Джо – 1

Глава 20 Неуловимый

— И что дальше-то?

— А ничего, — пожал я плечами, допив свою кружку с пивом и шмякнув её о стол, — Спускаюсь я, значит, вниз, а там уже барон и шесть стражников скачут. Ну я ко входу подбежал, с посоха испаряющее кинул… они-то воды много налили, масло моё туша. Ну вот, первокурсные испаряющее и охлаждающее, обычные, только с посоха. Половина лестницы, считай, льдом покрылась, а там и наемники подоспели. А ты мою лестницу помнишь, они, когда вниз доскользили, да мордами об стену и канделябры поцеловались, даже шевелились с трудом. Кирасы и рожи побитые, мечи и шестоперы потеряли… В общем, взяли их без шума и пыли.

— Вот прямо все одиннадцать обалдуев и сверзились по твоей лестнице? — лицо Дино Крэйвена исказилось в почти пугающей гримасе недоверия.

— Ты чем меня слушал? Я обдолбанный был, они обдолбались тоже. Представь себе, надышаться кумара, а потом подняться по ступенькам моей башни на самый верх! — фыркнул я, отдавая официантке наши лишившиеся живительной влаги посудины, — Ну а потом, считай, ты бегом спускаешься, причем в толпе. Как только шеи себе не посворачивали, я не знаю!

— Но ты же уже мог пользоваться магией! Зачем тебе понадобилось вылезать из окна? — недоумевал декан.

— Слушай, думаешь, у меня было время проверять? Или я знал, где именно находятся эти придурки и через какое время они до меня доберутся? — кисло посмотрел я на друга, — Ловить арбалетный болт мне тоже не хотелось. А ведь мог и поймать, в последний момент соскочил…

— А барон, значит, на твоей стороне выступил? — решил не допускать магического диспута Дино.

— Нет, он все по закону сделал, и их разоружил и у меня посох забрал. Затем, повязав всю эту свору, отконвоировал нас в замок, разбираться. А там постановил, что имело место быть бандитское нападение, ибо любой случай преследования за обиду должен проводиться под наблюдением хозяина земли, на которой живет маг. В итоге весь отряд отправился к графу в темницу, а их доспехи и оружие барон оставил себе. Вот такой вот счастливый конец истории.

— Ты уверен, что счастливый? — вопрос был задан после того, как маг вдумчиво расправился со следующей кружкой пива.

Я был уверен. Тогда, то есть вчера, я, испросив разрешение самого барона, вызвал и привел на его суд Гомкворта Сорквурста (предварительно велев Редглиттерам не показываться ему на глаза). Юридически подкованный гоблин из Мифкреста быстро расставил точки над «и», указав, что как раз в инциденте с наложением гиаса был замечен старший волшебник, к тому же состоящий с пострадавшей в родственных узах, а значит опекун или покровитель, то никакие претензии ко мне предъявляться не могут в принципе.

— Ты меня сдал, — горько подытожил мой бывший декан.

— Твоя гребаная внучка натравила на меня одиннадцать профессиональных убийц, старина. Это стоило мне нервов, времени и шкафа. Если она мне еще раз попадется на глаза, то я набью из неё чучело. Ты можешь морщить свой нос, гневно шамкать губами и пытаться пронзить меня взглядом, но именно твои подопечные воспитали эту неблагодарную тварь. А если ты сейчас попробуешь сказать, что она сама такой выросла, пока ты, мудрый и проницательный маг, занимался нами, то я очень больно ударю в твое лицемерное лицо. И буду прав! — отчеканил я, смутив старика с головы до ног, — Так что с тебя шкаф.

Одним махом высадив еще кружку, Мастер Гремлинов поморщился, вовсю разыгрывая скаредность, но затем нехотя согласился. Нашел кого дурить. Я прямо видел, что на всей его роже написана озабоченность о том, что наемники разберутся с графом чересчур быстро, а потом пойдут искать Элизию с целью забить ей в задницу кол. Более чем вероятно, потому что у нас тут не настолько цивилизованная фэнтези, чтобы барон, арестовавший бандитов, вручил тем потом конфискованные доспехи и оружие, после освобождения. А это ведь самое дорогое для наемника…

И что-то мне подсказывало, что Дино Крэйвен подозревает, что я специально все замутил так, чтобы все эти шандрыгалы остались целыми и здоровыми. Правильно делает.

