Джо – 1

Глава 12 Возвращение легенды

— Итак, я, барон Гогурт Бруствуд, буду судить тяжбу здесь присутствующих Богуна Хохмеля против волшебника башни Джо Тервинтера, обвиняемого Богуном по нескольким пунктам… — внушительно, но вполне добродушно прогудел упитанный старик, отечески оглядывая собравшихся нас, а затем поворачиваясь всем телом влево, — От Гильдии Магов здесь присутствует полномочный представитель…?

— Гомкворт Сорквурст, ваша светлость, — напыщенно поклонился мой куратор, — Я приму…

— Примете, примете, — оборвал гоблина барон, — Обязательно примите. Давайте не будем терять времени. Суд идёт и время идёт… итак! Волшебник башни Джо, вы обвиняетесь по следующим пунктам… кхм. Угроза жизни, здоровью и невинности присутствующему здесь Богуну Хохмелю посредством натравливания на него чужого быка. Раз. Тишина в зале!

Жители Липавок, составляющие аудиторию этого процесса, тут же благовоспитанно замолчали, хотя до этого ржали как лошади.

— Далее! — каркнул барон, продолжая вчитываться в бумагу, — Вы, волшебник Джо, обвиняетесь в хищении трех золотых монет у упомянутого Богуна Хохмеля, которые те сослепу уронил на землю… Тишина, мать вашу! Третье! Вы, волшебник, обвиняетесь в том, что склонили к блуду невинную девицу, племянницу Богуна Хохмеля, Знайду Хохмель!…а затем заплатили этой девице сушеной рыбой. Охапкой. Она присутствует в зале суда как доказательство.

Тут уже аудитория не смогла. Хрюкотание и сдавленные возгласы показывали, что еще немного — и присутствующие здесь порвутся. Кое-какое самообладание показывал лишь староста, правда, был подозрительно багров лицом. Ну еще Богун был, сообразно случаю, горд всей харей и ей же непреклонен. Немалое достижение, потому что тот же мой Сорквурст уже слегка сменил цвет своей зеленой кожи и слегка вибрировал.

— Итак, волшебник, — барон выпрямился так, что мы услышали хруст в его спине, — Что ты можешь сказать в свою защиту…

— Ну, кхе-кхе… — протянул я, — Свидетелей всему этому делу не было, так что…

— Могу опросить присутствующую здесь деву, — нахмурился барон, — Как свидетеля.

— Опросите! — тут же рявкнул Богун, — Опросите её!

— Тиха!! — заорал на него Гогурт, — Не перебивать!! А ну тишина, мать вашу!!

— … я предпочту сразу перейти к делу, — потыкал я рукой в гоблина, достающего небольшой шар на медной подставке, — Всем будет проще.

— И то верно, — благосклонно кивнул головой судья под недоуменное хлопанье богунских ресниц, — Знаю я про эту деву. Мы б до вечера опрашивали.

Знайда не могла составить конкуренцию дяде в хлопанье ресницами, но девушке вообще было сейчас не до телодвижений — она жадно залипла на целого барона и впитывала его светлый образ в пустые чертоги своего разума. Ну, старик был довольно представительно одет, что да, то да. В разноцветное.

Подойдя к шару, я приложил к нему волшебную палочку, подал магию потоком, от чего шар, под оханье собравшихся, засветился мягким молочным светом. Оглядел я, значит, этих собравшихся, в том числе и хлопающего ресницами Богуна, да и начал заунывным тоном:

— Я, волшебник башни Джо Тервинтер, заявляю, что не нарушал законов королевства Рикзальского и наказов барона Гогурта Бруствуда. Угроза здоровью и заднице присутствующего здесь Богуна была озвучена при защите жизни и здоровья волшебного создания, которое крестьянин собирался мне продать…

Вот так, неторопливо и отчетливо, я поведал всё, попутно подтвердив, что девицу Знайду я ни в одном глазу и ни в одно место, а рыбы ей дал чисто из благих побуждений и хорошего приятельского отношения. По заключению речи я палочку отнял, на гоблина зеленого посмотрел. Тот, встав со своего специального стульчика, сухо и официально заявил, что Гильдия Магов подтверждает каждое сказанное волшебником Джо слово. Это была своеобразная экивока, но если Шар Правды заколдовывали в Гильдии, то она, разумеется, за него и отвечает.

