Дорога Гермионы

Глава 6

11 января 79 года. В 12 километрах к югу от границы страны Дождя и страны Камня.

-- Вот здесь и здесь, - вытянув руку, указывал чунин из деревни Дождя, - были короткие стычки с шиноби Камня. Вон туда к западу -- уничтожили три дома в деревне Минг, и ранили одного из генинов пограничной охраны.

Стоявший рядом Шимура Данзо молча слушал, медленно оглядывая окрестности. Отсюда, с поросшего лесом холма, открывался отличный вид на огромную территорию, примыкающую к границе. Сопровождавшие Данзо Фу и Торуне тоже бдили, укрывшись за деревьями. Тройка генинов Дождя прикрывала тылы, рассредоточившись позади холма и укрывшись среди высоких колючих кустов.

Данзо пытался понять, откуда последует основной удар, так как после провокаций, совершенных позавчера, и объявления войны, внезапно наступило затишье. Мелкие стычки и обмен сюрикенами не в счет, такое происходило и в мирное время, обе Деревни нет-нет, да пытались подколоть друг друга. В сущности, этим занимались везде, во всех Элементных странах, в мирное время: шпионаж, вредительство, похищения и так далее, но без перехода к массовым убийствам.

Поэтому Данзо и посещал различные места на границе, пытаясь разобраться, почему же шиноби Камня и Песка не переходят к решительной атаке? Казалось бы, им надо реализовывать преимущество первого удара, пока шиноби Листа не прибыли на помощь, но нет -- тишина и спокойствие. Прибывшие вчера разведотряды передали просьбу Шикаку о пленных, и отбыли к западной границе Аме. Не умаляя стратегического таланта Нара, Данзо все же мрачно подумал, что нужно захватывать самого Цучикаге, чтобы разобраться, что происходит. Раздражение и злость росли, и Данзо сам отправился на границу, но толку с того вышло немного.

Все увиденное и услышанное вполне укладывалось в схему "провокации в чужой стране", и не было деталей, указывающих на возможное направление удара. Шиноби Камня могли просто пройти мимо и затаиться, в скалах или в одном из лесов, дожидаясь условленной минуты. Задание сенсорам Листа было выдано, но пока что их поиски не увенчались успехом. Не исключал Данзо и варианта, что Камень и Песок, наоборот, ждут контрудара Дождь-Лист в заранее заготовленных засадах и ловушках. Такую войну нервов и ожидания выигрывает тот, кто терпеливее, кто сумеет сохранить выдержку. Но наиболее вероятным ему казался вариант с отвлечением сил, и тогда следовало ожидать ударов в стране Огня и затишья в стране Дождя.

Что ж, порталы решали эту проблему, но все равно Данзо было неспокойно.

-- Наносили ли вы ответные удары по стране Земли? - спросил Данзо, когда чунин Аме закончил показ.

-- Нет, Ханзо-сама приказал не переходить границу, - пояснил чунин.

-- Понятно, - процедил Данзо.

Ханзо Саламандра, стало быть, тоже рассматривал вариант с завлечением и засадой, подумал Данзо. Он несколько секунд покрутил варианты, что можно извлечь из такой ситуации, и пришел к выводу, что удар по стране Земли должен быть быстрым и тщательно выверенным. Завлекающие приманки и двойные засады не дадут уйти, если не учитывать новые возможности Конохи. Сразиться, захватить пленных и уйти, но для этого нужно точно знать расположение засад, если они существуют.

То есть вопрос упирался в разведку и время.

Данзо решил, что подумает над этим в лагере после возвращения, потому что торопиться в таком вопросе было бы совершенно непростительно. Внезапно, Данзо ощутил нарушение гармонии окружающего мира, и понял, что одна из целей вылазок на границу достигнута. Шиноби Камня, в количестве от двадцати до двадцати пяти бойцов, проявили себя и готовились атаковать.

-- Данзо-сама, - прошелестел голос Фу.

-- Да! - губы Данзо искривились в предвкушающей улыбке. - Нам нужен пленный. Торуне, не сдерживай себя.

