Диктиона и планета баларов

НОВЫЙ КОРОЛЬ БАЛАРОВ

І

Тонкие прутья в виде стилизованных копий расчерчивали знойно-жёлтое небо на ровные одинаковые ромбы. Прутья скрещивались под углом и создавали впечатление бездушных пик невидимой стражи, охраняющих его от окружающего мира. Или, может быть, мир от него? Он устал. Он безумно устал за этот цикл карантина, столь необходимого по здешним обычаям. Даже для короля. Он стал королём, едва ступив на раскалённую поверхность этой планеты, ещё до церемонии отречения и коронации. Но и король должен подчиняться древним обычаям. И целый цикл провести в карантине.

Он подошёл к окну и взглянул вниз, взявшись за крепкие толстые прутья решетки. Раскалённый на солнце металл жёг пальцы, но кожа ещё не успела изнежится от традиционных ароматных масел, и он спокойно переносил эту боль. Она ему даже нравилась. Гораздо больше, чем красная пустыня, простирающаяся от подножия его темницы до широкого, неоглядного горизонта.

Его глаза привыкли к голубизне и зелени, и эта жаркая жёлто-красная палитра раздражала. Его тело, так долго знавшее лишь необходимый минимум легкой облегающей одежды, изнывало в путах широких полотнищ и жёстких ремней. Ему уже опротивело мягкое и липкое, как губка, ложе, и осторожные руки рабынь, с обволакивающей лаской втиравшие в его кожу древние составы, предохранявшие от немилосердных лучей солнца. А змеиная вежливость слуг приводила в ярость. Но он пришёл сюда, чтоб быть королём, и потому заранее мирился с тем, что, возможно, придётся пребывать в этом аду годы и годы.

Его царствование начиналось с клетки карантина, как, может быть, и царствование многих до него. Наверно, их это устраивало, но ему было тошно. Если так всё начинается…

Он, скорее, почувствовал, чем услышал движение за спиной и, прежде чем обернуться, постарался расслабить мышцы лица и загнать тоску поглубже. Невысокий красноволосый Элса стоял возле раздвижной перегородки. Его алая тога была подхвачена на плечах узкими жёлтыми ремнями, а непрерывно извивающийся за спиной хвост сжимал шестипёрый жезл церемониймейстера, словно выбирал момент, чтоб обрушить это оружие на пламенную шевелюру. Неподвижные зелёные глаза со щелями зрачков неотрывно смотрели в лицо короля, выискивая там следы усталости или гнева. Король бегло взглянул на узорчатые чешуйчатые скулы балара и сосредоточил своё внимание на его глазах. Молчаливая дуэль длилась недолго и окончилась, как и раньше. Элса отвёл взгляд.

— Я хотел напомнить моему королю, — сипло произнёс он, — состав ещё недостаточно пропитал его поверхностные ткани, и пока солнце небезопасно для здоровья повелителя баларов.

— Это всё? — негромко спросил король. В его голосе, обычно полном эмоции, на сей раз не прозвучало и оттенка чувства.

— Цикл подходит к концу, — продолжил Элса. — Завтра избранник древнего народа сможет въехать в Вечный Город и произвести все необходимые ритуалы.

— Благодарю. Что-нибудь ещё? — он был предельно вежлив и сдержан. Он знал, что Элса изнывает от любопытства, и его сообщений с нетерпением ждут в Городе Короля, однако, поднимать забрало не торопился. Пока он чувствовал себя слишком уязвимым и предпочитал скрываться за бронёй непроницаемости.

Элса покачал головой. Чешуйки на его скулах замерцали, а зрачки сузились ещё больше. Он попятился за чёрную линию, отделявшую покои от помещений слуг, и задвинул перегородку. Король вздохнул, опустил веки и с силой стиснул переплетённые пальцы рук. Мускулы на плечах на мгновение напряглись, словно силясь разорвать стягивающие их ремни, и тут же расслабились. Король медленно прошёл по залу, перегороженному витыми металлическими решетками, постоял возле круглого бассейна, заполненного маслянистой вязкой жидкостью, в которой вяло шевелились серебристые ящеры, скользнул взглядом по неровному дрожащему ложу из плотно растущих стеблей махровых водорослей, провёл пальцами по причудливому изгибу витой подставки для факелов, и тут же потеряв ко всему этому интерес, вернулся к окну.

Он успел как раз, чтоб увидеть колесницу с впряжённым в неё чёрным ящером, который перебирал толстыми, расположенными по бокам лапами, быстро отдаляясь от карантинного замка. Скорее всего, это был гонец Элсы. Но что он мог сообщить в Вечный Город? Король невольно усмехнулся, и его мысли тут же метнулись от чёрного ящера к изящным драконам, которых парами и тройками впрягают в одноосные возки. Как можно было бы прокатиться по этому выжженному полю! Да, это было б лучше, чем сидеть здесь взаперти.

А в колеснице ехали два мрачных балара, которые даже не смотрели друг на друга. Они везли сообщения двум вечным противникам: вдовствующей королеве Энии и главе королевской оппозиции князю Линне. Обоим Элса отправил тщательно запечатанные свитки, в которых содержалась, однако, одно и то же сообщение: «Король опасен, его взгляд чёрен, замыслы темны, но манеры безукоризненны».

