Дорога Гермионы

Глава 7

8 июня 76 года. Городок Тайхэй, страна Горячих Источников.

После пяти дней путешествия ощущаю, что выдохся в ноль. Ежедневные переходы и смена однообразных городов, сочетание воспоминаний об оставленном мире и впечатления от нового, в общем, внезапно наступает истощение, физическое и духовное. Хочется лечь и не вставать неделю или две. Но Джирайя непреклонен, мол, надо двигаться через "не могу", преодолевать и превозмогать. Тоже мне, тренер нашелся!

Поэтому, сделав вид, что пошел превозмогать, на самом деле сажусь на центральной площади возле фонтана, с мыслью сидеть, пока не затекут ноги, а потом куда-нибудь перебраться. По идее, физические нагрузки должны выбивать все мысли, но как-то внезапно оказалось, что и мыслей и нагрузок слишком много. Поэтому вот сижу и машинально отмечаю то, что выбивается из обычной городской жизни. В первую очередь это, конечно же, шиноби.

Вон, например, идут двое шиноби из Ивагакуре, Деревне-скрытой-в-Камне, и тоже одной из пяти великих. Хитайате со схематичными изображениями нескольких камней надраены, как котовьи яйца и блестят на солнце. Тоже, кстати, один из тактических приемов шиноби: ослепить врага, а потом этой же металлической пластиной можно врезать врагу по носу.

Хитайате с символом деревни -- это святое для шиноби. Не знаю с чем сравнить из нашего мира, ведь даже уйдя из собственной Деревни и став отступником, шиноби повязку не снимает. Вместо этого он зачеркивает символ деревни, чтобы вот все видели, что он не хухры - мухры, а целый нукенин (отступник) деревни того же Камня или Облака, или Листа. Хотя, казалось бы, замени символ, притворись, что ты из другой Деревни и дело в шляпе. Еще можно просто ходить без хитайате, которую так и тянет назвать ее банданой или головной повязкой, хотя это и не совсем верно. Ведь хитайате носят и на поясе, и на плече, и на шее, и даже на ноге, но последнее очень редко. В общем, вот так со стороны, все равно, что бегать с надписью "я - разыскиваемый преступник" на груди.

Но вслух такое лучше не говорить: кощунство и святотатство, и меня тут же подрежут или просто набьют морду.

Во всяком случае, лучше предполагать такое и сохранять постоянную бдительность. Шиноби местами резкие, как понос, и в отсутствие Джирайи лучше их не злить. Но с другой стороны, местные традиции драки предполагают, что вначале надо поговорить, представиться, словесно пофехтовать (в основном рассказать о своем величии и ничтожестве оппонента) с противником. Но я не шиноби, и поэтому хрен его знает. Еще из владеющих оружием здесь водятся бандиты, просто наемники с разнообразным оружием, самураи, а также местная стража и полиция, и шиноби-наемники из мелких деревень, о которых уже упоминал.

С этим вопросом - разделением органов правопорядка - вообще интересно получается, во всех странах. Шиноби -- местные войска, диверсанты, разведка и вообще орлы. А орлы, как известно, мух не ловят, и поэтому обычными разбойниками занимается обычная стража с копьями и мечами наперевес. Вот если заводятся разбойники -- шиноби, только тогда подключаются шиноби из скрытых деревень. И то, надо заметить, что в разбойники (не путать с нукенинами, это не всегда одно и то же) идут обычно слабые шиноби. Если ты сильный ниндзя, то тебя в родной деревне и так в зад зацелуют, и все условия предоставят.

При этом, как уже упоминал, обычные горожане беспомощны даже перед слабыми ниндзя.

Но здесь к этому относятся со здоровым фатализмом. Спокойно живут, растят детей, строят дома, улыбаются друг другу. Вот уж не знаю, влияние менталитета, наверное. Постоянно друг другу кланяются, извиняются, улыбаются, так что со стороны мое поведение очень даже выделяется, прав был Джирайя. Не знаю, чего меня так зациклило на это вопросе. Хотя вру - знаю, это все стыд за проваленную маскировку. Штирлиц доморощенный, Джеймс Бонд недоделанный.

Разве что табличку на грудь остается повесить: "Я невоспитаный абизян из далеких краев".

