Демоны души

Глава 2

Глава 2

10, месяц Цветов, 5555 года

1

Рик Увинсон и Стюарт Грейсстоун вернулись во Фритаун после похорон короля Джонатана озадаченными и немного растерянными. Королева поблагодарила их за свое спасение, приставила к награде, которую им лично же и вручила. Не отменила она и последнюю волю своего деда, в отношении обоих офицеров, но глаза ее были уже не глазами маленькой девочки-подростка. Странно, на юном лице находились глаза взрослой женщины. Она лишь улыбнулась ими друзьям и просто сказала:

- Мне некому верить. Только вам. Но я пока не могу обещать вам ничего: ни повышения, ни должностей, ни власти, которых вы бы не могли добиться без моего участия. То, что не заслуженно, не принесет счастья, и я не хочу, чтобы о вас стало известно всем. Иначе вас объявят фаворитами, начнут подкупать или попытаются убить, и не исключено, что у них это получится. Я этого не хочу, - в подтверждение своих слов она покачала головой, потом устало улыбнулась. – Но я буду помнить и знать. Я буду помнить Керши и всегда буду вам благодарна. Спасибо вам не только за мое спасение, но и за то, что разрешили тогда сжечь тело мамы, хоть я и понимаю, какому риску это нас подвергло.

Королева немного помолчала, подбирая слова, затем продолжила:

- Все остальное будет идти своим ходом, в свое время вы получите все, что получили бы и так. Отличаться будет лишь то, что я помню и всегда помогу, если вы попросите. О чем бы вы ни попросили. Я перед вами в долгу, - юная королева склонила голову в поклоне перед ними.

- Ваше Величество, - склонил голову Рик, - нам ничего и не надо. Мы солдаты, мы служим Вам и Розми. Служим не за возможность купаться в золотых ваннах и есть из золотых тарелок, а потому что служить Вам и Розми – это величайшая честь из всех возможных.

- Благодарю. И я все помню, полковник! Поверьте, я никогда не забуду, - она грустно улыбнулась.

- Этого вполне достаточно, тем более Ваш дедушка одарил нас сверх меры, - улыбнулся Рик Увинсон.

- Тогда возвращайтесь во Фритаун, - королева улыбнулась. – У вас и у меня еще столько работы, что страшно представить…

На прощание Талинда обняла и поцеловала их в щеки, еще раз шепнув «спасибо». Лишь они втроем отныне будут помнить весь ужас их бегства, гибель принцессы Иоланты, сдавшейся, не выдержавшей тягот, что на нее свалились, и будут помнить мужество и отвагу друг друга. Остались в живых лишь они втроем…

2

Утром через три дня после возвращения в столицу, Стюарт заглянул к своему другу на квартиру. Стоит ли говорить, что в большом панельном доме, возвышавшимся в квартале от Клубничной улицы[1], недалеко от аэродрома, квартиры были маленькие и не очень удобные. Тут было шумно из-за постоянно взлетающих и садящихся самолетов, к тому же холостяцкая берлога Рика чистотой не блистала.

- Что-то слишком быстро Анна тебя отпустила, - заявил Рик, впуская друга в квартиру. Он усмехнулся, захлопнул тяжелую дверь и поплелся за другом, которому не требовалось особого приглашения, чтобы направиться в комнату или порыться в холодильнике, или развалиться на диване.

- Пойдем смотреть твои новые хоромы? – предложил Стю, разваливаясь в кресле в гостиной друга. Очередную подколку он пропустил мимо ушей.

Гостиная Рика отличалась от спальни лишь наличием двух кресел и дивана, да еще большого телевизора, стоящего на деревянной тумбе; спальня же могла похвастаться лишь огромной кроватью, шкафом и парой стульев.

Больше мебели в берлоге Рика не наблюдалось. Только кухонный гарнитур, да еще пара стульев по всей квартире, заваленная какими-то вещами. Если бы не мебель с инвентарными номерами в служебных квартирах, Рик прекрасно обходился бы матрацами и табуретками. Он был неприхотлив в быту и не особенно следил за чистотой и порядком, возможно, потому что редко бывал дома, постоянно пропадая в командировках, на базах, на аэродромах или еще где… Понятия «дом» для него не существовало. Были желания или мечты о доме, но домашнего очага у полковника никогда не имелось. Даже в далеком детстве.

Немногочисленные вещи Увинсона лежали в коробках, так и не разобранные с тех пор, как Рик лет семь назад переехал в свою нынешнюю квартиру в звании майора. Несколько стопок книг оживляли пейзаж спальни, а на балконе жил огромный фикус, уже давно разорвавший горшок, в котором его привезла сюда некая весьма деятельная особа, собиравшаяся выйти замуж за неугомонного и знаменитого тогда еще майора. Если бы не редкие дожди и ураганные ветры, фикус точно сдох бы, а так хоть иногда его поливала небесная влага, да еще жалостливая старушка с соседнего балкона время от времени плескала через железную ажурную перегородку водички бедному растеньицу. Хотя сам Рик не исключал варианта, что его фикус научился самостоятельно добывать воду из сухого воздуха, или в отсутствие хозяина квартиры самостоятельно ходил в ванну, принимая там душ.

- Думаешь, стоит? – Рик развалился на диване. Его одолела лень и какое-то нехорошее предчувствие на предмет окончания прежней вольной жизни.

- Не все же тебе в этих трущобах жить. Ты же так и не собрался сделать ремонт! Теперь у тебя хоть будет собственный дом, сад, и пара слуг, которые станут убирать весь тот бардак, что ты разведешь! Глядишь, и жену тебе найдем достойную, - насмешливо пообещал Стюарт.

- Благодарю покорно, - отмахнулся Рик. – Мне Элли хватило за глаза и за уши, больше не хочу!

- Но ты хотел на ней жениться, - ехидно напомнил друг.

- И очень жалею об этом. В итоге она выставила меня полным идиотом! Ладно, поехали смотреть, что там мне досталось. Где конверт с бумагами, что Ее Величество мне вручила? – Рик лениво поднялся с дивана, почесал затылок, оглядывая коробки в углу гостиной.

- Ты у меня спрашиваешь? В твоем бардаке вообще невозможно ничего найти! – Стю немного брезгливо отшвырнул носком тапка кем-то оставленные женские трусики. Судя по взметнувшемуся облачку пыли, лежали они здесь уже давно.

- Пойду, гляну на кухне, - задумчиво бросил Рик.

- Иди, иди. Если мне не изменяет память, ты все важные документы прячешь на холодильнике, в груде хлама и счетов! Чтоб враг точно не смог найти! Как можно в таком… беспорядке жить?

