День победы

- Начать высадку! - скомандовал полковник, уже сидевший в отсеке командно-штабной машины, нацепив на голову шлемофон и слушая доклады своих подчиненных.

Три десантных корабля разом ткнулись в берег. Створки носовых ворот разошлись, откидные аппарели опустились, врезаясь в мокрый песок. Танковые палубы огласил рев прогреваемых дизелей, и из их трюмов хлынули стальным потоком бронемашины, следом за которыми бежали изготовившиеся к бою десантники. Покрывшаяся наледью галька, усеивавшая берег, заскрипела под подошвами армейских ботинок и рубчатыми колесами БТР-80, следом за которыми выгрузилось и полдюжины стадвадцатимиллиметровых самоходных орудий "Нона-СВК", главной ударной силы десанта.

- Противник не оказывает никакого сопротивления! - сообщил командир роты, занявшей оборону по периметру плацдарма.

Алексей Басов довольно оскалился:

- Япошкам не до нас сейчас! Они заняты другими делами! А мы не станем отвлекать их! Всем подразделениям двигаться кратчайшим курсом к Южно-Сахалинску!

К реву мощных дизелей тяжело ворочавшихся у самой приливной линии бронемашин присоединился новый звук. Десантники, едва успевшие ступить на твердую землю, запрокидывали головы, провожая взглядами и восхищенным улюлюканьем пролетавшие на малой высоте вертолеты с красными звездами на пузатых фюзеляжах.

Бредущий по кромке летного поля Олег Бурцев запрокинул голову, услышав над собой стрекот винтов. Массивный Ми-8, похожий на упитанного головастика, медленно проплыл над аэродромом, уподобившимся в эти часы растревоженному муравейнику, населенному этакими камуфлированными муравьями. Всюду были видны люди с оружием и в военной форме, кто-то куда-то бежал, кто-то, сбившись в кучки, курил, травя байки или хором смеясь над бесхитростными рассказами товарищей. Несколько сотен людей мучались ожиданием, нетерпеливо посматривая на офицеров, с деловитым видом расхаживавших туда-сюда, периодически принимаясь отдавать какие-то команды. А на краю летного поля выстроились в ряд разрисованные серо-зелеными кляксами камуфляжа вертолеты. Дюжина Ми-8, в кабинах которых суетились пилоты, была готова взмыть в небо в любую секунды, немедленно после получения приказа. На пилонах вертолетов уже были прицеплены контейнеры с неуправляемыми ракетами С-8, гондолы с двадцатитрехмилиметровыми пушками или собранные в связки по четыре штуки ПТУР "Атака".

- Товарищ лейтенант, - голос заместителя командира взвода заставил Бурцева оглянуться. - Товарищ лейтенант, вас к комбату! Срочно! Похоже, скоро полетим!

- Давно пора, - хмыкнул Олег, поправив ремень автомата, висевшего за спиной, вниз стволом.

Их батальон доставили на затерянный в приморской тайге аэродром на борту двух огромных Ил-76МД несколько часов назад и приказали ждать, и, похоже, мучительное ожидание подошло к концу. Двинувшись неторопливой рысцой к командиру десантного батальона, сжавшегося на этом аэродроме в готовности к молниеносному броску на восток, Олег увидел бойцов своего взвода. Теперь он, получивший офицерские погоны, как знак высшего доверия, оказанного Родиной, отвечал перед командованием и перед собственной совестью за две дюжины парней, прежде служивших в самых разных частях и войсках. Кое-кого он знал довольно давно, еще по партизанской "вольнице", с другими познакомился считанные недели назад, но все они были его людьми.

Командир штурмового батальона, стоявший в дальней части посадочной площадки, раздраженно буркнул, наблюдая, как собираются ротные и взводные офицеры, образовавшие вокруг него живое кольцо.

- Товарищи, получен приказ начать высадку, - сообщил немолодой майор, грудь которого была перетянута ремнями подвесной системы, удерживавшими набитые магазинами и гранатами подсумки. - Взлетаем через пять минут. Наша зона высадки в пятидесяти километрах севернее Южно-Сахалинска. Командование поставило перед нами задачу перерезать шоссе и не допустить подхода наземных сил противника к месту высадки нашего морского десанта. Мы должны сковать японцев, провести отвлекающий маневр, выиграв время для наших товарищей. После этого совместно с основными силами мы будем наступать на Южно-Сахалинск, нанося удар по сходящимся направлениям. Вопросы есть?