Еще выделяются продавцы со своими тележками, как тот, кого увидел первым в мире шиноби. Выделяются они громкими криками, а также немедленно собирающимися вокруг горожанами. Собственно, логично, возить в другие города товар, который там не производят. Веера, бижутерию, какие-то мелкие фигурки, красивую посуду, конфеты, книги, в общем, все, что можно легко возить и в то же время достаточно ценное. Не знаю уж, как тут насчет грабежей по дороге, но, раз они ходят в одиночку, то на дорогах более-менее безопасно.

Вялые размышления на тему, есть ли у торговцев книги Джирайи, и если есть, продадут ли они их, прерывает появление неожиданного собеседника. Неожиданного потому, что в прошлые дни никто ко мне не подходил. Собственно, причины понятны, и меня это полностью устраивает, даже раздумал проводить трансформацию тела. Еще одна причина желание сохранить козырь в рукаве, мало ли как дело с Джирайей обернется, пусть считает, что я не способен изменить внешность. Но как бы то ни было, никто ко мне не подходил, и это прекрасно.

Было, ровно до этого момента.

-- Добрый день, прошу прощения, что прерываю ваши размышления, - раздается мужской голос сбоку.

Медленно, как будто выходя из спячки, поворачиваю голову и смотрю. Молодой парень, лет двадцати, хотя по местным меркам это уже "взрослый муж", способный возглавлять деревню. Лицо вполне себе европейское, это, кстати, еще один выбивающийся из общей канвы момент мироустройства. В смысле, раз вокруг все японское, какого хрена внешность-то европейская? Загадка, но которую не тянет разгадывать, если честно. Ну, так вот, паренек, слегка кланяется, по виду - явный стражник. Легкая броня, кожаный шлем, короткий меч на поясе, в общем, все ясно с первого взгляда. Кстати одно из преимуществ и одновременно недостатков сословно-средневеково-феодального общества. По одежде и снаряжению с первого взгляда понятно, кто перед тобой, что из себя представляет, и кто кому кланяется, ну и так далее.

-- Вы уже давно здесь сидите, госпожа, возможно, вам требуется помощь? Только скажите, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, - и опять слегка кланяется. - Меня зовут Макото, я младший стражник здесь, в нашем славном городе Тайхэй.

Внимательно смотрю на паренька. Надо что-то говорить, но что? С чего он вдруг подошел ко мне? Служба в страже, работа медиком и другие профессии связанные с людьми, как правило, вызывают профессиональный цинизм. Или просто паренек недавно на службе? Да нет, здесь во взрослый разряд переходят лет с тринадцати, снаряжение сидит привычно, так что вариант "новичок" отметаем. Но что тогда? На ум ничего не приходит, и отвечать вроде бы надо. Про общение с местной стражей Джирайя ничего не рассказывал, кроме бурчания, мол, "веди себя вежливо и не беги первой в атаку". Что же, последую совету, стражник - не шиноби, скорость у нас примерно равная.

-- Благодарю, Макото, но мне не требуется помощь, - и улыбку, со сдержанным кивком.

-- Прошу прощения, что побеспокоил, если потребуется помощь, я здесь до самого вечера.

И отходит в сторону, бросив напоследок восхищенный и озадаченный взгляд. Ге-ге, еще один любитель экзотики? Макото подходит к напарникам, еще более молодым парням. Ага, новичок, три ха-ха, младший стражник аж три раза. Явно же старший в патруле. Стоят, смотрят, понятно, стационарный пост на площади. Причины? Да хрен с ними с причинами, даже подслушивать о чем разговаривают стражники, не хотелось. Всколыхнувшийся на секунду интерес тут же угас, и вот уже бреду обратно в гостиницу. Сколько-то времени прошло, да и если бы не прошло, то и хрен с ним. Надо хорошо отдохнуть, да, надо. Кинув последний взгляд на толпу горожан, иду не спеша, и в гостинце заваливаюсь спать прямо в одежде, моментально отключившись.

Будит меня голос Джирайи, который вроде напевает что-то, но мне почему-то слышится кваканье и бульканье. Голова гудит как с похмелья, соображает примерно так же, и еще страшно хочется есть, но при этом явственно ощущается тошнота от одной мысли о еде.

-- Пойдем, - мягко говорит Джирайя, - тебе надо поесть и выпить.

