Диктиона и планета баларов

В ПЛЕНУ

I

Первые дни путешествия на баларском звездолёте я проспала. Я смутно чувствовала, что кто-то пытается меня разбудить. Эти попытки повторялись время от времени с различной интенсивностью, но ничто не могло заставить меня открыть глаза. Мне казалось, что я смертельно устала и мне хотелось только одного: спать, спать, спать… Потом я почувствовала голод. Именно он и заставил меня проснуться. Тахо и Эдриол смотрели на меня довольно мрачно и неспроста. Как выяснилось, они решили, что разбудить меня не удастся, и потому делили мою порцию еды на двоих. Я не знала, что делать, завыть ли мне на бледный плафон на потолке, или вцепиться кому-нибудь из них в глотку. Я была не просто зла, я была свирепа, потому что моему желудку вдруг стало наплевать на звёздную энергию, и он возжелал чего-нибудь более существенного. Наконец, Тахо с видом благодетеля предложил мне замусоленные горошинки пищевого НЗ из комплекта моей же десантной сумки. Сумку забрали балары, поэтому на его воровство сетовать было глупо. Но я рыкнула что-то нечленораздельное и отобрала у него весь запас. Только после этого я слегка успокоилась.

Но и после этого взгляды моих спутников не стали более весёлыми. В них сквозило какое-то разочарование.

— Какого чёрта? — вежливо поинтересовалась я, засовывая в рот вторую горошину, чего не позволяла себе до того ни разу в жизни. — Чего уставились? Я что, стала похожа на шедевр Пикассо?

Кто такой Пикассо они, естественно, не знали, но Тахо объяснил, в чём дело.

— Ты уменьшилась, — подозрительно процедил он. — На Диктионе ты вдруг стала большая, а теперь опять маленькая.

Я пожала плечами, но только тут заметила, что Эдриол, и правда, стал немного выше меня. Раньше он был чуть ниже. Я посмотрела на свои руки и ноги, и не увидела атлетической мускулатуры, к которой уже успела привыкнуть. И кожа снова стала тонкой и почему-то белой, хотя даже на Диктиону я прилетела загорелая, а уж там только и делала, что жарилась на солнце. Это меня озадачило. Мне-то казалось, что моя миссия ещё не закончена, а достигнутый с таким трудом энергетический пик вдруг остался где-то позади.

В следующие дни я занималась тем, что изучала с помощью дешифратора Тахо язык баларов и задумчиво рассматривала потолок над своей песочницей. Загадка моей метаморфозы разрешилась сама собой несколько позже, когда мы, наконец, достигли конечного пункта нашего путешествия. Мне приснился сон.

Я видела звёздные ворота в чёрном своде ночного неба. Я чувствовала свежий ветер, который дул оттуда. Мне хотелось открыть их, но я не знала как. Я смотрела на мерцающие створки, ощущая за ними чьё-то присутствие. И вот они распахнулись, и поток солнечного света хлынул навстречу мне согревающей волной. А на пороге, в этом божественном сиянии я увидела силуэт, окружённый множеством тёплых лучей, заставляющих его светиться изнутри. Он был высок, строен и гибок. В его фигуре было что-то хрупкое, но широкие плечи и крепкая шея говорили о силе. Он напоминал пантеру, изящную и грозную, налитую до упругости лёгкой первобытной энергией джунглей. Его длинные, чуть вьющиеся на концах волосы серебрились и мерцали. Но я не видела его лица. Я тянулась к нему, пытаясь разглядеть черты, чтоб убедиться в том, что моя догадка верна. Какая догадка? Какая часть моего существа узнала его? Почему тепло и нежность заливали мою душу? Я тянулась к нему через звёздный порог, но неожиданно огромная тёмная тень заслонила его, и ворота захлопнулись с оглушительным грохотом.

Я открыла глаза и услышала скрежещущий грохот, а вслед за тем почувствовала резкий толчок.

— Сели, — прокомментировал Тахо, сидя на песочке рядом со мной.

— С прибытием, — сладко потянулась я.

— Спасибо, — буркнул щенок, почёсывая ухо. — Ты не спросишь меня, что я почувствовал?

— Чуксу?

— Нет, — покачал головой он. — Яму.

