Дом для Пенси

3-13

Следующие часы выматывают Пенси настолько, что она просто заходит внутрь дома, поднимается по узкой лестнице на второй этаж, а там сползает на пол и засыпает. Она устала пробираться по коридорам, бояться, рыдать, жалеть, стирать с лиц кровь и помогать лечить раны. А ведь нужно еще помочь перенести все тела охотников и соорудить что-то отдаленно напоминающее погребение. Когда Пенси добирается до мертвых руинников, тела которых сторожит пан Роб, она едва соображает, что делает. О том, что произошло и как произошло, старейшина рассказывает всем. Тоннор не верит ни одному ее слову, но высказываться не спешит, просто сверлит ее ненавидящим взглядом. Почему так, она узнает чуть позже.

— Он думает, что вы со старейшиной специально придумали всё это. Чтобы не дать другим честным охотникам заработать в Ледяном краю. А что: лицензии только союз выдает, а жар-камни взять можно только у Пенси Удачливой. Разве ж это совпадение? — невесело смеется охотник по имени Лавер. Ему вторят еще двое.

— А вы в это верите?

Неожиданно, но эти трое вызываются помочь ей с захоронением руинников. Хотя какое это захоронение. Они просто обведут тела кругом из ярких камней из разрушенных домов. Второй такой, гораздо больший круг уже создан для тел охотников. К сожалению, они не могут вернуть тела их близким, слишком долог путь обратно.

— Всё может быть, — качает головой один из друзей Лавера. — Да только странно это. Ну, руинники. Одно дело в лесах, там и не видно, что мимо пробежало. А тут жуть прям. На них и одежда, и утварь есть, у них город был хороший. Оно-то добыча, может, и ценная, но не по себе брать то, что чужими руками делано и не тебе отдано. Я бы не хотел вернуться домой, а там — пусто. А соседи мне и говорят: «Какой-то мужик заходил и всё вынес».

— Да, неприятность, — качает головой Лавер.

— Вот и я о том же. Лучше я за рексарем пробегусь по Черному лесу. Там уж точно всё ясно: вот зверь с когтями — вот его шкура.

— Или твоя шкура с мясцом, — фыркает их третий товарищ.

— И это тоже может быть, — кивает Лавер. — А вот красивые миски я бы лучше обменял на что-то, чем за них жизнью рисковал.

Когда круг закончен, Пенси устало потягивается. Она попыталась сделать всё, что могла. Завтра им предстоит покинуть этот город, а значит — сегодня хорошо бы выспаться. Охотники перешептываются между собой, выбирая, что бы съесть на ужин из нехитрого оставшегося пайка, и гадают, будет ли варить пан Роб свой знаменитый суп. Ужас произошедшего еще никуда не исчез, но его перебивают более прозаичные дела. А вот Лавер задерживается всего лишь на секунду. Он неуклюже наклоняется вперед, что-то высматривая в лежащих телах руинников, и когда Пенси спрашивает, что случилось, неловко бормочет:

— А она ж была красавицей, пусть рогатой…

На следующий день охотники выдвигаются обратно — прочь из города. Всего восемь человек бредут по широкой дороге, украшенной разноцветной плиткой, и больше никого не тянет заглянуть в диковинные дома и поискать в них еще каких чудес. На границе тускло освещенного города и тьмы леса Пенси останавливается и ждет, пока в темноту уйдут все остальные. Книга во внутреннем кармане куртки не дает ей покоя. Может, не стоит ее брать? Да, карены забыли ее в библиотеке, но вдруг она тоже кому-то дорога, а Пенси не хочет быть вором. Поэтому она оставляет ее на самом видном месте: посреди широкой улицы, так ее уж точно кто-то найдет. Иногда, как бы ни хотелось владеть чем-то, приходится расставаться даже с самым драгоценным. Положив книгу, Пенси разворачивается и быстрым шагом догоняет остальных.

***

Ледяной край прощался с охотниками сильным ветром и снежными буранами. Действие жар-камней понемногу уменьшалось, люди мерзли, сильнее кутались в куртки, грелись спиртным из фляг, но продолжали идти. Оставалось совсем немного до Крайнего прибежища. Пенси всего один раз пытается раздать оставшимся в живых жар-камни умерших: они всё еще действуют и могут принести пользу. Но даже Тоннор и присоединившийся к нему телохранитель Рональды отказываются. Это ужасное испытание — смотреть, как мучаются другие, иметь возможность помочь, но просто продолжать идти. Впрочем, холод длится недолго, дивности всё же спасают охотников — и черная башня Крайнего прибежища маячит между ветками деревьев.

Внутри древних руин горит яркое пламя, а вокруг всё уставлено телегами и мешками с припасами. Их столько, что хватило бы на двадцать четыре человека и осталось еще с лихвой, да только возвращаются из Черного леса всего восемь. Встречающие не спрашивают, что именно произошло, но Пенси видит этот вопрос в их взглядах, видит ужас и ошеломление. А вот времени на чувства нет. Вернувшихся из ледяной бездны охотников следует обогреть, накормить, заново экипировать и расположить в повозках. Раненных в пути досмотрят лекари. А что-либо решать старейшины будут только тогда, когда экспедиция спустится ниже, туда, где нет такого холода и людям ничего не угрожает.

