День победы

Девушка попыталась подняться на ноги, чувствуя, как мир перед глазами закружился в стремительном хороводе. Во рту чувствовался привкус крови, в ушах звенело, точно в кузнечном цеху. Не сразу она заметила бежавших к подъезду людей в камуфляже с непривычным рисунком и необычных касках, сжимавших в руках короткие черные винтовки. Жанна кое-как встала, опираясь рукой об стену, и только теперь поняла, что так и не выпустила из ладони пистолет.

Один из американцев, заметив девушку в русском камуфляже и с оружием вскинул карабин М4, взяв ее на прицел, и что-то крикнул. Он замешкался лишь на секунду, не решившись стрелять в женщину, а вот Жанна не колебалась. АПС казался слишком большим и тяжелым в ее руках, но на самом деле большой вес оружия при более длинном стволе, чем у "макарова", и относительно слабом патроне позволял стрелять далеко и точно, а на случай ближнего боя был еще и режим непрерывного огня. Лучше мог оказаться лишь малый пистолет-пулемет типа русского "Кедра" или немецкого МР-5К, но как известно, лучшее оружие это то, что есть под рукой в нужный момент.

Биноева вскинула пистолет, направив ствол в груди американскому пехотинцу, и нажала на спуск. "Стечкин" трижды дернулся в ее ладони, выплюнув в лицо врагу раскаленный свинец. Американца сбило с ног. И одновременно затрещали выстрелы, и пули с визгом чиркнули по стене, заставив Жанну упасть на землю. Второй солдат, укрывшись на детской площадке, прижал ее огнем, загнав в угол. Чеченка высунула руку с оружием, несколько раз вслепую выстрелив в сторону врага. Тот ответил несколькими короткими очередями, а затем возле сжавшейся в комок снайперши упало на землю что-то тяжелое. Увидев перед собой, на расстоянии вытянутой руки, гладкий шар ручной гранаты, девушка оцепенела, но это продлилось лишь секунду, а затем она вскочила, бросившись со всех ног прочь от медлившей смерти.

Снова затрещал карабин американца, над головой просвистели пули калибра 5,56 миллиметра, а затем позади громко хлопнуло, и волна горячего воздуха обдала Жанну. Тех пяти секунд, пока горел замедлитель в запале гранаты М67, ей хватило, чтобы пробежать почти десять метров, и большая часть убойных осколков потеряла приданную им взрывом энергию.

Чеченка покатилась по выщербленному осколками асфальту, не чувствуя боли и не сразу поняв, что кроме выстрелов американского карабина, отрывистых и сухих, слышит и знакомый "кашель" АК-74, причем не одного. Кто-то подбежал к ней, не слишком аккуратно ухватив за плечо, и рывком поставив на ноги.

-- Цела?

Смутно знакомый партизан, окровавленный, грязный, заглянул в лицо Жанне, уставившейся куда-то в пустоту ничего не выражающим взглядом.

-- Цела, - уже утвердительно произнес он. - Давай за нами, нужно уходить, пока нас тут не прижали!

Двое бойцов, появившиеся так кстати, потащили Биноеву с собой, нырнув в проулок и слыша, как рвутся во дворе мины, продолжавшее смертельным дождем падать на городские кварталы.

Жанна кое-как переставляла ноги, все еще не придя в себя, и тот самый партизан, что помог ей, вдруг остановился, отвесив девушке несколько хлестких пощечин.

-- Да приди в себя! Сейчас все здесь останемся!

-- Что с остальными? - Жанна, очнувшись от такой "психотерапии", ошеломленно озиралась. - Только мы остались?

-- Остальные уже на втором рубеже, ждут подхода пиндосов! И нам туда пора, не хрен здесь торчать! Все, что могли, уже сделали, и мы, и ты!

Над головами партизан вновь раздался протяжный вой, так похожий на плач на похоронах, и в соседнем дворе грянул взрыв. Донесся звон выбитых стекол, а затем рев моторов и грохот колес, под которыми хрустело стеклянное крошево, усыпавшее уже каждый сантиметр тротуаров.

-- Пиндосы, - затравленно произнес молчавший до этого момента партизан, не отнимавший от плеча АКС-74 с подствольником. - Где-то рядом совсем!

-- Черт, бежим отсюда! Наши должны собираться на заводе! - И первый партизан, подтолкнув Жанну в сторону переулка, кинулся со всех ног в его спасительный сумрак.

Под вой мин, сыпавшихся с неба бесконечным градом и глухой гул взрывов, метавшийся эхом меж стенами домов, трое партизан дворами и какими-то закоулками двинулись к территории завода электроники, превращенного в настоящий опорный пункт для нескольких сотен бойцов, готовившихся встать грудью на пути американской армады. Серые плиты глухого бетонного забора мелькнули впереди, но прежде, чем беглецы добрались до ограды, на параллельной улице появилась голова механизированной колонны. "Страйкеры" сходу открыли огонь из пулеметов, наполняя воздух свинцом.

-- Вот, суки! - выругался запыхавшийся, тяжело дышавший боец, тот самый, что первым явился на помощь к оглушенной Жанне. - Не прорваться! Надо в обход!

Американские БТР, непрерывно стреляя, двинулись параллельно забору, из-за которого тоже звучали выстрелы. Над дорогой протянулся дымный след реактивной гранаты, и головной "Старйкер", получив попадание в борт, замер, чадя густым черным дымом. Колонна замедлила ход, пытаясь обогнуть преграду, и в этот момент асфальт под колесами вздыбился, в небо ударил поток огня. В яростном реве исчезли все другие звуки, а затем пришла ударная волна, хлестнувшая по еще уцелевшим оконным стеклам, сбивая с ног оказавшихся на открытой местности людей.

Когда до забора, возвышавшегося по периметру завода, служившего базой и основой обороны партизан, оставалось метров пятьсот, над головами бежавших из последних сил партизан раздалось жужжание авиационного мотора. По лицам скользнула едва заметная тень. Алексей Басов, запрокинув голову, проводил взглядом беспилотник RQ-7A, прошедший над улицей на высоте всего полутора-двух сотен метров.

-- Мразь! Сбейте его на хрен!

Олег Бурцев, опустившись на одно колено, вскинул РПК-74М, плотно прижав приклад к плечу. Поймав цель, удалившуюся уже на приличное расстояние, в прорезь прицела, партизан нажал на спуск, почувствовав, как бьется в руках пулемет, полосуя серое небо лентами трассеров. Он видел, как рубиновые искры летят мимо цели:

-- Сука! Далеко!

Картинка с борта "Шэдоу" ушла на землю, и командир минометного взвода, поддерживавшего наступление мотопехотного батальона, получивший координаты цели, скомандовал открыть огонь. Заунывно завывая, мины отвесно упали в нескольких десятках метров от партизан, заставив тех повалиться на асфальт.

-- В укрытие! - крикнул Басов. - Не высовываться! Эти ублюдки корректируют огонь с воздуха!

Еще несколько мин обрушились на мостовую, выгрызая воронки в старом асфальте. Одна из них взорвалась в считанных шагах от лежавших на тротуаре партизан, и Басов увидел, как тела разорвало на куски, заливая землю кровью.

-- Отряд, подъем! - скомандовал полковник. - За мной бегом!

Командир партизан, вскочив на ноги, кинулся к забору, слыша, как за спиной грохочут по асфальту ботинки его бойцов, вложивших в этот бросок все оставшиеся силы. Еще несколько мин разорвались в стороне, стегая осколками пустоту. Над улицей снова раздалось жужжание маломощного мотора заходившего на второй круг беспилотника. Снизившись до уровня верхних этажей девятиэтажного дома, "Шэдоу" пролетел над головами партизан. В этот момент двое бойцов, выбравшиеся на крышу одного из заводских корпусов, закончили заправлять ленту в установленный на треножный станок пулемет НСВ "Утес".

-- Вон он! - второй номер указал на набиравший высоту БПЛА своему напарнику, сжавшему ладонями рукоятки управления огнем. - Стреляй!

Ствол НСВ развернулся, будто провожая холодным взглядом "Зрачка" дульного среза цель, и пулемет содрогнулся, брызжа в небо раскаленным свинцом. Крупнокалиберные пули, настигнув беспилотник, разорвали пластиковую обшивку, и тот, беспорядочно кувыркаясь, рухнул где-то за коробками заводских корпусов.

-- Сбили! - бежавшие вдоль забора к замаскированной лазейке партизаны радостно кричали, видя падение американского беспилотника. - Получили, сволочи!

Алексей Басов, достигнув дыры в ограде, остановился, пропуская за периметр своих товарищей, не без труда пролежавших в небольшое отверстие и цепляясь за его края снаряжением. Сам полковник нырнул в пролом последним, увидев, как в дальнем конце улицы появились вражеские бронемашины. Загрохотали пулеметные очереди, и тяжелые пули со шлепками ударили в бетонные плиты, с визгом пролетая над забором.

-- Внутрь, живее, - приказал своим бойцам, ждавшим командира, Басов, указывая на трехэтажное серое здание бывшего цеха, возвышавшееся над улицей. - Занять позиции на втором этаже! Пошли, пошли, пошли!

На территории завода всюду царила лихорадочная суета, сдержав натиск противника на дальних подступах, партизаны отступили сюда, чтобы на этом рубеже уже стоять насмерть. Между корпусами, по двору, выложенному бетонными плитами, меж которых торчали клочья пожухшей травы, бегали люди, тащившие связки РПГ, вьюки с огнеметами "Шмель", цинки с патронами. К группе Басова присоединились двое, один из которых, громко сопя, нес треногу пусковой установки противотанкового ракетного комплекса "Фагот", а второй волок два цилиндрических ТПК с ПТУР, по тринадцать килограммов каждый.

-- Шевелись, бойцы! - подгонял своих спутников полковник, бежавший вместе со всеми по гулким пустым цехам, заваленным каким-то хламом, который поленились убирать, просто сгребли в кучи по углам. Всюду тряпье, горы упаковочного картона, целые штабеля пустых ящиков, гниющие отбросы.

Поравнявшись с Бурцевым, командир спросил на бегу:

-- Откуда столько мусора? Ты местный, вроде, может, знаешь? Настоящая свалка!

-- Завод давно заброшен. Несколько лет назад тут были оптовые склады, хранили все подряд, от ГСМ, до картошки из ближайших совхозов.

-- Дерьмо!

Взбежав по крутой лестнице, партизаны поднялись на второй этаж, опоясанный по периметру сквозной галереей. Огромные, от пола до потолка, окна были уже заложены кирпичом или мешками с песком. Из них открывался вид на дорогу, по которой ползла окутанная клубами выхлопных газов стальная лента американской колонны. Один из "Страйкеров", не останавливаясь, развернул турель, стегнув по фасаду заводского корпуса длинной очередью. Пули, залетая в проем, рикошетом отскакивали от стен. Раздались крики, кто-то упал на холодный пол, заливая его кровью. К раненому тотчас кинулся боец с санитарной сумкой.

-- Не высовываться, - приказал Басов, приседая за бруствером. - Занять позиции! Огонь по команде!

Расчет "Фагота" уже развернул пусковую, укрепив на треноге транспортно-пусковой контейнер с ракетой. Басов, окликнув одного из партизан, спросил:

-- Фугас готов?

-- Давно! В канализационном коллекторе под этой улицей почти сто кило взрывчатки!

-- Черт, нас-то не зацепит вместе с пиндосами?

-- Вроде не должно, - ухмыльнулся сапер. - Скоро точно узнаем!

Партизаны, всего их здесь было не меньше тридцати человек, взяли вереницу бронемашин под прицел. В дворе под самыми стенами корпуса разорвалось несколько мин, и Олег Бурцев, направивший на проезжую часть улицы ствол своего РПК-74М, увидел раскиданные по земле тела. Рядом с ним, взвалив на плечо тубус реактивного огнемета, стоял Азамат Бердыев. Басов держался поближе к установке ПТУР, как и сапер, вооружившийся кроме "калашникова" подрывной машинкой.

-- Азамат, давай! - махнул рукой полковник, и партизан нажал на спуск.

Выстрел "Шмеля" оглушил находившихся рядом людей, все затянуло пороховыми газами, многие зашлись в приступе жестокого кашля. Реактивный снаряд ударил в верхнюю часть корпуса головного "Страйкера", проломив сравнительно тонкую броню и взорвавшись уже внутри. Ударная волна вышибла люки, из проемов полыхнуло пламя. Колонна встала, и Басов скомандовал нетерпеливо смотревшему на него подрывнику:

-- Взрывай!

Партизан нажал на большую кнопку, и из земли под колесами сбившихся в кучу бронемашин ударил столб огня. Ударная волна сбила с ног тех, кто не успел укрыться, здание задрожало, жалобно скрипнув арматурой. Бурцев, высунувшись из-за груды кирпичей, увидел сквозь дымную завесу перевернутые БТР, раскиданные по всей улице, в центре которой зияла огромная воронка. Один из "Страйкеров", оказавшийся почти точно над фугасом, просто разорвало пополам, словно он был не из броневой стали, а из картона.

Распахнулись люки нескольких бронемашин, к поврежденным БТР бросились американские пехотинцы, пытавшиеся спасти своих умирающих товарищей.

-- Огонь из всех стволов! - крикнул Басов, и Олег нажал на спуск, обрушив на головы ошеломленных взрывом американцев поток малокалиберных пуль.

Загрохотали автоматы и пулеметы, харкаясь раскаленным свинцом, и суетившихся внизу американских солдат смело с мостовой. С грохотом выстрелил "Фагот", посылая ПТУР в борт одной из бронемашин, с которой бил короткими очередями крупнокалиберный "браунинг". С дистанции три сотни метров промахнуться было невозможно, и ракета 9М111, несущая боевую часть весом два с половиной килограмма, ударила в борт, прожигая его кумулятивной струей.

Несколько уцелевших "Страйкеров" открыли шквальный огонь из пулеметов по окнам, заставив партизан попрятаться в укрытия, а затем, прикрывшись дымовой завесой, дали задний ход. По скрывшимся в сером колышущемся мареве бронемашинам несколько раз выстрелили из РПГ, никуда не попав, и только больше напугав запаниковавших американцев.

-- Вот и все!