— Кто такой Яма?

— Не кто, а что. Дырка в земле.

— Ах, это…

— Ага, — вздохнул он. — Страшную, глубокую, тёмную яму, где что-то шевелится и щёлкает зубами.

— Я ничего не почувствовал, — возразил встревоженный Эдриол.

— Ты и не должен был, — отмахнулся от него Тахо. — А ещё я почувствовал ветер. Солёный и свежий, тёплый и сильный. Он пах травой и морем. Солёным морем, как на Пелларе. Что это значит?

— Что их двое, и нам здесь делать нечего.

— Кого двое? — грозно прорычал ничего не понимающий Эдриол.

— Вечных Воинов. Воин Духа и Слуга Тьмы. Они составляют баланс, а мы с Тахо его нарушаем. Зря мы сюда прилетели.

— Можно, пожалуй, вернуться, — усмехнулся диктионец. — Я не против.

II

Вооружённые копьями, настороженные балары вывели нас из нашей камеры и, проведя по запутанным лабиринтам звездолёта, засунули в какую-то странную клетку. Там было темно и душно. Мы сели на пол у стены, обтянутой грубой чешуйчатой шкурой, и стали ждать. Вскоре клетка дёрнулась и странно затряслась, а снизу послышался шорох песка.

— Нас куда-то везут, — сделал вывод Эдриол.

— Точно. На каких-то санях по песку, — добавил Тахо.

Больше разговаривать они не могли, потому что стало жарко. Шкура, обтягивающая возок, нагрелась так, что к ней невозможно было прикоснуться. Внутри жгло как в печке, и вскоре мои спутники погрузились в мучительное полубредовое забытьё. Они лежали на полу, что-то бормотали и закрывали от жара глаза. Я чувствовала себя немногим лучше. Здесь вполне можно было умереть. Если Тахо и я сама за счёт достижений современной генной инженерии и наших собственных способностей не так уж и рисковали, то Эдриол меня сильно беспокоил. К счастью, он оказался выносливым и выдержал это страшное путешествие, но из возка баларам пришлось его вытаскивать.

На сей раз нас поместили в каком-то каменном мешке, где сквозь щель под самым потолком пробивался яркий свет. Стражники, не похожие на тех, что присматривали за нами на звездолёте, швырнули нам остатки пищи, которую наши тюремщики захватили с Диктионы и растягивали на всё время полёта, а также какие-то грязные мотки, похожие на мочалки.

— Это для чего? — спросил Тахо, преданно заглянув в глаза одному из охранников.

Вообще-то они относились к нам с боязливым презрением, но подкупающая манера моего ушастого приятеля сыграла свою роль.

— Это жидкость для питья. — буркнул балар.

— Воды… — простонал Эдриол.

— Нашему другу нужно воды. Хоть капельку… — начал клянчить Тахо.

Но балары зашипели, выпуская длинные раздвоенные языки,

— Вода есть только у короля, — наконец объяснили они. — Сидите смирно, и, может, король сжалится над вами и даст немного. Он добр.

— Сидеть смирно? — наивно удивился Тахо. — А вы что, не будете нас охранять?

— Здесь некуда бежать. Особенно вам… Здесь везде смерть.

И они ушли. Не заперев дверь, потому что никакой двери здесь не было. Была хлипкая перегородка, которую они оставили приоткрытой. Пока Тахо высовывал за неё свой длинный нос, я взяла моток и определила, что он напоминает губку, пропитанную маслянистой жидкостью, довольно приторной на вкус. Выбора не было. Я выжала немного на приоткрытые губы Эдриола. Он сделал глоток и тут же с рычанием вскочил.

— Да, это не выход, — согласилась я, опережая его реплику. — Нам нужна вода,

— Проберёмся во дворец! — с видом заговорщика прошептал Тахо.

— Вон туда? — я указала ему на щель.

Оттуда несло раскалённым жаром пустыни.

— Мы погибнем от солнца, — прохрипел Эдриол.

— Но я хочу пить! — возмутился щенок. — У меня уже нос высох и скоро потрескается. Как они могут так обращаться с ребёнком?