Никто из офицеров, сосредоточенно-злых, не проронил ни слова, и комбат решительно рявкнул:

- По вертолетам! Вылет через пять минут!

Развернувшись на месте кругом, Олег со всех ног кинулся к своим бойцам. Те, уже поняв, что что-то происходит, выстроились в две шеренги, взвалив на плечи десантные рюкзаки и вьюки с тяжелым оружием. Тому, что воцарилось на аэродроме в следующие несколько минут, лучше всего подходило название управляемый хаос. Сотни людей, тяжело нагруженных снаряжением, бежали к вертолетам, занимая места в десантных отсеках.

- Взвод, к вертолету! - рыкнул Бурцев. - Начать погрузку!

Двадцать четыре бойца бросились к стоявшему на краю общего строя Ми-8АМТШ, с пилонов которого свисали цилиндрические транспортно-пусковые контейнеры ПТУР, а из-под носовой части фюзеляжа грозно торчал ствол крупнокалиберного "Корда". Грохоча ботинками по опущенной на землю кормовой аппарели, сменившей двустворчатый люк, которым оборудовались "восьмерки" прежних модификаций, бойцы поднялись в вертолет, занимая места на жестких скамьях, установленных вдоль бортов. Лейтенант Бурцев прошел последним, замыкая вереницу тяжело нагруженных десантников.

Пустота десантного отсека наполнилась шумом, возней и возбужденными голосами. Солдаты несли двойной, а то и тройной боекомплект, зная, что там, куда им предстоит лететь, не от кого будет ждать помощи. А над головами уже выли набиравшие обороты турбины, раскручивая десятиметровые лопасти несущего винта. Последним поднялся расчет противотанкового ракетного комплекса "Корнет", самого мощного оружия взвода. Два бойца тащили треногу пусковой установки и три двадцатисемикилограммовых ТПК с ракетами.

Из кабины выглянул пилот в шлемофоне, сбитом на затылок:

- Все на месте, лейтенант? Взлетаем!

Газотурбинные двигатели ТВ3-117МТ взвыли на несколько тонов громче, и вертолет, тринадцатитонная махина, несущая в своем чреве двадцать пять десантников в полной выкладке, оторвался от грунта, разворачиваясь на восток. Двенадцать Ми-8, стрекоча винтами, словно стая стальной саранчи, направились к побережью, чтобы, перемахнув через узость Татарского пролива, появиться над берегами Сахалина.

- Готовы, бойцы? - Олег обвел взглядом своих парней, сжавшихся на сидениях в обнимку с оружием.

- А если нас японские самолеты ждут? - прозвучало неуверенно. - Мы же для них мишени!

- Нас прикроют истребители, - уверенным тоном ответил Бурцев, скрывая собственный страх, ведь он не хуже других представлял, что сделает с их вертолетом, совершенно беззащитным от воздушной атаки, даже единственный японский F-15. Но он был офицером, командиром, от которого все ждали мудрых решений, и не мог открыто демонстрировать свои чувства.

- Мужики, думайте о том, что будет на земле! - крикнул Бурцев сквозь вой турбин, грохотавших над головой. - Там рассчитывать станет не на кого! Нам нужно продержаться пару часов, прежде чем на остров доставят технику и прибудут главные силы, а уж потом мы сбросим япошек в океан! Но эти часы мы должны выиграть, вырвать у них! И я верю, нам это по силам!

Дюжина вертолетов, одновременно оторвавшись от земли, одновременно же развернулась на восток, ринувшись навстречу тусклому зимнему солнцу, край которого только показался над горизонтом, превратив серые облака, затянувшие небосвод, в море расплавленного золота. В десяти из них сидели десантники, пытавшиеся дремать под грохот турбин. Две винтокрылые машины были загружены топливом и боеприпасами, блоками НУРС, лентами со снарядами калибра двадцать три миллиметра и 12,7-миллиметровыми патронами для бортового оружия.

Стальная стая со скоростью двести пятьдесят километров в час промчалась над сонной землей, мелькнул, исчезая позади, заснеженный пляж, и впереди, сколько хватало глаз, раскинулась водная гладь. Вертолеты, один за другим, нырнули к поверхности пролива, к серым тяжелым волнам, недовольно ворочавшимся в считанных метрах под их днищами. Едва не касаясь воды, тяжелые Ми-8 мчались к еще не различимым невооруженным взглядом берегам Сахалина, на какое-то время исчезнув с вражеских радаров и заставив раздраженно ругаться японских офицеров.

