Ночные призраки

Глава 21. Вперед, в историю

На обратном пути они сперва молчали, потом Дженни спросила:

— А зачем тебе живой Вестокен?

— Мне он ни к чему. Если помрет через неделю-другую, я не расстроюсь.

— Но почему ты хочешь остановить это безобразие? Ведь хаос в Эвероне на руку Хозяевам Льда.

— Хаос не продлится долго. Сертиас учел в своих планах и начало бунта, и его окончание. Потом настанет порядок, новый порядок Истригсов. Пока в Эвероне борются партии Повелителей Огня, лорды меньше думают о завоеваниях. Весь их боевой пыл тратится в парламенте. Но вот если останется только одна партия, которой не с кем будет биться на заседаниях верхней палаты, тем более, если во главе партии будет Сертиас… но нет, я не хочу об этом думать. У тебя все получится, я уверен. Ты была такой… такой убедительной! У тебя глаза горели.

Она хотела сказать, что это от мамы Аметильды. Огненный дар. Но вместо этого сказала:

— Я все-таки не до конца уверена, что ты со мной искренен. Знаешь, сколько раз мне врали с тех пор, как я попала в Эверон?

И подумала: если начнет уговаривать и клясться, что говорит правду — значит, точно врет. А так отчаянно хотелось верить Ингвару!.. Ну, если все врут, то хотя бы разок, просто для разнообразия, хоть кто-то должен оказаться правдивым.

Ингвар молчал. Десять шагов молчал, потом еще десять — она считала. Потом еще пять шагов, и только тогда он тихо произнес:

— Если ты не хочешь в этом участвовать, я пойму. Не нужно было вообще тебя втягивать в эту историю. Просто очень хотелось увидеться хотя бы раз, прежде чем я попытаюсь остановить бунт. Я же не знал, что ты прикончила Волка, и хотел еще раз увидеть тебя напоследок. Дохлый Волк меняет все дело! И вообще ты здорово помогла. Без твоего участия у меня бы просто ничего не вышло, клянусь! Ратлеры — это отлично, да и вообще весь план гениальный. Надеюсь, они меня послушаются. Я скажу, что я тоже детектив из твоего агентства, хорошо? Такой обман, это же мелочи.

— Эй!

Она хотела возмутиться: что за дела? Это же ее спектакль, ее главная роль, ее торжественный выход!

Но Ингвар не дал вставить слово, он бормотал:

— Лучше пережди в «Улыбке Вилены», к префекту не возвращайся, это слишком опасно. Дня через три можно будет выходить, не раньше. А потом я обязательно найду способ с тобой встретиться и повторю свою клятву.

— Ты что несешь? Как это я пропущу такое представление? Это же должен быть мой звездный час! Когда еще удастся выступить перед такой многочисленной публикой?

— Стой! Тихо! — вдруг прошипел Ингвар.

Схватил ее за руку и заставил прижаться к стене.

— Что случилось? — так же шепотом спросила Дженни. — Разве рыцари так ведут себя с дамами?

— Кто-то пробирается. Погоди…

Теперь, когда они замерли, и она услышала шаги и плеск воды в лужах.

— Всего один человек, — успокоился Ингвар, — это не страшно.

Они были уже почти на месте, в том самом переулке, где встретились после его письма. Оставалось пройти несколько десятков шагов, и будет широкая улица, а на другой стороне заведение миссис Сервейс. Крадучись и стараясь не ступать в лужи, чтобы не выдать себя плеском, они прошли остаток пути до перекрестка. Незнакомец тоже был совсем рядом. Дженни пригляделась и ахнула:

— Это же Квестин! А он-то здесь зачем?

«Дядюшка» осторожно крался к входу в «Улыбку Вилены», озирался и держал новую трость наготове.

— Я пойду к нему! — решила Дженни. — Встретимся перед рассветом у того самого люка. Шейс приведет ратлеров, и мы начнем готовить подмостки к моему выступлению.