Стюарт с детства привык к чистоте, и когда они с другом кантовались в Нерейде или жили на базах в Великих Горах, старался поддерживать порядок в отведенном ему жилище сам. Потом у него появилась жена, так же приложившая усилия к наведению чистоты и порядка в их скромных квартирках. Потом подполковник вернулся в родной город, где его ждал роскошный дом, полный слуг, и вновь чистота и порядок окружили его.

Рик в этом плане был куда проще. Порядок он время от времени наводил, нерегулярно, но все же наводил. Царящий кругом хаос его не особенно волновал, т.к. Рик привык так жить. Если ему мешала очередная гора коробок, газет, банок и бутылок из-под алкоголя, он просто переставлял ее в другой угол или же выкидывал. Опять-таки, существовала Анна Грейсстоун, которую бардак в квартире друга мужа доводил до бешенства. Т.к. в отсутствие у Рика жены она полагала своим долгом заботиться еще и о нем, то она следила и за полковником. Время от времени Анна наведывалась в гости к Рику и устраивала уборку, ворча и костеря некоторых грязнулей на чем свет стоит.

Единственное, что Увинсон делал ежедневно – мыл посуду и выносил помойное ведро, - тараканов и мышей, обычно заводящихся вследствие пренебрежения такими мелочами, он ненавидел всей душой.

Через два часа Стю и Рик подъехали к Парковой площади[2] на машине полковника. Рик остановился на светофоре и полез в бардачок за документами на дом, которые в общем коричневом конверте, украшенном гербом Розми на лицевой стороне, кинул туда по возвращению во Фритаун.

- Так, улица Алых Роз… - пробормотал он, выуживая документы на дом, одновременно трогаясь на зеленый свет. – А какой номер дома у тебя? – он глянул на друга.

- С утра был дом 7, а что? Близко живем? – Стюарт покосился на друга. – Не тяни уже!

- По соседству. У моего домика номер 5… - хмыкнул полковник. – То ли это так король Джонатан пошутил, то ли судьба.

Дом № 5 по улице Алых Роз очень нравился Рику. Когда он заезжал в гости к другу, то любил бросить взгляд на большой красивый дом с мраморным крыльцом, украшенным статуями кошапанов[3], что еще виднелись из-за разросшейся изгороди и витых чугунных ворот.

Дом несколько лет стоял заброшенным. Прежние хозяева умерли. Наследники долго делили его, а потом все тяжбы вдруг прекратились и никто уже не знал, что случилось с домом, и кому он теперь принадлежит. Сад и парк зарастали сорной травой, диким олеандром, ежевикой и одуванчиками. Пышные кусты сирени, жасмина и роз разрастались до неприличных размеров, кое-какие ветви отмирали, и их голые сухие серые ветки торчали из пышных кустов словно кости. Изгородь из желены[4] разрослась и перегораживала часть тротуара своими длинными ветками. В нескольких местах кустарник высох и в прорехах виднелся кованый забор, стоящий посреди темных кустов.

И вот теперь этот дом перешел в собственность Рика Увинсона.

Друзья подошли к калитке, почти скрытой ветками разросшейся желены с одной стороны и ветками темно-вишневой сирени с другой. Петли ажурной калитки проржавели, заржавел и замок, поэтому ключ, лежавший в пухлом конверте с документами, не смог в нем провернуться.

Рик хмыкнул, подпрыгнул и ухватился руками за кованную чугунную арку, стоящую на кирпичных столбах, огораживающих калитку и ворота. Подтянулся и взобрался на столб, оглядывая с высоты двух метров свои новые владения. При этом закаленный в боях полковник улыбался как мальчишка и чуть ли не хихикал.

От калитки в сторону дома, делая круг перед ним, вела подъездная аллея из золотого песка, параллельно с ней шла дорожка из желтого кирпича. Около дома от подъездной аллеи ответвлялась еще одна дорожка, идущая в сторону, по всей видимости, к гаражам. Сейчас тропинка из золотого кирпича почти заросла травой, подорожниками и одуванчиками, по ее краям местами еще виднелись чахлые фиалки и разросшиеся сочные белые маргаритки. За ними возвышались какие-то цветы, с большими прорехами в своей живой стене, и порядком измельчавшие, но еще тянувшие беловато-желтоватые лепестки к жаркому солнцу.

В центре круга подъездной аллеи возвышался неработающий фонтан, окруженный тем, что некогда являло собой пышную клумбу. За фонтаном стоял каменный все еще белый дом с большим мраморным крыльцом, крышу над которым поддерживали восемь тонких мраморных колонн. С крыльца к тропинке сбегала полукруглая мраморная лестница, по краям ее возвышались мраморные же статуи кошапанов, расправивших крылья. Левую статую оплетал наглый вьюн, украшенный белыми трубочками цветов. На его спине умывалась трехцветная поджарая кошка. Она уставилась на Рика, посмевшего покуситься на ее владения. Зеленые глаза кошки пристально следили за чужаками, но уходить куда-либо со своей территории кошка не собиралась. Она еще раз облизала длинные черные усы и выжидательно уставилась на пришельцев.

Несколько вековых дубов, кленов и сосен росли у стен дома, они простирали свои ветви над высокой красной черепичной крышей. На лужайке и вдоль стен дома росли сирень, жасмин, ароматные магнолии и нежные мимозы, а у их стволов некогда были разбиты клумбы с цветами, захваченные сейчас подорожником, травой, олеандром, вездесущими одуванчиками и тем, что осталось от некогда роскошных цветов, вырождающихся без должного ухода садовников.

В это невозможно было поверить, но теперь и навсегда этот дом принадлежал Рику Увинсону и его потомкам, если таковые будут! Дыхание полковника перехватило. Нереально! Этого не может быть! Его собственный дом! И какой!..

- Долго из себя статую будешь изображать? – крикнул снизу Стюарт. – Давай уже, прыгай, дитя джунглей!

- Я любуюсь своими владениями, не мешай, - отозвался друг, но все же спрыгнул вниз. Вслед за ним с кряхтением, морщась от боли в не зажившем животе, перелез через ограду и Стюарт.

- Еще налюбуешься, - Стю оперся о плечо друга, слегка наклонившись вперед, вторую руку прижал к животу. – Чувствую себя старой развалиной, - признался он. – И ведь не сильно ранил, но как качественно!

Друзья пошли к большому красивому дому. И пусть краска на оконных рамах облупилась, на крыше не хватало черепиц, а одна из веток клена была сломана и болталась, запутавшись в нижних ветвях, одно из угловых окон зияло разбитым стеклом, для Рика этот дом был прекрасней всех на свете!