Оператор РЛС обнаружения воздушных целей JRC OPS-28-2 ракетного катера японских Морских сил самообороны PG-826 "Отака" типа "Хаябуса" был одним из первых, кто обнаружил приближение вертолетов. Отметки целей расцветили монитор, когда геликоптеры уже находились в десятке километров от острова и на таком же удалении от катера, медленно крейсировавшего вдоль пролива, непрерывно пощупывая лучами радаров небо и водную гладь.

- Воздушная цель на три-пять-ноль, - скороговоркой зачастил матрос, на лице которого играли блики, отбрасываемые экраном. - Движется к Карафуто! На запрос не отвечает!

- Цель уничтожить! Артиллерийской установке открыть огонь!

Бортовой радар управления огнем FCS-2-31C послал импульс в сторону быстро удалявшейся цели, и тотчас вслед ей развернулся ствол установленной на баке универсальной автоматической пушки "Супер Рапид" калибра семьдесят шесть миллиметров, главного и единственного оружия самообороны двухсоттонного катера.

- Огонь! - рявкнул командир расчета, и матрос, сидевший за консолью, нажал на гашетку.

Из дульного среза длинного ствола вырвалось пламя, часто загрохотали выстрелы, и рой шестикилограммовых снарядов умчался к горизонту. Радиолокационные взрыватели пришли в действие на заданной дистанции, и на пути вертолетов, жавшихся к воде, развернулась завеса свинца. Ворвавшийся на полной скорости в облако осколков Ми-8 вспыхнул, завертевшись волчком и врезавшись в волны, чтобы унести в холодную бездну своих пассажиров. А орудие японского катера вновь зашлось в "кашле" длинной очереди, выпуская снаряды со скоростью сто двадцать штук в секунду.

- По правому борту ракетный катер! - сообщил штурман Ми-8АМТШ, в десантном отсеке которого сжались двадцать пять бойцов во главе с Олегом Бурцевым, обреченно ожидавшие, когда снарядная очередь вспорет борт их вертолета. Они видели, как взорвался летевший рядом вертолет, рухнувший затем в волны и оставивший после себя лишь масляное пятно, медленно расползавшееся по поверхности воды.

- Разворот на цель! Ракеты к бою! Отстрелить ложные цели!

Тяжелый вертолет выполнил резкий вираж, и вокруг него вспыхнули искрами тепловые ракеты-ловушки, выстреливаемые бортовыми устройствами постановки помех. Серый силуэт японского катера, яростно плевавшегося огнем, был уже виден на горизонте, и, как только система наведения ПТУР "Атака-В" захватила цель, штурман нажал кнопку пуска.

- Ракеты пошли! - сообщил он, провожая взглядов две дымные стрелы, сорвавшиеся из-под пилонов.

Управляемым ракетам 9М120, разогнавшимся до пятисот метров в секунду, требовалось долгих двенадцать секунд, чтобы поразить цель, находящуюся на границе зоны поражения, и все это время оператор должен был удерживать в прицеле ракетный катер. Японцы заметили угрозу слишком поздно, всего за пару секунд до того, как обе ракеты врезались в тонкий металл массивной рубки "Хаябусы". Кумулятивные заряды выбросили жгуты огня, пронзившие ненадежную преграду. Отсеки наполнились пламенем, и тотчас сработала противопожарная система.

- Попадание! Цель поражена!

- Возвращаемся на прежний курс! - приказал командир экипажа Ми-8, разворачивая тяжелую, опасно неповоротливую на предельно малых высотах машину. Позади остался ракетный катер, орудие которого, наконец, умолкло, а немногочисленная команда боролась с огнем, пытаясь сохранить свое судно на плаву.

Десантники, многие из которых впервые ощутили на собственной шкуре, что такое зенитный огонь, даже испугаться толком не успели, а море уже сменила суша. Потянулись под днищем жавшегося к земле вертолета поросшие хвойным лесом пологие сопки, в ложбинах меж которыми стоял туман. Бортмеханик на миг высунувшись из пилотской кабины, крикнул так, что был услышан каждым:

- Приготовиться к высадке! Три минуты!

Бурцев, передернув резким рывком затвор новенького АК-74М, ощерился, будто почуявший кровь голодный волк:

- Вот и понеслось, парни! Теперь все всерьез! Ну, с Богом!

Вертолет пошел на снижение, и, едва его шасси коснулись земли, все тот же бортмеханик рывком сдвинул широкую дверь в борту, и одновременно опустилась кормовая рампа.