Богун, несмотря на свой выдающийся интеллект, понял, к чему все ведет, поэтому начал крупно дрожать. Барон вперил в него обрекающий взгляд.

— Три лжесвидетельствования! — внушительно бахнул Бруствуд, — и наущение девы, умом скорбной, потаканию сему. Староста! Ответствуй за этого проклятого — мог ли он, по уму своему или по злобности, фею забрать и вред ей нанести действием или нет?

Староста встал, бросая на крупную фигуру напряженного до потери пульса мужика отнюдь не добрые взгляды.

— Как на духу ответ дам, ваша светлость! — негромко и морщась, проговорил он, — Забрав фею, дурак бы её соседям продать попытался бы, а затем, после отказов, выбросил бы в траву!

Тут и остальные загудели, мол, именно таков этот придурок и есть, злобный и жадный, а еще тупой. Мол, когда бык Кум забросил волшебника Богуну в сарай, оный Хохмель визжать начал, деньги с волшебника требуя, а когда тот сарай починил, вопить, что не дозволял этого. Всего добра от него, что Знайду приютил, да и то, каждая собака знает, зачем…

— Тиха!! — в очередной раз рыкнул барон, оборачиваясь ко мне, — Ты, волшебник Джо, есть невинен и оболган. Какую виру назначишь этому обманщику?

О, наступил тот самый момент.

— Никакой, ваша светлость, — улыбнулся я светлой и чистой улыбкой, да так, что аж в зале ахнули, — Прощаю я дурака эдакого, ничего мне от него не надо. Это мое последнее слово.

— Принято, — покивал Гогурт Бруствуд с мудрым видом, а затем повернулся к гоблину, — Что Гильдия Магов скажет?

— Мы не полагаемся на предположения, — важно произнес гоблин, — Фея спасена, ей вреда причинено не было. У Гильдии Магов нет претензий к кому-либо из здесь присутствующих.

На этом месте лицо, точнее отвратительная бородатая харя Богуна начала оживать, тем более, когда сложивший руки на животе его светлость благостно сказал, что и у него к Богуну Хохмелю претензий нет. Крестьяне зашептались, на лице старосты малость спало напряжение, но, тем не менее, никто глазами по отношению к Богуну не подобрел, если спереди того облучало нашими умильными мордами, то сзади, от зрителей и свидетелей, было слегка наоборот.

— Ну вот, значит, и всё, — улыбнулся барон Богуну, грозя тому пальцем, — Судебные издержки, сволочь, оплатишь — и всё. Десять серебряных с тебя за беспокойство моей милости…

Лицо Богуна исказилось в страдальческой гримасе, но он, сжимая шапку в руке, с трудом то ли кивнул, то ли поклонился улыбающемуся барону, бросив в сторону не менее улыбающегося меня злобный взгляд. Крестьяне, они же свидетели, тихо шумели, превознося доброту барона, но недолго, потому что Гомкворт Сорквурст, спрятав шар, распрямился и сухим, скучным и официальным тоном заявил о том, что Богуну Хохмелю теперь предстоит в течение недели внести на счет Гильдии Магов пятнадцать золотых!

— Десять на моё перемещение и пять за сам вызов официального представителя Гильдии, всё строго по таксе, — в мертвой тишине зала объявил гоблин, — Ваша милость…

— Да, мои люди проследят, — вяло сделал ручкой правитель местных земель, — Сейчас в замок вернусь и направлю стражников.

Действительно, зачем наказывать человека, если можно не наказывать? Добрее нужно быть, товарищи, добрее. Сам судиться побежал, сам проиграл, сам платит.

Вой удерживаемого односельчанами Богуна слышался аж у его собственного дома, откуда мы провожали пребывающего в прекрасном расположении духа барона. Суд, вестимо, случился в сельсовете, местном зале собраний, а до него было уже метров четыреста. Орал бедолага от всей души.

— О девке-то позаботятся? — осведомился Гогурт, забравшись на лошадь, — Я бы её к себе взял, но это замок. Заездят бедную…

— Староста говорил, что в обиду не дадут, — кивнул я, — У мельника сын вроде есть, жениться хотел, но с Богуном не связывались.

— Вот и хорошо, — кивнул барон, — Волшебник, уважаемый гоблин. Имею честь.

