Диагност

Глава 7

Взяв у торговца салфетки, он попытался оттереть соус с рубашки, но потом плюнул и пошел в отель, где кинул все в стирку. Оставив приоткрытым балконную дверь, чтобы морской воздух заходил в помещение лег спать. Утро вечера мудренее.

Утром, как он и ожидал, его посетила полиция. Они попросили проехать с ними в околоток, чтобы опознать нападающих. Он согласился и там опознал всех троих. Они тщательно делали вид, что не понимают по-русски, на что Влад только усмехнулся и показав на старшего, сказал, что тот точно говорит по-русски. Он только попросил, чтобы они сами поставили в известность ИСБ, а то те не любят сюрпризов. На что получил полное понимание. Они уже знали, кто такой доктор Вольф.

Потусовавшись на конференции, где Влад не был докладчиком он разговорился с двумя хирургами из Штатов. Они вовсю обсуждали одну очень сложную операцию, которая предстояла их пациенту. Старая опухоль, которая разрослась и почти обездвижила мужчину, так как прилежала к позвоночнику и убрать ее было без причинения ущерба пациенту не было возможности. Вообще спинальные опухоли та еще гадость. Они пускали метастазы куда бог на душу положит. И так просто их и не увидишь, что рождало рецидивы и повторные операции. Он им предложил привезти пациента в Россию, где он сможет им помочь, если они решат денежный вопрос. Так-то лечение для граждан России было почти бесплатным. То для иностранцев включался весь спектр услуг. Они не платили социалку в бюджет и страховщики их просто игнорировали. Они воспряли духом и решили попробовать договориться со страховщиками, чтобы те взаимозачетом оплатили операцию. На чем они и расстались.

В расписании у него была лекция в Константинопольском университете и показательная диагностика для студентов. Лекцию он отчитал как и положено, а диагностику перенесли на следующее утро приурочив ее к обходу. После лекции к нему подошел молодой студент и попросил аудиенции. Влад спокойно согласился и дал ему десять минут. Тот сбивчиво начал извиняться за то, что произошло вчера и что люди не так поняли, что нужно делать. Им надо было просто попросить его осмотреть больного, но не в городе, а в Турции. На что Влад сказал, что это попросту невозможно. Он готов осмотреть больного, но не в Турции. Так что разговор окончен. Политические неувязки и прочее не его дело. В России — пожалуйста. За ее пределами — нет. Как они сами будут решать этот вопрос его не касается. Тогда тот неожиданно выхватил стилет и попытался вонзить его ему в грудь. Влад уже ожидал всякого и попросту вывернул ему кисть со стилетом и вогнал его ему в печень. Ему надоело быть добреньким. Какой привет — такой и ответ. Он сам вызвал полицию и те прискакав немедленно увезли труп студента, задав только пару вопросов доктору.

После этого происшествия всех студентов турецкого происхождения отчислили из университета и выслали за пределы города в Турцию. Империя никогда не шутила. И умела отвечать так, что потом икалось многим. Только потом по приеду в Москву ему сообщили, что речь шла о каком-то шейхе, который прятался от властей в горах и его нукеры решили таким образом поправить ему здоровье. Не вышло и шейх отправился на небеса или в другую сторону. А место, где он скрывался накрыла русская авиация, не оставив там камня на камне. Молодой император был истинным сыном своего отца, не говоря уже о том, что мать его была Юсупова с кровью Чингизидов. Она попросту не умела прощать. А кровь, как известно не водица.

