Добрый

Глава 23

Глава 23

Нет, никаких пышных рюшечек и цветных бантиков на магическом совете не было и в помине. А было собрание выдержанных в строго-деловом стиле, с виду интеллигентных дам. Назвать их старушками не повернулся бы язык даже у слабовидящего инфантила.

Болотную, как она и предсказывала, на порог не пустили. И я, глубоко выдохнув, для смелости, прошествовал на эту «магическую экзекуцию» в гордом одиночестве.

И всё оказалось не так страшно. Вопрос — ответ. Вопрос — ответ. Вопрос — ответ. Просто, понятно, по-деловому. Если подумать, то я эту историю уже не раз рассказывал в этом мире, почему бы не пересказать и этому собранию магических пенсионерок. Но так было на первых порах. А вот дальше… Я уже и не помню, на каком вопросе мы пошли не туда. Наверное, на вопросе про самогон и можно ли его изготовить в местных условиях. И вот в один прекрасный момент я осознал, что Хлоя с братьями отошли на второй план, как и моя магичность или немагичность, а я отвечаю на вопрос, кто такая Коко Шанель и почему каждая уважающая себя женщина должна иметь маленькое чёрное платье.

Если бы мне кто-нибудь сказал, что я являюсь специалистом по моде вообще и по Коко Шанель в частности, то я бы как минимум рассмеялся, покрутив пальцем у виска. Но ведь нет. Вот я вещаю местному женскому бомонду о перипетиях земной моды. И главное, что откуда-то из подсознания всё это всплывает стройными рядами нужной информации. А язык мой, поганец, вещает это в мир с ловкостью заправского оратора. И самое противное, что мне это жутко нравилось.

Закончили мы далеко за... да хрен его знает за сколько. Кругом была беспроглядная ночь.

В воздухе, потрескивая, парили световые шары, состоящие из сгустков энергии.

Весь женский коллектив, как по команде, чётко встал, дежурно попрощался и с горящими от активного переваривания услышанной информации глазами покинул место моего сольного выступления.

Энергетические шары мгновенно притушили свою активность. И в тот же миг, словно повинуясь этим шарам, силы оставили меня.

Вот я стою, переполняемый энергией, а вот валяюсь безвольной тряпочкой на поверхности этого мира. Единственным желанием было прикопаться поглубже в грунт и сдохнуть без права на воскрешение. А ещё лучше, чтобы кто-то прикопал, заровнял место и забыл о его нахождении.

— На, попей, — донёсся до меня голос Болотной, и на безвольные губы полилась прохладная жидкость.

Первым желанием было увернуться от этой струйки и послать всех подальше, но сил хватило только на половину послать. Естественно, при посылании жидкость попала в меня, и тут мои желания резко поменялись. Уж не знаю, что входило в состав того напитка, но было ощущение, что в меня вливают саму жизнь. Мягкую, прохладную, неповторимую жизнь.

— Хватит, — прервала раздачу жидкой жизни ведьма.

— А?! Э?! — попробовал активно протестовать я.

— Сказала, хватит, — силовым методом пресекла мои протесты Болотная. — И этого-то было нельзя. Но по-другому никак, поработали они над тобой славно. Знала бы, что будет так, не стала бы созывать совет.

— Ещё завтра, — обречённо произнёс я, осознав всё происходившее.

— Завтра будет решение, — попыталась успокоить меня ведьма.

— Быть или не быть? Жить или не жить?

— Но, но. Мы не такие кровожадные. И давай доживём до завтра.

— Да какое решение, — махнул я рукой, — про самогоноварение в условиях местной гравитации? Или про щеголяние гургуток по болотам в маленьких чёрных платьицах? По этому поводу будет решение?

— Не стоит их недооценивать, — загадочно изрекла Болотная.

— Чем глубже шарлатанство, тем больше загадочности, — начал по-серьёзному заводиться я. — Ты зачем меня сюда притащила?

— Проверить на магические способности, пусть даже и бывшие.

— Никогда не думал, что проверка на эти ваши способности заключается в моём знании разновидности кружевных трусов.

— А в чём заключается проверка? — спокойно спросила ведьма.