С замиранием сердца полковник Увинсон поднялся на мраморное крыльцо, достал ключ от входной двери. Сердце его сжалось, когда он провернул в замочной скважине ключ. Дверь распахнулась, открывая его взору огромный прохладный холл.

Пол холла был выложен черной и белой плиткой, вниз со второго этажа сбегала полукруглая лестница с белоснежными мраморными ступенями, отделанными по кромке черным мрамором. Стены холла были выложены сизым мрамором, перемежаясь с участками пожелтевших обоев. Лестница обвивала холл почти по кругу, и поэтому был виден вестибюль второго этажа. С потолка второго этажа на мощных, оплетенных паутиной, цепях свисала огромная хрустальная люстра, покрытая сейчас слоем пыли и паутины. На стенах крепились светильники, украшенные хрустальными подвесками. В холл выходили три двойные двери.

- Красотища! Прямо Замок Королей в миниатюре, - пошептал Рик.

- И не говори, - согласился Стю. – Я тут никогда не был, не думал, что здесь так красиво…

- Ладно, пойдем дальше смотреть владения! – полковник сделал несколько шагов вглубь холла, когда из дверей напротив вышел высокий негр с горделивой осанкой, уже седеющий и немолодой, но еще очень даже подвижный и деловитый.

- Добрый день, господа, - поздоровался он. По его манере держаться и правильной речи Стюарт понял – это либо дворецкий, либо камердинер.

- Добрый день, - ответил Стю.

- Могу я узнать цель вашего визита? - негр был одет просто, повседневно, в немного испачканные пылью брюки, старую клетчатую рубашку с закатанными рукавами, а через локоть у него была перекинута какая-то тряпка. Его вид не вязался с правильной речью, и уж точно не подходил к его гордой осанке.

- Это мой дом, мне его подарил лично Его Величество Джонатан II, - ответил Рик. – А вы кто?

Лицо негра расплылось в довольной улыбке, но он ее быстро согнал и вновь принял чисто дворецкий вид.

- По всей вероятности, вы – полковник Ричард Увинсон?

- Да.

- Меня зовут Питер, я ваш дворецкий. Меня и еще нескольких слуг так же передали в ваше личное владение, господин полковник, - он улыбнулся.

Раб, понял Стюарт, наверное, остался от прошлых хозяев. Интересно, а куда делись остальные слуги?

– Если позволите, господин Ричард, я всех вам представлю, одну минуту! – вновь улыбнулся дворецкий

- Эээээ… - Рик немного растерялся.

- Питер, полковник Увинсон хотел бы познакомиться с прислугой, и просит вас собрать их в холле через тридцать минут. Так же полковник Увинсон и я хотели бы выпить чаю, если он есть у вас, и узнать о состоянии дома, парка и ближайших планах по их восстановлению. Я так понимаю, вы являетесь и домоправителем, и дворецким? – пришел на выручку Стюарт.

- Да, господин, - немедленно отозвался дворецкий. – Я – дворецкий полковника Увинсона. Пока нет экономки, я выполняю и ее функции. Позвольте узнать ваше имя?

- Подполковник Стюарт Грейсстоун, - представился Стю.

- В таком случае, господа, прошу проследовать за мной на веранду. Это не по этикету, уж извиняйте, - дворецкий заговорил более привычно для себя, почувствовав, что ругать за простецкие слова его точно никто не будет. - Но мы токма два дня как вернулись сюда. Прибрать успели и залатать лишь хозяйскую спальню, кухню, да пару гостиных. Мебели ж тут, считай, и нет, поэтому готовились встретить вас, полковник Увинсон, на веранде, там почитай вся обстановка сохранилась! А что ей сделается, она ж плетенная, для улицы и приготовленная! Прошу за мной, господа!

Друзья двинулись через старый, запущенный дом к веранде.

Веранда была чисто выметена, светильники на стенах начищены, плетеная мебель оттерта от плесени и грязи, уютно расставлена в углу, вьюн и лианы сняты с колонн, которые они оплели, и даже кусты сирени и жасмина подстрижены, чтобы не лезли через мраморные перила. На большой лужайке перед домом трудился очень пожилой негр, выкапывая многочисленные одуванчики, подорожник, ежевику и олеандр, захватившие все вокруг.

Чай на серебряном подносе друзьям принесла молодая девушка-негритянка. Она немного боязливо улыбнулась и поставила чашки из фарфора с цветами желены на стол, сгрузила туда же чайничек с ароматным чаем, сахарницу и вазочку с печеньем. Еще раз боязливо улыбнулась и убежала в дом.

- Как тебе твои владения? – довольно усмехнулся Стюарт, развалившись в старом плетеном кресле, что немедленно жалобно заскрипело. Стю с опаской покосился на кресло, поерзал по нему уже более аккуратно.

- Великолепно, - признался Рик, отпивая из чашки ароматного чаю. – Не могу поверить, что это теперь мой дом.

- Твой. Ты не теряйся. И слуги теперь твои. И только не говори, что ты против рабства, - приподнял светлые брови Стю. – Рабство исконно существовало в Розми, даже пришельцы были вынуждены его принять и оставить.

- Я знаю, - покачал головой Увинсон. – У меня давно не было рабов… - Рик осекся.

- Да я в курсе, что тебе прошлое поменяли, я ж тебя с Летного знаю. Да и Его Величество что-то такое говорил тогда, - рассмеялся подполковник, но тут же поморщился – рана очень не любила, когда ее тревожили. – Ты-то хоть не маньяк-убийца в прошлом?

- Нет, - рассмеялся полковник.

- А я порой сомневаюсь, - признался Стю. – Ты как в бешенство впадаешь, так все! Тушите свет!

- Это редко бывает! – запротестовал Рик.

- Зато весьма впечатляюще.

- Я действительно много чего в юности натворил, - признался Увинсон. – И убил. Но я не маньяк.

- Имя-то у тебя хоть Рик? – хмыкнул Стюарт, отпивая еще немножко чая. Кресло под ним недовольно скрипнуло.

- Рик, - подтвердил друг. – И даже фамилия моя![5]

Что делать со свалившимся на него богатством и прислугой Рик не представлял, искренне надеясь, что жена Стюарта, как обычно, закатит глаза кверху и примется обустраивать его быт. Воевать – это, пожалуйста, это – мужское дело, а вот все остальное – для этого женщины и нужны! Поэтому предоставим заскучавшей Анне очередное развлечение!

3

Марк Донован внимательно наблюдал за Марселем, проводившим обряд пробуждения и подчинения амулету болотных монстров, этот же обряд наполнял амулет Силой. Его было решено совершить в старом амфитеатре на окраине заброшенного Якомина.