II

Один из свитков в тот же день был доставлен в подземный дворец Линны. Гонец передал его в руки принца Элку. Тот поспешно сорвал печать и, мельком взглянув на послание, прогнал гонца прочь резким гневным взглядом. Элку был красив. Он унаследовал от матери изящество тела и искристые как песок золотые волосы, а от отца — мощные широкие плечи, гордый властный профиль и голубые глаза альбиноса. Но он был ещё молод, и ему не хватало мудрости матери и выдержки отца. Узнав содержание письма, он стремительно прошёл по узким, как норы, галереям-переходам и вошёл в сводчатый зал, тускло освещённый зеленоватыми огнями ароматических свечей. Его глаза не нуждались в ярком освещении. Он проследовал мимо гнутых наклонных колонн, мерцающих кристаллическими вкраплениями. Его хвост нервно стегал по круглым выпуклостям с изображениями гербов подвластных провинций. Сине-голубой плащ реял за спиной, как знамя. Он миновал хрустальные саркофаги с мумиями предков и приблизился к мраморной ладье, наполненной тончайшим изумрудным песком, на котором нежилась в лучах искусственного солнца его мать, принцесса Сумон. Она была маленькой и тонкой с зелёными глазами и нежно-оранжевой кожей, блестевшей, как парча.

— Где Линна? — требовательно произнёс он. — Я хочу спросить его, за что мы платим такую безумную дань Элсе? Только для того, чтоб получать от него такую пустяковую информацию?

— Покажи, — Сумон протянула свою точёную ручку с полированными, украшенными инкрустацией когтями и забрала свиток. Прочитав его, она пожала покатыми плечами. — Это ничего не значит. Элса умён. Он пережил трёх королей и обо всех давал нам полные сведения. Этот, видимо, действительно не так прост. А значит, опасен.

— Он целый цикл следит за ним! — зашипел Элку, выпуская между зубов тонкий раздвоенный язык. — Теплокровные не умеют скрывать свои чувства. Они слишком примитивны для этого.

— Это ты не умеешь скрывать свои чувства, — раздался негромкий голос. Князь Линна, высокий, широкоплечий лёгким стремительным движением выскользнул из-за гербовой колонны и оказался рядом с сыном. Элку отпрянул от неожиданности и получил довольно болезненный щелчок отцовским хвостом. Князь был альбиносом. В его прозрачных глазах неярко пульсировала голубая кровь, и она же, протекая по микроскопическим сосудам, придавала его бесцветным волосам бело-голубой цвет. Оттеснив обиженного сына, Линна принял свиток, почтительно поданный ему супругой. Он посмотрел на причудливые линии тайнописи, но сколько ни вглядывался Элку в его лицо, он не смог определить реакцию отца.

— Принцесса права. Он опасен, — произнёс князь, с некоторой нежностью взглянув на Сумон. — Ты была у Энии? Какие сведения получает она?

— Она не говорит всего, — ответила та. — Но кое-что она мне выболтала. То, что не заинтересовало тебя, как мужчину, но заинтересовало её, как женщину.

— И что же это? — чуть заметно улыбнулся Линна.

— Король выглядит молодым и красивым, он силен и вынослив.

— Молодым? — князь задумчиво взглянул в темноту между колоннами. — Этого не может быть. Хотя…

— Он самозванец! — воскликнул Элку. — Он же престолонаследник двадцать восьмой очереди. Король Суба включил его в список девять драконьих циклов назад! Даже балары не живут так долго, а для живородящих это вечность! Животные его вида не могут…

Он смолк на полуслове, так как голубоватый хвост Линны больно хлестнув, обвился вокруг его шеи. Князь взглянул в расширившиеся зрачки принца и тихо прошипел:

— Ты станешь наследным главой оппозиции. И если ты хочешь уцелеть, ты не должен относиться к противнику пренебрежительно и даже в узком кругу демонстрировать своё неуважение. Мы имеем дело не с животным. Это человек, существо чуждое нам, загадочное и чрезвычайно опасное. Оно непредсказуемо и имеет такие резервы, о каких мы не можем даже мечтать. Если он самозванец, — продолжил князь уже в полный голос, выпустив шею Элку и аккуратно поправляя кончиком хвоста его выбившийся локон. — Всё будет очень просто. Зеркало памяти померкнет от его прикосновения, и он подвергнется казни на солнце. Жрецы проверят оставшиеся двести десять позиций списка, и можно сказать точно, что такого чуда, как с ним, больше не случится. Остальные наследники давно мертвы. Тогда мы сможем претендовать на престол, как прямые потомки последних королей-баларов. Но если он тот, кого Суба когда-то включил в список, нам придётся нелегко. И лучше переоценить его, если это возможно, чем недооценить.

— Но я не верю, что это он, — раздражённо заявил Элку.

— Я тоже поверю только Зеркалу памяти. Но учти, что он прилетел издалека. В космосе со временем происходят загадочные вещи. К тому же, кто знает, каковы люди там, где ещё не бывали наши звёздные корабли? Будь осторожен, Элку. Неизвестно, с чем мы столкнулись на этот раз.

— Да, — кивнула Сумон, постукивая когтем по краю ладьи, — нам не может везти бесконечно, и однажды мы всё равно встретимся с королём, которого не так-то просто будет убрать с нашего пути. С Эзманой, Тубом и Брамоном всё прошло слишком легко.