— А в том, что... — запнулся я на полуфразе.

— Ну? — подбодрила меня ведьма.

— Уж по крайней мере не в сортах кружевного исподнего, — раздражённо выдохнул я после паузы, за которую так и не нашёл ответа.

— Вот и давай дождёмся завтра, — примирительно предложила Болотная. — Мне уже самой интересно.

Ведьма щёлкнула коготками, и световые шары погасли насовсем, погрузив окружающее пространство в непроглядную тьму.

— Эй! Эй! Эй! — активно запротестовал я. — Я чего, спать прямо на земле должен?

Ответом мне было полное безмолвие, замешанное на абсолютном игноре.

— Вообще-то и накормить не мешало, — попробовал я снова привлечь к себе внимание. — С утра маковой росинки не было.

Ага, вот прямо со всех сторон набежали официанты с толстенными талмудами меню от местных шеф поваров.

— Вот хрен тебе! Даже если я окажусь не магом, твоей внучке ничего не обломится.

— Не стоит, — долетел до меня голос Ита.

— Тебя забыл спросить, — огрызнулся я. — И вообще, ты чего её постоянно защищаешь? Если так нравится, то и уматывай к ней. Я тебя не держу.

— Не могу. Она маг.

— К чёрту традиции и предрассудки. Начни с себя новую эпоху в мире лесных духов. Создай полезный симбиоз из мага и духа. Один маг, один дух, взболтать, но не смешивать. Дарю идею. Бесплатно. Я же не такой жмот, как некоторые, которые даже краюшку хлеба голодающему пожалели.

— Си-мби-оз, — почти по правильным слогам пропел Ит.

— Господи, и почему этот мир впадает в ступор на элементарных словах? — закатил глаза я. — Союз. Так понятно? Вот как у нас с тобой.

— Так не получится, — твёрдо отрезал Ит. — Она маг.

— Наша песня хороша, начинай сначала. Ну маг, ну и что?

— Да что же ты за тиран такой! — донёсся до меня голос болотной ведьмы, и вдалеке замаячила искорка света. — Ни на секунду оставить нельзя. Опять мальчонку изводишь.

— Да кто его изводит? — праведно возмутился я. — Всего лишь пытаюсь пристроить в надёжные руки.

— Он тебе не вещь, чтобы пристраивать, — осадила меня Болотная. — И чем быстрее ты это поймёшь, тем лучше для вас обоих.

— Вот и заберите его себе, — попробовал продолжить свою линию, но поперхнулся на последнем слове. Причиной этого была огромнейшая корзина, ломящаяся от всевозможных яств. — Это всё мне?

— А я не люди? — резонно возразила ведьма, первой цапнув еду из корзины.

— Ты птицы, — поправил я, вытягивая кусок пожирнее.

— А клювом?! — возмутилась ведьма.

Секунды две мы смотрели друг на друга, молча пережёвывая пищу, а потом, не сговариваясь, закатились в истерическом хохоте, всколыхнувшем всю округу. Даже Ит не удержался и предался всеобщему веселью. Хотя… почему даже… и что вообще я знаю о лесных духах, кроме того, что мне наплела эта хохочущая Болотная? Может, они ещё те весельчаки? А может…

— Ты, главное, завтра в панику не впадай, если что, — перебила мои размышления ведьма.

— Что «если что»? — невольно поперхнулся я.

— Да всякое бывает, — загадочно улыбнулась Болотная. Как улыбаются клювом, передать невозможно, но она именно улыбнулась.

— Ты же сказала — решение?

— И решения тоже бывают разные. Главное — не паникуй.

Естественно, по закону жанра, после призыва не паниковать наступает именно она — ПАНИКА! И конечно же, эти законы не преминули подействовать и в данной ситуации. Нет, внешне это не проявилось никак. Я не закатил истерики с мольбами меня отпустить в свой мир и пристрелить на месте из банального человеколюбия. Не стал биться головой о все близлежащие неровности типа камней, деревьев и даже клюв Болотной. Просто внутри меня, кто-то большой и до безобразия сильный, легонечко сжал все внутренности. И это легонечко сделало невозможным глотнуть хоть немного воздуха и остановило моё сердцебиение.