Уже и диагноз выставлен, и лечение назначено, добрый доктор Айболит на шинобский лад.

-- С чего бы это вдруг? - вяло удивляюсь в ответ.

-- Налицо полное переутомление, - он внезапно протягивает огромную ручищу, и нажимает на какую-то точку в районе плеча. - Признаю, моя вина, все забываю, что ты не шиноби. В общем, через не могу, соберись, поешь, выпей и утром тебе станет легче. Ты думаешь, шиноби ни разу с подобным не сталкивались?

И добродушно смеется.

-- Сталкивались, наверное, - вяло отвечаю.

-- Тогда пойдем лечиться, - и тут же принимается действовать.

Хватает и тащит в свой номер, чисто похититель юных девиц. Далеко тащить не пришлось, ибо стены здесь, надо заметить, бумажно-картонные, и двери сдвигаются вбок, как и в реальной Японии. Номер же, который снимает Джирайя, по соседству, и он просто проходит через стену.

Служанка, притащившая ужин, в ужасе выскакивает в коридор, забыв об этикете.

По этикету при входе надо снимать обувь, делать всяческие там ритуальные приседания и отодвигания. Во всяком случае, когда мне приносили завтрак, на бедных девушек было жалко смотреть. Вначале вежливо подадут голос, отодвинут дверь, поклонятся из сидячего положения, поставят поднос в комнату, встанут, поклонятся, извинятся, присядут, задвинут дверь, еще раз возьмут поднос, и так далее, в обратном порядке.

Когда первый раз такое увидел, испытал сильнейшее желание отобрать поднос, но оказалось, что нельзя.

Оскорбление, понимаешь, мол, обслуживают плохо. Джирайя, хоть и сам не силен в этикете, но такие моменты знает и поясняет. Я-то вообще дуб дубом, ну а Джирайе, как мне кажется, просто плевать. В смысле этикет он знает, но соблюдает только тогда, когда ему интересно или зачем-то нужно. Взял, проломил стену, зашел, как ни в чем не бывало, напугав служанку. Хорошо, хоть поднос с ужином с собой не утащила, а то с Джирайи сталось бы за ней гоняться.

-- Ты как всегда неподражаем, Джирайя, - доносится женский смешок.

Ага, а в номере веселая компания: сегодня Джирайя затащил к себе блондинку, с почти европейскими чертами лица, в шортах и топике, и миниатюрную кореяночку, в нарядном кимоно с аппликациями. Решил набираться вдохновения на контрастах? Интересно, почему, сколько ни вижу, он всегда двух затаскивает в номер? И, на кой ляд меня притащил? Выпить и пожрать, можно было и в моем номере, если уж Джирайе так припекло заняться лечением. Хотя какое нахрен лечение, вечер, ужин прямо в номере, и Джирайя опять с девками и выпивкой.

Это не лечение, а развлечение, а говоря прямо разврат и блядство.

Владельцы гостиниц закрывают на это глаза, потому что в Стране Горячих Источников три столпа туризма. Горячие источники, девки и азартные игры. И неограниченное употребление саке -- местной слабой водки -- подходящее ко всем трем занятиям.

Как это сочетается с местной стыдливостью и скромностью, хер его знает.

Но вот как-то сочетается, и все считают, что такое в порядке вещей. Еще, подозреваю, сказывается репутация Джирайи, известного писателя, бабника и выпивохи. Могу только поаплодировать такой маске, ибо как серьезного шиноби его никто не воспринимает. Во всяком случае, он усиленно работает над созданием такого впечатления. В общем, не успеваю я подумать, на хрена здесь проститутки, как Джирайя заявляет, широко взмахнув рукой и чуть не уронив меня на пол.

-- Гермиона, я вспомнил твои слова и решил делиться! Поэтому сегодня Изуми составит тебе компанию и займется лечебными процедурами!

И с этими словами Джирайя сгружает меня на диван рядом с блондинкой. Сам садится напротив, рядом с кореяночкой, которая уже метнулась за едой и расставляет блюда по низкому столику. При этом в сторону Джирайи смотрит ее обтянутая тканью задняя часть, а нам демонстрируются небольшие девичьи груди. На контрасте смотрю в сторону блондинки и приходит туповатая мысль: "Изуми означает фонтан", и глядя на все богатство, неприкрытое топиком и шортами, с этим можно согласиться. Девушка внешне очень даже фонтан. Расставив еду, кореяночка садится и прижимается к Джирайе. С трудом представляю, что он с ней будет делать, слишком уж маленькая, Джирайе по пояс будет. Невольно вспоминается анекдот про девушку с квадратной головой, давлю смех.

