Прежде, чем на большей части США наступил новый день, в жизни страны произошло немало перемен. Посты вооруженных полицейских, порой действовавших совместно с национальными гвардейцами, встали на крупнейших автострадах, на въезде в крупные города, на мостах и плотинах. Натыкаясь на них, поток машин словно застывал, и водители нетерпеливо смотрели на оружие в руках этих уверенных в себе и суровых людей в униформе - черной, серой, синей или раскрашенной в "пиксельный" армейский камуфляж. Пилоты частных самолетов и вертолетов, ставших уже так же привычными, что и личные авто, с удивлением узнавали о запрете полетов над большей частью страны, в то время как в небе роились со стрекотом геликоптеры в черно-белой раскраске полиции или серых тонах, выдававших в них принадлежность к вооруженным силам. Люди в форме останавливали прохожих на улицах, врывались в номера мотелей, пакгаузы, гаражи.
Атмосфера тревоги и ожидания чего-то недоброго окутала огромную страну за считанные часы, хотя вслух никто ни о чем не говорил, а с телеэкранов лился поток привычных новостей. Но ничто уже не могло остановить тех, кто явился на американскую землю непрошеным, принеся с собой возмездие.
Глава 10
Южный Урал - Москва, Россия
30 ноября
Грохот взрывов, наконец, стих, и перестала дрожать под ногами земля. Тяжелые бомбардировщики ВВС США В-52 "Стратофортресс", в течение часа крутившие над кварталами Нижнеуральска смертельную карусель, щедро рассыпая над городом пятисотфунтовые бомбы, наконец, избавились от своего груза, и теперь легли на обратный курс, исчезая за горизонтом. Как всегда, бомбили с большой высоты, наугад, и это было по-настоящему страшно, ведь когда у падающей на город бомбы нет конкретной цели, ее жертвой может оказаться каждый. Люди, почти непрерывно слышавшие над собой гул чужих самолетов, перестали загадывать на будущее, просто радуясь каждому прожитому часу и понимая, что это лишь отсрочка неизбежного. Но пока они были живы, продолжали действовать.
Выждав еще минут десять и заставив себя поверить, что очередная бомбардировка закончилась, Олег Бурцев, толкнув в плечо Азамата Бердыева, произнес:
- Пора выбираться отсюда!
Партизаны пережидали авианалет в торговом зале бывшего универмага. Теперь это была просто бетонная коробка, заполненная рядами опустевших стеллажей и витрин. Лишь в подсобках можно было отыскать какой-то товар, совершенно не нужный никому из жителей обреченного города, но двое бойцов из отряда полковника Басова не собирались заниматься мародерством.
- Проверь-ка связь, - бросил Бердыев, сидевший до этого на корточках и теперь вставший во весь рост, разминая затекшие ноги.
Олег, вытащив из подсумка радиостанцию, щелкнул тумблером, и, услышав из динамика только треск и вой помех, отрицательно мотнул головой. Покидать укрытие было еще рано. Невидимая электронная завеса, опустившаяся на окруженный город, оставалась все такой же непроницаемой, отрезая Нижнеуральск от окружающего мира. Десятки станций РЭБ, размещенных американцами, взявшими город в осаду, по его периметру, непрерывно испускали потоки электромагнитных импульсов, "забивая" все диапазоны, превращая даже самые совершенные средства связи в бесполезный хлам.
Услышав хруст битого стекла за спиной, Бурцев обернулся и увидел выбравшегося откуда-то из лабиринта опустевших полок Гарри Хопкинса. Британский репортер был бледным и молчаливым, нервно бродя из стороны в сторону. Олег вполне понимал этого человека, зная, на какой риск шел иностранец ради того, чтобы спасти жизни нескольких тысяч защитников города, готовившихся вступить в свой последний бой.
- Еще рано, - ответил на так и не прозвучавший вопрос партизан, перехватив нетерпеливый взгляд англичанина. - Нет команды. Нужно ждать.
- Чего ждать? Когда вернутся самолеты и это здание сложится? Нас похоронят здесь заживо!
- "Бомберы" свое дело сделали и ушли, им только в один конец лететь из-под Северодвинска часов шесть. А если сейчас по твоей милости сунемся дуром, точно огребем, мама не горюй!
Пять дней почти непрерывных бомбежек превратили нервы в подобие туго натянутой струны. Тысячи людей засыпали и просыпались под рокот турбин в поднебесье и грохот взрывов, и, засыпая, никто не был уверен, что сможет проснуться живым, на этом свете. Город медленно но верно превращался в руины, улица за улицей, квартал за кварталом, погребая под собою своих защитников. Но те, кто оставались в живых, продолжали свою войну.
- Американцы войдут сюда лишь тогда, когда умрет под их бомбами последний из вас, - произнес Хопкинс, стоя возле витрины и глядя наружу, где сквозь завесу дыма и пыли проступали очертания домов. - Они разрушат все, спешить некуда. Сколько раз на город уже сбрасывали эти чудовищные бомбы МОАБ? Пять? Шесть?
- Восемь, - выдавил Бурцев, вспоминая, как сотрясалась в конвульсиях земля под ногами, когда очередная "вакуумная" бомба GBU-43A, "мать всех бомб", как прозвали ее сами американцы, достигала намеченной цели. Десять тонн смерти, разящей без промаха благодаря системе GPS. Каждый такой взрыв сметал с лица земли целый квартал, тела погибших просто сгорали в адском пламени, не оставляя после себя и пепла. Подвалы перестали быть надежной защитой, аэрозольная взрывчатка затекала и туда, выжигая изнутри укрытия и тех, кто пытался спастись в них.
Но город продолжал сражаться. Пока партизаны и британский журналист ждали, подираемые нетерпением, их товарищи уже начали действовать. Грохоча изношенным движком, по улице, огибая воронки от бомб, мчался мотоцикл "Урал" с коляской. Горожане, остававшиеся в своих квартирах вопреки постоянной опасности, изумленно провожали его взглядами. Выходить под открытое небо стало слишком опасно, американские беспилотники, оставаясь невидимыми, постоянно были где-то над головами, готовые в ответ на любое движение послать с многокилометровой высоты ракету "Хеллфайр" или бомбу с лазерным наведением, не разбирая, есть у мишени оружие в руках или нет.
Прогрохотав по пустынным улицам, "Урал" остановился, лихо развернувшись поперек дороги. Водитель и пассажир спрыгнули на землю, принявшись вытаскивать из "люльки" свой груз. На то, чтобы привести в боевое положение миномет 2Б14 "Поднос" у опытного расчета уходит совсем немного времени, вот и эти двое уложились в полторы минуты, соединив сошку, опорную плиту и полутораметровую трубу минометного ствола, при этом непрерывно озираясь. Водитель мотоцикла выставил поправки на механизмах наведения, приказав напарнику:
- Заряжай!
Трехкилограммовая мина скользнула в ствол, коснулась капсюлем ударника и через миг с хлопком взвилась, исчезая в сером небе, чтобы, преодолев чуть меньше четырех километров, разорваться возле цели, которую расчет не мог даже видеть. Операторы американской станции радиоэлектронной борьбы AN/GLQ-3B вздрогнули, выругавшись, когда рядом с их "Хамви" прогремел первый взрыв.
- Какого дьявола! - командир расчета распахнул дверцу внедорожника, широкая плоская крыша которого ощетинилась настоящим лесом антенн, и в этот момент вторая мина, прилетевшая из неведомого далека, разорвалась в нескольких шагах от него.
Волна осколков ударила в тело, перемалывая его в фарш, с грохотом забарабанила по бортам фургона, легко срезая антенны. Остальные американцы выскочили, бросившись со всех ног к ближайшему оврагу и слыша, как позади снова и снова рвутся мины.
Партизаны расстреляли полдюжины зарядов за минуту, выпуская их по заранее разведанным координатам. Капитан китайской армии Фань Хэйгао получил свои звезды на погонах недаром, умудрившись запеленговать вражеский постановщик помех с точностью до нескольких метров. Но ни он, ни минометный расчет еще не знали о том, насколько удачной оказалась их вылазка. Командир, стоило только последней из припасенных мин покинуть ствол, приказал:
- Уходим! Садись!
Оставив "Поднос" на позиции, оба вскочили в седла, и "Урал", выплюнув из выхлопных труб клуб сизого дыма, сорвался с места. А высоко над облаками уже заходил на цель ударный беспилотник MQ-9 "Рипер". Оператор, обычно лишь контролировавший параметры полета, проходившего в автоматическом режиме по заданному маршруту, перешел на ручное управление. Под его контролем сейчас находился уникальный разведывательно-ударный комплекс, способный вести поиск целей в любой время суток и в любую погоду посредство мультиспектральной электронно-оптической системы и бортового радара, поражая эти цели залпами ПТУР "Хеллфайр" и управляемыми бомбами "Пэйвуэй". И сейчас американский офицер ВВС готовил к пуску ракету.
- Цель в квадрате Зулу-два, перемещается в квадрат Янки-два, - тараторил он, точно рассчитанными движениями джойстика корректируя полет "дрона". Все походило на компьютерную игру, только по ту сторону экрана были живые люди. - Цель в захвате!
Луч лазерного прицела коснулся спины пассажира виляющего из стороны в сторону "Урала", затрепетав на ней, указывая цель готовой сойти с направляющей пусковой установки ракете AGM-114.
- Пуск! - И ракета, выпростав за собой огненный хвост, устремляется к цели, следуя точно вдоль лазерного луча, но в тот момент, когда до мотоцикла оставалось метров пятьдесят, "путеводная нить" исчезает, заставив оператора растерянно сообщить: - Сбой системы наведения! Срыв захвата!
Мотоциклисты только вздрогнули, когда американская ракета разорвалась, ударив в стену дома в ста метрах позади их. А затем "Урал" свернул в переулок, и пассажиры, скатившись с него, нырнули в гостеприимную сырую тьму подвала.
- Нужно уходить, - резко выдохнул в другом подвале Фань Хэйгао, подхватывая свой "лэптоп", соединенный с антенной. - Американцы могут обнаружить факт вмешательства! Я перехватил управление их беспилотником всего на несколько секунд, но этого вполне достаточно, чтобы засечь наше укрытие!
- Молодец, Ваня! - Полковник Басов обнял щуплого китайца, так, что у того, кажется, хрустнули кости. - У нас есть связь!
Радиоэфир вдруг очистился от помех, словно часть невидимой завесы, плотно окутывавшей город, спала.
Олег Бурцев вздрогнул, когда из динамика висевшей на плече рации вместо шелеста помех раздался четкий голос:
- Второй, я Первый, выдвигайтесь! Над вами чисто! Восточная окраина, по проспекту Либкнехта!
- По коням, бойцы, - крикнул партизан, получивший подтверждение, что рядом не крутится, уйдя за облака, вражеский БПЛА. Хватаясь за руль прислоненного к стене мотоцикла, кроссовой "Ямахи" ХТ-600Е, мечты любого подростка, он сообщил: - Есть "коридор"! Задачу все помнят? Довезем журналиста до ближайшего леса, если появятся патрули противника - отвлекаем на себя. Через город нас проведут по безопасному маршруту, в обход зон досягаемости боевых беспилотников. Все, мужики, погнали! Заводи!
Выкатив "байк" наружу, Олег толкнул рычаг кик-стартера, услышав треск двигателя. Рядом Азамат Бердыев уже заводил свою "Хонду", а еще двое бойцов, один из которых взвалил на спину вьюк со спаренными РПО-А "Шмель", седлали потертый "Юпитер". Бурцев прыгнул на сидение, скрипнувшее кожей, позади него устроился Гарри Хопкинс, и, партизан, обернувшись назад и крикнув сквозь рев мотора: "Держись крепче!", надавил на газ.
Они помчались, лавируя среди руин, оставшихся от добротных многоквартирных домов, огибая воронки, вырытые в асфальте снарядами и бомбами. Полгорода лежало в развалинах, кое-где улицы были полностью перегорожены грудами битого кирпича и бетонными плитами, но мотоциклисты находил лазейки. А капитан Фань Хэйгао, не отрываясь, смотрел на монитор, на который поверх карты города были наложены метки, обозначавшие вражеские ударные "дроны" MQ-1 и MQ-9, барражировавшие над Нижнеуральском. И время от времени из рации на плече Бурцева звучали команды, заставлявшие сержанта менять маршрут, уходя из "поля зрения" очередного беспилотника.
Мимо пролетали дома, большая часть которых была разрушена беспорядочно сыпавшимися из поднебесья вражескими бомбами, оставались позади перекрестки, где, точно монументы, возвышались закопченные "Абрамсы" с размотанными по асфальту гусеничными лентами, напоминание о недавнем штурме. Больше американцы предпочитали не рисковать, методично перемалывая город вместе с его защитниками с безопасной дистанции.
Олег Бурцев, возглавлявший небольшой отряд, только выругался от неожиданности, когда над головой с шелестом пролетели дымные стрелы НУРС, и впереди поднялась стена разрывов. Едва не уложив свою "Ямаху" на бок, он обогнул дымящуюся воронку. А оператор беспилотного вертолета Морской пехоты MQ-8А "Файр Скаут", выводил "дрон" в новый заход на цель. Расстреляв одним залпом все семь семидесятимиллиметровых ракет FFAR, он снял с предохранителя ПТУР "Хеллфайр", вонзив луч лазерного целеуказателя в силуэт мчавшегося сквозь оставшиеся от города руины мотоцикла и нажал кнопку пуска.
- Что за черт?! - Оператор выругался, поняв, что ракета AGM-114 и не думала покидать направляющую пусковой установки по правому борту беспилотника. - Отказ системы управления!
Внезапно переставший слушаться команд "дрон" продолжил полет по прямой, вдруг перестав подчиняться командам своего оператора. Поступавшие с наземной станции управления приказы вступали в неразрешимый конфликт с другими, источник которых находился где-то в гуще жилой застройки полуразрушенного города. Но партизаны, чертями несшиеся по окраинам Нижнеуральска, оставались в фокусе его бортовой электронно-оптической камеры "Brite Star II", хотя сопровождать цель оператор не мог.
- Дракон-шесть, противник в квадрате Новембер-пять, перемещается в квадрат Новембер-шесть!
- Принято, - немедленно отозвался командир артиллерийской батареи, чьи подчиненные уже суетились вокруг шестидюймовых буксируемых гаубиц М777, расположенных на безопасном удалении от города.
