Доктора Бесконечности

ГЛАВА 8 Смерть повелителя времени

Доктор стоял рядом с Ларной, они вместе слушали рассказ Савара. Он слушал каждое слово, говоря тихим голосом лишь тогда, когда нужно было ответить на прямой вопрос. Его поведение было полной противоположностью Савару — тот шагал туда-сюда по всей комнате, его голос то поднимался, то опускался. Когда Савару не хватало физического присутствия или силы, он пытался компенсировать это злобой.

Его злость ужасала и завораживала. Глядя на гримасы Савара, Ларна анализировала его движения и структуру предложений, и понимала, что он сумасшедший, какое определение этому слову ни давай. Это, разумеется, было очевидно по действиям его другой личности: убийство, похищение, вандализм. Но Ларну беспокоило нарушение не уголовного закона, а физических. Повелители времени чувствовали проходящий сквозь них поток времени, более того, они помогали формировать окружавшее их пространство и время. Разумеется, это делали все разумные живые существа, их наблюдения помогали разрешить квантовые события, привести вселенную в её текущую форму в соответствии с четырьмя антропными принципами. Но повелители времени, благодаря своим уникальным возможностям и масштабам их технологий, влияли на вселенную сильнее, чем другие расы. Их победы в Войнах Времени во времена сразу после Рассилона помогли стабилизировать космос, они заложили основания современной, рационалистической вселенной. Мог ли сумасшедший повелитель времени оказывать противоположное влияние? Не могло ли его безумие стать заразным, повлияв, как вирус, на прошлое и будущее?

Закончив свой рассказ, Савар тяжело дышал, как животное. Доктор посмотрел на Ларну, та ему нервно улыбнулась. Доктор был способным телепатом, одним из самых сильных, кого знала Ларна, но Савар со своими способностями был в отдельной лиге. Она чувствовала, как его сознание скалилось на неё. Ещё один признак его умственной нестабильности? Что он не мог даже держать свои мысли при себе?

— Эффект может изменить прошлое? — спросил Доктор.

— Да, — спокойно ответил Савар.

У Доктора горели глаза. У них много общего, — подумала Ларна. Оба покидали Капитолий, посмотрели на вселенную, и вернулись уже другими. Но Доктора, конечно, его опыт обогатил в большей степени. Оба были исследователями, но Савар был опасен; то, что он увидел, оказалось пагубным, разрушительным.

— Изменение прошлого невозможно, — вмешалась Ларна. — Это мечта алхимика, как способность обратить энтропию или увидеть будущее.

— Повелители времени прошлого могли видеть будущее, — заметил Доктор.

— Это сказки, ненаучный бред.

Доктор посмотрел на неё и на какое-то мгновение улыбнулся:

— Именно так сказал Рассилон.

— Как бы вы воспользовались возможностью изменить прошлое? — спросил Савар.

Доктор отвернулся.

— Нам нужно обратиться к Совету, — тихо сказала Ларна. — Мы должны отвести Савара к ним, чтобы он всё им рассказал, — Ларна всё ещё не верила тому, что только что услышала. — Он убил Вейма, убил двоих повелителей времени, похитил меня и того стража…

Доктор кивнул и провёл тыльной стороной руки по её лицу.

— И он заплатит за свои преступления, — пообещал он. — Но у него ключ ко всему этому, в буквальном смысле. Всё это началось из-за повреждения пространства-времени, вызванного его ТАРДИС.

— Что вы там говорите? — спросил с другого конца комнаты Савар.

Все эти годы все, за исключением горстки людей, чувствовали себя рядом с Саваром не в своей тарелке. Все эти годы Ларна возмущалась тем, что остальные избегали его, насмехались над ним. И все эти годы они были правы: Савар был жутким, в нём было что-то зловещее.

— Мы должны обратиться в Совет, — согласился Савар. — Вы должны их убедить в том, что я прав.

— Нет! — мягко сказал Доктор. — Они меня не станут слушать. Они постараются обуздать Эффект.

Савар почесал подбородок:

— Этого нельзя допустить.

— Теперь вы совсем другое говорите, — сказала Ларна. — Вы же хотели спасти Омегу, или Ома, или кто там находится.

— Этого хочет слепой Савар, — согласился Доктор. — Но вы ведь этого не хотите?

— Моё другое «я» — слуга Ома. Я чувствую действие какого-то зла. Я хочу закрыть будущее, чтобы оно было недоступно. Отсюда мы можем закрыть брешь пространства-времени.

— А вы не сильно старались убедить в этом кого-нибудь! — крикнула ему Ларна.

Доктор стал между ними:

— Нет, он не старался. Хотя, если честно, объяснять пришлось бы долго… По его логике, Совет не имеет значения. Вселенной наступает конец, поэтому важность отдельных жизней стремится к нулю. Это, конечно, не та философия, с помощью которой можно завоевать много сторонников. Мы должны помочь ему рассказать об этом.

— Я согласен, — задумчиво сказал Савар. — Ещё не поздно предотвратить это.

Ларна снова разозлилась, от одного вида его лица, от звука его голоса.

— Почему ты слушаешь этого сумасшедшего?

— Я видел серую вселенную, — сказал Доктор. — Ничто не способно на это, только Эффект.

В его глазах блеснул ужас. Если он не может убедить её, то как он мог надеяться на то, чтобы убедить Совет?

— Но Станция сейчас в будущем, — сказала Ларна, указывая на экран монитора. — Это то, что случится со вселенной: она будет жить своим чередом. Будущее, которое видел ты, не происходит.