В башне мага мне был сумрачно вручен тяжелый мешочек с золотом, а спустя несколько секунд… еще более сумрачно сунуты в руки посох, жезл и палочка. Те самые, запасные, с которыми я разоружал логово Золакса Строптивого.

— Вот тебе, вместо шкафа… — протянул старик, — И вообще. То, что она продала свою обиду наемникам, даже без своей доли, это… знаешь ли…

— Она берет от жизни всё, что может, Дино, — вздохнул я, — В этом-то и проблема. Ты ведь понимаешь, что нападение на меня, на волшебника, было слишком продуманным? Такое на коленке не сочинишь, тут надо готовиться заранее. Наблюдать, делать выводы, составлять планы. Захребени действовал по четкой схеме, по её схеме. Ты понимаешь, к чему я клоню, маг Башни?

— Да уж… — тяжело проскрипел Крэйвен, аж сгибаясь под тяжестью то ли своих раздумий, то ли от конвульсий Причуды.

Тяжелую неловкую тишину прервали внезапно раздавшиеся удары в дверь, быстро смолкшие.

— Согоз открыл? — недоуменно вздёрнул кустистые брови Крэйвен, — Это кто это такой ко мне пожаловал?

Не пожаловал, а пожаловала. Спустя минуту, в сопровождение гоблина-слуги, к нашей компании присоединилось новое лицо. Точнее, старое.

Ну ладно, слегка старое!

Её волшебничество, декан Школы Магии во всей своей худой и строгой красоте, госпожа Трилиза Саммерс!

— Я была уверена, что вы продолжите общаться, — с нескрываемым удовлетворением кивнула поднявшаяся к нам магесса, — Рада видеть тебя в добром здравии, Джо. Как ты?

— Прекрасно, декан. Обживаюсь потихоньку, — улыбнулся я, — Всё идёт… почти гладко. А как у вас дела?

— У на… — женщина слегка качнула головой, переведя взгляд на Дино, — Крэйвен, у нас… чрезвычайное положение. И под «у нас» я имею в виду Школу.

— Что случилось? — тут же напрягся волшебник.

— Кое-что чрезвычайно неординарное, мой друг, — вздохнула магесса, — Тиара Лонкабль выехала за младенцем.

— Ну, так иногда бывает, — недоуменно пожал плечами Крэйвен, поясняя уже мне, — Довольно рано, но в прошлом бывало, что Лонкабль до трети детей собирала, пока предыдущий выпуск еще учился и…

— Ты не понял, Дино, — перебила хозяина башни гостья, — Она поехала за последним младенцем. Фургон уже полон. Мы начинаем новый цикл. Мы уже его начинаем!!

— Как так…? — бедолага аж посерел.

— Вот так, — беспомощно взмахнула руками декан, — И никто не гарантирует, что на этом младенце все закончится! Люди принялись рожать волшебников как обезумевшие!

— Так, это все очень ужасно, я смотрю, Дино будет очень занят… по крайней мере, через десять лет, а мне пора домой, у меня там кот не чесанный и молоко убежало… у соседки, — принял я решение валить к такой-то матери, пока паникующие маги не начали искать помощи на стороне, а тут я, такой добрый и почти что свой. Не-не-не, мы этот запах в воздухе знаем.

Перед бурей именно такой.

— Джо! — как-то растерянно вскрикивает мне вслед бессовестно бросаемый на попечение коллеги Дино.

— Всем пока! — машу я рукой, но затем оборачиваюсь, — Дружище, если тебе когда-нибудь понадобится помощь…

— А…

— То вспомни то утро на острове, — безжалостно не даю я сказать старику, — Или сегодняшний разговор. Хотя… можешь и не вспоминать. Вы наделали кучу моих копий в Школе. Немного магии, и они вам помогут, я уверен!