Полковник Басов, выпустив из рук автомат, устало прислонился к стене, сев прямо на грязный, усыпанный гильзами и осколками стекла пол. Закрыв глаза, он продолжал слышать вокруг себя суету, представляя, как тащат раненых вниз, в перевязочный пункт, их товарищи, как бойцы перезаряжают оружие, высматривая на горизонте новые цели. Кто-то рядом закурил, кто-то возбужденно матерился, еще не веря по-настоящему, что остался жив в этом аду. Из серых туч, опустившихся, кажется, на самые крыши домов, начал сыпать снег. Крохотные снежинки падали на запрокинутое вверх лицо Алексея Басова, тут же тая, и капельки воды стекали под камуфляж, остужая разгоряченное тело.

В штабе бригады царил хаос, но командующий, несмотря ни на что, продолжал отдавать распоряжения. Первым делом, полковник Гейл, не дослушав рапорт командира отступавшего батальона, приказал:

-- Передать координаты цели артиллерийской батарее! Сравняйте там все с землей!

Дюжина гаубиц М777, расположившихся на безопасном удалении от города, разом открыла огонь, заставив содрогнуться землю. Снаряды, свечой уходя в небо, пролетали над пригородами, опережая звук, и падали на территорию завода, проламывая крыши и перекрытия, взрываясь внутри зданий, круша бетон и перемалывая в мелкую труху кирпичную кладку. Одним залпом батарея отправляла к цели больше полтонны стали, ведя огонь со скоростью пять выстрелов в минуту. Беспилотный разведчик "Шэдоу-200", появившись над заводом, передал в штаб картину чудовищных разрушений. Земля была изрыта воронками, несколько зданий превратились в руины, погребая заживо тех, кто находился внутри, но большая часть укрывшихся на территории завода партизан смогла уцелеть, укрывшись под прочными сводами подвалов.

-- Дайте мне связь с генералом Камински! - потребовал Гейл, слыша грохот орудий за бортом командно-штабной машины.

В Раменском сообщений от командующего бригадой ждали, вот только услышали совсем не то, чего бы хотелось.

-- Противник отбил первую атаку, удержавшись на занятых позициях. К нашему появлению подготовились, организовав засады на пути штурмовых групп. Данные о потерях еще уточняются, но мы лишились не менее двух десятков боевых машин, уничтоженных огнем РПГ. Число погибших превысило сто пятьдесят человек и продолжает расти, а санчасть переполнена ранеными.

-- Это очень плохие новости, полковник! - мрачно произнес Мэтью Камински. - Вы не выполнили свою задачу!

-- У нас недостаточно огневой мощи. Мне нужно больше артиллерии, реактивные установки, не помешает поддержка с воздуха и как можно больше "дронов", чтобы отслеживать перемещения террористов. Без этого я не готов повторить штурм, который просто обернется еще одной бойней!

-- Я немедленно дам приказ о переброске дополнительных сил на Урал, полковник. У нас в полной готовности две бригады Восемьдесят второй десантной дивизии, с охраны нефтепровода можно снять одну десантно-штурмовую бригаду Сто первой дивизии. Их поддержит легкая пехота, я выделяю для этой операции бригаду из своей Десятой дивизии.

-- Нужна тяжелая техника. "Хамви" и мои "Страйкеры" слишком уязвимы для вражеских гранатометов в условиях уличных боев. Здесь нужны "Абрамсы"!

-- Танки есть только у морских пехотинцев. Думаю, Пентагон не станет возражать против их участия в штурме. А вы, полковник, до тех пор, пока не будут доставлены подкрепления, обеспечьте блокаду города. Террористы должны оказаться в полной изоляции.

Отключив связь, генерал Мэтью Камински, взглянув на своего начальника штаба, приказал:

-- Свяжитесь с Вашингтоном, сообщите, что мы переходим ко второй стадии. Русские показали нам, что с ними стоит считаться. Придется взять тайм-аут на несколько дней.

Первые С-17А "Глоубмастер" с бойцами Десятой легкой пехотной дивизии вылетели из Раменского через шесть часов, взяв курс на восток, в сторону Уральских гор. Следом оторвались от земли несколько С-130Н "Геркулес" с десантниками, а обгоняя их, над облаками мчались к цели истребители F-16C "Файтинг Фалкон", уже готовые вступить в бой. Кольцо вокруг Нижнеуральска стянулось еще туже, но те, кто готовился оборонять город до последнего, не чувствовали себя обреченными.

Глава 12 Скрытая угроза

Чечня, Россия

20 ноября

Инструктор, высокий худощавый мужчина с орлиным носом, черными, как антрацит, глазами, аккуратно подстриженной бородой и смуглой не от загара, а от рождения кожей, обведя пристальным, чуть насмешливым взглядом выстроившихся в одну шеренгу учеников, похожих на стаю волчат, вышедших на свою первую охоту, высоко поднял руку:

-- Приготовились! - Налетевший порыв ветра разнес его крик невесомым эхо, и тотчас рука резко опустилась: - Пошли!

Полтора десятка чеченцев, мальчишек, самому старшему из которых лишь едва исполнилось восемнадцать, сорвались с места, едва дождавшись команды своего инструктора. За считанные минуты им предстояло пробежать почти километр, затем по узкому бревну преодолеть глубокую канаву, залитую горящим бензином, потом проползти под колючей проволокой, натянутой на высоте сантиметров двадцать, и тотчас вскарабкаться на стену высотой шесть метров, соскользнув с вершины по канату, разумеется, без перчаток, предохраняющих руки от неизбежных травм. И все это с набитым камнями ранцем за спиной, весившим не один десяток килограммов.

-- Быстрее, быстрее, - подгонял своих учеников инструктор, легко бежавший рядом. - Держать темп!

Полоса препятствий, преодолеть которую смогли все, сменилась стрельбищем. Юным курсантам, дышавшим, словно загнанные лошади, скалившимся в гримасах ярости, следовало поразить с трехсотметровой дистанции пять мишеней из автомата, затем, с двадцати метров, положить все восемь пуль, находившихся в обойме обычного ПМ, в деревянный щит сантиметров тридцать в поперечнике, после этого трижды метнуть нож, и, наконец, забросить учебную гранату, железную чушку весом почти полкило, в проем окна с тридцати метров. И лишь после этого будущие солдаты свободной Чечни могли повалиться на землю без чувств, приходя в себя и молясь Аллаху, чтобы безжалостный инструктор шел к ним хоть чуточку медленнее.

Султан Цараев тоже наблюдал за тем, как очередная группа учеников проходит полосу препятствий, порой совершенно исчезая из виду среди густых клубов черного дыма, не замечая не смолкавшего треска автоматных очередей и хлопков взрывпакетов, уложенных на маршруте. Звуки стрельбы стали уже совершенно привычными, напротив, внезапная тишина пугала больше, чем злой лай АК-74 и хлопки выстрелов "Макарова". Здесь, в укромной долине на юге Чечни, в считанных десятках верст от грузинской границы, толпа вчерашних школьников, вырванных из-за парт, превращалась в настоящих бойцов.

Мальчишки, взяв в руки настоящее оружие, раз за разом штурмовали полосу препятствий, доводя себя до изнеможения. К концу дня многие из них еле могли идти без посторонней помощи, но с рассветом они вновь вставали в строй. Дети, лишенные детства, рано превращались в мужчин, воинов, готовых беспрекословно исполнять приказы своего амира, убивать тех, на кого укажет вожак.

Вместе с Цараевым за тренировкой смотрели не без интереса наиболее опытные бойцы из его отряда, личная охрана полевого командира. Бородатые моджахеды, даже сейчас полностью экипированные для боя, не расстававшиеся с оружием ни на миг, довольно цокали языками, подбадривая бежавших наперегонки мальчишек, или, напротив, подгоняли отстающих злыми резкими окриками. Для них это было зрелище, редкое развлечение.

-- Все свободны, - махнул рукой инструктор, и толпа измотанных парней, едва державшихся на ногах, нестройной вереницей двинулась вверх по склону, туда, где приткнулся к скалистому утесу небольшой поселок. Их одежда пропиталась потом, несмотря на холодный ветер, пронизывавший ущелье, а дыхание было неровным и тяжелым, но мимо своих старших братьев юные моджахеды прошли чуть ли не строем, демонстрируя свою выносливость.

-- Ты загонишь их до смерти, Асфандияр! - покачал головой Цараев, когда инструктор, замыкавший колонну, поравнялся с ним.

-- Маленький народ не может иметь большую армию, значит, каждый ваш воин должен в бою стоить трех вражеских солдат. Я сделаю все, чтобы равных им не было ни на Кавказе, ни во всей Азии, и не важно, сколько пота придется пролить.

-- Надеюсь, хоть толк в этом есть?

-- Общая подготовка неплохая у всех, - произнес наставник, остановившись возле полевого командира. Как и чеченцы, он был одет в камуфляж, но не "флору" или "цифру" русского образца, а в дорогой, но уже порядком заношенный натовский. На правом плече его стволом вниз небрежно висел АКМС со сложенным плечевым упором. В прочем, судя по маркировке, это оружие называлось KLF-7.62 и было произведено в Иране, но здесь, в горах, на подобные мелочи не обращали внимания. - Нужно только не ослаблять интенсивность тренировок. И пора переходить к изучению специальных курсов. С завтрашнего дня Али займется с ними минно-подрывным делом, а Мехрдад начнет обучение снайперской тактике. Среди этих молокососов есть несколько метких стрелков, их талант нужно развивать!

Словно дожидаясь, пока о них вспомнят, и вечернего сумрака, опустившегося на горы, вынырнули двое, тоже смуглые и черноглазые, жилистые и резкие в движениях, точно готовые в любой миг сорваться за добычей гончие псы. Оба были одеты в натовский камуфляж и китайские "разгрузки".

-- На сегодня с этих мальчишек хватит. Больше никто уже не сможет сделать и шага, - усмехнулся названный Асфандияром человек, и, поправив сползавший с плеча автомат, двинулся к скоплению неказистых домов, аулу, превращенному чеченцами в тренировочную базу.

Султан посмотрел в след инструктору, и, махнув рукой, дал знак своим спутникам следовать за ним. Цараев до сих пор не мог понять, как относится к этим людям, учившим его бойцов. Чужаки, пришедшие явно откуда-то издалека, свою работу делали хорошо. Они выжимали все соки из своих курсантов, но те на удивление с каждым днем становились лишь сильнее, выносливее, быстрее и злее. Эти люди старались на славу, но оставались для чеченцев чужими. Они явились с юга несколько месяцев назад, почти сразу после вторжения американцев, заменив иорданских и саудовских инструкторов, в свое время натаскивавших точно так же самого Цараева в ущельях Грузии.

Пришельцы пытались казаться своими, даже разговаривали с чеченцами на их родном языке, реже по-русски, благо, с этим проблем не было ни у кого. Но все равно группа инструкторов, которых все знали лишь по именам, держалась особняком, и между собой они негромко переговаривались на фарси, который никто в этих краях почти не знал. Внешностью они были схожи с горцами, точно так же совершали намаз, а в богословских спорах легко могли заткнуть за пояс любого местного муллу. Но стоило заглянуть в их глаза, и все вставало на свои места.

В их взглядах не было фанатизма, вообще никаких человеческих чувств, только холодный расчет. Султан Цараев, собственными руками убивший десятки людей, солдат и штатских, мужчин, женщин и даже детей, не осмеливался заглядывать в глаза чужакам, явившимся с юга. Он сделал это один раз поначалу, и ощущения, испытанные полевым командиром, давно объявленным русскими в федеральный розыск, не боявшимся ни Аллаха, ни шайтана, были сродни тому, как если бы он заглянул в ствол заряженного пистолета. Во взглядах пришельцев сквозил могильный холод, обжигавший до глубины души. Это было жутко, но Асфандияр и его товарищи пришли, чтобы помочь чеченцам, и делали это хорошо. Здесь, в горных аулах, создавалась новая армия, выковывался тот клинок, которому вскоре предстояло перерезать американские глотки и впиться в русское брюхо, выпуская из него остатки жизни.

Вечер, опустившийся на аул, застал боевиков в домах. Сам Султан Цараев, полулежа на потертом ковре, ел мясо, закусывая его лавашем. За одним столом со своим вожаком расположились наиболее приближенные боевики, "гвардия" амира. Но завершить неспешную трапезу полевому командиру не дали. Появившийся неожиданно Асфандияр, обитавший вместе со своими спутниками в отдельном доме, без лишних предисловий потребовал:

-- Ты должен идти с нами. Сегодня ночью прибудет караван с оружием с той стороны границы, нужно встретить его.

-- Зачем оружие? Его здесь и так полно!

-- Когда идет война, его всегда оказывается слишком мало. Мы стараемся этого избежать.

-- Хорошо! - Цараев встал, одернув одежду и поправив ремень. - Идем сейчас?

-- Да. Возьми двух-трех человек. С нами пойдет Али.

Вооружившись, боевики, отобранные Цараевым, погрузились в две машины, УАЗ армейского образца и четырехдверную "Ниву", в которой разместились и иранцы. Небольшой караван двинулся по горному серпантину со скоростью черепахи, маневрируя на самом краю обрыва. Ночь опустилась на горы, дорога покрылась наледью, и водителям приходилось быть втройне осторожными. Все же они успели, и за час до назначенного времени машины оказались в условленном месте в паре километров от грузинской границы.

-- Дальше пешком, - произнес Асфандияр, устроившийся на заднем сидении "Нивы". - Встретим их на самой границе.

Чеченцы, выбравшиеся из машин, лязгнули затворами, выстраиваясь в походный порядок. Но иранский инструктор не спешил командовать выступление. Вместо этого он достал из багажника куски ткани, снабженные тесемками, точно плащи-дождевики.

-- Пусть все наденут. Это термоткань. Она не пропускает тепло человеческого тела.

-- Для чего?

-- Нас нельзя будет обнаружить тепловизором, - пояснил Асфандияр. - Американцы держат в районе границы свои беспилотники, оснащенные такими приборами. Не нужно, чтобы они знали о нашем появлении.

-- А если они устроят засаду на тропе?

-- Мы бы знали. Сюда можно попасть по воздуху, но вертолеты никто не видел, или мимо вашего селения, а там тоже никто не проезжал. Кроме нас тут никого нет, и не будет.

Султан Цараев, накинув на плечи странный плащ и надвинув капюшон на голову, двинулся первым. Боевик не снимал рук с автомата, висевшего на груди. Это были его горы, его охотничьи угодья, но чеченец, битый волк, знал, что всегда может отыскаться еще более матерый хищник. И тогда останется только одно - умереть в бою, как мужчина, продав свою жизнь подороже.