- Живее, парни, - крикнул Олег, первым выскочивший наружу из гулкого нутра Ми-8, продолжавшего яростно молотить лопастями воздух. - Оружие к бою!

Десантники, покидая вертолет, тотчас занимали круговую оборону, выставив наружу стволы автоматов и пулеметов. Через несколько секунд весь взвод уже покинул винтокрылую машину. К общему удивлению, никто не пытался их атаковать, не били в упор пулеметы, не мелькали в зарослях перекошенные злобой лица самурайских последышей. Напряжение, охватившее в момент высадки всех до единого, немного отступило. Бурцев выдохнул, чуть ослабив хватку на оружии. В этот момент к свежеиспеченному офицеру подскочил командир штурмового батальона, приказав:

- Лейтенант, идешь со своим взводом в головной дозор! Направление движения - юго-восток! Не забудь за флангами приглядывать!

- Есть, товарищ майор!

Обернувшись к своим бойцам, суровым, настороженным, Олег приказал:

- Первое отделение - вперед марш! Остальным держать дистанцию двести метров. Попов, отправь на фланги по паре бойцов!

Десантники, перестраиваясь в походный порядок, двинулись по широкой лощине, вытягиваясь редкой цепочкой. Взгляды непрерывно шарили по сторонам, фиксируя любое движение, в ответ на каждый шорох напрягались пальцы, лежавшие на спусковых крючках.

- Чего же так тихо? - Шагавший по правую руку Бурцева командир второго взвода взглянул на лейтенанта. - Где япошки? Может, мы прямиком в засаду идем?

- По сторонам смотри, герой, и под ноги поглядывай, а не языком чеши, тогда мы им сами засадим, по самое не балуй, - фыркнул Олег. - Недолго уже осталось, скоро подтянутся "косые", печенкой чую, мать их!

Взвод как раз успел выбраться на извилистое шоссе, уводившее точно к Южно-Сахалинску, когда Бурцев убедился в надежности собственной печени, как индикатора присутствия врага. Олег был готов свалиться с ног, каждая мышца его тела отзывалась болью на любое движение, волосы под сползавшей на глаза каской слиплись от пота, а тяжелый бронежилет сжимал грудь и давил на плечи. В ушах лейтенант шумело, ударами набата отзывался стук сердца. Но все же он одним из первых сумел расслышать приглушенный рокот моторов, донесшийся из-за холмов. Вскидывая "калаш", Бурцев скомандовал:

- Все с дороги, на хрен! Укрыться! Готовь РПГ!

Десантники, тяжело дышавшие и часто сплевывавшие под ноги вязкую слюну после отчаянного забега по непролазному лесу в полной выкладке, успели добежать до стены кустарника, когда на дороге показались бронемашины. Перед высадкой их неплохо натаскивали на чужую технику, и Олег без труда узнал в остроносых трехосных машинах БРМ "Тип-87", заодно припомнив, что вооружены они автоматической пушкой калибра 25 миллиметров и спаренным пулеметом, а это против застигнутой на открытом месте пехоты - козырь, который крыть нечем. Вот только экипажи японских боевых машин, бодро кативших по скверному шоссе, давно забывшему, верно, даже про пресловутый "ямочный" ремонт, еще не подозревали, что их враг так близок.

- Готовы? - Олег оглянулся на своих солдат, уже устроивших на плечах зеленые, разрисованный разводами камуфляжа тубусы РПГ. - Огонь!

Во взводе каждый третий был вооружен гранатометом, одноразовым РПГ-26 или несравнимо более мощным РПГ-27, перед которым, как успел лично убедиться Бурцев, пасовала даже "урановая" броня хваленого "Абрамса". И сейчас разом три легких "Аглени" выплюнули в сторону приблизившихся бронемашин сгустки огня. Головную БРМ в лоб ударили сразу две кумулятивные гранаты, и хотя одна отлетела рикошетом, вторая пробила тонкую броню, и, когда кумулятивная струя добралась до топлива, машина вспыхнула, разбрасывая во все стороны огненные брызги.

Раздался дробный стук "эрликона", это вторая бронемашина, уцелевшая каким-то чудом, открыла огонь по зарослям, одновременно сдав назад.

- А, сука! - Олег выхватил из рук засевшего рядом десантника раструб РПГ-26. - Подавись, падла!

