Дом для Пенси

3-3

Пенси плохо спит уже четвертый день. Нет, ей не снятся кошмары и посторонние предчувствия не мучают ее. Зачем это им, когда она и сама вполне справляется с задачей — изводит себя. Постепенно стол в кабинете обрастает книгами о Ледяном крае, картами северного Черного леса и разрозненными записями самой Пенси. Даже читая перед сном дочери книгу, она не может избавиться от мыслей об экспедиции. Кейра, конечно же, замечает это и обижается — надувает щеки и набрасывает на голову одеяло.

— Прости, маленькая, — Пенси пробирается ладонью под одеяло и нежно ерошит волосы на голове дочки. — У твоей мамы проблемы, и она не знает, как быть. Но завтра приедет бабушка и дедушка, и всё наладится…

— Бабуля и деда! — тут же выползает из своего укрытия Кейра и с радостью хлопает в ладошки.

Пенси молчит о том, что приезд родителей ей нужен не меньше чем дочке. На что она надеется? Наверное, на опыт старшего поколения или просто на вдумчивый жизненный совет. Сама она нашла немало причин, чтобы не участвовать в опасной экспедиции. Но и та единственная причина, по которой ей нужно это сделать, слишком значима. К тому же в контракте ей обещают дополнительную защиту, даже гарантию возвращения. Но Пенси знает, что в Черных лесах нет ничего более призрачного, чем чьи-то гарантии…

* * *

С самого утра Кейра радостно подпрыгивает у окна, высматривая гостей. Вряд ли стоит ждать их так рано, но Пенси сама, не зная зачем, несколько раз выходит крыльцо и даже выглядывает за ворота. Но вот соседский пёс разражается громким лаем, становится слышно мягкое шуршание колес по утрамбованной дороге и фырканье лошади. Когда Пенси выбегает из дома, отец как раз распахивает створки ворот, чтобы коляска новой модели с резиновыми колесами и складным куполом плавно въехала во двор.

— Пенси, милая, у тебя чудная прическа! Очень красивая коса, заплетешь и мне такую? — мама стягивает длинные перчатки и оставляет их на сидении возницы, а потом одним легким слитным движением спрыгивает на землю. Судя по тому, что в следующий миг она морщится от боли, неудачно. — Вот зараза, — потирает бедро Тивара Острая, гроза дивностей и темных чащ. Пенси улыбается: мама не смиряется с собственным возрастом — то отца погонит на прогулку в Черный лес, то ученика возьмет, то засядет за книгу об охотничьей премудрости.

— Где моя крошка? Дай обниму! — тут же вопрошает мама. Пенси жестом дает понять, что Кейра, конечно, в доме, но в следующий миг оказывается в крепких материнских объятьях. — Ты для меня тоже крошка. Даже не сомневайся!

Пенси смеется и отвечает на объятие. А когда сверху длинными руками их обхватывает отец, все ее волнения отступают окончательно.

После плотного обеда семья устраивается в гостиной. Отец вырезает фигурку из дерева и поглядывает в сторону очага. Его очень интересуют дивности, за годы охоты на них он собрал немалую коллекцию безопасных, но удивительных штук. Но он явно против, чтобы младшая дочь ввязывалась в очередное опасное путешествие.

Кейра заворожено следит за ловкими сильными пальцами деда и хлопает в ладоши, когда на деревянном бруске неожиданно проступает мордочка пока еще неясного зверька. Мама медленно пьет ароматный ягодный морс и краем глаза поглядывает на Пенси. От этого пристального внимания становится не по себе, оно заставляет нервничать и совершать ненужные движения.

— Так что вы думаете об этой затее союза? — Пенси вертит контракт, перекладывает книги о Ледяном пределе с места на место и сверяется с картой, наверное, в двадцатый раз. Напряжение ощущается в воздухе, в беспорядке на столе, в сведенных нахмуренных бровях Пенси.

— Ледяной край уже давно притягивает взгляды союза, — замечает отец, но мама качает головой:

— Если говорить точнее, то не всего союза, а отдельных фракций внутри него. Старейшины стоят особняком, любой, кто входит в их круг, принимает на себя ответственность за весь союз и определенный перечень обязательств. Это касается и того, что сам союз должен оставаться неразделимым изнутри. Поэтому они спешат с экспедицией, чтобы никто не вырвался вперед, — стакан в ее руке пуст, и мама задумчиво рассматривает его.