Сам Данзо покрутил кистью левой руки и сказал чунину Дождя.

-- Уходи и отводи генинов, сейчас здесь будет жарко.

Чунин Аме, Суцуо Баку, никогда особо не верил рассказам о мощи шиноби Великих деревень. Известное дело, каждый сам себя хвалит и преувеличивает силы, чтобы другие боялись. Вот Ханзо-сама, тут все наглядно и понятно, противостоял трем Великим во второй войне, и не дал проводить третью войну на территории Дождя. Даже Цучикаге был вынужден смириться и воевать в стране Травы. Вот это мощь, сила, наглядная и понятная. Год назад мятежники Акацуки нападали на Амегакуре, так Ханзо-сама их прогнал одним своим появлением, и Коноха сразу заключила союз. Конечно, теперь вот война, но с помощью Листа Ханзо Саламандра непременно победит и отомстит Камню и Песку за былые обиды!

Мнение Баку разделяли многие в Дожде, надо сказать.

Поэтому на Данзо, которого и в Конохе-то не все знали, чунин смотрел как на старого шиноби-инвалида, который выступает в роли военного советника. Помогает и подсказывает, исходя из опыта, а в бою уже ничего не стоит. Да и сопровождавшие дедушку телохранители выглядели совсем не по-боевому, как-то так мирно и невзрачно. Поэтому Баку никуда не побежал, а решил остаться и помочь шиноби Листа.

Отскочив в сторону, он достал зонт, заряженный сенбонами, и приготовился бить Плетью Воды, техникой, которая может разрезать даже шиноби, если применять ее умело. Баку, разумеется, считал себя мастером техники, и поэтому подал сигнал подчиненным-генинам, чтобы не вмешивались и не давали захватить себя врасплох.

Сигнал его стал сигналом и для шиноби Камня, устремившихся в атаку.

Шиноби Камня атаковали грамотно, с двух направлений, но их подвело то, что они не могли замкнуть окружение. Сидение в схронах не давало возможности маневра, но превосходство в численности -- две дюжины против четверых -- казалось, давало им преимущество. Генинов Дождя оставили на потом, сосредоточившись на Данзо. Руководитель отряда, джонин лет сорока, знал, кто такой Данзо, и не смог устоять перед искушением взять его в плен.

-- Вакуумные пули! - выкрикнул Данзо, складывая печать.

Преобразованная чакра Ветра ударила не хуже настоящих пуль, пронзая и пробивая тела, дробя летящие в Данзо камни. Он качнулся из стороны в сторону, пропуская мелкие камушки, используя движение, чтобы выхватить клинок, тонкий и длинный, как спица, из трости.

-- Полумесяц Ветра! - и Данзо крутанул мечом сложную фигуру.

Он слегка присел, удерживая меч над головой и параллельно земле. Двое шиноби Камня, попавшие под технику, оказались разрублены на пять кусков каждый чакрой Ветра, вытянувшейся на несколько метров и следовавшей движениям лезвия. Меч Данзо светился от чакры, а на земле лежало уже шесть трупов, так как пули из спрессованного воздуха убили четверых. Первая из групп оказалась уполовинена, и отпрянула, рассыпалась полукругом, пытаясь охватить Данзо, не приближаясь к нему.

Двое крайних попали под удары Торуне, который соскочил с дерева.

Перчатки представителя клана Абураме были сняты, штаны закатаны, и везде, где кожа его была оголена, она была мертвенно-фиолетового цвета. Такой цвет ей придавали миллионы крошечных ядовитых жучков-кикайчу, особой формы их, жить в симбиозе, с которыми мог только Торуне. Остальных эти жучки отравляли при малейшем прикосновении, немедленно внедряясь в чужие тела и впрыскивая токсины.

Отравленные шиноби Камня сделали все правильно, парировали удары Торуне, но они не знали, что любое прикосновение смертельно, и поэтому умерли почти мгновенно. Оставшиеся четверо из дюжины осознали опасность и отступили, немедленно попав под обстрел сенбонами Баку.

