Домой хочу!! или Как выжить? (СИ)

ГЛАВА 19

— Кот, ты где был? — позевывая, спросила утром.

— Да мы с Галюней всю ночь с этими пэрями трахались!

— С какой Галюней? Как, трахались?

— Совсем девка от любви поглупела… Всё, всё, понял! Объясняю для бестолковых один раз… Галюня-домомучительница. Нормальная бабёнка, впрочем, а затрахались мы в доску с этими… тупоголовыми. Вот я оторвался, поорал всласть! Не, представь, окружили меня, ласку выпрашивая. Сказал идти мыться и одеться нормально, чтоб в этих дурацких тряпках больше не видел… Оделись… тьфу, козёл, вот кому надо рожу разодрать, этому их Гоцаю, чтоб ему… правитель-сутенёр, сука… прости, нет слов. Опять в каких-то прозрачных одёжках явились и приставать начали… вот тут я и… на родном, могучем… Галюня умница, приволокла какие-то безразмерные халаты, срам прикрыть! А потом много чего интересного узнали мы с ней! Я с утра Громодана озадачил, готовлю самых ушлых котиков, заброску туда делать будем, революцию ему, козлу, какую там, розовую, голубую, но делать надо. Эта погань ввёл такой обычай — красивых девочек с семи лет из бедных семей или совсем сирот, чтобы не было скандала и огласки, забирают на «обучение»… учатся лет до 14–15, кто как созреет, а потом их, обученных — ШШ-шлюха-шпионка — дарят тем, кто им нужен, мужики клюют… компромат имеется, и девица деньги, потраченные на «учёбу», отрабатывает сполна. Есть специальное закрытое заведение, учат письму, чтению, а основное обучение — «Доставлять господину удовольствие всеми возможными способами», — тоненьким голоском передразнил он.

— Ты послушай, Величество, — обратился он к вошедшему Диму, — эта козлина, лично принимал «экзамены» у пэрь этих. Девчонкам все эти годы вбивали в голову, что после такого обучения их ждет райская жизнь и замужество, ведь они умеют всё. Зин, ты видела много, тебя сложно чем-то удивить, но… они же улыбаться не умеют, как китайские болванчики. «Да, господин, нет, господин!» Когда уже я их растрёс, выспросил всё, вот тут было море слёз, до икоты рыдали. Их там и бьют за строптивость, и всяким нужным людям подкладывают, наведываются и любители нежного детского тела, суки-педофилы… Величество, если вы с мужиками Правителями эту лавочку вместе со всеми похотливыми и грязными… не прикроете, я террактами их уничтожу, нельзя такое прощать! Эта краса, что я продал, любительница нетрадиционных забав и всяких ремней-плёток, на особом положении там была, и над этими девчушками измывалась. Мне чёт этого доходягу-посла жалко, надо бы его предупредить, что он купил за рупь. Их пятерых, специально для тебя готовили, разного возраста и темперамента, а на эту… расчёт был первейший. Тебя, моя ехидина, в расчёт не брали, какой же мужик в здравом уме и при половой силе от такого подарка откажется? Но Галюня у тебя, Величество-молодца, сопли всем утерла, напоила сонными каплями, и спят эти глупышки. Посмотрел я, ведь чуть постарше моей егозы, как тут сердце не заболит? Им же память надо от грязи и мерзости целый год чистить и лечить! А эта мелкая, Гюльчатай, с игрушкой спит… эх… короче, так: эти твари жить не должны!! Мои там пошуршат, выявят весь гнойник, а уж зачистку… ух… сам пойду… рожи зачищать. Обними меня скорее и утешь, я в такой канализации побывал сегодня!

— Мое ты чудушко, — я прижала его к себе, поцеловала в нос, и кот замурлыкал.

У Дима почернели глаза.

— Громодан в курсе? Значит, будем тщательно разрабатывать и готовить мстю, как вы говорите. Зинуш, как думаешь, что с этими девчушками делать?

— Скорее всего, поселить в каком-то тихом месте, типа загородного дома, с несколькими воспитателями, мага одного, немного успокоятся — нагрузить их делами и учёбой, настоящей. Пусть занимаются, глядишь, и получится из них что-то толковое. Будут способности, дальше учиться пойдут, нет — значит, работать. У нас психологи есть для лечения души, здесь наверняка найдутся среди целителей или магов такие люди, им такие разговоры необходимы. Как-то так.

— Стёп, я всё больше убеждаюсь, что у тебя такая славная хозяйка!

— Плохих не держим! Я дурной, ещё бы и её такую-же, энто ить караул случицца! Жена должна быть и женой, и другом, и советчиком, кароч, три в одном, как шампунь, — начал хамить котик, значит отпустило. — Я вчера посмотрел, вы все мужики как мужики, так вот, надо эту заразу Малишскую выжечь. Прикидывайте, поищите там нормального или нормальную, кто действительно может страну из дерьма вытащить, не мне вас учить, чай не пальцем деланные. Ухх, как я хочу в отпуск!

— Через два дня в Мачоре отдохнем все, сейчас по коням.

— Дим, что насчёт дворца, одобряешь ли ты мою идею?

— Сегодня поговрим с главфинасами, пусть просчитают, если все реально и не в ущерб для бюджета — то конечно! Я побежал, идея нужная насчет Малиша проклюнулась!

Прикинув, что Галюня тоже всю ночь не спала, не стала наглеть, и пошла во дворец во второй половине дня. Домомучительница уже ждала, отдала ей все прикидки и выкладки насчёт дворца — идея была сделать из него музей, как наши знаменитые на весь мир Петергоф, Екатериниский дворец в Пушкине, Архангельское и прочие. Самое основное было — облагородить дворец снаружи, убрать лишние постройки, насадить деревьев, разбить цветники, сделать альпийские горки, небольшие водопадики — сделать конфетку, проще говоря. Оставить во дворце, опять же, по согласованию с ней, нужных людей, остальным же — кто хочет быть полезным стране — найти подходящее дело, кто нет — в свои пенаты.

— Простите, госпожа. А что со мной будет?

— Я не сказала? Мы посоветовались с Его Величеством (знала бы она, как мы советовались, в перерыве между ласками, но ведь советовались! Дим только мычал-угуммм. да. ммм) и решили, что Вы самая подходящая кандидатура для такого музейного комплекса. Вы знаете дворец, знаете людей, так что вам и карты в руки… Галюня!

