Доктор и Апокалипсис: Бугай

Глава четвертая Убей физрука

Бугай молча шёл по коридору и раскрывал дверь за дверью.

Весь второй этаж был обыскан, несколько мелких конкурентов-нулёвок и всё. Ещё нашёлся ещё один живой, мужик в кабинете директора, но он отказался выходить, а Бугай не стал настаивать, так как в нулёвке не интересовался.

Девочка, которую Бугай про себя назвал Нетой, следовала за ним, видимо, считая, что с ним будет безопаснее, чем в одиночку. Пусть думает, что хочет.

Стоя в пустом кабинете, который был последним на втором этаже, Бугай думал.

— Здесь больше никого нет, — набравшись смелости, произнесла Нета. — Кажется, Савченко Лера не…

Бугай резко развернулся к ней.

— Вниз! — приказал он.

Они прошли к лестнице и спустились вниз. Бугай вспомнил, что двери спортзала были завалены партами и шкафами, поэтому если где-то и были конкуренты или жертвы, то только там.

Расшвыривая и ломая парты, отбрасывая через голову шкафы с личными вещами и одеждой учеников, он упорно прорывался к двери.

— Постойте! — взмолилась Нета. — Дверь завалена снаружи!

Но Бугай уже освободил проход и распахнул двери. В его голову, срывая очки и шляпу, ударила чья-то лапа. Ослепительная вспышка, потеря ориентации, труба выпадает из правой руки, а затем наступает невообразимая ярость — так Бугай чуть вновь не потерял себя.

Уклонение от второго удара, апперкот по морде конкурента четвёртого ранга. Повреждение грудной клетки когтями, серия джебов по ненавистной морде, клинч, а затем Бугай вдавливает глаза конкурента большими пальцами. Рывок руками — голова конкурента поворачивается на двести градусов направо.

С яростным, неистовым рычанием Бугай впивается в глотку ещё не подохшего врага и откусывает фрагмент чёрной плоти, попав зубами на костяную пластину, которая неприятно хрустнула.

Приподнявшись, Бугай начал молотить врага своими кулачищами по голове. Удар за ударом. Пол вмялся, голова врага превратилась в кашу. Спустя какие-то секунды дело было закончено.

Бугай поднялся, вытер кулаки об ошмётки одежды своей жертвы, надел помятую фетровую шляпу, увидел лежащие под жертвой разбитые солнцезащитные очки, недовольно прорычал что-то и пошёл по спортзалу.

Зал завален костьми и залит чёрной кровью. Кости преимущественно детские, так как очень маленькие, но попадаются и взрослые. Ближе к каморке физрука встречаются относительно уцелевшие тела. Бугай начал подходить к каждому телу и всматриваться в лица. Или в то, что от них осталось.

— Нет, — после изучения лица девочки-конкурента со сломанной шеей, заключил Бугай.

Следующее. И следующее.

Где-то в душе Бугая, или в том, что её заменяло, зарождалось новое чувство. И имя этому чувству — отчаянье.

— А-а-а-а!!! — закричал он, отбрасывая очередное неправильное тело. — А-а-а!!!

Из каморки физрука раздался какой-то звук. Бугай вскинулся и бросился туда. Дверь не выдержала даже одного удара, он оказался внутри и в неверном свете почти разрядившегося фонарика, лежащего на окровавленном полу, увидел напугавшую его картину: конкурент грыз внутренности лежащей на полу девочки. Его дочери.

— Р-р-р-ах!!! — прорычал Бугай и схватил не думающего ни о чём конкурента за затылочную часть черепа.

Бросок. Тело конкурента, одетое в спортивную форму, врезалось в полку с кубками. Пока конкурент отходил от шока, Бугай поднял гирю на тридцать два килограмма и с размаху опустил её ему на голову. Треск костей.

Бугай посмотрел на неподвижно лежащую дочь. Появилось не новое, знакомое чувство. Горечь утраты. Он ещё кого-то недавно терял.

Сев на кровавый пол, он закрыл свой единственный глаз и начал медленно раскачиваться, тихо поскуливая.