Я подошла ближе к щели и, щурясь, посмотрела туда. Я увидела лестницу, огромную широкую лестницу со множеством выщербленных веками ступеней, которая поднималась к тяжёлой громаде дворца. Тёмные кубические детали здания придавали ему вид грандиозного циклопического сооружения, но не делали ни грубым, ни мрачным. В нём была странная гармония.

— Там вода… — мечтательно пробормотал Тахо.

— Мы умрём без воды, — отрезал Эдриол.

— Дворец рядом, если это конечно дворец, — в раздумье проговорила я. — Но днём нам до него не дойти. Вернее, я бы дошла, но… Я-то как раз могу и потерпеть.

— Там очень много коридоров, — как бы между прочим заметил Тахо.

— Может, удастся пройти во дворец под землей? — с надеждой воскликнул Эдриол.

— Конечно! — хитро засверкал глазами Тахо. — Стражники пошли в караульное помещение дворца. Я слышал, как они говорили об этом, выйдя отсюда. Если идти за ними…

— Но мы уже не сможем их догнать!

— Сможем, — усмехнулась я. — Но не догнать, а пройти следом. С помощью его носа.

— У меня, знаешь, какое обоняние? — затараторил Тахо. — Я могу разыскать белку в лесу по вчерашнему следу!

— Не заливай! — отмахнулся диктионец.

— Чем говорить, лучше покажи, — предложила я щенку.

Он принюхался и выскочил в коридор.

Мы пошли по полутёмному коридору с низким сводчатым потолком. Тахо бежал впереди, уткнув нос в землю, как классический пример ищейки. Он был так сосредоточен, что с размаху налетел лбом на каменную стену. Я просто не успела его предупредить об этой преграде. Щенок остановился, озадаченно потирая голову и с недоумением глядя на стену.

— Не может быть, что я потерял след!

— А, проклятые хвостатые! — вдруг взревел Эдриол и бросился на препятствие, — Неужели вы думали, что они так просто оставят нас без охраны! Это дверь! Мы заперты! Заперты! Заперты!

Он лихорадочно колотил кулаком в стену, и Тахо, взглянув на него с явным сочувствием, покрутил указательным пальцем возле уха. Но неожиданно раздался скрежет, и каменная плита с грохотом поползла в сторону. Эдриол не удивился. Он просто начал протискиваться в образовавшуюся щель. Мы с Тахо подождали, пока проход расширится, и Тахо снова помчался вперёд.

— Я знаю… — хрипло дыша, объяснил Эдриол. — Мой прадед был послом здесь… Он рассказывал моему деду, а тот — отцу… Балары всегда делают какую-то тайную пружину в глухих перегородках, чтоб открыть её можно было с любой стороны.

— Нам повезло, что ты это знаешь.

Ещё дважды нам пришлось искать такие тайные пружины на глухих перегородках и однажды — поспешно отступить, так как мы заслышали топот не менее десятка баларов. Впрочем, это случилось уже неподалеку от караульного помещения.

— Я думаю, что нам нужно к воде, а не к этим бандитам, — заметил Эдриол, остановив Тахо. Тот замер, задумчиво глядя на развилку, где один коридор шёл влево, другой — вправо, а третий — прямо. Наконец, он выбрал и решительно побежал прямо.

— Почему туда? — поинтересовалась я, догнав его.

— Духи… — тявкнул он. — Ненавижу парфюмерию, но слуги её любят.

— Какой начитанный ребёнок? — восхитилась я.

Тахо хмыкнул и прибавил шагу. Потом неожиданно свернул за угол и начал подниматься по крутой лестнице. Её истёртые ступени едва различались в темноте, но мы без приключений выбрались наверх. Путь нам преградила тонкая развивающаяся ткань, а за ней широко раскинулась прохладная высокая галерея, вдоль которой тянулся ряд тонких резных колонн из золотистого камня. На полу лежал мягкий ковёр без ворса, рисунком напоминающий узоры на змеиной коже.

— Куда дальше? — спросила я.

— Туда! — Тахо указал направо.

— Туда! — Эдриол ткнул пальцем налево.

— Туда! — вдруг заявила я, пересекла галерею и, откинув лёгкую занавеску между колоннами, ясно услышала журчание.

— Вода! — взревел Эдриол и едва не сшиб меня с ног.