Она улыбнулась и вмиг преобразилась:

— Этот ваш Стёпушка… так жаль, что у него нет оборотнической способности… мужчина бы был…

— Ага, я так караул кричу после его загулов, кошки хоть не приходят, а если женщины…

— Но он такой обаятельный! Пообещал мне кошечку, дочку свою в подарок. Госпожа Зиналия, — она вздохнула и выдала, — я вам очень благодарна, у меня за несколько дней из рутинной жизнь превратилась…

— Это ещё начало, потом будете плеваться и жалеть себя, что согласие дали на такую сумасшедшую работу.

— НИ ЗА ЧТО! Я завтра вас жду. Сейчас откланиваюсь, не терпится заняться читкой ваших идей!

Малыши собирались в Мачор, Лучик уже рюкзачок уложил, а княгинюшка бегала вся растрёпанная.

— Любава, мы будем там только два дня, успокойся, собери всё для прогулок, будем много ходить и ездить, лишний вес тебе ни к чему таскать. Мстидар тебя и без нарядов необыкновенных, очень ждет и готовится, папа Лихослава сказал.

Лучик сидел, что-то рисуя.

— Мама, не подглядывай!

Мама с дочкой пошли вкусненькое печенье делать, вот такую измазанную в муке и застал папа.

— Хозяюшка ты моя!

Поцелуи с дочкой папу тоже в муке вымазали, мама ворчала, папа же сиял:

— Как славно быть просто папой и мужем, а никаким не..!

На голоса явился кот, затем Лучик, вечер прошёл в теплой семейной обстановке.

— Вот, Величество, теперь видишь, почему нам с Зинушей категорически противопоказаны дворцы. Мы люди глубоко домашние, вот и друзья теперя все домашние стали, только Арди…

— Что опять Арди? — донеслось от двери.

— Арди никак до нас не дойдет, на печенье, Любава ведь стряпала.

Опять чаёвничали, говорили обо всём, дети привалились с двух сторон к папе, мы любовались этой троицей — лепота!

Утром Стёпа на службу сбегал, сказал, что Галюня в восторге от перспектив, но думает над дополнениями, после выходных определится.

Деток дождались, получилась целая компания: Артемий, Лихослав, Цветана, еще два мальчика барсовые, прибежал взмыленный папа, быстро ополоснулся. Всей гомонящей толпой и клетками с филисами вывалились из перехода, попав в объятья встречающих.

И тут удивил Артемий — как-то странно втянув носом воздух, спросил:

— Чей энтот дом?

— Ну, мой, — прогудел здоровенный мужичина.

— Дозволь мне с им пошептаться, не всё ладно у ево!

— А ты, мелкий, что, можешь ему помочь?

Этот муравей, по сравнению с более чем двухметровым мужиком, задрав конопатый нос и сияя дыркой от выпавшего зуба, важно сказал:

— Дурная голова дадена тебе! — Мужик оторопел, а Артемий пошел в дом, через минуту оттуда высыпали домочадцы и стали ожидать.

Мы пошли в княжеский терем, остался кот ждать мелкого. Потом, смеясь, рассказывал нам:

Через полчаса наш мужичок, заметно побледневший, вышел из дома.

— От ить голова садовая у тебя, — обратился он к мужику, — никак не можно затыкать заставни, от дом и страдал, а от энтого и болести пошли.

Мужик низко поклонился малышу:

— Прости, не признал в тебе ведового! Благодарствуем тебе всей семьей!

— Ну-ка, где тут храбрец, что зятем моим стать порывается? — ещё один огромный мужик большими шагами подходил к ним, держа за руку смущённую Цвету.

Мелкий приосанился:

— Ну, я зятем твоим буду! Ить всё одно на ей женюся!

— О, ты парнишка из ведовых кажись?

— Ай, не нравлюся?

— Пока не знаю, а чего ж жениться собрался, когда женилка не выросла ещё?

Малец прищурился:

— Ай, у самого враз женилка выросла?

Мужик загрохотал:

— Силён, силен, зятюшко, а родители-то как, не против?

Артемий почесал макушку:

— Мамушка согласная, а батюшка… — он вздохнул, — пока и… — оглянулся и сказал, — клянися, что никому не скажешь!

Мужик улыбнулся:

— Не скажу, клянусь!

— Э-э, энто слова, их ить к делу не пришить, надо как тётя Зинуша говорить — Зуб даю!

— Это как это? — заинтересовался тестюшко предполагаемый.

— А так, ежели продашь али проболтаешься, то зуб-от я и выбью!

Мужик подхватил мелкого на руки. — Силён, мужик! Договоримся!

Наш жених просиял:

— А и хворостину можно перетерпеть, ты не проговорися кому, про её, зуб ить дал!

Мужик долго угорал:

— Ладно. Я с твоим батей серьёзно поговорю!

Быстро собрались на природу.

Любава уговорила Мстидара обернуться в кошку большую, они с Лучиком и Артемием ехали на нём, нам же с Димом выделили какого-то большого дино-ящера. Но ехать на нем было удобно, «лошадка» шла плавно и мне, не приученной к верховой езде, было комфортно, да и обнимающие крепкие руки, тоже добавляли удовольствия. Неспешно поднимались все выше, природа постепенно менялась, деревья становились уже и окрас листьев становился красно-рыжим, как наши клёны осенью. Я крутила головой во все стороны, не переставая восхищаться, — пламенеющее вокруг великолепие захватывало дух… Так неспешно поднимались всё выше, и как-то внезапно послышался шум, и открылась поляна с необыкновенной панорамой. Мамочки! Боже, какая красотища! В приличной высоты горе, под воздействием воды и времени образовалась расщелина, с уступами, идущими этакой природной лестницей, ступеньки которой шагали прямо в озеро, а по гигантским ступенькам струился водопадный поток…

Подошедший сзади Дар, уже принявший человеческий облик негромко сказал:

— У нас в Мачоре много водопадов, это мой самый любимый, я называю его «Ладный». Когда бывают тяжелые моменты, он меня спасает, могу здесь находиться долго-долго, посмотрите, — он кивнул на детей — сидели все трое, замерев. Лучи светила попали на брызги падающей в озеро воды, и появилась радуга, малышня восторженно завопила:

— Радуга-дуга!!!

Какими словами можно описать такое, душа при виде необыкновенной красоты заполняет всю вселенную!! Сочетание красно-рыжих листьев с бирюзового цвета водой, ввело меня в благоговейное состояние, пропали все мысли, осталось только восхищение.

