Девятнадцать сорок восемь. Том III

Глава 16

К Марку Шолохову я приехал практически сразу же. Он согласился меня принять, не смотря на то, что буквально через полчаса собирался уезжать на какое-то собрание. Видимо понял по моему голосу, что дело важное и срочное.

Подъехав к складам, направился в кофейню, где он сидел, как и обычно за чашкой кофе и с рабочим ноутбуком. Только сейчас я задумался, что ни разу не видел его бездельничающим.

— Здравствуйте, Марк Аврельевич — обратился я.

— Привет, Фирс, садись. — Ответил Шолохов. — Давай сразу к делу. Как я и сказал, времени у меня не много.

Я сел напротив него, очевидно нервничая. Сделал глубокий вдох, выдох и приступил.

— Я хотел бы вам предложить купить мою кофейню. — Сразу в лоб проговорил я. — Здесь у меня есть абсолютно все данные, все отчеты, затраты, продажи, чистая прибыль. Всё необходимое в этом ноутбуке. — Я положил его на стол, но пока что не спешил раскрывать.

— Так, погоди… — слегка непонимающе посмотрел на меня Марк. — А с чего ты взял, что мне нужен твой мелкий бизнес? И возня с ним…

Я нервно улыбнулся и сглотнул.

Черт, надо было хоть немного продумать разговор и начать как-то издалека. Хотя отсутствие времени, дало о себе знать.

— Дело в том, что… скорее, я просто прошу вас об услуге. Мне очень нужны деньги. Срочно. Девятьсот тысяч. Но я понимаю, что нет смысла пытаться у кого-либо занять такую сумму, особенно учитывая… эм, все обстоятельства. — Про себя я добавил, учитывая, что я собираюсь уехать из города. — Но, моя кофейня, приносит хорошую прибыль и даже если ничего не изменится, то вся эта сумма достаточно быстро окупиться. Если бы я мог, то не стал бы продавать её. Однако мне деньги нужны очень срочно. — Я снова сглотнул и закончил говорить, — поэтому я и решил обратиться к вам.

— Фирс… — Произнес Шолохов, покачав головой из стороны в сторону. — Знал бы ты, сколько у меня сейчас проблем с моим собственным бизнесом. А ты предлагаешь ещё и твоей кофейней заняться?

— Марк Аврельевич, честное слово, там и заниматься-то чем-либо необязательно. Всё уже налажено и настроено до автоматизма. Доход будет идти в любом случае, а количество посетителей изо дня в день только растет. Позвольте, я покажу вам сводные отчеты. Это не займет много времени. Просто взгляните.

Теперь уже Шолохов тяжело вздохнул, поджал губы и кивнул.

— Показывай.

Я быстро открыл и включил ноутбук и принялся открывать все необходимые отчеты и таблицы.

— Вот здесь весь учет ведется. — Открыл я основную программу, но тут же сориентировался и продолжил. — Но чтобы не отнимать ваше время, вот… Тут вся информация без лишних замарочек. Просто расход, доход, чистая прибыль. По этой таблице прекрасно видно, как доход растет с каждым месяцем. А сейчас… — я хотел было сказать, что если открыть летнюю террасу, то доход ещё больше увеличиться, но вспомнив нежелание Марка заниматься лишней волокитой, просто промолчал. — В общем, вот.

Шолохов слегка приблизился и, сощурившись, начал всматриваться в цифры. Спустя секунд сорок он отклонился назад, откинувшись на спинку и хмыкнул. Я хотел было снова заговорить, но видя задумчивость Шолохова, решил немного подождать.

— И что, говоришь, девятьсот тысяч хочешь за это? — Наконец-то произнес он.

— Да. — Коротко ответил я.

— Без обид, Фирс, но я честно думаю, что оно того не стоит. Не то чтобы это плохая кафешка или якобы ты плохо над ней поработал… конечно, нет. Но, для меня это будет что-то вроде мертвого груза. Да она окупится, со временем. Но, это вообще даже не близко… в смысле не то, над чем я хотел бы заниматься и тратить время. Понимаешь?

— Понимаю. Полагаю у вас обороты денег в десятки или даже сотни раз больше, поэтому для вас все эти суммы кажутся смешными. Но… — Я сглотнул и оттянул воротник от шеи. — Что насчет подстраховки? Помните мою идею сбыта кофе и дополнительных точек для реализации зерен. Это может быть актуально, особенно учитывая то, что на рынке появился новый игрок, который ведет себя очень… нагло и напористо.

— Конечно же, я думал о чет-то подобном. И не только я. Все аналитики нашей семьи уже просчитали все возможные варианты и исходы данного противостояния. Наши конкуренты отожмут небольшой кусок, от этого никуда не деться, но мы выбрали иную тактику… и только со временем пойдем правильно поступили или нет. Но разговор сейчас вовсе не об этом. Лучше ответь мне, для чего тебе потребовалась такая большая сумма денег? Почти миллион…

— На самом деле мне требуется больше миллиона. Просто какие-то сбережения у меня уже есть. — Я вздохнул и продолжил. — Но если не быть многословным, я собираюсь пройти третье возвышение, которое стоит миллион двести и… хочу попытаться поступить в магическую академию.