Новейшие орудия, облегченные по сравнению со старыми М198 почти вдвое, были способны, тем не менее, посылать обычный осколочно-фугасный снаряд на двадцать пять километров со скоростью пять выстрелов в минуту, накрывая огнем большую часть города. Партизаны сквозь треск моторов не могли услышать отзвуки выстрелов, и поняли, что попали на прицел лишь тогда, когда вокруг начали рваться сорокакилограммовые снаряды, перемалывавшие в крошку асфальт.
- Первый, я Второй, нас обстреливают! - Бурцев кричал, захлебываясь набегавшим потоком воздуха и слыша, как визжат вокруг осколки. - Первый, дайте новый маршрут! Первый, мать вашу!
- Сворачивай на Блюхера, дальше по Горького!
Выжимая газ до предела, Олег, едва не проскочивший поворот, вывернул руль, слыша, как тарахтят за спиной моторы - его спутники уверенно держались позади. Многоэтажные дома по сторонам сменились кирпичными коробками гаражей и автосервисов, затем потянулись заборы частных домов и дач, окруженных оплывшими грядками и жиденькими зарослями смородины и рябины, над которыми возвышались редкие яблони.
- Второй, я Первый, - снова зашелестело в динамике рации. - Пора! Вы вне зоны видимости! Пара минут, не больше!
Съехав на обочину, Бурцев, включив "нейтралку", обернулся к побледневшему от безумной гонки под градом вражеских снарядом Хопкинсу:
- Приехали! Дальше ножками, а мы пока тут пошумим, отвлечем! Ты хоть пленки свои не забыл?
- Флэшка, - поправил партизана репортер. - Все на флэшке. Нет, не забыл. Это Билли все снимал, совался в самое пекло. Он бы очень огорчился, если бы узнал, что рисковал зря.
- Значит так, англичанин, объясняю еще раз, в темпе. Сейчас идешь перпендикулярно этой дороге, до леса здесь полверсты, не больше. Компас-то при тебе? Отлично! Значит, по компасу четко на юго-восток, где-то пять-шесть километров, там будет деревня большая. Попробуй найти транспорт, тебе нужно убраться как можно дальше отсюда, пока американцы на блокируют дороги. И пока не окажешься в Москве, лучше не вспоминай, что ты иностранец!
- Я все помню, - успокоил своего напарника Гарри Хопкинс. - Думаю, смогу сойти за русского. И я дойду, не сомневайся, ради памяти Билли дойду!
- Ну, тогда с Богом, братишка! А мы тут пиндосов погоняем, сколько сможем!
- Прощай!
Спрыгнув с мотоцикла, Хопкинс, поправил висевший за спиной рюкзак с небольшим запасом пищи. Там также был термос с горячим чаем, флага с водой, и еще одна - со спиртом, настоящим, медицинским. Хлопнув по плечу Олега Бурцева, он одернул лямки и бодрой рысцой, прижимаясь к невысокому забору, двинулся в сторону леса, возвышавшегося на горизонте серой зазубренной стеной.
- С Богом, - одними губами прошептал партизан, а затем, выворачивая газ, махнул рукой, подавая знак озиравшимся по сторонам товарищам: - Поехали!
Взревели моторы, и три мотоцикла, виляя по пустому шоссе от обочины к обочине, помчались прочь из города, туда, где стальным заслоном стояли американские посты. Летевший вдоль пустой дороги беспилотный разведчик RQ-2C "Пионер" Корпуса морской пехоты обнаружил движение через пять минут, поймав в фокус своих камер вереницу мотоциклистов. Невооруженный "дрон" мог лишь наблюдать, но рядом уже находились и те, кто был способен одним ударом прихлопнуть горстку храбрецов.
- Второй, у вас гости, - снова ожила рация Бурцева. - Контакт через пять минут! Возможно, тяжелая "броня"! Идут навстречу!
Олег резко вывернул руль, и его мотоцикл, слетев с шоссе, перепрыгнул невысокий овраг с оплывшими стенками. Уложив горячую от такой бешеной езды "Ямаху" на бок, партизан сорвал с плеча пулемет, одновременно пытаясь второй рукой стащить трубу РПГ.
- Вы двое, к тем деревьям, - приказал Бурцев, когда к нему присоединились остальные бойцы. - Сидите тихо, пока мы не начнем. Как только янки ввяжутся, атакуйте с фланга. Не втягиваться в перестрелку! Залп - и отход! Не зевать!
Два партизана, тащившие вьюк с реактивными огнеметами, двинулись вглубь зарослей, обеспечивавших сейчас чисто символическую защиту. Белые маскировочные комбинезоны позволяли слиться со снегом, который за городом уже лежал толстым слоем, окутав окрестные поля и леса, но никак не спасали от инфракрасных камер. Вот только операторы, управлявшие кружившим где-то под облаками "Пионером" никак не могли избавиться от внезапно возникших помех.
Сам Олег устроил позицию за стволом поваленного дерева, используя его, как импровизированный, и достаточно надежный при этом, бруствер. Положив пулемет, заряженный, взведенный и снятый с предохранителя, по правую руку, Бурцев вскинул на плечо тубус одноразового РПГ-26.
Поднять стойку мушки и целик - дело нескольких секунд, и вот уже оружие готово к бою. Выстрел весившего лишь чуть менее трех килограммов гранатомета мог пробивать сорок четыре сантиметра стальной монолитной брони, и партизан уже успел убедиться, что это не просто рекламная уловка разработчиков. А рядом двое других партизан изготовили к бою свои PF-89, китайский аналог "Аглени", чуть более тяжелый, но и с повышенной бронепробиваемостью. Оставалось затаиться и ждать, и, судя по доносившемуся из-за леса звуку моторов, ожидание не должно было затянуться надолго.
Американцы, видимо, немало растерявшиеся от наглости партизан, устроивших вылазку в тот момент, когда, казалось, последних из них заживо погребают под завалами "летающие крепости", действовали быстро и не без размаха. Сперва на шоссе показалась острая "морда" БТР морской пехоты LAV-25, шевелившего из стороны в сторону стволом автоматической пушки. А за ним ползли, порыкивая дизельными движками, приземистые "Хамви" с дистанционно управляемыми турелями, развернутыми влево и вправо.
- Бойцы, гасим бэтээр! - решил Бурцев, уже поймав силуэт вражеской бронемашины в прорезь прицела. - Затем сразу назад, метров на сто пятьдесят. Там заляжем, прикроем наших!
Олег выждал несколько минут, пока американская колонна приблизилась на двести метров. Плавно повернулась плоская башня LAV - наверное, наводчик, у которого кроме обычного прицела был еще и тепловизор, заметил засевших на опушке партизан. Ствол автоматического М242 "Бушмастер" уже крестил их позицию, когда Бурцев громко приказал:
- Огонь!
Олег первым нажал кнопку спускового механизма, посылая в сторону противника реактивную гранату. От грохота выстрела заложило уши, но партизан видел, как три дымные стрелы, одна за другой, утыкаются в скошенный лобовой лист БТР, растекаясь по броне огнем. Рвануло так, что земля дрогнула, и партизаны увидели отлетающую в сторону башню. Сдетонировал боекомплект, с треском начали рваться двадцатипятимиллиметровые снаряды.
"Хамви", двигавшийся позади бронемашины, развернул в сторону партизан короткий тупой ствол автоматического гранатомета "Марк-19". Установленное на автоматизированной турели оружие управлявшееся изнутри, выпустило короткую очередь, и сорокамиллиметровые гранаты, рассыпавшись веером, разорвались в считанных шагах от позиции партизан.
- Отходим, - Олег, отбросив дымящий тубус РПГ, встал, подхватив с земли свой пулемет, и попятился назад. - Прикрываю!
Второй "Хамви", замыкавший колонну, выкатился на обочину. В его турели был установлен пулемет GAU-19/A пятидесятого калибра, и сейчас этот трехствольный "монстр" дал длинную очередь. Бежавший рядом с Азаматом Бердыевым партизан даже не вскрикнул, когда его тело разорвало пополам летевшими в упор пулями. Сам Бердыев упал в сугроб, слыша, как летят над ним, исчезая в гуще леса, свинцовые "осы", с треском прошивая стволы деревьев.
Бурцев, тоже вжимаясь в землю, дал длинную очередь из РПК-74М, но легкие пули лишь царапали вполне солидную броню "Хамви", огрызавшихся огнем. В этот момент что-то грохнуло в стороне, и выпущенная из "Шмеля" граната-капсула ударила в борт одного из автомобилей. Взрыв оторвал весивший пять с половиной тонн "Хамви" от земли, легко перевернув машину на бок.
Подползший к зарывшемуся в неглубокий сугроб Бердыеву Олег выдохнул:
- Давай, ходу отсюда! Живее!
Снова грохнул "Шмель", и взрыв поднял столб огня в нескольких метрах от уцелевшего американского "Хамви". Снова замолотил автоматический гранатомет, а водитель поспешно сдал задом, виляя из стороны в сторону и пытаясь так сбить прицел.
- Все, парни должны уже свалить, - решил Бурцев.
Азамат дернулся в сторону шоссе:
- Мотоциклы захватим!
- Сдурел?! Ножками давай, ножками! И живее, пока они все здесь артиллерией не перепахали!
За несколько десятков километров от места боя операторы, управлявшие кружащим над лесом "дроном", наблюдали за попыткой партизан скрыться. Американцам удалось "обуздать" свой беспилотник RQ-2, теперь исправно передававший на землю изображение с электронно-оптической камеры в видимом и инфракрасном спектре, против которого был бессилен довольно умелый камуфляж.
- Передаю координаты реактивной батарее! - один из морских пехотинцев принялся стучать по клавишам, вдруг удивленно вскинув брови: - Что за чертовщина?!
Цифры, отмечавшие положение противника, вдруг сменились. Операторы удивленно переглянулись, и один из них неуверенно произнес:
- Похоже, кто-то пытается взять управление на себя. Это террористы. Я слышал о таком и раньше. Русские взяли под контроль армейский "дрон", и даже, кажется, сбили с его помощью вертолет Сто первой дивизии где-то на севере!
- Дьявол! Но это же невозможно!
- Считалось, что невозможно. Выходит, мы были слишком самоуверенны. Русские посылают на беспилотник команды на обычной частоте, значит, можно засечь их!
Через несколько минут командир вертолета ЕН-60А "Квик Фикс-2", двигавшегося по замкнутому маршруту над западной окраиной города, получил новый приказ и изменил курс.
- Новая задача, - сообщил он экипажу. - Нужно обнаружить русский передатчик, работающий в диапазоне морпехов!
Американский вертолет представлял собой мощный комплекс радиоэлектронной разведки и подавления. Бортовые генераторы помех были призваны глушить радиосвязь в широком диапазоне частот, что и делали достаточно долго, вызывая бессильную злобу оборонявших Нижнеуральск партизан, вынужденных использовать вестовых и допотопные полевые телефоны. Но сейчас оператор станции радиоперехвата AN/ALQ-151 вел поиск вражеского передатчика, мощность сигнала которого была такова, что его просто невозможно было не заметить.
- Сэр, - он вызвал командира экипажа, находившегося в пилотской кабине. - Сэр, есть сигнал в квадрате Чрли-три. Передача на наших частотах, сэр!
- То, что нужно! Сообщи их координаты на землю!
Генерал Джеффри Клементс, прибывший в командный центр, который он едва успел покинуть, кровожадно воскликнул, даже не дослушав доклад офицера РЭБ:
- Этих ублюдков нужно взять живыми и притащить сюда! Тогда сразу отыщутся ответы на чертову уйму вопросов! Управлять нашими "дронами"?! Такое не каждый сумеет проделать!
- Я бы тоже с радостью познакомился с русскими умельцами поближе, сэр, но их позиции далеко от передовой. Очередной рейд приведет только к напрасным потерям. Их просто нужно уничтожить, пока наши "Предейторы" не нанесли ракетный удар по вашему штабу!
- Что мы можем использовать немедленно?
- В десяти милях от расположения передатчика террористов "ганшип" АС-130, сэр!
- Отлично! У "ганшипа" достаточно огневой мощи, чтобы перемолоть в мелкую щебенку целый квартал вместе с теми крысами, что прячутся в его руинах. Сообщите пилотам координаты цели. Покончим с ублюдками!
Тяжелый штурмовик АС-130U "Спуки" величаво кружил над облаками к югу от полуразрушенного города. В прочем, для него облака не были помехой благодаря бортовому радару и инфракрасной станции переднего обзора. Все четырнадцать человек экипажа пребывали в полурасслабленном состоянии, будучи почти уверены, что для них работы сегодня, как и в предыдущие дни, не будет. Противник ни разу за последние дни не пытался покинуть Нижнеуральск, вместо этого только глубже зарываясь под землю, где только и можно было спастись от непрекращающихся бомбардировок, сменявшихся артобстрелами. И потому АС-130, настоящая летающая батарея, пока всерьез не участвовал в боях - действовать над чертой города было опасно из-за угрозы зенитных ракет, а за его пределами просто не было целей для могучих "стволов".
- Я Громовержец-два, координаты получил, - офицер управления огнем отозвался на запрос с земли, довольно неожиданный. - Выполняю!
- Громовержец-два, сохраняйте предельную бдительность! У противника имеются ПЗРК!
Четырехмоторный "Спуки", по левому борту которого грозно топорщились стволы орудий, развернулся, направляясь к центральной части города. Под крылом уже проплывали превращенные в груду руин кварталы и пустынные улицы. Несколько оказавшихся вне укрытий партизан не представляли значения по сравнению с указанной целью.
- Готовы открыть огонь, сэр! - доложил наводчик, управлявший "главным калибром" АС-130, стопятимиллиметровой гаубицей М102, ствол которой шевелился, будто хоботок какого-то гигантского комара, принюхивавшегося к запаху жертву.
- Действуйте!
"Спуки" лег в пологий вираж, и огненный шар, покинувший ствол орудия, устремился вниз, врезаясь в крышу приземистого кирпичного здания. В грузовом отсеке "ганшипа" трудились заряжающие, вкладывавшие в камору гаубицы снаряд за снарядом, каждого из которых и по отдельности хватило бы, чтобы стереть с лица земли неказистую постройку.
- Движение у цели, - дожил офицер, наблюдавший за происходящим на земле посредством РЛС бокового обзора AN/APQ-180. - В пятистах ярдах севернее! Пять или шесть человек!
- Уничтожить! "Эквалайзер" - огонь!
