Длинные тени

Чудурский лес, Башня

— Говорю же тебе, дело верное! — убеждал мэтр Виг дона Текило. — Вот он, — волшебник указал на гордого собой молодого вороненка, — видел мою правнучку собственными глазами.

Вор посмотрел на ворона. Потер подбородок. Ворон почистил клюв.

— Ну, не знаю… По другим мирам я вроде не специалист…

— Не отлынивай, — строго погрозил мэтр. — И вообще, твою потомку я спас?

— Допустим, не только ты ее спасал, — уточнил иберрец. — Ты вообще ее чуть не угробил, если посмотреть на дело непредвзято и глубоко объективно.

— За объективностью не ко мне, это к алхимикам, — отмахнулся Виг. — Ты лучше подумай, какой интересное приключение тебя ждет! Я эту кикимору… в смысле, волшебницу, которая мою Джоечку похитила, знаю; большая мастерица по чужим закромам шарить, так что грабь ее с чистой совестью. А пограбить там есть чего, можешь поверить…

Дону Текило вспомнился последний разговор и старый друг, убеждавший его, что нет ничего проще, как обокрасть жилище волшебника в отсутствие хозяина. Всё повторяется, невесело усмехнулся авантюрист. Всё повторяется снова и снова.

Вот только Катарина к нему так и не вернется.

— Эй! — дверь лаборатории распахнулась сочно, звучно, можно сказать — громыхнула весенней грозой. На пороге стояла Касси — лицом точная копия своей прабабушки, характером — пылкий вулканчик, которым в годы юности был сам дон Текило. Вполне живая, только очень бледная и рассерженная. — Вы что, издеваетесь? Я это носить не буду!

— Нормальное платье, — ответил Виг, рассмотрев причину девического негодования. — Моя дочь в нем ходила. Оно ж почти новое, даже молью не кусанное…

В ответ Касси разразилась длинной речью, используя мудреные словечки, в бытность призраком подслушанные ею тот тут, то там. Дон Текило слушал внучку, и чувствовал, как ледяной комок, сжавший его сердце после странной встречи у стен Дворца, начинает таять.

Всё повторяется, снова и снова. Каждую осень день убывает, и каждую зиму, переждав трехдневный холодный сон, Солнце возвращается к людям, даря весну и обещание лета. Всё повторяется.

— Эу, вы меня слышите, или как? — потребовала ответа Касси.

Ах да, платье. Мало того, что оно создавалось во времена соплячьей юности дона Текило, так и рассчитывалось на мэтрессу Вайли, и тогда злоупотреблявшую сладостями.

— Потерпи, — предложил вор. — Я тебе новое куплю.

— А чтоб было, на что покупать — верни мне внучку, — лихо ввернул Виг. А девушке ответил: — Не хочешь платье — могу предложить волчью шкуру.

— Старый вертихвост, — обиделась Касси и побежала жаловаться.

Фриолар нашелся в своей комнате, где прилежно и аккуратно растирал в ступке какую-то субстанцию.

— Твой дед моего деда на какие-то неблаговидные дела подбивает, — начала с главного девушка.

— Ага, — согласился Фри-Фри. Субстанция при разбавлении нужной жидкостью должна была стать тушью капризного изумрудно-зеленого оттенка и украсить собой витиеватые рубрики в монографии мэтра.

— А пока дон Текило будет отсутствовать, тебе велено за мной приглядывать.

— Ага, — Фриолар признал и этот факт Вселенной.

— Ты смотри, — Касси выглянула в окошко. — Твой уже колдует что-то. Куда, интересно знать, он его исчезнул?

— Ага…

Касси уселась на край письменного стола, сложила руки на груди и терпеливо подождала, когда же молодой человек исправится и проявит интерес к перечисляемым ею событиям. Секунду ждала, пять, десять…

Немигающий взгляд Касси, особый поворот головы и легкое покачивание туфелькой не остались не замеченными. Фриолару всё вышеперечисленное живо напомнило Черно-Белого Кота — тот так же приходил, садился на краешек стола алхимика, и сидел, гипнотизировал, дрожал хвостиком… Поистине, верна поговорка «женщины как кошки».