Я ожидал того, что Марк, как и все остальные скептически отнесутся к моей идее… к моей мечте. Но он вообще ничего не ответил. Просто слабо кивнул и хмыкнул, снова о чем-то задумавшись. Спустя несколько минут он взял свой телефон и начал кому-то звонить.

— Алло, Виктория. Перенеси мою встречу ещё на полчаса. Да. Я задержусь, но буду. Хорошо. Спасибо.

Марк сбросил звонок, отложил телефон и снова уставился в таблицу на моем ноутбуке.

— Я буду откровенен. — Начал говорить Шолохов, спустя некоторое время. — Привык говорить людям правду в глаза. Девятьсот тысяч всё-таки немаленькие деньги даже для меня и в кармане я их, естественно, не таскаю. Но я скажу так… будь это кто-то другой, девяносто девять процентов, что я бы отказался. Да возможно и слушать-то не стал, если уж говорить совсем откровенно. Но… так как ты уже не совсем посторонний человек, и Кэтрин помогал, причем ни раз, да и как ты со мной ведешь дела, меня в принципе всегда устраивало… в общем, я скажу так. Только из-за уважения к тебе и твоей целеустремленности, я пойду навстречу.

Я подался вперед, но не спешил перебивать Марка.

— Сейчас мы подпишем документы, — продолжил он, — потом я сделаю звонок. И ты с моим представителем и с моей подписью отправишься в банк. Там тебе выдадут деньги.

Разлепив глаза, я увидел раздражающий, яркий свет, но при этом я улыбнулся и глубоко вздохнул. Третье возвышение позади и раз я очнулся, значит со мной всё в порядке. Наверное…

Я попытался приподняться, но чья-то рука тут же легла на моё плечо и мягко уложила меня обратно на кушетку.

— Господин Фирс, прошу, пока не поднимайтесь. — Произнес женский голос. — Возвышение прошло успешно, но вашему организму сейчас противопоказано напрягаться. Слишком тяжелая процедура…

— Понял. — Коротко ответил я. — Сколько я находился без сознания? — Задал я почти самый интересующий вопрос. Почти… естественно важнее этого было только одно. Результат возвышения. Но я уже знал, что медсестра не сможет ответить мне на этот вопрос. Зато сможет ответить на заданный.

— Почти двое суток. — Произнесла она и мне захотелось присвистнуть. Правда во рту всё пересохло и я не смог бы этого сделать, как бы сильно не старался. В горле першило, а язык и вовсе словно прилип к небу.

— А мне уже можно воды попить? Или ещё рано?

— Да, конечно — Встрепенулась девушка, — сейчас я мигом принесу.

— А-а… когда доктор придет? — Уточнил я после того, как смочил горло.

— Эммм… К сожалению, сейчас поздняя ночь, поэтому вам лучше всего постараться ещё поспать, чтобы организм набрался сил. А завтра с утра, как только ваш врач появится в больнице, я его первым же делом оповещу.

— Понял. — Произнес я и закрыл глаза.

Долго уговаривать на поспать меня не пришлось. Организму и правда требовался сон, как бы странно это не звучало. В итоге, спустя секунд сорок моё сознание снова провалилось в темноту.

Проспал я до обеда, как сказала медсестра, врач дважды приходил меня проведать, но будить не стал. Однако когда я проснулся, он уже ушел на обед. Моё везение в действии…

По итогу я просто не мог найти себе места, а врач пришел спустя только час.

— Добрый день, Фирс! — Широко улыбнулся мне Андрей Семенович. Тот же доктор, что обслуживал меня и в прошлый раз. — Не ожидал, конечно, что мы так скоро с вами вновь увидимся.

— Скажу честно, я вообще не рассчитывал на это. — Слабо улыбнулся я.

— Понимаю. Ну так что, вас наверное интересует результат возвышения?

От его слов я приподнялся на своей койке и подался чуть вперед.

— Тише-тише, не переусердствуйте. Итак, у вас всё точно так же как и в прошлый раз… в смысле непонятно и необычно. Вы в первый же день скакнули… но несильно. По итогу у вас двадцать УМЕ, вроде бы…

— Так. А что значит это ваше «вроде бы»? — Произнес я, предчувствуя неладное.

— Ну-у… как бы сказать, результат не совсем точный и мы предполагаем, что он ещё будет расти.

— Ага. Как и в прошлые два возвышения. — Усмехнулся я. — Кстати говоря, я не собираюсь оставаться в больнице. Выпишите меня как можно быстрее. Только результат запишите в мою карточку.

— Боюсь это невозможно. — Ошарашил меня доктор.

— В смысле?

— Вам в любом случае придется проходить процедуру инициации повторно и на более точном аппарате. Таковы правила, если общий артефакт выдает синюю полоску.

— Что ещё за синяя полоска?

— Ммм… вам не обязательно во все это вникать, но если вкратце, это значит что аппарат показал неточный результат и по протоколу мы просто не имеем права не провести повторную процедуру. Понимаете? Если мы нарушим закон, последствия могут быть очень плачевными. Соответственно и отметки у вас не будет в карточке.