Ожила пятиствольная автоматическая пушка GAU-12/U, обрушив на головы бежавших по переулку людей струю снарядов калибра двадцать пять миллиметров. Полковник Алексей Басов, едва успевший покинуть укрытие, сам не понял, как очутился в канализационном коллекторе за мгновение до того, как волна разрывов прокатилась по улице. Что-то свалилось сверху, упав к ногам партизана, и того едва не вытошнило, стоило только увидеть верхнюю часть тела китайского капитана Фань Хэйгао, которого перерубило пополам. Успев предупредить об опасности, сам он избежать ее так и не смог.
Облако дыма, перемешанного с каменной пылью, затянуло небо над кварталом, мешая наблюдателям с АС-130 оценить результаты своего труда. А через секунду им стало не до этого. Взвыла система предупреждения о ракетном нападении. Сразу две зенитные ракеты приближались к неповоротливому "ганшипу" с разных сторон, зажимая его в клещи.
- Сбросить ловушки! - скомандовал офицер управления огнем. - Набрать высоту двадцать тысяч футов! Максимальная скорость!
Устройства AN/ALE-40 выстрелили очередь ложных целей, загоревшихся в сером небе мерцающими огненными шарами, и одна из ракет изменила курс, пролетев мимо "ганшипа". Тяжелый самолет, весивший со всей своей "начинкой", с экипажем, боекомплектом почти восемьдесят тонн, разгонялся, живо карабкаясь наверх, туда, где ему не страшны будут ПЗРК, но все же вторая ракета, заходившая в хвост, оказалась быстрее. ЗУР взорвалась под одним из двигателей, и АС-130, утративший четверть тяги, сразу просел в воздухе.
- Еще ракеты, - сообщил оператор комплекса самообороны. - Одна справа! Две по левому борту!
- Вот дерьмо!
Инфракрасные ловушки, выстреливаемые во все стороны со скоростью пулемета, вспыхивали и гасли, но не все выпущенные партизанами ракеты удалось отвлечь. Еще одна "Игла" поразила другой двигатель. Осколки разлохматили обшивку плоскости. Самолет, став жутко неповоротливым, накренился, и, оставляя за собой в небе собой широкую полосу черного дыма, повернул к окраине города. Десятки партизан, выбравшихся из своих укрытий, провожали его взглядами, пока огромный "ганшип" не исчез за горизонтом, а затем из-за леса донесся раскат грома и где-то вдалеке вспух оранжево-черный огненный шар.
Олег Бурцев и Азамат Бердыев тоже застыли посреди заметенного снегом леса, и смотрели, как зачарованные, на падающий самолет. Эта заминка едва не стала роковой. Снаряд, разорвавшийся в паре десятков метров, заставил обоих вздрогнуть.
- А, черт, бежим! - Бурцев, зарываясь в сугробы, неуклюже двинулся к насыпи шоссе. - Давай в дренажную трубу!
Партизаны бежали, тяжело дыша, сплевывая вязкую слюну, подгоняемые звучавшими все чаще взрывами. Осколки срезали ветки с верхушек деревьев, роняя их на головы людей. Наконец Олег нырнул в тесную трубу, пронзавшую насквозь невысокую насыпь дороги. В тот момент, когда Азамат Бердыев, немного отставший, добрался до укрытия, очередной снаряд разорвался на обочине. Партизан вскрикнул, последним усилием затолкнув свое тело в бетонный зев трубы. Олег, подхвативший его, увидел кровь, залившую бедро. Из рваной раны, оставленной осколком, торчало мясо и жилы.
- Херня! - Бурцев ободряюще хлопнул по плечу бледного от боли напарника. - Сейчас промедол вколю, жгут наложу, и все будет путем! Держись!
- Мне теперь далеко не уйти.
- А далеко и не надо, мы почти добрались. Ничего, прорвемся!
- Знать бы, как там Хопкинс. Если он не дойдет, значит, все зря.
- У него друга американцы убили. Он должен дойти!
Сжавшись в своем ненадежном укрытии, партизаны замерли, дожидаясь, когда же утихнет свинцовая вьюга, беснующаяся над их головами. А в нескольких километрах от этого места водитель молоковоза, подпрыгивавшего на ухабистом проселке, выругавшись беззлобно, ударил по тормозам, когда прямо перед ним из зарослей вывалился человек, едва не упав под колеса.
- Жить надоело?! - Водитель высунулся из кабины, открыв дверь. - Эй, ты вообще в порядке?
Гарри Хопкинс, отдышавшись после стремительного и беспорядочного бега по зимнему лесу, кое-как выдавил из себя:
- Извини! Я спешил!
- На тот свет, что ли торопишься?
- О, нет! Наоборот, я должен жить, любой ценой! Слишком многое еще нужно успеть сделать!
Колхозник почесал затылок, а затем, услышав отзвуки канонады, донесшиеся со стороны Нижнеуральска, предложил:
- Дружище, тебя подвезти? Куда вообще бежишь-то? Садись, а то неспокойно становится!
- Спасибо! - Хопкинс проворно вскочил на подножку, втискиваясь в довольно тесную кабину. - Здесь американцы есть где поблизости?
- Они вокруг города стоят, на больших шоссе. На этом проселке ни разу не видал, потому и катаюсь здесь, рессоры ломаю. А что?
- Мне нужно туда, где их нет. И быстрее, пожалуйста!
Водитель снял свой побитый "газик" с ручного тормоза, дернул рычаг переключения передач, и машина, перевалившись через ухаб, неторопливо двинулась вперед. Несколько минут ехали молча, лишь шофер, молодой парень, для солидности, наверное, или просто по природной лени отрастивший усы и короткую бороду, все косился на своего нежданного пассажира. Наконец, не выдержав, он спросил:
- Ты не из города случайно?
- Из Нижнеуральска, да, - настороженно кивнул британец.
- Ну, братан, тебе и повезло! Говорят, там бандиты всех согнали в кучу, чтобы их не бомбили! Типа, заложников не тронут. Кое-кто, я слышал, пытался вырваться, да террористы уже на самой окраине перехватили. Я даже машины расстрелянные видел недалеко!
- Что за бред?! Откуда ты это взял?
- А что, не так, разве? - Водитель немного смутился. - В новостях каждый день рассказывают.
- Это американцы расстреливают всех, кто пытается покинуть город. И бомбят они без разбора. Они хотят уничтожить всех. Понимаешь меня? Всех!
- Так, а как же новости-то?
- Может быть, найдется все же тот, кто рискнет рассказать правду. А вообще, я в городе не видел ни одного человека с камерой. Все ваши журналисты торчат на базе под охраной американцев, так откуда же, черт возьми, они могут знать, что происходит в городе?!
Гарри Хопкинс почувствовал, что силы вдруг иссякли, словно кончился заряд в каких-то батарейках, за счет которого он и смог проделать весь этот путь. Репортер, крепко прижимая к себе рюкзак, откинулся назад, закрыв глаза, и сам не понял, как задремал. Очнуться же его заставил гудок приближающегося локомотива, тянувшего вереницу пассажирских вагонов на запад. На одном из них кое-как разлепивший будто свинцом налившиеся веки журналист прочел надпись: "Тюмень-Москва".
Дачу, затерянную в подмосковных лесах, среди вековых елей, дерзко вонзавших в небосвод свой острые вершины, охраняли получше, чем иную атомную электростанцию, это Ринат Сейфуллин знал точно. Чужих не подпускали и на десять верст, потому шоссе, стрелой прорезавшее лес, было пустым, и водитель его представительского седана "Мерседес" только и знал, что давить на газ. А позади, метрах в пятнадцати, как привязанный, держался "Гелендваген" с личными телохранителями - не ведомственной охраной, а проверенными, преданными только своему шефу людьми, которых новоиспеченный министр экономики России знал, как облупленных.
Мелькнул забор, высокий, со спиралью колючей проволоки, над которой торчали камеры видеонаблюдения, да не простые, а с инфракрасным каналом, так что не скроешься и ночью. Створки массивных ворот распахнулись, мелькнул в стороне охранник, высоченный парень в черной униформе, с новеньким пистолетом-пулеметом ПП-19-01 "Витязь-СН" на плече. Кортеж остановился в небольшом дворике, и Сейфуллин, не дожидаясь, когда телохранитель распахнет дверцу, выбрался из уютного, надежного нутра "Мерседеса", и, запахнув кожану. Куртку, бросился к дому, взбежав на крыльцо и громыхнув тяжелой дверью.
Генерал Аляев, с комфортом устроившийся в глубоком кресле, и развалившийся на небольшом диванчике Максим Громов поднялись при появлении хозяина особняка. Сейфуллин, пожав генералу первому протянутую ладонь, спросил:
- Что за спешка? Что стряслось?
- Стряслось, - усмехнулся бывший начальник ГРУ. - Поверь, оно того стоило. Максим, будь другом, кликни нашего гостя?
- Кого это вы сюда еще притащили? - нахмурился, то ли в шутку, то ли в серьез, Сейфуллин.
Громов, выйдя из гостиной, через минут вернулся в сопровождении какого-то мужчины. Тот был одет в непрезентабельный свитер и потертые джинсы, щетина на его ввалившихся щеках и подбородке готова была превратиться в бороду. Но, несмотря на это, лицо показалось знакомым Ринату Сейфуллину.
- Это Гарри Хопкинс, репортер "Би-Би-Си", - представил незнакомца Громов. - Последние несколько недель он провел в Нижнеуральске, в лагере партизан. Так сказать, на переднем крае. И то, что мистер Хопкинс видел там, очень сильно отличается от официальных новостных сводок!
- У меня есть репортаж, - подхватил британец. - Его снял мой напарник. Он погиб при бомбежке, когда американцы атаковали жилые кварталы. А эти кадры остались. Билли всегда старался хорошо делать свою работу. Это стоит увидеть. Не только вам - всем!
Посмотреть было где. Ринат Сейфуллин, периодически сбегавший от суеты в этот тихий уголок, обустроился с комфортом. В небольшой комнате отдыха отыскалась огромная, в полстены, плазменная панель с USB-разъемом. И как только на огромном экране возникли первые кадры, дергающиеся, нечеткие, потому что это очень сложно - снимать под обстрелом, ползая по-пластунски среди трупов и воронок от падающих беспрерывно снарядов, все умолкли. Лишь через полчаса мрачное напряженное молчание нарушил Максим Громов:
- Это действительно должны увидеть все. И не только здесь, в России, но по всему миру. Американцы не просто нарушили собственные обещания, которые дали публично, когда решался вопрос о размещении их войск на нашей территории. Это прямые доказательства военных преступлений, исполнители которых безнаказанно действуют на Урале, а организаторы, без сомнения, дергают за ниточки из Вашингтона.
- Боюсь, не найдется во всем мире тех, кто сумет призвать Америку к ответу за то, что творится ее именем, - вздохнул Сейфуллин. - Да, будет много шума, но и только. У нашей страны больше нет сил, чтобы сдержать американцев, а у тех, у кого силы есть, будь то Китай, к примеру, нет намерения вступать в прямое столкновение.
- Китайцы и так оказывают нам такую помощь, какую только могут, - возразил Громов, подавшись вперед. - Их солдаты сражаются в рядах партизан, этого, что, мало?
Министр экономики лишь скептически хмыкнул:
- Этим они и ограничатся, полагаю. Им важнее решить внутренние проблемы, чем ввязаться в войну с американцами, из которой Китай победителем может и не выйти.
- Немало внутренних проблем Китая и связано с американской оккупацией России, - встрял в перепалку генерал Аялев. - Например, резко упал объем поставляемого китайцам российского газа, заморожены многие проекты, связанные с экспортом нефти. Развивающаяся экономика, да еще такая динамичная, как в КНР, требует, помимо прочего, колоссальных затрат энергии, вам ли этого не знать, уважаемый господин Сейфуллин. Но дело даже не в позиции китайцев. Здесь, у нас, многие пребывают в растерянности. До того, как все началось, тема вторжения американцев беспокоила многих. Были написаны сотни книг, более или менее популярных, чьи авторы пытались предсказать, как все будет. Но реальность оказалась не тем, чего ждали. Никаких концлагерей, никаких массовых казней. Американцы заперлись на своих базах, так что многие миллионы наших граждан просто не видели вживую американского солдата. Да, по кому-то война прокатилась всей своей мощью, но иные места она просто не тронула. Сменились лица в официальной хронике выпусков новостей, и только. Мы призываем дать отпор оккупантам, но многие просто не понимают, за что им сражаться, ведь никто не угрожает их спокойному, мирному существованию. А теперь у нас есть то, что изменит сознание миллионов русских, ведь не трудно представить, что чеченские наемники, сжигающие заживо людей в церкви где-то далеко в тайге, завтра придут в твой город, твой дом.
- Мы и раньше пытались воздействовать на сознание, - пожал плечами Ринат Сейфуллин. - Делали вылазки на идеологическом фронте. Ролик о массовой казни в Некрасовке слили в Интернет. И что? Через несколько часов его просто удалили, на форумах появились тысячи комментариев, объясняющих, что это инсценировка, даже актеров похожих отыскали и выложили их фото рядом с фотографиями "духов" и расстрелянных жителей. Нет, пока нам и мечтать нечего, чтобы переплюнуть американских спецов по психологической войне!
- Все это чепуха, ваши ролики на "Ютюбе"! Интернет-провайдеры в кулаке у янки, запросто можно блокировать любой сайт, куда мы пытаемся пробраться, это же их вотчина, их территория. Это тупиковый путь. Мы все пытались пробраться "черным ходом", а нужно-то было ломиться в "парадное крыльцо"! То, что нам привез, рискуя собственной жизнью, господин Хопкинс, вся страна, весь континент должны увидеть на экранах своих телевизоров, и комментировать эти кадры будут не безликие блоггеры, а те, чье слово имеет силу закона даже в нашем беззаконье. Пришла пора выйти из тени! Пусть весь мир увидит, что Россия жива и продолжает сражаться!
Ринат Сейфуллин от неожиданности замер, округлив чуть раскосые татарские глаза.
- Вы полагаете, товарищ генерал, пора поднимать восстание? - Он, наконец, справился с растерянностью.
