Диагност

Глава 11

Полковник Уфимцев вызвал его на разговор и пожаловался, что в последний год пропало несколько человек в тайге и найти их не смогли. Влад внимательно выслушал его и сказал, что попробует найти следы по аурному следу, но нужны личные вещи пропавших людей. Причем именно одежда, которая прилегает к телу, а не личные вещи. Уфимцев тут же распорядился найти и доставить таковые. Влад его понимал — пропажа людей та еще головная боль и с него требуют поиск. Не любит империя, когда кто-то просто так пропадает. Получив ворох одежды он распределил ее по пакетам и промаркировал каждый. Сейчас он летал все время с Титычем, который наконец вернулся из тайги. Его нейросеть тоже развернулась и получился очень умный кот, который мог посылать мыслеобразы. Просто речевой аппарат у котов устроен не для человеческой речи. А вот мыслеобразы — это пожалуйста. Влад только представил какой нюх и слух сейчас у Титыча, если обычные кошки превосходят наголову человека. И Титыч прекрасно считывал то, что ему посылал Влад. Он стал заядлым охотником и выслеживал свою дичь влегкую. Так что кормить его было не нужно. Наверное, только зимой придется подкармливать. Но увидя, как тот выследил и задушил зайца понял, что и зимой он сможет найти добычу.

Специально он и не собирался никого искать, но по местам его пролетов он всегда посматривал вниз. Вдруг что-то промелькнет. Так продолжалось почти месяц и как-то в районе старого солонца, который он еще в прошлом году убрал что-то мелькнуло и он спланировал к этому «что-то». Титыч выскочил первый и понесся к аурному следу. Опустившись пониже в балку ему удалось рассмотреть руку трупа, которая торчала из под павшей листвы. Она-то и давала аурный след. И к удивлению Влада дух или душа трупа никуда не делась, а осталась около него. Он точно знал, что максимум сколько душа может находиться около тела это девять дней. А тут явно больше года прошло. Но дух молчал.

— Эй, как там тебя, — позвал мысленно Влад.

— Чего надо? — ответил дух.

— Мне-то ничего, а вот ты чего тут завис. Девять дней давно тю-тю, а ты все еще тут. Не надоело? — заинтересовался Влад.

— Не могу я уйти. И сидеть тут не могу больше, — как бы вздохнул дух, хотя они не дышат.

— Ну предположим тело мы заберем и похороним. Наверно тогда сможешь уйти за кромку, — предположил Влад.

— А если нет, то что? — вскинулся дух.

— Да хрен его знает, — пожал плечами Влад, — будешь по тайге шарахаться до скончания веков. Мне ты не мешаешь. Беды от тебя никакой. Так что мне фиолетово. Лучше скажи кто это тебя закошмарил до смерти. Тебя год уже как ищут. Я случайно набрел. Меня ваш полковник Уфимцев попросил поискать, а то ему там голову морочат пропажами людей. Ты ведь Лунев Константин?

— А ты откуда меня знаешь… знал? — я тебя не помню.

— Я только год как сюда назначен егерем. Так что вряд ли ты меня знаешь, — не удивился егерь.

— А как узнал то меня? Труп то мой истлел почти. Лица не узнать.

— Так по ауре твоей. Я ауры вижу у людей и зверей. И еще мертвые души вижу, то есть души умерших, но их всех после девяти дней забирают наверх или вниз, то мне не ведомо. Ты первый кого не забрали. На моей памяти. — объяснил Влад.

— Гришка Беспалов меня и Яшку Черного убил. Панты забрал все и золото, что намыли вместе. Тварь такая.

— Так это вы мыли золото на Шептун-реке? Я там видел, что золото мыли и так все засрали, что ужас. Убирать за вами пришлось.

— Да то наше место было. Но это не мы засрали, а Гришка Беспалов — он там остаток сезона еще мыл. Я видел.

— Так ты передвигаться можешь? Как же ты его увидел то?

— Могу. Но мне идти некуда. В городе никого из родных нет. Они все на материке. Жил в общаге рабочей. А родные что — они меня не видят — только ты вот видишь и кот твой. Вон как холку вздыбил. Не любит он покойников.