Смысл его нынешнего существования, из-за которого он вообще начал совершать хоть какие-то осмысленные действия, державшийся на хрупкой надежде, только что пропал.

Бугай так бы и сидел на полу каморки физрука, если бы не звуки. Шорох одежды об покрашенный пол, неприятные даже для Бугая звуки волочения мяса по тому же полу, а затем треск плоти, раздираемой зубами…

Он открыл глаз и уставился на убитого им конкурента-физрука. К глотке его присосалась Лера, активно высасывающая чёрную кровь.

Ещё одно новое чувство, даже два: радость и облегчение. Он бросился к Лере, а та, не обращая ни на что больше внимания, продолжала пить кровь и жевать шею мёртвого конкурента.

Бугай решил дать ей время наесться.

Испуганный вопль из спортзала. Встав и выйдя наружу, он увидел Нету, которая пятилась к выходу, неотрывно глядя на ползущую к ней верхнюю половину тела конкурента. Бугай прошёл по залу и без затей раздавил череп этого калеки.

Нета сдавила себе рот левой рукой и с ужасом смотрела на него, особенно на отверстие от выколотого левого глаза. Бугай сделал шаг к ней.

— Не подходите! — воскликнула Нета, выставляя перед собой.

Бугай хрипнул и направился обратно к кабинету физрука. Из зала раздались частые шаги. Сбежала.

Войдя в кабинет, он подхватил дочь, которая яростно зарычала, когда не сумела удержать во рту лоскут кожи, а затем направился на выход.

Лера билась у него на плече, царапалась, но Бугай не реагировал.

До дому идти было недалеко, он пробежал это расстояние в рекордные сроки. Пройдя через выломанную подъездную дверь, он наткнулся на конкурентов, скопившихся возле семидесятой квартиры, дверь которой ожесточённо бил крепкий третий ранг.

Бугай положил Леру на пол и бросился в атаку.

Кулак снёс голову ничего не подозревающей нулёвке, затем правое колено сломало позвоночник второй нулёвке, потом молниеносная серия убийственных ударов — ещё пять конкурентов упали замертво.

Никто ещё не успел среагировать на угрозу, а Бугай уже схватил третьего ранга за ворот олимпийки и впился в его затылок зубами. Позвонки оказали сопротивление, но затем хрустнули и конкурент обмяк.

Остальные конкуренты отступили. Бугай посмотрел на дверь: массивная толстая дверь была в полном порядке, тем более не очень умный третий ранг бил в самый центр, то есть в наиболее прочную её часть. И даже если бы он её пробил, то что дальше? Планировал просочиться в дырку размером с кулак?

Бугай поднял пытающуюся уползти Леру и начал подъём.

Отперев квартирную дверь одной рукой, что было довольно непросто, он занёс Леру, положил её на пол и закрылся.

Посмотрев на собственную дочь, которая упорно пыталась куда-то уползти, он почти по-человечески вздохнул, снова поднял её и понёс в гостиную, где положил на диван. Направившись на кухню за мясом, он услышал глухой удар, но решил вернуться и выяснить, что случилось, но уже с мясом в руках.

Чёрное мясо он ей давать не собирался, так как понимал, к чему это в итоге приведёт: она станет ещё тупее, злее, увеличится в размерах, обрастёт твёрдой бронёй и вообще лишится каких-либо человеческих качеств. А Бугай всё ещё смутно понимал, кто он. Человек. Абсолютной уверенности в этом он не имел, но своё «Я» он осознавал. А ещё у него были уровни, как у живых.

Человеческое мясо, как откуда-то знал Бугай, тоже способно превратить поедателя в чудовище, но будет делать это несколько иначе, нежели чёрное…

Вернувшись в гостиную с мясом уборщицы, Бугай обнаружил, что Лера лежит на так и не убранной им полиэтиленовой плёнке и слизывает подсохшую кровь.

— Р-р-р-ах! — рыкнул он на неё с намерением привлечь внимание.