По счастью, в высоком зале, куда он ворвался, никого не было, кроме маленького крылатого ящера, который свирепо зашипел на диктионца. Вода журчала в бассейне, огороженном невысоким широким бортиком. Упав на него, Эдриол начал жадно пить. К нему присоединился и Тахо. Забавно было наблюдать, с какой бешеной скоростью мелькает его розовый язычок. Вода была ледяная. Чтоб понять это, не нужно было опускать в неё руку. Мне тоже хотелось пить, но я помнила, что холодная вода организмом усваивается плохо, поэтому села на бортик и, зачерпнув воду в горсти, подождала, пока она немного согреется от рук, и только после этого выпила. Пусть это был лишь глоток, но зато его хватило, чтоб немного унять чувство жажды.

Пока вода грелась в моих ладонях, я осмотрела зал. Это было очень красивое помещение, убранное тонкими тканями, украшенное изящными светильниками из гнутого металла и прекрасными скульптурами. В стороне на возвышении стояло высокое ложе с пышным розоватым матрасом. Чуть поодаль — удобное кресло с таким же сидением. Ещё дальше на треугольной подставке лежала огромная книга. С другой стороны виднелся ещё один бассейн, но вода в нём была густая и жёлтая. Скорее всего, это вообще была не вода. Всё это, а также витые лёгкие столики, низенькие сиденьица, подставки, ещё какие-то непонятные предметы мебели, — было расставлено в хорошо продуманном порядке, отчего зал представлял собой просторное и очень уютное жилище.

— Где это мы? — поинтересовался Эдриол, вытирая мокрое лицо и осматриваясь по сторонам.

— Ну, вода есть только у короля, так что мы, скорее всего, в его покоях.

— Очень удачно, — кивнул диктионец и, подойдя к столу, взял с него медный зазубренный кинжал.

— Ты что собираешься делать? — насторожилась я.

— Ничего, — улыбнулся он.

— Нам же нужно оружие, — поддержал его Тахо.

Я не стала спорить. Мне хотелось немного осмотреться, но более всего меня интересовала книга на подставке. Я подошла к ней и открыла посредине. К моему огорчению, на странице были только разноцветные изогнутые линии, а письменности баларов я не знала.

Неожиданно откуда-то сбоку послышались голоса. Разговаривали двое, но слов я разобрать не могла. Потом один — человек или балар — ушёл, а второй направился в нашу сторону. Взглянув на меня, Эдриол беззвучно скользнул за занавеску. Тахо сунулся было под кровать, но места там оказалось мало, и он так и остался стоять на коленях возле неё.

Это был человек. Высокий стройный мужчина с тёмной, как бронза, кожей и длинными волосами, одетый в лёгкую белую тунику, вошёл в зал. Он сразу же заметил Тахо и остановился. Я видела его только со спины, но догадалась, что он удивлён, увидев это странное чадо в своих апартаментах. В тот же миг из-за занавески выпрыгнул Эдриол. Он кошкой кинулся на спину незнакомца. Они вместе упали на пол, но диктионец оказался наверху. Он коленом нажал на позвоночник незнакомца и с яростным рычанием вскинул кинжал. Его остановил оглушительный вопль. Я сперва удивилась и только потом поняла, что вопила сама. Противник диктионца ловко изогнулся, и бравый воин отлетел в сторону, получив удар в грудь. Тут же неизвестно откуда появились стражники в блестящих доспехах. Они схватили Эдриола и Тахо, а потом я почувствовала тугие путы хвостов и на своих руках.

— О, ваше величество! — воскликнул молодой темноволосый балар в парадной кольчуге. — Это моя вина! Мы недооценили их. Я прошу наказать меня за беспечность.

— Потом, ладно, князь? — улыбнулся король баларов, поднимаясь с полу. — Когда у меня будет не такое хорошее настроение. Значит, это они? А где женщина?

— Вот! — старый балар с жезлом и алой шевелюрой ткнул в мою сторону изогнутым когтем.