-- Это Мичи, - представляет свою спутницу Джирайя. - Приступим к ужину!

Перед приемом пищи положено желать аппетита, но у меня этот вопль "Итадакимас" пока что вызывает только приступы смеха, тоже тщательно подавляемые. Хвала магистрам, уже немного научился щелкать палочками, благо Джирайя показывал основные движения. Иначе, пришлось бы есть руками, не делать же на глазах девушек ложку?

Мичи кормит Джирайю с палочек и улыбается, тот блаженствует.

Изуми наваливается на меня справа, и жарко шепчет в ухо, предлагая накормить. Невежливо отказываюсь, вот еще не хватало, чтобы кто-то меня с палочек кормил! Пересиливая себя, начинаю жевать ближайшее блюдо: кусочки какой-то рыбы, вперемешку с зеленью. Тошнота медленно отступает, но голова еще болит, и Джирайя совершенно естественным голосом предлагает Изуми заняться моим лечением в соседнем номере. Правда, при этом он слишком внимательно смотрит, сразу активировав мою паранойю. Что-то тут явно нечисто, но что? Иголки будут втыкать? И это странное заявление про то, что он решил делиться. Прошлые дни не решал, а тут вдруг решился? Или это провокация пополам с мелкой местью, за облом в Икее? Он так тогда старался, подбирал барышень с огромными сиськами, и не срослось. Больше таких выдающихся сисек и не встречалось, вот даже Изуми, которая выше меня на голову, всего-то с третьим размером.

Пока размышляю над вопросом, Изуми увлекает меня в мой номер, и ловко начинает раздевать.

Не успеваю и глазом моргнуть, как меня раздевают и начинают активно удовлетворять руками и губами. То есть укладывают на живот и начинают массаж, попутно напевая песенку. Голос у Изуми нормальный, а вот пение почему-то с хрипотцой, сразу заставляющее вспомнить товарища Высоцкого. Лежание раздетым до пояса на полу вкупе с энергичным массажем и песней быстро заставляет тело взбодриться. Затем Изуми начинает рассказывать историю о десяти самураях, не прекращая массажа. И, надо сказать, весьма, весьма умелого массажа. Окажись она на Земле, могла бы легко зарабатывать на жизнь в качестве мануалиста, и к ней на прием записывались бы за полгода вперед. Ибо хороший мануалист - это уже ого-го, а Изуми просто великолепна.

К концу истории о самураях, из соседнего номера начинают доноситься тихие стоны, свидетельствующие, что Джирайя приступил к массажу Мичи, приятному для обеих сторон. Я лежу ногами к пролому, Изуми стоит на коленях рядом и, наверное, кидает взгляды в сторону соседнего номера. Иначе не объяснить, что массаж внезапно приобретает возбуждающий оттенок. Нет, она не лезет руками под юбку, не пытается перевернуть меня или пощупать грудь, но хорошее знание человеческого тела позволяет Изуми обойтись и без таких банальностей. Возбуждение нарастает, хочется самому перевернуться и впиться в грудь Изуми, или хотя бы слегка приподнять таз и приступить к самоудовлетворению. Я лежу головой в сторону от Изуми, и когда она внезапно переходит к технике растирания одной рукой, тихо радуюсь. С вероятностью в девяносто девять процентов, Изуми самоудовлетворяется, и такое зрелище могло оказаться чересчур возбуждающим. Даже мысли о том, что она мастурбирует, а в пяти метрах отсюда Джирайя пялит Мичи, накатывают почти невыносимой волной.

Но я лежу, закрыв глаза и сдерживаюсь. Из принципа.

