Девочка в стекле

ВОЗЬМИ ЭТО

Я стоял в домике номер шесть, горела свеча, и тени устраивали безумную пляску на стенах. Человек в черном костюме поднял автомат и приставил к моей груди. «Ну, где эта долбаная пестрая накидка?» — спросил он. «Не знаю!» — заорал я. Он спустил курок. Я зажмурился в ожидании громкого автоматного лая и боли от горячего свинца, разливающейся по телу. Но вместо этого услышал телефонный звонок, открыл глаза, увидел темную гостиную и сел на диване. Прошла секунда-другая, прежде чем в голове у меня прояснилось, и тогда я понял, что звонит телефон в кабинете. Я не знал, который час, но утро еще не наступило. Я поднялся на ноги и побежал в кабинет через кухню.

Я не знал, давно ли звонит телефон, и предполагал, что трубку могут повесить, прежде чем я добегу до телефона. Когда я наконец ответил, на том конце спросили:

— Шелл?

Мне понадобилась секунда-другая, чтобы по интонации понять: звонит Барнс.

— Шелл, это вы? — переспросил он.

Мне хватило ума заговорить голосом Онду.

— Минутку, сэр, сейчас позову мистера Шелла, — сказал я и, положив трубку, отправился в Инсектарий.

Включив свет, я с удивлением обнаружил, что на диване Шелла нет. Я принялся проверять другие комнаты, включая и выключая в них свет. Наконец я сдался, направился к дверям спальни Шелла, постучал и услышал из-за двери его голос:

— Что?

— Барнс звонит.

Я услышал скрип пружин — Шелл поднимался с кровати. Несколько секунд спустя он появился в дверях, запахивая на себе халат. Проходя мимо, он скользнул по мне взглядом, и я не смог сдержать улыбку. Он прошел по коридору в кабинет, оставив приоткрытой дверь в свою спальню: там, в темноте, светилось бледное тело Морган Шоу. Она спала абсолютно голой поверх одеяла, волосы разметались вокруг головы, как ореол из солнечного света. Это мимолетное видение обожгло мои глаза, и я, отведя взгляд, быстро закрыл дверь.

Телефонный разговор продолжался не меньше пяти минут. С того места в кухне, где я ждал, до меня доносилось тихое бормотание Шелла, но разобрать слов я не мог. Наконец трубку положили, и появился Шелл. Сев напротив меня, он сказал:

— Барнс просит о сеансе.

— И что ты ему сказал?

— Сказал, что мы приедем.

— Он не объяснил, зачем это ему?

— Он считает, что если мы вступим в контакт с мертвецами, они расскажут нам, кто убил его дочь и Паркса. По его словам, он видел тело своей дочери и не верит в версию удушения. Барнс считает, что Керн невиновен. Все его обращения к властям с просьбой о новом расследовании безуспешны.

— Мы сильно рискуем, если поедем туда.

— Он мне обещал, что не будет никаких полицейских. А я просил его пригласить всех людей из того списка, что он мне дал.

— Ты по-прежнему думаешь, что это сделал кто-то, известный ему?

— Необязательно. Но мне хотелось бы увидеть их реакцию.

— Когда?

— Завтра вечером… или уже, можно сказать, сегодня. — Шелл взглянул на часы над раковиной, показывавшие два. — Нужно хорошо выспаться, — добавил он. — Нам надо многое успеть. Все должно пройти безупречно.

— А что случилось с диваном? — спросил я. — Слишком много клопов?

Шелл добрых секунд тридцать поедал меня взглядом, и я не мог сказать, то ли ему понравилась моя шутка, то ли он сердится на меня, то ли обиделся. Когда он наконец открыл рот, оттуда вылетела бледная полупрозрачная бабочка тутового шелкопряда и, кружа в воздухе, полетела к свету. Шелл встал и пошел к дверям.

— Спокойной ночи, — сказал он, когда повернулся ко мне спиной.

Выходя, он выключил свет, и я остался сидеть в темноте. Яркий мотылек трижды облетел комнату неровными кругами и наконец опустился на мои волосы.

Я поднялся, но пошел не в гостиную, на диван, а в свою комнату. Когда я забрался в кровать к Исабель, она проснулась. Достаточно сказать, что пожелание Шелла насчет спокойной ночи не исполнилось, но когда мы успокоились и улеглись, положив головы на одну подушку, Исабель сказала:

— Тебя сегодня чуть не убили, когда ты ходил в тот дом.

— Я пытаюсь забыть об этом.

— А ты не думал, что удача отвернулась от вас, потому что ваши дела — это насмешка над мертвыми?

— Я никогда не считал, что это насмешка. И потом, какая мертвецам разница, если уж они мертвы?

— Твой мистер Шелл научил тебя сомневаться в силе мертвых?

— Понимаешь, он не верит в призраков, если ты об этом. И его доводы очень убедительны.

— Но разве он не видел призрака девочки? Разве не из-за него вы оказались втянутыми в эту историю?

— Твоя правда… А ты веришь в призраков?

— ¡Claro![61]

— Видела хоть одного?

— Нет.

— Значит, ты веришь только потому, что хочешь верить, или тебя так воспитали?

— No seas tan condescendiente,[62] — сказала она. — Когда мне было пять лет, как-то раз в воскресенье ко мне пришел отец и сказал: «Идем, покажу тебе кое-что». — «Что?» — спросила я. «Это поможет тебе в жизни», — ответил он, взял меня за руку и повел из дома. Мы прошли через весь город, потом пересекли луг и поднялись на большой холм, размером почти с гору, который нависает над жителями городка. «Куда мы идем?» — спросила я. «На рудник», — ответил он. Я знала, что он работает на серебряном руднике, но сама там никогда не была.