— Вы ничего не поняли, детка? — спросил Савар. — Пока Эффект активен, ничто не фиксировано. Будущее со Спицей — это одно из будущих, необязательно то, в которое попадём мы. У Эффекта есть возможность контролировать любой аспект времени и пространства, от мельчайшей частицы до Абсолюта. Нам нужно предупредить об этом Совет. Мы должны сказать им о всемогуществе того места.

— Это как раз то, чего нельзя делать, — возразил Доктор. — Если мы хотя бы упомянём об этих возможностях, мы лишь усилим их желание исследовать объект.

— Мы что, будем врать Совету? — спросила Ларна.

— Да, ради спасения вселенной. Идёмте.

ТАРДИС Норвала висела на месте, её сканеры начали регистрировать красивые изображения. Изображения и сопутствующие данные передавались на Станцию, где повелители времени и их компьютеры анализировали увиденное и готовили доклады.

Норвал, скрестив руки, рассматривал изображения на сканере, большую часть работы ТАРДИС делала сама. Если не считать размера, Спица казалась довольно понятной. Спица представляла собой трубу, словно огромный водосток или соломинка. Внутри неё как раз мог бы поместиться Галлифрей. Одним концом Спица была воткнута в чёрную дыру, это немного изогнуло её прямые линии, залило её жёстким излучением и гравитационным искажением. Этот конец Спицы окружали волны искажения пространства-времени: Эффект, который они заметили с Галлифрея. Они распространялись во все стороны от чёрной дыры как струи фонтана.

Спица была белая, как кость, гладкая и безукоризненно чистая. На ней не было ни кратеров, ни неоднородностей. Наверняка случались столкновения с астероидами, может быть даже и с более крупными объектами, но сама Спица не была повреждена. Ударяя по её поверхности, камни и льдины лишь оставляли грязные полосы, которые издали были почти не заметны.

Спектроскоп зарегистрировал что-то интересное, и как только Норвал это заметил, тут же раздался голос Магистрата:

— Норвал, подлетите немного ближе, — Магистрат назвал цифры координат.

ТАРДИС уже вносила необходимые коррекции в курс, её сканеры наводились на указанный район.

Норвал посмотрел туда.

Это было невозможно (хотя и не самое невозможное в этом артефакте), но часть поверхности самого дальнего от чёрной дыры конца когда-то имела биосферу. Она представляла собой лишь примерно одну сотую долю общей поверхности трубы, с такого расстояния она казалась точкой. Но это всё равно была огромная площадь: в миллион раз больше пригодной для жизни территории, чем могла предоставить сфера Дайсона[4]. Возможно, там было достаточно места для населения целой галактики. Когда-то там должны были быть искусственные солнца, обеспечивавшие население необходимыми светом и теплом.

Как и всё остальное во вселенной, они давно угасли. Вся огромная поверхность трубы была покрыта толстым слоем снега и льда. Это была не просто замёрзшая вода — хотя её бы хватило, чтобы наполнить сто тысяч галлифрейских океанов — там были и замёрзшие кислород и азот. Когда рассеялась последняя энергия вселенной, воздух остыл и замёрз, небеса рухнули, прикрыв собой города, покрывавшие эту часть поверхности. Самые высокие здания были высотой около десяти миль, они торчали из-под снега.

За несколько минут Норвал обнаружил как минимум сотню поселений, одно из которых было размером с континент. Архитектура представляла собой смесь стилей. Большинство зданий были построены из белого материала, возможно керамики. Судя по размерам и расположению дверей и окон, население состояло из гуманоидов примерно галлифрейского роста, и им нужны были дороги и пашни.

Люди вроде нас, значит, — подумал Норвал. Было ли это их последним пристанищем? Ковчегом, в котором жили последние жители вселенной? Если так, то они не дожили до конца. Даже раса, способная построить такой объект, не смогла предотвратить своё вымирание, когда вселенная вокруг них сжималась и исчезала.

Конец приближался долго: не было ни вмёрзших в снег тел, ни свидетельств того, что здания были раздавлены приливной волной снега. Но также не было свидетельств космопортов или попыток эвакуироваться.

— Между городами нет дорог, — заметил он.

— Нет, — сказал Магистрат, — но расстояния между городами так велики. Должно быть, они пользовались телепортами или летающим транспортом.

— Это если между городами вообще был хоть какой-то контакт. Нет ни космического мусора, ни сети спутников, ни искусственных лун. Вполне возможно, что города просто не знали о существовании друг друга. Архитектурный стиль у городов разный.

Голос Хедина:

— Тяжело судить, но некоторые здания выглядят гораздо старше других. Это место могло быть заселено очень долго… как минимум десятки миллионов лет. Умеющие путешествовать в космосе расы заметили бы этот объект с расстояния во много световых лет, он должен был доминировать на небосводах тысячи миров. Корабли могли прибыть сюда независимо друг от друга. Объект такой большой, что их сенсоры могли не заметить другую жизнь: цивилизации крупнее и могущественнее тех, которые видели большинство галактик, могли развиться и зачахнуть здесь, никогда не сталкиваясь со своими соседями.

— Есть ли какие-нибудь признаки жизни?

Норвал проверил:

— Я всё ещё далеко, и Эффект мешает осматривать объект, но если там и есть жизнь, её не может быть много. Мне подлететь ближе?

В ответ было молчание.

— Магистрат?

— Нет. Лучше действовать осторожно.