- Сейчас тысячи наших братьев сражаются с настоящим врагом и гибнут каждую секунду, и, если станем ждать, они все падут, так и не поняв, за что умерли. Десятки тысяч ждут приказа, готовые сорваться с цепи, но, чем дольше затянется их ожидание, тем больше возникнет сомнений. Каждый успеет задать себе вопрос: "А стоит ли мне умирать, стоит ли променять уютный дом, который никто и не думает разрушать или отнимать, на сырость и смрад братской могилы?". И, поверьте, многие решат, что смерть за "великую и свободную Россию" - не совсем то, о чем они мечтают. Сейчас они готовы идти в бой, но сомнения крепнут. Пройдет неделя, месяц, год - и мы останемся в одиночестве. Сейчас - или никогда! У нас есть теперь то, что заставит встряхнуться весь русский народ, и сотни тысяч тех, кто боится, кто сомневается, вступят в наши ряды!
- Только нужно все делать быстро, - заметил Максим Громов, взгляд которого засиял при словах бывшего начальника ГРУ. - Американцы могут уже идти по следу Хопкинса. Мы готовились к этому достаточно давно, пришел черед действовать!
Они, те, кто собрался за отгороженной от окружающего мира высокими заборами и плотными рядами охраны даче, в отличие от многих сомневающихся, все решили для себя давно и навсегда. И начали действовать.
Внеочередное заседание Временного Правительства началось в неполном составе. Не меньше трети кресел за длинным столом пустовало, но Валерий Лыков не обратил на это никакого внимания. Бывший министр обороны, сменивший после внезапного и не вполне добровольного повышения в должности сменивший мундир со всеми регалиями на гражданский костюм, но забывший поменять повадки кадрового "сапога", встал, и, опираясь на сжатые кулаки, произнес, напрягая связки:
- Тишина, господа министры!
Шепотки в просторном зале, сверкавшем мрамором, позолотой и красным деревом, мгновенно стихли. Члены правительства, большинство из которых армию видели только по телевизору, с опаской относились к кадровому офицеру, зарабатывавшему медали и ордена отнюдь не на парадах.
- Господа, возникли непредвиденные обстоятельства, требующие нашего незамедлительного решения, - медленно, чеканя слова, произнес Лыков, обводя тяжелым взглядом настороженные, растерянные лица, утративший было лоск и самодовольство. - Вам известно, что американцы, нарушая взятые на себя обязательства, проводят военную операцию на Урале против так называемых "партизан". Туда стянуты значительные силы, не менее двадцати тысяч солдат, сотни танков и боевых машин, штурмующие город. И все это происходит в "информационном вакууме". При штабе операции действует всего три российские съемочные группы, которые непрерывно в этом штабе и находятся, практически под арестом. Долгое время мы не знали, что там делают американцы. Но благодаря храбрости одного человека, британского репортера, сумевшего выбраться из осажденного города, нам стало известно то, от чего лично у меня мурашки идут по коже. Прошу, господа, в папках на ваших столах кадры, снятые журналистами "Би-Би-Си", один из которых погиб, выполняя свой профессиональный долг.
Раздался шелест бумаги. Несколько секунд министры, те, в чьих руках была сосредоточена вся полнота власти в стране, вернее, та толика власти, которую им любезно разрешили американцы, приглядывавшие за всем из-за стен базы в Раменском, молча перелистывали отпечатанные на большом формате фото. Наконец, Николай Фалев, не выдержав первым, воскликнул, сдабривая свою речь крепким матом:
- Это недопустимо! Здесь улик на два трибунала в Нюрнберге! Это геноцид!
- Не думаю, что кто-то посмеет сейчас судить американцев, кишка тонка у международного сообщества, - мрачно фыркнул Лыков. - Но в целом вы правы. Американцы убивают наших граждан, безнаказанно и без разбора. Наносят прицельные удары по бомбоубежищам с женщинами и детьми, ковровыми бомбардировками с больших высот сметают целые кварталы, расстреливают беженцев, при этом, заявляя на весь мир, что их удерживают в заложниках русские террористы. Этому нужно положить конец! вышвырнем чужаков прочь, а если не захотят уйти миром - похороним их всех, раз уж им так дорога русская земля!
- Вы собрались снова объявить войну Америке? Когда их войска стоят в паре часов пути от кремлевских стен? Вы рехнулись! Это нас похоронят в общей могиле!
- В братской могиле, господин министр финансов, - усмехнулся глава Правительства. - Но вы не правы, уверяя, что там похоронят именно нас.
Распахнулись массивные двери, в зал, под перепуганные возгласы министров, ворвались люди в черной полицейской униформе, в масках, бронежилетах. Увидев в их руках оружие, солидные господа сразу стушевались, стараясь сделаться как можно более незаметными. А спецназовцы под одобряющим взглядом Лыкова просто хватали холеных людей в дорогих костюмах, так, что ткань жалобно трещала, разрываясь по швам, и буквально выволакивали их прочь.
- Агнцев от козлищ мы отделили, - усмехнулся министр, дождавшись, когда люди с оружием уйдут, аккуратно закрыв за собой двери. - Тем, кто остался, я могу полностью довериться, господа. и сейчас, здесь, надо разработать план действий. И реализовать его мы должны немедленно! Пора освободить Россию от захватчиков!
- Да нам же просто нечего противопоставить американцам!
Вместо Лыкова ответил глава МВД:
- А в этом вы ошибаетесь. На базе в Раменском находится не более пятнадцати тысяч американских солдат, если не считать всякий технический персонал - их основные силы дислоцированы на севере, в зоне строительства нефтепровода, на Дальнем Востоке, но, прежде всего, находятся на Урале, и вернуться в Москву быстро они не сумеют. К тому же мы зафиксировали за последние сутки взлет не менее двадцати тяжелых транспортных самолетов, уходящих курсом на юг, наверняка в Саудовскую Аравию, где янки сейчас встряли всерьез. А у нас только в столице более пятидесяти тысяч полицейских, и, поверьте, оружие они носят не для красоты. И каждому из них я доверяю целиком и полностью, в особенности, начальнику городского управления внутренних дел, который начнет действовать, как только получит команду. Его подчиненные в течение часа возьмут под усиленную охрану все важные объекты, прикроют их надежно. Но наша главная ударная сила - это отдельная оперативная бригада, созданная на базе Софринской Двадцать первой бригады Внутренних Войск. Почти четыре тысячи солдат, оснащенных и обученных по армейским стандартам. У них на вооружении имеется легкая бронетехника, боевые вертолеты Ми-8, противотанковые и зенитно-ракетные комплексы, и каждый из этих парней за плечами имеет реального боевого опыты на десятерых американцев. И они готовы выполнить любой приказ. С первых дней американской оккупации мы создавали новую армию и готовили ее к предстоящим боям, и теперь пришла пора пустить ее в дело. И каждый наш солдат выполнит полученный приказ!
- И с чего начнем? - поинтересовался глава Министерства связи, все еще пребывавший в растерянности. - Вокзалы, почта, телеграф, как завещал великий Ленин.
- Однозначно, - без намека на усмешку кивнул Лыков. - Но во времена нашего всенародно любимого вождя не было еще телевидения. С него, пожалуй, и начнем. Итак, господа, мы снова в состоянии войны, с этой самой минуты, и спрашивать с каждого, а также наказывать тех, кто не оправдает моего доверия, я буду по его законам!
А через двадцать минут кортеж Валерия Лыкова под вой сирен патрульных машин дорожной полиции, сопровождавших вереницу черных "Мерседесов", пролетев по московским улицам, подъехал к телецентру Останкино. Первое, что бросилось в глаза выбравшемуся из бронированного нутра лимузина министру - угловатые силуэты боевых машин, тут и там возвышавшихся над припаркованными перед входом легковушками. БТР-80 и "Тигры" столичной полиции взяли вонзавшую свой шпиль в небо телебашню в плотное кольцо. Оказавшиеся рядом прохожие в панике бежали, увидев направленные в их сторону стволы крупнокалиберных пулеметов и множество людей с оружием.
- Все готово, господин министр, - к Лыкову подскочил плечистый седой человек с полковничьими погонами и висевшим на плече компактным АКС-74У. Он торопливо приложил широченную мозолистую ладонь к скатанной на лбу шапочке-маске. - Можно начинать хоть сейчас. Мои бойцы контролируют все подходы и внутренние помещения.
- У нас будет немного времени, считанные минуты, прежде чем спохватятся американцы. В Раменском десятки боевых самолетов. Телецентр могут просто разбомбить.
- На ближайших зданиях стрелки с ПЗРК. - Полковник и сам понимал, что этого мало, что "Стрела" или "Игла" не сможет помешать выполнить свою задачу истребителю, летящему на высоте десять тысяч километров вдвое быстрее звука.
В коридорах телецентра было непривычно тихо. Персонал забился по углам, с опаской глядя на бойцов в армейском камуфляже или черных комбинезонах полицейского спецназа, скрывавших свои лица под масками и не выпускавших из рук оружия. Кое-кого уложили в пол лицом прямо в коридорах. Лыков, увидев это, лишь досадливо поморщился. Но в студии люди были. Только что они готовились к очередному выпуску новостей, а теперь растерянно глядели на главу Правительства, появившегося в сопровождении группы офицеров.
- Это их главный технический специалист. - Седой полковник указал на бледного от испуга человека, кажется, только сейчас понявшего, что это вовсе не террористы захватили телебашню.
- Мне нужен эфир одновременно на всех каналах, - начал без прелюдии Лыков. - Прямой эфир. И по спутнику тоже, хотя бы на ближайшие страны.
- Это возможно, если другие каналы приостановят свое вещание, - неуверенно произнес телевизионщик.
- Они приостановят. - Лыков усмехнулся, представив, как в другие студии сейчас врываются люди с оружием, укладывая на пол дикторов, редакторов и прочую братию, просто ломая аппаратуру ударами прикладов. А обыватели, сидевшие в своих домах перед телевизорами видели, как картинка на экране вдруг сменяется пустотой.
- Все готово, - наконец сообщил работник телецентра. - Можем начинать!
- Мне нужен прямой эфир, несколько минут, а затем ставьте вот эту запись. - Министр протянул компакт-диск с кадрами, снятыми в Нижнеуральске покойным Уильямом Бойзом.
Валерий Лыков уставился исподлобья в черный объектив телекамеры, и, дождавшись взмаха оператора, заговорил, четко, неторопливо, стараясь не думать о выруливающих на взлет F-16 с полной боевой нагрузкой. Главное - успеть сказать все, что хотел, а что будет потом уже не так важно.
- Граждане, - произнес министр, которого в этот момент видели миллионы людей, не только в России, но и в тех странах, где смотрели российские спутниковые каналы - телевещание американцы на свои спутники переводить не стали. - Россияне, братья и сестры. Я обращаюсь к вам из студии в Останкино, к тем, кто считает себя патриотами. Мы долго терпели присутствие чужаков на своей земле. Мы поверили американцам, лживо заявлявшим, что они здесь для помощи нам, что они никогда не вмешаются в дела нашей страны. И вот на Урале идет настоящая война, в которой каждый день гибнут сотни, тысячи наших сограждан. Американцы говорят, что помогают нам бороться с террористами. А я скажу вам - там нет террористов, во взятом в нерушимое кольцо осады Нижнеуральске. Там есть настоящие патриоты, отстаивающие свободу России не на словах, а с оружием в руках. И умирающие во имя этой свободы. Я призываю вас придти им на помощь. Кто может, берите в руки оружие и сражайтесь за нашу свободу, за наше общее будущее, за счастье ваших родных и любимых. С этой минуты от лица России и ее народа я объявляю войну Америке, хотя в этом нет нужды - война уже идет, и начали ее не они. Отважный человек, не россиянин, но сделавший для России намного больше, чем каждый из нас, ценой своей жизни позволил увидеть, что творят незваные чужаки на нашей земле. И вы сейчас увидите все это. Без купюр. Без цензуры. Гибнут люди без всякой вины, без причины, просто потому, что искренне любят свою родину. И их смерти должны быть отмщены. Враг должен уйти с нашей земли или умереть здесь. Во имя этого я, Валерий Лыков, готов сам принять смерть, если только кровью смогу смыть позор предательства, на которое я пошел, приняв власть из рук американцев. Но все, что я и мо люди сделали за эти месяцы, мы сделали во имя России. Россия будет свободой!
Снова жест оператора, означавший, что в эфир пошла запись. Полковник из Внутренних Войск подскочил к министру:
- Наблюдатели сообщили, что сюда приближаются американские вертолеты!
- Началось! - Лыков оскалился: - Недолго раскачивались, молодцы!
- Я бы советовал вам уходить. Здесь сейчас будет жарковато!
- Обеспечьте эвакуацию персонала! Надо спасти людей!
- А как же трансляция?
- В других студиях готовы выйти в эфир, если уничтожат телецентр!
Валерий Лыков все же успел покинуть студию, выбравшись на свежий воздух. Взявшие его в кольцо бойцы спецназа Внутренних Войск выставили во все стороны стволы автоматов, готовые встретить любого врага лавиной огня. Полковник, указав на БТР с распахнутыми люками, предложил, выдавив из себя напряженную усмешку:
- Воспользуйтесь нашим транспортом! Для вас, вроде, привычно?
- Вы что-то напутали, - ухмыльнулся Лыков. - Мне Т-62 всех любимей и милей!
- Найдем, товарищ маршал, - невозмутимо кивнул офицер. - А пока уж что есть!
Протискиваясь в тесноватый проем люка, министр увидел далеко на горизонте быстро увеличивавшиеся в размерах черные точки, похожие на жирных мух. Американские вертолеты уже заходили на цель. С крыши одной из высоток взвилась, оставляя в небе четкий след, прямую белую черту, зенитная ракета. Полковник-"внутряк" дернул заглядевшегося Лыкова за пиджак:
- "Гости" на подходе! Убираемся отсюда!
Министр едва успел плюхнуться на жесткое сидение, когда оглушающее взревел работавший до этого на холостых оборотах дизель, и громада БТР рванула с места так резко, что глава правительства едва не оказался на дне десантного отсека.
- Жми! - Полковник крикнул вцепившемуся в рычаги водителю сквозь рык работающего мотора. - Гони, боец!
Выруливая с парковки, боевая машина зацепила "Мерседес", со скрежетом врезавшись в него и сминая лакированный борт своим заостренным носом. А затем снаружи раздался чудовищный грохот, проникший под броню. Офицер, прильнув к прибору наблюдения, выругался. Чувствуя, как трясется, словно в конвульсии, всеми своими четырнадцатью тоннами веса БТР, Лыков, услышав злобно-испуганное "Куда, идиот?!", рванулся к люку, и, откинув бронированную крышку, увидел пугающее своей грандиозностью зрелище.