— Посмотри, там, в блокноте, я набросал список занятий, которые помогут тебе найти свое место в жизни.

— Какое еще место в жизни? Усатый сыщик велел мне сидеть тихо, пока он не утрясет все последствия, — проворчала Касси, но за блокнотом все-таки потянулась. — А последствий много. Этот гад, что пользовался моим телом, и в Пелаверино засветился, и в Эль-Джаладе отметился, и в какие-то кавладорские заговоры вполз… А отвечать мне придется. Изменить внешность, что ли? У тебя здесь есть зеркало? Я хочу посмотреть, пойдет ли мне рыжий цвет волос.

— Зеркала нет, — терпеливо ответил Фри-Фри. — Вчера ночью какая-то штука вышла, все зеркала в Башне лопнули. Мне кажется, что их что-то разбило; вот, посмотри, — алхимик положил на стол три изогнутых осколка. — Уверен, они — часть какого-то магического кристалла, только очень большого. Мэтр обещал поколдовать, выяснить, откуда они взялись.

— Никогда бы не подумала, что нормального человека заинтересуют подобные глупости, — проворчала Касси. Прошлась по комнате, полюбовалась на затылок Фриолара. Затылок не бесперспективен, но, право же, это высшая степень невежества: к тебе приходит расстроенная девушка, а тебя больше интересуют стекляшки, чем она! Может, это алмазы? Чтоб не было слишком обидно…

— Чем вообще ты занят?

— Заканчиваю переписывать труд мэтра Вига.

— А потом чем планируешь заняться?

— Надо помочь мэтру передать книгу издателям; отвезти по экземпляру в Охотничий Замок, Лаэс-Гэор, Хетмирош, прочие магические учебные заведения; неплохо бы организовать научные диспуты, чтобы обсудить некоторые спорные моменты, изложенные в монографии. Я на полгода вперед список неотложных дел составил.

— Хорошо, — не сдавалась Касси. — А через полгода чем займешься?

— Может быть, к матушке и сестре съезжу, навещу. Допишу собственную диссертацию — в процессе работы над некоторыми зельями, которые использует Виг, мне повезло выделить интересное вещество. Кажется, очень ядовитое. Вот про его свойства я диссертацию и сочиняю. Только название для вещества пока не придумал.

— Назови его…м-мм… леокадиин.

— Я думал назвать «изольдином», в честь… э-э… бывшей знакомой, но твой вариант мне нравится даже больше. Спасибо за предложение.

— Рада помочь. А после того, как ты допишешь диссертацию, чем займешься? Женишься?

Фриолар засмеялся:

— Это вряд ли…

— Только не говори, что какие-то склянки и яды тебя интересуют больше, чем девушки, — подначила Касси. — Каждый день, что я прожила в Башне, тебе приходили письма — от матери, тетушки первой, тетушки второй, кузины, которая живет в Брабансе, дюжины кузин из Талерина, кузины из Вечной Империи Ци… У тебя в семье ненормальное количество женщин, как это они упустили возможность тебя с кем-нибудь сосватать?

— Вот именно потому, что их много, я пока и спасен от семейного ярма, — с нарочитой важностью объяснил Фриолар. — Они элементарно не могут договориться между собой.

Касси рассмеялась. От смеха девушка чуть-чуть разрумянилась, похорошела, и Фриолар, исключительно из соображений терапевтической поддержки, выдал на-гора несколько историй про Пиону, Ниону и Диону и их шелковую армию.

А потом, зануда алхимическая, снова вернулся к зеленому месиву.

— Фри-Фри, — объявила Касси. — Мэтресса Далия была права — ты невыносим. Ты скучен, банален, тривиален, педантичен, прагматичен и вообще ни лешего не смыслишь в женщинах. Между прочим, я прекрасно помню, как ты меня спасал. Я, может быть, тебя поблагодарить хотела, а теперь не буду. Якшайся со своими монографиями, чернилами, диссертациями, а про меня и думать забудь!

И она удалилась, громко хлопнув дверью.