-- Готовы? - Асфандияр обвел внимательным взглядом своих спутников, затем достал патрон в ствол своего АКМС и, опустив на глаза очки ночного видения, махнул рукой: - Вперед!

Ходить по горам ночью, даже с приборами ночного видения, было гораздо сложнее, чем днем. Цараев, шагавший следом за иранцем, несколько раз оступался, чудом не упав и поминая сквозь зубы то шайтана, то Всевышнего. Под ногами хрустели камни, но боевик не мог заставить себя не смотреть вверх.

Возможно, в эти самые минуты за ними наблюдали камеры американского беспилотника типа высотного "Глобал Хок", способного летать выше большинства пилотируемых самолетов. Где-то далеко-далеко оператор отстраненно наблюдал за пробиравшимися по горам людьми, решая, стоит ли выпустить по ним ракету. А, может, над облаками летел управляемый живыми пилотами "Хорнит" американской морской пехоты, и от его подвески уже отделились, набирая скорость в стремительном падении, бомбы, несущие смерть горстке чеченцев. Земля по-прежнему принадлежала им, но в небе хозяйничали чужаки, ценившие лишь собственные жизни и собственные права. Но пока наверху все было спокойно, а вот на земле, в нескольких сотнях метров впереди, обозначилось какое-то движение.

-- Стоять! - громким шепотом произнес Асфандияр, вскидывая автомат и опускаясь на колено. - Оружие к бою!

Чеченцы брызнули с тропы в разные стороны, ныряя за камни и скальные уступы. Султан Цараев прильнул к валуну, обхватив цевье своего АКС-74. Рядом расположился иранский инструктор Али, вооружившийся винтовкой СВД с ночным прицелом.

В темноте мелькнул тусклый огонек фонарика, погас, вспыхнул вновь, еще несколько раз мигнул. В ответ Асфандияр тоже просигналил каким-то кодом, и, вешая автомат на плечо, спокойно двинулся навстречу вынырнувшим из тьмы безликим фигурам. В какой-то миг иранец оказался на территории чужой страны, переступив границу, которая здесь, в горах, была не более чем нарисованной на бумаге линией. С полминуты он говорил с ночными гостями, а затем они все вместе двинулись к чеченцам. Вместе с людьми, которых оказалось шестеро, шагали четыре ишака, тащивших объемистые вьюки.

-- Нужно забрать груз, - распорядился Асфандияр, рядом с которым шел такой же смуглый черноглазый человек, замотавший нижнюю часть лица шерстяным шемахом, не то спасаясь от холода, не то, опасаясь быть узнанным. - Тащите все в машины! Али будет прикрывать!

Султан Цараев подхватил один из вьюков, в котором глухо звякнул металл. Один из "гостей" молча помог чеченцу поудобнее расположить ношу на плечах, и боевик осторожно двинулся назад, к машинам, возле которых он оставил только одного сторожа. Дорога по обледеневшей тропе с тяжелым грузом да еще в полной темноте заняла очень много времени, и потом пришлось пройти этот путь еще дважды, пока все оружие, заботливо замотанное в брезент, не оказалось в багажниках. Чеченский командир на негнущихся ногах добрался до "Нивы", плюхнувшись на переднее сидение и чувствуя, как ноет от напряжения спина. Отрешенным взглядом он наблюдал, как Асфандияр, прощаясь с пришельцами, обнимается с ними, точно с давно не виденными братьями. Наконец, иранец, забравшись на заднее сидение, приказал:

-- Едем обратно. Не стоит здесь оставаться слишком долго!

Водитель, уже опустивший ладони на руль, покосился на Цараева - он был чеченцем и подчинялся чеченцу.

-- Поехали, - кивнул Султан. - Не гони, не хватало слететь с обрыва.

В аул вернулись уже перед рассветом, когда бодрствовали лишь несколько часовых, оборудовавших себе позиции на склонах над тропой. На первый взгляд селение выглядело уязвимым, но кроме хорошо замаскированных постов его охраняли минные поля, с каждым днем становившиеся все более плотными и смертельно опасными для чужаков.

-- Посмотрим, что здесь, - решил Цараев, указав на вьюки, которые его бойцы вытаскивали из машин, бросая на каменистую землю. - Открывайте!

Чеченцы быстро, с ловкостью, заставлявшей догадываться о немалом опыте, вскрывали тюки, раскладывая груз поверх брошенных на землю кусков брезента. Султан Цараев, увидев извлеченное из вьюков оружие, улыбнулся, как ребенок, получивший большую конфету. Точно так же скалились, изображая радость, его бойцы, довольно цокая языками.

-- Переносной зенитно-ракетный комплекс "Хуньин-5А", - сообщил Асфандияр, подняв с земли длинную толстую трубу зеленого цвета с угловатым приливом и рукояткой с одной стороны. - Производится в Китае с тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Ракета с тепловой головкой наведения способна поражать цели на высотах до двух с половиной километров и расстоянии четыре тысячи четыреста метров. Вес боевой части девятьсот граммов, вес пусковой установки с ракетой - шестнадцать с половиной килограммов. Он прост в освоении и применении и надежен.

Инструктор отложил ЗРК, добавив внимательно слушавшим его чеченцам:

-- У вас нет авиации, а у ваших противников она будет. Зенитные ракеты не заменят боевые самолеты никогда, но если в ваших руках ПЗРК, то один единственный боец может уничтожить сверхзвуковой реактивный истребитель, стоящий сотни миллионов долларов. Просто факт наличия у вас зенитных ракет, любых, заставит противника действовать осторожнее, выполнять полеты на больших высотах, что скажется на точности применения оружия. И у вас будет достаточно ракет, чтоб противостоять самой мощной авиации!

Вслед за раструбами ПЗРК на свет появились тубусы ручных противотанковых гранатометов и оперенные конусы управляемых противотанковых ракет "Раад-Т", которые были ни чем иным, как сильно "прокачанными" копиями советского ПТРК "Малютка", старого, но эффективного. Султан Цараев, отойдя в сторону, подошел к еще запакованному вьюку, из которого торчал необычно длинный ствол, толстый, точно у пушки, с ребристой насадкой дульного тормоза. Выхватив оточенным движением нож, жуткого вида тесак-"рэмбо", чеченец вспорол ткань, вытащив нечто странное, чего прежде ему не доводилось не только держать в руках, но и просто видеть вживую.

Длинный ствол заканчивался цилиндрической ствольной коробкой, на которой был укреплен резиновый затыльник и складные сошки. Под прикладом тоже имелась короткая откидная опора. Поверх массивного ресивера была установленная направляющая типа "пикатини", предназначенная для установки самого широкого спектра прицелов. Цараев, задумчиво вертевший в руках огромную винтовку, сперва решил что она однозарядная, но затем обнаружил окно для магазина, который примыкался немного непривычно, слева от рукоятки управления огнем, располагаясь горизонтально.

-- Снайперская винтовка Jianshe JS-05 калибра 12,7 миллиметра, под патрон русского образа, - произнес выросший за спиной, будто соткавшись из вечернего сумрака, Мехрдад, высокий, за два метра, тощий, казавшийся нескладным инструктор-снайпер, на самом деле чудовищно сильный и подвижный, точно змея. - Изготовлена в Китае. Весит двенадцать с половиной килограммов. Трехместный отъемный магазин, перезаряжается в ручную продольно скользящим затвором. Позволяет поражать цели на расстоянии до полутора километров, в том числе бронированные.

-- Я видел такие, - припомнил Султан Цараев. - У русских были подобные винтовки, у их спецназа. И у американцев тоже, "Баррет" М82. Зачем они нам? Они слишком большие и тяжелые. Стрелять по бронемашинам лучше из гранатомета или ПТУР. Например, русский "Фагот" имеет дальность действия два километра, а его ракета пробивает сорок сантиметров брони. Разве винтовке, даже такой мощной, это по силам?

Иранец пожал плечами, пояснив:

-- РПГ ненамного легче такой винтовки, но стрелять из него можно лишь на двести-триста метров. Ракета мощная и летит далеко и точно, но вес ПТУР и пусковой установки превышает двадцать килограммов даже у самых компактных моделей. Слишком много, чтобы бегать целый день по горам, играя в прятки с вражескими "коммандос". К тому же избыточная мощность нужна не всегда. Сейчас на весь Кавказ у американцев пара десятков танков, остальная техника - БТР и бронированные "Хаммеры", их борта пуля калибра 12,7 миллиметра прошивает за километр. Выстрел из такой винтовки обнаружить намного труднее, чем запуск ПТУР. Наконец, стрелок с крупнокалиберной винтовкой, оснащенной хорошим прицелом, наверняка уничтожит вражеского снайпера, вооруженного, например, СВД или американской М21 обычного калибра, оставаясь для него недосягаемым. Это оружие более универсальное и мобильное, чем все остальное. При должной подготовке из подобной винтовки можно сбивать вертолеты, с первого выстрела.

Султан продолжал изучать новое оружие, взвешивая его, приложившись пару раз, вхолостую щелкнув спусковым крючком. Винтовка казалась неуклюжей, изготовленной слишком грубо, точно это было оружие военного времени, когда внешней отделке почти не уделяется внимания, красота и изящество приносятся в жертву простоте и эффективности. И, тем не менее, это было мощное и смертоносное опасное оружие. Что и поспешил продемонстрировать Мехрдад.

-- Мне нужна мишень, вон на том склоне, - инструктора указал рукой направление. - Возле того валуна с острым верхом. Сейчас сам увидишь, на что способно это оружие!

-- Арби, - Султан подозвал молодого боевика, рысью кинувшегося на зов вожака. - Арби, возьми свою "копейку" и езжай к тому камню. Живее!

-- Слушаюсь, амир!

Чеченец прыгнул в старенькие "Жигули", рванувшие вверх по склону, петляя меж каменных глыб. Когда машина, белым пятном сверкавшая в сумраке, достигла места, Цараев вытащил рацию из подсумка, висевшего на плечевой лямке подвесной системы, скомандовав:

-- Достаточно! Теперь беги обратно, машину оставь там! - Затем чеченец взглянул на стоявшего рядом иранского снайпера: - Такая мишень тебя устроит?

-- Вполне, - кивнул Мехрдад. Он достал из "цинка" патрон, толщиной с большой палец взрослого мужчины и очень длинный, не помещавшийся целиком на ладони: - Патрон с бронебойной пулей Б-32. Она способна пробить шестнадцатимиллиметровую броню с двухсот метров. Это смертельно для легкой бронетехники. А с десятикратным оптическим прицелом, копией русского "Гиперон", я могу положить эту пулю в щель прибора наблюдения с нескольких сотен метров.

Снайпер установил кронштейн с длинной трубой оптического прицела на планку "пикатинни" до характерного щелчка. Султан Цараев встал рядом, вооружившись мощным двадцатикратным биноклем "Бушель" и наблюдая за действиями инструктора, расчетливыми, быстрыми и ловкими. Мехрдад быстро затолкал в широкий магазин три патрона, примкнув его к оружию. Стрелок лег на землю, поставив винтовку перед собой на сошки. С минуту он целился, оценивая скорость и направление ветра, а затем нажал на спуск.

-- Шайтан! - звук выстрела был таким громким, что у Цараева заложило уши и зазвенело в голове.

Тяжелая пуля, весившая пятьдесят два грамма, со скоростью восемьсот сорок метров в секунду преодолела дистанцию за полторы минуты, ударив в лобовое стекло "Жигулей". Мехрад, передернув затвор, перезарядил оружие. Пустая гильза упала рядом с ним, покатившись по склону. Снова снайпер замер, вводя поправку, а затем выстрелил, вогнав следующую пулю в двигатель, и почти сразу же, с секундной задержкой, последовал третий выстрел. Последняя пуля вонзилась в борт машины напротив бензобака, и пары топлива мгновенно вспыхнули. Раздался взрыв, от неожиданности вскрикнули несколько наблюдавших за происходящим боевиков.

-- Амир, как же так? - Арби переводил растерянный взгляд со своего командира на горящую "копейку". - Зачем машину такую хорошую взорвали?!

-- Мы тебе лучше найдем, - хлопнул своего бойца по плечу Султан Цараев. - Только научись стрелять из этой винтовки так же, как Мехрад! И сделай это быстро! Для такого оружия я найду достойную мишень!

Иранский инструктор тем временем встал, подняв винтовку, и с превосходством посмотрел на чеченцев. Цараев, на которого расстрел легковушки с полутора верст произвел серьезное впечатление, лишь восхищенно помотал головой.

Спустя сутки неприметная зеленая "Нива", за рулем которой находился сам Султан Цараев, притормозила на окраине Грозного, в одном из тех районов, где до сих пор не избавились от следов войны, и той недавней, позором закончившейся для русских, и прочих, прокатывавшихся катком по маленькой горной республике.

-- Настоящая крепость, - произнес сидевший рядом с командиров боевик по имени Ваха. Как и остальные, он сменил камуфляж на гражданскую одежду, а из оружия имел при себе только ПМ, спокойно лежавший пока в подплечной кобуре. - Нечего и думать проникнуть внутрь!

Чеченцы, всего из было трое, рассматривали вознесшуюся на четыре метра серую стену, сложенную из бетонных плит. Поверх нее вилась натянутая в несколько рядов колючая проволока, над которой возвышались наблюдательные вышки. Одна такая находилась всего в сотне метров от машины, пока не вызвавшей ничьих подозрений, и боевики видели направленные с нее вовне стволы крупнокалиберных пулеметов "Браунинг".

Над городом с рокотом и треском пролетел вертолет, юркий UH-1 "Ирокез", окрашенный в серый цвет. Из широких проемов бортовых люков вниз свешивались ноги американских морпехов, возвращавшихся на свою базу. Геликоптер, полого снижаясь, скрылся из виду, исчезнув за стеной, которой был огорожен аэродром Грозный-Северный, переименованный новыми хозяевами в Кэмп-Индия. Здесь находилась крупнейшая на Кавказе база Морской пехоты США.

-- Шакалы! - с ненавистью произнес Цараев, проследив взглядом за винтокрылой машиной. - Боятся ступить на землю, ведь здесь они никто!

Со своей позиции чеченцы не могли видеть абсолютно ничего, что происходило внутри периметра. Только серая глухая стена, спирали "колючки", да каски дежуривших на вышке морпехов. Султан, обернувшись к сидевшему сзади спутнику, спросил:

-- Мовсар, что ты узнал?