Мстидар забрал ребятишек, повёз их дальше, а я, раскинув руки, лежала и впитывала в себя звуки природы: шум водопада, шелест листьев при налетающем ветерке, посвистывание птиц… вот оно, счастье!!

— Дим, а можно здесь, где-то в подобном месте, построить небольшой домик для отдыха и релакса, или барсовые чужих не пускают?

— Сам об этом подумал, спросим у княжеской четы! Дивные места здесь!

— Я вот подумала, а почему бы не развить туризм международный? В каждой стране есть что посмотреть, и прибыль какая, в нашем мире многие страны за счёт туристов и живут!

Меня легонько поцеловали в нос:

— Я не сомневаюсь, что все жены из твоего кружка эту идею примут и разовьют, да с вашей энергией, госпожа Зиналия, плюс нестандартно мыслящий кот… Зато интересно, я вот нисколько не сомневаюсь, что нас ждут большие перемены.

— Я надеюсь, что мы с котом только положительные идеи высказываем, не во вред живущим.

— Пример Тильи у всех на виду, городишко-то был глухой, сонный, сейчас же центр спорта в Лиарде, кмет прислал прошение Тахирону, просит магически собрать и укрепить прежнюю статую Богинюшки, они там разобрали весь завал, все очистили, ждут чуда — если статую можно скрепить, и она не развалится, то в Тилью начнется паломничество, это же Главный храм Богини был в давние времена.

— Вот вам и начало туризма, надо в Тилью забежать, кмету кой чего подсказать.

— А уж как он тебя ждёт… даже где-то внутри ревность шевелится… — лениво переговариваясь, мы оба любовались окружающей природой, пока не появились наши детки на барсе верхом.

Артемий, сидевший между моими детками, спал крепким сном — утомился наш фулюган, да и сын с дочкой выглядели сонными. Дар достал из мешка, висевшего сбоку у нашей ездовой живности, какие-то сумки, и аккуратно посадив деток в них, закрепив ремнями, пристроил на спине.

— Он идет острожно, и ребятишкам будет удобно, пусть спят… К вечеру отдохнут, и поведу их на игрища, обещал. Такие интересные детки, а ведовушкин — отчаяюга, Красиславу, отцу девчушки, мало кто может что-то ответить, мужик ехидный и резкий, как скажет Стёпа. А тут мелкий, беззубый, и как его про женилку… все барсовые хохочут, там похоже зять и тесть друг друга стоят!

Так вот и шли, неспешно разговаривая. Дар показывал интересные растения, рассказывал о природе Мачора, и потихоньку пришли в селение.

— Это родовая деревня, княжеская. Мы решили не таскать вас в столицу, устроить вам отдых именно здесь, в самом любимом для нас местечке, — сказал встретивший нас на околице Венцеслав, — показать вам наши обычаи, угостить ведовской едой, а вечером устроить игрища, согласны?

— Более чем. Такая красота здесь! Сердце переполняет от восторга! А где котище?

— Да там, его дочки затискали, да и девы молодые все вокруг него собрались, ох и мудёр он, всех обаял, хорошо, что не оборачивается. А то… страшно представить.

«Тесть» Артемия осторожно снял мелкого с лошади и понёс к себе в избу, тихонько прогудев мне:

— Не боись, мы его не обидим, надо же «тёще» посмотреть на него и интересно, как он себя поведет, проснувшись?

— Энтот прохиндей — как его отец называет, ещё не раз вас удивит!

И был чудный вечер с игрищами у барсовых: нас всех одели в традиционные наряды. Меня весь вечер не отпускало чувство родственности, всё перекликалось с нашими старославянскими обрядами — и хоровод, который водили все от мала до велика, было в этом что-то и от болгарского хоро, и от нашего русского хоровода, и наряженые в разные костюмы девушки и парни с масками каких-то то ли животных, то ли сказочных героев, типа чудища лесного, кикиморы болотной (Стёпка, сидя на моих руках, давал определения). Затем девушки выстроились в круг, а молодые люди выбирали себе пару — девушка выбранная парнем убегала по кругу, молодец её догонял.

Любава вся испереживалась, ей хотелось, чтобы все пары поймались, и радовалась, что Дара она уже выбрала и бегать не придется. Девушки помладше утащили её плести венок из каких-то цветов с крупными малиновыми цветами и нежным ароматом, типа наших гибискусов, которые потом одевали на голову понравившегося парня. Мстидар красовался в таком венке весь вечер — сказал, что будет хранить до свадьбы. Мелкому ведовушке Артемию тоже венок преподнесла Цвета.

(Её мамушка сильно смеялась, когда проснувшийся мужичок представился:

— Артемий Батуринов, сын Антипин, из рода ведовых. Дозволь узнать, как тебя звать-величать, хозяюшка?

Та на полном серьёзе ответила:

— Красимира я, дочь Твердиславова, из рода барсовых.

Он похвалил её:

— Ить, скажу я тебе, справная ты хозяйка, дом-от твой в благости и здравии находится, это я как ведовой тебе говорю.

«Тёща» сказала мне по секрету, что они с мужем в восторге, давно так не смеялись!)

Лучик, посмотрев, на меня выдал:

— Ты, мама, тоже папочке веночек сплети, чтобы все знали, что у него есть ты, так надо!

Тоже сплела и нацепила мужу на голову. Дим, в барсовом национальном костюме и с венком был весьма хорош, я частенько ловила откровенные взгляды кошек этих на него и немного злилась, он же в свою очередь шепнул, что его напрягает внимание котов-барсов в мою сторону, кот наш подвел итог:

— Поржали друг над другом и забыли! Веселитесь, вон, лучше!

Начались быстрые заводные танцы, плясали все, Степа в средине круга выписывал круги, вытаскивая поочередно маленьких девчушек покружиться возле него. Пили местный напиток, напоминающий наш сбитень, ели какие-то пироги с секретом, в каждом пироге имелась бумажка с шутливым пожеланием, было шумно, празднично, весело. Женщины постарше завели песни, которые дружно поддержали все барсовые, видно было, что этот народ бережно сохраняет свои обычаи.

Совсем стемнело, когда в дальнем краю поляны вспыхнул костер, и барсовые в ипостаси барсов перепрыгивали через этот высокий столб огня. Мстидар одним из первых перепрыгнул, под одобрительный гул народа. Венцеслав сказал, что Дар впервые с тех пор как вернулся с ранами, прыгает, что это очень добрый знак.