Пенси слышит только один вопрос:

— Стоит ждать?

На него пан Роб тихо отвечает «нет». Больше Пенси не слышит, чтобы на эту тему заговаривали.

Она забирается в указанную повозку, закрывает за собой дверь, и наконец, расслабляется. Ей удалось выжить, она возвращается к дочери, к оставленному дому. Напряжение последних дней понемногу спадает, и убаюканная мерным покачиванием повозки Пенси засыпает.

Огонь. За дверью кольцо из яростного алого пламени. Путь закрыт.

Серые клубы дыма в узких коридорах. Чьи-то руки, тянущие ее дальше, вперед.

Черная тень, преграждающая дорогу. Белая тень, падающая на горящие камни.

Женский стон. Резкий рывок.

Обжигающий кирпич укрытия. Ласковые руки, закрывающие глаза. Шепот.

«Пенси, Пенси… Пенси!»

Она подскакивает, ссучит ногами, вертит головой и, кажется, подвывает от страха. Еще какое-то время по инерции она бьет руками и ногами стены повозки, но постепенно в голове проясняется, а сердце уже не пытается сбежать из груди через горло. Давно ей не снился этот сон, давно он не мучил ее, не показывался. Снаружи — ожидаемо — раздается тихий стук.

— Всё в порядке? — спрашивает ее незнакомый голос. Но Пенси так тяжело дышит, что способна сейчас только стонать. Поэтому, чтобы не беспокоить никого, она щелкает замком и выглядывает из повозки. Разбуженный ею возница переминается с ноги на ногу, он очень напуган. Еще бы! Она бы тоже себя страшилась: к этому кошмару обычно прилагаются черные круги под глазами, взъерошенные волосы и бледное лицо.

— Ну, я пойду, — мямлит мужчина и исчезает за боком повозки.

Сон, конечно же, не идет. Пенси немного приходит в себя, потом снова распахивает дверь, спрыгивает в снег и осматривается. Часы показывают середину ночи. Повозки стоят вокруг нескольких костров, и кое-где мелькают тени дежурных, выставленных приглядывать за спящими. Она идет в сторону огней, потирая живот, пытаясь снять внутренние боли, и разминая ноги. В котелке находится немного супа. Почему-то горячая похлебка сразу вызывает из памяти образ Лоухи с его диковинными мисками. Пенси вздрагивает, быстро доедает и, вытерев посуду снегом, решает пройтись.

— Не спится? — из окна большой повозки на нее поглядывает печальный пан Дерф.

— Ага, — кивает ему в ответ Пенси и уже собирается уходить, как старейшина спрашивает:

— Каравер… Он долго мучился?

Пенси на секунду закрывает глаза: эта ночь одна из самых жутких в ее жизни — сначала давно не снившийся кошмар, потом память об Удачливом и его смерти.

— Нет, он умер быстро.

— Спасибо.

— За что? — вскидывает она голову.

— За то, что сказала правду, и за то, что была с ним, — отвечает ей пан Дерф.

Пенси не знает, что сказать на это, просто кивает и чуть ли не бегом скрывается за боком повозки.

— Если не спится, глянь на добычу, может, что приглянется для твоей доли, — доносится ей вслед. Она на секунду останавливается и, недолго думая, решает, что это неплохая идея. Сон ей теперь уж точно не светит.

Большую часть добычи, которую рассортировала и уложила Рональда, пришлось бросить. Но даже то, что дотащили выжившие восемь охотников, стоит немалых денег и привлекает внимание. Пенси осторожно развязывает крепления и сдергивает с добычи плотную немокнущую ткань. Здесь есть и миски, подобные тем, что были у Лоухи, и металлические мелочи, и вычурные цепочки, и какая-то еще неизвестная утварь, и даже блестящая ткань, которую нашел Мич, тоже здесь. Пенси, немного колеблясь, тянет на себе последнюю. Наверное, именно ее можно взять в качестве доли. Она расправляет одежду, встряхивает ее и неожиданно изнутри что-то выпадает. Блестящая ткань тут же растекается по остальной добыче, а Пенси уже держит в руках то, что не думала больше увидеть. Это та самая книга, которая осталась лежать на дороге, которую она не решилась взять из города руинников. Точно она, слегка ободранный уголок обложки это подтверждает.

«Как же так?» — пытается понять Пенси, но ответа у нее нет. Разве что некто, возможно даже в тонких сандалиях и с дейд, украшенными цепочками, а может и не он, пришел и оставил ее в куче другой добычи. Там, где Пенси сможет ее найти. Она на мгновение прижимает книгу к груди, а потом раскрывает на первой странице. Рисунки на белых листах отлично видны даже в темноте, хотя значки и оттенки на картинках различить уже сложнее. Пенси заворожено гладит тонкие листы. Здесь мало что понятно, но она справится, она просмотрит эту историю о каренах от начала и до конца.