А вот теперь, пока на лица почтенных магов набегает серьезная такая задумчивость — валить, валить и еще раз валить! Как завещал нам дядюшка эээ… неважно кто! А то мало ли что, вдруг сейчас какие-нибудь местные власти придут предъявлять старику за проклятую бардессу, которая (черт её знает, скотину коварную) насосала на такое дело, пока её наемники меня как мышь гоняли? Некрасиво получится. Там Джо, тут Джо… а не присмотреться ли к такому проблемному парню, который ошивается около неблагонадежных элементов? А не написать ли нам соседям-эльфам вопросики по поводу этого парня? Не-не-не, мы эти схемы знаем!

Домой! В глушь! Санс обещал, что если слегка поколдую после его починки, то шкаф будет как новый! У меня должно быть то заклинание! О! У меня и магические инструменты новые! Точно поколдую!

Ура!

Дом, родной дом. Уже отмытая башня встречала своего хозяина двумя вполне довольными зелеными лицами, поднимающими кубки с каким-то ароматным взваром при виде моей светлости, да хмурой рожей Шайна, который, как всегда, ничего не сделал, но был всем недоволен. Не обращая, как и всегда, внимание на тихое бурчание кота, я, отобедав ядреным и наваристым супом, который нам изобразил Санс, принялся чинить у башни погнутые канделябры.

Дело было отнюдь не простым. Подобие, это великое и ужасное свойство магии, было довольно капризной материей. Нельзя просто сказать предмету: «Стань таким же, как и двое суток назад!». Можно он и поймет, но захочет ли? Канделябр, господа, не хочет быть просто целым канделябром, его предназначение — стоять, быть красивым, светить! Магия пытается осуществить всё, заложенное в предмет, на который направлена. А тут еще и бронза, то есть металл. Далеко не самая послушная субстанция.

В общем, я сидел под солнышком, грелся, да и мучился с неподатливыми железяками, погнутыми алчными наемниками, чтоб им мыло в тюрьме скользкое дали. Дело шло ни шатко, ни валко, но меня это ни грамма не смущало, особенно после того, как некая лихая гоблинша, вооруженная чересчур большой для неё тяпкой, начала несмело, но с явным энтузиазмом заниматься нашим будущим садом.

— Хм, в жизни не подумал бы, что капитан будет полоть грядки… — пробормотал я, поглядывая на диковинное зрелище, пока у моих ног с хрустом и скрипом извивался очередной канделябр, принимающий первородную форму и заводские настройки.

— А я бы в жизни не подумал, что Джо, сам Джо, тот самый Тервинтер Джо… будет себя вести таким трусливым и жалким образом! — гневно мяукнуло из высокой травы.

— Да…? — с сомнением пробормотал я, — И в чем же, друже ты мой неверный, выражена оказалась моя трусость?

— Во всем! — почти рявкнул Шайн, выходя на солнечный свет и начиная щуриться, — Ты… ты ведешь себя как трус! Перечислить⁈

— Будь добр, — сделал приглашающий жест я, подтаскивая к себе очередную ломанную железяку.

— Первое — этот старик! — вздыбил шерсть на спине кот, — Ты цепляешься за него, как беспутный сопляк за родного отца! Его сумасшествие тебе несколько раз очень дорого встало, но что ты сделал? Простил ему всё, как будто, так и надо! Как будто ты действительно беспомощный сопляк, нуждающийся в его покровительстве! Смотреть мерзко!

— Ревнуешь, что ли? — ухмыльнулся я, — В мои расчеты не входило то, что этот старик втянет меня в вояж за своей внучкой, да и сама эта шлюшка тоже не входила. Произошла накладочка, но мы за эту накладочку неплохо так получили…

— Получили⁈ — зашипел кот, — А вот это — второе! Все сделал ты! Спас его шкуру, спас её шкуру, заболтал эльфов, снял ловушки! А в итоге? Тебе сплавляют барахло, забирая самое ценное! Тот же старик, что умолял тебя о помощи в спасении внучки! Тупица! Я даже думал, что тебя околдовали!

— Но меня никто не околдовывал… — чуть ли не мурлыча от удовольствия, покивал я, накладывая с жезла заклинание на особо погнутую железку.

— Вот именно! — подпрыгнул на месте определенно бесящийся кот, — Ты просто сдавал назад при каждом удобном случае! Молчу уже про то, что решил забить на богатейшую сокровищницу растений, обнаруженную у эльфа в гробнице!