С потолка сорвался бельчонок и хлопнулся на столешницу. Вот так всегда… Женщины! На самом деле они многократно хуже кошек, тех хоть накормить можно, и они будут мурлыкать у вас на коленях. А тут…

Через минуту Касси вернулась, выхватила ступку, отшвырнула ее в сторону, велела бельчонку лупать глазами в каком-нибудь другом месте, села Фриолару на колени и наградила крепким поцелуем.

— Осторожно, тушь! Ну вот, теперь у тебя платье зеленое. Может, еноты сумеют отчистить?

— Еноты такие… — согласилась Касси. — А платье мне и так не нравилось.

Наверху, в лаборатории, мэтр Виг ожидал возвращения дона Текило. Подкармливал воронят — молодцы, мои черноклювенькие, в другой мир слетали, на сосне посидели, узнали, где Джоя прячется… Прочитал письмо от Фледеграна — старый товарищ жаловался, что на него свалилась целая гора неприятностей. А вот не надо работодателей обманывать! — поехидничал Виг. Не можешь справиться с колдовством — обратись к друзьям. Они помогут. Или, в крайнем случае, нальют.

О, вспомнил!

Налив рюмочку рябиновой настойки, дождавшись, когда услужливые еноты доставят с кухни копченую оленину, Виг устроился в кресле и принялся размышлять о нелегких трудовых буднях практикующего волшебника.

Проснулся он через пару часов. Настойки оставалось еще полбутылки, но остатки закуски благополучно перекочевали в желудки молодцов-воронят.

— У, обжоры, — попенял волшебник. — Эу, алхимия! Я тут с голоду пухну, почему ты меня не разбудил к обеду! Алхимия, — позвал Виг второй раз. Не получив ответа, он обратился к Тройному Оракулу: — Чем он занят, что меня не слышит?

Нефритовые крокодильчики занимали почетное место в центре лабораторного стола. Не далее, как вчера вечером Фриолар и дон Текило от скуки изобрели новый способ нейтрализации говорливого артефакта: Оракула поместили в плотный шар пчелиного воска. А на пасти Касси приспособила пробки от бутылок, чтоб, значит, крокодилы воск не погрызли.

— Чего молчите? — проворчал Виг. Снимать пробки он не спешил.

Тройной Оракул переглянулся и, верные магической программе говорить правду, всю правду и столько правды, сколько выдержит слушатель, дружно потупились и покраснели.

Весьма удивившись, когда это крокодилы освоили новый фокус, и что сей фокус может означать, Виг не сразу заметил изменение, произошедшее в лаборатории.

И он почти вышел на лестницу, и даже открыл рот, намереваясь звать лентяя-секретаря, но вернулся. Снял с полки серебряный шутовской бубенчик, нервировавший постоянным звоном последние полгода, и внимательно его просканировал.

— Не звенит, — подвел итог Виг. — Наверное, дон Текило ее спас. Или беда сама отступила. И зачем тогда я спасательные миссии организовываю? Не понятно. Ладно, подождем, что расскажет дон Текило, когда вернется.

Тем не менее, мэтр Виг сделал пометку для памяти. На случай, если серебряный бубенчик снова подаст сигнал опасности:

«Двадцать третьего дня месяца Гусыни, год Черного Лебедя. Рябиновка кончилась, секретарь и вороны обнаглели. Спросить при случае у Кёр, не съел ли Цогобас дона Текило. А если вернется сам дон Т., спросить его, действительно ли Замок освещается тремя лунами, или мне с пьяных глаз тогда померещилось.

Черно-Белый Кот до сих пор не вернулся. Ох, загулял мой котейка, чую, распробовал он вкус воли, теперь его в Башню ни калачом, ни валерьянкой не заманишь. Пора заводить нового.»

— Эй, Рыжик! — позвал Виг, высунувшись в окно.

Грифон, последние несколько дней чувствовавший себя заброшенным и забытым, мгновенно слетел с крыши и затрепетал на уровне подоконника.

— Пошли-ка прогуляемся. Давненько я не летал над Чудурским Лесом…

Приблизительно в двух лигах от Башни посреди березовой рощицы снег зашевелился, вздыбился огромной кротовиной, и выпустил перепачканного землей порядком ободранного человека.