Лера неожиданным рывком подпрыгнула вверх и отскочила от пакета, видимо, посчитав, что более сильный претендует на кровь. Бугай кинул ей оба человеческого мяса, которые держал в руках. Она долго не думала и принялась его жрать. Неаккуратно, жадно, с возбуждённым выражением окровавленного лица.

Бугай снова сходил на кухню, уложил на поднос восемь кусков мяса, четыре человеческих, четыре конкурентских. Вернувшись в гостиную он увидел Леру, которая снова пыталась слизать кровь с пакета.

— Р-р-ах! — рыкнул он на неё.

Лера вернулась к дивану и опустила взгляд, украдкой поднимая его чтобы посмотреть на поднос с манящим мясом. Бугай подошёл к ней и протянул один шмат. Лера не двигалась, боялась.

— Р-р… — требовательно рыкнул Бугай, вкладывая в рык свой приказ.

Лера тут же выстрелила руками и схватилась за мясо, а затем начала его жадно есть.

То, что он сейчас видел, вызвало у него новое чувство — расстройство. Ему печально было это видеть, но он не знал, что можно поделать…

Единственное, что приходило ему на ум: кормить её исключительно человеческим мясом, с как можно более высоким уровне, в надежде на иной исход.

Настала пора ужинать самому. Отдав все куски человечины Лере, он сходил на кухню за столовыми приборами, взял бутылку водки и стакан.

Усевшись за стол, он начал есть. Была надежда, что водка вызовет хоть какие-то вкусовые ощущения. Пригубив из рюмки, Бугай начал гонять жидкость по рту, она отдавалась какими-то отдалённо знакомыми ощущениями, неприятными, но ощущениями. Это его обрадовало. Он допил содержимое рюмки и начал есть мясо, аккуратно нарезая его острым ножом. Старые воспоминания говорили ему, что так еда лучше усваивается и организм извлекает из неё больше пользы, так как ему требуется куда меньше усилий для её переработки.

Лера сидела у дивана и пристально смотрела на Бугая.

— Дочь, — произнёс он. — Я — папа.

Никакой реакции.

— Сиди здесь, — велел он ей. — Еда будет.

Окровавленная школьная форма требовала замены, но Бугай решил отложить это на потом, когда она станет разумнее. Или это вообще не будет иметь никакого смысла.

Окна здесь не зарешеченные, она может сбежать в любой момент, поэтому он сходил в кладовку и вытащил оттуда цепи для своего внедорожника и кувалду с клиньями. Последние использовались для самоизвлечения автомобиля и принадлежали к набору экстремала.

Вколотив в бетонную стену гостиной клинья, он прицепил к ним цепь и связал ею Леру.

Пора выходить на охоту.

Заперев квартиру, он вышел в подъезд, из которого уже сбежали нулёвки, изучил дверь, которую после его визита никто не пытался вскрыть. Там могут быть люди, поэтому Бугай озаботился закрытием подъездной двери.

Самым простым способом он посчитал подпирание двери тяжёлым предметом. В качестве предмета был выбран автомобиль. Чей-то японский внедорожник был вскрыт, загудел сигнализацией, но Бугай отключил её ударом по капоту в области предполагаемого местонахождения аккумулятора. Сигнализация замолкла, он проник в салон, открыв дверь через выбитое стекло, а затем, толкая машину и управляя ею рулём, прижал бампером подъездную дверь. Поставив машину на ручник и с довольством посмотрев на результат своей осмысленной деятельности, он с удивлением увидел выскочившее уведомление.

Все эти навыки — вещь, с которой надо будет как-то разобраться, когда будет время. Это очень сложно, он уже пытался понять, что за «Характеристики» и «Способности», благо, «Навыки» сами себя проявили и разбираться в них не придётся.

Где могло выжить много людей?

Бугай поставил перед собой эту мыслительную задачу и сел на лавку у подъезда. Думалось тяжело, но думалось. Рынок? Отпадает, там изначально было больше конкурентов. Почему? Потому что там жило очень много людей. Конкуренты, может, тупые, простые, но хитрости им не занимать. Если уж Бугай догадался, пусть и не сразу, то другие точно догадались.

