Диагност

Глава 10

Уйдя от скользкой темы, Уфимцев переключился на новую мгновенно. Вот чего-чего, а ссориться с имперским егерем в его планы не входило. Они ребята резкие и им местная полиция не указ. И то, что он приструнил местных тоже входило в его планы. Сам то он не мог их оправить, тут все повязаны. А свалить все на неуступчивого егеря сам Бог велел. Тем более ему уже доложили кто этот новый егерь. В штабе Тихоокеанского флота ему впрямую посоветовали не лезть в бутылку. А то и яйца отстрелят. За него ходили слухи, что он на короткой ноге с Юсуповыми. А Дальнегорский комбинат принадлежал именно им. Так что, если Юсуповым что-то не понравится он вылетит отсюда как пробка из бутылки. Даже фамилию не спросят. И он посоветовал горячим головам поостыть. А то в тайге прокурор — медведь. Даже косточек не найдут.

Дальнегорская тусовка решила, что не следует вести себя непочтительно. Дружить оно завсегда приятнее. И потом врач такого уровня здесь редкость. Столичная знаменитость и тесть у него аж академик. В самом Бурденко командует. Генерал. Теперь если что, то и помощи у него попросить не грех. А то люди стали пропадать в тайге. Расследования зашли в тупик. А требуют то с него. В который раз полковник Уфимцев вовремя понял куда надо держать курс. Простых людей на такой заповедник не назначат. Там отбор как в космос. Туда на арбузной шкорке не подъедешь. Он понимал, что эта должность его потолок и поэтому хотел уйти на пенсию с чистым личным делом. В другом месте он был бы вынужден пахать лет пять, чтобы себя поставить.

Так что он быстро договорился в главврачом Дальнегорской больницы, чтобы он выделил кабинет для приема пациентов столичным врачом с медсестрой и всеми полагающимися причиндалами. Оформил аренду по минимальной ставке на два дня в месяц на предмет консультаций и диагностики. Насчет нейрохирургии он предпочел, чтобы они договорились сами. Как и по ставкам за диагностику. Потом известил об этом весь местный элитарий, как-то директора комбината, главного инженера, прокурора, городского главу, местного мирового судью, главного пожарного и МЧС, местного охотоведа, территориального рыбинспектора и конечно представителя ИСБ. Помнил он и том, что показали браконьеры. Вырубить за секунду шестерых здоровых мужиков — это неспроста. Ох, непростой этот егерь. Совсем непростой. Влад же спокойно вернулся на заимку. Миры не было и пришлось все делать самому. Но ему это было привычно.

На заимке жизнь вошла в свою колею. С утра просмотр всех датчиков, сеанс связи с центром, сброс данных по погоде, заполнение аппаратных журналов. После этого была куча времени, которое он стал пользовать для себя. Его все устраивало. Тут он мог делать все что угодно и начал он с того, что скачал себе базу по 2-Д материалам. Для понимания процессов пришлось ему скачать курс физики. По химии он и так уже поднаторел. Часть жалования он тратил на реактивы и другие ингредиенты для лаборатории. К себе в лабу он забрал все собственные приборы. Потом намереваясь выписать нужные по мере необходимости. Сначала он получил графен, а потом стал экспериментировать с другими материалами. Потом он стал ваять послойно эти материалы исследуя их свойства. Нейросеть ему подсказывала варианты и направляла на нужные рельсы.