— Ясно. — Сжав кулаки, процедил я. — И много это займет времени.

— Ну для начала вам требуется провести полное обследование. После этого, только когда мы убедимся что вашей жизни и здоровью ничего не угрожает, мы сможем совершить повторную инициацию. И только потом, спустя ещё сутки мы сможем вас выписать.

— Никаких «спустя ещё сутки»! — Отрезал я. — По поводу обследования и инициации, согласен. Если того требуют правила, я вас понимаю. Но как только вам аппарат покажет точное значение УМЕ я собираюсь на выход. Поверьте мне, у меня сейчас нет времени тут отлеживаться.

— Понимаю — проговорил доктор, — все куда-то спешат постоянно, забывая о многом… — Андрей Семенович помедлил, о чем-то задумавшись, после чего продолжил говорить. — В общем, я думаю два дня вам здесь точно придется лежать и обследоваться. И то… по хорошему бы полежать недельку после такой тяжелой процедуры.

— Ну уж нет — замотал я головой. — Неделю, точно нет.

— Понимаю… — повторил доктор и глубоко вздохнул. — Тогда уже сейчас я приступлю к первичному осмотру и потом уже будем отталкиваться от этого.

— Идет.

Андрей Семенович провел стандартную процедуру через которую я проходил уже дважды и после этого удалился. Сказал, что минут через двадцать придет медсестра и переведет меня в палату для реабилитации. Как я понял в ту же самую, шикарную и просторную. Только это мне было совсем неважно. куда важнее — поскорее выписаться отсюда и отправиться в департамент подавать заявку на поступление в академию.

После того, как меня перевели в другую палату, я взял свой телефон в руки и решил позвонить маме. Да, как и обычно, чтобы я не сказал, она всё равно будет продолжать волноваться, но всё же это лучше чем ничего.

После разговора с родителями, так как отец тоже захотел узнать о моем состоянии, я решил убрать телефон и включить телевизор. Однако не успел его даже заблокировать, как мобильник снова зазвонил, и на экране высветилось имя — «Алиса».

Я ответил на звонок и услышал голос своей подруги детства. Печальный и угрюмый… хотя скорее даже убитый горем. Это чувствовалось в каждом её слове. Некогда вечно веселая и жизнерадостная девушка, казалось бы, перестала улыбаться. На самом деле, я уже не мог вспомнить, когда в последний раз видел искреннюю улыбку Алисы.

— Привет, Фирс. Как у тебя дела? — Проговорила девушка.

— Привет. Да так. Пойдет. А ты как? Голос опять грустный.

Алиса тяжело вздохнула и помедлила несколько секунд.

— Ты сможешь завтра встретиться? Я хочу с тобой поговорить. Это важно.

— Честно говоря, я сейчас лежу в больнице и, как мне сказали, выписать меня смогут только через два дня. Мы сможем тогда встретиться? — Обратился я к подруге.

— Не знаю… — как-то очень странно произнесла она и мне стало не по себе.

— Так. Значит давай завтра. Я приложу все усилия, если надо будет сбегу отсюда, ты главное глупостей никаких не натвори, хорошо?

Не знаю почему я начал думать сразу о чем-то плохом, но предчувствие у меня было максимально скверное. Судя по голосу Алисы она была на грани. И позвонила мне не просто так.

— Договорились. — Немного теплее проговорила девушка, и я представил, как она слабо улыбнулась. Надеюсь, так и было.

На следующий день я сидел в кресле более точного аппарата для инициации и определения количества УМЕ и тупо, не моргая, смотрел на небольшой дисплей перед собой. На экране показывались цифры «19,48».

И единственные мысли которые в этот момент были в моей голове, — «Какого черта⁈»

Почему так? Почему столько? Почему меньше двадцати, а не хотя бы ровно двадцать или чуть больше⁈ Что за херня⁈

Доктор взял в руки мою карточку, куда вносятся показание и принялся листать.

— Итак! Результат очень интересный. Не целые числа у нас встречаются очень редко. Но в так-то я уже не удивлен. У вас всё…

— Ни как у людей? — Продолжил я.

— Ну, я бы сказал необычно и ново.

— Ага, а что вы собрались записывать? — Уточнил я и напрягся.

— Ну как же. Я так и собираюсь записать. Девятнадцать целых сорок восемь сотых.

— Погодите-погодите, не торопитесь. Но разве в личное дело записывают дробные числа? С кем я не общался, никогда такого не встречал. — Решил я слегка приукрасить, а если уж говорить откровенно, то соврать. Но соврать во благо… — Я же со многими магами общаюсь, да и с выпускниками совсем недавно разговаривал.

— Хм. Честно говоря, я тоже ни разу не встречал подобного — задумчиво проговорил доктор. — Но с другой стороны, для чего же тогда проводить более точную процедур? — Произнес это еле слышно, словно бы задавал вопрос сам себе.

— Ну как же? — Подался я вперед. — Во-первых, чтобы точно определить и понять, что первый прибор не врал. Просто для достоверности.

— Да не-е… показания данного аппарата всегда в приоритете, — отмахнулся врач.