— Точно, забил, — покивал я, подыскивая следующего кандидата в починку, — Как есть — забил! А ведь мог взломать заклинание…

— Мог⁈ — взвился кот, — Мог! Но не стал! Ты мог десятком способов угробить этих наемников! Сделать так, чтобы ни один из них не вышел из башни! Доспехи, оружие! На них была почти тысяча золотых! Ладно, ты этого не сделал, ты бережешь свою несчастную репутацию, но ты буквально подарил эти деньги барону! Жалкому ленивому старику! Он приехал, бросил пару приказов, затем судил вас всех! И что? Стал богаче на тысячу золотых! А ты сидишь тут с довольной рожей и чинишь гнутые железяки! Джо! Я тебя не узнаю!!

— Он меня не узнает, — пожаловался я свежераспрямившемуся канделябру, выставляя его стройное, но тяжелое тело под лучи солнце, — Такая вот беда.

— Я не шучу, Джо! — злобно мяукнул кот, — Что с тобой?!!

— Когда-то меня вела дорога приключений… — пробормотал в ответ я, подставляя лицо солнцу и прищуривая глаза.

— Джо!!!

— Хочешь знать мои мотивы, а, Шайн? — улыбнулся я еще шире, — Могу поведать.

— Уж сделай милость!

— Эскалация, мой маленький пушистый друг. Вот что было раньше, и вот чего больше не будет никогда… — проговорил я, беззаботно нежась под лучами солнца, — Мы попадали из мира в мир, из задницы в задницу. Чтобы выбрать из очередной жопы или чтобы понять, что вообще происходит, я обострял ситуацию. Шел на риски, мутил воду, рвал у судьбы каждую возможность, прямо как вот эта вот Элизия… Вот чем мы были заняты, котяра. А теперь скажи — зачем мне продолжать такую жизнь? Мм…?

— Ты ведь…

— Старик, котяра, — перебил я пытавшегося что-то промычать кота, — Мы с ним можем вести дела еще сотню лет. Он отличный малый, пусть и совершенно беспомощный, когда оказывается выбит из колеи. Только он, Шайн, отлично работает в своей колее, он нужен мне в этой колее. Даже сотня тысяч золотых монет не заставит меня повернуться к нему спиной. Отрава, которую выращивал Золакс в запретной каверне, могла бы стать моим пропуском на тот свет или в тюрьму. Раздень я наемников, то через неделю бы весь этот сонный край судачил бы о том, что волшебник ограбил людей, которых еще даже не осудили. Эскалация, Шайн. Её не будет.

— Трус…

— Это моя жизнь и это твоя жизнь, котяра. Мы теперь разделены… ну, частично, — не обратил ни малейшего желания на мяв фамильяра я, — Если тебя что-то не устраивает — скажи. Я все равно собираюсь в ближайшее время налечь на алхимию. Сделаем тебе тело получше, а потом ты пойдешь добиваться собственных целей. И прикинь, ты даже не умрешь, если провалишься в процессе! Просто вернешься ко мне.

— Я подумаю над твоим предложением, Джо! — гордо и независимо выдал Шайн, отворачиваясь от меня с поднятым трубой хвостом, — Очень хорошо подумаю! Я не хочу гнить в этой башне всю свою жизнь! Это судьба труса, прячущегося от мира!

— Как скажешь, приятель… как скажешь, — ухмыльнулся я, вновь принимаясь за работу.

Ленивый, трусливый, ничего не умеющий и ничего не желающий, кот мог лишь делать вид, что его слова хоть сколько-нибудь серьезны. За ними, если честно, никогда не стояло ничего.

Ну вот совсем.

Это же кот. Что с него взять… Гм, о чем это я? Сколько канделябров осталось?

Сами себя они не выгнут.

Интерлюдия/Эпилог

Это же время. Место — довольно далеко от молодого мага, починяющего свои канделябры. По меркам смертных, естественно. Для Джо это было бы ровно пять золотых на телепортацию и три дня плавания на корабле.

Остров, на котором нашел себе пристанище маг-отступник по прозвищу Золакс Строптивый.