— Хорошо, я буду ждать там, — кивнул Ингвар. — Да, и передай Эрику, что, если он избавится от Волоса Гианзы, дня три после этого будет чувствовать себя очень плохо. Может, даже впадет в беспамятство, будет вялым и слабым. Потом это пройдет, и часть силы вернется. До встречи, моя леди.

И, прежде, чем она успела ответить, запахнулся в свой черный плащ, сделал шаг назад и словно растаял в темноте. Дженни оказалась одна. И как будто в старой сказке, когда заканчивается волшебство, наступает скучная пустота. Это пустоту срочно нужно было чем-то заполнить, и Дженни поспешила к перекрестку.

— Дядя! Что ты здесь делаешь? Почему тебя не было дома? Я уже полгорода обегала в поисках!

Квестин сперва напрягся и развернулся, перехватывая трость, потом узнал Дженни и шагнул навстречу. К несчастью, он наступил на лужу, в которой все еще не растаял лед, поскользнулся — точно, как Дженни часом раньше. Она успела подхватить «дядю».

Вместе они доскользили к самым дверям «Улыбки Вилены». И вовремя! Дверь распахнулась, раздался голос Морко Гучиха:

— Куда? Если барышня просит остаться, ты должен…

Потом гоблин спиной вперед вылетел из освещенного проема и оказался в объятиях Квестина и Дженни. От этого толчка они снова отъехали по льду от входа в заведение. А оттуда вывалился Эрик, за ним Ирви, которая вцепилась в его рукав и громко рыдала:

— Не уходи! Не уходи!

Повязки на лице Эрика уже не было. Он прикрывал половину улыбки рукой и бормотал:

— Я не хочу, но он зовет. Морнольк зовет. Я правда не хочу, нет… но он зовет, тянет… Я не могу, не могу…

Он сделал еще шаг, увлекая за собой Ирви. Дженни разглядела позади них удивленное лицо Клементины, растерянную Дангу, а еще дальше — других тружениц заведения. Это значит, они все глядят на рыдания Ирви, на Эрика с неестественной ухмылкой в пол-лица… глядят и поражаются, какой сегодня необычный день.

И тут в младшей Сервейс, похоже, проснулся солдат эверонской пехоты. Она уперлась и рванула Эрика с порога обратно, рявкнув:

— Чтоб тебя Мегрис драл! А ну, назад! Никуда ты не пойдешь!

Потом голос сорвался, и она закончила совсем уж жалобно:

— Эрик, я тоже не могу! Не могу без тебя! Ведь я тебя ждала, только тебя ждала всю жизнь…

Ирви снова дернула изо всех сил, и страшный убийца Черная Рука, который разделался с Крысиным Волком и только что шутя отшвырнул здоровенного гоблина, не устоял. Он попятился, они оба чуть не свалились, и Ирви оказалась в объятиях Эрика.

— Ну, я же не смогу быть тем, кого ты ждала, — растерянно промямлил он. — Пойми, во мне лишь половина души, ты не будешь счастлива со мной.

— Да провались ты в дырку Вилены со своими глупостями, — прорыдала Ирви, тиская грязную рубаху на боках Эрика. — Во мне два человека, две души, нам обоим хватит.

— Молодой человек, — строго произнесла Клементина. — Если моя сестра сказала, что ты не уйдешь, значит, так и будет. Это мое заведение, и здесь все делается так, как я скажу. Ирви заслужила свое счастье. Этим счастьем оказался ты, значит, она получит тебя.

Эрик еще вяло дергался, но Ирви взвыла, роняя крупные слезы — и победа осталась за ней.

— Веспер с вами, я предупредил. По крайней мере, конец моей службе у Морнолька, больше не буду таскать для него воду на чердак, — сказал он. — Мне нужен острый нож. Очень острый. И еще хорошо бы кипяток, промыть лезвие.

Дженни удовлетворенно кивнула и ткнула в бок Морко Гучиха:

— Слышал? Ему нужен острый нож. Валяй, твой выход.

