Доктор и Апокалипсис: Бугай

Глава одиннадцатая Подземные войны. Часть первая

С высоты птичьего полёта величественный город Нишапур выглядел бескрайним саманным полотном посреди бесплодных степей…

Бугай был грубо прерван Лерой, усевшейся на диван и принявшейся сверлить его недовольным взглядом. Он посмотрел на неё сдерживая раздражение, а затем вернулся к написанию текста.

— Это вы и называете великими Нишапуром? — скептическим взглядом окинув город, расположившийся в низине, поинтересовался Иван.

— Раньше он был по-настоящему велик…

Лера начала методично щёлкать языком и постукивать рукой по спинке дивана.

— Чего ты хочешь? — раздражённо спросил Бугай.

— Надо найти маму, — ответила Лера.

Бугай уже в сотый раз пожалел, что рассказал всё как есть. Скажи он, что обнаружил три тела с приложенными к ним паспортами и заключениями судмедэкспертов, подтверждающих, что это самые настоящие тесть, тёща и бывшая, сейчас ему никто не колупал бы мозги.

— Это невозможно, — решительно заявил Бугай. — Я понятия не имею, где её искать. Она может быть где угодно!

— Если кто-то в этом городе может найти человека, то это ты, папа, — ответила на это Лера. — Найди её, пожалуйста.

— Ух… — Бугай пристально посмотрел в эти просящие глаза. — Ладно, поищу. Но ничего не обещаю. Она легко может сейчас покоиться в желудке какого-нибудь хваткого конку… мертвеца.

— А может и не быть, — Лера была непреклонна.

— Буду искать её ровно трое суток, — поставил условие Бугай. — И ты пойдёшь со мной.

— Но… — Лера удивлённо захлопала глазами. — Но зачем?

— Тебе пора учиться убивать, — вздохнул Бугай. — Уровень, характеристики… Всё это надо развивать. И чем лучше ты будешь убивать, тем безопаснее тебе будет в будущем. Никто не захочет связываться с очень сильной и приспособленной убивать девочкой. А пока, дай мне закончить хотя бы абзац.

…но потом пришли арабы, навязали свою религию, разрушили храмы, сместили местных правителей и всё постепенно пришло в захирение, — вступился за честь города Намус, проводник, доставшийся Ивану в наследство от погибшего в пути новгородского купца.

На сегодня достаточно — так посчитал Бугай. Всё равно, Лера будет висеть у него на плече весь остаток дня, потому написать ничего толкового он не сможет.

Он подумал, что необходимо съездить в городскую библиотеку и набрать там труды про Древнюю Персию, Древнюю Русь и не менее древнюю историю коми-зырян и им подобных, так как труд требовал предельной внимательности к деталям. Навык «Искусство: Беллетристика» ещё не открылся, Бугай не знал, что конкретно для этого требовалось, так как он уже целых три страницы написал, пока безрезультатно. Единственное, что он мог — писать максимально качественно, возможно, в «зачёт» идут только качественные абзацы, а не объём текста.

Встав из-за ноутбука, Бугай бросил неодобрительный взгляд на подскочившую с дивана Леру, а затем направился в кладовую.

Покопавшись там, он обнаружил искомую ясеневую бейсбольную биту, памятную вещицу из прошлого. Бейсбольная бита — это спортивный инвентарь, поэтому законом не регламентируется и легко может храниться дома. Савченко Сергей зачем-то хранил её дома в качестве оружия самообороны, хотя Бугай сейчас прикинул, что в замкнутых условиях дома это сам Сергей Савченко являлся живым оружием самообороны, причём куда более травматичным, чем бейсбольная бита. Тем не менее, она была.

«В прошлом году в Российской Федерации было продано 500 000 бейсбольных бит, две пары перчаток и один бейсбольный мяч», — с улыбкой припомнил Бугай прикол, который рассказал ему Сёма, увидевший эту биту, стоявшую тогда на балконе.