Он повернулся ко мне. Трудно объяснить, что я почувствовала в тот момент. Недоумение? Радость? Неуверенность? Всё вместе. Это был тот, кто снился мне ночью на пороге звёздных врат, но теперь я видела его лицо. Он странно напоминал мне моего мужа, но у этого человека были слишком высокие скулы и к тому же узкое лицо. Быть может, Кристоф и был таким лет в двадцать, но этот был старше. Он взглянул на меня и тут же опустил глаза. Нет, это был не он. Король был выше и более мускулистым. К тому же, я не чувствовала того, что всегда неуловимо исходило от Кристофа, и чему названия я не знала.

— Устройте моих гостей получше, князь, — произнёс он негромко. Его голос был немного хрипловат. — И понадежнее. А женщину вечером — ко мне.

С этими словами он отошёл к креслу и сел спиной к нам. Эдриол зарычал, но сопротивляться было бесполезно. Да и не к чему.

III

Меня разлучили с моими друзьями. Их увели куда-то вниз, а меня — в белые палаты, где журчала вода и в воздухе витало сказочное благоухание. Стражники удалились, и им на смену пришли маленькие изящные женщины — люди и баларки. Они очень аккуратно сняли с меня всю одежду и уложили в мелкую ванну, наполненную нежным ароматным маслом. Я давно мечтала о ванне и потому не стала противиться. Я поняла, что мне не хотели причинить зло. Видимо, они поставили цель слегка подшлифовать мою неземную красоту. Я не имела ничего против и смирно лежала, пока они расчесывали мои вымытые волосы и заплетали их в тонкие, тугие косички. Правда, когда они принялись окунать эти косички в какую-то красную смолу, я забеспокоилась, но зря. Смола мигом засохла и развалилась, а золотистые волосы пропитались прекрасным красноватым блеском.

Мне делали массаж, какие-то смягчающие маски и компрессы. Мои ногти обточили и покрасили в голубой цвет. Потом косички расплели и волосы расчесали, после чего завившиеся мелкими волнами локоны стали пышными и сияющими. Мне казалось, что ещё никогда они не были так красивы.

Напоследок на голову мне водрузили витую диадему из голубого золота и окутали меня невесомыми лазоревыми тканями, которые не столько скрывали, сколько обнажали тело. Это мне не слишком понравилось, но, когда принесли большое зеркало, я поняла, взглянув на своё отражение, что чувствует произведение искусства. Передо мной стояла античная статуя с волосами флорентиек Боттичелли и в прозрачном наряде египетских принцесс. При этом сие очаровательное создание источало нежнейшие ароматы и божественную женственность.

«Неужели это я? Я, которая боролась с монстрами на берегу маленького пруда возле горящей в ночи деревни, которая перебиралась по разрушенному мосту из Дикта в Ону, которая убила на дуэли Слугу Тьмы, вооружённого смертоносной лабеллой?.. Нет, это не я. Это кто-то другой».

Громкий шорох отвлёк меня от созерцания красавицы в зеркале. Я обернулась и увидела, что женщины склонились в низком поклоне перед высокой баларкой с роскошными изумрудными волосами. У неё были широкие бёдра, тонкая талия и высокий бюст. Она чем-то напоминала древних индианок с барельефов индуистских храмов и была одета в прозрачную ткань с вытканными голубыми полосами. Взглянув на меня, она одобрительно кивнула.

— Ты недурна. Только запомни. Нужно кланяться, когда я вхожу.

Я молча смотрела на неё.

— Ах да! Ты же не понимаешь! Эй ты! — она обернулась к красивой чернокосой девушке. — Переведи ей, что ей выпала великая честь быть избранной королём. Если она понравится ему, то сможет стать фавориткой. Но она должна помнить, что её жизнь в моих руках, в руках королевы Энии. Всё, что скажет ей наш повелитель, она утром должна рассказать мне. Переведи.

— Не надо, — покачала головой я. — Я поняла.

— Ты сделаешь это? — змеиные глаза королевы сверкнули узкими зрачками.

— Нет. Если вы захотите это узнать, то спросите у короля.

Женщины испуганно попятились.

— Ты рискуешь… — прошипела баларка.

— Не более, чем ты, — рыкнула я в ответ.

Она замахнулась своими когтями, но я тут же подняла руку, прикрыв лицо, но при этом недвусмысленно стиснула кулак. Она взглянула на него и вдруг отшатнулась. Потом зашипела и ушла, покачивая своим длинным хвостом. Я взглянула на свою руку с недоумением. На ней не было ничего, кроме обручального перстня с кристаллом Истины, вполне гармонирующим с моим нарядом. Или его отсутствием?