— А вы не цифровой рубль, чтобы вас любить. Мне так вообще вы все по фигу. А Яшку этого он где закопал? Тут то его нет.

— На прииске. За выворотнем он его закопал. — ответил дух.

— Делааа. Ну ладно я тогда скину координаты полиции — они вас и соберут в последний путь. Только я им про Гришку вашего не скажу. Многие знания — многие печали. А ты можешь и сам наказать его, раз тут остался. Ну там сердечный приступ или еще чего устроить. Мало ли.

— Пытался уже — не выходит ничего, — посетовал дух.

— Ну то ваши дела. Мне до них дела нет.

— А ты возьми меня с собой, — попросил дух.

— Ты шутишь так? Зачем ты мне? Котов пугать? — удивился Влад.

— Ну меня же никто не видит. Я могу там подсмотреть что, или подслушать. Мне это не трудно.

— Да у меня на заимке и нет никого кроме девчушки одной, да кота. Там слушать некого. И потом там камеры стоят везде.

— Да понимаю я, но там хоть поговорить можно с тобой или вот с котом. А то я тут совсем одичал, — пожаловался дух.

— А ты кем на комбинате-то работал? — на всякий случай спросил Влад.

— Я Ай-Ти инженер. Московский политех закончил, а тут на отработке был. Хотел вот чуток золота намыть — матери подарок справить.

— Ишь ты. Политех. Ладно есть там у меня одна работа — приставлю к ней. Кормить тебя не надо. Жалование тоже не платить. Согласен? Только в дом ни ногой, а то развею.

Влад оставил все как есть и не стал ничего трогать. Понаедут потом криминалисты с судмедэкспертами — проходили. По пути скинул координаты на двух трупов полковнику. Дух Костика был с ними. Титычу это было неприятно, но он перетерпел. Умница — что сказать.

Уфимцев быстро организовал вертолет и следственную бригаду. Разрешение на пролет в заповедник он получил и они выдвинулись на место преступления. Нашли оба тела и провели все виды экспертиз. Подозрение пало как раз на Григория Беспалова, у которого оперативно провели обыск и другие следственные действия. Нашли намытое золото и оружие убитых. Мужчину отвезли во Владик держать ответ перед уголовным судом. А тот не был склонен к мягкости. Убийство граждан империи каралось смертью через повешение. Тем более, что убил он двоих. Обоих захоронили на местном кладбище и за счет города поставили памятные плиты. Для такого маленького города это было из ряда вон выходящее происшествие. Одно смущало, что Беспалов клялся и божился, что больше никого не убивал. Но еще шестеро были в розыске. Уфимцев настоял, чтобы глава города отправил благодарственное письмо Министру природы с благодарностью за оказанную помощь их егерем, без которой убийцу бы не нашли. Тем более, что сейчас все переписка шла через цифровой документооборот и их письмо прошло все инстанции. Где было видно кто визировал письмо и кто его подготовил. Что вылилось в благодарность от Минприроды уже Владу. По внутренней переписке, конечно.

Влад же верстал книгу. Договор с издательством уже был подписан и Бородин ждал последнюю верстку от него. Для этого он еще раз пропустил всю книгу через свой сервер и поправил небольшие огрехи. Отправив на рецензию окончательный вариант, Влад успокоился. Сейчас ему предстояла заготовка на зиму, чем он и занялся.

