Дочь Шамана

Глава 37

На столе откуда-то взялась еда, хотя Ковальский и не видел, чтобы Ян хлопотал у печи. Просто пригласил к ужину – и ужин появился. Или стоял уже готовым, когда они объявились? Чудес было так много, что уже сложно было отличить, где настоящее волшебство, а где – невнимательность. Максим и бросил это дело, принял как есть, так оно было куда проще. Иначе начинало мутить от того, что под беленым потолком кружатся не комары, а духи – и тот, что пожаловал с ними, наверное, тоже. И лайки во дворе – не лайки, оказывается. Может и куры – не вполне куры? Вот об этом стоит спросить хотя бы из вредности.

Сорьонен спокойно ломал ржаной хлеб, мазал вареньем, запивал крепким душистым кофе. Вот не пили в русских деревнях кофе, это Максим точно знал. А в финских, выходит, пили, еще как.

- Чего не ешь? – Ян заметил его задумчивость. – Это нормальная еда, я ее сам готовил.

- Даже хлеб?

- А что – хлеб?

- Хороший хлеб, - подтвердил доктор, окуная в варенье следующий кусок.

- Сейчас еще суп согреется, - добавил Ян. – Сильно пока не объедайтесь.

- Что случилось-то, Ян? – Сорьонен с видимым сожалением прекратил уничтожение хлеба и черничного варенья.

Рыжий шаман вздохнул.

- Много всего, но есть одна вещь, с которой мне самому не разобраться, - сообщил он. – Думал, с тобой посоветоваться. А ты без Маруси все равно никуда. По нему тебя и нашел – иначе не получалось.

- Долго искал?

- Года три, приблизительно.

- И что, событие актуальности не утратило? – удивился Максим.

- Даже добавило, - как от неразумного отмахнулся Ян. – Помнишь, дорогой доктор, ты говорил мне, что у тебя есть дети, и они живут с родственниками жены.

- Припоминаю.

- Сейчас они у тебя где?

Сорьонен почесал подбородок.

- Должны быть с моей сестрой.

- Это я уже один раз слышал! – возмутился Ян. – Ну ты и родитель, конечно!

- Думаешь, им что-то угрожает?

- Боюсь, что так. Стал ко мне недавно захаживать один старый знакомец, мертвый черный шаман. Ну, тот, что тебя преследовал, а потом хотел ко мне прицепиться.

Сорьонен отчего-то зябко повел плечами. Ковальский насторожился, но чем помочь не знал – ничего пока не мог понять и не имел даже представления, по каким законам движется этот мир.

- Пугал, угрожал местью, а потом раз – и пропал, - добавил Ян. – И вспомнилось мне, как он в прошлый раз отыгрался. Сечешь?

Доктор нахмурился.

- Не помнишь?

- Не помню, туман еще в голове, - признался Сорьонен. – А что сам думаешь?

- Мартини, - тихо, потупив отчего-то взгляд, сказал рыжий шаман. – Мартини, док. И я бы на твоем месте удостоверился, что он от твоих детей так далеко, как это только возможно.

Они долго еще о чем-то говорили – Ковальский пытался вникать, но потом задремал, и еще показалось, вдруг перешли с русского на немецкий – или даже финский? На столе образовался сперва горшок с супом, наваристым, рыбным, потом и кувшин с чем-то горючим. Это как-то сразу следовало из его вида.

Ян пошарился на полках, выставил деревянные чашечки грубой работы – все до единой разные, смешные, разлил напиток, черный и вязкий, как нефть, а на вкус – горько-сладкий, отдающий анисом.

- Лакричный ликер, - пояснил доктор. – Пей осторожнее.

Максим честно попытался. Но суп был горячим и вкусным, ликер странноватым, но вполне пригодным к употреблению, а событий произошло так много... привалившись к тощему докторскому плечу, он прикрыл глаза и вскоре расслабился.

- Почти как настоящий, - сказал Ян по-немецки. – Где нашел?

- В России, знаешь такое место?

- Восточный конфедерат?

- Почти.

- Хорошо, что он переродился без изменений, - вздохнул Ян. – Значит, и Леену я найду.

- Обязательно, - пообещал ему доктор. – Только человек будет уже другой, и дорогу к ней искать придется заново.

- Управлюсь как-нибудь, - пообещал восточник. – А ты?

- Обязательно.

Сквозь дрему Ковальский почувствовал, как его с большой осторожностью поднимают и куда-то несут, а он вообще-то был тяжелый – и относительно своих пропорций, и в принципе. Может, вдвоем взялись?

Он сонно приоткрыл глаза и понял, что плывет по воздуху из одной комнаты в другую, в сторону грубой деревянной кровати с сугробом подушек и одеял. Сама собой слетела вышитая ангелочками накидушка, плавно улеглась на спинку стула.

- Отдыхай, Маруся, отсыпайся.

Вскоре сон окончательно завладел им, и Ковальский не слышал, как ушли Ян с доктором на крыльцо, и долго беседовали там, передавая друг другу трубку с душистым табаком, а над ними призрачно горел полярный день.

- Это что, получается, наш посол Гондураса – шпион? – уточнила Ася.

Сорьонен с Ковальским переглянулись, потом довольно синхронно кивнули. Оба выглядели виноватыми.

- И вот вы только теперь мне это говорите! – девушка уперла руки в бока, точно так же, как делала ее тетка, готовясь высказаться.

Сорьонен жест узнал и неловко улыбнулся.

- Все не так просто, - вздохнул он. – Пока что черный шаман себя никак не проявил. И то, что он вообще может овладеть господином де ля Серна, всего лишь гипотеза нашего Яна.

Ася потерла лоб.

- Вот тут я вообще ничего не поняла, - честно сказала она. – Получается, есть два разных Яна, или это один и тот же?

Ковальский хмыкнул.

- Один, просто в разных состояниях, - пояснил отец. – Пока ничего подозрительного мы не заметили, но к несчастью, обычно он оказывается прав. Рано или поздно.

- Ага, паук-людоед в кабинете директора – сущая ерунда! – возмутилась Ася.

- Это довольно простая тварь, возможно, даже самостоятельная. Конечно, может быть, и орудие чужой воли, но... Тот нойда, о котором предупреждал Ян, в тысячи раз страшнее и опаснее.

- В тысячи тысяч? – подмигнула Ася.

- О да, в тысячи тысяч, - согласился отец. – Поэтому будь внимательна.

- А Ленин? Не может он быть...

- Не может, - в комнате нарисовался Ян.

Откуда он вылез, никто так и не понял. Просто не было – и раз, появился, подпирая дверной проем. Бандит выглядел замученным и растерянным, и дышал тяжело. Может, только вернулся с очередной разборки?

- Что случилось? – спросил отец сразу.

- Мартини исчез.