III

На следующее утро, ещё до восхода солнца новый военный король баларов въехал в свой Город. Он покинул Карантинный Замок в тот миг, когда зелёная звезда Умершего Короля закатилась за горизонт, и должен был успеть доехать до своего Дворца к восходу. Ему следовало самому управлять тремя четырёхкрылыми драконами, впряжёнными в лёгкую колесницу. Путь должен был занять ровно столько времени, сколько проходит с заката зелёной звезды до рассвета. Точно в миг появления первых лучей он обязан ступить на гранитный порог дворца, без передышки поднявшись по широкой лестнице в пятьсот ступеней. Если ему удастся выполнить эти предписания, то его правление станет счастливым для баларов. Но разве это возможно?

Балары стояли вдоль широкой прямой дороги, глядя на своего нового повелителя. Они молча наблюдали за его продвижением, в тайне надеясь, что он не приедет слишком рано, как Эзмана, не опоздает, как Брамон, и не споткнётся посреди лестницы, как Туб. Но военные короли были проклятием баларов, и ждать от них счастья не приходилось. Когда-то, тысячелетие назад безумный король Виго, обидевшись на свой народ, назначил вместо себя королем диктионца Алтоя. Алтой должен был вести баларов войной на свою родную планету, и это было условием его жизни. Прекратив войну, он рисковал утонуть в колодце Забвения. Его правление было обусловлено военными кампаниями, и потому его называли военным королём. С тех пор институт военных королей вошёл в жизнь Планеты баларов. Королями становились только чужаки человеческой расы, они знали, что условием их могущества и жизни является бесконечная война, и, как правило, с жестоким расчётом распоряжались миллионами жизней презираемых ими «хвостатых», а «хвостатые», в свою очередь, ненавидели своих королей и держали их в узких рамках древних предписаний, ограничивая их права и свободу, зорко следя за исполнением ими изуверских обычаев, и продлевая их мучительную жизнь под немилосердным сжигающим солнцем с помощью тщательного ухода. Взаимная ненависть была в порядке вещей, и короли, в свою очередь, заботились о том, чтоб оставить после себя необходимое количество наследников своей расы.

Новый король, как видно, не испытывал никаких иллюзий насчёт своего положения и не пытался ввести в заблуждение своих подданных. Его изящная колесница катилась по дороге, и матовые стелы вдоль неё отражали летучую тень. Он не проявлял любопытства ни по поводу толпившихся вокруг баларов, ни по поводу циклопических четырёхгранных пирамид, возвышавшихся над красными песками пустыни — единственных наземных зданий Города, не считая Дворца. Он стоял на колеснице, держа одной рукой повод ведущего дракона, а другой опираясь на жёлтый эфес огромного потемневшего от времени меча, воткнутого возле его ног. Сухой, секущий песком ветер развивал его тёмные, чуть вьющиеся волосы и тёмно-бордовый плащ, расшитый созвездиями кристаллов, пристегнутый чёрными ремнями на плечах к красноватым кольцам нагрудника, сплетенного из кожаных ремней, а на запястьях — к широким медным браслетам. Из одежды на нём были ещё лишь короткая юбка из чешуйчатой шкуры королевского дракона, металлический пояс и сандалии на толстой подошве. Его тело казалось бронзовым от пропитавших кожу составов. Он был высок и строен, удлинённые гибкие мускулы свидетельствовали о силе и ловкости. Впрочем, о том же говорило и то, с какой лёгкостью он управлял своей упряжкой.

Балары вглядывались в лицо своего короля, но, как и Элса, не могли ничего понять. Неподвижное, словно отлитое из той же бронзы лицо с высоким лбом, прямым носом и плотно сомкнутыми губами хранило выражение покоя и отрешённости, а тёмные глаза смотрели вперёд, на дорогу, лишь изредка устремляя взгляд в небо над крышей Дворца.

— А ведь он может успеть, — пробормотал князь Эрс, наблюдавший с площадки для знати за прибытием своего повелителя.

— Чтоб теплокровное и успело? — пренебрежительно произнёс молодой князь Тумма.

— А я и не знал, что вы жаждете примкнуть к оппозиции, — ядовито улыбнулся Линна.

Тумма бросил на него недовольный взгляд:

— Я верно служу королю.

— В таком случае вам стоит знать, что злословить на его счёт — это исключительное право членов оппозиции.

— Прекратите! — перебила их вдовствующая королева баларка Эния. — Лучше посмотрите на того, кто сломает вам зубы и вырвет ваш язык, Линна. Ему это дело по плечу.

— Вы просто утомлены уродством Брамона, — усмехнулся тот.

— Этот мальчик, конечно, посимпатичнее того криволапого ящера, — кивнул Тумма.

— Нет, — покачал головой Линна, вглядываясь в бронзовую фигуру на колеснице. — Он не мальчик. Он слишком спокоен для мальчика, — и подумал: «Хлебнём мы с ним…»

Колесница остановилась возле подножия лестницы. Подхватив меч, король легко спрыгнул на ступени и начал быстро подниматься наверх, к чёрному прямоугольнику входа. Он не то, что ни разу не остановился, он даже не сбился с ритма, и взлетел на верхнюю площадку в тот миг, когда небо над Дворцом озарилось светом, а первый луч блеснул лишь в то мгновение, когда он ступил на серый порог. Он чуть не издал радостный вопль по поводу того, что у него получилось. Ему пришлось напрячь все свои чувства, чтоб определить расстояние до Дворца и рассчитать скорость колесницы, а близость первых лучей он ощущал всем своим существом. Это было чудо, хотя и чудо, основанное на точном расчёте и интуиции, но он верил в приметы, и был рад, что обеспечил себе удачное правление. От бурного проявления восторга его отвратила тишина внизу. Балары, похоже, никак не отреагировали на его удачу, а, впрочем… Чёрт их разберёт, этих баларов.