А затем он услышал странные звуки, которые его разум определил как стрельбу.

Ассоциативный ряд выхватил нужную мысль и связал «стрельбу» с навыком «Стрельба».

Бугай встал с лавки и направился на звуки. К ним добавился ещё один звук… Музыка.

Конкуренты валили по улицам в сторону шума и не думали вообще ни о чём.

Источником музыки и стрельбы, как выяснил затаившийся в ближайшем переулке Бугай, оказался гипермаркет «Магнетит». В голове мелькали образы…

… Он с дочерью закупает продукты…

… Покупает алкоголь в один из обычных вечеров…

… Вот грузит во внедорожник два пакета с древесным углём для шашлыков…

… Вот мило беседует с продавщицей, которая даёт ему свой номер…

Отвлёкшись от ассоциативных воспоминаний, Бугай продолжил смотреть за происходящим во дворе гипермаркета.

На крыше, которую не забыли укрепить мешками с песком и острыми шипами, стояли живые люди и расстреливали прущих конкурентов.

Это служило очередным напоминанием, что не стоит переоценивать интеллектуальные способности конкурентов. Даже Бугай, а он и в прошлом не считал себя самым умным, сразу догадался, что на самом деле происходит в гипермаркете: спланированная бойня, затеянная ради опыта и уровней.

Боеприпасов у обитателей гипермаркета было очень много, так как они очень щедро их расходовали, практически не целясь и стреляя просто в толпу, не в кого-то конкретно.

Соваться туда, Бугай, разумеется, не будет. Шансы на успех минимальны, каждый из живых определённо вооружён, а самому Бугаю достаточно одной пистолетной пули в голову, чтобы всё закончилось.

Он сначала собрался идти в район Собора, чтобы не удаляться слишком далеко от дома, но потом передумал и направился в ближайший частный сектор, благо, он начинался буквально через двести метров.

Выйдя на 1-й комсомольский переулок, он замедлился, начал идти очень тихо и, фигурально выражаясь, навострил уши.

А частный сектор жил своей жизнью. Тихой, почти не издающей шума. Почти.

Бугай подкрался к кирпичному одноэтажному дому, из которого доносились звуки. Нос его уловил запах сигаретного дыма.

— Знаешь который час? — раздался мужской голос из-за серого бетонного забора.

— Неа, — после звука жадной, с присвистом, затяжки, ответили ему низким мужским голосом.

— Время трахать сук! — тихо сообщил своему собеседнику неизвестный.

— А пойдём! — тихо рассмеялся тот.

Скрипнула дверь, раздались шаги. Бугай решил, что здесь есть как минимум два источника подходящего мяса, а с учётом наличия неких «сук», ещё больше.

Аккуратно перемахнув через высокий забор, здоровяк поднял с земли гильзу и прошёл к задней части дома. Бросок. Гильза звонко рикошетит об ограду, а Бугай тем временем приникает к стене у крыльца.

В доме началось обеспокоенное шевеление. Бугай обнаружил перед собой прислонённую к стене небольшую лопатку, в узких кругах известную как МПЛ-50. Здоровенная рука легла на твёрдую деревянную рукоять…

Дверь распахнулась, на крыльцо выбежал человек с автоматом, он заозирался вокруг, но упустил тот момент, когда от стены отлип Бугай и слабо, практически нежно, шарахнул его лопаткой по голове.

Сомлевший неизвестный был подхвачен, Бугай даже проявил чудеса ловкости, не дав упасть автомату. Неизвестный был прислонён к стене, автомат брошен неподалёку, а пехотная лопатка, которую кто-то когда-то активно использовал в качестве садового инструмента, перехвачена поудобнее.

— Сява? — раздался из дома тихий обеспокоенный голос. — Сява, ты где? Фет, Сява не отвечает…

— Иди проверь, — ответил ему нервный, возбуждённый голос.

— Э, а если там жмурня? — задал резонный вопрос искатель Сявы.