Савар шагал по Капитолию, Доктор шёл рядом с ним, Ларна сзади. Он чувствовал страх стражей у двери в Зал Наблюдения за Временем, возникший, когда он подошёл и Доктор попросил, чтобы их впустили.

Зал Наблюдения за Временем был наполнен гулом голосов тех, кто наблюдал с галереи, и машин камеры бесконечности. Это было публичное событие, на галереях было много народа, камеры записывали торжественные события для потомков. Главная Камера Наблюдения за Временем не изменилась с его дней. Галерея была в тридцати метрах над полом камеры, набитая до отказа плебеями, кричавшими так, словно это было театральное представление, а повелители времени под ними торжественно смотрели в пространство, словно это не было представлением.

Он осмотрелся:

— А где Совет?

— Совет присутствует, просто в другом месте, — тихо сказала ему Ларна.

Они стояли вокруг камеры и смотрели на изображение объекта. Судя по виду, изображение транслировалось из ТАРДИС. Было множество меньших изображений, увеличенные детали поверхности, замёрзшие города. Было такое ощущение, что там ледниковый период. Наверное, в будущем, когда нет солнц, все планеты такие. Доктор отошёл от них и пошёл к членам Совета.

— Что делает Доктор? — спросил Савар.

— Он пошёл поговорить с Советом. Они его ещё не заметили.

— Лорд Норвал, каков размер Спицы? — услышал он вопрос Президента.

— Она явно достаточно велика для шкалы Bdo, — объявил другой голос, и громкоговорителя. — Это труба длиной примерно один световой год, но диаметром едва пятьдесят тысяч километров. Один из концов погружён в чёрную дыру. Эффект искажения пространства-времени исходит из места их пересечения и излучает в видимом и соседних диапазонах спектра на расстояние до миллиона парсек.

— О да, — сказал Доктор, возвещая о своём присутствии. — Но, как говорят на Арракисе, «Если это кажется тебе большим, тебе нужно увидеть воробьёв».

Собравшиеся повелители времени начали поворачиваться в его сторону.

— Так значит, Доктор решил всё-таки удостоить нас своего присутствия, — сказал Кастелян Воран.

— Ага, и леди Ларна тоже показалась, — добавил Пендрел. — Кажется, это называется синхронностью.

Савару показалось, что он чувствует, как Ларна краснеет. Сам Президент отошёл от группы и вместе с Доктором шёл к ним. За ними шёл Кастелян.

— Лорд Савар! — слабым от старости голосом произнёс Президент.

Савар склонил голову, как полагалось.

— Лорд Президент, — сказал Доктор. — Галлифрей столкнулся с величайшей опасностью.

— Да, но также и с большой возможностью.

Это сказал Магистрат, стоявший рядом с Президентом. Он думал, что Магистрат в далёком будущем.

Выражение его лица, должно быть, выдало его замешательство.

— Это проекция, — объяснила ему леди Ларна, — а настоящий Магистрат на Станции.

Савар повернулся к этому фантому Магистрата:

— Вы знаете, что вы нашли?

— Ещё нет, — признал Магистрат. — Похоже, оно галлифрейского происхождения.

— Да уж, — прошептал Савар.

— Будь очень осторожен, — сказал Магистрату Доктор. — Этот объект — остатки ТАРДИС, потерпевшей крушение при попытке вырваться из чёрной дыры. Она прорвала дыры в континууме пространства-времени. Эти дыры сформировали Эффект. Должно быть, также столкновение временной энергии из ТАРДИС и анти-времени из коллапсирующей вселенной, что означает… — его голос затих. — Ну, в этом я не совсем уверен.

Президент начал сопоставлять кусочки информации.

— Вашей ТАРДИС? — спросил он.

Савар кивнул.

Несколько советников начали вполголоса переговариваться. Повелители времени присягали защищать линии времени, а это нарушало все законы.

— Этот объект — богохульство, — сказал один из монахов.

— А как вашей ТАРДИС удалось вырваться? — спросил Магистрат.

— Это довольно просто, — объяснила Ларна. — Согласно принципу неопределённости некоторые частицы из чёрной дыры время от времени оказываются за пределами горизонта событий. Со временем любая чёрная дыра испаряется. Чёрная дыра на мониторе та же, в которую полетел на ТАРДИС Савар, но за прошедшие эпохи она немного ужалась. Меньшая масса означает меньшую гравитацию. Когда Савар попытался вырваться, у него почти получилось — в далёком будущем сбежать из чёрной дыры гораздо проще.

Кастелян озадаченно спросил:

— А как вообще ваша ТАРДИС попала в чёрную дыру?

— Савар производил научное исследование гравитации, — быстро сказал Доктор.

Савар почувствовал дискомфорт Президента.

— Но почему это исследование нельзя было провести с Галлифрея? — это были беспокойные вопросы с галереи и от членов Совета.

— Потому что, Кастелян, — спокойно сказал Савар, — иногда для того, чтобы узнать о неизвестном, приходится высунуть нос за пределы Купола Капитолия.

С галереи донеслись смешки.

— Вы не правы, лорд Савар, — сказал старческий голос. Вперёд вышел Хранитель Матрицы. — Матрица — хранилище всего знания. Она содержит все математические аксиомы и научные принципы, которые управляют вселенной, и может применять их гораздо эффективнее любого галлифрейца. Для Матрицы нет загадок.

— У её знаний есть пределы, — утверждал Савар. — Ваши амбиции, быть может, и не выходили за рамки получения учёных степеней и бессмысленных церемониальных титулов. А мои выходили.