-- Плеть Воды: Обезглавливание! - применил технику чунин Дождя.

-- Несокрушимые стены-Руки! - закрылся техникой Земли шиноби Камня.

Плеть воды прорезала немного камень, в который превратились руки, и рассыпалась каплями. Баку отпрыгнул, и снова пустил дождь сенбонов, удерживая врагов. Краем глаза он видел, как Данзо, практически не сходя с места, режет камни и кунаи, которые в него пускала вторая дюжина атакующих. Буквально за пару секунд, почти не двигаясь, Данзо отразил все атаки и сам контратаковал.

-- Порыв божественного ветра!!

Грудь Данзо при этом увеличилась чуть ли не вдвое, а выдыхая, он резко подался вперед. Удар ветра, не уступающего по скорости ураганам, как тараном пробил просеку в деревьях, повалил их, иссек листья, срезал кустарники, повалил и опрокинул тех шиноби Камня, что собирались сблизиться и атаковать Данзо с ближних дистанций.

-- Шуншин! - и Данзо сам сблизился с врагами, моментально преодолев тридцать метров.

Клинок его проткнул ближайшего, и Данзо немедленно применил еще технику.

-- Меч Ветра!

Чакра вытянулась и проткнула еще одного шиноби Камня, стоявшего в десяти шагах. Три трупа и четверо раненых из второй дюжины, а ведь с начала боя прошло едва ли пятнадцать секунд. Данзо, не давая врагам передышки, моментально добил еще одного раненого и снова атаковал.

-- Вакуумные Пули!

Шиноби Камня синхронно закрылись единой техникой.

-- Стена Грязи!

Тем самым замерев на месте и дав Фу применить Шинтеншин, технику переноса сознания, главный секрет и козырь клана Яманака. Вражеский командир попал в ловушку, и несколько долгих секунд не отдавал команд, борясь за то, чтобы выкинуть Фу из своей головы. Эта задержка оказалась роковой, потому что когда он все-таки отобрал назад свое тело, то обнаружил перед собой Данзо, который приподнимал бинты, закрывающие правый глаз.

-- Спи! - приказал Данзо, и джонин Камня, Цуруги, не смог противостоять этому приказу.

Он упал на землю и моментально уснул, забыв обо всем.

-- Вот так, - хмыкнул Данзо, опуская бинты и закрывая глаз с шаринганом, некогда принадлежавшим Учиха Шисуи.

Оставшиеся шиноби Камня не продержались и десяти секунд, пав под ударами Данзо, Торуне и Баку.

-- В лагерь! - скомандовал Данзо, и трое шиноби Листа вместе с пленным джонином, переместились порталом.

Оставшийся наедине с трупами, Баку почесал в затылке.

-- Правильно сделал, Ханзо-сама, что заключил союз с Листом, - сообщил он мертвым и сплюнул.

После чего подал сигнал генинам, предстояло обыскать трупы, спрятать их и вообще предстояла масса работы.

Оказавшись в полевом лагере, Данзо удовлетворенно выдохнул. Напряжение, требовавшее выхода, последние двое суток, наконец-то ушло. Спрятав клинок в трость, Данзо не спеша побрел к своей палатке. Предстояло много работы, и теперь он был к ней полностью готов.

11 января 79 года. Основная база Орочимару на границе страны Звука и бывшей страны Неба.

Орочимару покачал головой и поднес Кабуто кружку дымящегося травяного чая.

-- Это поможет восстановить силы, - сказал он.

-- Благодарю, Орочимару-сама, - Кабуто опрометчиво сделал большой глоток и закашлялся.

-- Ну, не торопись, - добавил Орочимару. - Ты правильно сделал, Кабуто, что бежал сюда изо всех сил, но теперь тебе надо восстановить силы. Тебя не преследовали -- это хорошо.

-- Меня пытались преследовать по стране Огня, - покривился Кабуто, - потом потеряли. Наверное, из-за войны всех отозвали.