-- Это действительно крепость, командир! Стену не пробить даже из танка. На вышках установлены пулеметы и АГС, которые простреливают все вокруг больше чем на километр. У часовых есть не только бинокли, но и ПНВ, так что темнота им не помеха, они видят все днем и ночью. Наблюдают еще и с воздуха, с беспилотников, которые находятся в небе почти непрерывно. Говорят, вокруг аэродрома установлены мины, какие и как часто, я не знаю, те же не разрешал подходить близко. Мы туда загнали бездомную собаку, она побегала и вернулась невредимая, но рисковать я бы не стал.

-- Можно устроить дымовую завесу, - предложил Ваха, взгляд которого задумчиво скользил вдоль стены. - Тепловизоры тогда не помогут. Коридор в минном поле проделают рабы, мы пойдем следом, и вырежем неверных!

Мовсар только помотал головой.

-- Видишь те антенны? - Боевик указал на обращенную с ближайшей вышки во внешний мир плоскую панель. - Это радар. Ему дым не помеха. За полтора километра обнаружит движущегося человека. Пока возимся под стеной, нас перестреляют, как мишени в тире! Там несколько тысяч морских пехотинцев, пушки, минометы, вертолеты!

-- А если ударить по КПП? - последовало новое предложение. - Плотный огонь из РПГ, сметаем часовых и врываемся внутрь! Еще лучше начинить взрывчаткой грузовик и пойти на таран! Пары тонн тротила хватит, чтобы эту стену превратить в груду щебня, под которым будут похоронены ее защитники!

В ответ на это Мовсар поморщился, взглянув на Ваху:

-- Ты сам видел ворота? Чтобы пробиться через них, точно нужны танки. Шоссе перегорожено бетонными плитами. Подъезжая к КПП, нужно сбросить скорость, чтобы проехать между ними, оказавшись под прицелом сразу нескольких пулеметов. Только дернешься - разорвут в клочья кинжальным огнем! Близко не подобраться! Верная смерть!

-- Я не отправлю своих братьев на убой ради потехи врага, - решительно произнес Султан Цараев. - На это не будет воли Всевышнего. Но я должен отомстить американцам, иначе я не чеченец. Это дело чести. Они убили моего брата! Тамерлан был непослушным, гордым, не уважал ни меня, ни отца, и погиб из-за собственной глупости, решив, что умеет воевать лучше русских казаков. Но в наших жилах одна кровь, мне мстить за его смерть!

-- Ты же видишь, командир, к неверным не подобраться, - извиняющимся тоном протянул Ваха, оценивший мощь укреплений. - Они всегда начеку, у них полно всякой техники, которую не обманешь! Не с нашими силами нападать на такую базу! Можем обстрелять их издалека и сразу уходить, а иначе никак!

-- Я должен видеть, как они умирают, должен слышать, как они кричат от боли и молят о пощаде! А то, что ты предлагаешь, это не месть!

Внимание боевиков привлекло пыльное облако над шоссе, уходившим прочь от города. Через пару минут из него вынырнули три камуфлированных "Хамви", на крышах которых были видны пулеметные турели. Звук работавших двигателей был похож на рык голодных зверей, спешивших к кормушке. Бронированные внедорожники пролетели мимо приткнувшейся на обочине "Нивы", быстро исчезнув за поворотом.

-- Значит, они все же спускаются на землю? - Султан Цараев вопросительно взглянул на Мовсара.

-- Чаще летают на вертолетах, но иногда высылают наземные патрули. Пытаются убедить нас, что они держат все в своих руках, но, кажется, пока не смогли убедить в этом самих себя!

-- Раз мы не можем придти в их логово, будем ждать, когда они сами выберутся из-за стен. Американцы окажутся на нашей земле, и тогда мы заставим их воевать по нашим правилам. Ваха, ты должен собрать группу, доставить ее сюда и устроить где-нибудь подальше от аэродрома. Мовсар, узнай, по каким дорогам они чаще ездят, и подбери там места для засады. Мы устроим на них западню!

Султан Цараев почувствовал спокойствие в душе. Теперь он не сомневался, что отомстить за смерть брата, смыв с семьи этот позор.

При появлении Энрике Мартинеса две дюжины морских пехотинцев расторопно выстроились в одну шеренгу. Капитан, пройдя вдоль строя, окинул моряков внимательным взглядом, будто пытаясь обнаружить изъяны в их экипировке. Таковых не нашлось. Каждый боец был снаряжен для боя - на голове легкая кевларовая каска, тело защищает противоосколочный бронежилет, перетянутый ремнями подвесной системы MOLLE, в руках оружие, за спинами у всех объемистые ранцы, а в подсумках полно магазинов и ручных гранат.

-- Взвод, ваша сегодняшняя задача - патрульный рейд по территории, контролируемой чеченскими вооруженными формированиями, - произнес капитан Мартинес, заложив большие пальцы обеих рук за ремень и чуть раскачиваясь на каблуках. - По данным разведки, из-за границы в Чечню поступила крупная партия оружия, в том числе ПЗРК. Если у боевиков действительно есть ракеты "земля-воздух", наши штурмовики и вертолеты могут оказаться в серьезной опасности. Нам приказано обнаружить и изъять тяжелое вооружение, которым очень интересуются в штабе. Кто-то "подогревает" горцев, и нашему командованию это не нравится. Мы должны напомнить чеченцам о том, кто воплощает власть в этом регионе. Быть готовыми к применению оружия. За этой стеной, - офицер указал на периметр, отделивший от остального мира базу Кэмп-Индия, - враждебная территория, обитатели которой живут по своим законам и не любят, когда кто-то суется в их дела. Чеченцы хорошо вооружены, у них полно легкого стрелкового оружия вплоть до пулеметов, и эти люди умеют воевать. В случае столкновения с местными нас поддержит авиация, но все равно ваши жизни зависят от вас самих. Вопросы есть, господа? - И, ожидаемо услышав в ответ лишь молчание, капитан, обернувшись к взводному, произнес: - Лейтенант, командуйте!

-- Взвод, по машинам! МРАП в голове колонны, "Хамви" за ним, с интервалом пятьдесят футов. Готовность две минуты!

Морские пехотинцы, держав оружие наперевес, бросились к веренице бронемашин, лязгая дверцами, способными выдержать обстрел в упор из пулемета. Энрике Мартинес, нырнув в не слишком просторный салон камуфлированного "Хамви". Дослав патрон в ствол карабина М4 с подствольным гранатометом и компактным колиматорным прицелом ACOG из комплекта SOPMOD, он положил оружие на колени, щелкнув флажком предохранителя.

Рядом с капитаном, на заднем сидении, устроился темнокожий капрал, вооруженный новой штурмовой винтовкой M27 IAR - под таким индексом был стандартизирован Корпусом Морской пехоты немецкий карабин "Хеклер-Кох" НК-416. В свою очередь "хеклер" был ни чем иным, как глубоко модернизированным, доведенным, наконец, до ума, карабином М4. В прочем, несмотря на явные преимущества новой винтовки, капитан Мартинес предпочитал проверенное годами оружие, как и сидевший за баранкой вездехода рядовой, только тот вместо подствольника М203 укрепил под цевьем дополнительную штурмовую рукоятку. А сидевший рядом с водителем сержант баюкал обвешанную планками "пикатини" полуавтоматическую снайперскую винтовку М14 DMR с мощным телескопическим прицелом.

-- Взвод, начать движение, - раздался в динамике рации голос взводного. - Вперед!

Взвыли укрытые под броней мощные двигатели, и небольшая колонна двинулась к воротам, превращенным в настоящий бастион. На шоссе, уходившее от глухой бетонной стены, из-за брустверов, сложенных из мешков с песком, были направлены стволы десятка пулеметов "Браунинг" М2. В отдалении возвышалась угловатая махина БТР LAV-25, двадцатипятимиллиметровые снаряды которой могли вскрыть практически любую броню, точно швейцарский консервный нож жестянку. А еще дальше стоял танк М1А2 "Абрамс", закованный в панцирь из брони с добавлением обедненного урана, и противопоставить что-либо этому козырю, сокрушительной огневой мощи боевой машины, гипотетический враг вряд ли был в состоянии. База морских пехотинцев была отлично защищена, но сейчас двум дюжинам бойцов предстояло покинуть безопасный периметр, оставшись один на один с враждебным краем.

Первым за территорию базы, лавируя меж набросанных по шоссе "змейкой" бетонных боков, выкатился двухосный бронетранспортер "Кугуар-Н", машина типа MRAP, вооруженная пулеметом пятидесятого калибра в дистанционно управляемой установке "Протектор". Благодаря увеличенному дорожному просвету и V-образному бронированному днищу она обеспечивала лучшую защиту от подрыва на минах, что подтвердили случаи в Ираке, когда машина, весившая более семнадцати тонн, лишалась колес, теряла подвижность, а экипаж отделывалась лишь контузиями.

Тяжеловесный МРАП возглавил колонну из трех М1114 "Хамви", имевших почти равноценную защиту ему от пуль и осколков, но гораздо более уязвимых для мин и фугасов. С плоских крыш развернулись в разные стороны два трехствольных пулемета GAU-19/A калибра 12,7 миллиметра, и сорокамиллиметровый гранатомет "Марк-19". Это плюс личное оружие морпехов, имевших в своем распоряжении шесть легких пулеметов М249 SAW и четыре снайперские винтовки, внушало немалую уверенность Энрике Мартинесу.

-- Внимание парни, смотреть в оба, - напомнил вновь вышедший в эфир командир взвода. - Головой вертеть на триста шестьдесят градусов, не расслабляться! Вокруг враги, которые только и ждут, чтобы выстрелить в спину! Сегодня все вы вернетесь на базу целыми и невредимыми!

По лицам морпехов, уставившихся в забранные триплексом окна, скользнула быстрая тень. Беспилотный вертолет RQ-8A "Файрскаут", забравшись на четыре тысячи футов, обратив к земле, скрывшейся в пылевой завесе, объективы оптоэлектронных камер, передававших "картинку" как в видимом, так и в инфракрасном спектре.

-- За нами будут присматривать постоянно, - успокоил напряженного лейтенанта Энрике Мартинес. - "Дрон" разведает маршрут и скорректирует действия авиации, если нам потребуется поддержка.

-- Я полагаюсь больше на глаза своих бойцов, капитан. Из поднебесья видно не все, и некоторые вещи кажутся не тем, что они есть.

Мартинес только пожал плечами в ответ. Он верил, что помощь придет тогда, когда она будет нужна, но был согласен с взводным, имевшим за плечами несколько лет боевого опыта и выжившим в самых жутких уголках мира, там, где человеческая жизнь ценилась дешевле обрывавшей ее пули.

Машины, чуть покачиваясь на ухабах, двинулись по не слишком широкому шоссе, на котором были заметны следы гусениц тяжелой техники. Возможно, здесь катались "Абрамсы" и "Брэдли" Второго бронекавалерийского полка, появление которых в Грозном в свое время поставило точку в недолгой войне, заставив самых упертых защитников города сложить оружие. А может это были и сами русские, может это когда-то их танки и БМП кромсали асфальт. Энрике Мартинеса сейчас беспокоило вовсе не это. Сверившись с картой, капитан вызвал на связь командира взвода, который ехал в первом "Хамви", видя перед собой угловатую громаду МРАП.

-- Следуем на юг, до Итум-Кале и обратно, - сообщил Мартинес в эфир.

-- Роджер, сэр! - отозвался немедленно взводный, формально командовавший патрулем, и затем уже приказал водителям машин: - Курс на юг, держать скорость тридцать!

Колонна двинулась в обход городских кварталов, и морпехи лишь видели промелькнувшую по правую руку зазубренную стену многоэтажек. В Грозном еще чувствовалось присутствие американцев, там текла почти нормальная мирная жизнь, и лишь многочисленные патрули на "Хамви" и МРАПах напоминали о том, что все не так хорошо, как кажется. Тем не менее, густонаселенный город, в котором работали магазины и рынки, не было проблем с водой и электричеством, представлял резкий контраст с остальной территорией республики.

Дорога, уводившая в горы, казалась безжизненной. Навстречу веренице бронемашин лишь несколько раз попались грузовики и бензовозы, да дважды пролетели роскошные внедорожники, сверкавшие хромом бамперов и колесных дисков. Преодолев поворот, машины морпехов едва не налетели на старика, управлявшего тележкой, в которую был запряжен понурый ишак. Горец с завидной сноровкой успел отвернуть, направив повозку на обочину, и уже оттуда погрозил вслед американцам суковатой палкой.

-- Впереди населенный пункт, - сообщил водитель МРАП. - Можем обогнуть, вижу удобный проселок.

-- Отставить! Курс не менять!

Увидев из окна "Хамви" скопление домов, обнесенных деревянными заборами, капитан Мартинес сдвинул защелку предохранителя своего карабина в положение "автоматический огонь". Покосившись на офицера, так же поступил расположившийся рядом капрал.

Жители небольшого поселка испуганно брызнули во все стороны, когда по главной улице промчалась колонна бронированных машин, ощетинившихся стволами пулеметов. Женщины, замотанные в глухие темные платки, подхватили детей, скрываясь в домах. На виду осталось лишь несколько мужчин, а вот те-то как раз не спешили прятаться.

-- Ублюдки, - беззлобно выругался сидевший по соседству с Мартинесом капрал, на нагрудной бирке которого значилась фамилия - Брэдли. Он указал на оружие, которое чеченцы демонстративно держали на виду. - Словно мы тут никто!

-- Ты прав, мы для них никто. Выгнали русских, позволив им жить по собственным диким законам, потому нас не трогают, но если попытаемся установить здесь свои правила, все может измениться.

Державшиеся небольшими группами мужчины, и седые старики, и пацаны, не выглядевшие даже на восемнадцать, недобрыми взглядами провожали промчавшиеся по поселку "Хамви", за которыми со злым лаем бежали лохматые дворняги. Почти все чеченцы были вооружены автоматами, у двоих Энрике Мартинес своими глазами видел пулеметы - ПКМ и древний, непонятно откуда взявшийся РПД с круглой патронной коробкой и деревянным прикладом.

-- Почему не забрать у этих людей оружие, сэр? - спросил капрал Брэдли после того, как они оставили селение позади. - Войны нет, оно им все равно не требуется. Чтобы защищаться от бандитов, пусть создают полицию, если не доверяют нам.

