колдовство друга оказалось ему не по силам. Временной маг всхлипывал, размазывал по щекам бессильные слёзы, чувствуя себя мальчишкой, который полагал, что разрушить настоящий замок так же просто, как и его игрушечную копию. Наивный.