— Я те так скажу, Толстый, если не проверишь, хуй тебе, а не догон! — пригрозил ему Фет. — Даже вторяка ебаного не допросишься!

— Щас я с Сявой приду, вместо шмар тебя выебем, — выдал встречную угрозу Толстый.

Заскрипело крыльцо. Одежда на этом Толстом отчётливо скрипела резиной, поэтому Бугай точно знал, где тот находится. Слегка выглянув из-за угла, он понял, что этот недоумок смотрит в противоположную сторону и атаковал.

Вооружён этот Толстый был двуствольным ружьём, но использовать его уже не сумел: пехотная лопатка с хрустом сломалась об его затылок. Раздались пистолетные выстрелы. Бугай резко дёрнул Толстого на себя и зашёл за угол дома.

— А-а-а, Нэнся, хватай вес, валим! — заорал Фет и умчался вглубь дома.

Бугай аккуратно положил Толстого, который оказался совершенно не толстым, скорее наоборот, на землю рядом с Сявой и двинулся к крыльцу.

Но левая нога его начала оказывать сопротивление. Он опустил взгляд: один из выстрелов попал в ногу, при этом порвав мышцу. Боли Бугай не чувствовал, лишь нечто отдалённо похожее, скорее уведомляющее о повреждении, чем взрывающее мозг ослепительным болевым сигналом. Он уже получал пулевые ранения раньше, но ощущения совершенно несравнимы…

Войдя внутрь, Бугай огляделся. Обычный такой дом, он сейчас в крытой неотапливаемой веранде, здесь стоит ведро с водой и болтающейся в ней обрезанной пятилитровой бутылкой. Бугай агрегат опознал, но совершенно им не заинтересовался.

В доме царило болезненное оживление, кто-то в глубине носился и суетливо переругивался. Бугай решил взять от этого дома всё, поэтому двинулся на звуки.

— Там кто-то есть! — раздался женский голос.

— Всё, упёздываем нахуй! — решил Фет.

Донёсся дребезжащий звук открываемого окна, причём не стеклопакета, а классического, деревянного.

Шорохи, мат, Бугай мог бы их догнать, но нога не позволит. Вместо погони он решил обследовать дом.

В первой же комнате, которая раньше была детской, он обнаружил двух привязанных к кроватям обнажённых женщин, находящихся в бессознательном состоянии.

Чтобы это всё довезти до дома, придётся поднапрячься — примерно такие мысли посетили полуприглушенный разум Бугая.

Но во дворе стоял автомобиль, скорее всего, тот самый, на котором эта компашка сюда и приехала. Порвав лежащую на полу грязную простыню, он посмотрел на женщин. Они явно под кайфом. Бугай прекрасно понял, что эти идиоты являются конченными наркоманами, которые куражатся на излёте старого времени.

Он вышел во двор и пнул по голове начавшего шевелиться Сяву. Связав обоих обрывками простыни, он пошарил по их карманам и обнаружил в кармане Толстого ключи от автомобиля.

Характерный писк системы автозаведения — машина разблокирована. Сява с Толстым разделили друг с другом багажник, из которого Бугай без сожаления вышвырнул всякие коробки с дорогими телефонами, нераспакованные ноутбуки, какие-то приставки, диски и прочую атрибутику, которую в подобные времена начинает тащить подобная шпана.

Заперев связанных недоумков в багажнике, Бугай вернулся в дом за упоротыми барышнями на кроватях.

Верёвки, фиксирующие их на кроватях, он разорвал без каких-либо усилий. Зато потом надёжно связал простынями. Эти двое — нулёвки, тогда как Сява с Толстым умудрились заработать по пятнадцать уровней.

Погрузив бессознательных женщин на задние пассажирские места, он заблокировал двери Трабанта, завёл двигатель, прогрел его минут пять и поехал.

У забора скопились низкоранговые конкуренты, но только увидев Бугая бросились врассыпную. Чувствуют, чем закончится их столкновение.

Надо было торопиться домой, так как надолго оставлять дочь в одиночестве он хотел меньше всего.