Сознание ещё попыталось посопротивляться и запустить организм в работу, но потерпело оглушительную неудачу.

Силы покидали меня со скоростью сверхзвукового истребителя.

В какой-то момент я осознал, что лежу на земле, распластанный в позе брошенной куклы.

Мир вокруг стал покрываться туманом, уплотняющимся с каждой минутой.

И вместе с этим туманом во мне росло полнейшее безразличие в пропорции один к одному.

В конечном итоге туман заполнил всю окружающую среду, а безразличие — всю внутреннюю среду под названием «Добрый», и я просто закрыл глаза, даже не попрощавшись с эти миром.

— Ну наконец-то, — коснулся моего угасающего сознания голос Болотной. — Здоров! А с виду не скажешь.

— Что с ним? — тревожный голос Ита был почти не различим.

— Пришлось усыпить. После того как его на совете магией со всех сторон обхаживали, ему такой отходняк грозил, что жуткая головная боль — это прямо желанное избавление.

— А он не умрёт? — ещё более обеспокоился Ит.

Умру я или не умру — вопрос для меня был открытый. Не то чтобы мне было совсем не интересно. Просто тому пойлу, которое влила в меня ведьма, было на мою жизнь глубоко параллельно и фиолетово. Оно быстрее старалось закончить работу по моему усыплению, и у него это отменно получилось.

***

Пожалуй, это было самое приятное пробуждение в этом мире. И тому было несколько причин.

Причина первая состояла в том, что мой организм — буквально с самого пробуждения — ощущал себя лет на двадцать максимум. И даже если повнимательнее к себе прислушаться, то и в двадцать лет я не чувствовал себя настолько бодрым и здоровым.

Причина вторая — чертовски приподнятое настроение. Как будто этой ночью исполнилась моя эротическая фантазия, причём три раза. Или… ну, в общем… не придумали ещё тех слов, чтобы описать всю приподненность моего настроения.

И причина третья. Корзина со вчерашним хавчиком была наполовину полная. А поскольку проснулся я со зверским аппетитом, процесс запихивания в себя съестного вызывал у меня феерический водопад чувств. И все эти чувства были за гранью кулинарного экстаза.

И причина четвёртая: меня никто не доставал эти утром. Даже Ит не пожелал мне никакого здрасьте. И звать его для этого пожелания как-то не хотелось. А если ещё вспомнить про Болотную, то мгновенно портится аппетит. Принудительное усыпление всплывало яркими красками в моей памяти. И хотя обижаться вроде бы не на что — она же как лучше хотела, — но было обидно. Могла бы и спросить. Не факт, конечно, что я согласился бы. Но…

— Судя по скорости исчезания продуктов, ночь удалась на славу, — вторжение ведьмы в мою трапезу было далеко не с вопрошающими нотками. — А женщине оставить в твоём мире не учили?

— И вам недоброго утра, — буркнул я и подвинул корзину с остатками в сторону Болотной. Аппетит пропал резко.

— И вместо того, чтобы сказать «спасибо», корчит из себя обиженку.

— Приятного аппетита, — не стал идти я на поводу у Болотной. — Кушайте, не обляпайтесь.

— После посмотрим, кто обляпается. Но то, что настроение у тебя поменялось, это хорошо. Нельзя к ним в благодушном.

Вот же зараза, умеет испортить прекрасное утро. А я тоже хорош. Расслабился, поспать дали. Забыл, что меня ожидает. Хотя, если про нижнее белье мадам Шанель меня больше пытать не будут, то пережить можно.

— Вот молодец, — похвалила меня ведьма. — Главное, поспокойнее там.

— А может, хватит ходить кругами? — резко оборвал я Болотную. — Из-за чего я должен там запаниковать?

— Если бы я знала… — честно призналась ведьма.

— Тогда к чему всё это нагнетание?

— А к тому, чтобы готов был. Ведьмы —­ это не милые старушки. И если что пойдёт не так…

— Меня изнасилуют вопросами про стринги до полной потери желания жить?

— Не всё так серьёзно, — хихикнула Болотная. — А что такое стринги?

