Дикий формат: Убей луну, анон

Доклад 1

Существование Полигона — не тайна. Периодически, по всему миру прокатываются волны протестов, с требованием вернуть его законным владельцам. Те, кто кричит особенно громко, там в итоге и оказываются.

Иногда, система перебарщивает с цинизмом.

Эксперименты над фетчами тоже не являются великим секретом.

ЧВК, в которую я вступил работала с Yonga Inc уже пару десятков лет. Можно сказать, считалась частью корпорации. У многих из нас были особые вставки в мозгах, запрещавшие сболтнуть лишнего. Но это, в основном, офицеры. Простым бойцам платили достаточно, и давали прибавки к рейтингу. Каждый первый считал — умнее будет промолчать. И я тоже не отличался разговорчивостью.

Потому, я не стану отрицать, что мы все знали. В общих чертах, конечно. Без деталей. Но и говорить, что путешествие по Полигону открыло мне глаза, тоже не стану. Это было бы лицемерием.

До тех пор, я работал «на выезде». Суть проста — вы едете в какие-нибудь трущобы, или джунгли или степи. Деретесь там за некую очень важную точку, или идею. От результатов деятельности зависит, до чего договорятся важные люди в костюмах на другой стороне планеты. Вам ли объяснять…?

Иногда, с нами ездило «Спокойствие». Никогда не любил эту тварь. Мы звали его Соней. Представьте себе улитку ростом со здорового мужика. По команде скользкая гадина выпускает щупальца-голограммы, вырубающие любого. Своих и чужих различает по настроению. Как у всех остальных, у него есть маска, но она слишком уж похожа на человеческое лицо.

Знаете, я многое повидал. В ЧВК, службах ОВБ, у разных борцов против системы… Да и просто в мире, встречаются довольно мерзкие отморозки. Но когда я впервые увидел Соню, то понял — с такой злобой на меня еще никто и никогда не смотрел. Будь его воля, никто бы из нас больше вообще не проснулся.

От того, у нас было настороженное отношение к фетчам. В каждом кругленьком домашнем питомце виделась подобная дрянь. И когда капитан сообщил, что мы отправляемся на родину этих прекрасных созданий, восторга никто не испытал.

Но напрягало и другое. Целью операции считался ни много ни мало захват Перевертыша. Якобы, по оперативным данным, он вошел в контакт с одной организованной группой, использующей Полигон как укрытие, и теперь прячется на их базе.

Вообще, там много таких баз. Самые разные сборища отщепенцев чувствуют себя в том аду, как дома. Правительство далеко. Корпорации наплевать, чем они занимаются, пока формально соблюдены правила их «игры». Множество напуганных, отчаявшихся людей. Множество тех, кто за копейку родного сына прирежет. Сама среда поощряет стадность. Вербуй, хоть завербуйся.

Дело не в этом. Перевертыш годами играл в непрерывные четырехмерные квантовые шахматы с лучшими аналитиками, следователями и силовиками мира. Самые прошаренные люди ничего не могли с ним сделать. У многих политиков и топ-менеджеров его поимка — это самая влажная мечта.

И вот, каким-то образом, они точно узнали, где он. При этом, на захват отправляется всего один отряд, до этого сталкивавшийся с фетчами только в виде чертовой улитки.

Нам было сказано, что он примет меры против более значительных сил, и наверняка уже обезопасил себя от инфорсеров. Нападения небольшой группы он не ожидает.

Капитан был с ними согласен: наверняка, Перевертыш не ожидает от своих противников такого идиотизма. Нам ведь даже не позволили взять собственную пару боевых костюмов. Только легкая броня и мазеры. Все остальное слишком заметное, слишком сложно доставить к нужной точке, обойдетесь.

Было очевидно, что нам вешают на уши лапшу. Почему выбрали именно нас? Ткнули в случайное место списка? Или долго искали тех, кого не жалко? Это был какой-то отвлекающий маневр. Капитан до трех ночи был на видеосвязи со штабом, а потом до обеда бухал на крыше.

…

— Вы уже тогда поняли, что вас просто бросили под пресс? — спросил Исаев.

— В некотором смысле. Оставалась надежда. Командование ведь знает, что делает. Против нас всего лишь дикие животные, и какие-то оборванцы. Застанем Перевертыша врасплох. Тройной тариф по оплате… В общем, у ребят были аргументы. К тому же, пусть частная, но это все же армия. Ты можешь сколько угодно спорить с приказом, но при этом, ты обязан его выполнить.

…

Было и кое-что еще.

Вы уже понимаете, насколько это важная операция. Но, они были непреклонны в своем решении. Находясь на территории Полигона, отряд в полной мере должен был соблюдать придуманные ими правила.

То есть, при встрече с игроком, мы обязаны вступить в эту церемониальную драку. И все, что с ней связано. Мы шли драться с гребаными террористами, но не могли стрелять в них, пока не одержим верх в петушином бою! Иначе, их инфорсер вышибет нам мозги. Инфорсер, от которого противник якобы защищен.