— Меня, уважаемого волшебника… — задыхаясь от гнева и усталости, бормотал мэтр Крифиан. — Посадить к муравьям! Кормить с помощью енотов! Запереть в подвале и забыть!.. Сумасшедшие алхимики! Сыщики-маньяки! Дети, которые не желают слушаться взрослых! Прикидывающиеся безобидными старикашками маги! Чтоб я еще раз с вами связался? Ну уж дудки! В глушь, в ледяные пустоши, на Риттландские острова — больше, господа, вы никогда обо мне не услышите, вы больше до меня никогда не доберетесь!

Мэтр Крифиан сдержал обещание. Действительно, больше никто никогда о нем не слышал.

Кёр-Роэли, Замок

Обиталище мэтрессы Кёр дону Текило понравилось сразу и окончательно. Сразу видно — хозяева не привыкли экономить на отделке помещений. Живут с размахом, на широкую ногу… Только где ж они, хозяева эти, прячутся?

Дон Текило долго блуждал по пустынным залам, качал головой, оценивая разбитые невесть какой магией окна и прочий ущерб, пока не обнаружил компанию странных карликов. Низкорослые смешные коротышки (что твой винный бурдюк, только с ручками) обступили хрустальный гроб, в котором покоилась редкостная красавица, и дружно рыдали. Сняв шляпу, дон Текило состроил приличествующую случаю скорбную мину и встал с края.

— Кого хороните?

— Нашу любимую… могущественную… волшебную… ненаглядную… самую заботливую… самую внимательную… аааа, на кого ж ты нас покинула…

— Что, болела? — посочувствовал вор.

— Мы сами не знаем, — всхлипывая, ответила ему одна из карлиц. По крайней мере, чепчик с подобными кружевами могла носить только женщина. — Приходим, а она лежит… и не дышит… аааа…

— Так, может, поколдовала неудачно? Может, ей какого лекаря, из магической братии, вызвать?

Всхлипы зазвучали реже. А может, и правда, рано плачем?

— И вообще, — продолжил дон Текило, постепенно входя во вкус. — Вы что — дети малые, сказок вам нянюшки не рассказывали?

— Не-а, — пробасил один из карликов. — Они троллей уходили гонять, им некогда было…

— А какую сказку вы имеете в виду? — спросил рыжий. Ну, сами понимаете, с прическами у карликов не густо, но бровищи карла имел рыжие, что твой пожар.

Вообще-то, дон Текило в фольклоре разбирался весьма условно, его жанром был авантюрный роман, но… но ведь слушают! А покойница, между прочим, вполне себе дышит; если бы карлики не ревели, а хорошенько посмотрели на свою хозяйку, давно бы это заметили.

Так или иначе, иберрец почувствовал приступ вдохновения:

— Жила-была, значит, колдунья, и один раз выпила зелье, чтоб, значит, будущее увидеть… Но не рассчитала с дозировкой и проспала тыщу лет. Да…

— И в чем мораль? — подозрительно осведомился рыжий. Не иначе, тот самый Цогобас, относительного которого предупреждал мэтр Виг.

— А через тыщу лет явился принц на белом коне и разбудил колдунью поцелуем.

— Конь? — уточнила романтически настроенная барышня.

— Да тьфу на тебя…

— Если проблема в принце, то надо идти к троллям, — высказался басовитый карлик. — Клан, который у Перевала охотится, грозился устроить коронацию — у них повод, они двух кабанов завалили, закуски полная пещера образовалась. А вот насчет коня, да еще белого… А может, медведь подойдет? Я знаю, как ему шкуру выкрасить…

Тут Кёр не выдержала и засмеялась.

— Госпожа! — хором воскликнули карлики. — Вы живы!

— Как говорит один знакомый волшебник — не надейтесь, — прокомментировал дон Текило, помогая даме выбраться из гроба. — Ваше магичество, позвольте засвидетельствовать вам свое почтение — дон Текило Альтиста, прибыл к вам в надежде разузнать какие-нибудь вести относительно судьбы одной девицы, Джои, родственники которой весьма беспокоятся.

— Вот как? Какой галантный кавалер… Цогобас, приготовьте комнаты для моего гостя. И позовите Джою.

— Э-э… — смутился карлик.