Дар вернулся довольный, Любава опять перебралась к нему на руки, Лучик сидел у папы на плечах, а Артемий важно высился на руках Красислава, вместе с Цветой.

— От ить, оставют, поди, барсовые у себя энто чудо конопатое, — произнес с Антипинми интонациями кот.

— Отучиться, наверное, дадут, — засмеялся Дим, — зачем им неграмотный зять? Хотя нет, он уже шибко грамотный.

Пошли с засыпающими детками в небольшой уютный коттеджик, расцеловали их, они уснули мгновенно, а мы сели на верандочке, негромко разговаривая.

Я озвучила Светимире идею о туризме по их бесподобным красивейшим местам, пояснила, что знала об экскурсиях, обслуживании. Супруги дружно сказали, что подумают.

Разошлись далеко за полночь, уставшие от такого насыщенного, переполненного радостными моментами, дня. И уже засыпая, слышали, как продолжает гулять и веселиться барсовая молодежь, где-то там ошивался и Стёпка.

С утра нас повели на термальные воды… вот где я совсем и надолго потеряла дар речи…

Горячая вода, градусов 50–60, широким ручьём вытекающая откуда-то из горы и устремляющаяся вниз, постепенно остывая, оставляла наросты из кальция, образовывая год за годом этакую лестницу со своеобразными ступеньками наполненными водой, уходящими в небольшое озеро, с уже остывшей, теплой водой. В моем мире такое что-то есть в Китае, а здесь таких озер с лестницами было аж три, в разных местах княжества. Мы выпали из реальности, дети пытались вскарабкаться на каждую невысокую ступеньку, поплюхаться в ней, брызгались, прыгали, визжали от восторга. Я же была в прострации — для моего мозга это было действительно одним из семи чудес света!

Облазив всё что можно, мы с папой не отставали от них, на верхние ступеньки Мстидар категорически не пустил деток — вода там горяченная. Долго плавали в нижнем озере с необычайного цвета водой желто-коричневого цвета. Цвет образовался из-за водорослей, что, оказывается, растут в такой теплой воде.

Венцеслав только посмеивался, глядя на наши восторженные лица:

— А приходите почаще, у нас ещё имеются диковины. Вижу, Зиналия, слов не подберет никак?

Я развела руками, ответил Стёпка, который плавал на надутом специально для него местном плавсредстве, плавал возле берега, отгребая лапой воду.

— Эх, как было б хорошо, если б женщины, языкастые и ехидные почаще теряли дар речи, тишина была бы… мир много потерял от их писков визгов! Вон, моя совсем примолкла, а ведь всегда ответ находился на мои умные и поучительные речи!

— Особливо, когда вы с батюшкой общаетеся на могучем вашем языке — вставил Артёмка.

— А ты уши не грей, мал ещё! Во, ушлые детки подрастают, и не поговори душевно! Надоть папаню нарулить, чтоб порядок навел!

— У ево один порядок — хворостина, — пробурчал отпрыск, потирая часто страдавшее место. — Я тута деда вчерась встретил, старенький такой, он ить помнит папаню в эдаком же возрасте, сказывал, что батюшко евоный, тожеть шибко убивался, егозливый Антипа свет Веремеич, тако же был. А меня от… — ребёнок горестно вздохнул.

Я обняла его и чмокнула в веснушчатый нос:

— Ты у нас умничка, не переживай. Подрастешь немного и станешь совсем спокойным и вдумчивым, тебе же главным ведовым предстоит быть!

— Знала бы ты, как не охота! — шепнул ребенок.

Дим затеял со всеми детками возню на траве, мужики подлезли, и долго эта куча мала пищала и смеялась на разные голоса.

Светомира подсела ко мне:

— Пока мужики заняты, Зина, а если эти источники приспособить для туристов?

— Тут надо лечебницы открывать, это ж какой рай для отдыха и лечения! Пригласи сюда Азардскую Ирушу, может ей такая вода поможет!

Мы с ней увлеклись прожектами, пока меня не вернули на землю шесть рук, обнявших со всех сторон:

— Мамочка, мы как в сказку прям попали, а ты?

— А я тем более, да и вы все со мной рядом в этой сказке!

Расстелили скатерти на траве, ребятня сметала все, а потом враз угомонились и уснули, Дар потащил мужиков к протекающему неподалеку другому ручью, где водилась рыба, я как-то незаметно тоже задремала, ещё и кот подлез.

Рыбаки вернулись с уловом, а у нас сонное царство…

Потом всей компанией чистили рыбу, варили уху, а тут и вечер подобрался… Так жаль было уходить, но завтра в школу, пора… Долго расставались, мачорцы приглашали ещё, мы их тоже к себе, в общем, праздник получился на славу.

Деток — и своих, и барсовых разместили по комнатам, за Артемкой прибежал Антипа, сели поговорить на любимый диванчик и не заметили, как уснули сами.

Неделя выдалась спокойная, а потом события посыпались как из худого мешка песок.

В Малише каким-то непонятным образом стали заболевать и сгорать за три дня мужчины, что характерно, болезнь возникала внезапно и как не пытались маги хотя бы на неделю растянуть жизнь больного, чтобы найти причину болезни — ничего не помогало. Единственно, что определили, странная болезнь поражала только богатых, из бедняков не заболел никто. Маги попросили помощи у соседей, ничего не менялось. В столице Малиша Кариле, среди богатых и состоятельных мужчин пошли слухи и перешёптывания, шептались, что неведомой болезнью заболевают те, кто любил «остренькое и горяченькое» в постели, якобы один из заболевших в истерике орал, что надо сжечь специальную школу, вся зараза идет оттуда.

Маги проверили всех учениц, все были здоровы, неведомая эпидемия не прекращалась. Когда же в один день скончались глава Малишской службы порядка (полиции) и один из ближайших друзей повелителя, богатенькие начали шустро валить из столицы.

Рассказывая всё это, Стёпка имел довольный вид, напевая для меня одной:

— Меня терзают смутные…

— Пусть терзают, бумеранг он и в ином мире бумеранг!..

Обстановка в Малише накалялась, если раньше до загадочной болезни, на место главы порядка тут же нашлось десяток желающих, то сейчас все шарахались, в столице активизировались уголовные группировки, начиналась самая настоящая анархия, вечером и ночами участились грабежи, драки, убийства. И ещё через неделю Карила взорвалась — рабочие и ремесленники вышли на улицы и пошли за справедливостью ко дворцу, где охранявшие его воины готовились стрелять в безоружных людей.