От грохота выстрела уши, словно ватой забило, и звук взрыва, разворотившего бронемашину, в борт которой угодила реактивная граната, уже не показался лейтенанту слишком громким. Находившиеся рядом бойцы восторженно закричали при виде пылающей вражеской техники, но из-за холмов уже накатывался слитный рев, сопровождаемый другими звуками, которые сразу не понравились Бурцеву.

- Танки! - Олег безошибочно узнал ляг гусениц тяжелой техники. - Отходим к лесу! Терехин, бегом к комбату, предупреди!

Голов колонны показалась на виду, когда большая часть батальона уже заняла позиции вдоль шоссе, метрах в пятистах, прикрываясь густым кустарником и редкими соснами. Олег, оторвавшись на миг от прицела автомата, пока все равно бесполезного, покосился на двух бойцов, уже развернувших пусковую установку противотанкового комплекса "Фагот" и установивших на нее цилиндрический контейнер, заключавший в себе ракету 9М111М. Именно расчеты ПТРК были главной надеждой десанта, да еще несколько тяжелых гранатометов "Вампир", распределенных по всем взводам, но японцы могли и не подпустить к себе на дальность эффективного выстрела из РПГ, первыми покрошив самих гранатометчиков и прикрывавших их стрелков из пулеметов и орудий.

Увидев ползущие по шоссе танки, Олег негромко выругался. Три новейших "Тип-90", угловатых, тяжеловесных, притормозили, развернув башни в разные стороны. Ствол орудия одного из них, казалось, был нацелен точно в грудь лейтенанту, по телу которого прокатилась электрическим разрядом волна нервной дрожи. А за танками ползла вереница БМП и бронетранспортеров, и стволы их автоматических пушек и крупнокалиберных "браунингов" тоже были обращены к лесной опушке.

- Огонь по команде, - пронеслось по цепочке застывших и даже старавшихся дышать как можно реже десантников. - Бить "броню"!

Остов горящей БРМ перекрывал дорогу, и головной танк ударил ее своим плоским "лбом", просто спихивая машину в кювет. Но для этого его водителю все же пришлось еще чуть сбавить скорость, и тогда с грохотом стартовал сразу несколько ракет. Разматывая за собой тонкие нити кабелей, по которым операторы непрерывно посылали корректирующие команды, ПТУР ударили в борта сразу всех танков, а на один из них пришлось сразу три управляемых снаряда. Все три танка замерли, окутавшись клубами дыма и огня, а затем башня одного из них начала плавно поворачиваться. Застучал спаренный пулемет, и струя свинца, пройдя над головами вжавшихся в землю партизан, срезала верхушки молодых сосенок, осыпав людей хвоей и древесной корой. Бухнула танковая пушка, и где-то позади русских десантников громыхнул взрыв, а в ответ из кустов вылетела выпущенная из гранатомета РПГ-29 "Вампир" реактивная граната, ударившая точно под башню. Земля вздрогнула, когда танк взорвался, а его башня, весившая, должно быть, тонн десять, оторвалась от корпуса, упав на разделявшем позиции русских и японцев заросшем пустыре.

- Перезаряжай! - командир расчета ПТРК подгонял матерившегося "второго номера", торопливо стыковавшего транспортно-пусковой контейнер с треногой ракетной установки. - Живее!

Из хвоста застывшей колонны ударил пулемет. Длинная очередь из "браунинга" прошила насквозь жидкий подлесок, тяжелые пули, выпущенные, по сути, вслепую, нащупывали укрывшихся в зарослях русских десантников. Олег Бурцев растянулся на земле, и рядом с ним повалился знакомый сержант, командир одного из отделений. Его грудь насковзь пробила 12,7-миллиметровая пуля, которую не смог остановить даже тяжелый армейский "бронник".

- А, сука!

Перекатившись, Бурцев вскочил на ноги, и, стараясь пригибаться пониже к земле, бросился сквозь заросли вдоль ленты шоссе, с которой молотили уже с десяток стволов. На ходу лейтенант достал из-за спины тубус РПГ. Он двигался к цели, обходя тела убитых товарищей, кое-кого из которых буквально разорвало на куски, и, не теряя ни секунды, чтобы оказать помощь тем из бойцов десантного батальона, кто еще оставался жив.

Выйдя к самой опушке и слыша, как гудят, рикошетом отлетая от деревьев, пули где-то совсем рядом, Олег положил на плечо легкую "Аглень", поднял вверх стойку целика, и, поймав в узкую прорезь силуэт бронетранспортера, над которым мерцало, будто вспышка сварка, дульное пламя, нажал на спуск. Ракета ткнулась в борт БТР, растекаясь языками пламени. Пулемет замолк, а через миг что-то глухо бабахнуло, и из распахнувшихся люков бронемашины вырвались клубы густого черного дыма.