Все засуетились, Морко, звякнув сюртуком, вытащил клинок, Квестин хлопал глазами и просил, чтобы ему хоть что-то объяснили, но на эту просьбу, конечно, никто внимания не обратил.

Ирви утащила Эрика к себе, посадила перед зеркалом. Дженни была с ними, больше никого.

Про кипяток, разумеется, все забыли, но Дженни налила воды в миску и, сунув туда кончики пальцев, быстренько добилась пара и пузырьков. Все волновались, никто не глядел, как там образовался кипяток. Она, промыв лезвие, вручила нож брату. Эрик приник к зеркалу и медленно провел острием по левой щеке вокруг своей жуткой ухмылки. Потекла кровь, в ране показалось что-то черное. Эрик, не поморщившись, потянул это нечто и стал выдирать из себя.

— Не смотрите, — спокойным тоном попросил он, — это скоро кончится.

Ирви зажмурилась, но Дженни не могла заставить себя отвернуться. Эрик тянул и тянул, под пальцами раздавался жутковатый хруст и треск. Мало-помалу он выдрал нечто черное, извивающееся, больше похожее на живое существо, чем на волос. За время пребывания в теле человека Волос Гианзы успел пустить побеги, и то, что оказалось в руке Эрика, было похоже на многоножку. И, что хуже всего, оно извивалось и трепетало.

Брат с минуту держал Волос перед глазами, как будто хотел получше рассмотреть и запомнить. Потом швырнул на пол и припечатал башмаком. Капли крови стекали по щеке, падали вокруг этого башмака, усеивали пол.

— Вот и все, — сказал он. — Больше не зовет, ничего не ощущаю.

Потом выронил нож и упал.

— Это дня на три, слабость и беспамятство, — авторитетно объяснила Дженни заплаканной подруге. — Потом получишь свое счастье в лучшем виде. Наше агентство выполнило заказ, тайный воздыхатель пойман. Дальше все в твоих руках.

Дженни аккуратно закрыла дверь, оставив Эрика в объятиях рыдающей Ирви, спустилась в зал. И оказалась в центре всеобщего внимания. Все взгляды скрестились на ней. Вооруженные девицы, Клементина, Квестин и Морко ждали ее слов.

— Порядок, — бодро объявила она. — Во всяком случае, сбежать он больше не пытается.

Было бы интересно поглядеть, как пытается сбежать потерявший сознание человек.

Под перешептывание девушек, лязг оружия в их руках и шорох платьев она проследовала к «дяде». Потом они втроем с гоблином отошли в угол, чтобы никто не подслушал.

— Я надеюсь, Морко тебе все рассказал? Потому что я не в состоянии повторять эту историю еще раз. А что было у нас на Горшечной?

— В том-то и дело, что ничего! Толпа бесновалась в других кварталах, хотя кое-кто из соседей присоединился к бунту. А у нас было довольно тихо. Джек Джек вооружил свою банду арбалетами и прикрыл окна сколоченными из досок щитами, оставив узкие щели. Может, в этом и была причина того, что погромщики обходили Горшечную стороной. Вы не появлялись, и я решил, что в такой час могу понадобиться Клементине.

Бедный «дядюшка», ему было необходимо, чтобы кто-то нуждался в его помощи. Сперва он служил городу, потом решил, что позаботится о Дженни. А тут вдруг — раз, и никому, оказывается, не нужна защита пожилого, но крепкого, детектива.

- …Вы пропали, но миссис Сервейс-то никуда не должна была деться из своего заведения. Пока пробирался по городу, несколько раз видел, как громят лавки и мастерские гномов, причем кое-кто из погромщиков оказался с Горшечной улицы. У нас не решились буянить, но присоединились к толпе. Странно, до сих пор я считал, что рядом с нами живут исключительно положительные и рассудительные люди.