— Так я знаю это — проговорил я это максимально уверенно, якобы действительно разбирался в этом. — Но числа-то принято округлять.

— Хм. Вообще согласен. Тогда запишем ровно девятнадцать.

— Стойте! — Буквально выкрикнул я и чуть ли не сорвался с кресла. — Двадцать же! По правильному будет двадцать?

— Это ещё почему? Ближе к девятнадцати.

— Так а правила-то кто отменял? — Сглотнул я. — Сорок восемь округляется до пяти десятых. А начиная от пяти и выше это всё идет вверх. То есть плюс единица. Ну в общем мой показатель составляет ровно двадцать УМЕ.

— Так, Фирс. Я конечно же понимаю для чего тебе нужна эта цифра. Но сдается мне что ты пытаешься просто одурачить меня. Хватит морочить голову! На мне вообще-то лежит огромная ответственность.

— Один УМЕ… всего один может решить всю мою жизнь. Прошу… войдите в положение. И к тому же, у меня ведь не девятнадцать УМЕ. У меня больше. Вы согласны?

— Больше… это слишком громко сказано — хохотнул Андрей Семенович. — Не знаю даже. Дайте посмотрю что ли… — он достал свой телефон и начал что-то вводить.

— Андрей Семенович. Это моё третье возвышение. Вы же понимаете насколько это для меня важно? Я рискнул… да многим я рискнул, включая собственную жизнь. А вы ведь и ничего не нарушите.

— Нарушаю…

— Андрей Семенович, вопрос жизни и смерти! Вы сами сказали мне, что считаете, что результат со временем ещё вырастет! Просто… просто у меня нет этого времени.

— Извини, Фирс. Я не могу. Всё-таки это девятн…

— Постойте! — Перебил я его. — Дайте ещё один шанс!

— Что? — Непонимающе уставился он на меня. — Какой ещё шанс?

— Позвольте мне ещё один раз пройти проверку, только на первом аппарате. Вы говорили, что он показал синюю полоску. А какую должен был показать?

— Зеленую. Это значит, что тест пройден с достаточной достоверностью.

— Дайте мне ещё раз пройти тест на предыдущем приборе. И если всё будет хорошо, если он покажет зеленую полоску, вот тот результат и оставим. Также можно сделать?

— Эм… сомневаюсь. Вообще не положено…

— Ну мне-то можно один раз войти в положение, как постоянному клиенту. — Нервно усмехнулся я, отчего у меня аж щека дернулась. — Я у вас как-никак почти два миллиона оставил.

— Ох, Фирс… подгонишь ты меня под статью… Ладно уж. Только ради тебя. — Улыбнулся доктор и отправился на выход. — Пойдем.

После проведения процедуры, на протяжении нескольких минут Андрей Семенович непрерывно смеялся.

— Ах-ха-ха. Ну молодец, что сказать. — Сквозь смех, проговорил доктор. — Не знаю как тебе это удалось. Но за твоё усердие, так уж и быть. Поставим тебе отметку в двадцать УМЕ.

Да, мне видимо в кое-то веки повезло… и прибор инициации показал у меня ровно двадцать УМЕ. Хотя я был уверен, что особо-то ничего не изменилось. Разве что я просто успел за это время отдохнуть и возможно набраться сил. И точно так же я был уверен,что если бы прямо сейчас снова прошел проверку на другом, более точном аппарате, тот снова бы показал не целое значение. Но оно мне конечно же не нужно.

Я с облегчением выдохнул и улыбнулся. С души словно бы камень свалился.

— Спасибо вам за понимание! — Искренне проговорил я.

— Пожалуйста! — Снова хохотнул врач.

— Только у меня к вам будет ещё одна просьба. — Мне было уже неудобно обращаться к нему, но другого выбора у меня не было. Ведь я пообещал.

— Ну-ка… — заинтересованно посмотрел он на меня.

— Мне нужно выписаться из больницы прямо сейчас…

Фирс глубоко вдохнул и выдохнул.

Сегодня голубое небо было другим.

Ветер, что гулял по парку, был достаточно сильным, и шелест от деревьев перекрывал шум волн, что бились о бетон набережной. Облака на голубом ясном небе были перистые, но ни одной тучки на горизонте не было.

Парень в ожидании подруги подошел к чугунным перилам и облокотился на них. Взгляд его зацепился за пару уток, что сиротливо качались в волнах, периодически вскидывая крылья на особо крупной волне.

— И как их не укачивает? — произнес он с задумчивым видом, а потом нахмурившись, спросил сам себя: — Интересно, а уток тошнит? Они вообще умеют… блевать?

Усмехнувшись своей мысли, он оглянулся и заметил Алису в легком голубом платье. Она улыбнулась и махнула ему рукой. Фирс поправил сумку на плече и тоже ей махнул.

— Привет, давно ждешь?

— Нет, только подошел, — улыбнулся он, разглядывая старую подругу, что как всегда выглядела великолепно.

— Ты сегодня с сумкой. Опять с кофем возишься?

— Ну, договоры никто не отменял, — грустно улыбнулся парень. — Я все еще обязан поставлять зерна в несколько кофеен. Хотя Ореховы много отжали, в нашем городе еще есть те, кто следит за качеством.