— И в чём именно были ваши амбиции? — спросил Кастелян.

Савар улыбнулся.

Доктор схватил его за руку.

— Савар, не надо… — предупредил он.

Савар высвободил руку, поднял голову, и впервые обратил своё лицо к галерее:

— Я планировал спасти самого Омегу!

В первые моменты никто не знал, как на это реагировать. В том числе и Кастелян.

— Омегу? — всё, что он смог сказать.

Повелители времени снова поворачивались в сторону камеры бесконечности. Савар чувствовал их смятение, они пытались осознать увиденное; он наслаждался хаосом, который ему удалось создать в таком упорядоченном месте.

— Моя самоуверенность была так велика, что я подумал, что смогу освободить величайшего из нас из его вечной гробницы.

— Так значит, вам удалось. По прошествии стольких лет Омега найден, — в голосе Президента были нотки благоговения.

Лорд Хедин вышел вперёд:

— Мы должны приземлиться и завершить вашу великую миссию.

— Там не Омега, там что-то несравненно более опасное!

Но они не слушали мольбы Савара.

Доктор понял, что теряет контроль над ситуацией. Он предпринял последнюю попытку:

— Нет, нет. Там огромная опасность. Магистрат, держись подальше от Спицы…

— Уничтожьте её! — проревел Савар.

— …и возвращайся на Галлифрей.

— Такой приказ может отдать только Президент, — высокомерно напомнил Доктору Кастелян.

— Президент? — умолял Савар.

Старик был спокоен. Савар почувствовал его мысли. Президент изучал Омегу, он написал о нём дюжину книг. Время, в течение которого он занимал свой пост, было посвящено восстановлению репутации Омеги. Это станет кульминацией его президентства — отречение от поста ради Омеги, ради его коронации первым Лордом Верховным Президентом со времён самого Рассилона.

— Нет! — крикнул Савар. — Нет!

— Мы должны воспользоваться этой возможностью, — сказал Президент. — Не только Эффектом, но и самим Омегой!

У Доктора ничего не вышло. Сейчас Президент скажет это, сейчас он разрешит своей экспедиции приступать. Доктор что-то говорил, но у Савара не было времени слушать.

Он запустил руку в складки своей мантии и взял силовой нож.

— Нет! — крикнул Доктор. Савар знал, что Доктор кричит ему, но это уже не имело смысла.

Сжимая кинжал, Савар прыгнул. Как было и со всеми предыдущими жертвами, он телепатически воспринимал чувства Президента. Он чувствовал страх, пробежавший по спине, холод в ускорившихся сердцах. Усилившееся биение сердец лишь облегчало точный удар. Глаза, которых у него не было, были широко раскрыты от ужаса. Но он не позволил своим эмоциям помешать ему сделать то, что было нужно сделать.

Он взмахнул кинжалом, вонзая его в грудную клетку. Металлическим клинком нужно бить вверх, чтобы не наткнуться на ребро. С силовым ножом это было неважно. Он прошёл сквозь кость, как сквозь воздух.

Президент завалился вперёд, тёплая кровь потекла по его кремовой мантии и по надетому на нём церемониальному Поясу Рассилона. Доктор схватил Савара сзади и пытался его оттащить. Люди вокруг них нарушали строй, звали Стражу и врачей. Камеру наполнил топот ног.

Личный врач Президента прибыл на место почти на минуту раньше Стражи, что неплохо характеризовало Галлифрей. Хирург Гратнол опустился на пол рядом с Президентом и раскрыл свой набор инструментов. Президент был в старом теле и, возможно, не имел сил для регенерации.

— Зачем? — Доктор спросил у Савара.

Савар улыбался:

— Успокойся, Доктор, всего лишь удар в основное сердце. Ничего такого, чего хирург не сможет исправить всего за час. Но это приведёт к своего рода вакууму власти. Не будет принято никаких решений, и это нам на пользу.

Доктор поднял взгляд на собирающихся вокруг них повелителей времени.

— Ловко, — коротко сказал он.

— Спасибо. Покажи мне ключ моей ТАРДИС.

Доктор вынул ключ из кармана и показал.

— Воспользуйся им мудро.

Несколько стражей протиснулись сквозь толпу. Они разделили Доктора и Савара. Савар не оказывал сопротивления, он спокойно ждал, пока один из стражей наденет на него наручники, а другие обыскивали его одежду. Покрытый кровью Президента нож уже лежал на мраморном полу. Запасного при нём в этот раз не было.

Когда Савара увели, Доктор опустился на пол рядом с Президентом. Старик посмотрел на него немного разочарованно. Доктор склонился над ним, и этим вызвал раздражение врача, обрабатывавшего рану.

— Если не можете отойти, помогите снять Пояс, — проворчал Гратнол.

Пояс оказался тяжелее, чем выглядел, но его легко удалось снять с Президента через голову. Он был большой, состоял из сегментов, и напоминал панцирь броненосца, сделанный из материала, похожего одновременно на золото и на кожу. Доктор держал его в руках, нагнувшись над Президентом. Кровь уже начала останавливаться.

— Ну что, — прошептал старик, — не этого ли ты всегда хотел?

Доктора это возмутило. Он поднял в руках Пояс:

— Этого?!

— Перемен, — объяснил Президент. Его голос был таким слабым.

Как и сказал Савар, удар в главное сердце был не самой серьёзной раной, во всяком случае, когда рядом были галлифрейские медики. Но тело Президента было таким старым, таким слабым.