Капитан Мартинес сперва вообще не хотел отвечать, краем глаза наблюдая за беспилотником, кружившими под облаками. RQ-8A висел над колонной, как привязанный, удаляясь порой на полмили и сканируя местность.

-- За десять лет все собрать не успеем, капрал, - произнес он, не прекращая наблюдать за дорогой и сам не заметив, что рука все крепче стискивает цевье лежавшего на коленях М4. - Здесь оружие в каждом доме, на каждого мужчину, включая едва новорожденных, приходится по одному "стволу". Попробуем прибрать их к рукам - все эти стволы будут стрелять по нам. Конечно, мы справимся, но не быстро и дорогой ценой. Наше командование против того, чтобы у чеченцев появилось тяжелое вооружение, представляющее опасность для авиации и бронетехники, а автоматы - ерунда. Думаю, когда русские наведут порядок у себя, они вернутся и сюда, а мы вряд ли станем мешать. Оставим эту работенку для них. И вообще, моряк, не забивай голову ерундой. Лучше смотри по сторонам в оба. Нам здесь не рады и нас здесь не любят, запомни это!

Дорога пошла чуть под уклон, и водитель сбавил скорость, придерживая "Хамви" на спуске. Впереди блеснула водная лента, сжатая обрывистыми берегами. Через мелкую речку, или, скорее, большой ручей, впадавший в Аргун, был перекинут добротный мост, крепко стоявший на бетонных сваях.

-- Всем, я Лидер, - раздался в динамиках голос взводного, - уменьшить скорость до двадцати! Увеличить дистанцию между машинами!

"Кугар", взрыкивая трехсоттридцатисильным дизелем "Катерпиллер", первым заполз на бетонной покрытие моста, двинувшись к противоположному берегу. Турель с "браунингом" развернулась из стороны в сторону, словно обшаривая местность внимательным взглядом. МРАП, кроме оружия, нес еще комплекс радиоэлектронной борьбы, антенны которого топорщились над угловатым громоздким корпусом. Его задачей было ставить помехи минам с радиоуправлением, по части которых "воины ислама" из разных уголков планеты стали настоящими профи. Сейчас морпехи были уверены, что детонатор или не сработает, если помехи забью частоту, или придет в действие слишком рано, выявив возможную засаду.

Бронетранспортер перебрался на другой берег, притормозив на пригорке, словно дожидаясь, пока к нему присоединятся переданные под опеку "Хамви". Один из них как раз полз по мосту, второй, тот, в котором находился Энрике Мартинес, только добрался до его основания, а третий скатывался со спуска, развернув турель с гранатометом "Марк-19" в сторону лесного массива. В этот момент их и атаковали.

Из-под колес МРАП взметнулся столб огня, а через секунду грохот взрыва проник под броню "Хамви", оглушив морских пехотинцев.

-- Твою мать! - Водитель испуганно вскрикнул, увидев, как семнадцатитонный "Кугуар" переворачивает в воздухе, швыряя на бок, поперек узкой ленты асфальта. - Вот дерьмо!

"Хамви" вдруг содрогнулся от сильного удара в лобовую часть, и верхняя половина туловища водителя взорвалась кровавым фонтаном. Энрике Мартинес, по лицу которого стекали липкие ошметки плоти, выругался, едва удержав в желудке остатки давешнего завтрака. Тело водителя повалилось на колени сидевшего рядом с ним снайпера, и офицер увидел аккуратное отверстие в лобовом стекле. Бронебойная пуля пронзила преграду, и, ударив в грудь водителя, разворотила ее, смешав плоть с кевларом и камуфляжной тканью.

-- Сержант, давай за руль, - крикнул Мартинес, вдруг почувствовав, что в объектив прицела вражеского снайпера оказалась именно его голова. - Вытолкни это мясо наружу! Вытаскивай наши задницы из этого дерьма, черт возьми!

Морпех потянулся через водительское место, распахивая дверцу, затем рванул ремень безопасности, пытаясь выпихнуть наружу тело своего товарища, и в этот миг последовал новый удар. Казалось, по броне шарахнули кувалдой со всей мочи. Голова сержанта будто лопнула, и салон забрызгало кровью. Капрала Брэдли шумно вытошнило.

-- Вон из машины! - скомандовал Мартинес. - Вылезай, живее, сопляк!

Капитан распахнул дверцу, свалившись под колеса "Хамви". Через секунду с шумом на бетон упал Брэдли, и в тот же миг по корпусу машины ударила еще одна пуля. Капрал выругался, и Энрике Мартинес выдохнул - парень все-таки был жив.

С замыкающего "Хамви" ударил гранатомет. "Марк-19" зашелся в длинной очереди, выплюнув в сторону леса разом два десятка гранат. А затем машина резко дала задний ход, продолжая долбить из АГС в пустоту.

-- Эй, мы здесь! - капрал Брэдли привстал, взмахнув рукой. - Черт, вы куда?! Прикройте нас!

-- Ложись, кретин!

Мартинес едва успел прижать своего спутника к земле, навалившись сверху, и в этот миг в борт "Хамви" ударила еще одна пуля, оставив в броне аккуратное отверстие с чуть зазубренными краями.

-- Пятидесятый калибр, - прохрипел на ухо капралу Энрике. - У этих ублюдков винтовки пятидесятого калибра! Бьют с другого берега!

Капитан осмотрелся, высунувшись из-за изрешеченного тяжелыми пулями М1114. МРАП, перевернувшийся на бок, догорал на шоссе. Чтобы сделать такое, под этой машиной, способной выдержать взрыв стандартной противотанковой мины, следовало подорвать килограммов тридцать взрывчатки. А, судя по воронке, разверзшейся в земле, заряд был еще мощнее. "Кугуар" перегородил проезд, но водитель блокированного на мосту "Хамви" решил рискнуть.

Взревел мощный дизель, машина рванула вперед. Из широкого люка в крыше показалась голова в обтянутой маскировочным чехлом каске, а затем с треском открыл огонь пулемет GAU-19/A. Три ствола, вращаясь в бешеном темпе, выбрасывали пули пятидесятого калибра с темпом две тысячи в минуту. Струя свинца хлестнула по опушке рощи, до которой было не менее пятисот метров, срезая кусты, перерубая стволы деревьев. Водитель, настоящий мастер, управлявший "Хамви", попытался обогнуть перевернутый МРАП по самой кромке шоссе, обрывавшегося склоном узкого, но глубокого оврага.

Никто из моряков, включая пулеметчика, продолжавшего молотить из своего трехствольного монстра в белый свет, как в копеечку, не увидел вспышки дульного пламени. Две пули Б-32 калибра 12,7 миллиметра клюнули бронемашину в борт, прошивая тонкую броню. Одна из них оторвала ногу водителю, вторая насквозь прошла тело стоявшего в полный рост стрелка. "Хамви" вильнул, и, зависнув на миг над обрывом, свалился вниз, переворачиваясь кверху колесами.

-- Боже, они же всех нас убьют! - Капрал Брэдли, заползший под днище неподвижного "Хамви", растерянно посмотрел на Мартинеса. - Капитан, сэр, что делать?

-- Держи себя в руках, моряк! На верху нам точно конец, поэтому давай вниз, под мост! Давай за мной, живее! И не высовывайся!

Капитан пополз к краю моста, извиваясь, как змея. Внизу шумел бурный ручей, поток воды разбивался об острые грани камней, похожих на какие-то шипы. Перевалившись через невысокий бетонный бортик, Энрике Мартинес спрыгнул вниз, поджимая под себя ноги.

-- Капрал, прыгай, - крикнул, барахтаясь в бурном потоке, офицер, увидев, что его напарник замешкался. - Прыгай, черт тебя возьми!

Брэдли, который полз следом, оцепенел, глянув вниз, и тотчас в бетонный блок в паре сантиметров от его лица с визгом ударила крупнокалиберная пуля, выбив каменное крошево. Морпех закричал от страха и злости и, рывком толкая тело вперед, шагнул в пропасть, камнем рухнув в воду.

На ноги моряки встали почти одновременно. Вскинув карабин, Мартинес завертелся на месте волчком, и тотчас услышал, как вскрикнул его напарник. Капрал, одной рукой державший свой М27, побледнел, закусив нижнюю губу.

-- Сэр, кажется, я ногу сломал! И шагу не ступить!

-- Дьявол! - Мартинес подхватил капрала под руку. - Держись, моряк! Сейчас мы выберемся на берег. Вот так, осторожно! Не ступай на камни, можешь поскользнуться! Мы выберемся, парень, я бывал в переделках и похуже!

-- Простите меня, сэр, - виновато пролепетал повисший на капитане Брэдли, пытавшийся идти самостоятельно, кое-как прыгая на одной ноге по мокрым булыжникам.

Звук автомобильных моторов, донесшийся с противоположного берега, заставил Энрике Мартинеса остановиться. Вытянув шею, капитан увидел, что через пустырь со стороны леса к шоссе мчатся, переваливаясь на ухабах, два русских внедорожника УАЗ. Брезентовый тент с одного из них был снят, и морской пехотинец увидел в машине с полдюжины бородачей в зеленых повязках на головах.

-- Ублюдки решили собрать трофеи! - оскалился пыхтевший от натуги Мартинес, карабкавшийся по каменистому склону вместе с безвольно обвисшим на нем Брэдли. - Надеюсь, капрал, те еще не разучился стрелять?

Рев моторов приблизился, звуча все громче, а затем на мосту раздались гортанные возгласы на чеченском и топот множества ног. Отпустив Брэдли, измученно осевшего на землю, капитан Мартинес вскинул карабин.

Когда вереница камуфлированных машин показалась на горизонте, быстро приближаясь к мосту, сердце в груди Султана Цараева забилось втрое чаще. Взглянув на своего помощника, полевой командир спросил:

-- Они не смогут заметить фугас?

-- Мы подкопали дорожное полотно сбоку, вырыли нору в склоне оврага. Сверху ничего не заметно.

Место для засады на американскую колонну было выбрано идеально. Стоит заблокировать машины на мосту, дальше бой превратится в упражнение на стрельбище. Поднеся к глазам бинокль, Цараев увидел колонну из трех привычных уже "Хаммеров" с пулеметами, возглавлял которую странный автомобиль, угловатый, громоздкий, точно автобус, на мощных высоких колесах, и тоже оснащенный турелью с пулеметом, грозно направленным вперед.

-- Что это такое? - Султан покосился на Мовсара.

-- Это МРАП, специальный БТР, защищенный от подрывов на минах. Рассчитан человек на десять примерно.

-- Его не остановит фугас?!

-- Наш фугас остановит что угодно, - усмехнулся боевик. - В мине килограммов шесть взрывчатки, а мы засунули под шоссе два стадвадцатимилиметровых снаряда от "Гвоздики", каждый по двадцать два килограмма. Фугас управляется по проводам. Стоит нажать кнопку, и машина неверных улетит на небеса!

Бронетранспортер, рыча мощным двигателем, и изрыгая густые клубы выхлопных газов, уверенно катил по шоссе, приближаясь к мосту. За двести метров до переправы он сбавил скорость, и Султан Цараев мысленно взмолился Аллаху, призывая его сделать американцев слепыми, направив их прямо в западню.

-- Снайперам приготовиться, - скомандовал главарь боевиков. - Открывать огонь после разрыва фугаса!

Два стрелка, вооруженных новыми винтовками JS-05, почти одновременно лязгнули затворами, загоняя в стволы патроны с бронебойными пулями Б-32, и прильнули к оптическим прицелам.

-- Готов, Арби? - Султан склонился к одному из снайперов. - Не промахнись!

-- До цели девятьсот метров, ветер слабый, тяжелая пуля будет двигаться по прямой. Проще чем в тире, - усмехнулся боевик, нежно касаясь китайской винтовки, уже установленной на сошки. Он влюбился в нее еще во время испытаний, восхитившись сокрушительной мощью этого оружия, хоть и лишился своих стареньких "Жигулей". - Не забудь, амир, ты обещал подарить мне новую машину!

-- Будешь стрелять точно - получишь машину, самую крутую, какую только можно отыскать в горах, брат!

МРАП, двигаясь чуть быстрее пешехода, въехал на мост, осторожно, будто на ощупь двинувшись к противоположному берегу. Сердце в груди Цараева застыло куском льда. Вот сейчас неверные все поймут, и обратятся вспять, а потом сюда прилетят их вертолеты, и бежать боевикам будет некуда. В этот момент бронетранспортер преодолел мост, двинувшись вверх по склону. Чеченец, державший в руке пластиковую коробку подрывной машинки, нажал на большую кнопку, и "зеленку" накрыл пульсирующий рокот взрыва.

Султан Цараев увидел, как бронемашину, даже с расстояния в километр производившую впечатление чего-то тяжеловесного и совершенно неуязвимого, оторвало от земли, переворачивая на бок. МРАП рухнул поперек шоссе, перекрыв дорогу. "Хаммеры", двигавшиеся следом, и как раз въехавшие на мост, замерли на секунду, и в этот миг огонь открыли снайперы.

-- Шайтан! - Цараев выругался, когда над ухом грохнул выстрел.

Первой же пулей Арби поразил водителя одной из машин, а затем на "Хаммеры" обрушился настоящий свинцовый град. В ответ с замыкающей машины ударил автоматический гранатомет, и Султан Цараев нырнул за дерево, крикнув своим бойцам:

-- В укрытие! Не высовываться!

Вражеский стрелок спешил или просто очень сильно нервничал. Несколько гранат разорвались с чудовищным недолетом, метрах в тридцати от позиции чеченцев. А затем "Хаммер" резко сдал назад, продолжая огрызаться очередями из АГС, и исчез за поворотом.

-- Трусливые ублюдки! - Султан, выглянув из-за дерева, погрозил бежавшим американцам автоматом. - Остановить их! Никто не должен уйти!

Громко взревел мотор и головной внедорожник вдруг рванул вперед, проскочив мост и поравнявшись с искореженной тушей МРАП, когда его настигли бронебойные пули. Американский водитель был хорош, он почти сумел разминуться с преградой, но неожиданное препятствие в виду двух сорокавосьмиграммовых кусков раскаленного свинца, прилетевших со скоростью восемьсот сорок метров в секунду, не смог предусмотреть. Оба снайпера почти одновременно нажали на спуск, и оба поразили цель. "Хаммер" соскользнул с обрыва, ткнувшись плоской камуфлированной мордой в дно оврага.

-- За мной! - Цараев, вешая на плечо автомат, бросился к тщательно укрытым в зарослях УАЗам, обмотанным ворохом масксети. - Добьем этих псов! К мосту!