И быть бы кровавой бойне (спрятавшийся в подземном бункере Гоцай — первый трясся всем жирным телом и истерично орал: Убейте всех!), когда между вояками и народом встала женщина, закутанная в темные одежды, и, сорвав с головы платок, бросила его на землю. Магически усиленным голосом она произнесла:

— Народ Малиша, зачем нам убивать и губить друг друга? Я, Джамиль из рода Сухар, даю вам свое слово, что отныне не будет в нашей многострадальной стране богатых бездельников, наживающихся на вашем труде! Приложу все силы и умения, чтобы сделать нашу страну успешной и процветающей!

Она подняла вверх руки и воззвала к Богине:

— Прими мою клятву народу Малиша, о, Великая Бастика!

С ясного, без единого облака неба, сорвалась молния и ударила в Джамиль — люди замерли в ужасе, подумав, что её убило. Сверху над толпой пронесся голос:

— Клятву принимаю!!

Жива оказалась. Рассказывая всё это по секрету, кот потирал лапы:

— Всем сестричкам по серьгам, а проще сказать — сколь веревочке не виться… Джамиль — жена этого пэрсика, ох и молодчина, не стала рукава жевать, сразу всё в свои ручки взяла. Род Сухар самый многочисленный в Малише, вот сразу и начали порядок наводить, они давно готовились этого… сместить, но тянули, боясь лишних жертв, а так Рэволюсьон случилась, платковая что ли, платок когда женщина бросает между мужиками, у них строго, драчка должна прекращаться. А про неё знали, что она давно в немилости у этого… вот и не опасались. Всё происходило на её глазах, а сейчас пришло время отвечать за базар и пакости. Ты ничего не знаешь, я тебе ничё не говорил!

Но Дуська… хоть и стервоза… роль сыграла идеально.

— Дуська? Ты ж её терпеть не можешь?

— Да, просто засланным казачком была именно она, и «болесть» пошла с её легкой руки… э-э… лапы.

— Кот, мне становится страшно, ты у меня прям серый кардинал какой-то стал?

— Не люблю, когда обижают самое дорогое, Лучику тоже надо подготовить почву для вступления в должность, папочка-то спит и видит сыну передать правление, а самому заняться воспитанием детей и рыбалкой.

— Он тебе так сказал?

— Ну не так, но приблизительно, мужика понять можно, всякого досталось, шрамы-то он не на тренировках получил. Я тебе хочу заранее сказать, дурь свою не показывай мужику. Если будешь его гнобить, я на его стороне всегда!

— В связи с чем такие угрозы? — удивилась я.

— А то я не знаю баб, у тебя все на блюдечке теперь, почему бы не начать заедаться-звездиться?

Я схватила его:

— Паразитик ты мой, нужно мне это всё… кроме Дима… это такая… как бы сказать… муть, так напрягает! Мне больше всего хочется утащить всех своих в пещерку и никуда не отпускать, а все эти приёмы, балы…

— Я присмотрелся, бабёнки-правительницы вроде неплохие, вон как Светомира загорелась, так что муж-голова, жена — шея, вертите шеей, девки, но не зарывайтесь. Малишка, если не дура, сама к вам потянется. Мне Громодан должность зама предлагает… хи-хи тайного. Не, не хочу, я ща бы с удовольствием пошел в судьи спортивные, зовут, да вот времени не хватает, — он вздохнул, — когда бы уже угомонились все эти… по девкам дня на три завалиться… эх, мечты…

— Я и говорю, стареешь, Стёп, вон, на девок времени не находишь!

— Наконец-то, я уж думал, всё, ехидство закончилось, и стала моя Зина пресная квашня!

— Ошибаесси, милок, я ишо… Деда Поля просил завтра в Тилью наведаться с дитями, пойдешь с нами?

Кот мурлыкнул:

— Зная тебя, ты кмету вагон и маленькую тележку идей вывалишь, а тот, как наскипидаренный, будет носиться, тормоша всех.

Дим полюбил приходить, по возможности на обед, естественно готовила на «Маланьину свадьбу» благо, что с печкой уговор работал классно, этакая чудо-печь из сказки. Я только закидывала кастрюли с продуктами и вслух проговаривала, что должно получиться — дальше варила и томила уже печь. Охрана из «Когтей» взяла на себя закупку продуктов, естественно, готовила и на них, они, смеясь, говорили, что провожать Величество на обед стремились все.

Как-то незаметно мы с Димом как бы врастали друг в друга, оба могли по каким-то неуловимым признакам определить наше состояние, настроение. Это восхищало, такое доверие и чувство защищенности мне и не снилось — на Земле это было из разряда сказок. В глубине души я всё равно опасалась, что, не дай Боже, это окажется моим самовнушением, но Дим, как-то чувствуя отголоски моего страха, наоборот каждым словом и поступком разрушал его. Нет, он не сюсюкал, не говорил постоянно про любовь, он просто жил и дышал нами, наоборот старался стать более нужным для нас. Дети его любили безмерно, каждый вечер, если папочка был дома, спать уходили только с ним, привыкли секретничать — я секреты не выпытывала, не было и обиды, что они к нему больше тянутся, наверное, понимала, что они наверстывают пропущенные годы друг без друга.

Вечером Дим сказал:

— Завтра, звёздочка моя, тебя ждет главфинасист, тирр Рагеллий, он мужик прижимистый, но заинтересовался туризмом, ты ему подробненько все расскажешь, пусть просчитывают все плюсы и минусы. Я уже дал команду сделать типа альбома самых красивых мест Лиарда, посмотрите, определитесь, что подойдет… Твоя любимая Тилья там тоже есть, после школы детей забираем и туда, Тахирон и Антипа тоже. Надо посмотреть, что с Богинюшкиной статуей сделать можно.

— Димушка, как тебе удается предугадывать мои желания?

Он хитро улыбнулся.

— Не знаю, может у тебя на лице всё написано? Нет, милая, это откуда-то изнутри идет, как-то само собой получается. Я не верил, что бывает единение души и тела, думал — сказки, выдумки… сейчас же… — он нараспев произнёс, — и радуются такому соединению душ Высшие на небесах! Если нашим деткам такое же суждено испытывать, то, значит, не зря мы с тобой жили и смогли научить детей любить и уважать будущие пары.