-- Не всех, не всех, - усмехнулся Орочимару. - Джирайя и его отряд никуда не ушли, продолжают отрабатывать свои техники на моих постройках, и мне это не нравится. Остановить их сейчас не получится, нужно чтобы они сами покинули страну Звука и как можно быстрее. Собственно, все готово, я ждал только тебя и записи, Кабуто.

Орочимару кивнул на стол, на котором беспорядочно лежало два десятка свитков и записная книжка.

-- Получив Гермиону, они уйдут, ку-ку-ку, - задумчиво пробормотал Орочимару, - уйдут, но потом вернутся.

-- Вы считаете, что Коноха победит, Орочимару-сама?

-- Конечно, ты же видел вещи, что делает Гермиона, с ними шиноби Листа быстро разгромят и Камень, и Песок. В последнее время все чаще думаю, что бывший учитель и Данзо сами подстроили все так, чтобы Конохе объявили войну. Теперь Лист победит, и никто не скажет, что Хокаге развязал войну. Нет, Лист лишь защищался, ку-ку-ку, вот так все будут думать, - сказал Орочимару. - И после этого Коноха опять попробует уничтожить меня, только уже некому будет мешать.

-- Может быть, не отдавать им Гермиону? - предложил Кабуто, отхлебывая чай мелкими глотками. - Тогда Коноха если и не проиграет войну, то точно не сможет выиграть быстро.

-- Ты прав, Кабуто, но одновременно и не прав, - ответил Орочимару. - Теперь мне в любом случае не избавиться от внимания Листа, что бы я ни делал. Но, при этом, мне нужно выиграть время, чтобы стать сильнее Конохи, и для этого нужно отпустить Гермиону. Не сомневаюсь, Третий и Пятая отлично поняли мой намек, и сразу же уберут Джирайю из Звука. Потом им будет не до меня, из-за войны, и это позволит выиграть время. Выиграть время, ку-ку-ку, Кабуто, отличная мысль -- не дать Конохе выиграть быстро!

-- Облако? - тут же уловил мысль Кабуто.

-- Облако, Облако. Вспыльчивость Райкаге уже вошла в поговорку, и если правильно преподнести информацию об их драгоценной черепахе, то Кумо немедленно вступит в войну. Деревни еще подерутся, потом можно будет выдать информацию об Акацуки, и тем самым, еще выиграть время. Ведь мало пробудить риннеган, надо еще осознать его возможности, потренировать техники, чтобы не выходить на поле боя новичком. Тренировки с шаринганом, Кабуто, уже принесли плоды, о, тебе понравится, ку-ку-ку! Но это потом, сейчас нужно поговорить с Гермионой, и я даже знаю, как это сделать так, чтобы она не сбежала сразу!

Кабуто вопросительно посмотрел на наставника.

-- Цукиёми, - объяснил Орочимару и плотоядно облизнулся.

Вокруг багрово-черная равнина, выжженная и пустая.

Глюки подсознания или уже того, с ума схожу от лекарств Орочимару? Странное равнодушие и вялость, надо бы топать ногами, ругать Карин, а еще лучше -- попробовать куда-нибудь телепортироваться, но почему-то нет желания. Странно все это и подозрительно, надо бы собраться и понять, что происходит, но опять нет желания. Накачан успокоительными? Вполне может быть, в конце концов, лекарства местные меня вполне берут, в отличие от чакры.

Как чеширский кот, из воздуха возникает Орочимару.

-- Добрый день, Гермиона, - улыбается эта бледная сосиска.

Телепорт не работает, так что рывок с места. Палочки нет, но на близком расстоянии магия должна работать. Орочимару растворяется в воздухе, магия не действует. Вообще никакая.

-- Не надо, - говорит Орочимару из-за спины.

Рывок и попытка боднуть его головой, мимо, Орочимару снова растворяется. Какие-то психотропные препараты? У меня глюки или Орыч пытается залезть в голову, а подсознание так все причудливо интерпретирует? Почему не работает магия, и что это за местность вокруг? Похоже на это есть единый ответ, объясняющий всё, но надо еще сообразить. Нет желания думать, даже всплеск ярости, бросивший в атаку на Орыча, растворяется, проходит.