Юнна всячески помогала и не просила особого к ней отношения. Она понимала, что зима предстоит нешуточная и от их запасов много что зависит. Накололи кедрового ореха, фундука, грибов и ягод. Юнна заготовила лимонника и папоротника. Влад научил ее общаться с пчелами и они вместе свернули пасеку, отправив пчел на зиму в отдельный домик. После всех дел Влад решил поговорить с Юнной по поводу ее будущего. Предстояла долгая зима. Припасов было на три года. Не зная как начать разговор он предложил ей пройти тесты. Ничего такого он не ожидал. Конечно, рентгеновского томографа у него не было, но он знал некие хитрости аурной диагностики. Гаплогруппа у нее оказалась D1a1, что было больше характерно для Тибета, но у корейцев тоже встречается. Отец ее носил фамилию Серов, но был выходцем с нашего Севера. Крещеный эвенк или тунгус. Так что ничего удивительного. Аура у нее было здоровая, ровного зеленого цвета с желтизной в районе живота. Каких-либо отклонений он не нашел. Нервная система в норме. Тест на гипнабельность тоже показал, что она гипнозу не поддается. В районе солнечного сплетения были клеточные образования, но за что они отвечали пока не понятно. Он щупом взял образцы клеток, чтобы проверить на что они похожи. Реактивность нервных окончаний менее 0.02 миллисекунды, что очень прилично. Легкие тоже окутывали клеточные образования, как у Влада — она сможет их развить и долго находиться под водой. Минут двадцать точно сможет, а то и больше. Зрение было 100 %. Сердце в норме. Очень гибкая. Выносливая — 10 километров пробежит ну не за 30 минут, а чуть похуже, но по пересеченной местности. Рост 170 сантиметров, вес 55 килограмм, объем легких 5 литров с копейками. Волосы очень густые — густота выше нормы для шатенов.

Составив ее карту, Влад внимательно посмотрел на Юнну и спросил чем она хочет заниматься. Сидеть на заимке можно, но надо получить профессию, а не хватать по верхам.

— Мне нравится работать с животными и травами, — призналась Юнна, — травы здешние я почти все уже выучила по интернет-гербариям, а животные мне просто нравятся и они меня слушаются. Н ветеринаром быть не хочу.

— Ну есть такая профессия — ксенобиолог. Очень редкая и готовят их только в МГУ. Там открыли такую кафедру и лабораторию. Только там конкурс как в космонавты. Я могу тебя поднатаскать и подсказать кое-что, но учиться придется тебе самой и только очно. Удаленки у них нет, как и в медицинском. — предложил Влад. — И потом они принимают только на основе вступительных экзаменов. Твои успехи в школе для них ничего не значат.

— Я выдержу. Мне все эти предметы легко даются. Только обществознание не люблю. А так у меня три восточных языка и два европейских. КМС по стрельбе из лука и третий дан в тхэквондо.

— Подожди, третий дан дают только с 18 лет. Когда ты успела получить? — удивился Влад.

— Прямо после выпускных экзаменов мне вручили пояс с тремя полосами, — пожала плечами Юнна, — я занималась на военной базе, а не в школе. Сослуживцы отца постарались.

— Хорошо. Я буду тебя готовить, но тебе придется дать мне клятву на крови. Ты слишком много узнаешь того, что другим знать не положено.

— А что это за клятва? Мне Мира ничего не говорила такого, — встревоженно спросила Юнна.

— Она ее не давала. Ей даже не предлагали. Это большая честь и большая ответственность, но учти, что дав ее ты никому ничего не сможешь рассказать и это может тебя убить. Клятва скорее убьет носителя, чем даст что-то рассказать. Например, у тебя может просто наступить кровоизлияние в мозг или остановиться сердце, — усмехнулся Влад.

— Я никогда о таком не слышала. А кто дает такую клятву?

— Ты не слышала, потому что для этого ее и дают. Это старая традиция была принята еще в ×1Х веке русской аристократией, начиная с времен Александра III. Таких людей очень мало и они всегда держатся вместе и как правило занимают крупные посты. Имен я не назову, но после клятвы ты сможешь это узнать, потому что сама уже не расскажешь? — пояснил Влад. — Я дам тебе сутки и как раз сделаю анализ твоих отобранных клеток. Узнаем, чем ты сможешь нас и себя удивить.

Юнна после разговора прочитала все о ксенобиологах и загорелась не по-детски. Она несколько раз прочитала чем занимаются ксенобиологи — «Рациональный дизайн белков с неканоническими аминокислотами, основанный на квантово-химических расчетах, молекулярной динамике и расчете сетей молекулярных взаимодействий позволяет перейти от стадии проб и ошибок стандартного рекомбинантного мутагенеза к управляемой гипотезами белковой инженерии.» Это для нее звучало как неведомая, но жутко притягательная музыка. И она решилась согласиться на клятву. Она почувствовала, что станет одной из избранных. Зато это откроет такие перспективы, что голова кругом идет.