Воспоминания о потерянном друге вновь всколыхнули поутихшую ярость. Бугай даже не знал, на кого конкретно он злится. Просто на весь мир. И весь мир отвечает ему тем же: стоит остаться на улице беззащитным, как он его сожрёт. И дома тоже.

Посиневший от злобы Бугай вышел из кладовки и с силой вложил в руки Леры биту.

— Используй с умом, — прохрипел он ей в лицо. — Пошли.

Он выпустил Леру из квартиры и запер дверь на ключ.

В качестве оружия для себя он использовал водопроводную трубу, найденную у дома родителей бывшей. Этой трубой кто-то воспользовался по назначению, так как на кончике её висел комок волос с лоскутом окровавленной кожи. Явная бэушность орудия Бугая не смущала, ведь это никак не влияло на эффективность, даже наоборот, на кого-то слабовольного оно произведёт благоприятный для Бугая эффект.

Закрыв проход машиной, он двинулся к дому бывшей, а Лера засеменила следом. Обувь её не предназначалась для слишком длинных переходов, каблук слишком длинный.

— Залезай, — присел Бугай. — Сходим к дому бабки с дедом, а потом на рынок, нужно подобрать тебе одежду и обувь по сезону.

Лера коротко кивнула и залезла Бугаю на плечо.

Новости о смерти дедушки с бабушкой она восприняла тяжело, пыталась реветь, но организм не позволил. Повыла минут сорок в давно не работающей ванной, а затем сидела остаток дня в спальне. В итоге к утру пришла в норму и сразу начала досаждать Бугаю с поисками Насти.

Он бы с радостью не стал искать свою бывшую, она ему совсем не нужна, но отношения с дочерью портить очень не хотелось, поэтому он уступил. Опять.

— А получше машину не нашёл? — спросила дочь, усаживаясь на переднее пассажирское сиденье.

Бугай замер, ключ завис перед замком зажигания. Только сейчас он задумался над тем, что действительно, ничего не мешало найти машину получше. Более того, подвеска Нивы сильно пострадала от перевозки тяжелейших стройматериалов, поэтому было бы очень логично найти что-то не только более удобное, но и более грузоподъёмное.

— Ты права, — произнёс Бугай. — Но сейчас поедем на этой.

Заведя машину, он выехал из двора и повернул на Комсомольской, а уже по ней свернул на Талалихина.

Кто такой Талалихин. Виктор Васильевич Талалихин. Родился в 1918 году, в Мольском уезде Боратовской губернии, в РСФСР. Участвовал в Советско-финской войне, сбил четыре финских самолёта, во время Великой Отечественной войны один из первых произвёл таран, сбив немецкий бомбардировщик. За этот подвиг был удостоен звания Героя Советского Союза, награждён орденом Ленина и медалью «Золотая звезда». Всего сбил десять вражеских самолётов, считая протараненный бомбардировщик. Погиб в воздушном бою под Подольском в 1941 году.

Откуда Бугай знал эту информацию о давно погибшем герое давно прошедшей войны?

В школьные годы, в бытность маленьким мальчиком, он серьёзно фанател по самолётам времён Великой Отечественной войны, в основном по советским. Талалихин сражался на И-16, прекрасном довоенном истребителе, но серьёзно устаревшем к началу войны. Савченко Серёжа быстро обрёл понимание, что надо быть очень серьёзным профессионалом, чтобы сбивать вражеские самолёты, которые превосходят твой и по скорости, и по высотности, а зачастую и по вооружению. Модель И-16, выкрашенная в декали самолёта Талалихина, до сих пор лежит где-то в шкафу дома. Талалихин был земляком Савченко, он даже дочь отдал в Гимназию имени Героя Советского Союза В. В. Талалихина, неофициально именовавшуюся школой героев, так как девять её выпускников были удостоены звания Героев Советского Союза, что беспрецедентно.

Вспоминая о детстве Савченко Сергея, Бугай доехал до нужного адреса и припарковался прямо посреди двора. Вытащив из машины водопроводную трубу, он указал Лере на подъезд.