Оказывается, был уже вечер, потому что меня повели обратно в королевские покои. Там уже было темно, только горели голубые фонари на витых подставках. В зале никого не было, и меня оставили одну. Воспользовавшись возможностью, я прежде всего сорвала занавеску и накинула её, чтоб не чувствовать себя до такой степени раздетой.

Было совсем тихо, только в бассейне снова журчала вода. Я прошлась по залу и остановилась возле второго бассейна, наполненного чем-то золотистым. На его дне едва уловимо шевелились причудливые мерцающие тени. Я смотрела на них, чувствуя, что их неспешное движение завораживает меня.

— Это серебряные ящеры, — раздался у меня над ухом знакомый голос. — Я часто смотрел на них и думал о тебе…

Я перестала дышать. Это был он, его голос. Медленно обернувшись, я увидела короля. Моего короля, самого прекрасного из всех королей.

— Это ты?.. — прошептала я.

— Только не говори, что не узнала родного мужа, — с иронией попросил он.

— Это ты, — Я не знала плакать мне от счастья или смеяться. — Ты… Боже мой, Кристоф!

Я смотрела ему в глаза, а его взгляд скользил по моему лицу, по волосам.

— Неужели это ты, моя Лора? Я не верю счастью. Я каждую ночь молился о встрече, но не думал, что она состоится так скоро… И здесь.

— Я думала о тебе, любимый. Каждый день, каждый час, каждую минуту. И, видишь, мы снова вместе.

Он обнял меня, и я прижалась к его груди, чувствуя, что душа моя взлетает высоко, на седьмые небеса алмазного свода. Туда, где она так давно не бывала.

— Откуда ты здесь? — прошептала я.

— Потом… — отозвался он. — А пока поцелуй меня. Честное слово, я заслужил эту награду.

— Я тоже, — кивнула я и протянула к нему губы.

Мне показалось, что это был самый долгий и самый сладкий из всех наших поцелуев.

— О, Лора! — рассмеялся он, отшвырнув в сторону мою занавеску, и подхватил меня на руки. — Лора, сколько одиноких ночей я провёл здесь без тебя. Я шептал твоё имя, я звал, но ты не шла…

— Одиноких? — вдруг я вспомнила об Энии. — А твоя королева?

— Моя королева? — опешил он. — У меня нет королевы!

— Эта ящерица с зеленой гривой!

— Ах, эта! — он снова рассмеялся. — Она вдовствующая королева. Её король давно сыграл в ящик, а она никак не может с этим смириться.

— Ну, если так… — я обняла его за шею. Так уютно было у него на руках. Он снова молчал, разглядывая моё лицо.

— Налюбоваться не можешь?

Он кивнул и понёс меня к постели. Она оказалась мокрой и прохладной.

— Боже мой! — воскликнула я. — Какая сырость!

— Это лучше, чем песок, — возразил Кристоф.

— Не думаю.

— Не перечь мужу с самого начала! — проворчал он.

— Слушаю и повинуюсь, мой повелитель.

Здесь было совсем не так уж неудобно. Мягко, прохладно, уютно. Я откинулась на пушистую влажную подушку и потянула его к себе. Но Кристоф вдруг вскочил и резко обернулся. Я вздрогнула, увидев в его руке поблескивающий клинок Экскалибура. В двух шагах от постели, сжимая кинжал, стоял Эдриол. Его глаза метали молнии, и он только выбирал момент, чтоб броситься на врага.

— Слушай! — воскликнул Кристоф. — Кто это такой, а? Что ему надо, Лора?

— Это мой друг, — улыбнулась я. — Он защищает мою честь.

— Сумасшедший дом! — констатировал мой муж. — Можно подумать, что я только и делаю, что посягаю на девичью честь! Лора! Скажи ему, что б он ушёл. Пусть погуляет полчасика на террасе. Я так давно тебя не видел…

— Эдриол, — проговорила я, — здесь мне ничего не угрожает. Оставь нас одних.

Диктионец недоверчиво смотрел на меня,

— Эдриол, это мой муж. Я не видела его очень давно. Я соскучилась. Не мешай нам.