Влад же сделал анализ извлеченных клеток и понял, что аналога пока не встречал. Какова их функция придется проверять методом научного тыка. На следующий день он настоял, чтобы Юнна плотно поела, так как она будет лежать после клятвы два-три дня пластом и если жидкость можно ввести через капельницу, то еду нет. Клятве его обучила Ия. Это у них семейное и потом вся семья императора под такой клятвой, премьер-министр и канцлер само собой. Насколько ученых, военных и управленцев. Всего то меньше трех дюжин на всю страну. А Юнне он решил предложить не потому, что она красивая девушка, а потому, что ее мозг весил кило девятисот граммов. А в большом мозгу всегда больше структур. Потом он сделает ей рентгенограмму и посмотрит что и как. После поступления Анюта тоже подпадает под клятву, но это когда она зимой приедет. Кстати, у его деда тоже был характерный шрам на большом пальце, но он о нем молчал как рыба об лед.

Подготовившись, Влад разрезал подушку большого пальца себе и Юнне соединил обе и произнес фразу на непонятном языке. Свет для Юнны погас. Очухалась она через трое суток ужасно голодная и с головной болью. Влад ей подал бульон с сухариками и чай. Пока наедаться было нельзя.

Он ей объяснил действие клятвы. В кровь реципиента попадают нано-боты из крови донора, которые перестраивают организм, но не сразу, а довольно медленно. На это уходит как минимум месяц. Потом нано-боты и дальше работают, но уже менее заметно. Сам механизм работы нано-ботов Ия ему не раскрыла. Там все очень сложно, да и времени особо не было. Он потом решил все-таки исследовать это дело. Просто для понимания процесса. А может потом с прицелом на принятие присяги таким способом.

После этого он ей торжественно подарил небольшой станнер в одном корпусе с игольником для самозащиты. В тайге мало ли что может произойти и не надо таскать с собой карабин. Потому как пистолет вещь может и удобная, но убойность у него так себе, да и на расстоянии свыше 30 метров еще и попасть надо. От волка он не спасет, от рыси и росомахи тем более. А станнер просто вырубит зверя минут на двадцать, игольник же с парализующими иглами тоже в тему. Пара игл кладет росомаху на полчаса как минимум и потом она еще долго будет приходить в себя. Там отходняк как от мощной химии. Весит он всего-то триста пятьдесят граммов без батареи и игл. А в полном снаряжении 550 грамм. Теперь его ей надо будет носить постоянно. Убивать не убьет, но сделает сильное бо-бо. Ну и против хулиганов тоже подойдет. Анюте он тоже такой дал и пару раз она им отваживала любителей навязать свое общество. Летальных игл он пока ей не дал.

Дождались они наконец и строителей биостанции МГУ. Строились они на границе заповедника, чтобы не связываться каждый раз с получением разрешения на посещение заповедной зоны. Влад помог им выбрать площадку и оставил их с их трудами. Это не его епархия — пусть сами разбираются. Но предупредил о том, что лов рыбы и морских гадов в водной зоне заповедника запрещен. Про охоту можно было и не говорить.

Они и дальше занялись подготовкой к зиме. Юнна поехала верхом проверять солонцы у скал, где водилась кабарга. Она в основном жила оседло, далеко не удаляясь от ареала своего обитания. На скалах было полно лишайников, которые кабарга обожала. Подсыпав соли в солонцы она вдруг увидела следы крови. Причем никаких следов того, что кабаргу загрызла харза (уссурийская куница) или рысь не было. Обычно в этом случае оставался сильный мускусный запах от струи кабарги, которая сама по себе уже ценность для охотников. Её можно было продать достаточно дорого. И она — редкость. Проверив следы, она нашла патрон от карабина, которые браконьеры просто не нашли. От него несло порохом. Единственные люди, которые обитали в этом районе были строители. Дорог тут нет и добраться сюда можно только вертолетом. Юнна не взяла с собой рацию или спутниковый телефон, о чем пожалела, но решила проверить строителей и поехала к ним. Когда подъехала к их стоянке она ощутила запах жаренного мяса и мускуса. Там на костре жарилась тушка кабарги, вокруг которого сидели пьяные строители. Подъехав она спешилась, предъявила удостоверение помощника егеря и жетон и потребовала документы у всех строителей.