— Понятно, — поджала губы Алиса. — Как дела в кофейне?

— Как?.. Никак. Я ее продал, — ответил Фирс.

— Как… продал… А как же…

— Третье возвышение, — произнес Фирс. — Когда ты мне звонила в больницу, я отлеживался после процедуры.

— Ты… хочешь попасть в дополнительный набор? — спросила девушка.

— Да, — кивнул Фирс. — Ровно двадцать УМЕ, по нижней границе, но я смог.

Девушка поджала губы и спросила:

— Ты уже подал заявление?

— Угу, — вздохнул парень.

— Жаль… — тихо отозвалась девушка, покосившись на уток на реке. — Как их не тошнит на таких волнах?

— Я тоже об этом думал, когда заметил, — улыбнулся Фирс. — Еще подумал, умеют ли утки блевать.

Повисла небольшая пауза. По ней и ему было видно, что каждый из них хочет что-то сказать, но оба не знают, с чего начать.

— Слушай… — произнесли они синхронно и растерянно замолчали.

— Ты первый, — произнесла Алиса.

— Нет, давай ты, — смутился Фирс.

Девушка на него внимательно посмотрела, затем вздохнула и произнесла:

— В общем, я по поводу свадьбы… — отвела она взгляд. — Я все ждала, что папа что-нибудь придумает, но… С каждым днем он все мрачнее. У мамы постоянно глаза красные, а Фома скрипеть зубами начал.

— Нервничает, наверное, — пожал плечами Фирс и взглянул на девушку.

— Я… я думаю, они не могут отменить свадьбу, — произнесла Алиса и прикусила губу, снова покосившись на уток. — Это поставит весь род под удар. И я решила, что…

Она выдержала небольшую паузу и решительно заявила:

— Я сбегу из дома.

Фирс удивленно взглянул на старую подругу.

— В смысле?

— Ты… ты не понимаешь, но этот… Этот урод… Ходят слухи, что он забил насмерть своих бывших жен. Они не умерли в родах… Он их убил. Он женщин вообще за людей не считает… — девушка открыла рот, закрыла и на глазах появились слезы. — Я… я знала, что нормального брака не будет. Я понимала, что все будет по договоренности и чувства здесь… неуместны, но… Но не за него…

— Алис…

— Не за него и точка. Не за этого ублюдка, — она покачала головой и вытерла слезу ладонью. — Я лучше руки на себя наложу, чем быть грушей для битья для этого психопата. Я… я сбегу…

Фирс, стоящий перед девушкой, о которой втайне давно мечтал, тяжело вздохнул. Он сделал шаг к ней и просто обнял, прижав к себе.

— Не делай глупостей, ладно? — погладил он ее по волосам.

Парень заметил двух охранников, что внимательно за ним следили.

— Не делай глупостей и немного потерпи, — он слегка отодвинул ее, чтобы не спровоцировать охрану и взглянул ей в глаза. — Алис, я хотел тебя спросить.

— Что? — всхлипывая, произнесла девушка, в очередной раз принявшись вытирать слезы.

— Кто я для тебя? — решившись, спросил Фирс.

— Как кто? — грустно усмехнулась девушка и шмыгнула носом. — Ты мой друг. Самый лучший друг из всех, что были в моей жизни… Я не представляю, что бы я без тебя делала.

Фирс достал платок и протянул ей, после чего заглядывая в глаза спросил:

— Только друг?

— Ну, да. А кто еще? — смутилась девушка и отвернулась, высмаркиваясь в платок.

Фирс же грустно улыбнулся, прикусил губу и взглянул на уток, что покачивались на волнах, а затем едва слышно хохотнул. Ком встал в горле, и в груди что-то заныло, но парень вымученно натянул улыбку, когда Алиса повернулась.

— Слушай, может пройдемся? — спросила девушка, приведя себя в порядок. — Не знаю, как отреагирует Громов, но мне плевать. Я буду общаться с теми, кем хочу!

— Слушай, — произнес Фирс, снимая с плеча сумку. — Я тут подарок тебе приготовил.

— Мне? — удивленно взглянула на него девушка.

— Да, я знаю, что время не очень подходящее, но все же, — кивнул он и достал две потрескавшиеся куклы размером с ладонь.

— Куклы? — хмыкнула Алиса.

— Нет. Это так… инструмент.

Фирс присел на корточки и поманил рукой девушку.

— Смотри, — произнес он, поставив куклы на асфальт.

Куклы встали друг напротив друга. Мужская фигурка учтиво поклонилась, а женская изобразила книксен.

— Это артефакты? Я видела такие игрушки.

— Нет, Алис, — поднял на нее взгляд парень. — Это не артефакт. Обычные деревяшки. Это я делаю силой.

Куклы подошли друг к другу. Мужская фигурка положила руку на талию женской, и Фирс едва слышно одними губами принялся считать:

— Раз, два, три… раз, два, три… раз, два три…

Две деревянные фигурки начали вальсировать. Сначала медленно, осторожно, но с каждым шагом все увереннее и быстрее.