Сначала он получил пяток материалов с разными свойствами. Потом начал экспериментировать с их послойным применением. Потом он пошел дальше. На дюжине новых материалов пока решил остановиться. В результате нейросеть ему подсказала, что надо овладеть несколькими функциями. Первая и главная — это функция антигравитации. Из теории, которую он уже выучил как Отче Наш, он знал, что как таковой силы гравитации не существует. Есть так называемое поле планеты, которое сродни силе заряда. Как известно заряженное тело способно притягивать к себе те или иные частицы. Так эбонитовая палочка потертая шерстью притягивает кусочки бумаги. Правда, что такое заряд и как его измерять не сообщалось, но и в современных учебниках он тоже описания заряда он не нашел. Также и с понятием знака заряда. Простейшие опыты показали, что как такового знака у этого самого заряда просто не существует. Сначала его это озадачило, но потом он принял это как аксиому и сразу стало легче двигаться дальше. В результате он вывел, что пять слоев новых двумерных материалов приводят к эффекту антигравитации. То есть если ими покрыть материальное тело, то оно, сохраняя массу, не будет ничего весить на Земле. В качестве примера он покрыл старый медный котел таким слоем и тот просто стал висеть в воздухе. Его он оставил на улице перед входом, чтобы озадачивать приходящих. Потом он покрыл таким материалом свои охотничьи лыжи и смог передвигаться на них безо всяких усилий по глубокому снегу почти не оставляя следов. Он сразу понял, что на таком же принципе работал его дрон, который ему продали Юсуповы. Он разобрал его на части. Но вместо нанонапыления увидел странную ячеистую структуру. Но нейросеть выдала вердикт, что это были старые технологии, когда такая структура тоже давала такой эффект, но гораздо менее выраженный и весьма трудоемкий в исполнении. Далее он не стал углубляться. Изготовление двумерных материалов стоила копейки и он ее вполне себе нормально освоил. Освоение старой технологии оставил на потом. Дальше все его тесты и инженерная подготовка привела к тому, что он решил попробовать сделать на основе такой технологии новые чипы. Двумерна технология позволяла уменьшить их в размерах, практически не ограничивая в скорости обработки сигналов. Так как сечение двумерных систем не превышало один атом, то прототип чипа у него получился компактный и благодаря сочетанию слоев практически не излучающий энергию. То есть охлаждение ему было не нужно. Слои полупроводника, диэлектрика и проводника позволяли такое соорудить. В прототипе у него было под тысячу слоев. На тестировке он получил результаты на два порядка выше действующих чипов. К примеру, он просчитал оптимальную трассу полета до спутников Сатурна за какие-то десять минут, когда его сервер корячился почти сутки. Потом он просчитал во сколько ему обойдется такое производство понял, что не потянет, даже если продаст дачу и квартиру. Дедову закладку он решил вообще не трогать. Да и с ней тоже хватило бы едва не в ноль. Тогда он решил отправить две статьи в журналы Наука и Nature. Он написал об открытии графена — одноатомного двумерного материала и описал его свойства. Авось кого-то заинтересует и может подкинут ресурсов на новый чип. Влад совершенно не рассчитывал на какой-то ажиотаж. Это была малая толика того, что у него уже было в загажнике. Сделав перерыв в исследованиях, он принялся гонять собак с нартами. Ему привезли шесть восточно-сибирских лаек и шесть аляскинских. Он их мало гонял, но собакам нужна была работа, а то они стали грызть друг друга. Конечно, езда на собаках — это не на дроне летать, но он стал получать истинное удовольствие от соединения с природой. Ночевать в снегу и питаться пеммиканом для них было нормой. Плюс он им скармливал мороженную рыбу, которая тут почти ничего не стоила. Он изучил тщательнее всю территорию. Хотя это и заняло много времени. Сейчас имея абсолютную память, он смог бы найти любое место в своем заповеднике. Под конец он смог обнаружить на территории водной части заповедника стаю стеллеровых коров, которые мирно паслись на плантациях ламинарий совсем недалеко от берега. Скорее всего они сохранились оттого, что тут не было никакого жилья. Иначе бы их давно перебили. Насчитав сорок особей, он потом отправил информацию в центр, откуда получил приказ охранять стадо всеми способами и обещанием прислать экспертов для их изучения. Снимки же и видео были немедленно опубликованы и ученые из многих стран вызвались поехать для изучения реликта. Причем за свой счет или получив гранты от университетов. Он давно уже забросил акваланг и нырял просто с ластами и маской. Он уже мог держаться под водой довольно длительное время без воздуха, хотя до рекорда предка Юсуповых пока не дошел. Но он относил это на свои стати. Юсупов, по словам Ии был почти двух метров ростом и весил, чуть ли не сто двадцать килограмм. Ему с его 187 сантиметрами и 90 кило не соперник. Соответственно и специальных клеток у него было просто тупо больше.