Доктор обдумывал, что ответить.

— Нет. Это шаг назад, оглядывание в прошлое.

— Омега был величайшим из галлифрейцев, в документах об этом ясно говорится.

Доктор прочёл все публикации Президента на эту тему, он помогал Хедину с написанием биографии, и у него было собственное мнение об этой личности.

— Омега стал бы тираном, — заявил Доктор. — Его на Галлифрее не просто встретят с распростёртыми руками, его будут восхвалять, коронуют Президентом. Вы же не думаете, что такие люди как Воран и Пендрел захотят остановить того, кто крушил своей рукой звёзды, того, кто был с Рассилоном, когда Капитолий пал?

— А разве не этого ты всегда хотел от Совета? Вмешательства?

Он нагнулся над Президентом:

— Я хочу, чтобы повелители времени помогали другим реализовывать свой потенциал, я хочу, чтобы они распространяли мир и знания. Я не хотел, чтобы они завоёвывали вселенную.

— Нет! — резко сказал Президент. — Есть другая причина, почему ты не хотел, чтобы Магистрат приближался к Спице. Расскажи!

— Я не могу.

— Я Президент Галлифрея!

— Простите, лорд Президент, но я не могу.

— Хорошо, — Президент поднял руку. — Кастелян Воран! Я назначаю вас главным.

Кастелян облизал губы:

— Такое продвижение противоречит всем обычаям, лорд Президент.

Доктор сочувствующе улыбнулся. В таких обстоятельствах это продвижение было скорее чашей яда.

— Неправда: у Президента есть право назвать своего преемника. Вы, Кастелян!

— Галлифрею сейчас нужен сильный лидер, — крикнул Магистрат.

— Это решение может привести разрушению Галл… — Доктор замолчал на полуслове.

— Как? — спросил Магистрат.

Краем глаза Доктор видел, что Кастелян разговаривает с одним из техников. Доктору почему-то показалось, что у него почти не осталось времени на изложение своих соображений.

— Ты должен поверить мне, — сказал Доктор. — Я знаю кое-что о том, что там…

— Доктор? — спросил Магистрат. — Ты меня слышишь?

Доктор и Магистрат одновременно повернулись к Кастеляну:

— Вы отключили голосовую связь.

— Да, я подавил голос Доктора. Доктор, ваше влияние опасно. Желание Президента было предельно ясно. Лорду Норвалу нужно приготовиться к высадке на Спицу.

Магистрат стоял над голографическим столом. Там был отображён Зал Наблюдения за Временем, крохотные советники были похожи на кукол, или на шахматные фигурки. Он видел жестикулирующего Доктора, но не слышал его. Позади Доктора небольшая группа советников и монахов спешно проводила укороченную церемонию временного воздвижения Кастеляна.

— Нет, — сказал Магистрат. — Вначале я должен выслушать Доктора.

Крохотная голограмма Доктора подбежала вперёд и стала прямо перед голограммой Магистрата. Но не раздалось ни единого слова.

Вместо них раздалось:

— Лорд Норвал, говорит Кастелян, исполняющий обязанности Президента. Приземлите, пожалуйста, вашу ТАРДИС.

— Нет! — крикнул Магистрат. Но по показаниям своих приборов он видел, что его голос тоже отключён.

Галлифрей говорил с Норвалом напрямую.

— Как скажете, — сказал Норвал. Он не знал о событиях на Галлифрее.

— Кастелян, вы должны позволить мне поговорить с лордом Норвалом. Я здесь командир. Станция может потребоваться в качестве поддержки.

Но Кастелян его проигнорировал.

— Всплеск энергии на поверхности Спицы! — крикнул один из техников.

Магистрат поспешил к главному дисплею.

— Он направляется к ТАРДИС Норвала? — спросил Магистрат.

— Я ещё не отследил. Вот они.

ТАРДИС Норвала шла по дуге к Спице, но странный свет был далеко внизу.

На главном экране включился общий обзор. ТАРДИС лорда Норвала направлялась в точку на поверхности Спицы. Крохотная точка зелёного света была в миллионах миль от неё и двигалась прочь от Норвала.

— Сгусток энергии диаметром три метра, движется с почти световой скоростью.

— Природное явление? — спросил Хедин.

Магистрат покачал головой:

— Не думаю.

Хедин кивнул:

— Анализ состава немедленно!

Магистрат смотрел на тактический дисплей. Сгусток был медленный, как молния, но было в нём что-то завораживающее. На другой стороне Спицы ТАРДИС Норвала начинала спуск.

— Это всего лишь свет, — заключил Хедин. — Может быть, что-то вроде сигнальной ракеты. Может быть, с долей разума. Может, это какой-то зонд?

— Оружие? — спросил Магистрат.

— Возможно, — в голосе техника не было беспокойства. Чего беспокоиться?

— Найдите точку его происхождения.

Хедин кивнул.

По всему отсеку загудели сирены.

— В чём дело? — спокойно спросил Магистрат.

— ТАРДИС лорда Норвала только что пересекла луч обнаружения.

— Он его не видел?

— Это был пассивный сенсор. Теперь, когда мы знаем, что искать, мы видим, что ими покрыта вся Спица. Кто-то знает о его приближении.

Они услышали голос Кастеляна:

— Норвал, измените курс на случайное направление.

ТАРДИС тут же исчезла.

И материализовалась прямо на пути энергетического сгустка.