— Иди за мной.

Наученный горьким опытом, он придержал дочь и минуты полторы пристально смотрел наверх, ожидая атаки какого-нибудь хитрого конкурента.

— Если доведётся ходить по городу, знай, — Бугай повернулся к дочери. — Есть хитрые мертвецы, которые стерегут жертв сидя на крышах. Стоит подставиться, как сверху на тебя обрушится тяжёлое тело, которое сломает тебе шею и сожрёт. Смотри туда.

Бугай указал на погрызенные остатки костей, лежащие в траве.

— Что это? — встревоженно спросила Лера.

— Это такой хитрый мертвец, — усмехнулся Бугай и полез в кусты.

В тот раз он заспешил домой и забыл выдрать из тела конкурента свой Вострый меч. Меч обнаружился в пяти метрах от огрызков костей. В целом он не пострадал, только рукоять кто-то пытался пожевать.

Освободив меч от фрагмента грудины, Бугай вернулся к ожидающей его дочери.

— Это что такое? — спросила она, глядя на меч в его руках.

— Меч, — ответил Бугай. — Вострый.

Труба упала на асфальт и с металлическим звоном укатилась под потрёпанную и исцарапанную всякими «ценными» мыслями местной гопоты лавку.

— Что мы здесь делаем? — озадаченно поинтересовалась Лера. — Я не хочу смотреть на тела бабушки с дедушкой!

— От тел там мало что… — начал Бугай, но осёкся. — Мы здесь не за телами. Нужно найти следы тех, кто взламывал квартиры и отследить их, лучше начать с квартиры твоих деда с бабкой.

— Хорошо… — не очень уверенно ответила Лера.

Бугай молча поднялся на четвёртый этаж, вошёл в квартиру и начал своё расследование.

Он в прошлом был преступником, поэтому прекрасно знал, как думает преступник. Сейчас всё стало ещё легче: преступник не пытается маскировать следы и избавляться от улик.

Пройдя на кухню он обнаружил вскрытые упаковки из-под шоколадных батончиков, которые какой-то алчный уголовник жрал как не в себя. Двенадцать обёрток. Это значит, что кто-то был либо очень голодным, либо очень жирным и жадным. Это важная информация.

Внимательно осматривая пол он установил, что не сильно ошибся в прошлый раз: вторженцев было четверо. Впрочем, он уже тогда прикинул, что их было «более трёх». Немножко погордившись своими неожиданными следовательскими навыками, он продолжил исследование улик. Все нападавшие мужчины, один из них прихрамывал на левую ногу, судя по характерным отпечаткам грязи на линолеуме. Его Бугай назвал Хромым. Один из них испытывал недержание или что-то вроде того, ну или был форменным мудаком, так как обоссал стену под плазменным телевизором. Его Бугай окрестил Ссыклом. Оставшиеся двое пока никак себя не обозначили, но это вопрос времени. Характерные рисунки подошв Бугай хорошо запомнил, поэтому выследить их будет не очень трудно.

— Есть что-нибудь? — из подъезда поинтересовалась Лера.

— Пока непонятно, — ответил Бугай, которому всё было прекрасно понятно.

Для приличия походив по квартире и изучив оставшиеся вещи, он вышел в подъезд и тяжело вздохнул.

— Очень тяжело будет найти их, — покачал он головой.

Лера с отчаяньем посмотрела на него и взяла за руку.

— Пожалуйста, пап… — попросила она.

— Эх, — Бугай почесал затылок мечом. — Хорошо, пойдём. Но придётся погулять пешком. Обувь?

— У меня есть здесь одежда! — вскинулась Лера. — Только… Я боюсь заходить…

— Ладно, сейчас принесу, что найду, — Бугай прислонил меч к стене и вошёл внутрь. — Лови!

Он выбросил наружу три пары кроссовок, которые видел раньше на ногах Леры. Раньше. До этого всего.