Десяток боевиков прыгнул в машины, с которых был снят брезентовый тент. Продравшись сквозь подлесок, внедорожники выскочили на открытое место, за пару минут преодолев отделявшее их от моста расстояние. Чеченцы толпой кинулись к машинам, но тотчас замерли, остановленные криком Цараева:

-- Вертолет! Воздух!

Стрекот винта привлек внимание полевого командира, и тот увидел облетающий место боя по кругу серый геликоптер, показавшийся боевику необычно маленьким для пилотируемой машины.

-- Магомет, ракету! Сбей его!

Один из чеченцев вытащил из УАЗа длинный раструб пусковой установки ПЗРК HN-5A. Положив тубус на плечо, боевик развернулся следом за вертолетом, доиждаясь, пока тепловая головка наведения захватит цель, а затем нажал на спуск. Стартовый двигатель вытолкнул ракету из ТПК, а затем включился маршевый двигатель, отправляя ЗУР точно к цели. Через пару секунд ее траектория пересеклась с курсом американского вертолета, и взрыв сбросил винтокрылую машину с неба. Проводив ее, охваченную огнем, беспорядочно кувыркавшуюся, взглядом, Султан Цараев махнул рукой:

-- На мост! Осмотреть машины! Искать живых! Ахмад, остаешься здесь, прикроешь нас!

Один из боевиков, вооруженный пулеметом ПКМ, отошел за машины, страхуя товарищей, а остальные, держа оружие наизготовку, ступили на мост. Цараев жестом приказал открыть люк перевернутого МРАПа, громоздившегося посреди развороченной взрывом дороги. Чеченец, вооруженный АКМС, запрыгнул на броню, рванув на себя бронированную дверь, и изнутри в лицо ему ударили выстрелы. Боевика смахнуло на землю, а Цараев, оказавшийся ближе всех, швырнул в проем гладкий шар РГД-5.

Глухо громыхнул взрыв, взвизгнули заполнившие тесноту десантного отделения осколки. Сто десять граммов тротила, заключенные в корпусе гранаты, перемололи все, что находилось под броней, живое и мертвое, в кровавый фарш. Султан, вскарабкавшись на машину, просунул в наполненное пороховой гарью нутро ствол автомата, выпустив внутрь длинную очередь. Пули вонзались в бесформенные куски горелого мяса, в которые превратился экипаж БТР.

-- Амир, американцы убегают! На том берегу!

Цараев, обернувшись на крик, увидел, как по склону карабкаются двое в американском "цифровом" камуфляже, помогая друг другу, скользя на мокрых камнях.

-- Прикончить их! Огонь!

Несколько человек подскочили к бетонным перилам моста, открыв огонь в спины американских морпехов. Рой пуль ударил по камням, вгрызаясь в землю, и американцы скатились вниз, с плеском упав в воду. Один из них, стоя на коленях, вскинул карабин, выстрелив в ответ. Султан Цараев успел нырнуть за перила, слыша, как в них ударили пули. Рядом повалился на настил моста боевик с окровавленной головой. Несколько раз дернувшись в конвульсии, он замер. Высунув над импровизированным бруствером автомат, Цараев выстрелил наугад. От машин длинной очередью ударил пулемет.

-- Взять их! - командир схватил одного из своих бойцов, сжавшихся за перилами, выталкивая его из укрытия. - Вперед!

Чеченец бросился вперед, на ходу поливая склон берега струями свинца из АК-74. В ответ затрещали одиночные выстрелы, и боевик, не добравшись до конца моста, упал, выпростав перед собой руки. Снова зарычал, захлебываясь огнем, ПКМ Ахмада, и с противоположного берега в ответ неожиданно ударил гранатомет. Выкатившийся на шоссе "Хаммер" встал напротив моста, и высунувшийся из люка в крыше морской пехотинец в упор открыл огонь из установленного на турели АГС. Несколько гранат упали на мост, и по настилу ударили осколки.

Боевики, оказавшиеся под шквальным огнем, бросились бежать, беспорядочно стреляя. Следующая очередь настигла их, разрывая на куски тела. Султан Цараев, извиваясь змеей, заполз под расстрелянную машину, стоявшую посреди моста с распахнутыми дверцами. Он слышал, как осколки с лязгом барабанят по ее броне. Одна из гранат разорвалась возле переднего колеса, оглушив боевика. С трудом понимая, что происходит вокруг, тот двинулся вперед, подтягиваясь на локтях и помогая себе ногами. Выбравшись из-под машины и используя ее как укрытие, чеченец побежал к УАЗам, за которыми прятались уцелевшие боевики из его отряда.

Над головой с жужжанием промчалось несколько сорокамиллиметровых гранат, и один из внедорожников с грохотом взорвался. Цараев вновь упал и ползком направился к уцелевшей машине, из-за которой отстреливались двое чеченцев, посылая в сторону "Хаммера" короткие очереди из АКМ. По пути полевой командир наткнулся на жутко изуродованное тело. Выше пояса все превратилось в кусок кровавого мяса, труп был обезглавлен, и только по лежавшему рядом ПКМ с согнутым стволом Султан узнал Ахмада.

-- Амир, сюда! - боевики из-за УАЗа махали руками. - Мы здесь! Нужно уходить!

-- Щенки! Только и думаете, как бы сбежать!

Прижавшись к борту машины, Цараев пригнулся, пропуская над головой поток осколков. Еще несколько гранат разорвались вокруг "уазика", и один из прятавшихся за ним чеченцев упал на асфальт, зажимая обеими ладонями рану в животе.

-- Твари! - Султан Цараев выглянул из-за укрытия, погрозив зажатым в кулаке автоматом. Он увидел бегущего по пустырю к плевавшемуся огнем "Хаммеру" американца, петлявшего из стороны в сторону и согнувшегося до самой земли. - Шакалы!

Чеченец прыгнул в УАЗ, достав из-под сидения гранатомет РПГ-7. Загнав в ствол конус кумулятивной гранаты ПГ-7ВЛ, Султан Цараев встал во весь рост, прицелился, направив раструб на "Хаммер", и нажал на спуск. Над самым ухом оглушительно грохнуло, и реактивная граната, отмечая путь дымной полосой, скользнула над дорогой.

Капитан Энрике Мартинес натужно захрипел, втаскивая на склон стонавшего от боли капрала Брэдли. Удерживая его безвольно обмякшее тело правой рукой, офицер левой подтягивался, преодолевая фут за футом. Его карабин М4 болтался за спиной. Капрал, вооруженный винтовкой М27, вряд ли был способен на что-то серьезное, и сейчас моряки представляли собой отличную мишень для тех, кто ворвался на мост.

Ползти вверх по крутому обрыву было сложно. Впиваясь пальцами в мокрый песок, хватаясь за выступавшие из почвы камни, мокрые от водяных брызг, морской пехотинец почти добрался до края обрыва, когда за спиной затрещали выстрелы, и со всех сторон в берег ударили пули. Брэдли, вскрикнув, резко дернулся, и Мартинес, отпустив своего бойца, покатился по склону вниз, плюхнувшись в воду. По поверхности речки хлестнули свинцом длинные очереди.

-- Капрал, жив? - Мартинес тряхнул за плечо своего напарника, голова которого мотнулась из стороны в сторону. - А, дьявол!

Отпустив Брэдли, которому очередь перебила позвоночник, капитан вскинул карабин, открыв огонь по мосту. Дрожащими руками с четырех сотен футов он едва ли в кого-то попал, но противники исчезли за бетонным бордюром, вслепую стреляя в ответ. За несколько секунд выпустив все тридцать патронов и прижав чеченцев к земле, Энрике Мартинес быстро поменял магазин, вновь рванувшись вверх. Над головой просвистели пули. По звуку морпех узнал "Калашниковы", к которым присоединился и пулемет.

Стремительным рывком капитан перебросил свое тело через край обрыва, закатываясь за лежавший рядом камень. Несколько пуль бессильно щелкнули по валуну, высекая искры. Над головой с гулом что-то пролетело, с секундным опоздание до укрытия Мартинеса донесся звук выстрелов гранатомета, а затем по мосту прокатился огненный вал, раскидывая в разные стороны замешкавшихся боевиков.

Матинес вскочил и со всех ног бросился к дороге, на которой стоял "Хамви". Установленный на крыше автоматический гранатомет "Марк-19" прямой наводкой бил короткими очередями, с лязгом выпуская гранаты в сторону моста, с которого вяло отстреливались. Увидев бегущего по полю офицера, морской пехотинец, стоявший за турелью, махнул рукой. Распахнулась задняя дверца бронемашины, и еще один моряк в низко опущенной каске и противопылевых очках, закрывавших половину лица, побежал навстречу Энрике Мартинесу.

-- Сюда, сэр, скорее! - успел крикнуть морской пехотинец, прежде чем над дорогой промелькнула дымная стрела гранаты, и "Хамви" скрылся в огненном шаре.

Боевая часть реактивной гранаты весом два с половиной килограмма разнесла машину на куски. Сорванная взрывом дверь ударила моряка в спину, перерубая тело, будто гигантской секирой. Энрике Мартинеса ударной волной сбило с ног, и при падении он больно ударился затылком о твердую землю. Мир перед глазами капитана взорвался нестерпимо яркой вспышкой. А когда зрение вернулось, морпех увидел, стоящего на мосту чеченца с зеленой повязкой на лбу, заряжавшего гранатомет РПГ-7.

Поднявшись на четвереньки, Мартинес неуклюже пополз прочь от дороги. Снова затрещали автоматные выстрелы. Пули ударили в землю у самого лица американца. В спину вдруг словно вонзили раскаленный гвоздь. Следующее движение принесло капитану нестерпимую боль, но сквозь шум в ушах и стук собственного сердца Энрике Мартинес расслышал гул вертолетных турбин. Два геликоптера появились над лесом, приближаясь к мосту на малой высоте. Морпех, распростершийся на холодной земле, узнал AH-1Z, из поджарые сплющенные с боков фюзеляжи и короткие прямые крылья, из-под которых свисали ракеты.

Пара "Кобр" промчалась над мостом, набирая высоту и заходя на новый круг. На земле что-то сверкнуло, вслед вертолетам взмыла реактивная граната. Пройдя мимо цели, она взорвалась, когда сработал самоликвидатор, вспухнув дымным облачком. А вертолеты развернулись, и от них к земле одновременно брызнули трассеры. Трехствольные автоматические пушки М197 обрушили на мост сотни двадцатимиллиметровых снарядов. Первая же очередь разрезала пополам УАЗ чеченцев, превратив его в огненный сгусток, растекшийся по шоссе от края до края. Пламя жадно слизнуло разбросанные всюду тела, встав трехметровой стеной и вдруг внезапно угаснув, словно утолило свой вечный голод.

Над головой в бессилии распластавшегося на земле Мартинеса снова зарокотали турбины. UH-1 "Ирокез" с красным крестом приземлился в двух десятках шагов от морпеха. Из геликоптера выбрались несколько человек, двое из которых тащили легкие носилки. Склонившийся над капитаном азиат с сержантскими нашивками прокричал сквозь стрекот винта:

-- Сэр, кто-нибудь еще остался?

Мартинес лишь помотал головой, чувствуя, как его подхватывают с земли сильные руки, осторожно опуская на уложенные рядом носилки.

-- Мы доставим вас на базу, сэр! - ободряюще произнес сержант с белой повязкой на плече. - Все будет в порядке!

Как только раненый оказался в гулком чреве вертолета, "Ирокез" оторвался от земли, быстро набирая высоту. Приподнявшись на своем ложе, Мартинес успел увидеть, как "Кобры", устроив в небе карусель. По очереди они выпускали по кромке леса неуправляемые ракеты FFAR.

-- Лежите, сэр! Пожалуйста! - тот же самый сержант мягко, но решительно положил ладонь на плечо капитана.

Санитарный вертолет промчался над аулами, дорогами и рощами, приземлившись на базе Морской пехоты. Раненого офицера осторожно вытащили из десантного отсека. На летном поле уже ждал "Хамви" с красными крестами на бортах. В тот момент, когда Энрике Мартинеса уже грузили в машину, рокот турбин, похожий на рев десятка Ниагарских водопадов.

-- Вот дьявол! - разом выдохнули остановившиеся санитары, уставившись в небо.

Привставший на носилках Мартинес увидел, как огромный четырехдвигательный С-17А "Глоубмастер" коснулся посадочной полосы. Заскрипели пневматики шасси, рев турбин оглушил находившихся радиусе нескольких сотен футов. А чуть выше уже заходил на посадку еще один "Глоубмастер", и еще две огромные машины кружили под облаками, ожидая своей очереди.

Мартинес окликнул сопровождавшего его санитара:

-- Сержант, что происходит?

-- Танковый взвод перебрасывают на Урал. Там террористы захватили целый город. Для штурма понадобились наши "Абрамсы". Возможно, и людей туда отправят, об этом говорят, но не знают точно. Туда войска стягивают со всей страны, десантники уже там, и легкая пехота.

-- Черт возьми! Армии не справиться без нашей помощи? Что-то серьезное заваривается?

-- Вам рано об этом думать, капитан. Пулю из спины мы вытащим, ранение не опасное, но про войну придется забыть на несколько недель, сэр.

"Хамви" двинулся в сторону госпиталя, но внезапно водитель отвернул в сторону. Мимо, в направлении летного поля, под вой мощных газотурбинных "Лайкомингов" промчалась колонна танков М1 "Абрамс", а за ними следом несколько рычавших дизелями бронемашин LAV-25. Морская пехота готовилась к прыжку с Кавказа на Урал, чтобы там придти на помощь Армии. Сражение за Нижнеуральск набирало обороты, над осажденным городом уже был занесен меч палача, готовый опуститься в любой миг, обрывая тысячи жизней разом.

День победы-5 За родину

День победы

Том 5 За Родину!

Ты молил Богов

Стать свободным от оков,

Сброшены цепи, вот и настал твой час!

В руку верный меч,

Можешь силы не беречь,

Выбей врага из седла, отомсти за нас!

"Скрещены клинки". Натиск.

Глава 1

Японское море - Тихий океан

20 ноября

В небольшом помещении было жарко, чувствовался резкий запах мужского пота, металла и оружейной смазки. Дюжина мужчин, одинаково одетых в камуфляжные брюки и тельняшки с обрезанными рукавами, стиснутых со всех сторон прочными переборками, исподлобья наблюдала за действиями своего командира и инструктора.