Тия-Мизар, Мади-Лур и прочие дружно потупились и начали ковырять сапожками пол.

— Что случилось с Джоей? — строго спросила волшебница. — Цогобас?

— Понимаете, Госпожа. Ее принц увез. Не троллий, — поспешно уточнил карлик. — А настоящий, человеческий, подхватил ее, и р-раз, ускакал в туманные дали. Я даже не успел рассмотреть, белый конь у него, или, допустим, серый в яблоках…

С помощью улыбки Кёр можно было изготавливать мороженое.

— Ах, простите небольшую заминку, дон Текило, — томно проворковала волшебница, — Сейчас мы разыщем девушку, только придется воспользоваться лабораторией — именно там я держу волшебное зеркало.

— Э-э… — еще больше расстроились карлики.

— Что еще?

Пришлось признаться, что во всем Замке не осталось ни одного целого зеркала. И стекла тоже, но ремонт уже идет полным ходом.

— Мой артефакт взорвался? Хмм… не могу сказать, что сожалею. Надеюсь, при взрыве никто не пострадал. Или как?

Карликов даже на «э-э» не хватило.

— Мэтр Мориарти?

— Голову мы ему пришили, — пробасил Футгидас. — На лед положили, чтоб, значит, не того этого…

Разобравшись с новостями, Кёр ослепительно улыбнулась гостю:

— А, пустяки. Он пытался втянуть меня в заговор, заранее обреченный на неудачу.

— Какое неблагоразумие с его стороны! Такая дама, как вы, может участвовать только в удачных заговорах! Право, жаль, что я не наследник короны в изгнании, ни пророк, или какой другой борец за правое дело. Хотя… Позвольте предложить вам заговор с целью разогнать скуку и посмешить луну, чтоб оборотни от зависти взвыли!

— С превеликим удовольствием, — согласила Кёр. — Только предупреждаю: лун у меня три, и одна из них — ужасно унылая…

Спустя несколько дней Кёр выполнила свою угрозу и восстановила магическое зеркало. По мнению Цогобаса — исключительно для того, чтобы избавить дона Текило от мук совести. Теперь, убедившись, что Джоя находится под надежной защитой, кормит с руки Хаос и сочиняет баллады с удвоенным вдохновением, сеньор перестал рваться на подвиги. Еще бы, ведь хозяйка Замка принимала его с таким радушием…

— Итак, принц появился сам по себе, и ты совершенно не знаешь, каким образом при взрыве «Сердца» дематериализовались двадцать шесть артефактов из моей коллекции? — поставила вопрос ребром волшебница.

Цогобас принялся мямлить, что он не хотел… он был занят подготовкой… а Джою увлек в Лес Господин Айлеруэ… Кстати, вы заметили, что он давно здесь не показывается?

— Не ври мне, Цогобас.

— Нет, как можно… Но вы же сами не хотели ее отпускать!

— Я ее и не держала, если ты помнишь.

— Но… но… Она же чуть с ума не сошла, с тенями говорить начала, и Айлеруэ ее преследовал, вот я и подумал… А артефакты я верну, они в Лесу, в дупле сложены, я просто не успел их вернуть на место!.. — Теперь карлик желал признания, и просто утопил свою Госпожу перечислением подвигов. И в Замке, и за его пределами. Особенно удались Цогобасу описания ужасов тюремного заключения. — Я не собирался ничего красть, я просто не знал, как иначе помочь Джое, ведь она спасла меня, а получается, что я ее подставил, а Черная Луна светила, и тени звали…

— Замолчи, — потребовала Кёр. Цогобас послушно захлопнул рот и замер, ожидая наказания. Нет, слоновьим ухом здесь не отделаешься… И Альбинос рядом жадно облизывается…

Волшебница принялась загибать пальцы.

— Итак, ты придумал план. Нашел способ его реализовать. Привел в действие. И добился успеха. Да еще ухитрился вернуть долг за спасенную жизнь. Я бы сказала, что наконец-то хоть один карлик в Кёр-Роэли научился проявлять инициативу. Свежо, оригинально и совершенно противоречит традициям вашей чересчур покладистой расы. Знаешь что, Цогобас?

— Что?