-- Думаю, мы все же поговорим, так или иначе, - раздается голос сверху.

Поднимаю голову -- никого. Говорит само небо, облака складываются в лицо Орочимару, луна из багрово-красной превращается в вертикальный желтый зрачок. Точно, психотропы либо Орыч все-таки нашел и подобрал гендзюцу, которое меня взяло, как вариант. Это объясняло бы, почему не действует магия и почему вокруг такой пейзаж -- иллюзия она и есть иллюзия. Применить Окклюменцию?

-- Предлагаю сделку, - громко шепчет небо. - Я помогу тебе, ты поможешь мне.

-- А если я скажу, что нет?

-- Это реальность, подчиненная моей воле, - шепчет небо, - здесь все будет, как я захочу.

-- Цукиёми, ну точно! - хлопаю себя по лбу.

Техника высшего шарингана, в которую попал Какаши. Две секунды в реальном мире и трое суток внутри иллюзии, настолько реальной, что все происходит как в настоящем мире. Какаши, помнится, говорил, что, даже зная о Цукиёми, все равно испытывал настоящую боль от пронзающих его мечей. Ну, гипноз и самовнушение на Земле дают схожие результаты, но как выбраться из гендзюцу? У шиноби есть методы, но они опять же, основаны на чакре или на работе в паре: сильный удар прерывает гендзюцу, обычное, хмм. Даже если тело пытается применить магию в реале, то за пару секунд каста заклинания тут трое суток и пройдет, так что понятно, почему ничего не работает.

Что делать -- совершенно непонятно, хорошо хоть спокойствие со мной.

Констатируем проблему -- гендзюцу действует. Что с этим делать -- непонятно, магические методы прерывания так и не выработаны, в связи с устойчивостью к обычным иллюзиям. Ага, обычные иллюзии, как и обычное лечение меня не берут. Зато техники Цунаде работают, хоть и в урезанном виде. Надо полагать, Цукиёми у Орыча тоже неполноценно действует, но что-то страшно проверять, так ли это. Не люблю, когда в меня оружием тыкают, да и больно, противно, мерзко, пусть это всего лишь иллюзия.

Может заслушать предложение Орыча, для начала?

-- Так что за сделка?

Надо заметить, я ожидал услышать разное, от беременности до обучения Орочимару магии, но только не то, что звучит сейчас сверху.

-- Ты же ищешь свиток Второго Хокаге, содержащий технику перемещения между мирами? Он будет твоим, - спокойно, почти ласково, шепчет и одновременно громыхает небо. - Взамен от тебя потребуется накачать энергией несколько деревянных вещей и одну печать. Ты делала это с Учиха Саске и многими вещами, видишь, все очень просто и несложно.

Признаю, это очень глупый вопрос, как раз примерно по уровню интеллекта на тот момент.

-- А какие гарантии? - вопрошаю небо.

Небо в ответ тихо смеется, а луна внезапно становится снова багрово-красной, раскалывается и гаснет.

Как и предполагалось, иллюзия Цукиёми не продержалась долго и развеялась. Это как с медициной, действует -- да, но вместо трех аспектов ирьедзюцу только один и только в руках мастера, вроде Цунаде. Так что можно уверенностью в три девятки утверждать, что болевой аспект Цукиёми не сработал бы.

Но проверять все же не стоит.

Большой зал, изрисованный печатями, по центру и в десяти метрах от меня Орочимару. Потолок низкий, давит, стены все того же мерзостно-фиолетового цвета, что и бантик-канат на Орыче. Фиолетовый Змей, едрить его через коромысло! В теле слабость, подташнивает, понятно, на лекарствах держал, да и паралич явно не сладкими леденцами вызван. Сосредоточиться и валить, в смысле телепортироваться отсюда, пока еще какой бяки не случилось. Обещание Орыча? Это всего лишь обещание Орыча, с чего бы мне ему верить? Опять же, если задержаться, так неконтролируемая злость полезет, и хрен знает, чем все это закончится.