— Не беспокойтесь, — сказал Кастелян. — Это всего лишь свет. Он пройдёт сквозь вас.

— Он может временно ослепить сканеры и вызвать лёгкие повреждения внешней плазмической оболочки, — предупредил Хедин. — Будет лучше перейти в режим максимальной защиты.

Норвал кивнул.

— Пять секунд. Четыре, три, две, одна.

Сгусток энергии столкнулся с ТАРДИС. Он пробил силовое поле. Он прошёл сквозь вторичное силовое поле. Когда ТАРДИС Норвала для предупреждения столкновения автоматически совершила прыжок на пять секунд в будущее, сгусток энергии последовал за ней. В конце концов он пробил дыру в плазмической оболочке.

Экран Магистрата погас.

— Что происходит? — спросил он.

Он повернулся к главному экрану, на котором был вид на ТАРДИС Норвала извне. Зелёная энергия проникала во внешнюю оболочку, проедая её, как кислота, делая брешь всё больше.

— Размерностный барьер мог быть повреждён, — резко предупредил Хедин. — Может начаться утечка внутренних размерностей.

Но об этом можно было не переживать. Зелёный огонь уничтожал внутренность так же легко, как и оболочку.

— Самоподдерживающаяся цепная реакция!

Последняя вспышка света, и ТАРДИС не стало.

На мостике Станции все молчали.

В Зале Наблюдения за Временем усиливался гул голосов.

— Очистить публичные галереи! — кричал один из распорядителей.

Ларна смотрела на членов Совета, она была поражена не меньше их.

Кастелян смотрел на изображение.

— Как это могло случиться? — спросил он. — Как это могло случиться?! Восстановить голосовую связь!

Доктор смотрел на него:

— Я же говорил вам, Кастелян, всё, что угодно, может теперь случиться. Кто-то там, на Спице, использовал Эффект против нас.

— Нет, — сказала Ларна.

Все повернулись к ней.

— Если бы они контролировали Эффект, им бы не понадобились такие грубые методы. Они могли бы просто стереть Норвала из потока времени.

— Мы провели анализ сгустка энергии, — объявил Магистрат. — Это был набор энергий, словно специально подобранный для уничтожения ТАРДИС.

— Но он был запущен до того, как они обнаружили Норвала, — возразила Ларна.

— Только с нашей точки зрения, — тихо заметил Доктор.

— В любом случае, такого оружия не существует, — резко сказал Кастелян.

— Пока ещё не существует, Кастелян, — сказал Доктор. — Но будет полно времени на разработку такой технологии. Собратья советники, обнаружение Станции теми, кто воспользовался этим оружием — вопрос всего лишь времени.

Магистрат почесал бороду:

— Доктор прав. Мы не можем защититься от этого… Если они контролируют Эффект, даже Галлифрей не в безопасности.

— Они не контролируют Эффект, — повторила Ларна. — Им бы тогда не нужно было пользоваться ничем другим.

— Это всего лишь предположение, — сказал ей Доктор.

— Я обнаружил источник сгустка энергии, — объявил Хедин. — Сооружение на поверхности Спицы. Мы не достаточно близки для проведения полного сканирования, но там есть источники энергии и следы разума.

Кастелян задумчиво кивал:

— Нужно уничтожить это.

— Что?! — крикнул Доктор. — Уничтожить кого-то, даже не выяснив, кто это?

— Они убили повелителя времени, — заметил Хедин. — Нет большего преступления. Они выстрелили без причины.

— И как нам это уничтожить? — спросил другой член Совета.

— Направленной чёрной звездой, — предложил Магистрат.

— Чёрную звезду создали для вскрытия сфер Дайсона. При использовании её на Спице будет аннигилирована территория диаметром миллиард километров.

— Крошечное пятнышко на её поверхности.

— Площадь, в сотни раз превышающая площадь поверхности Галлифрея, — возразил Доктор, — территория, размер которой достаточен для поддержания триллионов живых существ.

Воран поднял руку:

— Я не предлагаю использовать чёрную звезду, есть и другие варианты.

Магистрат и Доктор повернулись к нему.

— Вы же не можете говорить о…

— Перед лицом сверхоружия оправданно использовать аналогичные контрмеры. Покажите мне его.

Изображение в камере бесконечности сменилось. Теперь на нём было казавшееся пустым звёздное пространство. Изображение медленно смещалось в сторону, и на экране появилась голая ледяная планета. Казалось, что больше на ней ничего нет, но затем в нижней части экрана появился участок черноты. Присмотревшись, можно было различить диск, на котором поблёскивал символ Рассилона. Он проходил позади ледяной планеты, и было ясно, что он больше её.

— Зарядите его, — приказал Воран. — Мы должны быть готовы воспользоваться им.

— И снова подняло голову славное прошлое, — насмешливо сказал Доктор. — Даже во время Вампирских Войн нам ни разу не пришлось прибегнуть к…

— Они открыли огонь первыми, — резко перебил его Воран. — А что сделано, то сделано.

— Уже нет, — прошептал Доктор.

Но Советники уже занимали новые места, словно танцоры, готовящиеся к новому акту. Доктор и Ларна остались в центре зала одни.

Он схватил её.

— Как нам их остановить? — спросил он.

Она прикусила губу:

— Им понадобится Великий Ключ, им нужно будет реконфигурировать фазированные энергопроводы, им нужно будет установить пространственно-временной вектор…

— Я не об этом спрашивал, — резко сказал Доктор.