— Я всегда в тебя верила.

Некоторое время карлик переваривал полученную информацию. Госпожа не сердится? Госпожа, как всегда, что-то задумала?

Главное, что казнить провинившегося Цогобаса она не собирается.

— Госпожа, а как вы думаете — куда попали Джоя, Роскар и то черно-белое чудовище?

Кёр пожала плечами:

— Узнаем. Лет через пятьсот…

Талерин 25-й день месяца Гусыни. Очень позднее утро

Можно сказать — почти обед. Мэтресса Далия еще разок сладко потянулась, после чего встряхнулась, поправила подушки и придвинула поднос с завтраком.

Начала, как обычно, с утренних новостей.

— Как всегда — следствие ведут лучшие люди Министерства. А ведь Ле Пле обещал дать Клеорну отпуск после раскрытия заговора Тирандье. Обманул, паршивец. Впрочем, начальство честным не бывает — у них, должно быть, физиологические сдвиги происходят, когда они пересаживаются в начальственное кресло, — проворчала Далия, принимаясь за кофе. Перевернула страницу и коротко ознакомилась с разделом светской хроники. Ой, знакомое имя! — «Мы рады сообщить, что во вторую декаду месяца Кувшина в Талерине, в доме тайного советника Джиобарди состоится презентация книги, принадлежащей перу молодой и перспективной сочинительницы — госпожи Изольды Вьен-Бло. Долгое время госпожа Изольда посвятила самообразованию, прилежно посещая лекции в нашем Университете. Затем она познавала тайны оккультизма под руководством виднейших мистиков нашего королевства. И вот теперь представляет публике плоды своих размышлений относительно устройства мира, предназначения Судеб и великого таинства Любви». Обязательно надо купить экземпляр, — пообещала себе Далия. — Если кто-то из принцесс вздумает лениться, будет вещественное доказательство: вот чем грозят плоды непросвещения… Что еще в мире происходит?

Еще газета сообщала о новом предприятии фрателлы Бонифиуса Раддо, приглашающего вкладчиков к сотрудничеству. Мелким шрифтом призвали делать пожертвования в пользу строящегося в Бёфери храма Кошачьей Лапы. На последней странице повторялись сплетни о безуспешных поисках мэтра Мориарти, ведущего специалиста Восьмого Позвонка, предстоящем бракосочетании дочери графа Ф. Росинанта и праздновании в Королевском Дворце Дня Снега.

Все три новости благополучно стали «старостями». Но Далия не привередничала: ей очень понравились своеобразные каникулы, начавшиеся на Солнцеворот. Она успела и потанцевать, и даже трижды сходить с Клеорном в Оперу… И даже ни разу не заснула от его занудства, что тоже весьма показательно. Выспаться можно утром — под одеяльцем тепло, окна в снежных узорах, торопиться никуда не надо… а-ах, хорошо…

— Мэтресса? — послышался деликатный стук в дверь.

— Сейчас, минуточку!

Торопливо одевшись, Далия выбралась на свет божий.

В гостиной ее поджидал сюрприз.

У сюрприза были длинные серебристые косы, острые эльфийские уши, шелковая лиловая мантия с вышитыми кленовыми листочками, посох самого что ни на есть волшебного вида, и улыбка от уха до уха.

— Далия! — закричал Лотринаэн, распахивая объятия. — Как я рад тебя видеть! Говорят, ты заделалась придворным алхимиком, поймала Фледеграна на обмане, спасла принца, перевоспитала придворных… Что-то еще?

— Выслушала дюжину фальшивых предсказаний астролога, — добавила Далия. — Научилась охотиться на рыбу гномьим способом, устроила «ловлю на живца» с генералом, сформулировала универсальный рецепт, как выйти замуж графской дочери, остановила войну за женское равноправие… Лотринаэн, где ты был всё это время?

— Я? — полуэльф, не дожидаясь приглашения, развалился в кресле. — Я был безумно занят — проводил эксперименты по выяснению самочувствия Высшего Астрала… Но ты ж алхимик, тебе эти магические штучки ни к чему. Так вот, о чем это я? Ах, да. Услышав, что ты тут зашиваешься с делами, и что ее высочеству Ангелике срочно понадобился маг-консультант, я решил предложить свои услуги. И вот я здесь, пришел оказывать магическую и моральную поддержку! Оваций не надо, лучше предложите выпить.