-- Эдо Тенсей! - кастует Орочимару, и прямо передо мной из пола вылезает квадратный ящик

Вертикально так вылезает, крышка распахивается и выходит Второй Хокаге. В зомби-виде, лицо потрескавшееся, глаза пустые.

-- Подчиняйся Гермионе, - командует Орочимару. - Ответишь на все ее вопросы, выдашь технику перемещения между мирами.

-- Да, хорошо, - тускло, невыразительно отвечает Второй.

Смотрю на его меховой воротник вокруг шеи, и тоска берет. Даже после смерти нет покоя, и самая горькая насмешка в том, что Второй и изобрел эту технику Воскрешения. Взять Свиток и свалить? Типа обмани обманщика? Или сделать ответный жест, ведь Орыч мог меня на лекарствах вечность держать. Конечно, эта доброта саннина из разряда "а мог бы и бритвой полоснуть!", но все же, все же. Сделать ответный жест, чтобы потом, при следующей встрече, с чистой совестью прибить Орочимару?

Почему бы и нет, такой вариант мою совесть устраивает.

-- Мне нужен свиток, описывающий технику перемещения между мирами.

-- Да, будет исполнено, - Второй берет огромный свиток, предусмотрительно лежащий рядом, и начинает стремительно чертить в нем иероглифы.

-- А почему вы объявили технику запретной? - спрашиваю, наблюдая за стремительно растущим рисунком печатей.

-- Мои клоны попадали каждый раз в разные миры, - отвечает Второй, - и в двух случаях из трех гибли, не прожив и минуты. Такая техника не нужна шиноби, и поэтому я объявил ее запретной, оставив только полезное изобретение -- Теневых клонов. Насколько мне известно, никто не пытался улучшить или повторить эту технику, в отличие от Эдо Тенсей.

-- Понятно, - несколько ошарашенно бормочу в ответ.

Такая непредсказуемость и смертоносность техники удивляет, хотя да, вряд ли Тобирама стал бы рассказывать подробности юной Цунаде. Эх, вот они нюансы мелким шрифтом! Второй заканчивает рисовать и закрывает свиток. Глядя на холст метрового размера, пытаюсь нащупать подсумок, и не получается. Понятно, Орыч забрал, сидит с хитрым видом и делает вид, что так и должно быть.

-- Можно вернуть мой подсумок или хотя бы уменьшить свиток?

-- Можно, - усмехается Орыч и делает знак.

Второй стремительно чертит печать на мелком свитке и запечатывает туда большой. Свиток в свитке, и мелкий свиток вполне можно прицепить к поясу, или засунуть в стандартный подсумок. Странная мелочность и крохоборство Орочимару в отношении артефактов удивляют, но решаю не заострять внимание. Спрятав и надежно закрепив свиток, спрашиваю:

-- Ну что там нужно накачать энергией

-- О, секунду, - Орочимару расплывается в улыбке и щелкает пальцами.

В зал входит Карин, бледная и еле стоящая на ногах.

-- Я поставил ей свою печать, - объясняет Орочимару, - и теперь только ты можешь спасти ее от практически гарантированной смерти.

В глазах Карин боль и страх от осознания ситуации. Йоптель, вот так и знал, что будет подвох! Но ничего, сейчас подкачаем девочке печать, чтобы потом, потом, когда придем разбираться с Орычем, она была жива и здорова. Вот тогда и разберусь с ней за предательство, а пока что.

-- Повернись и сядь! - командую Карин, после чего кладу руку на ее левое плечо.

Накачка энергии идет стандартно -- никаких следов, Карин колотит, и она еле сдерживается, прикусив губу.

-- Надеюсь, на этом все? - хмуро спрашиваю у Орыча.

-- О, еще несколько деревяшек и все, - он машет рукой в сторону.

Там у стены сложены какие-то белые поленья. Ну, дерево ладно, там быстро все будет.

И назад в Коноху, пока еще есть силы сдерживаться от бесполезных попыток убийства Орыча.