Ушлые американцы все-таки продавили страховщиков и их пациента привезли в Москву. Влад долго рассматривал снимки и томограммы, но все равно решил сам осмотреть больного. Без своего аурного зрения он не чувствовал себя спокойно. В аурном зрении его опухоль выглядела еще более ужасно. Метастазы проникли почти везде. Он посоветовался с анестезиологом и тот не был уверен сможет ли он продержать больного шесть часов под наркозом без последствий. А по плану операции, она должны идти не менее шести часов. Причем в два этапа ее делать было большим риском. Тогда он вынул талмуд Юсупова. Раньше он и подумать не мог, чтобы не посмеяться над такой методикой, но реальность оказалась совсем другой. Он вспомнил, как Склифосовский в мемуарах сам написал, что не верил во все эти иголки, пока не столкнулся с тем, что его пациент не сможет перенести наркоза из-за аллергии. И как Юсупов его просто ввел в сон иголками, после чего операция прошла на ура. Тогда-то он и понял, что там не все так просто и такие знания дорого стоят. У него пока не было случая, чтобы применять иглы для введения в наркоз или в сон. До этого он всегда обходился химическим наркозом, но в этот раз риск был чересчур велик и рисковать он не хотел. Так что еще раз переговорив с анестезиологом он решил сам ставить иглы и ввести пациента в сон. Анестезиолог же оставался на посту и следил за показателями.

Операция началась в девять утра. Вся бригада была заряжена на успех. Она верила Вольфу, у которого была слава, что пока у него не было летальных исходов. Влад сам ввел по формуле иглы и погрузил больного в глубокий сон. Показания давления, ЧСС и ЧД были в норме. Через час операции основная опухоль, которая была размером с хорошую грушу была удалена. Настала пора метастаз. Ориентируясь только на аурное зрение, Влад через кварцевую лупу смотрел на метастазы и начал их удалять одну за другой. На двенадцатой неожиданно открылось кровотечение, которое никак не удавалось остановить. Второй хирург сушил рану и пытался нащупать кровящий сосуд, но он его просто не видел и делал все наугад, тогда Влад вспомня его упражнения с электричеством попытался прижечь кровящий сосуд, что неожиданно для него ему удалось. Он сам не понимал как сквозь диэлектрик перчаток он смог его прижечь, но рассуждать было некогда. Операция продолжилась. Потом еще дважды возникала аналогичная ситуация и оба раза он смог таким же образом прижигать кровящие сосуды. Удалив все метастазы он отдал окончательные действия второму хирургу и вышел из операционной. Операция продлилась восемь часов. После всего он сам снял иглы и отправил больного в реанимацию. В последующем вся операция была разобрана по минутам и всем манипуляциям и была признана как образец хирургического искусства. Американцы постарались. Они документировали все — так как страховщики сидели у них на холке. За эту операцию Влад получил премию Золотой ланцет с внушительной денежной составляющей. То, что он прижигал сосуды своей электрической составляющей ушло из поля внимания. Её видел только он и его ассистент. Но он все понял сразу и не раскололся нигде. За что заслужил одобрительный взгляд Вольфа и перспективы на будущее.

Настало время и поучаствовать в отборе учеников в Юсуповскую школу. Сама школа располагалась в бывшем имении Юсуповых в Архангельском. Потом ее купили Воронцовы, но у них что-то не задалось и они продали его казне, которая там и расположила школу. Казна разрешила там устроить школу, чтобы не платить за ее содержание. Содержали же саму школу Юсуповы. Они не платили за аренду, но обязаны были поддерживать ее в нормальном состоянии за свой счет. Что в общем-то было так на так. Раз в год туда приезжала комиссия по проверке состояния объекта. Составлялась ведомость недостатков, которые Юсуповы обязаны были устранить. Казна не любила платить и потом найти не вороватого управляющего была еще та задача. А так все при своем. Юсуповы точно ничего оттуда не украдут. Тем более они сами за все и платят.

Влад туда приехал на обычном такси. Хотя деньги у него и были чтобы позволить себе лимо, он не стал себе покупать машину. С его расписанием он бы не смог на ней ездить. Тем более в мегаполисе. Правда он был фанатом мотоциклов, но приезжать на байке на экзамены он не рискнул.