Останкинская башня переломилась пополам, и ее шпиль в клубах пыли заваливался, нависая над парковкой. Обломок размером с половину малолитражки упал рядом с бронемашиной, и по корпусу ударили каменной шрапнелью осколки. Проворно нырнув внутрь и снова оказавшись под защитой нескольких тонн стали, премьер-министр расслабленно выдохнул, лишь сейчас почувствовав, как по рассеченном лбу струится кровь, заливая глаза.
Генерал Мэтью Камински ударил по пульту кулаком, выключая телевизор. Пластик жалобно хрустнул, а замерший позади штабной офицер, сглотнув, неуверенно сообщил:
- Это по всем русским телевизионным каналам уже минут пятнадцать, сэр. И по спутниковым тоже. Трансляция на всю территорию России и на большинство стран Европы. После короткого выступления министра Лыкова пошли кадры из Нижнеуральска безо всяких комментариев. И кто-то уже загрузил их в Интернет, на десятки сайтов.
- Дерьмо!
Командующий американским контингентом в России выругался, опустив сжатый кулак на стол. Он мотнул головой, отгоняя мелькавший перед внутренним взором картинки. Ряды трупов на тротуаре возле дымящихся воронок на руинах бомбоубежища сменялись расстрелянными машинами с беженцами возле блок-поста Морской пехоты.
- Сейчас русский министр находится в телецентре Останкино, генерал, сэр!
- Направить туда авиацию! Сейчас же! Все там сровнять с землей! Всех уничтожить! Пора покончить с вероломными ублюдками!
- Сэр, вероятно, нужно запросить санкцию Вашингтона на применение силы, - неуверенно предложил адъютант генерала. - Бомбовый удар по такому мегаполису - это же...
- К дьяволу Вашингтон! Сделаем все сами и доложим об успешной операции! выполняйте мой приказ, майор!
Экипажи ударных вертолетов AH-64D "Апач Лонгбоу" Двести двадцать девятой бригады армейской авиации заняли места в кабинах через десять минут после того, как поступила команда на взлет. Винтокрылые машины с подвешенными под крылья ракетами стояли в полной готовности на летном поле аэродрома Раменское. Несколько десятков секунд на запуск двигателей и торопливую проверку бортовых систем - и три восьмитонных геликоптера разом легко оторвались от "бетонки", направляясь на северо-запад, в сторону Москвы.
- Возьмем восточнее, - приказал командир группы, когда авиабаза, на которой уже суетились техники, готовившие к взлету тактические истребители F-16, осталась позади, а на горизонте можно было безо всякой оптики увидеть столичные высотки. - Обойдем жилые кварталы, к цели выйдем с севера!
Выли газотурбинные двигатели "Дженерал Электрик" Т-700, раскручивая пятнадцатиметровые винты, и вертолеты на максимальной скорости с треском и воем мчались над пригородами Москвы. Телебашня, похожая на тонкую иглу, пронзающую небо, даже с нескольких километров производила вечатление, служа отличным ориентиром для пилотов. Командир ведущего "Апача", которому полеты над Москвой были не в новинку, снял с предохранителя оружие, когда до цели оставалось менее пяти миль, убедившись в готовности своего арсенала - восьми управляемых ракет AGM-114L и тридцати восьми реактивных снарядов FFAR в двух девятнадцатизарядных пусковых установках.
- Группа, приготовиться, - пилот коснулся кнопки пуска ракет кончиками пальцев. - Бьем по средней части башни! Выпустить "Хеллфайры"!
Две ракеты залпом вышли из пусковых установок, уходя к цели, подсвеченной лазером. Ведомые, державшиеся справа, выпустили еще четыре ракеты, почти одновременно врезавшиеся в башню, впившись в каменную облицовку струями огня кумулятивных боеголовок.
- Командир, на девять часов на крыше движение! - Оператор вооружения, сидевший в передней кабине, первым увидел группу людей на крыше высотного дома по правому борту. - Черт, у них ЗРК!
Яркая вспышка сопровождала пуск ракеты, и пилоты "Апача" увидели дымный след приближающейся ракеты. Американский летчик резко рванул рычаг управления, бросая свой вертолет в крутой вираж. Вокруг вспыхнули, рассыпая шлейф искр, тепловые ловушки, очередями выстреливаемые устройствами М-130. Инфракрасная ГСН зенитной ракеты комплекса "Игла" захватила одну из них, дав экипажу атакованного вертолета пару лишних секунд.
Командир экипажа, переключив управление оружием на нашлемную систему целеуказания IHADSS, обернулся в сторону высотки, и, дождавшись, когда установленная на подфюзеляжной турели автоматическая пушка М230А1 развернется параллельно его взгляду, нажал на гашетку. Поток осколочно-фугасных снарядов М799 калибра тридцать миллиметров брызнул из-под плоского брюха "Апача", сметая горстку партизан с крыши здания.
Еще одна вспышка заставила оператора испуганно закричать:
- Ракета на два часа! Еще одна!
Не меньше десятка зенитных ракет взвились в небо с крыш ближайших зданий и просто с московских улиц, настигая отчаянно маневрировавшие вертолеты. В небе вспыхивали ложные цели и вспухали облачка взрывов боеголовок ракет. Крутившийся вокруг своей оси "Апач" сильно тряхнуло, в кабине взвыла сигнализация, полыхнула тревожным красным светом приборная панель.
- Поврежден левый двигатель! - Командир экипажа щелкал тумблерами, отключая подачу топлива. - Теряю контроль! Черт, мы падаем!
Вертолет трясся мелкой дрожью, над головами что-то дребезжало, мир вокруг завертелся безумной каруселью. Еще одна "Игла" настигла его, когда до земли оставалось метров сто. "Апач" снова тряхнуло, когда поток осколков разорвал обшивку, добираясь до редуктора хвостового винта.
- Приготовиться к жесткой посадке! - Командир экипажа ухватился за подлокотники кресла. - Держись!
Когда дымившийся "Апач", разорвав натянутые над улицей густой сетью провода, рухнул на асфальт, летчиков тряхнуло так, что оператор прикусил себе язык, закричав от боли, а его напарник, ударившись затылком о заголовник, потерял сознание. Продолжавшие вращаться лопасти врезались в фонарный столб, разлетаясь на множество острых, похожих на клинки обломков.
Открыв створку люка, оператор, кое-как расстегнув притянувшие его к креслу ремни, вывалился на замусоренный асфальт, как мешок картошки. Чувствуя, как уходит из-под ног земля, американец сперва встал на четвереньки, затем кое-как поднявшись в полный рост. Он сбросил с головы тяжелый шлем, все-таки защитивший череп от серьезных травм при экстремальном приземлении. Пилот, в глазах которого двоилось, огляделся по сторонам. Вокруг собирались люди, разбежавшиеся, кто куда, когда подбитый вертолет появился над улицей, и теперь осторожно подбиравшиеся поближе, замыкая лежавший на боку "Апач" в живое кольцо.
- Ублюдки, пошли прочь! - Пилот дрожащими руками вытащил из кобуры увесистую "Беретту-92", выстрелив в сторону толпы четырежды и увидев, как люди в едином порыве отшатнулись назад. Кто-то, невидимый, вскрикнул от боли, на асфальте остались яркие брызки крови. - Прочь, выродки, черт вас возьми!
Горожане, обычные мирные жители, если судить по внешнему виду, в том числе немало женщин и еще больше подростков, отпрянули, но никто не побежал. Летчик тем временем открыл люк командира, тряхнув своего напарника за плечо:
- Гарри, очнись! Мать твою, приди в себя!
- Джон, какого черта? - Командир экипажа, лицо которого было залито кровью, с трудом открыл глаза, скользнув по фигуре своего оператора мутным взглядом. - Мы сели?
- Если это можно так назвать. И сейчас мы в центре чертова мегаполиса, в окружении гребанных миллионов русских! Надо делать ноги, Гарри!
- Спасатели наверняка на подходе. Нас скоро вытащат отсюда.
- Посмотри по сторонам, Гарри! Нас сейчас разорвут на куски! Давай выбираться отсюда!
При помощи своего напарника, командир выбрался из искореженной кабины, первым делом вытащив оружие, тяжесть которого, оттягивавшая руку, мгновенно придала сил.
Толпа, похожая на тысячеглавого хищного зверя, затаившегося перед прыжком, расступилась, пропуская американцев, но в спину им полетели камни и жестянки из-под пива. Обернувшись, оператор увидел нескольких мальчишек, что-то кричавших вслед. Вскинув пистолет, он несколько раз часто нажал на спуск, чувствуя резкие толчки отдачи и увидев, как один из нападавших завалился навзничь с дырой в груди, а еще один, которому девятимиллиметровая пуля угодила в плечо, закричал от боли.
В толпе мелькнули фигуры в серо-синей форме русской полиции. Один из стражей порядка вскинул короткий автомат, и оператор крикнул:
- Гарри, в укрытие! За вертолет!
По фюзеляжу "Апача", за который успели нырнуть пилоты, ударили пули. Оператор, высунув руку, несколько раз выстрелил наугад, пытаясь отогнать противника. Неожиданно гул турбин обрушился на квартал из поднебесья, и люди, испуганно вжимая головы в плечи, бросились врассыпную. Никто так и не смог рассмотреть в вышине силуэты четырех истребителей F-16C "Файтинг Фалкон", молнией промчавшихся над Москвой, зато все в подробностях видели последствия их стремительной атаки.
Каждый из летевших со скоростью звука "Боевых соколов" сбросил по две управляемые пятисотфунтовые фугасные бомбы GBU-38 с высоты четырех тысяч метров. Три из них прошли мимо цели из-за сбоя спутниковой системы наведения, но остальные легли точнее, поразив телебашню Останкино. Тысячи москвичей, оказавшиеся в эти минуты на улицах, видели, как шпиль, взметнувшийся высоко в небо, качнулся, а затем, окутавшись дымом и пылью, переломился пополам.
- Будь я проклят! - Командир экипажа "Апача" без опаски высунулся из-за укрытия, во все глаза глядя на медленно заваливающуюся набок башню.
- Гарри, бежим отсюда! Скорее! Шевели ногами!
Пока обступившая вертолет толпа приходила в себя, оба пилота со всех ног рванули по какому-то узкому переулку, распугивая оказавшихся на пути прохожих криками и выстрелами. Они выскочили на широкое шоссе, по обе стороны которого возвышались многоэтажки с яркими рекламными плакатами.
Рев моторов заставил американцев остановиться, тревожно озираясь. По улице, бесцеремонно раздвигая легковушки и маршрутные такси, катил бронетранспортер, облепленный вооруженными до зубов солдатами.
- Джон, не стой, шевелись! - Командир экипажа первым пришел в себя, кинувшись обратно в переулок. - Беги!
Бронемашина, подрезав поток авто, вырулила на тротуар, с нее спрыгнуло несколько человек, кинувшиеся вслед за летчиками со сбитого "Апача". Оператор, остановившись, выстрелил в их сторону, давя на спусковой крючок, пока затвор его "беретты" не встал на задержку, сигнализируя о том, что магазин опустел.
Небольшая круглая башенка русского БТР развернулась, качнулись, опускаясь, спаренные стволы пулеметов, и длинная очередь стегнула свинцовым бичом по асфальту, сметя с него две фигурки в летных комбинезонах. Один из бойцов Внутренних Войск, держа наготове свой АК-74, подошел ближе, бросив на окровавленные трупы короткий оценивающий взгляд, и тотчас кинулся к своей машине. Он едва успел взобраться на броню, как взвыл дизель, срывая с места многотонную громаду бронетранспортера. С окраины города уже доносился частый треск автоматных очередей, порой полностью заглушавшийся взрывами, и небо постепенно затягивал черный дым.
Старший сержант московской полиции Александр Колобов вместе с другими патрульными коротал время в дежурке под чай и байки, когда туда, едва не сорвав с петель жалобно скрипнувшую дверь, ворвался замначальника райотдела. По его выпученным лазам и побелевшему, как полотно, лицу стало понятно без лишних слов, что происходит нечто неожиданное.
- Какого хрена сидите?! - завопил, еще не отдышавшись как следует прямо с порога майор, одергивая китель. - Все бегом марш в ружпарк! Автоматы, полный боекомплект, бронежилеты и каски всем! Шевелись!
- Товарищ майор, а что происходит-то?
Офицер уставился на Колобова, как на какого-то уродца из кунсткамеры, а затем предложил:
- Телевизор включи, сержант! Или радио!
Кто-то из патрульных щелкнул кнопкой, и из динамиков старенького японского радиоприемника полился спокойный, уверенный голос главы Правительства России:
- ...берите в руки оружие, сражайтесь за наше будущее, за нашу свободу, за счастье своих родных и близких! Россия будет свободной!
- Получен приказ из главка - силами отделения блокировать Рязанское шоссе, - сообщил между тем майор. - Не допустить продвижения американских войск вглубь города. Построение во дворе через пять минут!
- Значит, все-таки попробуем отыграться? - Александр Колобов почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза. - Будем снова воевать с американцами?
- Какое там воевать, - истерично закричал молодой сержант. - С американцами тягаться?! Нас в пять минут раскатают! Раздавят, и не заметят, дальше пойдут!
- Сопли подбери, пацан! - рявкнул неожиданно зло майор. - Кто нас раскатает? У них в Раменском только легкая пехота и десант. Из техники одни "хамви" с пулеметами и легкой броней. Наш БТР против этого дерьма - танк! Перещелкаем их на хрен!
- Да у них целая авиадивизия в десяти минутах лету от Москвы! Истребители, штурмовики, "Апачи"! Весь город сровняют с землей вместе с нами!
Майор, сделав широкий шаг вперед, молча, почти без замаха, вбил свой немаленький кулак в челюсть брызгавшего слюной сержанта, так, что тот, захлебнувшись собственными словами, клацнул зубами, сваливаясь со стула.
- Слушай меня, бойцы, - произнес, обведя взглядом затихших полицейских замначальника отдела. - Я получил приказ и выполню его, с вами или без вас. Я не собираюсь остаток жизни прожить цепной шавкой на поводке американцев. Я защищал эту страну в чеченских горах, как и многие из вас, и буду снова воевать за нее. Кто со мной - марш за оружием и строиться во дворе. А те, кому своя шкура дороже, сдать оружие и документы и прочь отсюда, к едреней фене! На раздумья пять минут!
