Девочка и гора

19 Турин

Черная вода, хлынувшая из ворот, поглотила свет. Поток проглотил Турина, и приглушенный свист вихря сменился громом при его приближении. Невидимые пальцы схватили Турина прежде, чем он успел закричать, оторвали от Хетты и на огромной скорости понесли по коридорам подземного города.

Потрясение вырвало воздух из его легких, и замешательство почти заставило его попытаться втянуть его обратно. Такие понятия как «вверх» и «вниз» потеряли всякий смысл. Объем и ярость воды ошеломили его чувства. И хотя было не так холодно, как в озерах под Ямой Пропавших, все равно вода была намного холоднее, чем его кровь. Но замерзнуть насмерть Турин не боялся. Он подавил желание сделать новый вдох, зная, что вскоре его легкие отнимут у него выбор. Сейчас значительно важнее было не врезаться в стену. Резкий скользящий удар в бедро подчеркнул этот страх.

Турину потребовалось больше времени, чем он когда-либо признался бы, чтобы вспомнить, что он в своей стихии. На самом деле видение потока воды не всплывало на поверхность среди его паники, пока его сердце не забилось в груди, а оба легких не наполнились абсолютной потребностью вдохнуть. Его чувства показывали форму заполненных водой туннелей вокруг него, направление потока, сложность вихрей и течений, оставленных в кильватере наступающих фронтов.

То тут, то там его лед-работа обнаруживала места, где между потолком и потоком могли быть пойманы воздушные карманы, сжатые в углах силой потока. Это было труднее, чем оторвать его тело от земли, но его потребность была больше, и каким-то образом Турин сумел направить себя к одному из таких карманов. Он вынырнул на поверхность и сумел продержаться там несколько судорожных вдохов, и все это время страшная тяга воды пыталась утащить его через ближайший дверной проем.

Турин знал, что не сможет долго сопротивляться течению. Разделение потока вокруг себя отнимало у него все силы. И он понятия не имел, как долго продлится наводнение. Насколько он знал, другая сторона ворот могла быть под морем, способным обеспечить бесконечное количество воды и утопить весь подземный город в течение нескольких часов. Он сделал еще пару глотков драгоценного воздуха, а затем позволил течению себя забрать.

На этот раз он сосредоточил свою лед-работу, чтобы окружить себя защитным барьером из воды, оболочкой, которую он носил с собой, чтобы отразить и заглушить любые удары. Он нащупывал путь своим вода-чувством, представляя себе форму потока и ожидающие угрозы, которых нужно было избежать.

Он сделал еще несколько вдохов, вращаясь на вершине воронки, где нисходящая шахта поглотила часть потока. Даже в вихревой сумятице водоворота Турину казалось, что он должен следовать за поднимающейся водой, а не за нисходящими потоками, и что, если он достигнет стремительного переднего края потока, у него, по определению, будет воздух. По крайней мере, до тех пор, пока не будет тупиков.

Турин вырвался из водоворота и позволил главному течению тащить себя вперед. На этот раз он попытался взять с собой пузырь воздуха и держать его над головой, но это оказалось слишком трудно в потоке воды и со всеми другими требованиями к его концентрации. Вместо этого он сосредоточился на том, чтобы мчаться впереди потока, проталкиваясь сквозь мчащуюся воду, избегая столкновения со стенами, и все время надеясь добраться до переднего края прежде, чем воздух в его легких станет кислым.

Великий потоп растекался во всех направлениях, заливая весь подземный город, заполняя каждую впадину и тупик. Но Турин также чувствовал, как вода поднимается вверх, не в состоянии стекать вниз достаточно быстро, чтобы удовлетворить приток из ворот. Это был поток, по которому он решил последовать.

Турин рванулся вперед, слепой, почти не контролируя себя, полагаясь на образ в голове, который обеспечивало его вода-чувство, временную модель затопленных и затопляемых туннелей.

Его легкие снова начали болеть, сердце грохотало. Потребность в воздухе начала затуманивать образ, на который он полагался. Он был близко, он догонял стремительно мчащийся передний край воды. Это была еще не стена, но все еще поток, который за два удара сердца становился по грудь, а еще за два пенящаяся масса заполняла туннель до крыши.

Турин вырвался на поверхность с собственным ревом, который был неслышен из-за грохота дикой воды. Он посвятил все свое мастерство тому, чтобы удержаться там, среди пены и пузырей, подняв голову в воздух и все время мысленно прощупывая поток впереди, чтобы определить его продвижение.

Поток нес его вверх по длинному извилистому склону туннеля, теряя ярость, хотя она была далеко не исчерпана. У него было время заметить, что его смыло с точной архитектуры подземного города и он снова оказался в вырубленных вручную проходах под Черной Скалой. Звезды висели тут и там в клетках, их свет ненадолго мерцал в потопе, прежде чем туннель полностью заполнялся и топил их в грязном водовороте.