— Ничего странного, они же читают газеты. Значит, склонны к безумию. Но оставим философию. Я существенно продвинулась в расследовании, завтра решительный день, и мне понадобится помощь. Морко Гучих, ты со мной?

Она коротко пересказала предположения Ингвара относительно замысла Истригсов. Гоблин с «дядей» только таращились и качали головами, слишком много всего сразу она выложила.

— Так вот, я собираюсь сорвать планы Сертиаса, — заключила Дженни. — Для этого понадобится рискнуть.

— За весь день я потерял только два ножа, — гоблин тряхнул полой сюртука, и там звякнуло. Это он намекал, что взял с собой гораздо больше двух. — Так что я не прочь расстаться еще с несколькими, лишь бы нашлось, куда их пристроить. Ну, то есть воткнуть. А то, получается, зря таскал на себе столько железа.

— Погодите, но я тоже должен участвовать в деле, — поспешно вставил «дядя». Бедняга. Опять никто не просил его помощи!

— Ваши ребра, мистер Квестин, они нескоро срастутся, — напомнил Морко, — боюсь, вам лучше бы подождать здесь. И прошу, присмотрите за Дангой, она нуждается в защите.

— Данга?

— Вон она, идет к двери, — указал Морко. — Она славная девушка, но очень уж легкомысленная. Ваша рассудительность, это именно то, что поможет ей пережить завтрашний день. Вы уж приглядите здесь.

Гоблинша с топором на плече как раз в этот миг пнула жалобно скрипнувшую дверь и вышла, направляясь на свой пост у входа. Выглядела она очень грозно и, честно говоря, вряд ли нуждалась в присмотре.

Зато Клементина никуда не делась и, стоя в сторонке, поглядывала в их сторону. Вот кто не станет отказываться от защиты! Квестин со вздохом согласился.

До рассвета оставалось несколько часов, и ратлеры не соберутся так быстро, даже по приказу Крысиного Короля. Пара часов в запасе еще была, и Дженни устроилась на диване, чтобы поспать. По крайней мере, пока она спит, никто не будет приставать с расспросами. Через два часа Морко Гучих осторожно потряс ее за плечо.

Она села, зевнула и подумала, что начинается самое интересное.

Перед рассветом город людей был тих и спокоен. Только шорох мелкого дождя в темноте, и больше ни звука.

— Последний час тишины, — шепотом произнесла Дженни. — А совсем скоро начнется…

Почему-то не хотелось нарушать это спокойствие. Пусть еще немного, еще чуть-чуть будет тишь. Наверное, гоблин тоже чувствовал что-то похожее, во всяком случае он не ответил.

Они вдвоем шагали по замершему в ожидании городу. В квартале от цели от стены дома отделилась тень.

— Я здесь, моя леди.

Рука Морко скользнула под полу сюртука, но Дженни остановила гоблина:

— Не нужно, это друг. Он…

Как бы объяснить?

— Это ты с ним накануне встречалась? — уточнил Морко. — Тот, кто вместо подписи под посланием оставляет лед в луже?

— Он самый. А еще он оставил лед в Башне Безумия. Значит, мы с ним не в первый раз ходим по одной дорожке.

— Скользкая дорожка, — проворчал Морко, но, когда его правая рука показалась из тени, ножа в ней не было. — Что теперь?

— Ингвар, что теперь?

Хотелось, чтобы он снова назвал ее «моя леди», как говорят принцы в романах, или хотя бы взял за руку… но здесь был Морко, а при нем все выглядело бы не совсем так, как в романах. Гоблины ценят грязь, а не романы.

— Ратлеров пока нет, я проверял, — сказал Хозяин Льда. — Но дело обстоит хуже, чем предполагалось. Я был на площади, где состоится представление. Там крутились несколько человек.

Помолчал немного и добавил:

— Они с Вулкана.

— И что они делали? — спросил Морко. — Да, и наверное, у них было при себе что-то железное? Интересно, что?

— Арбалеты.