Привезя очередной свой улов на базу, он поужинал и выспавшись поехал встречать Миру. У нее закончились каникулы и она прислала письмо, что прилетает в Дальнегорск. Рейс из Владивостока был всего один, так что не ошибешься. Она прилетала не одна. Так получилось, что ее мать недавно умерла, а братья уже стояли на своих ногах. Но младшая сестра, которая родилась от второго мужа после смерти матери стала никому не нужной. Её браться видели в ней лишь обузу и это привело к конфликтую Тогда Мира попросила Влада разрешить ей приехать на заимку и перестала помогать братьям, на чьи деньги они и выучились. Бросать свою сестру там она боялась. Корея уже давно была частью Российской империи и все корейцы говорили по-русски и получали имперское образование. Отец Юнны — младшей сестры Миры был русский военный морской офицер, который служил на базе в Пусане. Перед свадьбой его перевели служить на Северный флот и они не успели оформить отношения, а там он погиб во время шторма и тело его так и не нашли, хотя искала их катер целая команда спасателей. Все пятнадцать человек пропали без следа. По согласованию с начальником базы в Пусане Юнне дали фамилию отца, потому как все знали о предстоящей свадьбе и знали, что Юнна его дочь. Так Юнна Серова и появилась появилась в Дальнегорске. Сестры вышли из вертолета и сразу были перехвачены Владом. Он совсем был не против приезда сестры Миры. Работы на базе полно и пара лишних рук не помешает. Тем более, что Мира ручалась, что девочка ответственная и работящая.

Увидев Юнну Влад остолбенел. Она была настолько красивой, что у него перехватило дыхание. Смешение русской и корейской крови дали потрясающий результат. Огромные глаза цвета мёда, фарфоровая кожа, аккуратный нос и припухлые губы поражали своими пропорциями. Бархатный низкий голос. Почти контральто. И идеальная плавная моторика.

Влад понял, что он попал. Но тем не менее, взяв себя в руки усадил девушек в дрон и загрузив их пожитки вылетел на базу. Там он отдал Мире команду все показать гостье и сам занялся своей живностью обиходив меринов и собак.

Тем временем, Бородин все же опубликовал их совместную с Вольфом статью в «Ланцете» и российском журнале, чем вызвал неоднозначную реакцию медицинского сообщества. Собранные им данные о сердечниках оказались попросту ошеломительными. А лаборатория, где выращивали нано-ботов, благодаря его связям в армии, была засекречена так, словно там ковали ядерный щит. Расположили ее в глухих лесах Тверской губернии. Технологии выращивания этих микроскопических целителей были окружены такой тайной, что проникнуть туда, не зная всех тонкостей процесса, было практически нереально. Сначала все манипуляции проводили в Бурденко, а потом Бородин открыл свой семинар и начал принимать врачей на практику, обучая их новому методу.

Анюта тем временем заканчивала школу и твердо решила поступать в ту же Сеченовку. Она понимала, что спрятаться за чужой фамилией будет сложно, но Бородиных в России, к счастью, пруд приди. Оставалась надежда, что пронесет, и хотя бы поначалу никто не узнает в ней дочь всемирно известного академика. Золотая медаль практически гарантировала ей поступление, и она отпросилась на две недели слетать к брату. Понимала, что потом начнется настоящая суета и вырваться она сможет только после зимней сессии. Ей только-только исполнилось восемнадцать, так как в первый класс она пошла в восемь лет. Бородин считал, что мозг ее еще недостаточно созрел, да и армия ей не грозила. Так что настоял, чтобы в школу она пошла позже. Схватив паспорт и сумку с вещами, она прыгнула в самолет и умчалась во Владивосток. В Дальнегорске ее встречал Влад, и объятия казались бесконечными. Влад отдал ей свою комнату — с Мирой они делили ее спальню. Юнна и не стремилась занять место сестры. Ей не нужно было зарабатывать деньги в поте лица, чтобы поднимать братьев, да и становиться наложницей ей было незачем. Она закончила женскую гимназию в Пусане, куда ее пристроил отец, и там она была как дочка офицера на казенном коште. Они с Анютой были почти ровесницами и быстро нашли общий язык.