У Турина даже было время подумать о том, как ему холодно. Его понесло по длинному неосвещенному участку туннеля, и впереди его напряженные чувства обнаружили два небольших, но отчетливых тела. Человеческие тела. Раздались крики, когда передний край потока закружился вокруг них. Свернув за поворот, он увидел множество звезд, которые, казалось, висели в воздухе, и большую фигуру, почти загораживающую туннель, течение разбивалось об нее. Фигура выглядела какой-то неправильной, даже для геранта — слишком однородное туловище, слишком тощие конечности. Невероятно, но она удерживала свое положение, несмотря на вес воды, длинные руки тянулись к стенам, чтобы за что-то схватиться. Оставалось пролететь всего несколько ярдов, и Турин приготовился к столкновению с существом, когда внезапно поток победил, и его тоже унесло. Еще больше звезд освещало туннель впереди, и в их слабом свете Турин увидел одинокую фигуру размером с человека, которую поток мотал из стороны в сторону и которая проигрывала борьбу за то, чтобы удержать голову над быстро углубляющейся водой.

Боль, раскалывающая мозг Турина, сказала ему, что его силы на исходе. Просто сохранять себе жизнь было достаточно трудно. Часть его хотела, чтобы этот человек перестал бороться и затерялся под бурлящей водой — и исчез из вида, — что позволило бы Турину сосредоточиться на собственном выживании. Голова мужчины ушла под воду, как будто боги забрали его в ответ на тайную молитву Турина. Вероятно, он был жрецом. Та штука, что была с ним, была сделана из металла. Охотник. Лучше, чтобы оба погибли бы в потопе. Но с рычанием разочарования Турин потянулся за оставшейся у него силой и рванулся вперед быстрее, чем течение. Он знал, как ужасно тонуть в темноте, и что-то в нем не позволяло ему ничего не делать, в то время как другого постигала такая участь — даже жреца Черной Скалы.

— Почему. Ты. Появился. — Турин потянул на себя мокрое тело, за которое ухватился во время наводнения. — Ты. Чертовски. Тяжелый. — С последним усилием он подтащил человека, чтобы присоединиться к нему на выступе скалы, затем упал, задыхаясь и дрожа. Мужчина лежал лицом вниз, по его лицу текла мутная вода. Наводнение почти достигло полной высоты, в главной пещере поднявшись до уровня груди или шеи. Полка осталась сухой, хотя и была усеяна болезненно угловатыми кусками породы, от какой-то заброшенной шахты. Три маленькие звезды горели в клетках на стенах в паре футов над водой, наполняя верхнюю часть пещеры мерцающими сумерками.

Турин застонал и заставил себя сесть. Его череп пульсировал от основания до бровей и от уха до уха. Он чувствовал себя опустошенным, совершенно выпотрошенным. Он протянул руку и ткнул мужчину в ребра:

— Лучше бы ты утонул.

Мужчина, явно не жрец, учитывая шкуры его клана, даже не дернулся.

— Черт. — Турин сплюнул в медленный водоворот остановившегося потока. Он сомневался, что когда-нибудь избавится от этого вкуса. Что-то грубое и органичное. — Я должен был позволить тебе уйти под воду. — Но он знал, что если бы он не предпринял никаких усилий, чтобы спасти этого человека, что-то от него самого тоже было бы потеряно, и что он никогда не смог бы его вернуть.

Он положил голову на руки и локти на колени, испустив долгий вздох изнеможения над журчанием воды, теперь спорящей о том, в какую сторону идти.

Лежащий человек так громко зашипел, что Турин испугался и чуть не упал в озеро.

— Здесь! — Турин приподнял его голову, держа за крепкое плечо. — Полегче. Позволь мне помочь... Квелл? — Турин чуть не уронил его. С внезапным холодном потрясением он понял, что Яз, вероятно, была одной из тех, чей крик он слышал при приближении потопа. — Где Яз? Она была с тобой?

Несколько минут Квелл мог только кашлять, дважды останавливаясь, чтобы извергнуть черный поток в отступающую воду. В конце концов, покрасневший и охрипший, он сумел прохрипеть:

— Эррис?

Турин нетерпеливо покачал головой:

— Яз была с тобой?

На этот раз ужу Квелл покачал головой, снимая тяжесть с сердца Турина.

— А как же Зин? Майя? Као? — Турин ненавидел думать о том, что кто-то из них утонул. — Яз была поблизости? — Она все еще могла утонуть или оказаться в воздушном кармане.

— Као. — Квелл закашлялся, затем заставил себя остановиться. — Только Као и Эррис.

— Я их не видел... — Чувство вины охватило Турина. Он был слишком занят спасением себя, чтобы помогать другим.

Квелл снова покачал головой, с его черных волос все еще капала вода. Он поднял на Турина налитые кровью белые-на-белом глаза:

— Као был уже мертв. Наблюдатель убил его

— А Яз? — повторил Турин.

Квелл вытер рот тыльной стороной ладони:

— Эррис хотел подняться наверх. — Он указал на потолок.

— Наверху, — пробормотал Турин.

— Что?

— Она на вершине горы.

— Откуда ты знаешь? — Квелл подозрительно посмотрел на него.

Турин нахмурился и посмотрел вниз, переводя взгляд на воду:

— Мне сказали ведьмы.

Турин и Квелл вместе встали, каждый так же неуверенно, как и другой.

— Тогда нам пора, — сказал Квелл.

— Да, — кивнул Турин.