Кровь, собранную у жертв, доставленных чуть ранее в расчищенный амфитеатр, перелили в большие медные чаны, установленные у подножия статуи Стареллы. Марсель воздел руки вверх, призывая свою Госпожу ниспослать ему Силу и власть над ее детьми, во благо самой Стареллы, во благо Повелителя Сета, для будущего возрождения Империи Повелителя. Вскоре плавный напев подхватили остальные присутствующие в амфитеатре жрецы Стареллы. Они раскачивались, воздев руки к серому небу, голоса их сливались в какой-то гипнотический гул, глаза были закрылись, лица приобрели отрешенное выражение.

Марсель, не прерывая пения, взошел на специально принесенную стремянку, что установили рядом со статуей и надел на шею богини амулет. Затем по его команде двое младших жрецов подбежали к статуе. Один стремительно взобрался на освобожденную Марселем лесенку, второй подал ему медный чан с кровью, которую парень и вылил на изваяние богини, окатив ее с головы до ног.

Историки подтвердили тот факт, что Старелла еще в бытность свою королевой Розми Самандой I, любила принимать ванны из крови. Отдавала она предпочтение младенцам и девственницам, естественно. Кажется, с превращением ее в богиню, вкусы у этой жестокой особы вовсе не изменились…

Марк невозмутимо следил за ритуалом.

На статую вылили второй и третий чаны.

Потом все жрецы с поклоном отступили от изваяния и упали ниц. На какое-то время над амфитеатром повисла тишина. И тут брови Марка удивленно поползли вверх: кровь начала впитываться в статую. Даже та кровь, что стекала с пьедестала, поднималась в обратном направлении и всасывалась в камень.

Верховный жрец Сета мог поклясться, что камень, из которого была вырезана статуя, был песчаником и никак не мог впитывать влагу подобным образом, да еще и с такой скоростью! Кажется, Корел и ему подобные слишком сильно пренебрегали своими обязанностями! Если бы не они – возможно, Повелитель возродился бы уже давно!

Когда кровь впиталась в статую, жрецы Стареллы поднялись с камней амфитеатра и продолжили песнопения, на сей раз, вознося благодарственные молитвы своей богине за то, что она приняла их дар. Песнопения закончились, жрецы вновь распростерлись ниц перед изваянием своей Госпожи.

Марк внимательно всматривался в статую, словно бы ожидал увидеть саму Стареллу. Но сегодня богиня не собиралась снисходить к своим жрецам, ограничившись принесенной жертвой. «Сумасшедшая бабёнка», - не слишком почтительно подумал о богине верховный жрец Сета. Его Повелитель хоть и предпочитал кровавые ритуалы и человеческие жертвоприношения, но в крови не купался! Ему нужно было ритуальное мученичество и человеческая кровь, но он не был отцом жутких болотных тварей, что заселяли Великие Болота, а Старелла являлась их матерью! И пусть владения Повелителя заселяли проклятые души и монстры пострашнее здешних, но они были лишь подданными бога Тьмы, не детьми. Его Повелитель был воплощением зла, но он не был безумцем.

Когда Марсель снял амулет со статуи, то на том не было и следов крови. Он поднес его к Марку и передал с поклоном.

- Моя богиня благословила его и наполнила Силой, что позволит управлять ее детьми, - тихим голосом сообщил он. – Не все дети Стареллы пробудятся, ее Сила пока ограничена, ее Амулет у нее украли, но этого хватит, чтобы пробудить некоторых ее детей.

- Прекрасно, - Марк взвесил потяжелевший золотой медальон на ладони и передал его Ринго, всю церемонию стоявшего соляным столбом за спиной верховного жреца Сета. – Возьми его. Тебе надо отправиться вместе с твоей группой в болота и приступить к обучению управлять монстрами, а также к выполнению нашего плана. Завтра же утром.

- Как скажешь, - равнодушно пожал плечами глава храмовых воинов. – Могу отправиться хоть сейчас. Наши воины и жрецы Стареллы уже готовы. Жрецы Лостары прибыли утром.

- Уже вечер, ночь проведете в городе, - решил Марк, потом обратился к Марселю. – Сколько надо времени, чтобы пробудить спящих детей Стареллы? Когда они начнут приносить потомство?

- Они уже пробудились, - чуть улыбнулся Марсель. – Еще не время приносить потомство. Оно настанет в конце зимы, как всегда. Но это не помешает им начать нашествие в ближайшее время, как только Ринго сможет управлять амулетом и пробудится достаточное количество детей моей Госпожи.

- Хорошо, - кивнул Марк. – К обучению приступайте немедленно.

- Да, конечно.

- Нам надо как можно быстрее начать выступление. Повелитель не может ждать! – Марк резко развернулся, взметнулись его жреческие одеяния и толстая длинная коса. – Я направляюсь в храм Повелителя. Будете сообщать о продвижении нашего плана мне лично. Никакой почты, никаких других видов связи, кроме курьеров. Проверенных и надежных. Никто не должен знать, что мы затеяли. Жрецы богов Света могут в любой момент почувствовать нашу активность.

Ринго и Марсель едва поспевали за Марком, идущим по заброшенной улице, зарастающей мхом, травой и лианами.

- Наш человек в Замке Королей должен начать оказывать влияние на королеву как можно быстрее, иначе другие жрецы могут ее прибрать к рукам – они тоже спать не будут, - бросил Марк своим спутникам.

- А если у него ничего не получится? – вдруг спросил Марсель.

- Тогда будем действовать по другому плану, - резко ответил Марк. – Есть много способов достичь желаемого! Ринго, ты уже присмотрел место, где будет ваш лагерь?

- Да, конечно, - кивнул воин. – И лично убедился в никчемности защитников Миранды. Это – отъявленный сброд. Долго они не продержатся. К тому же, я оставил нескольких своих людей в городе, они будут помогать нам. Благодаря этому амулету мы сможем держать с ними связь посредством тв… детей Стареллы, они будут доставлять сообщения, что позволит нам не светиться.

- Прекрасно, - улыбнулся Марк. Да, он не ошибся, приблизив к себе Ринго (на разумное расстояние, конечно же), он очень предусмотрителен и обладает аналитическим умом. – Прояви терпение и дождись, пока у тебя под рукой не соберется максимальное число монстров. Часть из них должны занять позиции близь других городов Пояса Желтых Туманов. Мне не нужно, чтобы жрецы поняли, что наша цель - Миранда.

- Да, Марк. Я проявлю терпение, - заверил его Ринго. – Пока же потренируюсь в управлении амулетом и постараюсь разведать катакомбы под городом.