Те же вместо того, чтобы подчиниться начали качать права спьяну и вытащили оружие. Они просто увидели, что Юнна не вооружена и решили разобраться с ней по-своему. Тогда она достала станнер и уложила всех пластом мордой в землю. Связав всех пластиковыми стяжками она по рации строителей вызвала Влада, который прилетел через сорок минут и погрузил всех в грузовой отсек. Туда же пошла и тушка кабарги и оружие и остальные вещдоки.

Юнна поехала домой, а Влад полетел в Дальнегорск сдавать преступников полиции. Он сгрузил всех в каталажку, а материалы обычным порядком отправил в прокуратуру. Местные полицейские терпеть не могли пришлых браконьеров. Они то понимали все, но к местным у них было свое отношение — могли и спустить, если только их не прихватят егеря. А пришлых они прессовали по полной. Так и вышло. Полковник Уфимцев сам приехал разбираться и сразу понял в чем дело. Кабаргу бить было строжайше запрещено. Её и так мало осталось в тайге — слишком много у нее врагов и без человека. Оформив все как положено он вызвал транспорт для этапирования браконьеров во Владивосток на суд. После чего они поделили тушку убиенной. Влад взял себе заднюю ногу, оставив полицейским остальное.

После этого случая МГУ пожаловалось на действия Влада, которые срывали сроки строительства биостанции на что получили предупреждение природоохранной прокуратуры по найму браконьеров, которые нагло убили краснокнижного зверя и угрожали оружием помощнику императорского егеря. После этого руководство МГУ стало более тщательно отбирать подрядчиков. Им только прокуратуры не хватало.

Влад прибыл глубокой ночью. Войдя в дом, он не ощутил голода. Открыл бутылку самогона, плеснул в стакан, выпил, заедая соленым огурчиком. Нужно было немного расслабиться. Даже чаю не захотелось, сразу направился в спальню, мечтая поскорее уснуть. Промелькнула мысль, что будь это его владения, никто бы тут не выжил. И сам удивился такой кровожадности. Провалился в сон без сновидений.

Тем временем, первый снег тихо падал. Он бесшумно опускался на пожухлые иголки сосен, укрывая землю белым покрывалом. Тайга затихла, ожидая прихода настоящей зимы. В морозном воздухе звенела свежесть, и казалось, что слышно, как перешептываются между собой старые кедры.

На подоконнике дремал Титыч. Его янтарные глаза были полузакрыты, но он не спал. Он наблюдал за кружащимися снежинками за окном. Каждая из них особенная, у каждой своя история. Он смотрел, как идет снег, и знал, что все будет хорошо. Зима — это время покоя и обновления, когда можно просто существовать. Просто смотреть на снег. Просто слушать тишину.

Скоро наступит настоящая зима. С вьюгами, морозами и короткими днями. Но сейчас — время тихой, спокойной красоты. Время первого снега. Время, когда тайга замирает, а заимка становится центром вселенной. И Титыч — ее негласным стражем.

Проснувшись позже обычного, Влад решил отметить это кулинарным изыском. Рыбы было в изобилии, и он решил сварить сборную рыбную солянку и пожарить китовые стейки.

Юнне стало любопытно и она заглянула на кухню. Влад редко готовил сам, но когда он это делал, то получалось поразительно вкусно. Солянка удалась на славу. Отдельно на тарелку он выложил острый перец черри и свежую зелень из небольшой теплицы-оранжереи, которую он пристроил позже. Он накрыл ее специальной пленкой, которой должно было хватить надолго. Кроме зелени там рос лук, чеснок и черемша. Редиска была, но немного. И для красоты он посадил пару лимонных деревьев.