— Ты хочешь сказать, — тщательно подбирая слова, проговорила сапиенсологиня: — Что явился сюда потому, что захотел мне помочь?

— А как же иначе!

— А не потому, что Ангелика вызывала тебя личным письмом и предлагала место Фледеграна, когда думала, что того убили?

— Предлагать мне место мэтра? — несказанно удивился Лотринаэн. — Фью-ю… Кто ж знал, — заливисто рассмеялся полуэльф. — Глядишь, я б теперь был твоим начальником! Увы, никаких писем я не получал, ни от Ангелики, ни от тебя… Далия, ты чего?

— Писем, говоришь, не получал. А откуда тогда знаешь, что я тебе писала? А?

— Я ж волшебник, может, у меня приступ ясновидения случился?

— Ясновидение, говоришь… Сейчас я тебе покажу ясновидение, а заодно и магическую помощь испробуем…

— Далия, ты чего?!!

О том, что произошло в течение последующих пятнадцати минут, история умалчивает. Известно, что в тот же день, вечером, мэтр Лотринаэн (уже без посоха, с расцарапанными ушами, порядком растрепанной прической, и нервически подмигивающий всякий раз, когда в поле зрения попадала госпожа сапиенсолог) предлагал его величеству свою кандидатуру на вакантную должность придворного мага.

Причем, — дернулся Лотринаэн от ироничного хмыканья Октавио Громдевура, — первые полгода без жалованья, из великого уважения к династии Каваладо.

— Но как же так? — хором возразили Ангелика и Везувия, когда им сообщили об изменениях в придворном окружении. — Мы привыкли к мэтрессе Далии! Ее ученость — прекрасный специалист, просто уникальный! Да, она не маг, но у нее столько интересных сапиенсологических штучек в запасе…

— Точно сапиенсология? — шепотом переспросила Везувия у сестры. Принцесса кивнула. Да, у нее вот здесь, на веере, шпаргалка с незнакомыми словами закреплена…

— Ваша ученость, — поставил точку в дискуссии король, — мы хотим, чтобы вы остались. Специально для вас мы введем должность придворного алхимика. Пора идти в ногу со временем, — обратился он к жене, сестре и зятю. — Алхимия давно и прочно вошла в нашу жизнь, значит, и при дворе должны свершиться перемены! Мэтресса, вы согласны?

— Ну же, соглашайтесь! — радушно повторила Ангелика.

— Я подумаю, — выдавила Далия и спаслась бегством.

В комнатах, с которыми алхимичка так надеялась распрощаться, ее поджидал инспектор… вернее, теперь уже третий помощник министра Клеорн. Судорожно сжимая букетик из посеребренных веточек можжевельника, он в который раз репетировал речь: «Я бывалый сыщик и знаю, что любовь иногда проходит, оставляя улики и криво сработанное алиби…» Общая идея спича Клеорна устраивала. Подробности, включая статистику преступлений, совершенных в Кавладоре на почве страсти, казались излишними.

К тому времени, как вернулась Далия, Клеорн пребывал в разобранных чувствах, кусал можжевельник и искренне завидовал мэтру Лео. Ему хорошо… Снял невесту с карниза, и считай, официальное предложение сделал. Будущую тещу подкупил по совету мэтра Вига — сначала наводнил замок Росинантов мышами, а потом в одночасье их вывел. С графом ведет умные разговоры о разведении породы бойцовых собак; прикидывается, что завершает переподготовку в Ллойярде, а сам через день в Росинант наведывается. А Клеорну что делать?! Он ведь не маг, он обычный сыщик! Солдафон усатый!

«Утром побреюсь,» — дал себе слово Клеорн за секунду до того, как Далия распахнула дверь.

— Что они себе думают?! — закричала алхимичка. — Меня ждут Университет, студенты, монографии! А они хотят, чтобы я нянчилась с великовозрастными дубинами — я о придворных, Анна, Дафна и Арден нареканий не вызывают, — и показывала «сапиенсологические фокусы»! А как же мой профессиональный рост? А как же мое будущее?! У меня теперь его нет! Я стала тупиковой ветвью сапиенсологической эволюции…

— Не плачьте, дорогая моя.