- Только близко к храму Крома не подходи – жрецы Крома не идиоты, они могли поставить там ловушки и сигнальные маячки, - предостерег его верховный жрец. – Подходы разведай, но на расстоянии. Мы не должны оповестить жрецов Крома о своем присутствии до тех пор, пока не будет слишком поздно.

- Конечно, - вновь равнодушно ответил Ринго. – Марк, я думаю провести подготовку к штурму и дестабилизировать их летунов. Они – главная надежда Миранды.

- Как ты планируешь это сделать? – Марк вновь резко обернулся, нахмурившись.

- В качестве моей первой практики в управлении амулетом, хочу напасть на лесопилку или на заброшенные кварталы Миранды, где опять появились ученые. Сделаем это в дежурство командира летунов. Он жаждет вырваться из Миранды, геройствует без необходимости и не упустит случая полететь на спасение людей. Летуны лишатся командира и, надеюсь, нескольких пилотов. Пока пришлют нового, пока он освоится, переживет свое падение, пока его сослуживцы обучат его местным манерам и законам – начнется настоящий штурм города. Или уже закончится.

- Хорошо, только постарайся не рассекретиться раньше времени, - кивнул жрец.

- Вторая цель – начальник охраны стены, капитан Лавджой, - продолжил Ринго. – Но этот с мозгами и не купится на такую приманку. Его уже можно будет устранить по ходу дела.

- Хорошо, действуй на свое усмотрение. Отвечаешь лично, - Марк вновь быстро зашагал по улице. – Марсель, ты помнишь наш разговор? Помнишь свои задачи?

- Можешь не волноваться, Марк, - спокойно улыбнулся Марсель. – Я ничего не забыл.

- Отправь Ринго своего брата, пусть он помогает ему в управлении монстрами, он знает много теории, знает много о них, об их привычках и особенностях. Он будет подчиняться Ринго и помогать ему, - бросил на ходу верховный жрец Сета, а про себя добавил: «Да и будет какой-никакой, а все же гарантией твоей лояльности. Ты к нему очень привязан!»

4

Дарел Паул Нотингейм в вечерние часы любил бывать в главном зале храма Крома, наблюдая за людьми и жрецами, что там находились. Он часто вставал около одной из черных мраморных колонн, устремленных на много метров вверх, наблюдал за людьми, что приходили помолиться Крому, принести ему жертву или дар, или же молча стояли напротив статуи главы пантеона богов Света Розми.

Для Дарела эти минуты тишины и покоя давали передышку в его тяжелых буднях одного из жрецов высшего Круга Посвящения. Он мог отдохнуть от своих обязанностей, от суеты, что окружала Тиберия, от интриг и от мыслей о своем будущем. В эти минуты маленький жрец позволял себе поиграть со своим воображением и наблюдательностью: он выбирал из прихожан одного человека, за которым внимательно следил, и по его поведению пытался определить, кто этот человек, зачем он пришел в храм и чего он хочет. Если объект наблюдения казался Дарелу стоящим внимания или просто чем-то привлекал его, то жрец мог даже подойти к нему, побеседовать с ним, узнать, оказался ли он прав в своих предположениях.

Иногда эта игра приносила полезные знакомства. Иногда просто развлекала. Однажды Дарел так познакомился с Нилом Роузом, и открыл для себя путь к вершинам власти. Многие люди стремились к славе, к деньгам, к знаниям или к домашнему уюту, маленький жрец же выбрал для себя власть. Именно власть давала ему то, что он так хотел: удовольствие от манипуляций людьми, возможность вершить их судьбы, возможность творить самих людей, почувствовать себя чуть ли не богом. Хотя эту страсть жрец тщательно скрывал.

Сегодня вечером Дарел пристроился у одной из колонн у боковой стены. Как жрец, он обязан был какое-то время каждый день находиться в зале, чтобы помочь тем, кто пришел просить о помощи Крома. Или просто заблудился в собственной душе. Или не мог принять решение.

- Дарел, приветствую, - услышал он из-за спины вкрадчивый женский голос и резко обернулся. Перед ним стояла одна из жриц Пантеры, она присутствовала на собрании верховных жрецов. Ириалисса. Вот как ее звали. Она опасна. Очень опасна. И двигается как ее богиня-пантера – бесшумно и стремительно, словно бы крадется, готовясь к молниеносному броску на ничего не подозревающую жертву.

- Приветствую и я тебя, Ириалисса, - слегка склонил голову жрец. – Что привело тебя в храм Крома?

- Меня интересует тема, не так давно поднятая Тиберием, - она улыбнулась, показывая мелкие ровные белые зубки. – Насколько я поняла, появление Ее Величества целой и невредимой многим спутало карты?

- Ты к чему это говоришь? – Дарел сложил на животе ладони, замыкаясь, чтоб она не почувствовала его эмоции.

- Мысль Тиберия о той роли, что вскоре должен был сыграть господин Роуз, еще интересует жрецов Крома? – женщина язвительно ухмыльнулась. – Или уже нет?

- Ириалисса, тебе следует об этом поговорить с Тиберием, - мягко улыбнулся Дарел. – Я всего лишь его скромный помощник.

- Дарел, прекрати разыгрывать невинность, - так же мягко улыбнулась она. – Я, в отличие от Тиберия, вижу несколько дальше собственного носа, и подозреваю, что эту идею предложил ты, т.к. именно ты знаком с господином Роузом, а последние десять лет именно ты стоишь за плечом Тиберия и направляешь его. Такие тонкости я все же вижу.

«Опасная тварь! - подумал жрец. – Следит за мной что ли? Но зачем?»

- Возможно, ты несколько преувеличиваешь мою роль в жизни служителей Крома, - предпринял еще одну попытку увильнуть Дарел, любезно улыбаясь.

- Тогда и куш от победы достанется Тиберию, - кивнула некрасивая жрица, потеребила рукой перевязь, держащую парные мечи, что она носила в ножнах за спиной. – Поговорю с ним о союзниках в этом деле. Жаль, ты мне казался куда умнее.

Жрица развернулась и направилась прочь, лишь взметнулся хвост платиновых волос. Кажется, она была главой воинов Пантеры[6], и из нее мог получиться сильный союзник или очень опасный соперник. Конечно, ей еще учиться плести кружева интриги, но она тоже не просто так пришла сюда, следила за его жизнью не просто так. Она может принести пользу в деле Нила.

- Ириалисса, подожди, - окликнул ее Дарел. – Мы можем поговорить в другом месте.

- Где? – сегодня жрица не собиралась играть в кошки-мышки, и была на удивление сговорчива.

- Следуй за мной, - предложил Дарел, направляясь в парк храма.