Пока китовое мясо размораживалось, он нарезал тонкие ломтики хамона и дыню. Хамон с дыней — это гастрономический восторг. Два, казалось бы, несовместимых вкуса, давали мощное приятное послевкусие и были идеальны в качестве закуски.

Китовые стейки требовали особого подхода. Готовить их нужно было осторожно, на слабом огне, иначе они станут жесткими, как подошва. Он слегка припустил их с соевым соусом и японским мягким уксусом. Юнне он налил бокал красного вина, а сам все же решил выпить самогона. Он был кристально чистым, тройной очистки на березовом угле и с добавлением настоящего березового сока. Для медицинских целей он оставлял оригинал крепостью 76 градусов, а для употребления снижал крепость до 40 и настаивал на мяте или ягодах.

После шикарного обеда, плавно перешедшего в ужин, они пошли в баню. После бани, распаренные и довольные, они сидели в предбаннике и отдыхали. Как-то совершенно естественно возникла близость, от которой не захотелось отстраняться. Так Юнна распрощалась с невинностью, а Влад прекратил свое бессмысленное воздержание. Даже Титыч выразил свое одобрение мысленными образами удовольствия. Влад не удержался и применил свою магию, доведя девушку едва ли не до обморока. Один оргазм плавно перетекал в другой, и под конец она чуть не потеряла сознание, а Влад вовремя остановился, поняв, что немного перестарался. Такое уже было с Нурией, когда та потеряла сознание, и Влад тогда сильно испугался. После этого он не использовал эту технику, боясь навредить партнерше. Но Юнна, как невинная девушка, восприняла это как должное и тихо улыбалась после этого сумасшествия.

А после этого они долго сидели с глинтвейном у камина и слушали аудиокнигу какого-то фантастического романа, в котором люди осваивали дикую планету, населенную только животными. Давно они так не отдыхали.

Наутро Влад повёл Юнну в подземные туннели, где была установлена его автоматизированная производственная линия. Именно о ней он и говорил, когда привёл с собой энергетическую сущность Костика. Костику было поручено следить за её работой. Ему ведь не нужно ни спать, ни есть. Только снимай показатели. Он присматривал за линией и даже пытался как-то воздействовать на окружающие предметы. Например, научился сдувать листы бумаги со стола. Более тяжёлые предметы пока не поддавались. Ещё он мог задуть свечу.

Влад подробно продемонстрировал и описал основные параметры работы линии. Затем он указал Юнне на стол с монитором и спросил, замечает ли она что-нибудь необычное. Юнна присмотрелась и ответила, что видит какое-то едва заметное мерцание над столом.

— Значит, ты можешь видеть Костика, — усмехнулся Влад.

— Кто такой Костик? — полюбопытствовала девушка.

— Костик — это дух покойного Лунева Константина. Я забрал его с места его гибели. Он почему-то не смог упокоиться, вот я и пристроил его следить за работой линии. Почти по его профилю, он при жизни был программистом, — пояснил Влад.

— Круто. А он разговаривает?

— Да. Он общается со мной мысленно, но понимает и слышит всех вокруг, и тебя тоже. Говорит, ты красивая. Может уронить бумагу со стола — так он показывает себя.

Внезапно лист бумаги упал со стола на пол.

— Здорово, я увидела его. Если хорошо присмотреться к этому мерцанию, то можно разглядеть что-то вроде очертаний лица, — сказала Юнна.

— Значит, у тебя тоже есть такие же способности, как и у меня. Другие ведь ничего не видят, — улыбнулся Влад, — так что вы сработаетесь. Только нужно настроиться на него, и ты сможешь его услышать.

Влад громко сказал: «Костик, а домовые существуют?»

— И что он ответил? — спросила Юнна.

— Говорит, да. Он их видит, и они его тоже. Но они его гоняют. Считают, что душам умерших нельзя жить в домах.

— Вот это да. И что, у нас тоже есть домовой?