Он уже обрел светский лоск и выделялся своим костюмом с бабочкой. Галстуки он терпеть не мог. Так что или бабочка — или шейный платок. Поздоровавшись с Ией, он окинул первичным взглядом будущих адептов и пока ничего не особенного не заметил. Они прошли в залу, где заседала приемная комиссия. Всем участникам раздали номера. Которые они должны были показывать приемной комиссии. Сразу никто имен не запоминал. Пока преподаватели задавали свои вопросы Влад осматривал абитуриентов аурным зрением и ставил себе пометки по номерам. Так у номера 4 был хронический бронхит, у номера 6 — гипотензия непонятной этиологии, у номера 9 — застарелый туберкулез костей, который он явно лечил, но остались следы болезни. Так прошел почти весь световой день и уже под конец, когда включили свет он сдал свои заметки айтишнику, чтобы он все внес в итоговую таблицу.

Про себя он отметил двух ребят. Первая была девчушка метр с кепкой, худенькая, но с прямым взглядом. Он отметил у нее мощный энергетический центр в районе солнечного сплетения. Отметив ее жирным плюсом, рассчитывал позже поговорить с ней наедине. Вторым был на вид нескладный высокий парень, но с четко поставленной моторикой. У него был явно мозг за два килограмма. В большом мозге всегда больше шансов на то, что там есть что-то что нет у других. Ему точно показано сканирование. К тому же аура вокруг головы у него была прямо-таки изумрудного цвета. Еще про себя он отметил парочку парней, но на этом и все. Остальные были так сказать в пределах нормы, но у многих почему-то были какие-то болячки, о которых они не сообщили, что уже было плохо. Лгать комиссии было не комильфо.

Путем перекрестного опроса было оставлено двенадцать адептов. Остальных просто не вызвали на собеседование. Это притом, что все они прошли неинвазивные тесты на местах через написание текстов на заданные темы. Так как таскать довольно большой сканер было неудобно, то для первичного отбора применяли такой метод. Но он только показывал способность индивида к самостоятельному мышлению и не учитывал ни состояние здоровья, ни количество мутаций в ДНК, ни состояние теломеров в самих ДНК. Предыдущая практика показывала, что количество адептов обычно не превышает дюжину. Иногда она была меньше десяти, но никогда больше двенадцати не было. Из которых до конца обучения доходило человек шест-семь. Остальные не выдерживали режима обучения и уходили сами. Они просто не могли освоить преподаваемый материал, хотя и были специально отобраны по своим мозгам.

В самом обсуждении кандидатов он не участвовал, так как там речь шла о довольно специфических вещах. Все-таки он не был ни химиком, ни физиком. И оценивать уровень знаний этих предметов он не мог. А пока обсуждались именно интеллектуальные особенности кандидатов. Когда очередь дошла до него, то он спокойно начал анализировать.

— Я ни коим образом не хочу вторгаться не в свою сферу знаний, но как доктор могу сказать, что некоторые кандидаты, во-первых лгали о себе, во-вторых не очень-то здоровы. Так например, номер 9, которым вы тут восторгались недавно перенес туберкулез костей. Усиленно лечился, но не долечился и все равно будет какое-то время будет источником инфекции. И потом это такая болячка, которая несовместима с запредельными нагрузками, которые предстоят следующие два года выбранным кандидатам. И потом он солгал о том, что он здоров. Начинать обучение со лжи совсем не дело. Есть еще трое, которые тоже солгали о себе и своем здоровье. В формуляре я их отметил, а также заболевания, которые их преследуют и все они несовместимы с будущими нагрузками. Это почечная недостаточность, диабет в первой стадии и наконец начинающий панкреатит. С поджелудочной у этого парня не все в порядке и скорее всего имела место паразитарная инвазия, которую вроде бы пролечили, но она успела наделать дел. Все трое по идее подлежат госпитализации, но они бегают как козлики убивая себя.