— Хм… знать бы, какую именно пакость они придумали… Вряд ли несколько парней с арбалетами будут торчать на виду там, где лорд Вестокен будет встречаться с толпой. Они спрячутся.

— Разумеется. Они бродили по округе и, как я понял, искали укромные местечки. И часто задирали головы, разглядывали крыши домов.

— Так, — протянул гоблин. — Засядут на крышах… и? В какой момент они вступят в дело? Вряд ли сразу. Скорее, дадут Белым Топорам обвинить Вестокена в предательстве. Он начнет оправдываться… хотя нет, его милость не будет оправдываться перед чернью.

— Он возмутится, — подсказал Ингвар. — Повелители Огня такие обидчивые.

— Люди Сертиаса, которые затесались в толпу, поднимут крик, — подхватил гоблин. — Заглушат его слова, заведут всех. А когда в его милость полетят булыжники…

— Лорд сделает то, что свойственно их породе, — перебил Ингвар. — Пустит в ход свой дар. Накажет огнем низких людишек, посмевших поднять на него руку.

— Точно, — Морко нагнулся и почесал увечную ногу. — Точно, свойственно, ага. Тогда и полетят арбалетные болты с крыш. После того, как его милость вспыхнет от гнева. Проклятье. Я бы взялся обезвредить этих типов, но с протезом не очень-то поскачешь по крышам. Тем более, ты сказал, их несколько. В одиночку я не поспею… Если бы у нас было время, я бы нашел, кому доверить такое дельце. Среди моих старых знакомцев найдется немало гоблинов, которым по душе швырять человечков с крыши. Эх, было бы время!

— Но времени нет. Идемте. Вы слышите шум под ногами? Ратлеры прибывают.

До сих пор Дженни помалкивала, в то время как мужчины обменивались соображениями о своих железных игрушках. Сейчас она прислушалась: что-то изменилось. Шепот дождевых капель смолк, растворился в новом шуме. Равномерный, хотя и невнятный гул сочился откуда-то… наверное, из-под земли. Шорох, топот, дрожь наполнили все пространство, даже стены домов, кажется стали слегка дрожать. Зазвенело стекло в соседнем доме, лужи на мостовой подернулись рябью. Что это может быть?

— Идемте! — окликнул Ингвар.

Они быстро, почти бегом, добрались к знакомому отверстию в мостовой, рядом с которым все еще валялась решетка, вырванная Эриком. Здесь шум был явственней, а из сливной дыры… сочился слабый свет. Серый предрассветный сумрак, не горящие фонари, дрожь в наполненном дождем воздухе, свечение из-под мостовой — все это выглядело таинственно, загадочно и немножко страшно. А над всем этим высился Вулкан, горели красные окна на его склонах. Так высоко, так равнодушно.

Ингвар приглашающе махнул рукой, Дженни приблизилась к нему, и они вместе присели над источающей свет дырой. Она присела и заглянула в отверстие. Дрожь и топот шли именно оттуда. А когда она глянула… ого! Ратлеры, их было множество, вся подземная галерея была наполнена ими. Несколько фонарей, комья светящейся плесени в передних лапках, даже парочка свечей — это освещало невероятную картину движения сотен серых тел. Страшно представить себе, что вся система ливневой канализации наполнена ратлерами. Здесь, вблизи от подножия Вулкана, каналов было особенно много, ведь нужно отводить воду, которая во время дождя стекает по склонам. И этот разветвленный густой лабиринт наполнен ратлерами. Тысячи, десятки тысяч ратлеров! Их топот наполняет воздух гулом и заставляет дрожать окна в домах. И еще один звук — все ратлеры непрерывно жевали. Они были очень, очень взволнованы.

По подземному каналу приближался сгусток более яркого света. Даже можно разглядеть некоторые подробности. Гигантский мохнатый ком, почти целиком заполняющий подземную галерею, полз на множестве семенящих лапок. Поблескивали доспехи, топорщился серый мех, светили фонари и зеленая плесень, пятнами усеивающая скопление обитателей нижнего мира… а венчала это нелепое нагромождение круглая щекастая голова Крысиного Короля, на которой косо сидела золотая корона.