Пройдя дальше, он нашёл детскую и полез в шкаф. Кто-то тут покопался, но не нашёл ничего ценного, правда, зачем-то повалялся на кровати и разбросал повсюду трусы Леры.

— А-а-а… — догадался Бугай. — Понятно…

Ярость вновь захлестнула его. Теперь у него появилось острое желание найти их. Он сгрёб одежду Леры и направился к выходу.

В прихожей он наткнулся на Леру, которая грызла бедренную кость своего деда.

— Эх, Лера-Лера, — пробормотал Бугай, протягивая собранную одежду. — Вот вещи, переоденься, как закончишь.

Лера подняла взгляд на него, затем будто осознала, чем занимается, выплюнула кусок хряща и отбросила кость.

Проскулив что-то неразборчивое, она выхватила одежду из его рук и выбежала наружу.

Бугай подумал, что надо что-то делать с самоконтролем Леры. Она просто не может устоять перед человечиной и в то же время страдает от того, что делает против своей воли.

Выждав положенное время он вышел из квартиры и встретил поднимающуюся Леру, одевшуюся в свой обычный наряд: чёрно-белые кроссовки, чёрные брюки-сигареты или как-то типа того называющиеся, Бугай просто слышал когда-то, что Лера что-то про это говорила, полосатая водолазка, а также чёрный в белую крапинку нашейный платок. Остальные вещи были сложены в стопку и находились сейчас в её руках. Эта аккуратность в ней точно не от него.

— Пойдём? — спросила она.

— Пойдём, — кивнул Бугай.

Они вышли к машине.

— Клади вещи в салон и пойдём, — дал ей указание Бугай, в это время выискивающий следы на почве. — Мы найдём их, но у меня есть одно условие.

— Какое условие? — настороженно спросила Лера.

— Я вырублю пару из них, из убийц твоих деда с бабкой, — уверенно заявил Бугай. — А потом ты убьёшь их. Собственноручно. Дай слово.

— Зачем тебе это? — Лера захлопнула дверь Нивы.

— Тебе надо научиться убивать осознанно, а не в приступе голода или чего-то ещё, — объяснил своё видение Бугай. — В нынешние времена это самый полезный навык, который родитель может передать ребёнку. Я могу рано или поздно наткнуться на кого-то серьёзнее, чем я и погибнуть. В таком случае тебе нужно будет жить дальше.

— Жить? — с грустной улыбкой спросила Лера. — Ты это называешь жизнью?

— Тебе тринадцать лет, Лера, рано ещё рассуждать о смысле бытия, — покачал головой Бугай. — Поживёшь с моё и всё сама поймёшь. Да, это жизнь. Плохая, непонятная, мерзкая местами, но жизнь. И я обещаю тебе, что сделаю всё, чтобы она была максимально комфортной и безопасной для тебя.

Лера долго смотрела ему в глаза. Он был искренен.

— Спасибо, папа, — произнесла она наконец. — Я тебя люблю.

— Я тебя тоже, Лера, — ответил Бугай.

Ощущение внутреннего тепла появилось не в первый раз, но сейчас оно было особенно сильным.

Нападавшие пошли дворами, пересекли Водопьянова, прошли через дворовое футбольное поле и свернули на Народную, прошли по ней около двухсот метров и спустились в канализационный люк. Остроумно. Никто и не подумает, конкуренты уж точно, искать мясо в канализации. Даже Бугай бы не догадался, не прервись глубокие следы гружённых награбленным людей у этого самого люка.

— Почему мы встали? — спросила Лера и Бугая, который продумывал план атаки.

— Следы прерываются здесь, — ответил он отвлечённо. — Пойдём дальше.

— Почему? — спросила Лера.

— Во-первых, они однозначно выставили охрану у этого люка, а может и какую-нибудь ловушку сообразили, — согнул указательный палец левой руки Бугай. — А во-вторых, не задавай глупых вопросов. Я говорю идём — мы идём. Я говорю стоим — мы стоим. Дома можешь спрашивать всё, что хочешь, но здесь мы во враждебной обстановке, любое промедление может привести к смерти. Это не значит, что нужно молчать, хотя желательно, но делай что я говорю без промедлений, это на будущее. Иногда секунда промедления может стоить жизни. Поняла?