Колобова словно ветром сдуло. Выскочив вслед за майором, он со всех ног кинулся к ружпарку, где уже переминался с ноги на ногу пожилой старшина, торопливо совавший в руки подбегавшим полицейским магазины и пачки патронов. Через полторы минуты старший сержант уже нахлобучил на голову тяжелый пулезащитный шлем и возился с застежками тяжелого бронежилета, сдавливавшего спину и грудь надежной тяжестью. Вокруг толпились товарищи, тоже экипированные по-боевому, лязгали затворы. Распечатав пачку, Александр принялся заталкивать толстые девятимиллиметровые патроны СП-6 в магазины. Компактный автомат "Гроза" ОЦ-14 уже висел на плече, а пояс оттягивала кобура с табельным пистолетом Ярыгина "Грач".
- Живей, живей, - крикнул пробегавший мимо лейтенант из "убойного отдела". - На выход!
Полицейский вышли из здания участка нестройной толпой. Всех охватило какое-то возбуждение, люди преувеличенно громко переговаривались, кто-то наигранно смеялся, другие лишь крепче стискивали оружие, которое вселяло в них большую уверенность. Замначальника отдела, тоже успевший натянуть бронежилет, зычно крикнул, заглушая многоголосый гомон взволнованных людей:
- Внимание, бойцы, ставлю задачу! Прибыть на перекресток Рязанского проспекта и Абельмановской, и, взаимодействуя с подразделениями отдельной оперативной бригады, блокировать его, препятствуя продвижению наземных сил противника. По имеющимся данным со стороны Раменского уже движутся несколько американских армейских колонн. Мы встанем там, и будем стоять, сколько сможем. Перед лицом всех вас я клянусь, что нога вражеского солдата не ступит на улицы Москвы, пока я жив!
Александр Колобов втиснулся в нутро бронированной "Газели", в которой десяти человекам в полном снаряжении оказалось несколько тесновато. Полицейские торопливо расселись по машинам, и колонна из десятка патрульных "Фордов" и микроавтобусов двинулась к окраинам столицы, воем сирен и ревом моторов заставляя расступаться поток личных авто, владельцы которых только теперь начали понимать, что происходит нечто необычное. Вереницы полицейских машин провожали испуганными взглядами пешеходы. Некоторые из них спешили добраться до своих домов, чтобы там пересидеть надвинувшуюся беду. Многомиллионный город охватил хаос, глядя на который, старший сержант Колобов старался сдержать волнение. Но окончательно он успокоился, лишь увидев вывернувшую с перекрестка колонну бронетехники, над которой реяли российские бело-сине-красные триколоры.
Полицейские машины остановились поперек дороги, и бойцы, толпясь и мешая друг другу, высыпали наружу. А рядом замерли окутанные сизыми клубами выхлопных газов бронемашины. Колобов без труда узнал две новейшие БМП-3, похожие на уменьшенные танки из-за своих стамиллиметровых пушек. Их сопровождали три БТР-80, а в хвосте колонны ехала пара грузовых ЗИЛ-131. С одного из них, из-под брезентового тента, на асфальт посыпались, как горох, вооруженные до зубов солдаты. Один из них, в новом камуфляже "цифровая флора", разгрузочном жилете, с поднятыми на каску защитными "баллистическими" очками, двинулся к сгрудившимся в растерянности полицейским. На плече его висел стволом вниз армейский АК-74М с черным пластиковым цевьем и прикладом и подствольным гранатометом.
- Кто старший? - Человек в камуфляже обвел взглядом нестройную шеренгу патрульных, чувствовавших себя не в своей тарелке, очутившись на передовой. - Командир, ко мне!
Замначальника отдела подошел неторопливо, с достоинством, и нервно дернулся, словно от пощечины, когда ему в лицо ударил злой окрик:
- Живее, ко мне!
- Майор Козлов, московская полиция. А ты из какого отдела, земляк?
- Полковник Быстрицкий, командир батальона оперативной бригады Внутренних Войск.
- Виноват, товарищ полковник! - Майор разом подобрался, втянул живот, пытаясь принять какое-то подобие стойки смирно. - Жду ваших приказов!
Быстрицкий не спешил, нарочито медленно вытащив из кармана мятую пачку сигарет, вытряхнул папиросу, прикурил, щелкнув дешевой зажигалкой, и, с наслаждением затянувшись, произнес:
- Занимаете оборону здесь. Ставьте свои машины поперек дороги. Вашим бойцам лучше расположиться вдоль обочин, за припаркованным транспортом. Мы вас поддержим огнем. И приведи своих людей в чувство, майор, а то они у тебя трясутся и бледнеют, как монашенки перед кабинетом гинеколога!
Две бронированные "Газели" вместе с тремя "Фордами" дорожного патруля образовали чисто символическое заграждение. полицейские, заняв позиции за припаркованными вдоль автострады машинами, постоянно оглядывались на ворочавшиеся в сотне метров позади них БТР, вращавших башенками с пулеметами. С одного из них спрыгнул боец с винтовкой СВД, крикнув:
- Братишки, подсобите! Нужно три человека!
Колобов одним из первых подскочил кинувшись вслед за спецназовцем к одному из грузовиков. Из кузова ЗИЛ-131 двое солдат вытаскивали длинные ящики, окрашенные в стандартный зеленый цвет. В одном из них лежали длинные тубусы ПЗРК "Игла". Подхватив их, несколько прибывших с Быстрицким бойцов бодро двинулись к ближайшим высоткам. Полковник пояснил:
- В условиях высотной застройки цели перекрыты, так что с восьми километров ракетой нас не накрыть. Амерам придется подходить вплотную, а тут ребята с ЗРК их и встретят.
- Какие ЗРК? - Майор Козлов фыркнул, раздраженно сплюнув себе под ноги. - Да у них такие бомбы, что целый квартал за раз с землей сравняет! Прихлопнут, как тараканов!
- Все же здесь кругом жилые дома, десятки тысяч мирных граждан. Ну а если это не остановит американцев, я буду счастлив уже от того, что умер, пытаясь хотя бы защитить свой родной город. И, умирая, буду верить, что кто-то сумеет завершить начатое нами здесь. Но умирать я не собираюсь!
Следом за зенитчиками готовить позиции в многоэтажках направились снайперы, вооруженный новыми винтовками СВД-К калибра 9,4 миллиметра с мощными оптическими прицелами 1П70 "Гиперон". Открыли еще несколько ящиков, в которых лежали темно-зеленые цилиндры длиной примерно метр. Указав на них, Быстрицкий взглянул на полицейских, спросив:
- Гранатометами пользоваться кто умеет? Это РПГ-26 "Аглень", одноразовый реактивный гранатомет. Дальность стрельбы - до двухсот пятидесяти метров. На этой дистанции кумулятивная граната пробивает сорок четыре сантиметра стальной брони, так что всему, что против нас двинут янки, хватит с лихвой.
Полковник вытащил из ящика гранатомет, пояснив:
- В боевое положение приводится просто. Вот целик, вот мушка, подняли их - и можно стрелять, если нажать сюда. Берите, здесь хватит на всех.
В этот момент высунувшийся из открытого люка БТР прапорщик, державший на коленях портативный ноутбук, крикнул:
- Товарищ полковник, есть картинка! Колонна в десяти минутах!
- А это что? -забывший от волнения про субординацию Колобов, не сдержавшись, указал на компьютер.
Быстрицкий, смерив взглядом сержанта, довольно ухмыльнулся:
- Не только у пиндосов есть беспилотники. Над шоссе кружит наш "Дозор", ведет разведку. Так что никто не появится нежданным. - Офицер глянул на экран, присвистнув: - Похоже, к нам в гости идет целый батальон легкой пехоты. Там штук тридцать "Хаммеров". Все, бойцы, по местам! Без команды не стрелять!
Закинув на плечо сразу два РПГ, Колобов кинулся к массивному внедорожнику "Мицубиси", за которым его ждали еще трое патрульных, нервно тискавших автоматы. Едва сержант добрался до укрытия, к ним присоединились двое бойцов в армейской "цифре". Один из них установил на капот пулемет "Печенег", и, рванув рукоять заряжания, обернулся к перепуганным полицейским, подмигнув им и усмехнувшись:
- Не дрейфь, братва! Подумаешь, батальон? И покрупнее лилипутов видали! Главное, стреляйте туда же, куда и мы!
Второй "внутряк" прилаживал на плече массивный цилиндр транспортно-пускового контейнера, разрисованный пятнами камуфляжа. Перехватив вопросительный взгляд Александра Колобова, он с гордостью пояснил:
- "Шмель", реактивный пехотный огнемет. Тандемная боевая часть в два кило весом - кумулятивный заряд и капсула с аэрозольной взрывчаткой! Жахнет не хуже гаубицы!
Колобова начала бить дрожь, такая, что зубы отчетливо клацали. Это был первый бой, которого сержант ждал осознанно. Стычка с американцами на летном поле Внуково не в счет, тогда вообще никто ничего не понимал, да и какой это бой, когда АК против бомб с лазерным наведением. Доводилось Александру участвовать в перестрелках, и будучи милиционером, и теперь, став сотрудником полиции, но все это случалось спонтанно, и он действовал на рефлексах, начиная бояться, когда все уже заканчивалось. А вот теперь стало по-настоящему тяжко, аж тошнота подкатывала к городу. Колобов крепче сжал свой автомат, легонько коснувшись изгиба спускового крючка, и, как ни странно, полегчало, хоть и не слишком. Он покосился на своих товарищей, таких же бледных, напряженных, трясущихся от нехороших мыслей, которые так трудно было прогнать прочь. Но никто не задумывался о том, чтобы просто уйти, спасти свою жизнь.
Редкие прохожие, издали наблюдавшие за маневрами техники, исчезли, будто что-то чувствовали. А буквально через пару минут в небе мелькнул крестообразный силуэт беспилотного разведчика. Американский RQ-7 "Шэдоу" прошел над проспектом. Как только он оказался над позициями Внутренних Войск, башни БТР разом развернулись, стволы взметнулся в зенит, и с грохотом открыли огонь разом три КПВТ. Через секунду к ним присоединилась тридцатимиллиметровая пушка БМП-3, спаренная с основным орудием калибра сто миллиметров, создавая над улицей завесу заградительного огня. Бледные вспышки трассеров пересекли траекторию полета "дрона", и находившиеся на земле люди увидели, как от него еще в воздухе что-то отваливается, и дорогая игрушка, дымя и кувыркаясь, исчезает где-то за домами. А над шоссе уже разносился рев приближавшихся "Хамви".
- Приготовиться! - Пулеметчик приник к своему "Печенегу", водя стволом из стороны в сторону. Напрягся и боец с огнеметом. - Сержант, готовь РПГ!
Колобов вскинул на плечо тубус гранатомета, взяв в прицел проезжую часть. Второй РПГ-26, уже взведенный, лежал чуть в стороне, только руку протянуть. Вдалеке появились первые "Хамви" на плоских широких крышах которых лениво шевелились дистанционно управляемые турели с крупнокалиберными трехствольными пулеметами GAU-19.
Бухнул выстрел "Шмеля", заставив вздрогнуть Колобова, и головной "Хаммер" вспыхнул, когда в его борт ударил реактивный снаряд. Машину буквально разорвало на куски, пламя, ударившее изнутри, сорвало тяжелые дверцы, отбрасывая их на десятки метров. Сержант тоже нажал на спуск, и от выстрела заложило уши. Он увидел, как дымный след, отмечавший путь реактивной гранаты, прошел мимо выбранного целью "Хамви", снеся турель с крыши ехавшей позади него машины. Оглушенный грохочущими вокруг выстрелами, ничего не замечая вокруг, Колобов поднял второй РПГ-26, уложил его на правое плечо, и, кое-как прицелившись по силуэту американской машины, нажал на спуск. Попали ли он, или нет, сержант так и не понял, потому что еще не меньше двух реактивных гранат одновременно угодили в эту же цель.
По голове колонны разом выстрелило не менее десятка гранатометов и РПО, и сразу четыре "Хамви" вспыхнули. Объезжая горящую технику, еще одна машина выкатилась на тротуар, и установленный на ней крупнокалиберный пулемет открыл огонь. Колобов инстинктивно упал на асфальт, услышав, как стучат по борту "Паджеро", с легкостью разрывая обшивку, 12,7-миллиметровые пули. Один из патрульных повалился рядом, и Александр увидел, что у того струей свинца просто срезало голову.
За спиной глухо "заворчал" КПВТ с одного из БТР-80, и тяжелые пули прошили борт "Хамви", перемалывая в фарш находившихся внутри американцев. Часто забухали пушки БМП-3, и в замершей на шоссе колонне начали рваться выпущенные навесом, по-минометному, снаряды калибра сто миллиметров, щедро рассыпая осколки. Из машин выскочили солдаты в американском армейском камуфляже ACU. Застучал "Печенег", и Колобов, осмелившись высунуться над капотом служившей укрытием машины, увидел, как пули сметают суетившихся впереди вражеских солдат. Но те, несмотря на потери, были далеки от паники. Один из американцев положил на плечо пусковое устройство ПТРК "Джейвелин", и, когда его напарник пристыковал к нему ТПК, выстрелил. Ракета FGM-148 с тепловым наведением взмыла вверх, и, описав дугу, отвесно спикировала на один из русских БТР. Бронемашина вспыхнула, из люков стали выбираться охваченные огнем солдаты. А американцы торопливо перезаряжали свое оружие.
- Я их сниму, - громко произнес подхваченный внезапным порывом Александр Колобов. - Прикройте, братишки!
Пригнувшись, стараясь держать между собой и американцами брошенные машины, сержант бросился вперед, слыша, как из-за спины бьет длинными очередями "Печенег", которому вторят АК-74. Сблизившись с противником на сотню метров, он вжал в плечо затыльник "Грозы" и нажал на спуск, не отпуская, пока не опустеет магазин, расстреляв все двадцать патронов за один прием. Колобов видел, как американца, в грудь которого, прошивая кевларовую ткань бронежилета, впивались девятимиллиметровые кусочки свинца, отшвырнуло назад, сбивая с ног. Бронебойные пули весом шестнадцать граммов со стальным сердечником не оставили вражескому солдату никаких шансов. Его напарник вскинул карабин М4, открыв частый огонь одиночными.
Колобов нырнул за малолитражку, дрожащими руками вставляя полный магазин. Отведя назад рукоятку затвора, он выскочил, снова вжав спусковой крючок и чувствуя, как при каждом выстреле автомат в руках содрогается, захлебываясь огнем. Американец, которого от русского полицейского отделяло метров шестьдесят, закрутился волчком, оседая на усеянный гильзами асфальт.