Он вскинул меч и положил его плашмя на плечо, а затем двинулся в Церемониальный зал по узкому коридору, стены которого были покрыты тонкой резьбой, почти неразличимой в полумраке. Он подумал, что потом её следует хорошенько рассмотреть.

Плащ ему мешал. Может, это было и красиво, но очень неудобно. Что-то шелестящее, преследующее по пятам. Он испытывал искушение отстегнуть его, тем более что одежда короля не регламентировалась Законом, но, в конце концов, решил не шокировать баларов.

Когда он вошёл в зал, вся знать, которую он тут же окрестил про себя сворой, была уже здесь. Они стояли по обе стороны от прохода, ведущего к слабо мерцающему Зеркалу памяти. По-прежнему, ни на кого не глядя, он направился туда, но неожиданно остановился и резко обернувшись, взглянул в сторону. Глаза его сверкнули и балары напряглись. Король, не отрываясь, смотрел на двоих, стоявших у колонны. Одним из них был жрец Касу, огромный балар-меланист. Чёрный и блестящий, как антрацит, он угольной глыбой возвышался над другими. Его лицо хранило недоброе выражение, а налитое силой тело излучало жгучую и раздражающую энергию. Рядом с ним стоял человек, стройный русоволосый посол Диктионы Юдел. Увидев, что король остановился, красноволосый Элса подскочил к нему.

— Кто это? — резко спросил тот.

Элса ответил.

— После церемонии, человека — ко мне, — приказал король и, проделав оставшуюся часть пути, взбежал на возвышение. Теперь казалось, что ему не терпится покончить с формальностями.

— Смотрите, — прошептал Элку, подтолкнув локтем отца, но адресуя реплику всем.

Король приблизился к Зеркалу памяти и заглянул в него. Из глубины мрака на него смотрело лицо темноволосого юноши, которым он был девять драконьих циклов назад. Улыбнувшись своей юности, король положил ладонь на стекло, и оно вспыхнуло белым светом, а потом померкло, запечатлев новый облик уже не престолонаследника, а короля.

— Проклятье, — разочаровано пробормотал Элку. Зеркало идентифицировало параметры биополя и выдало положительный ответ. Король не был самозванцем.

Король обернулся лицом к залу. Зеркало поспешно вынесли, Элса, облачённый в голубую мантию, поднёс королю серебряный свиток и золотое перо.

— Начертайте ваше имя и забудьте его, — торжественно произнёс он. — Это обряд отречения. Отрёкшись от своего имени, вы примите титул Военного Короля Баларов. После вашей смерти титул перейдёт к престолонаследнику, а ваше имя вернётся к вам, и мы будем вспоминать вас, называя его.

Король кивнул, взял перо и быстро написал в свитке два слова. Сворачивая серебряный лист, Элса взглянул на подпись, но так и не сумел прочесть её. «Придётся после его смерти воспользоваться записью в списке престолонаследников», — подумал церемониймейстер.

Пришло время коронации. «Да, церемонии у них по-военному кратки», — усмехнулся про себя король, увидев девушку, выносящую на мраморном подносе королевский венец. Девушка была человеком. Стройная с чёрными длинными косами и голубыми глазами она выглядела кроткой и испуганной. На ней был мерцающий полупрозрачный наряд, почти не скрывающий пропорционального золотистого тела. Он почти автоматически бросил на неё опытный оценивающий взгляд, а она, заметив это, смутилась ещё больше и чуть не запнулась, поднимаясь на возвышение. Он тут же отвёл взгляд, чтоб не ставить её в неловкое положение.

— Принцесса Тура, — прошептал Элса. — Дочь военного короля Брамона и наложницы Белы, которую он привёз с собой.

«Мерзавец, — подумал король. — Наверняка эта бедняжка Бела, а не Эния была его настоящей женой».

Тура склонилась перед ним в поклоне, держа поднос над головой. Он взял венец и надел его. На тёмных волосах, обрамляющих волнами открытый лоб, красивое лицо и стройную шею, парадный золотой обруч с алым рубином, оправленным в витой овал с лучами, извивающимися как замершие змейки, смотрелся великолепно. Он едва не пожалел, что унесли зеркало.

На этом церемонии были окончены.

IV

Пройдя в свои новые покои, король выгнал Элсу и слуг, и, сняв ненавистные ремни, которые уже успели натереть потерявшую чувствительность кожу, опустился в неглубокий бассейн, наполненный ледяной прозрачной водой из подземной реки. Изгибаясь как дельфин, он легко проплыл под водой от одного бортика до другого и, перевернувшись, вернулся на спине. Затем с сожалением выбрался из прохлады в жар комнаты. Вытираться не было необходимости. Тело мгновенно обсохло.

Смазав потертости от ремней маслом, он накинул лёгкую белую тунику, которую ещё вчера приказал изготовить для себя, измучив придворного ткача объяснениями непривычного фасона. Два куска мягкого полотна, скреплённые на плечах, приятно облегали тело до бёдер. Сверху он надел металлический пояс и подошёл к зеркалу. Парадный венец висел на кривом бивне какого-то чугунного монстра. Взглянув на него, король недовольно хмыкнул и достал простой обруч из витого серебра. Разобрав просохшие волосы на косой пробор, он надел обруч так, что с одной стороны он шёл поверх волос, а с другой уходил под изящную волну длинной чёлки. Надев сандалии, он прошёл к высокой стрельчатой двери и распахнул её перед ожидавшим Элсой. За ним толпой ввалились слуги.