В тоже самое время вы почему-то не отметили номер 21 — девчушка у которой колоссальный энергетический сгусток клеток в районе солнечного сплетения. Примерно с кулак взрослого человека. И чрезвычайно развитая капиллярная сеть в головном мозге. И еще номер 64 — парень с очень развитой моторикой у которого вес мозга где-то 2 килограмма 200 грамм. Детально я его не смотрел, но у него могут быть подполя, которых просто нет и не может быть у обычного человека. При таком большом мозге это вполне возможно. По остальным я принципе согласен с коллегами, но все-таки перед обучением рекомендую всем пройти диспансеризацию в полном объеме. Со всеми анализами и рентгено- и томограммами. И завести на каждого отдельную медицинскую карту. Обучение стоит дорого и совсем не дело терять ваших адептов по дороге к знаниям. А с такими отклонениями в здоровье вы их точно потеряете примерно через полгода-год. Кстати, я посмотрел статистику отчислений за предыдущие годы и могу с уверенностью сказать, что уходили ваши адепты как раз из-за отклонений в здоровье, которые мешали им успевать по изучаемым предметам. Хотя лгали об этом. Но это как раз не удивительно — пациенты всегда врут. Неосознанно, но это так. Я вам как врач говорю.

Слово взяла Ия. Она еще раз представила Влада как, пока единственного аурного диагноста в стране и что его диагнозы отличаются поразительной точностью, потому как ауру обмануть нельзя. Она как отпечаток пальца — у каждого своя. И он приглашен именно для того, чтобы выявить нездоровых адептов, которые потом сходят с пробега. К тому же он видит и энергетическую составляющую, как и в данном случае. В результате решили проверить указанных двоих более детально, а с остальными проговорить в виде профилактической беседы. Все так маленькая ложь рождает большое недоверие.

А Влада ждали военные моряки у которых было предписание сопроводить Влада на расследование непонятных отравлений на одной из подводных лодок Северного флота. Они выехали на военный аэродром в Раменском и оттуда военным же бортом в Мурманск, где их подхватил вертолет и отвез на базу Видяево. Их встретил начальник госпиталя полковник Чанышев. У него лежало почти сорок человек с непонятными отравлениями и все с одной лодки. Он просмотрел все карты и ничего, кроме как отравление тяжелыми металлами ему в голову не пришло. Но откуда они на лодке? Лодку осмотрели трижды и ничего не нашли. От греха подальше всех подводников положили в госпиталь, а у лодки оставили только караул. Он попросил показать ему лодку. Аурная картинка показывало отравление, которое местные врачи купировали стандартными процедурами. Он обошел лодку просмотрел все в аурном зрении и ему показались отдельные аурные следы в умывальном отсеке подозрительными. Он остановился на раковинах, где умывались моряки и иногда и стирались тоже в этих самых раковинах из нержавейки. Раковины точно фонили ртутью. Он попросил раскрутить раковины и особенно колена с гидрозатвором и почти в каждом колене оказалась ртуть. Она была не видна, а все кто умывался там постепенно травились парами ртути — причем там же была горячая вода и испарение проходило более интенсивно. Тут приходило только одна версия — саботаж и диверсия. Кто-то из уволившихся намеренно налил ртуть в раковины, чтобы отравить экипаж. Тут как раз нужны ребята с адамовой головой на фуражках. Они должны быстро раскопать доброхота. Экипажи на подлодках меняются редко. Там спаянность играет огромную роль. Поэтому текучки практически нет, как нет и срочников. Весь экипаж мичманы и офицеры. Слишком сложная техника. Командир лодки за голову схватился — ему и в голову не могло прийти, что кто-то станет намеренно травить экипаж. Лодку заново осмотрели и нашли еще ртуть и в гальюнах и душевых. Лодку поставили на дезактивацию. Командир базы тепло поблагодарил Влада за помощь и подарил макет подлодки, сделанные местными умельцами на подставке из клыка моржа. Потом начальник госпиталя уволок его к себе, чтобы он прочитал лекцию по аурной диагностике. Полковник Чанышев был фанат своего дела и старался не отставать от новых веяний в медицине. Влад попросил подключить его комп к сети, так как в режиме головизора батарейка долго не жила. Как пример он показал голограмму того самого егеря, которого он оперировал на Урале. Покрутив голограмму и показав все варианты изменений ауры, он уточнил, что видеть ауру могут только отдельные люди, которые имеют специальные подполя в зрительных долях мозга. Сейчас поиск таких уникумов идет вовсю. Военврачи подивились новинке как головизор, но Влад сказал, что он был изобретен давно, но в серию не пошел, так как до этого не могли вырастить специфический прозрачный сапфир, без которого головизор становился просто дорогой игрушкой, а не рабочим инструментом. А сейчас он собирается на территории Русской Кореи и начал продаваться по всему миру.