В воскресенье на руднике не было рабочих, только охранник. Он сидел в кресле-качалке на крылечке управления и крепко спал. Отец разбудил его и сказал, что мы прогуляемся по руднику. Охранник улыбнулся и кивнул. «Хочешь показать ей номер три?» — спросил он. Отец кивнул. «Я только в прошлом месяце водил туда сына», — сказал охранник, вручая нам шлем и фонарь.

Несколько минут спустя мы стояли перед отверстием в земле — входом на рудник, укрепленным бревнами. Когда мы вошли внутрь, я увидела рельсы и несколько вагончиков, но отец сказал, что мы пойдем пешком. Перед собой он держал фонарь, а шлем, который оказался великоват для моей головы, надел на меня. Мы углублялись под землю, словно нас проглатывала огромная змея. Вдруг отец заговорил: «Несколько лет назад тут, в туннеле номер три, нашли очень богатую жилу. Все были счастливы. Туда отправили пятерых, и они стали разрабатывать жилу — чистейшее серебро, и так много!»

Он говорил, а мы продолжали спуск. Воздух был уже разреженным, и стало очень тепло. Но мы все шли и шли. Когда мы добрались до места, где основной туннель раздваивался, отец взял вправо. Затем были все новые развилки, и скоро я поняла, что одна никогда бы уже не нашла пути назад. «Как-то раз, когда в третьем туннеле работали пятеро, — сказал отец, — случился страшный обвал. Какая-то подвижка в земле. И сотни тонн породы и земли обвалились в туннель. Обвал был слишком велик — мы к ним никак не смогли бы пробиться. Мы кричали — думали, они услышат нас по ту сторону завала, но никто не откликнулся — ни слова в ответ, ни шепотка. Все погибли».

Наконец мы свернули в какой-то туннель в стене основного. Но он резко кончился, и когда мой отец поднял фонарь, я увидела, что дальше проход завален большими камнями. «Подойди, — сказал он, — и приложи ухо к камням». Я сразу же услышала звук, который, казалось, исходил из этой груды камней. Это был звук множества голосов — они кричали, взывали о помощи. Слов я не могла разобрать, но звук был такой безумный и пугающий, что долго слушать я не могла, потому что от этих жалобных воплей сердце у меня леденело. «Они знают, что мы здесь», — сказал отец, и звук голосов стал громче — мы слышали их, даже отойдя от завала.

«Некоторые говорят, что это журчание подводной реки, другие — что это вой ветра, задувающего в шахту через какую-то дыру, — продолжил он. — Но я-то знаю, что это голоса призраков. Это кричат духи погибших шахтеров. Те, кто работает здесь поблизости, приносят с собой затычки для ушей, чтобы не слышать криков мертвецов». — «А почему они кричат?» — «Они сердятся оттого, что умерли. Владелец шахты знает, что здесь много серебра, но не позволяет разрабатывать жилу заново, потому что боится, как бы призраки не овладели всей шахтой». — «Почему ты привел меня сюда?». — «Ты должна знать, что есть такие вещи. Это значит, что ты теперь знаешь что-то важное о жизни». Я совершенно не поняла, что отец хотел сказать, решила, что он хочет меня напугать, и если так, то ему это удалось.

Вечером того дня я рассказала матери о нашем путешествии на шахту. «Призраки так несчастны, оттого что умерли», — сказала я ей. «Глупости, — ответила она. — Умирать тяжело, но если уж это случилось, то какое тут может быть несчастье для мертвеца… Есть только одна причина, по которой мертвецы возвращаются. Они возвращаются, чтобы наставлять живых».

— Но все равно, звук по ту сторону завала мог быть журчанием воды или свистом ветра в туннеле, ведущем на поверхность, — возразил я.

Исабель легко положила руку мне на грудь.

— Постой, — сказала она. — Это еще не все. В ту ночь мне приснился страшный сон. За мной гналось какое-то неизвестное зло. Единственное, что я помню четко, так это мою недавно умершую бабушку. Она возникла в моем сне в виде призрака, лицо было искажено от боли, как когда она лежала в гробу. Она крикнула: «Возьми это!» — и бросила мне серебряный подсвечник. Я проснулась и поняла, что этот сон навеяли голоса в шахте. И хотя мне было всего пять лет, бабушку из сна я запомнила навсегда… Два года спустя шахту купил один богач. Он уволил всех, кто там работал, включая и моего отца. Нового владельца предупредили о туннеле номер три, но он сказал, что против всяких суеверий. Узнав о богатой серебряной жиле, он приказал своим новым рабочим отрыть этот туннель. Они разбирали завал, а голоса мертвых шахтеров звучали все сильнее, и наконец их можно было слышать даже у входа в рудник. Но хозяин все же требовал копать дальше. Когда завал разобрали и нашли останки мертвых шахтеров, новые рабочие внезапно умерли — все восемь человек.

— Проклятие?

— Нет. Ядовитый газ из земли. Потом уже обнаружили, что первоначальный обвал и был вызван взрывом этого газа. Моя мать была права — духи пытались предупредить шахтеров, что нельзя разбирать завал. Когда газ был обнаружен и шахту проветрили, голоса духов замолкли, и больше их никто никогда не слышал.

— Даже не знаю… История хорошая, но разве она доказывает, что призраки существуют?

— И еще одно, — добавила Исабель. — В тот вечер, когда ты пришел спасать меня в особняке и эта тварь дралась в коридоре с мистером Клеопатрой, я знала, что призрак может убить вас, и мне так хотелось вам помочь. Я оглядела темную комнату в поисках какого-нибудь оружия. Потом я услышала голос своей бабушки: «Возьми это!» — и вспомнила про тяжелый серебряный подсвечник, который стоял в комнате на каминной полке. Им-то я и ударила демона по голове.