Первым делом они поехали смотреть на стеллеровых коров. Пришлось провести строгий инструктаж по пользованию аквалангом, и потом они попарно спускались под воду, чтобы полюбоваться этим чудом природы. Акваланг-то был всего один. Владу он был не нужен. Он и так снизил нагрузку и надевал на девушек 12-литровый баллон. И ограничил их пребывание под водой двадцатью минутами. Потом они полетели к коллеге Влада в Шантарский заповедник, чтобы посмотреть на игры китов. Его коллега их встретил, и они отправились наблюдать за брачными играми этих гигантов. В это время они как раз собирались у Шантарских островов. Егор Кузьмич с хитрецой поглядывал на девушек. Он тут был, как Влад у себя, — бог и царь. Просто званием повыше Влада. Он и спросил тогда, где можно купить такой же дрон, на что Влад пожал плечами и сказал, что ему продали его Юсуповы, но он сделает новый, большей вместимости, и может уступить ему свой. Но не раньше лета. Он понимал Кузьмича. У него водоохранный заповедник, и на моторке много не наплаваешь. Зато он их нагрузил трепангами и рыбой по самые уши. И еще Кузьмич дал им китового мяса. Одного молодого кита выбросило штормом на скалы, и тот погиб. Егерь же мясо сохранил, а то бить китов было строжайше запрещено. Так они и провели все время: ездили на собаках, ходили на лыжах и пару раз посетили горячие источники. Она все время связывалась с отцом и мамой, рассказывая, как проводит время. Под конец даже смонтировала фильм и выложила его в свой блог, где ей досталось много восторженных эпитетов.

Перед отъездом Влад договорился, что ему дадут операционную в аренду на одну операцию в местной больнице, и провел имплантацию нейросети Анюте. Он выдал ей все рекомендации, основанные на своем опыте, и дал базы, которые ей надо будет изучить на первом этапе. Он уже понял, что о наличии нейросети сама сеть не дает распространяться реципиенту, и был спокоен, что Аня не проболтается.

Тут же поговорил с главврачом больницы и заведующим хирургией. Определились по датам консультаций и по операционным дням. Решили, что все операции будут плановыми и будут проводиться два дня в месяц. Консультационный день будет один — народу тут живет немного, так что ажиотажа не будет. Ставки были назначены по нормам Минздрава за такие же операции согласно классности хирурга — так что Влад проходил по высшей ставке плюс надбавка как доктору наук. На него тут же завели табель, и он сразу прошел по палатам и осмотрел пациентов, что тут же попало в табель, согласно которому и будут вестись с ним расчеты. Тяжелых случаев не было. Только один пациент вызвал тревогу. С панкреатитом не шутят, а тут молодой мужчина был совсем плох. Тогда Влад предложил провести замещающее лечение при помощи нано-ботов. Анамнез показывал старую травму живота и алкоголь. Раньше панкреатит вообще не лечили, а обходились диетами и режимом. Сейчас же можно было вырастить нано-ботов, которые заместят пораженные клетки поджелудочной железы и восстановят ее работу. Это, конечно, займет время. Нано-ботам тоже нужно время на «ремонт». Аурная диагностика же показала, что у пациента была старая травма при аварии, которую не лечили, и сейчас это дало острый панкреатит, который он еще и усугубил алкоголем. Анализы же исключили аутоиммунную природу. Ну, картина стала ясна, и оставалось решить вопрос с оплатой.