Он, ворча, засунул кинжал за пояс и скрылся за драпировкой.

— Слава богу! — Кристоф присел рядом на постель.

— Минуту, дорогой, — подняла руку я. — Тахо, выходи и отправляйся за Эдриолом. Считаю до трёх. Раз…

— Да ладно… — раздалось сзади. Щенок с разочарованным видом вылез из-за колонны. — Ухожу уже…

Он поплёлся к выходу, но возле Кристофа вдруг остановился и взглянул на него.

— Ты Торрас?

— Кто? — не понял Кристоф.

— Торрас, — повторил щенок.

Я смотрела на мужа. Мне было интересно, вспомнит он или нет. Он взглянул на меня и улыбнулся.

— Да, я был им очень давно. Я тогда был очень счастлив.

— Я тоже была тогда очень счастлива.

Тахо кивнул и тоже ушёл.

— А почему Торрас? — спросил Кристоф.

— Потом. Сейчас есть дела поважнее.

— Это точно, — согласился он и склонился ко мне.

IV

Я лежала в неподвижной тишине, положив голову ему на грудь. Мне казалось, что это сон. Было грустно и хорошо. Голубоватые отсветы от мерцающих светильников играли на его лице, и тени от длинных густых ресниц вздрагивали на щеках, когда он задумчиво скользил взглядом по неподвижным занавесям алькова. Его рука покоилась на моём плече, и ощущение её тяжести перетекало в ни с чем не сравнимое чувство покоя и защищённости. И всё же я не верила, что всё это наяву. Он был рядом, но такой незнакомый. Его кожа стала очень тёмной и пахла какими-то неживыми ароматами. Она была гладкой и жёсткой. Я раньше и не думала, как много для меня значит запах и цвет его кожи.

— Я не верю, что это ты… — прошептала я.

— Изменница, — усмехнулся он.

— Нет… я понимаю, что это ты… Но не верю счастью. Знаешь, там, на Диктионе я часто думала, что каждая моя дорога, это дорога к тебе. Когда мне становилось невмоготу, я думала, что каждый миг приближает нашу встречу. И я шла…

— Бедная девочка…

— Девочка… Видел бы ты меня там. Хотя, хорошо, что ты не видел. С тобой я хочу быть маленькой, хрупкой и нежной. И мне нравится, что я попала к тебе в плен.

— Боже, что ты несёшь?..

— Но ты ведь настоящий король, верно? Меня захватили и привезли к тебе. Кстати, объясни-ка, как тебя угораздило попасть в такую переделку?

— Ну, это очень просто. Помнишь, я говорил тебе, что сбежал с Земли, когда был мальчишкой? Корабли тогда были несовершенные, да ещё с гиперпространственными движками. В общем, мой автопилот сбился с курса, а кибер перепутал дистанцию прыжка. Ну и я серьёзно «пролетел». Трудно сказать насколько. И занесло меня, естественно, чёрт знает куда…

— Сюда? — улыбнулась я.

— Именно. Ещё повезло, что меня выловили балары. Королём у них тогда был некий Суба. Неплохой мужик, но жадный. Во время охоты на пустынных ящеров я спас от смерти его сына: мальчишка чуть не угодил на обед одному завру-переростку. Меня нужно было наградить, а сокровищ было жалко. Вот Суба и включил меня в список наследников. Чисто символически. Будь я нормальным парнем, то умер бы до того, как до меня дошла очередь.

— Будь ты нормальным парнем, ты б там не оказался.

— Здесь, — поправил он. — Но ты, как всегда, права. Очередь до меня дошла теперь. А так как на путь отсюда до другого «чёрт знает куда» у меня ушло больше ста лет в анабиозе, то я неплохо сохранился к этому моменту.

— Фантастика, — констатировала я. — А с лицом у тебя что? И с кожей?

— С лицом — не знаю… Иногда бывает, что внешность как-то изменяется во время выполнения миссии.

— Это мне известно.

Он с неподдельным любопытством взглянул на меня.

— К счастью, это проходит, — рассмеялась я.

— Или к несчастью. Мне иногда чертовски не хватает тех десяти сантиметров роста, что я здесь добрал.

— Не выдумывай. Ты мне и так нравишься.