Алиса зачарованно наблюдала за обычными деревянными куклами, что вальсировали на асфальте набережной. Она начала невольно напевать мелодию и слегка хлопать в ладоши, словно впервые была на императорском бале, где вальс был обязательным атрибутом. В голове всплыли пышные платья, молодые аристократы, золото и торжественность ежегодного приема, куда допускались далеко не все рода, а только те, кто служил государству и непосредственно участвовал в его развитии.

Вальс продолжался, фигуры крутились, но в какой то момент, когда Алиса окончательно погрузилась в грезы воспоминаний, деревяшка мужской фигуры подломилась. У неё отвалилась нога, а затем треснуло и тело.

Алиса машинально приложила руку ко рту, как бы сдерживая безмолвный крик, но… спустя мгновение, она заметила что вальс не остановился. Мужская фигурка даже будучи поломанной, выдержала натиск чистой силы и продолжила танец. Иногда её нога отделялась слишком далеко от тела, но при этом всё представление выглядело как единое целое. Фигурки кружились, Алиса восхищенно смотрела и хлопала, а Фирс улыбался.

Во время танца у мужской фигурки всё больше и больше появлялось трещин и в какой-то момент она просто упала на асфальт, буквально превратившись в труху. Но танец был окончен…

— Что… что случилось? — растерянно спросила девушка.

— Дерево — не лучший материал для голой силы, — пояснил парень, не сводя взгляда со сломанной мужской фигурки. Женская замерла рядом с ней. — Видел, что трескается. Надо было поменять.

— Фирс… это было… очень красиво, — с печальной улыбкой произнесла Алиса. — Действительно. Я словно снова была на императорском приеме. Снова бал… И нет этого всего…

Фирс молча взял в руки женскую фигурку, протянул Алисе и произнес:

— На память.

— Спасибо, — улыбнулась та.

Бывший предприниматель, одаренный и прямым текстом отвергнутый парень снова опустил взгляд на сломанную фигурку у себя под ногами и произнес:

— Подожди немного. Свадьбу отменят.

— Откуда ты знаешь?

— Просто… мне нужно кое-что сделать, — произнес Фирс и поднял взгляд на девушку. — Кое-что сделать, чтобы свадьбу отменили.

— Что?

— Потом… потом узнаешь, — вздохнул парень.

— Слушай, с тобой все нормально? У тебя глаза красные.

— Да, нормально. Просто… силы много потратил, — соврал Фирс, стараясь не выдать кома в горле и ноющую боль в груди. — Я… я отойду, все будет хорошо. Просто перенапрягся.

— Точно?

— Да. Просто пообещай мне, что не будешь делать глупостей, ладно? Потерпи. Хотя бы пару дней потерпи. Хорошо?

— Ладно.

— Пообещай.

— Я обещаю, что не буду ничего предпринимать пару дней, — произнесла девушка и спросила: — С тобой точно все нормально? Может, мне тебя до дому подбросить?

— Нет, не надо. Сейчас посижу на лавочке и все пройдет, — кивнул ей Фирс. — Ступай, у тебя уже охрана переглядывается.

— Ничего, подождут, — буркнула Алиса, кинув на них взгляд. — Давай я…

— Нет, не надо, — покачал головой парень. — Мне лучше одному побыть и спокойно посидеть в тишине. Все пройдет, не волнуйся. Не в первый раз.

— Точно? — взволновано спросила Алиса.

— Точно. Ступай, все хорошо.

— Ладно, — вздохнула Алиса, подошла к нему и еще раз обняла.

Обняла не за шею, а обхватив его грудь руками и прижавшись к нему, по-сестрински.

— Спасибо тебе, Фирс… Мне… мне и вправду стало легче.

Она отстранилась, кивнула ему, и искренне улыбнувшись, произнесла:

— Увидимся!

— Увидимся, — кивнул ей парень.

Когда она отошла на десяток шагов, парень глубоко вздохнул и открыл было рот, чтобы крикнуть ей что-то в спину, но прикусил губу, понимая, что ни одни слова, даже самые сокровенные, уже ничего не изменят. Он отвернулся, выдохнул, снова вдохнул, выдохнул и опять взглянул в спину девушке, в которую искренне всей душой был влюблен уже не один год.

— Ну, ты ведь все знал, да… — произнес он, смотря, как ветер играет с краями ее платья. — Кто ты, и кто она… ну, чего расклеился, а?

Фирс пытался сам себя успокоить, но что-то внутри не отпускало. Ныло, вставало комом в горле, заставляло его дышать так глубоко, словно он дышит в последний раз. Он то отворачивался, то снова смотрел в спину удаляющейся Алисе, разрываясь между желанием прокричать ей все, что на душе, и разумом, что твердил ему — это ничего не изменит.

В итоге, когда девушка скрылась за воротами в парк, он подошел к перилам, облокотился на них и уставился на уток.

— Чертовы утки… — хриплым голосом произнес он. — Сраные утки…

Гоблин с утробным гулом притормозил на парковке огромного особняка Орловых, а затем из него вышел Фирс.

Он хмуро осмотрел поместье и заметил Фому, что стоял на крыльце и наблюдал за ним.

Кивнув ему, парень закрыл дверь и спокойно направился в сторону поместья.