— Посол Диктионы здесь? — спросил король.

— Посол Диктионы будет призван сразу после того, как вы закончите с делами, — строго произнёс Элса.

— С какими делами?

— Война прежде всего. Так записано в Законе.

— Хорошо. Займемся войной, а пока велите отыскать этого мерзавца. Он мне нужен.

— Что вы с ним сделаете? — насторожился церемониймейстер.

Король изобразил удивление и для пущего эффекта нахмурил лоб, а потом стремительно подошёл к толстой книге, лежавшей на подставке и начал быстро её перелистывать.

— Что хочет отыскать мой повелитель? — осведомился балар.

— Да вот… — пробормотал тот, — пытаюсь найти, где тут написано, что король должен отчитываться о своих намерениях перед церемониймейстером.

— Этого нет в Законе, — невозмутимо ответил Элса.

Лицо короля стало холодным, а глаза гневно сверкнули.

— Я думаю, что вы поняли свою ошибку. Пошлите за Юделом, если, по-прежнему, собираетесь исполнять свои обязанности. И уберите отсюда это стадо! — он указал на толпящихся слуг. — Мне нужен только один, — он быстро пробежал глазами по их лицам и выбрал забавного мальчика с полосатым бело-розовым личиком и густыми бордовыми кудрями, лицо которого выражало что-то вроде доверчивого восторга. — Как тебя зовут? — спросил король.

Мальчик испугался и едва сумел прошипеть:

— Милдок-к-кх.

— Ты будешь мне прислуживать. Остальных — вон!

— Лекарь и помогающие ему рабыни всё равно должны остаться. Это Закон, — запротестовал Элса.

— Они могут являться сюда по мере необходимости, не мозоля мне глаза.

Церемониймейстер, исполнявший и обязанности мажордома, сдался. Он отправил посланца за Юделом и велел остальным слугам удалиться из покоев короля.

Повелитель вздохнул и прошёл к огромному креслу, покрытому подушкой из упругих водорослей. Опустившись в их прохладные влажные объятия, он положил руку на широкий подлокотник и взглянул на своего мучителя.

— Ну, и что у нас с войной?

— Князь Приимок, которому военный король Брамон поручил подготовку к походу на Диктиону, сообщает, что всё готово и завтра звёздный флот баларов двинется к звезде Аматесу.

Король молча смотрел на сине-сиреневый камень в своём перстне, единственном роскошном украшении, которое оставил после церемонии. Камень искрился на безымянном пальце его правой руки, завораживая взгляд церемониймейстера.

— Поход можно отложить? — тихо спросил король.

Элса вздрогнул, чего раньше с ним не случалось.

— Вы не можете отменять приказы вашего предшественника. Он был военным королём и его воля неоспорима.

— Ладно. Флот поведёт Приимок?

— Да. Брамон детально разработал весь план кампании, и ваше участие в ней не требуется. Но вы можете начать разработку следующей.

Король метнул на него быстрый взгляд.

— Подождём и посмотрим, чем закончится эта. Что ещё?

— Князь Чес прислал гонца с сообщением, что скоро восстание мятежного князя Броста будет подавлено с той жестокостью, какой требовал Брамон.

Король на мгновение опустил веки, и желваки прошлись по его скулам.

— Здесь моё участие тоже не требуется?

— Брамон приказал жестоко подавить восстание и всех, кто не будет убит, привести в Город, чтоб он мог примерно наказать их. Броста и его коварную дочь Вим он велел доставить обязательно, но не успел решить их судьбу.

— Хорошо. Это я возьму на себя. Против чего они восстали?

— Против власти теплокровных, — невозмутимо ответил Элса. — Против налогов, против войны с Диктионой.

— Ясно, — на лице короля отразилась скука, и он принялся рассматривать свои длинные пальцы с зеркально отполированными ногтями. — Что-нибудь ещё?

— Это всё.

— Мне нужны сведения о взимаемых налогах, подробный отчёт Приимока о подготовке похода, всю имеющуюся информацию о Диктионе. И вообще… летописи баларов за эпоху войн. Так же я хочу знать о Бросте и его восстании.

Элса уже с трудом удерживал на своей мерцающей физиономии маску бесстрастности. Этот молодой король с ходу брался за дела и брался так круто! Нужно немедля сообщить об этом Энни и Линне. Балар поклонился.

— И ещё! — король щёлкнул пальцами. — Во дворце есть какие-нибудь животные? Комнатные, чтоб всё время находились здесь. Мне будет скучно в одиночестве.

Нижняя челюсть церемониймейстера с острыми зубами отвисла, и красные волосы изумлённо поднялись над головой. Он выгнал слуг и просит животных, чтоб не страдать от одиночества! Немедля сообщить!

— Карликовые драконы и королевские летучие мыши.

— Прекрасно.

— Но мыши ночью прокусывают артерии теплокровных и пьют их кровь.

— Моя им не понравится, — улыбнулся король. — Значит, одного карликового дракона и парочку мышек.

— Слушаюсь. Король желает ещё что-нибудь? — Элса надеялся, что король, наконец, поинтересуется судьбой гарема своего предшественника, но тот на мгновение задумался и произнёс:

— Пожалуй, только одно. Точильные камни и ветошь. Мне нужно привести в порядок свой клинок.