— Это — главное, — согласился он. — А с кожей… — его тяжкий вздох насторожил меня. — Это притирания. Требования Закона. С одной стороны, они помогают выдерживать солнечную радиацию, но с другой… Я словно жестью обтянут.

— А смывать их нельзя?

— Я пытаюсь, но… Чем дальше, тем больнее. Вода же ледяная, а в холоде я словно вообще без кожи.

— А подогреть воду нельзя?

— Подогреть? — он взглянул на меня с таким изумлением, что я рассмеялась. — Я об этом не подумал!

— Вот она, мужская логика! И недостатки глобального мышления. Ничего. Теперь я займусь созданием для тебя комфортных условий. Если ты, конечно, не отправишь меня в гарем.

— У меня нет гарема. Мне одной жены хватает.

— Мужчина моей мечты!

— Серьёзно? У меня для тебя есть неприятное известие.

— Ты мне изменил, коварный?

— Не такое страшное, детка. Я потерял твой катер.

— Моего «Демона пучин»? — вскочила я.

— Мне очень жаль, Лора.

Ему, действительно, было очень жаль.

— Ладно, это, на самом деле, не так страшно. Как это случилось?

— Не знаю, родная. Я только прилетел, укрыл его в горах и пошёл в город. Вдруг позади грохот… и он серебристой стрелой уносится в багровое небо. Всё.

— Странно. То же самое произошло с нашей капсулой на Диктионе.

— Очень странно. Но расскажи теперь ты, всё с самого начала. Ничего не упускай.

Я снова легла рядом с ним и начала рассказывать. Он слушал, как всегда, внимательно, не перебивая. Мне нравилось следить за тем, как изменяется выражение его глаз. Удивление, восторг, недовольство, одобрение. Когда я заговорила о башне, его глаза стали немного грустными, а взгляд — бархатным от нежности. Он воспринял это так, словно ни на минуту не сомневался, что башня должна была однажды возникнуть на нашем пути вновь. И лишь когда я упомянула о мече Элаеса, который Тахо нашёл под стропилами башни, он неожиданно взорвался:

— Ты что, чистила его точильными камнями? Да ты с ума сошла! Ты же его испортила! Ржавчину удаляют свежим чистым маслом! Запомни раз и навсегда! Лишь окислы можно счищать, но очень тонкой наждачной бумагой!

— У меня не было ни масла, ни наждачной бумаги, — мягко уточнила я. — И уверяю, милый, я была очень осторожна. Рисунок на лезвии остался неповреждённым. Я же умею обращаться с оружием.

— Да откуда! — воскликнул он. — У тебя же ант, его чистить не надо!

— А сколько лет я бродила по Земле с твоим Экскалибуром? Разве я стёрла древние руны?

— Ну ладно, — успокоился он. — Давай дальше. И не сердись, что я повысил голос, хорошо?

Для пущей убедительности просьбы, он поцеловал меня в щёку. Да я и не думала сердиться. Для этого я слишком рада была снова оказаться рядом с ним. До конца рассказа он не проронил больше ни слова, а когда я закончила, с блаженной улыбкой вытянулся на постели.

— Ещё одно доказательство, солнышко, что Блуждающие Боги никогда не спят, а зло оборачивается злом против Зла.

— Что ты имеешь в виду?

— Юдел отправил тебя сюда, чтоб ты попала под меч Касу. Так?

— Касу — это Слуга Тьмы? Я почувствовала его. Он очень сильный.

— Да. В одиночку ни тебе, ни мне с ним не справиться. Поэтому план Юдела имел смысл, но! Я с ним справлюсь благодаря Звёздному Венчанию, если мы перемножим наши силы. Понимаешь?

— Конечно. К тому же, послал меня сюда Юдел, Блуждающие Боги закрыли для меня канал Звёздной энергии, и я прилетела сюда не как Воин, а как обычный человек. И потому баланс не нарушен.

— Но твою сущность у тебя никто не отнимет. Ты поможешь мне, а Закон Равновесия уже не может исторгнуть тебя из пределов здешней эмосферы. Изящный ход. Только странно, что сделал его Слуга Тьмы.

— Это гол в свои ворота, так что ничего странного, — рассмеялась я.