Десятки, а может, даже сотни ратлеров сгрудились, сцепились хвостами и лапами, чтобы тащить тушу своего Короля. Здесь были и гвардейцы в доспехах, и приближенные его величества, и рабочие из низшей ратлерской касты — теперь уже не разберешь, где чьи бока, спины, головы. Огромный шевелящийся пульсирующий ком, тело Короля, составленное из десятков тел. А может, из сотен. А может, весь ратлерский народ и был телом Короля? А он являлся единственной головой, думающей за все это странное племя…

Откуда-то из глубины мохнатого шара высунулась жирная волосатая королевская длань, повелительно взмахнула. Подбежали гвардейцы в доспехах, выстроились рядами, задние забирались на плечи тех, кто уже встал в строй, образовали пирамиду под проемом канализационного люка, выставили щиты наподобие лестницы — и вот перед Дженни стальные ступени, приглашающие спуститься.

— Добро пожаловать, — прохрипел Крысиный Король. — Сегодня подлунному миру будет явлено могущество изнанки города. Я самолично приму участие в этом действе. Пусть рискованно, но я согласен рисковать. Сегодня исторический день, о нем будут рассказывать легенды. Ну и обо мне тоже, конечно. Добро пожаловать в историю!

В истории было темно, мокро и полно жующих ратлеров. Но Ингвар первым шагнул на подставленные щиты и подал руку:

— Прошу, леди.

Дженни издала тяжкий вздох и тоже сошла в темную историю. Король, венчающий нагромождение из нескольких десятков подданных, глядел на них свысока, и сзади стучал по ратлерской живой лестнице протез Морко Гучиха.

— Сегодня я должен быть во главе народа, — вещал его величество, — но, конечно, не там, где летят стрелы и гремят мечи. Это участь героев, а не монархов. Люди и гоблин, повторите для меня ваш план, ибо я не уверен, что мой маленький храбрый подданный изложил без ошибок.

Дженни начала излагать сценарий, но Ингвар перебил ее и объяснил сам. У него получилось коротко и внятно, она бы так не смогла, обязательно скатилась бы на красочные подробности. У Ингвара вышло суховато.

— Сомнительно, — заключил Король, когда рассказ окончился. — Я внесу в этот план некоторые коррективы. Шейс! Где Шейс?

— Я здесь! — глухо пискнуло из глубины живой массы, несущей королевское тело. — Здесь, мой Король, у левой задней лапы!

— Нет, мой храбрец, ты достоин большего, — склонив голову набок, обратился к своей левой задней лапе Крысиный Король, — сопровождай моих друзей с поверхности.

Куча-мала дрогнула и извергла из своих глубин взъерошенного и потрепанного Бешеного. Похоже, он был разочарован, что потерял такой важный пост.

— Он отведет вас туда, где свершится действо, — объявил сверху Король. — Ступайте и готовьтесь, а я отдам еще кое-какие распоряжения. Да! И велю доставить дохлого Волка. Очень жаль, что он вам необходим… я бы велел изготовить чучело. Ладно, вернете после того, как все закончится. Постарайтесь не слишком истрепать это бренное тело.

Следом за Шейсом троица направилась по коллекторам городской канализации.

— За мной, за мной, сюда, — звал Шейс, то и дело убегающий вперед.

Подземные галереи были битком набиты ратлерами, они волокли камни, доски, комья светящейся плесени и непрерывно жевали. При появлении друзей Короля труженики сторонились, освобождали проход и давали пройти. Но все равно было тесно, мокро, вонюче и противно.