В парке была большая поляна, окруженная могучими высокими ясенями, посреди этой поляны стояла мраморная скамья, на которой можно было спокойно беседовать, не опасаясь быть услышанными. Туда жрец и привел Ириалиссу.

- Итак, что именно ты хотела обсудить? – спросил Дарел, усаживаясь на скамью.

- На кого поставят жрецы Крома? – сразу же приступила к деловому разговору жрица. Она не любила вести долгие разговоры, ходить вокруг да около… если только это не было необходимо для того, чтобы вывести собеседника из равновесия, дать ему раскрыться и совершить ошибку.

- На Нила Роуза, - ответил Марк. – Но теперь ситуация изменилась, ведь король Джонатан официально короновал свою внучку в обход ее малолетнего кузена. Я подозреваю, что некоторые из жрецов, склонявшиеся ранее к кандидатуре господина Роуза, могут передумать – Талинда I отныне королева, чьи права на трон были подтверждены ее дедом. В глазах розмийцев – это неоспоримое право, к тому же, Тиберий подтвердил, что боги Света признали выбор Джонатана II и согласны с ним. Ситуация осложнилась.

- Мы поддержим господина Роуза, т.к. полагаем, что взрослый, зрелый мужчина, имеющий хоть какое-то представление об управлении людьми или компанией - лучшая кандидатура на роль правителя страны, - кивнула жрица. – И я понимаю, что ситуация стала хуже… А ты не рассматривал возможность повлиять на Талинду I, приблизиться к ней? Возможно, ты сможешь достичь желаемого без лишней крови и риска? - жрица чуть склонила голову к правому плечу, обретя некое сходство с кошкой, которая заинтересованно наблюдает за обстановкой вокруг.

- К сожалению, этот путь будет хоть и менее кровавым, но слишком долгим и совершенно не гарантирует успеха. Мероэ Оэктаканн сможет добиться на нем большего успеха, после ее выходки с Интоваром, - пожал плечами Дарел. – Война все равно случится – слишком много недовольных и желающих урвать свой кусок, а выиграть больше я смогу лишь в случае победы господина Роуза.

- Да, война будет, - согласилась Ириалисса. – И тебе нужны союзники, которые имеют реальную силу. Схватка все равно случится, и будет она жестокой. Меня смущает лишь то, что мероэ на стороне королевы… Хотя, может быть, она тоже плетет свою игру?

- Я с ней общался… У меня сложилось впечатление, что она, как и ее жрицы, - сумасшедшая баба, помешанная на высшей справедливости. Обычно жрицы Лоули именно такие. Хотя все может измениться с годами, - пожал плечами Дарел. - Ты можешь говорить за свою верховную жрицу? – сощурил серые глаза жрец.

- Она против господина Роуза, а права королевы полагает законными, - пожала плечами Ириалисса. – Как и мероэ.

- Ты пойдешь на раскол ордена? – приподнял брови Дарел. – Объявишь войну своим братьям и сестрам? Тогда ты погрязнешь во внутренних разборках и не сможешь помочь нам.

- Нет, я устраню верховную жрицу и займу ее место, - совершенно спокойно призналась Ириалисса. – А дальше большинство моих братьев и сестер примут мою точку зрения.

- Насколько я помню, она тоже была воином Пантеры, - припомнил Дарел. – Она может выиграть у тебя. И даже убить тебя.

- Дарел, неужели ты думаешь, что я буду вызывать ее на дуэль? – усмехнулась жрица. – Нет, конечно, нет. А если даже и так, то она никогда не была лучшей и никого никогда не убивала. Я сильнее и моложе ее. Я скоро займу ее место. И я согласна поддержать тебя в этом деле, но мне нужны гарантии.

- Гарантии чего? – удивился Дарел.

- Видишь ли, я могу не только добавить воинов Пантеры в твой актив и поддержку жрецов Пантеры, но еще я могу добавить поддержку части армии для господина Роуза. Ты прекрасно понимаешь, что без поддержки армии, у вас ничего не получится, тем более после того, как Талинда была коронована своим дедом, а Тиберий публично засвидетельствовал волю богов.

- Откуда такая уверенность? – Дарел постарался не выглядеть глупой рыбиной, захватившей наживку.

- Видишь ли, мой муж является командующим Северо-восточным военным округом, где находится множество современных городов, построенных пришельцами, Лунный полуостров, и где сосредоточены самые хорошо вооруженные военные базы – граница с Керши, как ни как. И как ты думаешь, он поддержит собственную супругу?

Дарел задумался.

Итак, он упустил эту некрасивую жрицу из виду, поэтому даже не подозревал, что она была замужем. И теперь она чуть ли не на блюдечке преподносит ему Северо-восточный военный округ… Нет, так просто она ничего делать не будет. Эта женщина не благодушна и не глупа. Она не любит хитрить и предпочитает сразу брать быка за рога, но она не глупа! Нет.

- Я знаю очень много примеров того, что супруги могут придерживаться кардинально противоположных взглядов на жизнь, - мягко улыбнулся Дарел.

- Только не в моем случае, - издевательски усмехнулась жрица. – Дарел, я часто играю в опасные игры, и делаю высокие ставки. И еще ни разу не ошиблась. Мой муж – тоже моя ставка. Он не разочаровал меня тогда. Не разочарует и сейчас.

- Чего ты хочешь взамен? – перешел на деловой тон Дарел.

- Гарантий. Гарантий того, что я и мой муж получим не только желаемое, но и в случае провала мы не станем козлами отпущения, - она сощурила серые глаза.

- Дорогая Ириалисса, за гарантиями ты можешь обратиться к Тиберию, думаю, он их будет раздавать, - развел руками Дарел. – Я же играю по-крупному, и я надеюсь не оставить следов в случае провала, и срубить куш в случае удачи. Поэтому я не могу тебе дать никаких гарантий. Только твой ум и твои воины Пантеры, а также солдаты под командованием твоего мужа, могут быть тебе гарантией сохранности жизни. Я играю в такую же опасную игру. И я рискую также как и ты.

Жрица призадумалась, внимательно изучая Дарела. Он просто чувствовал, как от нее волнами исходит опасность, и мог поклясться, что сейчас жрица прикидывает, не убить ли ей его – он узнал слишком много о ней и ее задумке. Дарелу стало очень неуютно под изучающим взглядом ее серых глаз.

- Хорошо, - наконец-то согласилась она. – В конце концов, я смогу все списать на тебя так же, как ты сможешь списать на меня.

- Тогда перейдем к делу, - кивнул маленький жрец. – Что у тебя есть и что ты хочешь?