Так как Влад был не в штате больницы, то она могла оплачивать его услуги как приглашенного специалиста, а потом уже представить все счета страховой компании. Рабочие комбината были все застрахованы, и страховая подтвердила оплату. Тогда он взял образцы тканей и крови и улетел к себе, чтобы у себя в лаборатории приготовить субстрат с нано-ботами. Он вырастил нано-боты и через две недели прилетел для лечения. Перед введением нано-ботов он показал их в микроскоп. Своего гастроэнтеролога в больнице не было, и стекла смотрели главный врач и его заведующий терапии. Они впервые вживую увидели колонии нано-ботов, о которых спорила медицинская общественность. Но они знали, что Влад был соавтором этого метода, который назвали методом замещающей терапии Бородина-Вольфа.

На следующий день пациенту ввели нано-ботов, и Влад, доверив наблюдение за его состоянием опытному заву терапии, отбыл на базу. Штат там был обучен вдоль и поперек, мониторинг течения болезни они вели как по нотам. По расчетам Влада, первые признаки улучшения должны были проявиться уже через неделю, а полное восстановление ожидалось не раньше, чем через три. Разумеется, все это время поджелудочную требовалось беречь, придерживаясь предписанной при панкреатите диеты.

Уже на базе от отчима он узнал сенсационную новость: их выдвинули на соискание медали Пастера! Редчайшая награда, учрежденная Шведским королевским медицинским обществом аж в 1892 году. Престиж — да, деньги — нет. Затем на Бородина вышли представители Ассоциации американских страховщиков с предложением раскрыть его метод во имя всеобщего блага. Бородин к тому времени был уже академиком и генерал-лейтенантом, а такие люди, как известно, стоят недешево. Он озвучил цену технологии как двухкомпонентный платеж: первый — за полное раскрытие секрета, второй — процент с каждой процедуры. Американские страховщики прикинули и поняли, что покупка технологии с последующей выдачей лицензий обойдется им куда дешевле. С русскими страховыми компаниями Бородин планировал договориться о продаже лицензий с первичным обучением и авторским надзором. Так и решили. Конечно, если бы всем этим занимался Влад, он бы и половины не выручил. Не тот вес у него в научных кругах.

Теперь можно было вплотную заняться чипом. Для начала — выбрать место для производства. Производство планировалось полностью роботизированным. Контракт с Минприроды был подписан на 10 лет с возможностью продления, и разрывать его Влад не собирался. Он настолько прикипел к этому месту, что шумные мегаполисы больше не привлекали. К тому же его вполне устраивала строгая пропускная система — без его ведома никто не имел права соваться на территорию. Конечно, идеально было бы разместить производство на собственной земле, но он не настолько богат, чтобы выкупать казенные земли. О частных угодьях и речи быть не могло. И унижаться, прося земли у тех же Юсуповых, ему не хотелось. Поэтому пока он решил разместить производство под землей, вырыв помещения в одной из сопок.

Роботизированные линии он спроектировал на основе японских роботов. Отечественные аналоги тоже были неплохи, но они были завалены заказами, а японцы обещали все сделать быстро, да и логистика у них была налажена. С появлением денег он прикупил у Юсуповых еще два дрона. Сама линия состояла из двух частей: одна для производства двумерных материалов, другая — для сборки чипов. По его расчетам, эти чипы на несколько порядков превзойдут новые квантовые разработки и избавятся от целого букета их проблем, таких как сложная криогеника и хрупкая внутренняя структура, боящаяся перепадов температур, тряски, малейших вибраций и электромагнитного воздействия. Влад решил не торопиться с их массовым производством, а использовать пока только в исследовательских лабораториях и для собственных нужд. Ему для работы нужна была машина с колоссальной производительностью и низким энергопотреблением. В обычный чип он планировал уместить несколько тысяч слоев. Теоретически — свыше ста тысяч, но практически этого пока никто не делал.