— А над чем ты тогда хихикала? Вот извращенка, — припечатал я, поняв причину веселья ведьмы.

— А ты не смеши, и хихикать не будут. А то как представишь эту картину… — ведьма выдержала паузу и заржала в голос.

— Тьфу на вас, — сплюнул я, но картина озабоченных старушек, берущих меня в клещи, прочно лезла в моё подсознание.

Болотная явно считала это из моего мозга, и её откровенное ржание окатило окрестности с удвоенной силой.

— Может, пойдём уже? Раньше сядешь — раньше выйдешь, — предложил я, чтобы хоть как-то погасить приступы безудержного хохота.

— Рано. Позовут — пойдёшь, — заверила меня хохочущая ведьма. — Но лучше бы подольше не позвали, — добавила она едва слышно, будто не особо заботясь о том, услышу я или нет.

Возразить что-то Болотной мне просто не хотелось. Да и что тут можно возразить? Мой номер, в данном случае, шестнадцатый, и по классическим канонам мне помалкивать в тряпочку, и ждать пока позовут.

Ожидание продлилось ещё минут сорок. Я уже начал потихоньку клевать носом, мысленно примериваясь ко сну.

— Иди, — толкнула меня крылом ведьма. — И…

— Поспокойнее там, — перебил я её и поплёлся в сторону судилища.

В высоком собрании пенсионерок сменились только наряды. И, что не могло укрыться даже от моего невнимательного мужского взгляда, повествования о Коко Шанель не прошли даром. Маленьких черных платьиц было более чем. Но, судя по тому, как ведьмы сверлили друг друга злобными взглядами, даже они терпеть не могут являться в одинаковом на совместные мероприятия. Оставалось надеяться, что вся та ненависть, пробегающая в их глазах обжигающими искрами, не выльется на меня единым потоком.

— Чтобы я ещё хоть раз… Про высокий мир дамских тряпок… Хоть одной особи женского пола… — прошептал я про себя клятвенное обещание. — Да лучше сразу…

Закончить я не смог по причине глубокого удивления.

Хлоя!

Я даже протёр глаза и ущипнул себя три раза до больнючих синяков.

Хлоя!

Ни мираж, ни приведение, ни голограмма.

Хлоя!

Я был готов увидеть здесь кого угодно. Например, Болотную ведьму, младшенькую, ведь её судьба решалась здесь и сейчас. Или Мару, не знаю почему. Но Хлоя!

— Властью, которой вы меня не наделяли, — меж тем начала вещать хорошо поставленным голосом моя якобы супруга, — я запрещаю вам судить этого ЧЕЛОВЕКА.

Последнее слово она произнесла так, словно вбивала каждую букву в головы собравшихся.

— В целом мире только я имею на это право, — продолжила принцесса практически без паузы.

— А я думала, сегодня будет скучно, — прокаркала одна из присутствующих ведьм.

— И как всегда ошиблась, — подколола её соседка.

— А говорили молодёжь нонче не та, — счастливо вступила третья. — Да я такую отважную дуру в последний раз видела…

— Никогда! — подсказала замявшейся ведьме четвёртая.

— Точно! Никогда!

— Как, как она сказала? — хохотнула пятая.

— Право имею только я, — почти похоже спародировала Хлою шестая.

— Да нет, — отмахнулась пятая. — Что-то про власть.

— А мы ею её не наделяли, — поправилась, смеясь, шестая.

— А ну-ка, деточка, ляпни ещё что-нибудь, повесели старушек, — попросила седьмая.

От такого явного пренебрежения глаза Хлои вспыхнули двумя огнедышащими вулканами.

В воздухе запахло пенсионно-магической смертью.

Весь окружающий мир заткнулся на полушорохе.

И только старушки потешались всё больше и больше, раззадоривая друг друга всё более едкими подколками, адресованными, естественно, принцессе.

— Остановись! — В один миг я материализовался перед принцессой и, схватив её за плечи, попытался отвернуть от магичек. — Они же ничего не знают.

— Уйди, — прошипела Хлоя сквозь плотно стиснутые зубы.

— Не начинай новый мир со смертей, — попытался достучаться я до её разума.