Дженни то и дело косилась на Ингвара. Хорошо бы он сказал что-то ободряющее, насчет рыцарей и леди. Но Хозяин Льда был сосредоточен и помалкивал. Ну, может, хотя бы во время представления оживится…

Ближе к месту задуманного спектакля стали заметны следы работы подземного народа. Ратлеры расширяли проходы, выносили огромное количество земли, творя новые пещеры, а, чтобы город не обрушился им на головы, укрепляли свод колоннами из камней и бревен.

Морко проворчал, что выглядит не очень-то надежно, но Шейс тут же заверил, что это ненадолго. Возясь в куче у левой задней лапы Короля, он слышал все доклады гонцов. Толпы людей, участвующих в бунте, уже собираются на окраине в северной части города. Там для них вчера под вечер кем-то была приготовлена обильная выпивка, бочонки вина и браги. Ночью было шумно, толпа перепилась, все спали. А сейчас их будят «злые люди с нашивками», пояснил Бешеный. Он имел в виду Белых Топоров, догадалась Дженни. Встреча с представителем Вулкана назначена на утро, все по плану. Вино тоже, разумеется, прислал Сертиас. Он такой предусмотрительный и заботливый… он так печется о простом народе.

— Почему на северной окраине? — проворчал Морко. — Там много наших. Это чтобы толпа подралась и разогрелась?

— Может, и так, — пожал плечами Ингвар. — А заодно, чтобы не совались в порт, там сейчас тоже полно ваших. Солдаты с Гранделина. Их не должны были обнаружить раньше времени.

— Я так мыслю, что сегодня все не закончится, — заключил гоблин. — Если ночью община на севере пострадала, то городская стража еще долго будет собирать по утрам трупы Белых Топоров на улицах. Мы всех найдем. Всех, кто участвовал.

Ну, почему мужчины такие зануды? Столько разговоров, и ничего интересного… Ни рыцарей, ни принцесс, никакой романтики. Только и рассуждают, что об убийствах. Скучно!

— Не сомневаюсь. Но посмотрите на нашего провожатого, — Ингвар вытянул руку в темноту. — По-моему, он подает нам какие-то знаки.

Бешеный снова ускакал вперед, а сейчас вынырнул из зеленоватого полумрака, приподнялся на задние лапы и передними отчаянно жестикулировал. И еще впереди была громадная пещера. Пустота, едва освещенная плесенью, и утыканная рядами колонн. Этих колонн было побольше, чем столбов на площади, где труппа Бурмаля дала когда-то свое единственное представление в Эвероне. Их было невероятно много. Их было так много, что не поймешь, зал ли это, утыканный колоннами, или ряды подземных ходов, а колоннами кажется не вынутый грунт.

Ратлеры суетились повсюду, утаскивали вырытую землю, копошились, копали, попискивали и жевали, жевали, жевали. Они очень волновались. И еще у них в лапах были мотки веревок, раньше Дженни не замечала у них этой снасти. Зачем им веревки? Шейс подбежал и стал скакать около гостей с поверхности.

— Дальше не надо, не надо! Это то самое место! Уже почти закончили, уже опасно! Там дальше очень опасно!

— Сколько у нас времени до начала? — спросил Ингвар. — Полчаса есть?

Увы, Шейс не разбирался в измерении времени. Тогда Хозяин Льда спросил иначе:

— Мы успеем пройти по канализации отсюда семьсот шагов по направлению к Вулкану и найти там решетку? Я хочу послушать, что происходит на поверхности. Сертиас с Вестокеном уже направляются сюда и, если повезет, мы сможет оказаться точно под ними. Сверим наши планы с их милостями.

— Как это? — удивился гоблин.

— Просто послушаем, что происходит на улице, ведущей от ворот сюда. Ручаюсь, там будет, что послушать.

Уж конечно, там тоже будут рассуждать о смерти и разрушении. Это ужасно скучно, но Ингвар прав, сверить планы с Сертиасом не помешает. В конце концов, они вместе участвуют в одном и том же представлении, даже если половина актеров не знает всего сценария. Те, что на поверхности, не знают. Сами виноваты — нечего было строить планы без Дженни.