- Как я только что сказала, - жрица внимательно изучала свои ногти, - я могу добавить в наш актив жрецов Пантеры и воинов Пантеры, а также силы военных Северо-восточного округа. Не всех, конечно, но их будет не мало. У моего мужа есть друзья. Солдаты же, как правило, привыкли доверять своим командирам и идут за ними, выполняют приказы. Когда они очнутся, будет слишком поздно, у них не останется выбора, кроме как следовать за делом господина Роуза и дальше.

- А что ты хочешь?

- Когда господин Роуз получит трон, я хочу большего финансирования храмов моей богини, больших привилегий для ее жрецов, щедрых пожертвований и хочу войти в совет при короле…

- Какой совет? – удивился Дарел.

- Наверняка господину Роузу будут помогать принимать те или иные решения, ему понадобятся помощники в тяжелом деле управления страной. И одним из помощников совершенно точно будешь ты. Так вот, - она вновь коварно улыбнулась, - я хочу, чтобы вторым помощником была я. Для своего супруга я хочу должность главнокомандующего армии Розми. Больше ничего.

- Совет при короле… - задумался Дарел. Ишь, куда метит! Ей власти захотелось! Вот она – истинная причина того, что Ириалисса решилась на участие в борьбе за трон: ей стало тесно в своем ордене! Ей хочется управлять страной! – Но у нас абсолютная монархия и не может быть никакого парламента, - напомнил он, виновато улыбаясь.

- Дарел, мы, кажется, договорились, что находимся в одной лодке, - жрица впилась глазами в лицо маленького жреца. – Хватит играть со мной, - в голосе ее прорезались металлические нотки. - Я не ратую за парламент. Я хочу быть в числе тех, кто будет принимать решения и править. Можешь называть это образование как хочешь, хоть Кружком Белошвеек Королевских Портьер[7].

- Хорошо, - согласился Дарел. – Надеюсь, помощь будет серьезной, - он еще раз взглянул на эту некрасивую жрицу, оценивая ее по-новому.

- Вот и договорились, - довольно улыбнулась Ириалисса. – Итак, к делу. Я тоже полагаю, что мероэ будет и дальше на стороне королевы. Она станет сильным противником.

- Да, это будет очень сильный и опасный враг, - согласился Дарел. – И нам надо принять меры к защите от нее, а лучше устранить ее… возможно, просто отстранить от власти и от королевы. Арест или исчезновение…

- Согласна. Это необходимо сделать в ближайшее будущее, иначе мы обретем очень большие проблемы. Как я понимаю, Дарел, мы договорились о совместных действиях и совместном же будущем? – Ириалисса слегка повернула голову.

- Да, - согласился Дарел. – Когда ты решишь вопрос со своей верховной жрицей?

- Планирую через пару-тройку недель, - пожала плечами женщина. – Кто еще на нашей стороне?

- Я пока не общался ни с кем. Планирую это сделать в ближайшее время. Но я очень рассчитываю на свой орден, тут многие поддерживают меня и будут действовать так, как я сказал, - Дарел решил умолчать о том, что у него существуют большие опасения относительно воинов Крома, которые изначально были крайне негативно настроены к Тиберию, а уж к свержению королевы… Скорее всего, с ними возникнут большие проблемы, но их можно будет уладить со временем. Нужно только начать. Лишь бы Тиберий или сам Нил ничего не испортили бы!

- Держи меня в курсе, - жрица слегка улыбнулась. – Я не планирую играть втемную. Надеюсь, мы станем равноценными партнерами.

- Да, - вынужден был согласиться Дарел. – Ты тоже держи меня в курсе и не забудь сообщить о решении твоего мужа, а также о том, сколько людей поддержат его. На какие силы мы сможем рассчитывать. Нам надо составить дальнейшие планы с учетом новых сил и возможностей.

- Договорились, - Ириалисса поднялась со скамьи. – До скорой встречи, Дарел.

- До скорой встречи, - кивнул маленький жрец.

Итак, у него появляются союзники. Это очень хорошо. Но надо еще понять, что же это за союзники, какой вклад они реально могут внести в дело Нила, и зачем им это надо на самом деле?

И жрица права – пора начать прощупывать других жрецов. К сожалению, далеко не все они желают править и жаждут власти. Многие искренне и преданно служат своим богам, полагая это делом своей жизни.

Глупцы.

5

Самбуру вырос с этих краях, на хуторе недалеко от Тритона. Дом его семьи и еще пяток таких же бревенчатых домов стояли на возвышении над кронами подступающего к холму леса, у подножия которого с южной стороны начинались топи. За все время существования хутора лишь три раза люди его покидали в самые страшные нашествия тварей, и было это в последний раз еще до рождения самого Самбуру.

Их семья жила уединенно. Они никогда не любили городов, и даже образование дети с их хутора получали домашнее, а по окончании школьной программы ежегодно ездили в Тритон, где каждый год сдавали экзамены, чтоб получать дальнейшее образование и аттестат об окончании школы. Их семья всегда числилась травниками, а в спокойные времена и проводниками – они водили ученых и иногда местных солдат по лесам и болотам. Они давали постой некоторым ученым, изучавшим тварей, а еще дед получал небольшую пенсию от государства за то, что передавал какие-то сведения с датчиков, установленных вокруг хутора.

Сумбуру знал окрестные леса и болота как свои пять пальцев, а повадки тварей лучше привычек сторожевых псов, что охраняли их хутор. Но в этот раз что-то пошло не так. Парень как всегда собирал травы на берегу топкого болотца. Он хотел еще по пути домой подстрелить какую-нибудь дичь, чтоб было что-нибудь вкусненькое на ужин, а то давненько уже они не ели дичины. Самбуру аккуратно срезал стебли дикой стельницы, что при должной обработке могла уберечь от любой кишечной инфекции. Он уже почти заполнил мешок, когда услышал знакомое похрюкивание. Молодой травник поднял глаза и замер: на опушке леса стояли штук десять человекообразных серых тварей. Что они его видят, он не сомневался.

Самбуру бежал уже очень давно. Дыхание его со свистом вырывалось из груди, он хрипел и с трудом переставлял ноги, казавшиеся ему свинцовыми. Его бок разрывала страшная боль от глубокой раны. Глаза заливала кровь из второй раны на лбу, а сколько ран на его спине, травник даже боялся себе представить. Он израсходовал все патроны, а ружье потерял в болоте, через которое он с трудом сумел перебраться. Его сапоги остались там же. Честно говоря, парень сейчас хотел лишь одного – прилечь, отдохнуть.

Сзади вновь раздалось победное завывание поредевшей стаи. Твари уже несколько раз настигали его и начинали рвать, но потом, словно бы по команде, отпускали. Погоня продолжалась.