Ну а Влад после Северного флота решил начать свой давно задуманный эксперимент с электрическим скальпелем. Он справедливо решил, что если у него получалось прижигать сосуды слабым током, почему не попробовать резать плоть таким же способом. Он договорился с моргом судебно-медицинской экспертизы и стал экспериментировать на трупах неизвестных и невостребованных родными. Договорившись с знакомым ему судмедэкспертом с его бывшего места работы он попросил того ему ассистировать на вскрытиях. Первым был труп бомжа, который явно умер от передозировки какой-то гадости. Потом оказалось, что он пил вино с дихлофосом, чтобы забрало. Труп лежал на секционном столе с абсолютно синим лицом и красной шеей. Явная интоксикация ядреной смесью с последующим кровоизлиянием в мозг и закономерный летальный исход. Первичный разрез делал сам Влад при помощи своего электричества и у него все получилось. Плоть расходилась от такого воздействия легко. Лучше, чем от секционного ножа. А ножи там были лучшего качества из Кольчугинского завода, который славился качеством выделки хирургической стали и очень долго могли держать заточку. Потом он также разрезал реберный щит и под конец и череп. Электрофреза не понадобилась, но запах паленой кости присутствовал. Потом он пробовал такой метод на всех доступных органах. Лучше всего получалось с желчным и мочевым пузырем. Сейчас он был уверен, что эта операция будет малоинвазивная. Удаление больших камней всегда было проблемой, так как часть камней буквально врастали в ткани мочевого пузыря и доставать их было большой проблемой. Тут же после вмешательства он мог буквально спаять ткани вместе не прибегая к послойному ушиванию стенок. После таких операций был очень длительный период восстановления и проходила она под полным наркозом. Также он обнаружил, что может буквально спаивать сосуды не прибегая к сшиванию. И температура спайки была небольшая, так как денатурация белка происходит уже при 41 градусе и градусов 60–70 вполне хватало для спайки без разрушения белковой основы самого сосуда.

Так он и занимался своими экспериментами пока опять не столкнулся с трупом, который что-то не доделал на земле и тихо матерился в своем углу. Самое удивительное было то, что это был тоже неизвестный, которого привезли только что. Эксперт уже сфотографировал его, взял отпечатки пальцев, кровь на ДНК и сел запустив процедуру поиска по базам. Ни полицейская, ни медицинская база ничего не показали. Это было удивительно. С некоторых времен все граждане империи проходили процедуру идентификации по ДНК и с 14 лет по получению первого паспорта еще и брались отпечатки пальцев. Все равно все паспорта уже были биометрические и к примеру визы для визита в другие страны выдавались именно по отпечаткам пальцев или роговицы глаза. Но в любом случае человек так или иначе должен где-то наблюдаться у врача, лечить зубы, делать прививки. Не мог гражданин империи пройти мимо таких служб. Не в глухой тайге же он родился. Да и там был патронаж. В любом случае ДНК это маркер. Похожий ДНК должен быть у родственников, но анализ наличие родственников не показал. Он вспомнил, что было с его отцом и попросил эксперта взять кровь на анализ генома и гаплогруппы ДНК. Правда здесь он такую процедуру провести не мог. Не было необходимого оборудования. Он просто сделает анализ в другом месте.