Ударил со стороны американской колонны пулемет, заставляя Александра снова искать укрытие. Он увидел, как из-за "Хамви" выскочил солдат с тубусом гранатомета М136 на плече. Колобов вскинул автомат, нажимая на спуск, но противник выстрелил первым. Взрыв гранаты, угодившей в асфальт в нескольких метрах, оглушил сержанта полиции. Придя в себя, тот попытался встать и закричал от боли, пронзившей ноги. над головой визжали пули, летевшие с обеих сторон, и Александ ползком двинулся обратно к своим позициям. Он не видел, как не видел никто из находившихся на земле бойцов, заходящий в атаку боевой беспилотник MQ-9 "Рипер", вызванный командиром попавшего в засаду американского батальона.
Ударный "дрон", летевший на высоте чуть больше двух тысяч метров, выпустил одну за другой две ракеты "Хеллфайр" с трех километров. Вспыхнула БМП-3, следом за ней взорвался, "поймав" ПТУР своим бортом, БТР-80. И тотчас в ответ с крыши ближайшей высотки взмыла зенитная ракета. Преодолев отделявшее ее от цели расстояние за несколько секунд, ЗУР "Игла" взорвалась, отрывая плоскость крыла, и американский "Жнец", кувыркаясь, устремился к земле, сопровождаемый торжествующими криками и радостным улюлюканьем оборонявших подступы к столице полицейских.
Лежавший на асфальте Колобов услышал треск вертолетных винтов, сжавшись в комок от инстинктивного страха, но затем открыл рот, узнав знакомые очертания появившихся из-за высоток десантно-боевых Ми-8. Два вертолета, разрисованные пятнистым рисунком камуфляжа, поверх которого сверкали свежей краской, дразня врага, красные звезды, подошли к цели на предельной малой высоте, проделав большую часть пути ниже крыш домов, там, где они оставались до последней секунды невидимыми для радаров и практически неуязвимыми для истребителей. Винтокрылые машины набрали высоту за несколько сотен метров от цели, обрушив шквал реактивных снарядов С-8 калибра восемьдесят миллиметров на американские "Хамви", и колонна полностью скрылась за сплошной стеной разрывов. А вертолеты пикировали на нее, не меняя курса.
Двуствольные пушки ГШ-23, подвешенные в контейнерах УПК-23-250, выпустили струи раскаленного свинца, сметая с мостовой охваченных ужасом американцев. С грохотом вертолеты промчались над улицей, а те, кто оставался внизу, махали им вслед руками, стреляя в воздух. Противник только собирался с силами, готовясь нанести удар, но те, кто был готов защищать Москву ценой собственных жизней, уже уверовали в грядущую победу.
Глава 11
1 декабря
Агент Алек Донован откинулся на спинку кресла, крепко зажмурившись. Под плотно сжатые веки будто набили даже не песка, а толченого стекла, так сильно резало воспаленные глаза. Мерцанье монитора стало уже непереносимым, но федеральный агент, почти сутки не покидавший своего рабочего места, лишь помассировал ладонями виски, снова решительно подавшись вперед под жалобный скрип дорогого кресла.
Сюда, в Федеральное бюро расследований, стекались потоки разнообразной информации со всей территории Соединенных Штатов, все, что могло оказаться полезным в деле поиска свихнувшихся русских террористов, притащивших в Америку ядерные бомбы. И задачей нескольких сотен агентов было отсеивать лишнее, выделять непонятное и направлять выше, на тот уровень иерархии, на котором принимаются по-настоящему серьезные решения, тот ручеек данных, который еще оставался после тщательного отбора. Срок, названный террористами, истекал, и после того, что случилось в пустыне в сердце Нью-Мексико, едва ли кто-то еще из допущенных к тайне сомневался, что через считанные часы к небу вознесутся ядерные "грибы", и близившийся рассвет станет последним для тысяч ничего не подозревающих даже американцев. И потому агенты ФБР, боровшиеся с усталостью и сном при помощи крепкого кофе, пригоршнями уже глотавшие стимуляторы, не покидали своих постов, пока оставалась хотя бы призрачная возможность предотвратить катастрофу.
Агент Донаван и сам потом не смог бы, наверное, сказать, что привлекло его уже рассеянное внимание в отчете полицейского департамента Аризоны. Но, трижды пробежавшись взглядом по тексту, перескакивая при этом через несколько слов, он потрясенно вскрикнул, заставив вздрогнуть от неожиданности работавших по соседству коллег. А уже через час специальный агент вошел в кабинет директора Бюро, как и его подчиненные, забывшего про отдых.
- Есть зацепка, сэр! - Донован с размаху бросил на стол своего босса стопку распечаток, поверх которых лежало несколько фотографий крупного формата. - Кажется, ублюдки у нас в руках!
Аарон Сайкс склонился над бумагами. С фотоснимков, сделанных явно с большого расстояния и под не самым выгодным углом, причем, судя по размытым очертаниям, и вовсе через стекло, на него глядело ничем не примечательное лицо. Мужчина явно за тридцать, чуть скуластый, коротко, по-армейски, стриженый, с перебитым носом, как у бывалого борца. В нижнем углу снимка - дата и время, как бывает на стоп-кадрах с камер видеонаблюдения.
- Кто это?
- Наш клиент, сэр, - решительно ответил Донован. Два дня назад на заправке в восточной части Аризоны произошла перестрелка. Несколько мексиканцев, имеющих отношение к наркокартелям, устроили пальбу. Погибло несколько человек, в том числе помощник местного шерифа.
- Обычный криминал. Цены на бензин растут, у людей сдают нервы, кое-кто берется за оружие. Таких случаев за последние сутки семь по стране, больше трех десятков погибших, не считая раненых.
- Но наш случай - особенный, сэр! Эти мексиканцы расстреляли немало гражданских, но и сами были убиты, причем полиция прибыла только через десять минут. Несколько выживших свидетелей сообщили, что ответный огонь вели какие-то парни европейской внешности. За полминуты они положили "латиносов", а потом растворились, но прежде успели оказать помощь раненой женщине, наложив повязку, благодаря чему она дожила до приезда медиков, и сейчас приходится в себя в госпитале. На первый взгляд похоже на бандитскую разборку, но эксперты извлекли пули из тел мексиканцев. Калибр девять миллиметров НАТО, ничего особенного. Оружие, если судить по следам нарезов, тоже вполне стандартное - "глок", "беретта". Но именно эти пули - бронебойные, лишь недавно запущенные в производство в России. Обозначаемые русскими, как ПБП, или 7-Н-31, за счет выступающего из оболочки термоупрочненного стального сердечника они с десяти метров прошивают восьмимиллиметровый слой стали, и, самое главное, не поставляются за рубеж, но используются только русскими специальными службами. И такие патроны не могли запросто оказаться у обычных бандитов, сэр!
- Пули - не самое надежное доказательство!
Донован согласно кивнул в ответ:
- Верно, сэр. Но это не все. Свидетели не запомнили номер машины, на которой скрылись наши стрелки, но сообщили марку и цвет. Особые полномочия - это здорово, на самом деле, есть доступ к любой информации. В течение часа я получил данные с камер дорожного наблюдения на территории двух штатов, проследив путь таинственных стрелков на протяжении нескольких сотен миль. Эти парни приехали с запада, из Невады, и двинулись на восток, появившись в центральной части Нью-Мексико как раз тогда, когда там произошел ядерный взрыв!
- В таком случае, Алек, мне очень хочется скорее увидеться с этими джентльменами!
- Это желание исполнится, и довольно скоро. Нам известен номер и марка машины, которая, кстати, была взята в прокат в Калифорнии. А, обработав изображение с видеокамер, мы получили снимки одного из этих ребят. Парни из АНБ прогнали его лицо по всем базам, результат - нулевой. Этот парень не получал водительские права, не попадал в полицию, карточки социального страхования у него тоже нет. Его не должно существовать, но вот он колесит по дорогам Америки.
- Это может быть террорист. Алек, направь запрос через Министерство внутренней безопасности русским. Если узнаем точно, кто этот парень, то, скорее всего, станет ясно, кто может быть еще вместе с ним. Довольно уже гоняться за призраками, черт возьми! Нашим людям нужна цель, так укажи ее им!
- Простите, сэр, но я осмелился послать такой запрос без вашего разрешения. Но у этих русских половина архивов до сих пор на бумаге, ответа скоро ждать не приходится.
Агент Донован оказался не прав. Уже через два часа он вместе с директором ФБР и несколькими его помощниками внимательно смотрел на изображение на экране. С монитора на федеральных агентом исподлобья взирал тот самый человек, что засветился в перестрелке с мексиканцами, правда, выглядевший несколько моложе, а вместо рубашки на нем был надет идеально сидящий мундир цвета хаки с большими звездами поверх двух просветов на погонах.
- Тарас Беркут, майор Российской Армии. Двадцать вторая бригада специального назначения, элита русских вооруженных сил. Несколько лет провел на Кавказе, имеет награды. После переворота и убийства президента Швецова добровольно поступил на службу во вновь созданную полицию, - монотонно читал строки досье Алек Донован. - Был арестован за неподчинение приказам, осужден, но умер, уже находясь в русской тюрьме, что подтверждено документами.
- И вот этот парень, живой и невредимый, разъезжает по американской земле с ядерной бомбой в багажнике, - закончил за агента кто-то из зрителей.
- Будь я проклят, но это не террористы, - глухо произнес Аарон Сайкс. - Это диверсионная операция, и русские власти, без сомнения, в курсе происходящего. Этот парень - пешка, исполнитель. Он делает то, чему обучен, а приказы ему отдают из Кремля! Вероломные ублюдки решили вести двойную игру и водят нас за нос!
- Уже нет, сэр, - заметил один из помощников директора. - Несколько часов назад в Москве начались уличные бои. Глава русской администрации обратился к народу России с призывом встать на борьбу с оккупантами - с нами, сэр. Партизаны, которых открыто поддерживают подразделения русской полиции, повсюду атакуют позиции американских войск. Столица России превратилась в настоящее поле боя!
- К черту! Они получат свое, а сейчас, господа, сделайте все, чтобы отыскать чертовы бомбы до того, как сработают их взрыватели! Разошлите это фото по всей стране, пусть это будет... - Сайкс задумался, поглаживая подбородок, затем продолжил: - Пусть это будет вооруженный грабитель из восточной Европы, убийца полицейских. За работу, джентльмены! Найти и уничтожить террористов, во что бы то ни стало - таков приказ Президента и мой лично!
Через считанные десятки минут начальники окружных полицейских управлений и шерифы во всех уголках Соединенных Штатов, от туманных гор Орегона до солнечной Флориды, внимательно смотрели на свежераспечатанные снимки, пытаясь запомнить как можно лучше черты лица ничем особо непримечательного мужчины, вдруг объявленного врагом государства. А еще через полчаса в штаб-квартире ФБР раздался телефонный звонок. Принявший его агент, выслушав короткое, по-военному четкое сообщение, сорвал с головы телефонную гарнитуру, крикнув на весь зал:
- Русские в Юте!
В это самое время командир полицейского спецназа Солт-Лейк-Сити, поднеся к глазам мощный бинокль со встроенным дальномером, наблюдал, как его бойцы, короткими перебежками перемещаясь меж припаркованных машин, замыкают в стальное кольцо приземистое здание придорожной гостинцы, находившейся в десятке миль от самого города. Там, внутри, могли находится люди, объявленные в розыск по всей территории США, точнее, звери в человечьем обличье, какие-то чужаки, славяне, прибывшие на хранимую Богом землю Америки, чтобы грабить, убивать, нарушая все писаные и неписаные законы.
Именно сотрудникам департамента полиции Солт-Лейк-Сити выпал шанс остановить ублюдков, и сейчас спецназ, не раз отрабатывавший подобные действия на полигоне, готовился к штурму. Стараясь оставаться незамеченными для ее обитателей, люди в черной униформе с белыми буквами SWAT на спине и груди, в тяжелых бронежилетах и титановых касках, занимали позиции на расстоянии одного броска, направив стволы штурмовых винтовок и автоматов на оконные проемы, за которыми не угадывалось никаких признаков жизни. С почтительной дистанции за действиями двигавшихся синхронно, точно единый организм, профессионалов наблюдали несколько патрульных полицейских, нервно тиская рукояти табельных "беретт" или сжимая вдруг невесть с чего вспотевшими ладонями ложа "помповых" дробовиков.
- Сэр, вы уверены, что у вас остановился именно этот парень? Не хочется здесь все разгромить только из-за того, что вам что-то почудилось!
Капитан Майк Харрис сунул под нос хозяину мотеля, заодно владевшему заправкой и небольшим рестораном, фото главаря невесть откуда появившейся банды, по следу которой сейчас шла полиция в доброй полудюжине штатов.
- Я толком не разглядел, но похож, - без особой уверенности пробормотал старик, топорща клочковатую бороду, в которой застряли крошки недавно съеденного гамбургера. - Но у этих парней полно оружия, и среди них точно есть русские!
- С чего вы в этом так уверены, мистер?
- Моя помощница родом из Украины, и она понимает русский язык. Но при посторонних эти парни стараются говорить по-английски, правда, с акцентом. И вообще, они очень странные. Приехали на двух машинах вчетвером, из номеров никуда не высовываются, словно прячутся. Мне сразу показалось это подозрительным, офицер!
- Разберемся, - спокойно кивнул капитан. - Кроме них кто еще внутри?
- Какая-то парочка, приехала вечером. Они в угловом номере.
- Черт! Дерьмо! - Полицейский ударил сжатым кулаком в ладонь, затем щелкнув клавишей закрепленной на лямке разгрузочного жилета рации: - Всем внимание, внутри люди. Возможен захват заложников! Всем доложить о готовности!
- Группа "Альфа" на месте, готовы к штурму, - раздалось в наушнике сквозь слабый треск атмосферныхпомех. - Группа "Браво" на месте, периметр закрыт!
- Снайперы на месте?