— Я давно хотела тебе сказать… Дим, поговори с Мстидаром… сейчас дочка дитё, но ведь она растёт… Дар же, мужчина, понятно, что ему… как-то напряжение снимать надо… не хотелось бы, чтобы дочка про каких-то «подруг» узнала, когда подрастет, юношеская обида сам понимаешь. Пока Мстидар идеально себя ведёт, но…

Дим покрепче обнял меня:

— Я уже говорил с ним, вернее, он сам поднял эту тему… примерно так сказал… «Не переживай, Величество, я свою княгинюшку — лучик мой волшебный, никогда не обижу и не подставлю!»

— Тихонько пропела я, — У нас было выражение: Выигрыш на миллион рублей! Так хочется верить, что и мне и дочке он выпал!

— А ты сомневаешься?

— У меня на Земле жизнь была далека даже от просто спокойной… побаиваюсь, самое страшное — разочароваться в человеке…

— Звездочка моя ясная, мы же с тобой оба стараемся не разочаровывать друг друга и будем тако же, знаешь, там, на озере, когда я и видел-то тебя один день, но у меня дико чесались пальцы в волосы твои запустить и обнять крепко-крепко, надо было тогда не отпускать. Я дурак… сколько времени потерял… одно точно знаю — ты моя, а моё никому не отдам, я собственник похлеще Стёпки! Я только пытаюсь тебя как-то по-особенному приголубить, а ты уже продолжаешь, что я хочу, честно, трясусь над этим и весь день жду не дождусь когда же смогу воплотить все мои хотения в реальности, — он подхватил меня на руки, — пошли, ужо, терпёж закончился!

Такая трогательная получилась встреча с Муськиными детками, жеребятки скакали возле ребяток задрав свои хвостики, ребятки тоже скакали, кот висел на Муське, я гладила морду Зятя — все были рады. Наообнимавшись с Муськой, Степа пошел оглядывать хозяйство, Антипа «в дому разбиралсси», мне Муська сунула под нос свою гриву — расчесать, Дим с Тахироном внимательно слушали кмета, поджидавшего нас у дома.

— Ну что могу сказать? Дом и хозяйство на уровне, только Муська сильно скучает по нас, Мусь, не дыши мне в ухо, оглохну — кто вас кормить-содержать станет? Вон, вас сколько у меня: Зина с детьми, ты со своими, котики, ценить и беречь меня надо, а ты… Не, я так не подписывался, разочек она лизнула. Полдня ходить мокрый буду!

— Многосемейный ты наш, может, тебя в передний угол вместо иконы?

— Ага и будет почётный саксаул… или аксакал… забыл, что правильнее, — добавил появившийся Пол.

— Вот как жить среди вас с моей тонкой душевностью? — патетически воскликнул кот. — Ладно, я буду в чалме и халате полосатом — аксакал, а ты, Пол, возле меня прорастешь саксаулом!

— От ить загнул, тоньшее твоей натуры в Лиарде нетути, нежной конструции, как жа! Ладноть, айдате к Богинюшке, что-то домики тута в волнении оказалися, ждут чегой-то.

— Это как?

— А и не понЯл, но приятственности ждут.

Кмет горделиво показывал, что они уже успели сделать. Пока поднимались вверх, успели услышать и о новостях в городе, особенно хвалился успехами в играх спортивных — четыре возрастных группы, по две команды в каждой, в волейбол играли даже люди в возрасте, молодежь же футбол и баскет любила больше.

— Месяц вам на подготовку. А затем в Унгаре сыграете, если народ заинтересуется, то через полгодика и первенство Лиарда проведём, а там и другие страны пригласим, — сказал Дим, — пора уже более тесно общаться.

— Наша Тилья переиграет всех, — кмет нисколько не сомневался в местных спортсменах, — мы даже форму для своих уже пошили! Зина, так ли террасы сделали? Пол цветы прислал, добровольцы только тебя и ждут, покажи, как правильно рассадить, чтобы холм Богинюшкин стал красоты неописуемой и был виден издалека.

— Мы тута, како же ты, Стёп, говорил-от?… Важные жители… не… не так.

— Почётные граждане города Тилья, темнота!

— А и лепотно, Величество, введи ужо такое во градах своих, ить в кажном есть свои ант… этн… Стёп, скажи ужо.

— Энтузиасты!

— Во-во, они самые и есть! Народ-от должон знать своих товарищев в лицо! Во я задвинул како, учуся иномирские чудные слова говорить, многотрудные. Время вот ить совсем не осталося, а так бы на седьмицу здеся зависнуть… ить душа развернулася!

— Как развернулась, так и свернется, у нас ещё вагон и маленькая тележка дел! А тебе ещё и со сватом в Мачоре надоть познакомиться, хорош мужик… огромный, горластый, ехидный!

— Удивляюся я, како же мой прохиндей не испугалсси?

Все заулыбались, уж больно забавный у него растёт «прохиндей».

— Ить уел меня, я и помыслить не мог, что старики такие древние водются живые, меня фулюганного помнют, теперя и хворостину не можно применять, ить жа-аних!

— А чего тогда на меня поклёп возводил: «чистый Стёпка, чистый Стёпка»?

Антипа почесал макушку — точь в точь, как сынок.

— Не сердися ужо, ить опарафинился я.

Поднялись на вершину, везде было убрано, цветник, две альпийские горки, красивые скамечки с резными спинками, две небольшие плетеные беседки по краям поляны, осталось только центр восстановить.

Дим осмотрелся:

— Молодцы, такую работу проделали!

Кмет разулыбался:

— Мы нашли древнюю книгу случайно, там есть рисунок Храма, если Богинюшка позволит статую восстановить, то Храм за месяц в точности такой же возведем!

Тахирон подошел к аккуратно разложенным черным камушкам, постоял:

— Да, похоже, сложно будет собрать, много совсем мелких осколков!

Лучик, любитель задумчивых задачек и всяких головоломок тоже подошел и, взяв два камушка, лежащих далеко друг от друга, соединил их:

— Ножка получается! Ава, иди сюда!

Мои невозможные дети потихоньку начали собирать (!!!) Богинюшку. Лучик находил части, а дочка узенькими зелененькими лучиками, слетающими с рук, их скрепляла, передавая Тахирону, он уже скреплял намертво. Мы не вмешивались, только кот махал хвостом из стороны в сторону и шипел негромко:

— Как была, так и осталась хитромудрой аферисткой, ишь мага ей мало, деток припахала! Я ж тебя достану, если дети выдохнутся!