Пока японцы работали над оборудованием, пришла новость о выдвижении его кандидатуры на Императорскую Менделеевскую научную премию за открытие графена. Его статья вызвала широкий резонанс, университеты всего мира повторили его опыты, подтвердив заявленные характеристики графена. Премия, конечно, почетная, но не слишком денежная. Зато патент на изобретение остался у него, и, как только он запустит собственное производство, сможет продавать лицензии.

Пациент в Дальнегорске шел на поправку. Он созванивался с главврачом через день, справляясь о его состоянии. Как и ожидалось, ткани поджелудочной железы приходили в норму. Нано-боты не подвели. Впрочем, они были созданы на основе его собственной ДНК, так что отторжения и не стоило ожидать. А еще через два дня Влад прилетел на диагностику по заранее согласованному расписанию.

Прием начался в десять утра. На прием было записано двадцать человек. У двенадцати он обнаружил незначительные аномалии и инфекции. Все зафиксировал в картах. С такими болячками местные врачи справятся на раз-два. Главное — точно поставленный диагноз. Ведь бывают и латентные случаи, когда симптомы отсутствуют, а болезнь протекает скрыто. Но ауру не обманешь. Она четко показывает, где и что не в порядке. А вот восемь человек требовали особого внимания. У двоих висели тромбы, готовые вот-вот сорваться в любой момент. Еще двое были явными сердечниками, им требовались операции. Одному — шунтирование, другому — замена клапана левого желудочка. Дорогостоящие и сложные операции, которые страховые компании оплачивать не станут, а собственных средств у пациентов не было. Эти случаи требовали особого подхода. Еще двое страдали от явной глистной инвазии — как выяснилось, они обожали строганину. Нахлебались паразитов из-за неправильной заготовки рыбы. Те же японцы подвергают рыбу шоковой заморозке при температуре ниже 50 градусов Цельсия. Замораживают как кровь. При медленной заморозке гельминты выживают и преспокойно переносят холод. А здесь таких низких температур нет, и обычная заморозка от паразитов, увы, не спасает. Теперь им предстоит долгое и мучительное лечение.

Предпоследний пациент жаловался на тугоухость. Раньше слух был в норме, а потом начал ухудшаться. Его обследовали вдоль и поперек, но диагноз так и не смогли поставить. В конце концов, перевели на участок производства с повышенным уровнем шума, чтобы хоть как-то компенсировать вредные условия труда. Аура его была изломана, и Влад предположил, что волосковые клетки, выполняющие роль медиаторов и рецепторов, по каким-то причинам отмирают. Он оставил его на лечение нано-ботами.

Самым сложным случаем оказался последний пациент — молодой инженер после института, жаловавшийся на все сразу. В анамнезе — здоров. Отучился, и его как бюджетника направили сюда на отработку. А потом начались головные боли, прорезалась межпозвоночная грыжа, начались головокружения, потеря ориентации, обмороки, падение зрения. Заснуть он мог только после приема сильных транквилизаторов. После тщательного обследования Влад нарисовал его ауру по памяти, так как программа и датчики пока не были готовы, и попытался объяснить пациенту, что с ним происходит. Как известно, при родах плод испытывает колоссальную нагрузку, проходя через родовые пути, иногда достигающую трех тонн. К тому же, роды, как правило, проходят не физиологично, то есть в горизонтальном положении роженицы. При этом подзатылочные мышцы, крепящие атлант (первый позвонок) к черепу, испытывают спазм, защищая шею плода от травм, которые могут привести к гибели. Своеобразная рефлекторная защита. Но потом этот спазм не проходит и иногда приводит к серьезным последствиям, так как через шею проходит вся система питания головного мозга кислородом и иннервация спинного мозга, как и отток венозной крови. Для устранения этих проблем необходимо снять спазм и восстановить нормальное положение атланта, а также кровоток. Остается надеяться, что нейроны зрительного поля не пострадали, и зрение удастся восстановить. По большому счету это свойственно всем высшим приматам и является следствием прямохождения человека. У животных, передвигающихся на четвереньках, таких проблем не бывает.