Двое полицейских уже взобрались на плоскую, чуть скошенную крышу, возвышавшуюся над заправкой, опираясь на мощные колонны. Один из них, улегшись на живот, повернул форменную черную кепку козырьком назад, приникнув к прицелу винтовки Ремингтон М24, установленной на коротких сошках. Мощный телескопический Leupold-Stewens M3 Ultra десятикратного увеличения позволял различать мельчайшие детали, посылая тяжелые пули "триста восьмого" калибра с точностью до десятой доли дюйма. Палец стрелка нежно поглаживал вогнутость спускового крючка в ожидании команды открыть огонь. А его напарник вел наблюдение за мотелем и подступами к нему через мощный монокуляр, медленно поводя объективом вдоль стены здания, к которому все ближе и ближе подходили остальные бойцы спецназа, по первому знаку своего командира готовые сорваться с места.
- Доложить обстановку! - ожил миниатюрный наушник в ухе снайпера.
- Занял позицию, никакой активности не наблюдаю!
- Ублюдки ничего не подозревают, - довольно усмехнулся командир спецназа. - Что ж, устроим им сюрприз!
Полицейский раскатал поднятую на лоб черную маску-балаклаву, скрывая лицо, затем надел на голову тяжелый противопульный шлем, затянув под подбородком ремешок. Надвинув на глаза защитные очки из прозрачного "баллистического" пластика, он передернул затвор пистолета-пулемета МР-5А3, к которому уже был примкнут изогнутый узкий магазин на тридцать патронов, и, вдавив тангету рации, четко произнес:
- Зеленый свет! Всем - вперед!
Несколькими минутами ранее в душной и довольно тесной комнате дешевого мотеля близ столицы штата Юта командир диверсионной группы Андрей Волков, бывший капитан российской Армии, раздраженно ударив по столешнице низкого журнального столика сжатым кулаком, зло процедил:
- Нам ни за что не прорваться в город! На всех шоссе - усиленные посты, полиция и Национальная Гвардия! Досматривают любой транспорт, если он больше мотороллера! Нас перехватят на дальних подступах!
- Можно кружным путем, в объезд, - предложил стоявший сбоку от окна, наблюдая за парковкой сквозь щель в занавесках, Михаил Романов, бывший командир разведроты Девяносто восьмой гвардейской десантной дивизии, невольно касаясь широкой рукоятки заткнутого просто за пояс, безо всякой кобуры, пистолета "Глок-17".
- Тогда точно накроют, стоит лишь свернуть куда-нибудь с автострады. В воздухе постоянно вертушки, и наверняка еще беспилотники. Город в кольце!
- Нужно было не петлять после высадки, а сразу рвать сюда со всех ног, - заметил третий боец группы, расположившийся в дальнем углу и занимавшийся чисткой карабина М4, сейчас разложенного на промасленной газете.
Волков только заскрипел зубами от досады:
- Вы знаете, что все наши действия в операции после высадки с подлодки расписаны буквально по минутам, и нет возможности изменить план, просто потому, что нет связи между группами. После того, как произошел первый взрыв, амеры должны были получить ультиматум, и, судя по тому, что полицейские торчат на каждом шагу, они его получили. Но нам полагалось к этому моменту уже проникнуть в Солт-Лейк-Сити и установить там устройство, чтобы по сигналу подорвать его. А мы не успели, не уложились в срок, все дороги уже перекрыты. Пока мы пытались стряхнуть севших нам "на хвост" в калифорнии полицейских, здесь уже подготовились к встрече. Осталось всего несколько миль до цели, но пройти их нам не дадут! Все кончено, черт возьми! Теперь осталось дождаться, пока нас выследят и прикончат!
- Но если первая группа выполнила задачу, взорвав свою бомбу, почему нигде даже ни намека на атомный взрыв, ни по ТВ, ни по радио? - недоумевающее спросил, обращаясь будто к самому себе, Романов. - С экранов пичкают какой-то ерундой про землетрясение и аварию самолета на авиабазе, словно и не происходит ничего!
- Это и есть свобода слова, брат, - усмехнулся Волков. - Хотят - разрешат говорить правду, не хотят - все разом затыкаются. Не бомба - наше самое сильное оружие, боец, а страх! Если заставим ублюдков бояться по-настоящему, если они поймут, что в любой миг могут сгореть в ядерном огне, или чуть позже сдохнуть от радиации, начнется хаос, и пиндосам будет уже не до России. Вот их вожаки и затыкают всем рты, скрывая правду, потому что правда уничтожит их скорее, чем самый мощный ядерный взрыв!
Четвертый диверсант, не принимая участия в беседе, склонился над ноутбуком, щелкая мышью и иногда принимаясь молотить по клавишам. Переходя с сайта на сайт, он пробегал взглядом новостные ленты, с которых сочилось сытое спокойствие богатой и всем довольной страны. Разве что рост цен на бензин, да кое-где вспыхивавшие из-за этого беспорядки нарушали идиллию. Казалось, никто здесь даже не предполагает о присутствии партизан, но стоило только выглянуть наружу, на курсировавшие по автостраде туда-сюда патрули, на кружившие в поднебесье геликоптеры, становилось ясно, что это лишь ширма. Наконец, войдя в почтовый ящик, созданный лишь пару часов назад, диверсант увидел новое - и пока единственное - письмо, после чего, оторвав взгляд от монитора, уставился на Волкова, глухо произнеся:
- Получено "добро" на проведение операции, командир. Срок истек. Американцы отказались выполнить ультиматум, их войска остаются в России.
- Что ж, - командир спокойно пожал плечами. - Мы для этого сюда и прибыли. Кто бы поверил, что этих выродков так просто окажется запугать! Они скрывают правду от собственного народа? Значит, нужно сделать все при как можно большем числе свидетелей! Будем прорываться в центр города с боем, парни, и там поставим точку!
Партизаны мрачно переглянулись. Никто не питал иллюзий насчет собственной участи, каждый был готов к смерти, но все-таки каждый втайне мечтал, что сумеет ее избежать. Расчет на то, что удастся выйти к цели незаметно, просто оставить там бомбу, что спокойно лежала сейчас на полу в соседней комнате, и уйти, прежде чем "адская машина" за один миг превратит в пепел несколько густонаселенных кварталов, не оправдался. Но противник не был намерен давать хотя бы малейший шанс на успех.
- Полиция! - Романов, рывком выхватывая из-за пояса пистолет, в стволе которого уже находился первый патрон, отпрыгнул от окна. - Спецназ снаружи, окружают!
- Вот суки! - Волков вскочил, подхватив стоявший на полу на сошках пулемет FN-MAG, по привычке обмотанный снаряженной лентой, патроны в которой глухо брякнули. - К бою!
Партизан приблизился к окну, держась сбоку от проема. В щель меж плотных занавесок можно было видеть низко пригнувшиеся человеческие фигуры в черной униформе, мелькавшие между машин.
- Десятка полтора, как минимум. Хорошо обложили, качественно, со всех сторон!
Диверсанты, подхватив оружие, уже занимали позиции возле окон, торопливо возясь с застежками бронежилетов - никто из опытных бойцов не пренебрегал средствами защиты.
- Как они нас вычислили? - едва не плача, простонал Романов, затравленно взглянув на своего командира.
- Это не важно! Сейчас они атакуют, надо устроить этим козлам теплый прием! Слава, давай к черному ходу, они наверняка пойдут в обход!
- Есть, командир!
Дюжий парень с перебитым носом, как раз закончивший чистку карабина, вогнал в горловину М4 лежавший на столе снаряженный магазин, еще три "рожка" сунув в карманы брюк, и, надев бронежилет на голое тело, молча кивнул, уже перешагивая через порог номера. Через миг он с хрустом выдавил плечом хлипкую фанерную дверь угловых "апартаментов", услышав сперва перепуганный женский визг, а затем увидев мечущиеся под простыней обнаженные тела. Парень, довольно крепкий, хотя и уступавший диверсанту ростом и шириной плеч, вскочил с постели, шагнув навстречу, но, наткнувшись на несильный толчок в грудь, отлетел назад.
- В угол, - по-английски бросил партизан, шагнув к окну, из которого открывался неплохой обзор на задворки мотеля. - Тихо! Не дергайтесь!
Прислонив карабин к стене, он сорвал бронежилет, бросив его забившимся за шкаф так и не одевшимся любовникам, а затем, одной рукой оторвав от пола разложенный диван, перевернул его, превращая в баррикаду.
- Спрячьтесь, - приказал диверсант. - Не высовывайтесь, и, возможно, останетесь живы. Сейчас здесь станет горячо!
Слыша за спиной поскуливание девицы и шепот ее спутника, партизан выглянул в окно в тот самый миг, когда бойцы американского спецназа, получив приказ, пошли на штурм. Несколько затянутых в черное фигур, выскочив из-за стоявших слишком близко машин, бросились к зданию мотеля. Двое идущих первыми полицейских несли широкие титановые щиты с забранными бронированным стеклом узкими прорезями окошек. Андрей Волков первым нажал на спуск, и пулемет в его руках вздрогнул всеми своими тринадцатью килограммами, выплевывая поток свинца. Длинная очередь ударила одного из полицейских под нижний край щита, перерубая ему обе ноги, вмиг подломившиеся, так что черная фигура неуклюже повалилась под ноги идущим следом спецназовцам. А пули все летели и летели тем прямо в лица, наполняя воздух злым жужжанием.
Командир диверсантов видел, как бегущие к мотелю полицейские валятся друг на друга, кубарем катаясь по земле и заливая асфальт кровью. Свинцовый вихрь, метавшийся над парковкой, смахивал их с ног, одного за другим. Одного из них угодившая в середину груди очередь отшвырнула назад, другой, которому точным попаданием разворотило бедро, завертелся волчком, оседая на грязный асфальт. Другой полицейский подскочил к раненому товарищу, закрыв его и себя от хлеставших наотмашь свинцовых струй штурмовым щитом, а остальные бойцы SWAT открыли шквальный огонь в ответ. Затрещали "хеклеры", идеальные для боя на короткой дистанции, раздались похожие на кашель выстрелы самозарядных дробовиков, часто защелкали винтовки М16, пули которых прошивали без труда стены из гипсокартона, превращая здание мотеля в дуршлаг. Волков, не отпуская спусковой крючок, отшатнулся назад, когда вокруг по стенам и потолку защелкали кусочки свинца. Романов, стрелявший через соседнее окно, вдруг вскрикнул, ныряя на пол.
- Что? - Командир диверсантов обернулся к своему товарищу. - Ранен?
- Ногу покоцало, - прошипел сквозь зубы партизан, вытаскивая из кармана брюк перевязочный пакет. - Рикошет. - Он растянул губы, сведенные судорогой, в подобии улыбки: - Херня, командир! Царапина!
- Нога - не башка, жить будешь! - Вдруг утробно зарычав, Волков вскинул пулемет, прочертив стволом, на срезе которого трепетал язычок пламени, широкую дугу. - Получай, суки!
Злобно зарычал тяжелый MAG, жадно всасывая извивающуюся, точно стальная змея, ленту. Огрызаясь короткими очередями, полицейские попятились, а Волков, снова и снова нажимая на курок и слыша только грохот выстрелов и звон падавших под ноги звеньев ленты, стегал их в спины свинцом, пока не кончились патроны. Тогда, отбросив пулемет, он схватил тубус реактивного гранатомета, и, вскинув его на плечо, шагнул к проему.
Реактивная граната, покинув "ствол" РПГ, пролетела дымной стрелой наискось над парковкой, врезавшись в борт машины. Клуб огня взметнулся в небо, а находившихся рядом бойцов SWAT ударной волной повалило с ног.
- Назад, - надрываясь, кричал в микрофон Майк Харрис. - Всем отходить! Вернуться на исходные!
Командир группы захвата, едва увидев в оконных проемах вспышки дульного пламени, успел укрыться за припаркованным фургоном, и теперь, сжавшись за колесом, слушал, как пули с лязгом дырявят корпус машины, превращенной в импровизированную и ужасно ненадежную баррикаду. От грохота выстрелов, звучавших с обеих сторон, гудело в ушах, всюду кричали - от ярости и от боли, а несколько фигур в черных комбинезонах неподвижно замерли на пыльной земле.
На миг приподнявшись, капитан Харрис выставил над капотом ствол "хеклера", выпустив длинную очередь и увидев, как пули выбивают облачка гипсовой крошки, впиваясь в стены. В ответ зарокотал пулемет, и микроавтобус содрогнулся, когда тяжелые пули, точно гроздь брошенных с размаху свинцовых горошин, ударили в борт, разрывая обшивку. Харрис увидел, как одного из его людей сбило с ног, швырнув на асфальт. Спецназовец, выбрасывая вперед руки, попытался ползти к укрытию, оставляя за собой кровую полосу на асфальте, но, преодолев с десяток футов, вздрогнул, замерев неподвижно.
Нырнув обратно в укрытие, полицейский истошно закричал в микрофон рации:
- Снайперы, огонь! Прижать ублюдков!
- Есть, сэр! - Стрелок, залегший на крыше заправки, крепче обхватил шейку приклада винтовки. Прицельная марка легла на едва различимый за колышущимися занавесками и клубами едких пороховых газов человеческий силуэт, и указательный палец полицейского плавно потянул спусковой крючок.
Еще один выстрел остался никем не услышанным в общей какофонии. Покинув ствол "ремингтона", весившая одиннадцать с половиной граммов пуля М118 калибра 7,62 миллиметра, разогнанная пороховыми газами до скорости больше восьмисот метров в секунду, ударила Андрея Волкова в левую часть груди. Несколько слоев кевлара не смогли ни остановить ее, ни даже задержать. Сила удара была такова, что партизана сбило с ног, отшвырнув в глубину помещения, а когда его тело коснулось пола, то оно уже было мертво.
- Суки! - Романов, прижав к плечу приклад карабина М4, стиснул зубы, нажимая на спуск.
Под ноги со звоном посыпались горячие гильзы, а появившаяся над крышей стоявшей метрах в пятидесяти легковушки голова в глубоком черном шлеме исчезла, взорвавшись облачком багровых брызг. Было слышно, как за стеной трещат, выталкивая через канал ствола одну свинцовую "горошину за другой, карабины продолжавших сражаться товарищей, и Михаил, довольно оскалившись, прорычал:
- Не возьмете, суки!
Прозвучало еще несколько очередей, хлопнули пару раз одиночные выстрелы, а затем вдруг все внезапно стихло, и опустившееся на парковку безмолвие показалось оглушительнее самого ожесточенного боя. Оглянувшись на своих спутников, Романов, самый старший по званию из уцелевших, спросил:
- Живы?
- Живы, но не надолго, похоже.
- Ничего, руки коротки нас взять, - хмыкнул партизан, выщелкивая опустевший магазин и перезаряжая оружие.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