Даже зная правду, я до сих пор не понимаю, чего именно корпорация пыталась добиться. То есть, в некотором смысле понимаю, но это настолько странное решение…

Но мы тогда контекста не знали, что позволило нам не биться лбом об стол всю дорогу до Полигона.

Мы прибыли на аванпост корпорации, где-то на восточном берегу. Красивое место. Вода светится в ночи приятным зеленым светом. Я остановился у окна, чтобы посмотреть на китов. Или кальмаров, кто их разберет. Здоровые белоснежные чудища, а головы будто человеческие. И руки, как с пальцами, только это плавники или щупальца. Не разглядишь.

Завораживающее зрелище. А потом понимаешь — если выйти на улицу, яйца отвалятся примерно через пятнадцать секунд.

Нас провели по стерильным пластиковым коридорам, а затем мы будто шагнули в другой мир. Подвальный зал, темный и грязный. В самом центре стоял огромный цилиндр, от него во все стороны шли толстые кабели, превращавшие пол в полосу препятствий. Воняло застарелой кровью, а на ощупь все было липким и влажным.

Мне показалось, откуда-то доносятся всхлипы. Вроде как, даже детские. Но решил, что это от стресса. Уж больно мерзкая была комната, и нагоняла всякие нехорошие мысли.

Капитан хотел пойти первым, но они выбрали смуглого, кудрявого парня. Имя не скажу, зачем? Он был самым здоровым из нас. Знаете, такой лось, который стационарную пушку поднимает, и стреляет от бедра. Сильно выделялся из группы, видимо поэтому. Его посадили в кресло, воткнули в каждую руку по трубке. Нас заверили, что это абсолютно безопасно. Цилиндр был прямо у него за спиной, а впереди открытая дверь. Не хочу думать, куда она вела. В проеме висела такая гнетущая темнота, и одного взгляда хватало, чтобы понять — ничего хорошего там нет.

Из правого клапана хлынула кровь. Через левый, они начали вводить какую-то светло-синюю жидкость. Лаборант вложил ему в руки маску — пустую, просто овал с круглыми глазами. Спустя пару минут, из проема показалась масса телесного цвета, вся в комках желтой пены. Эта штука ползла по полу, прямо к ногам человека в кресле. Лишь тогда он начал слегка нервничать, но лаборант заверил — все в порядке, нужно лишь отдаться чувствам, позволить плоти принять требуемую форму.

С громким чавканьем, этот студень приподнялся, прижался к маске, будто позволил человеку надеть ее на себя. Символы на цилиндре вспыхнули. Кажется, это был язык урарси, но я могу ошибаться. Сам цилиндр пришел в движение. Странные знаки на полу тоже охватило яркое свечение. Тем временем, биомасса ворочалась на полу, скидывая лишние куски. Глаза на маске горели огнем. Само «лицо» фетча менялось, вытягивалось, становилось более звериным. Вскоре, он явился нам во всей красе.

Змей, шесть метров в длину. По яркой, лимонной чешуе проходила длинная шипастая полоса, чья-то очень взволнованная кардиограмма. Ближе к голове, тело фетча прерывала прозрачная трубка предохранителя с дрожащей проволокой. По чешуе пробежала заметная искра, после чего змей растаял. Новая маска упала в руки хозяину.

— Элементаль. — постановил лаборант. — Следующий!

Вот так мы впервые и получили «питомцев». На каких только тварей я в тот день не насмотрелся. Умники в белых халатах так и не смогли объяснить, от чего зависит облик нового фетча. Сказали лишь, что процедура совершенно другая, не та, что у обычных игроков. Нам ведь нужны были более сильные спутники.

Один из парней призвал мощную дымящуюся лошадь, с длинными красными нитями, свисавшими прямо из глаз. Другому досталось существо с большими когтями, полностью заросшее «волосатыми» моллюсками. Морщинистая туша с зубастой пастью, и парой мерцающих глаз прямо во рту, вся покрытая бородавками и полипами. Создание со множеством упругих щупалец и большим стеклянным пузырем по центру, где плавали оранжевые кляксы. Карлик, целиком состоявший из старых бинтов и акульих зубов. Что эти формы должны были говорить о людях, создавших их?

Я нервничал, когда садился в кресло. Не потому, что боялся фетчей. Или уколов. Меня пугала некая неясная возможность… Вероятность того, что готовая тварь как раз и покажет что-то, что я пытаюсь скрыть. Может даже сам от себя. Извините за пафос, если что. Это был очень странный день.

Первое, что я почувствовал — жуткий холод, разливавшийся по венам. Пальцы онемели настолько, что маска в ладонях не ощущалась совсем. Пока биомасса ползла ко мне, я понял: мной процесс никак не контролируется. И что бы я не пытался представить, оно будет максимально далеким от полученного результата. Когда фетч забрал свое новое «лицо» осталась только невыносимая головная боль, как после сильной рвоты.

— Экзот! — выкрикнул лаборант. — Будет нужен дополнительный осмотр. Следующий!