— Если союз не возглавит поход, то он может попасть в неудобное положение.

— Старейшины предпочитают действовать, а не реагировать на чужие действия.

— Особенно, если это будут действия Кэрри и ее братьев, Соупражича или Тоннора. Есть немало охотников, которым Удачливые как кость поперек горла, — фыркает мама и подмигивает Пенси. — А еще некоторые очень обижены, что их не взяли в старейшины, например. Или считают, что союз им чего-то не додает или и вовсе скрывает.

— …Помнишь, как Лимп Хваткий требовал упразднения тайны места добычи редких дивностей, — поднимает взгляд от поделки отец, потом хмурится и спрашивает: — А разве Тоннор не умер четыре года назад? Странный был случай с отравлением во время охоты… Чуть ли не руинника там впутали, хотя я уверен, что он пытался добыть небесную пыль в змеином гнезде и оступился.

— Тогда бы он умер на месте, — качает головой мама, — а так пролежал в горячке чуть ли не неделю. Как я слышала, это был самка рванозуба. Тоннор, скорее всего, перепутал ее с самцом, и она укусила.

— Неплохой был охотник, но как человек так себе, — качает головой отец и гладит большой рукой Кейру, прикорнувшую у его бока. — Слишком жесткий, с агрессивными методами охоты, беспринципный. У него даже лицензию отбирали несколько раз: находили среди добычи шкурки совсем молодых особей, даже детенышей.

Пенси хмурится: очень тяжело для охотника в определенные моменты не ловить дивность, отказаться от добычи. Есть ситуации, когда стоит отвести в сторону огнестрел или даже распутать ловушку. Например, кормящая самка или играющий молодняк. Иначе кого ловить следующей зимой? Контракты на определенные редкие дивности объявляются не чаще, чем раз в несколько лет, а то и в несколько десятилетий. Чтобы собрать тот же видерс, нужно ждать поколение, если не больше, пока тонкие веточки появятся на стволе. Но для некоторых вернее обобрать Черные леса до последней ветки, чем оставить кому-то другому хотя бы часть добычи.

— Теперь это имя взял его воспитанник. Очень похожий на Тоннора мужчина, и методами охоты тоже, — мама со вздохом отставляет стакан на столик рядом с креслом. — К этим бы силам и умениям приложить немного разумности и каплю сопереживания…

— Всех по одному образу и подобию не переделаешь, — хмурится отец. Пенси верит его словам, ведь он знает, о чем говорит. Уж стольких охотников повидал Камил Белесый, сложно подсчитать: он-то стал охотником в очень раннем возрасте. Однажды Пенси своими глазами видела, как отцу предлагали занять место старейшины. Но он отказался от такой чести, сказал, что Камил Белесый — всего лишь охотник с самыми простыми стремлениями: обучить детей, накопить денег и наконец бросить охоту и спокойно жить с женой в пригороде столицы в свое удовольствие. Так оно и вышло.

— Так что с экспедицией, стоит подписываться?.. — напоминает о себе Пенси. Раз эти двое так много знают обо всех, то надежнее советчиков и быть не может.

— Если нет важных причин, то не стоит ввязывать в эту авантюру, — отец успевает первым с ответом. — Дело в том, что твое присутствие или отсутствие ничего не решает. На твое место найдет кто-то еще. Отряд справится и без тебя, а если не справится, то никакой вины на тебе тоже нет. Потому что никто не знает будущего.

— Погоди, дорогой. Ты еще контракта не видел…

— Выгода выгодой, никакому охотнику не мешала торгашеская жилка. Но у тебя, дочка, уже есть дом и семья, и решение стоит принимать осторожно, — рассудительно говорит отец. В следующий миг в его сторону летит кружевная салфетка со стола.

— Камил, кто бы говорил о доме и семье?! Кто меня вообще в первый раз на Людоедский затащил? «Тивара, пойдем, оставь детей сиделке, они не пропадут. О, смотри какие здесь дивности! Ах, какая отлично сохранившаяся стена! Два дня пути — и покажу тебе, где росли ранее золотые грибы». Да ты сам бы не устоял от такой находки — целый город руинников! — всплескивает руками мама.