Дело двигалось на удивление споро, похоже Богинюшка сама им помогала. Стало понятно, что фигура Бастики явно сидела на чём-то, мужики разошлись искать подходящий камень, ничего не попадалось, кот опять фыркнув исчез в дальних кустах, долго там ворчал, потом крикнул:

— Нашёл!

Мужики с трудом вытащили большой камень, с одной стороны гладкий, как отпиленный. Примерялись поставить его, облазили всю площадку, и в какое-то мгновение камень попал на место. Что-то громко щёлкнуло, и камень встал намертво.

Через два часа утомлённый Тахирон скрепил последний камешек и перед нами предстала статуя сидящей Бастики. Женщина была как живая, необыкновенно красивая, выточенная искусным мастером, она казалось, просто присела отдохнуть. Все мельчайшие детали, такие, как складки платья, легкая улыбка в уголках губ, просматривались четко.

— Мамочка, вот только глазки у неё закрыты, — сказал Лучик и попросил Тахирона, — поднимите меня к ней!

Сидя на руках Тахирона, малыш дотронулся ручками до её глаз и попросил:

— Богинюшка, ты такая красивая, глазки открой, пожалуйста!

Сзади опять фыркнул кот:

— Открой личико, Гюльчатай!

Глазки резко распахнулись и уставились на кота:

— Договоришшшься! — ярко-зеленые глаза видели только кота.

Мы все немедленно опустились на колени, а кот… как всегда… — Ха, ежа голым задом испугать вздумала?

Ситуацию разрядила Любава:

— Ты совсем-совсем живая? А где твоя пантера?

Бастика повернула голову к нам:

— Встаньте все! Отныне, слышишь, Повелитель, здесь будет мой главный Храм Лиарда! Разрешаю восстанавливать и строить новые храмы по всей стране, но если мне не понравится где-то место, храм там не встанет! Объявите всем, что Лучезар и Любава находятся под моим особым покровительством, и никто не смеет даже пытаться как-то им навредить, гнев мой будет страшен! Вас, — она посмотрела на меня и Дима, — благословляю на детей, кмета и его град на добрые дела, ведовым добавляю силу ведовскую, Лесному хозяину спокойствия в лесах до того, пока не подрастёт смена твоя, а тебе… — она опять уставилась на кота…

— Барыня-котярыня! Милость яви…

Бастика вздохнула:

— Зин, как ты его столько лет выдерживаешь, я б давно прибила! Всё, я ухожу, достраивайте храм!

Статуя больше не говорила и не шевелилась, но глазки зеленые остались открытыми!

Я подошла к березке, деревце мое родименькое вполне освоилось и заметно подросло. Сказала кмету, чтобы приглядывались, если появятся сережки, пусть немного соберут, в Мачор передать, там есть места наиболее подходящие для березок.

А кот все бухтел…

— Стёпа, мы тебя любим, не шипи, — Лучик взял его на руки и что-то тихо шепнул на ухо.

Кот встрепенулся:

— А получится? А мама? Когда? — сынок опять что-то шепнул. — Ну, если папа, то, конечно, согласен, две команды болельщиков, и ваши не пляшут! — И, обращаясь ко мне, — не, ну я всегда знал — ещё когда они в животе у тебя были, что мои… мм… пардону прошу, наши дети — уникальные!.. Смотри, Луча, слово дал, назад не переиграешь! — ласково потерся мордой о его щёку и спрыгнул на землю, настроение у него резко повысилось.

Поклонившись Бастике, собрались уходить. Мужики пошли вперед, шумно обсуждая случившееся, а меня как кто толкнул в спину — оглянулась и остановилась…

— Зина, что? — Дим тут же оказался рядом.

— Смотри, мы к ней поднимаемся снизу, и она постепенно появляется перед глазами. Я не знаю, какой был у неё здесь Храм, но если сделать что-то ажурное, невесомо-летящее, то… каменотеса хорошего, светлый камень на стены и легкую крышу в необычном стиле…

— Понял, будем думать.

Кмет кашлянул:

— Ваше Величество, а ведь есть такой подходящий камень, месторождение, заброшенное ещё при вашем батюшке, а камень там дивно хорош, у нас кой— какие записи есть.

— Поподробнее расскажете у вас в кметстве, подойдем после перекуса.

— Ваши Величества, не обижайте город, всё уже готово, прошу вас, не отказывайте, отведайте нашего угощенья!

— Бабочка, красавица, кушайте вареньице, или вам не нравится наше угощеньице? — тонким голоском прочитал повеселевший и явно что-то замышлявший кот.

— От ить, брателло, како у тебя выходит забавно!

— Ага, массовик-затейник и кот Баюн в одном лице.

— Мама, ты нам про кота Баюна не рассказывала?

Кота же несло — начал читать:

— А дальше? — спросили детки, кот, нисколько не смущаясь, сказал:

— А дальше мама пусть рассказывает, я помню только про кота.

— Именно что, верхушек нахватался, кот ученый!

Так вот всю дорогу и пришлось два раза прочитать про Лукоморье, не только дети, взрослые слушали.

— Да, славно како писал мущщина!

— Мущина был великий русский поэт.

— Зинуша, ай ещё чего вспомнишь?

Вот и читала, что помнила из Пушкина.

В Тилье же… пока мы «отведали угощеньице», весь город высыпал на главную улицу — всем хотелось увидеть Повелителя с семьёй. Дим оставил нас у женщин, а сам с кметом, Тахироном, Антипой и котом пошел осматривать городские достопримечательности.

Конечно же, все зависли в спортцентре. Там пристроили трибуны, сделали раздевалки, добавили футбольное поле, и Повелителю жутко захотелось поиграть в футбол — мужики в душе всегда мальчишками остаются, набегались и накричались от души. Кот же, зараза такая — (Антипа в сердцах кричал: «Зараза такая, не подсуживай имя!») судил, непредвзято… в пользу Тильи.

— Для пущего раззадоривания, Величество, чтобы ты тако же по стране надумал строить спортцентры, — объяснял он Диму. Потом мокрые, грязные и весёлые долго парились в баньке уже дома, и началась веселуха.