Потом он подошел к каталке с трупом. Увидев знакомое марево он мысленно спросил, что его так держит тут. Он уже умер и вернуть это никак не выйдет — мозг мертв. Дух неожиданно расплакался и попросил за него отомстить обидчикам. Он детдомовский и его всегда все обижали, а потом, когда он получил квартиру от государства, просто ее отобрали и выкинули на улицу. Избили и велели не появляться. Тогда он убил одного из нападавших защищаясь и его стали преследовать. Он смог какое-то время скрываться, но они его вычислили и опоив чем-то убили. Но у него осталась захоронка, которую он берег как зеницу ока. Это память о его происхождении. Он никогда никому об этом не говорил, но сейчас ему уже нечего терять. Так что он выдал координаты захоронки и имена его обидчиков. А также координаты его детдома, где остались все его документы. Тут Влад просто не стерпел и решил натравить органы опеки на сам детдом. Явно в детдоме над ним издевались. В империи к правам ребенка, особенно сироты относились очень ответственно и его просто удивило такое отношение к сироте. Так как с трупом никаких документов не было, то он просто распечатал название детдома, адрес и фамилию, имя и отчество, которую парень получил в детдоме и вложил бумажку во внутренний скрытый карман куртки. Захоронку он решил извлечь сам, потому как объяснять, откуда он знает где она была спрятана ему не хотелось. Аура показывала некроз тканей кроме одного элемента, который был в районе солнечного сплетения. Тогда он решил остаться на вскрытие и поассистировать эксперту. На этот раз вскрытие шло обычным порядком, а Влад работал вместо санитара.

Судмедэксперт начал анализ внутренних органов и тогда Влад в посуду для гистологов положил и часть тканей из этого самого образования и сделал дополнительно пункцию спинного мозга. Тело на первый взгляд не пострадало. Никаких гематом, ссадин и ран на первый взгляд не было. Вскрытое сердце тоже выглядело совершенно здоровым. И только после того как Влад вскрыл череп, эксперт показал ему то, что и явилось причиной смерти. Это был проникающий удар чем-то вроде вязальной спицы прямо в дыхательный центр, который расположен между верхней границей Варолиева моста и нижним отделом продолговатого мозга. Такой удар может нанести только сильный профессионал, который буквально на ты с анатомией.

— Владислав Андреевич вы тоже считаете, что такой удар может нанести кто-то кто знаком с анатомией? — вопросительно взглянул на него эксперт.

— Борис Анатольевич, я считаю, что наверное даже я не смог бы так точно нанести такой удар. Здесь нужна тренировка. Теоретически да, но практически — этот удар надо отрабатывать. И скорее все его отрабатывали на трупах и потом его применили к живому человеку. Парень умер практически мгновенно. Паралич дыхания, — закончил Влад.

— Согласен, коллега, — причина смерти именно паралич дыхания вследствие удара тонким предметом типа вязальной спицы в дыхательный центр, — заключил эксперт. — Других повреждений больше нет.

На этом они закончили вскрытие и Влад зашил тело, пролив внутренности формалином. Потом он отвез его в холодильник и вернулся к эксперту.

Борис Анатольевич Сухоруков, судмедэксперт высшей категории сидел у себя в кабинете и курил. Хотя это не приветствовалось в медучреждениях, но в морге эта привычка никого не напрягала. Больных тут не было. Тут вернулся Влад и он спросил его давно ли такие травмы он видел вживую. Сухоруков выпустил дым и совершенно серьёзно сказал, что никогда.

— Владислав Андреевич, голубчик, ну вы же сами знаете насколько мал дыхательный центр. Гораздо легче убить человека просто ударив его кирпичом по голове или по виску, или просто застрелить, или воткнув нож в сердце. Зачем так изгаляться? Какой-то непонятный жест. Причем чтобы так точно туда попасть надо чтобы человек не мотал головой, а воткнуть точно можно только в неподвижную фиксированную голову. То есть либо парня держали еще как минимум двое или он был без сознания или спал. Ну не может нормальный человек не сопротивляться, когда его убивают, — окутавшись дымом, рассуждал Сухоруков, — а спящего проще всего убить штыком или стилетом в ухо, а не в основание черепа в дыхательный центр.