— Сейчас не самое подходящее время, — произнес глава СБ Орловых, когда он подошел к нему. — Он немного не в духе.

— Я знаю, — кивнул Фирс. — Алиса рассказывала.

Фома открыл парадную дверь. приглашая внутрь гостя и спросил:

— Много рассказывала?

— Да. Говорит вы зубами скрипеть начали.

Глава службы безопасности хмуро посмотрел в спину прошедшего парня.

— Следуй за мной, — произнес он, пройдя вперед.

Мужчина ускорил шаг, выйдя вперед, обогнал Фирса и повел его по коридорам. Поднявшись на второй этаж, он свернул в небольшой коридор и в итоге вышел к неприметной двери.

Фома молча постучал, а затем открыл дверь, пропуская внутрь гостя.

Фирс вошел внутрь и обнаружил мрачного, взлохмаченного Орлова, что сидел в кресле перед небольшим столиком и смотрел на бутылку с коричневой жидкостью перед ним.

— Здравствуй, — спокойно произнес Семен Дмитриевич, взяв бокал и налив немного ароматного напитка. Кивнув ему на второе кресло, он тихо произнес: — Присаживайся.

Фирс прошел вперед и сел в кресло.

— Как у тебя дела? — спокойно произнес он.

Бывший предприниматель вгляделся в его лицо. Глаза запали, лицо посерело и показалось, словно кожа обвисла и он успел за несколько месяцев сильно постареть.

— Хорошо. Насколько это вообще возможно в моей ситуации, — произнес Фирс.

— Алиса говорила, что ты продал кафе, — пригубил коньяка Орлов.

— Да. Пришлось. Я шел на возвышение, — кивнул Фирс. — Третье возвышение стоит безумных денег.

— Сколько?

— Миллион двести.

— Серьезные деньги. И как? Помогло?

— Вроде бы да. Прохожу под условия дополнительного набора, — кивнул парень.

Орлов сделал глоток побольше, поджал губы, покосился на тарелку с лимоном перед ним, но закусывать не стал. Он секунд десять молча сидел, а затем произнес:

— Когда ты станешь магом… У тебя будут все права аристократа. Не наследуемые, но все же, — с легкой хрипотцой произнес он. — Да, ты перестанешь быть простолюдином. Тебе больше не надо будет думать, как не огрести от аристократа, но… Жизнь твоя проще не станет.

— Почему?

— Жизнь вообще не может стать проще, Фирс, — взглянул на него Орлов. — Тебе кажется, что имея много денег ты решишь все проблемы. А в итоге, вокруг тебя появляются другие. Банки, жадные уроды вокруг, счета… Люди, которые начинают относиться к тебе по другому. Так и с аристократией. Тебе кажется, что ты станешь аристократом и будешь свободен, но нет… Проблем меньше не станет. Просто они станут другими… И возможно их будет еще больше. Понимаешь?

— Да, — кивнул Фирс.

— Хорошо, — вздохнул Орлов, снова пригубил из бокала, протянул руку и взял дольку лимона. Перед тем как закинуть ее в рот, он спросил: — С чем пришел?

Фирс молча залез в карман, вытащил долговое кольцо Орловых и положил на стол перед Семеном Дмитриевичем.

— В род принять? Можно, только вот ты выбрал не тот род, — хмыкнул мужчина. — Не самое подходящее время. В ближайшее время у нас могут начаться серьезные проблемы. Очень серьезные.

— Это как раз на счет свадьбы… и Алисы, — произнес Фирс. — Я хотел бы…

— Помолчи, — произнес Орлов, опрокинул остатки коньяка в себя, поставил бокал и откинулся в кресле.

Он несколько секунд смотрел на кольцо, затем на собеседника, а затем произнес:

— В род ты не хочешь. Ты хочешь забрать Алису. Но я тебе так скажу — я могу пойти против всех. Могу плюнуть на аристократический кодекс, но это огромные последствия. Такие вещи просто так обществом не забываются. Более того, ваш наследник не будет иметь права наследования рода. По факту, он будет бастардом. Да, это можно будет провернуть и сделать его частью рода, но… У меня есть братья и конфликта не избежать. Это будет драка внутри рода и начинать подобную войну у себя в доме я не хочу… Не хочу и не могу себе позволить. Это тупик, который приведет к еще большим последствиям… Это будет катастрофа.

Фирс молча кивнул.

— Теперь, когда я тебе объяснил расклад… Говори.

Парень горько усмехнулся, прокусил нижнюю губу от комка в горле и ноющей в груди боли. Вроде как он все обдумал, ко всему был готов, но чувство с последней встречи с Алисой никуда не делось. Он сглотнул, поднял взгляд на Семена Дмитриевича и произнес:

— Я прошу у вас только одного… просто дайте Алисе возможность самой сделать выбор. Она сама должна выбрать с кем соединит свою жизнь.

Орлов открыл рот, но ничего не произнес. Закрыв рот, он молча смотрел на парня с минуту. Тот тоже ничего не стал объяснять, все так же смотря на собеседника и терпя дерьмовые ощущения, от которых хотелось завыть волком.