И ускакал. А мы пошли в башню, где я и передал с рук в руки гоблину фею. Спящую как сурок. Она не то, чтобы хотела спать, но как только услышала, что я говорю Шайну про суд, и про то, что я собираюсь её отправить с куратором в Мифкрест, то тут же попробовала сбежать, а я к этому был готов. Ну что поделать, любого можно провести, но плута, даже бывшего, сложновато. Он, гад такой, попросту всех подозревает. Так что феечку я усыпил, в платочек завернул, да гоблину передал. Ибо нехрен мне тут изображать потеряшку без памяти!

— Говорите, Джо, фея не хотела в Мифкрест, да…? — задумчиво пробурчал гоблин, аккуратно держа платочек, — Мы разберемся… И откуда она здесь — тоже.

— Разберитесь-разберитесь, — настроение у меня было чрезвычайно благодушным, — А я сегодня буду пить вино и слушать эти чудесные крики…

— Что, даже отсюда слышно? — Гомкворт заинтересованно дёрнул ухом, — Не слышу.

— Отсюда нет, но из окна башни под вечер будет… еще как будет! — улыбнулся я, вполне дружески расставаясь с довольным гоблином.

Правда, как только он исчез, также исчезла и моя улыбка, сменившись полностью сосредоточенным выражением морды лица. Выйдя из башни, я обошел её, открыв дверь к себе. Там, прямо перед дверью, лежал небольшой вещмешок, на котором спал Шайн.

— Проснись и пой! — ткнул я кота пальцем, — Мы отправляемся.

— Наконец-то… — широко зевнул он, потягиваясь, — Богуну крышка?

— Полная, — подтвердил я, — Золото у старосты, так что тот выкупит всё хозяйство, когда этот говнюк наплачется.

— Тебе муж Знайды до смерти выплачивать будет… — пробурчал Шайн, — Вот надо было оно?

— Пятнадцать золотых в обмен на должников, плюс добрую славу на три окрестных баронства? — хмыкнул я, — Еще как надо. Вот увидишь, я с них ни монетки не возьму, а пользу мне эти должники будут нести до конца своей долгой счастливой жизни. И тебе это проклятое козье молоко…

— Всё, хватит! Поехали! — взвыл кот, выгибая спину, — Ты меня отравляешь этими крестьянскими речами!

Могущественная и прихотливая магия прокалывает пространство в обмен на пять полновесных золотых, и мы оказываемся в телепортационном покое башни мага по имени Дино Крэйвен. Ничем, совершенно, не отличающимся от моего. Внутренне.

Внешне — вопрос другой. Там, где у меня пашня и будущий сад с огородом, у старины Дино был целый город. Прямо напротив башни через дорогу росла себе булочная, издававшая такие запахи, что мы с Шайном единогласно зарулили в неё перед тем, как подолбиться в двери самому Дино. Открыл нам средних лет гоблин в очень приличном шерстяном костюме коричневого цвета.

— Господин Джо? — уставился он на меня, — И… Шайн?

— Он Джо, — ответил вместо меня кот, тыча лапкой, — А я Шайн.

— О, проходите! — тут же обрадовался гоблин, явно слышавший о говорящем разумном фамильяре, — Хозяин вас очень ждет!

Внутри башня Крэйвена была раза в три больше стандарта, что говорило о весьма неплохом зачаровании. А вот всё остальное, увиденное мной на жилом этаже у Дино — о разочаровании. Моем, конечно же. Это была вполне уютная и очень даже опрятная мужская берлога, в которой сидящему у окна Крэйвену наливала чай полненькая гоблинша, но кроме того, что это берлога, о ней нельзя было сказать ничего. Точка. Хитрый жук всё своё явно спрятал на других уровнях башни.

— Я готов! — отрывисто сообщил мне Дино вместо «привет, рад тебя видеть», — А ты⁈

— А что, не видно? — хмыкнул я, — Мешок, посох, жезл, палка, кот.

— Сундук внизу оставил? — приободрился этот тип.

— Какой сундук? — не понял я.

— С вещами! — на меня посмотрели с подозрением в дефиците мозга.

— Какими вещами? — вот этот напас слегка напряг, да.

— Для путешествия, — хлопнул седыми прокуренными ресницами мой бывший декан, — Или что?