V

Юдел едва ускользнул от посланца короля. Он знал, что пришелец, прежде всего, призовёт его. Призовёт, чтоб убить. Не слишком-то благородно даже для такой низкой породы, кидаться на того, кто слабее. Заведомо слабее. Юдел знал это и, выскользнув из своего подземного замка, по тайному ходу устремился в один из мрачных Храмов.

Юдел был высоким и сильным и, хотя не отличался особой мускулатурой, мог сразиться с любым из людей. И с двумя, и с тремя, но не с одним из этих… Он скривился при одном воспоминания о пронзительном взгляде нового короля и той энергии, которая горячей волной затопила зал, когда он вошёл. Никто не знает настоящего имени короля, но Юдел уже догадался. И ему стало страшно.

Он вынырнул из-под чугунного щита в виде дьявольской маски, закрывавшего выход, и оказался в низкой сводчатой галерее. Чутьё подсказало ему, где искать заступника и собрата. Он повернул налево и вскоре вошёл в узкую комнату, где чёрный жрец Касу сидел на корточках перед потемневшим от времени и злобы идолом.

— Он вызвал меня! — крикнул Юдел и, войдя, рухнул на колени перед идолом рядом с гигантом-баларом,

— Иди и сразись с ним, — громыхнул Касу, не повернув головы.

— Нет. Пока он всего лишь вызывает меня на аудиенцию.

— Тогда не бойся. Он не посмеет тебя убить. Он не хочет ещё большего осложнения отношений с Диктионой, а ты — посол.

— Никогда не известно, что на уме у этих отродий, — возразил Юдел.

Касу медленно повернул огромную, похожую на котёл голову.

— Ты струсил.

— Конечно, — не смутившись, подтвердил диктионец, — И ты знаешь почему. Он очень сильный Воин Духа. Я сразу понял это, едва он вошёл.

— А я узнал его, едва он прилетел на планету. Это очень сильный Воин, и он сокрушил много наших твердынь. Честь остановить его выпала мне.

— Вот и действуй, — Юдел мелко дрожал, вспоминая пронзительный взгляд тёмных глаз. — Я же слаб. Предыдущая инкарнация была выбита из цепи моей жизни.

— Ты слаб не от этого, а из-за трусости, — Касу медленно поднялся.

— Лучше я вернусь на Диктиону и помогу вам там. Я возьму на себя Кибелла и машины, а ты разделаешься здесь с этим теплокровным.

— Убирайся, — проворчал балар. — Пусть все здесь знают, какие трусы диктионцы.

Юдел не обиделся. Он быстро вскочил с колен и вышел. Почти бегом он устремился в тайный ангар, где стоял скоростной звёздный катер. Он был слишком слабым Слугой Тьмы, чтоб сразиться с бронзовым Воином. Другое дело — Касу! Касу справится. Он справится с двумя такими, с тремя… Но не Юдел. Он вернётся домой и закончит начатое дело, уничтожив смертельно больного, но и смертельно опасного Кибелла, не осознающего силы своего духа, равного духу бессмертных.

В тот миг, когда звёздный катер вырвался за пределы знойной атмосферы планеты баларов, король поднял голову и взглянул в раскалённое небо за окном. Он понял, что произошло, и не удивился. Просто восстановился баланс сил. Один против одного. Он против чёрного Касу. Юдел был лишним, и его вышвырнуло с поля боя.

Полдень полыхал раскалённым золотом, но здесь, возле бассейна с холодной проточной водой было прохладно. Король вернулся к своему занятию. Он полировал камнем лезвие своего древнего меча. Металл постепенно светлел, и на нём проступали загадочные знаки, от которых веяло светом и добром. Король улыбался, вспоминая густые зелёные леса, синие горы и чёрный ночной океан, ревущий праведным гневом осеннего шторма. Рядом с ним, на полу, опустив голову с фигурным гребнем на его ногу, спал маленький дракончик с глянцевой узорчатой чешуёй. Неподалеку, на роге чугунного монстра, по обе стороны от парадного венца висели две большие летучие мыши, закутавшиеся в перепончатые крылья. Милдок стоял возле пюпитра, и с выражением читал древнюю летопись о походе военного короля Урда на Диктиону. В просторном зале, освещённом ярким солнцем, было тихо, и царила уютная, домашняя атмосфера. Наверно, уже давно эти стены не знали такого блаженного умиротворения, если знали вообще. Король слушал тишину, журчание воды в бассейне и срывающийся голосок юного слуги. Все звуки были в гармонии, и ничто не нарушало покоя, поэтому он сразу же почувствовал внезапную перемену позади себя и быстро обернулся. Проснувшийся дракончик поднял голову. Мыши вздрогнули, и Милдок смолк.

Из-за тяжелой драпировки выскользнула вдовствующая королева Эния и замерла, увидев устремлённые на неё взоры. Должно быть, ей хотелось возникнуть внезапно, и она была раздосадована неудачей, а король тем временем поднялся и, решительно подойдя, отдёрнул драпировку, обнаружив потайной ход.

Эния, высокая зеленоволосая красавица с упругой грудью, осиной талией и широкими округлыми бёдрами, улыбнулась сомкнутыми губами.

— Я всегда входила к своему мужу через эту дверь, — она жестом приказала слуге удалиться. Милдок поспешно ушёл.

— Я велю заложить эту дверь камнем, — произнёс король. — Других здесь нет?