Стёпа вышел на средину горницы и важно объявил:

— Матч-реванш за звание чемпиона всея Лиардии, по карточной игре между супер чемпионом — мною, и мелким хвастунишкой, Лученькой! Прошу болельщиков занять свои места, согласно жеребьевке. Мы не стали вас драконить, кому кто достанется, за того и болеете.

Вытащили бумажки. Естественно, мне досталось болеть за котищу, Любава и Тахирон тоже попали в эту команду.

Игра была — улётная, смеялись все до слёз. Кот мухлевал, таскал из отброшенных в бито карт козырей, отвлекал внимание Лучика. Бесполезно, ребенок, улыбаясь, просчитывал все ходы и действия кота на раз.

— Стёпа, ты же сам говорил: «а кто будет мухлевать, получит по наглой рыжей морде, ну, по черной!»

Кот, тяжело вздохнув, признал свое полное поражение:

— Германия полностью капитулировала! Какого же асса я вырастил! Луча, дай я тебя оближу! Ты мое сокровищное сокровище! Вот тебе диплом победителя. Имя сам впишешь, мне лапой такую красоту портить не хочется, — он подал сыночку свернутый трубочкой диплом.

Развернув, ребёнок полюбовался на красивую вязь букв и рисунков «диплома»:

— Ты заранее приготовился к реваншу?

Кот почесал лапой ухо:

— Луча, я всегда знал, что ты талантливее меня, ушлый ты всё же, но отыграться хотелось, рад, что в честной борьбе ты меня обставил! — И видя, что я открыла рот, — ну, не совсем честной, а чего ты выступаешь? Я всё как в жизни делаю, пусть будет готов ко всяким непредвиденным моментам! Наследник должен быть достойным, а не мямлей и размазнёй, и не бабой воспитанный маменькин сынок. Наш вот, уже задумчивые задачки щёлкает, Драган его хвалит, говорит, и глаз верный, и удар хороший. Про магию не скажу, ибо профан в ней. Но мои котишки донесли, что и дерутся они неплохо, особенно, когда или с Артёмкой, или с Ингорновым сыном против трёх-четырех мальчишек выступают.

Антипа подскочил:

— Ай, и драться умеют как следоват? Я ить сумлевалсси, волновалсси, что мелковат мой-от, обидют невзначай.

— Твоего обидют, первый задира в классе!

Папаня напыжился:

— От ить имеется польза от хворостин-от, теперя буду с им, како со взрослым беседы водить!

Тахирон откланялся и ушел в столицу. Кмет же заявился к нам с молоденьким мальчишкой — сказал, сильно мозговитый в деле строительства — принес старую рукопись, где был рисунок храма.

— Может, для того времени и неплохо, но как-то тяжеловесно и помпезно, вот если сделать крышу летящую с шестью загнутыми углами, типа как у пагод, и стены украшенные резьбой… — проговорила я.

Мальчик вцепился меня как бульдог, его интересовало всё, когда же речь зашла о моих родных русских храмах, я запечалилась:

— Родимые купола, храмы и церквушки — это такая благость!

Он начал делать наброски наших пятиглавого храма, рисовал великолепно, и появилась на бумаге родимая церковь.

— Мамочка, какие у вас красивые храмы, особенно макушки, — дочке очень понравилось.

— Да, только не макушки, а маковки их называют!

У кмета, — он слёзно просил звать его по имени — Коллен, конечно же переделали в Колю — с давних времен дома лежал небольшой кусок камня, и сейчас его вертели все. Белый с легким голубоватым отливом, он имел структуру известняка, это давало надежду, что стены из такого камня будут смотреться как ажурные, и Храм получится уникальным.

Повелитель пожелал осмотреть место, где была выработка этого камня, и сказал, что попросит эффирских мастеров резьбы по камню помочь в оформлении храма. Эффирцы, оказывается, были очень искусными резчиками по камню.

Вот такой насыщенный день получился. Решили один денёк в школе пропустить и побыть в Тилье ещё. Детки ушли спать, мы сидели, негромко разговаривали, мужиков заинтересовали наши храмы. Рассказала, что есть в нашем мире и церкви, и костёлы, и мечети, и синагоги, и дацаны, и даже бахайские сады, и ещё много чего, что я и не слышала, есть христиане, мусульмане, буддисты…

— От ить чудно како, зачем много Богов? У нас от Богинюшка одна, и все у ей в поклоненьи. А тута ить запутаесся, и на кой веру менять, вера — энто како мамушка — одна на всю жисть!

Вышел Дим.

— Величество, — Пол начал негромко говорить, — у нас с Любавой должны начинаться, как Зина выразилась, практические занятия. Мне надо понемногу знакомить её с лесом и обитателями, чем раньше начнем, тем сильнее из неё выйдет хозяйка. Может, раз в две недели будете её ко мне на выходные отпускать? Если Лучик захочет, то и его тоже, ему такое знание лишним не будет, только ведь где Лучик, там и Стёпка. А мои зверушки непуганные, будешь плохо себя вести, обездвижу, как статуй стоять станешь.

— Больно надо, вон Федотку для пригляду отправлю. Забавушка сразу своей у тебя станет, это с рождения понятно. Вон береза как подросла и распушилась, один раз она её только и полечила. А камушки… этой вашей… Богини… как ловко соединяла, похоже, талант не только на живое, а и на каменное имеется.

— А чегой-от ты друган, на Богинюшку серчаешь?

— Обещать не надо, а то пообещала она, а потом некогда ей было, в хозяйстве порядок наводила, видите ли, предатели у них там завелись, говорили ей кошке… др… хмм… неуемной, не любовь это у альфонса, куда там! А надо было, как твой Артёмка, чтобы зуб давала при обещании. Не выполнила — гони зуб передний и ходи потом, шепелявь. Я на Земле ни разу не видел Зинушу в бессознательном состоянии, а здесь от её интриг, сколько? Ладно, это наши с ней разборки! Величество, я ведь мухлевал и передёргивал специально, хотел посмотреть на Лучикову реакцию… слушай, из него ведь, на самом деле, толк выйдет. Смотри, какая выдержка, представь Антипиного прохиндея — он бы драться полез, а у нашего только улыбка, любуюсь и горжусь им. А теперь марш деток делать, Богиня ваша добро дала — Таможня даёт добро!

— Я в столицу, у нас с Громоданом стрелка забита, Антипа ты идёшь?

Пол пошел в гостевую, мы же ещё посидели, полюбовались на ночное небо, понаслаждались запахами ночных цветов.