Самбуру из последних сил рванул вперед по едва заметной тропе. Шаг, еще шаг, еще! Даже скорость прибавилась! Еще рывок! Может быть, удастся от них оторваться, ведь и твари не железные, они тоже устают! Вдруг забрезжила надежда, почти нереальная, но все же…

Травник упал. Он растянулся на животе, зацепившись ногой за какой-то корень. В отчаянии парень попытался подняться, встал на четвереньки, потом поднялся на ноги, но резкая острая боль пронзила его лодыжку, он вновь упал в густой травяной мох. Драгоценные секунды были упущены. На него сверху набросились твари. Одна впилась острыми загнутыми клыками в правое плечо, вторая вцепилась в левую руку. Хрустнули под напором мощных челюстей кости, Самбуру дико заорал, тварь мотнула головой, отрывая ему пальцы.

С трудом травник перевернулся, пытаясь отпихнуть напирающих болотных монстров, встать, но его повалили на землю. Парень дико кричал, в голове не осталось ни одной мысли, только осознание того, что он умирает. Ему было очень страшно, больно, его рвали на куски. Он видел, как еще один монстр вырвал из уже беспалой левой руки кусок плоти. Брызнула алая кровь, показавшаяся такой неестественно яркой, еще один монстр впился в живот обреченного человека, разрывая мышцы, вырывая целые куски плоти, захлебываясь такой сладкой кровью жертвы. Самбуру с трудом попытался оттолкнуть голову монстра, терзающего его живот, но первый из порождений Стареллы вцепился клыками в запястье, мотнул уродливой башкой, и в его зубах оказалась правая кисть истерзанного, орущего человека.

Кто-то из монстров вцепился, наконец, в горло бедного парня, заваливая его на спину. Изо рта Самбуру хлынула кровь, его полный ужаса и непереносимой боли крик оборвался. Уже гаснущие глаза травника увидели в отдалении двух мужчин, наблюдающих за его агонией. Парень из последних сил протянул к ним окровавленные с торчащими обломками костей культи рук, пытаясь попросить помощи или последнего милосердия, но, наконец, его взгляд заволокла тьма. Агония прекратилась.

Самбуру умер, заживо сжираемый болотными тварями.

- Что ж, Ринго, ты вполне овладел амулетом, - одобрительно кивнул Марсель, наблюдая за агонией какого-то парнишки, которого твари гнали через леса сегодня по приказу Ринго.

- И все же они не сразу меня слушаются, - недовольно кивнул в сторону пиршества тварей глава храмовых воинов. – Мне кажется, амулет надо еще немного зарядить.

- Вполне возможно, - согласился верховный жрец Стареллы. – Но и тебе нужна практика. Ты управлял детьми моей Госпожи сегодня в третий раз, и ты сумел их три раза заставить выпустить жертву. Это, знаешь ли, очень сложно, особенно после того, как они попробовали вкус крови.

- Нужно больше тренироваться, Марк ждет от нас результатов, а сроки нас поджимают, - недовольно заявил Дервиш. – Завтра попробуем еще раз.

- Как скажешь, - пожал плечами Марсель, направляясь в сторону болот. – Уже поздно, пора возвращаться.

Приспешники богов Тьмы направились в обратный путь к своему временному лагерю. Страшная смерть неизвестного травника их, конечно же, не тронула, он был для них всего лишь учебным пособием.

[1]Клубничная улица – одна из четырех главных улиц Фритауна. Начинается улица с Парковой площади – центральной площади столицы, а заканчивается за городом, перерастая в шоссе, уходящее в пустыню Разочарований. В самом конце Клубничной улицы стоит военный аэродром.

[2]Парковая площадь – центральная площадь города. На ней находится парк Всех Богов Света Розми, выходят фасады главного храма Всех Богов Света Розми, военного министерства, мэрии и еще пары известных на всю страну зданий.

[3] Кошапан – мифическое существо: гигантская то ли кошка, то ли пантера, темно-синего цвета, у которой из пасти торчат огромные, как кинжалы, клыки. Некоторые кошапаны имеют кожистые крылья на спине. Кошапан обладает очень агрессивным характером, но всегда будет верен тому, кого он выбрал. Является спутником богов. В его образе любит пребывать богиня Пантера.

[4]Желена – это кустарник, усыпанный маленькими звездообразными голубыми цветами. Листья его темно-зеленые, словно восковые, сам он колючий и растет довольно плотно, поэтому его в Розми очень часто используют как живую изгородь. Пробраться через него довольно проблематично, а сам он неприхотлив и живуч. К тому же его цветы цветут круглогодично и очень вкусно и сильно пахнут. Их аромат напоминает ландыш, нарцисс и немного жасмин, и обладает в своей основе ни на что не похожей холодной ноткой, словно зеленый чай или огурец.

[5]В армии Розми много тех, кто бежит из дома, кто был преступником, но искупает свою вину службой обществу, кто по разным причинам должен забыть свое настоящее имя. Там очень много молодых людей, ослушавшихся родителей и сбежавших из дома вопреки их воле, ведь не стоит забывать, что в Розми еще сильны патриархальные традиции.

В Розми не только существует вполне законное рабство, там родители имеют полную и почти абсолютную власть над детьми, а мужья над женами. К тому же еще свежи воспоминания о том, что страну захватили пришельцы из космоса, и поэтому есть много семей коренных розмийцев, полагающих позором для своих детей службу в армии захватчиков.

По разным причинам поступают на службу в армию. Некоторым юношам меняют фамилию и имена, некоторым даже делают пластические операции. В армию ведут разные дороги. Она гарантирует защиту и некоторые привилегии, но она же и требует много больше от своих солдат и тем более офицеров. Не только жизни, но временами и поражения их прав.

Ричарду Увинсону оставили его настоящее имя и фамилию, следовательно, страшных преступлений за ним не числится, или их доказать не представляется возможным.

[6]Воины Пантеры – жрецы, владеющие в совершенстве боем Пантеры. Составляют боевой отряд жрецов Пантеры. Не все жрецы Пантеры обязательно прирожденные воины, ведь Пантера является также богиней джунглей и охоты.

[7] Кружок Белошвеек Королевских Портьер – так назывался совет при королеве Гертруде I, который фактически правил страной, в то время как она придавалась веселью, разврату и балам. Этот Кружок тоже управлял страной из рук вон плохо, но хотя бы собирал налоги и создавал видимость порядка и правления.

После ее смерти кружок был распущен ее дочерью, еще большей лентяйкой и развратницей. Страна погрузилась в хаос, начались смутные времена.