— Нет, — покачала головой Эния.

Оставшись наедине с королём, она прошла, покачивая бёдрами, к широкому влажному ложу и легла. Он подумал, что она довольно привлекательна, если забыть о хвосте, змеиных зубах и раздвоенном языке. Но забыть не удавалось. Однако он улыбнулся и, подойдя, присел рядом.

— Нам повезло, — прошелестела Эния. — У нас впервые за столько драконьих циклов появился по-настоящему прекрасный король. Мы всем им твердили: «наш прекрасный повелитель», «наш великолепный король», но… Они были сущими уродами. Вы — иное дело. Даже по нашим меркам вы достойны высочайших оценок.

— А как же отсутствие хвоста? — невинно осведомился он.

— Ну… Это не такой уж большой изъян. Иногда воинам отрубают хвосты в бою…

— Бедняги… Как я их понимаю.

— Я слышала, что вы не привезли с собой жену или наложницу, — сощурилась Эния. — Право же жаль. Очень бы хотелось, чтоб престолонаследник был таким же красивым, как и король. Но вы можете включить в список своих сыновей, если они у вас есть.

— Нет, — покачал головой король.

— Жаль. Тогда вам нужно подобрать наложницу вашего вида. Может, в гареме моего покойного Брамона и есть такая. У него была отличная коллекция. Или эта бедняжка Тура. Она ведь понравилась вам? Кто знает, может, она одной с вами крови. Никому не известно, откуда происходил её отец. И никто даже не догадывается, откуда пришли вы.

— Да, такие совпадения случаются. А почему она бедняжка?

— Но ведь у неё тоже нет хвоста! — рассмеялась Эния, блеснув своими острыми зубами.

— Ну, конечно. Именно этот изъян и мешает ей выйти за меня замуж?

— Вы серьёзно? — нахмурилась вдовствующая королева.

— Это чисто теоретический вопрос, — успокоил её король.

— Она девственница, к тому же она кротка и глупа, — резко произнесла Эния. — Как и её мать. Она не пара королю.

— А кто пара?

— Та, которая будет любить его со всем жаром этого мира, — сладострастно прошипела она.

Король взглянул на свой перстень.

— Прекрасный ответ. Я подумаю над подходящей кандидатурой, но на это требуется время, не так ли?

Он поднялся, давая понять, что аудиенция окончена.

— Может, до того, как мой прекрасный король сделает свой выбор, ему нужна наложница? У нас такие тоскливые ночи… Лучшие дочери баларов почтут за честь, и гарем…

— По ночам я, как правило, крепко сплю и не нуждаюсь в столь приятном обществе.

Эния пристально взглянула на него, но его взгляд был нежен, а улыбка любезна. Она поклонилась и направилась к потайной двери, но он остановил её и жестом указал на обычную. Баларка удалилась. Тут же вернулся Милдок.

— Никогда не исполняй приказов других лиц в моём присутствии, — чётко произнёс король, не проявляя, однако, гнева,

Милдок с поклонами начал заверять, что понял, но король остановил его.

— Кто-то приходил?

— Посланец. Он сообщил, что посол Диктионы Юдел сбежал с планеты.

— Ну, это мне уже известно. А теперь продолжим наше занятие.

VI

Ночь медленно опускалась на землю баларов. Пылающее небо постепенно темнело, наливаясь бордовым цветом. Жара не спала, но всё же немного отступила, и мелкие белые звёзды расцветили тяжёлые небеса прозрачными холодными каплями.

Раскалённый воздух теперь двигался снизу, от почвы, и в игристом мареве расплывались силуэты чёрных пирамид и зыбкая линия горизонта. Тишина накатывала на изнывающий Дворец, кутая его в душный бархат.

Король стоял на узкой террасе, глядя в небо. Этот едва заметный выступ над глухой стеной был обнесён тонкой острой решёткой, расчерчивающей темнеющий ландшафт на полосы различной ширины. Ему казалось, что он — птица в клетке. Его тянуло в ледяные просторы, к неистово горящим звёздам, на волю, но взгляд натыкался на чёрные линии решётки. Он смотрел вверх, на россыпи белых кристалликов, его глаза быстро перебегали от одного к другому, словно он искал что-то, прислушиваясь к голосу своего сердца, словно ждал знака… Сердце молча лило слёзы, и знака не было. Он вздохнул и опустил голову, а потом вернулся в покои.

Дракончик, заслышав его шаги, захлопал крыльями и вытянул шею. Он потрепал его по голове, стараясь не обрезать пальцы об острый гребень. Мыши расправляли свои искристые крылья и шевелили веерными ушами, похожими на короны. Подойдя, он какое-то время разглядывал этих странных зверюшек, а потом, улыбнувшись, погладил по плоским носам. Одна из мышей открыла длинный рот и попыталась схватить его зубами за палец. Он моментально сжал ей челюсти и, взглянув в поблескивающие глазки ласково, но твёрдо сказал: «Нельзя!» Мышь внимательно смотрела на него. Он ещё поиграл с ней несколько минут, но она больше не пыталась кусаться.

Милдок, тем временем, расстелил на полу возле прохладного колыхающегося ложа свою накидку.

— Что ты собираешься здесь делать? — спросил король, заметив его приготовления.

— Спать, — ответил мальчик.

— Ночью со мной имеет право оставаться только моя жена.

— Но у вас нет жены… — опешил слуга.