- Группа, внимание! - чуть повысив голос, произнес командир, и, почувствовав, что взгляды присутствующих, мгновение назад полные скуки и безразличия, обратились к нему, наполняясь осмысленностью, - продолжил: - Смотреть во все глаза и слушать во все уши. Совсем скоро от этого будет зависеть ваша жизнь, бойцы.

Бывший майор российского спецназа Тарас Беркут, успевший ощутить на плечах и тяжесть полковничьих погон новой власти, поставил пулемет на привинченный к полу всеми четырьмя ножками металлический столик. Взгляды одиннадцати находившихся в небольшом помещении мужчин сошлись на вороненом стволе, оканчивавшемся цилиндрическим пламегасителем, скользнули по ствольной коробке, коснувшись напоследок лакированного деревянного приклада, придававшего оружие какой-то старомодный вид.

- Перед вами единый пулемет FN MAG, - спокойно, даже с какими-то скучающими нотками в ровном голосе произнес майор Беркут, чья тяжелая, мозолистая, широкая, будто лопата, ладонь нежно поглаживала в такт каждому слову отбрасывавшую блики поверхность ресивера. - Калибр 7,62 миллиметра. Полная длина сто двадцать шесть сантиметров, длина ствола пятьдесят четыре сантиметра, вес без патронов чуть меньше одиннадцати килограммов. Пулемет создан в Бельгии в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году. Является одним из самых распространенных в мире образцов в своем классе. Принят на вооружение британской армии под обозначением L7, в США ему присвоен индекс М240. Конкретно этот образец был захвачен в качестве трофея на базе грузинской армии в окрестностях Гори в августе две тысячи восьмого, куда попал прямиком с завода-производителя. Грузины его даже от консервационной смазки оттереть не успели. Пулемет используется как в варианте ручного, так и для установки на бронемашины, а также в качестве спаренного на танках. Автоматика основана на отводе пороховых газов из канала ствола. По надежности не уступает ПКМ, но тяжелее его на три килограмма. Коробка с лентой на пятьдесят патронов крепится к телу пулемета. Это мощное и эффективное оружие, и каждый из вас должен освоить его в совершенстве. Вы должны быть способны разобрать его до последнего винтика и вновь собрать, стоя на голове и с завязанными глазами. Пожалуй, начнем прямо сейчас!

Заглядывая поочередно каждому из своих бойцов в лицо, Тарас Беркут ловко разобрал пулемет, аккуратно раскладывая на небольшом столике детали, лоснившиеся смазкой. Спецназовцы, бойцы диверсионной группы, внимательно наблюдали за каждым его движением, запоминая порядок сборки-разборки незнакомого оружия. Тем, для кого оружие давно стало частью тела, такой же привычной и необходимой, как нога или рука, это было не сложно. За минувшие дни партизаны, одиннадцать человек, отобранные из тысяч своих товарищей, изучили немало новых образцов, которыми был вооружен их противник.

Диверсанты изучили устройство американского карабина М4, освоились с легким пулеметом "Негев" израильского производства, также вывезенным несколько лет назад с одной из грузинских военных баз, захваченных наступавшими русскими войсками без единого выстрела, и теперь понемногу привыкали к английским снайперским винтовкам "Экьюрейси Интернейшнел" AW. А с пистолетами, австрийскими "Глок-17" или "Беретта-92" итальянского производства, они уже давно не расставались. Правда, магазины всего оружия были пусты, но не из опасений, что кому-то придет в голову нажать на спуск - опытные бойцы, за плечами каждого из которых были не только месяцы и годы тренировок, но и десятки настоящих, а не учебных боев, вполне могли контролировать себя. Просто в обозримом будущем враг не должен был и не мог появиться на расстоянии прямого выстрела.

- Используются два типа ленты, звенчатая американского образца, и металлическая неразъемная, невзаимозаменяемые, - неторопливо продолжал Тарас Беркут, дополняя слова собственным примером. - Для заряжания нужно отвести назад рукоятку затворной рамы, затем поставить оружие на предохранитель и поднять крышку приемника, нажав вот сюда, на защелку.

Партизан достал из цинка набитую патронами ленту, глухо брякнувшую в его руках. Она извивалась, словно ожерелье, и латунные бока патронов матово поблескивали в неярком свете.

- Лента укладывается разъемом звена вниз, после этого крышка закрывается. Остается отключить предохранитель и нажать на спуск.

Внешне все было привычно, обыкновенный инструктаж, если не считать того, что оружие, обращение с которым демонстрировал бывший майор спецназа, никогда не состояло на вооружении Российской Армии, и то, что происходило все не в казарме, а в кубрике, на глубине нескольких десятков метров под поверхностью Охотского моря.

Подводная лодка Военно-морских сил России Б-464 "Усть-Камчатск", вновь поднявшая Андреевский флаг, под мерный, ощущаемый на уровне подсознания гул дизель-генераторов двигалась курсом на восток. Она направлялась навстречу восходящему солнцу, на скорости всего семь узлов, лениво вращая изогнутыми лопастями гребного винта, маскируясь за естественными шумами никогда не знавшего покоя океана. Над головами собравшихся в не отличавшемся простором помещении людей было не менее двадцати метров ледяной воды, и вдесятеро большим было расстояние до скрывавшегося в вечной тьме океанского дна.

Вода сдавливала корпус подводной лодки с чудовищной силой, которой стойко сопротивлялась обтянутая шумоизолирующим покрытием конструкционная сталь. Достаточно было малейшей слабины, едва заметной бреши, и вода, сотни тонн ледяной воды, ворвется внутрь, стремительно заполняя отсеки, проникая во все закоулки, лишая немногочисленный экипаж подлодки шансов на спасение. Здесь, на глубине, любая оплошность могла стать фатальной, но бойцы особой диверсионной группы, собравшиеся на очередное занятие, старались не думать о постоянной опасности, грозившей им со всех сторон, продолжая заниматься привычными делами.

- Итак, бойцы, у кого какие вопросы? - Командир партизан обвел своих спутников изучающим взглядом.

- Товарищ майор, как мы будем всем этим пользоваться, если даже не можем как следует пристрелять оружие? - раздался голос с задних рядов.

Отыскав взглядом говорившего, Беркут приказал:

- Старший лейтенант Тохтырбеков, встать!

Партизан поднялся, выпрямившись во весь рост. В отличие от своих более высоких товарищей, макушкой зацеплявшихся за низкие своды отсека, бывший офицер Внутренних Войск сделал это безо всякого риска.

- Объясняю старшему лейтенанту и всем присутствующим, - веско произнес Тарас Беркут, буквально придавив тяжелым взглядом Тохтырбекова к палубному настилу. - Наша задача - не устраивать войну, а доставить устройства на территорию врага, замаскировать их и по условному сигналу произвести подрыв, после чего, воспользовавшись неизбежной в таком случае паникой, покинуть Соединенные Штаты. При этом мы должны всеми силами избегать обнаружения. От столкновения с войсками противника уклоняться. Ваша сила - не в огневой мощи, а в скрытности, в том, что враг никогда не поверит, что мы в состоянии осуществить подобную операцию в его глубоком тылу. И, если все пройдет по плану, нам не придется сделать ни единого выстрела, для того, чтобы победить, товарищи бойцы.

Партизаны понимающе кивнули. Для каждого из них это было не в новинку. Бойцы, повторяя действия своего командира, принялись разбирать и собирать пулеметы, лязгая затворами, но при этом их взгляды время от времени сходились на лежавших в дальнем углу отсека, у переборки, массивных свинцовых цилиндрах с полустершейся маркировкой. Самое страшное оружие, рядом с которым пистолеты и автоматы казались обычными кусками железа, еще ждало своего часа, и вскоре ему предстояло быть пущенным в ход, третий раз за всю историю человечества, чтобы поставить точку в затянувшейся войне.

Партизаны, выбранные среди тысяч бойцов для особой миссии, привычно занимались по плану, изучая чужое оружие, вспоминая полузабытые английские слова, проводя долгие часы над картами, до боли в глазах всматриваясь в сделанные с большой высоты снимки незнакомых городов. Только это им и оставалось, чтобы скоротать долгие дни пути на глубине. А вот экипажу подводной лодки скучать было некогда, все, от последнего матроса до командира корабля, не покидавшего мостик ни на минуту, были заняты делом. Вот и сейчас капитан первого ранга Владимир Шаров находился в помещении главного командного поста, куда стекались все данные, поступавшие из-за прочного корпуса подлодки.

Гидроакустический комплекс МГК-400 "Рубикон", работавший в пассивном режиме, чутко улавливал посторонние звуки, трансформируя их в целеуказание для торпед, покоившихся в массивных трубах торпедных аппаратов. При этом сама подлодка двигалась почти бесшумно. На глубине любой звук казался громом набата, распространяясь на сотни миль, привлекая внимание врага, накрывшего уже эти воды частой сетью. Беглую подлодку искали, бросив против горстки храбрецов силы целого флота, но пока все усилия врага оставались тщетны.

Создатели дизель-электроходов проекта 877 "Варшавянка", к которому относился и "Усть-Камчатск", сделали все, чтобы их творение стало не более чем бесплотным призраком в океанской пучине. Все агрегаты, являющиеся источником шума или вибрации, были установлены на специальных амортизаторах, противогидроакустическое покрытие, обтягивавшее семидесятиметровое "тело" субмарины, служило также и отменной звукоизоляцией. Да и схема полного электродвижения, когда мощные дизели не были связаны напрямую с гребным винтом, а только питали энергией электродвигатели, способствовала меньшей шумности.

Не только русские моряки оценили по достоинству возможности субмарины, остававшейся страшным оружием в умелых руках, несмотря на то, что головной корабль серии сошел на воду еще в далеком тысяча девятьсот восьмидесятом году. Американцы, которые не могли забыть дерзкую атаку на гавань Владивостока, жертвой которой стал чудом не ушедший ко дну эсминцев ВМС США "Бенфолд", бросили на поиски партизанской подлодки десятки кораблей и сотни самолетов и вертолетов. Акустик "Усть-Камчатска" не раз фиксировал шум винтов вражеских эсминцев и фрегатов, тщетно бороздивших водные просторы. Но первую весточку об опасности передали с поста радиотехнической разведки.

- Фиксирую работу неопознанной РЛС! - зачастил взволнованный лейтенант, вздрогнув, когда на приборной панели перед ним вспыхнула тревожная надпись, налившаяся багрянцем. - Нас облучают!

- Срочное погружение! Убрать выдвижные устройства!

По отсекам пронеслась трель колоколов громкого боя, и тотчас смолкла, но всех, кто находился на борту "Усть-Камчатска", словно пронзил электрический разряд. Владимир Шаров среагировал немедленно, действуя на одних инстинктах, вбитых годами службы, пока разум еще только осознал услышанное. "Усть-Камчатск" шел на небольшой глубине под "шноркелем", как называли по привычке устройство для работы дизеля под водой. По тонкой трубе, вздымавшейся над гребнями тяжелых волн, с поверхности поступал воздух, питавший дизельные генераторы субмарины, а те, в свою очередь, снабжали энергией главный электродвигатель, приводивший в движение семилопастный гребной винт. Головка "шноркеля" была слишком мала для чужих локаторов, способных обнаружить ее лишь вблизи, но на всякий случай несла на себе датчики радиопеленгатора, который мгновение назад уловил пришедший откуда-то из-за горизонта импульс.

Станция радиотехнической разведки МРП-25 едва выдала сообщение об угрозе, и тотчас труба РДП скользнула в ограждение надстройки, а затем субмарина, накренившись на нос, нырнула в распахнувшуюся перед ней темную бездну.

- Нас могли обнаружить? - старший помощник, скрывая тревогу, взглянул на Шарова, которого мелко трясло от хлынувшего в кровь адреналина.

- Сомневаюсь. Они слишком далеко. Скорее всего, это американцы, противолодочный "Орион", возможно, вылетевший с Камчатки, а, быть может, с одной из баз в Южной Корее. Но, возможно, это вертолет, а это значит, где-то рядом эсминец "пиндосов".

- Американцы уже могли сбросить гидроакустические буи!

- Это им не поможет! - усмехнулся командир, приказав рулевому: - Самый малый ход! Уменьшить скорость до трех узлов! Глубина?

- Шестьдесят метров! Под килем сто девяносто!

- Погружение до ста пятидесяти!

Субмарина, расходуя энергию, запасливо накопленную в аккумуляторных батареях, бесшумно опускалась на глубину, превращаясь в бесплотного призрака. Пролетевший полусотней миль севернее патрульный самолет Р-3С "Орион" американской морской авиации сбросил два десятка гидроакустических буев, рассыпая их над вздыбливавшейся волнами поверхностью океана. При этом он продолжал непрерывно просвечивать водную поверхность лучом своей РЛС. Поиски "пиратской" подлодки с каждой минутой набирали ход, вовлекая в себя все большие силы, но русская подлодка, оставаясь незамеченной, упорно шла прежним курсом. А в кабинетах и штабах далеко от этих мест неумолимо разгоралась настоящая буря.

Генерал Форстер встал, привычно одернув мундир и обведя взглядом расположившихся во всех углах Овального кабинета членов совета безопасности. Глава Комитета начальников штабов, реально и руководивший военным ведомством страны, в отличие от министра обороны, выполнявшего функции административные, стал частым гостем здесь, в средоточии власти Соединенных Штатов. За проведенные в стенах Белого Дома дни офицер успел запомнить наизусть расположение всех предметов интерьера, лица агентов Секретной службы и обслуги, молчаливыми тенями бродивших по погруженным в тишину коридорам и залам.

- На территории русского ядерного арсенала на Дальнем Востоке завершена дезактивация, - произнес Форстер, уставившись поверх голов своих слушателей. - Мы пересчитали все боеголовки. Отсутствуют три шестидюймовых ядерных снаряда. И у нас нет причин сомневаться в том, что эти снаряды находятся на борту русской субмарины класса "Кило", захваченной террористами во время перехода с базы на Камчатке в порт Владивостока.

Президент Джозеф Мердок чувствовал, как прибавляется седины в его тщательно уложенной шевелюре. И все же глава государства, одним из первых узнавший страшные новости, старался сохранить выдержку, напоминая себе, что русские атомные бомбы где-то в тысячах миль от спокойного и безопасного Вашингтона.