Одновременно дали залп и уцелевшие "Фаготы", посылая в недолгий полет над пустырем весело подмигивавшие лампами-трассерами управляемые ракеты. Мощи их кумулятивных боевых частей хватало с лихвой, чтобы рвать в клочья тонкую броню БТР и БМП, вяло огрызавшихся пулеметным огнем.

Внезапно земля под ногами лейтенанта дрогнула, будто пытаясь стряхнуть его с себя, как назойливое насекомое. Раздался грохот, от которого мгновенно заложило уши, а по затылку что-то ударило с такой силой, что из глаз посыпались искры. Придя в себя через несколько мгновений, а, может, и минут, Олег понял, что лежит на земле вверх лицом. Где-то рядом, будто над самой головой, трещали взахлеб автоматы, зычно ухал пулемет, и все это перекрывал глухой рык, от которого снова и снова начинала дрожать земля.

- Товарищ лейтенант?! - Над Бурцевым склонился кто-то, и Олег не сразу смог сфокусировать взгляд, узнав одного из бойцов своего взвода. - Вы ранены?

- По башке чем-то долбануло, - прохрипел офицер, поднявшийся на ноги при помощи солдата, затравленно озиравшегося по сторонам. - Что за херня творится, воин? Доложи обстановку!

- "Косые" ударили во фланг! Танк и до черта пехоты, рота, наверное! Окружают!

Неподалеку взревел мощный дизель, подтверждая слова перепуганного, растерянного до дрожи солдата, снова ухнула танковая пушка, выпуская очередной снаряд.

- Подбери сопли, боец! - неожиданно зло рявкнул Олег. - Прикроем братишек! Есть гранатомет?

- Так точно!

- Тогда за мной!

Олег припустил со всех ног, петляя, будто заяц, а следом мчался рысцой прижимавший к себе тубус РПГ-27 обеими руками солдатик. Еще несколько снарядов разорвались неподалеку, всякий раз заставляя десантников падать ничком, пропуская разлетавшиеся всюду осколки. На каждом шагу были видны тела погибших бойцов, большинство из которых невозможно было узнать в лицо.

- Нужно сжечь эту суку на хер, - решительно выдохнул Бурцев во время очередной вынужденной "передышки". - Если пропустим "косых" к берегу, десанту хана! Одного танка хватит, чтобы расстрелять все транспорты на выгрузке! Ну, братишка, давай, за мной!

Танк, уже знакомых рубленых очертаний "Тип-90", медленно полз по полю, подминая под себя кустарник, стреляя поочередно из пушки и спаренного пулемета. Следом за ним двигалась редкая цепь пехотинцев. Их уже пытались остановить, но тщетно. Бурцев довольно ощерился, увидев накрытый телом буквально изрешеченного осколками солдата крупнокалиберный "Корд". К тяжелому пулемету, установленному на сошки, была примкнута жестяная коробка с лентой.

- Живем! - Олег подмигнул своему спутнику. - Сейчас мы их!

Бурцев, крякнув, подхватил пулемет, единственный образец оружия такого калибра, не нуждавшийся в специальном станке. Он почти не отличался от знакомого когда-то до последнего винтика "Утеса". Перезарядив оружие, Олег повел стволом, целясь по японской пехоте. Обернувшись к вжавшемуся в землю десантнику, он приказал:

- Зайди левее. Тут кусты, ложбинка, сможешь подобраться незаметно метров на двести. Как будешь на месте, я отсеку пехоту, а ты гаси танк в борт! Давай, парень, действуй!

Полторы минуты, что потребовались рядовому, чтоб занять позицию, показались Олегу вечностью. В тот миг, когда его напарник, извиваясь ужом, проталкивая свое тело сквозь плотно сцепившиеся ветвями кусты, занял позицию в каких-то полутора сотнях шагов от злобно рычащего движком, лязгающего гусеничными траками танка, Бурцев нажал на пуск, чувствуя, как бьется, словно в припадке ярости, пулемет в его руках. С конической насадки-пламегасителя срывались огненные капли, и лейтенант видел, как валятся, одна за другой, фигурки в темно-зеленом камуфляже. Кажется, японцы стреляли в ответ, и пули ложились совсем рядом, но Олег не замечал ничего, продолжая выпускать очередь за очередью. А затем из кустов над полем протянулась дымная полоса, и танк, чудовищная машина убийства, замер, а через миг над ним взметнулись языки пламени.