— У нас нет. Дом новый. Надо попытаться переманить домового у бывшего егеря, но не факт, что он согласится. Пока я не пробовал. Зимой поеду, поговорю с ним. Вдруг он захочет к нам. Иначе он просто заснет, и его не добудишься. Только хозяин сможет его разбудить, а он уехал во Владивосток уже давно.

Влад забрал готовую продукцию и они вернулись в дом.

Тут неожиданно сработало радио и пошел экстренный вызов из Дальнегорска. Юнна ответила и радист сказал, что у них ЧП. На комбинате пострадал главный инженер и ему требуется операция, но он не транспортабельный, у местных врачей нет такой практики и они опасаются его оперировать, чтобы не навредить. Единственный вариант — вызвать Вольфа на операцию. Из Владика будут лететь много дольше. Влад принял вызов и собрав свой медицинский чемоданчик и вылетел в город. Титыч на этот раз остался. Ему явно не хотелось покидать теплый дом.

Влад прилетел прямо в больницу и сел на вертолетную площадку. Пройдя через приемный покой, его провели в палату. Главный инженер комбината был мужчина 55 лет от роду. В анамнезе инфаркт миокарда, почечная недостаточность после пиелонефрита и противопоказания на общий наркоз. Попал под вагонетку с рудой. Диагноз — политравма: переломы рёбер, травма живота и перелом таза с повреждением крестца. Блин, что с наркозом делать не понятно. На все аллергия. Да еще сердце слабое и почки тоже. Анестезиолог только развел руками. Ну не закисью же азота его накачивать. Тем более ее давно не применяют.

Влад решил наколоть его иголками, но сказал анестезиологу держать наготове пропофол. Мало ли что. Как только он ввел пациента в сон оказалось, что у него еще и гемо-пневмоторакс. Кожа на груди хрустела при нажатии — еще и подкожная эмфизема. Влад проколол большими иглами грудную клетку выпустил воздух. Сначала он купировал торакальное кровотечение, сняв опасность от гемоторакса. Потом занялся животом и уже в конце занялся тазом с крестцом. Убрал обломки тазовых костей, соединил их обратно и зафиксировал титановыми скобками. В общей сложности операция длилась шесть часов и все это время действовала именно его анестезия, а не химия. Он подписал протокол операции и отметку в табеле. Видеозапись операции прилагалась к истории болезни. Уже было раннее утро и он не стал оставаться, а решил лететь обратно, хотя ему предлагали отдохнуть в свободной палате. Только он заехал в офис экспресс-почты забрать свой заказ. Ему прислали материнские платы, сделанные по его чертежам. Пора заняться своим сервером.

Дома отдохнув он вплотную сел за сервер. У него было 4 материнские платы по 6 процессоров каждый. Все они были подключены параллельно с отдельными оптоволоконными связями между собой и общей памятью. Каждая плата могла выдать 10 ^ 36 степени операций. Или ундециллион. Но фиг с ним, лучше говорить 10 в 36 степени, а то в этих терминах больших цифр можно и запутаться. И это на порядок выше, чем современные суперкомпьютеры. А там еще они и энергию жрут как не в себя. Им же охлаждение нужно, а его процы совсем не греются. Он обошелся одним общим вентилятором на корпус. Проблема только будет в мониторах. У них скорость отклика пока конечна. Там надо менять жидкие кристаллы на микросветодиоды. Они будут реагировать быстрее. Но их еще надо произвести. И нужно делать уже 3-Д принтер. А то с таким исполнением он три года будет запчасти делать на стороне. А если запустить все 4 платы, то это будет вообще улет. Еще процессоры памяти не сделаны. Они-то как раз сейчас и печатаются в тоннелях.

Наконец вышла их с отчимом книга под названием «Теория и практика метода клеточного замещения, и вопросы новых возможностей организма человека». Тираж был не очень большой, но издательство тут же получило заказ на переводы на пять европейских языков и четыре восточных. После этого его выдвинули на получение звания профессора комиссией ВАК и ушло на подписание в Минобрнауки.