— Это не значит, что ты должен её заменять. Уходи. Придёшь утром.

— Но если я вам вдруг понадоблюсь…

— Я не ребенок, и как-нибудь обойдусь.

Тон его стал резким. Милдок, уже привыкший к тому, что с повелителем можно говорить, как с обычным смертным, опомнился и, подхватив накидку, кланяясь, задом вышел из зала. Король проводил его взглядом и, убедившись, что он ушёл, взял свой меч. Это был большой двуручный меч с полумесячной гардой и золотым эфесом, украшенным драгоценными камнями. После тщательной чистки и шлифовки клинок приобрёл бело-голубой цвет, а обоюдоострое лезвие сверкало, как грань алмаза. Король отделил от своего локона один волос и, оторвав конец, бросил его на лезвие. Две половинки упали на пол, даже не замедлив движения. Он удовлетворённо кивнул и сжал рукой эфес. Лёгкий поворот кисти, и клинок сделал свистящий круг. Поворот быстрее, ещё, восьмёрка, восьмерка с передачей в другую руку, водяное колесо, крылья бабочки… Он проводил один приём за другим во всё более нарастающем темпе. Восьмисторонняя защита, стремительный выпад и тут же парирующий удар с колена. Мускулы звенели от напряжения, и от этого становилось весело. Меч и тело привычно вели древнюю игру-танец, поражая неведомых противников и отражая удары стрел, копий и палашей. Послышался слабый треск, и запахло озоном, от кожи струился едва заметный голубой свет. Последний выпад, и он замер. Напоследок легко перекатил рукоятку от одного запястья до другого по рукам и груди. Осторожно положив оружие на бронзовые полукольца подставки, он подошёл к бассейну и, опустившись на колени, ополоснул лицо и плечи.

Присутствие Касу он почувствовал давно, и ощущение опасности от того, что он повернулся к нему спиной и занял уязвимую позицию, его забавляло. Он представлял себе, как злится чёрный балар, борясь с искушением прямо сейчас покончить с безоружным врагом. Но даже на Слуг Тьмы распространяются определённые правила, например, необходимость открытого вызова на поединок.

Улыбаясь своим мыслям, он поднялся, вытер лицо и руки белым полотном, и только после этого обернулся. Жрец стоял в полумраке зала, возле той драпировки, из-за которой днём возникла Эния. Он был не зол или очень хорошо это скрывал. Но он был грозен.

— Зачем ты пришёл? — прогремел Касу, вперив красноватые расширившиеся зрачки в короля. Его чёрная густая грива колыхалась, как крона дерева на ветру.

Король наклонил на бок голову, какое-то время изучал гостя, словно любуясь его колоритным обликом.

— Чтоб помешать тебе.

Он прошёл к своему водорослевому креслу и сел, положив руки на подлокотники. Касу шагнул из темноты.

— Помешать в чём?

— Не знаю. Но ты ведь здесь не зря, верно? Значит, и я не зря.

— Ты не знаешь даже этого… — презрительно скривился балар.

— Но я узнаю и очень скоро.

— Ты всё равно опоздал. Поэтому я скажу тебе, зачем мы здесь.

— Ах, да, вы! — король усмехнулся. — Вы с тем цыплёнком, который сегодня сбежал? Ничего, я доберусь до него позже.

— Как ты самоуверен!

— У каждого свои недостатки, а мои недостатки — это продолжение моих достоинств. Но не будем отвлекаться. Я тебя слушаю.

Он тут же стал серьёзным, подался вперёд и взглянул на балара, соединив пальцы рук.

— Тебе известно, что Диктиона уже открыта этими выскочками из Объединения Галактики? — спросил жрец.

— Пока нет.

— Теперь известно, — прохрипел он. — Скоро они проведут исследования и вступят в контакт, а значит, узнают о Планете Баларов. Через несколько лет обе планеты встанут перед выбором, вступить им в Объединение или нет. Но независимо от выбора, они будут связаны с Великой Спиралью, а эта связь всё равно, что постоянный форпост вашего отродья. Добро и Свет. Они так мягко и дипломатично уладят все конфликты, установят дружеские связи, поднимут уровень духовного развития и… Мы проиграли.

— На сто процентов.

— Нет, — с ухмылкой покачал головой Касу. — Потому что я здесь… Мы успеем до контакта.

— Что успеете?

— Стереть в порошок обе планеты. Небольшая бойня и Диктиона опустеет. Планета баларов останется тайной для выскочек, и мы сможем попировать здесь, а потом… Мы победили.

— Нет. Потому что я здесь.

— Что ты сделаешь, теплокровное? Кто ты здесь? — Касу смотрел на него почти с сожалением. — Тебя все ненавидят. Я мог бы вызвать тебя и убить, но зачем? Ты уже на сковороде. У тебя и без меня достаточно врагов. Они уничтожат все твои начинания, они извратят твои замыслы, они оболгут тебя в глазах миров и, в конце концов, просто бросят на солнце, где ты будешь долго и мучительно умирать, гораздо дольше и мучительней, чем обычные люди. И я увижу твой конец.

— Как ты самоуверен!

— Не в этом дело. Просто я сильнее тебя. И я это знаю. И ты это знаешь. Выводы делай сам.

Касу отступил и растворился во тьме. Король почувствовал, как отступило с ним его ядовитое дыхание.

— Просто ты сильнее меня, — пробормотал он, глядя на свой перстень. — Ты это знаешь. И я это знаю. И меня это беспокоит.