— Дино… — я с глубоким сожалением посмотрел на него, — Ох, Дино…

Специалист специалисту рознь. Дино был городским специалистом, причем не сколько полнокровным плутом-мошенником вроде меня, а вполне себе мелким дельцом, знающим где, как, почем, кому занести, с кем поделиться, кого пристегнуть. За границами своей компетенции он превращался в беспомощного обывателя, боящегося срать в лесу с волками и не знающего ничего о том, с какой стороны компаса растет мох. Именно поэтому он чуть не высосал из меня душу тогда, когда прибежал с новостями, что его почти самая любимая дофига-раз-правнучка Элизия таки нашла приключений на свою жопу. Теперь мы её, эту жопу, собирались спасти.

— Возьми с собой выпивки и еды нормальной, — закатил я глаза, — И всё.

— Как всё?

— Еще таблетки от маразма захвати, — продолжил я давать советы, — Много… Дино! Мы прыгаем в башню у моря, затем прыгаем в корабль, который ты, вроде как, нанял? Да? Плывем три дня и высаживаемся. Напоминаю, высаживаемся чуть ли не в прямой видимости от эльфийского леса, старина! Зачем тебе два сундука вещей⁈

— Откуда я знал! Заткнись! — ворчал побагровевший от смущения старик, — У магов так-то нет опыта бродяжничества! Помоги лучше! Согоз, Дариа! Идите сюда!

Вместе с парочкой гоблинов мы быстро превратили Крэйвена из кочующего в силах тяжких цыгана в обыкновенного волшебника с небольшим мешочком, наподобие моего. Сказки об облегченных рюкзаках с расширенным пространством были и остаются сказками, такое волшебство еще не придумали, а вот сундуки и ящики с таким эффектом есть. Только, конечно, не у магов башен, потому что нельзя вносить расширенное пространство в расширенное пространство…

— Ладно, так пойдет, — кивнул я, азартно потерев руки, — А теперь показывай!

— Было бы что… — проворчал старик, — Согоз, принеси то, что мы подготовили для мастера Джо…

Гномий арбалет, переделанный под человеческую руку. Изящная крепкая штучка, выполненная полностью из металла. Плюсы — ухватист, отлично исполнен, можно спокойно зарядить кому-нибудь по лицу или морде. Минус — нужен длинный рычаг и конская сила, чтобы зарядить эту кроху. Это мы решим волшебством. К арбалету идёт кобура и два тяжеленьких жестких кармана с болтами. Слишком тяжеленьких, такие гномы на спине носят. Опять колдовать придется.

Кстати да, рассматривая это произведение искусства размером с большой пистолет, понимаю, что решение жить праведной и незаметной жизнью более чем оправдано. Гномик с таким арбалетиком может притаиться где угодно, хоть под потолком, а затем — вжух! Так что мы не будем заводить себе врагов, не будем. А заодно нужно перечитать всё, имеющее отношение к защитным чарам…

Остальные «подарки» Дино Крэйвена были куда как более прозаичны. Нож. Самый обыкновенный, очень острый, из великолепной стали, но… вот совсем обычный. Такой тут целая куча народа носит, универсальный инструмент. Я его, как и ножны, в своей деревне достать не мог, а вот тут декан бывший потрафил, хороший заказал. То же самое можно сказать про крюк-кошку с изрядным запасом веревки, а также два кожаных шлема, способных нас превратить в выходцев из бдсм-мира, зато наглухо защищающих от отравляющих газов и прочих веществ.

Что остается? Ах да.

— Смотри, ты за них отвечаешь… — со скрипом проворчал Дино, неохотно доставая из ящика палочку, жезл и посох.

— Дино, — закатил я глаза, — во-первых, это твоя старая рухлядь, которой ты двести лет не пользовался, а во-вторых — я от тебя не отойду, сам за всем будешь наблюдать. Маги вместе — сила!

Заменив свои выпускные на куда более качественные и тонкие инструменты, пусть и не совсем подходящие мне, я оказался, как и мой бывший декан, собран и готов к приключениям. Правда, сразу мы на них не отправились, потому что корабли, в отличие от башен, не умеют появляться там, где нужно, когда нужно, поэтому пришлось, скрепя сердцем, задержаться в гостях у старика до следующего утра, распивая с ним пиво и пытаясь напроситься на рабочие этажи башни. Крэйвен, несмотря на то что я прямо сейчас делал ему огромное одолжение, упирался рогом и злобно отгавкивался, не позволяя моему любопытству удовлетвориться.

Пришлось налегать на пиво.