- Похищенные снаряды относятся к классу тактического ядерного оружия. Мощность соответствует двум с половиной килотоннам в тротиловом эквиваленте, - продолжал свой доклад Дональд Форстер, ради этого покинувший защищенный бункер ситуационного центра под зданием Пентагона. - Это нейтронные бомбы, взрыв которых сопровождается высоким уровнем проникающей радиации.

- Ну, все не так уж и страшно, - заметил Алекс Сайерс, заставив генерала недовольно нахмуриться. - Их мощность весьма невелика. Что могут сделать при помощи этих снарядов русские?

- Вы видели когда-нибудь, как разом взрываются полсотни вагонов, доверху груженых взрывчаткой, господин глава администрации? Представляете, что произойдет, если такое случится в центре Нью-Йорка или Лос-Анджелеса? Хотите увидеть, как ударная волна сметает небоскребы Манхэттена? Обрушение "башен-близнецов" покажется вам рождественскими праздниками по сравнению с тем, что для нас готовят русские!

- Допустить это мы не можем, - решительно произнес президент Мердок. - У нас еще есть время остановить русских. Приказываю направить все корабли и подлодки, находящееся в акватории Тихого океана, на поиски русской субмарины. Пустите этих ублюдков на дно как можно быстрее! Они не должны достигнуть берегов Америки!

- В районе Курильских островов и Камчатки действует авианосная группа во главе с ударным авианосцем "Джон Стеннис", - тотчас доложил Форстер. - На соединение с ней направлены четыре атомные подлодки типа "Лос-Анджелес". В течение двух суток к ним присоединится "Джордж Вашингтон", сопровождаемый пятью эсминцами. Флот поддержат "Орионы" с баз на Камчатке и под Владивостоком. Путь на восток русским мы перекроем. Мы воздвигнем перед ними непроницаемый заслон.

- Но русские могут направиться на юг, в Японское море, - предположил Джозеф Мердок, в отличие от одного из своих предшественников друживший с географией.

- Там их ждет только смерть, сэр. У берегов Кореи действует оперативное соединение Седьмого флота в составе ракетного крейсера и трех эсминцев класса "Арли Берк". Этого хватит, чтобы надежно заткнуть Корейский пролив. В случае необходимости наших моряков поддержат ВМС Южной Кореи. Уверяю, господин президент, русскую подлодку мы обнаружим и уничтожим в течение суток.

- Напомните нашим парням, чтобы действовали осторожно, генерал. Японцы сейчас на взводе, любая случайность может привести к столкновению, а новая война на Тихом океане сейчас Америке ни к чему, с нас пока хватит и самих русских.

- Если японцы попытаются помешать, тем хуже для них, - фыркнул глава Комитета начальников штабов. - Возможно, так даже будет проще, сэр. Пора бы поставить на место этих желтых обезьян!

- Генерал, сейчас ваша задача - уничтожить русскую подлодку с ядерным оружием, - повысил голос Мердок. - С японцами мы разберемся потом. Я не желаю, проснувшись однажды утром, увидеть, как над Вашингтоном поднимается ядерный гриб!

- Мы уничтожим русских. У них нет шансов. Одна подлодка против полутора десятков кораблей - это даже не смешно.

- Сэр, я, конечно, не сомневаюсь в мастерстве наших моряков, но нужно предусмотреть любую возможность, - встрял в беседу Натан Бейл. Спорщики на какое-то время вовсе забыли про устроившегося в дальнем углу просторного кабинета советнике по безопасности, наблюдавшем за происходящим с удвоенным вниманием. - На случай, если русские достигнут нашей территории, нужно быть готовыми к введению чрезвычайного положения.

- Исключено! Это будет им только на руку. Начнется паника, хаос. Никакой огласки. Кстати, Дональд, командирам наших кораблей запрещаю сообщать о том, что на борту этой лодки класса "Кило" есть ядерное оружие.

- Слушаюсь, сэр! - кивнул генерал.

- Возможно, вы делаете ошибку, - с сомнением покачал головой Бейл. - Ситуация слишком серьезная.

- Это мое решение, и я его не изменю. Никакого чрезвычайного положения. Господин Голдсмит, - президент взглянул на главу Министерства внутренней безопасности, впервые сменившего на подобном совещании роль статиста на нечто, более значимое. - Уильям, в вашем подчинении находится полиция, ФБР, при необходимости вы получите поддержку Национальной гвардии. Я не верю, что русским удастся пересечь океан, но все же будьте готовы встретить террористов на нашей земле.

Голдсмит коротко переглянулся с главой ФБР, сидевшим чуть в стороне. До недавних пор их обоих мало касались события в России, и вот теперь война приблизилась к границам США.

- Для повышения уровня террористической угрозы на всем Западном побережье необходим ваш приказ, сэр, - пожал плечами шеф МВБ. Впервые с момента создания его ведомству выпал шанс показать, на что уходят бюджетные миллиарды, но почему-то Уильяму Голдсмиту очень хотелось никогда не воспользоваться этой долгожданной возможностью.

- Я сделаю все, чтобы защитить американский народ и нашу демократию, - решительно произнес Джозеф Мердок, и, словно читая мысли Голдсмита, добавил: - Но я думаю, все напрасно. Наш флот вскоре доложит об уничтожении русских, кто-то запишет на свой счет еще одну победу, и на этом все завершится, так что потом можно будет вспомнить сегодняшнюю встречу за чашечкой кофе.

Пока на Капитолии строили планы, в западной части Тихого океана ширилась поисковая операция, в которую включались все новые и новые корабли и подлодки, стягивавшиеся к восточным границам России. Эсминцы под звездно-полосатыми флагами на полном ходу вспарывали острыми форштевнями тяжелые волны, вздымавшиеся на пути. И командиру одного из них вскоре неожиданно улыбнулась удача.

Эскадренный миноносец ВМС США DDG-108 "Уэйн Мейер", двигаясь крейсерским двадцатиузловым ходов, едва миновал Цусимский пролив, оставив по левому борту скопление островов, и кэптен Эдвард Лейк, не покидавший помещение боевого информационного поста последние четыре часа, приказал:

- Поднять "птичку" в воздух!

Эсминец, пожалуй, самый совершенный в своем классе, принадлежавший к типу "Арли Берк" серии IIА, значительно усовершенствованному даже по сравнению с близким к идеалу прототипом, был, возможно, самой мощной боевой единицей во всей акватории Японского моря, в этом его командир практически не сомневался. Но все же он не был единственным военным кораблем в этих водах, над которыми, кажется, все еще витал призрак гремевших сто с лишним лет назад сражений, унесших жизни тысяч русских и японских моряков, и кэптен Лейк не желал, чтобы за ними последовали служившие под его началом американские парни, всем родам войск выбравший однажды флот.

Вертолет SH-60B "Си Хок" был уже давно извлечен из ангара в кормовой части корабля, заправлен, и, как только поступил приказ, девятитонная винтокрылая машина оторвалась от покрытия взлетно-посадочной площадки, взвиваясь в затянутое серыми тучами небо.

- Обстановка, лейтенант?

Офицер, сидевший перед огромным экраном тактической обстановки, расцвеченным метками надводных и воздушных целей, мог видеть все, что плавало или летало на удалении в несколько сотен миль. Его глазами и ушами был сверхмощный радар SPY-1Е, фазированные антенные решетки которого, укрепленные на скулах массивной рубки, непрерывно излучали в пространство киловатты энергии, концентрическими волнами, расходившейся во все стороны от эсминца. А сонар AN/SQS-53, скрытый под массивным обтекателем в носовой части судна, "просвечивал" ультразвуковыми импульсами толщу воды, лишая шансов остаться незамеченной любую подводную лодку.

- Японский корабль держится в своих территориальных водах, - сообщил офицер. - Он следует параллельным курсом и не пытается сократить дистанцию. Это эсминец "Асигара" класса "Атаго".

- Чтобы пустить нас на дно, им не нужно даже выходить из своей гавани, черт меня дери!

Кэптен Лейк чувствовал раздражение, а еще - неуверенность, хотя в последнем боялся признаться даже самому себе. Как и большинство американских военных, привыкших сражаться с заведомо более слабым противником, сейчас, когда схватка с равным и по техническому уровню, и по выучке, и, тем более, по боевому духу, врагом была более чем вероятной, командир американского эсминца растерялся. Сознавая это, он злился на самого себя и на своих правителей, щедро поставлявших японцам все новинки американского оружия, такие, как боевая информационная система "Иджис" или ракеты "Гарпун", которые эти желтые обезьяны старательно, и что самое печальное, качественно копировали.

- "Асигара" - новейший японский эсминец, по своим возможностям не уступающий "Арли Берку". Его радары - копия наших SPY-1, а ракеты SSM-1B - аналог "Гарпуна". "Японец" несет восемь таких ракет с дальностью действия сто миль, так что мы давно у них на прицеле.

- Наша ПВО справится с этой проблемой, сэр, - покачал головой лейтенант, слишком молодой, воспитанный в духе всемогущества Америки, ее превосходства над всеми и вся. - А затем и от японцев останутся только пятна мазута на волнах.

Японский эскадренный миноносец, точно зеркальное отражение американского корабля, следовал по его правому борту, в точности повторяя курс и все маневры "Уэйна Мейера". А по левому борту вот уже второй час мерцала еще одна отметка, обозначавшая южнокорейский фрегат "Инчхон". Новейший боевой корабль, один из лучших в своем классе, следил за действиями американцев с почтительного расстояния. Корейский капитан не рисковал сближаться с американским эсминцем менее чем на три десятка миль, но в современном морском бою при наличии современных радаров и крылатых ракет, таких, как корейские SSM-700K, которых на борту трехтысячетонного фрегата было аж шестнадцать штук, это ровным счетом ничего не значило.

- Две надводные цели на три-ноль-пять, - сообщил один из моряков, следивших за показаниями РЛС обнаружения надводных целей SPS-67(V)4. - Движутся встречным курсом, скорость двадцать два узла.

- Коммунисты пожаловали, - даже с каким-то облегчением догадался кэптен Лейк. - Сопровождать цели!

Военно-морские силы КНДР периодически напоминали о своем существовании, сейчас воплотившись в виде пары ракетных катеров проекта 205 еще советской постройки. Устаревшие морально и физически корабли, вооруженные старыми, недальнобойными и низкоскоростными ракетами, не представляли практически никакой угрозы, но командир "Уэйна Мейера" предпочитал предусмотреть все. Координаты новых целей были введены в системы наведения ракет "Гарпун", дремавших в транспортно-пусковых контейнерах, и теперь оператору систем вооружения оставалось лишь нажать кнопку, чтобы превратить "морскую мощь" северокорейцев в воспоминания. А эсминец ВМС США продолжал идти прежним курсом, спеша влиться в ударную группу, собиравшуюся сейчас возле русского Владивостока, стать еще одной фалангой того стального кулака, который мог уже теперь сокрушить вероломных японцев, вышвырнув их с берегов Сахалина прямиком в волны Тихого океана.

Эскадренный миноносец, разрезая волны клиперским форштевнем, точно острым лезвием, непоколебимо шел на север, сопровождаемый описывавшим широкие круги вертолетом. в очередной раз "Си Хок" снизился, зависнув над самыми гребнями волн, и оператор вооружения на его борту активировал магнитометр AN/ASQ-81(V)2. устройство, способное обнаруживать большие массы металла, каковыми, например, являлись подводные лодки, на значительной глубине, немедленно выдало сигнал контакта.

- Цель прямо под нами! - сообщил американский летчик командиру экипажа.

- Сбросить акустические буи!

В воду посыпались пенопластовые сферы, внутри которых находились компактные гидрофоны и передающая система. Сенсоры немедленно уловили шумы винтов укрывшейся в нескольких десятках метров под поверхность моря подводной лодки. Поиск соответствия по библиотеке акустических сигнатур занял считанные мгновения, и спустя не более, чем полторы минуты, взволнованный вахтенный офицер доложил кэптену Лейку:

- Сэр, "птичка" установила контакт с субмариной класса "Кило" в квадрате Чарли-три! Подлодка движется встречным курсом!

- Это русские, черт возьми! Они уже пытались пустить ко дну "Бенфолд" и хотят проделать то же и с нами! Передайте "птичке" приказ атаковать цель! Приготовить к бою ракеты "АСРОК"!

- Нет уверенности, что это именно русская подлодка, сэр!

- Когда они всадят нам в борт пару торпед, уверенности станет больше? Лейтенант, я не готов рисковать кораблем и командой! Уничтожить цель!

Одна за другой, две противолодочный торпеды "Марк-46" отделились от узлов внешней подвески вертолета SH-60B, войдя в воду в считанных десятках метров от вражеской подводной лодки. Через тридцать секунд акустические системы наведения обеих торпед захватили цель, и две стальные "рыбы", разгоняясь до предельной скорости в сорок пять узлов, ринулись на глубину, настигая свою жертву.

Командир подводной лодки "Юаньчжэнь-67" военно-морских сил Китая узнал об атаке за несколько мгновений до того, как торпеды настигли его корабль, но и этого времени хватило, чтобы сделать многое для спасения подлодки и ее экипажа, многое, но не все.

- Срочное погружение! Выпустить ложные цели!

Субмарина, построенная в России еще в прошлом столетии и принадлежавшая к проекту 877 "Варшавянка", буквально провалилась в пучину, уходя к самому дну и рассыпая вокруг себя ложные акустические цели. Никто на борту подлодки, возвращавшейся от берегов Сахалина, где она несколько суток подряд занималась разведкой, не ждал удара, и все же вбитые в подкорку долгими тренировками рефлексы заставили людей четко выполнять приказы.

Подводная лодка едва не врезалась в дно, до которого в узости пролива было лишь чуть больше двухсот метров. Одна из севших ей "на хвост" американских торпед ушла в сторону, наведясь на ложную цель, но боеголовка второй сдетонировала в паре метров от корпуса. Мощный удар сотряс субмарину от кормы до носа, обшивка прогнулась, и металл, не выдержав нагрузки, лопнул, впуская в отсеки сотни тонн ледяной воды. В последние мгновения своей жизни командир "Юаньчжэнь-67" успел отдать приказ выпустить к поверхности радиобуй, и короткая радиограмма умчалась по волнам эфира.

- Кэптен, сэр, мы фиксируем кодированную радиопередачу! - сообщил обслуживавший комплекс связи американского эсминца офицер. - Вероятно, сигнал бедствия!

- Черта с два я позволю им спастись. Это пираты, и наказание для них - смерть! Выпустить ракеты!