— Ты ее любишь, — хрипло произнес Орлов. — Просто и по человечески любишь.

Фирс, сидевший в кресле сжал челюсти так, что заскрипели зубы.

— Это не имеет никакого значения, — тихо, сквозь зубы произнес он.

Орлов подался вперед, осунулся, взял бутылку, плеснул в бокал и пододвинул его к Фирсу.

— Пей.

— Я не…

— Пей, тебе говорят, — произнес он.

Фирс взял бокал, взглянул в него, а затем опрокинул в себя, в два глотка направив содержимое в желудок, после чего закашлялся.

— Как же тебя угораздило, Фирс? — наблюдая за парнем произнес Орлов. — Ты ведь…

— Это не имеет никакого значения, — повторил парень.

— Ты просто не понимаешь, чего стоит это кольцо. И не представляешь, что можно за него попросить.

— А вы представляете, как дальше жить буду? — спросил Фирс и шмыгнул носом. — Как я дальше жить буду, зная что Алиса станет его… И какая разница тогда, сколько стоит и что можно было попросить за это кольцо?

Семен Дмитриевич потянулся вперед, взял бокал и снова плеснул в него ароматного коньяка.

— Это твое последнее слово? — спросил он, взглянув тяжелым взглядом на парня.

— Да. Я прошу вас дать ей выбор. Она должна сама выбрать своего мужа.

Орлов кивнул, опрокинул в себя коньяк и взял со стола долговое кольцо.

— Я услышал твою просьбу. Да будет так, — произнес он, надевая на палец кольцо.

— Спасибо, — произнес Фирс, поднимаясь с кресла.

— Алиса у себя. Заглянешь к ней?

— Нет, — спокойно ответил парень. — Сегодня вывесят списки поступивших в магический университет. Я должен быть там.

Орлов кивнул и молча уставился на бутылку коньяка перед собой.

— До свидания, Семен Дмитриевич, — произнес Фирс и направился прочь из кабинета.

— Фирс, — в спину уме произнес Орлов. — Ты не представляешь, как выручил не только Алису, но и весь наш род. И ты не представляешь, чей гнев на себя заполучил.

Фирс обернулся и с горькой улыбкой произнес:

— Переживу. Я всего лишь простолюдин. У меня и проблемы… простолюдинские.

Когда гость покинул кабинет, в него заглянул Фома.

— Семен Дмитриевич, — произнес он.

— Принеси отрезвляющее зелье, — скомандовал ему Орлов, крутя на пальце долговое кольцо.

— Э-э-эм?

— Зелье принеси, — повторил глава рода. — Парикмахера тоже зови. Мне нужно привести себя в порядок.

— У нас какие-то изменения в ситуации? — осторожно спросил глава СБ и тут остановил взгляд на долговом кольце.

— Да. У нас козырь. Собирай всех Орловых. Надо провести собрание и объявить о расторжении помолвки.

Фома молча кивнул и спросил:

— Фирс?

— Да. Он взял все на себя, — спокойно ответил Орлов. — Жаль парня…

Гоблин остановился на парковке перед департаментом магии.

Фирс вышел из него и огляделся.

— В прошлый раз здесь негде было встать, — заметил он.

На душе было откровенно паршиво, но в то же время немного легче. Легче от того, что у дорого ему человеку не грозит опасность. Однако сейчас, перед ним было здание, в котором висели списки, определяющие его дальнейшую судьбу.

— Перед смертью не надышишся, — произнес Фирс тяжело вздохнув. Он постарался выбросить все из головы и направился по ступенькам вверх, мимо того места, где сидел несколько часов в прошлый раз.

Шаг за шагом, стараясь не обращать внимания ни на что, он шел вперед уверенным шагом.

Люди, двери, очередная тетка на ресепшене, смотрящая на всех входящих, как на отбросы.

Те же стены, тот же мраморный пол.

Та же стойка с фамилиями.

Фирс сунул руки в карманы, стараясь не показывать как в груди гулким барабаном бьется сердце.

Внутри смешалось все. Тут и боль от осознания отношения Алисы, и облегчение от избавления ее участи быть женой редкостного ублюдка, и волнение. Волнение от предстоящей учебы в магическом университете.

Двадцать УМЕ — это серьезный порог. И Фирс всеми силами верил, что конкурс будет не большой.

Он подошел к спискам, взглянул на них и вздохнул.

1) Семченко Александр Дмитриевич.

2) Курочкина Алла Ивановна.

…

В списках не указывались количество единиц УМЕ. ФИрс нахмурился и продолжил читать список.

Гуров…

Шашкова…

Волков…

Глаза опускались все ниже и ниже, пока не дошли до последней строчки списка.

Вешкин Кирилл Евгеньевич.

Фирс зажмурился, затем снова открыл глаза и посмотрел на список еще раз. Пробежав глазами сверху вниз два раза, он так и не нашел своей фамилии, но взгляд вернулся к последней строчке.

Вешкин Кирилл Евгеньевич

Фирс закусил губу и горько усмехнулся и огляделся. Тяжело вздохнув, он произнес:

— Что-то я уток не видел… Как-то прям уток не хватает…

Конец третьего тома.