- Вот так, суки! - Бурцев вскинул над головой сжатый до боли кулак, и в этот миг что-то с силой ударило его в грудь, так что воздух со свистом покинул легкие.

Чьи-то крепкие руки ухватили лейтенанта за лямки разгрузочного жилета, его потащили волоком по земле, и Олег так и не успел дотянуться до выпущенного из рук "калашникова". А затем за спиной взревели в несколько голосов двигатели, застучал пулемет, где-то невдалеке глухо бухнули артиллерийские орудия.

- Твари! - Олег дернулся из рук того, кто пытался вытянуть ничего не соображавшего офицера из-под огня. Он вслепую нашарил в кармашке "разгрузки" рубчатый шар гранаты, но крепкая ладонь сжала его пальцы, пытавшиеся справиться с таким неожиданно тугим кольцом предохранителя.

- Все, товарищ лейтенант, - раздался смутно знакомый голос над самым ухом. - Это наши! Мы продержались, сколько надо! Потеряли треть парней, но выстояли, не пустили япошек к побережью!

Олега уложили на землю, прислонив спиной к подножью хилого деревца. Каждый вдох и выдох отзывались болью в грудине в том месте, куда ударила вражеская пуля, чудом не пробив титановую "кирасу" бронежилета. Но на боль Бурцев не обращал почти никакого внимания, уже успев привыкнуть к ней. Он провожал взглядом медленно пробирающуюся меж обгоревших японских бронемашин колонну БТР-80, над которыми развевались на ветру бело-сине-красные флаги, и улыбался, не понимая, отчего вдруг так щиплет в глазах.

Под толстыми подошвами прыжковых ботинок скрипела галька. Осторожно ступая по тяжелому мокрому песку, по камням, скользким от воды, Алексей Басов спустился к кромке воды. Шторм, пришедший со стороны океана, стих, волны, еще недавно вздымавшиеся многометровыми горами, грозившими погрести навеки в пучине безумцев, в такую пору вышедших в море, лениво лизали носки ботинок. Полковник, опустив на песок автомат, висевший на плече, направил задумчивый взгляд к горизонту. Именно здесь, на этом самом месте заканчивалась Россия, его родина, за которую он был готов умереть, и за свободу которой столь многие уже отдали свои жизни. Здесь был ее край, но не край мира. Где-то впереди угадывались очертания приземистых берегов Хоккайдо. А может, Басов просто убедил себя, что видит кусочек чужой земли, такой близкой и такой недоступной.

С небес донесся могучий рокот, и полковник, обернувшись, запрокинул голову, чтобы насладиться зрелищем, далеко не новым, но так и не ставшим привычным. Огромный самолет, чуть покачивая крыльями, неторопливо проплыл над головой, не без труда преодолевая силу земного тяготения и медленно набирая высоту. В картине летящего вопреки всем законам природы стасорокатонного самолета было нечто мистическое, и Басов не смог отвести глаз, пока крылатая машина не скрылась за горизонтом. Он узнал новейший японский транспортный самолет Кавасаки С-2 по трехцветному непривычному для грузовых машин камуфляжу. Самолет исчез в облаках, и в этот миг серая пелена, затянувшая небо, раздвинулась, и под ноги стоявшего на линии прибоя Басова упали робкие лучи солнца, тусклого, зимнего, но все равно радовавшего душу, будто среди зимы вдруг началась весна.

Офицер, следя за игрой бликов на гребнях волн, медленно лизавших берег, вытащил из кармана пачку сигарет. Нашарив зажигалку, простую пластиковую, он чиркнул кремнем, с наслаждением вдыхая табачный дым и оставшись впервые за долгое время наедине с самим собой.

- Товарищ полковник, - Алексей обернулся, выискивая взглядом того, кто окликнул его. - Товарищ полковник!

Олег Бурцев, неуклюже балансируя на крутом склоне, покрытом мокрым песком, спустился на узкую полоску пляжа, направившись к полковнику.

- Товарищ полковник, японцы начали выводить войска! Они возвращаются на свои базы, оставляют Сахалин!

Снова на землю, еще не остывшую после боя, закончившегося совсем недавно, обрушился рокот турбин. На этот раз звук пришел с запада. Пузатый Ан-12Б, транспортник со взлетным весом шестьдесят тонн, способный поднимать двадцать тонн груза на десятикилометровую высоту, заходил на посадку в аэропорт Южно-Сахалинска, вспарывая воздух сверкающими кругами яростно вращавшихся винтов.