— Я думаю! — крикнула она в ответ. — Комната управления энергообеспечением. Им понадобится направить сквозь врата времени энергетический луч.

— Если закрыть врата, они не смогут выстрелить?

— Да!

— Пойдём!

Их уход никто не заметил.

Они быстро вышли из Зала Наблюдения за Временем и прошли мимо двух сплетничавших в прихожей историков. Они побежали напрямик к главной лестнице, пересекая несколько внутренних двориков. Доктор бежал впереди, перепрыгивая за один раз по три ступени. Ларна немного отставала, пока Доктор не схватил её за руку и не потянул за собой.

Они промчались вниз по главной лестнице мимо небольшой группы стражей и техников. Никто их не останавливал, пока они продолжали бежать вниз, на этаж управления энергораспределением. Там, внизу, они были одни, если не считать тел двоих повелителей времени, которых убил Савар.

Двери комнаты были до сих пор открыты, на полу по-прежнему валялся мусор — последствия сражения с Саваром. Доктор вдруг понял, что это было всего лишь четверть часа назад, и в его теле до сих пор был выделившийся тогда адреналин. Посреди комнаты сверкала колонна энергии, она лилась как водопад.

Ларна уже заняла место у пульта. Доктор стал рядом. Ему нужны были обе руки, поэтому он надел Пояс на себя. Им не нужно было разговаривать. Удалить предохранительные блокировки. Сделано. Активировать глазную консоль. Сделано. Доступ к системе управления энергообеспечением. Сделано. Доктор посмотрел в глазную консоль. Тут не достаточно было просто ввести пару настроек, как это было при использовании глазной консоли на столе Кастеляна. Здесь требовалось полное погружение. Его глаза залило мягкое голубое сияние, похожее на небо. Ощущение движения и свободы в трёх измерениях было похоже на полёт.

Один из помощников Кастеляна доставил в Главный Зал Наблюдения за Временем футляр с Великим Ключом. Кастелян был у одной из консолей в окружении консультировавших его техников. Он, и только он, как исполняющий обязанности Президента, имел право сделать это.

Он почтительно положил футляр на консоль и открыл его. По внешнему виду в Ключе тяжело было заподозрить один из самых могущественных артефактов во всей вселенной. Во времена большой нужды он позволял Президенту повелителей времени отключить некоторые из наложенных на себя ограничений, позволяя им нарушать собственные правила. В распоряжении галлифрейцев были оружие и технологии, которыми нельзя было пользоваться легкомысленно.

Кастелян вынул Ключ из футляра и аккуратно вставил его в предназначенное для него место на консоли. Он повернул Ключ и поднёс глаза к глазной консоли.

— Они достали Великий Ключ! — крикнул Доктор.

Окружавший его виртуальный пейзаж изменился до неузнаваемости. До этого он был как ясное небо, теперь же на нём появилась огромная грозовая туча, и он плыл прямо к ней.

— Они попробуют сконфигурировать энергопровод, — сказала ему Ларна.

Хотя она стояла рядом с ним, её голос доносился словно издалека, словно из сна.

Небо темнело.

Доктор всё ещё смотрел в сканер.

— Я попытаюсь помешать.

— Кто-то пытается мне помешать, — прошептал Кастелян.

Техники пробормотали что-то невнятное.

— Ну! — потребовал он, — что мне делать?

— Вы единственный, у кого есть необходимые полномочия, — заверил его Пендрел.

Кастелян начал изменять настройки и увидел формирующийся энергопровод. Но кто-то по-прежнему пытался мешать каждому его движению. Грустные голубые глаза.

— Это Доктор! — закричал Кастелян. Он сверился с показаниями приборов. — Он должен быть в комнате управления энергообеспечением. Отправьте туда Стражу.

— Он меня заметил, — вздохнул Доктор.

— Не переживай, ты его замедляешь.

— У него есть Ключ, он слишком сильный.

Небо уже почернело, вращающийся кончик торнадо опускался всё ниже и ниже. Доктор знал, что приближаться к нему нельзя. Но как предотвратить его формирование?

В воздухе перед ним возникли глаза Кастеляна:

— Сдавайтесь, Доктор, у вас нет шансов.

Доктор посмотрел в глаза:

— Я вынужден. Вы нас всех уничтожите.

— Я исполняю обязанности Президента повелителей времени, меня поддерживает весь Совет, в моём распоряжении Великий Ключ.

Энергопровод был уже почти сформирован.

Кастелян продолжал на него смотреть, и чем дольше он смотрел, тем плотнее становился энергопровод.

Энергопровод стал на своё место. По нему потекла энергия. Гул машин в комнате сменил тональность.

— Он его сделал! — вскрикнула Ларна. — Теперь ему осталось только вычислить пространственно-временной вектор.

— Какой консолью он пользуется? — спросил Доктор, не отрывая глаз от сканера.

— Я…

— Быстрее! — велел он.

Он слышал её движения по комнате.

— Консоль пять, главный Зал Наблюдения за Временем.

Доктор отдал глазной консоли единственную команду.

Начали решаться уравнения пространственно-временного вектора. Кастелян наблюдал, как на виртуальном пейзаже возникает кристально ясная математика.

Кастелян улыбнулся. Доктор был искушён в такого рода делах, но всё равно не справился. Он видел панику в глазах Доктора.

На консоли Кастеляна что-то запищало.

— Что это такое? — спросил он.

Техники не были уверены.

— Говорите! — приказал он, не имея возможности повернуть голову и не оборвать связь.