Нижняя часть его жилища, представляющая из себя вырытый магией и засыпанный (с помощью магии) тоннель, в одном из концов которого обвал, а в другом — красивый портал, лучащийся зеленым светом, через который в туннель тянутся корни, ветки, листья и прочие аспекты матери-природы. Из волшебного мира, как вы уже догадались.

Из портала высунулась рука. Любой доктор, имеющий системное образование, тут же назвал бы эту руку «скелетированной», то есть, представляющей из себя лишь чем-то скрепленные кости… но он бы ошибся. Кожа на этих костях была, хотя непонятно, каким чудом держащаяся. Во всяком случае, будь тут наблюдатель, он бы не сразу унаблюдал эту кожу, а скорее всего, с воплем ужаса, уже мочился бы себе в штаны.

А может быть, даже и наклал, но это если б он дождался, пока из портала вывалится и остальной скелет, одетый в такие лохмотья, что они не выдержали и удара скелетом об пол. Не выдержал удара и второй скелет, зачем-то примотанный парой издохших от времени ремней к скелету номер один. Именно его кости, этого второго скелет, и рассыпались весело по сторонам, когда гравитация взяла верх над мертвой материей.

Первый, кстати, уцелел. Он лежал на полу туннеля, упершись лицом в покрытый травами и корнями пол, неподвижно, как и полагается любому уважающему себя трупу, достигшему такой стадии разложения. Такое поведение уцелевший костяк практиковал целый час, а может быть, даже больше, но затем произошло весьма тревожное действо — покрытый кожей труп еле заметно для любого гипотетического наблюдателя, вроде нас с вами, выдохнул в пол воздух, в котором затесалось еле слышное, почти увядшее при сотворении, но какое-то волшебство.

И оно подействовало. Мало-помалу, в течение нескольких часов, вся буйная растительность, прущая из портала, увядала, лишаясь жизненных и магических сил. Всё это богатство, визуально похожее на облачка золотистой пыли с зеленоватыми искорками, медленно и верно впитывалось в скелет номер один, от чего он постепенно трансформировался, становясь все более похожим на живое (или когда-то жившее) существо.

Жадный скелет лежал, впитывая чужую энергию, пока все растения из портала не зачахли окончательно. К этому моменту остов разбух, превратившись в нечто, весьма напоминающее очень худого эльфа. Если бы в этом засыпанном туннеле кроме гипотетических нас присутствовал еще и Эфирнаэбаэль лон Овершналь, наиболее известный из живых эльфийских хронистов, то, вполне возможно, с ним бы тоже случилась спонтанная дефекация, вызванная восторгом лицезрения самого Хорниса лон Элебала, личности легендарной и знаковой для большинства цивилизованных эльфов, но оставшейся в легендах еще во времена, когда сам Эфирнаэбаэль какался в пеленки из лопухов. По причине молодости, конечно же.

Медленно и аккуратно Хорнис воздел себя с пола, двигая конечностями так, как будто они состоят из хрустальных прожилок и фейных соплей. Не то, чтобы один из самых крутых мудрецов эльфов был не уверен в своей восстанавливающей магии, которая и спасла ему жизнь прямо вот здесь, дело было несколько в другом — эльф, воскресший из мертвых буквально на глазах гипотетических нас, совсем недавно сначала очень долго спал, а потом ему пришлось очень долго бежать… и он сейчас учился двигаться заново, гася один за другим порывы тела метнуться вперед и убиться, наконец, об стену. Тысячелетняя воля легендарного повелителя волшебства (и владельца целой кучи других талантов) успешно боролась против свежеприобретенных рефлексов, мало-помалу побеждая свежевосстановленную плоть.

Однако, нельзя сказать, что восстановленную полностью. Эльф, вылезший из портала, выглядел так, как будто последние десять лет голодал, питаясь лишь щавелем и предвыборными обещаниями. Тем не менее, когда он встал гордо возле портала (там хоть немного светило), в его взгляде можно было прочитать лишь торжество и гордыню (еще там был нехилый голод и медленно исчезающая паника, но черт знает этого эльфа, давайте сделаем вид, что не заметили).

— Отличная ловушка, Нахаул… — в тишине пятачка воздуха под тысячами тонн камня раздалась хрипловатая эльфийская речь, — Превосходная. Но её оказалось мало. Ты приготовил мне что-то еще?