Сама история виделась мне совершенно плёвой. Элизии добрый дед выдал с собой заколдованную цацку, которая должна была уберечь эту юную и амбициозную задницу в случае, если ей будет грозить лютый кирдык. Цацку Дино заколдовал очень могуче, возможно даже с помощью Вермиллиона, так что шансы, что мы отыщем способный к дальнейшей жизнедеятельности кусок девушки (а может, и её целиком), закованный в стазис, конечно, были очень велики. Дальнейшее уравнение не представляло сложности не только для меня, но и для кого угодно — вытаскиваем Элизию из ловушки, вертаемся домой. Все счастливы.

Оставалось лишь добраться до острова волшебника-изгнанника.

С этим хлопоты возникли, но не у меня. Переправившись (за счет Дино) в башню прибрежного городка, мы вступили на палубу веселого небольшого парусника, держащего путь к эльфийскому берегу, заняли свою каюту, а затем у Крэйвена началась морская болезнь. Все три дня, пока я наслаждался морским воздухом, экспериментировал со слабенькими заклятиями и играл с Шайном в кости, старик болел и ненавидел нас за то, что мы веселы и здоровы. Матросы к нам не совались, что исполнило меня подозрениями в том, что в каютах, чистеньких и удобных, они то и дело катают и остроухих, а те не очень любят человеков.

Эльдарин Син Сауреаль, наш высокомудрый наставник Исследователей, мастерски владеющий слабыми, но безумно сложными чарами, эльфом был… человеколюбивым. То есть, вполне контактным разумным, с которым другие преподаватели могли и чаю выпить, и футбол обсудить. Большая же часть расы длинноухих такими качествами не отличалась, потому что, по своей сути, эльфы не были просто длинноухими и долгоживущими людьми, поголовно умеющими в магию. Они были эльфами.

Перворожденные — это те, у кого человеческие маги переняли, ну… всё. То есть, эльфы жили в лесных анклавах в обычном и волшебном мирах, практиковали магию, имели в услужении множество созданных ими младших рас вроде фейри, гномов и кобольдов, создавая свои, целиком автономные и прекрасно защищенные княжества. В самих этих лесных городах всё было очень хорошо. Младшие расы трудились, работали, собирали желуди и шлифовали драгоценности, а высшие эльфы в то время сочиняли стихи, писали картины, резали друг друга под стихи или под картинами, но только по возвышенным поводам и очень хорошо выделанным оружием. И редко. Так как с едой у эльфов и их подчиненных никогда проблем не было, все подобными жизненными установками были более чем довольны.

За исключением лишившихся дома в ходе эльфийских склок фейри, гномов, кобольдов и полуразумных зверей, но некоторое их количество приютили волшебники. Внезапно, да?

— В общем, именно по этой причине мы не идем ночевать в город, который всего лишь в двух часах ходьбы, а делаем плот, — резюмировал свою лекцию отошедший Крэйвен, глядя на нетрудолюбиво трудящегося меня, — Нас бы, конечно, впустили, эльфы не хамы… но выразили бы при этом глубокое недоумение тем, что мы явились без убедительного повода. Поверь, ты вовсе не хочешь, чтобы один из ушастых лишенцев лет через двести припомнил тебе хамское явление в Смерльхаун без убедительного повода.

— А зачем это им? — недоумевал я, приклеивая бревна одно к другому магией.

— Затем, что это выгодно, Джо, — кряхтел в ответ старший маг, — Ну и, кроме того, повторюсь: эльфы — не люди. Никогда не смей это забывать. Не пытайся их понять, просто запоминай правила обхождения с ними.

— Ладно, старик, мы сейчас не про эльфов. Запрыгивай и поплыли, — махнул я рукой, убедившись, что плавсредство готово.

— Прямо так? — удивился Дино, — Может, утром? Уже вечереет.

— Ты хочешь ночевать на открытой местности или на острове, где гарантированно нет опасностей, потому что там жил (или живет!) старый пердун? — сварливо поинтересовался я, — Не пришло в голову, что, увидев двух спящих коллег, этот тип, возможно прямо сейчас потрахивающий твою внучку в разные отверстия, сочтет, что мы прибыли с миром? Кто тебе сказал, что он сдох⁈

— Какое же ты хамло, Джо…

Произнес это почему-то не Дино, а Шайн, сидящий на плоту и качающий своей башкой с приложенной к ней лапкой.