— Я лишь избавлю его от старческой гнили, — гневно выплюнула принцесса.

— А я всегда говорила, что ты гнилушка, — подхватила новую тему одна из магичек.

— Да ты гнилее меня лет на сто.

— Зато как хорошо сохранилась. И чёрное платье мне к лицу, в отличие от некоторых.

Так, в ведьмовском стане начинается раздрай. Нужно ещё немного удержать Хлою, и старушки сами перегрызутся. Вот только как удержишь эту бестию, когда она в таком одержимом состоянии? Единственное, что греет — это то, что она за меня впрягалась.

Хлоины глаза-вулканы начали выплёскивать бурлящую в них магическую лаву в сторону ведьмовского высокого собрания. Пока понемногу, пока вполсилы. Я бы даже сказал, нехотя и осторожно, словно прощупывая. Но кто его знает, когда случится настоящий взрыв с последующим интенсивным извержением? И сумеют ли эти не в меру веселящиеся ведьмочки совместно блокировать Хлоин магический всплеск?

Похоже, только я один понимал всю глубину происходящего. Может, ещё Хлоя.

— А эта девчушка не только весёлая, — почти прокаркала одна из ведьм.

— Она ещё и с зубками, — поддакнула вторая.

— А всё говорят, что молодёжь нынче не та, — вписалась третья.

Новая порция веселья охватила ведьминское собрание.

Я предпринял новую попытку остановить Хлою, и уже не только словами, но и физически: я схватил её за плечи и попытался развернуть от потешающихся старушек.

Ага.

Два раза.

Туда и обратно.

Точнее, ни туда, ни обратно.

Повернуть Хлою за плечи хотя бы на миллиметр — то же самое, что повернуть египетскую пирамиду. Хотя с пирамидой наверняка были бы шансы. По крайней мере, пятьдесят на пятьдесят. Либо поверну, либо нет. Здесь же шансон не было от слова совсем.

— Дорогой, ты не мог бы постоять в сторонке? — ласково попросила Хлоя, когда я, плюнув на попытки её развернуть, влез между ей и ведьмами. — Я сейчас быстренько бабушек изничтожу, и буду вся твоя.

— А может, ну их? — робко предположил я в тот монет, когда неведомая сила стала ловко задвигать меня за спину принцессы.

— И помолчи, — резко обернувшаяся Хлоя запечатала мне уста поцелуем.

И всё, я застыл безмолвной статуей. Единственное, что я мог, — это чувствовать вкус Хлоиных губ. Ещё зрение мне оставили, наверное, чтобы не скучно было, но говорить спасибо за это не хотелось.

—Я быстро, — пропела Хлоя прямо в ушко. — Не скучай.

— Всё, девонька, пора заканчивать комедию, — призвали старушки стройным хихикающим хором.

— В нашем возрасте так животики надрывать нельзя, — добавила самая хихикающая.

— Это ты кого старухой обозвала? — попыталась взбрыкнуть самая молодящаяся, но остальные на неё зашикали, и конфликт умер в зародыше.

— Вот прямо сейчас и закончу, — прошипела Хлоя, зарождая огненный торнадо.

Не знаю, кто или что управляло временем в данный момент, в данном месте, но всё происходящее этот кто-то или что-то решил показать мне во всех красках и мельчайших подробностях. Иначе как объяснить, что происходящее вокруг замедлилось в разы. А вот я, наоборот, приобрёл способность метать свой взгляд от предмета к предмету с утроенной скоростью. Более того, я мог фокусироваться на мельчайших деталях и рассматривать их, словно электронный микроскоп. Что касается подвижности всего остального, то её приобрела только шея. И головой крутить я мог на триста шестьдесят градусов.

Ладно-ладно, не мог. Подвижность осталась в пределах ста восьмидесяти, дальше можно было только косить глазом.

Впрочем, баталия между «магической пенсией» и не менее «магической соплячкой» развивалась прямо передо мной, поэтому остаться косоглазеньким мне пока не грозило.

А баталия развивалась. Прямо… не по-детски.