— Это… Отвернитесь! Отвернитесь!

Кастелян нахмурился:

— Уравнение уже почти готово.

Он смотрел на виртуальный ландшафт и видел, что новая конфигурация энергораспределения уже готова, видел, как возникают координаты — решение задачи.

Вспышка света была настолько мощной, что казалась почти твёрдой. Она пронзила глазную панель, отключая на своём пути все предохранители. Свет пронзил глаза Кастеляна, пошёл по его оптическим нервам.

Кастелян отскочил от пульта, схватившись за лицо и громко крича. Техники подхватили его. Он не мог видеть. Он был готов поклясться, что чувствует запах горелого.

— Завершите! — приказал он, протирая глаза. — Завершите! Кто-нибудь, доделайте!

— Полномочия есть только у вас, — напомнил ему один из техников.

Тон гула начал понижаться, и почти сразу колонна начала понемногу исчезать. Как раскалённое в огне железо, она остынет не сразу.

— У тебя получилось! — воскликнула Ларна. — Врата времени закрываются. Они не смогут запустить ни чёрную звезду, ничего другого.

Доктор откинулся назад, переводя дыхание.

— Как? — спросила она.

— Он моргнул первый.

Глазная панель убралась, Доктор встал и шагнул в направлении колонны времени. Ларна тоже обошла свою консоль и сейчас стояла между ним и колонной времени. Они вдвоём смотрели на то, как энергия иссякает.

Ларна взяла Доктора за руку:

— Им придётся целый день работать, чтобы снова всё запустить.

— Хорошо, — сказал он.

Раздался удар в дверь. Кто-то пытался зайти.

— Мне… мне нужно тебя обойти, — сказал он.

— Подожди, — сказала Ларна, становясь у него на пути.

Доктор нерешительно остановился.

— Я знаю, что ты задумал.

Доктор прикусил губу.

В дверь громко стучали.

— Доктор! Это констебль Сапро! Откройте дверь!

Она оглянулась через плечо:

— Ты хочешь быть последним, что пройдёт сквозь врата времени до того, как они закроются. Ты отправляешься в далёкое будущее, потому что сам хочешь управлять Эффектом. Ты хочешь изменить прошлое.

Доктор не ответил.

— Возьми меня с собой.

— Нет.

— Почему нет?

— Ну, посмотри на себя… Ты же даже не обута.

Она сердито посмотрела на него.

— Это будет слишком опасно, — он помолчал. — Тут у тебя проблем не будет. Ты можешь сказать, что я заставил тебя помогать мне. Ларна, у меня мало времени.

Он слышал, что уровень мощности снижается. Колонна времени позади Ларны стала ещё немного прозрачнее. До закрытия врат времени оставались считанные мгновения.

Она подошла ближе к нему, чтобы он видел только её. Позади неё колонна времени с каждой секундой становилась всё прозрачнее.

— Доктор, я не дура.

Он взял её руку и прижал ладонью к своим сердцам.

— Я и не говорил, что ты дура, я…

— Я знаю, что ты хочешь сделать. Ты знаешь, что я не могу тебе это позволить.

Доктор перевёл дыхание.

— Ты не сможешь меня остановить, — сказал он.

— Мне достаточно задержать тебя, — ответила она. — Всего лишь ещё на несколько секунд. Ты потом спасибо за это скажешь, Доктор.

— Прости меня, — сказал он.

— Я… — Ларна опустила взгляд и увидела на своей одежде кровь.

В руке у Доктора был силовой нож, клинок вошёл в неё чуть ниже левой груди.

— Один удар в основное сердце, — объяснил Доктор, аккуратно опуская её на пол. — Сейчас в дверь ворвутся охранники, и врачи за час тебя на ноги поставят. Но до того тебе придётся быть осторожной. И мне этого времени достаточно. Так будет лучше: они подумают, что я принуждал тебя содействовать. Я очень сожалею.

Как по расписанию, железная дверь начала сотрясаться под выстрелами стазера.

Ларна немного дрожала, начал сказываться шок.

— Ловко, — сказала она. — Никаких осложнений. Ты ведь всегда побеждаешь, да, Доктор?

— Нет, нет. Не всегда. Если бы была другая возможность…

Ларна улыбнулась. А затем повернула туловище влево. Силовой клинок разрезал её позвоночник и дошёл до правого сердца. Несмотря на повреждённый позвоночник, она села в полный рост, и клинок прошёл сквозь сердце. Этого было достаточно, чтобы убить её.

Доктор, ужаснувшись, попытался установить телепатическую связь. Ему нужно было запустить её регенерацию. Но обнаружил, что Ларна снова ему мешает.

— Я хочу спасти тебя, — сказал он, нагнувшись над ней.

— Что же, — сказала она, — нельзя иметь всё, чего хочется.

Она поцеловала его и упала на спину. Доктор попытался её удержать, но смог лишь положить на пол.

Он стоял над её мёртвым телом и смотрел, как по чистой белой рубашке расползается тёмное пятно. Её лицо и пальцы становились серыми. Но её волосы были всё того же соломенного цвета, а глаза всё такие же голубые. Доктор не знал, что ему делать. Он сжимал в руке нож, который её убил. Он не знал, что делать.

Дверь прогибалась. Стражи вот-вот войдут сюда. Его руки и Пояс были в крови.

Ларна была права, он уже сделал свой выбор.

Он встал, держа в руке нож.

Он прыгнул вперёд, в колонну энергии.