- Что же, выходит, что мы победили?

Бурцев, на плечах которого красовались лейтенантские погоны, стащил с плеча свой АК-74, с которым по привычке не расставался ни на минуту, прислонив его к гладкому камню, отшлифованному волнами и морским ветром, и улыбнулся во весь рот:

- Конечно, победили, товарищ полковник! Разгромили их, разбили в пух и прах!

Олег улыбался, и полковник Басов тоже улыбался в ответ, и только на глаза вдруг предательски навернулись слезы, стоило лишь вспомнить тех, кто не дожил до этого дня, о котором все так страстно мечтали.

- Жаль, не все видят это, - произнес полковник, и голос его дрогнул, едва заметно, самую малость. - Многие так и лежат в ставропольских степях, в архангельских лесах, в предгорьях Урала и на московских улицах. Как же мало нас осталось!

- Из моего взвода осталось девять человек, всего девять из двадцати пяти, и не все из них могут дожить до завтрашнего утра. И в остальных взводах то же самое. Батальон превратился в роту за несколько часов. Победа нам досталась не дешево!

По склону сбежал, едва не упав дважды, незнакомый сержант, бросившийся со всех ног к офицерам.

- Товарищ полковник! Товарищ лейтенант! - боец запыхался, с трудом выталкивая слова из горла. - Объявлен общий сбор! Вас ждут на аэродроме!

- Что за срочность?!

Оба, и Басов, и Бурцев, почувствовали смутную, беспричинную тревогу.

- Несколько минут назад в море обнаружено японское десантное соединение, шесть кораблей во главе с вертолетоносцем "Хиуга"! Полным ходом идут к Камчатке и будут у ее берегов через пять часов! Объявлена полная боевая готовность, бригада готовится к переброске на север!

Офицеры выругались в один голос, и Басов, раздраженно сплюнув под ноги, произнес мрачно:

- Черта с два это победа! Вот ублюдки!

- Ничего, товарищ полковник, отдохнули маленько, и ладно, - ухмыльнулся Олег Бурцев. - Здесь мы их раздолбали, и с Камчатки скинем на хрен. Это наша земля, это Россия, и никому мы ее теперь не отдадим! Так что рано нам на покой еще!

Лейтенант, подхватив прислоненный к камню "калашников", пружинистым шагом двинулся вверх по склону, вслед за бежавшим рысью сержантом. Алексей Басов жадно затянулся, вышвырнул в воду недокуренную сигарету, а затем направился следом за Бурцевым. Где-то там враг снова рвался сквозь океанские просторы, сквозь волны и ветер к берегам его родины. Значит, там быть и ему. Глупо пенять на судьбу, родившись солдатом.

[1] Знаки различия генерал-майора Армии США.

[2] "Дрон" - жаргонное наименование беспилотного разведывательного самолета.

[3] "Абакан" - не название оружия, а шифр темы, по которой оно было создано. Но произносить его легче, чем "а-эн девяносто четыре", потому и произошла некая подмена понятий.

[4] ЮКУ - Южнокалифорнийский университет. Достаточно престижное в США учебное заведение.

[5] SA-14 Gremlin - Переносной зенитно-ракетный комплекс 9К34 "Стрела-3" по классификации НАТО.

[6] Y-7 - китайская копия среднего транспортного самолета Ан-24 советского производства.

[7] "Хэло" (англ. Halo - "ореол", "сияние") - кодовое обозначение НАТО русского тяжелого транспортного вертолета Ми-26.

[8] ТОФ - Тихоокеанский флот.

[9] Colt - американское и натовское обозначение советского вертолета Ми-2.

[10] Hoplite - американское и натовское обозначение советского транспортного самолета Ан-2.

[11] БМР - боевая машина разминирования.

[12] ИРМ - инженерно-разведывательная машина.

[13] ПРП - подвижный разведывательный пункт

[14] НАР - неуправляемая авиационная ракета. То же что НУРС.

[15] Карафуто - японское название о.Сахалин.

[16] радиотехническая разведка.

[17] На самом деле двухвинтовые вертолеты продольной схемы СН-47 "Чинук" и СН-46 "Си НАйт" производятся корпорацией "Боинг", но уж очень тесно связано с американским вертолетостроением имя Игоря Сикорского.

[18] ПНВ - прибор ночного видения.