С межпозвоночной грыжей можно разобраться хирургическим путем, а вот со всем остальным он попробует справиться иглами. Только вот такая терапия не оплачивается страховыми компаниями. Ему нужно посоветоваться с родными и главврачом и принять решение.

Когда прием закончился, Влад обсудил порядок лечения сердечников и пациента с тугоухостью. Медсестры уже взяли необходимые клетки для подготовки субстрата. Влад собрался в обратный путь. Счет за его услуги оплатит больница.

В следующий приезд он вколол больным три субстрата и снова оставил на попечение терапевтов. Парню с комбината оплатят курс иглоукалывания — недорого, по сравнению с операцией. А вот межпозвоночную грыжу взяла на себя страховая, и Влад устроил показательную операцию, так что вся бригада обалдела от его виртуозности. Ну, не будешь же каждый раз объяснять, что с его-то аурным зрением ему и микроскоп ни к чему.

Всем было интересно, как он собирается оперировать иглами. Влад пообещал еще одну демонстрацию мастерства, но только когда пациент очухается после нейрохирургии. Две недели он возился с поставкой из Японии и монтировал линию в заранее подготовленном тоннеле.

Между делом, разобрался с реактором от Юсуповых. Оказалось, вся соль — в двух компонентах: ускорителе частиц (который разгонял частицы и поджигал ядерное топливо) и преобразователе тепла стержней в электричество. Нейросеть подсказала, как улучшить конструкцию, чтобы меньшим объемом реактора добиться большей мощности. Кожух реактора изготовить — плевое дело. Стержни взял из ЗИПа, трансмутировал их, улучшив топливо, и полностью переделал преобразователь, добавив свои двумерные материалы. Ускоритель почти не трогал, просто уменьшил его, так как теперь не нужно было поджигать такую массу металла. В итоге получился реактор вдвое меньше, но с тройной мощностью на выходе. Почти мегаватт! Хоть в космос лети.

Прежде чем с головой уйти в весеннюю суету, он завершил лечение сердечников и взялся за случай с глухотой, который оказался настоящим вызовом. Волосковые клетки почти полностью погибли, и пришлось выращивать их заново, целую колонию. Это был его первый опыт в подобном лечении, и потому, не теряя ни минуты, дневник с подробным описанием он отправил отчиму, который тут же опубликовал статью. Микроскопические исследования подтверждали успех: нано-боты сотворили чудо, полностью заменив погибшие клетки новыми. До этого считалось, что волосковые клетки — штука невосполнимая.

На операцию по коррекции мышц затылка он вышел один. Лишь попросил анестезиолога присматривать за показателями пациента. Уложив молодого инженера на кушетку лицом вниз, Влад погрузил его в сон с помощью игл, которые ввел по какой-то замысловатой схеме — целых 48 штук! Некоторые умудрился воткнуть даже в пятки. Через час он извлек иглы и, тщательно продезинфицировав, вновь ввел их, но уже в другом порядке. При этом каждый свой шаг он комментировал на русском и тут же переводил на китайский, сопровождая речь написанием иероглифов. Он даже разметил тело пациента линиями, обозначающими потоки энергии в замкнутом пространстве. Еще через час он снова извлек иглы, протер тело спиртом и вывел пациента из сна.

Молодой инженер сел на кушетке и с удивлением понял, что может поворачивать голову, не двигая всем телом. Он несколько раз моргнул, а Влад спокойно объяснил, что спазм он снял, но во избежание рецидива пока стоит воздержаться от излишнего напряжения. Организм должен привыкнуть к новым ощущениям, к тому, что кровоток теперь ничем не ограничен и первый позвонок снова может быть шарниром, а не жестко зафиксированной деталью. Он посоветовал пациенту провести пару дней в стационаре, а затем вернуться к обычной жизни.

Наблюдавшие за процессом врачи не смогли сдержать восхищения и наградили его мастерство аплодисментами.