Как уже говорил, за прошлые пять дней, после случая в Икее, мои мысли неоднократно возвращались к девушкам и что мне делать, и как себя вести. В результате пришел к следующему выводу. Секс с местными дивчинами, как бы гарны они не были, не продвинет меня на пути к Цели, тогда как сублимированная энергия воздержания, брошенная в нужную область, будет очень даже полезна. Это если брать глобально. Если же брать приземленее, то здесь опять вставала проблема "перехода на Темную Сторону Силы". В переводе, насколько допустимо пересекать моральный горизонт? Нарушать принципы? Без скидок на другой мир и другое тело? Стоит переступить один раз, другой, и что в итоге? Почти наверняка решение, что нахрен семью и родной мир, все равно там меня похоронили. Затем применение ментальных заклятий, и так далее, по наклонной. Куча денег, гарем из красивых девушек, сибаритский образ жизни, с поплевыванием на окружающих, в общем, стандартный набор подлеца: "раз могу, значит, нарушаю, и плевать на мораль".

При этом оправдания вида "ну разок можно", смело проходят по разряду "один раз не пидорас".

Так что лежать, расслабиться и не поддаваться. Преодолеть буйство гормонов можно, раз рядом нет Флёр, и нужно, в дальнейшем так будет легче. Если не пускать в дело гормоны, то постепенно все затихнет, и приступы возбуждения будет куда как легче переживать. В общем, как с курением: лучше даже не начинать.

Но все равно, до чего же приятно! Будет чем заняться в купальной бадье.

Умелый шиноби использует все возможности, имеющиеся под рукой. Джирайя сидел, откинувшись на спинку дивана, и смотрел на ритмично двигающуюся внизу белокурую голову Изуми. Но мысли легендарного ниндзя крутились вокруг лечения Гермионы, привычно выстраивая предложения для отчета. Просчет - слишком грубое навязывание спутницы. Просчет - следовало влить в Гермиону алкоголь. Просчет - не стоило так явно демонстрировать секс с Мичи. Расслабился, укорил себя Джирайя, сработал слишком топорно. Конечно, и Гермиона не гений внимательности и маскировки, но все равно, кто пренебрегает противником, любым противником, тот долго не живет. Конечно, Гермиона не противник, но ее способности и потенциал, и намерения пока что большей частью неизвестны, и, в общем, не стоило расслабляться. Плюс - получилось естественнее. Плюс - завтра можно будет продолжить путь. Плюс - примерно прояснен вопрос о сексуальной сфере. Плюс - с вероятностью девять из десяти, Гермиона отнесла провокацию Изуми к общей обстановке. Плюс - появился набросок прекрасной сцены для еще одной книги. Только надо будет добавить выдуманных подробностей и магов представить ужасными пришельцами, которые решили похитить всю чакру мира. Мужественная борьба шиноби, красавицы-куноичи и прочее.

"Интересно, есть ли в магии заклинания подглядывания?" неожиданно подумал Джирайя. Подумав, он решил отложить вопрос, пусть Цунаде и Шизуне узнают о магии. Так будет естественнее, вместе им придется провести много времени с Гермионой, минимум полгода, год - вероятнее. Джирайя рассчитывал на стандартный ход событий: даст денег Цунаде, та их проиграет, куда-нибудь переедет. Потом, по прошествии времени, Джирайя вернется и к денежному долгу добавится моральный, Цунаде сделает операцию, а Гермиона будет признательна Джирайе и Конохе. Нехитрая комбинация, и слово сдержит, и с Цунаде как следует пообщается. Все равно сейчас главное - операция против Тумана, а начальных данных о Гермионе собрано достаточно. Достаточно для того, чтобы было, что рассказать Цунаде, остальное пусть узнает сама.

Подведя итог мыслям, Джирайя расслабился и положил руку на голову Изуми.

На следующий день ничего не напоминает о произошедшем, Джирайя не кидает пытливые взгляды, и, самое главное, тело в порядке. Не говоря уже о радостных мыслях, что смог, удержался и не вляпался в искушение. Есть в этом своя, особая радость, которая дает отличный лечебный эффект.

И опять тянутся однообразные дороги и города.

Джирайя больше не делает провокаций и дни летят быстро.

Через пять дней после "отдыха" с Изуми и Мичи, 13 июня, мы, наконец, добираемя до города и гостиницы, где живет Цунаде. В лучших традициях вестернов, из двухэтажной гостиницы, расположенной на главной площади городка Набуки, вылетает здоровый мужик, за ним еще один и потом еще один. Все мышцатые и в татуировках, и с разбитыми лицами.

-- Цунаде верна привычкам, - немного нервно, но добродушно ухмыляется Джирайя.