— Согласен, коллега. Темная история. И по базам не бьется. Вы хорошо смотрели его одежду? — спросил Влад.

— Вообще не смотрел. Это следаку надо — пусть он и смотрит. Мое дело дать причину смерти и обстоятельства. Да вы и сами знаете процедуру. — махнул рукой эксперт.

— Просто я заметил, что одежда то у парня совсем не дешевая и не сильно ношеная. Должны быть какие-то деньги в карманах, если предположить, что документы изъял убийца. Часы там, ключи, билеты. На бомжа он совсем не тянет.

— Ну Владислав Андреевич, вы же прекрасно знаете, что у нас почти у всех профдеформация. Мы почти совсем не приспособлены сопереживать. У меня вот более трех тысяч вскрытий. И если я буду сопереживать каждому, то просто свихнусь. Так что пусть следак разбирается во всяких таких делах, — отмахнулся Сухоруков.

— Наверное вы правы, Борис Анатольевич. Просто я же хирург и если я не сопереживаю, то просто боюсь накосячить, — вздохнул Влад.

— Именно поэтому я и не пошел в хирургию в свое время. Хотя звали. Тоже боялся накосячить и зарезать пациента. А тут все не так. Тут надо иметь броню, — иначе с ума сойдешь. Я вот, например стараюсь не вскрывать детские трупы. У нас есть один — он просто спец по детским смертям. Все пытается опровергнуть СВДС (синдром внезапной детской смерти). Но пока не получается. Сколько уже вскрытий провел и все равно часто другие заключения не получается выносить.

— Да я слышал о таком феномене. Жаль аурная диагностика на трупах не работает. Хотя вот у этого парня я видел островок ауры в районе солнечного сплетения. Там у него какое-то клеточное образование, которое окутывает его. Образцы клеток я взял для ваших гистологов — потом хочу посмотреть на них после окраски.

— Это сколько угодно. Они иногда и сами рады что-то новое увидеть — рутина же. Как будут препараты готовы — милости прошу. Сам вас наберу. Но вы про ауру то не зря сказали? — утвердительно спросил Сухоруков.

— Ну да. Раньше такого не видел, чтобы после смерти частично аурный след оставался. — После смерти обычно вся аура черная — некротическая. Идет некроз тканей и она смотрится именно так. У живого человека она зелено-желтая. У здорового, конечно, — подтвердил Влад. — Ладно Борис Анатольевич, спасибо за помощь. Я к вам, как договаривались, на следующее дежурство приеду. Хочу посмотреть, как печень на мои манипуляции реагирует. Желать ничего не буду, а то сами знаете.

— Да бог с вами коллега. Приезжайте — мне тоже все новое любопытно. Читали мы тут ваши статьи. Прямо открытие совершили. Интересно какова корреляция ваших диагнозов с инструментальным подтверждением?

— Ну практически единица, — ответил Влад. — И то мои диагнозы точнее.

— Ишь ты! Ну удачи вам и жду визита.

На этом его сегодняшний эксперимент закончился. Осталось только извлечь захоронку и отдать кровь на анализ. Что он и сделал в спецлаборатории Минздрава, где теперь он и делал все свои анализы. Он был номенклатурой Минздрава и имел туда неограниченный доступ. Конкретной привязки к тому или иному лечебному учреждению у него не было.

За захоронкой пришлось ехать в Истру. Там на дачах парень и прятался. Он точно знал дачный поселок и номер дома, который был рядом с тем, который занимал убитый и был практически нежилой. Пришлось лезть через забор и когда он по приставной лестнице залез на чердак, то сразу нашел под слуховым окном жестяную коробку обтянутую скотчем от влаги. Не рассматривая находку он быстро слинял с адреса, чтобы его не увидели соседи. Погрузив коробку в рюкзак он сел на свой байк и укатил в Опалиху. Номер байка он просто скрыл обманным номером, который потом сорвал и также сунул в рюкзак. В экипировке байкера узнать его практически было невозможно.