Огненный торнадо, который Хлоя зародила на своей ладошке и отправила в ведьм, приобрёл все признаки смерча и с каждым витком набирал всё большую силу.

Старушки уже не хихикали и не умилялись, а сосредоточенно всаживали разряды молний в эпицентр огненного вихря, рождая их прямо из кончиков своих пальцев.

Озадаченность на их лицах и испарина, покрывающая морщинистые лбы, давали понять, что все их усилия — как мёртвому припарки. Хотя нет. Совсем наоборот. С каждой поглощённой молнией огненный смерч благодарно вспыхивал и усиливался. Единственное, что удалось ведьмам, — это остановить огненный смерч на одном месте. Каждая новая молния откидывала его на несколько миллиметров назад. Но молнии питали его, увеличивая в размерах, поэтому шансов у ведьм не было.

Эпопея решительно грозила затянуться на неопределённое время, поскольку магические старушки пока не выказывали никаких признаков усталости. Да и их собственные энергетические станции выдавали на-гора мегаватты, как заправские АЭС.

А вот у меня уже устали ноги и болела спина. Плюхнуться на зад прямо посредине этого светопреставления я не мог: статуйность не позволяла, а вот ощущения одеревенелости мышц наколдованность никуда не дела. Речь, как водится у меня тоже отняли и подвижность шеи её не вернули. Оставалось только злобно материться про себя и, вперив взгляд в Хлою, попытаться взглядом досверлиться до её разума.

Но Хлое было сейчас не до этого. Видя слабую эффективность своего первого огненного создания, принцесса зарождала в ладошках второго огненного торнадыша. Этакий засадный полк на Ледовом побоище.

А в военной тактике девчушке отказать было нельзя. И откуда только понахваталась? Если до этого у меня и были сомнения по поводу исхода поединка, то теперь эти шансы помножались на ноль прямо на моих глазах. Вот ещё чуть-чуть, и…

«Пенсию» было жалко. Несмотря на ломящую спину и гудящие ноги — ЖАЛКО. А ведь с концом их и мои мучения закончатся. И измывались они надо мной порядочно. Да и вообще, кто они мне? Но ЖАЛКО!!!

Но вот и всё. Огненный вихрь сорвался с ладошек Хлои и, обходя первый по дуге, поплыл в сторону ведьм, не встречая никакого сопротивления.

Пара старушек попыталась переключить свои молниевые атаки на новую цель, но этого было явно мало. Да и старый вихрь не преминул воспользоваться ослаблением, рванув на ведьм.

Не в силах смотреть на этот магический геноцид, я просто крепко зажмурился в ожидании предсмертных криков заживо горящих в магическом огне. Лишить себя слуха я не мог и невольно содрогался от предчувствия предстоящего.

Нет, я не буду жить в этом мире. Я не смогу быть с той, которая на моих глазах вытворяет такое. Я найду способ убить себя и тем самым убить её. И не найдётся в этом мире сила, способная меня остановить. Пусть даже эта сила по имени Хлоя.

Мощный взрыв, оглушив меня, опрокинул на спину. Второй взрыв лишь слегка пробил вату моей глухоты, образовавшуюся в ушах от первого.

И вот теперь точно всё!

Внезапно тело приобрело подвижность, но вставать мне абсолютно не хотелось. Если бы я мог умертвить себя лишь одной силой мысли, я бы мгновенно этим воспользовался.

Трубный чих разразился над прилегающий окрестностью, а последовавшие после него нецензурные напутствия вернули меня в реальность.

Если перевести всю услышанную нецензурщину, то смысл был следующий: спасибо за неоценимую помощь. Бла-бла-бла, и всё такое. Но чихать нужно там. И далее следовало конкретное направление этого ТАМ.

— Мара, — улыбнулся я и открыл глаза.

— Что, вкусненький, скучал без меня? — мордаха принцессы нависла надо мной.

— Безумно, — честно признался я.

— А вот не будешь…

Договорить Мара не успела: я цепко сгрёб её в объятья и впечатал смачный поцелуй прямо в её изумлённую мордочку.

— Дурак, все же видят, — прошептала принцесса.

— Пусть видят, — уверенно произнёс я и чмокнул Мару прямо в носик.