— Поняла, — недовольно ответила Лера.

Они прошли Народной около пятисот метров, прежде чем нашли подходящий люк. Бугай поддел его мечом и отложил в сторону. Дома лежал один подобный люк, который ждал своей переделки в непробиваемый щит. Нужно было приварить к нему ручки, но Бугай не рассчитывал, что он понадобится так скоро. Тем более, что крышка не пролезет в шахту, поэтому её всё равно пришлось бы оставить на поверхности.

— Я спускаюсь первым, а ты сразу за мной, — сказал Бугай, начав спуск.

Он едва-едва вместился в люк, но шахта оказалась просторнее, поэтому спуск прошёл без происшествий.

Лера не медлила, видимо, ей было страшно оставаться наверху совсем одной. Бугай не стал включать фонарик, так как видимость была неплохая. Он связывал это с особенностями зрения мертвяков, подобных ему…

— Пап, я ничего не вижу, — пожаловалась Лера.

— Правда? А я думал, что… — удивился Бугай, но затем услышал шаги и замолк. — Т-с-с…

Меч лёг в руку как влитой, стенка канализационной шахты приняла тело Бугая, позволив ему снизить свою заметность. Левой рукой он прижал Леру к стенке рядом с собой.

Шаги приближались. Доносился неясный разговор.

— … говорит, что в будущем можно расширяться, — едва разобрал слова Бугай. Голос осиплый, простуженный.

— Ага, вглубь говна если только, — скептически ответил неизвестному другой голос, высокий, но явно мужской, где-то близко к тенор-альтино.

Бугай даже подумать не мог, что сможет подмечать такие детали после тех изнуряющих тренировок с той строгой женщиной. Удары металлической указкой по пальцам до сих пор ярки в воспоминаниях.

— Да даже если говна, — расслышал Бугай отчётливо слова простуженного сипуна. — Главное, подальше от этой пиздотины, что наверху…

— Ну, так да, — согласился тенор-альтино. — Слыхал, что с Борзым стало?

— Слыхал, — подтвердил сипун. — Нехрен к Собору лезть, та тварь мутантская вообще…

Тут в их разговор вмешался Бугай. Два слабеньких удара по вышедшим из-за угла говорунам вырубили их наглухо.

Он включил фонарь, Лера увидела два мешка с мясом и бросилась к ним, но Бугай ждал чего-то подобного и перехватил её. Она зарычала и начала царапать его руку.

— Лера! — окрикнул он её. — Успокойся!

Минут пять продолжалась борьба Леры с его рукой. В итоге она выдохлась и в её глазах появилась осознанность.

Бугай нашёл подтверждение своей догадке, что остальные не обладают острым ночным зрением, это было неслабым конкурентным преимуществом. Ночь теперь — его время.

— Успокоилась? — спросил он, глядя дочери прямо в глаза.

Она нетвёрдо кивнула и отцепилась от его руки.

— Убей, — Бугай вытащил из кармана складной нож и раскрыл его. — Сама. Осознанно.

Лера очень неуверенно приняла нож из его рук и бросила взгляд на освещённые лежащим фонариком бессознательные тела. Бугай внимательно следил за её реакцией. На секунду её глаза застила жажда плоти, но потом она вновь взяла себя в руки и уже осознанно направилась в сторону Сипуна и Тенор-альто.

— Режь.

Нож приложился к горлу Сипуна. Руки Леры задрожали.

— Режь, — твёрдо повелел Бугай. — Иначе мы пойдём домой и ты не сможешь спасти свою мать, если она вообще жива.

Лера подняла на него холодный взгляд, смотрела секунд двадцать, затем опустила взгляд на Сипуна и сделала одно быстрое движение.

«Вот и отлично».