Следователь уголовного розыска криминальной полиции Москвы по центральному округу столицы майор юстиции Грачев Павел Иванович приехал в морг центрального округа на улицу Россолимо утром следующего дня, чтобы застать эксперта, который вскрывал труп неизвестного. Начальство страсть как не любило такие трупы, так как тотальный учет своих граждан уже давно практиковался органами внутренних дел и Минздравом. Этоn мог быть какой-нибудь иностранец или нелегал — мигрант, которые пытались проникнуть в Россию на заработки, но система была построена так, что практически нелегал устроиться на работу не смог бы без регистрации его биометрических данных. Без этого нельзя было купить мобильный телефон, открыть счет в банке, встать на учет в поликлинику и завести электронную медкарту, потому как без диспансеризации на работу тоже устроиться было нельзя. Работнику присваивался налоговый номер и он обязан был платить в фонды социального страхования или мог купить себе частную медицинскую страховку. Таким образом обрезали приезд желающих рожать в России с целью получения гражданства или хотя бы подданства. Любой приезжающий на время в Россию обязан был иметь страховку. Без нее в страну не пускали. За счет граждан оказывать медпомощь иностранцам никто не собирался.

Он поговорил с экспертом и подивившись на способ убийства, зашел в кладовую вещдоков и получил пакет с вещами убитого. На столе, который тут же стоял он развернул опечатанный пакет и стал осматривать вещи. В наличии были приличные джинсы хорошей марки, майка-футболка с аппликацией, спортивные носки и кроссовки тоже брендованные, ветровка была тоже известной марки. Он тщательно осмотрел карманы всех вещей и проверил на наличие скрытых карманов для карточек или денег, которые часто вшивались в вещи. Ни денег, ни документов не было. Он нашел только карточку на электричку и бумажку с какими-то данными в скрытом кармане ветровки. Аккуратно их упаковав в отдельный пакет, опечатал пакет с вещами заново и сдал на хранение обратно в кладовую. Это делалось всегда, когда был неопознанный труп, так как опознание потом могла производиться и по вещам. Вернувшись в околоток, он проверил по базам где использовалась карточка на электричку и увидел, что ее пользовали только на западном направлении, а конкретно это был город Истра. На других направления карточка не использовалась. Причем купили ее именно в Истре. Подумав, что круг сужается он обратил внимание на бумажку, где коряво было написаны фамилия имя и отчество, год рождения и название детдома, где данный гражданин числился. Он тут же пробил по базе данных сирот, где было указано, что этот гражданин получил от государства однокомнатную квартиру по достижении совершеннолетия и тут же он увидел данные его паспорта и фотографию в личном деле. Однако поиск в базе, которую провел эксперт показал, что в базе такого гражданина нет. То есть ни по биометрии, ни по отпечаткам пальцев его там не было, но паспорт и квартиру он получил, как и все документы по окончании школы. Грачев понял, что тут дело нечисто. Единственно к чему можно было придраться, что преступление было совершено из-за квартиры. Опять проверив базу он увидел, что данная квартира была продана какому-то иностранцу в обход закона. Сиротские квартиры отчуждать было нельзя. Они выдавались сиротам с условием, что они ее не могли продать, заложить или подарить в течении 15 лет со дня ее выдачи. Это было так называемое отложенное право собственности на 15 лет, когда пользоваться ей было можно и можно было ее даже сдавать, но отчуждать ее было нельзя. Сирота мог получить полное право собственности только через 15 лет, что гарантировало от преступлений против таких сирот. Здесь же было прямое нарушение закона причем кто-то удалил данные на сироту в биометрических базах данных. Это был полный криминал. Он распечатал все выписки из баз и уложив все в папку пошел к начальству с постановлением о возбуждении уголовного дела по факту смерти гражданина такого-то.