Только Нахаул лон Элебал, брат-близнец легендарного мудреца, мог догадаться, где решил спрятаться для долгого сна его родственник. Только этот неутомимый и изощренный противник всех идей Хорниса, его критик и недоброжелатель, мог организовать такую ловушку. Не пресечь жизнь старого недруга и брата, почивающего беззащитным перед ним, не подарить легкое забвение, а поступить куда интереснее!

Подготовить декорации. Швырнуть его тело в мусор, положив на ложе старого маразматичного человека, эту быстроживущую крысу. Посадить целый сад разной мусорной дряни, которой не место там, где вкушают отдохновение перворожденные. Вымостить дорогу, грубо, примитивно и мерзко. Сделать всё, чтобы очнувшийся (не просто очнувшийся, а от укуса животного!) брат впал в ярость, увидев такое надругательство над собой в своем же тайном месте.

Это всё получилось великолепно. Хорнис очнулся, узрел и впал. Буря эмоций мудреца заставила всю магию этого сакрального места прийти в движение. Его ярость привела энергии в буйство, их начало засасывать в портал, тем самым насыщая настоящую ловушку, что оставил Нахаул! Заклятие Долгого Пути, которое этот хитроумный тип спрятал в портале (немыслимо!) возросло в силах тысячекратно, запитанное гневом величайшего мудреца!

Он должен был сгинуть благодаря своей магии! Так, как вечно угрожал его брат! Застрять либо обессилевшим в кажущемся бесконечным проходе, либо остаться пленником собственной обители для сна! На вечность!

Но Нахаул недооценил Хорниса. Как и всегда.

Мановением руки легендарный эльф, прошедший по краю бездны, заставил камни завала дрожать и крошиться. Протянув свободную ладонь к порталу, он потянул к себе еще больше чистой магии, собираясь использовать её для неторопливого дробления очередной преграды на своем пути. Он вовсе не собирался недооценивать коварство собственного родственника, у которого, вполне вероятно, было очень много времени, чтобы приготовить брату не одну ловушку, а целый карнавал унижений и смерти, который ждет впереди того, кто потеряет бдительность.

Хорнис лон Элебал был не из тех, кто опускает взгляд во время схватки. Пока магия дробила камни завала, а изощренный разум эльфа вслушивался в магические течения, пытаясь уловить гармонии новой ловушки, сознание легендарного мудреца проматывало все, что он успел выжать из человечьего дурака, послужившего его брату наживкой. Бредни вытащенного из магической иллюзии старика были искренними, мол он сам отыскал под своим логовом вход в каверну Хорниса… но легкость, с которой это могли быть наведенные воспоминания, полностью нивелировала любой шанс на познание истины. Последнее, впрочем, не тревожило эльфа, сам старик ему послужил иначе и куда эффективнее, чем мог бы надеяться Нахаул — человек был превращен эльфом в переносимый запас магии и питательных веществ, с помощью которого Хорнис лон Элебал и превозмог ловушку брата, пробежав её насквозь приблизительно за три с половиной недели! Не останавливаясь!

Если бы мудрец убил это жалкое подобие волшебника, то ему бы пришлось искать укусившее его животное, что в итоге и привело бы проснувшегося эльфа к измождению, отчаянию и смерти. Магия показывала, что животное, которое позволило себе нанести вред перворожденному, было небольшим. Недостаточно большим.

Хотя этот Строптивый клялся всем, чем только мог, что никогда и никого сюда не приводил…

Суровый взгляд воскресшего из тысячелетия забытья эльфа блеснул концентрацией. Всё! Хватит порожних мыслей! Хватит догадок и теорий! Выжить! Увидеть небо! Восстановиться!

Затем… отыскать брата.

Воздать ему.

Судьба мусора, из которого он организовал эти ловушки — не имеет значения!

Первый же шаг эльфа, сделанный вперед, сквозь освободившийся завал к лестнице, ведущей наверх, придётся прямиком на череп весьма плохо кончившего Золакса Строптивого. Тот жутко хрустнет, ломаясь под безжалостной пятой (да, Хорнис высосал всё из своей ноши, даже кальций!), тем самым предвещая жуткую эру возвращения легенды.

Конец.