Дочь Шамана

Глава 10

- То есть ты умеешь летать на самолете!

- Умею, - невозмутимо подтвердил Ковальский. – Я же летчик.

Он отхлебнул чаю и зачем-то снова выглянул в окно. Небо за нестройной грядой домов начинало светлеть.

- Мне кажется, уже очень поздно.

- Или рано, - Ася подозревала, что едва ли сможет уснуть, если рассказ прервется на самом интересном месте.

- То и другое, - Макс зевнул и обтер глаза рукой. – Знаешь, я что-то устал.

- Так и знала!

- Кстати, мне завтра с утра на работу...э-э-э... то есть уже сегодня. Так что прости, но историю придется немного прервать. Или утром спроси у отца, он хотя бы лучше понимает, что там было.

- А ты – нет?

- А я – нет, - согласился Ковальский. – Спокойной ночи, дочь шамана.

И его в кухне не стало.

Наверное, Ковальский вышел в коридор и отправился, к примеру, умыться в ванную, но Асе показалось, что он просто растаял в сером квартирном сумраке.

- Маруся... – медленно повторила она незнакомое имя. – Интересно, кто такая Маруся?

Мать, насколько она помнила, звали Мариной, так что, возможно, до Маруси это как раз и сокращалось. Но зачем ее вспоминать, собираясь спасать каких-то несчастных французских ученых?

Странная история...

Между тем, и правда, стоило хоть немного поспать. В школу она уже явно не собиралась, но совсем жертвовать сном все-таки вредно – начинаешь потом грезить наяву и засыпать в кондитерской прямо над недоеденным тортом.

Устроившись в постели, Ася наткнулась на что-то твердое под головой. Ну конечно, ноутбук! Как давно она его не включала и не смотрела новых серий выходивших сейчас аниме? Кажется, неделю точно. С тех пор, как вернулся отец и все началось...

Спустя минуту она уже крепко спала и не видела, как в дверях комнаты материализовалась худая белесая фигура. Доктор тяжело вздохнул и поправил сбившееся одеяло.

- Ты уверен, что это хорошая идея? - Ковальский выступил из коридора.

- Выбора нет. Помнишь, что творилось со мной?

- Давно и неправда.

- А я помню, к сожалению. Многих бед можно было бы избежать, окажись рядом сразу кто-то, способный объяснять по-человечески.

- А как же Тао Мэй?

- По-человечески! – сдавленно хохотнул доктор. – Без всей этой витиеватости...

...Самолет шел по приборам, видимость, сперва казавшаяся превосходной, быстро сменилась сперва радужной снеговой взвесью, кружившей в водухе, а потом и откровенной метелью. Ковальский не то, что обломков самолета – земли не видел. В кабину всунулся доктор, глянул вокруг, вздохнул, молча обосновался в кресле второго пилота, которого, разумеется, не было.

- Метеосводка не подтвердилась, - пожаловался командир. – Не найдем никого.

Сорьонен кивнул.

Потом взял его за руку, прикрыл глаза и сказал:

- Подожди. Держи прежний курс.

- Что?

- Еще немного потерпи, - добавил доктор. – Сейчас выйдем в чистое небо.

- Откуда знаешь?

Но ответа не было. Сорьонен снова восседал на своем месте, задумчиво глядя куда-то в пустоту. Ковальский покрепче стиснул штурвал. Летать на ИЛ-14 было то еще мероприятие, тем более, одному и в такую погоду. Старый самолет дрожжал и трясся, натужно гудел винтами, но все-таки шел вперед сквозь полосу бурана.

И вдруг непогода отпустила.

Ковальский словно своим телом почувствовал, как усталый «пингвин» вынырнул в чистую небесную воду и радостно заскользил в ней.

Вокруг светило солнце, небо было бесконечно высоким и кристально чистым, а внизу переливались порушенные крепости торосов.

- Вот и хорошо, - точно все это мог знать наперед, похвалил Сорьонен.

- Может быть, французы в эту же западню попали?

- Не исключено.

Вокруг было очень красиво.

Ковальскому не особенно нравилась Арктика – до этого момента.

Холода и пустоты он не любил, а то и другое здесь было в изобилии. Но теперь, побывав в ее цепких когтях, он смог заметить и то, что раньше ускользало – первозданную суровую чистоту, причудливость линий, многообразие цветов – бесконечных оттенков белого, голубого и зеленого.

И что-то красное среди них.

- Вижу! – заорал Ковальский.

Прямо по курсу, у подножия не то горы, не то заблудившегося и выброшенного на берег айсберга-кита, белизну усеяли обломки фюзеляжа. Оторванный хвост самолета валялся чуть поодаль.

- Скорость была большая, - понял командир.

- Там нет живых, - добавил доктор. – Не должно быть.

- И все-таки проверить нужно. Хоть самописцы подберем, - решил Ковальский.

Он уже видел пригодное место для посадки. Как несправедливо, что бедняги-ученые, выплюнутые непогодой, потеряли управление и совсем немного не дотянули до него...