— Вот не надо о прошлом! — отец прячет смущенную улыбку в отросшей бороде. — Если ты не забыла, то это нашей дочери предлагают такую опасную работу!.. А если она встретит руинников? Тивара, ты и сама знаешь, что нет более странной дивности, чем руинник — может помочь, а может и растерзать, просто проходя мимо…

— Вот я не верю во все эти истории «мы просто шли себе, никого не трогали, а руинник как выскочит и одним махом убьет половину отряда»…

Пенси отодвигает в сторону контракт и откидывается на спинку мягкого кресла. Родители могут спорить долго, но это не совсем то, что она хочет услышать. Кейра, тоже недовольная перепалкой бабушки и дедушки, тянется к острому ножу, забытому на полу. Это мгновенно прекращает спор: мама возвращается к морсу, отец — к вырезанию игрушки. Но каждый остается при своем мнении.

* * *

— Кейра — удивительный и милый ребенок, такая общительная и ласковая, — уже вечером говорит мама. Она помогает убрать со стола после ужина, пока дедушка ведет умываться внучку.

— Останься в этом доме еще на недельку и будешь скучать по тишине и одиночеству, — фыркает Пенси. Но это она не всерьез: родители приезжают достаточно часто, и внучка растет у них на глазах.

— Вопросы детей не заканчиваются никогда, а когда у детей появляются дети, этих самых вопросов становится только больше, — смеется мама, а потом признается: — Мне казалось, Кейра будет похожей на тебя. Конечно, с возрастом какие-то черты еще могут проявиться... Ты точно не помнишь ее отца?

— А что мне до него сейчас? — резче, чем следует, отвечает Пенси. Удивительно, чего бы это маме поднимать эту тему спустя столько лет.

— О, какой-то там охотник меня интересует только с точки зрения физического здоровья, которое он мог передать твоей дочери, — взмахивает руками мама и похлопывает Пенси по спине. — Ее ум и любознательность уж точно от тебя! Но внешность… Не видела я еще людей с таким оттенком волос, как у Кейры. Вот мне и интересно: может, ее отец был из дальнего селения или в его роду кто-то попадал под действие Черного леса. Или… — мама чуть виновато смотрит на Пенси, и та вдруг понимает без слов.

— Или же кто-то из моих настоящих родственников отличался цветом волос. Ты это хочешь сказать?

— Да, — кивает она. — Я всё думаю, что в твоих путешествиях есть смысл. Может, в одном из них ты встретишь своих настоящих родных и что-то узнаешь о себе?

— Мне и так ясно, кто мои настоящие родные и кто я, — Пенси берет мать за руку и прикладывает ее теплую ладонь к своей щеке. — И, мам, я полностью довольна всеми своими родственниками.

— Спасибо, милая. И не беспокойся насчет отца, если ты захочешь принять участие в этой экспедиции, мы поддержим тебя. Ты действительно у нас Удачливая: достаточно твое желания вернуться — и, я уверена, у тебя это получится! Лоухи как-то сказал, что у Удачливых это выходит само собой…

Вскоре родители уезжают, вдоволь обнявшись с внучкой, сводив на прогулку, осчастливив безделушками и нужными подарками и даже пожарив вкуснейшее мясо на открытой жаровне во дворе. Дни становятся холоднее, а ночи длиннее. Тот разговор с родителями всё никак не идет из головы. Пенси теперь рассматривает экспедицию с разных позиций. Возможно, в Ледяном краю, вдали от людей, найдется еще видерс или же что-то, что поможет Пенси больше узнать о каренах и их истории. Есть ли шанс, что в далекие дали забредет Ланалейтис или Халис? После раздумий она решает, что есть. Хотя звать своих странных знакомых — руинников — к костру она не станет. Вряд ли обычные охотники будут рады таким собеседникам.

Пенси подписывает контракт одной глухой зимней ночью. Неожиданно для Тамари выпадает много снега, из-за чего дом больше напоминает огромный снежный холм, чем жилище человека. Выйти на крыльцо, не говоря уже о том, чтобы оказаться за пределом двора, становится в один момент подвигом: так сильно замело всё вокруг. В этой тишине, под сопение сонной Кейры, Пенси решается и подписывает контракт. Ей действительно есть ради чего рисковать жизнью. Ей стоит оказаться в Ледяном краю хотя бы ради вишневых волос дочери.