— Хочу — и буду плакать… — шмыгнула Далия. — И, что самое обидное, это говорит Ангелика. Уж она-то должна понимать, насколько важна карьера для современной женщины! Она-то сохранила за собой должность патронессы Министерства Чудес, хотя, казалось бы, замуж вышла, могла на муже сосредоточиться… Клеорн, у меня появилась идея…

— Какая? — с готовностью подхватил реплику сыщик.

— Женитесь на мне, а? А то иначе с придворной катавасией мне не разобраться…

Вот так всегда. Зубришь, шпаргалки пишешь, а преподаватель задает вопрос, который ты теоретически когда-то изучал, но практически пребываешь в полном неведении.

По счастью, Клеорн быстро нашелся с ответом.

В 21-й день месяца Восьминога газета «Талерин сегодня» сообщала:

— Про нас, как всегда, ни единого слова, — проворчал, откладывая газету, мэтр Никант.

— Вы про то, как донна Долорес устроила сцену ревности Мартину за то, что он танцевал с девушкой Фри-Фри? — переспросил мэтр Филипп. — Или про то, как библиотекарши строили глазки «спокушникам»?

— Я имею в виду общую идею Алхимии, — объяснился Никант. — Кто, спрашивается, мешал господину Бронну дать краткое, на пять-шесть тысяч слов, резюме относительно деятельности мэтрессы Розанны — которую я лично глубоко уважаю за ее вклад в развитие медицины. Или про открытия мэтра Григо…

— Или про вашу последнюю монографию, — подмигнул благодушный Филипп.

— Это несправедливо! — не унимался мэтр Никант. — Раз уж мы вынуждены терпеть в наших рядах кошмар в лице мэтрессы Далии, то пусть хотя бы ее дела послужат общему благу. Почему, спрашивается, заметка о свадьбе в Университетском квартале есть, а сообщений о достижениях Алхимии — нет?

— Потому, что мы, алхимики, любим изучать историю, а творить ее предоставляем всем прочим, — отозвался мэтр Люмус.

— Ну, если судить с такой точки зрения… — закочевряжился Никант. Соглашаться ему не хотелось, спорить было не с руки… Оставалось согласиться, что оппонент в какой-то степени не прав, хотя его неправота иллюстрирует частный случай общего тезиса, а следовательно, может рассматриваться как аргумент в пользу постулата.

В «Алой розе» царило затишье. Через час-другой в ресторацию потянутся завсегдатаи; деятельная гномка примется сновать по кухне, колдуя над раскаленными сковородками и булькающими кастрюлями. Блёклая унылая Полин будет путать заказы, старина Ницш с комфортом расположится у камина и примется с громким фырканьем поглощать любимое пиво.

Сейчас разговор историков сопровождало только потрескивание горящих поленьев и тихое сопение нового Напиного любимца. Он спал в корзине у очага, задрав лапы и свесив на бок голову с треугольными ушами, увенчанными кисточками. Мэтресса Аббе определила животное как «рысь обыкновенная лесная, самец двух месяцев от роду», но гномка упорно продолжала именовать рысенка леопардом. Что ж… Запишем и этот факт для истории.

На всякий случай упомянем, что в оружейной коллекции госпожи Кордсдейл произошло небольшое пополнение. Принц Роскар, совершающий подвиги в неизведанных заморских далях, прислал гномке легкий изогнутый меч с вделанной в рукоять чернильницей — сплошная экзотика. Или намек на вооруженное знание? Непонятно… В отличие от меча, антикварный стилет, повешенный рядом, выглядел однозначно. Однозначно просто, однозначно немногословно, однозначно опасно… Умели же в старину делать оружие, что ни говори.

Помолчав, мэтры историки завели дискуссию, куда идет современная оружейная промышленность и идет ли вообще. Им было тепло, сытно и абсолютно лениво выбирать действительно важную, спорную тему для обсуждения.

За окнами кружила метелица.

Жизнь шла своим чередом.